Морган Кэтлин. Магический кристалл

   Глухой стон заставил девушку обернуться. Хвост змеи обвился вокруг шеи Тирена и душил его. Окровавленный и израненный, он боролся из последних сил, но Элайя поняла, что Тирен не выдержит.
   Она схватила Фирокса за руку:
   – Скажите, что вам надо! Я готова отдать вам все, что у меня есть!
   Он мрачно улыбнулся.
   – Не зная, что у тебя есть, ты не можешь мне ничего предлагать. Как жаль, – вздохнул Фирокс, переводя взгляд на Тирена: – Как ужасна смерть от удушья.
   Эти слова потрясли девушку. У нее подкосились ноги, и она осела на пол. «Смерть! Как я ненавижу ее! Сначала я потеряла мать, потом Ватиса, а теперь на очереди Тирен. Повсюду витает смерть, ее узловатые цепкие пальцы тащат в могилу всех, кого я любила!»
   Больше так не может продолжаться. Не может! Ведь она, избранница судьбы, связана с кристаллом, а он так близко! Почему же он не помогает ей? Почему не спасает Тирена?
   В ее мозгу возник ослепительно яркий лучик. «Кристалл!» Она возликовала. Он поможет ей!
   Элайя поднялась.
   – Сохраните Тирену жизнь, – воскликнула она, – а я покажу вам силу кристалла!
   Фирокс удовлетворенно улыбнулся:
   – Если ты и вправду можешь это сделать, я сохраню ему жизнь. Но ты не только покажешь мне его силу. Ты навсегда передашь мне власть над ним. Согласна?
   Элайя облизнула сухие губы. «Прости меня, кристалл!»
   – Согласна.
   – Но смотри не разочаруй меня. Я прихожу в бешенство, когда меня обманывают.
   Она с вызовом посмотрела на него:
   – Я не боюсь ваших угроз. Уберите змею. Сию же минуту! Если Тирен погибнет, никакие пытки не заставят меня привести кристалл в действие.
   – Ладно.
   Змея с диким шипением ослабила хватку. Тирен упал и замер на полу. А змея поползла в свою нору.
   Глаза Фирокса выразили нечто похожее на уважение.
   – Мы с тобой составим неплохую пару. Возможно, даже станем вместе управлять всей Империей.
   Он дал сигнал слуге, который поспешил к нему с золотой шкатулкой овальной формы. На ней был выгравирован сложный узор с изображением мутанта-паука, ткущего пряжу, – эмблема Арании. Осторожно открыв шкатулку, Фирокс вынул прозрачный граненый камень.
   – Ну а теперь покажи мне силу Магического кристалла.
   С минуту Элайя смотрела на него, страстно желая выхватить камень из рук Фирокса. Однако пришлось подчиниться:
   – Велите стражникам вести Тирена ко мне. Я должна убедиться, что он жив.
   – Ты злоупотребляешь моим терпением, – разозлился Фирокс и махнул стражникам. – Привести его сюда!
   Те сняли цепи и приволокли Тирена. Остановившись возле трона, они ждали дальнейших распоряжений.
   Элайя повернулась к Фироксу.
   – Снимите с меня оковы.
   Фирокс неохотно выполнил ее требование. Элайя подбежала к Тирену, опустилась возле него на колени и нежно подняла его голову. Лицо Тирена было в крови, один глаз распух. Девушка погладила его по щеке:
   – Тирен, ты слышишь меня? Один глаз приоткрылся.
   – Элайя, – прошептал Тирен. – Я слышал… что ты обещала ему. Но умоляю тебя… Не жертвуй собой и кристаллом ради меня. Что значит моя жизнь… по сравнению с судьбой Империи?
   В глазах Элайи стояли слезы. Ее сомнения исчезли.
   – Да простит мне кристалл, – горестно воскликнула она, – но я забочусь лишь о том, чтобы ты остался жив.
   – Хватит! – заорал Фирокс. – Ты узнала то, что хотела, убедилась, что он жив. А теперь пора выполнить твое обещание. Иди сюда.
