Мусаниф Сергей. Возвращение чародея

   – Я – король.
   – Извини, но мне до сих пор трудно в это поверить.
   – Мне тоже. Давай спросим у Гарланда, и он подтвердит.
   – Вот уж нет. Меня он на дух не переносит.
   – Наверное, это потому, что ты убила его брата. Кстати, вот и Гарланд.
   – Легок на помине, – буркнула Карин.
   Действительно, Гарланд остановил свою лошадь на обочине тракта и ждал, пока мы с ним поравняемся, чтобы поехать рядом.
   – Могу я поговорить с вами, сир?
   – Конечно, – сказал я. Что же это за король, который не может изыскать время для единственного подданного.
   – Наедине, если можно, – попросил Гарланд.
   Карин фыркнула, ударила своего коня пятками и догнала сэра Ралло. У них проблем с общением не было. С тех пор как сэр Ралло узнал в моей спутнице Кару Небесную, он обращался к ней с подчеркнутым уважением не только как к женщине, но и как к опытному воину.
   – Могу я спросить, куда мы движемся, сир?
   – На Перевал Трехногой Лошади. Я собираюсь раздать долги.
   – Понятно, – криво ухмыльнулся эльф-убийца. – А… не будет ли это дерзостью с моей стороны, если я спрошу, когда вы намерены отправиться на Зеленые Острова?
   – Не будет. Спрашивайте.
   – И когда же вы намерены отправиться на Зеленые Острова?
   – Как только раздам все долги на континенте.
   – А…
   – Вас, наверное, интересует, откуда я такой взялся? – спросил я.
   – Да, сир, – с облегчением сказал Гарланд. Видно было, что этот вопрос мучил его уже давно.
   – Я – законнорожденный сын Оберона. Моя мать – королева Александра, – сказал я. – Она не погибла при убившем Оберона пожаре и была перевезена на материк, где разрешилась от бремени. Увы, родов она не пережила.
   – Примите мои соболезнования, сир.
   – Спасибо, Гарланд.
   – Но зачем ее вообще увезли?
   – Оберон отправил ее с Зеленых Островов днем раньше, – сказал я. – Полагаю, он заранее узнал о том пожаре.
   – Но как?
   – Сие мне неведомо. Думаю, вам будет интересно узнать, что беременную королеву сопровождали Исидрион Пентабаир и Мигаэль Кодэбаир. Придворный чародей и мастер над оружием соответственно.
   – Они оба живы? – изумился Гарланд. Называть должности моих учителей при дворе Оберона было излишне. Их имена известны любому эльфу.
   – Да. Они занимались моим образованием.
   – Это невероятно, сир! – выдохнул Гарланд. – Ведь эти двое – легенды Зеленых Островов, наравне с вашим отцом.
   На Зеленых Островах слишком много легенд.
   – Сколько вам лет, Гарланд?
   – Сто сорок три, сир.
   Юнец по меркам нашего народа. Впрочем, по тем же меркам, я сам – младенец. Грудничок.
   – Вы знали Оберона?
   – Не лично, сир. Во время его правления я только вступил в отряд Пятнистых Лиан и большую часть времени занимался тренировками.
   – И что сейчас об Обероне говорят на Зеленых Островах?
   – Говорят, что он был великим королем. Сильным, яростным… Таким, каким никогда не стать вашему дяде Озрику.
   – Может, ему просто ножика не хватает? – спросил я, коснувшись правой рукой эфеса Повелителя Молний. Гарланд явно был шокирован, когда я назвал величайший артефакт королевства «ножиком», но постарался мне этого не показать.
   – Не знаю, сир. Вряд ли.
   – Расскажите, как правит мой дядя.
   – Он… полагаю, он правит спокойно. Очень аккуратно, стараясь избегать любой напряженности, сир.
   То есть совсем не так, как правил его старший брат. Впрочем, его аккуратность может быть объяснима шаткостью его положения на троне: без Повелителя Молний он навсегда останется регентом.
