Страница:
делами, а когда кто подходил, то начинал тыкать пальцем в чертежи, говорить
безумные слова и пр., а потом сразу переходил на свое дело-- получался бред
жизни.
Деревянное растение
А ты прояви максимум инициативы, соединенной с соответствующей
гибкостью-то!
Он пользовался местным авторитетом.
Есть такая версия:
Новый мир реально существует, поскольку есть поколение искренно
думающих и действующих в плане ортодоксии, в плане оживленного "плаката",--
но он локален, этот мир, он местный, как географическая страна н а р я д у с
другими странами, другими мирами. Всемирным, универсально-историческим этот
новый мир не будет, и быть им не может. Но живые люди, составляющие этот
новый, принципиально новый и серьезный мир, уже есть и надо работать среди
них и для них.
В учреждениях уже жили кошки, все было освоено житейски, навеки.
В начале класса -- чиновничий героизм; смерть на далеких бурьянных
полях
с портфелем и преданностью; героизм более мощный, чем военный, более
глубокий и жуткий.
Чем живет человек: он что-нибудь думает, т. е. имеет тайную идею,
иногда несогласную ни с чем официальным.
"В революцию выигрывает "боковая сила", т. к. главные уничтожают друг
друга, а боковая остается при здоровье и забирает вес". Сообщение мыслящего
мещанина.
"Темная личность с горящим факелом"
Сам делал преступления, сам на себя доносил, ибо все равно узнали бы:
пусть уж знают от него. Арифметика: что он преступник -- плохо, что
занимается самосообщением хорошо, и простят.
Законы есть, но их надо выполнять не враз, а постепенно! (Тарасов)
Время идет, зреют накапливаются юбилеи, 100-летия со дня рождения
и пр.
Полпашкин собрал чл<енские> взносы в МОПР и т.д. сразу за 5 лет
вперед,
дабы уже все были членами, иначе нельзя.
Сношения с Парижской Академией Наук на предмет гравитации.
Для долговечности нужно поставить себя в положение "накануне
ликвидации"--и проживешь два века.
Великая глотка под пустяковой головой (Божинский).
Рассказ девочки о корове:
У коровы по четырем углам стоят ноги. Из коровы делают котлеты, а
картофель растет отдельно. Корова сама дает молоко, а индюк старается, не
может.
Человек, просивший записать его в инвентарь обществ< енной >
собственности, чтобы остаться целым.
Все это рассказать нельзя -- можно только на скрипке сыграть!
Он изредка шептал губами, что<-то> полагая и противополагая.
О человеке, которого пугают газеты, п<отому> ч<то> били и
бьют его
за политпороки. Его душевное состояние ужаса непроходящего.
"В этом большом, среди многочисленности населения..."
-----------
Писать не талантом, а человечеством, сущностью своею.
Вневойсковик из страха перед жизнью, из одиночества, из боязни
наказания, из ужаса... стал работать усердно склонясь. Его случайно поставил
н<ачальни>к
в образец, вокруг вневойсковика создали компанию,-- объявили ударником,
так пошло.
<...> Горе человека вел<икого> врем<ени> в том, что
пролетариат завоевал власть (частично, смешанно, но едко, отравленно) для
оригинальной,
удивит<ельной> формации буржуазно-аппаратной демократии. Он
увидел в революции чистый свет мира, превращенный в бред. И человек -- в
бреду. <...>.
<... > Удивительно, что люди жались к ЖАКТ'у, к конторе, к
справкам, хотя в городе были мировые театры, и в мире вечные вопросы
мучения.
Страд<ание> души от неизвестности: кто является членами ВСНХ,
помимо чл<енов> Президиума; есть ли вообще чл<ены> Совета НХ?
Содрогание, мука...
Челов<ек> велик<ого> времени. Он боялся куда-либо выехать
далее на 5 дней -- из боязни, что появится новое объявлен<ие>
военкомата.
"Дело в том, что и один -- выбранный для мысли -- не может думать...
Никто не думает". Речь в месткоме.
--------------
Без мучений нельзя изменить общество: ведь социализм получил в
наследство мещанство, сволочь ("люди с высшим образованием -- счетоводы" и
т.д.). Страданье ототрет с таковых, размелет их разум, от которого можно
застрелиться в провинции.
Сознание, оно не предмет искусства; сознательный человек поддается
только иронической форме произведения. Похоже на к<онтр>революционный
> лозунг. Да, потому что революция это в главном чувство, организм,
элемент, музыка. Сознание, не закрепленное в чувстве, это действительно
к<онтр> революция,
т<о> е<сть> непрочное слишком состояние.
Сквозь череду горя, труда и бедствия -- к молодости, к вере и радости.
<...>
Что эти кости делали, когда на них тело было!
Убили нечаянно женщину: чорт с ней, она же мещанка была!
Меня в Парке К<ультуры> и Отд<ыха> никуда не тянет --
только в
5-ое отд<еление> милиции!
Человек, знакомый с тысячами лично.
От нее пахло жизненными отходами.
Страна темна, а человек в ней светится.
Чувствуется земной шар в Л<енин>граде.
Напряжение нежности
Человек, гибнущий от скандала, затеянного им по поводу сдачи у
газетчика; человек, одержимый энергией скандалов, спорщик, крайне
впечатлительный, активный на любой непорядок, дерзкий, вызывающий на бой всю
прорву мира... Великий новый тип! "Буржуй в социализме".
И новые силы, новые кадры могут погибнуть, не дождавшись еще, не
достроив социализм, но их "кусочки", их горе, их поток чувства войдут в мир
будущего. Прелестные молодые лица большевиков,-- вы еще не победите; победят
ваши младенцы. Революция раскатится дальше вас!
Привет верующим и умирающим в перенапряжении.