   – Прощай, Тирен! – «Моя любовь», – добавила она про себя и вернулась к трону.
   Стражники куда-то поволокли Тирена. Он пытался высвободиться, но силы оставили его. Его окутал туман. Последним усилием воли он повернул голову и увидел, как девушка подошла к Фироксу. Его рука по-хозяйски опустилась на ее плечо.
   – Элайя, – застонал Тирен, погружаясь во мрак.

Глава 11

   Глубокая тоска овладела девушкой, когда она увидела, как Тирена тащат прочь. Выживет ли он, если никто не будет ухаживать за ним? Можно ли верить, что Фирокс сохранит ему жизнь?
   Элайя обернулась к преступнику.
   – Куда они забирают его?
   – Его проводят к парадному входу, – усмехнулся Фирокс. – Стражники выведут его на другую сторону крепостного рва. Без веревки ему едва ли удастся снова проникнуть в крепость. Но даже если и удастся, он опоздает. К тому времени и ты, и кристалл будете в моей власти. – Он погладил ее по руке.
   Девушка поежилась от отвращения. Она отдала кристалл и себя в руки этого человека, и, если Тирен уцелеет, ей придется сдержать обещание.
   Фирокс больно сжал ее руку.
   – Ты слишком тянешь время. Покажи мне его силу. – И Фирокс раскрыл ладонь, на которой лежал Магический кристалл.
   Изумленная Элайя не могла отвести от него взгляда. Он был размером с ее кулак, а поверхность казалась темной и тусклой. «Неужели это тот же камень, что являлся мне в сновидениях?» Теперь, когда приходилось вступить в общение с кристаллом на глазах у Фирокса, мужество покинуло девушку.
   «А что, если мне это не удастся?» Взглянув на своего врага, она поняла ответ на этот вопрос. «Ну что ж, по крайней мере Тирен будет спасен», – успокоила она себя.
   – Имей в виду, что тебе не удастся обмануть меня и убить Тирена, – заговорила девушка. – Кристалл даст мне знать об этом. И тогда я сделаю все, чтобы ты утратил власть над ним навсегда.
   – Да, да, да, – прервал ее Фирокс, все больше раздражаясь. – Моя месть Тирену – пустяк в сравнении с безграничной властью, которую даст мне кристалл. А теперь к делу!
   Закрыв глаза, Элайя горячо обратилась к Богу, который, возможно, услышит ее. Затем, глубоко вздохнув, обратила взор внутрь себя, в те тайники души, где научилась находить кристалл.
   Но девушка нашла там лишь пустоту. Она почувствовала себя покинутой. Неужели кристалл бросил ее? Может, он рассердился, что она обещала передать власть над ним Фироксу? Девушка умоляла понять и простить ее.
   В душе забрезжил тусклый лучик. Девушку охватила радость. Значит, кристалл не оставил ее. Лучик светил все ярче, вытесняя из ее души все темное.
   Услышав, как все ахнули, Элайя открыла глаза и увидела, что кристалл на ладони Фирокса излучает яркий свет. В глазах преступника мелькнул страх. Казалось, он вот-вот уронит или отшвырнет камень.
   Элайя поманила кристалл к себе. Он слетел с дрожащей руки Фирокса и, совершив в воздухе причудливый танец, расположился у нее на ладони.
   Девушка просияла, снова закрыла глаза и услышала слова кристалла.
   Он шептал ей о том, что ее миссия выполнена, об особой власти, о благополучии. Получив эту информацию, девушка испытала облегчение.
   – Верни кристалл!
   Вздрогнув, Элайя открыла глаза. Фирокс походил сейчас на загнанного зверя.
   – Нет, – ответила она, – кристалл сам выбирает себе Хозяина. Ты ему не подходишь. Я совершила ошибку, пообещав тебе то, на что не имела права. Выбор зависит не от меня.
   – Так ты еще смеешь мне противиться? Подумай хорошенько, иначе тебе не жить! – Издав яростный вопль, Фирокс бросился на Элайю с кинжалом.
   На мгновение девушке показалось, что это то же оружие, что привиделось ей во сне, но это было не так. В его резной рукоятке не было драгоценных камней, а кривое лезвие не украшали крошечные пауки.
