Страница:
Почти до полудня кружили индейцы около острова. Их единственной мишенью были кони следопытов, стоявшие в высокой траве. Когда воины подстреливали какого-нибудь коня, следопыты тут же использовали его тело как укрытие. Магазинные винтовки не надо было перезаряжать, как допотопные ружья чейенов, и огонь следопытов был сокрушающим. Некоторые воины проникали к острову на свой страх и риск, спрыгивали с коней и пытались проползти через заросли к следопытам. Но беглый огонь магазинок задерживал их. Один человек, по имени Волчье Брюхо, дважды проскакал на коне через защитное кольцо следопытов. На нем была шкура ягуара, так чудесно заколдованная, что его не коснулась ни одна пуля.
Вскоре после полудня на поле боя явился Орлиный Нос и стал на пригорке над островом. Большинство воинов прекратили бой и ждали, что предпримет военный вождь. Высокий Бык и Белый Конь пришли к нему на совет, но не предложили, чтобы он их повел в бой. Потом к нему приблизился старик, по имени Белый Строптивец, и сказал:
- Глядите-ка, Орлиный Нос, человек, от которого мы зависим, сидит здесь, за пригорком.
Орлиный Нос засмеялся. Он уже решил, что сделает в этот день, и знал, что умрет, ибо не было времени завершить обряд очищения, однако засмеялся.
- Все те, кто там сражается, убеждены, что они - твои воины, продолжал Белый Строптивец. - Они выполнят все, что ты прикажешь, а ты сидишь здесь, за пригорком.
Орлиный Нос отошел в сторону и стал готовиться к бою. Лоб он раскрасил желтым, нос красным, а подбородок черным. Потом надел боевую налобную повязку с рогом бизона и сорока черными перьями. Подготовившись, он вскочил на коня и поскакал вниз к высохшему руслу, где воины уже ожидали, готовые к бою, чтобы он повел их в победную атаку.
Сначала они двигались медленно, потом постепенно ускорили бег и наконец безжалостно стали хлестать коней, чтобы как можно быстрее доскакать до острова. Однако стрельба следопытов Форсайта снова проредила передние ряды и ослабила напор отчаянной атаки. Орлиный Нос достиг уже внешнего края ивняка, но тут пуля сбоку пробила ему бедро и проникла в позвоночник. Он упал в кусты и лежал там до сумерек, а потом ему удалось выползти на берег. Несколько молодых воинов его уже искали. Его отнесли на пригорок, где женщины чейенки и сиу оказывали раненым первую помощь.
Ночью Орлиный Нос умер.
На молодых воинов смерть Орлиного Носа подействовала сильнее, чем если бы в небе померк свет солнца. Вождь сам был убежден, что если его народ будет упорно сражаться за свою землю, то в конце концов победит, и убедил в этом и своих воинов.
Хотя ни чейены, ни сиу уже не имели желания воевать дальше, восемь дней они продержали следопытов Форсайта в осаде. Следопытам пришлось есть убитых коней и рыть в песке ямы, чтобы добыть воды. Когда на восьмой день к ним на подмогу пришел отряд солдат, индейцы готовились отступить от острова.
Результаты этого боя белые впоследствии чрезмерно преувеличили. Назвали его боем на острове Бичера, по имени убитого там молодого лейтенанта Фредерика Бичера. Оставшиеся в живых хвалились, что перебили сотни краснокожих. В действительности индейцы потеряли убитыми только тридцать человек, но одним из них был Орлиный Нос. Эта потеря была невосполнимой. И в память племени, в его предания этот бой вошел, как Битва, Где Погиб Орлиный Нос.
Оправившись после битвы, значительная часть чейенов отправилась на юг. Солдаты теперь всюду выслеживали их, и единственной надеждой на спасение оставались только соплеменники южнее реки Арканзас. Черного Котла они считали сломленным стариком, однако он был еще жив и оставался вождем южных чейенов.
Индейцы, правда, не могли знать, что генерал Шеридан, который так напоминал им сердитого медведя, планирует зимний поход на юг от реки Арканзас. Когда придут холодные месяцы и выпадет снег, он прикажет послать Кастера и его кавалерию, чтобы они опустошали стоянки индейских дикарей. А дикари ведь большей частью выполняли свои обязательства по договору. Но по мнению Шеридана, был дикарем каждый индеец, который защищался, когда в него стреляли.
ПОСЛЕДНЯЯ СТОЯНКА ЧЕРНОГО КОТЛА
В ту осень Черный Котел устроил стоянку у реки Уошито, в сорока милях восточнее Антилопьих гор. Когда понемногу стали подходить бежавшие из Канзаса молодые люди, он журил их за неразумное поведение, но, как любящий отец, принимал в свой клан. В ноябре, услышав, что идут солдаты, он вместе с Маленьким Сюртучком и двумя вождями арапахо прошел почти сто миль вдоль по течению реки Уошито до форта Кобб, где находилось их новое агентство. Комендантом форта был генерал Уильям Б. Хейзен, который, как показалось весной, когда чейены и арапахо приходили в форт, относился к ним по-дружески и с симпатией.
Но тут Хейзен не проявил особой дружелюбности. Черный Котел попросил разрешения переселить 180 семей ближе к форту Кобб, где они имели бы защиту. Хейзен такого разрешения не дал. Он не позволил также, чтобы чейены и арапахо поселились на стоянках кайова и команчей. Он, правда, заверил Черного Котла, что если вожди, вернувшись домой, удержат своих юношей на месте, то никто на них не нападет. Хейзен дал гостям немного сахару, кофе и табаку, пожал руку и послал обратно. Генерал знал, что живыми он их уже не увидит. Он был хорошо осведомлен о военных планах Шеридана.
Разочарованные вожди - сквозь пургу, под суровым северным ветром отправились на свои стоянки. 26 ноября они были на месте. Хотя Черный Котел был измотан, он тут же созвал совет вождей племени.
Черный Котел заверил своих людей, что на этот раз их не захватят врасплох. Они не будут ждать, пока солдаты явятся к ним. Он, вождь, которому белые верят, сам пойдет со стариками навстречу солдатам и убедит их, что чейены - люди миролюбивые. Снег сейчас глубок, выше колен, и все идет и идет, но, как только тучи на небе разойдутся, Черный Котел пойдет навстречу солдатам. Он им все объяснит.
Хотя Черный Котел пошел спать в ту ночь поздно, проснулся он, как обычно, перед рассветом. Он вышел из вигвама и обрадовался, увидев, что небо чисто. Долину Уошито закрывал густой туман, но на вершинах холмов за рекой было видно много снега.
