Страница:
– Я только на третий день вернулся в реальность, – самодовольно улыбаясь, похвастал Зигфрид. – Открыл глаза и узнал, что проходим мимо Медеи. Остальные и вовсе через сутки очнулись, мы уже возле Артемиса были.
Именно так и представлял себе Паланг курс «Прекрасной Елены» после удачного налета. Аидас – Цирцея – Глад – Медея – Артемис. На Цирцее добыча еще лежала в трюмах. На Артемисе трюмы оказались пустыми. Элементарная логика подсказывала: споив команду до бесчувствия, Фальконет выгрузил захваченные сокровища либо на Гладе, либо на Медее. Обе планеты были вполне дикими и малонаселенными, так что спрятать там контейнеры – легко и просто.
Закаркавший из динамика голос «адмирала» возвестил, что ремонт закончен, крейсер готов дать средний ход, а потому всем бездельникам пора возвращаться по местам походного расписания. Когда технари и матросы поплелись к выходу, тюрбанец тихонько осведомился, чем занята Жаннет после вахты. Недоуменно подняв густые брови, дама-механик поведала, что никаких неотложных планов не имеет, и назвала номер своей каюты. Номер Паланг знал и без ее подсказок.
Без одежды и при минимальном освещении Жаннет выглядела не так уж плохо. Конечно, лицо и фигура были грубоваты, но в общем ничего не висело и не колыхалось. Правда, держалась она не слишком приветливо и сразу предупредила: мол, на долгое удовольствие не рассчитывай.
Удовольствие оказалось так себе, но многого Паланг и не ждал, так что серьезных разочарований не пережил. Уходить сразу он посчитал невежливым, к тому же партнерша пришла в романтическое настроение и ближе к финалу даже несколько раз простонала. Они лежали на узкой койке и лениво поглаживали друг дружку, отдаляя сцену прощания.
– Что за пиратский закон? – осведомился полковник, чтобы поддержать разговор. – Бывает от него польза?
– В основном ерунда, – проворчала Жаннет и шумно повернулась на бок. – Участие в дележе добычи, обсуждение тактики-стратегии… Один хрен главные вопросы верхушка без нас решает. Но есть один хороший пункт – если надолго сядем на планету, откуда ты родом, получаешь увольнительную, чтобы с семьей повидаться.
«Мне от этого пользы мало, – подумал Паланг. – Если окажемся на Тюрбане, безопаснее будет отсидеться в корабле». Он машинально поинтересовался, натягивая трусы:
– И давно ты на своей планете побывала?
– Ну, где-то недели три назад. На второй день после Аидаса. Все пьяные валялись, только я в машинном держалась на ногах да Адмирал с Мюрреем в рубке. Адмирал сам ко мне спустился, говорит: «Наша планета, Жаннет. Иди к детям, пока я добрый». До полудня отпустил, по-честному. А то бы я и не узнала, что на Барбарию прилетели – нам ведь в машинное не сообщают, куда курс проложен…
Она разговорилась и принялась жаловаться на судьбу. Муж-алкаш бросил Жаннет перед рождением второй дочери. На заводе, где она работала, платили жалкие гроши, на панели тоже не каждая заработать может. А тут – дело было в позапрошлом году – Барбарию в очередной раз навестила эскадра Фальконета. Бедная женщина решилась: пробилась к всепланетному любимцу и попросила зачислить в команду…
Ошеломленный квартирмейстер почти не слушал ее воспоминания. Никто из экипажа не помнил о посадке на Барбарии, потому что Фальконет, проявив неслыханную щедрость, споил личный состав. Да вдобавок наверняка подсыпал в вино транквилизатор. Теперь тюрбанец не сомневался: «адмирал» оставил сокровище Аидаса на своей родной планете. Не иначе, закладывает фундамент для собственной политической карьеры.
– Командир наш, конечно, хочет президентом Барбарии стать? – осведомился он, застегивая рубашку.
– Может быть, – согласилась женщина. – За него многие проголосуют… А ты, случайно, на второй заход не способен?
– В другой раз, – сказал он с виноватым видом. – Старенький я, чтобы на таких горячих лошадках чудеса творить.
– Другой раз не скоро подвернется, – немного разочарованно сообщила Жаннет. – Ладно уж, нет худа без добра. Хотя бы высплюсь перед вахтой.
Покинув крохотную каюту барбарийки, Паланг прогулялся по жилой палубе. Небольшое лирическое приключение, помимо ценной информации, принесло и чисто физиологическую пользу – он взбодрился. В таких случаях полагалось идти в кабак, то есть на камбуз.
В столовом отсеке собрались счастливчики, у кого мало дел во время долгого перемещения через сравнительно безопасные места. Артиллеристы, абордажники и оружейный мастер были обречены на многодневную скуку.
– Ну и как развлечение? – осведомился похабник Матвей, едва тюрбанец переступил порог.
Абдул добавил со вздохом сожаления:
– Она баба неплохая, но фигура дурацкая. Ей надо снять по два кило с каждой ноги и грудь нарастить. Цены бы такой бабе не было.
– Не поможет, – презрительно поморщилась Люсия. – Ей еще нужно пластическую операцию морды сделать. И промывку мозгов.
– Это и тебе не помешало бы, – уныло заметил Кемаль.
Шальная девка совсем даже не обиделась – напротив, захохотала первой. Потом смачно рассказала про давнюю групповушку, в которой кроме самой Люсии участвовали два мужика с ее родной Цирцеи, страдавшая бешенством матки аристократка с планеты Динго, проционский секс-маньяк и рекрош-транссексуал. В тот раз Люсии, по ее словам, пришлось непросто: организм юной гимназистки, едва вступившей в половую жизнь, был не вполне готов к подобным перегрузкам. Но ничего – справилась, деньжат заработала, да и в будущем тот опыт пригодился.
Добродушно посмеиваясь, Зигфрид проговорил:
– Я бы тоже мог вспомнить, как под конец гражданской войны попал в плен. Меня скрутила разведгруппа женского батальона с астероидной крепости в районе Гарпии… – Абордажник сладко зажмурился. – Но нет. Оставлю на завтра, когда совсем тошно станет от скуки.
– Триста сорок раз эту историю слыхали, – отмахнулся Матвей. – Мы бы квартирмейстерские страдания послушали. Новый человечек – новые рассказики.