   Остался бы, если бы не появился истинный наследник Оберона. Я.
   А может быть, Озрик просто хороший, вдумчивый правитель, каким никогда не был и не пытался стать его старший брат.
   Интересно, это Озрик убил Оберона или для него постарался кто-то другой?
   Мигель говорит: хочешь узнать, кто это сделал, подумай, кому это выгодно. Что ж, наибольшую выгоду из смерти Оберона извлек его брат. Только заговор был какой-то глупый. Не эльфийский.
   Эльфы славятся выстраиванием хитроумных, многоступенчатых планов, которые они готовы вынашивать годами, а иногда и десятилетиями.
   А история с пожаром была сработана очень грубо. На скорую руку, так сказать.
   Допустим, Озрик желает смерти старшего брата и устраивает заговор. Надо сказать, что заговоры, жертвами которых становятся короли, как правило, продумываются очень тщательно. Но все же…
   Оберон узнает о готовящемся покушении как минимум за день и отсылает свою жену и двоих ближайших сторонников на материк. А Озрик каким-то образом умудряется ничего об этом не знать. Более того, после убийства Оберона Озрик теряет самое главное – Повелителя Молний, символ государственной власти, без которого вся операция утрачивает смысл, и смиряется с этой потерей на двадцать с лишним лет. Невероятно.
   Не похоже на представителя нашего семейства.
   Озрик наверняка готовил бы план переворота десятилетиями и не позволил бы уплыть из своих рук ни Повелителю Молний, ни прямому наследнику старшего брата.
   Значит, это не Озрик? Или он запаниковал, когда Оберон разгадал его замыслы, и попытался сымпровизировать, а попытка не удалась?
   Как бы там ни было, ответ спрятан на Зеленых Островах, и, вполне возможно, мне еще предстоит его найти.
   – Не сомневаюсь, что у вас есть много вопросов, Гарланд, – сказал я. – Когда мы прибудем в… одно место, я обещаю вам встречу с легендарным Мигаэлем Кодэбаиром, и он расскажет вам все, что, по его мнению, вам нужно знать.
   – Спасибо, сир. Позвольте мне один последний вопрос.
   – Валяйте.
   – Насчет Лораса… Эта женщина сказала, что убила его, только для того, чтобы меня унизить? Ведь на самом деле это сделали вы?.
   – Нет, Гарланд, – холодно сказал я. Мне не понравился тон, каким он произнес слова «эта женщина». Да и сами слова мне не очень понравились. Что значит «эта»? – Леди Карин сказала вам правду. Она действительно убила вашего брата Лораса. Зарубила мечом. В честном бою, не в спину.
   – Но это же невозможно…
   – Вы подвергаете сомнению слова вашего сюзерена? – полюбопытствовал я.
   – Нет, сир. Простите. Просто… она же человек…
   – Перед смертью Лорас сказал то же самое, – вспомнил я. – Его удивление было сродни вашему. Но он умер.
   – Где же вы ее нашли? – поинтересовался Гарланд. Хороший вопрос.
   – Наверное, мне просто повезло.
   Я отвернулся и стал демонстративно смотреть в другую сторону, дав Гарланду понять, что аудиенция окончена и он исчерпал чашу моего терпения. Диверсант понял намек; они с Карин поменялись местами. Гарланд о чем-то заговорил с сэром Ралло.
   – Можешь ничего мне не рассказывать, – сказала Карин. – Потому что я подслушивала.
   – Интересно как? В твоем роду тоже были эльфы?
   – Нет, но за годы, проведенные в качестве солдата удачи, мне пришлось натренировать свой слух. Значит, я теперь – леди?
   – Ага, – подтвердил я, глупо улыбаясь.
   – У леди обычно есть замок. Или хотя бы дом.
   – Будет.
   – Куча платьев.
   – Сошьем.
   – И собственная фамилия.
   – Э… Придумаем.
   – У крестьян не бывает фамилий.
   – Ты более не крестьянка, – сказал я. – Леди Карин… э… Ты будешь леди Финдабаир. Королевой Финдабаир.
