Мортинсен Кей. Счастливое прозрение

   – Прекрати, если можешь. Но это неизбежно произойдет вновь. Ты знаешь, что так будет, – прошептала она.
   – Черт бы тебя побрал!
   Ее сердце радостно дрогнуло – столь эмоционально прозвучало его восклицание. Джоан почувствовала, как дрожит его тело, и внезапно ощутила осторожное прикосновение пальцев к самому жаждущему этого месту. Его движения были столь нежны, что она закрыла глаза, охваченная блаженством.
   – Да, да, – поощряла она его, в то время как губы Харви дразнили ее грудь, скользили вдоль талии и бедер, ласкали слегка округлившийся живот. Эротическое возбуждение медленно нарастало, и вот уже все ее тело трепетало под его прикосновениями. Джоан ощущала жар, средоточием которого было место, где пальцы Харви продолжали сладостно-мучительное движение.
   Но и этого ей было мало – она хотела принадлежать ему целиком, отвергая полулюбовь...
   Ее внутреннее напряжение достигло наивысшей точки, стоны стали более хриплыми и частыми, и она полностью отдалась его ласкам. А затем ее тело содрогнулось в долгой конвульсии, как будто сквозь него прошел заряд какой-то первобытной энергии, и Джоан испытала благословенное разрешение.
   – Прости, я не должен был... – неожиданно услышала она и почувствовала, как он поднимается, и сквозь туман сексуального опьянения различила шорох собираемой с пола одежды, а затем хлопок двери, такой сильный, что весь дом, казалось, содрогнулся.

6

   Физически удовлетворенная, но эмоционально опустошенная, Джоан лежала на полу в каком-то оцепенении. Харви обманул ее, делая вид, что разделяет ее чувства. Вместо этого он довел до высшей точки наслаждения ее, но отнюдь не себя. Почувствовав комок в горле, она на мгновение стыдливо спрятала лицо в ладонях, потом торопливо оделась и нетвердыми шагами направилась в свою комнату.
   На этот раз у Джоан не возникло желания разбираться в причинах происшедшего или заниматься мучительным самообвинением. Вместо этого она намеренно занялась самыми обыденными делами. Вытерла слезы. Приняла душ. Накрасила ногти и подождала, пока они высохнут. Решила, во что оденется на следующий день, и тщательно разложила одежду на кресле. Потом расчесала волосы так энергично, что даже заболела кожа головы, и, ни разу не взглянув на себя в зеркало, отправилась в постель.
   Раздавшийся сильный стук заставил ее подпрыгнуть от неожиданности. Сев на кровати и обхватив колени руками, Джоан тревожным взглядом уставилась на запертую дверь, как бы опасаясь, что Харви может пройти сквозь нее.
   – Джоан! – Побелев, она сжалась, еще крепче обхватив колени. – Открой эту чертову дверь или я ее выломаю! – приказал Харви.
   О Господи! Дом был чужим. Не могла же она позволить Харви выломать дверь. Вся дрожа, она пересекла комнату и, с трудом повернув ключ в тяжелом замке, поспешила залезть обратно в постель. Раскрыв дверь настежь, Харви насупясь смотрел на нее из-под густых черных бровей.
   – Я предупреждал тебя: я не ангел. И всему есть свои границы.
   – Знаю.
   Воцарилось долгое молчание. Плечи Харви были высоко подняты. И сначала Джоан даже показалось, что он собирается подойти к ней и вытрясти из нее душу – а может, обнять, – но, должно быть, это была просто игра воображения, потому что не случилось ни того ни другого. Вместо этого он неловко спросил:
   – Тебе не нужно ничего, что бы помогло уснуть?
   Она в недоумении уставилась на него, но он и не думал иронизировать.
   – Нет. Я не хочу принимать таблетки во время беременности, – сказала она и почувствовала, что у нее пересохло горло.
   – Я имел в виду горячее молоко или что-нибудь в этом роде.
   – И из-за этого ты собирался ломать дверь? – ядовито поинтересовалась она.