   Прежде, во сне, она не заметила пауков, но теперь, находясь между жизнью и смертью, Элайя поняла, что эта гравировка была там всегда. Во сне она видела кинжал с Арании, и это предупреждало о том, что ее подстерегает смерть на родной планете.
   Опомнившись, Элайя подняла руку, чтобы защититься от удара, коснулась Фирокса. Тот издал сдавленный крик и рухнул на пол, потеряв сознание.
   Элайя взглянула на его тело и тут же заметила, что стражники двинулись к ней. Она повернулась, держа на ладони сияющий камень.
   – Не смейте приближаться ко мне, иначе вас постигнет та же участь, что и вашего хозяина! – крикнула она.
   Они бросились врассыпную, роняя оружие. Элайя вгляделась в неподвижную фигуру Фирокса и поняла, что он жив. Возможно, так даже лучше для нее и Тирена. Девушка сделала шаг к нему, но голос кристалла остановил ее.
   «Хозяину кристалла воспрещается убивать, – услышала она, – независимо от обстоятельств. Сделав это, ты навсегда лишишься кристалла». Пока он шептал, его лучик сиял то ярче, то тусклее.
   С каким-то странным чувством девушка положила камень в кармашек на поясе. Бросив последний взгляд на тело, лежавшее у ее ног, она направилась к выходу.
   По мере того как она удалялась, ее походка становилась все более легкой, а на душе светлело. Ее миссия успешно завершилась. Сомнения и трудности остались позади. Перед ней открывалась новая жизнь, обещающая радость и счастье.
   Она ускорила шаг, желая поскорее уйти из этой обители страха, вновь ощутить свободу, а главное – соединиться с Тиреном.
 
   Очнувшись, Тирен почувствовал чью-то руку на своем плече. Решив, что его держат стражники, Тирен начал наносить удары вслепую.
   Но услышав нежный голос Элайи, он успокоился и прильнул к ней. Пусть это только сон, но они опять вместе! Он нехотя открыл глаза.
   Над ним склонилась улыбающаяся Элайя.
   – Добро пожаловать в царство жизни! Как ты себя чувствуешь?
   Тирен пристально вглядывался в нее. Неужели она действительно здесь и обнимает его? Разве такое возможно?
   – Где я? – спросил он хрипло. – Мне очень хочется пить.
   Она звонко рассмеялась. «Какое счастье слышать ее веселый голос!» – подумал Тирен. Девушка помогла ему приподняться. Ледяная вода утолила жажду. С облегчением вздохнув, он положил голову к ней на колени.
   Наконец Тирен огляделся. Было раннее утро, и они находились перед крепостью Фирокса, возле подъемного моста. Он помнил лишь то, что его бросили здесь стражники.
   Однако рядом с ним Элайя, и, кажется, целая и невредимая. «Как ей удалось бежать? Где Фирокс и стражники? Он хотел спросить об этом у девушки, но тут же понял, что им угрожает смертельная опасность и нельзя тратить время на разговоры.
   Он встал на колени и тут же почувствовал головокружение и слабость.
   – Без твоей помощи я не смогу идти. Ты дашь мне руку?
   – Конечно.
   Элайя помогла ему подняться. В ушах у него стоял звон, но мало-помалу Тирен пришел в себя и сделал первый шаг.
   – Хорошо, – похвалила его девушка. – Мы пойдем медленно. Дорога до моего экуса займет не менее двух часов. Скажи, когда захочешь передохнуть.
   Они двинулись в путь по каменистому плато. Иногда Тирен терял равновесие, но Элайя успевала поддержать его. Они часто останавливались.
   С появлением солнца ночная прохлада сменилась жарой. Тени здесь не было.
   Но они брели дальше, пока не показался лесной массив.
   – Мой экус близко. Отдохни здесь, а я пойду за ним и быстро вернусь, – сказала Элайя.
   – Я… я могу идти дальше. Мой экус привязан рядом с твоим. Как только я сяду на него, мы сможем ехать долго. Но слушай, а вдруг тебя поджидают там люди Фирокса?