   – Ха!
   Я забыл, что у эльфа Гарланда тоже хороший слух и он может подслушивать с разделяющего нас расстояния не хуже Карин.
   От удивления эльф чуть с лошади не свалился.
   Мне бы хотелось думать, что именно от удивления. А не от возмущения, например.

ГЛАВА ПЯТАЯ,
в которой слово получает главная героиня; отряд переходит Серые горы и не обнаруживает там золота, а Гарланд доказывает, что он не так уж плох

   Нет золота в Серых горах.
   И раньше не было, и сокровищ Грамодона, спрятанных сэром Джеффри и леди Ивой по пути в Город Людей, мы тоже не нашли.
   Место было выбрано неплохо, всего в трехстах метрах от караванной тропы, но если бы не сэр Джеффри, мы бы никогда его не обнаружили. Гавейн клялся, что они спрятали сокровища здесь, но теперь их тут не было. Значит…
   – Значит, она двинула на север, – решил Ринальдо.
   И мы пошли на север.
   Это было логично, поскольку с Перевала Трехногой Лошади ведут только два пути, и мы явились сюда с южной стороны, не встретив по дороге груженную награбленными сокровищами леди Иву. Хотя наблюдали за встречными караванами очень внимательно и расспрашивали людей на всех постоялых дворах.
   Итак, леди Ива, если она на самом деле леди, двигалась на север, а мы шли за ней по пятам. Думаю, что теперь, с навьюченными лошадьми, леди Ива должна была значительно уступать нам в скорости.
   Я почти все время думала о Ринальдо, но периодически в мои мысли, совершенно непрошеный, врывался полномочный представитель Зеленых Островов Гарланд Гриндабаер.
   Ему стукнуло сто сорок три года, он выглядел всего на пару лет старше двадцатитрехлетнего Ринальдо, находился на пике своей физической формы и, насколько я слышала об эльфах, пробудет на этом самом пике еще лет триста, если, конечно, по ходу очередной диверсии его не постигнет трагическая и безвременная кончина.
   Несомненно, он подслушал ту часть разговора, в которой Ринальдо назвал меня королевой Финдабаир, и его отношение ко мне, ранее холодно-презрительное, отнюдь не улучшилось. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что Гарланд вовсе не жаждет увидеть меня своей королевой.
   Говоря по правде, я и сама в это не верила. Дочка старого Боба, продавшего ее в рабство торговцам из Вольных Городов, шлюха из борделя, абсолютная чемпионка гладиаторских игр, солдат удачи, наемница с грозным прозвищем Кара Небесная вряд ли может рассчитывать когда-нибудь стать королевой. Тем более – королевой эльфов.
   Мальчику Ринальдо просто нравилось играть в любовь. Это было закономерно, поскольку он никогда не имел дело с женщинами, а мы с ним путешествовали бок о бок довольно длительный промежуток времени, преодолели вместе кучу опасностей и по очереди спасали друг другу жизни.
   Но с его стороны это была не любовь. Просто не могла быть любовь. Пылкая мальчишеская влюбленность, страсть, искренняя симпатия… но не любовь.
   Я и сама не могла сказать точно, люблю я его или нет. Пока я была рабыней, у меня было много мужчин, по принуждению и без. Были парни, с которыми я встречалась, если в этом случае можно употребить слово «встречалась», добровольно, просто потому, что они мне нравились. Это было уже после борделя, в гладиаторском лагере. Я не врала Ринальдо, любовь гладиатора – это любовь на одну ночь. Я могла переспать с каким-нибудь симпатичным парнем, а на следующий день заколоть его на арене под аплодисменты и вой толпы. Такая вот любовь.
   Позже, когда я стала свободной, мужчин у меня было гораздо меньше. Наверное, рабы таким способом просто бегут от реальности, хотя бы ненадолго забывают о своем животном существовании. Свободным людям это не требуется так часто.
