Страница:
Не может быть, решила она, от жары у меня начались галлюцинации. Но тут увидела, каким гневом исказилось его лицо, когда он узнал ее. Значит, Эрик звонил ей не из Лондона?!
Николь не знала, что и думать, но тут занавеска опустилась, человек, похожий на Форбса, исчез, и она снова стала сомневаться в реальности увиденного. Мерещится ей что ли? От недосыпа в прошлую ночь, от жары ей захотелось спать. Глаза сами собой закрывались, и надо было прилагать усилия, чтобы не уснуть. Хорошо бы погулять среди этой красоты, размять ноги после долгой езды, подумала Николь, но не решилась выйти из машины. Она стала нетерпеливо поглядывать в сторону дома. Сколько еще Крис там пробудет?
Машина нагревалась под прямыми лучами солнца, в голове начала пульсировать боль. Еще немного, и у меня будет тепловой удар, успела подумать Николь, когда дверь дома распахнулась и вышел мужчина. Но то был не Крис, а… Эрик Форбс! Он стремительно подошел к машине и открыл дверцу.
– Эрик? Почему ты здесь? Ты ведь улетел в Лондон!
– Не улетел, как видишь. А почему ты оказалась здесь с Леонетти?
– Крис собирался отвезти меня в город. Но надо было пристроить его маленькую дочь… Твоя жена предложила позаботиться о малышке, потому что ее бабушка попала в больницу. В тот вечер мы ехали в Калабасос, чтобы поужинать в итальянском ресторане и поговорить о нашем деле, – торопливо объясняла Николь. – Но на бензоколонке он встретил соседа, и тот ему рассказал, что девочка осталась одна в доме и ее забирает полиция. Леонетти надо было ехать в больницу к матери, поэтому я взялась присмотреть за его дочерью.
– Душераздирающая история! А потом он завлек тебя в свою постель на ночь, чтобы ты утешала его, полагаю. – Губы Форбса брезгливо топорщились, лицо было искажено гримасой ненависти.
Николь еще не видела своего начальника в таком состоянии. Что с ним происходит, недоумевала она.
– Я не спала с ним, – холодно ответила Николь. – Но почему ты не улетел в Лондон?
Эрик криво улыбнулся. Николь заметила, что лицо у него какое-то серое, словно он тоже не спал в эту ночь. Только на скулах рдели два красных пятна.
– Пришлось отложить поездку, – неохотно ответил он. – Жена моя, понимаешь, учудила. Требует дать ей развод! Я уже собирался выходить из квартиры, когда парнишка-курьер из суда принес мне документы на его оформление. – В голосе Форбса звучала растерянность, несмотря на гнев. – Что мне оставалось делать? Пришлось мчаться сюда, выяснять, что на нее нашло. – Он помолчал, тяжело дыша. – И знаешь, что она мне сказала? – вдруг взорвался он. – Что я будто бы изменял ей! Каково?! Я сказал, что это не правда, что в моей жизни нет другой женщины, кроме нее.
Он осекся, встретив холодный недоверчивый взгляд Николь.
– Святая правда, у меня действительно в настоящий момент никого нет! – снова стал возмущаться Форбс. – Знаешь, что она заявила? Что на суде она назовет тебя!
– Меня?! – Задохнулась Николь. – Но… но ты сказал ей, что…
– Разумеется, сказал, – ответил тот с мрачным видом. – Она уверяет, что у нее есть доказательства. Конечно, я сумею объяснить, что это игра ее больного воображения. И развода ей не дам. Вся эта ложь задумана ею с определенной целью. И даже знаю, с какой! Жена просто хочет освободиться от меня! Это она обманывала меня!
– С кем? – спросила Николь, в голове ее снова вспыхнуло прежнее подозрение.
Ей становилось все хуже, голова раскалывалась от боли, в глазах появилась резь, слегка мутило.
– А ты не догадываешься? У нее определенно есть любовник. Ночью вдруг укатила. Потом призналась, когда я ее допросил с пристрастием, что ездила к Леонетти! Этого мне только не хватало! К Леонетти!
Николь колебалась, стоит ли говорить Форбсу, что она видела Мэри в доме Криса и что они…
– Она мне и рассказала эту душераздирающую историю, про больную маму, понимаешь, про малютку несчастную. Так я и поверил, что ее понесло помогать Леонетти с его дочерью. Ночью! Представляешь, какая помощь ему требовалась ночью?! Могла бы просто позвонить по телефону, выразить свое сочувствие. И тут меня осенило! Я понял, для чего она хочет получить развод. Чтобы выйти замуж за Криса Леонетти!
Слова Форбса прозвучали как гром среди ясного неба, в глазах Николь все поплыло. С каждой минутой ей становилось все хуже, лицо покрылось холодным потом. Из последних сил она сопротивлялась дурноте и бредовому заявлению разъяренного босса.
– Не может этого быть… ты ошибаешься. Крис уверял меня, что между ним и Мэри ничего нет, они просто друзья…
Голос ее слабел и прерывался, но Форбс ничего не замечал и, кажется, не услышал ее.
– Говорю тебе, этот мерзавец решил мне отомстить, разрушив мою семью! – прорычал он.
Говорить Николь уже не могла, она попыталась отрицательно покачать головой, но только уронила ее на спинку сиденья, закрыв глаза. Словно сквозь вату до нее донеслись слова Эрика:
– Ты ведь была у него дома и наверняка видела у него мою жену. Отвечай, ты с ними заодно? Ты предала меня? Сколько тебе заплатил Крис?
Все уплыло куда-то и сознание Николь погрузилось в спасительную темноту…
– Что с тобой? – Снова донесся до нее голос Эрика Форбса. – Выпей!
Он пытался напоить ее минеральной водой из бутылки, которую достал, видимо, из маленького холодильника в машине. Николь чуть не захлебнулась и пришла в себя. Холодная вода стекала по подбородку на шею? и это доставляло ей удовольствие. Дрожащими руками она отобрала у него бутылку и смочила водой волосы, лоб и виски. Мир перестал кружиться у нее перед глазами. Николь увидела перед собой испуганное лицо босса.
– Прошу, отвези меня домой, – тихо произнесла она.
– Я отправлю тебя сейчас же в больницу, – непререкаемым тоном заявил тот. Похоже, она здорово его напугала.
– Не надо в больницу, у меня просто тепловой удар. Скоро все пройдет. Но мне необходимо поскорее вернуться домой, – все еще слабым голосом, но уже громче сказала Николь.
– Да, мы должны уехать, – решительно произнес Форбс. – Пересаживайся в мой автомобиль. Тебе помочь?