   Харви пожал плечами.
   – Я беспокоился за тебя.
   – Ты необыкновенно любезен.
   – Что, черт побери, ты хочешь этим сказать? – проворчал он.
   Вспыхнув от возмущения, она взглянула ему прямо в глаза и раздраженно ответила:
   – Как тебе объяснить. Просто ты ухаживаешь за мной, как племянник за престарелой богатой теткой. Если бы ты не был достаточно обеспеченным человеком, я могла бы заподозрить тебя в корыстных намерениях. Почему ты так со мной возишься, Харви?
   – Я уже говорил тебе: ты такая беззащитная...
   – И все же ты причинил мне боль, – тихо сказала она.
   Харви тяжело вздохнул и облокотился о косяк.
   – Ты хотела меня, – грубо сказал он. – Я исполнил твое желание. Что в этом плохого?
   – Плохого?! – побледнев от гнева воскликнула она. – Я хотела, чтобы ты разделил со мной любовь. Но ты не в состоянии сделать это. Тебе нужно постоянно контролировать свои чувства. И поэтому... – Джоан перевела дыхание. – Я не желаю, чтобы со мной обращались как с домашним животным: гладили и кормили! А ты поступил именно так. Увидел, что мне необходима ласка, и великодушно доставил мне удовольствие. Мне это ненавистно, Харви! Это похоже... на снисхождение! – закончила она, зная, что он понял ее.
   – Но если бы я... вчера ушел, – с трудом выдавил он из себя, – ты винила бы меня в том, что я пренебрегаю тобой. Разве не так?
   – Возможно, я и подумала бы так, – пробормотала она, – но не стала бы плакаться.
   – С другой стороны, – безжалостно продолжил он, – если бы я занялся с тобой любовью по-настоящему, ты могла бы обвинить меня в том, что я использую тебя для собственного удовольствия. Как ни поступи, я бы оказался в проигрыше. Ну и что мы теперь будем делать?
   – Как можно скорее встретимся с Патриком, а потом я хочу уехать домой, – нахмурясь, ответила она. Он прав: ей нужна была от него только любовь. Ничто другое не удовлетворит ее. – Позднее, когда мы сможем обсудить это спокойно, нам, если мы захотим, чтобы наше супружество продолжилось, придется условиться о каких-то основных правилах поведения. – И она подняла на него посеревшее, с упрямо сжатым ртом лицо.
   – Черт бы тебя побрал, Джоан! – Он мрачно взглянул на нее, затем повернулся и, не сказав больше ни слова, захлопнул за собой дверь.
   На следующее утро Джоан делала все возможное, чтобы держаться от Харви подальше. Он, казалось, стремился к тому же. Но к завтраку им, похоже, пришла в голову одна и та же мысль, и, готовя для себя на кухне сандвичи, они долго ходили вокруг друг друга.
   Наконец, не выдержав, Харви подошел к Джоан и, повернув к себе лицом, бесцеремонно притиснул к стене.
   – Я так больше не могу, – угрюмо произнес он. – Хватит нам молчать как рыбы.
   – Мне нечего тебе сказать, – напряженным голосом ответила она.
   – А мне кажется, очень даже есть. Ты решила наказать меня...
   – Я?! Наказать тебя?! – недоуменно воскликнула она. – С какой стати. Я не из обидчивых.
   – Пойми, нам придется нелегко. Семейная жизнь достаточно серьезная вещь даже без тех барьеров, которые мы возвели между собой, – начал он. – Я сожалею о случившемся. Но ты должна понимать: если бы я вчера отошел в сторону, рано или поздно это все равно бы случилось. Ты сама сказала.
   – Так, значит, я виновата в том, что сказала правду?! – воскликнула она с возмущением. – В том, что дала тебе знать о своих чувствах?
   – Мы должны были вести себя по-другому, – тихо произнес он.
   – Нет, это я должна была понять, что ты эмоционально холоден, – отрезала она.
