Морозов Андрей. Остров мира

   Все небо вокруг Алекса было похоже на паутину из веревок, в самый центр которой он угодил. Два куска материи удерживали его от падения, но посадки, похоже, довольно жесткой, избежать было невозможно. Налетевший легкий порыв ветра приподнял Алекса и понес в сторону, слегка раскачивая. Когда раскачивание уже скоро приняло угрожающую амплитуду, Алексу представилась замечательная возможность созерцать место своей будущей посадки во всех подробностях. Все отчетливее различались детали поверхности острова. Сверху казалось, что там внизу обычная зелень, лес, трава или что-то еще. Теперь Алекс видел, что это не так - внизу повсюду виднелись бесформенные куски каких-то конструкций, торчащие прутья и трубы. Кое-где блестел на солнце металл.
   - Только не это! - вырвалось у Алекса, когда он понял, что металл блестит на солнце только в тех местах, где он не окрашен.
   Под ним была гигантская свалка металлического лома, окрашенного в различные растительные цвета, что издали придавало свалке некоторое сходство с лесом или зеленой равниной. Онемевший от ужаса Алекс листал в мозгу кошмарные картинки того, как он будет очередным порывом ветра насажен на острый кусок металла и... умрет?
   - Автоматика! - вспомнил он. - Сработает автоматика!
   Ощупав себя, он определил, что коробочка, назначение которой ему пытался объяснить Джим, все еще висит на нем.
   - Если все в порядке, то выдернуть... - Алекс нащупал предохранитель, он был на месте.
   Сказать, что все в порядке, Алекс не мог, поэтому отпустил коробочку болтаться дальше. Редкие порывы ветра чуть приподнимали парящего Комарова над окружающим миром, чтобы дать ему снова опуститься и, когда столкновение с жестким и острым металлом казалось неизбежным, опять поднять над бесформенными кучами металлолома. Иногда в том или ином куске хлама угадывался механизм, назначение которого было Алексу неизвестно, иногда на плоских поверхностях читалось что-то похожее на буквы. Один раз Алексу показалось, что он различил нечто похожее на автомашину. Некое подобие колес. Некое подобие кузова. Он пролетел прямо над этой рухлядью, когда новый восходящий поток подхватил его и понес дальше.
   - Не все время же так лететь? - спросил Алекс самого себя. - Спать тоже прикажете здесь?
   Прямо впереди показалась слабая надежда на разрешение всех проблем - из груды металла торчала длинная зеленая труба. Оставалось только молиться, чтобы ветер не изменил направления и не стал сильнее. Если все останется так же, то он, возможно, сможет ухватиться за эту трубу и сбросить с себя эти странные приспособления времен каменного века.
   Стараясь не совершать лишних движений, а по возможности и не дышать, Алекс опустил руки вниз, ожидая, когда же труба будет в зоне досягаемости хотя бы одной из них. Счастье улыбнулось ему - ветер даже чуть ослаб. Через тридцать секунд он в полной мере ощутил физиономией прикосновение трубы, которую тут же обхватил руками и ногами. Как на зло, труба была чрезвычайно гладкая и покрашена настолько ровно, что зацепиться, казалось, совсем не за что. Высвободив одну руку, Алекс пошарил по ремням, тянувшим его вслед за ветром. Обнаружившиеся замки он расстегнул, а не обнаружившиеся решил проигнорировать. Постепенно Алекс выпутался.
   Ветер понес купола дальше, а сам он остался верхом на трубе. Сползая по ней вниз под непрерывный скрежет металла, сопровождавшийся покачиваниями этой самой трубы, Алекс подумал, что пора бы уже сработать этой автоматике. Пора бы уже Джиму определить, что сбросил он пассажира не над океанским пляжем для умиротворяющихся, а над банальной свалкой. Пора бы уже вернуться и самолету и самому пилоту.
   С букетом цветов и извинениями за всю организацию.
   Алекс слез с трубы, но лишенные тапочек ноги заскользили, и он съехал дальше вниз по большому плоскому листу металла, в изобилии покрытому ржавчиной.
