Страница:
Как синева для неба.
Приникнув к окну, Маргарет всматривалась в пышные белые облака. Густая зелень напоминала ей зеленые перья, упавшие на землю с неба. Вдали пассажиры увидели снежную шапку горы Вильгельмина. Голландцы назвали самую высокую гору массива (15580 футов) в честь своей королевы.
Джона Макколлома больше интересовала высота полета и курс. Ему казалось, что они летят на высоте около семи тысяч футов. У экипажа он узнал, что они летят на юго-запад от базы. Они должны были попасть в северо-западную часть Шангри-Ла, где находился узкий горный каньон, обнаруженный годом ранее майором Граймсом.
Самолет приближался к долине. И тут полковник Проссен совершил фатальную ошибку. Он отстегнул ремень безопасности и вышел в салон. Смысл экскурсии заключался в том, чтобы подчиненные чувствовали, что полковник заботится о них и об их духе. Начальник и подчиненные могли почувствовать себя одной семьей, увидеть таинственную долину вместе. Но в неизведанных горах, в условиях нестабильной погоды нельзя было доверять управление самолетом не самому опытному пилоту Джорджу Николсону. Проссен не должен был покидать кабину.
И Проссен, и Николсон летели в Шангри-Ла впервые. Они знали, что каньон опасен, но слышали об этом только от других пилотов. Судя по тому, что полковник покинул кабину и доверил самую сложную часть полета второму пилоту, становится ясно, что он явно недооценил риски или отнесся к ним легкомысленно. Проссен мало летал, занимаясь преимущественно административной работой. Николсон прибыл на Новую Гвинею недавно. Неясно, летали ли они вместе прежде. Но самым печальным было то, что Проссен проигнорировал предостережение полковника Рэя Элсмора. А ведь тот после первого же полета в Шангри-Ла предупреждал, что дорога очень опасна «для пилота, незнакомого с каньоном».
ПОЛКОВНИК ПИТЕР ДЖЕЙ ПРОССЕН (ФОТОГРАФИЯ ЛЮБЕЗНО ПРЕДОСТАВЛЕНА ПИТЕРОМ ДЖ. ПРОССЕНОМ-МЛАДШИМ)
В «Си-47» были ремни безопасности для пассажиров. Но когда после взлета началось неформальное общение, некоторые из офицеров отстегнулись. Большинство из них работали под командованием Проссена. Многие хорошо знали друг друга. Завязалась оживленная беседа. Проссен присоединился к разговору. Он стоял в узкой радиорубке, которая отделяла кабину от салона.
Заглянув в кабину, Джон Макколлом заметил, что сержант Хелен Кент направилась к выходу из салона. Пышнотелая красотка плюхнулась на свободное сиденье полковника Проссена, чтобы любоваться панорамой, открывающейся сквозь лобовое стекло самолета. Самолетом в одиночку управлял второй пилот, майор Николсон.
Примерно через час «Гремлин Спешиэл» приблизился к горному хребту, снизился на несколько сотен футов и вошел в узкую долину, которая вела в Шангри-Ла. Самолет летел на высоте шести тысяч пятисот футов над уровнем моря (примерно в тысяче трехстах футах над уровнем долины). Покрытые джунглями горы окружали «Гремлин Спешиэл» со всех сторон. Николсон нажал на штурвал, опустив элероны. Хвост самолета поднялся, а нос опустился. Николсон снизился примерно до тысячи футов над уровнем долины. Снижение продолжалось. Вскоре самолет летел на высоте менее четырехсот футов над землей.
– Эврика! – крикнул кто-то из девушек.
Пассажиры приникли к окнам и увидели маленькую туземную деревушку – группу напоминавших грибы хижин под соломенными крышами, окруженных ухоженными, четко размеченными полями сладкого картофеля. Маргарет была в восторге. Но чего-то не хватало. Маргарет всмотрелась внимательней. Точно: не хватало. Туземцев. Деревня была совершенно пуста. Не поняв, что это всего лишь одно маленькое поселение в боковой долине (до Шангри-Ла оставалось еще десять – пятнадцать миль), Маргарет почувствовала себя обманутой.
– Я хочу спуститься! – крикнула она Джону Макколлому.
Лейтенант ее не расслышал. Он пристально смотрел в сторону кабины. В лобовое стекло он увидел, что облака впереди потемнели. Сквозь белый «пух» он различил темную зелень джунглей на склоне горы. Ему показалось, что высота горы составляет тысячу двести – тысячу триста футов. Как пилот, он сразу догадался, что в облаках скрывается скала.
Макколлом напрягся:
– Дай ей автомат, и давай выбираться! – крикнул он пилоту.
Маргарет и все остальные подумали, что он шутит. Но майор Николсон понял, что это не шутка. Он уже заметил опасность.
Опытный пилот, Макколлом знал, что главное правило полета в горах – это всегда иметь возможность развернуться. Но в такой узкой долине Николсон мог и не пытаться. У них оставался единственный выход. Николсон резко потянул штурвал на себя. Полковник Проссен стоял в радиорубке. Сержант Хелен Кент все еще любовалась прекрасным видом с места первого пилота. Молодой майор оказался предоставленным самому себе. Нос самолета задрался. Николсон отчаянно пытался взмыть над быстро приближающейся горой. Макколлом видел, как Николсон изо всех сил давит на рычаги управления двигателем, чтобы выжать из него максимум. Пока летчик пытался набрать высоту, Макколлом выглянул из окна. Сквозь разрывы в облаках он различил деревья. Их макушки почти касались дна «Гремлин Спешиэл». Лейтенант был уверен, что облака мешают Николсону точно оценить картину. Второй пилот не просто вел самолет в одиночку, без помощи более опытного полковника Проссена, но еще и летел вслепую, полагаясь только на панель инструментов перед собой. И на врожденный инстинкт выживания.
Никто из тех, кто находился в тот момент вне кабины, не мог точно сказать, что привело «Гремлин Спешиэл» и двадцать четыре его пассажиров и членов экипажа к гибели. Да, возможно, произошла какая-то поломка – работа гремлинов. Однако этот вариант очень маловероятен. Скорее всего, речь идет о сочетании различных факторов: выход Проссена из кабины, ошибки Николсона, сложность маршрута, ведущего в Шангри-Ла.
Основываясь на том, что видел Джон Макколлом, и на том, что произошло после, можно предположить, что Николсон, который начал летать всего три года назад, потерял ориентацию или неверно оценил ситуацию полета на небольшой высоте в узкой долине. Но угрозу для «Гремлин Спешиэл» представляли факторы, контролировать которые Николсон не мог.