Я с тобой сошелся не этичничать!
Старуха 82 лет, ведьма, спит от голода, пьет от голода воду, увидя
ребят,
детей -- вся сияет!
Прекрасная, милая жизнь! Возраста нет!
А ребята от нее бегут.
Мыслят "свободно" тогда, когда ничего, никакой цели не остается.
Не отставая от Ленина ни на шаг! -- (Сказано искрен<не> и xopoшо)
Если нельзя сплотить людей на основе родства, то можно их соединить на
основе мучительства.
"Все вышеуказанное будущее!"
Человек продал свой скелет. Купивший скелет приставил к человеку
сторожа, чтобы во время смерти его скелет не испортили собаки.
Разоблачение радости.
"Всенародная инсценировка"
Мечта об интервенции вероятно долго будет жить, даже при коммунизме,
пока не обратится в смерть негодяев-интервентов.
При смерти люди чувствуют сухость и им хочется чего-то влажного.
Написать, как я воображаю со слезами человека всюду: на паровозе, на
аэроплане и т. д.
-- Что у нас -- соц<иализм> или капит<ализм> ?
-- Тюря!
Инсценировщик радостный и уверенный -- исполнитель радостный
всех директив. Сначала ему было неловко и смешно, потом привык и стало
"внешнее" внутренним.
"Вы строите соц<иали>зм дл<я> славы и чести, а мы -- для
жизни, для необходимости."
Как непохожа жизнь на литературу (Мальчик в Мелекессе): скука,
отчаяние. А в литературе--"благородство", легкость чувства и т. д. Большая
ложь.
-- Слабость литераторы. Даже у Пушкина и Толстого и Достоевского --
мучительное лишь "очаровательно".
20
Всюду герои --читал Кузява,--а среди тысяч знакомых людей он таковых не
нашел ни одного.
"Если вы, товарищи, чувствуете голод, то это неверно, товарищи".
Нам только дай привыкнуть (к соц<иали>зму), -- тогда нас не
остановишь.
Сознание себя Иваном-дураком, это самосознание народа (класса) -- самое
такое самосознание показывает, что мы имеем дело
с народом-хитрецом, с умницей, к<о>т<о>р<ый> жалеет
мучается, что он живет
в дурацком положении.
Рыбы дышат ветром, останавливающимся в воде.
С отсталыми надо говорить именно официальн<ым> языком:
мероприятия
и т. д.-- иначе они поймут, но не поверят, а тут, не поняв, поверят.
--------
Темное тепло
Конец света: и люди стали настолько глупы, что уже практика их жизни,
действительность, ничему не могла научить их, лишь разучивала и приводила
к обратному.
"Оставляй для судьбы широкие проходы".
<...> в каждом человеке есть свой греющий очажок, иначе он,
чел<овек>, не прожил бы и минуты.
Дед закусывал водку, выбирая тесто из своей бороды.
Уже марширует на учебн<ых> занятиях где-нибудь в Германии тот
человек, который убьет меня.
"Оружие в мире фашизма действует быстрее пера писателя".
Великая тема:
Женщ<ина>, всецело связавшая себя с мужч<иной> . И вот они
стареют, тогда ж<ена> говорит мужу: как бы я хотела встретить еще раз
такого же, каким был ты,-- живой, увлекательный, искренний, первобытный,--
влюбиться в него и потом умереть: больше не надо уж ничего!
Муж-милиционер арестовывал жену за мещански-антисовет<ские>
настроения, говорил "это взятка", когда его угощали стаканом чая.
Инстинкт "человечности и пр." крайне непрочен, он исторически
приобретен, он может быстро замениться "основным" инстинктом животного
эгоизма.
Ночное пение аэродинамических труб во всех крупных городах мира -- вот
мелодия времени, истории.
Крестьянин имеет переменную душу от погоды природы, от ветров и
потоков.
Жене мужа влюбленный ин<жене>р подарил беличье манто. Не зная,
куда его детъ, боясь мужа, жена заложила манто в ломбард, а мужу показала
квитанцию, сказав, что нашла ее: интересно бы посмотреть, что за такое
пальто -- манто. Муж пошел получать пальто-манто по квитанции. Увидел, манто
хорошее. Отнес в подарок его своей любовнице, а у любовницы взял ее ледащее
пальто-плоскушку и принес жене. Жена, видя что это не беличье манто, а
обман, -- в истерику. Муж в недоумении. Но жене беличье манто дороже всего,
и она сложно признается, лишь бы возвратить манто,-- действие развивается
дальше.
Погода -- пивная, спиртовая...
Какой-то странный долголетний сон.--Стойка вроде книжной, вроде "до
востребования", я что-то и получаю и нет. Мне дают что-то и отказывают.
Какие-то якобы мои рукописи, которые ценятся, но во мне они вызывают стыд.
Двусмысленное отношение ко мне "стоечника",-- Бред, но страшн<ый>.
Природа, она мила и дорога тем, что наши первородные силы там и до сих
пор действуют в чистоте, "наружи", близко к нашему пониманию, тогда как в
людях это братское родство действия, душевной аналогичности скрыто,
завуалировано тысячью условностей, искажениями социальной жизни,
общественным коэффициентом.
Гроза на дороге из Воронежа в Задонск. Она расширилась до того, что в
молниях приняли участие и звезды и черные массы самого далекого неба,-- я
помню. Когда этот сон был?
Чтобы жить в действительности и терпеть ее, нужно все время
представлять в голове что-нибудь выдуманное и недействительное.
Человек-тужилка, которому все кажется, что он не то сделал, а сделал бы
иначе, было бы лучше. Не туда поступил работать, не по той улице домой
пошел...
Жить внутри разом нечем, отсюда и все технические игрушки, все
"творчество".