Делиться интимными подробностями Паланг не собирался, чем основательно подпортил настроение остальным. Еще сильнее братва расстроилась, когда заработала трансляция и Фальконет дрожащим голосом объявил: дескать, мы в полном дерьме, поэтому канонирам надлежит занять боевые посты и умереть в бою, как подобает настоящим борцам за свободу.
– Что-то не в тему Адмирал трендеть поехал, – с сомнением изрек Абдул. – Вроде мы за свободу не боремся.
– Может, и не случилось ничего особенного, – предположил Кемаль. – Выпил немножко лишнего, вот и представил себя вождем повстанцев, как в молодости.
– Хочу надеяться, – вздохнул Беннет, нехотя поднимаясь. – Пошли, пушкари. Глянем на звезды через прицелы.
Абордажников на битву не звали, поэтому полковник Смерть со спокойной совестью составил компанию старшему артиллеристу. Он ждал неприятностей, но не представлял возможный масштаб оных. Когда Беннет включил прицел, сделалось не по себе: наперерез «Прекрасной Елене» двигалась эскадра.
Пусть бывший пехотный командир не слишком тонко разбирался во флотских делах, но даже его скромных познаний хватило, чтобы понять, как сильно им не повезло. Пиратский крейсер нарвался на главные силы крупной державы. Шли большие корабли – каждый в несколько раз крупнее и сильнее старенькой «Елены».
– Кто они? – спросил Паланг. – Имперцы, федералы, республиканцы, королевский флот?
– Флот Республики во главе с «Триумфатором». – Беннет всхлипнул. – Если не расстреляют из пушек, то возьмут в плен и наверняка повесят. Всех.
Его прогноз Палангу показался весьма правдоподобным. И не то чтобы он сильно жалел пиратов – большинство из них давно заслужили контрамарку на виселицу. Только момент был совершенно неподходящий.
Полковник Смерть не мог допустить преждевременного разгрома банды.
Когда он вбежал в рубку, нейросеть выдала окончательный диагноз: на них четким клином надвигались линейный крейсер «Триумфатор», конвойный космоносец «Созвездие», крейсер «Неуязвимый» и три фрегата.
– Дьявол! – завопил штурман. – Он все-таки подловил нас!
– Полный ход… – пискнул Фальконет и прохныкал. – Уйти любой ценой!
Смертельно бледный Граф попытался резко изменить курс, одновременно запустив генераторы тяги на форсаж. Оторваться столь элементарным приемом не удалось: реактор готов был захлебнуться, в «звездной сетке» начались паразитные колебания, сожравшие две трети мощности, скорость начала падать, и крейсер едва не потерял управление. Эскадра Северной Республики неумолимо настигала пиратов.
Потом с космоносца взлетели штурмовики, а «Триумфатор» передал ультиматум:
– Заглушить реакторы, впустить призовую команду. При малейших глупостях откроем огонь.
– Погибли! – Люсия разрыдалась. – Каторга обеспечена.
– Идиотка! – зашипел Фальконет. – Ты будешь в лагере с охраной развлекаться, а кое-кого термокамера ждет.
– Скорее, виселица, – мрачно пошутил пьяный штурман Родригес.
«Адмирал» забился в ложемент кресла и, дико выпучив глаза, высасывал капли рома из практически пустой бутылки. Командовать крейсером он явно не был способен. Мюррей тихо выл. Оба пилота и штурман просто сидели с покойницкими рожами перед своими пультами, не пытаясь что-либо предпринять.
С линейного крейсера вновь потребовали остановиться. Офицер «Триумфатора», словно издеваясь, пообещал сохранить жизнь пиратам, которые не приговорены к смерти трибуналами Республики. Проще говоря, казнь ждала только Фальконета, Мюррея и Родригеса.
Минутой позже звенья штурмовиков взяли «Прекрасную Елену» в клещи, и у лжеадмирала сдали нервы.
– Открыть огонь из всех пушек! – истерично выкрикнул Фальконет. – Торпедный залп!
Разумеется, никто не пошевелился. Идиотские приказы, согласно всем уставам, не исполняются. На выстрелы слабых орудий крейсера эскадра ответила бы сосредоточенным ливнем импульсов.
Штурмовики уже выходили на рубеж атаки, и Паланг решил действовать в обход субординации. Выпихнув ополоумевшего Графа из кресла, он включился в дальнюю связь и громко произнес:
– Полковник Смерть вызывает Дьявола. Прошу минуту личного разговора.
Президент Северной Республики не отвечал очень долго. Паланг уже забеспокоился, что ответом будет залп главным калибром. Однако Дьявол все-таки соизволил произнести:
– Чем докажешь, что ты – тот самый полковник Смерть, командир сто четырнадцатого десантного?
– Сто тринадцатого, дорогуша, – уточнил тюрбанец. – Не стоит ловить меня на лабуде. А чем доказать… В последний раз мы встречались в штабе сил внешней обороны Гектора. Ты не хотел подписывать отставку главкома, но генерал сумел найти убедительные доводы. Ты сказал: «Возвращайся, когда мозги остынут».
На этот раз пауза была гораздо короче.
– Ну, допустим. Хотя не понимаю, как ты оказался в банде Фальконета… Убеди этих олухов сдаться. Мне нужен их корабль, поэтому обещаю жизнь даже тем, на ком висят смертные приговоры.
– А если я попрошу отпустить нас?
– Не будь идиотом, – ответил из динамика голос очень недовольного человека.
– Погоди, выслушай меня, – взмолился Смерть. – Помнишь операцию на Ракшасе? Я хотел ударить с фланга, чтобы поддержать твой спецназ, но ты остановил меня всего одной короткой фразой. Помнишь?
– Припоминаю, – буркнул Дьявол: – Ну и что?
– Считай, что я повторяю ту фразу. Не мешай мне…
Снова молчание. Потом Дьявол сказал очень неохотно:
– Ладно, договорились. Можешь уходить. Только не забывай, что твой долг вырос.
Паланг громко выдохнул твердый комок воздуха и тяжело откинулся на спинку кресла.
Эскадра по-прежнему нагоняла одинокий дряхлый крейсер, но штурмовики вернулись на «Созвездие». Пираты с легким ужасом смотрели на квартирмейстера, который осмелился разговаривать на «ты» с самим Дьяволом и даже назвал последнего «дорогушей».
– Что случилось? – продребезжал Фальконет.
– Порядок. – Паланг небрежно отмахнулся. – Нам разрешили уйти.
– По-моему, это они уходят, – заметил Родригес.