Вдруг он услышал женский крик. Голос приближался и звучал все более отчетливо. "Солдаты! Солдаты!" - кричала женщина. Черный Котел инстинктивно бросился в палатку за ружьем. Тут же созрело решение: нужно поднять лагерь и позаботиться, чтобы все ушли. Резня, которая случилась когда-то с чейенами у Песчаного ручья, не должна повториться. Сам же он пойдет навстречу солдатам к броду на Уошито и поговорит с ними. Он поднял дуло к небу и нажал спуск. Выстрел разбудил всех. Черный Котел спешно распорядился, чтобы все садились на коней и уходили, а его жена в это время отвязала и привела ему коня.
Он уже спускался к броду, когда в тумане зазвучал горн, послышались слова команд и раздались дикие вопли атакующих солдат. Снег приглушал топот копыт, слышались тупые удары ранцев, звон уздечек, хриплые крики и завывание горнов. (Кастер Твердый Зад привел военный оркестр и для атаки приказал играть марш "Гарри Оуэн".)
Черный Котел предполагал, что солдаты пойдут через брод на Уошито. Они, однако, вынырнули из тумана со всех четырех сторон. Но как идти навстречу сразу четырем колоннам атакующих и говорить с ними о мире? Так же было тогда, у Песчаного ручья... Черный Котел подал жене руку, помог ей сесть на круп позади себя и пустил коня в галоп. Его жена пережила с ним резню у Песчаного ручья; и теперь вновь они бежали от свистящих пуль, подобно измученным, лишенным навечно сна людям, которых непрерывно преследует ночной кошмар.
Они были уже почти у брода, когда увидели атакующих кавалеристов в тяжелых синих шинелях и меховых шапках. Черный Котел придержал коня и поднял руку, показывая, что у него мирные намерения. Пуля попала ему в живот, и конь завертелся на месте. Следующая пуля попала вождю в спину, и Черный Котел рухнул в снег на берегу реки. Несколько пуль сразили его жену, и она упала рядом с ним, а конь убежал. Кавалеристы проскакали через брод, прошли по бездыханным телам Черного Котла и его жены и затоптали их.
Кастер получил от Шеридана однозначный приказ: "Наступать к югу в направлении Антилопьих гор, оттуда к реке Уошито, где, по всей вероятности, зимуют враждебные племена; стоянки уничтожить, коней перебить, всех воинов умертвить или повесить, женщин и детей увести".
Солдаты Кастера уничтожили стоянку Черного Котла за несколько минут; за несколько следующих минут они перестреляли сотни лошадей в загонах. Если бы они хотели перебить или повесить воинов, то их пришлось бы отделять от стариков, женщин и детей. Такая процедура казалась кавалеристам очень долгой и небезопасной. Гораздо проще и безопасней перебить всех подряд. Они умертвили сто трех чейенов, среди которых нашелся едва ли десяток воинов, и захватили в плен пятьдесят три человека - женщин и детей.
Стрельба в долине привлекла из близлежащей стоянки группу арапахо. Вместе с чейенами они ударили на солдат с тыла. Отряд арапахо окружил взвод в составе девятнадцати солдат, под командой майора Джоэла Элиотта, и всех перебил. Около полудня начали подходить из отдаленных речных районов кайова и команчи. Когда Кастер заметил на окрестных холмах все увеличивающееся число индейских воинов, он собрал пленников, предоставил пропавшего майора Элиотта его судьбе и быстрым маршем направился на север, к своей временной базе в лагере Сэпплай у реки Канадиэн.
Генерал Шеридан в лагере Сэпплай с нетерпением ожидал известия о победе Кастера. Когда ему сообщили, что кавалерийский полк возвращается, он приказал, чтобы весь гарнизон приготовился к военному параду. Под торжественные звуки оркестра проходили победители, размахивая скальпами Черного Котла и других убитых. Шеридан публично поблагодарил Кастера "за героизм, проявленный к пользе отечества".
В официальном донесении о победе над "кровожадными дикарями" и "бандами диких и жестоких разбойников" генерал Шеридан разливался соловьем, рассказывая, как он "ликвидировал Черного Котла... это измотанное и ни к чему уже не пригодное старое ничтожество". Он добавлял, что обещал Черному Котлу убежище, если тот придет в форт, прежде чем начнется боевая операция. "Он отказался, - доносил, не краснея, Шеридан, и был убит в бою".
Когда старый друг Черного Котла Уинкуп, который в знак протеста против политики Шеридана покинул службу, узнал о смерти вождя чейенов, он заявил, что белые подло убили Черного Котла и гордо размахивают его скальпом. "Кого же называть дикарями?" Нашлись и другие люди, в основном те, кто знал и любил миролюбивого старого вождя, которые публично выступили против Шеридана.
Шеридану, по его словам, начхать было на эти протесты "лицемерных святош, которые так и норовят помогать кровожадным дикарям".
Шеридан был в себе уверен - и не ошибался. Сам Великий Воин Шерман поддержал его. Более того, он приказал ему и впредь истреблять враждебных индейцев и их коней. Правда, мирных индейцев он распорядился расселить в специальных лагерях, где они будут получать питание и смогут перенять цивилизацию белых.
Выполняя этот человеколюбивый приказ, Шеридан с Кастером выслали из форта Кобб гонцов к четырем племенам, жившим поблизости, с призывом явиться и заключить мир. "Иначе, - мягко добавил Шеридан, - их найдут где угодно и перебьют". Индейцы уже хорошо знали, что в этой части обещаний Шеридану можно доверять.
В конце декабря в форт Кобб начали подходить уцелевшие чейены Черного Котла. Индейцам пришлось идти пешком, так как Кастер перебил их коней. Вождем племени стал теперь Маленький Сюртучок; когда его привели к Шеридану, он сказал вождю Серому Медведю, что его люди голодают. Кастер сжег у них все запасы мяса, а бизоны около Уошито не водятся. Люди так голодают, что съели своих собак.
- Придите в форт Кобб и сдайтесь без всяких условий - получите еду, ответил Шеридан. - А то знаю я вас: сейчас заключите мир, а весной опять начнете убивать белых. Не хотите заключить полный мир, можете вернуться к себе. Посмотрим, чем дело кончится. Знаете ведь меня, Серого Медведя, я слов на ветер не бросаю.
- Мы сделаем все, что ты скажешь, - только и мог ответить Маленький Сюртучок.
Вождь арапахо Желтый Медведь тоже обещал, что приведет всех своих людей в форт Кобб. Несколько дней спустя сдался первый из вождей команчей Тосави. Когда Тосави привели к Шеридану, команч сжал зубы. Он отодвинул переводчика, представился сам и добавил:
- Тосави - хорош индеец.