   - Твердая земля под ногами! - с восторгом произнес он, вставая босыми ступнями на прогретую солнцем поверхность.
   С грустью посмотрел Алекс в ту сторону, из которой, по всей видимости, он прилетел. Где-то там, в нескольких километрах от места его посадки, разбились на смерть при падении с большой высоты его любимые, почти живые и даже говорящие, тапочки.
   Алекс представил себе разбитые микросхемы и приводы, бьющиеся в агонии на таком же вот бездушном куске металла, и ему стало плохо. На глазах появились капли слез. Последнее, что хоть как-то связывало его с прежней жизнью, исчезло.
   Прервал грустные раздумья Алекса крик, раздавшийся из-за ближайшей кучи металлолома.
   - Стой! - крикнул срывающийся, хрипящий голос. - Стой! Не уйдешь! Не уйдешь!
   - Я и не собираюсь никуда уходить! - тихо недоумевал Алекс, пока обладатель голоса преодолевал последнюю преграду разделявшую их.
   - Стой! - крикнул он, взобравшись на гору хлама и тут же замер, разглядывая попеременно то Алекса, то трепещущую на ветру материю куполов, зацепившихся за что-то невдалеке от алексовской трубы.
   Вид местного жителя, если это действительно был местный житель, произвел на Алекса странное впечатление. Раньше он такого точно не видел. Перед ним стоял бородатый дед, закутанный в обрывки ткани, связанные между собой проволокой или чем-то еще. Некоторые обрывки очень напоминали ткань загадочных куполов, на которых Алекс приземлился. На ногах деда были непонятного грязного цвета штаны, залатанные во многих местах той же проволокой, а на голове - зеленая металлическая полусфера, назначение которой оставалось для Алекса загадкой. Безумные глаза обшаривали местность вокруг.
   - Куда? - прохрипел старик. - Куда ты дел его?
   - Вы не меня ищите? - поинтересовался Алекс.
   В несколько скачков с одного куска лома на другой дед оказался возле него и схватил Алекса за футболку:
   - Где он? Куда ты дел его?
   - Я здесь один! Не трогайте меня! - завопил Алекс, пытаясь освободиться, но костлявые пальцы держали крепко.
   - Где контейнер! - закричал дед.
   - Контейнер? - переспросил Алекс. - Такой большой, белый, с красными полосами?
   - ГДЕ? - еще решительнее повторил дед.
   - Так все контейнеры сбросили там, далеко отсюда, - Комаров махнул рукой в нужную сторону.
   - А этот парашют? - старик ткнул грязным пальцем в то, что Алекс называл 'купола'.
   - Точно! - обрадовался Алекс. - Правильно! Они называли это 'парашют', я вспомнил! Спасибо что подсказали...
   Старик потянул футболку сильнее, сверля Алекса своим неприятным взглядом:
   - Я сам прекрасно знаю, как эта штука называется, - прошипел он. Здесь два парашюта... Где контейнер, который на них спустился? Или ты мне скажешь, или я тебя убью!
   - На них спустился я! - истошно завопил Алекс, не понимая, чего от него хотят.
   Дед от неожиданности отпустил его:
   - Так я столько бежал зря? Нет контейнера... нет еды... ничего нет, старик помрачнел.
   Помолчав несколько секунд, он снова заговорил громко и резко:
   - Так это ты спустился на парашюте?
   - Я, - кивнул Алекс и тут же задал мучивший его вопрос:
   - Простите, вы не могли бы пояснить смысл слова 'убью'? По-моему, в 'смеси' не такого слова. Или оно местное?
   - Так ты новенький тут, - улыбнулся дед почти беззубым ртом. - Что, никогда не видел, как людей убивают?
   - Нет, - ответил Алекс.
   - Щас покажу! - рявкнул старик и кинулся на него, выхватив откуда-то из глубин своего одеяния блестящую металлическую полосу.
   Алекс упал на спину, но успел выставить вперед руки и сдержать натиск не в меру проворного и сильного дедка.
