Миронов Георгий
Кровь на нациях
Г. Е. Миронов.
"Кровь на нациях".
Криминальный роман в шести Версиях.
От автора.
В первых числах августа 1998г. об этих убийствах писали все газеты. Писали по-разному, в зависимости от цвета издания. "Желтая пресса" смаковала подробности жестокого "двойного убийства": в ста километрах от Смоленска в районном центре городе Рудный были убиты и изнасилованы две девушки. Московская молодежная газета расписывала кровавые детали происшествия, в заметках под заголовками "Маньяк развесил груди девушек на заборе", "Двор был усеян отрезанными пальцами", "Одной ему показалось мало". Упор делался на версии - кровавый маньяк убил и изнасиловал обе жертвы, причем изощренно надругался над обеими. Кажется, только "Шит и меч" писала о том, что следствие рассматривает не менее шести версий. Следователи УВД г. Рудный и райпрокуратуры от интервью отказывались, вежливо, но настойчиво. Прокурор города Рудный Александр Мищенко и начальник УВД Иван Скибко выехали в Москву к своему начальству за консультациями. А заместитель Скибко по оперативной работе капитан Сергей Петруничев тем временем спокойно намечал оперативно - розыскные мероприятия и вскоре мог бы сообщить газетчикам, что "взял след", но это было не правилах Петруничева...
Почти одновременно с "двойным убийством" в Рудном на Смоленщине произошло ещё одно громкое преступление, привлекшее внимание российской прессы даже в большей степени, но не из-за изощренной характера преступления, а в связи с личностью убитого.
В субботу неподалеку от своей дачи под Смоленском был расстрелян никого не боявшийся и потому ходивший без охраны генеральный директор смоленского производственного объединения по огранке алмазов "Кристалл" Александр Иванович Шкапов.
Тут уже и более серьезные газеты вышли с аршинными заголовками статей: "Обагренный кровью русский брильянт", "Кому мешал Шкапов", "Алмазное сырье и алмазное ворье", "В прорези прицела киллеров - "серебристые медведи" /"серебристые медведи" - так называют смоленские брильянты на Западе/...
Высокое начальство тем временем связи между преступлениями на даче под Смоленском и в расположенном в 50 км. от дачи райцентре Рудный не усмотрело. Были возбуждены два уголовных дела по факту убийства гендиректора на даче и по факту "двойного убийства" и изнасилования в г. Рудный, соответственно городской прокуратурой Смоленска и городской прокуратурой г. Рудный. И к оперативно-розыскным мероприятиям приступили соответственно две никак друг с другом не связанные бригады мастеров сыска из уголовного розыска.
Два эти расследования так и продолжались, никак не пересекаясь. Однако если на сыскарей и следователей из Смоленска факт убийства и изнасилования двух девушек в г. Рудный никакого воздействия не оказывал, блеск смоленских брильянтов нет-нет да отсвечивал на работе оперативников из города Рудный.
Мы здесь попытаемся объективно восстановить ход оперативно-розыскных мероприятий и следствия, позволив себе лишь немного сместить в интересах сюжета /перед вами, уважаемый читатель, все-таки документальный роман, а не газетный репортаж / время и место этих событий, да изменить по этическим соображениям фамилии героев, как положительных, так и отрицательных. Отрицательные герои уже отбывают наказание в колониях строгого режима, а положительные герои, их родственники и друзья и так, уверен, догадаются, о ком идет речь. Конечно, страна должна знать своих героев. Но, учитывая специфику жанра, не обязательно пофамильно. Достаточно, если будут знать профессии героев.
Есть такая профессия - защищать отечество от разной криминальной сволочи.
И представители этой профессии, как правило, люди чрезвычайно скромные. Им важен результат.
8 августа 1998г. Горпрокурор Мищенко.
- Марток - надевай десять порток, - улыбнулся прокурор города Рудный Смоленской области младший советник юстиции Александр Петрович Мищенко, закрывая форточку. - Это когда в марте солнечно, но и прохладно. А вот про август такой пословицы нет. А с утра холодрыга. Дождь противно, моросящий. Не дай Бог, какое преступление, совершенное в условиях неочевидности, - ищи следки под слоем водной пыли.
Мищенко почесал мизинцем начавший лысеть затылок. - Он уже давно, ещё в начале мая убрал на антресоль синий прокурорский плащ. Идти в мундире и с зонтиком - и неуютно, и несолидно, да и рук не хватит, - в одной портфель, в другой зонтик, а чем здороваться?
В сравнительно небольшом городе прокурора знали все. Со многими горожанами сложились и товарищеские отношения. Так что за короткую дорогу от дома до Горпрокуратуры не раз придется поздороваться.
Горпрокурор ещё раз почесал костную мозоль на затылке.
С головой Мищенко не везло. То есть, с одной стороны была она вполне даже светлая, и с точки зрения белобрысых волос, и, опять же, с позиции разумности. С другой стороны по этой светлой голове так и норовили врезать какие-нибудь преступные элементы. В этот многострадальный затылок дважды за не такую уж и длинную жизнь врезался предмет, на такую встречу вроде бы и не запланированный. В первом случае это была жердь, - он тогда работал следователем райпрокуратуры в одном из районных центров Рязанщины, и расследовал дело об убийстве из хулиганских побуждений. Вот брат подозреваемого, в качестве весомого аргумента в пользу невиновности родственника, и врезал непонятливому "менту". И по форме, и по характеру работы многие люди далеко не всегда отличают следователя прокуратуры от следователя ОВД. А, с другой стороны, какая разница, действительно, одно дело делаем, жуликов ловим
Хотя с другой стороны, - незнание законов не освобождает от наказания. Так что посадили тогда обоих братьев. И того, который мотоцикл у завклубом украл, и того, который с жердью не по назначению управился. И ему Мищенко, память. В мозгах зарубка - не входи к подозреваемому в одиночку и без стука, а на затылке - костная мозоль образовалась. И то хорошо: жердь прошла по касательной. Но больно было!
А второй раз уже в Рудном. Пять лет назад подписал он обвинительное заключение местному "рэкетиру", обиравшему палаточников. Тот отсидел небольшой свой срок, вышел, пришел к прокурору, дождался своего "обвинителя" и ударил кастетом сзади, догнав в переулке.
