Страница:
Мы ждали, пока снова не услышали голос:
– Отдал приказ следить за кладбищем. Нехорошо, если в последний момент кого-то убьют. Ну всё, можно по домам… Прощаюсь. На каникулах, как обещали, заглянем в гости – посмотреть на ваших коней.
– Так, кузнечик, – зевнул Шон, – я тоже спать до смерти хочу. Сейчас открою портал, пропихну вас прямо в комнату. Там дорогу к кроватям сами найдёте, – маг хихикнул. – А я потом всё же пролечу над кладбищем – проверю фон.
В воздухе возникло зеркало портала.
– Спасибо, Шон, – успела я, прежде чем меня засосало в никуда и выкинуло в темноту со смутно светлевшим прямоугольником окна. Я чуть не въехала лбом в шкаф. Шарахнулась – и вовремя. Сзади вывалился Аскани.
– Тссс! – ментально зашипела я. – Бриту не буди!
– Пошли ко мне? – предложил Ас.
– Иди. А я иду вот сюда – в кровать, – зевнула я в ответ на провокацию.
– Сейчас. Только поцелую один раз… На прощанье…
В результате мы чуть не разбудили Бри. А Аса пришлось выпихивать в дверь, потому что мы сообразили, что, выдернув нас из окон, Шон снова их захлопнул и запер шпингалеты, чтобы холода не напустить. А отпирать их снаружи мы ещё не умели.
Надо научиться.
Засыпая, я думала о Шоне. Как он там, один-одинёшенек летает чёрным призраком над стылым погостом? Положила амулет на ладонь, накрыла другой. Руки уже согрелись, горячие. Интересно, учитель почувствует тепло?
«Кузнечик мелкий лохматый, не отвлекай! Спасибо, конечно, но мне и так не холодно!»
Ну вот. Наверное, зря я за него беспокоюсь.
– Зови жениха и остальных из вашей гоп-компании – разговор есть.
– Привет, Шон, – отозвалась я. – Сейчас.
– Здравствуйте. У нас пирог есть. С орехами и мёдом, – робко вступила Бри, теребя светлую косу.
Шон заинтересованно уставился на подругу.
Я прыснула. Брита угадала. Но так он к нам каждый вечер летать будет… пока пироги не кончатся.
Через десять минут мы собрались все. В этот раз на стол уселся сам Шон. И говорил он вслух.
– Три чёрных алтаря, которые случайно засекли Зак и Киран, мы нашли. Вот только в процессе поисков удалось узнать, что к весне, как вскроется лёд на море, ждут корабль, который должен доставить ещё дюжину. Отсюда их собирались отправить по Зане вглубь страны. Что плохо, жертвенники созданы так, что для пользования ими не нужно ни мага, ни магии. Алтарь сам активируется в момент пролития крови, впитывая муки и страдания, а затем смерть жертвы. А потом, когда поток энергии иссякает, снова закрывается, становится пассивным, превращаясь в обычный на вид камень. До следующей жертвы. То есть искать жертвенники будет крайне сложно. И хочу предупредить – носите мои амулеты и никогда не ходите в городе поодиночке! – даже в переулок по делам. Поняли? Мы обнаружили, что есть способ превратить человека в зомби, сделать рабом, нравится тому или нет. Для этого достаточно нанести на голову пару татуировок. Вот чтобы с вами такого не случилось, будьте всегда настороже и держитесь вместе. Наконец, последнее: если заметите что-то подозрительное, немедленно зовите меня.
Маг обвёл нас непривычно серьёзным взглядом.
Я задумалась над тем, что рассказал Шон. Картина получалась невесёлая. Положи камень в сарай на отшибе, да нарисуй те татуировки на голове уличной девке, и та раз за разом станет заманивать к алтарю подвыпивших матросов. А воткнуть нож в почку – это несложно. Как и скинуть потом труп в море. А то ещё хуже – поставят жертвенник в лесу около деревни, да превратят в рабыню Хашурга какую-нибудь бабу. Или мужика. И как догадаться, что тот, кто зовёт тебя в лес за грибами или за дровами, тот, кого ты знаешь всю жизнь, ведёт тебя на смерть? Ужас какой-то… Как же это остановить?
«Правильно мыслишь, кузнечик. И, увы, пока мы не знаем средства… хотя на того, кто носит драконий щит, как понимаешь, татуировку не нанести».
И на том спасибо.
А ещё в полной безопасности наш Сианург. На лысой, как колено, кураторской башке блохе не спрятаться…
– Так, ну я рассказал то, что вам надо знать. Директора сейчас тоже предупрежу. Я полетел, а вы тут занимайтесь… – Шон плавно, спиной вперёд, выплыл в услужливо распахнувшееся перед ним окошко.
Не успели створки захлопнуться и защёлкнуться, я ментально выдала вопль, зовя сестру:
«Тин! К Россу Шон летит!»
«Хорошо…»
Судя по волне смущения, угадала. Опять они там травники на па́ру читают.
Когда полчаса спустя я закончила переписывать решённые примеры по алгебре в чистовик и как раз прикидывала, смогу ли с первой попытки пристойно нарисовать график кубической функции, или лучше не рисковать и потренироваться на листочке, снова раздался ментальный голос Шона:
«Кузнечик, я освободился. Где бы нам сесть позаниматься? Как-то у вас тут суматошно, везде народ шастает. Хуже, чем в Ларране!»
«В моей пещере!» – сообразила я.
«Нормально. Жду тебя там».
Бросив недорисованные кривые координатные оси, кинулась одеваться.
«Тим, чего мечешься?» – пришло снизу от Аса.
«В пещеру бегу. Там Шон, обещал заклинание показать».
«Я бы пошёл с тобой, но меня в физкультурном зале ждёт Бредли», – в голосе слышались недовольные нотки.
«Ас, кончай фигней страдать! А то возьму – и самого приревную к Бредли, с которым вы во время рукопашных тискаетесь, – будешь тогда знать!»
Ас хмыкнул.
– Опять ревнует? – встретил меня Шон. – Не бери в голову. Подрастёт, наберётся уверенности в собственных силах, пройдёт. Ну, я надолго тебя не задержу. Давай, сначала сам приведу в порядок твои космы – что-то я тогда перемудрил в сердцах, ты вторую неделю как веник из бешеного огурца ходишь, даже мне, – хихикнул, – смотреть жутко. Я поэкспериментировал – выходит, если ничего не делать, такая структура волос продержится полгода. Исправлю, а потом покажу заклинание, как быстро причёски делать.
Я – жуткий кузнечик. Зимний косматый вариант. Смешно.
Встала, как велел Шон, перед ним. Оглянулась.
– Ну вот чем я занят? Девчонок причёсываю… – Шон забавно сморщил нос и подмигнул. – Переходи на магическое зрение! Сейчас верну волосам строение, данное от природы. Будут опять послушными.