   Ни к одному своему мужчине я не испытывала таких чувств, как к этому мальчику. В одном я ему наврала – он понравился мне еще в той таверне, где мы познакомились. Я почувствовала, что просто должна заговорить с ним, что если я этого не сделаю, то что-то очень важное в своей жизни упущу. Не знаю, как бы я поступила, если бы на него не наехали эти гопники. Наверное, попыталась бы ограбить сама. Только чтобы был повод поговорить.
   Глупо, сентиментально, и совершенно непохоже на Кару Небесную, грозу Штормового Предела.
   Ринальдо показался мне очень хорошим парнем. К своему удивлению, я обнаружила, что рядом с ним сама становлюсь чуточку лучше. Ему повезло, что он не застал меня в мои самые тяжелые дни.
   Иногда они состояли исключительно из беспробудного пьянства, перемежавшегося только кровавой резней.
   Но…
   Но Ринальдо был эльфом. И не просто эльфом, а их долбаным королем. Прямо как в детской сказке о Золушке. Даже круче.
   Золушке достался только принц, причем совсем не эльфийский.
   Только я не Золушка. И в сказки не верю.
   Ринальдо все время мне врал. Сначала врал, что он обычный чародей. Потом врал, что он сын барона. Потом наконец-то признался, что он эльф, но забыл упомянуть о такой мелочи, как корона.
   Парень из кожи вон лез, чтобы казаться человеком, но я видела, что это не так. И глупое имя «Рико», больше похожее на собачью кличку, совершенно не подходило его облику. Только когда он по всей форме представился собравшемуся его сожрать дракону, я наконец-то узнала настоящее имя своего возлюбленного.
   Ринальдо Финдабаир. Это он. С тех пор я не могла думать о нем иначе, нежели как о Ринальдо. Ну или как о красавчике. Он всегда злился, когда я его так называла, и просил прекратить. Поэтому я и не прекращала.
   Королева Карин. Звучит неплохо, но этого никогда не будет. Даже если его мальчишеская страсть ко мне не пройдет, нам все равно никто этого не позволит. Я и сама сделаю все, чтобы этого не случилось.
   Лет через сорок я буду выглядеть, как старуха. По сути, я и стану старухой. А он будет все так же молод и хорош собой. Я ведь даже не знаю, как он выглядит на самом деле, без всех маскирующих заклинаний, которые парень таскает на себе долгие годы. Впрочем, для людей все эльфы если и не на одно лицо, то довольно похожи. Хочешь знать, каков из себя Ринальдо, посмотри на Гарланда.
   Вот он. Тоже красавчик. И глядит на тебя, как на болотную тину под дорогим сапогом. Жалко, что мы с ним не подрались. Интересно, смогу ли я прикончить еще одну Пятнистую Лиану в честном бою, или с его приятелем Лорасом у меня получилось случайно?
   Вот уж нет.
   На гладиаторских аренах Вольных Городов я встречалась и с эльфами, и не один нашел свою смерть от моего меча.
   Королева Карин Финдабаир. Звучит смешно, но иногда хочется, чтобы это оказалось правдой.
 
   – О чем думаешь? – поинтересовался Ринальдо. Тропа в этом месте сужалась так, что проехать можно было только по двое, и мы двигались бок о бок. Наш отряд только что миновал встречный караван, с которым мы еле разошлись. Солдатам пришлось спешиться и прижаться к отвесной скале, втянув животы, а купцы аккуратно проводили своих навьюченных поклажей лошадей мимо нас.
   – О всяких глупостях, – призналась я.
   – Нельзя ли поподробнее?
   – Нельзя.
   – Жаль. Было бы интересно узнать, что именно подобные тебе люди считают глупостями.
   – То же самое, что и люди, подобные тебе. Пардон, я забыла, что ты не человек.
   – Человек, эльф – какая разница?
   – Значительная. Спроси у своего Гарланда, он объяснит.
   – Я был бы рад сказать, что Гарланд не мой, но это было бы неправдой, – вздохнул Ринальдо. – Он мой подданный.