Вот тогда-то генерал Шеридан и произнес слова, которые вошли в историю:
- Единственные хорошие индейцы, которых я когда-либо видел, - мертвые индейцы.
Слова эти стали широко известны, пресса разнесла их по всей стране, и, переходя из уст в уста, они превратились в американский афоризм: "Только мертвый индеец - хороший индеец".
ПОХОД ВЫСОКОГО БЫКА
В эту зиму чейены и арапахо, а с ними немного людей из племени команчей и кайова прожили на содержании у белых в форте Кобб. Весной 1869 года правительство Соединенных Штатов приняло решение сосредоточить команчей и кайова в районе форта Шилл. Для чейенов и арапахо выделили резервацию около лагеря Сэпплай. Но далеко на севере кочевали еще у реки Рипабликэн отдельные группы Боевых Собак, да небольшая часть чейенов ушла с Высоким Быком на юг, где были бизоны и не строилось железных дорог.
Раскол произошел в то время, когда чейены шли по реке Уошито из форта Кобб в лагерь Сэпплай. Тогда Маленький Сюртучок обвинил Высокого Быка в том, что он подстрекает молодых воинов нападать на солдат. А вождь Боевых Собак обвинил Маленького Сюртучка в том, что он такой же ничтожный человек, как Черный Котел и низкопоклонствует перед белыми. Высокий Бык заявил, что он не будет жить в маленькой и бедной резервации, которую для них выделили ниже реки Арканзас. Чейены всегда были свободным народом. По какому праву белые приказывают им, где они должны жить? Они останутся свободными или погибнут.
Маленький Сюртучок рассердился и сказал Высокому Быку и его Боевым Собакам:
- Уходите от нас навсегда! А если не уйдете, я договорюсь с белыми и прогоню вас.
Высокий Бык гордо ответил:
- Мы уйдем на север. Там есть еще свободные люди нашего племени. Мы соединимся с Красной Тучей и его воинами - сиу, которые изгнали белых с земель у Пыльной реки. А вы грызитесь, как собаки, за объедки, которые вам будут кидать белые!
Так воинов двести из союза Боевых Собак со своими семьями двинулись под командой Высокого Быка на север. В мае, в Месяц, Когда Жеребятся Лошади, они присоединились к чейенам, которые перезимовали у реки Рипабликэн и стали готовиться к долгому и опасному походу к Пыльной реке.
Шеридан, который действительно слов на ветер не бросал, послал за ними кавалерийский отряд под командованием генерала Юджина Карра. Задача была поставлена предельно просто: выследить и уничтожить. Солдаты Карра нашли лагерь Боевых Собак и напали на индейцев с той же жестокостью, с какой Кастер разгромил стоянку Черного Котла. Разница была в том, что на этот раз двум десяткам чейенских воинов удалось - ценой жизни - задержать на день солдат и спасти от плена женщин и детей.
Индейцы разбились на маленькие группки, чтобы укрыться от идущих по пятам отрядов Карра. Через несколько дней Высокий Бык снова собрал своих воинов. Шеридан, Кастер и Карр преподали им хороший урок, и чейены решили следовать их примеру. Они разрушили две мили ненавистной железной дороги, нападали на маленькие поселения, жгли дома, безжалостно убивали белых. Высокий Бык помнил, что Кастер взял в плен чейенских женщин, и тоже увел с одного ранчо двух белых женщин. Обе оказались немками, недавними переселенками из Германии, и по-английски знали лишь несколько слов. Впервые чейены встретили белых людей, не понимавших язык белых.
Чтобы скрыться от рыскавших повсюду кавалеристов, Высокий Бык и его люди должны были непрерывно менять стоянки и нигде не задерживаться больше, чем на одну ночь. Они продвигались на запад, прошли через Небраску до Колорадо. В июле Высокий Бык собрал своих людей у Саммит Спрингс, надеясь, что перейдет там реку Платт. Но река разлилась, пришлось стать лагерем. Высокий Бык выслал нескольких юношей - они должны были отыскать брод и обозначить его шестами. Было это в Месяце, Когда Зреют Черешни. День был очень жаркий. Чейены, измученные скитаниями, отдыхали в вигвамах.
В этот день следопыты майора Фрэнка Норта, индейцы из исконно враждебного чейенам и сиу племени пауни, случайно напали на след чейенов. (Вспомните, что одного из вождей сиу даже звали Убийца Пауни. У пауни тоже не редки были имена вроде Сокрушитель Сиу и Истребитель Чейенов. Из ненависти к врагам пауни присоединились к белым. Впоследствии, впрочем, это не спасло их от похожей участи. Но это уже выходит за рамки нашего рассказа.) Пауни и синие куртки генерала Карра напали на лагерь Высокого Быка внезапно. Они атаковали с востока и запада, а с севера текла разлившаяся река, так что единственной дорогой к бегству оставался юг. Кони разбежались, и, пока мужчины пытались их поймать, женщины с детьми уходили пешком.
Уйти удалось немногим. Высокий Бык с двадцатью людьми укрылся в овраге. С ним была его жена с ребенком и две пленные немки. Когда пауни и солдаты напали на лагерь, десять воинов, оборонявших вход в овраг, были убиты сразу.
Индейцы оказались в ловушке. Высокий Бык топором вырубал на склоне оврага ступеньки, чтобы выбраться наверх. Добравшись до верха, он выстрелил, тут же пригнулся, а когда поднялся, чтобы выстрелить снова, пуля раскроила ему череп. Через несколько минут пауни и солдаты наводнили овраг. Все чейены, кроме жены и ребенка Высокого Быка, лежали мертвыми. Обе немки были тяжело ранены, одна умерла сразу, другая некоторое время еще жила. Белые потом утверждали, что белых пленниц пристрелил сам Высокий Бык.
Но индейцы - и чейены, и пауни - не верили, чтобы он мог так бессмысленно расходовать патроны.
Орлиный Нос был мертв; Черный Котел был мертв; мертв был и Высокий Бык. Теперь все они стали хорошими индейцами... Да и племя чейенов гордое и воинственное племя чейенов, почти всё, кроме измученных женщин и плачущих от ужаса детей, - стало хорошими индейцами. Очень хорошими индейцами.
Длинная дорога сахаптинов
В отличие от чейенов, индейцы племени сахаптинов всегда были миролюбивы. Конечно, в случае опасности сахаптины могли дать - и давали жестокий отпор. Но за всю историю племени они сами ни на кого не нападали. Тем не менее копья их были остры, луки туго натянуты, кони быстры, и более воинственные соседи не решались посягать ни на их скот, ни на богатые охотничьи угодья.
