Страница:
1914 -- Вернулся в Нью-Йорк, работал в ателье отца, стараясь взвалить бремя деловых обязанностей на служащих. Познакомился с Фрэнком Харрисом; это была моя первая встреча с большим писателем.
1917 -- Женился на Беатрисе Сильвас Виккенс, пианистке из Бруклина.
17
1919 -- Родилась дочЬг Барбара Сильвас, ныне известная как Барбара Сэндфорд.
1920 -- Проработав несколько месяцев курьером, повышен до ранга администратора по найму в почтовом отделении компании "Вестерн Юнион" в Нью-Йорке.
1922 -- Во время трехнедельного отпуска в "Вестерн Юнион" написал первую книгу "Подрезанные крылья".
1923 -- Влюбился в Джун Эдит Смит, работавшую платной партнершей дансинга на Бродвее.
1924 -- Ушел из "Вестерн Юнион", решив навсегда покончить со службой и полностью отдаться писательскому делу. Развелся с первой женой и женился на Джун Смит.
1925 -- Всерьез взялся за ремесло писателя, сопровождаемое полной нищетой. Обходя дом за домом, продавал сборник своих стихотворений в прозе "Меццо-тинто".
1927 -- С женой Джун открыл бар-закусочную в Гринвич-Виллидж. Работал в управлении по садам и паркам в округе Куинс, за 24 часа собрал материал для обширного автобиографического романного цикла. Выставил акварели в "Римской таверне Джун Мэнсфилд", в Гринвич-Виллидж.
1928 -- За год объездил с Джун Европу на деньги, которыми снабдил ее один из поклонников.
1929 -- Вернулся в Нью-Йорк и закончил роман "Этот изысканный мир".
1930 -- В одиночестве вернулся в Европу, с рукописью еще одного романа, потерянного редактором парижского "Этого квартала" Эдвардом Титусом. Уехал из Нью-Йорка с десятью долларами, ссуженными Эмилем Шнеллоком; намеревался отправиться в Испанию, но пробыв какое-то время в Лондоне, уехал в Париж и там остался. Подружился с Ричардом Дж. Осборном и Альфредом Перле; зиму и весну 1931--32 гг. прожил у Осборна на рю Огюст Бартольди.
1931 -- В Лювисьенне познакомился с писательницей Анаис Нин.
1932 -- Шатаясь по улицам и проводя ночи где придется, начал писать "Тропик Рака". Работал корректором в парижском издании "Чикаго трибюн". Зимой преподавал английский в Лицее Карно в Дижоне.
1933 -- Снял с Альфредом Перле квартиру в Клиши и с ним же съездил в Люксембург. Период "Черной весны"; предельно плодотворный, предельно веселый. Начал писать книгу о Д. Г. Лоуренсе, которую
18
так никогда и не закончил. В Европу Джун вернулась, но вскоре попросила развода и уехала.
1934 -- В тот же день, когда вышел в свет "Тропик Рака", переехал на Виллу Сера, дом 18; решающий момент. Оригинал рукописи, трижды переписанный, Оказался в три раза длиннее, чем напечатанный вариант. Заочно развелся с Джун в Мексико-Сити.
1935 -- В октябре вышел "В Нью-Йорк с возвратом". Познакомился с астрологом Конрадом Мориканом. В ноябре положил начало так называемой "гамлетовской" переписке с Майклом Френкелем. В сентябре появилось первое издание "Писем Альфа".
1936 -- С января по апрель снова жил в Нью-Йорке. Занимался психоанализом. Начал переписку с графом Кейзерлингом, прочитав его "Дневник путешественника". В июне издана "Черная весна".
1937 -- Важная встреча с Лоренсом Дарреллом. Вышел "Сценарий" с иллюстрациями Эйба Ратнера. С Альфредом Перле начали выпуск журналов "Бустер" и "Дельта". Зимой на несколько недель уехал в Лондон, чтобы навестить Перле. Познакомился с У. Т. Саймоном, Т. С. .Элиотом и Диланом Томасом.
1938 -- В январе начал писать .для французского журнала "Волонте", тогда же опубликовали "Деньги и как они садятся нам на голову". В июне появилось второе издание "Писем Альфа"; в сентябре вышел "Макс и белые фагоциты".
1939 -- В феврале вышел "Тропик Козерога", и позже, в течение года -"гамлетовская" переписка с Майклом Френкелем. В июне на год уехал с Виллы Сера. Закончился очень важный период тесного общения с Анаис Нин, Альфредом Перле, Майклом Френкелем, Хансом Рейхелем, Эйбом Раттнером, Давидом Эдгаром, Конрадом Мориканом, Жоржем Пелорсоном, Анри Флюшером и другими. Путешествовал по югу Франции. 14 июля уехал в Афины, в августе посетил Даррелла в его доме на Корфу, в Греции. Несколько раз приезжал в Афины, на острова, побывал в Пелопоннесских горах. До сих пор это остается самой крупной авантюрой в моей жизни. Встреча с Джорджем К. Кацимбалисом ("Колоссом"), поэтом Георгиосом Сефериадисом, художником Гикой и другими. Обрел здесь истинный дом, первоклассный климат. Источник регулярного дохода иссяк со смертью парижского издателя (Джека Кахане, владельца "Обелиск-пресс") на следующий день после объявления войны.
1940 -- В феврале вернулся в Нью-Йорк, встретился с
19
Шервудом Андерсоном и Джоном Дос Пассосом. Лето провел с Джоном и Фло Дадли в доме Кэресса Кросби в Боулинг-Грин, штат Вайоминг. Написал "Марусийского колосса"! "Мир секса", "Тихие дни в Клиши" и начал работу над "Благостным распятием" .
1941 -- С 20 октября 1940 по 9 октября 1941 -- путешествовал по США, какое-то время -- в компании художника Абрахама Раттнера. Встречался с доктором Марион Соушон, Уиксом Холлом, Свами Пра-бхавананда, Альфредом Стиглицем, Фернаном Леже и Джоном Мэрином. Когда я был в Миссисипи, умер отец и мне пришлось вернуться в Нью-Йорк. В июне 1942 года уехал в Калифорнию. Продолжил работу над "Благостным распятием" (написал по-. ловину) и "Кошмаром в мире кондиционеров" (закончил две трети).
1943 -- Нарисовал от двухсот до трехсот акварелей. С успехом выставлялся в Беверли-Глен (Зеленый павильон), Американской галерее современной живописи в. Голливуде.
1944 -- Выставка акварелей в Музее искусств в Санта-Барбаре и Лондоне. Семнадцать или более того книг подготовлены к печати в Англии и Америке. Год свершений и реализации планов. За всю жизнь "удачный" год с материальной точки зрения. В октябре вызвали в Бруклин из-за болезни матери. Побывал в Дартмутском колледже у Герберта Ф. Уэста, штат Нью-Гемпшир, выставлялся в Йеле. 18 декабря 1944 года -- в Денвере, штат Колорадо, женился на Джанине М. Лепской. Переехал в Биг Сур -- мой первый настоящий дом в Америке. В мае с Аляски приехал Эмиль Уайт, чтобы предложить свои услуги. Встреча с Джин Пэйдж Уортон, которая оказала большое влияние на мое восприятие жизни.