   – При мне кристалл, – ответила Элайя. – А теперь я помогу тебе прилечь, и ты отдохнешь до моего возвращения. – Она уложила Тирена у большого валуна и направилась вперед.
   – Элайя, – окликнул он девушку. – Ведь ты так и не рассказала, как тебе удалось бежать от Фирокса.
   Она улыбнулась.
   – Это долгая история, а нам пора уйти подальше от этой крепости. А теперь отдохни и жди моего возвращения. – Девушка повернулась и пошла за экусом.
   Ее изящная фигурка в золотистом платье скоро исчезла.
   Пригревшись на солнце, Тирен задремал и очнулся, когда над ним склонилась Элайя.
   – Тирен, я вернулась с экусами. Ты сможешь ехать?
   Он с трудом поднялся.
   – Конечно. – Тирен едва держался на ногах, но с помощью девушки все же сумел оседлать животное.
   Пока они ехали знакомым путем в горы, Тирен сомневался, что перенесет дорогу. Раны нещадно ныли, его укачивало. Теряя силы, он пытался удерживаться в седле, пока не впал в забытье.
   Элайя увидела, что Тирен еле держится за гриву экуса, свесив голову. Хотя его раны перестали кровоточить, их было необходимо немедленно обработать.
   – Давай сделаем небольшой привал, – сказала девушка.
   Он покачал головой:
   – Нет, ты же сама говорила, что нам надо поскорее удалиться от крепости. До заката еще далеко. Если ты возьмешь поводья моего экуса, я посплю на ходу.
   Элайя вздохнула:
   – Дай мне поводья. Мы поедем вперед, но если я увижу, что тебе плохо, нам придется сделать привал.
   – Не беспокойся, – слабо улыбнулся Тирен. – Спать на ходу умеют все воины.
   Они тронулись в путь. Тирен крепко держался в седле, и Элайя решила не останавливаться, пока он спит. К ее удивлению, он проспал весь остаток дня.
   Перед наступлением сумерек они добрались до той пещеры, где ночевали в последний раз. «Именно здесь я воспользовалась ключами от ошейника Тирена», – вспомнила девушка, и у нее сжалось сердце.
   Элайя спешилась и подошла к Тирену. Он открыл глаза:
   – Почему ты остановилась? Я могу проехать еще несколько часов.
   – А вот я – нет. – Она протянула к нему руки. – Скоро стемнеет, а мы добрались до убежища. Слезай.
   Тирен узнал знакомое место.
   – Ах да, я помню эту пещеру, – устало сказал он. – Надеюсь, утром ты не исчезнешь?
   – Нет.
   Она не выдержала его напряженного взгляда. Ей становилось все труднее отказать ему в чем-либо, особенно теперь.
   – Уж не собираешься ли ты просидеть верхом всю ночь? – спросила она. – Остановимся здесь на ночлег и обработаем твои раны.
   Тирен вздохнул и, с трудом спешившись, внезапно почувствовал сильное головокружение. Но Элайя тут же поддержала его.
   – Так я и думала, – шепнула она. – Ты слишком устал. Сможешь дойти до пещеры, если я помогу тебе?
   – Да… смогу.
   Они добрались до убежища. Элайя, усадив Тирена, побежала к экусам и быстро отвязала вьючные тюки. Вернувшись, она приготовила постель.
   – Ложись, – сказала она. Тирен тотчас задремал.
   «Он очень устал, хотя и не признается в этом», – подумала девушка и погладила его по щеке. Тирен открыл глаза.
   – Передохни немного. – Элайя улыбнулась. – А я займусь экусами и принесу еду. Потом промою и перебинтую твои раны.
   Она стреножила животных, сняла поклажу и вернулась к Тирену.
   Он спал. Ей не хотелось будить его, но девушка понимала, что нужно поскорее обработать раны.
   – Тирен, – сказала она, – прости меня, но нужно обработать раны.
   Порывшись в мешках, Элайя нашла чистые тряпки и сосуд с вонючей мазью. Она протянула его Тирену.