Да от судьбы, как и от тюрьмы, не уйдешь. Как ни берег Мищенко голову от холода, от кастета не уберег. Как ни противна была тюрьма "налетчику", пришлось вновь в неё возвращаться. Задержали его на месте преступления. Да и ушел бы, так не далеко. Город сравнительно не большой, все друг друга знают. Незнакомого человека враз вычислят. Так что крупных громких преступлений в городе Рудный не было с 20-х годов, когда на гастроли заскочила сюда банда "рыжей Гали". Дело то Мищенко по архивам знал. Банда состояла из десяти здоровенных мужиков. Во главе - рыжая длинноволосая красавица была по имени Галя. Бывшая проститутка из смоленского борделя. Требовала, чтоб её подельники звали Мадам Куртизан. А бессловесные её бандиты атаманшу обожали и все её приказы выполняли беспрекословно. Страшный был "послужной список" у банды. Только в одном Смоленске - более 20 убитых. А грабежи, разбойные нападения, что без крови обошлись, и того больше. Галю знал Мищенко по фотографиям. Сорвались гастроли банды в городе Рудном. Им чекисты сели "на хвост" в Смоленске, и решила банда уйти из области. Нацелились на Москву. И неизвестно, сколько мирного народа покрошили бы в Первопрестольной, сколько "рыжевья" и "брюликов" взяли бы, кабы не покрошили всю банду чоновцы, устроив ей засаду на железнодорожном переезде...
- Да, городок у нас славный, - ласково подумал Мищенко о городе Рудный, в котором прижился за эти годы, стал своим.
Работалось здесь хорошо. Крупных преступлений практически не совершалось. А средние да мелкие они с начальником ГОВД Иваном Скибко и "главным сыщиком" города - замом Скибко по оперативной работе Сергеем Петруничевым "щелкали" как орешки. Отношения между прокуратурой и милицией сложились идеальные. Мищенко даже удивлялся, когда на совещаниях или из газетных материалов узнавал, что кое-где между угрозыском и прокуратурой, надзор за милицией осуществляющей, возникают трения и противоречия.
- Одно ж дело делаем, - опять рассудительно пожал плечами Мищенко.
Городок, конечно, тихий. Но и здесь совершаются квартирные кражи, каждый год подрастает новое поколение хулиганов и "налетчиков", которые норовят "пощипать" многочисленные коммерческие палатки. Да и на бытовой почве притупления не изжиты. Даже убийства по пьянке случаются. Так что криминальная обстановка, конечно, напряженная. Но дела все несложные и раскрываемость высокая. И, слава Богу.
- Нам тут только и не хватало "громких" преступлений, - усмехнулся Мищенко. - Впрочем, откуда им тут взяться? Хотя, конечно, если что... И эксперт-криминалист в уголовном розыске появилась замечательная - Людмила Конюхова, ноги от коренных зубов, а хватка как у бульдога. И свою криминалистическую лабораторию стараниями его, Мищенко, и с помощью области создали. Так что в грязь лицом не ударим. Если что. Но не дай Бог, конечно.
С тех пор, как придурок Васенко ударил его кастетом по затылку и он две недели отлежал в областном госпитале МВД, областной прокурор отдал приказ, чтобы прокуроры городов и районов, если пешком идут с работы, на работу, чтоб табельное оружие с собой брали. А все равно по области два случая со смертельным исходом были. И не понять теперь, то ли их было бы больше, если бы прокурорские работники не носили с собой табельное оружие, то ли их было бы меньше, поскольку в обоих случая оружие было похищено, а стало быть это могло быть причиной нападения.
Мищенко растер одеколоном чисто выбритые щеки, осмотрел в зеркале свое скуластое лицо с кустистыми насупленными бровями, сдвинул брови к переносице, по-мальчишески шаловливо "попугал" неизвестных преступников.
- Ух, суров прокурор Мищенко, - рассмеялся он, обнажив ровные белые зубы.
Он снова выглянул в окно. Дождь плавно перешел в этакую лондонскую неряшливую мокрую пакость.
- Август, называется, - ворчал Мищенко, доставая с антресолей помятый в чемодане синий прокурорский плащ. - А с другой стороны, ездить на служебной машине из дому в прокуратуру, надувая щеки, чтобы народ трепетал, - это было не в его правилах. Машина, конечно, есть. Но городок маленький. Можно и пешком. Не велик барин. Да и квартира у него - самая обычная двухкомнатная "хрущеба" в пятнадцати минутах ходьбы от прокуратуры. И гулять надо. И бензин экономить, - понадобится ещё не раз трястись по сельской местности.
Мищенко съел приготовленную женой перед уходом в школу, где она вела старшие классы - литература и русский. Выпил цикорий с молоком. И экономнее, и полезнее. Где-то в "Науке и жизнь" читал, что цикорий помогает улучшить память, что ему небесполезно-, он любил демонстрировать подчиненным свое знание уголовных дел, возбужденных прокуратурой и расследуемых как следователями прокуратуры, так и милицейскими.
Он сунул в планшет накрученные с собой бутерброды с сыром, - не известно, успеет ли толком пообедать сегодня: запланирована и планерка, и прием граждан, и встреча с начальником ОВД Скибко, и вообще как всегда дел - вагон и маленькая тележка. Да ещё и "вводные" могут последовать...
Они и последовали...
Не успел прийти на работу, снять мокрый и тяжелый от впитавшегося в него тумана - смока плащ, отряхнуть налипшую на ботинки грязь... А уж печальная весть.
- Александр Петрович. Неприятности у нас в городе, сокрушенно басил в трубку начальник гормилиции Иван Скибко, человек добрейшей души и потому крайне болезненно принимавший всякие не особо типичные для тихого провинциального городка уголовные неожиданности. - Утром, с полчаса назад, на улице Барклая - де - Толли обнаружен труп молодой женщины.
- Убита?
- К сожалению, нет сомнений. На теле множество ножевых ранений.
- Понял тебя, Иван -. Сейчас позвоню облпрокурору, проинформирую, и выезжаю со своими. Там кто из твоих?
- Капитан Петруничев, мой зам по оперативной работе, и лейтенант Дергач.
- Если картина простая, может быть, с согласия облпрокурора, дадим поручение расследовать дело вам, тут от быстроты многое зависит, а если и следователь и оперативники будут под командой "своего", в данном случае капитана Петруничева, выиграем в темпе.
- Мы, как говорится, всегда готовы.
- Где место происшествия?
- Угол полководца войны 12 года и улицы Красноармейской.
- Твой эксперт-криминалист на месте?
- А то...
- Ну, я и своих возьму. Ум хорошо, а два лучше.
Мищенко почесал длинным ногтем мизинца костяную мозоль на затылке.
- Вот тебе и тихий городок...
8 августа 1998 г. Начальник ГУВД полковник И. Н. Скибко.
Иван Николаевич Скибко, не смотря на свою украинскую фамилию, был коренным жителем Смоленщины. Окончил девять классов средней школы. Мечтал стать физиком; окончил Обнинский техникум ядерной физики, филиал МИФИ. Но физиком не стал. Стал милиционером.
И на милицейском мундире у него сегодня два значка об образовании Обнинского "ядерного" техникума и Рязанской школы милиции.