Линейный крейсер нарочито медленно проходил мимо «Прекрасной Елены», неторопливо обгоняя пиратскую развалюху. Видеосистема показывала «Триумфатор» в тысячекратном увеличении, так что в рубке «Елены» были видны даже мелкие конструкции гигантского корабля. Зрелище громадного борта жутко давило на психику, особенно с того момента, когда башни начали разворачиваться, сопровождая жерлами орудий отстающих пиратов.
Фальконет молчал, уставившись в экран вытаращенными глазами и стуча зубами об край хрустального стакана. Старший помощник Мюррей прошептал дрожащим голосом:
– Сейчас как дадут залп – даже атомов не останется.
– Не выстрелит, – хладнокровно сказал полковник. – Просто демонстрирует силу, чтоб мы помнили свое место.
– Ты веришь этому негодяю? – возмутилась Люсия.
– Безусловно. Тем более что ничего иного нам не остается. – Смерть пожал плечами. – Будьте фаталистами и не забывайте, что перед вами Дьявол. Когда-то мы с ним были друзьями.
Беннет, немного приободрившись от этих доводов, все-таки продолжал сомневаться и робко спросил:
– Не боишься, что он обманет и все-таки решит прихлопнуть нас? Просто так – чтоб другие сильней боялись.
– Конечно нет, – взорвался Смерть, взбешенный трусливым пиратским тупоумием. – Это же Дьявол, самый страшный убийца Галактики. Дьявол не обманывает тех, кого хочет убить. Он просто убивает.
– Ну, не знаю, – недоверчиво проговорил Мюррей. – Мы слабые, он сильный. На месте твоего Дьявола я бы дал пару залпов.
Бросив на него презрительный взгляд исподлобья, Смерть процедил:
– Вот поэтому он правит Республикой и командует самым мощным флотом Северной Зоны. А ты чистишь гальюны на дерьмовой посудине.
Все снова заткнулись и молчали почти час. Потом Фальконет догадался достать из шкафа новую бутылку. К этому времени флот Республики ушел в улитку, но разбегавшиеся волны гравитонов долго потряхивали старенький крейсер.
– До чего хотелось пальнуть в него, – признался осмелевший Фальконет, залпом высосав полный стакан.
Смерть засмеялся:
– Лучше уж сразу в себя.
Выпив еще, пират справился с дрожью и рявкнул:
– Этот мерзавец ушел… оскорбительно! Ты понял – он оскорбил меня!
– Хуже того, – проворчал полковник. – Он оскорбил меня.
Давно ему не было так плохо. Пираты всего лишь наложили в штаны, он же пережил очередное разочарование. Мимо пронеслась Сила, к которой он хотел бы присоединиться. Появилось, делаясь нестерпимым, желание позвать, вернуть, броситься к давним друзьям… Но уже и след эскадры растаял, и снова Смерть остался в одиночестве.
Как обычно, никто не смог бы прочитать чувств на его лице. Зевнув, Паланг попросил, чтобы разбудили, когда крейсер войдет в систему Ксеркса. Не дожидаясь ответа, он ушел к себе.
Спутники тройной звезды Ксеркс для жизни совершенно не годились. Двигаясь по головоломным орбитам, огибающим все три светила, большинство из них давно растеряли свои газовые оболочки. Лишь на внешней, шестой по счету, планете, которая вращалась вокруг центра масс системы, в давние времена была создана военная база. Из космоса гарнизон прикрывался оборонительным комплексом «Аргус-Зевс».
Пока десантная группа ползала по обломкам боевых спутников, Паланг пустился в воспоминания о первых днях большой войны. Многопартийная коалиция, победившая на выборах за год до начала мясорубки, демонстративно вывела флот из приграничных секторов. Предполагалось, что миролюбивая дипломатия нового правительства гарантирует человечество от любых осложнений. Разумеется, настиане воспользовались удобным случаем.
– …они прорвались через неприкрытые участки и окружили наш Третий флот, – рассказывал тюрбанец. – Затем эскадры Настиарны направились к Земле, но напоролись на крепости, защищенные «Аргусами». Этот рубеж задержал противника на несколько дней, а тем временем Асгардов и Бермудос сумели организовать новую линию обороны, и почти полгода все сражения велись в секторе Цирцея – Динго – Блайзер…
– Про твои подвиги на Блайзере мы слышали. – Фальконет раздраженно дернул плечом и щекой. – Нас, каторжников, тогда выпустили из лагерей, раскидав по штрафным командам. Мы с Мюрреем в одной эскадрилье служили – на космоносце «Титан». В третьем или четвертом вылете, не будь дураками, перебежали к настианам. Немного в плену посидели, в полной безопасности. А потом, когда вы прижали жаб, они сколотили отряд диверсантов из пленных и забросили нас в тыл землянам. Ну, мы, само собой, добрались до родной Барбарии, затаились среди земляков, иногда банки грабили… А когда гражданская война загорелась, тут и наше времечко пришло.
Воронцов льстиво захихикал:
– Да уж, помню, как мы перепугались, когда твои головорезы на «Стрельца» ворвались. И так половина экипажа разбежалась, я думал – все, крышка, сейчас остальных прирежут…
Паланг уже знал, что в земном флоте их корабль назывался «Стрельцом». Банда Фальконета захватила крейсер во время ремонта на орбитальном заводе Барбарии. Из прежнего экипажа в команде «Прекрасной Елены» остались только Граф, Беннет и Сальвадоре.
– Хватит болтать, – несдержанно выкрикнул Хасан, показывая рукой на экран. – Они вылезают.
Из пробоины в борту космической крепости показались фигуры в скафандрах. Голос Матвея весело сообщил, что шифратор удалось извлечь без повреждений, так что теперь дело за парнишкой-инженером.
– Люсия, марш в душевую, – приказал Мюррей.
– Вчера купалась. Забыл, что ли?
– Ничего не случится, если еще раз подмоешься. – Старпом захихикал. – Адмирал приказал: в случае чего ты будешь насиловать придурка.
Потом все пираты совершенно серьезно уверяли, будто лишь угроза сексуальной расправы подстегнула молодого электронщика, и Патрик всего за пару часов отыскал ключ. Сам инженер уверял, что задачка оказалась пустяковой: современные программы-отмычки без особого труда раскололи старый довоенный код. Так или иначе, но пираты получили набор сигналов для отключения комплекса, и Паланг заявил:
– Теперь мне нужна крупномасштабная карта города. Начинаем дрессировать штурмовые группы.