И накрыл ладонями мою макушку. Ну и как мне смотреть, что он там творит? Рачьи глазки на стебелёчках отрастить по-быстрому?
– Вариантов два, – отозвался Шон. – Первый – моими глазами. А до второго могла б сама додуматься. Ты ж воду из воздуха одной левой вёдрами собираешь. А тут всего пару чашек и надо. Гляди! – провёл рукой по воздуху сверху вниз, и там, где прошла ладонь, осталось идеально гладкое, чуть туманное зеркало. – Кстати, вот тебе задание к следующей встрече, – продолжил Шон, – научись делать такие сама, без моих подсказок. Это несложно, должна справиться. А теперь волосы…
Посмотрел мне в глаза, давая установить контакт, а потом уставился на мою голову. Ох, хорошо, что я сама свой затылок не видела! И как Ас рядом с такой овцой плешивой ходить не стеснялся?
Под ладонями Шона волосинки, крупным планом выглядящие как перекрученные усики упомянутого эхиноцистиса, снова становились ровными, оставаясь лишь чуть волнистыми. Шон гладил меня по голове, а я пыталась понять – что ж он там мудрит?
– Выбрал за образец самую приличную прядь и размазываю по матрице, ясно?
А, теперь ясно.
Эмоций в голосе Шона звучало примерно столько же, сколько было у меня, когда я сушила хвост Прибою.
– Ладно, сойдёт. Пахнет приятно и выглядит уже не так страшно. Мелисса лимонная, да?
Я кивнула. Эссенцией мелиссы приучила меня полоскать волосы Тин. Хорошо, что Шону она тоже нравится.
– Теперь причёски. Смотри. Могу сделать так! – щёлкнул пальцами. Я взглянула в зеркало – и шарахнулась. На макушке чудно́ кренилась высокая башня из хитро накрученных локонов, переплетённых косичками. Последних было больше, чем снастей на хорошем трёхмачтовике. Одна прядь, закрученная спиралью, кокетливо падала на ворот свитера. Качнула головой – затейливая конструкция заколыхалась. Сама голова чем-то напоминала кривой огурец.
Оглянулась на Шона. Ему что, это безумное сооружение на самом деле нравится? Ну да, в Ларране на балу я этакие выверты у леди видела, но примеривать на себя этот бред куафёра как-то не планировала.
Шон хихикнул:
– Ну у тебя сейчас и глазищи, как плошки! Не нравится? Ладно, давай, покажу десяток, а ты выбери себе пару, я научу.
Для демонстрации коллекции парикмахерского искусства Шон не нашёл ничего лучшего, чем сотворить морок Императрицы Астер. Да, грива у той роскошная – я заметила это в Галарэне – густая, русая, с чуть рыжеватым отливом, длиной до бёдер. Но она ж Императрица, разве так можно?!
– А мы – герцоги. Сильно это тебя гнетёт?
Честно? Да я бо́льшую часть времени вообще об этом не вспоминаю.
– Ну и не морочься. Вот это неплохо, думаю. Прямой пробор, волосы с боков подобраны, заплетены в косички и уходят на затылок. Аккуратно и без лишних наворотов. Смотри в глаза, запоминай. Принцип прост: один раз делаешь что-то на голове руками. Но я тебе косы плести не нанимался, поэтому творю магией. Потом запоминаешь эталонное состояние. Вот тут придётся головой поработать. И позже, когда нужно, его воспроизводишь. Кстати, с одеждой тоже можно так, и она всегда будет как новая. Ну, конечно, если наловчишься приплетать трансмутацию. Память тренировала? Вот должна уже мочь! Давай, запоминай!
Стараюсь. Ну ладно, даже если не выйдет, я всё равно в плюсах – волосы снова стали послушными и гладкими, уже хорошо.
– А теперь повтори сама!
Что сказать? Результат был далёк от идеала… но обычно я ходила страшнее. И, главное, я поняла принцип. Остальное добью тренировками. Покосилась на учителя – тот закусил губу и отвернулся.
– Спасибо, Шон. Я спросить хотела…
– Давай. – Маг снова повернулся ко мне и по-птичьи наклонил голову набок.
– Алтари. Они сейчас в космосе, да? Вот бы один для экспериментов…
– Уже. Я три штуки распихал по силовым пузырям на обратной стороне Луны. Думаю, там хозяину до них не дотянуться. У тебя есть конкретные идеи или только общие пожелания?
– Я думала… Мы, маги, даже ты, – не чувствуем закрытых алтарей, да? Но, может, есть какие-то магические предметы, которые прореагируют? Ну, как компас на кусок железной руды…
Говоря, я смотрела не на Шона, а вниз, на свои руки. Присутствовало ощущение, что леплю глупость несусветную… Сжала кулаки – и уставилась на кольцо из двух переплетённых драконов на безымянном пальце левой руки. Печатку – родовой Ключ от нашей двери без сокровищницы – я отдала Аскани, и тот её носил. А это кольцо, как и подаренный Асом перстень с радужным синим алмазом, носила я. И вот сейчас я таращилась на собственный палец, буквально чувствуя, как в голове зарождается мысль…
Голубое самородное серебро. Я прочла о нём всё, что нашла, – мне было интересно. И узнала, что кроме того, что этот металл потрясающе держит любую магию, даже примесь такого серебра в оружии позволяет поражать нежить и нечисть – то есть тёмные силы. Выходит, само голубое серебро – оно от светлых сил.
Может ли это сработать?
Уставилась с приоткрытым ртом на Шона. Тот – уловив идею, вылупился на меня. Поднял мою руку. Ткнулся носом в кольцо.
– Кузнечик? Летим, попробуем?
– Ага! – закивала я головой, как Волна при виде лишней морковки. Только Асу скажу, что на Луну собралась, чтоб зря не волновался.
«Я с вами хочу!» – донеслось издали.
– У Аса та большая печатка из голубого серебра, – подняла я на Шона глаза. – Если и там что-то выйдет – это будет уже статистика.
– Ладно, берём твою уховёртку. Пусть галопом скачет на утёс.
Пока ждали Аса, Шон задумчиво меня разглядывал. Налюбовавшись, осведомился:
– Как тебе это в голову пришло?
Я пожала плечами. Честно, не знаю. Попалось на глаза кольцо – и словно стукнуло. Или как это там называется – озарило, осенило? И не факт ещё, что из этого озарения-осенения что-то дельное получится.
– Знаешь, кузнечик, если стукнет ещё раз – немедленно зови меня и рассказывай. Есть у меня одна мысль… – Шон, не договорив, почесал нос и замолк.
Предсказуемо. Ас сразу же заметил мою голову. С красивыми кривыми косичками. Недобро покосился на Шона. Тот щелчком открыл портал, покрутил, глядя Асу в глаза, пальцем у виска, а потом схватил за руки нас обоих.
