Муркок Майкл. Хозяева ямы

   – Да, вероятно, это и в самом деле так, – нахмурился Карнак. – Но это все-таки идея, дорогая.
   Все они посмотрели на меня. Я пожал плечами.
   – Моя голова так же пуста, как и у всех нас.
   Дарнад вздохнул.
   – Остается только одно, Майкл Кэйн.
   – Что именно? Я буду сопротивляться решению перебить их, как только смогу.
   – Мы должны вылететь на нашем воздушном корабле и попытаться убедить их повернуть назад, – сказал он.
   Я согласился. Это было единственно разумным, что мы могли сделать.
   Поэтому вскоре после совещания мы снова поднялись в воздух.
   Летели Хул Хаджи, Дарнад и я.
   В скором времени мы увидели толпу, вливающуюся неровной лентой на Алую Равнину. Казалось, что она увеличилась по численности, наверное за счет жителей лежавших на ее пути деревень.
   Покрытые зеленым налетом лица посмотрели вверх, когда мы стали снижаться к ним. Они перестали двигаться и ждали.
   Я снова воспользовался для разговора с ними мегафоном.
   – Народ Зеленой Смерти! – крикнул я. – Почему бы вам не остаться там, где вы находитесь? Вам не приходило в голову, что вы можете быть не правы?
   – Ты – тот, кто говорил с нами вчера, – донесся до меня голос. – Ты должен теперь поговорить с механиком. Именно он ведет нас к конечному нефункционированию.
   Толпа отступила от человека с изуродованным зеленью лицом и большими безумными глазами. Он в некоторых отношениях напоминал врача, встреченного нами впервые в Кенд-Амриде.
   – Ты вождь? – спросил я.
   – Я – мозг, они – руки, мотор – все части движущейся машины.
   – Почему ты ведешь их?
   – Потому что мое дело вести.
   – Тогда почему ты ведешь их к другим поселениям, городкам и городам, когда знаешь, что куда бы вы ни пришли, будете распространять чуму.
   – Вот эти-то блага я и несу им – блага смерти, освобождения от жизни, конечного нефункционирования.
   – Разве ты не думаешь о тех, кого вы заражаете?
   – Мы несем им мир, – ответил он.
   – Пожалуйста, не ходите в Варналь, – пытался убедить я. – Там не хотят вашего мира – там хотят только своего.
   – Наш мир – единственный мир – конечное нефункционирование.
   Было явно невозможно прорваться сквозь безумие этого человека. Даже для начала, для этого потребовался бы более тонкий психолог. чем я.
   – Вы понимаете, что в Варнале есть люди, говорящие о том, что вас надо уничтожить из-за угрозы, которую вы несете? – спросил я его.
   – Уничтожьте нас, и мы не будем функционировать. Это хорошо.
   Этот человек совершенно обезумел.
   Мы с тяжелыми сердцами вернулись в Варналь.

 

***

 
   В Городе Зеленых Туманов, который, как я по-дозревал, скоро переименуют в Город Зеленой Смерти, мы сидели у зеленого озера и снова пытались разрешить нашу проблему.
   Дарнад хмурился, словно искал то, что знал, но забыл.
   Вдруг он поднял голову.
   – Я слышал об одном человеке, который может обладать способностью найти лекарство от Зеленой Смерти, – сказал он. – Хотя считается, что это – легенда. Возможно, он даже не существует.
   – Кто он? – спросил я.
   – Его зовут Мас Рава. Некогда он был врачом при Мишим-тепском дворе, но стал увлекаться философскими идеями и отправился в горы куда-то на юг.
   Мас Рава изучил все тексты шивов, которые только смог отыскать. Но что-то заставило его стать созерцателем, и больше никто никогда его не видел.
   – Когда он был при дворе Мишим-Тепа? – спросил я.
   – Больше ста лет назад.
   – Тогда он мог умереть.
   – Не думаю. Я никогда не слушал особенно внимательно рассказы о нем в Мишим-Тепе. Но я помню одно – говорили, что он добился бессмертия.