   Сверкающий на солнце металл остановился в нескольких сантиметрах от лица Алекса и он получил возможность рассмотреть его поближе. Больше всего эта штука напоминала кухонный нож, но была значительно массивнее.
   - Что вы делаете? - крикнул Алекс, едва сдерживая руку с ножом.
   - Ты же сам просил пояснить смысл слова 'убью'! - захохотал старик, нажимая еще сильнее. - Сейчас я тебе его поясню!
   Алекс понял, что с ним собираются сделать, и это прибавило ему сил к сопротивлению. Страшно не хотелось ощутить длинный острый предмет внутри себя. Силы с обеих сторон пришли в равновесие, и началась психологическая фаза борьбы. Кричал дед, кричал Алекс. Долго и бессвязно, пока дед вдруг не завопил как-то особенно жалобно. Выгнувшись так, словно его ударили по спине чем-то очень тяжелым, он свалился рядом с Алексом. Выпустив свой нож из рук, старик сполз вниз по листу металла, оставив на обозрение Алексу подошвы ботинок и большую кровавую рану на спине. Нанесший эту рану стоял рядом.
   Это был высокий парень с бритой головой, одетый в обрывки формы очень похожей ту, что была на офицере-миротворце, провожавшем Алекса в полет. Без сомнения, он прервал жизнь старика одним ударом. Получалось, что он спас Алекса от верной смерти.
   - Вас послал Джим? - догадался Алекс. - Вы прилетели спасти меня?
   На лице незнакомца появилась кривая ухмылка:
   - Я сам пошлю любого Джима, черт возьми!
   - рассмеялся он. - Я вовсе не собирался тебя спасать, дурак. Это твой парашют там лежит?
   - Да, - подтвердил Алекс, - но... Разве вы не миротворец?
   Парень снова засмеялся:
   - В каком-то смысле. Ха-ха! - он обратился к кому-то еще, видимо скрывавшемуся за искусственным холмом:
   - Идите сюда, это всего лишь пара придурков, сцепившихся из-за парашюта, который все равно достанется нам!
   Из-за горы металла появились несколько человек примерно такого же вида, как и тот, что стоял рядом с Алексом. Они сразу же пошли в сторону парашюта, достав ножи. Алекс удивленно спросил у незнакомца:
   - Простите, но что происходит?
   - Ничего не происходит! - незнакомец вытер свой окровавленный нож об одежду мертвого старика и перевернул его, начав обыскивать с явной брезгливостью в движениях. - Заткнись!
   Парень поднял нож старика, с сочувствием осмотрел его и отправил себе за пояс. Потом он снял с мертвого непонятный головной убор - зеленую железную полусферу. Еще немного покопавшись, он посмотрел на Алекса:
   - Ну, одежда на первое время у тебя есть. Еду дадим, а вот обувь снимешь с него, - он указал на труп.
   - Вы что!!! - вскрикнул Алекс, оскорбленный такими словами. - Чтобы я носил бывшую в употреблении одежду, да еще снятую с мертвого!
   - Послушай, придурок! - незнакомец показал на него ножом и, покачивая лезвием в такт словам, продолжил:
   - Дважды здесь никто не объясняет. Или ты делаешь то, что скажу я, или ты - труп, такой же, как этот старикан. Здесь ты будешь носить любую одежду, которая тебе попадется, есть любую еду, которую тебе дадут и пить то, что тебе и всем остальным нальют. Это Остров Мира!
   Последние слова стали для Алекса настоящим шоком. Это остров Мира? Эта груда металлического лома и есть тот остров Мира? Он шутит. Или спятил. Или я сплю. Или это мираж.
   - Вы ошибаетесь! - пролепетал Алекс. - Вы ошибаетесь! Этого не может быть...
   - Идиот... - коротко охарактеризовал Алекса незнакомец. - Одевай ботинки старика, и следуй за нами, если не хочешь кончить так же, как и он.
   Парень отправился помогать своим попутчикам, оставив Комарова наедине с тягостными раздумьями.