Николь попыталась вылезти наружу, но сил не хватило. Тогда Форбс буквально вытащил ее, обхватив за талию, довел до своей машины и усадил на заднее сиденье. Потом торопливо взгромоздился за руль и включил зажигание.
В этот момент Николь боковым зрением увидела бегущего к ним человека. Боль в голове продолжала пульсировать, и ей стоило большого труда приподнять голову и выглянуть в окно машины. В бежавшем она узнала Криса Леонетти, который что-то кричал. Господи, как я устала от их вранья, подумала Николь и снова уронила голову на спинку сиденья.
Как бы она ни ревновала Криса к Мэри, но назвать Эрика Форбса хорошим мужем она не могла. Так что он получил по заслугам. Какая женщина вынесет постоянное невнимание к себе и бесконечные измены мужа? Желание Мэри развестись с Эриком казалось ей вполне оправданным. Но зачем Крису понадобилось ее обманывать, уверять, что у него с Мэри только дружеские отношения? Бедный Эрик, она никогда не видела его таким несчастным. Наверное, несмотря на измены, он, пусть по-своему, но любит свою жену.
– Тебе получше? – спросил, не оборачиваясь, Форбс.
– Да, немного.
– Я еще не все тебе рассказал. Представляешь, Мэри заявила, что намерена получить по разводу половину всего, чем я владею!
Так вот, что его напугало больше всего, поняла Николь.
– С юридической точки зрения все справедливо, – заметила она.
– Справедливо?! – возмутился Эрик. – Это я создавал компанию, я работал как каторжный, чтобы заработать все, что у нас есть. А она только тратила деньги, разъезжала со своими детьми по курортам, покупала себе модные наряды, устраивала приемы.
– Побойся Бога, Эрик, дети и твои тоже. Приемы она устраивала для твоих партнеров. Она помогала тебе, поддерживала тебя. Пойми, в суде все это будет учитываться, так что решение скорее всего будет в ее пользу.
– Да что эта женщина понимает в делах? Лишить меня моей компании!
– Очень хорошо, что она ничего не понимает в делах. Ты выкупишь у нее долю ее акций. – Попыталась утешить его Николь.
– Откуда мне взять такие деньги? Занимать? Предложение Николь ему явно пришлось не по вкусу.
– Наймешь адвокатов, они сумеют договориться с твоей женой.
Вторая попытка Николь успокоить Форбса вызвала у него новый взрыв негодования.
– Знаю я этих адвокатов, акулье племя! Придется еще им платить!
– Не понимаю, что тебе дороже, жена или компания? – спросила Николь напрямую. Форбс замолчал.
– Сама она никогда бы до такого не додумалась, – снова заговорил Форбс. – Это Крис Леонетти ее надоумил. Его происки! Чертов интриган! В отместку за мой наезд решил оттяпать у меня контрольный пакет акций и заграбастать мою компанию!
Николь видела, что у Эрика даже шея побагровела от распиравшего его гнева.
Возможно, он и прав, подумала она, при таком изворотливом уме, которым обладал Крис, такая задача ему вполне по плечу.
– Мерзавец! – снова произнес Форбс, тяжело дыша.
Николь стала опасаться, что теперь удар может хватить его самого, и промолчала, не зная, как его успокоить. Тем более что с его оценкой поведения Криса она была внутренне согласна.
– Забавно, как мы поменялись с ним местами! – Усмехнулась мисс Нолт.
– Находишь это забавным? – С новым возмущением засопел Форбс. – Можешь не сомневаться, я этого не допущу?
– А что ты можешь сделать, чтобы остановить его? – меланхолически произнесла Николь. Сейчас ей хотелось только одного – избавиться от мучительной головной боли.
– Не понимаю, ты тоже против меня?
– Не сходи с ума, Эрик. Мы же с тобой в одной команде. Просто у меня болит голова.
– Извини, вид у тебя действительно неважный. Но, если мы с тобой в одной команде, придумай, как можно помешать Леонетти. Ты ведь умница.
Видел бы ты себя, подумала Николь.
– По-моему, для начала тебе надо успокоиться. Такие задачи решаются на холодную голову, сам знаешь.
– Я уверен, что в нашей компании кто-то снабжает Леонетти информацией!
– Не впадай в паранойю, Эрик!
– Не спорь, у меня изрядный опыт в таких делах. Я сам плачу одному сотруднику Криса за информацию. И каждый раз поступаю так, когда собираюсь купить какую-нибудь фирму. Почти всегда находится среди служащих кто-нибудь падкий до дармовых денег.
– Ты не говорил мне об этом! – воскликнула Николь, потрясенная такой подлостью.
– Специально не говорил. Ты начала бы распространяться о профессиональной этике, о нравственности. А в бизнесе все так поступают. Если знаешь, что задумал твой противник, можно действовать на опережение.
Несмотря на кондиционер в машине Форбса, Николь не хватало воздуха. Открыв окно, она подставила лицо встречному ветру, глубоко вдыхая всей грудью. Потом снова откинулась на сиденье и закрыла глаза. Ей вспомнился разговор с Крисом в машине по дороге в Бэверли-Хиллз.
– А совесть тебя по ночам не беспокоит? – спросила она неожиданно для себя у Форбса.
– Перестань воспитывать меня! – рявкнул он. – Мне надо спасать свою жену и свою компанию. Я сейчас же начну звонить членам правления, надо принимать меры. И найму адвокатов.
– Эрик, ты забыл, что сегодня суббота. Отложи дела до понедельника. Надо спокойно все продумать, а ты сейчас не в самом подходящем для этого состоянии.
– В понедельник может быть слишком поздно.
– За выходные ничего нового не произойдет, подумай сам. Вас с Мэри не разведут, судебные дела тянутся долго… Если ты вообще дашь согласие на развод, в чем я сильно сомневаюсь. Тебе ведь не хочется разводиться с женой, Эрик?
– Разумеется, нет! Я буду сопротивляться до последнего.
Они уже въезжали в город, когда Николь, как ей показалось, нашла самое лучшее решение. Совершенно очевидно, что Эрик любит жену и не хочет с ней расставаться. Наверняка Мэри потребовала развода, потому что кончилось ее терпение и переполнилось гневом сердце. Если бы она не любила мужа, то не прожила бы с ним столько лет.
– Тогда оставь в покое членов правления и адвокатов, поговори лучше с Мэри.
Форбс открыл рот для очередной гневной тирады, но Николь не дала ему возможности разразиться ею.
– Перестань кричать! У тебя есть только одна главная проблема – твои отношения с женой, все остальные – производные. Если ты решишь главную проблему, остальные исчезнут сами собой.
– Ты так думаешь? – недоверчиво спросил Эрик.
