Страница:
Митчелл Зукофф
Затерянные в Шангри-Ла
Mitchell Zuckoff
Lost in Shangri-La
Художественное оформление П. Петрова
Перевод с английского Т. Новиковой
К читателю
Посвящается Джери
В самом конце Второй мировой войны американский военный самолет, пролетавший над островом Новая Гвинея, потерпел крушение в малоизученном районе, заселенном первобытными племенами.
В последующие недели репортеры наперебой рассказывали истории выживания, гибели, антропологии, географических открытий, героизма, дружбы и почти невероятной миссии спасения. Статьи иллюстрировали фотографии обаятельной, невероятно красивой женщины-капрала и десантника в полном облачении в окружении туземцев с костями в носу. Не стоит и упоминать, что туземцы эти считались охотниками за головами и каннибалами. Репортеры писали о смелом лейтенанте, потерявшем в той катастрофе своего брата-близнеца, о сдержанном сержанте с ужасной раной на голове, о солдатах филиппино-американского происхождения, которые добровольно вызвались на миссию спасения, отлично зная, что соотношение сил составит тысячу туземцев на одного американского солдата. Об этой истории снял фильм предприимчивый режиссер, покинувший Голливуд после того, как его обвинили в краже драгоценностей. Дополняют картину пилот от Бога, способный летать даже без двигателя, и бравый полковник, который разработал план спасения, способный лишь увеличить количество жертв.
Первые страницы журналов и газет пестрели заголовками о катастрофе и ее последствиях. По радио рассказывали обо всех деталях невероятной дороги к спасению.
Но мир находился на пороге атомного века, и об истории жизни и смерти в веке каменном быстро забыли. Забыли почти навсегда.
Я натолкнулся на статью об этой катастрофе несколько лет назад, когда рылся в газетном архиве с иными целями. Тогда я пролистнул страницу и продолжил искать то, что, по моему тогдашнему мнению, мне было нужно по-настоящему. Но история меня не отпускала. Я начал «собирать ниточки», как говорят репортеры. Я стал добывать разрозненные фрагменты информации, пытаясь соединить их в единое целое.
Я нашел публикации в прессе и официальные документы, посвященные этой катастрофе, но они не могли заменить живого разговора. Я мечтал найти человека, который был там, который мог рассказать о людях, местах и событиях, человека, обладающего информацией из первых рук. Со дня крушения самолета прошло более шестидесяти лет, но мне повезло найти единственного живого участника событий. Он спокойно жил на побережье Орегона. Этот человек сохранил отчетливые воспоминания о тех днях и рассказал мне потрясающую историю.
Эта история и последующие интервью превратились в клубок, из которого соткался целый гобелен. Я нашел драгоценный дневник, его вели в период между катастрофой и попыткой спасения. Потом появился еще один дневник, куча бесценных фотографий и три личных блокнота. Мне удалось обнаружить множество коробок рассекреченных военных документов, карт, личных дел, военных бюллетеней, писем, расшифровок радиопереговоров. Документы, фотографии и письма передали мне родственники десятка других участников этой операции. Но, пожалуй, самыми увлекательными были розыски нескольких тысяч футов кинопленки, на которой были зафиксированы эти события.
Потом я отправился на Новую Гвинею, чтобы узнать, что сталось с самолетом и туземцами. Я хотел найти стариков, которые в детстве стали свидетелями падения самолета. Я поднялся на вершину горы, где наткнулся на обломки самолета, вещи и останки тех, кто погиб на этом месте.
Когда я пишу эти строки, на моем столе лежит оплавленный кусочек фюзеляжа. По форме он напоминает человеческую фигуру. Это реальное напоминание о том, что, насколько бы невероятной ни казалась эта история, каждое ее слово – чистая правда.
Митчелл Зукофф
Затерянные в Шангри-Ла
1. Пропасть без вести
Дождливым майским днем 1945 года посыльный «Вестерн Юнион» проезжал через тихий городок Овего в штате Нью-Йорк. Добравшись до центра города, он свернул на Макмастер-стрит, где под сенью мощных вязов стояли скромные, но ухоженные домики. Посыльный притормозил и остановился возле зеленого домика в деревенском стиле с небольшим портиком и пустыми цветочными ящиками. Подходя к двери, посыльный готовился к самому тяжелому: ему предстояло вручить обитателям дома телеграмму от военного министерства США.
В окне дома гордо красовался небольшой белый плакат с красной окантовкой и синей звездой в центре. Такие же плакаты были установлены в окнах почти всех домов в городе. Они означали, что юноша или девушка из этого дома ушли на фронт. Американские войска сражались во Второй мировой войне с 1941 года. За это время несколько синих звезд на плакатах сменились на золотые – семьи потеряли своих близких, и за обеденными столами появились пустые места, которым так и не суждено было заполниться.
В доме, перед которым стоял посыльный, жил шестидесятивосьмилетний вдовец Патрик Хастингс. Очками в тонкой оправе, аккуратно подстриженными седыми волосами и серьезным выражением лица Патрик удивительно напоминал нового президента, Гарри С. Трумэна, который занял этот пост месяц назад, после смерти Франклина Делано Рузвельта.
Сын ирландских иммигрантов, Патрик Хастингс вырос на ферме, на границе штата Пенсильвания. После долгого ухаживания он женился на любимой девушке, учительнице Джулии Хикки. Они переехали в Овего, чтобы найти работу и создать семью. Патрик трудился в отделе снабжения местной фабрики, которая принадлежала обувной компании «Эндикотт-Джонсон». Эта фирма поставляла солдатские ботинки и парадные офицерские туфли американской армии. У Патрика и Джулии родились три красавицы дочери.