   – Есть скромный шанс за то, что он все еще существует, – сказал я.
   – Да, лишь скромный шанс.
   – Но шансы найти его в имеющееся в нашем распоряжении время и того скромнее, – напомнил Карнак.
   – Что бы ни случилось, во-время нам никогда не найти его, – решительно заявил Хул Хаджи.
   Шизала ничего не сказала. Она просто склонила голову и смотрела на воды зеленого озера.
   Внезапно позади нас раздался крик, и пукан-нара, как назывались на Вашу командиры отряда воинов, стремглав подбежал к нам.
   – В чем дело? – спросил я его.
   – Вернулся один из наших воздушных кораблей-разведчиков, – сообщил он.
   – Ну? – спросил Карнак.
   – Толпа движется с неестественной быстротой. Через день они будут у стен Варналя.
   Дарнад взглянул на меня.
   – Так скоро? – спросил он. – Никогда бы этого не заподозрил.
   Поговорив с ними, мы, кажется, оказали себе плохую услугу.
   – Они передвигаются бегом, – сказал пукан-нара. – Судя по тому, что говорит разведчик, многие падают от истощения сил или замертво, но остальные бегут. Бегут! Что-то заставляет их мчаться к Варналю. Мы должны остановить их!
   – Мы рассмотрели все способы остановить их, – уведомил я его.
   – Мы будем драться с ними!
   Я все еще цеплялся за остатки рациональности.
   – Мы не должны этого делать, – устало сказал я.
   Но у меня возникло сильное искушение согласиться.
   – Что же нам тогда делать? – в отчаянии спросил пукан-нара.
   И тут я придумал то, что все время было у нас под боком.
   – Я знаю, что это значит для вас, – сказал я. – Но для меня это значит гораздо больше.
   – Что ты этим хочешь сказать, Майкл Кэйн? – спросила моя прекрасная жена.
   – Мы должны эвакуировать Варналь. Мы позволим Зеленой Смерти захватить его, а сами убежим к горам.
   – Никогда! – воскликнул Дарнад.
   Но Карнак положил руку на плечо сына.
   – Майкл Кэйн дал нам нечто большее, чем жизнь или даже понятие «родина», – задумчиво проговорил он. – Он дал нам понять ответственность перед самим собой, и таким образом, перед всеми людьми на Вашу. Логика его неопровержима, а причины ясны. Мы должны поступить так, как говорит он.
   – Я не уйду! – повернулся ко мне Дарнад. – Майкл Кэйн! – крикнул он.
   – Ты – мой брат, и я люблю тебя, как брата и как великого бойца, большого друга. Ты не мог всерьез предложить этого! Позволить этой толпе захватить Варналь – этим больным людям! Ты, должно быть, обезумел!
   – Напротив, – спокойно возразил я. – Именно с безумием я и сражаюсь.
   Я борюсь за то, чтобы остаться нормальным. Пусть тебе скажет отец. Он знает, что я имею в виду.
   – Сейчас отчаянные времена, Дарнад, – сказала Шизала. – Сложные времена. И поэтому трудно решить, какие правильные действия нужно предпринять, когда требуется действовать. Народ Зеленой Смерти подобно народу Кенд-Амрида безумен. Применить против них насилие означало бы поощрять безумие такого рода в самих себе. Я думаю, именно это и хочет сказать Майкл Кэйн.
   – Я хотел сказать почти что это, – кивнул я. – Если мы сейчас предадимся страху, то чем станет Карнала?
   – Страху! Разве бегство – не трусость?
   – Трусость бывает разная, сын мой, – сказал Карнак, вставая. – Я думаю, что бегство из Варналя – даже хотя мы достаточно сильны, чтобы легко разбить эту наступающую на нас толпу – не столь уж большая трусость.
   Это ответственность.
   Дарнад покачал головой.
   – Я все равно не понимаю. Наверняка ведь нет ничего плохого в защите нашего города от агрессоров.