А "виноват" в таком дуплете - спорт. Увлекся Иван ещё в техникуме вольной борьбой. Участвовал в районных, областных, даже всесоюзных соревнованиях. Получил звание мастера спорта. Неоднократный чемпион области. Предложили ему выступать за "Динамо", - там и условия были хорошие, и тренер классный, да и ребята пришлись по душе. Познакомился со многими сотрудниками Смоленского УВД..
Знакомство с офицерами милиции, и даже значок мастера спор как говорится, отсрочки от армии не дает.
И пошел Иван в армию.
...Иван Николаевич с удивлением увидел в зеркале красивое, сильной лепки мужское лицо с тонкими, губами, черными, внимательными широко поставленными глазами, с аккуратным, несмотря на ранний час пробором в густых черных волосах.
- Неужели это он, Ваня Скибко, борец - вольник, ставший "ментом"? Впрочем, даже в шутку Иван такое "самоназвание" сотрудников милиции не принимал.
- Мы не менты, а джентльмены борьбы с преступностью, - любил повторять начальник ГУВД Рудного.
На вопрос, "Чего уж там джентльменского в работе милиции" отвечал с улыбкой, позволяющей скрыть серьез за шуткой:
- Потому что мы должны делать грязную работу чистыми руками.
У него вообще было много любимых, как бы "закрепленных" за ним поговорок.
Например, никто уж и не вспоминал, что первым эту фразу сказал известный писатель-сатирик Илья Ильф, все привыкли, что это-"скибковица", на манер "пословице" - то есть афоризм начальника ГУВД,
- Не нужно бороться за чистоту.
Нужно взять веник и подметать пол...
Вот так с 1972г. Иван Николаевич и "подметал пол" в городе Рудный.
Иван Николаевич перевел взгляд прищуренных глаз с зеркала, которое помогало корректировать бритье механической бритвой/он предпочитал именно её всем патентованным "Жиллетам", поскольку ею можно было выбриться и в милицейском уазике на пути к месту происшествия, и в долгой засаде, и в случае редко, но возможной "отключки" света "по Чубайсу"/, на фотографию в простенке между двумя стеллажами.
На фотографии был изображен крепкий с накаченными плечами сержант с "летунскими" эмблемами на погонах. Как-то в журнале, то ли "Щит и меч", то ли "Человек и закон", он прочитал интервью с ученым-психологом, посвященное психологической настройке. Еще в техникуме Иван увлекался йогой и слова ученого упали на подготовленную почву. Психолог рекомендовал выбрать фотографию, соответствующую наиболее хорошей физической форме данного человека, и всегда иметь её перед собой, - посмотрел, вспомнил "телом", какой ты был крепкий, здоровый, сильный, и - вперед.
Хотя Иван давно не выходил на борцовские поединки, фотография помогала ему настроиться. Поиграл модными плечами, ощутил в мышцах силу той, сержантской поры. Вспомнил.
Служил он в Московской области. "Деды "сразу попытались поприжать молодого "салабона". Не вышло. Раскидал их Ваня, не дождавшись помощи от притихших своих однопризывников. С той поры в части дедовщины уже не было. А зато появилась крепкая секция вольной борьбы.
Правда, тренерскую работу после демобилизации он прекратил. А вот "бороться" не переставал. В "Динамо" г. Смоленска. Так привык, что вокруг одни милиционеры, - из раздевалки вечером почти все в синей форме выходили, - что когда его пригласили в 1972 году на работу в горотдел милиции, согласился без внутренних драм. Тем более, что тихая работа в "ящике" и немного занудная учеба на заочном отделении Московского технологического начинали надоедать. Впрочем, в милицию Иван пошел не за романтикой, не за приключениями. Уже достаточно взрослым был к тому времени. По характерцу была работа. И все.
Правда, потерял в зарплате.
Иван взглянул на фотографию жены, висевшую там же, в простенке между двумя книжными стеллажами от пола до потолка, - с фотографии на него смотрело красивое девичье лицо с каштановыми волосами, уложенными по моде начала 70-х гг. венчиком, "короной", с ямочкой на левой щеке и широко распахнутыми лучащимися доверием глазами. Его первая и последняя любовь. Лариса.
Лариса была не против. Деньги в их семье никогда не были самоцель. Раз Ивану в милиции интереснее, так и что тут говорить.
- А стесняться не будешь, что муж в милиции?
- Наоборот, думаю, и коллеги - учителя, и ученики больше уважать будут. У нас ведь на Руси уважают того, кого жалеют. А жен милиционеров у нас принято жалеть. Что же касается учеников, то теперь - то дисциплина на моих уроках будет идеальной.
Лариса тогда, в начале 70-х-преподавала историю, сейчас - он взглянул на часы, стрелки показывали 8ч. 15 минут, - уже в школе, дома пишущей машинки нет, она пошла пораньше, чтобы напечатать сценарий вечера, посвященного Культуре Возрождения. Тот факт, что в их двух - комнатной квартирке стеллажи с книгами были основной мебелью, было их с Ларисой гордостью.
А дальше все по "накатанной" - в 1975г. - заместитель начальника Молочаевского районного отделения милиции, 1977г. - начальник этого отделения, 1980г. - заместитель начальника Рудненского УВД, и с марта 1982 - начальник. Нет, не с марта, с июля? С августа. Точно - юбилей. 20 лет. Полковник. Звали друзья в Смоленск. Отказался. Привык. И к работе. И к людям.
Он успел добриться, смазать мускулистое лицо кремом "Весна", помассировать щеки, лоб, слегка приплюснутые, как у всех борцов, уши. Не для красоты. Просто массаж лица и головы по методу профессора Загрядского. Успел пожарить яишницу с макаронами, выпить цикория с молоком вместо кофе /тоже - врачи рекомендуют от давления, давления у полковника ещё не было, ну, так и не будет/, как позвонил дежурный по горотделу милиции.
- Товарищ полковник, у нас ЧП.
- Что случилось, Савватеев, не вибрируй, по порядку.
- Утром патрульная машина объезжала центральный район города. Возле новостройки на углу улицы Барклая де Толли и улицы Красноармейской заметили двух собак уличных. Те сидели и выли возле ворот. Ворота были раскрыты.
- Они что у строителей, все время раскрыты?
- Так точно. На сторожа денег не хватает. А закрывать у нас без толку, что закрыто, то и откроют. Такой народ. А когда открыто, ничего, не было случаев хищения стройматериалов.
- Ну да, не было. Просто знают, что город небольшой, все равно найдем.
- Вот я и говорю - не было. Ну, значит, патрульные вышли, заглянули за изгородь. А там труп.
- Чей труп?
- Молодой красивой женщины.
- То, что красивой, пока дела не меняет. Фамилия?
- Уточняем.
- Ладно, звони Петруничеву, Конюховой, а я горпрокурору позвоню. Еду.
8 августа 1998 г. Капитан Петруничев
- Считай, что уже выехал, - нетерпеливо бросил в трубку капитан Петруничев.