1945 -- Закончил "Сексус" в хижине Кейта Эванса на Партингтон-ридж. Начал перевод "Сезона в аду" Артюра Рембо . (так никогда и не законченный). 19 ноября родилась дочь Валентина. 26 декабря (в мой день рождения) приехал израильский художник Безалел Шатц.
1946 -- В январе переехал в хижину на Андерсон-крик. С Шатцем приступили к работе над книгой "В ночную жизнь", также начал писать книгу о Рембо -- "Время убийц". Познакомился с Леоном Шемроем, который позднее купит около 30 моих акварелей. Из Парижа пришло известие, что на моем счету -
20
ни больше ни меньше сорок тысяч долларов, которыми я так и не удосужился воспользоваться. Джин Уортон предложила нам остановиться в ее доме на Партингтон-ридж с условием, что мы заплатим, когда сможем.
1947 -- В феврале переехал в дом Уортон на Партингтон-ридж. Начал работать над романом "Плексус". Закончил книгу "В ночную жизнь".
1948 -- Написал "Улыбку у подножия лестницы". 28 августа родился сын Тони.
1949 -- Закончил "Плексус". Начал работу над эссе "Книги в моей жизни".
1951 -- Разошелся с Джаниной Лепской; дети поселились вместе с ней в Лос-Анджелесе. Закончил эссе "Книги в моей жизни".
1952 -- В апреле ко мне приехала Ив Макклюр. Начал писать роман "Нексус". Развелся с Джаниной Лепской. 29 декабря отправился в турне по Европе с Ив. В канун нового года прибыл в Париж.
1953 -- Знаменательный год -- лучший после Клиши. Приглашен остановиться в доме Мориса Надо -- в недавнем прошлом редактора газеты "Комба" и основного организатора кампании "В защиту Генри Миллера". Побывал в доме Рабле в пригороде Шинона, затем в Уэльсе, в Англии, где повидался с Перле и его женой. С Шатцами посетил дом Шекспира в Стрэтфорде-на-Эйвоне. Мимолетный визит к Джону Кауперу Поуису в Корвине, Уэльс. Назад в Париж. В конце августа вернулся в Биг Сур. В декабре женился на Ив Макклюр в Кармел Хайлендс.
1954 -- В ноябре приехал Альфред Перле, чтобы написать книгу "Мой друг Генри Миллер". Выехал с выставкой акварелей в Японию. Начал писать книгу эссе "Биг Сур и апельсины Иеронима Босха".
1955 -- Ко мне приехала дочь от первого брака, Барбара Сэндфорд; я не видел ее с 1925 года. В мае Перле уехал в Лондон. Меня посетил бенгальский поэт Буддхадева Боз из Калькутты. Написал "Снова в Барселоне".
1956 -- В январе вместе с Ив уехал в Бруклин ухаживать за умирающей матерью. Там познакомился с Беном Грауэром из "Эн-Би-Си" и записал пластинку "Вспоминает и размышляет Генри Миллер". Вернулся в Биг Сур. На иврит переведен и выпущен сборник коротких рассказов "В половине первого ночи". Закончил книгу эссе "Биг Сур и апельсины Иеронима Босха".
21
1957 -- Переработал "Тихие дни в Клиши", обнаружив рукопись, утерянную 15 лет назад. Выставка акварелей в лондонской "Гэллери-Уан". Полностью переработал "Мир секса" для парижского издательства "Олимпиа-пресс". Выставка акварелей в Иерусалиме и Тель-Авиве. Начал писать "Лимонную ветвь и измену" и бросил, чтобы продолжить работу над романом "Нексус". Избран членом Национального института .искусств и наук.
1958 -- Продолжил работу над "Нексусом".
1959 -- В начале апреля закончил "Нексус". 14 апреля уехал в Европу с Ив и детьми. Два месяца снимал студию на рю Кампань-Премьер в Париже. По пути в Копенгаген вместе с детьми заехал к датскому издателю; Джеральд Робитайль взял на себя роль "воспитателя". Первая встреча с композитором Антонио Бибало -автором оперы "Улыбка у подножия- лестницы". В середине августа вернулся в Биг Сур. Написал три письма, составившие книгу "Искусство и бунт" (Перле-Даррелл).
1960 -- Написал "Рисовать -- значит снова любить". 4 апреля в качестве члена жюри отправился в Европу на Каннский кинофестиваль. Несколько дней провел в Париже, затем -- в Гамбурге, чтобы войти в контакт с издательством "Ледиг-Ровольт" в Рейнбеке. Там впервые встретился с Ренатой Герхардт. После поездки во Францию и Италию вернулся в Биг Сур. Снова уехал в Европу. В Рейнбеке написал предисловие к новому изданию "История искусства" Эли Фора (издательство "Галлимар") и несколько небольших рассказов, включая один (сумасшедший) на немецком, под названием "Ein Ungebumbelte Fuchselbiss" для маленького журнальчика "Риносерос". Также -- рисунки и акварели для редактора обозрения Рудольфа Ди нста. Нарисовал несколько акварелей и часто играл в пинг-понг в здании издательства "Ровольт". С Ледигом и другими съездил в Мельн (на родину Тиля Уленшпигеля), Бремен и другие места. За рождественские каникулы сделал первые наброски пьесы "Ума не приложу, что делать с Гарри", вдохновленной Ренатой Герхардт. 1961 -- Посетил Германию, Австрию, Швейцарию, Италию, Португалию и Испанию. Виделся с Марино Марини -- известным скульптором, который изваял мою голову в бронзе. В ноябре вернулся из Лондона на Пасифик Пэлисадс. В этом году "Гроув пресс" издало "Тропик Рака".
22
1962 -- Пока находился на Пасифик Пэлисадс, взялся за второй том "Нексуса". Съездил в Лондон, чтобы встретиться с Перле и записать с ним передачу для канадского телевидения. С ним и его женой на месяц уехал у Ирландию. Затем снова в Париж -- повидаться со старыми и новыми друзьями. Поехал в Берлин, где в доме Ренаты Герхардт сделал десять гравюр на меди и множество акварелей. В июне получил от Ив заключительное решение о разводе. В июле вернулся на Пасифик Пэлисадс. В середине июля уехал в Эдинбург поприсутствовать на писательской конференции. Там встретил Даррелла и его друга доктора Реймонда Миллза. Записали с Дарреллом пленку для Би-Би-Си (интервьюировал Джеффри Бридсон). Уехали с Дарреллом в Париж, где записали на пластинку выдержки из наших книг для серии "Голос писателя". Оба "Тропика", изданные на итальянском (в Швейцарии;, а "Тропик Рака" -- и на финском, немедленно изъяты из продажи. Одновременно "Тропик Рака" вышел на иврите, в двух томах, в бумажной обложке. "Гроув пресс" опубликовало "Тропик Козерога". В конце ноября вернулся в Пасифик Пэлисадс.
1963 -- "Тропик Рака" издал в Англии Джон Гэлдер -- огромный успех. Написал пять или шесть предисловий для книг других авторов: Джека Бильбо, X. Э. Бейтса, Джорджа Дибберна и т. д. Также -- текст к рисункам Энни Пуэр в альбоме "Греция", выпущенном "Вайкинг пресс". "Гроув пресс" выпустило "Тропик Козерога" в бумажной обложке. В издательстве "Даттон" опубликована моя "Частная переписка" с Лоренсом Дарреллом, а в "Гроув пресс" -- "Черная весна". В колледже Непорочного Сердца, в Голливуде, начал вместе с монахинями расписывать шелковые драпировки.