Но в 1945 году Патрик Хастингс остался в одиночестве. Джулия умерла шестью годами раньше от инфекционной болезни, поразившей ее сердце. Пустые цветочные ящики красноречиво напоминали об отсутствии хозяйки.
Младшие дочери, Кэтрин и Рита, вышли замуж и жили отдельно. Плакаты с синими звездами висели и в их домах – мужья Кэтрин и Риты тоже были на фронте. Но плакат в окне дома Патрика Хастингса говорил не о зятьях. Энергичная и неукротимая Маргарет Хастингс служила в женском корпусе армии США.
КАПРАЛ МАРГАРЕТ ХАСТИНГС, 1945 г. (ФОТОГРАФИЯ ЛЮБЕЗНО ПРЕДОСТАВЛЕНА С. ЭРЛОМ УОЛТЕРОМ-МЛАДШИМ)
В январе 1944 года Маргарет явилась на призывной пункт в соседнем городке Бингэмптон. Она подписала все документы и вошла в первое поколение женщин в американской армии. Маргарет и тысячи других американок отправились к местам боевых действий по всему миру. Чаще всего они занимались канцелярской работой на базах, вдали от передовой. Но Патрик все же беспокоился, зная, что Маргарет находится в очень необычном месте – на малоизученном острове Новая Гвинея, чуть севернее Австралии. Маргарет входила в американскую военную группировку, располагавшуюся в восточной части острова, в Голландской Новой Гвинее.
К середине 1945 года поток дурных новостей с фронтов усилился. В боях погибло около 300 000 американцев. Более 100 000 умерло от ран и по другим причинам, 600 000 человек было ранено. У обитателей домов, в окнах которых красовались плакаты с синими звездами, при виде посыльных «Вестерн Юнион» замирали сердца.
На этот раз несчастье посетило не один дом. В тот час, когда посыльный звонил в дверь Патрика Хастингса, двадцать три других курьера доставили почти такие же телеграммы в дома с синими звездами, где люди ждали своих близких с Новой Гвинеи. Такие телеграммы пришли в самые разные уголки страны – в Шиппенвиль, штат Пенсильвания; Трентон, штат Миссури; Келсо, штат Вашингтон, а также в Нью-Йорк, Филадельфию и Лос-Анджелес.
В каждой телеграмме выражалось сочувствие по поводу утраты близких, пусть даже высказанное сухим тоном военных бюллетеней. Каждая телеграмма была подписана генерал-майором Джеймсом А. Улио. Дрожащими руками Патрик Хастингс взял из рук посыльного желтоватый листок. В нем говорилось:
Но сам Патрик не стал внушать младшим дочерям ложный оптимизм относительно судьбы их сестры. По краткости он превзошел даже военных. Его телеграмма состояла из четырех слов: «Маргарет пропала без вести».
В окне дома гордо красовался небольшой белый плакат с красной окантовкой и синей звездой в центре. Такие же плакаты были установлены в окнах почти всех домов в городе. Они означали, что юноша или девушка из этого дома ушли на фронт. Американские войска сражались во Второй мировой войне с 1941 года. За это время несколько синих звезд на плакатах сменились на золотые – семьи потеряли своих близких, и за обеденными столами появились пустые места, которым так и не суждено было заполниться.
В доме, перед которым стоял посыльный, жил шестидесятивосьмилетний вдовец Патрик Хастингс. Очками в тонкой оправе, аккуратно подстриженными седыми волосами и серьезным выражением лица Патрик удивительно напоминал нового президента, Гарри С. Трумэна, который занял этот пост месяц назад, после смерти Франклина Делано Рузвельта.
Сын ирландских иммигрантов, Патрик Хастингс вырос на ферме, на границе штата Пенсильвания. После долгого ухаживания он женился на любимой девушке, учительнице Джулии Хикки. Они переехали в Овего, чтобы найти работу и создать семью. Патрик трудился в отделе снабжения местной фабрики, которая принадлежала обувной компании «Эндикотт-Джонсон». Эта фирма поставляла солдатские ботинки и парадные офицерские туфли американской армии. У Патрика и Джулии родились три красавицы дочери.
Но в 1945 году Патрик Хастингс остался в одиночестве. Джулия умерла шестью годами раньше от инфекционной болезни, поразившей ее сердце. Пустые цветочные ящики красноречиво напоминали об отсутствии хозяйки.
Младшие дочери, Кэтрин и Рита, вышли замуж и жили отдельно. Плакаты с синими звездами висели и в их домах – мужья Кэтрин и Риты тоже были на фронте. Но плакат в окне дома Патрика Хастингса говорил не о зятьях. Энергичная и неукротимая Маргарет Хастингс служила в женском корпусе армии США.
В январе 1944 года Маргарет явилась на призывной пункт в соседнем городке Бингэмптон. Она подписала все документы и вошла в первое поколение женщин в американской армии. Маргарет и тысячи других американок отправились к местам боевых действий по всему миру. Чаще всего они занимались канцелярской работой на базах, вдали от передовой. Но Патрик все же беспокоился, зная, что Маргарет находится в очень необычном месте – на малоизученном острове Новая Гвинея, чуть севернее Австралии. Маргарет входила в американскую военную группировку, располагавшуюся в восточной части острова, в Голландской Новой Гвинее.
К середине 1945 года поток дурных новостей с фронтов усилился. В боях погибло около 300 000 американцев. Более 100 000 умерло от ран и по другим причинам, 600 000 человек было ранено. У обитателей домов, в окнах которых красовались плакаты с синими звездами, при виде посыльных «Вестерн Юнион» замирали сердца.