   – Я старался, как мог, – возразил Харви, своей искренностью вызвав у нее краску стыда. – Это было тяжким испытанием как для тебя, так и для меня. Мы совершили ошибку. Но значит ли это, что мы больше не должны разговаривать друг с другом?
   Тихий, успокаивающий голос заставил ее смутиться. И больше всего раздражало то, что он был прав.
   – Никогда не думала, что мы будем ссориться, – с грустью сказала Джоан. – Мне казалось, мы поладим.
   – Напрасные ожидания, – еле слышно ответил он. – Но я думал точно так же. Поэтому-то мы и разочарованы больше, чем должны были бы, – словно мы предали друг друга.
   – Я предала тебя? – спросила она с недоумением.
   Харви слегка коснулся пальцами ее губ.
   – Надеюсь, ты понимаешь, почему я поступил подобным образом, – пробормотал он. – Это единственное, что я мог придумать, чтобы не оставлять тебя в таком же угнетенном состоянии, в каком находился сам.
   Ее рот удивленно приоткрылся под его пальцами.
   – Мне кажется, мы должны начать все сначала, – сказал Харви с нервным смешком. – Когда мы поженились, самым большим моим желанием, как ты знаешь, было, чтобы мы научились полагаться друг на друга. Я знаю, что тебе пришлось пережить. И это, несомненно, подорвало твою веру в мужчин. Но мне нужно, чтобы ты доверяла мне, Джоан.
   – Но как я могу доверять тебе, если ты отдаешь мне только часть себя? – возразила она. – Остальное спрятано. Ты даже ничего не рассказал мне о своей жизни...
   – Я расскажу, – торопливо пообещал он. – Когда почувствую, что смогу сделать это.
   – Но не сейчас, да? – Что же это за секрет, если он никак не рискнет открыться ей? Джоан недоверчиво посмотрела на Харви.
   – Этот момент настанет, – уверял Харви. – Дай время. Всю жизнь мне приходилось скрывать свои чувства, к этому меня приучила работа. Возвращаясь оттуда, где царят смерть и разрушение, я записывал репортаж на пленку, а затем как ни в чем не бывало шел выпить с возможным источником информации в какой-нибудь полуразбомбленный бар. Я не прошу твоей симпатии – прошу понимания. Я давно отдал душу и сердце работе, а это значит – пожертвовал собственными чувствами, собственными желаниями. Трудно преодолеть привычку.
   Этот аргумент выглядел неотразимым, но, когда она ничего не ответила, Харви нахмурился.
   – Если я ошибся в выборе образа действия, – сказал он, – тогда извини меня. Меньше всего мне хотелось испортить наши взаимоотношения. Не сомневаюсь, у нас еще все впереди.
   – Ты действительно так считаешь? – Несмотря на безразличный тон, Джоан почувствовала в ногах нервную дрожь. – А я не уверена. Хотя не думаю, что на мое мнение можно положиться. Иногда мне кажется, что мы с тобой близки, а иногда ты как будто опускаешь заслонки и я не могу до тебя достучаться. Если честно, подобная переменчивость утомляет, Харви.
   – Это все потому...
   На мгновение ей показалось, что она заметила в его глазах выражение какой-то тоскливой надежды. И этого мгновения было достаточно: Джоан решила рискнуть.
   – Потому что ты хочешь меня или потому, что я тебе нужна? – спросила она.
   Джоан заметила, как он вздрогнул и глубоко вздохнул. Какое-то из ее предположений верно. Но какое?
   Харви посмотрел на нее в упор. При виде его глаз и губ сердце Джоан переполнилось любовью.
   – И то и другое: я хочу тебя и ты нужна мне. Я просто одержим тобой, и ты должна знать это! Но это не все.
   – Чего же тогда ты еще хочешь? – прошептала она.
   – Множество вещей, – проворчал он. – И с каждым днем все сильнее и сильнее...
   Она почувствовала прикосновение его губ и на мгновение замерла, пытаясь побороть страх. Но вскоре поняла, что отвечает на поцелуй, и впилась в его губы, пока он сам не отпрянул назад, наткнувшись на кухонный стол.