Пилот отчаянно старался набрать высоту, но тут на самолет обрушился мощный порыв ветра. В каньонах и узких долинах часто встречаются турбулентные потоки. Поток воздуха отражается от горной стены, опускается вниз, затем отражается от дна и другой стены, и при этом возникает восходящий поток. В этом отношении высокогорные долины и каньоны Новой Гвинеи особенно коварны. Одна из причин этого – острые и высокие скалы. Другая причина в стремительной смене температур воздуха. Жар джунглей под воздействием холодного воздуха образует плотные облака, которые днем окутывают вершины гор.
Если в тот момент самолет попал в нисходящий поток воздуха, то двадцать четыре человека, находившихся на его борту, оказались бы в смертельной опасности вне зависимости от того, в чьих руках находился штурвал. В официальном сообщении о катастрофе говорилось, что самолет попал в «неожиданный нисходящий воздушный поток», из-за чего пилоту не удалось набрать высоту. В отчете не упоминалось ни о том, что Проссен покинул кабину, ни об очевидных ошибках Николсона.
Николсон боролся за самолет, и Макколлом отлично понимал всю опасность ситуации. Маргарет же ничего не подозревала. Она была так увлечена видом хижин туземцев, что даже не заметила, что полковник Проссен уступил свое место Хелен Кент и стоит в салоне самолета. Маргарет почувствовала, что нос самолета поднимается, но она не знала, что Николсон остался в кабине в одиночестве. Она подумала, что Проссен решил набрать высоту и пролететь через высокий перевал, который она заметила раньше.
Николсон никак не мог подчинить самолет своей воле. «Гремлин Спешиэл» начал задевать верхушки гигантских тропических деревьев. Ветки и листья царапали металл самолета, раскрашенный коричневым и зеленым. Даже если Проссен и понял, что происходит (а он должен был все понять), ему не хватило бы времени вернуться на свое место, отправить Хелен Кент в салон и взять управление на себя.
И все же Маргарет была спокойна. Ее уверенность в начальнике не поколебалась ни на секунду. Она решила, что Проссену захотелось показать им какие-то хитроумные воздушные маневры. Маргарет подумала, что самолет нарочно задевает верхушки деревьев, чтобы «взбодрить» пассажиров – он в буквальном смысле слова «летел на брюхе».
Джон Макколлом схватил Маргарет за руку.
– Мы летим чертовски низко, – сказал он. – Но, думаю, мы сумеем выбраться.
Оптимизм лейтенанта оказался необоснованным. В начале четвертого 13 мая 1945 года отчаянные попытки майора Джорджа Николсона набрать высоту закончились. Расстояние между самолетом и землей приблизилось к нулю. Раздался оглушительный рев двигателей, скрежет металла, звон стекла, треск веток и стволов. Горючее загорелось, пассажиров разбросало по салону. Ломая деревья, «Гремлин Спешиэл» рухнул на лесистый горный склон.
Салон самолета смяло, он буквально сдавил кабину. Стенки фюзеляжа сжались, словно изнутри выкачали воздух. Крылья отвалились. Хвост отломился, точно у деревянной игрушки. Через трещины в металле вырывались языки пламени. Периодически что-то взрывалось. В воздух поднялся густой черный дым. Воздух был пропитан запахом горелого металла, кожи, резины, проводов, масла. Ощутимо чувствовался запах горелых волос – и горелой плоти.
Николсону все же удалось поднять нос самолета, чтобы преодолеть горный хребет, поэтому самолет упал на горный склон носом вверх, а не вниз. Хотя пламя охватило салон, самолет при падении не взорвался. У тех, кто не погиб сразу и не получил смертельного ранения, оставался шанс на выживание.
Когда самолет рухнул на деревья, Джон Макколлом вылетел в центральный проход и ударился о правую стенку фюзеляжа. Его швырнуло вперед, потом его тело описало сальто, и он потерял сознание. Когда лейтенант пришел в себя, он стоял на четвереньках в центре салона, лицом к кабине, охваченной пламенем. Движимый инстинктом, он кинулся искать выход. Там, где находился хвост самолета, Джон увидел вспышку белого света. Крышу фюзеляжа смяло, как консервную банку, поэтому подняться на ноги он не мог. Он пополз к свету и рухнул на обгоревшую землю. Голова у него кружилась, но каким-то чудом он не получил ни царапины.
Выбравшись из самолета, Макколлом начал понимать ужас произошедшего. Он думал о брате-близнеце и тех двадцати двух мужчинах и женщинах, которые были на борту. Все заперты в самолете – и мертвы, решил он. Поднявшись на ноги, Макколлом твердил себе: «Я остался один в 165 милях от цивилизации».
Когда самолет ударился о землю, Маргарет стало швырять по салону, как резиновый мяч. Первой ее мыслью была молитва. Но потом она подумала, что не должна сдаваться. Она разозлилась. Маргарет понимала, что это глупо, но она воспринимала катастрофу как личное оскорбление. Она так мечтала увидеть Шангри-Ла, а эта катастрофа испортила все ее планы. И ведь она до сих пор не увидела туземцев.
Когда все замерло, Маргарет пришла в себя. Она лежала на неподвижном мужском теле. Оно смягчило падение. Маргарет попыталась пошевелиться, но перед смертью мужчина крепко обхватил ее руками. Пытался ли он спасти ее или просто схватился за то, что было рядом, она не знала. Как бы то ни было, Маргарет очутилась в объятиях мертвеца. На лице и ногах она чувствовала жар пламени. Воздух наполнял едкий запах горелого. Маргарет захотелось расслабиться и сдаться. Но потом она снова разозлилась. Вместе со злостью вернулись силы.
Ей удалось слегка ослабить мертвую хватку, и она поползла. Она не знала, что позади, не понимала, куда ползет – к хвосту или к пылающей кабине. Она ползла к спасению. Маргарет не слышала ни голосов, ни стонов из горящего самолета. Никто не двигался. Каким-то чудом или Божьим промыслом ей удалось выбрать правильное направление – к отломившемуся хвосту.
Она выпала на землю.
– Бог мой! Хастингс! – воскликнул Джон Макколлом, который проделал тот же путь минутой раньше.
Прежде чем Маргарет смогла ответить, Джон услышал из самолета женский крик:
– Вытащите меня отсюда!
«Гремлин Спешиэл» уже был охвачен пламенем. Макколлом подумал, что самолет может взорваться, но это его не остановило. Молодой лейтенант тут же бросился в самолет, кашляя от дыма и стараясь не обращать внимания на жар. Он пробирался по салону туда, где слышался женский голос.
– Дайте мне руку! – скомандовал он.
Через минуту Маргарет увидела, что Макколлом вытаскивает из самолета ее подругу, Лору Бесли. Лейтенант положил Лору на землю, повернулся и снова скрылся в горящем самолете.