– Почти уверена, Мэри тоже не хочет с тобой разводиться. Ни одной здравомыслящей женщине не придет в голову из-за глупостей разрушать свою семью, подвергать страданиям детей. Развод – это конец прежней жизни, а новую выстраивать очень тяжело.
Форбс молчал. Уже хорошо, что он задумался, решила Николь, можно двигаться дальше.
– Скажи своей жене, что ты не сможешь жить без нее. Ты ведь не хочешь потерять эту женщину?
– Я уже пытался с ней говорить. – Он помолчал. – Признаюсь честно, что действительно не представляю, как буду жить без нее, без детей.
– Вот так ей и скажи.
– Мне надо лететь в Лондон, а в мое отсутствие этот мерзавец снова ее настроит против меня.
– Так возьми жену с собой! – посоветовала уже со злостью Николь.
Машина резко затормозила, и Николь бросило вперед.
– Что случилось?!
Она с ужасом обнаружила, что они стоят на середине проезжей части улицы, мешая движению.
– Мне бы это в голову не пришло. Думаешь, она согласится?
– Отвечу, когда ты тронешься с места и повернешь направо к моему дому, – быстро ответила Николь.
С удивительным послушанием Форбс выполнил ее условие, припарковался недалеко от ее подъезда и только тогда обернулся к ней. В его глазах светилась такая детская надежда, что Николь едва сдержала улыбку.
– Думаю, согласится. Когда ты ездил с ней куда-нибудь в последний раз? Вспомнить не можешь!
– Ты подала мне грандиозную идею. Я помню, какими счастливыми мы были с ней, когда путешествовали по Франции. Правда, это было очень давно, – смущенно признался он. – Но я снова устрою Мэри праздник. Буду стараться все свободное от переговоров время проводить с ней. Готов даже ходить по магазинам, хотя терпеть их не могу.
– Своди ее поужинать в самый шикарный ресторан, подари дорогое украшение. Закажи в номер цветы с посыльным. Говори ей о своих чувствах, только не заикайся о, деньгах и о работе. Женщины этого не любят. Понял?
– Понял. Думаешь, сработает?
– Обязательно, если ты искренне любишь ее. В любви победителей нет, и нет побежденных, это не война бизнесменов. Кстати, не забудь сказать жене, что ревнуешь ее к Леонетти.
– Признаться, что я ревную мать моих детей к этому мерзавцу! – возмутился Эрик. – А что если она расхохочется мне в лицо?
– Сомневаюсь. Но учти, все это тебе поможет лишь при одном условии, что ты действительно любишь Мэри и будешь с нею искренен. – С этими словами Николь открыла дверцу и хотела выйти.
Форбс схватил ее за руку.
– Не оставляй меня, мне плохо.
– На твоем месте я бы сейчас же вернулась к Мэри. Вот это дело не надо откладывать на завтра, поверь мне.
Вид у ее начальника был уморительный. Растерянность, упрямство, испуг – все отражалось на его лице.
– Ох, уж эти женщины! – Тяжело вздохнул он. – Слабый пол! Черта с два! Крутят нами как хотят… – И покачал удрученно своей лобастой головой.
– Вперед, Эрик, желаю удачи!
Форбс продолжал сидеть неподвижно, и Николь оставила его одного бороться с бесчисленными сомнениями. Но, когда поднялась к себе в квартиру и выглянула в окно, его машины на улице уже не было.
Она вернулась в прихожую, где оставила почту, и просмотрела конверты. Среди рекламных изданий и счетов мелькнула яркая открытка. Красивый вид, отметила Николь, уже догадываясь, кто ее мог прислать. Конечно, весточка была от отца. В очередной раз он приглашал ее приехать к ним с Джонни.
«Мне уже немало лет, дочка, и я хотел бы познакомиться со своим внуком. Спасибо тебе за его фотографии, но живого общения они заменить не могут. Сильвия и наши дети мечтают познакомиться с тобой и с Джонни, моими родными…»
Николь задумалась. Наверное, она была слишком жестока по отношению к отцу. Прошло столько лет и пора забыть детские обиды.
Продолжая думать о нем, Николь позвонила в дом тетушки Кэти, чтобы там не волновались из-за того, что она опять не смогла приехать, как обещала. Трубку взяла сама Кэти, которой Николь объяснила вкратце ситуацию.
– Ник, я все поняла. Тебе не стоит сейчас разговаривать с Джонни. Все дети заняты подготовкой завтрашнего домашнего спектакля. Ты его только выбьешь из колеи. Он чувствует себя превосходно, шалит и веселится вместе с другими детьми. А если он спросит, почему ты не приехала, я сумею ему все объяснить. Не беспокойся и береги себя. Ждать тебя завтра? Спектакль состоится перед ужином. Обязательно приезжай, а то много потеряешь. Ребята задумали что-то необычное.
– Кэти, я обязательно завтра приеду как можно раньше! Я очень соскучилась! – Досадные слезы мешали Николь говорить.
– Знаю-знаю, успокойся. Мы тоже по тебе соскучились. От отца не было известий?
– Только сегодня получила от него открытку. Приглашает нас с Джонни к себе в очередной раз.
– Подумай, может тебе стоит взять отпуск и съездить к нему с мальчиком?
– У него есть другие дети.
– Ты, взрослая женщина, продолжаешь ревновать отца? Впрочем, решай сама. Спокойной ночи тебе, ложись пораньше и хорошенько выспись.
Опустив трубку, Николь с благодарностью подумала, как хорошо, что у нее есть такая чудесная тетушка, которая заменила ей мать.
Теперь в ванную! – скомандовала себе мисс Нолт, чтобы не расплакаться при воспоминании о бедной матушке.
Расслабившись в пенистой воде, она почувствовала себя абсолютно здоровой и очень голодной. Закутавшись в свой короткий бирюзовый халатик и подсушив феном волосы, Николь направилась в кухню готовить себе ужин. Как обычно, она достала из холодильника замороженный полуфабрикат. На этот раз она выбрала пиццу с ветчиной и грибами, сунула ее в духовку, потом сварила в турке кофе из свежемолотых зерен. А на десерт, вспомнив Джуди, решила съесть мороженое с клубникой. Когда пицца была готова, она поставила все на поднос и понесла в гостиную на журнальный столик, стоящий перед телевизором.
Забравшись с ногами в большое старинное кресло, Николь приступила к пиршеству. Наблюдая за соревнованиями фигуристов на мировом чемпионате, который транслировали по одному из телеканалов, она постаралась больше ни о чем не думать. А затем, прослушав вечерние новости, решила, что пора отправиться на покой. Ночь обещала быть теплой, и она выбрала самую легкую ночную рубашку, хотя та доставала ей до щиколоток. Николь обожала длинные ночные рубашки, похожие скорее на бальные платья. Повертевшись перед зеркалом, она расчесала волосы и подвязала их широкой белой лентой. Теперь можно было и на бал к Морфею.