   – Я должен уйти, – сказал он нетвердым голосом. – Мне нельзя оставаться наедине с тобой...
   – Но я хочу, чтобы ты остался, – попросила она дрожащим от муки голосом.
   Как бы пытаясь защититься от нее, Харви быстро встал так, чтобы их разделял стол.
   – Не говори этого, – предупредил он, сверкая черными глазами. – Я хочу тебя. Хочу так сильно, что это желание поглощает меня целиком. А я планировал не это.
   – Жизнь редко складывается так, как нам хочется, – возразила Джоан, чувствуя вину за то, что его муки доставляют ей радость, ведь они означали, что Харви действительно нуждается в ней и что она может действовать исходя из этого. – Разве это имеет значение?
   – Имеет! – отрезал он. – Ты хочешь иметь со мной только плотские отношения? Я могу дать тебе это. Каждый дурак может! А что потом? Взаимоотношения, основанные на одном сексе, не длятся долго. А я хочу тебе сказать вот что, – с яростью в голосе добавил он, стукнув кулаком по столу. – У меня нет намерения покидать тебя или позволить тебе развестись со мной! Мы с тобой навсегда. Поэтому я жду своего часа. Мне хочется, чтобы мы... – Он внезапно замолчал, не давая последним словам вырваться наружу.
   Но Джоан высказала их за него. Это было рискованно, очень рискованно, и сердце ее стучало как сумасшедшее – ей даже казалось, что оно вот-вот выскочит из груди.
   – Тебе хочется, чтобы мы любили друг друга. – Он дернулся, как от удара. – Я тоже хочу этого, Харви. Хочу больше всего на свете!
   Они обменялись долгими напряженными взглядами. Потом глаза Харви потеплели. Потянувшись через стол, он взял ее руку и поцеловал. Потом горько усмехнулся и сказал с нежностью:
   – Ты замечательная женщина. Хочешь рискнуть положить свое сердце на рельсы перед приближающимся поездом? И это заставляет меня подобрать его и уберечь от беды. Еще не время. Можем мы пока остановиться на этом?
   Она внимательно посмотрела ему в глаза. Либо он искренен, либо является самым искусным лжецом на свете. Путь к его сердцу оказался столь же извилистым, как и тропинки острова, но цель стоила стараний – и она была уверена, что находится на верном пути.
   – Вероятно, у тебя есть причины не делать сейчас серьезных признаний, – осторожно предположила Джоан. – Полагаю, это связано с Маргарет...
   – Не говори об этом, – глухо предупредил ее Харви, исказившись в лице. – Пожалуйста. Прости за то, что я причинил тебе боль. И проведи со мной остаток дня. – Он кротко улыбнулся ей, и эта улыбка тронула ее сердце. – Я чувствовал себя таким несчастным без тебя.
   – Правда?! – воскликнула она со столь неподдельной радостью, что Харви рассмеялся.
   – Чертовка, – пробормотал он.
   И Джоан инстинктивно почувствовала, что трещина в их отношениях затянулась. Этот кризис каким-то образом даже разрядил атмосферу, их взаимное чувство стало глубже. Признание в том, что он одержим ею, было лестным. Но более всего она радовалась тому, что он нуждался в ее обществе. Харви начал признавать существование чувства к ней, и, может быть, со временем его сердце раскроется.
   – Знаешь, мне хочется летать, – сказал он, глядя на нее сияющими глазами.
   – А я как будто побывала на звездах, – откликнулась Джоан.
   – А как насчет вертолета? Мы можем сегодня полетать над островом. Хочется почувствовать себя птицей.
   – Помаши руками. Может, у тебя и так получится.
   Харви рассмеялся и крепко обнял ее.
   – Мне этого не нужно. Я и так почти парю, – проникновенно сказал он и коснулся рукой груди. – Вот здесь.
   – Звони в вертолетную компанию, пока я не подрезала тебе крылья, – сказала она, напуская на себя строгий вид.