О животных надо тоже писать: у них много свободы воли, независимого
ума.
Мы разговариваем друг с другом языком нечленораздельным, но истинным.
Мещанин, а не герой вывезет историю.
Не приняли роман -- и руки и тело покрыли нарывы. Сломать человека
легче, чем думают.
"Берег чугун для торгсина: золото, серебро, медь, потом чугун".
В пьянстве есть пренебрежение к себе, контр-эгоизм...
Время героизма и время жулья, ловкачества, вранья, стихийного
самопохваленья, авантюризма и т. д. <...>
Наверно в высоких сферах -- выше стратосферы -- живут тысячелетние
птицы и спускаются есть однажды вдруг среди внезапных веков. Отсюда, именно
из реальности, многие легенды. Именно наверху есть наилучший воздух и
температура и долгий свет, обеззараживающий от смерти, которые обеспечивают
почти вечную жизнь. Над землей есть несомненные птицы!
Во Франции девушки зарабатывают на приданое проституцией, уже имея
жениха.
Один жених убил невесту -- проститутку, застав ее душевно любезничающей
с другим. На суде убийцу спросили:
-- Она ведь каждый день вам изменяла.
-- Нет, никогда,--сказал жених,--то была работа (le traval).
Его оправдали.
Туркменский батрак всю жизнь зарабатывает на калым и живет с ишачкой.
Усопшая пустыня.
Аннау: мечеть под Копет-Дагом; изразцы: цвет неба пополам с сумраком
глубокого колодца.
Житель международного вагона прямого сообщения.
От удара топором саксаула -- из него сыплются искры (такова плотность
этого дерева-бедняка, жадность к сбережению влаги, тесная скупость
растительного тела).
Истина всегда сама на себя не похожа.
Туркменка -- жениху герою:
-- Где твоя душа? -- Твоя душа в твоем мече, твоя душа в золотой
стреле.
И Джумаль потушила свет маханием руки.
Такыр звенит от зноя под копытами ослов и верблюдов, также как
бесснежный голый грунт, обдутый зимним ветром, в Забайкальской равнине.
Прошло еще три дня и две ночи среди них.
Первый раз растение производится из семени отца-матери, второй раз оно
производится из почвы, состоящей из праха отца-матери. Прах отца-матери --
непрерывное основание жизни сына. Мы поднимаемся из праха своих отцов!
Ишь растолстел, ноги в сапоги не влезают.
Это редко, как радуга над Кара-Кумами.
Чисто животное в любви нас, м<ожет> б<ыть>, и прельщает, но
оскорбляет бесчеловечие, безумие, бездушие такой любви -- sexs'a.
Мальчик целует свое отображение в стекле.
Как слепой в крапиве.
Рассказ: "Меропр<иятия> по борьбе с безуспешной жизнью".
Моя молодость, прошедшая в организационных наслаждениях.
Вовсе не природа, а люди виноваты в гибели прежних цивилизаций.
"Революция имеет литературн<ое> происхожд<ение> --замысел
ее, революции, был совсем другой, но потом "литераторы" и литература
возобладали и придали революции порочную эволюционную бесконечность", (это
"левые").
Страх, хлеб и вера.
"Долгота жизни" -- десять, двадцать лучших, прекрасных дней "моей
жизни", память о которых стоит неподвижно, как бедная, далекая звезда над
головою.
Про всех:
За что они меня так ругают и бьют,--я недавно был ребенком и еще не
перестал им быть.
Великая проблема воробья. Семеен, свободен, дохнет в неволе, а летает
по одному аршину. А нужна ему почти бесконечность.
Басмачи сами делали свинцовые пули в Кара-Кумах, в то время как
совет<ские> акад<емики> сомневались в кара-кумском свинце.
-- Где у вас сельсовет?
-- В Персию ушел, через два месяца вернется.
У барса силы на одного человека, а сердце -- на сорок. У тигра силы в
сто раз больше, но сердце не больше человечьего.
Чтобы выдумать глупость, надо иметь, как минимум, мозг для этой
выдумки.
Туркмения,-- ее душа столь же свежа и хороша, как античное лицо ее
людей, потомков парфян.
Туркмения -- страна иронии.
Для того, кто понимает,-- вселенная не существует.
Туркмены -- народ интимный, чуждый зрелищ (доселе).
Аул живет песнями, слухами, сказками, сенсациями (крепкий аул).
Всякое скопище людей дорого стоит бедным людям.
Не доводи ничего до конца: на конце будет шутка.
Человечество выросло верхом на осле.
Осел -- остаток великана: "... от великана, уши тоже, ножки нет и т.
п."
Фаланги бежали так шумно, что слышно, как они топали ногами.
Отчего кричит осел? (говорят -- периодически, через 3 ч<аса>) --
Разгадать.
Груди ж<енщин> как барханчики.
Саксаульные страсти
Каракурт, глядящий из колодца норы парой ясных глаз.
Удивительно, что родина человечества столь пустынна и нелюдима. Что
здесь связывало людей?
Бригада писателей -- собрание несчастных (изредка жуликов).
Музыка туркмен идет в два голоса -- арифметика любви двоих.
Джунаид убил свою дочь своими руками и выбросил ее прах собакам, когда
ее муж третий раз пожаловался на нее, что она его не слушается.
А что такое Пушкин и Гоголь -- разве это предел?
Искусство (прошлое) сначала причиняло боль обществу (Шекспир), потом
проходило время, боль засыхала, искусство признавалось классическим.
Сов<етская> власть абсолютно права: в истории случилось
обстоятельство (послевоенное и военное), когда люди -- многоразличные ...ки,
не
поддающиеся никакой коллективности (благодаря долгой специфике этой
самой "коллективности"), нуждаются в великом руководстве.