   'Если даже их не посылали миротворцы, они все же спасли меня, - думал он. - И обещают мне помочь. Может, стоит их послушаться? Но ботинки с трупа я одевать не буду!' Алекс встал, посмотрел себе под ноги и понял, что решение придется пересмотреть. Внизу, там, где металлический лист заканчивался, отовсюду торчали острые углы различных предметов и механизмов. Земли здесь просто не было. Если грунт и существовал, то он был накрыт толстым слоем из всех этих железок. Грязных и острых. Алекс боязливо потянулся к мертвому старику.
   Ботинки оказались слегка маловаты. Алекс отметил грубую отделку и примитивный дизайн. Однако после первых шагов в 'новой' обувке он пересмотрел свое мнение.
   Толстая подошва оказалась очень кстати - она надежно защищала ногу от порезов, а всякие тонкие детали отделки мигом отлетели бы, попытайся он взобраться на вершину какого-нибудь железного холма. Слегка прихрамывая, Алекс направился к тому, что оставили от его парашюта 'добродетели'.
   - Парашют, - тихо повторил про себя Алекс новое слово. - Надо запомнить. Парашют.
   'Добродетели' уже почти закончили работу, когда он подошел. Оказалось, они просто отрезали купола и прикрепленные к ним веревки от ремней, которыми они крепились к человеку. Теперь купола аккуратно сворачивали и перевязывали кусками ремней.
   - За чем они вам? - спросил Алекс.
   Ответил его 'спаситель':
   - Отличная штука. Замечательный навес от дождя. А через дырку в центре можно собирать дождевую воду.
   - А за чем вам дождевая вода?
   Все дружно засмеялись. Кто-то бросил:
   - Ох уж эти новенькие!
   - А другой воды здесь нет! - сквозь смех ответили Алексу.
   - Как нет! - возмутился Алекс. - А водопровод?
   После нового приступа смеха его просветили:
   - Его здесь нет, никогда не было и никогда не будет!
   - А как же та труба! - он обернулся и показал пальцем на ту самую трубу, что помогла ему приземлиться.
   Ответом Алексу был долгий и громкий смех всех присутствующих. Они собрали купола и решили уходить. Алекс все еще стоял возле места своей посадки, когда заметил среди зелени крашенного металла и ржавчины не крашенного блестящую коробочку, отброшенную новыми хозяевами куполов за ненадобностью. Он поднял непонятный прибор, чтобы рассмотреть поближе. За коробкой потянулся длинный хвост - трос, запутанный в разрезанных ремнях и ранцах.
   Что это? Алекс повертел прибор в руках.
   За чем этот трос. Антенна? А все вместе? Радиомаяк? А что за шкала на боку? Настройка?
   'Надо взять с собой, - решил Алекс. - С радиомаяком найдут быстрее. Интересно, как он включается и выключается. А! Джим же сказал автоматика. Значит, работает, пока не сядут батарейки. Найдут! Найдут непременно!' Приподняв себе настроение таким образом, он поплелся следом за остальными. Глаза его искали в пейзаже хоть какую-то надежду на благополучный исход, но этот мир металла и ржавчины был чужд выходцу из царства пластиков и других перспективных материалов. Через пять минут ходьбы по бесформенным на первый взгляд жестянкам, настроение опять скатилось вниз. Вместе с легким чувством голода пришло желание ущипнуть себя побольнее и проснуться. Не долго думая, Алекс впился двумя пальцами себе в бок и разочаровался, обнаружив, что продолжает плестись в колонне из полудюжины оборванцев.
   Едва шедшие первыми миновали очередной холм, откуда-то со стороны раздались громкие одобрительные возгласы.
   - Наконец-то! Митч вернулся! Эй, Дэйв, Митч вернулся! - услышал Алекс из-за груды лома.
   Обогнув ее, он увидел странную картину.
   Одной большой группой в середине открытого пространства между 'холмами' сидели совершенно оборванные и неухоженные люди, выглядевшие еще более дикими, чем те, что бродили вокруг в поисках чего-то, периодически пиная ногами разные железяки. 'Бродившие вокруг' в целом напоминали тех, что подобрали Алекса. Тот, которого все называли Дэйв, видимо, был главным. Он отдавал приказы, ругался на всех и на нем было больше всего различных металлических предметов.