   – Чик-чирик, – шутливо защебетал он, взмахивая руками, и, смешно подпрыгивая, направился в холл.
   Смеясь, Джоан последовала за ним.
   – Вертолет не сможет оторваться от земли, – заметила Джоан, наблюдая за тем, как Харви накладывает себе уже третью порцию салата из тропических фруктов.
   Он ухмыльнулся.
   – Ты плохо на меня влияешь. Если я буду так есть, то на следующем задании наверняка не успею вовремя спрятаться.
   Ее лицо омрачилось.
   – Мне не хочется, чтобы ты... – Джоан во время заметила, как он резко вскинул голову, и поспешно сменила тему. – Растолстел, – неуверенным тоном окончила она.
   Оба они знали, что Джоан не желала, чтобы Харви подвергал свою жизнь опасности. Она чувствовала, что уже стремится ограничить его, вести себя как самая обыкновенная жена. Думай, что делаешь, твердила себе Джоан. Веди себя осторожно. Из-за своей любви она отказывала ему в присущем мужчинам стремлении к риску.
   – Все нормально, Джоан, – сказал он, глядя на нее понимающими глазами. – У меня сильно развит инстинкт самосохранения. Я всегда настороже, потому что хочу жить. Мне хочется всегда возвращаться к тебе. – Харви с нежностью улыбнулся ей. – Перестань смотреть на меня так, дорогая... или я сейчас сброшу все со стола и займусь делом.
   Джоан покраснела.
   – Пойду приготовлюсь к прогулке, – торопливо сказала она и поспешила выйти из комнаты.
   Харви рассмеялся ей вслед, но смех его звучал не иронично, а любяще.
   Трепеща от радостного возбуждения, она переоделась в легкое зеленое платье, подкрасила губы, и вскоре уже они, весело напевая мелодии калипсо, ехали в джипе к месту, где их ожидал вертолет.
   – Покажите нам окрестности, – попросил Харви пилота.
   – Годится... Медовый месяц? – подмигнул тот.
   Харви нежно улыбнулся Джоан и обнял ее за талию.
   – Медовый месяц, – пробормотал он, не в состоянии оторвать от нее ласкового взгляда.
   Через несколько минут они уже были в воздухе.
   Джоан чувствовала себя на седьмом небе. Это действительно начинало походить на медовый месяц, чего она никак не ожидала. Поэтому, к тому моменту, когда они достигли изрезанного волнами западного побережья, с его искореженными ветрами деревьями и мангровыми зарослями, она ощущала себя такой же беззаботной, как альбатросы, кружившие в воздухе неподалеку от них.
   – Смотри! – крикнул Харви ей на ухо, указывая на пик необычной формы, поднимающийся прямо из океана.
   Она кивнула, вся светясь безоблачным счастьем.
   – Мы видели его, когда осматривали серные источники! – крикнула она пилоту. – Но со стороны моря он выглядит гораздо живописнее. «Изумрудный лес» ведь в той стороне, правда? – поинтересовалась она, вспомнив название плантации де Месонеро.
   – Не думаю, – быстро ответил Харви.
   – Я могу сделать круг, если хотите, – предложил пилот.
   – Пожалуйста. Мне так хочется, – взмолилась она, чувствуя, что Харви собирается протестовать против этой идеи. Но он только нахмурился и недовольно поджал губы.
   Вертолет повернул к северу и некоторое время летел вдоль берега, потом пилот указал на маленький песчаный пляж, окруженный пальмами.
   – Когда-то, когда плантация еще процветала, попасть туда можно было только отсюда, – сказал он. – Де Месонеро, владелец, довел ее до полного краха. После того как пошли слухи, что он сжег дом своего сына, все отвернулись от него.
   Глаза Джоан расширились от удивления.
   – Сжег дом?! – воскликнула она.
   – Да. Я покажу вам.
   Харви беспокойно заерзал на сиденье.
   – Не надо. Не беспокойтесь.
   – Но я хочу посмотреть, – настаивала она, встревоженная услышанной историей. Если все так и было, то вряд ли это говорило в пользу де Месонеро. Надо проверить на случай, если Бел и Патрик не знают об этом. – Пожалуйста, Харви.