1964 -- "Нью дайрекш нз", Нью-Йорк, издало антологию "Генри Миллер о сочинительстве".
1965 -- Выставка акварелей в "Вэствуд арт ассосиэшн", в Лос-Анджелесе. Смерть Ив, моей третьей жены. В апреле -- постановка оперы "Улыбка у подножия лестницы" в Германии, в Гамбурге. Огромный успех. В Лондоне издательство "Макгиббон энд Ки" опубликовало 2-х томник "Избранной прозы". В Нью-Йорке "Патнэмз сане" издали мои "Письма к Анаис Нин".
1966 -- "Лоуджон пресс" (Лас-Вегас, штат Невада) издало книгу "Порядок и хаос: посвящается Хансу Райхлю".
23
1967 -- Во Франции, в Марселе, на французском поставили оперу "Улыбка у подножия лестницы". Роберт Снайдер приступил к съемкам фильма "Одиссея Генри Миллера". Начал изучать японский с Митио Ватанабе. 10 сентября, в Беверли-Хиллз женился на Хоки Токуда. В сентябре -- уехал с Хоки в свадебное путешествие в Париж. Выставка акварелей в парижской галерее "Даниэль Жерве". Вернулся из Европы в Пасифик Пэлисадс. Выставка акварелей в Упсале, Швеция. В декабре -- постановка оперы "Улыбка у подножия лестницы" на итальянском в Триесте, в Италии.
1968 -- В марте ко мне в Пасифик Пэлисадс приехал Лоренс Даррелл. Выставка акварелей обошла Японию. "Поиск коллекционера" -- книгу переписки с Дж. Ривсом Чайлдсом -- выпустило университетское издательство в штате Вирджиния. При участии Брэдли Смита начал работу над историей в картинках -- книгой "Моя жизнь и моя эпоха" Генри Миллера. В Нью-Йорке "Гроссмэн" опубликовало новое издание эссе "Рисовать -- значит снова любить". В него вошло "Подобие истового прошлого".
1969 -- Премьера фильма "Одиссея Генри Миллера" в Ройс-Холле, в Калифорнийском университете, Лос-Анджелес. В июне уехал в Европу посмотреть, как идут съемки фильма "Тропик Рака".
1970 -- В США состоялись премьеры фильмов "Тропик Рака" и "Тихие дни в Клиши". В Сан-Франциско издательство "Ферст импрешез" напечатало и распространило две цветные литографии моих акварелей. В Японии "С. Кубо" напечатало и распространило три цветные литографии моих рисунков. "Лоуджон пресс" (Лас-Вегас, штат Невада) издало "Бессонницу, или Дьявол на воле". В Париже при участии Жоржа Бельмона вышла книга моих радио- и телеинтервью "Entretiens de Paris"*. В Неаполе удостоена награды "Лучшая книга года" моя книга "Застынь как колибри" ("Come il colibri"). Это первая и единственная награда, которую я когда-либо получил за свой литературный труд.
1971 -- В Париже идут репетиции моей пьесы "Ума не приложу, что делать с Гарри". В издательстве "Плейбой пресс" вышла "Моя жизнь и моя эпоха" Генри Миллера. __________ * Парижские интервью (фр.) (здесь и далее -- прим. пер.)
МОЯ ЖИЗНЬ И МОЯ ЭПОХА
My Life and Times
автобиография
НЫНЕ
Тому, кто живет разумом, жизнь видится комедией. Для тех, кто живет чувствами или подвержен эмоциям, жизнь -- это трагедия.
Начну с того, что большую часть своего времени провожу совсем не так, как хотелось бы. Все потому, что как-никак у меня есть совесть -- обстоятельство, о котором я сожалею. Я человек, считающийся со своими обязательствами и обязанностями, а ведь это те вещи, против которых я восставал большую часть своей жизни. Мне хочется сказать: е... я все это, е... я вас всех, вон из моей жизни. Это то, как я чувствую. Повторяю, мне хотелось бы, сколь это возможно, ничего не делать, и отнюдь не в фигуральном смысле. Вести почти растительную жизнь. Конечно, это не в буквальном смысле прозябание, но для меня это означает бездеятельность, игнорирование того, что люди считают важным. Последние двадцать лет я придаю особое значение переходу от действия к созерцанию. Мне гораздо интереснее созерцать, чем что-то делать. Нет ничего такого, чего я действительно хочу достичь, ничто не представляет для меня истинной ценности. Нет ничего настолько важного, чтобы это необходимо было делать, и все же каждый день я заставляю себя тянуть эту лямку, навязанную мне другими. Существует так много проектов. Каждый считает, что обязан знать, чем я занят, что за жизнь я веду, что это значит и т. д. В определенном смысле я чувствую крайнее отвращение, заново перемалывая свою жизнь или планы на будущее.
Я не хочу строить никаких планов, у меня нет конкретных планов на будущее. Каждый день, просыпаясь, я хочу сказать: "Le bel aujourd'hui"*, -- как говорят французы, и к этому нечего добавить. Я хочу прожить день по ________ * Прекрасный день (фр.).
667
тому образцу, какой мне нравится, а никакого образца у меня нет. Я достиг той удивительной, восхитительной стадии в своем развитии, на которой в каком бы то ни было образе жизни попросту нет необходимости. Но на этом все и кончается. Прежде всего, меня слишком хорошо знают:
моего внимания домогаются, и мои друзья часто превращаются в моих злейших врагов. Игнорировать их я не могу и даже не пытаюсь. Фактически выбора не остается. Мы привыкли считать, что у нас есть альтернатива, но ваш темперамент, характер, и предыдущий образ жизни -- все, что вы делали в своей жизни -- все это диктует ваши поступки, хотите вы того или нет.
Таким образом, в известной мере, я подчас ощущаю себя своей собственной жертвой. Создал произведение, которое многие считают незаурядным, и вот за него и расплачиваюсь. Обо мне говорят: "О, должно быть, сейчас он хорошо устроился. У него есть деньги, красивый дом, бассейн, вокруг всегда девочки". Ну, это же иллюзия.
Готов признать: жизнь моя и впрямь ничуть не скучна. Мимо меня все время проходит столько людей, я имею в виду друзей и приятелей друзей, и женщин, что я никогда не страдаю от скуки... Иногда мне хочется побездельничать, чтобы ничего не делать и чтобы время тяжелым грузом легло мне на плечи. Но я проклятый, может быть, блаженный, одним словом, человек с вечным двигателем в голове. Колесики никогда не останавливаются. По ночам я по два-три раза вскакиваю, чтобы записать, что я хочу сделать завтра. А завтра я ничего не хочу делать. Но что-нибудь сделаю. Займусь поисками книги, которую давно хотел перечитать. Мой мозг постоянно работает.
В известном смысле, я живу в непрестанном противоречии с самим собой. Хотя и не слишком, я бы сказал, для меня обременительном. Я живу в противоречии, когда говорю, что все эти вещи не имеют значения, -- и все же придаю им значимость Это не пустой треп. Все, что я намереваюсь сделать, должно быть выполнено. (Это во мне говорят немецкие гены, которые я ненавижу.) И я это делаю. Выполняю эти приказы, эти импульсы. Я всегда им поддаюсь, я очень ко всему восприимчив. Со мной беседует друг, потом он уходит, невольно заронив мне в голову кое-какие мысли. После его ухода я записываю, что он сейчас сказал по поводу того или другого, выясняю об этом еще что-нибудь! Понимаете? Такова моя натура!