В этот момент Николь услышала звонок в дверь. Господи, кого это принесло на ночь глядя, удивилась она. Наверное, кто-нибудь из соседей… Не хотелось разрушать сонный настрой, но она все-таки подошла к двери, накинула цепочку и выглянула в приоткрывшуюся щелку. На площадке стоял… Крис Леонетти!
Как он осмелился явиться к ней после всего, мысленно возмутилась она. Да и что ему нужно? Вихрь противоречивых чувств завладел ею, так что у нее только и хватило ума спросить:
– Как ты пробрался в дом? На ночь его запирают.
– Подождал, и мне повезло с твоим соседом. Он возвращался из ресторана, но был не очень пьян. Так что общими усилиями нам удалось вставить его ключ в замочную скважину, за что тот очень благодарил и пропустил вперед. Правда, потом мне пришлось его донести до двери квартиры, хорошо, что он живет на первом этаже. Вторую дверь мы тоже открывали вместе. Он был опять очень благодарен и снова пытался пропустить меня вперед, но я отказался от приглашения. – Крис улыбнулся.
– Придется мне с ним поговорить, чтобы впредь он никого не приводил в дом, особенно по ночам.
– Думаешь, его еще можно перевоспитать? Мне показалось, что из детского возраста этот парень давно вышел. – Но, может, ты снимешь цепочку?
– Я устала и не хочу с вами разговаривать, Леонетти.
– Мы опять перешли на вы? Или ты не одна? Может, ты приютила бедного Эрика Форбса? Правда, я не заметил его машины на стоянке.
Николь разозлилась.
– Нет здесь Форбса! Пожалуйста, уходи. Или… или я вызову полицию!
Она попыталась закрыть дверь, но Крис навалился на нее всем телом, и у Николь не хватило сил противостоять ему.
– Что тебе нужно от меня? – уже со слезами в голосе спросила она. Сказывалось нервное напряжение последних суток.
– Не могу я разговаривать с тобой через дверь, не хочу портить тебе репутацию в глазах соседей. Наверняка они уже прислушиваются, что это там происходит на втором этаже у мисс Нолт? Интерес к чужой личной жизни в людях неистребим, можешь мне поверить.
Именно эту черту она ненавидела в людях еще с тех пор, когда ушел из семьи отец. Тогда весь поселок, как ей казалось, только об этом и судачил. Наверное, поэтому ей никого долгое время не хотелось приглашать домой.
Она внимательно посмотрела на Криса, увидела насмешливое выражение на его лице и разозлилась еще больше.
– Не пытайся меня шантажировать, твои фокусы не пройдут. Зачем ты приехал? Тебе дочерью надо заниматься.
– Джуди уже спит. А приехал, потому что увидел, как Форбс силой вытащил тебя из моей машины и запихнул в свою. Видел, как торопился этот негодяй увезти тебя. Что я должен был думать? Если он и вправду всего лишь твой начальник, то почему ты позволяешь ему так обращаться с собой?
– Тебя это не касается. Можешь думать, что хочешь, мне уже все равно.
– Значит, тебе однажды уже было не все равно? Почему ты такая бессердечная? Я весь день сегодня мотался на машине, даже не поужинал, сразу помчался к тебе. Путь неблизкий, как ты знаешь. Могла бы впустить меня и угостить хотя бы чашечкой кофе. Какой божественный аромат! Даже сюда доносится.
– Дайте попить, а то так есть хочется, что переночевать негде, – скороговоркой произнесла Николь. – Знаем мы эти штучки. Поезжай к своей Мэри Форбс, там ты все получишь, если, конечно, Эрик тебе не расквасит нос. Он в более тяжелом весе.
Напрасно я это сказала, мелькнуло в голове Николь. И точно. Подзадоренный ее словами, Крис так навалился на створку двери, что не выдержала тонкая металлическая цепочка.
Глава 7
Николь не знала, что и думать, но тут занавеска опустилась, человек, похожий на Форбса, исчез, и она снова стала сомневаться в реальности увиденного. Мерещится ей что ли? От недосыпа в прошлую ночь, от жары ей захотелось спать. Глаза сами собой закрывались, и надо было прилагать усилия, чтобы не уснуть. Хорошо бы погулять среди этой красоты, размять ноги после долгой езды, подумала Николь, но не решилась выйти из машины. Она стала нетерпеливо поглядывать в сторону дома. Сколько еще Крис там пробудет?
Машина нагревалась под прямыми лучами солнца, в голове начала пульсировать боль. Еще немного, и у меня будет тепловой удар, успела подумать Николь, когда дверь дома распахнулась и вышел мужчина. Но то был не Крис, а… Эрик Форбс! Он стремительно подошел к машине и открыл дверцу.
– Эрик? Почему ты здесь? Ты ведь улетел в Лондон!
– Не улетел, как видишь. А почему ты оказалась здесь с Леонетти?
– Крис собирался отвезти меня в город. Но надо было пристроить его маленькую дочь… Твоя жена предложила позаботиться о малышке, потому что ее бабушка попала в больницу. В тот вечер мы ехали в Калабасос, чтобы поужинать в итальянском ресторане и поговорить о нашем деле, – торопливо объясняла Николь. – Но на бензоколонке он встретил соседа, и тот ему рассказал, что девочка осталась одна в доме и ее забирает полиция. Леонетти надо было ехать в больницу к матери, поэтому я взялась присмотреть за его дочерью.
– Душераздирающая история! А потом он завлек тебя в свою постель на ночь, чтобы ты утешала его, полагаю. – Губы Форбса брезгливо топорщились, лицо было искажено гримасой ненависти.
Николь еще не видела своего начальника в таком состоянии. Что с ним происходит, недоумевала она.
– Я не спала с ним, – холодно ответила Николь. – Но почему ты не улетел в Лондон?
Эрик криво улыбнулся. Николь заметила, что лицо у него какое-то серое, словно он тоже не спал в эту ночь. Только на скулах рдели два красных пятна.
– Пришлось отложить поездку, – неохотно ответил он. – Жена моя, понимаешь, учудила. Требует дать ей развод! Я уже собирался выходить из квартиры, когда парнишка-курьер из суда принес мне документы на его оформление. – В голосе Форбса звучала растерянность, несмотря на гнев. – Что мне оставалось делать? Пришлось мчаться сюда, выяснять, что на нее нашло. – Он помолчал, тяжело дыша. – И знаешь, что она мне сказала? – вдруг взорвался он. – Что я будто бы изменял ей! Каково?! Я сказал, что это не правда, что в моей жизни нет другой женщины, кроме нее.