На этот раз несчастье посетило не один дом. В тот час, когда посыльный звонил в дверь Патрика Хастингса, двадцать три других курьера доставили почти такие же телеграммы в дома с синими звездами, где люди ждали своих близких с Новой Гвинеи. Такие телеграммы пришли в самые разные уголки страны – в Шиппенвиль, штат Пенсильвания; Трентон, штат Миссури; Келсо, штат Вашингтон, а также в Нью-Йорк, Филадельфию и Лос-Анджелес.
В каждой телеграмме выражалось сочувствие по поводу утраты близких, пусть даже высказанное сухим тоном военных бюллетеней. Каждая телеграмма была подписана генерал-майором Джеймсом А. Улио. Дрожащими руками Патрик Хастингс взял из рук посыльного желтоватый листок. В нем говорилось:
Министр обороны поручил мне выразить вам глубокое соболезнование в связи с тем, что ваша дочь, капрал Хастингс, Маргарет Дж., пропала без вести в Голландской Новой Гвинее тринадцатого мая 1945 года. Если будет получена какая-то дополнительная информация, мы немедленно вас известим. Соответствующее письмо вы получите позднее.Когда в местной газете узнали о телеграмме, к Патрику прислали репортера. Патрик рассказал ему о последнем письме Маргарет. В нем она писала о том, что уже совершила воздушную экскурсию по побережью Новой Гвинеи и собирается ее повторить в ближайшем будущем. Совершенно понятно, почему Патрик Хастингс сразу же вспомнил это письмо – он подумал, что Маргарет погибла в авиационной катастрофе. Но репортер этого не сообразил. Его статья была проникнута духом оптимизма. «Судя по тексту телеграммы, полученной вчера, – говорилось в статье, – родные полагают, что Маргарет могла находиться в другом самолете, что и прояснится позднее».
Но сам Патрик не стал внушать младшим дочерям ложный оптимизм относительно судьбы их сестры. По краткости он превзошел даже военных. Его телеграмма состояла из четырех слов: «Маргарет пропала без вести».
2. Голландия
За одиннадцать дней до того, как посыльный постучался в дверь Патрика Хастингса, Маргарет, как обычно, проснулась до рассвета. Влажная тропическая жара уже пробралась под брезент палатки, которую она делила с пятью другими девушками. Маргарет быстро оделась. Она была очень хрупкой, и форму ей пришлось серьезно ушивать. В первых письмах Маргарет писала подруге из Овего: «Форма висит на мне, как мешок». Но она была девушкой рукодельной, и вскоре подруга получила другое письмо: «Мне выдали мужские брюки огромного размера. Я их распорола и перекроила. Теперь брюки сидят на мне вполне прилично».
ПАЛАТКИ, В КОТОРЫХ ВО ВРЕМЯ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ ЖИЛИ ЖЕНЩИНЫ-ВОЕННОСЛУЖАЩИЕ В ГОЛЛАНДИИ, ГОЛЛАНДСКАЯ НОВАЯ ГВИНЕЯ (ФОТОГРАФИЯ ЛЮБЕЗНО ПРЕДОСТАВЛЕНА АРМИЕЙ США)
Было 13 мая 1945 года. День был воскресный, поэтому горнист не будил солдат в 5.30, как обычно. Но поспать Маргарет все равно не смогла бы. На американской военной базе Джи, расположенной возле города Голландия, на северном побережье Голландской Новой Гвинеи, рабочая неделя продолжалась семь дней. К восьми часам Маргарет уже была на посту – за металлическим столом и разбитой пишущей машинкой. Здесь она каждый день доказывала миру, что война – это не только ад, но еще и адская канцелярия.
Изящной красавице Маргарет было тридцать лет. Бог наградил ее яркими голубыми глазами, белоснежной кожей и длинными светло-каштановыми волосами, которые она закручивала в стильный пучок в форме восьмерки. Миниатюрная фигурка позволяла Маргарет и в тридцать носить то, что подходило ей еще в старших классах. Даже в армии ее звали Малышкой. Но хрупкость Маргарет была обманчивой. Младшие сестры знали, что на Маргарет можно положиться всегда и во всем. Незнакомцев она встречала пристальным взглядом и полуулыбкой, которая высвечивала веснушки на ее высоких скулах. При взгляде на эту привлекательную скромницу становилось ясно, что у Маргарет есть тайна, которой она не намерена делиться с кем попало.
Всю жизнь Маргарет провела в Овего. Она каталась на велосипеде, ездила купаться на местное водохранилище, автостопом выбиралась в соседние города, хорошо училась и до глубокой ночи читала книжки. С возрастом она превратилась в настоящую красавицу, и конкуренция за ее руку и сердце в городе была очень высока. Внимание льстило Маргарет, но отнюдь не было главным в ее жизни. Маргарет считала себя независимой девушкой, которая «пила спиртное, но не слишком много» и «любила мальчиков, но не слишком сильно». Младшие сестры вышли замуж, но Маргарет не спешила создавать семью. То, что в тридцать лет она все еще была одинокой, ее не смущало, но выделяло из круга сверстников: в те времена средним возрастом замужества был двадцать один год. В Овего Маргарет мужчинами не интересовалась и в своем девичестве никого не винила. «Честно говоря, – признавалась она знакомым, – не уверена, что я ищу мужчину, из которого получился бы хороший муж».