Сейчас я совершенно не стеснен в деньгах. Наверное, я мог бы прожить года два на свои сбережения -- я имею в виду, если деньги совсем перестанут поступать, если больше ничего не заработаю. Тем не менее, думаю, что
668
всегда получу авторский гонорар со своих книг, которого хватит на жизнь. Но, случись такая оказия, я не смог бы жить так, как живу сейчас. Впрочем, и это меня не беспокоит. Теперешний образ жизни на самом деле меня не устраивает. Я всегда жил очень скромно: я не стремлюсь к роскоши. Мне не нравится держать у себя прислугу. Я привык выполнять массу работы по дому. Какое-то время я полностью вел хозяйство. Подметал полы, мыл посуду, ? готовил пищу. Мне больше не. хочется этим заниматься, но я умею это делать. Я привык к этому в Париже, где мне приходилось все делать самому. Обычно готовил друзьям какие-нибудь изысканные блюда за такой промежуток времени, что вы никогда не поверите, будто такое возможно. Не знаю, как мне это удавалось. Время от времени я по-прежнему готовлю себе сам.
Идеальный для меня день выглядел бы так: прежде всего мне никто не мешает, никаких телефонных звонков, гостей и важных писем, требующих срочного ответа. День, посвященный самому себе. Ну, тогда я мог решить написать кому-нибудь добровольно, это мое любимое занятие. Я бы встал очень поздно; не раньше, чем почувствовал бы себя полным сил и энергии. Я бы не считался со временем. Который бы час дня ни был -- черт с ним! Один из вопросов, докучающих мне больше всего: который час? Вовремя поесть, вовремя сделать то, другое -- нет, это я ненавижу. Надо сказать, когда у меня хорошее настроение, Я мог бы даже написать что-то помимо писем, потому что существует много такого, о чем мне все же хотелось бы написать. Я не говорю о большой книге.
Но первым делом я бы всласть поплавал. А потом мне хотелось бы какое-то время в течение дня, предпочтительно после полудня, провести в компании близкого друга и хорошего игрока в пинг-понг, чтобы пару часов поиграть. Насладился бы плаванием, пинг-понгом. И если возможно, отведал бы французской кухни. Затем с удовольствием посмотрел бы хороший фильм, что мне редко удается. Если выбранный фильм мне не нравится, я могу наудачу пойти посмотреть японский. Из десяти -- девять мне нравятся. Но если иду на фильм, рекламируемый как сногсшибательная удача, то девять раз из десяти ухожу через десять-пятнадцать минут. Мне редко попадаются первоклассные фильмы. (Удивительное исключение -недавно увиденный мной "Сатирикон" Фелллни.) Наконец почитал бы. Всегда читаю перед сном и неизменно у кровати лежат шесть-восемь книг. Читаю то одну, то другую.
Я всегда счастлив видеть у себя женщин, и, конечно, они бывают у меня в гостях. По этой части мне есть что
669
порассказать. Для меня это не самое главное -- трахнуться. Мне гораздо интереснее хорошо провести время с женщиной и, если появляется повод лечь в постель, прекрасно, но если -- нет, тоже хорошо. Правда, это больше не является sine qua non*. Окружающих меня женщин я оцениваю так же, как вы оценили бы цветы. Они что-то вносят в атмосферу; делают жизнь более интересной. Я всегда предпочитал женское общество мужскому. Но я хороший друг и у меня очень немного близких друзей среди мужчин. Я легко схожусь с людьми, но больше не стремлюсь обзаводиться друзьями. Моя жизнь наполнена друзьями, но они, так сказать, скорее мешают моим успехам, чем способствуют. Это жутко трудно выразить. Это не совсем то, что я имею в виду. Я многим обязан друзьям, но стоит мне заняться тем, чем я хочу, -- и именно друзья мешают мне в этом больше, чем недруги. Они отнимают у меня много времени. Не поймите меня превратно. Я ценю дружбу. И отнюдь не мизантроп и, думаю, что лоялен.
Но поскольку я привлекаю внимание стольких людей, они порой досаждают мне, впиваются в меня как клещи. Когда я слышу звонок в дверь, господи! Помню, читал о Д.Г. Лоуренсе, что он обычно прятался в кухне, где угодно, лишь бы его не настигли. "Не говорите, что я дома, -- повторяю я без конца. -- Скажите, я уехал далеко".. Не думаю, что такое отношение вызвано возрастом, однако этот фактор не обойдешь. Всю мою жизнь во мне жил невроз страха, совсем как по части телефона -- еще со времен работы в "Вестерн Юнион", когда на столе у меня стояло три аппарата и я пытался разговаривать с тремя корреспондентами одновременно. Что же, посмотреть на меня люди приходят всю жизнь -- в основном незнакомые, которых я не приглашал. К этому можно относиться хорошо, плохо или безразлично: важнее другое: как этим всем управлять? Это -- за пределами человеческих сил. Общаться я люблю со своими настоящими друзьями. Порой впускаю к себе незнакомца и он оказывается замечательным человеком. Но это не означает, что я хочу еще раз увидеться с ним. Одной встречи достаточно.
В начале жизни узы дружбы крепки; вы стараетесь peшить проблемы друг друга. Что ж, у меня больше нет такой необходимости. Прошло много лет с тех пор, как она у меня возникла.
Есть у меня один очень близкий друг, с которым мы часто видимся. Ему ничего от меня не надо. Его имя -- Джо Грей. Я встретился с ним где-то десять лет назад на __________ * Непременным условием (лат.)
670
одной вечеринке в доме Берни Вульфа. Того самого Берни, который написал "Настоящий блюз". Вошел Джо, и мы разговорились. Мы проболтали, всего несколько минут, и вот Джо говорит: "Мы выросли в одном районе в Бруклине". А я ответил: "Так это ты тогда был драчуном?" Видите ли, у него именно такой вид? Мы заговорили о боксе и борцах. Это нас сблизило. Затем он перешел на книги. Рассказал мне обо всем, что читал, и это было великолепно! Как я понял, Байрон был одним из его фаворитов. Он любит Китса и Шелли, но особенно -Байрона и может подробно его цитировать. Когда я переживал один из периодов любовного томления -- порядком затянувшийся, -- Джо пришел ко мне с маленькими обрывками бумаги, сплошь исписанными цитатами из Байрона. "Думаешь, как ты разочарован? Посмотри, что он сказал!"
Он актер и каскадер -- довольно известный среди голливудских киношников. Он абсолютно естественен и никогда ни о ком не говорил гадостей. Однако как-то вечером, в одном из интервью, он, подумать только, взял и играючи прошелся по моим литературным произведениям. Понимаете, что я имею в виду -- играючи? Это не его вина. Я хотел, чтобы он был просто самим собой, говорил на своем собственном, очень специфичном жаргоне. У него свой особый, богатый идиомами язык. Он также умеет слушать. Схватывает то, что вы говорите, даже если это выше его понимания. Как-то вечером он пригласил девушку, с которой познакомился на студии. Думаю, американку японского происхождения. Он говорил мне, что она прехорошенькая. Однако рискованно полагаться на его мнение. Первым делом он обращает внимание на женские ножки -- он к ним неравнодушен. Затем смотрит на грудь. Грудь должна быть большой. Подозреваю, что на лицо он обращает внимание в последнюю очередь.