   В одном из них Алекс с трудом узнал электрический фонарь. Другой же предмет, который Дейв постоянно держал в правой руке, не выпуская ни на секунду, вызвал у него искреннее недоумение. За чем может понадобиться короткая деревянная болванка к которой приспособлены две сваренные вместе металлические трубки? Странные они тут все.
   Странные.
   Алекс задумался и даже не заметил, как к нему приблизился Митч.
   - Эй! - окрикнул он 'интеллектуала в раздумьях'. - Иди сюда!
   Митч подвел его к Дейву:
   - Это он кричал. Его там чуть не прирезал какой-то старик. Вот нож, Митч вынул из-за широкого ремня, видимо не раз менявшего владельцев, нож старика и протянул ручкой вперед.
   Дейв, здоровяк с гладко выбритым черепом, самый старый из всех, если судить по виду, повертел в руках нож и резюмировал:
   - Клейма нет. Одиночка.
   - Так мы в нейтральной зоне? - удивился Митч. - Разве это еще возможно?
   - То, что у первого попавшегося нам не оказалось на ноже клейма банды, это еще не повод, чтобы считать зону нейтральной, - ответил Дейв и повернулся к Алексу.
   Тот недоумевал все больше. Какая зона?
   Какие клейма? Какие банды? Что это за слова - 'банды', 'убью'?
   - Вижу, ты новенький, - произнес Дейв в его адрес. - Меня зовут Дейв, я здесь за старшего. Это Митч, он здесь 'второй номер'. Мы зовемся 'Стальные головы'. А теперь иди к остальным рабам?
   - Рабам? - переспросил Алекс, снова не поняв произнесенного слова.
   - Туда! - Митч пнул его в кучу грязных и оборванных посреди пустыря и заметил Дейву:
   - Слабоумный он что ли?
   - Черт с ним, с умом! - ответил Дейв, оскалившись. - Здоров, а это в нашем деле главное.
   - Здоров-то здоров, а старик его чуть не прирезал, - хихикнул Митч в ответ.
   - Дурень ты, Митч, а еще его слабоумным называешь, - заметил ему Дейв. - Старик сюда ведь не стариком попал, а? А дожить в этих местах до седин не каждый сумеет.
   Комаров остановился возле группы людей, лишенных каких бы то и было металлических предметов.
   Они сидели молча и рассматривали его, новичка в шортах и противных тяжелых ботинках. Четырнадцать, как сосчитал Алекс. Все небриты и не стрижены, в отличие от 'Стальных голов'. Грязные, одетые в лучшем случае в обрывки формы, которая почему-то была здесь такой модной.
   Молча, они изучающе поглядывали на Алекса, пока он пытался изучающе поглядывать на них.
   - Неделя, - наконец сказал один в дырявых штанах и не менее дырявой зеленой майке.
   - Две, - ответил другой, и они вместе посмотрели на третьего, того, что сидел с ними рядом.
   - Пас, - заключил третий.
   - Извините, я не расслышал, о чем вы...
   - Алекс снова блистал манерами, пытаясь заговорить.
   - Они ставят, сколько ты здесь протянешь, - пояснил кто-то. - И я бы хотел, чтобы они ошибались.
   Алекс обошел группу, двигаясь на звук голоса, и обнаружил в тени автомобильного кузова, вертикально торчавшего из общей гуды лома, пятнадцатого, самого неординарного с виду из всех. Им оказался мужчина около тридцати пяти или сорока лет.
   По крайней мере, так предположил Алекс сначала, разглядывая слегка вытянутое лицо европейского типа, по большей части скрытое в тени от козырька его оригинального головного убора. Приглядевшись, он понял, что собеседник несколько моложе. Необыкновенная четкость линий лица, даже резкость, наводили Алекса на мысль о том, что человеку довелось повидать возможно больше, чем иным сорокалетним. Еще бы! Если здесь на тебя каждый день бросаются с ножом, то не удивительно, что люди выглядят старше, чем те, что безбедно живут там, откуда его привезли.