Он осекся, встретив холодный недоверчивый взгляд Николь.
– Святая правда, у меня действительно в настоящий момент никого нет! – снова стал возмущаться Форбс. – Знаешь, что она заявила? Что на суде она назовет тебя!
– Меня?! – Задохнулась Николь. – Но… но ты сказал ей, что…
– Разумеется, сказал, – ответил тот с мрачным видом. – Она уверяет, что у нее есть доказательства. Конечно, я сумею объяснить, что это игра ее больного воображения. И развода ей не дам. Вся эта ложь задумана ею с определенной целью. И даже знаю, с какой! Жена просто хочет освободиться от меня! Это она обманывала меня!
– С кем? – спросила Николь, в голове ее снова вспыхнуло прежнее подозрение.
Ей становилось все хуже, голова раскалывалась от боли, в глазах появилась резь, слегка мутило.
– А ты не догадываешься? У нее определенно есть любовник. Ночью вдруг укатила. Потом призналась, когда я ее допросил с пристрастием, что ездила к Леонетти! Этого мне только не хватало! К Леонетти!
Николь колебалась, стоит ли говорить Форбсу, что она видела Мэри в доме Криса и что они…
– Она мне и рассказала эту душераздирающую историю, про больную маму, понимаешь, про малютку несчастную. Так я и поверил, что ее понесло помогать Леонетти с его дочерью. Ночью! Представляешь, какая помощь ему требовалась ночью?! Могла бы просто позвонить по телефону, выразить свое сочувствие. И тут меня осенило! Я понял, для чего она хочет получить развод. Чтобы выйти замуж за Криса Леонетти!
Слова Форбса прозвучали как гром среди ясного неба, в глазах Николь все поплыло. С каждой минутой ей становилось все хуже, лицо покрылось холодным потом. Из последних сил она сопротивлялась дурноте и бредовому заявлению разъяренного босса.
– Не может этого быть… ты ошибаешься. Крис уверял меня, что между ним и Мэри ничего нет, они просто друзья…
Голос ее слабел и прерывался, но Форбс ничего не замечал и, кажется, не услышал ее.
– Говорю тебе, этот мерзавец решил мне отомстить, разрушив мою семью! – прорычал он.
Говорить Николь уже не могла, она попыталась отрицательно покачать головой, но только уронила ее на спинку сиденья, закрыв глаза. Словно сквозь вату до нее донеслись слова Эрика:
– Ты ведь была у него дома и наверняка видела у него мою жену. Отвечай, ты с ними заодно? Ты предала меня? Сколько тебе заплатил Крис?
Все уплыло куда-то и сознание Николь погрузилось в спасительную темноту…
– Что с тобой? – Снова донесся до нее голос Эрика Форбса. – Выпей!
Он пытался напоить ее минеральной водой из бутылки, которую достал, видимо, из маленького холодильника в машине. Николь чуть не захлебнулась и пришла в себя. Холодная вода стекала по подбородку на шею? и это доставляло ей удовольствие. Дрожащими руками она отобрала у него бутылку и смочила водой волосы, лоб и виски. Мир перестал кружиться у нее перед глазами. Николь увидела перед собой испуганное лицо босса.
– Прошу, отвези меня домой, – тихо произнесла она.
– Я отправлю тебя сейчас же в больницу, – непререкаемым тоном заявил тот. Похоже, она здорово его напугала.
– Не надо в больницу, у меня просто тепловой удар. Скоро все пройдет. Но мне необходимо поскорее вернуться домой, – все еще слабым голосом, но уже громче сказала Николь.
– Да, мы должны уехать, – решительно произнес Форбс. – Пересаживайся в мой автомобиль. Тебе помочь?
Николь попыталась вылезти наружу, но сил не хватило. Тогда Форбс буквально вытащил ее, обхватив за талию, довел до своей машины и усадил на заднее сиденье. Потом торопливо взгромоздился за руль и включил зажигание.
В этот момент Николь боковым зрением увидела бегущего к ним человека. Боль в голове продолжала пульсировать, и ей стоило большого труда приподнять голову и выглянуть в окно машины. В бежавшем она узнала Криса Леонетти, который что-то кричал. Господи, как я устала от их вранья, подумала Николь и снова уронила голову на спинку сиденья.
Как бы она ни ревновала Криса к Мэри, но назвать Эрика Форбса хорошим мужем она не могла. Так что он получил по заслугам. Какая женщина вынесет постоянное невнимание к себе и бесконечные измены мужа? Желание Мэри развестись с Эриком казалось ей вполне оправданным. Но зачем Крису понадобилось ее обманывать, уверять, что у него с Мэри только дружеские отношения? Бедный Эрик, она никогда не видела его таким несчастным. Наверное, несмотря на измены, он, пусть по-своему, но любит свою жену.
– Тебе получше? – спросил, не оборачиваясь, Форбс.
– Да, немного.
– Я еще не все тебе рассказал. Представляешь, Мэри заявила, что намерена получить по разводу половину всего, чем я владею!
Так вот, что его напугало больше всего, поняла Николь.
– С юридической точки зрения все справедливо, – заметила она.
– Справедливо?! – возмутился Эрик. – Это я создавал компанию, я работал как каторжный, чтобы заработать все, что у нас есть. А она только тратила деньги, разъезжала со своими детьми по курортам, покупала себе модные наряды, устраивала приемы.
– Побойся Бога, Эрик, дети и твои тоже. Приемы она устраивала для твоих партнеров. Она помогала тебе, поддерживала тебя. Пойми, в суде все это будет учитываться, так что решение скорее всего будет в ее пользу.
– Да что эта женщина понимает в делах? Лишить меня моей компании!
– Очень хорошо, что она ничего не понимает в делах. Ты выкупишь у нее долю ее акций. – Попыталась утешить его Николь.
– Откуда мне взять такие деньги? Занимать? Предложение Николь ему явно пришлось не по вкусу.
– Наймешь адвокатов, они сумеют договориться с твоей женой.
Вторая попытка Николь успокоить Форбса вызвала у него новый взрыв негодования.
– Знаю я этих адвокатов, акулье племя! Придется еще им платить!
– Не понимаю, что тебе дороже, жена или компания? – спросила Николь напрямую. Форбс замолчал.
– Сама она никогда бы до такого не додумалась, – снова заговорил Форбс. – Это Крис Леонетти ее надоумил. Его происки! Чертов интриган! В отместку за мой наезд решил оттяпать у меня контрольный пакет акций и заграбастать мою компанию!