Он выгреб из кастрюльки остатки овсяной каши, быстро провел правой ладонью по лбу, груди... Фуражка на месте по центру, документы в кармане, ствол в кобуре, ширинка застегнута. И вперед. На выход с вещами, как говорится. Успел позвонить с общей площадки на две квартиры соседке Тоне,
- Тонечка, у нас проблемы, когда вернусь - не знаю, вот ключ, присмотри за мамой.
- Она завтракала? А то у меня рисовая каша для моих оглоедов поспела, - вытерла раскрасневшееся у плиты лицо соседка.
- Нет, не надо рисовой, ей полезнее овсяная. Уже покормил. Ты загляни к ней часов в 12. Не надо ли чего, сама знаешь.
- Она все сделала?
- Все, все. Ты на всякий случай.
Машина уже ждала. Он помахал, садясь в уазик, на втором этаже в окне мелькнула сухонькая рука матери. Приподняться она уже не могла в постели, и было у них так заведено: не глядя, она махала ему рукой, вычислив, когда он спустится вниз и выйдет из подъезда, а он, зная, что она его не видит, махал ей.
Телефон у мамы под рукой, если что, сама позвонит соседке. Та забежит или старших из детей пришлет. С соседями они жили душа в душу. Пульт, чтобы включить телевизор - тоже под рукой. Вода, термос с горячим чаем с лимоном, печенье, конфеты, бумажные салфетки. И ещё специальные гигиенические салфетки, которые раздают в самолетах, - вынимаешь её из закрытого пакетика, а она влажная и пропитана одеколоном. Приятно освежает лицо и руки.
Мама уже пять лет лежала недвижно, разбитая параличом.
Конечно, крест он нес. Но, как-то не драматизируя сложившуюся ситуацию.
Хотя и без драмы не обошлось.
Через год после того, как слегла мама, ушла жена.
И её понять можно. Все-таки его дорогая мама для жены - совершенно чужой человек. Пока мама была на ногах, - готовила, ходила по магазинам, платила за коммунальные услуги с пенсии, - а это тоже время, забота, - все подсчитать, проверить, - семейная гармония присутствовала в типовой двухкомнатной квартирке на окраине г. Рудный. Леночка рано утром уходила в детсадик, где работала воспитательницей и музыкальным руководителем, вроде бы по специальности, - она закончила музыкальное училище в Смоленске. Приходила усталая - от детей, от музыки, от криков детских. И ей нужен был покой. Она закрывалась в их комнате и часами читала русскую классику, лишь изредка включая музыкальный центр и слушая Шопена, Равеля, Дебюсси. Мама приглушала телевизор и тихохонько смотрела свою любимую передачу "Диалоги о животных". Время от времени Леночке казалось, что рев львицы, вышедшей на охоту за антилопой-гну или завывания гиен в национальном парке Серенгети мешают восприятию Дебюсси, тогда она выходила из комнаты и как ей казалось интеллигентно делала замечания:
- Вам не кажется, что - звери сегодня что-то уж очень разрычались?
Но в общем жили дружно.
Когда же Петруничева пять лет назад ранили, мама не пережила вида развороченной его спины/ у 9-мм. пули на выходе сильный разворот и вид у раны крайне неопрятный/. Ее разбил паралич.
Петруничев тем временем оклемался и вышел из больницы раньше матери. Успел даже проводить в места не столь отдаленные Ваську Карагача-самопального пахана банды отморозков, который при задержании и жахнул в упор ему в грудь из украденного ранее у участкового "ПМ". Все отморозки надолго отправились в мордовские лагеря.
Петруничев вышел на работу. И хотя быстро ходить ему было ещё тяжело, а бегать пока что вообще пришлось прекратить, но по-прежнему пропадал на работе сутками.
А мама лежала.
А Леночка не могла за ней ухаживать. И потому, что уставала в детсадике очень. И потому что ей было противно выносить за старушкой судно и утку. Ничего она с собой поделать не могла. да и сам Петруничев был ей противен, - он приходил поздно, ел что-то на кухне в сухомятку, и часто ложился спать, не приняв ванну, потому что тоже уставал на работе, это она понимала, но простить не могла, потому что от мужа после его засад, захватов и прочих ментовских приключений пахло не очень хорошо - крепким мужским потом, табаком, железом от долгого пребывания в милицейском уазике, бензином.
Курить он начал, когда мама слегла. От водки же удержался, хотя частенько было невыносимо.
В общем Леночка ушла. И он её не удерживал. Хорошо повезло с соседкой Тоней. Как-то справлялись. По хозяйству. А вот что касается личной жизни, то все казалось беспросветным. Пока в горотделе не появилась Люсенька Конюхова, новый эксперт-криминалист. Тут забрезжила надежда. Но роман был в самом начале. И что-то предсказывать было пока рано. Хотя Люсеньку он домой приводил. И с мамой они друг другу понравились. И вообще - жизнь не кончается.
...Он рывком бросил свое сильное тело в открытую водителем Саней Евстигнеевым дверцу машины, плюхнулся на сиденье, и почувствовал острую боль в груди. Хотя и сшили его в госпитале МВД отлично, но какие-то спаечки, внутренние швы там, в груди, должно быть побаливали. Но кардиограмма хорошая. Так что жить будем.
- Ну, чего там? - спросил он Саню, бросая на заднее сиденье "тревожный чемоданчик".
- Чего - чего, зверское убийство, - важно бросил Саня. И добавил, с гордостью за себя, свободно владеющего профессиональной терминологией
- Убийство в условиях неочевидности...
- Кто убит? - серьезно спросил Петруничев.
- Девушка. Красивая, - грустно добавил Саня.
- Кто убийца? - уже "с покупкой" спросил капитан.
- А это Вам, товарищ капитан, предстоит выяснить, - злорадно пообещал Евстигнеев.
Отношения у них были хорошие, не смотря на разницу в званиях, но в силу отсутствия разницы в возрасте. Их не ухудшило и появление в городской милиции эксперта-криминалиста Люсеньки Конюховой, у которой по словам очевидцев, а ими было почти все население города, ноги росли от коренных зубов. Она только что окончила рязанскую школу милиции и прибыла в Рудный для дальнейшего прохождения службы. Первый её, по распоряжению полковника Скибко встречал в Смоленске на вокзале Саня Евстигнеев. И почему-то решил, что тот факт, что он познакомился с Люсей первым, давал ему какое-то преимущество перед другими сотрудниками правоохранительных органов города Рудный. Вскоре выяснилось, что с непрофессиональным интересом новый эксперт-криминалист смотрит только на одного человека, - красивого, статного, веселого, удачливого в розыске капитана Петруничева. У капитана, с точки зрения выстраивания с ним серьезных отношений, был только один недостаток, - прикованная к постели мать. Вся милиция города Рудного ждала, как на этот недостаток среагирует новая городская богиня - Люсенька Конюхова.