   Форма, повидавшая на своем веку многое, была аккуратно зашита во многих местах, а потому не потеряла вида формы. В отличие от остальных, этот человек не только следил за своей одеждой, но и носил форменную куртку подхваченную ремнем, которая на такой жаре иному могла показаться шубой. На пятнистой одежде не было знаков различия, 'миротворческих', или каких-то иных, да они и не требовались. Глаза были его знаком различия.
   Алекс сразу обратил на них внимание. Ни кто из тех четырнадцати не смотрел на него так. Вместо пустого взгляда уставших глаз из впалых глазниц, такого, каким на него смотрели остальные четырнадцать, он увидел зоркие прищуренные глаза, скользившие по нему внимательным взглядом от головы до пят и, казалось, видевшие его насквозь.
   - Эрвин, - представился 'пятнадцатый' и протянул руку.
   - Алекс, - Алекс охотно пожал протянутую руку и присел рядом на открытую дверь автомобиля так кстати оставшуюся над поверхностью свалки. Алекс Комаров.
   - Что это у тебя? - спросил Эрвин, постучав пальцем по прибору, который Алекс тащил с собой.
   - Это? - Комаров нежно погладил поверхность коробочки и уважительно протянул:
   - Автоматика!
   Глава 4. (когда же сработает автоматика?)
   - Почему Дейв назвал вас 'рабами'? - спросил Алекс. - Что это значит?
   - Это значит, что мы все ему принадлежим, - ответил Эрвин. - По крайней мере, он так думает.
   - Как это 'принадлежите'? - возмутился Алекс. - Вы же не вещи!
   - Во-первых, не вы, мы. Ты теперь тоже раб. А во-вторых, я же сказал, что он так думает. Я не хочу его разочаровывать.
   - Что ты хочешь сказать? - не понял Комаров.
   - Я хочу сказать, - Эрвин усмехнулся, - что пока мне с ними по пути. Если они считают себя моими хозяевами, то это их дело.
   - А остальные? - Алекс кивнул в сторону группы отдыхающих рабов.
   - Остальные убить готовы за жалкую обеденную порцию, которую им тут выдают. Они уже помногу раз переходили из рук в руки. Посмотри на них внимательнее и постарайся никогда не стать таким. Они уже не люди, а собственность. Вещи.
   - Не понимаю, какой смысл в том, что один человек владеет другим как собственностью? - спросил Алекс.
   - Те, кто владеет рабами, заставляют их работать бесплатно. Только за еду и крышу, - пояснил Эрвин. - Это очень выгодно. Здесь, по крайней мере.
   - Но еда и крыша это тоже плата.
   - Они могут не дать и этого. Словом, делают с рабами, что им заблагорассудится. Во внешнем мире такое бы не принесло дохода, там требуются квалифицированные рабочие, инженеры. А здесь, чтобы копаться в этой куче лома хватит и простых рабов.
   - А за чем в ней копаться? - Алекс снова уперся в непонятное.
   - Сразу видно, что ты новенький! - покачал головой Эрвин. - В контейнерах на остров сбрасывают только самое необходимое - пищу, немного чистой воды, лекарства и всякие полезные мелочи. Если хочешь найти что-то кроме контейнеров - копайся в острове. Сюда выбросили много интересного. Нас вот, например.
   - Простите, так это все-таки остров? - насторожился Алекс. - Как он называется?
   - Назывался и называется уже лет двести, - спокойно ответил Эрвин. Остров Мира.
   - Не может быть! - решительно заявил Алекс. - Остров Мира совсем другой! Мне говорили, что это место счастья и умиротворения!
   Эрвин снова усмехнулся:
   - Тот старик, которого убил Митч. Разве он не выглядел умиротворенным?
   Алекс уже открыл рот, чтобы что-то ответить, но Эрвин встал, поправил форму, достал и одел на голову кепку какой-то доисторической формы.