1917 -- Женился на Беатрисе Сильвас Виккенс, пианистке из Бруклина.
17
1919 -- Родилась дочЬг Барбара Сильвас, ныне известная как Барбара Сэндфорд.
1920 -- Проработав несколько месяцев курьером, повышен до ранга администратора по найму в почтовом отделении компании "Вестерн Юнион" в Нью-Йорке.
1922 -- Во время трехнедельного отпуска в "Вестерн Юнион" написал первую книгу "Подрезанные крылья".
1923 -- Влюбился в Джун Эдит Смит, работавшую платной партнершей дансинга на Бродвее.
1924 -- Ушел из "Вестерн Юнион", решив навсегда покончить со службой и полностью отдаться писательскому делу. Развелся с первой женой и женился на Джун Смит.
1925 -- Всерьез взялся за ремесло писателя, сопровождаемое полной нищетой. Обходя дом за домом, продавал сборник своих стихотворений в прозе "Меццо-тинто".
1927 -- С женой Джун открыл бар-закусочную в Гринвич-Виллидж. Работал в управлении по садам и паркам в округе Куинс, за 24 часа собрал материал для обширного автобиографического романного цикла. Выставил акварели в "Римской таверне Джун Мэнсфилд", в Гринвич-Виллидж.
1928 -- За год объездил с Джун Европу на деньги, которыми снабдил ее один из поклонников.
1929 -- Вернулся в Нью-Йорк и закончил роман "Этот изысканный мир".
1930 -- В одиночестве вернулся в Европу, с рукописью еще одного романа, потерянного редактором парижского "Этого квартала" Эдвардом Титусом. Уехал из Нью-Йорка с десятью долларами, ссуженными Эмилем Шнеллоком; намеревался отправиться в Испанию, но пробыв какое-то время в Лондоне, уехал в Париж и там остался. Подружился с Ричардом Дж. Осборном и Альфредом Перле; зиму и весну 1931--32 гг. прожил у Осборна на рю Огюст Бартольди.
1931 -- В Лювисьенне познакомился с писательницей Анаис Нин.
1932 -- Шатаясь по улицам и проводя ночи где придется, начал писать "Тропик Рака". Работал корректором в парижском издании "Чикаго трибюн". Зимой преподавал английский в Лицее Карно в Дижоне.
1933 -- Снял с Альфредом Перле квартиру в Клиши и с ним же съездил в Люксембург. Период "Черной весны"; предельно плодотворный, предельно веселый. Начал писать книгу о Д. Г. Лоуренсе, которую
18
так никогда и не закончил. В Европу Джун вернулась, но вскоре попросила развода и уехала.
1934 -- В тот же день, когда вышел в свет "Тропик Рака", переехал на Виллу Сера, дом 18; решающий момент. Оригинал рукописи, трижды переписанный, Оказался в три раза длиннее, чем напечатанный вариант. Заочно развелся с Джун в Мексико-Сити.
1935 -- В октябре вышел "В Нью-Йорк с возвратом". Познакомился с астрологом Конрадом Мориканом. В ноябре положил начало так называемой "гамлетовской" переписке с Майклом Френкелем. В сентябре появилось первое издание "Писем Альфа".
1936 -- С января по апрель снова жил в Нью-Йорке. Занимался психоанализом. Начал переписку с графом Кейзерлингом, прочитав его "Дневник путешественника". В июне издана "Черная весна".
1937 -- Важная встреча с Лоренсом Дарреллом. Вышел "Сценарий" с иллюстрациями Эйба Ратнера. С Альфредом Перле начали выпуск журналов "Бустер" и "Дельта". Зимой на несколько недель уехал в Лондон, чтобы навестить Перле. Познакомился с У. Т. Саймоном, Т. С. .Элиотом и Диланом Томасом.
1938 -- В январе начал писать .для французского журнала "Волонте", тогда же опубликовали "Деньги и как они садятся нам на голову". В июне появилось второе издание "Писем Альфа"; в сентябре вышел "Макс и белые фагоциты".
1939 -- В феврале вышел "Тропик Козерога", и позже, в течение года -"гамлетовская" переписка с Майклом Френкелем. В июне на год уехал с Виллы Сера. Закончился очень важный период тесного общения с Анаис Нин, Альфредом Перле, Майклом Френкелем, Хансом Рейхелем, Эйбом Раттнером, Давидом Эдгаром, Конрадом Мориканом, Жоржем Пелорсоном, Анри Флюшером и другими. Путешествовал по югу Франции. 14 июля уехал в Афины, в августе посетил Даррелла в его доме на Корфу, в Греции. Несколько раз приезжал в Афины, на острова, побывал в Пелопоннесских горах. До сих пор это остается самой крупной авантюрой в моей жизни. Встреча с Джорджем К. Кацимбалисом ("Колоссом"), поэтом Георгиосом Сефериадисом, художником Гикой и другими. Обрел здесь истинный дом, первоклассный климат. Источник регулярного дохода иссяк со смертью парижского издателя (Джека Кахане, владельца "Обелиск-пресс") на следующий день после объявления войны.
1940 -- В феврале вернулся в Нью-Йорк, встретился с
19
Шервудом Андерсоном и Джоном Дос Пассосом. Лето провел с Джоном и Фло Дадли в доме Кэресса Кросби в Боулинг-Грин, штат Вайоминг. Написал "Марусийского колосса"! "Мир секса", "Тихие дни в Клиши" и начал работу над "Благостным распятием" .
1941 -- С 20 октября 1940 по 9 октября 1941 -- путешествовал по США, какое-то время -- в компании художника Абрахама Раттнера. Встречался с доктором Марион Соушон, Уиксом Холлом, Свами Пра-бхавананда, Альфредом Стиглицем, Фернаном Леже и Джоном Мэрином. Когда я был в Миссисипи, умер отец и мне пришлось вернуться в Нью-Йорк. В июне 1942 года уехал в Калифорнию. Продолжил работу над "Благостным распятием" (написал по-. ловину) и "Кошмаром в мире кондиционеров" (закончил две трети).
1943 -- Нарисовал от двухсот до трехсот акварелей. С успехом выставлялся в Беверли-Глен (Зеленый павильон), Американской галерее современной живописи в. Голливуде.
1944 -- Выставка акварелей в Музее искусств в Санта-Барбаре и Лондоне. Семнадцать или более того книг подготовлены к печати в Англии и Америке. Год свершений и реализации планов. За всю жизнь "удачный" год с материальной точки зрения. В октябре вызвали в Бруклин из-за болезни матери. Побывал в Дартмутском колледже у Герберта Ф. Уэста, штат Нью-Гемпшир, выставлялся в Йеле. 18 декабря 1944 года -- в Денвере, штат Колорадо, женился на Джанине М. Лепской. Переехал в Биг Сур -- мой первый настоящий дом в Америке. В мае с Аляски приехал Эмиль Уайт, чтобы предложить свои услуги. Встреча с Джин Пэйдж Уортон, которая оказала большое влияние на мое восприятие жизни.
1945 -- Закончил "Сексус" в хижине Кейта Эванса на Партингтон-ридж. Начал перевод "Сезона в аду" Артюра Рембо . (так никогда и не законченный). 19 ноября родилась дочь Валентина. 26 декабря (в мой день рождения) приехал израильский художник Безалел Шатц.