   – Ты точно помнишь, что это лечебная мазь Ватиса? – Ее нос сморщился от отвращения. – По запаху это похоже на гниющий навоз.
   Тирен улыбнулся:
   – Да, это точно для ран. Я совсем забыл об этой мази. Ее целебные свойства сказочны.
   – Отлично. – Девушка отвинтила крышку фляги и смочила чистую тряпку. – Теперь эти свойства нужны нам как никогда.
   Тирен прищурился:
   – Кстати, о чудесах. Ты обещала рассказать мне о том, как тебе удалось спастись.
   – Да, я должна это сделать, хотя и сама не все понимаю.
   – Да просто расскажи, что случилось. Если и я не пойму, то прерву тебя.
   Элайя пощупала кристалл, спрятанный в кармашке пояса. Убедившись, что он на месте, девушка начала рассказ.
   – После того как тебя увели, Фирокс потребовал, чтобы я испытала кристалл. Камень сказал мне много такого, в чем я пока не разобралась. Но, что особенно важно, он упомянул о даре, которым наделены все взрослые женщины моей планеты, – умении касанием руки парализовать человека. Это и произошло с Фироксом, когда он попытался отобрать у меня кристалл.
   – Но как повели себя стражники? И почему ты не пользовалась этим даром раньше?
   – Стражники бросились врассыпную, увидев, что с их хозяином. – Элайя потупила глаза и зарумянилась. – Что касается твоего второго вопроса, то этот дар появился у меня с того момента, когда я стала женщиной.
   – А как это произошло? – спросил он.
   – Ведь я провела с тобой ночь! – Она подняла на него глаза. – Физическая близость высвобождает этот дар.
   – А каков тайный смысл этого уникального дара? – помолчав, спросил Тирен.
   – Не знаю. В этом мне еще предстоит разобраться.
   Он тихо засмеялся.
   – Кажется, я неожиданно помог тебе? А нет ли у тебя еще каких-нибудь сюрпризов?
   Элайя смутилась. «Не догадывается ли он об остальном? Сказать ли ему?»
   – Ничего такого, о чем стоит говорить сейчас, – пробормотала она. – А теперь лежи спокойно. Я должна обработать твои раны.
   «И, пожалуйста не спрашивай меня больше ни о чем, – молча взмолилась она. – Мне не хочется обманывать тебя, но пока я не могу сказать всего. Мне предстоит разобраться в этом самой».
   Тирен покорно лег на одеяло. Элайе стало дурно, когда она увидела раны на левой руке и животе Тирена. Девушка осторожно промыла их, смазала раны вонючей мазью и забинтовала.
   Левое бедро Тирена пострадало не так сильно, и она справилась с ним быстрее.
   – Ну вот! – сказала она. – Все в порядке.
   – Спасибо, Элайя.
   – Ну что ты! Мне никогда не отблагодарить тебя за то, что ты сделал для меня. Кто бы мог подумать, что я попаду на планету-тюрьму и встречу такого мужественного и верного человека!
   – Думаю, это ты вдохновляешь других своим мужеством, – заметил он.
   Элайя покачала головой.
   – У меня нет никакого мужества. Я бы в жизни не отправилась с такой миссией, если бы это зависело от меня. Но выбора не было. Никто другой не был…
   – Достоин? – спросил Тирен. – Элайя, выбор тут ни при чем. А вот решиться устранить зло и взяться осуществить кажущееся невыполнимым – и есть мужество. Порой это заставляет даже выступить против собственного народа. – Он вздохнул.
   – Против собственного народа? – изумилась Элайя. – Я никогда бы на это не пошла! Предать своих? Ни за что!
   Тирен пожал плечами.
   – Что бы ни говорили об этом, человек должен прежде всего думать о своей душе. – Тирен улыбнулся. – У нас осталась еда? Я умираю от голода.
   Элайя порылась в сумках и достала сухие фрукты.
   – Вот все, что у нас есть. Но завтра мы доберемся до леса, а недалеко от него я видела фруктовые деревья. Кроме того, там можно поохотиться.
   Тирен взял сухой плод.