Ему удалось добраться до Элинор Ханны. Элинор сидела рядом с Лорой Бесли, напротив Маргарет. Девушка была сильно обожжена, гораздо сильнее, чем Маргарет или Лора. Когда Джон вытаскивал ее, волосы Элинор все еще потрескивали.
Спасая девушек, Макколлом сильно обжег руки, у него обгорели волосы. Но серьезных ранений у него не было. Вернуться в самолет в третий раз он не смог. Огонь разгорелся, один взрыв следовал за другим. Джон подумал, что больше живых в самолете нет.
И тут краем глаза он заметил какое-то движение. Макколлом поднял голову и увидел, что справа из-за самолета, пошатываясь, выходит мужчина. Джон сразу же понял, что это не его брат. Он узнал сержанта Кеннета Деккера – лейтенант был его непосредственным начальником в отделе снабжения. Деккер держался на ногах, но шатался и был серьезно ранен. Маргарет заметила окровавленную рану на лбу сержанта. Рана была настолько глубокой, что виднелась серая кость черепа. Слева тоже зияла глубокая рана. Правая рука Деккера явно была сломана. И все же он был на ногах и, словно зомби, двигался к ним.
– Бог мой, Деккер, откуда ты взялся? – спросил Макколлом.
Деккер не ответил. Он не помнил, что происходило между взлетом с аэродрома Сентани и падением самолета в джунглях. Позже Джон увидел дыру в стенке фюзеляжа и предположил, что Деккер выбрался через нее. Впрочем, возможно, сержанта выбросило через кабину и лобовое стекло.
Кеннет, шатаясь, шел к Джону и Маргарет, продолжая бормотать под нос:
– Ну ни хрена себе, отметил день рождения!
Маргарет решила, что он бредит – слишком серьезными были раны на голове. Только потом она узнала, что Деккер родился 13 мая 1911 года. Самолет разбился в тот самый день, когда Кеннету исполнилось тридцать четыре года.
Джон Макколлом повернулся к спасенным девушкам и увидел, что Маргарет буквально застыла на месте. Она явно была в шоке. Джону пришлось забыть о своих чувствах, хотя горе его было огромно – он впервые в жизни остался один. Ситуация была ясна. Джон Макколлом оказался единственным из пяти выживших, кто не получил серьезных ранений. Кроме того, он был лейтенантом, то есть имел самое высокое воинское звание. Макколлом взял себя в руки и принял командование.
– Хастингс, попробуйте сделать что-нибудь для этих девушек.
Лора Бесли и Элинор Ханна лежали там, где их положил Джон. Маргарет опустилась на колени рядом с Элинор. Жизнерадостная крестьянская девушка из Пенсильвании, похоже, не страдала. Но Маргарет понимала, что помогать ей слишком поздно. В огне сгорела вся одежда Элинор, и было видно, что ожоги покрывают почти всю поверхность ее тела. Не пострадало только ангельское личико.
Элинор посмотрела на Маргарет полными слез глазами и слабо улыбнулась.
– Давай споем, – предложила она.
Девушки попытались, но ни одна не смогла издать и звука.
Лора Бесли не переставала плакать, но Маргарет и Джон не понимали причины ее слез. Им казалось, что она получила лишь легкие ожоги. Макколлом услышал чей-то крик. Он бросился к самолету и справа от него увидел лежащего на земле капитана Герберта Гуда. Макколлом знал, что Гуд отправился на эту прогулку из-за него. Утром Джон наткнулся на капитана на базе в Голландии. Гуд служил в штабе генерала Макартура. Макколлом, желая быть вежливым, спросил, нет ли у него планов на сегодняшний день. Гуд сообщил, что свободен, и лейтенант пригласил его присоединиться к экскурсии в Шангри-Ла.
Казалось, капитан не пострадал, и Макколлом позвал его присоединиться к ним. Но Гуд его не слышал. Макколлом стал пробираться сквозь густой подлесок к капитану. За ним последовал Деккер. Сержант не до конца понимал, что происходит, но инстинктивно стремился помочь или просто быть рядом с Джоном.
Когда они добрались до Гуда, взорвались баки с горючим под крыльями. Крылья во время катастрофы отломились и лежали рядом с фюзеляжем. Когда пламя чуть утихло, Макколлом бросился к Гуду. Но было слишком поздно – Гуд уже умер. Макколлом так и не узнал, погиб ли он в результате взрыва или от ранений, полученных во время катастрофы. Добравшись до тела капитана, Джон понял, почему тот не ответил на его зов – нога Гуда намертво застряла в корнях дерева.
ТЕЛО КАПИТАНА ГЕРБЕРТА ГУДА. ФОТОГРАФИЯ СДЕЛАНА ПРИМЕРНО ЧЕРЕЗ ДВЕ НЕДЕЛИ ПОСЛЕ КАТАСТРОФЫ (ФОТОГРАФИЯ ПРЕДОСТАВЛЕНА АРМИЕЙ США)
Они ничего не могли сделать для этого человека – мужа и отца, руководителя общины, торговца бензином, ветерана Первой мировой войны. Они оставили тело Гуда там, где оно лежало, среди корней и веток, в нескольких футах от разбившегося самолета. Голова капитана была повернута под неестественным углом. Правая его рука, согнутая в локте, лежала на мокрой земле.
Больше из экипажа и пассажиров самолета «Си-47» «Гремлин Спешиэл», отправившегося на воскресную экскурсию в Шангри-Ла, не спасся никто.
Погиб полковник Питер Дж. Проссен, который еще утром волновался из-за своих жены и детей, ждавших его в Техасе. Этот человек так заботился о своих подчиненных на Новой Гвинее. Через несколько дней письмо, написанное им тем утром, дошло до Сан-Антонио. Жена и дети получили поздравления с Днем матери от погибшего мужа и отца.
Погиб второй пилот, майор Джордж Г. Николсон-младший, учитель из Массачусетса. Всего несколько дней прошло с того вечера, когда он написал жене такое длинное и глубокое письмо о войне в Европе, в которой ему так и не удалось поучаствовать.
Погибла сержант Хелен Кент из Тафта, штат Калифорния. Ее смерть оплакивала лучшая подруга, Рут Костер. Когда Рут узнала о случившемся, она увидела трагическое совпадение: Хелен погибла на месте пилота – точно так же, как полтора года назад в Европе погиб ее муж, Эрл.
Погибла сержант Белль Наймер из Бронкса – погибла, как ее жених, в случайной авиационной катастрофе. Погибли еще четыре женщины – сержант Марион У. Макмонагл из Филадельфии, рядовая Алетия М. Фейр из Голливуда, рядовая Марион Гиллис из Лос-Анджелеса и рядовая Мэри М. Ландау из Бруклина.