1946 -- В январе переехал в хижину на Андерсон-крик. С Шатцем приступили к работе над книгой "В ночную жизнь", также начал писать книгу о Рембо -- "Время убийц". Познакомился с Леоном Шемроем, который позднее купит около 30 моих акварелей. Из Парижа пришло известие, что на моем счету -
20
ни больше ни меньше сорок тысяч долларов, которыми я так и не удосужился воспользоваться. Джин Уортон предложила нам остановиться в ее доме на Партингтон-ридж с условием, что мы заплатим, когда сможем.
1947 -- В феврале переехал в дом Уортон на Партингтон-ридж. Начал работать над романом "Плексус". Закончил книгу "В ночную жизнь".
1948 -- Написал "Улыбку у подножия лестницы". 28 августа родился сын Тони.
1949 -- Закончил "Плексус". Начал работу над эссе "Книги в моей жизни".
1951 -- Разошелся с Джаниной Лепской; дети поселились вместе с ней в Лос-Анджелесе. Закончил эссе "Книги в моей жизни".
1952 -- В апреле ко мне приехала Ив Макклюр. Начал писать роман "Нексус". Развелся с Джаниной Лепской. 29 декабря отправился в турне по Европе с Ив. В канун нового года прибыл в Париж.
1953 -- Знаменательный год -- лучший после Клиши. Приглашен остановиться в доме Мориса Надо -- в недавнем прошлом редактора газеты "Комба" и основного организатора кампании "В защиту Генри Миллера". Побывал в доме Рабле в пригороде Шинона, затем в Уэльсе, в Англии, где повидался с Перле и его женой. С Шатцами посетил дом Шекспира в Стрэтфорде-на-Эйвоне. Мимолетный визит к Джону Кауперу Поуису в Корвине, Уэльс. Назад в Париж. В конце августа вернулся в Биг Сур. В декабре женился на Ив Макклюр в Кармел Хайлендс.
1954 -- В ноябре приехал Альфред Перле, чтобы написать книгу "Мой друг Генри Миллер". Выехал с выставкой акварелей в Японию. Начал писать книгу эссе "Биг Сур и апельсины Иеронима Босха".
1955 -- Ко мне приехала дочь от первого брака, Барбара Сэндфорд; я не видел ее с 1925 года. В мае Перле уехал в Лондон. Меня посетил бенгальский поэт Буддхадева Боз из Калькутты. Написал "Снова в Барселоне".
1956 -- В январе вместе с Ив уехал в Бруклин ухаживать за умирающей матерью. Там познакомился с Беном Грауэром из "Эн-Би-Си" и записал пластинку "Вспоминает и размышляет Генри Миллер". Вернулся в Биг Сур. На иврит переведен и выпущен сборник коротких рассказов "В половине первого ночи". Закончил книгу эссе "Биг Сур и апельсины Иеронима Босха".
21
1957 -- Переработал "Тихие дни в Клиши", обнаружив рукопись, утерянную 15 лет назад. Выставка акварелей в лондонской "Гэллери-Уан". Полностью переработал "Мир секса" для парижского издательства "Олимпиа-пресс". Выставка акварелей в Иерусалиме и Тель-Авиве. Начал писать "Лимонную ветвь и измену" и бросил, чтобы продолжить работу над романом "Нексус". Избран членом Национального института .искусств и наук.
1958 -- Продолжил работу над "Нексусом".
1959 -- В начале апреля закончил "Нексус". 14 апреля уехал в Европу с Ив и детьми. Два месяца снимал студию на рю Кампань-Премьер в Париже. По пути в Копенгаген вместе с детьми заехал к датскому издателю; Джеральд Робитайль взял на себя роль "воспитателя". Первая встреча с композитором Антонио Бибало -автором оперы "Улыбка у подножия- лестницы". В середине августа вернулся в Биг Сур. Написал три письма, составившие книгу "Искусство и бунт" (Перле-Даррелл).
1960 -- Написал "Рисовать -- значит снова любить". 4 апреля в качестве члена жюри отправился в Европу на Каннский кинофестиваль. Несколько дней провел в Париже, затем -- в Гамбурге, чтобы войти в контакт с издательством "Ледиг-Ровольт" в Рейнбеке. Там впервые встретился с Ренатой Герхардт. После поездки во Францию и Италию вернулся в Биг Сур. Снова уехал в Европу. В Рейнбеке написал предисловие к новому изданию "История искусства" Эли Фора (издательство "Галлимар") и несколько небольших рассказов, включая один (сумасшедший) на немецком, под названием "Ein Ungebumbelte Fuchselbiss" для маленького журнальчика "Риносерос". Также -- рисунки и акварели для редактора обозрения Рудольфа Ди нста. Нарисовал несколько акварелей и часто играл в пинг-понг в здании издательства "Ровольт". С Ледигом и другими съездил в Мельн (на родину Тиля Уленшпигеля), Бремен и другие места. За рождественские каникулы сделал первые наброски пьесы "Ума не приложу, что делать с Гарри", вдохновленной Ренатой Герхардт. 1961 -- Посетил Германию, Австрию, Швейцарию, Италию, Португалию и Испанию. Виделся с Марино Марини -- известным скульптором, который изваял мою голову в бронзе. В ноябре вернулся из Лондона на Пасифик Пэлисадс. В этом году "Гроув пресс" издало "Тропик Рака".
22
1962 -- Пока находился на Пасифик Пэлисадс, взялся за второй том "Нексуса". Съездил в Лондон, чтобы встретиться с Перле и записать с ним передачу для канадского телевидения. С ним и его женой на месяц уехал у Ирландию. Затем снова в Париж -- повидаться со старыми и новыми друзьями. Поехал в Берлин, где в доме Ренаты Герхардт сделал десять гравюр на меди и множество акварелей. В июне получил от Ив заключительное решение о разводе. В июле вернулся на Пасифик Пэлисадс. В середине июля уехал в Эдинбург поприсутствовать на писательской конференции. Там встретил Даррелла и его друга доктора Реймонда Миллза. Записали с Дарреллом пленку для Би-Би-Си (интервьюировал Джеффри Бридсон). Уехали с Дарреллом в Париж, где записали на пластинку выдержки из наших книг для серии "Голос писателя". Оба "Тропика", изданные на итальянском (в Швейцарии;, а "Тропик Рака" -- и на финском, немедленно изъяты из продажи. Одновременно "Тропик Рака" вышел на иврите, в двух томах, в бумажной обложке. "Гроув пресс" опубликовало "Тропик Козерога". В конце ноября вернулся в Пасифик Пэлисадс.
1963 -- "Тропик Рака" издал в Англии Джон Гэлдер -- огромный успех. Написал пять или шесть предисловий для книг других авторов: Джека Бильбо, X. Э. Бейтса, Джорджа Дибберна и т. д. Также -- текст к рисункам Энни Пуэр в альбоме "Греция", выпущенном "Вайкинг пресс". "Гроув пресс" выпустило "Тропик Козерога" в бумажной обложке. В издательстве "Даттон" опубликована моя "Частная переписка" с Лоренсом Дарреллом, а в "Гроув пресс" -- "Черная весна". В колледже Непорочного Сердца, в Голливуде, начал вместе с монахинями расписывать шелковые драпировки.
