Ольга Мяхар
Агентство магических катастроф
Я бежала по коридору, явно не успевая на свой годовой экзамен. За мной, завывая на все лады, неслась пара случайно созданных во сне привидений, на которых я всю ночь оттачивала приемы боевой и превращательной магии – для практики. В итоге призраки выглядели не просто плохо, а ужасно, плюс от них воняло. В их жутком вое была слышна вселенская тоска, раздирающая уши и барабанные перепонки, а сами они были жутким хаосом из разных частей всех тех уродов, которых нам демонстрировала единственная на факультете книга ужасов: за ней до сих пор охотятся все преподаватели во главе с деканом, и это при том, что ее давно прочел каждый уважающий себя студент (причем по мере чтения книги каждый седел на глазах и молча писался в постель). Студенты, попадавшиеся на моем пути, с воплями шарахались в стороны, а те, кто постарше, норовили пульнуть вслед мне и призракам какое-нибудь заклинание – помощнее и понадежнее. Все это еще больше замедляло мой галоп по коридорам замка магии и волшебства, заставляя меня перепрыгивать через лужи лавы, защищаться прозрачными куполами от медуз и горгон, проноситься сквозь туманы смерти и при всем этом громко и на все лады непристойно ругаться. Кстати, давно и прочно сошедших с ума призраков эти препятствия даже не притормаживали, а потому они верно и упорно настигали меня, собственно свою создательницу!
Завернув за следующий поворот и чуть не поскользнувшись на чем-то кишаще-гнойном, я с радостью заметила в конце коридора уже выходящего из пустой аудитории мэтра Правви. Мэтр хмуро пытался запереть дверь, явно не желая ждать одну из самых нелюбимых своих студенток. Я радостно заорала и помахала ему рукой. Мэтр вздрогнул, обернулся и... начал стремительно бледнеть на глазах, руки его все так же активно дергали дверь, но уже с обратной целью: Правви явно хотел попасть в только что покинутую аудиторию... но не успел. Сначала на него упала я, не сумевшая вовремя затормозить, потом на нас скопом повалились весьма довольные и плюющие во все стороны слизью привидения, ну а в довершение нашу веселую куча-малу наконец-таки догнали все те убойные заклинания, которые гнались за объектом с опытом старого следопыта, все-таки нагнавшего свою добычу. От радости они сдетонировали все разом, и всех, кто просто не успел выбежать за пределы коридора, вымело из него взрывной волной...
БУМ!!!
Я с трудом села, с интересом ощупала весьма прочно вставшие дыбом волосы и оглушительно чихнула. Подо мной что-то застонало. Я на всякий случай шарахнула по этому мощным шаровиком, и стон немедленно оборвался. Откашлявшись от дыма и приглядевшись, я с ужасом увидела, что сижу на свежезажаренном трупе нелюбимого учителя.
– Кранты, – задумчиво сообщила змейка, обычно охватывающая мое запястье изящным браслетом (в данный момент она свисала с плеча и рассматривала плоское и черное лицо уже лысого Правви).
Ну и конечно тут же за моей спиной раздался недовольный голос ректора М.А. (полностью его имя не смог выговорить даже эльф, а это о многом говорит).
– Что здесь происходит?! – прогрохотал он, и я тяжело вздохнула. Ну вот, опять я виновата. Жизнь явно несправедлива ко мне.
Я сидела в кабинете ректора вот уже полчаса и, понурив голову, следила за передвижениями довольно забавного таракана. А в комнате стоял неумолчный гомон собравшихся для обсуждения моего отвратительного поведения преподавателей. Таракан явно хотел нырнуть под ковер или хотя бы на крайний случай просто смыться в щель в стене, однако на его пути постоянно возникали невидимые препятствия, которые, сопя от напряжения, создавала я. Смысл издевательства над несчастным таракашкой заключался даже не в том, чтобы не дать ему убежать, а скорее в том, чтобы основательно бунтующий против моего присутствия преподавательский состав не заметил, что виновница их негодования упорно не намерена размышлять над своим поведением, а в очередной раз мается дурью. Правда, судя по грустным, искоса бросаемым на меня взглядам ректора, мое поведение явно не осталось незамеченным. Волосы, черной волной обнимающие мои плечи, тут же взметнулись и закрыли волнами внезапно покрасневшие щеки. Я чуть улыбнулась и вновь обратила свой благосклонный взгляд в сторону утла. Но таракан, как и ожидалось, уже сбежал, найдя-таки лазейку в странном лабиринте. Я нахмурилась, но тут над головой Лобиуса (преподавателя по магическим существам и тысяче и одному способу изничтожить каждого; студенты ласково называли его гнильком за склочный характер и совсем уж ненормальную любовь к двойкам и тем маньякам, которые таки умудрялись сдавать сей предмет в срок) пролетела грозная смесь паука, тарантула и осы с кулак размером, злющая по характеру и обладающая потрясающим набором ядовитых жал, каждое из которых жалило по-своему. Обычно препод натравливал ее на особо нерадивых студентов, которые потом ходили с опухшими лицами, заплывшими глазами, а то и вовсе с какими-то нарывами по всему телу, нередко сочившимися гноем. Фу-у-у. Я не получила ни одного укуса, но пережила около четырех нападений. Как их пережила сама крылатая тварь, я и по сей день не очень понимаю. Потом до препода дошло, что склеивать каждый вечер части его произведения слишком накладно, и он перестал ею меня травить, но ненависть между нами осталась. Вот и теперь эта гадость грозно смотрела на меня, жужжа прямо над правым ухом своего создателя. Я прицелилась и запустила в нее мою любимую кусачку-невидимку. Гносик – так звали это жуткое насекомообразное – еще некоторое время сверлил меня грозным взглядом, а потом вдруг удивленно подпрыгнул в воздухе и с визгом рванул удирать от невидимого врага. Тут же поднялась всеобщая суматоха (не только я недолюбливала Гносика – многие преподы его явно побаивались). Почтенные мэтры с криками бросились к открытой двери, даже не пытаясь использовать магию в экранированном от всех магических действий кабинете ректора. Но в конце концов давка закончилась, а полузадушенный, злой и сильно покусанный Гносик вылетел-таки в открытую форточку.
Я осторожно опустила поджатые во время паники ноги с табуретки на пол и испуганно взглянула на ректора. У него был такой взгляд!
– Ну я пошла?