Погибли три члена экипажа: сержант Хильярд Норрис из Уэйнсвилля, Северная Каролина, рядовой Джордж Р. Ньюкамер из Мидлтауна, Нью-Йорк, рядовой Мелвин «Молли» Моллберг из Бодетта, Миннесота. Мелвин сам вызвался заменить в экипаже своего лучшего друга.
Погиб майор Герман Ф. Антонини из Дэнвилля, Иллинойс. Ему было всего двадцать девять лет. Погиб тридцатилетний майор Филипп Дж. Даттило из Луисвилля, Кентукки. Погиб капитан Луис И. Фрейман из Хаммонда, Индиана. На следующий день ему должно было исполниться двадцать девять лет. Погиб двадцатитрехлетний лейтенант Лоренс Ф. Холдинг из Рэли, Северная Каролина. Погиб капитан Чарльз Р. Миллер из Сент-Джозефа, Мичиган. Ему было тридцать шесть лет. Погиб капрал Мелвин Вебер из Комптона, Калифорния. Ему было двадцать восемь.
Пламя охватило фюзеляж «Гремлин Спешиэл», превратив самолет в огромный погребальный костер и братскую могилу тех, кто погиб в салоне и кабине. Среди пепла сохранилось золотое обручальное кольцо с белой вставкой. На внутренней стороне были инициалы – САК и РЭМ – и дата «5-5-43». За два года до катастрофы Джон Макколлом стоял у алтаря и смотрел, как его невестка, Сесилия Адель Коннолли, надевала это кольцо на палец его брата, Роберта Эмерта Макколлома.
Когда спустя много лет после катастрофы это кольцо нашли среди обломков, оно окончательно подтвердило то, что Джон Макколлом понял сразу же, очнувшись в горных джунглях. Двадцать шесть лет близнецы были неразлучны. Но младший лейтенант Роберт Э. Макколлом погиб в джунглях Новой Гвинеи.
6. «Чармс»
Приникнув к окну, Маргарет всматривалась в пышные белые облака. Густая зелень напоминала ей зеленые перья, упавшие на землю с неба. Вдали пассажиры увидели снежную шапку горы Вильгельмина. Голландцы назвали самую высокую гору массива (15580 футов) в честь своей королевы.
Джона Макколлома больше интересовала высота полета и курс. Ему казалось, что они летят на высоте около семи тысяч футов. У экипажа он узнал, что они летят на юго-запад от базы. Они должны были попасть в северо-западную часть Шангри-Ла, где находился узкий горный каньон, обнаруженный годом ранее майором Граймсом.
Самолет приближался к долине. И тут полковник Проссен совершил фатальную ошибку. Он отстегнул ремень безопасности и вышел в салон. Смысл экскурсии заключался в том, чтобы подчиненные чувствовали, что полковник заботится о них и об их духе. Начальник и подчиненные могли почувствовать себя одной семьей, увидеть таинственную долину вместе. Но в неизведанных горах, в условиях нестабильной погоды нельзя было доверять управление самолетом не самому опытному пилоту Джорджу Николсону. Проссен не должен был покидать кабину.
И Проссен, и Николсон летели в Шангри-Ла впервые. Они знали, что каньон опасен, но слышали об этом только от других пилотов. Судя по тому, что полковник покинул кабину и доверил самую сложную часть полета второму пилоту, становится ясно, что он явно недооценил риски или отнесся к ним легкомысленно. Проссен мало летал, занимаясь преимущественно административной работой. Николсон прибыл на Новую Гвинею недавно. Неясно, летали ли они вместе прежде. Но самым печальным было то, что Проссен проигнорировал предостережение полковника Рэя Элсмора. А ведь тот после первого же полета в Шангри-Ла предупреждал, что дорога очень опасна «для пилота, незнакомого с каньоном».
В «Си-47» были ремни безопасности для пассажиров. Но когда после взлета началось неформальное общение, некоторые из офицеров отстегнулись. Большинство из них работали под командованием Проссена. Многие хорошо знали друг друга. Завязалась оживленная беседа. Проссен присоединился к разговору. Он стоял в узкой радиорубке, которая отделяла кабину от салона.
Заглянув в кабину, Джон Макколлом заметил, что сержант Хелен Кент направилась к выходу из салона. Пышнотелая красотка плюхнулась на свободное сиденье полковника Проссена, чтобы любоваться панорамой, открывающейся сквозь лобовое стекло самолета. Самолетом в одиночку управлял второй пилот, майор Николсон.
Примерно через час «Гремлин Спешиэл» приблизился к горному хребту, снизился на несколько сотен футов и вошел в узкую долину, которая вела в Шангри-Ла. Самолет летел на высоте шести тысяч пятисот футов над уровнем моря (примерно в тысяче трехстах футах над уровнем долины). Покрытые джунглями горы окружали «Гремлин Спешиэл» со всех сторон. Николсон нажал на штурвал, опустив элероны. Хвост самолета поднялся, а нос опустился. Николсон снизился примерно до тысячи футов над уровнем долины. Снижение продолжалось. Вскоре самолет летел на высоте менее четырехсот футов над землей.
– Эврика! – крикнул кто-то из девушек.
Пассажиры приникли к окнам и увидели маленькую туземную деревушку – группу напоминавших грибы хижин под соломенными крышами, окруженных ухоженными, четко размеченными полями сладкого картофеля. Маргарет была в восторге. Но чего-то не хватало. Маргарет всмотрелась внимательней. Точно: не хватало. Туземцев. Деревня была совершенно пуста. Не поняв, что это всего лишь одно маленькое поселение в боковой долине (до Шангри-Ла оставалось еще десять – пятнадцать миль), Маргарет почувствовала себя обманутой.
– Я хочу спуститься! – крикнула она Джону Макколлому.
Лейтенант ее не расслышал. Он пристально смотрел в сторону кабины. В лобовое стекло он увидел, что облака впереди потемнели. Сквозь белый «пух» он различил темную зелень джунглей на склоне горы. Ему показалось, что высота горы составляет тысячу двести – тысячу триста футов. Как пилот, он сразу догадался, что в облаках скрывается скала.
Макколлом напрягся:
– Дай ей автомат, и давай выбираться! – крикнул он пилоту.
Маргарет и все остальные подумали, что он шутит. Но майор Николсон понял, что это не шутка. Он уже заметил опасность.