Окончив школу и сменив несколько мест работы, Маргарет стала работать секретарем на местной фабрике компании «Ремингтон Рэнд». В этой компании сталь превращали во что угодно – от пишущих машинок до пистолетов крупного калибра. Работа Маргарет нравилась, но ее мучило то, что она никогда не уезжала далеко от дома и не видела ничего интереснее Атлантик-Сити: Маргарет хотела увидеть мир, послужить своей стране и понять смысл собственной жизни. Вступление в женский корпус армии США позволило ей реализовать все свои замыслы.
Когда Маргарет собиралась приступить к службе, американские семьи готовились к Дню матери. Четвертый раз этот праздник отмечался с начала Второй мировой войны. На этот раз поводом для праздника стала не только материнская любовь. Пятью днями раньше Германия безоговорочно капитулировала. Во всех газетах сообщали, что Адольф Гитлер покончил жизнь самоубийством в своем бункере. Другие нацистские лидеры находились в тюрьме. Армии союзников освободили несколько концлагерей, и их ужасы стали достоянием общественности. Победа в Европе была завоевана ценой крови, слез и пота. 13 мая 1945 года исполнилось пять лет с того дня, когда британский премьер-министр Уинстон Черчилль произнес знаменитую речь, призвав соотечественников к войне с фашизмом.
В ознаменование завершения войны в Европе купол американского Капитолия, который после событий в Перл-Харборе[1] не подсвечивали, осветился полной иллюминацией. Конгресс единогласно одобрил предложение президента Трумэна объявить 13 мая 1945 года не только Днем матери, но еще и Днем молитвы. Трумэн заявил: «Западный мир освобожден от злых сил, которые более пяти лет бросали в тюрьмы и разбивали жизни миллионов и миллионов людей, родившихся свободными». Спикер Конгресса Сэм Рейберн приветствовал известия из Европы, но не мог не сказать и о печальных событиях. За несколько недель до Дня победы умер президент Рузвельт. А еще Рейберн напомнил о том, что война пока не завершилась: «Я счастлив, но мне очень грустно, потому что я не могу не думать о тысячах наших парней, которые по-прежнему погибают на далеких тихоокеанских островах и на Дальнем Востоке ради того, чтобы победа наших армий была полной, Америка обрела вечную славу. И все мы снова смогли жить в обстановке мира и порядка».
Новости из Тихоокеанского региона не могли не радовать, хотя там все еще продолжались ожесточенные бои. Полтора месяца шло настоящее сражение на острове Окинава, который американские генералы собирались использовать в качестве основного плацдарма для атаки на Японию. Эту идею поддерживали немногие, но в армии царил оптимизм. Тем утром «Нью-Йорк Таймс» объявила об окончательной победе, которая будет достигнута либо в результате переговоров, либо после сокрушительного удара. Журналисты писали: «Японцев ждет непростое лето. Хирохито может не сомневаться в том, что за «мягким» периодом, который только что начался, последуют смертельные удары».
Возможно, эта неизбежность была очевидна газетным редакторам и вашингтонским политикам. Но война в Тихом океане продолжалась, и кровь все еще лилась. 13 мая 1945 года более 130 американских истребителей и бомбардировщиков атаковали военные позиции, железнодорожные пути, мосты и другие японские «стратегические цели» в южном и восточном Китае. Десять бомбардировщиков «Б-24 Либерейтор» разбомбили подземный ангар на клочке земли под названием остров Моэн. Девять других отправились бомбить аэродром на крохотном острове Маркус, в северной части Тихого океана. На Борнео «Б-24» разбомбили еще два аэродрома. На востоке бомбардировщики «Б-25 Митчелл» и истребители «П-38 Лайтнинг» поддержали наземную операцию на острове Таракан. Седьмая дивизия морской пехоты прорвала линию японской обороны на острове Окинава и захватила горный массив Дакэси. Сороковая пехотная дивизия на Филиппинах захватила аэродром Дель-Монте. Бомбардировщики и истребители обрушили всю свою мощь на остров Лузон.
Таковы были основные события того дня. О них писали, их анализировали и обсуждали в бесчисленном множестве книг и фильмов о Большой войне. Но одно событие, произошедшее 13 мая 1945 года, ускользнуло от внимания историков и Голливуда. Транспортный самолет «Си-47», на борту которого находилось два десятка офицеров, солдат и женщин-военнослужащих, во время полета над горными джунглями Новой Гвинеи бесследно исчез.
Вступив в армию, Маргарет около года провела в учебном лагере Форт-Оглторп в Джорджии, а затем Митчелл-Филд на Лонг-Айленде. Она маршировала, носила противогаз, читала карты, чистила туалеты, блюла гигиену и подчинялась огромному количеству военных правил и установлений. В декабре 1944 года ей присвоили звание капрала. В новом качестве она отправилась на Новую Гвинею. Реализовалась ее заветная мечта – она оказалась в таком уголке земли, который абсолютно ничем не напоминал ее родной городок.
АМЕРИКАНСКАЯ ВОЕННАЯ КАРТА НОВОЙ ГВИНЕИ ВРЕМЕН ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ. ГОЛЛАНДИЯ НАХОДИТСЯ НА СЕВЕРНОМ ПОБЕРЕЖЬЕ, ПРИМЕРНО В СЕРЕДИНЕ ОСТРОВА. КАРТОГРАФ НЕ ЗНАЛ О СУЩЕСТВОВАНИИ В 150 МИЛЯХ ЮГО-ЗАПАДНЕЕ ГОЛЛАНДИИ БОЛЬШОЙ ДОЛИНЫ, КОТОРАЯ РАСПОЛАГАЛАСЬ ПОСРЕДИ ГОРНОГО МАССИВА, ПРОХОДЯЩЕГО ЧЕРЕЗ ЦЕНТРАЛЬНУЮ ЧАСТЬ ОСТРОВА.