Николь видела, что у Эрика даже шея побагровела от распиравшего его гнева.
Возможно, он и прав, подумала она, при таком изворотливом уме, которым обладал Крис, такая задача ему вполне по плечу.
– Мерзавец! – снова произнес Форбс, тяжело дыша.
Николь стала опасаться, что теперь удар может хватить его самого, и промолчала, не зная, как его успокоить. Тем более что с его оценкой поведения Криса она была внутренне согласна.
– Забавно, как мы поменялись с ним местами! – Усмехнулась мисс Нолт.
– Находишь это забавным? – С новым возмущением засопел Форбс. – Можешь не сомневаться, я этого не допущу?
– А что ты можешь сделать, чтобы остановить его? – меланхолически произнесла Николь. Сейчас ей хотелось только одного – избавиться от мучительной головной боли.
– Не понимаю, ты тоже против меня?
– Не сходи с ума, Эрик. Мы же с тобой в одной команде. Просто у меня болит голова.
– Извини, вид у тебя действительно неважный. Но, если мы с тобой в одной команде, придумай, как можно помешать Леонетти. Ты ведь умница.
Видел бы ты себя, подумала Николь.
– По-моему, для начала тебе надо успокоиться. Такие задачи решаются на холодную голову, сам знаешь.
– Я уверен, что в нашей компании кто-то снабжает Леонетти информацией!
– Не впадай в паранойю, Эрик!
– Не спорь, у меня изрядный опыт в таких делах. Я сам плачу одному сотруднику Криса за информацию. И каждый раз поступаю так, когда собираюсь купить какую-нибудь фирму. Почти всегда находится среди служащих кто-нибудь падкий до дармовых денег.
– Ты не говорил мне об этом! – воскликнула Николь, потрясенная такой подлостью.
– Специально не говорил. Ты начала бы распространяться о профессиональной этике, о нравственности. А в бизнесе все так поступают. Если знаешь, что задумал твой противник, можно действовать на опережение.
Несмотря на кондиционер в машине Форбса, Николь не хватало воздуха. Открыв окно, она подставила лицо встречному ветру, глубоко вдыхая всей грудью. Потом снова откинулась на сиденье и закрыла глаза. Ей вспомнился разговор с Крисом в машине по дороге в Бэверли-Хиллз.
– А совесть тебя по ночам не беспокоит? – спросила она неожиданно для себя у Форбса.
– Перестань воспитывать меня! – рявкнул он. – Мне надо спасать свою жену и свою компанию. Я сейчас же начну звонить членам правления, надо принимать меры. И найму адвокатов.
– Эрик, ты забыл, что сегодня суббота. Отложи дела до понедельника. Надо спокойно все продумать, а ты сейчас не в самом подходящем для этого состоянии.
– В понедельник может быть слишком поздно.
– За выходные ничего нового не произойдет, подумай сам. Вас с Мэри не разведут, судебные дела тянутся долго… Если ты вообще дашь согласие на развод, в чем я сильно сомневаюсь. Тебе ведь не хочется разводиться с женой, Эрик?
– Разумеется, нет! Я буду сопротивляться до последнего.
Они уже въезжали в город, когда Николь, как ей показалось, нашла самое лучшее решение. Совершенно очевидно, что Эрик любит жену и не хочет с ней расставаться. Наверняка Мэри потребовала развода, потому что кончилось ее терпение и переполнилось гневом сердце. Если бы она не любила мужа, то не прожила бы с ним столько лет.
– Тогда оставь в покое членов правления и адвокатов, поговори лучше с Мэри.
Форбс открыл рот для очередной гневной тирады, но Николь не дала ему возможности разразиться ею.
– Перестань кричать! У тебя есть только одна главная проблема – твои отношения с женой, все остальные – производные. Если ты решишь главную проблему, остальные исчезнут сами собой.
– Ты так думаешь? – недоверчиво спросил Эрик.
– Почти уверена, Мэри тоже не хочет с тобой разводиться. Ни одной здравомыслящей женщине не придет в голову из-за глупостей разрушать свою семью, подвергать страданиям детей. Развод – это конец прежней жизни, а новую выстраивать очень тяжело.
Форбс молчал. Уже хорошо, что он задумался, решила Николь, можно двигаться дальше.
– Скажи своей жене, что ты не сможешь жить без нее. Ты ведь не хочешь потерять эту женщину?
– Я уже пытался с ней говорить. – Он помолчал. – Признаюсь честно, что действительно не представляю, как буду жить без нее, без детей.
– Вот так ей и скажи.
– Мне надо лететь в Лондон, а в мое отсутствие этот мерзавец снова ее настроит против меня.
– Так возьми жену с собой! – посоветовала уже со злостью Николь.
Машина резко затормозила, и Николь бросило вперед.
– Что случилось?!
Она с ужасом обнаружила, что они стоят на середине проезжей части улицы, мешая движению.
– Мне бы это в голову не пришло. Думаешь, она согласится?
– Отвечу, когда ты тронешься с места и повернешь направо к моему дому, – быстро ответила Николь.
С удивительным послушанием Форбс выполнил ее условие, припарковался недалеко от ее подъезда и только тогда обернулся к ней. В его глазах светилась такая детская надежда, что Николь едва сдержала улыбку.
– Думаю, согласится. Когда ты ездил с ней куда-нибудь в последний раз? Вспомнить не можешь!
– Ты подала мне грандиозную идею. Я помню, какими счастливыми мы были с ней, когда путешествовали по Франции. Правда, это было очень давно, – смущенно признался он. – Но я снова устрою Мэри праздник. Буду стараться все свободное от переговоров время проводить с ней. Готов даже ходить по магазинам, хотя терпеть их не могу.
– Своди ее поужинать в самый шикарный ресторан, подари дорогое украшение. Закажи в номер цветы с посыльным. Говори ей о своих чувствах, только не заикайся о, деньгах и о работе. Женщины этого не любят. Понял?
– Понял. Думаешь, сработает?
– Обязательно, если ты искренне любишь ее. В любви победителей нет, и нет побежденных, это не война бизнесменов. Кстати, не забудь сказать жене, что ревнуешь ее к Леонетти.
– Признаться, что я ревную мать моих детей к этому мерзавцу! – возмутился Эрик. – А что если она расхохочется мне в лицо?
– Сомневаюсь. Но учти, все это тебе поможет лишь при одном условии, что ты действительно любишь Мэри и будешь с нею искренен. – С этими словами Николь открыла дверцу и хотела выйти.
Форбс схватил ее за руку.
– Не оставляй меня, мне плохо.