Первыми встретились с сахаптинами французские торговцы мехами. Они-то и дали племени название "нэз персэ", что значит - "пронзенные носы". Дело в том, что сахаптины носили в носу кольца и с этой целью продырявливали носовую перегородку. Под именем "нэз персэ" они известны в научной литературе.
В год, когда погибало племя сахаптинов, Эдисон изобрел фонограф и был сдан в эксплуатацию первый междугородный телефон. В далекой России вышел роман Льва Толстого "Анна Каренина"...
"МЫ НЕ ХОТИМ ЭТОМУ УЧИТЬСЯ!"
В сентябре 1805 года исследовательская группа, составлявшая описание страны, перевалила через Скалистые горы. Долгая дорога по диким местам, голод и лишения настолько ослабили ее членов, что они не смогли бы защитить себя. Вдобавок людей мучила дизентерия. Места, в которых они оказались, были землями племени сахаптинов. Сахаптины дружелюбно встретили белых, дали им продуктов и несколько месяцев, пока экспедиция шла дальше на лодках к побережью Тихого океана, присматривали за их конями. Надо сказать, что для индейцев кони были самой большой ценностью, и, стоило им захотеть, они без труда могли бы отобрать их у ослабевших путешественников. Но, приняв их как друзей, индейцы взяли на себя ответственность и за их имущество.
Мирные - и даже дружественные - отношения между сахаптинами и белыми длились почти пятьдесят лет. Ни один сахаптин никогда не поднимал оружия против белого. Но белые жаждали земель и золота...
В 1855 году губернатор территории Вашингтон Айзек Стивенс пригласил сахаптинов на мирные переговоры.
- В стране очень много белых и много еще придет, - сказал губернатор. - Землю надо разделить, чтобы индейцы и белые могли жить отдельно. Лучше всего будет - чтобы сохранить мир, - если мы выделим для индейцев отдельную территорию. Вы будете жить и охотиться на этой территории, и будет все хорошо.
Вождь Туэкакас, которого белые называли Старым Джозефом, возразил, что ни один кусок земли никому не принадлежит. А кто же может отдавать то, что ему не принадлежит? Подобную позицию губернатор не мог понять.
- Подпиши, подпиши, - настаивал он, - и прими от нас в подарок одеяло.
- Убери бумагу, - отвечал вождь. - Моя рука не коснется ее.
К несчастью, нашлись и другие среди сахаптинских вождей. Индеец Алейя, которого белые звали Пронырой, и несколько других вождей подписали договор. Старый Джозеф этих подписей не признал и увел своих людей в долину реки Уолловы, в зеленую страну с плавно струящимися реками, широкими лугами, с горами, покрытыми лесами, с чистым синим озером. Можно ли найти для жизни лучшее место? Сахаптины звали его Долиной Извивающихся Вод. Племя выращивало прекрасных коней, пасло скот, выменивало товары у белых.
Через несколько лет после подписания первого договора в долину Уолловы пришли правительственные чиновники и потребовали еще земли. Старый Джозеф предупредил своих людей, чтобы у белых не брали никаких подарков: ни десятка пуль, ни горсти пороха, ни одного одеяла.
- Через минуту после этого они скажут вам, что вы приняли плату за свою страну, - убеждал он.
В 1863 году чиновники предложили сахаптинам новый договор: бассейн реки Уолловы и три четверти земли, что у племени оставались, отходили правительству Соединенных Штатов. У сахаптинов зато увеличилась маленькая резервация Лапваи в теперешнем штате Айдахо. Старый Джозеф опять категорически отказался подписывать договор. Но Проныра и некоторые другие вожди - среди них никто никогда не жил в Долине Извивающихся Вод - без колебаний подписали бумагу и отдали землю своего народа. Старый Джозеф поклялся отомстить изменникам. В гневе он публично разорвал Библию, которую в стремлении обратить индейца в христианскую веру подарил ему один белый миссионер. Чтобы показать белым, что он и впредь считает долину реки Уолловы владением племени, Джозеф приказал столбами, увенчанными конскими черепами, отметить границы своей земли.
Вскоре после этого Старый Джозеф умер. В 1871 году вождем избрали его сына Гейнмота Туялакета. Ему было в то время около тридцати лет, и белые прозвали его Молодым Джозефом. Снова пришли правительственные чиновники и приказали сахаптинам уйти из долины Уолловы в отведенную для них резервацию Лапваи. Но Молодой Джозеф не пожелал их даже выслушать:
- Ни Проныра, ни другой вождь не имеют права отдавать эту землю. Она веками принадлежала нашим людям. Мы будем защищать ее, пока хоть капля крови будет согревать сердца наших мужчин.
Вождь послал Великому Белому Отцу, президенту Улиссу Гранту, петицию - оставить сахаптинский народ в покое, не мешая ему жить там, где он жил с незапамятных времен.
16 июня 1873 года президент издал распоряжение, по которому изъял долину Уолловы из области, определенной для поселения белых. Казалось, Молодой Джозеф настоял на своем. Вскоре явилась комиссия, которая начала создавать в долине новое индейское агентство. Один член комиссии пришел к Джозефу объяснить, что сахаптинам очень не помешали бы школы. Джозеф ответил, что сахаптинам школы белых не нужны.
- Почему? - изумился агент.
- В школах нас будут учить, что мы должны иметь церкви, - ответил Джозеф.
- А вы не хотите церквей?
- Нет, мы церквей не хотим.
- Это еще почему?
- Они научат нас ссориться из-за бога, - отвечал Джозеф. - А мы не желаем этому учиться. Иногда мы ссоримся между собой из-за земных вещей, но из-за бога мы никогда не ссоримся. И не хотим этому учиться.
УПРЯМЫЙ ТУГУЛЬГУЛЬЗОТЕ
Тем временем в долину постепенно тянулись белые поселенцы. В горах неподалеку нашли золото. Золотоискатели крали у индейцев коней, скотоводы угоняли скот. Они тут же клеймили скот своим тавром, и стоило сахаптинам отбить скот обратно, как поднимался шум: "Индейцы угрожают миру, крадут у поселенцев скот!" Дело о преступлениях сахаптинов стали разбирать в Вашингтоне, а там, как сказал Джозеф: "У нас не было друга, который отстаивал бы нашу правду перед конгрессом".
И спустя два года после того, как Великий Белый Отец обещал народу сахаптинов, что навеки отдает ему долину Уолловы, он издал новое распоряжение: долина открывалась для поселенцев. Их там и без разрешения было уже много. Сахаптинам предоставили два месяца, чтобы они, завершив свои дела, собрали вещи и переселились в резервацию Лапваи. Джозеф и совет вождей отказались. В 1877 году правительство послало Однорукого Военного Вождя, генерала Говарда, чтобы он очистил область Уолловы от индейцев.