Новая Гвинея расположена между Австралией и экватором. Этот малоизученный тропический остров по площади в два раза превышает Калифорнию. Его длина составляет полторы тысячи миль, а ширина в центральной части – пятьсот миль. Это второй по величине остров мира, уступающий по размерам лишь Гренландии. Очертаниями Новая Гвинея напоминает птеродактиля, летящего от Австралии, или комичную резиновую курицу. Но сходство обманчиво. Новая Гвинея – место отнюдь не забавное.
Новая Гвинея – квинтэссенция суровости природы. Большая часть побережья покрыта почти не заселенными низинами, болотами и джунглями. В центре высятся известняковые горы, поросшие непроходимыми дождевыми лесами. Вершины гор покрыты снежными шапками. Новая Гвинея – остров настолько неприступный, что его аборигенам долгое время удавалось жить в полной изоляции. Люди расчищали для себя небольшие клочки земли и отчаянно сражались с теми, кто посягал на их территорию, а порой и друг с другом. В результате остров превратился в современный Вавилон.
Жители Новой Гвинеи говорят почти на тысяче языков. Это примерно шестая часть языков мира – а ведь само население острова составляет менее одной десятой процента населения Земли.
Люди жили на Новой Гвинее более сорока тысяч лет. Остров существовал на нашей планете, оставаясь тайной для всего остального мира. Первые европейцы увидели Новую Гвинею в начале XVI века. Путешественник-расист назвал остров именем африканской страны, расположенной в десяти тысячах миль, только потому, что у увиденных им на побережье туземцев была черная кожа. Новая Гвинея оставалась предоставленной самой себе еще двести лет, хотя на остров порой высаживались охотники на райских птиц – их яркие перья пользовались большой популярностью у богатых жителей Шри-Ланки, которые украшали ими свои шляпы. В XVIII веке на остров стали приплывать корабли французских и британских путешественников. В 1770 году на Новой Гвинее побывал капитан Кук. За путешественниками последовали ученые. На острове высаживались географы, зоологи и ботаники со всех концов света.
В XIX веке Новая Гвинея привлекла внимание торговцев, охотившихся за дорогим сырьем. Легкодоступных ценных минералов и металлов на острове не оказалось, но стала расти цена на кокосовое масло. Плантации пальм появились вдоль всего побережья. Европейцы поделили остров пополам. Затем восточная его часть была еще раз поделена пополам. На протяжении истории остров принадлежал испанцам, немцам, голландцам и англичанам. И все же даже самые образованные европейцы с трудом могли указать его положение на карте мира.
После Первой мировой войны восточная часть Новой Гвинеи находилась в руках Великобритании и Австралии. Западной частью владели Нидерланды, и называлась она соответственно Голландской Новой Гвинеей со столицей Голландия. Беспрецедентное внимание к острову было привлечено в годы Второй мировой войны. Новая Гвинея попала в эпицентр зоны боевых действий на Тихом океане.
В 1942 году на остров вторглись японцы. Они собирались превратить Новую Гвинею в плацдарм для атак на Австралию, расположенную всего в сотне миль от острова. В апреле 1944 года американские войска провели военную операцию по вытеснению японцев с острова. Голландия перешла в руки союзников. Американцы создали здесь крупную военную базу. Главнокомандующий союзными войсками в юго-западной части Тихого океана, генерал Дуглас Макартур, расположил на Новой Гвинее свой штаб, который впоследствии был перенесен на Филиппины.
На Новой Гвинее, как, впрочем, и везде, женщины-военнослужащие в боевых действиях участия не принимали. Их девизом были слова «Освободим мужчин для сражений!». Раньше у женского корпуса был иной девиз, но его изменили из-за двусмысленности – можно было подумать, что главная задача женщин в армии – удовлетворение сексуальных потребностей солдат и офицеров. Макартур предубеждения против женщин не разделял. Он часто говорил, что женщины-военнослужащие – «его лучшие солдаты», потому что они больше работали и меньше жаловались, чем военные-мужчины. В годы Второй мировой войны в женском корпусе армии США служило более 150 000 женщин. Впервые женщины в армии были не только медсестрами.
Маргарет прибыла в Голландию через восемь месяцев после завершения военной операции по установлению контроля над этой частью острова. К тому времени военные действия в этом секторе Тихоокеанского региона почти прекратились. Тысячи вооруженных японцев все еще скрывались на острове, но вблизи Голландии их не было. Тем не менее, армейские лагеря и одноэтажное здание штаба строго охраняли. Женщины находились под усиленной охраной. Территория, на которой стояли женские палатки, была обнесена колючей проволокой. Одна из женщин была назначена старшей по своей палатке. Под подушкой у нее хранилась инструкция на случай захвата лагеря японцами. Она должна была убить своих соседок, а потом покончить с собой.
Беспокойство вызывали и туземцы, населявшие Новую Гвинею. Впрочем, те из них, кто жил рядом с Голландией, уже настолько привыкли к американцам, что часто кричали им: «Эй, Джо – хубба-бубба – покупай военные бонды». Австралийские солдаты, которых местные туземцы поддержали во время боев с японцами, прозвали их «курчавыми ангелами».
Впрочем, некоторые женщины-военнослужащие считали, что главная цель мер безопасности – это защита не от врагов или туземцев, а от ста тысяч американских солдат, моряков и летчиков, которые располагались в Голландии и ее окрестностях. Многие из этих юношей и мужчин не видели женщин месяцами.