Опытный пилот, Макколлом знал, что главное правило полета в горах – это всегда иметь возможность развернуться. Но в такой узкой долине Николсон мог и не пытаться. У них оставался единственный выход. Николсон резко потянул штурвал на себя. Полковник Проссен стоял в радиорубке. Сержант Хелен Кент все еще любовалась прекрасным видом с места первого пилота. Молодой майор оказался предоставленным самому себе. Нос самолета задрался. Николсон отчаянно пытался взмыть над быстро приближающейся горой. Макколлом видел, как Николсон изо всех сил давит на рычаги управления двигателем, чтобы выжать из него максимум. Пока летчик пытался набрать высоту, Макколлом выглянул из окна. Сквозь разрывы в облаках он различил деревья. Их макушки почти касались дна «Гремлин Спешиэл». Лейтенант был уверен, что облака мешают Николсону точно оценить картину. Второй пилот не просто вел самолет в одиночку, без помощи более опытного полковника Проссена, но еще и летел вслепую, полагаясь только на панель инструментов перед собой. И на врожденный инстинкт выживания.
Никто из тех, кто находился в тот момент вне кабины, не мог точно сказать, что привело «Гремлин Спешиэл» и двадцать четыре его пассажиров и членов экипажа к гибели. Да, возможно, произошла какая-то поломка – работа гремлинов. Однако этот вариант очень маловероятен. Скорее всего, речь идет о сочетании различных факторов: выход Проссена из кабины, ошибки Николсона, сложность маршрута, ведущего в Шангри-Ла.
Основываясь на том, что видел Джон Макколлом, и на том, что произошло после, можно предположить, что Николсон, который начал летать всего три года назад, потерял ориентацию или неверно оценил ситуацию полета на небольшой высоте в узкой долине. Но угрозу для «Гремлин Спешиэл» представляли факторы, контролировать которые Николсон не мог.
Пилот отчаянно старался набрать высоту, но тут на самолет обрушился мощный порыв ветра. В каньонах и узких долинах часто встречаются турбулентные потоки. Поток воздуха отражается от горной стены, опускается вниз, затем отражается от дна и другой стены, и при этом возникает восходящий поток. В этом отношении высокогорные долины и каньоны Новой Гвинеи особенно коварны. Одна из причин этого – острые и высокие скалы. Другая причина в стремительной смене температур воздуха. Жар джунглей под воздействием холодного воздуха образует плотные облака, которые днем окутывают вершины гор.
Если в тот момент самолет попал в нисходящий поток воздуха, то двадцать четыре человека, находившихся на его борту, оказались бы в смертельной опасности вне зависимости от того, в чьих руках находился штурвал. В официальном сообщении о катастрофе говорилось, что самолет попал в «неожиданный нисходящий воздушный поток», из-за чего пилоту не удалось набрать высоту. В отчете не упоминалось ни о том, что Проссен покинул кабину, ни об очевидных ошибках Николсона.
Николсон боролся за самолет, и Макколлом отлично понимал всю опасность ситуации. Маргарет же ничего не подозревала. Она была так увлечена видом хижин туземцев, что даже не заметила, что полковник Проссен уступил свое место Хелен Кент и стоит в салоне самолета. Маргарет почувствовала, что нос самолета поднимается, но она не знала, что Николсон остался в кабине в одиночестве. Она подумала, что Проссен решил набрать высоту и пролететь через высокий перевал, который она заметила раньше.
Николсон никак не мог подчинить самолет своей воле. «Гремлин Спешиэл» начал задевать верхушки гигантских тропических деревьев. Ветки и листья царапали металл самолета, раскрашенный коричневым и зеленым. Даже если Проссен и понял, что происходит (а он должен был все понять), ему не хватило бы времени вернуться на свое место, отправить Хелен Кент в салон и взять управление на себя.
И все же Маргарет была спокойна. Ее уверенность в начальнике не поколебалась ни на секунду. Она решила, что Проссену захотелось показать им какие-то хитроумные воздушные маневры. Маргарет подумала, что самолет нарочно задевает верхушки деревьев, чтобы «взбодрить» пассажиров – он в буквальном смысле слова «летел на брюхе».
Джон Макколлом схватил Маргарет за руку.
– Мы летим чертовски низко, – сказал он. – Но, думаю, мы сумеем выбраться.
Оптимизм лейтенанта оказался необоснованным. В начале четвертого 13 мая 1945 года отчаянные попытки майора Джорджа Николсона набрать высоту закончились. Расстояние между самолетом и землей приблизилось к нулю. Раздался оглушительный рев двигателей, скрежет металла, звон стекла, треск веток и стволов. Горючее загорелось, пассажиров разбросало по салону. Ломая деревья, «Гремлин Спешиэл» рухнул на лесистый горный склон.
Салон самолета смяло, он буквально сдавил кабину. Стенки фюзеляжа сжались, словно изнутри выкачали воздух. Крылья отвалились. Хвост отломился, точно у деревянной игрушки. Через трещины в металле вырывались языки пламени. Периодически что-то взрывалось. В воздух поднялся густой черный дым. Воздух был пропитан запахом горелого металла, кожи, резины, проводов, масла. Ощутимо чувствовался запах горелых волос – и горелой плоти.
Николсону все же удалось поднять нос самолета, чтобы преодолеть горный хребет, поэтому самолет упал на горный склон носом вверх, а не вниз. Хотя пламя охватило салон, самолет при падении не взорвался. У тех, кто не погиб сразу и не получил смертельного ранения, оставался шанс на выживание.
Когда самолет рухнул на деревья, Джон Макколлом вылетел в центральный проход и ударился о правую стенку фюзеляжа. Его швырнуло вперед, потом его тело описало сальто, и он потерял сознание. Когда лейтенант пришел в себя, он стоял на четвереньках в центре салона, лицом к кабине, охваченной пламенем. Движимый инстинктом, он кинулся искать выход. Там, где находился хвост самолета, Джон увидел вспышку белого света. Крышу фюзеляжа смяло, как консервную банку, поэтому подняться на ноги он не мог. Он пополз к свету и рухнул на обгоревшую землю. Голова у него кружилась, но каким-то чудом он не получил ни царапины.
Выбравшись из самолета, Макколлом начал понимать ужас произошедшего. Он думал о брате-близнеце и тех двадцати двух мужчинах и женщинах, которые были на борту. Все заперты в самолете – и мертвы, решил он. Поднявшись на ноги, Макколлом твердил себе: «Я остался один в 165 милях от цивилизации».
Когда самолет ударился о землю, Маргарет стало швырять по салону, как резиновый мяч. Первой ее мыслью была молитва. Но потом она подумала, что не должна сдаваться. Она разозлилась. Маргарет понимала, что это глупо, но она воспринимала катастрофу как личное оскорбление. Она так мечтала увидеть Шангри-Ла, а эта катастрофа испортила все ее планы. И ведь она до сих пор не увидела туземцев.