Я вскочила и решительно направилась к все еще распахнутой двери, но тут М.А. приподнял правую бровь и... Дверь, резко повернувшись на петлях, громко захлопнулась прямо перед моим носом. Я настороженно застыла, ожидая громов и молний. Но ректор молчал. Я, если честно, прекрасно понимала его состояние: по-хорошему меня уже тысячу и один раз стоило выгнать из Академии, ну хотя бы за один мой внешний вид...
Однако все по порядку.
На самом деле меня зовут Эллинарролеумлин, а для друзей просто Эллин. И я самая что ни на есть настоящая сказочная принцесса эльфов, про которую не только люди рассказывают сказки и небылицы, но и сами эльфы слагают прекрасные песни и легенды, в которые мой дорогой папочка чуть ли не ежедневно тыкал меня носом, наизусть зачитывая то, какой, собственно, должна быть принцесса всех эльфов этого мира. Задолбал. И на дерево не лезть, и мальчишек не бить, и уж тем более не совращать своей красотой на кражу яблок из королевского сада – дескать, в его прекрасном саду на деревьях остались одни огрызки, на которые даже черви сморят со здоровым недоумением. А сколько я выслушала о своей дружбе с водяными и кикиморами во главе с главным Чебурашкой наших прекрасных лесов (давно разыскиваемым за большое вознаграждение) – лешим; кстати, отличный парень, только вот зарос очень. Но все это и многое другое не шло ни в какое сравнение с теми проказами, которые я устраивала своей природной, внезапно возникшей магией. Приглашенная издалека, эльфа-ведовица долго разглядывала меня как новое чудо природы и мучилась от осознания того, что меня явно нельзя будет вскрыть для более досконального изучения.
– У нее огромный дар, но самое удивительное заключено в том, что еще никто из эльфов не смог использовать такой сильный источник сил. У принцессы он очень мощный.
Отец грустно посмотрел на руины дворца (я на радостях, что теперь являюсь всамделишной волшебницей, круто загасила летавшего под потолком назойливого комара чем-то сине-зеленым, вырвавшимся прямо из ладони). Спаслись не все, но живы были все, просто поиски еще не закончены.
– Так что же нам с ней делать, она ж мне все царство разворотит «нечаянно»...
Все хмуро посмотрели на меня, и я на всякий случай громко хлюпнула носом, правда, перестаралась и тут же надрывно закашлялась.
– Вам нужно отдать ее туда, где юную Шиэр научат обращаться со своим даром.
– И куда это?
Отец явно был готов на все.
– В Академию магии и волшебства, я была там в позапрошлом столетии... – Мой кашель стал по-настоящему надрывным. – И знаю, что теперешний ректор не откажет нам в небольшой просьбе.
Отец задумчиво нахмурился, глядя на свою непутевую дочь, которая в данный момент готова была просто сквозь землю провалиться.
– Вопрос в том, что он потребует взамен. Эльфы еще никогда и ничего не просили у людей.
Раздался треск, и тут же поднялась гора пыли. Все присутствующие закашлялись. Охрана рванула к королю и принцессе, но принцессы не было! Заметавшись по залу, эльфы с тонкими смертельными луками в руках искали наследницу престола, но она просто исчезла.
– Эллин! – Король звал свою дочь, стоя в кольце телохранителей со светящимся мощью и силой природной магии навершием жезла власти. Если будет нужно, то весь лес сегодня погибнет ради нее.
– Я тут! – крикнула я, ощупывая земляные стены и глядя вверх. Блин, ну и почему мне так хотелось провалиться сквозь землю, здесь же ничего интересного нет.
Меня достали, отряхнули и приняли серьезное решение отправить в Академию магии. Но с одним условием.
– Ты должна сменить облик. Если хоть одна душа узнает, кто живет и учится среди людей, тебе несдобровать.
Я согласно кивнула. Мама всегда знала, что говорила, и вскоре мягкие и нежные струи магии обняли мое тело, заключив в невидимый кокон, и сознание медленно погрузилось в теплые волны сна.
Когда я очнулась и кое-как встала на трясущиеся ноги, то в комнате уже никого не было, зато всю правую стену занимало огромное старинное зеркало в серебряно-золотой оправе. Я осторожно подошла к нему и со все нарастающим ужасом стала разглядывать собственное отражение. Мама дорогая!
Вскоре произошел взрыв, домик на полянке снесло, и на обугленной земле среди осколков старого зеркала стояла я – всклоченная, злая и очень, очень не похожая не то что на принцессу, но даже и на мало-мальски приличную эльфу. Нет, ну я понимаю, темная кожа, могу смириться с черными, развевающимися во все стороны и явно живыми волосами. Блин, да меня даже смуглая кожа и вертикальные зрачки посреди зеленых, как чистейшие изумруды, глаз не так убивали, как появившийся неизвестно зачем ХВОСТ!!! С небольшим черным сердечком на конце. В данный момент он нервно подергивался из стороны в сторону, заранее и во всем согласный со своей хозяйкой.
Но тут жуткая мысль вспыхнула в голове. Я медленно опустила глаза на свои все еще стройные ноги, ожидая увидеть у них на конце что-то вроде раздвоенных копыт, и тут же облегченно выдохнула. Копыт явно не наблюдалось, вместо них изящные ступни облегали мягкие темные сапожки, в которые были заправлены видавшие виды старые пыльные штаны, а поверх всего этого безобразия развевались полы зимнего теплого плаща.
Вдруг справа от меня раздался треск кустов, и я, обернувшись, увидела вышедшего ко мне высокого стройного эльфа со светлыми льняными волосами до плеч, перехваченными изящным золотым обручем, и холодными как лед голубыми глазами. Я попыталась ему мило улыбнуться, убрав с макушки часть растрепавшихся волос, и с ужасом нащупала два маленьких острых рожка. В довершение всего эльф облил меня тремя ведрами презрения и медленно процедил, чуть ли не сплевывая от возмущения, что, дескать, он, великий и незабвенный Леррникалле... чего-то там, возможно, сопроводит меня в Академию магов.
Я тяжело вздохнула, все еще щупая новоприобретенные рога и... двинула ему в морду...
Ногами я его била долго и с наслаждением. Бедняга пытался гордо сопротивляться, тыкая в мою сторону серебряным кинжалом. Ну совсем никакого воспитания – тыкать в беззащитную даму кинжалом. Ужас! Так что когда это чмо затихло в пыли, а ближайшие травы медленно потянулись к нему, готовясь принять и вылечить, я просто-напросто пошла вперед по тропинке, решив, что и сама прекрасно доберусь в эту самую Академию. Засунув руку в карман, я нащупала там какое-то письмо. Вытащив и изучив его, я поняла, что это прощальный привет от папочки, заверения в вечной любви и наставления на будущее. В частности, мне не рекомендовалось ссориться со своим проводником, который в целях конспирации не был посвящен в тайну моего рождения.