– Так, слушаться меня, и чтоб никакой самодеятельности! Ясно?
Оказалось, я уже успела забыть, как выглядят с поверхности Луны звёзды. И до чего те ярки и прекрасны… А Аскани никогда прежде такого не видел. Шон покачал головой, любуясь нашими разинутыми ртами.
– Моро́ка с недолетками… Давайте сделаем то, за чем пришли, потом дам вам полчаса – посмо́трите. Драконята…
Нас подгребли под мышки.
– Свой амулет я чинить не стал. Щит сейчас у нас на троих общий. Если что – валим все вместе куда подальше. Ясно? Было бы времени побольше – полетали б над Луной, это забавно. Но сейчас просто прыгаем.
Сперва я подумала, что из моей идеи ничего не вышло. Кольца не грелись, не сжимались, не светились – ничего такого. Я бы, может, и вовсе ничего не заметила, не будь драконов на моём кольце два, а не один. Гладкие перепонки крыльев второго, сделанного из белого золота, обычно казались чуть темнее, потому что слегка отдавали в желтизну. Как просто чистая льняная простыня рядом с отбеленной. Но когда мы подплыли к окружённой голубым пузырем щита чёрной глыбе, вид кольца стал каким-то другим, непривычным. Я пялилась, таращилась, хлопала глазами, пытаясь понять – что же изменилось? – пока не дошло, в чём дело: сейчас темнее выглядел другой дракон. Сияющее голубое серебро не потускнело, не поблекло, не потеряло блеск. Просто как-то погасло изнутри, словно яркий день сменился ранними сумерками. И теперь белое золото по контрасту оказалось чуть светлее, как будто драконы поменялись местами. Это я и засекла.
А что с перстнем Аса? М-да, фиг там чего разберёшь, потому что руны и чернь между ними. И сравнить не с чем.
– Сейчас отлетим подальше, – скомандовал Шон. – Ты! – кивнул Асу, – поверни печатку внутрь – ободок гладкий, будет виднее. Погоди секундочку, я подберу тебе для сопоставления другой металл того же оттенка, а потом снова подлетим к жертвеннику и посмотрим. Понял?
Мотались мы туда-сюда, наверное, целый час. Сначала выписывали спирали у одного камня, потом вокруг двух других. И стало ясно, что моя дурная идея сработала: непонятно как, но даже пассивные кровавые алтари конфликтовали с магией голубого серебра… и оно еле заметно, но темнело!
– Отлично! Сделать контраст различимым – это уже дело техники. Сейчас летим, как я обещал, посмо́трите на звёзды. А пока будете хлопать глазами, я прикину, чему бы полезному вас научить, чтобы ночь зря не пропадала!
Я хихикнула. Да-а, завтра понапишем мы на математике спросонья лорду Лину на изумление… Ну и пусть! Зато интересно!
Глава 4
Промотав нас с Асом почти до рассвета упражнениями по трансмутации, Шон исчез почти на неделю. И слава Ларише – а то бы я рехнулась. Готовиться к зачётам, учить государственность с историей впрок, а по ночам устраивать бдения с магическим уклоном – такого самая стойкая психика долго не выдержит.
Правда, на второй день я сама дёрнула Шона, когда после ужина мне в голову стукнула очередная идея. Я продолжала заглатывать по паре книг естественно-научного или исторического толка в неделю, невзирая на художественные достоинства оных, – расширяла кругозор. И вот, зайдя в библиотеку за очередной, я случайно взглянула наверх – и вспомнила прилипшую к потолку с книгой принцессу Ринон, читавшую в кромешной тьме нечто заумно-научное. И принцессины объяснения, что всё превосходно видно, потому что-де она зажгла инфракрасный фонарик и перестроила под него зрение.
Схватилась за амулет на шее, пока мысль не ускользнула.
«Шон! Это Тим! Я подумала…»
«Кузнечик? Подумала что?»
«Голубое серебро очень слабо меняет цвет, да? – заторопилась я. – Но это – в видимом диапазоне длин волн. А ты смотрел в ультрафиолете?»
«А почему не в инфракрасном?»
«Кольцо совсем не грелось…»
«Угу! Сейчас попробую!»
Он что? На Луне?
Ментальный вопль Шона заставил меня уронить прямо на ногу талмуд «Уникальная фауна реликтового моря, именуемого Тихим озером». Тянула фауна на четверть пуда, о чём я и сообщила на тролльем в ответ на Шоново радостное: «Ну, ты даёшь! Угадала!»
После этого Шон пропал. Меня больше озарения не посещали, так что я ограничивалась обычными вечерними: «Спасибо тебе!»
Кстати, Асу очень понравилось на Луне – и звёзды, и планета… Он был восхищён и очарован так же, как я в свой первый полёт. Правда, имелось подозрение, что больше всего Аса порадовал сам факт, что я его позвала с собой. Как бы то ни было, теперь после уборки лошадей жених затаскивал меня на сеновал, и там, сидя рядом, мы сливались сознаниями, вспоминая, как парили вдвоём в невесомости – взявшись за руки, вбирая распахнутыми глазами сияние Млечного Пути.
Ещё в свободное время я мозговала над задачкой с зеркалом, которую подкинул Шон. На первый взгляд та выглядела подозрительно простой. На второй и последующие оказалась абсолютно нерешабельной. Сделать вертикальную идеально гладкую плёнку воды, висящую в воздухе, я смогла без труда. И на этом дело встало. Потому что этот слой был прозрачен, как оконное стекло. Зеркалом его можно было назвать с большой натяжкой. С ходу попробовала затемнить углём из углекислого газа воздуха заднюю сторону. Получилось чуть лучше – но именно чуть. Попыталась заморозить – толку не добилась. Тут мне уже стало интересно, и я полезла в учебники.
Оказалось, что слой нельзя делать слишком тонким – он должен быть сравним с длиной световой волны, причём, желательно, ей кратен. Тогда отражённые сигналы от передней и задней поверхности будут складываться и, соответственно, усиливаться. Но красный свет почти в два раза длиннее фиолетового. И что выбрать? Наверное, можно подгадать так, чтобы красная волна уложилась по толщине четыре раза, зелёная – шесть, а фиолетовая – восемь. Ну, грубо говоря.
Кроме того, коэффициент отражения зависел от угла падения луча. Чем ближе тот к нормали, тем меньшая доля света пойдёт обратно. И сделать с этим принципиально ничего нельзя. Можно только подобрать материал с большим коэффициентом отражения. Как серебро, медь, сталь или другие полированные металлы… А откуда в воздухе взяться металлу? То-то и оно.