Когда все замерло, Маргарет пришла в себя. Она лежала на неподвижном мужском теле. Оно смягчило падение. Маргарет попыталась пошевелиться, но перед смертью мужчина крепко обхватил ее руками. Пытался ли он спасти ее или просто схватился за то, что было рядом, она не знала. Как бы то ни было, Маргарет очутилась в объятиях мертвеца. На лице и ногах она чувствовала жар пламени. Воздух наполнял едкий запах горелого. Маргарет захотелось расслабиться и сдаться. Но потом она снова разозлилась. Вместе со злостью вернулись силы.
Ей удалось слегка ослабить мертвую хватку, и она поползла. Она не знала, что позади, не понимала, куда ползет – к хвосту или к пылающей кабине. Она ползла к спасению. Маргарет не слышала ни голосов, ни стонов из горящего самолета. Никто не двигался. Каким-то чудом или Божьим промыслом ей удалось выбрать правильное направление – к отломившемуся хвосту.
Она выпала на землю.
– Бог мой! Хастингс! – воскликнул Джон Макколлом, который проделал тот же путь минутой раньше.
Прежде чем Маргарет смогла ответить, Джон услышал из самолета женский крик:
– Вытащите меня отсюда!
«Гремлин Спешиэл» уже был охвачен пламенем. Макколлом подумал, что самолет может взорваться, но это его не остановило. Молодой лейтенант тут же бросился в самолет, кашляя от дыма и стараясь не обращать внимания на жар. Он пробирался по салону туда, где слышался женский голос.
– Дайте мне руку! – скомандовал он.
Через минуту Маргарет увидела, что Макколлом вытаскивает из самолета ее подругу, Лору Бесли. Лейтенант положил Лору на землю, повернулся и снова скрылся в горящем самолете.
Ему удалось добраться до Элинор Ханны. Элинор сидела рядом с Лорой Бесли, напротив Маргарет. Девушка была сильно обожжена, гораздо сильнее, чем Маргарет или Лора. Когда Джон вытаскивал ее, волосы Элинор все еще потрескивали.
Спасая девушек, Макколлом сильно обжег руки, у него обгорели волосы. Но серьезных ранений у него не было. Вернуться в самолет в третий раз он не смог. Огонь разгорелся, один взрыв следовал за другим. Джон подумал, что больше живых в самолете нет.
И тут краем глаза он заметил какое-то движение. Макколлом поднял голову и увидел, что справа из-за самолета, пошатываясь, выходит мужчина. Джон сразу же понял, что это не его брат. Он узнал сержанта Кеннета Деккера – лейтенант был его непосредственным начальником в отделе снабжения. Деккер держался на ногах, но шатался и был серьезно ранен. Маргарет заметила окровавленную рану на лбу сержанта. Рана была настолько глубокой, что виднелась серая кость черепа. Слева тоже зияла глубокая рана. Правая рука Деккера явно была сломана. И все же он был на ногах и, словно зомби, двигался к ним.
– Бог мой, Деккер, откуда ты взялся? – спросил Макколлом.
Деккер не ответил. Он не помнил, что происходило между взлетом с аэродрома Сентани и падением самолета в джунглях. Позже Джон увидел дыру в стенке фюзеляжа и предположил, что Деккер выбрался через нее. Впрочем, возможно, сержанта выбросило через кабину и лобовое стекло.
Кеннет, шатаясь, шел к Джону и Маргарет, продолжая бормотать под нос:
– Ну ни хрена себе, отметил день рождения!
Маргарет решила, что он бредит – слишком серьезными были раны на голове. Только потом она узнала, что Деккер родился 13 мая 1911 года. Самолет разбился в тот самый день, когда Кеннету исполнилось тридцать четыре года.
Джон Макколлом повернулся к спасенным девушкам и увидел, что Маргарет буквально застыла на месте. Она явно была в шоке. Джону пришлось забыть о своих чувствах, хотя горе его было огромно – он впервые в жизни остался один. Ситуация была ясна. Джон Макколлом оказался единственным из пяти выживших, кто не получил серьезных ранений. Кроме того, он был лейтенантом, то есть имел самое высокое воинское звание. Макколлом взял себя в руки и принял командование.
– Хастингс, попробуйте сделать что-нибудь для этих девушек.
Лора Бесли и Элинор Ханна лежали там, где их положил Джон. Маргарет опустилась на колени рядом с Элинор. Жизнерадостная крестьянская девушка из Пенсильвании, похоже, не страдала. Но Маргарет понимала, что помогать ей слишком поздно. В огне сгорела вся одежда Элинор, и было видно, что ожоги покрывают почти всю поверхность ее тела. Не пострадало только ангельское личико.
Элинор посмотрела на Маргарет полными слез глазами и слабо улыбнулась.
– Давай споем, – предложила она.
Девушки попытались, но ни одна не смогла издать и звука.
Лора Бесли не переставала плакать, но Маргарет и Джон не понимали причины ее слез. Им казалось, что она получила лишь легкие ожоги. Макколлом услышал чей-то крик. Он бросился к самолету и справа от него увидел лежащего на земле капитана Герберта Гуда. Макколлом знал, что Гуд отправился на эту прогулку из-за него. Утром Джон наткнулся на капитана на базе в Голландии. Гуд служил в штабе генерала Макартура. Макколлом, желая быть вежливым, спросил, нет ли у него планов на сегодняшний день. Гуд сообщил, что свободен, и лейтенант пригласил его присоединиться к экскурсии в Шангри-Ла.
Казалось, капитан не пострадал, и Макколлом позвал его присоединиться к ним. Но Гуд его не слышал. Макколлом стал пробираться сквозь густой подлесок к капитану. За ним последовал Деккер. Сержант не до конца понимал, что происходит, но инстинктивно стремился помочь или просто быть рядом с Джоном.
Когда они добрались до Гуда, взорвались баки с горючим под крыльями. Крылья во время катастрофы отломились и лежали рядом с фюзеляжем. Когда пламя чуть утихло, Макколлом бросился к Гуду. Но было слишком поздно – Гуд уже умер. Макколлом так и не узнал, погиб ли он в результате взрыва или от ранений, полученных во время катастрофы. Добравшись до тела капитана, Джон понял, почему тот не ответил на его зов – нога Гуда намертво застряла в корнях дерева.
Они ничего не могли сделать для этого человека – мужа и отца, руководителя общины, торговца бензином, ветерана Первой мировой войны. Они оставили тело Гуда там, где оно лежало, среди корней и веток, в нескольких футах от разбившегося самолета. Голова капитана была повернута под неестественным углом. Правая его рука, согнутая в локте, лежала на мокрой земле.
Больше из экипажа и пассажиров самолета «Си-47» «Гремлин Спешиэл», отправившегося на воскресную экскурсию в Шангри-Ла, не спасся никто.
Погиб полковник Питер Дж. Проссен, который еще утром волновался из-за своих жены и детей, ждавших его в Техасе. Этот человек так заботился о своих подчиненных на Новой Гвинее. Через несколько дней письмо, написанное им тем утром, дошло до Сан-Антонио. Жена и дети получили поздравления с Днем матери от погибшего мужа и отца.
