Минц Лев. Старая индейская тропа

   Уинкуп - он действительно неплохо относился к чейенам - согласился. Позже он рассказывал: "Я высказал генералу Хэнкоку свои опасения насчет последствий внезапного появления его отряда в индейском лагере, однако он стоял на своем". Отряд Хэнкока состоял из кавалерии, пехоты и артиллерии и выглядел "чрезвычайно устрашающе и воинственно, прямо как армия, идущая сражаться с врагом".
   Когда отряд дошел до развилки Пауни, некоторые вожди обогнали его, чтобы предупредить чейенов, что идут солдаты. Другие остались с Уинкупом. На ломаном английском языке и жестами они пытались объяснить агенту, что боятся не результатов экспедиции - они не страшились за свою жизнь или свободу... Они опасались паники, которая, как они были уверены, тут же охватит женщин и детей, когда придут солдаты.
   Между тем чейены в лагере узнали, что приближается военный отряд. Посланцы сообщили - Громовержец гневается, что Орлиный Нос не пришел к нему в форт Ларнд. Орлиному Носу это польстило. Однако ни он, ни вождь сиу Убийца Пауни (один из кланов племени сиу раскинул недавно свой лагерь по соседству) не намерены были позволять Громовержцу вести своих солдат рядом с незащищенными стоянками. Орлиный Нос и Убийца Пауни собрали сотни три воинов и вышли навстречу приближающемуся отряду. Отъехав от стоянок в прерию, они подожгли траву, чтобы синим курткам негде было разбить свой военный лагерь.
   В тот же день Убийца Пауни встретился с генералом Хэнкоком. Он сказал генералу, что если солдаты не будут приближаться к их стоянкам, то на следующий день утром вместе с Орлиным Носом он придет на переговоры. В нескольких милях от развилки Пауни солдаты разбили к вечеру лагерь. Условие Орлиного Носа, таким образом, было выполнено. Было тринадцатое апреля; по-индейски - Месяца, Когда Пробивается Красная Трава.
   В ту же ночь Убийца Пауни и несколько вождей чейенов собрались посовещаться, чтобы решить, что следует предпринять. Орлиный Нос предложил тут же ночью сняться со стоянки, быстро уйти на север и рассеяться. Тогда солдатам не захватить их. Но те вожди, которые видели солдат Хэнкока и их силу, боялись хоть чем-нибудь разозлить белых.
   Утром вожди попытались уговорить Орлиного Носа пойти с ними вместе на переговоры. Военный вождь, однако, подозревал, что это ловушка. Неужто целая армия солдат отправилась через прерии искать именно Орлиного Носа? И все это только потому, что Хэнкок-Громовержец так мечтает увидеться с ним? Время уходило, наконец Могучий Медведь решил, что, пожалуй, он еще пойдет в военный лагерь. Хэнкок еле разговаривал с индейцем и снова спросил об Орлином Носе. Могучий Медведь, дипломатично откашлявшись, долго раскуривал трубку, а потом объяснил, что из-за Орлиного Носа и прочие вожди задержались, они, мол, охотятся на бизонов. Хэнкок пришел в ярость.
   - Я приду с войском к чейенской стоянке, - заявил он Могучему Медведю, - и буду там стоять до тех пор, пока не встречусь с Орлиным Носом.
   Могучий Медведь не ответил; молча он вскочил на коня и тронул поводья, сначала медленно, потом, скрывшись от глаз белых, рванул во весь опор, не жалея коня.
   - Подходят солдаты! - кричал он.
   Известие это тут же подняло на ноги стойбище.
   - Я сам пойду туда и убью Хэнкока! - воскликнул Орлиный Нос.
   Уже не было времени сложить вигвамы и собрать вещи. Женщин и детей посадили на коней и отправили на север. Воины вооружились луками, копьями, ружьями, кинжалами и палицами. Вожди снова утвердили Орлиного Носа военным вождем, но в помощники и советники ему назначили Могучего Медведя. Все-таки осторожные вожди боялись, что Орлиный Нос в гневе сотворит что-нибудь сумасбродное.