Оливер Отис Говард сам по себе не имел ничего против сахаптинов. Но он был профессиональным военным, а в армии приказы выполняют быстро и точно. В мае 1877 года он вызвал Джозефа в свою резиденцию в резервации Лапваи на переговоры. Вопрос стоял один: когда сахаптины отдадут свою землю?
Вскоре после полудня на поле боя явился Орлиный Нос и стал на пригорке над островом. Большинство воинов прекратили бой и ждали, что предпримет военный вождь. Высокий Бык и Белый Конь пришли к нему на совет, но не предложили, чтобы он их повел в бой. Потом к нему приблизился старик, по имени Белый Строптивец, и сказал:
- Глядите-ка, Орлиный Нос, человек, от которого мы зависим, сидит здесь, за пригорком.
Орлиный Нос засмеялся. Он уже решил, что сделает в этот день, и знал, что умрет, ибо не было времени завершить обряд очищения, однако засмеялся.
- Все те, кто там сражается, убеждены, что они - твои воины, продолжал Белый Строптивец. - Они выполнят все, что ты прикажешь, а ты сидишь здесь, за пригорком.
Орлиный Нос отошел в сторону и стал готовиться к бою. Лоб он раскрасил желтым, нос красным, а подбородок черным. Потом надел боевую налобную повязку с рогом бизона и сорока черными перьями. Подготовившись, он вскочил на коня и поскакал вниз к высохшему руслу, где воины уже ожидали, готовые к бою, чтобы он повел их в победную атаку.
Сначала они двигались медленно, потом постепенно ускорили бег и наконец безжалостно стали хлестать коней, чтобы как можно быстрее доскакать до острова. Однако стрельба следопытов Форсайта снова проредила передние ряды и ослабила напор отчаянной атаки. Орлиный Нос достиг уже внешнего края ивняка, но тут пуля сбоку пробила ему бедро и проникла в позвоночник. Он упал в кусты и лежал там до сумерек, а потом ему удалось выползти на берег. Несколько молодых воинов его уже искали. Его отнесли на пригорок, где женщины чейенки и сиу оказывали раненым первую помощь.
Ночью Орлиный Нос умер.
На молодых воинов смерть Орлиного Носа подействовала сильнее, чем если бы в небе померк свет солнца. Вождь сам был убежден, что если его народ будет упорно сражаться за свою землю, то в конце концов победит, и убедил в этом и своих воинов.
Хотя ни чейены, ни сиу уже не имели желания воевать дальше, восемь дней они продержали следопытов Форсайта в осаде. Следопытам пришлось есть убитых коней и рыть в песке ямы, чтобы добыть воды. Когда на восьмой день к ним на подмогу пришел отряд солдат, индейцы готовились отступить от острова.
Результаты этого боя белые впоследствии чрезмерно преувеличили. Назвали его боем на острове Бичера, по имени убитого там молодого лейтенанта Фредерика Бичера. Оставшиеся в живых хвалились, что перебили сотни краснокожих. В действительности индейцы потеряли убитыми только тридцать человек, но одним из них был Орлиный Нос. Эта потеря была невосполнимой. И в память племени, в его предания этот бой вошел, как Битва, Где Погиб Орлиный Нос.
Оправившись после битвы, значительная часть чейенов отправилась на юг. Солдаты теперь всюду выслеживали их, и единственной надеждой на спасение оставались только соплеменники южнее реки Арканзас. Черного Котла они считали сломленным стариком, однако он был еще жив и оставался вождем южных чейенов.
Индейцы, правда, не могли знать, что генерал Шеридан, который так напоминал им сердитого медведя, планирует зимний поход на юг от реки Арканзас. Когда придут холодные месяцы и выпадет снег, он прикажет послать Кастера и его кавалерию, чтобы они опустошали стоянки индейских дикарей. А дикари ведь большей частью выполняли свои обязательства по договору. Но по мнению Шеридана, был дикарем каждый индеец, который защищался, когда в него стреляли.
ПОСЛЕДНЯЯ СТОЯНКА ЧЕРНОГО КОТЛА
В ту осень Черный Котел устроил стоянку у реки Уошито, в сорока милях восточнее Антилопьих гор. Когда понемногу стали подходить бежавшие из Канзаса молодые люди, он журил их за неразумное поведение, но, как любящий отец, принимал в свой клан. В ноябре, услышав, что идут солдаты, он вместе с Маленьким Сюртучком и двумя вождями арапахо прошел почти сто миль вдоль по течению реки Уошито до форта Кобб, где находилось их новое агентство. Комендантом форта был генерал Уильям Б. Хейзен, который, как показалось весной, когда чейены и арапахо приходили в форт, относился к ним по-дружески и с симпатией.
Но тут Хейзен не проявил особой дружелюбности. Черный Котел попросил разрешения переселить 180 семей ближе к форту Кобб, где они имели бы защиту. Хейзен такого разрешения не дал. Он не позволил также, чтобы чейены и арапахо поселились на стоянках кайова и команчей. Он, правда, заверил Черного Котла, что если вожди, вернувшись домой, удержат своих юношей на месте, то никто на них не нападет. Хейзен дал гостям немного сахару, кофе и табаку, пожал руку и послал обратно. Генерал знал, что живыми он их уже не увидит. Он был хорошо осведомлен о военных планах Шеридана.
Разочарованные вожди - сквозь пургу, под суровым северным ветром отправились на свои стоянки. 26 ноября они были на месте. Хотя Черный Котел был измотан, он тут же созвал совет вождей племени.
Черный Котел заверил своих людей, что на этот раз их не захватят врасплох. Они не будут ждать, пока солдаты явятся к ним. Он, вождь, которому белые верят, сам пойдет со стариками навстречу солдатам и убедит их, что чейены - люди миролюбивые. Снег сейчас глубок, выше колен, и все идет и идет, но, как только тучи на небе разойдутся, Черный Котел пойдет навстречу солдатам. Он им все объяснит.
Хотя Черный Котел пошел спать в ту ночь поздно, проснулся он, как обычно, перед рассветом. Он вышел из вигвама и обрадовался, увидев, что небо чисто. Долину Уошито закрывал густой туман, но на вершинах холмов за рекой было видно много снега.
Вдруг он услышал женский крик. Голос приближался и звучал все более отчетливо. "Солдаты! Солдаты!" - кричала женщина. Черный Котел инстинктивно бросился в палатку за ружьем. Тут же созрело решение: нужно поднять лагерь и позаботиться, чтобы все ушли. Резня, которая случилась когда-то с чейенами у Песчаного ручья, не должна повториться. Сам же он пойдет навстречу солдатам к броду на Уошито и поговорит с ними. Он поднял дуло к небу и нажал спуск. Выстрел разбудил всех. Черный Котел спешно распорядился, чтобы все садились на коней и уходили, а его жена в это время отвязала и привела ему коня.