Погиб второй пилот, майор Джордж Г. Николсон-младший, учитель из Массачусетса. Всего несколько дней прошло с того вечера, когда он написал жене такое длинное и глубокое письмо о войне в Европе, в которой ему так и не удалось поучаствовать.
Погибла сержант Хелен Кент из Тафта, штат Калифорния. Ее смерть оплакивала лучшая подруга, Рут Костер. Когда Рут узнала о случившемся, она увидела трагическое совпадение: Хелен погибла на месте пилота – точно так же, как полтора года назад в Европе погиб ее муж, Эрл.
Погибла сержант Белль Наймер из Бронкса – погибла, как ее жених, в случайной авиационной катастрофе. Погибли еще четыре женщины – сержант Марион У. Макмонагл из Филадельфии, рядовая Алетия М. Фейр из Голливуда, рядовая Марион Гиллис из Лос-Анджелеса и рядовая Мэри М. Ландау из Бруклина.
Погибли три члена экипажа: сержант Хильярд Норрис из Уэйнсвилля, Северная Каролина, рядовой Джордж Р. Ньюкамер из Мидлтауна, Нью-Йорк, рядовой Мелвин «Молли» Моллберг из Бодетта, Миннесота. Мелвин сам вызвался заменить в экипаже своего лучшего друга.
Погиб майор Герман Ф. Антонини из Дэнвилля, Иллинойс. Ему было всего двадцать девять лет. Погиб тридцатилетний майор Филипп Дж. Даттило из Луисвилля, Кентукки. Погиб капитан Луис И. Фрейман из Хаммонда, Индиана. На следующий день ему должно было исполниться двадцать девять лет. Погиб двадцатитрехлетний лейтенант Лоренс Ф. Холдинг из Рэли, Северная Каролина. Погиб капитан Чарльз Р. Миллер из Сент-Джозефа, Мичиган. Ему было тридцать шесть лет. Погиб капрал Мелвин Вебер из Комптона, Калифорния. Ему было двадцать восемь.
Пламя охватило фюзеляж «Гремлин Спешиэл», превратив самолет в огромный погребальный костер и братскую могилу тех, кто погиб в салоне и кабине. Среди пепла сохранилось золотое обручальное кольцо с белой вставкой. На внутренней стороне были инициалы – САК и РЭМ – и дата «5-5-43». За два года до катастрофы Джон Макколлом стоял у алтаря и смотрел, как его невестка, Сесилия Адель Коннолли, надевала это кольцо на палец его брата, Роберта Эмерта Макколлома.
Когда спустя много лет после катастрофы это кольцо нашли среди обломков, оно окончательно подтвердило то, что Джон Макколлом понял сразу же, очнувшись в горных джунглях. Двадцать шесть лет близнецы были неразлучны. Но младший лейтенант Роберт Э. Макколлом погиб в джунглях Новой Гвинеи.
6. «Чармс»
Оплакивать погибших не было времени. Пока Макколлом и Деккер стояли над телом капитана Гуда, огонь от взорвавшихся баков с горючим почти достиг выживших женщин. Они могли оказаться в огненном кольце.
Первой опасность заметила Маргарет. Она крикнула Макколлому, за которым, как тень, брел пошатывавшийся Деккер:
– Лейтенант Макколлом, нам нужно выбираться отсюда. Если этого не сделать, мы окажемся в огненной ловушке.
Макколлом отчаянно искал выход, но старался сохранить самообладание. Его подчиненные не должны поддаваться панике. Поэтому он ответил совершенно спокойно:
– Вы абсолютно правы.
Маргарет заметила небольшой каменистый уступ на краю скалы в двадцати ярдах ниже места аварии. Она попыталась добраться туда. С неба джунгли казались Маргарет мягкой зеленой подушкой, но на земле все было иначе. Джунгли – рай для ботаника, но настоящий кошмар для человека, пережившего авиационную катастрофу. Каменистую, глинистую неровную землю сплошь покрывали гигантские папоротники, лианы, кустарники, поваленные деревья, пружинящие под ногами влажным мхом. Опасные сучья, шипы и острые, как бритвы, листья, врезались в ноги Маргарет, цеплялись за одежду, впивались в кожу. Там, где сквозь густую листву пробивался хоть какой-то свет, росли огромные рододендроны. Над головой Маргарет высились настоящие гиганты – эвкалипты, баньяны, пальмы, бамбук, мирт йоли, каменные дубы, панданусы, тропические каштаны, величественные араукарии, вечнозеленые казуарины… Количество видов поражало воображение. Среди них были и гиганты, и карлики. Высота самых больших деревьев зашкаливала за сто футов.
Между деревьями повисла настоящая паутина из толстых, деревянистых лиан, тяжелых лишайников, цепких вьюнов и фикусов. Гибкие ветви переплелись друг с другом и спускались вниз густой бородой. Повсюду красовались орхидеи сотен разных сортов. Яркие цветы странных эротических форм выделялись на зеленом фоне. Пышная флора создавала роскошный букет. Джунгли жили своей обычной жизнью – цикл рождения, роста, старения, смерти и нового рождения повторялся бесконечно.
В небе над деревьями парили ястребы, совы, попугаи, водяные пастушки, стрижи, мухоловки, славки и, пожалуй, самые необычные и удивительные создания Шангри-Ла – яркие райские птицы. Хищных млекопитающих на Новой Гвинее не водится, а вот грызунов и сумчатых хватает с избытком. Царство рептилий представлено саламандрами, ящерицами и змеями, достойными Эдема: местные питоны достигают длины пятнадцати футов и больше.
Многие чудеса до сих пор были неизвестны никому, кроме аборигенов. Маргарет могла открыть множество новых видов, просто протянув руку. Но в дневнике, который она начала вести вскоре после катастрофы, Маргарет призналась, что была слишком поглощена выживанием, чтобы оценить красоту джунглей. «В джунглях у всего есть щупальца, – писала она. – Я была слишком занята борьбой с ними, чтобы любоваться красотами природы».
Когда Маргарет вскарабкалась на толстый ствол дерева, поваленного во время катастрофы, до нее дошло, что на ней нет туфель – их либо сорвало с ног, либо они сгорели. Маргарет остановилась, присела на шершавый пенек, сняла носки и осмотрела ступни. На правой она увидела глубокий порез, из которого текла кровь. К удивлению Маргарет, левый носок практически не пострадал, а вот на ступне краснел ожог – жар прошел сквозь ткань и опалил кожу. Ноги девушки были сильно обожжены. Она порезала правую руку. Левую сторону лица саднило от жара пламени.