   Орлиный Нос надел офицерский мундир с золотыми погонами, блестевшими не хуже, чем у Хэнкока. Он вложил карабин в кавалерийскую кобуру, засунул за пояс два пистолета, но, поскольку огнеприпасов у него было мало, взял еще и лук с колчаном, полным стрел. В последний момент он захватил белый флаг. Триста своих воинов он расставил в боевую линию длиной в милю. Боевая линия пересекла прерию. Не спеша он вел своих воинов с поднятыми копьями, натянутыми луками, готовыми к стрельбе ружьями и пистолетами против полутора тысяч обученных солдат и их больших, извергающих гром пушек.
   - Тот офицер, которого зовут Хэнкок, - сказал Орлиный Нос Могучему Медведю, - жаждет боя. Я убью его перед его собственными солдатами, пускай тогда повоюют.
   Могучий Медведь благоразумно напомнил, что у белых почти пятикратное преимущество в числе, что вооружены они скорострельными ружьями, что кони у них резвые и откормлены зерном, а те лошади, на которых отправили подальше чейенских женщин и детей, ослабли, ибо зимой не было травы.
   - Если дойдет до боя, - добавил Могучий Медведь, - солдаты переловят наших женщин, детей и стариков и перебьют их.
   Орлиный Нос не ответил.
   Вскоре они увидели колонну, вытянувшуюся в боевой порядок, и поняли, что солдаты их уже заметили. Кастер Твердый Зад изготовил свой кавалерийский полк к бою, и всадники уже обнажили сабли.
   Орлиный Нос спокойно поднял руку, воины остановились. Вождь поднял белый флаг. Солдаты замедлили шаг и встали на расстоянии ста пятидесяти метров от индейцев. Сильный ветер развевал над обеими линиями знамена и флаги. Из рядов белых вырвался одинокий всадник. Вскоре индейцы увидели, что это Высокий Вождь Уинкуп.
   "Они окружили моего коня, - рассказывал потом Уинкуп, - обнимали меня, давали мне понять, что рады видеть меня, говорили, что теперь уж наверняка все будет в порядке, что теперь их никто не обидит... Я отвел главных вождей к генералу Хэнкоку, его офицерам и штабу - они ждали на полдороге между обеими линиями".
   Орлиный Нос расположился неподалеку от офицеров. Он сидел на коне перед самим Громовержцем и смотрел ему прямо в глаза.
   - Вы хотите мира или войны? - резко спросил Хэнкок.
   - Мы не хотим войны, - ответил Орлиный Нос. - Если бы мы хотели войны, не подошли бы так близко к твоим большим ружьям.
   - Почему ты не пришел на совещание в форт Ларнд? - продолжал Хэнкок.
   - Конь у меня слабый, - отвечал Орлиный Нос, - а каждый, кто ко мне приходит, рассказывает мне о твоих намерениях что-то иное.
   Высокий Бык, Серая Борода и Могучий Медведь подошли ближе. Мирное поведение Орлиного Носа беспокоило их. Могучий Медведь обратился к генералу, прося его не подходить с солдатами к индейскому стойбищу.
   - Наших жен и детей не удалось удержать. Они испугались, бежали и не хотят возвращаться. Они боятся солдат.
   - Вы должны привести их назад, - грубо приказал Хэнкок, - я жду, что вы их приведете.
   Могучий Медведь повернулся, разочарованно махнув рукой, но тут Орлиный Нос шепнул ему:
   - Уведи вождей к нашей линии. Я убью Хэнкока.
   Могучий Медведь схватил коня Орлиного Носа за узду:
   - Ты погубишь все племя!
   Ветер усилился, кружилась пыль, и говорить стало трудно. Хэнкок приказал вождям немедленно отправиться за женщинами и детьми и привести их назад. После этого он сказал, что переговоры закончились.