   – Есть разные виды агрессии, – заметил я. – Вскоре после моего прибытия на Вашу, против Варналя выступили синие гиганты Аргзуна. Этот народ был вполне в здравом уме. Отбиться от них было делом непростым. Но мы это сделали. Но, применяя насилие в данном случае, мы потеряем связь со всем нашим делом – со всем моим делом, если тебе угодно. Хотя я думал, что оно у всех нас общее. Нам ведь надо исцелить болезнь в ее источнике, исцелить болезнь тела и духа, заразившую Кенд-Амрид.
   Дарнад посмотрел на Хул Хаджи, который ответил ему таким же взглядом, а затем отвел глаза. Он взглянул на отца и сестру. Те ничего не сказали.
   Он посмотрел на меня.
   – Я не понимаю тебя, Майкл Кэйн, но постараюсь, – сказал наконец он.
   – Я доверяю тебе. Если мы должны покинуть Варналь, значит, мы должны покинуть его.
   А затем Дарнад не смог больше сдерживать слез, закапавших по его щекам.

16. ИСХОД

   И поэтому, я надеюсь, вы поймете, как великий город, здоровый и сильный, был оставлен своим населением.
   Воины, ремесленники, женщины и дети покинули Варналь длинной организованной процессией, унося с собой свое имущество. А воздушные корабли – и те, что остались от шивов, и моей конструкции – плыли над ними. Некоторые уходили, как Дарнад – молча. Другие недоумевали, некоторые задумывались, но знали в душе, что поступают правильно.
   Они оставляли Варналь больным и обманутым людям делать с ним все, что угодно.
   Это был единственный выход из создавшегося положения.
   Как я уже говорил вам, обычно я не мыслитель, но я стараюсь придерживаться определенных принципов, какой бы отчаянной не была ситуация или ужасной угроза. Не из-за какого-то догматизма, а, если угодно, из страха перед страхом – страха перед действиями, которые производят из страха, перед мыслями, которые рождены страхом!
   Я ехал на дахаре бок-о-бок с Шизалой справа от меня и Хул Хаджи слева. Рядом с ним ехал Карнак, бради Карналы. Справа от Шизалы – Дарнад со строгим лицом и недоумевающим взглядом.
   Позади нас ехали и шли гордые жители города Варналя, грациозного Города Зеленых Туманов, остававшегося все дальше и дальше у нас за спиной.
   Впереди лежали лишенные растительности мрачные горы, которые мы сделаем своим домом, пока не будет найдено какое-нибудь лекарство против Зеленой Смерти.
   Когда мы решили уйти из города, на кон была поставлена не только физическая судьба населения Марса. Речь шла о судьбе психологии! Мы покинули Варналь, чтобы Марс по-прежнему мог оставаться планетой, которую я любил, а сам Варналь – городом, в котором я больше всего чувствовал себя, как дома.
   Мы сражались против страха, против истерии и против ужасающего безумного насилия, вызванного этими эмоциями.
   Мы покинули Варналь не для того, чтобы подать пример другим. Мы покинули его, чтобы подать пример самим себе.
   Все это может показаться грандиозным. Я только прошу, чтобы вы подумали о том, что мы сделали, и постарались понять цели этого.
   Наше путешествие в горы оказалось долгим, ибо скорость передвижения устанавливалась самыми тихоходными гражданами. Наконец мы добрались до холодных гор и нашли долину, где смогли построить грубые дома для себя, так как склоны долины густо поросли лесом.
   Сделав это, мы послали свои воздушные корабли обследовать горы в надежде отыскать почти легендарного врача, являвшегося единственным человеком на Марсе, способным спасти наш мир от Зеленой Смерти.
   Нашел в конечном итоге Маса Раву не я, а тот, кто первым упомянул о нем – Дарнад.
   Дарнад вернулся однажды вечером в лагерь на воздушном корабле. Он отправился путешествовать в одиночку, и мы сочувственно отнеслись к этому доказательству потребности в уединении.