Я с ужасом осознала, что эльф был избит зря, и даже сделала попытку вернуться, но потом вспомнила его напыщенный вид, и желание вернуться сразу же пропало. Зато я его простила – бедняга ведь был совсем не виноват, что не признал в этом чудовище, которым я сейчас была, свою повелительницу и госпожу. Кстати, если задуматься, все было не так уж и плохо, видимо, из жалости мне сохранили мою изящную миниатюрную фигурку и почти не тронули черты лица, только кожу затемнили до такой степени, что я оказалась даже не смуглая, а почти что черная. Ну да ладно, я ведь прекрасно знала, что меня послали не только для изучения магии и волшебства, а еще и затем, чтобы я наконец-то повзрослела. А потому вернусь я домой совсем не скоро, если же совсем не повезет – то и вовсе никогда.
И вот сейчас я понуро стою в кабинете декана, который ну никак не может понять, почему эльфы так дорого платят за это чудо в перьях, причем столь щедро, что даже и речи быть не может об отчислении этого вечного бедствия.
– Кхм, кхм!
Я вежливо приподняла правое ухо, длинное и острое, как у любой уважающей себя эльфы, правда, сами эльфы жутко бесились, увидев эти ушки на моей голове.
– Эля.
Я тяжело вздохнула и... не стала возражать, ну пусть будет Эля... Задолбали своей неграмотностью.
– Мы с тобой уже не раз говорили на тему необдуманного применения тобой собственной магии. Ты пока только на втором курсе и явно не контролируешь свои способности.
Я задумчиво кивнула, от чего волосы, которые явно были легче воздуха, заколыхались над моей макушкой.
– Ну так вот, – со значением продолжил ректор и важно выбрался из-за стола, сразу став на полголовы меня выше, – мое терпение подошло к концу! Мало того, что теперь коридоры Академии вновь надо зачищать от магии и восстанавливать полы, потолки и стены, так мне еще придется неделю потратить на воскрешение мэтра Праввиуса, который только благодаря вам, юная ле-э-э... девушка, будет преподавать свой предмет в призрачном виде!
Я совсем сникла. Мэтр Праввиус и живой-то не очень меня любил, но хоть не мстил неизвестно за что, а уж теперь слава о преподе, который, будучи привидением, будет вести занятия о природе привидений, закрепится за ним надолго... И вряд ли он за это воспылает ко мне самыми нежными чувствами.
– Вы свободны! – Я вздрогнула, выныривая из своих мрачных дум, и подняла глаза на ректора. – Предупреждаю, еще хоть одна катастрофа в стенах школы с вашим непосредственным участием, и я не посмотрю на эльфов, а просто вышвырну тебя из данного заведения!!!
Стекла дзынькнули и посыпались вниз, голуби ошалело лежали на подоконнике и обмахивали себя крыльями.
Я натужно улыбнулась, быстренько кивнула и... телепортировалась из кабинета прямо за дверь.
– И не смей больше использовать магию в моем кабинете! – донеслось мне вдогонку.
Блин, все время забываю, что кабинет ректора защищен от всех магических воздействий, и упорно продолжаю в нем колдовать, потрясая преподавателей.
В комнату я ввалилась в самом прескверном расположении духа и тут же застукала Уську за разграблением моего холодильника. Уська сосредоточенно засовывал за свисающие уже чуть ли не до пола щеки последние консервы, нервно подергивая пушистым хвостом.
Я кашлянула. Уська замер.
– Какая прелесть, меня обворовывает собственный зверек!
Уська ну очень тяжело вздохнул и медленно начал доставать сильно обслюнявленную еду обратно.
– Не понимаю, – очнулась змейка и пошевелила золотой головкой с рубиновыми глазками. – И зачем тебе этот прохвост, он чересчур прожорлив и ленив, я давно предлагала его съесть.
Уська обиженно засопел, но даже не обернулся, прекрасно понимая, что сам виноват.
Я хмыкнула и бухнулась на постель. Так получилось, что с моей особой не захотел поселиться ни один нормальный студент, а потому меня определили одну в шикарные апартаменты на самом чердаке замка. Чердак был довольно большим и пыльным, но с одним большущим окном во всю стену и роскошной двуспальной грязной кроватью с вылезающими кое-где пружинами. Когда комендантша впервые меня сюда привела, то я подумала, что это чья-то шутка, но, встретившись с сотнями удивленных паучьих глаз и услышав стремительно удаляющийся топот ног проводника, я поняла, что это действительно не шутка и мне и вправду придется жить здесь.
Ура!
Я довольно улыбнулась, осознавая, что мне не придется скучать в маленькой угловатой комнатке с какой-нибудь истеричной соседкой, и тут же приступила к уборке.
Сейчас комната выглядела почти шикарно! Вспомнив то немногое, что мне вдалбливали в моем лесу, я украсила пол нежнейшей вечно зеленой травкой, стены изнутри обила теплым бархатным мхом, так хорошо защищающим от морозов в зимнее время, а окно обвила зарослями небольших белых цветочков, которые мелькали теперь то тут, то там по комнате, изредка перемежаясь с алыми и розовыми крапинками. С потолка, увитого ветвями и листьями поднимающихся с пола лиан, я опустила несколько из них и устроила себе качели, на которых долгими днями и ночами изучала теорию современной магии и волшебства.
Кстати, о том, чем волшебство отличается от магии, мне стало известно еще на первом курсе. Оказывается, магия – это наука. А волшебство – это когда что-то получается с бухты-барахты и приводит к самым непредвиденным последствиям. Мэтры магии очень не любят волшебников и считают их косолапыми неумехами, те отвечают им полной взаимностью. Поэтому эти две кафедры находятся в противоположных частях замка, и если на кафедре магии меня, мягко говоря, недолюбливают, то на кафедре волшебства просто обожают и всегда, раскрыв рот, следят за моими выкрутасами, каждый раз выясняя, например, «о чем я думала в тот момент, когда сносила крышу соседнего сарая». И я задумчиво описывала все свои ощущения, обалдело наблюдая за полетом истошно мычащей буренки, вылетевшей из того же самого сарая.
– О чем задумалась?