   Вожди и воины послушно направили своих коней в том направлении, куда ушли женщины и дети. Но назад они их не привели и не вернулись сами. Хэнкок, клокоча от гнева, ждал несколько дней. Потом приказал Кастеру с кавалерией отправиться за индейцами, а сам двинул пехоту в покинутое стойбище. Будучи методичным служакой, он сначала переписал вигвамы с их содержимым, а потом велел все сжечь: двести пятьдесят один вигвам, девятьсот шестьдесят два костюма из бизоньей кожи, четыреста тридцать шесть седел, сотни седельных мешков, лассо, одеял и прочего. Благодаря его записям мы знаем, что за имущество было у племени чейенов. Солдаты уничтожили все, кроме коней, на которых ускакали индейцы, да еще сохранились одеяла и одежда, которые были на них. Больше у чейенов не оставалось ничего. Только отчаяние и гнев.
   ПЕРЕГОВОРЫ У РУЧЬЯ МЕДСИН ЛОДЖ
   Гнев Боевых Собак и их верных союзников сиу широко разлился по прерии. Они нападали на станции дилижансов, уничтожали телеграфные линии, атаковали лагеря железнодорожных рабочих и прервали всякое сообщение в районе реки Смоки Хилл. Компания "Оверлэнд Экспресс" передала своим работникам приказ: "Как только индейцы приблизятся на расстояние выстрела - стреляйте. Поступайте без жалости, ибо и они вас не пожалеют. Генерал Хэнкок будет защищать вас и ваше имущество". Хэнкок должен был предотвратить войну, но он развязал ее. Кастер со своим Седьмым кавалерийским полком метался от форта к форту, но никаких индейцев обнаружить не мог.
   У многих белых американцев, деятельность которых была связана с прерией, поступки Хэнкока-Громовержца вызвали отвращение.
   "Я, к сожалению, должен заявить, что экспедиция генерала Хэнкока ничего хорошего не дала. Напротив, она породила много зла", - написал главный уполномоченный по делам индейцев Томас Мерфи в Вашингтон комиссару Тейлору.
   "Операция генерала Хэнкока, - информировал министра внутренних дел разбиравшийся в индейских делах генерал Сэнбор Черные Бакенбарды, - так катастрофически повредила интересам общества и вместе с тем кажется мне столь бесчеловечной, что я считаю необходимым ознакомить Вас со своим взглядом на это дело... Когда такой могучий народ, как мы, ведет войну против горстки разобщенных кочевников, то при данных обстоятельствах это является безмерно унизительным лицедейством, это неслыханная несправедливость, отвратительнейшее национальное преступление, которое рано или поздно призовет на нас или на наших потомков божью кару".
   Впрочем, генерал Шерман в своем сообщении военному министру высказался иначе: "Я полагаю, что если пятидесяти индейцам дать возможность остаться между реками Арканзас и Платт, то нам придется охранять каждую станцию дилижансов, каждый поезд и все бригады железнодорожных рабочих. Другими словами, пятьдесят враждебных индейцев держат под угрозой три тысячи солдат. Было бы лучше их оттуда удалить, причем совершенно неважно, выманят их правительственные агенты или мы их перебьем".
   Президент распорядился, чтобы Шерман попробовал успокоить индейцев. Летом 1867 года Шерман создал "мирную комиссию", и осенью она попыталась в форте Ларами заключить мир с сиу. Хэнкока отозвали из прерий, а его солдат разместили в фортах вдоль дорог.
   Новый план установления мира в южных прериях касался не только чейенов и арапахо, но и племен кайова, команчей и апачей. Все эти пять племен предполагалось разместить в одной большой резервации южнее реки Арканзас, а власти должны были дать им скот и научить обрабатывать землю.