   – Ах да, лес. На этот раз нас не задержат никакие ловушки, если только Фирокс не успеет | попасть туда раньше.
   – Нет, – возразила девушка, устремив взгляд вдаль. – Кристалл сообщает, что Фирокс все еще в своей крепости. Так что пока мы в безопасности.
   – Да, ты права.
   Девушка поняла, что Тирен тоже вступил в общение с кристаллом, и это поразило ее. Отвернувшись от него, она задумалась.
   Тирен сразу заметил, как изменилось ее настроение.
   – Элайя, давай объяснимся. – Он коснулся ее руки. – Может, я обидел тебя? Скажи мне правду.
   – Мне нечего сказать. Ложись, тебе следует отдохнуть перед долгой дорогой.
   – Нет! – Он привлек девушку к себе. – Нет, – повторил Тирен. – Мы не ляжем спать, пока я не узнаю, что тебя тревожит. Скажи, Элайя, прошу тебя!
   – Почему ты не сказал мне, Тирен? – наконец спросила она. – Почему ты утаил от меня, что способен общаться с кристаллом?
   – Так вот в чем дело? Ты считаешь, что я знал о своем даре и скрывал его, надеясь при случае воспользоваться им и обратить его против тебя? Да?
   – Да.
   Он вздохнул.
   – Признаюсь, незадолго до смерти Ватис сообщил мне, что я тоже буду Обладателем кристалла, но мне было трудно поверить в это. Только оказавшись в замке Фирокса, я понял, что Ватис сказал правду, ибо кристалл беседовал со мной. Этот дар до сих пор изумляет меня и наполняет странным воодушевлением. А скрывать это от тебя у меня и в мыслях не было. Просто мы еще не успели обо всем поговорить.
   – Значит, я заблуждалась, – сказала Элайя. – Завтра мы сможем обсудить все проблемы. – Она протянула ему руку и вскоре постелила себе рядом с ним: – В горах холодные ночи, а хвороста для костра здесь не соберешь. Поэтому нам лучше держаться поближе друг к другу, чтобы было теплее.
   – Как скажешь, госпожа.
   – Тирен! – с укором воскликнула она и натянула на себя одеяло.
   Он прижался к ней.
   – Я рад, что мы живы и можем лечь рядом. Прошлой ночью я сомневался, что мы когда-нибудь увидимся, и даже не надеялся, что доживем до восхода солнца.
   – Спокойной ночи, Тирен.
   Он вздохнул, притянул девушку к себе и нежно прижался губами к ее затылку.
   – Спокойной ночи, Элайя.
   Вскоре оба спали глубоким сном. Но во сне они крепко обнялись, найдя наконец утешение, в котором так нуждались все это время.

Глава 12

   – Мне хотелось бы кое о чем тебя спросить, – сказала утром Элайя, обрабатывая раны Тирена.
   – Интересно, о чем? – он восхищенно следил за движениями ее ласковых умелых рук. Раны быстро заживали, да и сон приободрил Тирена. – Так в чем же дело? Ты ведь вправе задавать мне любые вопросы.
   – В ту ночь в крепости Фирокс упомянул о том, что я не первая из твоих женщин. Что он имел в виду?
   Тирен молчал. Элайя забинтовала его руку и только тут заметила мучительную боль в его взгляде. Сердце у нее заныло. «Он любил, а может быть, и до сих пор любит эту женщину». Эта мысль повергла ее в отчаяние. «Наверное, я не иду ни в какое сравнение с ней».
   – Тирен, – она взяла его за руку. – Пожалуйста, забудь мои слова.
   Он покачал головой.
   – Нет, ты должна услышать эту историю. Тогда ты поймешь, как я ненавижу Фирокса, и примешь то, что я собираюсь сделать. – Тирен тяжело вздохнул. – Мы с Дарлой были помолвлены. Когда я держал в объятиях эту прекрасную девушку с длинными золотистыми волосами, голубыми глазами и чудесной фигурой, мне казалось, что я оберегаю ее от всех бед и напастей. – Тирен вспыхнул от гнева. – Но даже мне не удалось уберечь ее! Пока я выполнял одно задание на Беллаторе, Фирокс со своими людьми напал на Мораку – родную планету Дарлы – и истребил более половины жителей столицы. Почти всех уцелевших он взял в плен и продал в рабство, а Дарлу забрал к себе.