Я потрясла головой, выныривая из воспоминаний, и посмотрела на Усю – помесь кота и ласки, как утверждал он сам. Не знаю, но, когда мэтр Лобиус на своем очередном занятии достал это пушистое чудо с огромными офигевшими глазами прямо из котла и прилюдно сообщил, как именно он будет его уничтожать, Уся, с ревом голодного бегемота целясь ему в нос, разодрал извергу ухо и порвал, спускаясь на пол, на тонкие ленточки его мантию. Пока все ловили зверька, я мысленно кое-что представила, и вот уже в моем мешке спит сном праведника странное создание, а препод, решив, что тема урока сбежала в окно, громко наводит порядок в аудитории.
Вернувшись в комнату, я вытряхнула Уську из мешка и первым делом накормила. Попробовав сметаны и сливок пополам с колбасой, припасенной мною на ужин, Уська решил, что тут ему вполне неплохо, и остался у меня. Я не возражала, о чем впоследствии сильно пожалела, периодически недосчитываясь продуктов в холодильнике с вечным льдом. Уська каждый раз клялся, что он не виновен и что все мои упреки – поклеп.
Кстати, сам он выглядел как заурядный кот, но с очень пушистой и длинной шерстью ярко-рыжего цвета и хвостом в два раз больше нормы. У него была плоская морда, будто лопатой по ней врезали, и, конечно, роскошные длинные усы, острые кинжальные когти, которые почему-то резали все (в том числе и замки на холодильнике), и не менее острые зубы. Я назвала его гордым именем Уська, он не возражал, лишь бы кормили.
В данный момент он стоял в углу на задних лапах и тихо ругался себе под нос. Я старательно делала вид, что его не слышу.
Вообще, по здравом размышлении я решила его породу называть кошачьей, хотя Уська и бурно протестовал, выдавая ну такое длинное название своего древнего гордого вида, что я просто терялась.
– Эллин.
Грустный голос из угла был полон раскаяния, я угрюмо посмотрела на нарушителя:
– Чего?
– Я голодны-ы-ый!
Вселенская тоска и ни грамма раскаяния. Я запыхтела.
– Вот, – возмущенно повернулся пушистик к отсутствующей аудитории, – у нее, можно сказать, на глазах погибает последний представитель столь редкого в этом мире вида, а она пыхтит!
Патетика.
– Ладно, все равно после тебя есть эти продукты невозможно, но если ты думаешь, что после каждой такой твоей вылазки я разрешу тебе...
Меня перебило довольное чавканье. Колбаса с устрашающей скоростью исчезала в недрах бездонного желудка. Я только рукой махнула – ну что ты с ним будешь делать.
С верхней полки шкафа на меня уныло взирали учебники по эргогеометрическим превращениям предметов – экзамен завтра, а я еще не приступала. Прикинув шансы на то, что препод, памятуя о судьбе Праввиуса, поставит мне первый в истории автомат, я с еще более унылым видом поплелась вытаскивать учебники. Вечер я провела, валяясь на огромной кровати, обложенная с головы до ног конспектами, методичками и пособиями по превращениям живых и неживых существ, с чавкающим и сопящим под боком Уськой. Он следил, чтобы я не уснула.
Утром я, как всегда, проспала и, вскочив в полдевятого, с ужасом поняла, что экзамен вот уже полчаса как идет.
– Эллин.
– А?
Я опустила глаза и обнаружила Уську, который уже собрал все мои книги в объемную сумку и теперь с натугой волочил ее ко мне по полу.
Улыбнувшись, я подхватила тяжелый груз знаний и рванула к двери.
– Подожди!..
Но я уже выбежала в коридор, не заметив, что во второй лапе котик сжимал все мои шпоры, магически уменьшенные в пять раз.
При подлете к аудитории я кое-как затормозила у нужной мне двери, с трудом восстановила дыхание, спрятала хвост под куртку и заколола волосы в хвост на макушке – последние тут же возмущенно прилипли к лицу. Пока я, пыхтя, их отдирала, дверь открылась и на меня с удивлением посмотрел Юджин – первый отличник и гнусный тип. Радостно оскалившись, он с силой запихнул меня в класс, причем я умудрилась запнуться за порог и в прямом смысле рухнула в аудиторию. Ремень на сумке не выдержал и лопнул. А все книги в итоге разлетелись по аудитории. Поднялся гогот, на меня весело взирал мой класс, не переставая ржать над валяющейся на полу черной хвостатой девкой с залепленным волосами лицом. Юджин гордо обошел меня с боку и весело мне подмигнул. Хотелось плакать, но тут мне в руку сунулось что-то мокрое и холодное. Удивленно обернувшись, я увидела Уську, который тыкался мне в ладонь, сжимая в зубах шпоры. Я тут же их перехватила и уже чуть более уверенно встала на ноги. Уська благоразумно смылся обратно в комнату, пока кто-нибудь не признал в нем того самого недобитого зверя из параллельных миров.
– Госпожа Эллин, вы собираетесь брать билет или так и будете сидеть на полу? И приведите наконец свою прическу в порядок!
Волосы возмущенно поднялись дыбом, что вызвало еще один взрыв хохота, еще бы, стоящий дыбом хвост – это что-то.
Мысленно насылая кучу проклятий на всех и сразу, а на мэтра Тригонометруса в первую очередь, я встала, кое-как собрала учебники в порванную сумку и с гордым и независимым видом плюхнулась на последнюю парту.
– Нет, нет, Эллин, прошу вас сесть на первый ряд. Как опоздавшую.
Мой стон бы полон отчаяния, но я все же встала, мысленно прикидывая, как именно можно списать прямо под носом у мэтра. И покорно пересела на первую парту.
– Берите, пожалуйста, билет.
Я с интересом осмотрела белеющие прямоугольники билетов, естественно, просканировать их мне не удалось, защиту ставил сам ректор. Мотнув головой и крепко зажмурившись, я ткнула в первый попавшийся. Подняв карточку и вглядевшись в медленно проступающие на листе алые огоньки текста, я прочитала, что должна буду превратить фикус в белку и наоборот. С ужасом посмотрев на стоящий на подоконнике несчастный фикус, я поняла, что попала. Про превращение неживого в живое я знала прискорбно мало.
– Садитесь, готовьтесь, – ласково сказала мне мисс Лили, единственная, кто ко мне относился с сочувствием.
Я криво улыбнулась и вернулась за парту, упорно разглядывая ненавистный билет и с ужасом представляя, что я буду делать.