1964 -- "Нью дайрекш нз", Нью-Йорк, издало антологию "Генри Миллер о сочинительстве".
1965 -- Выставка акварелей в "Вэствуд арт ассосиэшн", в Лос-Анджелесе. Смерть Ив, моей третьей жены. В апреле -- постановка оперы "Улыбка у подножия лестницы" в Германии, в Гамбурге. Огромный успех. В Лондоне издательство "Макгиббон энд Ки" опубликовало 2-х томник "Избранной прозы". В Нью-Йорке "Патнэмз сане" издали мои "Письма к Анаис Нин".
1966 -- "Лоуджон пресс" (Лас-Вегас, штат Невада) издало книгу "Порядок и хаос: посвящается Хансу Райхлю".
23
1967 -- Во Франции, в Марселе, на французском поставили оперу "Улыбка у подножия лестницы". Роберт Снайдер приступил к съемкам фильма "Одиссея Генри Миллера". Начал изучать японский с Митио Ватанабе. 10 сентября, в Беверли-Хиллз женился на Хоки Токуда. В сентябре -- уехал с Хоки в свадебное путешествие в Париж. Выставка акварелей в парижской галерее "Даниэль Жерве". Вернулся из Европы в Пасифик Пэлисадс. Выставка акварелей в Упсале, Швеция. В декабре -- постановка оперы "Улыбка у подножия лестницы" на итальянском в Триесте, в Италии.
1968 -- В марте ко мне в Пасифик Пэлисадс приехал Лоренс Даррелл. Выставка акварелей обошла Японию. "Поиск коллекционера" -- книгу переписки с Дж. Ривсом Чайлдсом -- выпустило университетское издательство в штате Вирджиния. При участии Брэдли Смита начал работу над историей в картинках -- книгой "Моя жизнь и моя эпоха" Генри Миллера. В Нью-Йорке "Гроссмэн" опубликовало новое издание эссе "Рисовать -- значит снова любить". В него вошло "Подобие истового прошлого".
1969 -- Премьера фильма "Одиссея Генри Миллера" в Ройс-Холле, в Калифорнийском университете, Лос-Анджелес. В июне уехал в Европу посмотреть, как идут съемки фильма "Тропик Рака".
1970 -- В США состоялись премьеры фильмов "Тропик Рака" и "Тихие дни в Клиши". В Сан-Франциско издательство "Ферст импрешез" напечатало и распространило две цветные литографии моих акварелей. В Японии "С. Кубо" напечатало и распространило три цветные литографии моих рисунков. "Лоуджон пресс" (Лас-Вегас, штат Невада) издало "Бессонницу, или Дьявол на воле". В Париже при участии Жоржа Бельмона вышла книга моих радио- и телеинтервью "Entretiens de Paris"*. В Неаполе удостоена награды "Лучшая книга года" моя книга "Застынь как колибри" ("Come il colibri"). Это первая и единственная награда, которую я когда-либо получил за свой литературный труд.
1971 -- В Париже идут репетиции моей пьесы "Ума не приложу, что делать с Гарри". В издательстве "Плейбой пресс" вышла "Моя жизнь и моя эпоха" Генри Миллера. __________ * Парижские интервью (фр.) (здесь и далее -- прим. пер.)
МОЯ ЖИЗНЬ И МОЯ ЭПОХА
My Life and Times
автобиография
НЫНЕ
Тому, кто живет разумом, жизнь видится комедией. Для тех, кто живет чувствами или подвержен эмоциям, жизнь -- это трагедия.
Начну с того, что большую часть своего времени провожу совсем не так, как хотелось бы. Все потому, что как-никак у меня есть совесть -- обстоятельство, о котором я сожалею. Я человек, считающийся со своими обязательствами и обязанностями, а ведь это те вещи, против которых я восставал большую часть своей жизни. Мне хочется сказать: е... я все это, е... я вас всех, вон из моей жизни. Это то, как я чувствую. Повторяю, мне хотелось бы, сколь это возможно, ничего не делать, и отнюдь не в фигуральном смысле. Вести почти растительную жизнь. Конечно, это не в буквальном смысле прозябание, но для меня это означает бездеятельность, игнорирование того, что люди считают важным. Последние двадцать лет я придаю особое значение переходу от действия к созерцанию. Мне гораздо интереснее созерцать, чем что-то делать. Нет ничего такого, чего я действительно хочу достичь, ничто не представляет для меня истинной ценности. Нет ничего настолько важного, чтобы это необходимо было делать, и все же каждый день я заставляю себя тянуть эту лямку, навязанную мне другими. Существует так много проектов. Каждый считает, что обязан знать, чем я занят, что за жизнь я веду, что это значит и т. д. В определенном смысле я чувствую крайнее отвращение, заново перемалывая свою жизнь или планы на будущее.
Я не хочу строить никаких планов, у меня нет конкретных планов на будущее. Каждый день, просыпаясь, я хочу сказать: "Le bel aujourd'hui"*, -- как говорят французы, и к этому нечего добавить. Я хочу прожить день по ________ * Прекрасный день (фр.).
667
тому образцу, какой мне нравится, а никакого образца у меня нет. Я достиг той удивительной, восхитительной стадии в своем развитии, на которой в каком бы то ни было образе жизни попросту нет необходимости. Но на этом все и кончается. Прежде всего, меня слишком хорошо знают:
моего внимания домогаются, и мои друзья часто превращаются в моих злейших врагов. Игнорировать их я не могу и даже не пытаюсь. Фактически выбора не остается. Мы привыкли считать, что у нас есть альтернатива, но ваш темперамент, характер, и предыдущий образ жизни -- все, что вы делали в своей жизни -- все это диктует ваши поступки, хотите вы того или нет.
Таким образом, в известной мере, я подчас ощущаю себя своей собственной жертвой. Создал произведение, которое многие считают незаурядным, и вот за него и расплачиваюсь. Обо мне говорят: "О, должно быть, сейчас он хорошо устроился. У него есть деньги, красивый дом, бассейн, вокруг всегда девочки". Ну, это же иллюзия.
Готов признать: жизнь моя и впрямь ничуть не скучна. Мимо меня все время проходит столько людей, я имею в виду друзей и приятелей друзей, и женщин, что я никогда не страдаю от скуки... Иногда мне хочется побездельничать, чтобы ничего не делать и чтобы время тяжелым грузом легло мне на плечи. Но я проклятый, может быть, блаженный, одним словом, человек с вечным двигателем в голове. Колесики никогда не останавливаются. По ночам я по два-три раза вскакиваю, чтобы записать, что я хочу сделать завтра. А завтра я ничего не хочу делать. Но что-нибудь сделаю. Займусь поисками книги, которую давно хотел перечитать. Мой мозг постоянно работает.
В известном смысле, я живу в непрестанном противоречии с самим собой. Хотя и не слишком, я бы сказал, для меня обременительном. Я живу в противоречии, когда говорю, что все эти вещи не имеют значения, -- и все же придаю им значимость Это не пустой треп. Все, что я намереваюсь сделать, должно быть выполнено. (Это во мне говорят немецкие гены, которые я ненавижу.) И я это делаю. Выполняю эти приказы, эти импульсы. Я всегда им поддаюсь, я очень ко всему восприимчив. Со мной беседует друг, потом он уходит, невольно заронив мне в голову кое-какие мысли. После его ухода я записываю, что он сейчас сказал по поводу того или другого, выясняю об этом еще что-нибудь! Понимаете? Такова моя натура!