   – Майкл Кэйн, – заявил он, входя в хижину, где жили теперь мы с Шизалой. – Я видел Маса Раву.
   – Он может помочь нам? – был мой первый вопрос.
   – Не знаю. Я не разговаривал с ним, только спросил, как его зовут.
   – И это все, что он сказал тебе?
   – Да. Я спросил его, кто он, и он ответил: «Мас Рава».
   – Где он?
   – Он живет в пещере во многих шати отсюда. Ты хочешь, чтобы я показал дорогу?
   – Да. Ты думаешь, он стал законченным отшельником? Тронет ли его наше бедственное положение?
   – Не могу сказать. Утром я отвезу тебя туда.
   Поэтому утром мы улетели на воздушном корабле Дарнада отыскивать Маса Раву. Точно так же, как раньше я разыскивал машины в надежде, что они спасут нас, так теперь я искал человека. Окажется ли человек более полезным, чем машины? Я не был уверен.
   Следует ли мне так сильно доверять машинам? Или другому человеку? Я снова сомневался.
   Но я отправился с Дарнадом, лавируя на корабле среди скал, пока мы не прибыли к месту, где естественная тропа поднималась по горе к пещере.
   Я опустил лесенку на широкий карниз перед пещерой и начал спускаться, пока не оказался перед темным входом.
   Затем я зашел внутрь.
   Там, согнув одну ногу и выпрямив другую, прислонившись спиной к стене пещеры, сидел человек. Он окинул меня веселым вопросительным взглядом. Он был чисто выбрит и молод на вид. Пещера оказалась чистой и хорошо меблированной.
   Это не вязалось с моим представлением об отшельнике, да и пещера его не походила на логово отшельника. В этом человеке было что-то изысканное.
   – Мас Рава? – осведомился я.
   – Он самый. Садитесь. У меня вчера был один гость, и боюсь, я обошелся с ним довольно грубо. Он был первым. Ко второму я подготовился лучше. Как вас зовут?
   – Майкл Кэйн, – ответил я. – Это долгая история, но я прибыл с планеты Негалу. – Я стал рассказывать ему, употребляя марсианское название Земли. – И из времени, которое у вас в будущем.
   – В таком случае, вы интересный человек для моего первого настоящего гостя, – не без юмора заметил Мас Рава.
   Я уселся рядом с ним.
   – Вы прилетели искать у меня какие-нибудь сведения? – был его следующий вопрос.
   – В некотором смысле, – ответил я. – Но сперва вам лучше выслушать всю историю.
   – Пусть будет вся, – согласился Мас Рава. – Такому человеку, как я, нелегко наскучить. Рассказывайте.
   Я рассказал ему обо всем, что рассказывал вам, обо всем, что я думал и говорил, обо всем, что думали и говорили мне. На это мне потребовалось несколько часов. Но Мас Рава все время слушал, не перебивая.
   Когда я закончил, он кивнул.
   – Ты и усыновивший тебя народ попали в интересное затруднительное положение, – сказал он. – Мои врачебные знания немногого устарели, хотя в одном ты был прав. Лекарство против чумы существовало, согласно тому, что я читал. Оно существовало не в форме машины – тут ты дал маху – а в форме бактерий, способных побороть воздействие Зеленой Смерти всего за несколько минут.
   – Тебе известно какое-нибудь место, где можно найти контейнер с этими бактериями? – спросил я его.
   – На Вашу есть несколько хранилищ, схожих с открытым тобой подземельем якша. Он может находиться в любом из них – хотя то, что стало неважным для шивов и якша, вполне могло погибнуть навсегда.
   – Значит, по-твоему, существует мало шансов найти противоядие? – в отчаянии спросил я.
   – По-моему, так, – ответил он. – Но вы можете попробовать.
   – А что насчет тебя? Мог бы ты изготовить противоядие?
   – Со временем, возможно, – сказал он. – Но не думаю, что стал бы пытаться.
   – Даже пытаться?
   – Да.
   – Почему?