"Кровь на нациях".
Криминальный роман в шести Версиях.
От автора.
В первых числах августа 1998г. об этих убийствах писали все газеты. Писали по-разному, в зависимости от цвета издания. "Желтая пресса" смаковала подробности жестокого "двойного убийства": в ста километрах от Смоленска в районном центре городе Рудный были убиты и изнасилованы две девушки. Московская молодежная газета расписывала кровавые детали происшествия, в заметках под заголовками "Маньяк развесил груди девушек на заборе", "Двор был усеян отрезанными пальцами", "Одной ему показалось мало". Упор делался на версии - кровавый маньяк убил и изнасиловал обе жертвы, причем изощренно надругался над обеими. Кажется, только "Шит и меч" писала о том, что следствие рассматривает не менее шести версий. Следователи УВД г. Рудный и райпрокуратуры от интервью отказывались, вежливо, но настойчиво. Прокурор города Рудный Александр Мищенко и начальник УВД Иван Скибко выехали в Москву к своему начальству за консультациями. А заместитель Скибко по оперативной работе капитан Сергей Петруничев тем временем спокойно намечал оперативно - розыскные мероприятия и вскоре мог бы сообщить газетчикам, что "взял след", но это было не правилах Петруничева...
Почти одновременно с "двойным убийством" в Рудном на Смоленщине произошло ещё одно громкое преступление, привлекшее внимание российской прессы даже в большей степени, но не из-за изощренной характера преступления, а в связи с личностью убитого.
В субботу неподалеку от своей дачи под Смоленском был расстрелян никого не боявшийся и потому ходивший без охраны генеральный директор смоленского производственного объединения по огранке алмазов "Кристалл" Александр Иванович Шкапов.
Тут уже и более серьезные газеты вышли с аршинными заголовками статей: "Обагренный кровью русский брильянт", "Кому мешал Шкапов", "Алмазное сырье и алмазное ворье", "В прорези прицела киллеров - "серебристые медведи" /"серебристые медведи" - так называют смоленские брильянты на Западе/...
Высокое начальство тем временем связи между преступлениями на даче под Смоленском и в расположенном в 50 км. от дачи райцентре Рудный не усмотрело. Были возбуждены два уголовных дела по факту убийства гендиректора на даче и по факту "двойного убийства" и изнасилования в г. Рудный, соответственно городской прокуратурой Смоленска и городской прокуратурой г. Рудный. И к оперативно-розыскным мероприятиям приступили соответственно две никак друг с другом не связанные бригады мастеров сыска из уголовного розыска.
Два эти расследования так и продолжались, никак не пересекаясь. Однако если на сыскарей и следователей из Смоленска факт убийства и изнасилования двух девушек в г. Рудный никакого воздействия не оказывал, блеск смоленских брильянтов нет-нет да отсвечивал на работе оперативников из города Рудный.
Мы здесь попытаемся объективно восстановить ход оперативно-розыскных мероприятий и следствия, позволив себе лишь немного сместить в интересах сюжета /перед вами, уважаемый читатель, все-таки документальный роман, а не газетный репортаж / время и место этих событий, да изменить по этическим соображениям фамилии героев, как положительных, так и отрицательных. Отрицательные герои уже отбывают наказание в колониях строгого режима, а положительные герои, их родственники и друзья и так, уверен, догадаются, о ком идет речь. Конечно, страна должна знать своих героев. Но, учитывая специфику жанра, не обязательно пофамильно. Достаточно, если будут знать профессии героев.
Есть такая профессия - защищать отечество от разной криминальной сволочи.
И представители этой профессии, как правило, люди чрезвычайно скромные. Им важен результат.
8 августа 1998г. Горпрокурор Мищенко.
- Марток - надевай десять порток, - улыбнулся прокурор города Рудный Смоленской области младший советник юстиции Александр Петрович Мищенко, закрывая форточку. - Это когда в марте солнечно, но и прохладно. А вот про август такой пословицы нет. А с утра холодрыга. Дождь противно, моросящий. Не дай Бог, какое преступление, совершенное в условиях неочевидности, - ищи следки под слоем водной пыли.
Мищенко почесал мизинцем начавший лысеть затылок. - Он уже давно, ещё в начале мая убрал на антресоль синий прокурорский плащ. Идти в мундире и с зонтиком - и неуютно, и несолидно, да и рук не хватит, - в одной портфель, в другой зонтик, а чем здороваться?
В сравнительно небольшом городе прокурора знали все. Со многими горожанами сложились и товарищеские отношения. Так что за короткую дорогу от дома до Горпрокуратуры не раз придется поздороваться.
Горпрокурор ещё раз почесал костную мозоль на затылке.
С головой Мищенко не везло. То есть, с одной стороны была она вполне даже светлая, и с точки зрения белобрысых волос, и, опять же, с позиции разумности. С другой стороны по этой светлой голове так и норовили врезать какие-нибудь преступные элементы. В этот многострадальный затылок дважды за не такую уж и длинную жизнь врезался предмет, на такую встречу вроде бы и не запланированный. В первом случае это была жердь, - он тогда работал следователем райпрокуратуры в одном из районных центров Рязанщины, и расследовал дело об убийстве из хулиганских побуждений. Вот брат подозреваемого, в качестве весомого аргумента в пользу невиновности родственника, и врезал непонятливому "менту". И по форме, и по характеру работы многие люди далеко не всегда отличают следователя прокуратуры от следователя ОВД. А, с другой стороны, какая разница, действительно, одно дело делаем, жуликов ловим
Хотя с другой стороны, - незнание законов не освобождает от наказания. Так что посадили тогда обоих братьев. И того, который мотоцикл у завклубом украл, и того, который с жердью не по назначению управился. И ему Мищенко, память. В мозгах зарубка - не входи к подозреваемому в одиночку и без стука, а на затылке - костная мозоль образовалась. И то хорошо: жердь прошла по касательной. Но больно было!
А второй раз уже в Рудном. Пять лет назад подписал он обвинительное заключение местному "рэкетиру", обиравшему палаточников. Тот отсидел небольшой свой срок, вышел, пришел к прокурору, дождался своего "обвинителя" и ударил кастетом сзади, догнав в переулке.