   – Скоро у тебя будут тысячи подданных.
   – К сожалению, это похоже на правду.
   – И этим тысячам не понравится, что ты растрачивал королевское семя с какой-то человеческой женщиной.
   – Ну во-первых, не с какой-то, – сказал Ринальдо. – А во-вторых, я пока еще ничего не потратил. О чем жалею.
   – Ничего у нас с тобой не получится, – сказала я.
   – Посмотрим. И вообще, мне уже надоели эти упаднические настроения. Не хочешь поговорить о чем-нибудь другом, хотя бы ради разнообразия?
   – Погода стоит чудесная, – сказала я. У меня не было большого опыта светских бесед на отвлеченные темы.
   Я думала, Ринальдо расхохочется от неуклюжести моей попытки, но он остался совершенно серьезен и ответил мне тем же тоном:
   – Говорят, к вечеру может пойти дождь.
   – Когда мы были в этих местах прошлый раз, подобные тонкости нас не волновали, – заметила я.
   – О да. Под землей не бывает плохой погоды. Впрочем, как и хорошей. По-моему, в языке гномов вообще отсутствует слово «погода». Внизу достаточно своих проблем.
   – Автомобили, например.
   – Или гоблины, – сказал Ринальдо.
   – Не надо о гоблинах, – попросила я. – Они мне не нравятся.
   – Бедные гоблины, Карин их не любит, – вздохнул Ринальдо. – Наверное, никто так и не оплакал милашку Штуга и его приятеля Гмыка.
   – Ты мне назло это делаешь, красавчик?
   – А разве издевательства являются только твоей прерогативой?
   – Я не знаю, что означает это слово, но мой ответ положительный, – сказала я.
   Он потерся своей коленкой о мою. Это было несложно мы ведь ехали почти вплотную.
   При этом Ринальдо чуть-чуть покраснел.
   Застенчивый мальчик. Мы с ним пытались заняться любовью каждую ночь, но у него так ничего и не получалось. Эта стерва Виктория напрочь отбила у него охоту к плотским утехам. Зря он не разрешил мне ее убить.
   Естественно, наше поведение невозможно было скрыть от наших спутников. Рыцари и Гарланд дипломатично молчали, но среди солдат и чародеев бродили смешки, которые смолкали при нашем с Ринальдо появлении.
   Только Ринальдо – эльф. Он все слышал, хотя и делал вид, что это не так. Я тоже слышала и тоже делала вид. Мы оба вели себя, как последние идиоты. Наверное, это все-таки любовь.
 
   Я не могу сказать, что меня сильно волновало чье-то мнение. По крайней мере, ровно до тех пор, пока мы находились в походе.
   В походе и на войне можно совершать любые глупости, лишь бы они не отражались на том, что творится у тебя дома. У меня дома вообще не было, поэтому если я и беспокоилась о чьей-то репутации, это была репутация Ринальдо, а не моя.
   И в этом отношении большие неприятности мог доставить ему только Гарланд.
   Я отловила эльфийского диверсанта, когда он по своему обыкновению пытался улизнуть на ночевку в лес. Сегодня днем мы оставили Серые горы позади и остановились на том же постоялом дворе, где нас когда-то настиг сэр Ралло и где Ринальдо спровоцировал трактирную драку, придумав финт с золотом.
   – Поговорим, красавчик? – спросила я.
   Гарланд пожал плечами.
   – Если вам будет угодно, леди. – Слово «леди» он произнес с легкой, едва заметной издевкой. Наверное, я это заслужила.
   Мы отошли подальше от постоялого двора, чтобы нашей беседе никто не мог помешать.
   – О чем вы хотели бы поговорить, леди? – Гарланд снял с плеча свой устрашающий лук, точную копию того, который я оставила себе в качестве трофея после победы над Лорасом.
   – О Ринальдо. Что ты о нем думаешь, красавчик?
   – Он – мой король.
   – И это все?
   – Этого достаточно.
   – А что ты думаешь обо мне?