Старообрядчество, это серьезно, это всемирное принципиальное движение;
причем -- из него неизвестно что могло бы еще выйти, а из прогресса
известно что.
Тришин говорит, что из него вышел Шолохов, а Тришин откуда вышел?
Ха-ха-ха!
Джумаль нелюбимая, нелюбящая...
Ее ... с младенчества и беспрерывно, душу отшибли уже и сердце взбили к
горлу, к печальному, опустевшему уму.
Уважение туркмена к женщине чисто -- экономическое. Если хозяйству не
нужно, туркмен живет с женами-старухами, не беря молодой, имея возможность
ее взять. Но хозяйство не выдержит!
И пища, как она ни была бедна и однообразна по виду, она была создана
светом солнца, весенним ветром пустыни, горной водой арыков, теплотою чистых
песков -- и поэтому тело Джумаль так было полно и хорошо.
Выпей водки,--сразу все мировоззрение перестроится.
Мол<одая> девушка очевидно жениху на представ<лении> в
театре:
-- Это трагическое место, здесь смеяться нельзя.
Сел человек откуда-то в поезд, мял и вертел какую-то синюю бумажку.
-- Ваш билет?
-- Какой билет ...
.......................
-- Сжавал!
Интересно: купырь, в порядке естеств<енного> отбора создался 2500
лет назад, он ровесник черепку из парфянских раскопок. Я держу в руках
черепок и купыря.
"Я никогда не забуду!" -- выражение отца, и идет рассказ.
Земля так холодна и бесприютна, что семейство нужно как печке беднота.
-- Папа, ты у меня мешаешься под ногами.
Человек обращается к пиле:
-- Ты пила, а я еще нет.
Ребенок матери (видевший торж<ественные> похороны):
-- Мама, умри, тебя хоронить будут на пушке, на лафете, а потом ты
придешь.
Сотню стареньких проверил, двадцать новых провертел.
Бежит старичок-брехун где-то в районе Касп<ийского> моря или
оз<ера> Ильменя. Ему кричат со смехом:
-- Дедушка, соври что-нибудь!
-- Некогда, некогда, вся рыба из Ильменя (озера) уйдет... И убежал
прочь.
Мужики -- кто пеший, кто на подводе -- всей деревней бросились за
стариком, чтобы рыба из Ильменя без них не ушла. А..старик тот сел в камышах
и ждет сидит, пока сорок мужиков-дураков не прибежали...
Мелкая озабоченность, хозяйственность, экономичность, щепетильная
нудность, даже прожорливость,-- все это суть -- у женщины -- лишь
компенсация другой части ее души, которая содержит чувство сбережения
родных, страх о смерти близких...--детальное, т<ак> ск<азать>,
конкретное отстранение, ограждение и спасение мира.
Женщины всегда уменьшают, скрывают цену чего-либо купленного:
вдвое-втрое, лишь бы недорого казалось. Наоборот, вост<очная>
жен<щина> говорит всегда в этом правду. Вост<очная>
ж<енщина> вообще, сдавленная тяжким трудом, мужем, семейством, скотом
не имеет возможности общаться с соседками, сплетничать, как русская женщина.
У нее другое устройство судьбы.
Не больно рылястый (красивый), а так -- полноличный.
Вторая жизнь человеку необходима, иначе и первая не нужна и не выйдет
она никогда.
Глядеть на мертвого сына -- для матери это ведь убиение сердца.
Муж для жены как крест для церкви.
-- Запевай, говорят.
А стыдно -- ни с того, ни с сего, ни под слово,-- и он, запевала,
просит:
-- Ну закройте меня чем-нибудь.
Его закрывают мешком на лицо, как смертника, и он запевает на славу
всем.
Для ума все в будущем, для сердца все в прошлом.
Революция была задумана в мечтах и осуществляема для исполнения самых
никогда не сбывшихся вещей.
---------------
Колесо это рисунок окружной линии бегущих ног верблюда в нашем
воображении (собственно сектор круга, а не полный круг).
<...> Черепаха на карачках -- настоящий человек.
Русский дом в Азии: глинобит<ный> дувал, деревян<ная>
уборная, икона
под дерев<янным> "зонтом", два креста -- две могилы,
погреб-ледник: полное царство души и тела, замкнутый мир.
Насколько человек неустойчивое, взволнованное существо: трепещущее,
колеблемое, трудное, мучимое и мучительное...--главное -- невозможное,
неустойчивое.
Человечество -- без облагораживания его животными и растениями --
погибнет, оскудеет, впадет в злобу отчаяния, как одинокий в одиночестве.
Животн<ые> и раст<ения> всегда наши современники, и дело
совсем не в атавизме, а в дружбе, в санитарии души.
Долгий брак основ<ан> не на верности пары, а на том, что один из
этой пары, или они оба, втайне любят постороннего.
Он работал беззаветно и бесплатно.
Летчик в воздухе один с машиной, как монах, как святой техники.
"Новый народ, национальность -- значкисты", (трамвай)
Странно: -- раньше все вещи делались громоздко, стационарно, которые
можно перенести лишь однажды (рояль, грамоф<онная> труба,
гардеробы), теперь все в виде чемоданов, транспортабельно, мобильно,
временно
(патефон-чемодан и т. д.),-- это время.
И даже женщины: раньше были жопы, теперь плюгавки.
На том свете все должны быть незнакомыми: вероятность встречи очень
мала. Миллиарды миллиардов ведь уже скончались, заблудишься как в
поезде-дешевке.
Заказывал 3 подводы, когда требовалась одна: первая не придет, вторая
сломается, а уж третья как-нибудь.
-- Во-первых у меня денег нету, а во-вторых: как вам нравится это
во-первых?