Да от судьбы, как и от тюрьмы, не уйдешь. Как ни берег Мищенко голову от холода, от кастета не уберег. Как ни противна была тюрьма "налетчику", пришлось вновь в неё возвращаться. Задержали его на месте преступления. Да и ушел бы, так не далеко. Город сравнительно не большой, все друг друга знают. Незнакомого человека враз вычислят. Так что крупных громких преступлений в городе Рудный не было с 20-х годов, когда на гастроли заскочила сюда банда "рыжей Гали". Дело то Мищенко по архивам знал. Банда состояла из десяти здоровенных мужиков. Во главе - рыжая длинноволосая красавица была по имени Галя. Бывшая проститутка из смоленского борделя. Требовала, чтоб её подельники звали Мадам Куртизан. А бессловесные её бандиты атаманшу обожали и все её приказы выполняли беспрекословно. Страшный был "послужной список" у банды. Только в одном Смоленске - более 20 убитых. А грабежи, разбойные нападения, что без крови обошлись, и того больше. Галю знал Мищенко по фотографиям. Сорвались гастроли банды в городе Рудном. Им чекисты сели "на хвост" в Смоленске, и решила банда уйти из области. Нацелились на Москву. И неизвестно, сколько мирного народа покрошили бы в Первопрестольной, сколько "рыжевья" и "брюликов" взяли бы, кабы не покрошили всю банду чоновцы, устроив ей засаду на железнодорожном переезде...
- Да, городок у нас славный, - ласково подумал Мищенко о городе Рудный, в котором прижился за эти годы, стал своим.
Работалось здесь хорошо. Крупных преступлений практически не совершалось. А средние да мелкие они с начальником ГОВД Иваном Скибко и "главным сыщиком" города - замом Скибко по оперативной работе Сергеем Петруничевым "щелкали" как орешки. Отношения между прокуратурой и милицией сложились идеальные. Мищенко даже удивлялся, когда на совещаниях или из газетных материалов узнавал, что кое-где между угрозыском и прокуратурой, надзор за милицией осуществляющей, возникают трения и противоречия.
- Одно ж дело делаем, - опять рассудительно пожал плечами Мищенко.
Городок, конечно, тихий. Но и здесь совершаются квартирные кражи, каждый год подрастает новое поколение хулиганов и "налетчиков", которые норовят "пощипать" многочисленные коммерческие палатки. Да и на бытовой почве притупления не изжиты. Даже убийства по пьянке случаются. Так что криминальная обстановка, конечно, напряженная. Но дела все несложные и раскрываемость высокая. И, слава Богу.
- Нам тут только и не хватало "громких" преступлений, - усмехнулся Мищенко. - Впрочем, откуда им тут взяться? Хотя, конечно, если что... И эксперт-криминалист в уголовном розыске появилась замечательная - Людмила Конюхова, ноги от коренных зубов, а хватка как у бульдога. И свою криминалистическую лабораторию стараниями его, Мищенко, и с помощью области создали. Так что в грязь лицом не ударим. Если что. Но не дай Бог, конечно.
С тех пор, как придурок Васенко ударил его кастетом по затылку и он две недели отлежал в областном госпитале МВД, областной прокурор отдал приказ, чтобы прокуроры городов и районов, если пешком идут с работы, на работу, чтоб табельное оружие с собой брали. А все равно по области два случая со смертельным исходом были. И не понять теперь, то ли их было бы больше, если бы прокурорские работники не носили с собой табельное оружие, то ли их было бы меньше, поскольку в обоих случая оружие было похищено, а стало быть это могло быть причиной нападения.
Мищенко растер одеколоном чисто выбритые щеки, осмотрел в зеркале свое скуластое лицо с кустистыми насупленными бровями, сдвинул брови к переносице, по-мальчишески шаловливо "попугал" неизвестных преступников.
- Ух, суров прокурор Мищенко, - рассмеялся он, обнажив ровные белые зубы.
Он снова выглянул в окно. Дождь плавно перешел в этакую лондонскую неряшливую мокрую пакость.
- Август, называется, - ворчал Мищенко, доставая с антресолей помятый в чемодане синий прокурорский плащ. - А с другой стороны, ездить на служебной машине из дому в прокуратуру, надувая щеки, чтобы народ трепетал, - это было не в его правилах. Машина, конечно, есть. Но городок маленький. Можно и пешком. Не велик барин. Да и квартира у него - самая обычная двухкомнатная "хрущеба" в пятнадцати минутах ходьбы от прокуратуры. И гулять надо. И бензин экономить, - понадобится ещё не раз трястись по сельской местности.
Мищенко съел приготовленную женой перед уходом в школу, где она вела старшие классы - литература и русский. Выпил цикорий с молоком. И экономнее, и полезнее. Где-то в "Науке и жизнь" читал, что цикорий помогает улучшить память, что ему небесполезно-, он любил демонстрировать подчиненным свое знание уголовных дел, возбужденных прокуратурой и расследуемых как следователями прокуратуры, так и милицейскими.
Он сунул в планшет накрученные с собой бутерброды с сыром, - не известно, успеет ли толком пообедать сегодня: запланирована и планерка, и прием граждан, и встреча с начальником ОВД Скибко, и вообще как всегда дел - вагон и маленькая тележка. Да ещё и "вводные" могут последовать...
Они и последовали...
Не успел прийти на работу, снять мокрый и тяжелый от впитавшегося в него тумана - смока плащ, отряхнуть налипшую на ботинки грязь... А уж печальная весть.
- Александр Петрович. Неприятности у нас в городе, сокрушенно басил в трубку начальник гормилиции Иван Скибко, человек добрейшей души и потому крайне болезненно принимавший всякие не особо типичные для тихого провинциального городка уголовные неожиданности. - Утром, с полчаса назад, на улице Барклая - де - Толли обнаружен труп молодой женщины.
- Убита?
- К сожалению, нет сомнений. На теле множество ножевых ранений.
- Понял тебя, Иван -. Сейчас позвоню облпрокурору, проинформирую, и выезжаю со своими. Там кто из твоих?
- Капитан Петруничев, мой зам по оперативной работе, и лейтенант Дергач.
- Если картина простая, может быть, с согласия облпрокурора, дадим поручение расследовать дело вам, тут от быстроты многое зависит, а если и следователь и оперативники будут под командой "своего", в данном случае капитана Петруничева, выиграем в темпе.
- Мы, как говорится, всегда готовы.
- Где место происшествия?
- Угол полководца войны 12 года и улицы Красноармейской.
- Твой эксперт-криминалист на месте?
- А то...
- Ну, я и своих возьму. Ум хорошо, а два лучше.
Мищенко почесал длинным ногтем мизинца костяную мозоль на затылке.
- Вот тебе и тихий городок...
8 августа 1998 г. Начальник ГУВД полковник И. Н. Скибко.
Иван Николаевич Скибко, не смотря на свою украинскую фамилию, был коренным жителем Смоленщины. Окончил девять классов средней школы. Мечтал стать физиком; окончил Обнинский техникум ядерной физики, филиал МИФИ. Но физиком не стал. Стал милиционером.
И на милицейском мундире у него сегодня два значка об образовании Обнинского "ядерного" техникума и Рязанской школы милиции.
А "виноват" в таком дуплете - спорт. Увлекся Иван ещё в техникуме вольной борьбой. Участвовал в районных, областных, даже всесоюзных соревнованиях. Получил звание мастера спорта. Неоднократный чемпион области. Предложили ему выступать за "Динамо", - там и условия были хорошие, и тренер классный, да и ребята пришлись по душе. Познакомился со многими сотрудниками Смоленского УВД..