Полезла выяснять – а с какого перепуга металлы отражают свет лучше всего? Оказалось, что в них наличествует облако свободных электронов, которое и шлёт ту приходящую волну куда подальше. А может, такое ещё где-то есть? Есть. Например, в плазме. Но та, зараза такая, светится сама по себе, и зеркало из неё ну никак не выйдет…
В общем, чем дальше я лезла в эти дебри, тем больше нового и непонятного сыпалось мне на голову. В процессе экспериментов я то мокла, то мёрзла. Один раз долбанула сама себя молнией. Ас только хмыкал и головой качал… Я стискивала зубы, вспоминала Шона тихим добрым словом и продолжала читать и экспериментировать. Мысли пойти к директору Россу и спросить у него даже не возникало. Сказано – сделать самой, буду делать сама.
Ещё каждый день я выкраивала хотя бы час, чтобы посидеть в одиночестве на своём утёсе над замёрзшим морем. Замирала и смотрела в бесконечный сумрак – впереди простиралась ледяная равнина до самого горизонта, даже торосы занесло снегом, и – насколько хватало взгляда – вокруг ничего и никого: ни людей, ни деревьев, ни птиц – только безжизненное стылое пространство, где воет пурга. Но думалось мне там хорошо. Я смогла сообразить, что заклинание для быстрого приведения прически в порядок, казавшееся игрушкой, – на самом деле могучий универсальный инструмент. Несколько дней я потратила на то, чтобы вычленить часть, которая отвечала за то самое воспроизведение эталонного состояния. Потом начала экспериментировать. Например, лепила снежок руками. А затем – магией – десяток его точных копий, взяв первый за образец.
Правда, трансмутацией я пока владела на честном уровне адептки-второгодки, так что выполнить упражнение мне удавалось, только если в наличии имелось достаточное количество готового нужного вещества. Например, того же снега. В комнате снежки у меня лепиться пока не желали.
Зато я сумела приложить новый навык к оконным шпингалетам. Решила, что эталонных состояний будет два – верхнее «открыто» и нижнее «заперто». И стала гонять магией шпингалет из одного положения в другое. Вышло! Следующей мыслью стало, что так можно поступить и с самим окном, а базовыми состояниями будут «распахнуто» и «захлопнуто». Только сил нужно заметно больше… И с дверью. И вообще с кучей всего! Например, запомнить состояние чистого листа бумаги. И воспроизводить его, посадив кляксу! Правда, первый опыт на этой стезе привёл к бесследному исчезновению всей домашней работы по эльфийскому, но расстроена я не была. Наука требует жертв!
С вёдрами мы с Асом сейчас не тренировались – нашлось более актуальное поле деятельности, куда можно было выплеснуть магию. Именно поле, в самом прямом смысле этого слова, – левада для выгула лошадей. Зима выдалась снежная – валило и валило через день. Если б мы не чистили снег, лошади б завязли не по брюхо, а провалились сразу по уши. А бегать Прибою и Волне, как и остальным обитателям конюшни, нужно было каждый день. Так что теперь мы изводили свой резерв с пользой. А остаток тратили на расчистку дорожек вокруг школы, лорду Йарби на радость.
Меня подловил – снова на пути к конюшне – Киран. Попросил поговорить с ним. Мы уселись на верхней жерди ограды огородика Тин – перекладина торчала из-под снега на целую ладонь. Устроившись, Кир похлопал на меня голубыми глазами, вздохнул, взъерошил выбивавшуюся из-под шапки светлую чёлку:
– Тим! Я порылся в библиотеке, разобрался в том, что ты сказала. Ведь это ты – герцогиня Сайгирн, да?
Я кивнула.
– Кир, только не говори никому, хорошо? Даже Бри не знает. Известно Асу, моему наставнику, лорду Йарби и в Ларране. А я… я всё та же.
– В Ларране?
– Да. Мы с Аскани представлены ко Двору как последние отпрыски семьи Ансаби, – пристально посмотрела я в синие глаза.
– Ко Двору. Значит, всё вот так серьёзно, – обычно радостный Кир повесил нос.
– Кир, брось! Я – чайка-дистрофик, и никак иначе! – попыталась я растормошить приятеля.
– Знаешь, я всегда гордился своей семьей. Лорд Киран тер Майерти – мне казалось, что это звучит круто. Мы, собственно, стали «тер» во времена Великой Императрицы Рамин, когда пара моих предков так мылила шеи викингам, что пращуров за подвиги произвели в дворянское звание. Больших поместий у нас нет. Зато мы живём вольно, достойно, дружно. У меня в семье есть и маги, и путешественники, и торговцы, и даже один бард затесался. Я думал, что тебе с Аскани не по пути. Он – хороший парень, но слишком важная птица, владетель. И был уверен, что со мной тебе будет лучше – и легче, и веселее. И любил бы я тебя крепко и всю жизнь. А теперь выходит, я сам тебе совсем не пара.
– Кир, ты мне друг. А то, что я оказалась Ансаби, для меня значит немного. Титул мне не нужен. Думаю, потом я верну его Аскани – пусть он правит, у него выйдет лучше. А моё – это магия. Но пока нельзя. То, что нас двое, – дополнительная страховка для края. Я видела трупы убитых на чёрных алтарях и сделаю всё, что смогу, чтобы такого больше не случилось ни с кем.
– Уж да. Сколько ты сидишь, закопавшись в книги или со своими чашками, – больше тут никто так не пашет. Ты единственная, о ком я слышал, сумевшая на первом году обучения взлететь к потолку, – усмехнулся Киран. – Ты на магии просто повёрнута.
– Да, это правда. Я хочу быть, как мой опекун.
– Этот? В чёрной мантии?
– Да. Герцог тер Дейл. Он самый замечательный на свете, – улыбнулась я. – И именно он спас нас всех тогда, во время налёта викингов. И вылечил Лива. А сколькому меня научил…
– Понял, магия – твоё всё. А герцогиня из тебя фиговая. Это обнадёживает!
– Кир, пошли к конюшне – меня Волна ждёт, а времени нет… По пути договорим.
Киран, который опять засветился, как летнее солнышко в полдень, радостно кивнул, соскочил с забора и тут же провалился в сугроб по пояс. Протянул руки:
– Ловлю!
Ага, сейчас.
И пролевитировала к утоптанной тропинке.
Герцогство – это мелочь. Кир не знает ещё, что мы – драконы. И это – барьер между нами куда серьёзнее. Потому что во мне чуть больше двух пятых драконьей крови. А если у меня когда-нибудь будут дети, я хочу, чтобы у них тоже была возможность получить крылья и подняться в небо. Но для этого в их жилах должно течь не меньше четверти древней крови. То есть мне нужен муж-дракон. Как Аскани. Или как Шон. Или хотя бы как лорд Лин.