   – Потому что, друг мой, я по убеждениям – фаталист, – засмеялся он. – Я уверен, что Зеленая Смерть пройдет, и ее присутствие оставит след на Вашу. И я думаю, что такой след необходим обществу – обществу, не знающему опасностей. Это предотвратит его стагнацию.
   – Я нахожу, что тебя трудно понять, – признался я.
   – Тогда позволь мне быть честным и изложить тебе это по другому. Я – человек ленивый, лодырь. Я люблю сидеть в своей пещере и думать. Думаю я, между прочим, на очень высоком уровне. Я также – человек, мало нуждающийся в обществе. У меня тоже, если угодно, есть свой страх – но это страх быть вовлеченным в дела человеческие и таким образом потерять себя. Я ценю свою индивидуальность. Поэтому я рационализировал все свои выводы и стал фаталистом. Меня не заботят дела обитателей этой планеты, или любой другой планеты. Меня интересуют планеты, а не какая-то одна планета.
   – Мне кажется, Мас Рава, что ты по-своему потерял чувство перспективы точно также, как правители Кенд-Амрида.
   Он подумал над этим заявлением, а затем с улыбкой посмотрел мне в лицо.
   – Ты прав, – согласился он.
   – Значит, ты поможешь нам?
   – Нет, Майкл Кэйн, не стану. Ты преподал мне урок, и будет интересно поразмыслить над тем, что ты мне сказал. Но я не помогу вам. Видишь ли, – снова улыбнулся он мне, – я только что понял, без горечи и отчаяния, что я, в сущности, глупый человек. Наверное, Зеленая Смерть минует меня, а?
   – Наверное, – разочарованно проговорил я. – Я сожалею, что ты не поможешь нам, Мас Рава.
   – Я тоже сожалею. Но подумай вот о чем, Майкл Кэйн, если для тебя что-то значат слова глупого человека…
   – Что же?
   – Иногда достаточно желания, – сказал Мас Рава. – Продолжай желать, чтобы ты обнаружил исчезновение Зеленой Смерти – при условии, что ты будешь продолжать действовать даже, если не понимаешь собственных действий.
   Я покинул пещеру.
   Терпеливый Дарнад по-прежнему находился тут, веревочная лестница касалась карниза.
   С чувством скорее озабоченного любопытства, чем разочарования, я влез обратно в гондолу.
   – Он поможет нам? – нетерпеливо спросил Дарнад.
   – Нет, – ответил я ему.
   – Почему нет? Он должен!
   – Он говорит, что не будет. Все, что он сообщил мне – это что лекарство от чумы существовало, возможно, существует и сейчас – и оно не является машиной.
   – Тогда что же оно?
   – Контейнеры с бактериями, – задумчиво проговорил я. – Брось, давай возвращаться в лагерь.
   На следующий день я принял решение вернуться в Варналь и посмотреть, что произошло с городом.
   Я улетел на воздушном корабле, не сказав никому, куда я направляюсь.
   Варналь, казалось, не изменился, стал даже более прекрасным, и когда я приземлился на городской площади, то не ощутил никакого ожидаемого запаха смерти, ни малейшего, более тонкого, запаха страха.
   Я, однако, ради безопасности, оставался в гондоле и звал людей.
   Через некоторое время я услышал шаги, и из-за угла вышла женщина с маленьким ребенком. Женщина была подтянутой, а ребенок выглядел очень здоровым.
   – Кто вы? – пораженно спросил я.
   – Существеннее узнать, кто вы? – нахально ответила она. – Что вы делаете в Варнале?
   – Это город, в котором я живу, – ответил я.
   – Это город, где и я обычно живу, – решительно заявила она. – Вы – один из тех, кто ушли?
   – Если вы хотите спросить, не был ли я один из многих тысяч, покинувших город, когда прибыл народ Зеленой Смерти, – поправил я, – то ответ будет утвердительным.
   – Теперь с этим все кончено, – сообщила она.
   – С чем кончено?
   – С Зеленой Смертью. Я, знаете, некоторое время страдала от нее.