Для "Узника" -- Люди сами сознают себя неверно, или -- природа себя
"сознает" не такою, какою ее сознает человек. Человек сам себя не знает, его
должен узнать "писатель".
Денежная система всегда отражает прогресс эксплоатации (в смысле
монетного, валютного, ценностного понимания).
Тайна женщины, вообще человека: жить в душе нечем, надо чтоб любил
другой, в котором возможно настоящее,-- но ведь этого нет. Любовь, это
перекладывание ответственности на другого, а самому-- право быть
пустым.<...> Для "Узника".
Надо относиться к людям по отцовски.
Истина в том, что в СССР создается семья, родня, один детский милый
двор,
и Сталин -- отец или старший брат всех, Сталин -- родитель свежего
ясного человечества, другой природы, другого сердца.
Мне мстят мертвые, которых я при жизни ошибался и не любил.
Всю жизнь, всю жизнь быть канцелярским работником, и зарабатывать
все-же больше чем землепашец.
Она сошла с ума на деле вредителей зерновых запасов, на опрыскивании, в
борьбе за надл<ежащие> капиталовложения.
Комсомольцы заключили договор со стариками. Старики разрешили снять
колокол с церкви, а комсом<ольцы> обязались взамен дать старикам
трактор. Колокол сняли, трактора нет. Старики гоняются за
комсомольцами.
"Жизнь ведь не так и драгоценна как думают: а ну гуртом и с песней под
расстрел!"
(9/IV) В трамвае:
" -- Сколько лет СССРу-то?"
" -- 16!" (?) (знак вопроса А. Платонова. -- Г. Е.)
" -- Ну что ж, его тоже пора отдать под уголовный суд -- по новому
закону".
{ Речь идет о Постановлении ЦИК и СНК СССР от 7 апреля 1935 года об
уголовной ответственности (вплоть до высшей меры наказания) детей "начиная с
12-летнего возраста".-- Г. .}
Бей его за резвость, сукина сына!
Человек, захотевший победить СССР,--и питающийся научно, химически,
чтобы прожить 500 или 1000 лет,-- пережить всех.
Курица вывела утят. Утята в воду, а мать в пыль лезет. Мать кудахтала
на берегу пруда, потом с ума сошла. Утята потонули.
Человеку жить нечем, он начал деньги копить, собирать кое-что. Скупец
от горя и одиночества.
----------------------
Безразлично: люди должны проявлять свою жизнь, наслаждаться,
стремиться,-- при всех обстоятельствах во все времена, будь рабство, будь
средн<ие> века, будь будущее. Нельзя согнуться всем, присмиреть, нет
-- это немногие. Количество радости, оптимизма прибл< изительно>
одинаково, и оно, это количество, способно проявляться почти в любых
формах,-- в самой даже жалкой форме. Жизнь никто не может, не хочет
откладывать до лучших времен, он совершает ее немедленно, в любых условиях.
<...>
-- Вы давно не улыбаетесь?
-- Полгода. Я ведь работаю в очень серьезном учреждении,-- в очень!
Шахтер -- на плохой театр -- халтурному актеру -- во время
представления: "Это ты нарошно?"
Мелкая изящная штопка посылок...
Маркиз де Кюстин писал когда-то: "Пусть Европа шлет России дрова, чтоб
Россия не мерзла, не шла войной на Европу".-- Теперь Лиман, уголь, и можно
из "России" топить всю Европу. <...>
Наружность пошлая, волосы взбиты в уездную прическу, глаза с деланной
нежностью, сладостью... В др<угих> отношениях -- враждебна ко всем,
ненавидит всех,-- любовь к одному съела в ней все человеческое, обычное...
Это удовлетворенное почесывание правым большим пальцем о левую ладонь,
это самоудовлетворенность рабочего мещанина. Это жеванье колбаски,
достигнутой наконец.
Мальчики в вагоне глухого пригороднего поезда (едут б<ез>
билетов); их
два, один стонет все время:
-- Забирут, чи нет!?..
-- Забирут, чи нет!?..
Музыка -- окончательно запрещенная литература, когда она замычала,
-- и из этого, из окончательного запрещения,-- явилось самостоятельное
великое искусство.
"Это вы болеете от насморка, поноса, сквозняка, тифа, а я болею лишь
высокими болезнями, непонятными для вас. Я -- не вы!"
Трагедия оттертости, трагедия "отставленного", ненужного, когда
строится блестящий мир, трагедия "пенсионера" -- великая мука!
"Сч<астливая> М<осква>"
Был на войне имп<ериалистической> и гражд<анской> -- и
безумные слова и пр., а потом сразу переходил на свое дело-- получался бред
жизни.
Деревянное растение
А ты прояви максимум инициативы, соединенной с соответствующей
гибкостью-то!
Он пользовался местным авторитетом.
Есть такая версия:
Новый мир реально существует, поскольку есть поколение искренно
думающих и действующих в плане ортодоксии, в плане оживленного "плаката",--
но он локален, этот мир, он местный, как географическая страна н а р я д у с
другими странами, другими мирами. Всемирным, универсально-историческим этот
новый мир не будет, и быть им не может. Но живые люди, составляющие этот
новый, принципиально новый и серьезный мир, уже есть и надо работать среди
них и для них.
В учреждениях уже жили кошки, все было освоено житейски, навеки.
В начале класса -- чиновничий героизм; смерть на далеких бурьянных
полях
с портфелем и преданностью; героизм более мощный, чем военный, более
глубокий и жуткий.
Чем живет человек: он что-нибудь думает, т. е. имеет тайную идею,
иногда несогласную ни с чем официальным.
"В революцию выигрывает "боковая сила", т. к. главные уничтожают друг
друга, а боковая остается при здоровье и забирает вес". Сообщение мыслящего
мещанина.