   Он пожал плечами, но Джоан видела, что Харви раздражен.
   – Не вижу в этом смысла, – сердито ответил он. – Через несколько дней мы все равно посетим «Изумрудный лес». Вместо этого можно было бы осмотреть залив, там гораздо интереснее. Поворачивайте! – решительно приказал он пилоту. – Летите обратно вдоль берега...
   – Минуточку... Вот он! – Пилот указал на участок леса, где деревья были пониже и среди них торчало несколько почерневших колонн. Джоан нагнулась вперед, чтобы было получше видно. – Тут и стоял сгоревший дом. Когда-то сюда вела дорога, но это было лет десять назад. Теперь джунгли вновь взяли свое.
   Напуганная Джоан откинулась на спинку кресла.
   – Его сын наверняка был вне себя от ярости.
   – Луис чуть не покончил с собой, – сказал пилот. – В доме были его жена и сын. Они сгорели заживо.
   Джоан содрогнулась от ужаса.
   – О Господи!..
   А тем временем вертолет сделал круг над местом случившейся некогда трагедии, а потом пролетел над большим домом, выстроенным в колониальном стиле, к которому вела обсаженная высокими пальмами аллея.
   Но Джоан никак не могла выкинуть из головы кошмарную историю.
   – Де Месонеро обвинили в убийстве? – возбужденно спросила она.
   Пилот покачал головой.
   – Слишком мало было улик. Луис буквально обезумел от горя, напал на отца, и в довершение ко всему его же еще и посадили в тюрьму.
   Поразительно! Сын Элойсо потерял жену, ребенка, дом – мало того, ему еще пришлось отсидеть в тюрьме. Какой ужас! Она повернулась к Харви, но он сидел с закрытыми глазами, на смертельно бледном лице была написана мука.
   – Харви! – тревожно воскликнула она. – Дорогой, что с тобой! Тебя укачало? – Он отвернулся, как будто желая спрятать от нее лицо. – Мой муж, кажется, плохо себя чувствует. Вы можете сесть где-нибудь? – торопливо спросила она пилота.
   – Тут неподалеку на побережье стоит новый дом Луиса.
   – Нет! – воскликнул Харви, вскидывая голову, и сверкнувшая в его глазах молния заставила пилота и Джоан вздрогнуть. – Возвращайтесь туда, где мы оставили джип. Не спорь! – прошипел он, когда Джоан попыталась возразить. – Это разумнее, чем приземляться здесь и добираться домой по этим чертовым дорогам. Делайте, как я сказал! – свирепо рявкнул он пилоту. Пораженный яростной вспышкой Харви, пилот подчинился без звука. Джоан тоже, но смотрела на мужа с тревогой. Мышцы Харви были как будто сведены судорогой.
   – Я сяду за руль, – предложила она, когда они приземлились.
   – Пожалуйста, – еле слышно ответил Харви.
   Весь путь прошел в молчании. Джоан целиком сосредоточилась на дороге, стараясь избегать рытвин и мест, размытых тропическими дождями. Напряженная и обеспокоенная, она наконец с громким вздохом облегчения подъехала к дому.
   – Мы прибыли, Харви, – осторожно сказала Джоан. Он открыл глаза. – Ты выйдешь или еще немного посидишь?
   – Выйду.
   Но несмотря на это, не двинулся с места, и она ободряюще коснулась руки Харви, с беспокойством обнаружив, что кулаки его судорожно сжаты. Выглядел он ужасно больным.
   – Я вызову доктора, – встревожилась Джоан.
   – Нет. – Обращенный на нее взгляд Харви был каким-то пустым. – Со мной ничего страшного. Извини за прерванную поездку, – пробормотал он.
   – Харви, – успокоила она его. – Я все понимаю. Не волнуйся. Чего тебе хочется? Пойдешь в дом, там прохладно, или посидишь снаружи, на свежем воздухе?