– Отдал приказ следить за кладбищем. Нехорошо, если в последний момент кого-то убьют. Ну всё, можно по домам… Прощаюсь. На каникулах, как обещали, заглянем в гости – посмотреть на ваших коней.
– Так, кузнечик, – зевнул Шон, – я тоже спать до смерти хочу. Сейчас открою портал, пропихну вас прямо в комнату. Там дорогу к кроватям сами найдёте, – маг хихикнул. – А я потом всё же пролечу над кладбищем – проверю фон.
В воздухе возникло зеркало портала.
– Спасибо, Шон, – успела я, прежде чем меня засосало в никуда и выкинуло в темноту со смутно светлевшим прямоугольником окна. Я чуть не въехала лбом в шкаф. Шарахнулась – и вовремя. Сзади вывалился Аскани.
– Тссс! – ментально зашипела я. – Бриту не буди!
– Пошли ко мне? – предложил Ас.
– Иди. А я иду вот сюда – в кровать, – зевнула я в ответ на провокацию.
– Сейчас. Только поцелую один раз… На прощанье…
В результате мы чуть не разбудили Бри. А Аса пришлось выпихивать в дверь, потому что мы сообразили, что, выдернув нас из окон, Шон снова их захлопнул и запер шпингалеты, чтобы холода не напустить. А отпирать их снаружи мы ещё не умели.
Надо научиться.
Засыпая, я думала о Шоне. Как он там, один-одинёшенек летает чёрным призраком над стылым погостом? Положила амулет на ладонь, накрыла другой. Руки уже согрелись, горячие. Интересно, учитель почувствует тепло?
«Кузнечик мелкий лохматый, не отвлекай! Спасибо, конечно, но мне и так не холодно!»
Ну вот. Наверное, зря я за него беспокоюсь.
* * *
Шон появился на следующий вечер, неожиданно возникнув у шкафа и напугав до визга Бри. А я поставила жирную кляксу в черновике по математике.– Зови жениха и остальных из вашей гоп-компании – разговор есть.
– Привет, Шон, – отозвалась я. – Сейчас.
– Здравствуйте. У нас пирог есть. С орехами и мёдом, – робко вступила Бри, теребя светлую косу.
Шон заинтересованно уставился на подругу.
Я прыснула. Брита угадала. Но так он к нам каждый вечер летать будет… пока пироги не кончатся.
Через десять минут мы собрались все. В этот раз на стол уселся сам Шон. И говорил он вслух.
– Три чёрных алтаря, которые случайно засекли Зак и Киран, мы нашли. Вот только в процессе поисков удалось узнать, что к весне, как вскроется лёд на море, ждут корабль, который должен доставить ещё дюжину. Отсюда их собирались отправить по Зане вглубь страны. Что плохо, жертвенники созданы так, что для пользования ими не нужно ни мага, ни магии. Алтарь сам активируется в момент пролития крови, впитывая муки и страдания, а затем смерть жертвы. А потом, когда поток энергии иссякает, снова закрывается, становится пассивным, превращаясь в обычный на вид камень. До следующей жертвы. То есть искать жертвенники будет крайне сложно. И хочу предупредить – носите мои амулеты и никогда не ходите в городе поодиночке! – даже в переулок по делам. Поняли? Мы обнаружили, что есть способ превратить человека в зомби, сделать рабом, нравится тому или нет. Для этого достаточно нанести на голову пару татуировок. Вот чтобы с вами такого не случилось, будьте всегда настороже и держитесь вместе. Наконец, последнее: если заметите что-то подозрительное, немедленно зовите меня.
Маг обвёл нас непривычно серьёзным взглядом.
Я задумалась над тем, что рассказал Шон. Картина получалась невесёлая. Положи камень в сарай на отшибе, да нарисуй те татуировки на голове уличной девке, и та раз за разом станет заманивать к алтарю подвыпивших матросов. А воткнуть нож в почку – это несложно. Как и скинуть потом труп в море. А то ещё хуже – поставят жертвенник в лесу около деревни, да превратят в рабыню Хашурга какую-нибудь бабу. Или мужика. И как догадаться, что тот, кто зовёт тебя в лес за грибами или за дровами, тот, кого ты знаешь всю жизнь, ведёт тебя на смерть? Ужас какой-то… Как же это остановить?
«Правильно мыслишь, кузнечик. И, увы, пока мы не знаем средства… хотя на того, кто носит драконий щит, как понимаешь, татуировку не нанести».
И на том спасибо.
А ещё в полной безопасности наш Сианург. На лысой, как колено, кураторской башке блохе не спрятаться…
– Так, ну я рассказал то, что вам надо знать. Директора сейчас тоже предупрежу. Я полетел, а вы тут занимайтесь… – Шон плавно, спиной вперёд, выплыл в услужливо распахнувшееся перед ним окошко.
Не успели створки захлопнуться и защёлкнуться, я ментально выдала вопль, зовя сестру:
«Тин! К Россу Шон летит!»
«Хорошо…»
Судя по волне смущения, угадала. Опять они там травники на па́ру читают.
Когда полчаса спустя я закончила переписывать решённые примеры по алгебре в чистовик и как раз прикидывала, смогу ли с первой попытки пристойно нарисовать график кубической функции, или лучше не рисковать и потренироваться на листочке, снова раздался ментальный голос Шона:
«Кузнечик, я освободился. Где бы нам сесть позаниматься? Как-то у вас тут суматошно, везде народ шастает. Хуже, чем в Ларране!»
«В моей пещере!» – сообразила я.
«Нормально. Жду тебя там».
Бросив недорисованные кривые координатные оси, кинулась одеваться.
«Тим, чего мечешься?» – пришло снизу от Аса.
«В пещеру бегу. Там Шон, обещал заклинание показать».
«Я бы пошёл с тобой, но меня в физкультурном зале ждёт Бредли», – в голосе слышались недовольные нотки.
«Ас, кончай фигней страдать! А то возьму – и самого приревную к Бредли, с которым вы во время рукопашных тискаетесь, – будешь тогда знать!»
Ас хмыкнул.
– Опять ревнует? – встретил меня Шон. – Не бери в голову. Подрастёт, наберётся уверенности в собственных силах, пройдёт. Ну, я надолго тебя не задержу. Давай, сначала сам приведу в порядок твои космы – что-то я тогда перемудрил в сердцах, ты вторую неделю как веник из бешеного огурца ходишь, даже мне, – хихикнул, – смотреть жутко. Я поэкспериментировал – выходит, если ничего не делать, такая структура волос продержится полгода. Исправлю, а потом покажу заклинание, как быстро причёски делать.
Я – жуткий кузнечик. Зимний косматый вариант. Смешно.
Встала, как велел Шон, перед ним. Оглянулась.
– Ну вот чем я занят? Девчонок причёсываю… – Шон забавно сморщил нос и подмигнул. – Переходи на магическое зрение! Сейчас верну волосам строение, данное от природы. Будут опять послушными.