Знакомство с офицерами милиции, и даже значок мастера спор как говорится, отсрочки от армии не дает.
И пошел Иван в армию.
...Иван Николаевич с удивлением увидел в зеркале красивое, сильной лепки мужское лицо с тонкими, губами, черными, внимательными широко поставленными глазами, с аккуратным, несмотря на ранний час пробором в густых черных волосах.
- Неужели это он, Ваня Скибко, борец - вольник, ставший "ментом"? Впрочем, даже в шутку Иван такое "самоназвание" сотрудников милиции не принимал.
- Мы не менты, а джентльмены борьбы с преступностью, - любил повторять начальник ГУВД Рудного.
На вопрос, "Чего уж там джентльменского в работе милиции" отвечал с улыбкой, позволяющей скрыть серьез за шуткой:
- Потому что мы должны делать грязную работу чистыми руками.
У него вообще было много любимых, как бы "закрепленных" за ним поговорок.
Например, никто уж и не вспоминал, что первым эту фразу сказал известный писатель-сатирик Илья Ильф, все привыкли, что это-"скибковица", на манер "пословице" - то есть афоризм начальника ГУВД,
- Не нужно бороться за чистоту.
Нужно взять веник и подметать пол...
Вот так с 1972г. Иван Николаевич и "подметал пол" в городе Рудный.
Иван Николаевич перевел взгляд прищуренных глаз с зеркала, которое помогало корректировать бритье механической бритвой/он предпочитал именно её всем патентованным "Жиллетам", поскольку ею можно было выбриться и в милицейском уазике на пути к месту происшествия, и в долгой засаде, и в случае редко, но возможной "отключки" света "по Чубайсу"/, на фотографию в простенке между двумя стеллажами.
На фотографии был изображен крепкий с накаченными плечами сержант с "летунскими" эмблемами на погонах. Как-то в журнале, то ли "Щит и меч", то ли "Человек и закон", он прочитал интервью с ученым-психологом, посвященное психологической настройке. Еще в техникуме Иван увлекался йогой и слова ученого упали на подготовленную почву. Психолог рекомендовал выбрать фотографию, соответствующую наиболее хорошей физической форме данного человека, и всегда иметь её перед собой, - посмотрел, вспомнил "телом", какой ты был крепкий, здоровый, сильный, и - вперед.
Хотя Иван давно не выходил на борцовские поединки, фотография помогала ему настроиться. Поиграл модными плечами, ощутил в мышцах силу той, сержантской поры. Вспомнил.
Служил он в Московской области. "Деды "сразу попытались поприжать молодого "салабона". Не вышло. Раскидал их Ваня, не дождавшись помощи от притихших своих однопризывников. С той поры в части дедовщины уже не было. А зато появилась крепкая секция вольной борьбы.
Правда, тренерскую работу после демобилизации он прекратил. А вот "бороться" не переставал. В "Динамо" г. Смоленска. Так привык, что вокруг одни милиционеры, - из раздевалки вечером почти все в синей форме выходили, - что когда его пригласили в 1972 году на работу в горотдел милиции, согласился без внутренних драм. Тем более, что тихая работа в "ящике" и немного занудная учеба на заочном отделении Московского технологического начинали надоедать. Впрочем, в милицию Иван пошел не за романтикой, не за приключениями. Уже достаточно взрослым был к тому времени. По характерцу была работа. И все.
Правда, потерял в зарплате.
Иван взглянул на фотографию жены, висевшую там же, в простенке между двумя книжными стеллажами от пола до потолка, - с фотографии на него смотрело красивое девичье лицо с каштановыми волосами, уложенными по моде начала 70-х гг. венчиком, "короной", с ямочкой на левой щеке и широко распахнутыми лучащимися доверием глазами. Его первая и последняя любовь. Лариса.
Лариса была не против. Деньги в их семье никогда не были самоцель. Раз Ивану в милиции интереснее, так и что тут говорить.
- А стесняться не будешь, что муж в милиции?
- Наоборот, думаю, и коллеги - учителя, и ученики больше уважать будут. У нас ведь на Руси уважают того, кого жалеют. А жен милиционеров у нас принято жалеть. Что же касается учеников, то теперь - то дисциплина на моих уроках будет идеальной.
Лариса тогда, в начале 70-х-преподавала историю, сейчас - он взглянул на часы, стрелки показывали 8ч. 15 минут, - уже в школе, дома пишущей машинки нет, она пошла пораньше, чтобы напечатать сценарий вечера, посвященного Культуре Возрождения. Тот факт, что в их двух - комнатной квартирке стеллажи с книгами были основной мебелью, было их с Ларисой гордостью.
А дальше все по "накатанной" - в 1975г. - заместитель начальника Молочаевского районного отделения милиции, 1977г. - начальник этого отделения, 1980г. - заместитель начальника Рудненского УВД, и с марта 1982 - начальник. Нет, не с марта, с июля? С августа. Точно - юбилей. 20 лет. Полковник. Звали друзья в Смоленск. Отказался. Привык. И к работе. И к людям.
Он успел добриться, смазать мускулистое лицо кремом "Весна", помассировать щеки, лоб, слегка приплюснутые, как у всех борцов, уши. Не для красоты. Просто массаж лица и головы по методу профессора Загрядского. Успел пожарить яишницу с макаронами, выпить цикория с молоком вместо кофе /тоже - врачи рекомендуют от давления, давления у полковника ещё не было, ну, так и не будет/, как позвонил дежурный по горотделу милиции.
- Товарищ полковник, у нас ЧП.
- Что случилось, Савватеев, не вибрируй, по порядку.
- Утром патрульная машина объезжала центральный район города. Возле новостройки на углу улицы Барклая де Толли и улицы Красноармейской заметили двух собак уличных. Те сидели и выли возле ворот. Ворота были раскрыты.
- Они что у строителей, все время раскрыты?
- Так точно. На сторожа денег не хватает. А закрывать у нас без толку, что закрыто, то и откроют. Такой народ. А когда открыто, ничего, не было случаев хищения стройматериалов.
- Ну да, не было. Просто знают, что город небольшой, все равно найдем.
- Вот я и говорю - не было. Ну, значит, патрульные вышли, заглянули за изгородь. А там труп.
- Чей труп?
- Молодой красивой женщины.
- То, что красивой, пока дела не меняет. Фамилия?
- Уточняем.
- Ладно, звони Петруничеву, Конюховой, а я горпрокурору позвоню. Еду.
8 августа 1998 г. Капитан Петруничев
- Считай, что уже выехал, - нетерпеливо бросил в трубку капитан Петруничев.