   – Снаружи, – деревянным голосом ответил он.
   Джоан принесла ему воды со льдом и осталась поблизости, наблюдая за тем, как на его лицо постепенно возвращаются краски.
   – Мне хочется что-нибудь сделать для тебя, – вздохнув, сказала она.
   – Обними меня! – Он протянул руки.
   Тихо вскрикнув, Джоан шагнула вперед и прижала его голову к своей груди.
   – Бедный, – прошептала она.
   – Я не хочу, чтобы ты ехала на побережье! – пробормотал Харви.
   – Но... должна же я поговорить с Бел!
   Он крепко обнял ее за талию.
   – Это долгий путь, по ужасным дорогам. Он тебя утомит.
   Путь действительно предстоял нелегкий. Вспомнив о пожаре, виновником которого считали Элойсо, сгоревших заживо в своем доме жене и сыне Луиса, она вздрогнула.
   – Честно говоря, мне вообще не хочется видеться с Элойсо, – призналась она, зарываясь лицом в волосы Харви.
   Джоан бездумно перебирала пальцами завитки волос на его затылке и чувствовала, как внутри нее разливается нежность. Поцеловав его в макушку, она слегка отстранилась, чтобы разгладить поцелуями морщинки на его лбу.
   Решение пришло само по себе.
   – Мы попросим Патрика и Бел приехать сюда.
   Несмотря на то, что он кивнул в знак согласия, Джоан чувствовала, что Харви по-прежнему насторожен и очень взволнован, и, разглядывая его измученное лицо, пыталась отогнать мысль о том, что за этим обеспокоенным взглядом прячутся какие-то тайны.
   Харви посмотрел на ее бледное лицо.
   – Побудь со мной, – тихо попросил он.
   Ласково погладив его лоб, Джоан, повинуясь внезапному импульсу, поцеловала его между сердито насупленных бровей.
   – Доверься мне, Харви. Я чувствую, что тебя что-то тревожит.
   – Это личные переживания. – Отведя в сторону ее руки, он поднялся, всем своим видом давая понять, что не намерен откровенничать. – Зачем тебе знать. Я сам справлюсь с этим.
   Мгновенно вспомнив про Маргарет, Джоан интуитивно почувствовала взаимосвязь.
   – А как умерла Маргарет? – тихо спросила она, предвидя ответ.
   – При пожаре, – медленно произнес он нетвердым голосом.
   Из любви к Харви Джоан не поддалась охватившему ее ужасу и, преисполненная сочувствия, вновь прильнула к нему, крепко обхватив руками. Какое-то мгновение он сопротивлялся, но потом позволил себе поддаться ее ласкам. Из глаз Джоан покатились слезы – ей было бесконечно жаль его, ведь это по ее просьбе пилот, рассказывая о смерти жены Луиса, так жестоко разбередил его душевные раны.
   Но ей было жалко и себя тоже. Любовь Харви к Маргарет оказалась так глубока, что выдержала испытание временем.
   Небо стало пурпурным, как цветы растений, увивающих веранду. В воздухе стоял густой аромат жасмина, птицы запели громче, как будто хотели сполна использовать время, оставшееся до наступления темноты.
   – Милая Джоан, – сказал Харви, целуя ее в висок. – Ты очень преданная жена.
   – Какое ужасное совпадение! – грустно сказала она, подняв на него полные сострадания глаза. – Если бы я была более чуткой, то поняла бы: что-то идет не так...
   – Бог мой, Джоан! – воскликнул он голосом, в котором прозвучало сожаление. – Неужели ты всегда будешь доставлять радость другим и никогда себе самой?
   – Я доставляю себе радость, – ответила она, краснея, и, привстав на цыпочки, поцеловала его в губы. – Теперь видишь? – вызывающе спросила она.
   – Ты очаровательна, – со вздохом пробормотал он. – Может быть, войдем в дом?
   Джоан кивнула, и рука об руку они направились к веранде.
   В этот вечер Харви был так внимателен к ней, так нежен, что Джоан чуть было не призналась, что любит его.