И накрыл ладонями мою макушку. Ну и как мне смотреть, что он там творит? Рачьи глазки на стебелёчках отрастить по-быстрому?
– Вариантов два, – отозвался Шон. – Первый – моими глазами. А до второго могла б сама додуматься. Ты ж воду из воздуха одной левой вёдрами собираешь. А тут всего пару чашек и надо. Гляди! – провёл рукой по воздуху сверху вниз, и там, где прошла ладонь, осталось идеально гладкое, чуть туманное зеркало. – Кстати, вот тебе задание к следующей встрече, – продолжил Шон, – научись делать такие сама, без моих подсказок. Это несложно, должна справиться. А теперь волосы…
Посмотрел мне в глаза, давая установить контакт, а потом уставился на мою голову. Ох, хорошо, что я сама свой затылок не видела! И как Ас рядом с такой овцой плешивой ходить не стеснялся?
Под ладонями Шона волосинки, крупным планом выглядящие как перекрученные усики упомянутого эхиноцистиса, снова становились ровными, оставаясь лишь чуть волнистыми. Шон гладил меня по голове, а я пыталась понять – что ж он там мудрит?
– Выбрал за образец самую приличную прядь и размазываю по матрице, ясно?
А, теперь ясно.
Эмоций в голосе Шона звучало примерно столько же, сколько было у меня, когда я сушила хвост Прибою.
– Ладно, сойдёт. Пахнет приятно и выглядит уже не так страшно. Мелисса лимонная, да?
Я кивнула. Эссенцией мелиссы приучила меня полоскать волосы Тин. Хорошо, что Шону она тоже нравится.
– Теперь причёски. Смотри. Могу сделать так! – щёлкнул пальцами. Я взглянула в зеркало – и шарахнулась. На макушке чудно́ кренилась высокая башня из хитро накрученных локонов, переплетённых косичками. Последних было больше, чем снастей на хорошем трёхмачтовике. Одна прядь, закрученная спиралью, кокетливо падала на ворот свитера. Качнула головой – затейливая конструкция заколыхалась. Сама голова чем-то напоминала кривой огурец.
Оглянулась на Шона. Ему что, это безумное сооружение на самом деле нравится? Ну да, в Ларране на балу я этакие выверты у леди видела, но примеривать на себя этот бред куафёра как-то не планировала.
Шон хихикнул:
– Ну у тебя сейчас и глазищи, как плошки! Не нравится? Ладно, давай, покажу десяток, а ты выбери себе пару, я научу.
Для демонстрации коллекции парикмахерского искусства Шон не нашёл ничего лучшего, чем сотворить морок Императрицы Астер. Да, грива у той роскошная – я заметила это в Галарэне – густая, русая, с чуть рыжеватым отливом, длиной до бёдер. Но она ж Императрица, разве так можно?!
– А мы – герцоги. Сильно это тебя гнетёт?
Честно? Да я бо́льшую часть времени вообще об этом не вспоминаю.
– Ну и не морочься. Вот это неплохо, думаю. Прямой пробор, волосы с боков подобраны, заплетены в косички и уходят на затылок. Аккуратно и без лишних наворотов. Смотри в глаза, запоминай. Принцип прост: один раз делаешь что-то на голове руками. Но я тебе косы плести не нанимался, поэтому творю магией. Потом запоминаешь эталонное состояние. Вот тут придётся головой поработать. И позже, когда нужно, его воспроизводишь. Кстати, с одеждой тоже можно так, и она всегда будет как новая. Ну, конечно, если наловчишься приплетать трансмутацию. Память тренировала? Вот должна уже мочь! Давай, запоминай!
Стараюсь. Ну ладно, даже если не выйдет, я всё равно в плюсах – волосы снова стали послушными и гладкими, уже хорошо.
– А теперь повтори сама!
Что сказать? Результат был далёк от идеала… но обычно я ходила страшнее. И, главное, я поняла принцип. Остальное добью тренировками. Покосилась на учителя – тот закусил губу и отвернулся.
– Спасибо, Шон. Я спросить хотела…
– Давай. – Маг снова повернулся ко мне и по-птичьи наклонил голову набок.
– Алтари. Они сейчас в космосе, да? Вот бы один для экспериментов…
– Уже. Я три штуки распихал по силовым пузырям на обратной стороне Луны. Думаю, там хозяину до них не дотянуться. У тебя есть конкретные идеи или только общие пожелания?
– Я думала… Мы, маги, даже ты, – не чувствуем закрытых алтарей, да? Но, может, есть какие-то магические предметы, которые прореагируют? Ну, как компас на кусок железной руды…
Говоря, я смотрела не на Шона, а вниз, на свои руки. Присутствовало ощущение, что леплю глупость несусветную… Сжала кулаки – и уставилась на кольцо из двух переплетённых драконов на безымянном пальце левой руки. Печатку – родовой Ключ от нашей двери без сокровищницы – я отдала Аскани, и тот её носил. А это кольцо, как и подаренный Асом перстень с радужным синим алмазом, носила я. И вот сейчас я таращилась на собственный палец, буквально чувствуя, как в голове зарождается мысль…
Голубое самородное серебро. Я прочла о нём всё, что нашла, – мне было интересно. И узнала, что кроме того, что этот металл потрясающе держит любую магию, даже примесь такого серебра в оружии позволяет поражать нежить и нечисть – то есть тёмные силы. Выходит, само голубое серебро – оно от светлых сил.
Может ли это сработать?
Уставилась с приоткрытым ртом на Шона. Тот – уловив идею, вылупился на меня. Поднял мою руку. Ткнулся носом в кольцо.
– Кузнечик? Летим, попробуем?
– Ага! – закивала я головой, как Волна при виде лишней морковки. Только Асу скажу, что на Луну собралась, чтоб зря не волновался.
«Я с вами хочу!» – донеслось издали.
– У Аса та большая печатка из голубого серебра, – подняла я на Шона глаза. – Если и там что-то выйдет – это будет уже статистика.
– Ладно, берём твою уховёртку. Пусть галопом скачет на утёс.
Пока ждали Аса, Шон задумчиво меня разглядывал. Налюбовавшись, осведомился:
– Как тебе это в голову пришло?
Я пожала плечами. Честно, не знаю. Попалось на глаза кольцо – и словно стукнуло. Или как это там называется – озарило, осенило? И не факт ещё, что из этого озарения-осенения что-то дельное получится.
– Знаешь, кузнечик, если стукнет ещё раз – немедленно зови меня и рассказывай. Есть у меня одна мысль… – Шон, не договорив, почесал нос и замолк.
Предсказуемо. Ас сразу же заметил мою голову. С красивыми кривыми косичками. Недобро покосился на Шона. Тот щелчком открыл портал, покрутил, глядя Асу в глаза, пальцем у виска, а потом схватил за руки нас обоих.