   – Я вас совсем не знаю, леди, – дипломатично ответил Гарланд. Наверное, он хотел сказать: «А кто ты такая, чтобы я вообще о тебе думал?»
   – Тебя не возмущает, что мы с Ринальдо… ну, он твой король, и все такое…
   – А почему вы спрашиваете?
   – Я не хочу, чтобы у него были из-за меня неприятности, когда он… вернется на острова. – Можно ли вернуться туда, где ты никогда не был? Впрочем, Ринальдо все-таки провел там некоторое время, находясь в утробе матери.
   – Разве вы не собираетесь отправиться с ним? – удивился Гарланд.
   – Я так не думаю.
   – Вы кое-чего не понимаете, – сказал Гарланд. – Может быть, вы просто мало знаете об эльфах. Король – это человеческое слово, заимствованное эльфами из общего языка. В нашем древнем языке нет слова «король». Есть «даэнлор». Это нечто среднее между хранителем, владыкой и полубогом. Не знаю, как объяснить… От рождения все эльфы равны, но даэнлор стоит выше всех. Не просто на следующей ступеньке, как Людовик Четвертый возвышается над людьми, а намного выше. То, о чем вы пытаетесь спросить, неприлично. Короля никто не имеет права обсуждать. И осуждать – тем более.
   – Боюсь, что я не совсем тебя поняла, красавчик, – сказала я.
   – Король может заниматься любовью хоть с козами, и ему слова никто не скажет, – пояснил Гарланд. Ага, значит, теперь он назвал меня козой. Что ж, это лучше, чем грязь под сапогами. – Сейчас некоторые эльфы на Зеленых Островах говорят, что Оберон был слишком жесток, яростен и непредсказуем. Но пока Повелитель Молний подчинялся только ему, Оберона боготворили.
   – Повелитель Молний так много для вас значит?
   – Это не просто магический артефакт, которому можно найти замену, – сказал Гарланд. – Он был создан первым даэнлором эльфов и впитал в себя множество поколений нашей магии. Повелитель Молний хранит народ эльфов, и только король может им распоряжаться… Вы боитесь отплыть с королем на Зеленые Острова?
   – Я боюсь будущего.
   Гарланд пожал плечами:
   – Я ничего не знаю о будущем. Но никто ни в чем не обвинит короля. Что бы он ни сделал, никто не скажет худого слова в его адрес до тех пор, пока он будет оставаться королем. А он будет им до самой смерти.
   – Ты правда так думаешь, красавчик?
   – Я не знаю, что он в вас нашел, – честно сказал Гарланд. – Но что бы это ни было, он – мой король. И его выбор – это только его личное дело.
   – Все эльфы думают так же, как ты?
   – Не знаю. Зеленые Острова никогда не сталкивались с подобными проблемами на таком уровне.
   – Что ты имеешь в виду, когда говоришь о «подобных проблемах»?
   – Межрасовые браки, – сказал Гарланд.
   – Я не собиралась заходить так далеко. – Гарланд одарил меня удивленным взглядом. – Правда.
   – Мне это неинтересно, – сказал Гарланд.
   – Понимаю. Извини, но ты – единственный из всех моих знакомых эльфов, кто вырос на Зеленых Островах. Там действительно существует проблема межрасовых браков? То есть чтобы возникла проблема, должен быть заключен хотя бы один брак, и…
   – Единичные случаи имели место, – сказал Гарланд. – На одну женщину приходится четыре-пять мужчин, и… для мужчины шансы создать семью очень малы. Шансы обзавестись потомством ниже еще на порядок. Большинство предпочитает надеяться и ждать, но некоторые отчаялись до такой степени… Словом, они взяли себе в жены человеческих женщин. Появились дети… Я воин, леди, и не слишком интересовался этим вопросом, но знаю, что у некоторых возникли проблемы.
   – Какого рода?
   – Дети менее долговечны, нежели их отцы, эльфы. Не обладают некоторыми специфичными качествами эльфов. Отцов это… разочаровывает. Окружающих тоже. Это бесперспективный путь. Наш народ обречен.