Так как вскоре заучивание наизусть моего задания мне надоело, я отвлекла себя тем, что стала смотреть, как колдуют уже готовые к ответу ученики. Например, Салли превратила хомячка в мышь, у которой было две головы и два хвоста; мышь, обозрев себя, попыталась рухнуть в обморок.
Юджин виртуозно провел серию превращений, в ходе которых рыба стала ящеркой, та – черепахой, потом птицей, ну и, наконец, маленькой цветочной феей, которую тут же поймали и заперли до лучших времен, непомерно ее разозлив. Заслуженно получив пять с плюсом, он гордо прошел мимо меня и сел прямо за моей спиной, шепотом сообщив, что я следующая.
Завернув за следующий поворот и чуть не поскользнувшись на чем-то кишаще-гнойном, я с радостью заметила в конце коридора уже выходящего из пустой аудитории мэтра Правви. Мэтр хмуро пытался запереть дверь, явно не желая ждать одну из самых нелюбимых своих студенток. Я радостно заорала и помахала ему рукой. Мэтр вздрогнул, обернулся и... начал стремительно бледнеть на глазах, руки его все так же активно дергали дверь, но уже с обратной целью: Правви явно хотел попасть в только что покинутую аудиторию... но не успел. Сначала на него упала я, не сумевшая вовремя затормозить, потом на нас скопом повалились весьма довольные и плюющие во все стороны слизью привидения, ну а в довершение нашу веселую куча-малу наконец-таки догнали все те убойные заклинания, которые гнались за объектом с опытом старого следопыта, все-таки нагнавшего свою добычу. От радости они сдетонировали все разом, и всех, кто просто не успел выбежать за пределы коридора, вымело из него взрывной волной...
БУМ!!!
Я с трудом села, с интересом ощупала весьма прочно вставшие дыбом волосы и оглушительно чихнула. Подо мной что-то застонало. Я на всякий случай шарахнула по этому мощным шаровиком, и стон немедленно оборвался. Откашлявшись от дыма и приглядевшись, я с ужасом увидела, что сижу на свежезажаренном трупе нелюбимого учителя.
– Кранты, – задумчиво сообщила змейка, обычно охватывающая мое запястье изящным браслетом (в данный момент она свисала с плеча и рассматривала плоское и черное лицо уже лысого Правви).
Ну и конечно тут же за моей спиной раздался недовольный голос ректора М.А. (полностью его имя не смог выговорить даже эльф, а это о многом говорит).
– Что здесь происходит?! – прогрохотал он, и я тяжело вздохнула. Ну вот, опять я виновата. Жизнь явно несправедлива ко мне.
Я сидела в кабинете ректора вот уже полчаса и, понурив голову, следила за передвижениями довольно забавного таракана. А в комнате стоял неумолчный гомон собравшихся для обсуждения моего отвратительного поведения преподавателей. Таракан явно хотел нырнуть под ковер или хотя бы на крайний случай просто смыться в щель в стене, однако на его пути постоянно возникали невидимые препятствия, которые, сопя от напряжения, создавала я. Смысл издевательства над несчастным таракашкой заключался даже не в том, чтобы не дать ему убежать, а скорее в том, чтобы основательно бунтующий против моего присутствия преподавательский состав не заметил, что виновница их негодования упорно не намерена размышлять над своим поведением, а в очередной раз мается дурью. Правда, судя по грустным, искоса бросаемым на меня взглядам ректора, мое поведение явно не осталось незамеченным. Волосы, черной волной обнимающие мои плечи, тут же взметнулись и закрыли волнами внезапно покрасневшие щеки. Я чуть улыбнулась и вновь обратила свой благосклонный взгляд в сторону утла. Но таракан, как и ожидалось, уже сбежал, найдя-таки лазейку в странном лабиринте. Я нахмурилась, но тут над головой Лобиуса (преподавателя по магическим существам и тысяче и одному способу изничтожить каждого; студенты ласково называли его гнильком за склочный характер и совсем уж ненормальную любовь к двойкам и тем маньякам, которые таки умудрялись сдавать сей предмет в срок) пролетела грозная смесь паука, тарантула и осы с кулак размером, злющая по характеру и обладающая потрясающим набором ядовитых жал, каждое из которых жалило по-своему. Обычно препод натравливал ее на особо нерадивых студентов, которые потом ходили с опухшими лицами, заплывшими глазами, а то и вовсе с какими-то нарывами по всему телу, нередко сочившимися гноем. Фу-у-у. Я не получила ни одного укуса, но пережила около четырех нападений. Как их пережила сама крылатая тварь, я и по сей день не очень понимаю. Потом до препода дошло, что склеивать каждый вечер части его произведения слишком накладно, и он перестал ею меня травить, но ненависть между нами осталась. Вот и теперь эта гадость грозно смотрела на меня, жужжа прямо над правым ухом своего создателя. Я прицелилась и запустила в нее мою любимую кусачку-невидимку. Гносик – так звали это жуткое насекомообразное – еще некоторое время сверлил меня грозным взглядом, а потом вдруг удивленно подпрыгнул в воздухе и с визгом рванул удирать от невидимого врага. Тут же поднялась всеобщая суматоха (не только я недолюбливала Гносика – многие преподы его явно побаивались). Почтенные мэтры с криками бросились к открытой двери, даже не пытаясь использовать магию в экранированном от всех магических действий кабинете ректора. Но в конце концов давка закончилась, а полузадушенный, злой и сильно покусанный Гносик вылетел-таки в открытую форточку.
Я осторожно опустила поджатые во время паники ноги с табуретки на пол и испуганно взглянула на ректора. У него был такой взгляд!
– Ну я пошла?
Я вскочила и решительно направилась к все еще распахнутой двери, но тут М.А. приподнял правую бровь и... Дверь, резко повернувшись на петлях, громко захлопнулась прямо перед моим носом. Я настороженно застыла, ожидая громов и молний. Но ректор молчал. Я, если честно, прекрасно понимала его состояние: по-хорошему меня уже тысячу и один раз стоило выгнать из Академии, ну хотя бы за один мой внешний вид...
Однако все по порядку.