– Так, слушаться меня, и чтоб никакой самодеятельности! Ясно?
Оказалось, я уже успела забыть, как выглядят с поверхности Луны звёзды. И до чего те ярки и прекрасны… А Аскани никогда прежде такого не видел. Шон покачал головой, любуясь нашими разинутыми ртами.
– Моро́ка с недолетками… Давайте сделаем то, за чем пришли, потом дам вам полчаса – посмо́трите. Драконята…
Нас подгребли под мышки.
– Свой амулет я чинить не стал. Щит сейчас у нас на троих общий. Если что – валим все вместе куда подальше. Ясно? Было бы времени побольше – полетали б над Луной, это забавно. Но сейчас просто прыгаем.
Сперва я подумала, что из моей идеи ничего не вышло. Кольца не грелись, не сжимались, не светились – ничего такого. Я бы, может, и вовсе ничего не заметила, не будь драконов на моём кольце два, а не один. Гладкие перепонки крыльев второго, сделанного из белого золота, обычно казались чуть темнее, потому что слегка отдавали в желтизну. Как просто чистая льняная простыня рядом с отбеленной. Но когда мы подплыли к окружённой голубым пузырем щита чёрной глыбе, вид кольца стал каким-то другим, непривычным. Я пялилась, таращилась, хлопала глазами, пытаясь понять – что же изменилось? – пока не дошло, в чём дело: сейчас темнее выглядел другой дракон. Сияющее голубое серебро не потускнело, не поблекло, не потеряло блеск. Просто как-то погасло изнутри, словно яркий день сменился ранними сумерками. И теперь белое золото по контрасту оказалось чуть светлее, как будто драконы поменялись местами. Это я и засекла.
А что с перстнем Аса? М-да, фиг там чего разберёшь, потому что руны и чернь между ними. И сравнить не с чем.
– Сейчас отлетим подальше, – скомандовал Шон. – Ты! – кивнул Асу, – поверни печатку внутрь – ободок гладкий, будет виднее. Погоди секундочку, я подберу тебе для сопоставления другой металл того же оттенка, а потом снова подлетим к жертвеннику и посмотрим. Понял?
Мотались мы туда-сюда, наверное, целый час. Сначала выписывали спирали у одного камня, потом вокруг двух других. И стало ясно, что моя дурная идея сработала: непонятно как, но даже пассивные кровавые алтари конфликтовали с магией голубого серебра… и оно еле заметно, но темнело!
– Отлично! Сделать контраст различимым – это уже дело техники. Сейчас летим, как я обещал, посмо́трите на звёзды. А пока будете хлопать глазами, я прикину, чему бы полезному вас научить, чтобы ночь зря не пропадала!
Я хихикнула. Да-а, завтра понапишем мы на математике спросонья лорду Лину на изумление… Ну и пусть! Зато интересно!
Глава 4
Можно быть хозяином своих действий, но в чувствах мы не вольны.
Г. Флобер
Промотав нас с Асом почти до рассвета упражнениями по трансмутации, Шон исчез почти на неделю. И слава Ларише – а то бы я рехнулась. Готовиться к зачётам, учить государственность с историей впрок, а по ночам устраивать бдения с магическим уклоном – такого самая стойкая психика долго не выдержит.
Правда, на второй день я сама дёрнула Шона, когда после ужина мне в голову стукнула очередная идея. Я продолжала заглатывать по паре книг естественно-научного или исторического толка в неделю, невзирая на художественные достоинства оных, – расширяла кругозор. И вот, зайдя в библиотеку за очередной, я случайно взглянула наверх – и вспомнила прилипшую к потолку с книгой принцессу Ринон, читавшую в кромешной тьме нечто заумно-научное. И принцессины объяснения, что всё превосходно видно, потому что-де она зажгла инфракрасный фонарик и перестроила под него зрение.
Схватилась за амулет на шее, пока мысль не ускользнула.
«Шон! Это Тим! Я подумала…»
«Кузнечик? Подумала что?»
«Голубое серебро очень слабо меняет цвет, да? – заторопилась я. – Но это – в видимом диапазоне длин волн. А ты смотрел в ультрафиолете?»
«А почему не в инфракрасном?»
«Кольцо совсем не грелось…»
«Угу! Сейчас попробую!»
Он что? На Луне?
Ментальный вопль Шона заставил меня уронить прямо на ногу талмуд «Уникальная фауна реликтового моря, именуемого Тихим озером». Тянула фауна на четверть пуда, о чём я и сообщила на тролльем в ответ на Шоново радостное: «Ну, ты даёшь! Угадала!»
После этого Шон пропал. Меня больше озарения не посещали, так что я ограничивалась обычными вечерними: «Спасибо тебе!»
Кстати, Асу очень понравилось на Луне – и звёзды, и планета… Он был восхищён и очарован так же, как я в свой первый полёт. Правда, имелось подозрение, что больше всего Аса порадовал сам факт, что я его позвала с собой. Как бы то ни было, теперь после уборки лошадей жених затаскивал меня на сеновал, и там, сидя рядом, мы сливались сознаниями, вспоминая, как парили вдвоём в невесомости – взявшись за руки, вбирая распахнутыми глазами сияние Млечного Пути.
Ещё в свободное время я мозговала над задачкой с зеркалом, которую подкинул Шон. На первый взгляд та выглядела подозрительно простой. На второй и последующие оказалась абсолютно нерешабельной. Сделать вертикальную идеально гладкую плёнку воды, висящую в воздухе, я смогла без труда. И на этом дело встало. Потому что этот слой был прозрачен, как оконное стекло. Зеркалом его можно было назвать с большой натяжкой. С ходу попробовала затемнить углём из углекислого газа воздуха заднюю сторону. Получилось чуть лучше – но именно чуть. Попыталась заморозить – толку не добилась. Тут мне уже стало интересно, и я полезла в учебники.
Оказалось, что слой нельзя делать слишком тонким – он должен быть сравним с длиной световой волны, причём, желательно, ей кратен. Тогда отражённые сигналы от передней и задней поверхности будут складываться и, соответственно, усиливаться. Но красный свет почти в два раза длиннее фиолетового. И что выбрать? Наверное, можно подгадать так, чтобы красная волна уложилась по толщине четыре раза, зелёная – шесть, а фиолетовая – восемь. Ну, грубо говоря.
Кроме того, коэффициент отражения зависел от угла падения луча. Чем ближе тот к нормали, тем меньшая доля света пойдёт обратно. И сделать с этим принципиально ничего нельзя. Можно только подобрать материал с большим коэффициентом отражения. Как серебро, медь, сталь или другие полированные металлы… А откуда в воздухе взяться металлу? То-то и оно.