С учетом серии аварий главного двигателя, перемещение от Ксеркса к Дублону заняло чуть меньше трех суток. Все это время полковник беспощадно гонял абордажников, которые возмущенно роптали, но кое-чему все-таки подучились.
К концу рейда неплохие успехи по части тактики и огневого мастерства показал даже Патрик. По этому поводу Зигфрид недоуменно поинтересовался:
– На кой дьявол ты берешь мальчишку? Он тебе очень нужен?
– Не так чтобы очень, – с равнодушным видом соврал тюрбанец. – Просто хочу из придурка человека сделать.
– Устроишь крещение огнем и кровью? – Старый солдат поморщился. – Я скорее поверю, что пацан сломается.
– Посмотрим на месте.
После встречи с флотом Республики авторитет квартирмейстера вырос многократно. Расколотый код «Аргуса» поднял это доверие на мистические высоты. Никто не стал спорить: может, полковник Смерть и в самом деле способен совершить невозможное. Вдруг сумеет выковать бойца из недоучившегося инженера по нейросетям.
Город Ляржан, столица Дублона, был выстроен точно под боевой машиной, занимавшей фиксированную позицию на стационарной орбите. Станция ощетинилась башенками многоствольных установок, но пушки не проявляли признаков активности. Переданный с крейсера сигнал заставил орбитальную крепость уснуть на несколько часов.
Покинув ангар «Прекрасной Елены», шлюпка взяла курс на Ляржан. Когда они снизились до границ приличия, таможенная служба невежливо напомнила, что посадку следует совершить не в центре столицы, а на космодроме. Это было даже не смешно – нашли, идиоты, кому место посадки указывать.
Ниже облачного слоя шлюпка сбавила скорость до половины звука. Медленно подползали громадины городских строений, разделенные аллеями и соединенные крытыми пешеходными мостами. И повсюду – посадочные площадки аэромобилей, многоэтажные стоянки для них же. Тысячи летающих машин носились в воздухе. Словно мухи над ворохом гниющих трупов.
– Вот и наша позиция показалась, – весело сообщил тюрбанец. – Ну, смертники, пошли по одному.
Всего «смертников», то есть бойцов группы прикрытия, которой командовал полковник Смерть, было четверо. Первым из раскрытого люка шлюпки шагнул оружейник Матвей. За ним попрыгали за борт Даниэль, Катарина и Патрик. Последним ушел в столичное небо сам Паланг.
Антигравы плавно понесли цепочку десантников над суетой города. Благополучно избежав столкновений с аэромобилями (десятка два которых пришлось расстрелять, чтобы не мешали), отряд приземлился на плоской вершине искусственного, в полкилометра высотой, вулкана. Вокруг раскинулся парк аттракционов, и отсюда открывался великолепный обзор – и сам банк, и подходы к нему превратились в идеальную полигонную мишень.
– Повторяю задачу, – прокаркал полковник. – Даниэль и Катарина расстреливают всех вооруженных людей, которые появятся на подступах к нашей позиции. Матвей с ракетной установкой уничтожает опасные воздушные цели. Я поддерживаю огнем штурмовую группу. Патрик подносит боеприпасы.
Он назначил стрелкам ориентиры, основные и запасные позиции, после чего прилег за камушком, нацелив «Трезубец» на здание банка. Нейросеть «Охотника» спроецировала на лобовой щиток шлема несколько десятков мишеней: полицейские наряды, огневые точки роботов банковской охраны, патрульные авиетки и расположенные дальше по проспекту казармы национальной гвардии. Ну, последним недолго стоять в целости и сохранности.
Такое дело скучно делать в тишине, нарушаемой лишь унылой мелодией выстрелов. Снова, как в добрые старые времена, Паланг включил проигрыватель, и в наушниках загремел яростный романс ушедшего века. Эстетическое чувство полковника Смерть требовало совершать массовые убийства под соответствующую музыку.
Такого упоения он не испытывал уже давно. Может быть, года полтора. Полковник совмещал голографический прицел «Трезубца» с мишенями, и прекрасно сбалансированное оружие без малейших вибраций отправляло в полет очередной заряд. Взорвались в воздухе две авиетки, пламя пожирало опорный пункт на крыше банка, пачками падали охранники на площади. Следующей серией выстрелов Смерть выбил полицейских и прочих вооруженных людей, имевших неосторожность приблизиться к окнам.
Многократное увеличение прицела позволяло видеть пиратов так отчетливо, словно те находились в двух шагах. Незаметно переключив «Трезубец» на бластерный ствол, Паланг аккуратно всадил серию лучевых импульсов в Мюррея – под левую лопатку и в голову. Луч – не пуля. Не определишь, кто стрелял.
– Адмирал, я готов возглавить штурм, – вызвался Паланг. – Моя группа выполнила задачу. Дальняя огневая поддержка уже не требуется.
Не дожидаясь ответа с крейсера, он бросил свою пятерку в короткий полет. Ранцевые антигравитаторы перенесли отряд над опустевшим парком, над проспектом и площадью. Пираты вломились в горящее здание через разбитые выстрелами окна второго и третьего этажей. Сопротивления практически не было – служащие, охрана и посетители забились по углам, спасаясь от огненного шквала.
– Люсия, на крышу, – скомандовал полковник. – Будешь давать наводку для Беннета и Клода. Появятся подкрепления – ставьте барраж. Матвей, Катарина, Даниэль – займите позицию в вестибюле и контролируйте подходы со стороны площади. Зигфрид и остальные ломают сейфы… Патрик, останешься около меня в резерве.
Именно так и представлял себе Паланг курс «Прекрасной Елены» после удачного налета. Аидас – Цирцея – Глад – Медея – Артемис. На Цирцее добыча еще лежала в трюмах. На Артемисе трюмы оказались пустыми. Элементарная логика подсказывала: споив команду до бесчувствия, Фальконет выгрузил захваченные сокровища либо на Гладе, либо на Медее. Обе планеты были вполне дикими и малонаселенными, так что спрятать там контейнеры – легко и просто.
Закаркавший из динамика голос «адмирала» возвестил, что ремонт закончен, крейсер готов дать средний ход, а потому всем бездельникам пора возвращаться по местам походного расписания. Когда технари и матросы поплелись к выходу, тюрбанец тихонько осведомился, чем занята Жаннет после вахты. Недоуменно подняв густые брови, дама-механик поведала, что никаких неотложных планов не имеет, и назвала номер своей каюты. Номер Паланг знал и без ее подсказок.