Он уже спускался к броду, когда в тумане зазвучал горн, послышались слова команд и раздались дикие вопли атакующих солдат. Снег приглушал топот копыт, слышались тупые удары ранцев, звон уздечек, хриплые крики и завывание горнов. (Кастер Твердый Зад привел военный оркестр и для атаки приказал играть марш "Гарри Оуэн".)
Черный Котел предполагал, что солдаты пойдут через брод на Уошито. Они, однако, вынырнули из тумана со всех четырех сторон. Но как идти навстречу сразу четырем колоннам атакующих и говорить с ними о мире? Так же было тогда, у Песчаного ручья... Черный Котел подал жене руку, помог ей сесть на круп позади себя и пустил коня в галоп. Его жена пережила с ним резню у Песчаного ручья; и теперь вновь они бежали от свистящих пуль, подобно измученным, лишенным навечно сна людям, которых непрерывно преследует ночной кошмар.
Они были уже почти у брода, когда увидели атакующих кавалеристов в тяжелых синих шинелях и меховых шапках. Черный Котел придержал коня и поднял руку, показывая, что у него мирные намерения. Пуля попала ему в живот, и конь завертелся на месте. Следующая пуля попала вождю в спину, и Черный Котел рухнул в снег на берегу реки. Несколько пуль сразили его жену, и она упала рядом с ним, а конь убежал. Кавалеристы проскакали через брод, прошли по бездыханным телам Черного Котла и его жены и затоптали их.
Кастер получил от Шеридана однозначный приказ: "Наступать к югу в направлении Антилопьих гор, оттуда к реке Уошито, где, по всей вероятности, зимуют враждебные племена; стоянки уничтожить, коней перебить, всех воинов умертвить или повесить, женщин и детей увести".
Солдаты Кастера уничтожили стоянку Черного Котла за несколько минут; за несколько следующих минут они перестреляли сотни лошадей в загонах. Если бы они хотели перебить или повесить воинов, то их пришлось бы отделять от стариков, женщин и детей. Такая процедура казалась кавалеристам очень долгой и небезопасной. Гораздо проще и безопасней перебить всех подряд. Они умертвили сто трех чейенов, среди которых нашелся едва ли десяток воинов, и захватили в плен пятьдесят три человека - женщин и детей.
Стрельба в долине привлекла из близлежащей стоянки группу арапахо. Вместе с чейенами они ударили на солдат с тыла. Отряд арапахо окружил взвод в составе девятнадцати солдат, под командой майора Джоэла Элиотта, и всех перебил. Около полудня начали подходить из отдаленных речных районов кайова и команчи. Когда Кастер заметил на окрестных холмах все увеличивающееся число индейских воинов, он собрал пленников, предоставил пропавшего майора Элиотта его судьбе и быстрым маршем направился на север, к своей временной базе в лагере Сэпплай у реки Канадиэн.
Генерал Шеридан в лагере Сэпплай с нетерпением ожидал известия о победе Кастера. Когда ему сообщили, что кавалерийский полк возвращается, он приказал, чтобы весь гарнизон приготовился к военному параду. Под торжественные звуки оркестра проходили победители, размахивая скальпами Черного Котла и других убитых. Шеридан публично поблагодарил Кастера "за героизм, проявленный к пользе отечества".
В официальном донесении о победе над "кровожадными дикарями" и "бандами диких и жестоких разбойников" генерал Шеридан разливался соловьем, рассказывая, как он "ликвидировал Черного Котла... это измотанное и ни к чему уже не пригодное старое ничтожество". Он добавлял, что обещал Черному Котлу убежище, если тот придет в форт, прежде чем начнется боевая операция. "Он отказался, - доносил, не краснея, Шеридан, и был убит в бою".
Когда старый друг Черного Котла Уинкуп, который в знак протеста против политики Шеридана покинул службу, узнал о смерти вождя чейенов, он заявил, что белые подло убили Черного Котла и гордо размахивают его скальпом. "Кого же называть дикарями?" Нашлись и другие люди, в основном те, кто знал и любил миролюбивого старого вождя, которые публично выступили против Шеридана.
Шеридану, по его словам, начхать было на эти протесты "лицемерных святош, которые так и норовят помогать кровожадным дикарям".
Шеридан был в себе уверен - и не ошибался. Сам Великий Воин Шерман поддержал его. Более того, он приказал ему и впредь истреблять враждебных индейцев и их коней. Правда, мирных индейцев он распорядился расселить в специальных лагерях, где они будут получать питание и смогут перенять цивилизацию белых.
Выполняя этот человеколюбивый приказ, Шеридан с Кастером выслали из форта Кобб гонцов к четырем племенам, жившим поблизости, с призывом явиться и заключить мир. "Иначе, - мягко добавил Шеридан, - их найдут где угодно и перебьют". Индейцы уже хорошо знали, что в этой части обещаний Шеридану можно доверять.
В конце декабря в форт Кобб начали подходить уцелевшие чейены Черного Котла. Индейцам пришлось идти пешком, так как Кастер перебил их коней. Вождем племени стал теперь Маленький Сюртучок; когда его привели к Шеридану, он сказал вождю Серому Медведю, что его люди голодают. Кастер сжег у них все запасы мяса, а бизоны около Уошито не водятся. Люди так голодают, что съели своих собак.
- Придите в форт Кобб и сдайтесь без всяких условий - получите еду, ответил Шеридан. - А то знаю я вас: сейчас заключите мир, а весной опять начнете убивать белых. Не хотите заключить полный мир, можете вернуться к себе. Посмотрим, чем дело кончится. Знаете ведь меня, Серого Медведя, я слов на ветер не бросаю.
- Мы сделаем все, что ты скажешь, - только и мог ответить Маленький Сюртучок.
Вождь арапахо Желтый Медведь тоже обещал, что приведет всех своих людей в форт Кобб. Несколько дней спустя сдался первый из вождей команчей Тосави. Когда Тосави привели к Шеридану, команч сжал зубы. Он отодвинул переводчика, представился сам и добавил:
- Тосави - хорош индеец.
Вот тогда-то генерал Шеридан и произнес слова, которые вошли в историю:
- Единственные хорошие индейцы, которых я когда-либо видел, - мертвые индейцы.
Слова эти стали широко известны, пресса разнесла их по всей стране, и, переходя из уст в уста, они превратились в американский афоризм: "Только мертвый индеец - хороший индеец".