– На твоем месте я бы сейчас же вернулась к Мэри. Вот это дело не надо откладывать на завтра, поверь мне.
Вид у ее начальника был уморительный. Растерянность, упрямство, испуг – все отражалось на его лице.
– Ох, уж эти женщины! – Тяжело вздохнул он. – Слабый пол! Черта с два! Крутят нами как хотят… – И покачал удрученно своей лобастой головой.
– Вперед, Эрик, желаю удачи!
Форбс продолжал сидеть неподвижно, и Николь оставила его одного бороться с бесчисленными сомнениями. Но, когда поднялась к себе в квартиру и выглянула в окно, его машины на улице уже не было.
Она вернулась в прихожую, где оставила почту, и просмотрела конверты. Среди рекламных изданий и счетов мелькнула яркая открытка. Красивый вид, отметила Николь, уже догадываясь, кто ее мог прислать. Конечно, весточка была от отца. В очередной раз он приглашал ее приехать к ним с Джонни.
«Мне уже немало лет, дочка, и я хотел бы познакомиться со своим внуком. Спасибо тебе за его фотографии, но живого общения они заменить не могут. Сильвия и наши дети мечтают познакомиться с тобой и с Джонни, моими родными…»
Николь задумалась. Наверное, она была слишком жестока по отношению к отцу. Прошло столько лет и пора забыть детские обиды.
Продолжая думать о нем, Николь позвонила в дом тетушки Кэти, чтобы там не волновались из-за того, что она опять не смогла приехать, как обещала. Трубку взяла сама Кэти, которой Николь объяснила вкратце ситуацию.
– Ник, я все поняла. Тебе не стоит сейчас разговаривать с Джонни. Все дети заняты подготовкой завтрашнего домашнего спектакля. Ты его только выбьешь из колеи. Он чувствует себя превосходно, шалит и веселится вместе с другими детьми. А если он спросит, почему ты не приехала, я сумею ему все объяснить. Не беспокойся и береги себя. Ждать тебя завтра? Спектакль состоится перед ужином. Обязательно приезжай, а то много потеряешь. Ребята задумали что-то необычное.
– Кэти, я обязательно завтра приеду как можно раньше! Я очень соскучилась! – Досадные слезы мешали Николь говорить.
– Знаю-знаю, успокойся. Мы тоже по тебе соскучились. От отца не было известий?
– Только сегодня получила от него открытку. Приглашает нас с Джонни к себе в очередной раз.
– Подумай, может тебе стоит взять отпуск и съездить к нему с мальчиком?
– У него есть другие дети.
– Ты, взрослая женщина, продолжаешь ревновать отца? Впрочем, решай сама. Спокойной ночи тебе, ложись пораньше и хорошенько выспись.
Опустив трубку, Николь с благодарностью подумала, как хорошо, что у нее есть такая чудесная тетушка, которая заменила ей мать.
Теперь в ванную! – скомандовала себе мисс Нолт, чтобы не расплакаться при воспоминании о бедной матушке.
Расслабившись в пенистой воде, она почувствовала себя абсолютно здоровой и очень голодной. Закутавшись в свой короткий бирюзовый халатик и подсушив феном волосы, Николь направилась в кухню готовить себе ужин. Как обычно, она достала из холодильника замороженный полуфабрикат. На этот раз она выбрала пиццу с ветчиной и грибами, сунула ее в духовку, потом сварила в турке кофе из свежемолотых зерен. А на десерт, вспомнив Джуди, решила съесть мороженое с клубникой. Когда пицца была готова, она поставила все на поднос и понесла в гостиную на журнальный столик, стоящий перед телевизором.
Забравшись с ногами в большое старинное кресло, Николь приступила к пиршеству. Наблюдая за соревнованиями фигуристов на мировом чемпионате, который транслировали по одному из телеканалов, она постаралась больше ни о чем не думать. А затем, прослушав вечерние новости, решила, что пора отправиться на покой. Ночь обещала быть теплой, и она выбрала самую легкую ночную рубашку, хотя та доставала ей до щиколоток. Николь обожала длинные ночные рубашки, похожие скорее на бальные платья. Повертевшись перед зеркалом, она расчесала волосы и подвязала их широкой белой лентой. Теперь можно было и на бал к Морфею.
В этот момент Николь услышала звонок в дверь. Господи, кого это принесло на ночь глядя, удивилась она. Наверное, кто-нибудь из соседей… Не хотелось разрушать сонный настрой, но она все-таки подошла к двери, накинула цепочку и выглянула в приоткрывшуюся щелку. На площадке стоял… Крис Леонетти!
Как он осмелился явиться к ней после всего, мысленно возмутилась она. Да и что ему нужно? Вихрь противоречивых чувств завладел ею, так что у нее только и хватило ума спросить:
– Как ты пробрался в дом? На ночь его запирают.
– Подождал, и мне повезло с твоим соседом. Он возвращался из ресторана, но был не очень пьян. Так что общими усилиями нам удалось вставить его ключ в замочную скважину, за что тот очень благодарил и пропустил вперед. Правда, потом мне пришлось его донести до двери квартиры, хорошо, что он живет на первом этаже. Вторую дверь мы тоже открывали вместе. Он был опять очень благодарен и снова пытался пропустить меня вперед, но я отказался от приглашения. – Крис улыбнулся.
– Придется мне с ним поговорить, чтобы впредь он никого не приводил в дом, особенно по ночам.
– Думаешь, его еще можно перевоспитать? Мне показалось, что из детского возраста этот парень давно вышел. – Но, может, ты снимешь цепочку?
– Я устала и не хочу с вами разговаривать, Леонетти.
– Мы опять перешли на вы? Или ты не одна? Может, ты приютила бедного Эрика Форбса? Правда, я не заметил его машины на стоянке.
Николь разозлилась.
– Нет здесь Форбса! Пожалуйста, уходи. Или… или я вызову полицию!
Она попыталась закрыть дверь, но Крис навалился на нее всем телом, и у Николь не хватило сил противостоять ему.
– Что тебе нужно от меня? – уже со слезами в голосе спросила она. Сказывалось нервное напряжение последних суток.
– Не могу я разговаривать с тобой через дверь, не хочу портить тебе репутацию в глазах соседей. Наверняка они уже прислушиваются, что это там происходит на втором этаже у мисс Нолт? Интерес к чужой личной жизни в людях неистребим, можешь мне поверить.
Именно эту черту она ненавидела в людях еще с тех пор, когда ушел из семьи отец. Тогда весь поселок, как ей казалось, только об этом и судачил. Наверное, поэтому ей никого долгое время не хотелось приглашать домой.