Маргарет сняла рубашку, потом хлопковый бюстгальтер. Теперь она была такой же полуобнаженной, как и туземки, которых ей так хотелось увидеть. Маргарет снова надела рубашку и тщательно застегнулась, как во времена обучения в лагере Форт-Оглторп. Она разорвала бюстгальтер пополам и попыталась перевязать ногу, но ничего не получилось. Поеживаясь от боли в обожженных ногах, Маргарет сняла брюки и коричневое белье, которое выдавали женщинам-военнослужащим. Белое белье было запрещено в армии – военные боялись, что, развешенное для сушки, оно привлечет внимание вражеских бомбардировщиков. Маргарет снова натянула брюки. Шелковистую ткань она решила использовать для перевязок.
Одевшись, Маргарет увидела, что по каменистой тропке, по которой только что прошла она, идет лейтенант Макколлом. На спине Джон тащил Элинор Ханну. Одежда Элинор сгорела, но браслет из китайских монеток все еще позвякивал на запястье. Макколлом потерял дорогу, поскользнулся и неловко рухнул на небольшое дерево. Он поднялся, отряхнулся и снова взвалил Элинор на спину. Во время катастрофы Макколлом не получил и царапины, но, упав, сломал ребро. Впрочем, он никому не сказал об этом.
Кен Деккер и Лора Бесли брели следом. Пятеро выживших собрались вместе. Маргарет все еще не могла мыслить четко. Снятое белье она собиралась использовать для перевязки, но тут же забыла об этом. Маргарет попросила у Макколлома носовой платок и перевязала им порезанную руку, стараясь затянуть потуже, чтобы остановить кровь.
Первой опасность заметила Маргарет. Она крикнула Макколлому, за которым, как тень, брел пошатывавшийся Деккер:
– Лейтенант Макколлом, нам нужно выбираться отсюда. Если этого не сделать, мы окажемся в огненной ловушке.
Макколлом отчаянно искал выход, но старался сохранить самообладание. Его подчиненные не должны поддаваться панике. Поэтому он ответил совершенно спокойно:
– Вы абсолютно правы.
Маргарет заметила небольшой каменистый уступ на краю скалы в двадцати ярдах ниже места аварии. Она попыталась добраться туда. С неба джунгли казались Маргарет мягкой зеленой подушкой, но на земле все было иначе. Джунгли – рай для ботаника, но настоящий кошмар для человека, пережившего авиационную катастрофу. Каменистую, глинистую неровную землю сплошь покрывали гигантские папоротники, лианы, кустарники, поваленные деревья, пружинящие под ногами влажным мхом. Опасные сучья, шипы и острые, как бритвы, листья, врезались в ноги Маргарет, цеплялись за одежду, впивались в кожу. Там, где сквозь густую листву пробивался хоть какой-то свет, росли огромные рододендроны. Над головой Маргарет высились настоящие гиганты – эвкалипты, баньяны, пальмы, бамбук, мирт йоли, каменные дубы, панданусы, тропические каштаны, величественные араукарии, вечнозеленые казуарины… Количество видов поражало воображение. Среди них были и гиганты, и карлики. Высота самых больших деревьев зашкаливала за сто футов.
Между деревьями повисла настоящая паутина из толстых, деревянистых лиан, тяжелых лишайников, цепких вьюнов и фикусов. Гибкие ветви переплелись друг с другом и спускались вниз густой бородой. Повсюду красовались орхидеи сотен разных сортов. Яркие цветы странных эротических форм выделялись на зеленом фоне. Пышная флора создавала роскошный букет. Джунгли жили своей обычной жизнью – цикл рождения, роста, старения, смерти и нового рождения повторялся бесконечно.
В небе над деревьями парили ястребы, совы, попугаи, водяные пастушки, стрижи, мухоловки, славки и, пожалуй, самые необычные и удивительные создания Шангри-Ла – яркие райские птицы. Хищных млекопитающих на Новой Гвинее не водится, а вот грызунов и сумчатых хватает с избытком. Царство рептилий представлено саламандрами, ящерицами и змеями, достойными Эдема: местные питоны достигают длины пятнадцати футов и больше.
Многие чудеса до сих пор были неизвестны никому, кроме аборигенов. Маргарет могла открыть множество новых видов, просто протянув руку. Но в дневнике, который она начала вести вскоре после катастрофы, Маргарет призналась, что была слишком поглощена выживанием, чтобы оценить красоту джунглей. «В джунглях у всего есть щупальца, – писала она. – Я была слишком занята борьбой с ними, чтобы любоваться красотами природы».
Когда Маргарет вскарабкалась на толстый ствол дерева, поваленного во время катастрофы, до нее дошло, что на ней нет туфель – их либо сорвало с ног, либо они сгорели. Маргарет остановилась, присела на шершавый пенек, сняла носки и осмотрела ступни. На правой она увидела глубокий порез, из которого текла кровь. К удивлению Маргарет, левый носок практически не пострадал, а вот на ступне краснел ожог – жар прошел сквозь ткань и опалил кожу. Ноги девушки были сильно обожжены. Она порезала правую руку. Левую сторону лица саднило от жара пламени.
Маргарет сняла рубашку, потом хлопковый бюстгальтер. Теперь она была такой же полуобнаженной, как и туземки, которых ей так хотелось увидеть. Маргарет снова надела рубашку и тщательно застегнулась, как во времена обучения в лагере Форт-Оглторп. Она разорвала бюстгальтер пополам и попыталась перевязать ногу, но ничего не получилось. Поеживаясь от боли в обожженных ногах, Маргарет сняла брюки и коричневое белье, которое выдавали женщинам-военнослужащим. Белое белье было запрещено в армии – военные боялись, что, развешенное для сушки, оно привлечет внимание вражеских бомбардировщиков. Маргарет снова натянула брюки. Шелковистую ткань она решила использовать для перевязок.
Одевшись, Маргарет увидела, что по каменистой тропке, по которой только что прошла она, идет лейтенант Макколлом. На спине Джон тащил Элинор Ханну. Одежда Элинор сгорела, но браслет из китайских монеток все еще позвякивал на запястье. Макколлом потерял дорогу, поскользнулся и неловко рухнул на небольшое дерево. Он поднялся, отряхнулся и снова взвалил Элинор на спину. Во время катастрофы Макколлом не получил и царапины, но, упав, сломал ребро. Впрочем, он никому не сказал об этом.
Кен Деккер и Лора Бесли брели следом. Пятеро выживших собрались вместе. Маргарет все еще не могла мыслить четко. Снятое белье она собиралась использовать для перевязки, но тут же забыла об этом. Маргарет попросила у Макколлома носовой платок и перевязала им порезанную руку, стараясь затянуть потуже, чтобы остановить кровь.