   – Мне жаль, Гарланд.
   – Всем жаль, – сказал воин из отряда Пятнистых Лиан. – Но это игра природы или Творца, и от нас ничего не зависит. Вы ответите мне любезностью на любезность, леди Карин? У меня тоже есть к вам несколько вопросов.
   – Спрашивай. – Надо же, он даже удосужился запомнить мое имя.
   – Вы убили Лораса, защищая короля?
   – Да.
   – Как он умер?
   – Сначала я отрубила ему руку, в которой он держал меч, – сказала я. – Потом ударила в грудь. А потом перерезала глотку.
   – Разумно, – согласился Гарланд. – Почему вы носите с собой его лук?
   – Это боевой трофей, – сказала я. – И я ношу его в знак уважения к поверженному противнику.
   – Он вас даже не поцарапал.
   – В том бою – нет. Но до этого он ранил меня в плечо. Стрелой.
   – Рана вас беспокоит?
   – Нет. Ринальдо вылечил ее, даже шрама не осталось.
   – Лорас был хорош на мечах, – сказал Гарланд. – Но я – лучше. Гораздо лучше.
   – Это приглашение на драку, красавчик?
   – Нет, леди, – сказал Гарланд. – Я не хотел бы сойтись с вами в бою.
   Я не стала уточнять, по какой именно причине он бы этого не хотел. Из-за Ринальдо или потому, что я женщина.
   – А почему эльфы продолжают пользоваться луками? – спросила я вместо этого. – Арбалет мощнее и дальнобойнее.
   – Арбалет мощнее и дальнобойнее, чем человеческий лук, не эльфийский. Вы можете хотя бы натянуть лук, который взяли у Лораса? Не говоря уже о том, чтобы из него выстрелить?
   – Я не пробовала. Но Ринальдо утверждает, что у меня ничего не выйдет.
   – Скорее всего, он прав. Луки эльфов не уступают арбалетам ни в силе удара, ни в дальности полета стрелы, зато превосходят их в скорострельности. Основным минусом арбалета является время, необходимое на его перезарядку. – Видите вон тот ствол?
   Уже почти стемнело, но мне удалось рассмотреть деревце, о котором говорил Гарланд. Не знаю, как оно называется. Молодое, со стволом не толще моей руки. Я прикладывала усилия, чтобы его рассмотреть, но не сомневалась, что Гарланд видит его, как днем.
   – Вижу, – сказала я.
   – Теперь смотрите внимательно, – сказал Гарланд.
   Он подхватил с земли свой лук, выхватил из колчана две стрелы, бросил их на тетиву, еще мгновение ушло на то, чтобы натянуть лук…
   Стрелы поразили деревце одновременно. Одна попала в ствол на высоте человеческой груди, другая – шеи. Обе прошли насквозь.
   – Вы можете себе представить, чтобы это было проделано с помощью арбалета? – поинтересовался Гарланд.
   – Нет. Я вообще плохо стреляю. Там, где я обучалась, в чести было только оружие ближнего боя.
   – Мне будет дозволено спросить, где же проходило ваше обучение?
   – В Вольных Городах, – сказала я. – Большей частью на аренах.
   – Вы хотите сказать, что принимали участие в гладиаторских играх?
   – Не то чтобы у меня был большой выбор – принимать в них участие или нет.
   Интересно, как Гарланд отреагирует при известии, что его король влюблен в бывшую рабыню.
   Гарланд отреагировал достойно.
   – Похоже, вы добились успехов на этом поприще, – сказал он.
   – Я была абсолютным чемпионом.
   – Не знаю, что и сказать. Мне жаль, что жизнь так с вами обошлась, леди Карин.
   Наверное, я ошибалась в этом парне. При ближайшем рассмотрении он оказался не так уж плох. Или он любезен со мной только из уважения к своему королю?
 
   – Болтала с Гарландом? – поинтересовался Ринальдо, когда я поднялась в наш с ним номер.