"Темная личность с горящим факелом"
Сам делал преступления, сам на себя доносил, ибо все равно узнали бы:
пусть уж знают от него. Арифметика: что он преступник -- плохо, что
занимается самосообщением хорошо, и простят.
Законы есть, но их надо выполнять не враз, а постепенно! (Тарасов)
Время идет, зреют накапливаются юбилеи, 100-летия со дня рождения
и пр.
Полпашкин собрал чл<енские> взносы в МОПР и т.д. сразу за 5 лет
вперед,
дабы уже все были членами, иначе нельзя.
Сношения с Парижской Академией Наук на предмет гравитации.
Для долговечности нужно поставить себя в положение "накануне
ликвидации"--и проживешь два века.
Великая глотка под пустяковой головой (Божинский).
Рассказ девочки о корове:
У коровы по четырем углам стоят ноги. Из коровы делают котлеты, а
картофель растет отдельно. Корова сама дает молоко, а индюк старается, не
может.
Человек, просивший записать его в инвентарь обществ< енной >
собственности, чтобы остаться целым.
Все это рассказать нельзя -- можно только на скрипке сыграть!
Он изредка шептал губами, что<-то> полагая и противополагая.
О человеке, которого пугают газеты, п<отому> ч<то> били и
бьют его
за политпороки. Его душевное состояние ужаса непроходящего.
"В этом большом, среди многочисленности населения..."
-----------
Писать не талантом, а человечеством, сущностью своею.
Вневойсковик из страха перед жизнью, из одиночества, из боязни
наказания, из ужаса... стал работать усердно склонясь. Его случайно поставил
н<ачальни>к
в образец, вокруг вневойсковика создали компанию,-- объявили ударником,
так пошло.
<...> Горе человека вел<икого> врем<ени> в том, что
пролетариат завоевал власть (частично, смешанно, но едко, отравленно) для
оригинальной,
удивит<ельной> формации буржуазно-аппаратной демократии. Он
увидел в революции чистый свет мира, превращенный в бред. И человек -- в
бреду. <...>.
<... > Удивительно, что люди жались к ЖАКТ'у, к конторе, к
справкам, хотя в городе были мировые театры, и в мире вечные вопросы
мучения.
Страд<ание> души от неизвестности: кто является членами ВСНХ,
помимо чл<енов> Президиума; есть ли вообще чл<ены> Совета НХ?
Содрогание, мука...
Челов<ек> велик<ого> времени. Он боялся куда-либо выехать
далее на 5 дней -- из боязни, что появится новое объявлен<ие>
военкомата.
"Дело в том, что и один -- выбранный для мысли -- не может думать...
Никто не думает". Речь в месткоме.
--------------
Без мучений нельзя изменить общество: ведь социализм получил в
наследство мещанство, сволочь ("люди с высшим образованием -- счетоводы" и
т.д.). Страданье ототрет с таковых, размелет их разум, от которого можно
застрелиться в провинции.
Сознание, оно не предмет искусства; сознательный человек поддается
только иронической форме произведения. Похоже на к<онтр>революционный
> лозунг. Да, потому что революция это в главном чувство, организм,
элемент, музыка. Сознание, не закрепленное в чувстве, это действительно
к<онтр> революция,
т<о> е<сть> непрочное слишком состояние.
Сквозь череду горя, труда и бедствия -- к молодости, к вере и радости.
<...>
Что эти кости делали, когда на них тело было!
Убили нечаянно женщину: чорт с ней, она же мещанка была!
Меня в Парке К<ультуры> и Отд<ыха> никуда не тянет --
только в
5-ое отд<еление> милиции!
Человек, знакомый с тысячами лично.
От нее пахло жизненными отходами.
Страна темна, а человек в ней светится.
Чувствуется земной шар в Л<енин>граде.
Напряжение нежности
Человек, гибнущий от скандала, затеянного им по поводу сдачи у
газетчика; человек, одержимый энергией скандалов, спорщик, крайне
впечатлительный, активный на любой непорядок, дерзкий, вызывающий на бой всю
прорву мира... Великий новый тип! "Буржуй в социализме".
И новые силы, новые кадры могут погибнуть, не дождавшись еще, не
достроив социализм, но их "кусочки", их горе, их поток чувства войдут в мир
будущего. Прелестные молодые лица большевиков,-- вы еще не победите; победят
ваши младенцы. Революция раскатится дальше вас!
Привет верующим и умирающим в перенапряжении.
Я с тобой сошелся не этичничать!
Старуха 82 лет, ведьма, спит от голода, пьет от голода воду, увидя
ребят,
детей -- вся сияет!
Прекрасная, милая жизнь! Возраста нет!
А ребята от нее бегут.
Мыслят "свободно" тогда, когда ничего, никакой цели не остается.
Не отставая от Ленина ни на шаг! -- (Сказано искрен<не> и xopoшо)
Если нельзя сплотить людей на основе родства, то можно их соединить на
основе мучительства.
"Все вышеуказанное будущее!"
Человек продал свой скелет. Купивший скелет приставил к человеку
сторожа, чтобы во время смерти его скелет не испортили собаки.
Разоблачение радости.
"Всенародная инсценировка"
Мечта об интервенции вероятно долго будет жить, даже при коммунизме,
пока не обратится в смерть негодяев-интервентов.
При смерти люди чувствуют сухость и им хочется чего-то влажного.
Написать, как я воображаю со слезами человека всюду: на паровозе, на
аэроплане и т. д.
-- Что у нас -- соц<иализм> или капит<ализм> ?
-- Тюря!
Инсценировщик радостный и уверенный -- исполнитель радостный
всех директив. Сначала ему было неловко и смешно, потом привык и стало
"внешнее" внутренним.
"Вы строите соц<иали>зм дл<я> славы и чести, а мы -- для
жизни, для необходимости."