На самом деле меня зовут Эллинарролеумлин, а для друзей просто Эллин. И я самая что ни на есть настоящая сказочная принцесса эльфов, про которую не только люди рассказывают сказки и небылицы, но и сами эльфы слагают прекрасные песни и легенды, в которые мой дорогой папочка чуть ли не ежедневно тыкал меня носом, наизусть зачитывая то, какой, собственно, должна быть принцесса всех эльфов этого мира. Задолбал. И на дерево не лезть, и мальчишек не бить, и уж тем более не совращать своей красотой на кражу яблок из королевского сада – дескать, в его прекрасном саду на деревьях остались одни огрызки, на которые даже черви сморят со здоровым недоумением. А сколько я выслушала о своей дружбе с водяными и кикиморами во главе с главным Чебурашкой наших прекрасных лесов (давно разыскиваемым за большое вознаграждение) – лешим; кстати, отличный парень, только вот зарос очень. Но все это и многое другое не шло ни в какое сравнение с теми проказами, которые я устраивала своей природной, внезапно возникшей магией. Приглашенная издалека, эльфа-ведовица долго разглядывала меня как новое чудо природы и мучилась от осознания того, что меня явно нельзя будет вскрыть для более досконального изучения.
– У нее огромный дар, но самое удивительное заключено в том, что еще никто из эльфов не смог использовать такой сильный источник сил. У принцессы он очень мощный.
Отец грустно посмотрел на руины дворца (я на радостях, что теперь являюсь всамделишной волшебницей, круто загасила летавшего под потолком назойливого комара чем-то сине-зеленым, вырвавшимся прямо из ладони). Спаслись не все, но живы были все, просто поиски еще не закончены.
– Так что же нам с ней делать, она ж мне все царство разворотит «нечаянно»...
Все хмуро посмотрели на меня, и я на всякий случай громко хлюпнула носом, правда, перестаралась и тут же надрывно закашлялась.
– Вам нужно отдать ее туда, где юную Шиэр научат обращаться со своим даром.
– И куда это?
Отец явно был готов на все.
– В Академию магии и волшебства, я была там в позапрошлом столетии... – Мой кашель стал по-настоящему надрывным. – И знаю, что теперешний ректор не откажет нам в небольшой просьбе.
Отец задумчиво нахмурился, глядя на свою непутевую дочь, которая в данный момент готова была просто сквозь землю провалиться.
– Вопрос в том, что он потребует взамен. Эльфы еще никогда и ничего не просили у людей.
Раздался треск, и тут же поднялась гора пыли. Все присутствующие закашлялись. Охрана рванула к королю и принцессе, но принцессы не было! Заметавшись по залу, эльфы с тонкими смертельными луками в руках искали наследницу престола, но она просто исчезла.
– Эллин! – Король звал свою дочь, стоя в кольце телохранителей со светящимся мощью и силой природной магии навершием жезла власти. Если будет нужно, то весь лес сегодня погибнет ради нее.
– Я тут! – крикнула я, ощупывая земляные стены и глядя вверх. Блин, ну и почему мне так хотелось провалиться сквозь землю, здесь же ничего интересного нет.
Меня достали, отряхнули и приняли серьезное решение отправить в Академию магии. Но с одним условием.
– Ты должна сменить облик. Если хоть одна душа узнает, кто живет и учится среди людей, тебе несдобровать.
Я согласно кивнула. Мама всегда знала, что говорила, и вскоре мягкие и нежные струи магии обняли мое тело, заключив в невидимый кокон, и сознание медленно погрузилось в теплые волны сна.
Когда я очнулась и кое-как встала на трясущиеся ноги, то в комнате уже никого не было, зато всю правую стену занимало огромное старинное зеркало в серебряно-золотой оправе. Я осторожно подошла к нему и со все нарастающим ужасом стала разглядывать собственное отражение. Мама дорогая!
Вскоре произошел взрыв, домик на полянке снесло, и на обугленной земле среди осколков старого зеркала стояла я – всклоченная, злая и очень, очень не похожая не то что на принцессу, но даже и на мало-мальски приличную эльфу. Нет, ну я понимаю, темная кожа, могу смириться с черными, развевающимися во все стороны и явно живыми волосами. Блин, да меня даже смуглая кожа и вертикальные зрачки посреди зеленых, как чистейшие изумруды, глаз не так убивали, как появившийся неизвестно зачем ХВОСТ!!! С небольшим черным сердечком на конце. В данный момент он нервно подергивался из стороны в сторону, заранее и во всем согласный со своей хозяйкой.
Но тут жуткая мысль вспыхнула в голове. Я медленно опустила глаза на свои все еще стройные ноги, ожидая увидеть у них на конце что-то вроде раздвоенных копыт, и тут же облегченно выдохнула. Копыт явно не наблюдалось, вместо них изящные ступни облегали мягкие темные сапожки, в которые были заправлены видавшие виды старые пыльные штаны, а поверх всего этого безобразия развевались полы зимнего теплого плаща.
Вдруг справа от меня раздался треск кустов, и я, обернувшись, увидела вышедшего ко мне высокого стройного эльфа со светлыми льняными волосами до плеч, перехваченными изящным золотым обручем, и холодными как лед голубыми глазами. Я попыталась ему мило улыбнуться, убрав с макушки часть растрепавшихся волос, и с ужасом нащупала два маленьких острых рожка. В довершение всего эльф облил меня тремя ведрами презрения и медленно процедил, чуть ли не сплевывая от возмущения, что, дескать, он, великий и незабвенный Леррникалле... чего-то там, возможно, сопроводит меня в Академию магов.
Я тяжело вздохнула, все еще щупая новоприобретенные рога и... двинула ему в морду...
Ногами я его била долго и с наслаждением. Бедняга пытался гордо сопротивляться, тыкая в мою сторону серебряным кинжалом. Ну совсем никакого воспитания – тыкать в беззащитную даму кинжалом. Ужас! Так что когда это чмо затихло в пыли, а ближайшие травы медленно потянулись к нему, готовясь принять и вылечить, я просто-напросто пошла вперед по тропинке, решив, что и сама прекрасно доберусь в эту самую Академию. Засунув руку в карман, я нащупала там какое-то письмо. Вытащив и изучив его, я поняла, что это прощальный привет от папочки, заверения в вечной любви и наставления на будущее. В частности, мне не рекомендовалось ссориться со своим проводником, который в целях конспирации не был посвящен в тайну моего рождения.