Без одежды и при минимальном освещении Жаннет выглядела не так уж плохо. Конечно, лицо и фигура были грубоваты, но в общем ничего не висело и не колыхалось. Правда, держалась она не слишком приветливо и сразу предупредила: мол, на долгое удовольствие не рассчитывай.
Удовольствие оказалось так себе, но многого Паланг и не ждал, так что серьезных разочарований не пережил. Уходить сразу он посчитал невежливым, к тому же партнерша пришла в романтическое настроение и ближе к финалу даже несколько раз простонала. Они лежали на узкой койке и лениво поглаживали друг дружку, отдаляя сцену прощания.
– Что за пиратский закон? – осведомился полковник, чтобы поддержать разговор. – Бывает от него польза?
– В основном ерунда, – проворчала Жаннет и шумно повернулась на бок. – Участие в дележе добычи, обсуждение тактики-стратегии… Один хрен главные вопросы верхушка без нас решает. Но есть один хороший пункт – если надолго сядем на планету, откуда ты родом, получаешь увольнительную, чтобы с семьей повидаться.
«Мне от этого пользы мало, – подумал Паланг. – Если окажемся на Тюрбане, безопаснее будет отсидеться в корабле». Он машинально поинтересовался, натягивая трусы:
– И давно ты на своей планете побывала?
– Ну, где-то недели три назад. На второй день после Аидаса. Все пьяные валялись, только я в машинном держалась на ногах да Адмирал с Мюрреем в рубке. Адмирал сам ко мне спустился, говорит: «Наша планета, Жаннет. Иди к детям, пока я добрый». До полудня отпустил, по-честному. А то бы я и не узнала, что на Барбарию прилетели – нам ведь в машинное не сообщают, куда курс проложен…
Она разговорилась и принялась жаловаться на судьбу. Муж-алкаш бросил Жаннет перед рождением второй дочери. На заводе, где она работала, платили жалкие гроши, на панели тоже не каждая заработать может. А тут – дело было в позапрошлом году – Барбарию в очередной раз навестила эскадра Фальконета. Бедная женщина решилась: пробилась к всепланетному любимцу и попросила зачислить в команду…
Ошеломленный квартирмейстер почти не слушал ее воспоминания. Никто из экипажа не помнил о посадке на Барбарии, потому что Фальконет, проявив неслыханную щедрость, споил личный состав. Да вдобавок наверняка подсыпал в вино транквилизатор. Теперь тюрбанец не сомневался: «адмирал» оставил сокровище Аидаса на своей родной планете. Не иначе, закладывает фундамент для собственной политической карьеры.
– Командир наш, конечно, хочет президентом Барбарии стать? – осведомился он, застегивая рубашку.
– Может быть, – согласилась женщина. – За него многие проголосуют… А ты, случайно, на второй заход не способен?
– В другой раз, – сказал он с виноватым видом. – Старенький я, чтобы на таких горячих лошадках чудеса творить.
– Другой раз не скоро подвернется, – немного разочарованно сообщила Жаннет. – Ладно уж, нет худа без добра. Хотя бы высплюсь перед вахтой.
Покинув крохотную каюту барбарийки, Паланг прогулялся по жилой палубе. Небольшое лирическое приключение, помимо ценной информации, принесло и чисто физиологическую пользу – он взбодрился. В таких случаях полагалось идти в кабак, то есть на камбуз.
В столовом отсеке собрались счастливчики, у кого мало дел во время долгого перемещения через сравнительно безопасные места. Артиллеристы, абордажники и оружейный мастер были обречены на многодневную скуку.
– Ну и как развлечение? – осведомился похабник Матвей, едва тюрбанец переступил порог.
Абдул добавил со вздохом сожаления:
– Она баба неплохая, но фигура дурацкая. Ей надо снять по два кило с каждой ноги и грудь нарастить. Цены бы такой бабе не было.
– Не поможет, – презрительно поморщилась Люсия. – Ей еще нужно пластическую операцию морды сделать. И промывку мозгов.
– Это и тебе не помешало бы, – уныло заметил Кемаль.
Шальная девка совсем даже не обиделась – напротив, захохотала первой. Потом смачно рассказала про давнюю групповушку, в которой кроме самой Люсии участвовали два мужика с ее родной Цирцеи, страдавшая бешенством матки аристократка с планеты Динго, проционский секс-маньяк и рекрош-транссексуал. В тот раз Люсии, по ее словам, пришлось непросто: организм юной гимназистки, едва вступившей в половую жизнь, был не вполне готов к подобным перегрузкам. Но ничего – справилась, деньжат заработала, да и в будущем тот опыт пригодился.
Добродушно посмеиваясь, Зигфрид проговорил:
– Я бы тоже мог вспомнить, как под конец гражданской войны попал в плен. Меня скрутила разведгруппа женского батальона с астероидной крепости в районе Гарпии… – Абордажник сладко зажмурился. – Но нет. Оставлю на завтра, когда совсем тошно станет от скуки.
– Триста сорок раз эту историю слыхали, – отмахнулся Матвей. – Мы бы квартирмейстерские страдания послушали. Новый человечек – новые рассказики.
Делиться интимными подробностями Паланг не собирался, чем основательно подпортил настроение остальным. Еще сильнее братва расстроилась, когда заработала трансляция и Фальконет дрожащим голосом объявил: дескать, мы в полном дерьме, поэтому канонирам надлежит занять боевые посты и умереть в бою, как подобает настоящим борцам за свободу.
– Что-то не в тему Адмирал трендеть поехал, – с сомнением изрек Абдул. – Вроде мы за свободу не боремся.
– Может, и не случилось ничего особенного, – предположил Кемаль. – Выпил немножко лишнего, вот и представил себя вождем повстанцев, как в молодости.
– Хочу надеяться, – вздохнул Беннет, нехотя поднимаясь. – Пошли, пушкари. Глянем на звезды через прицелы.
Абордажников на битву не звали, поэтому полковник Смерть со спокойной совестью составил компанию старшему артиллеристу. Он ждал неприятностей, но не представлял возможный масштаб оных. Когда Беннет включил прицел, сделалось не по себе: наперерез «Прекрасной Елене» двигалась эскадра.