   Мирные переговоры намечалось провести у ручья Медсин Лодж, в шестидесяти милях южнее форта Ларнд в начале октября. Ведомство по делам индейцев хотело созвать всех влиятельных вождей. В форт Ларнд навезли множество подарков и прислали несколько тщательно выбранных посланников. Одним из эмиссаров был метис Джордж Бент, который в это время был переводчиком агента Уинкупа. Бент без труда уговорил приехать Черного Котла. Вождь арапахо Маленький Ворон и вождь команчей Десять Медведей тоже согласились прийти на переговоры у ручья Медсин Лодж. Но когда Бент добрался до стойбищ Боевых Собак, он понял, что их вожди вообще не желают его слушать. После опыта с Громовержцем они подходили к встречам с белыми вождями весьма осторожно. Орлиный Нос прямо заявил, что к ручью Медсин Лодж он и близко не подойдет, если там будет Великий Воин Шерман (званием Великий Воин индейцы обозначали генералов).
   Но при любых мирных переговорах с чейенами Орлиный Нос играл решающую роль. Под его началом в то время скопилось несколько сот воинов из всех чейенских кланов. И договор о мире в Канзасе был бы недействительным, если бы его не подписал Орлиный Нос. Бент договорился с другим метисом Эдмондом Геррерой, чтобы тот пошел к Орлиному Носу и убедил его прийти к ручью Медсин Лодж, хотя бы для предварительных переговоров на первый раз. Геррера был женат на сестре Бента; женой Орлиного Носа была двоюродная сестра Герреры. А родственные связи всегда высоко ценились индейцами прерий. Это, наверное, и облегчило миссию Герреры.
   27 сентября Геррера пришел с Орлиным Носом и Серой Бородой к ручью Медсин Лодж. Орлиный Нос настоял на том, чтобы Серая Борода сопровождал его: тот немножко понимал по-английски и переводчики не могли бы его так легко обмануть. Главный уполномоченный Томас Мерфи, который должен был подготовить все необходимое перед приходом членов комиссии, сердечно приветствовал вождей чейенов.
   - Предстоящие переговоры будут чрезвычайно важными, - сказал он и обещал, что члены комиссии обеспечат поставку продовольствия для индейцев, возьмут их за руку и поведут к миру.
   - За кормежкой бегает только собака, - возразил Серая Борода. - Пища, которую вы нам возите, не идет нам на пользу. Пропитание нам дают бизоны. А вот того, в чем мы больше всего нуждаемся, мы не видим. Где порох для ружей? Где свинец и гильзы? Когда вы нам их привезете, мы поверим, что у вас искренние намерения.
   Мерфи ответил, что Соединенные Штаты дают боеприпасы только дружественным индейцам, и спросил, почему некоторые чейены продолжают нападать на белых.
   - Потому что Хэнкок сжег наше стойбище, - ответили в один голос Орлиный Нос и Серая Борода. - Это наша месть.
   Мерфи заверил их, что стоянку у них сожгли без ведома президента Великого Отца; за это злое дело Великий Отец уже отозвал Хэнкока из прерий. И Великого Воина Шермана, против присутствия которого возражал Орлиный Нос, Великий Отец также отозвал в Вашингтон. Наконец Орлиный Нос согласился на компромисс. Он сказал, что поставит вигвамы в шестидесяти милях отсюда, у реки Симаррон.
   - Я еще посмотрю, как будут проходить переговоры. Если все будет в порядке, я приду и приму в них участие.
   Переговоры начались 16 октября. По-индейски - в Месяц Смены Времен Года. Арапахо, команчи, кайова и степные апачи встали лагерем в установленном месте, вдоль заросшего лесом берега ручья, а Черный Котел предпочел расположиться за ручьем. В случае чего ручей мог отделить его от двухсот сабель кавалерийского отряда, охранявшего членов комиссии. Орлиный Нос и вожди Боевых Собак послали в лагерь Черного Котла своих людей. Каждый день они доносили Орлиному Носу о ходе мирных переговоров. При этом они еще следили за Черным Котлом и за членами комиссии; если бы Черный Котел попытался подписать от имени народа чейенов плохой договор, они бы его тут же убили. Таков был тайный приказ Орлиного Носа.