ПОХОД ВЫСОКОГО БЫКА
В эту зиму чейены и арапахо, а с ними немного людей из племени команчей и кайова прожили на содержании у белых в форте Кобб. Весной 1869 года правительство Соединенных Штатов приняло решение сосредоточить команчей и кайова в районе форта Шилл. Для чейенов и арапахо выделили резервацию около лагеря Сэпплай. Но далеко на севере кочевали еще у реки Рипабликэн отдельные группы Боевых Собак, да небольшая часть чейенов ушла с Высоким Быком на юг, где были бизоны и не строилось железных дорог.
Раскол произошел в то время, когда чейены шли по реке Уошито из форта Кобб в лагерь Сэпплай. Тогда Маленький Сюртучок обвинил Высокого Быка в том, что он подстрекает молодых воинов нападать на солдат. А вождь Боевых Собак обвинил Маленького Сюртучка в том, что он такой же ничтожный человек, как Черный Котел и низкопоклонствует перед белыми. Высокий Бык заявил, что он не будет жить в маленькой и бедной резервации, которую для них выделили ниже реки Арканзас. Чейены всегда были свободным народом. По какому праву белые приказывают им, где они должны жить? Они останутся свободными или погибнут.
Маленький Сюртучок рассердился и сказал Высокому Быку и его Боевым Собакам:
- Уходите от нас навсегда! А если не уйдете, я договорюсь с белыми и прогоню вас.
Высокий Бык гордо ответил:
- Мы уйдем на север. Там есть еще свободные люди нашего племени. Мы соединимся с Красной Тучей и его воинами - сиу, которые изгнали белых с земель у Пыльной реки. А вы грызитесь, как собаки, за объедки, которые вам будут кидать белые!
Так воинов двести из союза Боевых Собак со своими семьями двинулись под командой Высокого Быка на север. В мае, в Месяц, Когда Жеребятся Лошади, они присоединились к чейенам, которые перезимовали у реки Рипабликэн и стали готовиться к долгому и опасному походу к Пыльной реке.
Шеридан, который действительно слов на ветер не бросал, послал за ними кавалерийский отряд под командованием генерала Юджина Карра. Задача была поставлена предельно просто: выследить и уничтожить. Солдаты Карра нашли лагерь Боевых Собак и напали на индейцев с той же жестокостью, с какой Кастер разгромил стоянку Черного Котла. Разница была в том, что на этот раз двум десяткам чейенских воинов удалось - ценой жизни - задержать на день солдат и спасти от плена женщин и детей.
Индейцы разбились на маленькие группки, чтобы укрыться от идущих по пятам отрядов Карра. Через несколько дней Высокий Бык снова собрал своих воинов. Шеридан, Кастер и Карр преподали им хороший урок, и чейены решили следовать их примеру. Они разрушили две мили ненавистной железной дороги, нападали на маленькие поселения, жгли дома, безжалостно убивали белых. Высокий Бык помнил, что Кастер взял в плен чейенских женщин, и тоже увел с одного ранчо двух белых женщин. Обе оказались немками, недавними переселенками из Германии, и по-английски знали лишь несколько слов. Впервые чейены встретили белых людей, не понимавших язык белых.
Чтобы скрыться от рыскавших повсюду кавалеристов, Высокий Бык и его люди должны были непрерывно менять стоянки и нигде не задерживаться больше, чем на одну ночь. Они продвигались на запад, прошли через Небраску до Колорадо. В июле Высокий Бык собрал своих людей у Саммит Спрингс, надеясь, что перейдет там реку Платт. Но река разлилась, пришлось стать лагерем. Высокий Бык выслал нескольких юношей - они должны были отыскать брод и обозначить его шестами. Было это в Месяце, Когда Зреют Черешни. День был очень жаркий. Чейены, измученные скитаниями, отдыхали в вигвамах.
В этот день следопыты майора Фрэнка Норта, индейцы из исконно враждебного чейенам и сиу племени пауни, случайно напали на след чейенов. (Вспомните, что одного из вождей сиу даже звали Убийца Пауни. У пауни тоже не редки были имена вроде Сокрушитель Сиу и Истребитель Чейенов. Из ненависти к врагам пауни присоединились к белым. Впоследствии, впрочем, это не спасло их от похожей участи. Но это уже выходит за рамки нашего рассказа.) Пауни и синие куртки генерала Карра напали на лагерь Высокого Быка внезапно. Они атаковали с востока и запада, а с севера текла разлившаяся река, так что единственной дорогой к бегству оставался юг. Кони разбежались, и, пока мужчины пытались их поймать, женщины с детьми уходили пешком.
Уйти удалось немногим. Высокий Бык с двадцатью людьми укрылся в овраге. С ним была его жена с ребенком и две пленные немки. Когда пауни и солдаты напали на лагерь, десять воинов, оборонявших вход в овраг, были убиты сразу.
Индейцы оказались в ловушке. Высокий Бык топором вырубал на склоне оврага ступеньки, чтобы выбраться наверх. Добравшись до верха, он выстрелил, тут же пригнулся, а когда поднялся, чтобы выстрелить снова, пуля раскроила ему череп. Через несколько минут пауни и солдаты наводнили овраг. Все чейены, кроме жены и ребенка Высокого Быка, лежали мертвыми. Обе немки были тяжело ранены, одна умерла сразу, другая некоторое время еще жила. Белые потом утверждали, что белых пленниц пристрелил сам Высокий Бык.
Но индейцы - и чейены, и пауни - не верили, чтобы он мог так бессмысленно расходовать патроны.
Орлиный Нос был мертв; Черный Котел был мертв; мертв был и Высокий Бык. Теперь все они стали хорошими индейцами... Да и племя чейенов гордое и воинственное племя чейенов, почти всё, кроме измученных женщин и плачущих от ужаса детей, - стало хорошими индейцами. Очень хорошими индейцами.
Длинная дорога сахаптинов
В отличие от чейенов, индейцы племени сахаптинов всегда были миролюбивы. Конечно, в случае опасности сахаптины могли дать - и давали жестокий отпор. Но за всю историю племени они сами ни на кого не нападали. Тем не менее копья их были остры, луки туго натянуты, кони быстры, и более воинственные соседи не решались посягать ни на их скот, ни на богатые охотничьи угодья.
Первыми встретились с сахаптинами французские торговцы мехами. Они-то и дали племени название "нэз персэ", что значит - "пронзенные носы". Дело в том, что сахаптины носили в носу кольца и с этой целью продырявливали носовую перегородку. Под именем "нэз персэ" они известны в научной литературе.
В год, когда погибало племя сахаптинов, Эдисон изобрел фонограф и был сдан в эксплуатацию первый междугородный телефон. В далекой России вышел роман Льва Толстого "Анна Каренина"...