Сейчас я совершенно не стеснен в деньгах. Наверное, я мог бы прожить года два на свои сбережения -- я имею в виду, если деньги совсем перестанут поступать, если больше ничего не заработаю. Тем не менее, думаю, что
668
всегда получу авторский гонорар со своих книг, которого хватит на жизнь. Но, случись такая оказия, я не смог бы жить так, как живу сейчас. Впрочем, и это меня не беспокоит. Теперешний образ жизни на самом деле меня не устраивает. Я всегда жил очень скромно: я не стремлюсь к роскоши. Мне не нравится держать у себя прислугу. Я привык выполнять массу работы по дому. Какое-то время я полностью вел хозяйство. Подметал полы, мыл посуду, ? готовил пищу. Мне больше не. хочется этим заниматься, но я умею это делать. Я привык к этому в Париже, где мне приходилось все делать самому. Обычно готовил друзьям какие-нибудь изысканные блюда за такой промежуток времени, что вы никогда не поверите, будто такое возможно. Не знаю, как мне это удавалось. Время от времени я по-прежнему готовлю себе сам.
Идеальный для меня день выглядел бы так: прежде всего мне никто не мешает, никаких телефонных звонков, гостей и важных писем, требующих срочного ответа. День, посвященный самому себе. Ну, тогда я мог решить написать кому-нибудь добровольно, это мое любимое занятие. Я бы встал очень поздно; не раньше, чем почувствовал бы себя полным сил и энергии. Я бы не считался со временем. Который бы час дня ни был -- черт с ним! Один из вопросов, докучающих мне больше всего: который час? Вовремя поесть, вовремя сделать то, другое -- нет, это я ненавижу. Надо сказать, когда у меня хорошее настроение, Я мог бы даже написать что-то помимо писем, потому что существует много такого, о чем мне все же хотелось бы написать. Я не говорю о большой книге.
Но первым делом я бы всласть поплавал. А потом мне хотелось бы какое-то время в течение дня, предпочтительно после полудня, провести в компании близкого друга и хорошего игрока в пинг-понг, чтобы пару часов поиграть. Насладился бы плаванием, пинг-понгом. И если возможно, отведал бы французской кухни. Затем с удовольствием посмотрел бы хороший фильм, что мне редко удается. Если выбранный фильм мне не нравится, я могу наудачу пойти посмотреть японский. Из десяти -- девять мне нравятся. Но если иду на фильм, рекламируемый как сногсшибательная удача, то девять раз из десяти ухожу через десять-пятнадцать минут. Мне редко попадаются первоклассные фильмы. (Удивительное исключение -недавно увиденный мной "Сатирикон" Фелллни.) Наконец почитал бы. Всегда читаю перед сном и неизменно у кровати лежат шесть-восемь книг. Читаю то одну, то другую.
Я всегда счастлив видеть у себя женщин, и, конечно, они бывают у меня в гостях. По этой части мне есть что
669
порассказать. Для меня это не самое главное -- трахнуться. Мне гораздо интереснее хорошо провести время с женщиной и, если появляется повод лечь в постель, прекрасно, но если -- нет, тоже хорошо. Правда, это больше не является sine qua non*. Окружающих меня женщин я оцениваю так же, как вы оценили бы цветы. Они что-то вносят в атмосферу; делают жизнь более интересной. Я всегда предпочитал женское общество мужскому. Но я хороший друг и у меня очень немного близких друзей среди мужчин. Я легко схожусь с людьми, но больше не стремлюсь обзаводиться друзьями. Моя жизнь наполнена друзьями, но они, так сказать, скорее мешают моим успехам, чем способствуют. Это жутко трудно выразить. Это не совсем то, что я имею в виду. Я многим обязан друзьям, но стоит мне заняться тем, чем я хочу, -- и именно друзья мешают мне в этом больше, чем недруги. Они отнимают у меня много времени. Не поймите меня превратно. Я ценю дружбу. И отнюдь не мизантроп и, думаю, что лоялен.
Но поскольку я привлекаю внимание стольких людей, они порой досаждают мне, впиваются в меня как клещи. Когда я слышу звонок в дверь, господи! Помню, читал о Д.Г. Лоуренсе, что он обычно прятался в кухне, где угодно, лишь бы его не настигли. "Не говорите, что я дома, -- повторяю я без конца. -- Скажите, я уехал далеко".. Не думаю, что такое отношение вызвано возрастом, однако этот фактор не обойдешь. Всю мою жизнь во мне жил невроз страха, совсем как по части телефона -- еще со времен работы в "Вестерн Юнион", когда на столе у меня стояло три аппарата и я пытался разговаривать с тремя корреспондентами одновременно. Что же, посмотреть на меня люди приходят всю жизнь -- в основном незнакомые, которых я не приглашал. К этому можно относиться хорошо, плохо или безразлично: важнее другое: как этим всем управлять? Это -- за пределами человеческих сил. Общаться я люблю со своими настоящими друзьями. Порой впускаю к себе незнакомца и он оказывается замечательным человеком. Но это не означает, что я хочу еще раз увидеться с ним. Одной встречи достаточно.
В начале жизни узы дружбы крепки; вы стараетесь peшить проблемы друг друга. Что ж, у меня больше нет такой необходимости. Прошло много лет с тех пор, как она у меня возникла.
Есть у меня один очень близкий друг, с которым мы часто видимся. Ему ничего от меня не надо. Его имя -- Джо Грей. Я встретился с ним где-то десять лет назад на __________ * Непременным условием (лат.)
670
одной вечеринке в доме Берни Вульфа. Того самого Берни, который написал "Настоящий блюз". Вошел Джо, и мы разговорились. Мы проболтали, всего несколько минут, и вот Джо говорит: "Мы выросли в одном районе в Бруклине". А я ответил: "Так это ты тогда был драчуном?" Видите ли, у него именно такой вид? Мы заговорили о боксе и борцах. Это нас сблизило. Затем он перешел на книги. Рассказал мне обо всем, что читал, и это было великолепно! Как я понял, Байрон был одним из его фаворитов. Он любит Китса и Шелли, но особенно -Байрона и может подробно его цитировать. Когда я переживал один из периодов любовного томления -- порядком затянувшийся, -- Джо пришел ко мне с маленькими обрывками бумаги, сплошь исписанными цитатами из Байрона. "Думаешь, как ты разочарован? Посмотри, что он сказал!"
Он актер и каскадер -- довольно известный среди голливудских киношников. Он абсолютно естественен и никогда ни о ком не говорил гадостей. Однако как-то вечером, в одном из интервью, он, подумать только, взял и играючи прошелся по моим литературным произведениям. Понимаете, что я имею в виду -- играючи? Это не его вина. Я хотел, чтобы он был просто самим собой, говорил на своем собственном, очень специфичном жаргоне. У него свой особый, богатый идиомами язык. Он также умеет слушать. Схватывает то, что вы говорите, даже если это выше его понимания. Как-то вечером он пригласил девушку, с которой познакомился на студии. Думаю, американку японского происхождения. Он говорил мне, что она прехорошенькая. Однако рискованно полагаться на его мнение. Первым делом он обращает внимание на женские ножки -- он к ним неравнодушен. Затем смотрит на грудь. Грудь должна быть большой. Подозреваю, что на лицо он обращает внимание в последнюю очередь.