   – Не хотите же вы сказать, что исцелились! Как? Почему?
   – Не знаю. Это сделал приход в Варналь. Может быть, именно поэтому мы и пришли сюда. Я не слишком хорошо помню путешествие. от чумы? Что это могло сделать? Вода? Воздух? Что-то иное? Клянусь шивами, мои поиски не были напрасными! Наверняка ответ был у нас под носом!
   – Ты мне кажешься немного сумасшедшим, – заметила женщина. – Я не знаю, в чем тут дело, я знаю только, что я исцелилась так же, как и все прочие. Многие из них вернулись домой, но я осталась.
   – Откуда же вы пришли? – спросил я.
   – Из Кенд-Амрида, – ответила она. – Я довольно сильно скучаю по нему.
   Я засмеялся, все сильнее и сильнее.
   – Все время под носом! – хохотал я. – Все время под носом!

17. В КЕНД-АМРИД

   Благодаря странному стечению обстоятельств мы могли теперь вернуться в Варналь.
   Это было радостное событие, и путешествие обратно прошло даже быстрее, чем исход из Варналя.
   Мы, конечно, чувствовали себя весело не только из-за этого. Мы нашли лекарство от чумы – или, по крайней мере, мы знали, что чуму можно исцелить.
   Обосновавшись в Варнале к удивлению немногих людей, сделавших город своим домом, мы сразу начали осматривать повреждения, и не обнаружилось ничего серьезного за исключением того, что все, что относилось к механике, вышвырнули в зеленое озеро.
   Это должно было объясняться безумным стремлением толпы уничтожить все «функционирующее».
   Теперь мне в голову пришла мысль, что в озеро могли кинуть нечто, заставившее воду превратиться в лекарство против чумы.
   Я пытался догадаться, что это могло быть.
   Но не смог. Единственное, что мне пришло в голову – это что бактерии содержала та трубка, привезенная мною из Багарада и не найденная вновь.
   Важно, что теперь вода Озера Зеленых Туманов была способна бороться с Зеленой Чумой, и все, что нам требовалось сделать – это залить ее в контейнеры, и доставить к жертвам.
   Это стало нашей самой важной задачей.
   Мы построили баки для содержания зеленой воды и присоединили их к нашим воздушным кораблям.
   А потом отправились к центру эпидемии – безумному городу Кенд-Амриду.
   С собой мы взяли Алу Мару, которую я редко видел с тех пор, как она спасла нас, но умолявшую нас разрешить ей вернуться вместе с нами.
   Флот воздушных кораблей – все, что мы могли собрать – отправился в путешествие. Мы оставили Варналь с гордо развевающимися опять на башнях флагами, направляясь к ужасам чумы.
   На одном из воздушных кораблей летели я сам, Хул Хаджи и Ала Мара, а позади следовали корабли под началом храбрейших пукан-нара Варналя.
   В некоторых местах мы обнаружили городки и деревеньки, где свирепствовала чума и смогли распределить небольшое количество воды, необходимое для ее исцеления.
   Находя столь много зараженных мест, мы сперва сосредоточились на помощи им, и поэтому прошло некоторое время прежде, чем мы увидели перед собой Кенд-Амрид. Это он был источником чумы, и теперь благодаря зеленой воде, он остался последним местом, где свирепствовала чума.
   Мы осторожно подлетели к городу и воспарили над его домами.
   Затем мы пролетели до тех пор, пока не оказались над Центральным Местом, приземистым уродливым зданием, где обитали Одиннадцать.
   Деревянным шагом и гораздо медленнее, чем когда я видел стражников в последний раз, на крышу вышел один из них.
   С неподвижным лицом он поднял взгляд.
   – Кто вы? Что хотеть?
   – Мы привозить лекарство от Зеленая Смерть, – сказал я, подражая ему.
   – Лекарство нет.
   – Скажи Одиннадцати, что мы привезли лекарство. Скажи Одиннадцати подняться к нам.
   – Я сказать.