Она внимательно посмотрела на Криса, увидела насмешливое выражение на его лице и разозлилась еще больше.
– Не пытайся меня шантажировать, твои фокусы не пройдут. Зачем ты приехал? Тебе дочерью надо заниматься.
– Джуди уже спит. А приехал, потому что увидел, как Форбс силой вытащил тебя из моей машины и запихнул в свою. Видел, как торопился этот негодяй увезти тебя. Что я должен был думать? Если он и вправду всего лишь твой начальник, то почему ты позволяешь ему так обращаться с собой?
– Тебя это не касается. Можешь думать, что хочешь, мне уже все равно.
– Значит, тебе однажды уже было не все равно? Почему ты такая бессердечная? Я весь день сегодня мотался на машине, даже не поужинал, сразу помчался к тебе. Путь неблизкий, как ты знаешь. Могла бы впустить меня и угостить хотя бы чашечкой кофе. Какой божественный аромат! Даже сюда доносится.
– Дайте попить, а то так есть хочется, что переночевать негде, – скороговоркой произнесла Николь. – Знаем мы эти штучки. Поезжай к своей Мэри Форбс, там ты все получишь, если, конечно, Эрик тебе не расквасит нос. Он в более тяжелом весе.
Напрасно я это сказала, мелькнуло в голове Николь. И точно. Подзадоренный ее словами, Крис так навалился на створку двери, что не выдержала тонкая металлическая цепочка.
Глава 7
– Мне показалось, или ты действительно ревнуешь меня к Мэри Форбс? – спросил Крис, входя внутрь и захлопывая за собой дверь. – А, догадываюсь, Эрик сообщил тебе, что у нас с ней роман, что его жена подает на развод, потому что собирается выйти за меня. – Он засмеялся.
– А что, с тебя станется… В бизнесе к тому же все средства хороши. Почему бы находчивому мистеру Леонетти с помощью очарованной им женщины не завладеть компанией ее мужа? У вас с Эриком, по-моему, много общего.
Крис перестал смеяться и печально покачал головой.
– Ошибаешься. Мэри очень порядочный человек и, увы, любит своего непутевого супруга. Поэтому она никогда не причинит ему вреда.
– Тогда почему ей вздумалось с ним разводиться и требовать половину капитала?
– Пожалуй, она пошла на крайнюю меру, чтобы попытаться вернуть себе Эрика. Семья, дети – для нее святое. За годы их совместной жизни Форбс часто заставлял ее страдать. Но даже если она с ним разведется, в чем я сильно сомневаюсь, то уж не для того, чтобы выйти замуж за меня. Только твоему недалекому боссу могла померещиться подобная чушь.
– Эрик был в жутком состоянии и не мог мне солгать!
– Значит, у него от расстройства разыгралось больное воображение. Слушай, как у тебя вкусно пахнет.
Крис прошел в гостиную и сел в ее кресло.
– О, я вижу, ты ела мою любимую пиццу! С ветчиной и грибами. Угадал?
Николь растерянно посмотрела на поднос, который забыла убрать, и на котором все еще лежали остатки пиццы. Но демонстративно продолжала стоять, давая понять нежданному гостю, что не намерена долго терпеть его присутствие в своей квартире.
– Ники, я голодная, – произнес он тоненьким жалобным голосом, подражая дочери.
Едва сдерживая улыбку, Николь подумала, что они действительно очень похожи, отец и дочь. И, отвернувшись, нарочито сердитым тоном произнесла:
– Если тебе надо поесть, отправляйся куда-нибудь еще!
Не услышав ничего в ответ, Николь обернулась и увидела на губах Криса такую обворожительную улыбку, что сердце ее оборвалось и закружилась голова.
– Мне неудобно тебе это говорить, но за твоей спиной горит торшер, и сквозь ночную рубашку я вижу твое тело. Оно мне очень нравится. Ты выглядишь в высшей степени сексуально! – крикнул он ей вслед, потому что Николь метнулась в спальню, чтобы набросить халат.
Она завязала пояс и на всякий случай быстро убрала в ящик фотографию, стоявшую в рамке на тумбочке у кровати. На ней объектив запечатлел осколок ее прежней жизни – маленького Джонни в окружении своих родителей, любовно взирающих на него.
– А что, с тебя станется… В бизнесе к тому же все средства хороши. Почему бы находчивому мистеру Леонетти с помощью очарованной им женщины не завладеть компанией ее мужа? У вас с Эриком, по-моему, много общего.
Крис перестал смеяться и печально покачал головой.
– Ошибаешься. Мэри очень порядочный человек и, увы, любит своего непутевого супруга. Поэтому она никогда не причинит ему вреда.
– Тогда почему ей вздумалось с ним разводиться и требовать половину капитала?
– Пожалуй, она пошла на крайнюю меру, чтобы попытаться вернуть себе Эрика. Семья, дети – для нее святое. За годы их совместной жизни Форбс часто заставлял ее страдать. Но даже если она с ним разведется, в чем я сильно сомневаюсь, то уж не для того, чтобы выйти замуж за меня. Только твоему недалекому боссу могла померещиться подобная чушь.
– Эрик был в жутком состоянии и не мог мне солгать!
– Значит, у него от расстройства разыгралось больное воображение. Слушай, как у тебя вкусно пахнет.
Крис прошел в гостиную и сел в ее кресло.
– О, я вижу, ты ела мою любимую пиццу! С ветчиной и грибами. Угадал?
Николь растерянно посмотрела на поднос, который забыла убрать, и на котором все еще лежали остатки пиццы. Но демонстративно продолжала стоять, давая понять нежданному гостю, что не намерена долго терпеть его присутствие в своей квартире.
– Ники, я голодная, – произнес он тоненьким жалобным голосом, подражая дочери.
Едва сдерживая улыбку, Николь подумала, что они действительно очень похожи, отец и дочь. И, отвернувшись, нарочито сердитым тоном произнесла:
– Если тебе надо поесть, отправляйся куда-нибудь еще!
Не услышав ничего в ответ, Николь обернулась и увидела на губах Криса такую обворожительную улыбку, что сердце ее оборвалось и закружилась голова.
– Мне неудобно тебе это говорить, но за твоей спиной горит торшер, и сквозь ночную рубашку я вижу твое тело. Оно мне очень нравится. Ты выглядишь в высшей степени сексуально! – крикнул он ей вслед, потому что Николь метнулась в спальню, чтобы набросить халат.
Она завязала пояс и на всякий случай быстро убрала в ящик фотографию, стоявшую в рамке на тумбочке у кровати. На ней объектив запечатлел осколок ее прежней жизни – маленького Джонни в окружении своих родителей, любовно взирающих на него.