Полезла выяснять – а с какого перепуга металлы отражают свет лучше всего? Оказалось, что в них наличествует облако свободных электронов, которое и шлёт ту приходящую волну куда подальше. А может, такое ещё где-то есть? Есть. Например, в плазме. Но та, зараза такая, светится сама по себе, и зеркало из неё ну никак не выйдет…
В общем, чем дальше я лезла в эти дебри, тем больше нового и непонятного сыпалось мне на голову. В процессе экспериментов я то мокла, то мёрзла. Один раз долбанула сама себя молнией. Ас только хмыкал и головой качал… Я стискивала зубы, вспоминала Шона тихим добрым словом и продолжала читать и экспериментировать. Мысли пойти к директору Россу и спросить у него даже не возникало. Сказано – сделать самой, буду делать сама.
Ещё каждый день я выкраивала хотя бы час, чтобы посидеть в одиночестве на своём утёсе над замёрзшим морем. Замирала и смотрела в бесконечный сумрак – впереди простиралась ледяная равнина до самого горизонта, даже торосы занесло снегом, и – насколько хватало взгляда – вокруг ничего и никого: ни людей, ни деревьев, ни птиц – только безжизненное стылое пространство, где воет пурга. Но думалось мне там хорошо. Я смогла сообразить, что заклинание для быстрого приведения прически в порядок, казавшееся игрушкой, – на самом деле могучий универсальный инструмент. Несколько дней я потратила на то, чтобы вычленить часть, которая отвечала за то самое воспроизведение эталонного состояния. Потом начала экспериментировать. Например, лепила снежок руками. А затем – магией – десяток его точных копий, взяв первый за образец.
Правда, трансмутацией я пока владела на честном уровне адептки-второгодки, так что выполнить упражнение мне удавалось, только если в наличии имелось достаточное количество готового нужного вещества. Например, того же снега. В комнате снежки у меня лепиться пока не желали.
Зато я сумела приложить новый навык к оконным шпингалетам. Решила, что эталонных состояний будет два – верхнее «открыто» и нижнее «заперто». И стала гонять магией шпингалет из одного положения в другое. Вышло! Следующей мыслью стало, что так можно поступить и с самим окном, а базовыми состояниями будут «распахнуто» и «захлопнуто». Только сил нужно заметно больше… И с дверью. И вообще с кучей всего! Например, запомнить состояние чистого листа бумаги. И воспроизводить его, посадив кляксу! Правда, первый опыт на этой стезе привёл к бесследному исчезновению всей домашней работы по эльфийскому, но расстроена я не была. Наука требует жертв!
С вёдрами мы с Асом сейчас не тренировались – нашлось более актуальное поле деятельности, куда можно было выплеснуть магию. Именно поле, в самом прямом смысле этого слова, – левада для выгула лошадей. Зима выдалась снежная – валило и валило через день. Если б мы не чистили снег, лошади б завязли не по брюхо, а провалились сразу по уши. А бегать Прибою и Волне, как и остальным обитателям конюшни, нужно было каждый день. Так что теперь мы изводили свой резерв с пользой. А остаток тратили на расчистку дорожек вокруг школы, лорду Йарби на радость.
Меня подловил – снова на пути к конюшне – Киран. Попросил поговорить с ним. Мы уселись на верхней жерди ограды огородика Тин – перекладина торчала из-под снега на целую ладонь. Устроившись, Кир похлопал на меня голубыми глазами, вздохнул, взъерошил выбивавшуюся из-под шапки светлую чёлку:
– Тим! Я порылся в библиотеке, разобрался в том, что ты сказала. Ведь это ты – герцогиня Сайгирн, да?
Я кивнула.
– Кир, только не говори никому, хорошо? Даже Бри не знает. Известно Асу, моему наставнику, лорду Йарби и в Ларране. А я… я всё та же.
– В Ларране?
– Да. Мы с Аскани представлены ко Двору как последние отпрыски семьи Ансаби, – пристально посмотрела я в синие глаза.
– Ко Двору. Значит, всё вот так серьёзно, – обычно радостный Кир повесил нос.
– Кир, брось! Я – чайка-дистрофик, и никак иначе! – попыталась я растормошить приятеля.
– Знаешь, я всегда гордился своей семьей. Лорд Киран тер Майерти – мне казалось, что это звучит круто. Мы, собственно, стали «тер» во времена Великой Императрицы Рамин, когда пара моих предков так мылила шеи викингам, что пращуров за подвиги произвели в дворянское звание. Больших поместий у нас нет. Зато мы живём вольно, достойно, дружно. У меня в семье есть и маги, и путешественники, и торговцы, и даже один бард затесался. Я думал, что тебе с Аскани не по пути. Он – хороший парень, но слишком важная птица, владетель. И был уверен, что со мной тебе будет лучше – и легче, и веселее. И любил бы я тебя крепко и всю жизнь. А теперь выходит, я сам тебе совсем не пара.
– Кир, ты мне друг. А то, что я оказалась Ансаби, для меня значит немного. Титул мне не нужен. Думаю, потом я верну его Аскани – пусть он правит, у него выйдет лучше. А моё – это магия. Но пока нельзя. То, что нас двое, – дополнительная страховка для края. Я видела трупы убитых на чёрных алтарях и сделаю всё, что смогу, чтобы такого больше не случилось ни с кем.
– Уж да. Сколько ты сидишь, закопавшись в книги или со своими чашками, – больше тут никто так не пашет. Ты единственная, о ком я слышал, сумевшая на первом году обучения взлететь к потолку, – усмехнулся Киран. – Ты на магии просто повёрнута.
– Да, это правда. Я хочу быть, как мой опекун.
– Этот? В чёрной мантии?
– Да. Герцог тер Дейл. Он самый замечательный на свете, – улыбнулась я. – И именно он спас нас всех тогда, во время налёта викингов. И вылечил Лива. А сколькому меня научил…
– Понял, магия – твоё всё. А герцогиня из тебя фиговая. Это обнадёживает!
– Кир, пошли к конюшне – меня Волна ждёт, а времени нет… По пути договорим.
Киран, который опять засветился, как летнее солнышко в полдень, радостно кивнул, соскочил с забора и тут же провалился в сугроб по пояс. Протянул руки:
– Ловлю!
Ага, сейчас.
И пролевитировала к утоптанной тропинке.
Герцогство – это мелочь. Кир не знает ещё, что мы – драконы. И это – барьер между нами куда серьёзнее. Потому что во мне чуть больше двух пятых драконьей крови. А если у меня когда-нибудь будут дети, я хочу, чтобы у них тоже была возможность получить крылья и подняться в небо. Но для этого в их жилах должно течь не меньше четверти древней крови. То есть мне нужен муж-дракон. Как Аскани. Или как Шон. Или хотя бы как лорд Лин.