   - Вставай, Алекс, - произнес он. - Сейчас они скажут, что привал окончен, пора вставать и двигаться дальше. Все рабы подчинятся приказу, а мы - нет.
   - Почему? - Алекс встал рядом с Эрвином.
   - Потому что мы уже стоим и идем дальше!
   - ответил Эрвин и зашагал вперед.
   На ходу Эрвин рассказывал Алексу про остров. Местность, которую они пересекали, называлась Железные холмы. От океана ее отделяли лес и узкая полоска пустынного пляжа, уходившего в воду. Именно их и видел Алекс, когда пролетал над островом.
   - Какой песок! Какие деревья! - на ходу рассуждал он. - Это же свалка!
   - Но на ней живут люди, - возразил Эрвин, - а людям свойственно сравнивать этот мир с тем, в котором они выросли. Вот они и сравнивают пушечные стволы с деревьями, а россыпи гильз и патронов с песчаным пляжем.
   - Пушечные стволы, гильзы, патроны...
   Что это за слова! Их нет в 'смеси'! - возмущался Алекс.
   - А за чем они там? - подцепил его мысль Эрвин. - Ты раньше, до того, как оказался здесь, видел пушки, патроны, оружие вообще? А?
   - Что такое 'оружие'? - опять заело Алекса.
   - Вот! - Эрвин утвердительно ткнул пальцем куда-то вперед. - Это самое важное! 'Смесь' как язык изначально не включала в себя эти слова. 'Смесь' создавалась тогда, когда там, по ту сторону океана, уже не был ни пушек, ни оружия вообще. Там уже начался Мир, а все это добро уже сбросили сюда.
   - 'Смесь' создавалась сразу после Декларации Всеобщего Мира, припомнил Алекс. - Это как-то связано?
   - С чем? С островом? - попросил уточнения Эрвин.
   - Да.
   - Остров - это прямое следствие Декларации Мира. Все, что стало ненужным и опасным после подписания декларации оказалось здесь. Из всего этого и сделали Остров.
   Алекс замолчал. Он не мог понять, то ли этот загорелый шутник надувает его почем зря, то ли над ним пошутили несколько раньше. И пошутили зло. На всю оставшуюся жизнь. Алекс в глубине души надеялся, что автоматика радиомаяка работает и его найдут и переместят в правильное место. Может, здесь дифференциация?
   По степени тяжести совершенного. Его должны были высадить не здесь, а здесь высаживают тех кто...
   - Эрвин, - начал Алекс, - а сколько человек ты убил?
   - Не помню, - мрачно бросил Эрвин. - Не считал.
   Внезапно он остановился и спросил:
   - А почему тебе это интересно?
   - Так, просто... - пожал плечами потрясенный Алекс и они пошли дальше.
   'Он даже не помнит скольких человек он лишил жизни! - бушевал внутрений голос Алекса. - Чудовище! Они все здесь такие. Ждать! Ждать! Автоматика работает!!!' Он крепче сжал в руке прибор, снова и снова прибавляя лязг своих шагов к лязгу еще почти трех десятков ботинок. Минуя высокие холмы, караван двигался зигзагами вдоль невидимой прямой линии, являвшейся его истинным курсом. Влезать на холмы было бы куда хлопотнее, чем их обходить, поэтому Дэйв старательно выбирал самые легкие пути, сохраняя силы едва плетущихся рабов для следующих переходов. Конвоиры, как их назвал в разговоре Эрвин, шли налегке, туго обмотав головы кусками зеленой материи.
   Большинство держало наготове ножи, некоторые - деревянные шесты с металлическими лезвиями на конце. Всю тяжелую поклажу несли несколько отобранных для этого рабов. Одна пара тащила на тонкой длинной металлической трубке две канистры, похоже что с водой. Еще трое несчастных сгибались под тяжестью рюкзаков с добытым в походе добром, очень скудным по мнению Эрвина. Остальные плелись рядом, раз в час или два принимая груз, чтобы напарники могли отдохнуть.