Маргарет стала объектом обожания лишенных женского общества солдат практически сразу же, как только приехала в Голландию. «Думаю, ты слышала об «одеяльных вечеринках», – писала она своей подруге в Овего в феврале 1945 года. – Я тоже слышала об этом и была в ужасе. Представь, что на Новой Гвинее они очень распространены. Впрочем, все оказалось не так страшно, как я полагала. Скажу тебе: на одеяле не делается ничего такого, чего нельзя было бы сделать на заднем сиденье автомобиля. У нас нет шезлонгов, сидеть в джипах не очень удобно. Так что берешь пиво или, если к концу месяца пиво кончилось, обычную воду, залезаешь в джип и начинаешь колесить по окрестностям в поисках удобного местечка, где можно отдохнуть. Ночи здесь очень красивые. Так здорово лежать под звездами, потягивать пиво, болтать или пойти поплавать… Когда вокруг столько мужчин, найти какого-нибудь симпатягу нетрудно. У меня с этим нет никаких проблем».
Вдали от дома Маргарет чувствовала себя как рыба в воде. «Как-то вечером, – писала она подруге, – мы вшестером набились в открытый джип и отправились кататься по острову. Мы ехали по дорогам, где наводнение смыло все мосты, переправлялись через реки, поднимались на крутые берега. Раз десять мы чуть не перевернулись». В письме не содержалось никаких военных секретов – обычная девичья болтовня. Поэтому военные цензоры практически ничего из него не вымарали.
Ближайшей подругой Маргарет на военной базе стала очаровательная брюнетка, сержант Лора Бесли. Она была единственной дочерью бывшего нефтяника и домохозяйки. Лора выросла в Шиппенвилле, штат Пенсильвания. Этот крохотный городок располагался в 90 милях от Питтсбурга. Шиппенвиль был настолько мал, что с легкостью поместился бы в центре Овего. Лора год проучилась в колледже, затем устроилась машинисткой в министерство труда Пенсильвании. В августе 1942 года она вступила в женский корпус.
Лора была выше и фигуристей Маргарет, но в остальном девушки были очень похожи. Лоре исполнился тридцать один год, она была не замужем. В семье ее считали избалованной привередой, которая делает только то, что сама захочет.
Было 13 мая 1945 года. День был воскресный, поэтому горнист не будил солдат в 5.30, как обычно. Но поспать Маргарет все равно не смогла бы. На американской военной базе Джи, расположенной возле города Голландия, на северном побережье Голландской Новой Гвинеи, рабочая неделя продолжалась семь дней. К восьми часам Маргарет уже была на посту – за металлическим столом и разбитой пишущей машинкой. Здесь она каждый день доказывала миру, что война – это не только ад, но еще и адская канцелярия.
Изящной красавице Маргарет было тридцать лет. Бог наградил ее яркими голубыми глазами, белоснежной кожей и длинными светло-каштановыми волосами, которые она закручивала в стильный пучок в форме восьмерки. Миниатюрная фигурка позволяла Маргарет и в тридцать носить то, что подходило ей еще в старших классах. Даже в армии ее звали Малышкой. Но хрупкость Маргарет была обманчивой. Младшие сестры знали, что на Маргарет можно положиться всегда и во всем. Незнакомцев она встречала пристальным взглядом и полуулыбкой, которая высвечивала веснушки на ее высоких скулах. При взгляде на эту привлекательную скромницу становилось ясно, что у Маргарет есть тайна, которой она не намерена делиться с кем попало.
Всю жизнь Маргарет провела в Овего. Она каталась на велосипеде, ездила купаться на местное водохранилище, автостопом выбиралась в соседние города, хорошо училась и до глубокой ночи читала книжки. С возрастом она превратилась в настоящую красавицу, и конкуренция за ее руку и сердце в городе была очень высока. Внимание льстило Маргарет, но отнюдь не было главным в ее жизни. Маргарет считала себя независимой девушкой, которая «пила спиртное, но не слишком много» и «любила мальчиков, но не слишком сильно». Младшие сестры вышли замуж, но Маргарет не спешила создавать семью. То, что в тридцать лет она все еще была одинокой, ее не смущало, но выделяло из круга сверстников: в те времена средним возрастом замужества был двадцать один год. В Овего Маргарет мужчинами не интересовалась и в своем девичестве никого не винила. «Честно говоря, – признавалась она знакомым, – не уверена, что я ищу мужчину, из которого получился бы хороший муж».
Окончив школу и сменив несколько мест работы, Маргарет стала работать секретарем на местной фабрике компании «Ремингтон Рэнд». В этой компании сталь превращали во что угодно – от пишущих машинок до пистолетов крупного калибра. Работа Маргарет нравилась, но ее мучило то, что она никогда не уезжала далеко от дома и не видела ничего интереснее Атлантик-Сити: Маргарет хотела увидеть мир, послужить своей стране и понять смысл собственной жизни. Вступление в женский корпус армии США позволило ей реализовать все свои замыслы.
Когда Маргарет собиралась приступить к службе, американские семьи готовились к Дню матери. Четвертый раз этот праздник отмечался с начала Второй мировой войны. На этот раз поводом для праздника стала не только материнская любовь. Пятью днями раньше Германия безоговорочно капитулировала. Во всех газетах сообщали, что Адольф Гитлер покончил жизнь самоубийством в своем бункере. Другие нацистские лидеры находились в тюрьме. Армии союзников освободили несколько концлагерей, и их ужасы стали достоянием общественности. Победа в Европе была завоевана ценой крови, слез и пота. 13 мая 1945 года исполнилось пять лет с того дня, когда британский премьер-министр Уинстон Черчилль произнес знаменитую речь, призвав соотечественников к войне с фашизмом.