Он выгреб из кастрюльки остатки овсяной каши, быстро провел правой ладонью по лбу, груди... Фуражка на месте по центру, документы в кармане, ствол в кобуре, ширинка застегнута. И вперед. На выход с вещами, как говорится. Успел позвонить с общей площадки на две квартиры соседке Тоне,
- Тонечка, у нас проблемы, когда вернусь - не знаю, вот ключ, присмотри за мамой.
- Она завтракала? А то у меня рисовая каша для моих оглоедов поспела, - вытерла раскрасневшееся у плиты лицо соседка.
- Нет, не надо рисовой, ей полезнее овсяная. Уже покормил. Ты загляни к ней часов в 12. Не надо ли чего, сама знаешь.
- Она все сделала?
- Все, все. Ты на всякий случай.
Машина уже ждала. Он помахал, садясь в уазик, на втором этаже в окне мелькнула сухонькая рука матери. Приподняться она уже не могла в постели, и было у них так заведено: не глядя, она махала ему рукой, вычислив, когда он спустится вниз и выйдет из подъезда, а он, зная, что она его не видит, махал ей.
Телефон у мамы под рукой, если что, сама позвонит соседке. Та забежит или старших из детей пришлет. С соседями они жили душа в душу. Пульт, чтобы включить телевизор - тоже под рукой. Вода, термос с горячим чаем с лимоном, печенье, конфеты, бумажные салфетки. И ещё специальные гигиенические салфетки, которые раздают в самолетах, - вынимаешь её из закрытого пакетика, а она влажная и пропитана одеколоном. Приятно освежает лицо и руки.
Мама уже пять лет лежала недвижно, разбитая параличом.
Конечно, крест он нес. Но, как-то не драматизируя сложившуюся ситуацию.
Хотя и без драмы не обошлось.
Через год после того, как слегла мама, ушла жена.
И её понять можно. Все-таки его дорогая мама для жены - совершенно чужой человек. Пока мама была на ногах, - готовила, ходила по магазинам, платила за коммунальные услуги с пенсии, - а это тоже время, забота, - все подсчитать, проверить, - семейная гармония присутствовала в типовой двухкомнатной квартирке на окраине г. Рудный. Леночка рано утром уходила в детсадик, где работала воспитательницей и музыкальным руководителем, вроде бы по специальности, - она закончила музыкальное училище в Смоленске. Приходила усталая - от детей, от музыки, от криков детских. И ей нужен был покой. Она закрывалась в их комнате и часами читала русскую классику, лишь изредка включая музыкальный центр и слушая Шопена, Равеля, Дебюсси. Мама приглушала телевизор и тихохонько смотрела свою любимую передачу "Диалоги о животных". Время от времени Леночке казалось, что рев львицы, вышедшей на охоту за антилопой-гну или завывания гиен в национальном парке Серенгети мешают восприятию Дебюсси, тогда она выходила из комнаты и как ей казалось интеллигентно делала замечания:
- Вам не кажется, что - звери сегодня что-то уж очень разрычались?
Но в общем жили дружно.
Когда же Петруничева пять лет назад ранили, мама не пережила вида развороченной его спины/ у 9-мм. пули на выходе сильный разворот и вид у раны крайне неопрятный/. Ее разбил паралич.
Петруничев тем временем оклемался и вышел из больницы раньше матери. Успел даже проводить в места не столь отдаленные Ваську Карагача-самопального пахана банды отморозков, который при задержании и жахнул в упор ему в грудь из украденного ранее у участкового "ПМ". Все отморозки надолго отправились в мордовские лагеря.
Петруничев вышел на работу. И хотя быстро ходить ему было ещё тяжело, а бегать пока что вообще пришлось прекратить, но по-прежнему пропадал на работе сутками.
А мама лежала.
А Леночка не могла за ней ухаживать. И потому, что уставала в детсадике очень. И потому что ей было противно выносить за старушкой судно и утку. Ничего она с собой поделать не могла. да и сам Петруничев был ей противен, - он приходил поздно, ел что-то на кухне в сухомятку, и часто ложился спать, не приняв ванну, потому что тоже уставал на работе, это она понимала, но простить не могла, потому что от мужа после его засад, захватов и прочих ментовских приключений пахло не очень хорошо - крепким мужским потом, табаком, железом от долгого пребывания в милицейском уазике, бензином.
Курить он начал, когда мама слегла. От водки же удержался, хотя частенько было невыносимо.
В общем Леночка ушла. И он её не удерживал. Хорошо повезло с соседкой Тоней. Как-то справлялись. По хозяйству. А вот что касается личной жизни, то все казалось беспросветным. Пока в горотделе не появилась Люсенька Конюхова, новый эксперт-криминалист. Тут забрезжила надежда. Но роман был в самом начале. И что-то предсказывать было пока рано. Хотя Люсеньку он домой приводил. И с мамой они друг другу понравились. И вообще - жизнь не кончается.
...Он рывком бросил свое сильное тело в открытую водителем Саней Евстигнеевым дверцу машины, плюхнулся на сиденье, и почувствовал острую боль в груди. Хотя и сшили его в госпитале МВД отлично, но какие-то спаечки, внутренние швы там, в груди, должно быть побаливали. Но кардиограмма хорошая. Так что жить будем.
- Ну, чего там? - спросил он Саню, бросая на заднее сиденье "тревожный чемоданчик".
- Чего - чего, зверское убийство, - важно бросил Саня. И добавил, с гордостью за себя, свободно владеющего профессиональной терминологией
- Убийство в условиях неочевидности...
- Кто убит? - серьезно спросил Петруничев.
- Девушка. Красивая, - грустно добавил Саня.
- Кто убийца? - уже "с покупкой" спросил капитан.
- А это Вам, товарищ капитан, предстоит выяснить, - злорадно пообещал Евстигнеев.
Отношения у них были хорошие, не смотря на разницу в званиях, но в силу отсутствия разницы в возрасте. Их не ухудшило и появление в городской милиции эксперта-криминалиста Люсеньки Конюховой, у которой по словам очевидцев, а ими было почти все население города, ноги росли от коренных зубов. Она только что окончила рязанскую школу милиции и прибыла в Рудный для дальнейшего прохождения службы. Первый её, по распоряжению полковника Скибко встречал в Смоленске на вокзале Саня Евстигнеев. И почему-то решил, что тот факт, что он познакомился с Люсей первым, давал ему какое-то преимущество перед другими сотрудниками правоохранительных органов города Рудный. Вскоре выяснилось, что с непрофессиональным интересом новый эксперт-криминалист смотрит только на одного человека, - красивого, статного, веселого, удачливого в розыске капитана Петруничева. У капитана, с точки зрения выстраивания с ним серьезных отношений, был только один недостаток, - прикованная к постели мать. Вся милиция города Рудного ждала, как на этот недостаток среагирует новая городская богиня - Люсенька Конюхова.