   Всего собралось больше четырех тысяч индейцев, но среди них было так мало чейенов, что переговоры прежде всего касались племен кайова, команчей и арапахо. А членам комиссии прежде всего нужно было обеспечить мир с опасными Боевыми Собаками, причем следовало убедить их в том, что резервация ниже реки Арканзас, которую им предлагали, очень удобное и выгодное место. Черный Котел и Джордж Бент уговорили нескольких колеблющихся вождей. Но враждебность остальных настолько усилилась, что они пригрозили Черному Котлу, если он не уйдет с переговоров, перебить всех его коней.
   21 октября кайова и команчи подписали договор, по которому они дали обязательство жить в общей резервации с чейенами и арапахо. Они обещали охотиться на бизонов только на территориях южнее реки Арканзас и прекратить мешать строительству железной дороги, которую в это время начали проводить вдоль реки Смоки Хилл. Черный Котел, однако, не хотел ставить своей подписи, пока к ручью Медсин Лодж не подойдут другие вожди чейенов. Маленький Ворон и его арапахо не хотели подписывать, пока не подпишут чейены. Недовольные члены комиссии согласились подождать еще неделю. И Черный Котел с другим настроенным мирно вождем - Маленьким Сюртучком - отправились в лагерь Боевых Собак, чтобы применить там свою дипломатию. Прошло пять дней, но чейены не появились.
   Вечером 26 октября Маленький Сюртучок вернулся из лагеря Боевых Собак. Он сообщил, что вожди чейенов придут. Их будет сопровождать пятьсот вооруженных воинов. Они предупреждают, что будут стрелять из ружей: этим они хотят показать, что им очень нужны боеприпасы для осенней охоты на бизонов. Комиссии совершенно нечего опасаться, воины никого не обидят, и если им подарят боеприпасы, то они подпишут договор.
   На следующий день, в теплый солнечный осенний полдень, прискакали чейены. Они показались на гребне горы южнее места переговоров и построились в каре - не хуже, чем кавалеристы Твердого Зада. Некоторые надели трофейные армейские мундиры, на других были красные одеяла. Копья их и серебряные браслеты и ожерелья блестели на солнце. Когда отряд приблизился к месту переговоров, воины развернулись в боевую линию лицом к членам комиссии, не без опаски ждавшим за ручьем. Один из индейцев затрубил в рог. Кони рванулись вперед, и из пятисот глоток вырвался крик "Ги-ги-гия, гия!". Воины подняли копья, натянули луки, несколько раз выстрелили из ружей и пистолетов в воздух и промчались через ручей так стремительно, что из него выплеснулась вода.
   Передние ряды подскакали к комиссару Харни Белые Бакенбарды, который, не двигаясь с места, ждал индейцев. Другие члены комиссии спешно искали укрытия. Вожди и воины резко осадили коней, спешились, обступили испуганных членов комиссии, со смехом подавая им руки. Так они продемонстрировали, как быстры и ловки воины-чейены.
   Когда кончилась церемония приветствий, начались речи. Говорили все Высокий Бык, Белый Конь, Могучий Медведь и Вождь Бизонов. Они заявили, что не хотят войны, но если не получат почетного мира, начнут ее немедленно.
   Вождь Бизонов даже потребовал, чтобы индейцам было разрешено охотиться вдоль реки Смоки Хилл. Он обещал, что чейены оставят в покое железную дорогу, а потом добавил:
   - Пусть этот край будет нашим общим владением и пусть чейены там охотятся и впредь.
   Но белые участники переговоров ни с кем не хотели делить землю севернее реки Арканзас. Утром следующего дня они угостили кофе вождей чейенов и арапахо, а потом зачитали им договор, содержание которого перевел Джордж Бент. Могучий Медведь и Белый Конь сначала отказались подписывать договор, но Бент отвел их в сторону и убедил сделать это, чтобы удержать свою власть и впредь остаться со своими племенами. После подписания договора члены комиссии раздали подарки, среди которых были и порох и пули. Так закончились переговоры у ручья Медсин Лодж. Большинство чейенов и арапахо должны были теперь отойти на юг. Но были и такие, которые уйти не захотели. Человек триста - четыреста ушли от реки Симаррон к северу и соединили свою судьбу с воином, который не хотел капитулировать.