Пусть бывший пехотный командир не слишком тонко разбирался во флотских делах, но даже его скромных познаний хватило, чтобы понять, как сильно им не повезло. Пиратский крейсер нарвался на главные силы крупной державы. Шли большие корабли – каждый в несколько раз крупнее и сильнее старенькой «Елены».
– Кто они? – спросил Паланг. – Имперцы, федералы, республиканцы, королевский флот?
– Флот Республики во главе с «Триумфатором». – Беннет всхлипнул. – Если не расстреляют из пушек, то возьмут в плен и наверняка повесят. Всех.
Его прогноз Палангу показался весьма правдоподобным. И не то чтобы он сильно жалел пиратов – большинство из них давно заслужили контрамарку на виселицу. Только момент был совершенно неподходящий.
Полковник Смерть не мог допустить преждевременного разгрома банды.
Когда он вбежал в рубку, нейросеть выдала окончательный диагноз: на них четким клином надвигались линейный крейсер «Триумфатор», конвойный космоносец «Созвездие», крейсер «Неуязвимый» и три фрегата.
– Дьявол! – завопил штурман. – Он все-таки подловил нас!
– Полный ход… – пискнул Фальконет и прохныкал. – Уйти любой ценой!
Смертельно бледный Граф попытался резко изменить курс, одновременно запустив генераторы тяги на форсаж. Оторваться столь элементарным приемом не удалось: реактор готов был захлебнуться, в «звездной сетке» начались паразитные колебания, сожравшие две трети мощности, скорость начала падать, и крейсер едва не потерял управление. Эскадра Северной Республики неумолимо настигала пиратов.
Потом с космоносца взлетели штурмовики, а «Триумфатор» передал ультиматум:
– Заглушить реакторы, впустить призовую команду. При малейших глупостях откроем огонь.
– Погибли! – Люсия разрыдалась. – Каторга обеспечена.
– Идиотка! – зашипел Фальконет. – Ты будешь в лагере с охраной развлекаться, а кое-кого термокамера ждет.
– Скорее, виселица, – мрачно пошутил пьяный штурман Родригес.
«Адмирал» забился в ложемент кресла и, дико выпучив глаза, высасывал капли рома из практически пустой бутылки. Командовать крейсером он явно не был способен. Мюррей тихо выл. Оба пилота и штурман просто сидели с покойницкими рожами перед своими пультами, не пытаясь что-либо предпринять.
С линейного крейсера вновь потребовали остановиться. Офицер «Триумфатора», словно издеваясь, пообещал сохранить жизнь пиратам, которые не приговорены к смерти трибуналами Республики. Проще говоря, казнь ждала только Фальконета, Мюррея и Родригеса.
Минутой позже звенья штурмовиков взяли «Прекрасную Елену» в клещи, и у лжеадмирала сдали нервы.
– Открыть огонь из всех пушек! – истерично выкрикнул Фальконет. – Торпедный залп!
Разумеется, никто не пошевелился. Идиотские приказы, согласно всем уставам, не исполняются. На выстрелы слабых орудий крейсера эскадра ответила бы сосредоточенным ливнем импульсов.
Штурмовики уже выходили на рубеж атаки, и Паланг решил действовать в обход субординации. Выпихнув ополоумевшего Графа из кресла, он включился в дальнюю связь и громко произнес:
– Полковник Смерть вызывает Дьявола. Прошу минуту личного разговора.
Президент Северной Республики не отвечал очень долго. Паланг уже забеспокоился, что ответом будет залп главным калибром. Однако Дьявол все-таки соизволил произнести:
– Чем докажешь, что ты – тот самый полковник Смерть, командир сто четырнадцатого десантного?
– Сто тринадцатого, дорогуша, – уточнил тюрбанец. – Не стоит ловить меня на лабуде. А чем доказать… В последний раз мы встречались в штабе сил внешней обороны Гектора. Ты не хотел подписывать отставку главкома, но генерал сумел найти убедительные доводы. Ты сказал: «Возвращайся, когда мозги остынут».
На этот раз пауза была гораздо короче.
– Ну, допустим. Хотя не понимаю, как ты оказался в банде Фальконета… Убеди этих олухов сдаться. Мне нужен их корабль, поэтому обещаю жизнь даже тем, на ком висят смертные приговоры.
– А если я попрошу отпустить нас?
– Не будь идиотом, – ответил из динамика голос очень недовольного человека.
– Погоди, выслушай меня, – взмолился Смерть. – Помнишь операцию на Ракшасе? Я хотел ударить с фланга, чтобы поддержать твой спецназ, но ты остановил меня всего одной короткой фразой. Помнишь?
– Припоминаю, – буркнул Дьявол: – Ну и что?
– Считай, что я повторяю ту фразу. Не мешай мне…
Снова молчание. Потом Дьявол сказал очень неохотно:
– Ладно, договорились. Можешь уходить. Только не забывай, что твой долг вырос.
Паланг громко выдохнул твердый комок воздуха и тяжело откинулся на спинку кресла.
Эскадра по-прежнему нагоняла одинокий дряхлый крейсер, но штурмовики вернулись на «Созвездие». Пираты с легким ужасом смотрели на квартирмейстера, который осмелился разговаривать на «ты» с самим Дьяволом и даже назвал последнего «дорогушей».
– Что случилось? – продребезжал Фальконет.
– Порядок. – Паланг небрежно отмахнулся. – Нам разрешили уйти.
– По-моему, это они уходят, – заметил Родригес.
Линейный крейсер нарочито медленно проходил мимо «Прекрасной Елены», неторопливо обгоняя пиратскую развалюху. Видеосистема показывала «Триумфатор» в тысячекратном увеличении, так что в рубке «Елены» были видны даже мелкие конструкции гигантского корабля. Зрелище громадного борта жутко давило на психику, особенно с того момента, когда башни начали разворачиваться, сопровождая жерлами орудий отстающих пиратов.
Фальконет молчал, уставившись в экран вытаращенными глазами и стуча зубами об край хрустального стакана. Старший помощник Мюррей прошептал дрожащим голосом:
– Сейчас как дадут залп – даже атомов не останется.
– Не выстрелит, – хладнокровно сказал полковник. – Просто демонстрирует силу, чтоб мы помнили свое место.
– Ты веришь этому негодяю? – возмутилась Люсия.
– Безусловно. Тем более что ничего иного нам не остается. – Смерть пожал плечами. – Будьте фаталистами и не забывайте, что перед вами Дьявол. Когда-то мы с ним были друзьями.