Я с ужасом осознала, что эльф был избит зря, и даже сделала попытку вернуться, но потом вспомнила его напыщенный вид, и желание вернуться сразу же пропало. Зато я его простила – бедняга ведь был совсем не виноват, что не признал в этом чудовище, которым я сейчас была, свою повелительницу и госпожу. Кстати, если задуматься, все было не так уж и плохо, видимо, из жалости мне сохранили мою изящную миниатюрную фигурку и почти не тронули черты лица, только кожу затемнили до такой степени, что я оказалась даже не смуглая, а почти что черная. Ну да ладно, я ведь прекрасно знала, что меня послали не только для изучения магии и волшебства, а еще и затем, чтобы я наконец-то повзрослела. А потому вернусь я домой совсем не скоро, если же совсем не повезет – то и вовсе никогда.
И вот сейчас я понуро стою в кабинете декана, который ну никак не может понять, почему эльфы так дорого платят за это чудо в перьях, причем столь щедро, что даже и речи быть не может об отчислении этого вечного бедствия.
– Кхм, кхм!
Я вежливо приподняла правое ухо, длинное и острое, как у любой уважающей себя эльфы, правда, сами эльфы жутко бесились, увидев эти ушки на моей голове.
– Эля.
Я тяжело вздохнула и... не стала возражать, ну пусть будет Эля... Задолбали своей неграмотностью.
– Мы с тобой уже не раз говорили на тему необдуманного применения тобой собственной магии. Ты пока только на втором курсе и явно не контролируешь свои способности.
Я задумчиво кивнула, от чего волосы, которые явно были легче воздуха, заколыхались над моей макушкой.
– Ну так вот, – со значением продолжил ректор и важно выбрался из-за стола, сразу став на полголовы меня выше, – мое терпение подошло к концу! Мало того, что теперь коридоры Академии вновь надо зачищать от магии и восстанавливать полы, потолки и стены, так мне еще придется неделю потратить на воскрешение мэтра Праввиуса, который только благодаря вам, юная ле-э-э... девушка, будет преподавать свой предмет в призрачном виде!
Я совсем сникла. Мэтр Праввиус и живой-то не очень меня любил, но хоть не мстил неизвестно за что, а уж теперь слава о преподе, который, будучи привидением, будет вести занятия о природе привидений, закрепится за ним надолго... И вряд ли он за это воспылает ко мне самыми нежными чувствами.
– Вы свободны! – Я вздрогнула, выныривая из своих мрачных дум, и подняла глаза на ректора. – Предупреждаю, еще хоть одна катастрофа в стенах школы с вашим непосредственным участием, и я не посмотрю на эльфов, а просто вышвырну тебя из данного заведения!!!
Стекла дзынькнули и посыпались вниз, голуби ошалело лежали на подоконнике и обмахивали себя крыльями.
Я натужно улыбнулась, быстренько кивнула и... телепортировалась из кабинета прямо за дверь.
– И не смей больше использовать магию в моем кабинете! – донеслось мне вдогонку.
Блин, все время забываю, что кабинет ректора защищен от всех магических воздействий, и упорно продолжаю в нем колдовать, потрясая преподавателей.
В комнату я ввалилась в самом прескверном расположении духа и тут же застукала Уську за разграблением моего холодильника. Уська сосредоточенно засовывал за свисающие уже чуть ли не до пола щеки последние консервы, нервно подергивая пушистым хвостом.
Я кашлянула. Уська замер.
– Какая прелесть, меня обворовывает собственный зверек!
Уська ну очень тяжело вздохнул и медленно начал доставать сильно обслюнявленную еду обратно.
– Не понимаю, – очнулась змейка и пошевелила золотой головкой с рубиновыми глазками. – И зачем тебе этот прохвост, он чересчур прожорлив и ленив, я давно предлагала его съесть.
Уська обиженно засопел, но даже не обернулся, прекрасно понимая, что сам виноват.
Я хмыкнула и бухнулась на постель. Так получилось, что с моей особой не захотел поселиться ни один нормальный студент, а потому меня определили одну в шикарные апартаменты на самом чердаке замка. Чердак был довольно большим и пыльным, но с одним большущим окном во всю стену и роскошной двуспальной грязной кроватью с вылезающими кое-где пружинами. Когда комендантша впервые меня сюда привела, то я подумала, что это чья-то шутка, но, встретившись с сотнями удивленных паучьих глаз и услышав стремительно удаляющийся топот ног проводника, я поняла, что это действительно не шутка и мне и вправду придется жить здесь.
Ура!
Я довольно улыбнулась, осознавая, что мне не придется скучать в маленькой угловатой комнатке с какой-нибудь истеричной соседкой, и тут же приступила к уборке.
Сейчас комната выглядела почти шикарно! Вспомнив то немногое, что мне вдалбливали в моем лесу, я украсила пол нежнейшей вечно зеленой травкой, стены изнутри обила теплым бархатным мхом, так хорошо защищающим от морозов в зимнее время, а окно обвила зарослями небольших белых цветочков, которые мелькали теперь то тут, то там по комнате, изредка перемежаясь с алыми и розовыми крапинками. С потолка, увитого ветвями и листьями поднимающихся с пола лиан, я опустила несколько из них и устроила себе качели, на которых долгими днями и ночами изучала теорию современной магии и волшебства.
Кстати, о том, чем волшебство отличается от магии, мне стало известно еще на первом курсе. Оказывается, магия – это наука. А волшебство – это когда что-то получается с бухты-барахты и приводит к самым непредвиденным последствиям. Мэтры магии очень не любят волшебников и считают их косолапыми неумехами, те отвечают им полной взаимностью. Поэтому эти две кафедры находятся в противоположных частях замка, и если на кафедре магии меня, мягко говоря, недолюбливают, то на кафедре волшебства просто обожают и всегда, раскрыв рот, следят за моими выкрутасами, каждый раз выясняя, например, «о чем я думала в тот момент, когда сносила крышу соседнего сарая». И я задумчиво описывала все свои ощущения, обалдело наблюдая за полетом истошно мычащей буренки, вылетевшей из того же самого сарая.
– О чем задумалась?
Я потрясла головой, выныривая из воспоминаний, и посмотрела на Усю – помесь кота и ласки, как утверждал он сам. Не знаю, но, когда мэтр Лобиус на своем очередном занятии достал это пушистое чудо с огромными офигевшими глазами прямо из котла и прилюдно сообщил, как именно он будет его уничтожать, Уся, с ревом голодного бегемота целясь ему в нос, разодрал извергу ухо и порвал, спускаясь на пол, на тонкие ленточки его мантию. Пока все ловили зверька, я мысленно кое-что представила, и вот уже в моем мешке спит сном праведника странное создание, а препод, решив, что тема урока сбежала в окно, громко наводит порядок в аудитории.