   Ибо среди подписей на договоре не было имени Орлиного Носа.
   СМЕРТЬ ОРЛИНОГО НОСА
   Зимой 1867 - 1868 года большинство чейенов и арапахо разбили стойбище южнее реки Арканзас, недалеко от форта Ларнд. Осенью они добыли столько мяса, что могли пережить зимние месяцы. Однако к весне стал ощущаться недостаток пищи. Как-то пришел из форта Высокий Вождь Уинкуп и раздал небольшое количество продовольствия, полученного от ведомства по делам индейцев. Он сказал вождям, что Великий Совет в Вашингтоне все еще обсуждает договор, а потому не выдал денег на покупку питания и одежды для индейцев, как было обещано. Вожди ответили, что если бы у них было оружие и боеприпасы, то они пошли бы на юг, к Красной реке, и настреляли бы столько бизонов, сколько нужно, чтобы прокормиться и запастись. Но у Уинкупа не было ни оружия, ни пороха, ни пуль. Так он и сказал вождям.
   Теплые весенние дни стали долгими, и молодые охотники начали проявлять беспокойство. Они ворчали, что еды мало, и проклинали белых, не сдержавших обещания, данного у ручья Медсин Лодж. Небольшими группами они начали тайно уходить к северу, на свои прежние охотничьи угодья у реки Смоки Хилл. Высокий Бык, Белый Конь и Могучий Медведь уступили давлению Боевых Собак и тоже пошли за реку Арканзас. Кое-кто из молодежи по пути нападал на одинокие поселения белых в надежде найти пропитание и оружие.
   Агент Уинкуп сразу же пришел на стоянку Черного Котла и попросил вождей, чтобы они были терпеливы и не пускали своих юношей на военную тропу, хотя Великий Отец и обманул их доверие.
   - Наши белые братья убирают руку, которую подали нам у Медсин Лодж, сказал Черный Котел, - но мы попробуем держаться за нее. Мы надеемся, что Великий Отец смилуется над нами и даст нам ружья и боеприпасы, как обещал, и мы сможем охотиться на бизонов, чтобы наши семьи не голодали.
   Уинкуп надеялся, что оружие и боеприпасы будут доставлены, ибо Великий Отец только что назначил командиром канзасских фортов нового Звездного Вождя - генерала Филипа Шеридана. Агент пригласил нескольких вождей, среди которых были Черный Котел и Каменный Теленок, в форт Ларнд для встречи с Шериданом.
   Когда индейцы увидели Шеридана, коротконогого, с мощным затылком и длинными болтающимися руками, им показалось, что перед ними стоит насупленный серый медведь (так его и назвали - Серый Медведь). Во время беседы Уинкуп спросил генерала, выдавать ли индейцам оружие.
   - Давайте, чего там, - буркнул Шеридан. - Когда они начнут воевать, мои солдаты перебьют их, как мужчин, по крайней мере.
   Каменный Теленок тут же нашелся:
   - Пусть ваши солдаты отрастят себе длинные волосы, чтобы можно было снять скальпы. Пусть хоть это послужит нам честью, когда мы их перебьем.
   Эту беседу трудно было назвать дружеской. Тем не менее Уинкуп выдал вождям несколько старых ружей. Чейены и арапахо, хотевшие охотиться ниже реки Арканзас, ушли неудовлетворенными. Многочисленные отряды Боевых Собак и воины-одиночки все еще находились на севере за рекой. Некоторые из них нападали на белых и убивали их, где только ни встретят.
   В конце августа большинство чейенов, которые ушли на север, собрались вдоль развилки Арикари на реке Рипабликэн. Там были Высокий Бык, Белый Конь и Орлиный Нос и с ними около трехсот воинов с семьями. Невдалеке стояли лагерем несколько кланов арапахо и вождь сиу Убийца Пауни со своими людьми. От Могучего Медведя, который стоял со своими людьми у реки Соломон, они узнали, что генерал Шеридан организовал эскадрон следопытов, рыщущих по индейским кочевьям. Индейцы усиленно запасали мясо на зиму и совсем не думали о том, что их могут найти следопыты или солдаты.