Беннет, немного приободрившись от этих доводов, все-таки продолжал сомневаться и робко спросил:
– Не боишься, что он обманет и все-таки решит прихлопнуть нас? Просто так – чтоб другие сильней боялись.
– Конечно нет, – взорвался Смерть, взбешенный трусливым пиратским тупоумием. – Это же Дьявол, самый страшный убийца Галактики. Дьявол не обманывает тех, кого хочет убить. Он просто убивает.
– Ну, не знаю, – недоверчиво проговорил Мюррей. – Мы слабые, он сильный. На месте твоего Дьявола я бы дал пару залпов.
Бросив на него презрительный взгляд исподлобья, Смерть процедил:
– Вот поэтому он правит Республикой и командует самым мощным флотом Северной Зоны. А ты чистишь гальюны на дерьмовой посудине.
Все снова заткнулись и молчали почти час. Потом Фальконет догадался достать из шкафа новую бутылку. К этому времени флот Республики ушел в улитку, но разбегавшиеся волны гравитонов долго потряхивали старенький крейсер.
– До чего хотелось пальнуть в него, – признался осмелевший Фальконет, залпом высосав полный стакан.
Смерть засмеялся:
– Лучше уж сразу в себя.
Выпив еще, пират справился с дрожью и рявкнул:
– Этот мерзавец ушел… оскорбительно! Ты понял – он оскорбил меня!
– Хуже того, – проворчал полковник. – Он оскорбил меня.
Давно ему не было так плохо. Пираты всего лишь наложили в штаны, он же пережил очередное разочарование. Мимо пронеслась Сила, к которой он хотел бы присоединиться. Появилось, делаясь нестерпимым, желание позвать, вернуть, броситься к давним друзьям… Но уже и след эскадры растаял, и снова Смерть остался в одиночестве.
Как обычно, никто не смог бы прочитать чувств на его лице. Зевнув, Паланг попросил, чтобы разбудили, когда крейсер войдет в систему Ксеркса. Не дожидаясь ответа, он ушел к себе.
Спутники тройной звезды Ксеркс для жизни совершенно не годились. Двигаясь по головоломным орбитам, огибающим все три светила, большинство из них давно растеряли свои газовые оболочки. Лишь на внешней, шестой по счету, планете, которая вращалась вокруг центра масс системы, в давние времена была создана военная база. Из космоса гарнизон прикрывался оборонительным комплексом «Аргус-Зевс».
Пока десантная группа ползала по обломкам боевых спутников, Паланг пустился в воспоминания о первых днях большой войны. Многопартийная коалиция, победившая на выборах за год до начала мясорубки, демонстративно вывела флот из приграничных секторов. Предполагалось, что миролюбивая дипломатия нового правительства гарантирует человечество от любых осложнений. Разумеется, настиане воспользовались удобным случаем.
– …они прорвались через неприкрытые участки и окружили наш Третий флот, – рассказывал тюрбанец. – Затем эскадры Настиарны направились к Земле, но напоролись на крепости, защищенные «Аргусами». Этот рубеж задержал противника на несколько дней, а тем временем Асгардов и Бермудос сумели организовать новую линию обороны, и почти полгода все сражения велись в секторе Цирцея – Динго – Блайзер…
– Про твои подвиги на Блайзере мы слышали. – Фальконет раздраженно дернул плечом и щекой. – Нас, каторжников, тогда выпустили из лагерей, раскидав по штрафным командам. Мы с Мюрреем в одной эскадрилье служили – на космоносце «Титан». В третьем или четвертом вылете, не будь дураками, перебежали к настианам. Немного в плену посидели, в полной безопасности. А потом, когда вы прижали жаб, они сколотили отряд диверсантов из пленных и забросили нас в тыл землянам. Ну, мы, само собой, добрались до родной Барбарии, затаились среди земляков, иногда банки грабили… А когда гражданская война загорелась, тут и наше времечко пришло.
Воронцов льстиво захихикал:
– Да уж, помню, как мы перепугались, когда твои головорезы на «Стрельца» ворвались. И так половина экипажа разбежалась, я думал – все, крышка, сейчас остальных прирежут…
Паланг уже знал, что в земном флоте их корабль назывался «Стрельцом». Банда Фальконета захватила крейсер во время ремонта на орбитальном заводе Барбарии. Из прежнего экипажа в команде «Прекрасной Елены» остались только Граф, Беннет и Сальвадоре.
– Хватит болтать, – несдержанно выкрикнул Хасан, показывая рукой на экран. – Они вылезают.
Из пробоины в борту космической крепости показались фигуры в скафандрах. Голос Матвея весело сообщил, что шифратор удалось извлечь без повреждений, так что теперь дело за парнишкой-инженером.
– Люсия, марш в душевую, – приказал Мюррей.
– Вчера купалась. Забыл, что ли?
– Ничего не случится, если еще раз подмоешься. – Старпом захихикал. – Адмирал приказал: в случае чего ты будешь насиловать придурка.
Потом все пираты совершенно серьезно уверяли, будто лишь угроза сексуальной расправы подстегнула молодого электронщика, и Патрик всего за пару часов отыскал ключ. Сам инженер уверял, что задачка оказалась пустяковой: современные программы-отмычки без особого труда раскололи старый довоенный код. Так или иначе, но пираты получили набор сигналов для отключения комплекса, и Паланг заявил:
– Теперь мне нужна крупномасштабная карта города. Начинаем дрессировать штурмовые группы.
С учетом серии аварий главного двигателя, перемещение от Ксеркса к Дублону заняло чуть меньше трех суток. Все это время полковник беспощадно гонял абордажников, которые возмущенно роптали, но кое-чему все-таки подучились.
К концу рейда неплохие успехи по части тактики и огневого мастерства показал даже Патрик. По этому поводу Зигфрид недоуменно поинтересовался:
– На кой дьявол ты берешь мальчишку? Он тебе очень нужен?
– Не так чтобы очень, – с равнодушным видом соврал тюрбанец. – Просто хочу из придурка человека сделать.
– Устроишь крещение огнем и кровью? – Старый солдат поморщился. – Я скорее поверю, что пацан сломается.
– Посмотрим на месте.
После встречи с флотом Республики авторитет квартирмейстера вырос многократно. Расколотый код «Аргуса» поднял это доверие на мистические высоты. Никто не стал спорить: может, полковник Смерть и в самом деле способен совершить невозможное. Вдруг сумеет выковать бойца из недоучившегося инженера по нейросетям.