   Все тем же деревянным шагом стражник ушел. Трудно было поверить, что под внешностью робота внутри продолжал жить человек, но я был уверен, что это так.
   Вскоре на крышу поднялись Одиннадцать, хотя я поразился, насчитав их двенадцать.
   Пристально разглядывая их ничего не выражавшие лица, я увидел, что одним из них был Барани Даса, человек, встреченный нами в тюрьме.
   – Барани Даса! – воскликнул я. – Что ты делаешь, вернувшись к этим людям?
   Он не ответил.
   – Ты! – показал я на него. – Барани Даса! Отвечай мне!
   Пустое лицо оставалось без выражения.
   – Я – Первый, – раздался пустой голос.
   – Но ты… Они же сочли тебя безумцем!
   – Мозг отремонтирован.
   Я содрогнулся при мысли о том, что могла означать эта фраза.
   Выражение «мозг отремонтирован» предполагало грубую церебральную хирургию.
   – Что хотеть от Кенд-Амрид? – спросил другой член совета.
   – Мы привезли лекарство от Зеленой Смерти.
   – Лекарства нет.
   – Но оно есть у нас, мы доказали это!
   – Логика доказывать – лекарство нет.
   – Но я могу доказать, что у нас имеется лекарство, – в отчаянии воскликнул я.
   – Лекарства нет.
   Я скинул лесенку. Я собирался поговорить с этими связанными страхом созданиями лицом к лицу, надеясь, что в них можно будет достучаться до малости человечности.
   – Спусти бак с водой! – велел я Хул Хаджи. – Наверное, это убедит их.
   – Будь осторожен, друг мой, – предупредил он.
   – Буду, – заверил я его. – Но не думаю, что они применят силу.
   Вскоре я стоял на плоской крыше, обращаясь к Одиннадцати:
   – Почему вы по-прежнему называете себя «Одиннадцать»? – спросил я. – Вас же двенадцать.
   – Мы Одиннадцать, – ответили они, и я не мог их переубедить.
   Очевидно, они еще больше ушли в безумие, чем тогда, когда я виделся с ними в последний раз.
   Я уставился на холодные пустые лица, ища там хоть какие-то признаки реальной жизни, но не мог найти ни одного.
   Вдруг один из Одиннадцати показал наверх.
   – Что это?
   – Вы видели это раньше. Это воздушный корабль.
   – Нет.
   – Но вы же видели его, когда я в прошлый раз прилетал в Кенд-Амрид!
   – Что это?
   – Воздушный корабль, они летают по воздуху. Я показывал вам, как работает мотор.
   – Нет.
   – Но я показывал! – раздраженно воскликнул я.
   – Нет. Воздушный корабль невозможен.
   – Ну конечно же, он возможен. Вот он, перед вашими глазами.
   – Воздушный корабль не работать. Идея воздушный корабль – нефункциональная идея.
   – Вы дураки! Вы видите его перед собой в действии. Что вы сделали со своими мозгами?!
   Один из Одиннадцати поднес к губам свисток и выдул пронзительную трель.
   На крышу выбежали стражники с мечами в руках.
   – Что все это значит? – спросил я. – Вы должны понять, что мы находимся здесь для того, чтобы помочь вам.
   – Вы делать кенд-амридская машина нефункциональной. Вы уничтожать принцип, вы уничтожать мотор, вы уничтожать машина.
   – Какой принцип?
   – Первая Идея.
   – Идея, доведшая вас до того, что вы стали такими? Какой мотор?
   – Болезнь.
   – Вы не мотор, вы – индивидуальные человеческие существа. Какая машина?
   – Кенд-Амрид.
   – Кенд-Амрид – не машина – это город, созданный и населенный людьми.
   – Ты делать нефактический заявление. Ты быть сделан нефункционирующий.
   Я неохотно вытащил меч, но это все, что я мог сделать. Сверху я услышал громкий крик Хул Хаджи, когда тот спрыгнул с воздушного корабля и приземлился рядом со мной.