   В один прекрасный день, было это 16 сентября, в Месяц, Когда Олени Роют Землю, охотничий отряд сиу из лагеря Убийцы Пауни увидел человек пятьдесят белых. Белые стали лагерем у Арикари, миль на двадцать ниже индейских лагерей. Только несколько из них одеты были в синюю кавалерийскую форму, на остальных была грубая кожаная одежда пограничной стражи особого подразделения, которое создал Шеридан, чтобы присматривать за индейцами. Их называли следопытами Форсайта, по имени их командира.
   Охотники-сиу подняли соплеменников. Убийца Пауни послал гонцов в лагерь чейенов и призвал их вместе напасть на белых, вторгшихся в охотничьи угодья. Высокий Бык и Белый Конь тут же выслали глашатаев, чтобы воины в лагерях готовили боевое снаряжение и раскрашивались для битвы. Вожди поспешили к Орлиному Носу. Тот в своем вигваме совершал обряд очищения. Дело в том, что несколько дней назад случилась беда. Когда чейены были в гостях в стойбище сиу, одна женщина замесила тесто для лепешек железной вилкой. Орлиный Нос узнал об этом уже потом, когда съел лепешку. Запрет его рода не позволял ему есть пищу, которой касался металл. Стоило ему съесть что-нибудь подобное, как заговор, благодаря которому он был неуязвим для пуль белых, терял свою силу. Чтобы возобновить заговор, надлежало совершить долгий и мучительный очистительный обряд.
   Вожди чейенов верили в этот заговор, в запреты и обряды ничуть не меньше, чем Орлиный Нос, но все же Высокий Бык посоветовал ему поторопиться с очищением. Не в ущерб заговору, конечно. Высокий Бык был убежден, что чейены вместе с сиу спокойно справятся с полусотней следопытов. Но поблизости могли оказаться большие отряды синих курток, а в таком случае может понадобиться, чтобы именно Орлиный Нос повел воинов в бой. Орлиный Нос сказал, чтобы они поспешили, а сам пообещал прийти, как только завершит очищение.
   Лагерь следопытов был довольно далеко, и поэтому вожди решили подождать с атакой до рассвета. Воинов пятьсот - шестьсот, вооруженных самыми лучшими копьями, луками и ружьями, на самых лучших боевых конях тронулось вниз по берегу реки Арикари. На головах воинов-сиу покачивались орлиные перья, головы чейенов украшали перья ворона. Недалеко от лагеря следопытов они остановились; вожди строго запретили нападать на врага малыми силами. Все должны атаковать вместе - так учил Орлиный Нос. Подойдут подкрепления, тогда они бросятся на следопытов и перебьют их.
   Вопреки запрету шесть сиу и два чейена - все воины очень молодые и горячие - в предрассветной мгле подползли к лагерю белых и попытались угнать стадо коней. С первыми лучами солнца, крича и размахивая одеялами, они бросились к коням. Им удалось угнать нескольких коней, но тем самым они показали следопытам Форсайта, что индейцы поблизости. Когда раздался боевой клич сиу и чейенов - сигнал атаки на незащищенный лагерь, следопыты уже перешли на островок в высохшем русле реки Арикари и укрылись в зарослях ивняка и высокой травы.
   Индейцы начали атаку широким фронтом поперек долины, прикрытой туманом; копыта их коней застучали по земле. Когда они приблизились настолько, что заметили, как следопыты уходят на лесистый остров, один из воинов-чейенов затрубил в рог. Вначале предполагалось напасть на лагерь, но теперь пришлось свернуть к высохшему руслу ручья. Следопыты открыли огонь из винтовок-магазинок системы Спенсера, передние атакующие ряды поредели, и воины, разделившись на два крыла, обошли остров справа и слева.