   У Тирена перехватило дыхание. Даже теперь воспоминания угнетали его, бередя незаживающие сердечные раны.
   – Фирокс постоянно насиловал Дарлу и довел до безумия. В конце концов мне с моими людьми удалось взять приступом крепость, где он держал ее. Но он бежал, бросив Дарлу, или, вернее, то, что от нее осталось.
   Элайя сжала его руку.
   – Хватит, Тирен. С меня достаточно. – Ей было невыносимо видеть его муки.
   – Нет, Элайя, выслушай до конца, тогда ты поймешь, почему я так жажду мести. – Он тяжело вздохнул. – Я привез Дарлу к себе на Беллатор, надеясь, что время излечит ее. Но это не помогло. Она пугалась мужчин и, увы, больше всего – меня. Стоило мне прикоснуться к ней, и она билась в истерике.
   Со временем она возненавидела меня так, что не выносила моего присутствия. Дарлу пришлось запереть в комнате, куда заходила лишь ее старая няня. Хорошо, что страдания Дарлы продолжались недолго. Через шесть месяцев она погибла, выпрыгнув из окна своей спальни.
   Уронив голову на грудь, Тирен умолк. Элайя не знала, как утешить его. Девушку душили слезы. Вряд ли есть слова, способные облегчить его муку. Она могла лишь быть рядом и касаться его руки.
   Они долго сидели молча. Наконец Тирен расправил плечи и смело взглянул на Элайю.
   – Теперь ты знаешь все и понимаешь, как я ненавижу Фирокса.
   Она молча кивнула, ибо отчетливо уяснила причину этой многолетней вражды. Но беспокойство не покидало ее. Девушка опасалась, что если Тирен будет и дальше так страдать, то это может сказаться на его психике.
   Прежде Элайя полагала, что понимает Тирена и мотивы его поведения, но теперь она сомневалась в этом. Такая всепоглощающая ненависть разрушительна, и едва ли Тирен способен вновь полюбить.
   – Элайя, я возвращаюсь.
   – Что?! – изумилась она. – Куда и почему?
   – Я должен устроить засаду Фироксу. Он немедленно последует за нами, чтобы отнять кристалл. Я выслежу его. На этот раз ему не уйти от меня.
   Он произнес это так спокойно и уверенно, что Элайя похолодела. Так вот чем кончится давняя вражда – смертельной схваткой, в которой скорее всего погибнут оба! Конечно, это его право, но потерять Тирена!
   – Нет, я не допущу этого! – решительно сказала девушка.
   Но он был непреклонен.
   – Тебе не остановить меня, Элайя.
   «Да, это так». Она тут же вспомнила, что поклялась себе не прикасаться к ключам от его ошейника. Правда, они зарыты совсем рядом… Нет, нельзя прибегать к этому, что бы ни произошло. Девушка подняла на него глаза:
   – Да, Тирен, ты прав, мне не остановить тебя.
   – Это лучше для нас обоих. Твоя главная задача – доставить кристалл по назначению. Если я вернусь в замок и справлюсь с Фироксом, успех твоей миссии предрешен. – Он грустно усмехнулся. – Как видишь, это обойдется недорого. Моя жизнь в обмен на процветание Империи. В конечном счете мы оба добьемся своего: я отомщу, ты обретешь власть и славу, ибо станешь единственной обладательницей кристалла.
   «Он прав, – призналась она себе. – Его план позволит решить массу проблем. Больше не придется соперничать из-за власти над кристаллом, исчезнет страх перед предательством, но не будет и упований на совместную жизнь. Ну что ж, эта надежда – лишь проявление слабости, эгоизма. Для вечности важен только Магический кристалл, а не их ничтожные себялюбивые стремления.
   И тут в ее душе вспыхнула искра надежды. А разве Магический кристалл не может высказать свое мнение от этом? Как он считает?