Как непохожа жизнь на литературу (Мальчик в Мелекессе): скука,
отчаяние. А в литературе--"благородство", легкость чувства и т. д. Большая
ложь.
-- Слабость литераторы. Даже у Пушкина и Толстого и Достоевского --
мучительное лишь "очаровательно".
20
Всюду герои --читал Кузява,--а среди тысяч знакомых людей он таковых не
нашел ни одного.
"Если вы, товарищи, чувствуете голод, то это неверно, товарищи".
Нам только дай привыкнуть (к соц<иали>зму), -- тогда нас не
остановишь.
Сознание себя Иваном-дураком, это самосознание народа (класса) -- самое
такое самосознание показывает, что мы имеем дело
с народом-хитрецом, с умницей, к<о>т<о>р<ый> жалеет
мучается, что он живет
в дурацком положении.
Рыбы дышат ветром, останавливающимся в воде.
С отсталыми надо говорить именно официальн<ым> языком:
мероприятия
и т. д.-- иначе они поймут, но не поверят, а тут, не поняв, поверят.
--------
Темное тепло
Конец света: и люди стали настолько глупы, что уже практика их жизни,
действительность, ничему не могла научить их, лишь разучивала и приводила
к обратному.
"Оставляй для судьбы широкие проходы".
<...> в каждом человеке есть свой греющий очажок, иначе он,
чел<овек>, не прожил бы и минуты.
Дед закусывал водку, выбирая тесто из своей бороды.
Уже марширует на учебн<ых> занятиях где-нибудь в Германии тот
человек, который убьет меня.
"Оружие в мире фашизма действует быстрее пера писателя".
Великая тема:
Женщ<ина>, всецело связавшая себя с мужч<иной> . И вот они
стареют, тогда ж<ена> говорит мужу: как бы я хотела встретить еще раз
такого же, каким был ты,-- живой, увлекательный, искренний, первобытный,--
влюбиться в него и потом умереть: больше не надо уж ничего!
Муж-милиционер арестовывал жену за мещански-антисовет<ские>
настроения, говорил "это взятка", когда его угощали стаканом чая.
Инстинкт "человечности и пр." крайне непрочен, он исторически
приобретен, он может быстро замениться "основным" инстинктом животного
эгоизма.
Ночное пение аэродинамических труб во всех крупных городах мира -- вот
мелодия времени, истории.
Крестьянин имеет переменную душу от погоды природы, от ветров и
потоков.
Жене мужа влюбленный ин<жене>р подарил беличье манто. Не зная,
куда его детъ, боясь мужа, жена заложила манто в ломбард, а мужу показала
квитанцию, сказав, что нашла ее: интересно бы посмотреть, что за такое
пальто -- манто. Муж пошел получать пальто-манто по квитанции. Увидел, манто
хорошее. Отнес в подарок его своей любовнице, а у любовницы взял ее ледащее
пальто-плоскушку и принес жене. Жена, видя что это не беличье манто, а
обман, -- в истерику. Муж в недоумении. Но жене беличье манто дороже всего,
и она сложно признается, лишь бы возвратить манто,-- действие развивается
дальше.
Погода -- пивная, спиртовая...
Какой-то странный долголетний сон.--Стойка вроде книжной, вроде "до
востребования", я что-то и получаю и нет. Мне дают что-то и отказывают.
Какие-то якобы мои рукописи, которые ценятся, но во мне они вызывают стыд.
Двусмысленное отношение ко мне "стоечника",-- Бред, но страшн<ый>.
Природа, она мила и дорога тем, что наши первородные силы там и до сих
пор действуют в чистоте, "наружи", близко к нашему пониманию, тогда как в
людях это братское родство действия, душевной аналогичности скрыто,
завуалировано тысячью условностей, искажениями социальной жизни,
общественным коэффициентом.
Гроза на дороге из Воронежа в Задонск. Она расширилась до того, что в
молниях приняли участие и звезды и черные массы самого далекого неба,-- я
помню. Когда этот сон был?
Чтобы жить в действительности и терпеть ее, нужно все время
представлять в голове что-нибудь выдуманное и недействительное.
Человек-тужилка, которому все кажется, что он не то сделал, а сделал бы
иначе, было бы лучше. Не туда поступил работать, не по той улице домой
пошел...
Жить внутри разом нечем, отсюда и все технические игрушки, все
"творчество".
О животных надо тоже писать: у них много свободы воли, независимого
ума.
Мы разговариваем друг с другом языком нечленораздельным, но истинным.
Мещанин, а не герой вывезет историю.
Не приняли роман -- и руки и тело покрыли нарывы. Сломать человека
легче, чем думают.
"Берег чугун для торгсина: золото, серебро, медь, потом чугун".
В пьянстве есть пренебрежение к себе, контр-эгоизм...
Время героизма и время жулья, ловкачества, вранья, стихийного
самопохваленья, авантюризма и т. д. <...>
Наверно в высоких сферах -- выше стратосферы -- живут тысячелетние
птицы и спускаются есть однажды вдруг среди внезапных веков. Отсюда, именно
из реальности, многие легенды. Именно наверху есть наилучший воздух и
температура и долгий свет, обеззараживающий от смерти, которые обеспечивают
почти вечную жизнь. Над землей есть несомненные птицы!
Во Франции девушки зарабатывают на приданое проституцией, уже имея
жениха.
Один жених убил невесту -- проститутку, застав ее душевно любезничающей
с другим. На суде убийцу спросили:
-- Она ведь каждый день вам изменяла.
-- Нет, никогда,--сказал жених,--то была работа (le traval).
Его оправдали.
Туркменский батрак всю жизнь зарабатывает на калым и живет с ишачкой.
Усопшая пустыня.