Город Ляржан, столица Дублона, был выстроен точно под боевой машиной, занимавшей фиксированную позицию на стационарной орбите. Станция ощетинилась башенками многоствольных установок, но пушки не проявляли признаков активности. Переданный с крейсера сигнал заставил орбитальную крепость уснуть на несколько часов.
Покинув ангар «Прекрасной Елены», шлюпка взяла курс на Ляржан. Когда они снизились до границ приличия, таможенная служба невежливо напомнила, что посадку следует совершить не в центре столицы, а на космодроме. Это было даже не смешно – нашли, идиоты, кому место посадки указывать.
Ниже облачного слоя шлюпка сбавила скорость до половины звука. Медленно подползали громадины городских строений, разделенные аллеями и соединенные крытыми пешеходными мостами. И повсюду – посадочные площадки аэромобилей, многоэтажные стоянки для них же. Тысячи летающих машин носились в воздухе. Словно мухи над ворохом гниющих трупов.
– Вот и наша позиция показалась, – весело сообщил тюрбанец. – Ну, смертники, пошли по одному.
Всего «смертников», то есть бойцов группы прикрытия, которой командовал полковник Смерть, было четверо. Первым из раскрытого люка шлюпки шагнул оружейник Матвей. За ним попрыгали за борт Даниэль, Катарина и Патрик. Последним ушел в столичное небо сам Паланг.
Антигравы плавно понесли цепочку десантников над суетой города. Благополучно избежав столкновений с аэромобилями (десятка два которых пришлось расстрелять, чтобы не мешали), отряд приземлился на плоской вершине искусственного, в полкилометра высотой, вулкана. Вокруг раскинулся парк аттракционов, и отсюда открывался великолепный обзор – и сам банк, и подходы к нему превратились в идеальную полигонную мишень.
– Повторяю задачу, – прокаркал полковник. – Даниэль и Катарина расстреливают всех вооруженных людей, которые появятся на подступах к нашей позиции. Матвей с ракетной установкой уничтожает опасные воздушные цели. Я поддерживаю огнем штурмовую группу. Патрик подносит боеприпасы.
Он назначил стрелкам ориентиры, основные и запасные позиции, после чего прилег за камушком, нацелив «Трезубец» на здание банка. Нейросеть «Охотника» спроецировала на лобовой щиток шлема несколько десятков мишеней: полицейские наряды, огневые точки роботов банковской охраны, патрульные авиетки и расположенные дальше по проспекту казармы национальной гвардии. Ну, последним недолго стоять в целости и сохранности.
Такое дело скучно делать в тишине, нарушаемой лишь унылой мелодией выстрелов. Снова, как в добрые старые времена, Паланг включил проигрыватель, и в наушниках загремел яростный романс ушедшего века. Эстетическое чувство полковника Смерть требовало совершать массовые убийства под соответствующую музыку.
Точным выстрелом с орбиты пушка Беннета превратила казарму в пыльное облако медленно оседающих обломков. Удовлетворенно заурчав, тюрбанец открыл огонь, методично истребляя мишени. С каждым касанием спускового крючка ружье выбрасывало капсулу, которая на заданном расстоянии от дульного среза превращалась в комок плазмы. Цели достигал огненный шар в метр поперечником, сжигавший людей, металл и камень.
Словно гроздья снежинок во власти безумного шторма,
Наши судьбы кружат хороводы над Вечности бездной.
Только мы не всегда и не все злобной буре покорны,
Не желая смириться с безжалостным роком Вселенной.
Такого упоения он не испытывал уже давно. Может быть, года полтора. Полковник совмещал голографический прицел «Трезубца» с мишенями, и прекрасно сбалансированное оружие без малейших вибраций отправляло в полет очередной заряд. Взорвались в воздухе две авиетки, пламя пожирало опорный пункт на крыше банка, пачками падали охранники на площади. Следующей серией выстрелов Смерть выбил полицейских и прочих вооруженных людей, имевших неосторожность приблизиться к окнам.
Отряд абордажников, возглавляемый Мюрреем, метнулся через площадь сквозь беспорядочную пальбу защитников. Стража банковских сейфов не была готова к настоящему штурму, привычно надеясь на космические пушки «Аргуса». Поливая лучами и пулями засевшую в вестибюле охрану, штурмовая группа подобралась совсем близко к входу и, толково спрятавшись за горящими машинами, готовилась к последнему броску. «Дилетанты, – брезгливо подумал тюрбанец. – Перебираются по земле, хотя за плечами у них – ранцы-антигравы…»
В дикой скачке теряем друзей, забываются лица,
Рассыпаются жизни, надежды, любовь и мечты.
Коль известен финал, так зачем же к чему-то стремиться,
Понимая, что ждет всех последний покой пустоты.
Многократное увеличение прицела позволяло видеть пиратов так отчетливо, словно те находились в двух шагах. Незаметно переключив «Трезубец» на бластерный ствол, Паланг аккуратно всадил серию лучевых импульсов в Мюррея – под левую лопатку и в голову. Луч – не пуля. Не определишь, кто стрелял.
Потеряв командира, штурмовой отряд замешкался. Зигфрид требовал указаний, Фальконет проклинал всех подряд и требовал возвращаться, Люсия порывалась принять командование.
Но встаем мы в атаку, презрев опасенья глухие —
Невозможно весь срок отмотать, трепеща в ожиданье.
Наша воля одержит триумф, одолев и врагов, и стихию,
Сделав ход в бесконечной игре, где победу дарует
дерзанье.
– Адмирал, я готов возглавить штурм, – вызвался Паланг. – Моя группа выполнила задачу. Дальняя огневая поддержка уже не требуется.
Не дожидаясь ответа с крейсера, он бросил свою пятерку в короткий полет. Ранцевые антигравитаторы перенесли отряд над опустевшим парком, над проспектом и площадью. Пираты вломились в горящее здание через разбитые выстрелами окна второго и третьего этажей. Сопротивления практически не было – служащие, охрана и посетители забились по углам, спасаясь от огненного шквала.
– Люсия, на крышу, – скомандовал полковник. – Будешь давать наводку для Беннета и Клода. Появятся подкрепления – ставьте барраж. Матвей, Катарина, Даниэль – займите позицию в вестибюле и контролируйте подходы со стороны площади. Зигфрид и остальные ломают сейфы… Патрик, останешься около меня в резерве.