В ознаменование завершения войны в Европе купол американского Капитолия, который после событий в Перл-Харборе[1] не подсвечивали, осветился полной иллюминацией. Конгресс единогласно одобрил предложение президента Трумэна объявить 13 мая 1945 года не только Днем матери, но еще и Днем молитвы. Трумэн заявил: «Западный мир освобожден от злых сил, которые более пяти лет бросали в тюрьмы и разбивали жизни миллионов и миллионов людей, родившихся свободными». Спикер Конгресса Сэм Рейберн приветствовал известия из Европы, но не мог не сказать и о печальных событиях. За несколько недель до Дня победы умер президент Рузвельт. А еще Рейберн напомнил о том, что война пока не завершилась: «Я счастлив, но мне очень грустно, потому что я не могу не думать о тысячах наших парней, которые по-прежнему погибают на далеких тихоокеанских островах и на Дальнем Востоке ради того, чтобы победа наших армий была полной, Америка обрела вечную славу. И все мы снова смогли жить в обстановке мира и порядка».
Новости из Тихоокеанского региона не могли не радовать, хотя там все еще продолжались ожесточенные бои. Полтора месяца шло настоящее сражение на острове Окинава, который американские генералы собирались использовать в качестве основного плацдарма для атаки на Японию. Эту идею поддерживали немногие, но в армии царил оптимизм. Тем утром «Нью-Йорк Таймс» объявила об окончательной победе, которая будет достигнута либо в результате переговоров, либо после сокрушительного удара. Журналисты писали: «Японцев ждет непростое лето. Хирохито может не сомневаться в том, что за «мягким» периодом, который только что начался, последуют смертельные удары».
Возможно, эта неизбежность была очевидна газетным редакторам и вашингтонским политикам. Но война в Тихом океане продолжалась, и кровь все еще лилась. 13 мая 1945 года более 130 американских истребителей и бомбардировщиков атаковали военные позиции, железнодорожные пути, мосты и другие японские «стратегические цели» в южном и восточном Китае. Десять бомбардировщиков «Б-24 Либерейтор» разбомбили подземный ангар на клочке земли под названием остров Моэн. Девять других отправились бомбить аэродром на крохотном острове Маркус, в северной части Тихого океана. На Борнео «Б-24» разбомбили еще два аэродрома. На востоке бомбардировщики «Б-25 Митчелл» и истребители «П-38 Лайтнинг» поддержали наземную операцию на острове Таракан. Седьмая дивизия морской пехоты прорвала линию японской обороны на острове Окинава и захватила горный массив Дакэси. Сороковая пехотная дивизия на Филиппинах захватила аэродром Дель-Монте. Бомбардировщики и истребители обрушили всю свою мощь на остров Лузон.
Таковы были основные события того дня. О них писали, их анализировали и обсуждали в бесчисленном множестве книг и фильмов о Большой войне. Но одно событие, произошедшее 13 мая 1945 года, ускользнуло от внимания историков и Голливуда. Транспортный самолет «Си-47», на борту которого находилось два десятка офицеров, солдат и женщин-военнослужащих, во время полета над горными джунглями Новой Гвинеи бесследно исчез.
Вступив в армию, Маргарет около года провела в учебном лагере Форт-Оглторп в Джорджии, а затем Митчелл-Филд на Лонг-Айленде. Она маршировала, носила противогаз, читала карты, чистила туалеты, блюла гигиену и подчинялась огромному количеству военных правил и установлений. В декабре 1944 года ей присвоили звание капрала. В новом качестве она отправилась на Новую Гвинею. Реализовалась ее заветная мечта – она оказалась в таком уголке земли, который абсолютно ничем не напоминал ее родной городок.
Новая Гвинея расположена между Австралией и экватором. Этот малоизученный тропический остров по площади в два раза превышает Калифорнию. Его длина составляет полторы тысячи миль, а ширина в центральной части – пятьсот миль. Это второй по величине остров мира, уступающий по размерам лишь Гренландии. Очертаниями Новая Гвинея напоминает птеродактиля, летящего от Австралии, или комичную резиновую курицу. Но сходство обманчиво. Новая Гвинея – место отнюдь не забавное.
Новая Гвинея – квинтэссенция суровости природы. Большая часть побережья покрыта почти не заселенными низинами, болотами и джунглями. В центре высятся известняковые горы, поросшие непроходимыми дождевыми лесами. Вершины гор покрыты снежными шапками. Новая Гвинея – остров настолько неприступный, что его аборигенам долгое время удавалось жить в полной изоляции. Люди расчищали для себя небольшие клочки земли и отчаянно сражались с теми, кто посягал на их территорию, а порой и друг с другом. В результате остров превратился в современный Вавилон.
Жители Новой Гвинеи говорят почти на тысяче языков. Это примерно шестая часть языков мира – а ведь само население острова составляет менее одной десятой процента населения Земли.
Люди жили на Новой Гвинее более сорока тысяч лет. Остров существовал на нашей планете, оставаясь тайной для всего остального мира. Первые европейцы увидели Новую Гвинею в начале XVI века. Путешественник-расист назвал остров именем африканской страны, расположенной в десяти тысячах миль, только потому, что у увиденных им на побережье туземцев была черная кожа. Новая Гвинея оставалась предоставленной самой себе еще двести лет, хотя на остров порой высаживались охотники на райских птиц – их яркие перья пользовались большой популярностью у богатых жителей Шри-Ланки, которые украшали ими свои шляпы. В XVIII веке на остров стали приплывать корабли французских и британских путешественников. В 1770 году на Новой Гвинее побывал капитан Кук. За путешественниками последовали ученые. На острове высаживались географы, зоологи и ботаники со всех концов света.