"МЫ НЕ ХОТИМ ЭТОМУ УЧИТЬСЯ!"
В сентябре 1805 года исследовательская группа, составлявшая описание страны, перевалила через Скалистые горы. Долгая дорога по диким местам, голод и лишения настолько ослабили ее членов, что они не смогли бы защитить себя. Вдобавок людей мучила дизентерия. Места, в которых они оказались, были землями племени сахаптинов. Сахаптины дружелюбно встретили белых, дали им продуктов и несколько месяцев, пока экспедиция шла дальше на лодках к побережью Тихого океана, присматривали за их конями. Надо сказать, что для индейцев кони были самой большой ценностью, и, стоило им захотеть, они без труда могли бы отобрать их у ослабевших путешественников. Но, приняв их как друзей, индейцы взяли на себя ответственность и за их имущество.
Мирные - и даже дружественные - отношения между сахаптинами и белыми длились почти пятьдесят лет. Ни один сахаптин никогда не поднимал оружия против белого. Но белые жаждали земель и золота...
В 1855 году губернатор территории Вашингтон Айзек Стивенс пригласил сахаптинов на мирные переговоры.
- В стране очень много белых и много еще придет, - сказал губернатор. - Землю надо разделить, чтобы индейцы и белые могли жить отдельно. Лучше всего будет - чтобы сохранить мир, - если мы выделим для индейцев отдельную территорию. Вы будете жить и охотиться на этой территории, и будет все хорошо.
Вождь Туэкакас, которого белые называли Старым Джозефом, возразил, что ни один кусок земли никому не принадлежит. А кто же может отдавать то, что ему не принадлежит? Подобную позицию губернатор не мог понять.
- Подпиши, подпиши, - настаивал он, - и прими от нас в подарок одеяло.
- Убери бумагу, - отвечал вождь. - Моя рука не коснется ее.
К несчастью, нашлись и другие среди сахаптинских вождей. Индеец Алейя, которого белые звали Пронырой, и несколько других вождей подписали договор. Старый Джозеф этих подписей не признал и увел своих людей в долину реки Уолловы, в зеленую страну с плавно струящимися реками, широкими лугами, с горами, покрытыми лесами, с чистым синим озером. Можно ли найти для жизни лучшее место? Сахаптины звали его Долиной Извивающихся Вод. Племя выращивало прекрасных коней, пасло скот, выменивало товары у белых.
Через несколько лет после подписания первого договора в долину Уолловы пришли правительственные чиновники и потребовали еще земли. Старый Джозеф предупредил своих людей, чтобы у белых не брали никаких подарков: ни десятка пуль, ни горсти пороха, ни одного одеяла.
- Через минуту после этого они скажут вам, что вы приняли плату за свою страну, - убеждал он.
В 1863 году чиновники предложили сахаптинам новый договор: бассейн реки Уолловы и три четверти земли, что у племени оставались, отходили правительству Соединенных Штатов. У сахаптинов зато увеличилась маленькая резервация Лапваи в теперешнем штате Айдахо. Старый Джозеф опять категорически отказался подписывать договор. Но Проныра и некоторые другие вожди - среди них никто никогда не жил в Долине Извивающихся Вод - без колебаний подписали бумагу и отдали землю своего народа. Старый Джозеф поклялся отомстить изменникам. В гневе он публично разорвал Библию, которую в стремлении обратить индейца в христианскую веру подарил ему один белый миссионер. Чтобы показать белым, что он и впредь считает долину реки Уолловы владением племени, Джозеф приказал столбами, увенчанными конскими черепами, отметить границы своей земли.
Вскоре после этого Старый Джозеф умер. В 1871 году вождем избрали его сына Гейнмота Туялакета. Ему было в то время около тридцати лет, и белые прозвали его Молодым Джозефом. Снова пришли правительственные чиновники и приказали сахаптинам уйти из долины Уолловы в отведенную для них резервацию Лапваи. Но Молодой Джозеф не пожелал их даже выслушать:
- Ни Проныра, ни другой вождь не имеют права отдавать эту землю. Она веками принадлежала нашим людям. Мы будем защищать ее, пока хоть капля крови будет согревать сердца наших мужчин.
Вождь послал Великому Белому Отцу, президенту Улиссу Гранту, петицию - оставить сахаптинский народ в покое, не мешая ему жить там, где он жил с незапамятных времен.
16 июня 1873 года президент издал распоряжение, по которому изъял долину Уолловы из области, определенной для поселения белых. Казалось, Молодой Джозеф настоял на своем. Вскоре явилась комиссия, которая начала создавать в долине новое индейское агентство. Один член комиссии пришел к Джозефу объяснить, что сахаптинам очень не помешали бы школы. Джозеф ответил, что сахаптинам школы белых не нужны.
- Почему? - изумился агент.
- В школах нас будут учить, что мы должны иметь церкви, - ответил Джозеф.
- А вы не хотите церквей?
- Нет, мы церквей не хотим.
- Это еще почему?
- Они научат нас ссориться из-за бога, - отвечал Джозеф. - А мы не желаем этому учиться. Иногда мы ссоримся между собой из-за земных вещей, но из-за бога мы никогда не ссоримся. И не хотим этому учиться.
УПРЯМЫЙ ТУГУЛЬГУЛЬЗОТЕ
Тем временем в долину постепенно тянулись белые поселенцы. В горах неподалеку нашли золото. Золотоискатели крали у индейцев коней, скотоводы угоняли скот. Они тут же клеймили скот своим тавром, и стоило сахаптинам отбить скот обратно, как поднимался шум: "Индейцы угрожают миру, крадут у поселенцев скот!" Дело о преступлениях сахаптинов стали разбирать в Вашингтоне, а там, как сказал Джозеф: "У нас не было друга, который отстаивал бы нашу правду перед конгрессом".
И спустя два года после того, как Великий Белый Отец обещал народу сахаптинов, что навеки отдает ему долину Уолловы, он издал новое распоряжение: долина открывалась для поселенцев. Их там и без разрешения было уже много. Сахаптинам предоставили два месяца, чтобы они, завершив свои дела, собрали вещи и переселились в резервацию Лапваи. Джозеф и совет вождей отказались. В 1877 году правительство послало Однорукого Военного Вождя, генерала Говарда, чтобы он очистил область Уолловы от индейцев.
Оливер Отис Говард сам по себе не имел ничего против сахаптинов. Но он был профессиональным военным, а в армии приказы выполняют быстро и точно. В мае 1877 года он вызвал Джозефа в свою резиденцию в резервации Лапваи на переговоры. Вопрос стоял один: когда сахаптины отдадут свою землю?