Вернувшись в комнату, я вытряхнула Уську из мешка и первым делом накормила. Попробовав сметаны и сливок пополам с колбасой, припасенной мною на ужин, Уська решил, что тут ему вполне неплохо, и остался у меня. Я не возражала, о чем впоследствии сильно пожалела, периодически недосчитываясь продуктов в холодильнике с вечным льдом. Уська каждый раз клялся, что он не виновен и что все мои упреки – поклеп.
Кстати, сам он выглядел как заурядный кот, но с очень пушистой и длинной шерстью ярко-рыжего цвета и хвостом в два раз больше нормы. У него была плоская морда, будто лопатой по ней врезали, и, конечно, роскошные длинные усы, острые кинжальные когти, которые почему-то резали все (в том числе и замки на холодильнике), и не менее острые зубы. Я назвала его гордым именем Уська, он не возражал, лишь бы кормили.
В данный момент он стоял в углу на задних лапах и тихо ругался себе под нос. Я старательно делала вид, что его не слышу.
Вообще, по здравом размышлении я решила его породу называть кошачьей, хотя Уська и бурно протестовал, выдавая ну такое длинное название своего древнего гордого вида, что я просто терялась.
– Эллин.
Грустный голос из угла был полон раскаяния, я угрюмо посмотрела на нарушителя:
– Чего?
– Я голодны-ы-ый!
Вселенская тоска и ни грамма раскаяния. Я запыхтела.
– Вот, – возмущенно повернулся пушистик к отсутствующей аудитории, – у нее, можно сказать, на глазах погибает последний представитель столь редкого в этом мире вида, а она пыхтит!
Патетика.
– Ладно, все равно после тебя есть эти продукты невозможно, но если ты думаешь, что после каждой такой твоей вылазки я разрешу тебе...
Меня перебило довольное чавканье. Колбаса с устрашающей скоростью исчезала в недрах бездонного желудка. Я только рукой махнула – ну что ты с ним будешь делать.
С верхней полки шкафа на меня уныло взирали учебники по эргогеометрическим превращениям предметов – экзамен завтра, а я еще не приступала. Прикинув шансы на то, что препод, памятуя о судьбе Праввиуса, поставит мне первый в истории автомат, я с еще более унылым видом поплелась вытаскивать учебники. Вечер я провела, валяясь на огромной кровати, обложенная с головы до ног конспектами, методичками и пособиями по превращениям живых и неживых существ, с чавкающим и сопящим под боком Уськой. Он следил, чтобы я не уснула.
Утром я, как всегда, проспала и, вскочив в полдевятого, с ужасом поняла, что экзамен вот уже полчаса как идет.
– Эллин.
– А?
Я опустила глаза и обнаружила Уську, который уже собрал все мои книги в объемную сумку и теперь с натугой волочил ее ко мне по полу.
Улыбнувшись, я подхватила тяжелый груз знаний и рванула к двери.
– Подожди!..
Но я уже выбежала в коридор, не заметив, что во второй лапе котик сжимал все мои шпоры, магически уменьшенные в пять раз.
При подлете к аудитории я кое-как затормозила у нужной мне двери, с трудом восстановила дыхание, спрятала хвост под куртку и заколола волосы в хвост на макушке – последние тут же возмущенно прилипли к лицу. Пока я, пыхтя, их отдирала, дверь открылась и на меня с удивлением посмотрел Юджин – первый отличник и гнусный тип. Радостно оскалившись, он с силой запихнул меня в класс, причем я умудрилась запнуться за порог и в прямом смысле рухнула в аудиторию. Ремень на сумке не выдержал и лопнул. А все книги в итоге разлетелись по аудитории. Поднялся гогот, на меня весело взирал мой класс, не переставая ржать над валяющейся на полу черной хвостатой девкой с залепленным волосами лицом. Юджин гордо обошел меня с боку и весело мне подмигнул. Хотелось плакать, но тут мне в руку сунулось что-то мокрое и холодное. Удивленно обернувшись, я увидела Уську, который тыкался мне в ладонь, сжимая в зубах шпоры. Я тут же их перехватила и уже чуть более уверенно встала на ноги. Уська благоразумно смылся обратно в комнату, пока кто-нибудь не признал в нем того самого недобитого зверя из параллельных миров.
– Госпожа Эллин, вы собираетесь брать билет или так и будете сидеть на полу? И приведите наконец свою прическу в порядок!
Волосы возмущенно поднялись дыбом, что вызвало еще один взрыв хохота, еще бы, стоящий дыбом хвост – это что-то.
Мысленно насылая кучу проклятий на всех и сразу, а на мэтра Тригонометруса в первую очередь, я встала, кое-как собрала учебники в порванную сумку и с гордым и независимым видом плюхнулась на последнюю парту.
– Нет, нет, Эллин, прошу вас сесть на первый ряд. Как опоздавшую.
Мой стон бы полон отчаяния, но я все же встала, мысленно прикидывая, как именно можно списать прямо под носом у мэтра. И покорно пересела на первую парту.
– Берите, пожалуйста, билет.
Я с интересом осмотрела белеющие прямоугольники билетов, естественно, просканировать их мне не удалось, защиту ставил сам ректор. Мотнув головой и крепко зажмурившись, я ткнула в первый попавшийся. Подняв карточку и вглядевшись в медленно проступающие на листе алые огоньки текста, я прочитала, что должна буду превратить фикус в белку и наоборот. С ужасом посмотрев на стоящий на подоконнике несчастный фикус, я поняла, что попала. Про превращение неживого в живое я знала прискорбно мало.
– Садитесь, готовьтесь, – ласково сказала мне мисс Лили, единственная, кто ко мне относился с сочувствием.
Я криво улыбнулась и вернулась за парту, упорно разглядывая ненавистный билет и с ужасом представляя, что я буду делать.
Так как вскоре заучивание наизусть моего задания мне надоело, я отвлекла себя тем, что стала смотреть, как колдуют уже готовые к ответу ученики. Например, Салли превратила хомячка в мышь, у которой было две головы и два хвоста; мышь, обозрев себя, попыталась рухнуть в обморок.
Юджин виртуозно провел серию превращений, в ходе которых рыба стала ящеркой, та – черепахой, потом птицей, ну и, наконец, маленькой цветочной феей, которую тут же поймали и заперли до лучших времен, непомерно ее разозлив. Заслуженно получив пять с плюсом, он гордо прошел мимо меня и сел прямо за моей спиной, шепотом сообщив, что я следующая.