В XIX веке Новая Гвинея привлекла внимание торговцев, охотившихся за дорогим сырьем. Легкодоступных ценных минералов и металлов на острове не оказалось, но стала расти цена на кокосовое масло. Плантации пальм появились вдоль всего побережья. Европейцы поделили остров пополам. Затем восточная его часть была еще раз поделена пополам. На протяжении истории остров принадлежал испанцам, немцам, голландцам и англичанам. И все же даже самые образованные европейцы с трудом могли указать его положение на карте мира.
После Первой мировой войны восточная часть Новой Гвинеи находилась в руках Великобритании и Австралии. Западной частью владели Нидерланды, и называлась она соответственно Голландской Новой Гвинеей со столицей Голландия. Беспрецедентное внимание к острову было привлечено в годы Второй мировой войны. Новая Гвинея попала в эпицентр зоны боевых действий на Тихом океане.
В 1942 году на остров вторглись японцы. Они собирались превратить Новую Гвинею в плацдарм для атак на Австралию, расположенную всего в сотне миль от острова. В апреле 1944 года американские войска провели военную операцию по вытеснению японцев с острова. Голландия перешла в руки союзников. Американцы создали здесь крупную военную базу. Главнокомандующий союзными войсками в юго-западной части Тихого океана, генерал Дуглас Макартур, расположил на Новой Гвинее свой штаб, который впоследствии был перенесен на Филиппины.
На Новой Гвинее, как, впрочем, и везде, женщины-военнослужащие в боевых действиях участия не принимали. Их девизом были слова «Освободим мужчин для сражений!». Раньше у женского корпуса был иной девиз, но его изменили из-за двусмысленности – можно было подумать, что главная задача женщин в армии – удовлетворение сексуальных потребностей солдат и офицеров. Макартур предубеждения против женщин не разделял. Он часто говорил, что женщины-военнослужащие – «его лучшие солдаты», потому что они больше работали и меньше жаловались, чем военные-мужчины. В годы Второй мировой войны в женском корпусе армии США служило более 150 000 женщин. Впервые женщины в армии были не только медсестрами.
Маргарет прибыла в Голландию через восемь месяцев после завершения военной операции по установлению контроля над этой частью острова. К тому времени военные действия в этом секторе Тихоокеанского региона почти прекратились. Тысячи вооруженных японцев все еще скрывались на острове, но вблизи Голландии их не было. Тем не менее, армейские лагеря и одноэтажное здание штаба строго охраняли. Женщины находились под усиленной охраной. Территория, на которой стояли женские палатки, была обнесена колючей проволокой. Одна из женщин была назначена старшей по своей палатке. Под подушкой у нее хранилась инструкция на случай захвата лагеря японцами. Она должна была убить своих соседок, а потом покончить с собой.
Беспокойство вызывали и туземцы, населявшие Новую Гвинею. Впрочем, те из них, кто жил рядом с Голландией, уже настолько привыкли к американцам, что часто кричали им: «Эй, Джо – хубба-бубба – покупай военные бонды». Австралийские солдаты, которых местные туземцы поддержали во время боев с японцами, прозвали их «курчавыми ангелами».
Впрочем, некоторые женщины-военнослужащие считали, что главная цель мер безопасности – это защита не от врагов или туземцев, а от ста тысяч американских солдат, моряков и летчиков, которые располагались в Голландии и ее окрестностях. Многие из этих юношей и мужчин не видели женщин месяцами.
Маргарет стала объектом обожания лишенных женского общества солдат практически сразу же, как только приехала в Голландию. «Думаю, ты слышала об «одеяльных вечеринках», – писала она своей подруге в Овего в феврале 1945 года. – Я тоже слышала об этом и была в ужасе. Представь, что на Новой Гвинее они очень распространены. Впрочем, все оказалось не так страшно, как я полагала. Скажу тебе: на одеяле не делается ничего такого, чего нельзя было бы сделать на заднем сиденье автомобиля. У нас нет шезлонгов, сидеть в джипах не очень удобно. Так что берешь пиво или, если к концу месяца пиво кончилось, обычную воду, залезаешь в джип и начинаешь колесить по окрестностям в поисках удобного местечка, где можно отдохнуть. Ночи здесь очень красивые. Так здорово лежать под звездами, потягивать пиво, болтать или пойти поплавать… Когда вокруг столько мужчин, найти какого-нибудь симпатягу нетрудно. У меня с этим нет никаких проблем».
Вдали от дома Маргарет чувствовала себя как рыба в воде. «Как-то вечером, – писала она подруге, – мы вшестером набились в открытый джип и отправились кататься по острову. Мы ехали по дорогам, где наводнение смыло все мосты, переправлялись через реки, поднимались на крутые берега. Раз десять мы чуть не перевернулись». В письме не содержалось никаких военных секретов – обычная девичья болтовня. Поэтому военные цензоры практически ничего из него не вымарали.
Ближайшей подругой Маргарет на военной базе стала очаровательная брюнетка, сержант Лора Бесли. Она была единственной дочерью бывшего нефтяника и домохозяйки. Лора выросла в Шиппенвилле, штат Пенсильвания. Этот крохотный городок располагался в 90 милях от Питтсбурга. Шиппенвиль был настолько мал, что с легкостью поместился бы в центре Овего. Лора год проучилась в колледже, затем устроилась машинисткой в министерство труда Пенсильвании. В августе 1942 года она вступила в женский корпус.
Лора была выше и фигуристей Маргарет, но в остальном девушки были очень похожи. Лоре исполнился тридцать один год, она была не замужем. В семье ее считали избалованной привередой, которая делает только то, что сама захочет.