Аннау: мечеть под Копет-Дагом; изразцы: цвет неба пополам с сумраком
глубокого колодца.
Житель международного вагона прямого сообщения.
От удара топором саксаула -- из него сыплются искры (такова плотность
этого дерева-бедняка, жадность к сбережению влаги, тесная скупость
растительного тела).
Истина всегда сама на себя не похожа.
Туркменка -- жениху герою:
-- Где твоя душа? -- Твоя душа в твоем мече, твоя душа в золотой
стреле.
И Джумаль потушила свет маханием руки.
Такыр звенит от зноя под копытами ослов и верблюдов, также как
бесснежный голый грунт, обдутый зимним ветром, в Забайкальской равнине.
Прошло еще три дня и две ночи среди них.
Первый раз растение производится из семени отца-матери, второй раз оно
производится из почвы, состоящей из праха отца-матери. Прах отца-матери --
непрерывное основание жизни сына. Мы поднимаемся из праха своих отцов!
Ишь растолстел, ноги в сапоги не влезают.
Это редко, как радуга над Кара-Кумами.
Чисто животное в любви нас, м<ожет> б<ыть>, и прельщает, но
оскорбляет бесчеловечие, безумие, бездушие такой любви -- sexs'a.
Мальчик целует свое отображение в стекле.
Как слепой в крапиве.
Рассказ: "Меропр<иятия> по борьбе с безуспешной жизнью".
Моя молодость, прошедшая в организационных наслаждениях.
Вовсе не природа, а люди виноваты в гибели прежних цивилизаций.
"Революция имеет литературн<ое> происхожд<ение> --замысел
ее, революции, был совсем другой, но потом "литераторы" и литература
возобладали и придали революции порочную эволюционную бесконечность", (это
"левые").
Страх, хлеб и вера.
"Долгота жизни" -- десять, двадцать лучших, прекрасных дней "моей
жизни", память о которых стоит неподвижно, как бедная, далекая звезда над
головою.
Про всех:
За что они меня так ругают и бьют,--я недавно был ребенком и еще не
перестал им быть.
Великая проблема воробья. Семеен, свободен, дохнет в неволе, а летает
по одному аршину. А нужна ему почти бесконечность.
Басмачи сами делали свинцовые пули в Кара-Кумах, в то время как
совет<ские> акад<емики> сомневались в кара-кумском свинце.
-- Где у вас сельсовет?
-- В Персию ушел, через два месяца вернется.
У барса силы на одного человека, а сердце -- на сорок. У тигра силы в
сто раз больше, но сердце не больше человечьего.
Чтобы выдумать глупость, надо иметь, как минимум, мозг для этой
выдумки.
Туркмения,-- ее душа столь же свежа и хороша, как античное лицо ее
людей, потомков парфян.
Туркмения -- страна иронии.
Для того, кто понимает,-- вселенная не существует.
Туркмены -- народ интимный, чуждый зрелищ (доселе).
Аул живет песнями, слухами, сказками, сенсациями (крепкий аул).
Всякое скопище людей дорого стоит бедным людям.
Не доводи ничего до конца: на конце будет шутка.
Человечество выросло верхом на осле.
Осел -- остаток великана: "... от великана, уши тоже, ножки нет и т.
п."
Фаланги бежали так шумно, что слышно, как они топали ногами.
Отчего кричит осел? (говорят -- периодически, через 3 ч<аса>) --
Разгадать.
Груди ж<енщин> как барханчики.
Саксаульные страсти
Каракурт, глядящий из колодца норы парой ясных глаз.
Удивительно, что родина человечества столь пустынна и нелюдима. Что
здесь связывало людей?
Бригада писателей -- собрание несчастных (изредка жуликов).
Музыка туркмен идет в два голоса -- арифметика любви двоих.
Джунаид убил свою дочь своими руками и выбросил ее прах собакам, когда
ее муж третий раз пожаловался на нее, что она его не слушается.
А что такое Пушкин и Гоголь -- разве это предел?
Искусство (прошлое) сначала причиняло боль обществу (Шекспир), потом
проходило время, боль засыхала, искусство признавалось классическим.
Сов<етская> власть абсолютно права: в истории случилось
обстоятельство (послевоенное и военное), когда люди -- многоразличные ...ки,
не
поддающиеся никакой коллективности (благодаря долгой специфике этой
самой "коллективности"), нуждаются в великом руководстве.
Старообрядчество, это серьезно, это всемирное принципиальное движение;
причем -- из него неизвестно что могло бы еще выйти, а из прогресса
известно что.
Тришин говорит, что из него вышел Шолохов, а Тришин откуда вышел?
Ха-ха-ха!
Джумаль нелюбимая, нелюбящая...
Ее ... с младенчества и беспрерывно, душу отшибли уже и сердце взбили к
горлу, к печальному, опустевшему уму.
Уважение туркмена к женщине чисто -- экономическое. Если хозяйству не
нужно, туркмен живет с женами-старухами, не беря молодой, имея возможность
ее взять. Но хозяйство не выдержит!
И пища, как она ни была бедна и однообразна по виду, она была создана
светом солнца, весенним ветром пустыни, горной водой арыков, теплотою чистых
песков -- и поэтому тело Джумаль так было полно и хорошо.
Выпей водки,--сразу все мировоззрение перестроится.
Мол<одая> девушка очевидно жениху на представ<лении> в
театре:
-- Это трагическое место, здесь смеяться нельзя.
Сел человек откуда-то в поезд, мял и вертел какую-то синюю бумажку.
-- Ваш билет?
-- Какой билет ...
.......................
-- Сжавал!
Интересно: купырь, в порядке естеств<енного> отбора создался 2500
лет назад, он ровесник черепку из парфянских раскопок. Я держу в руках
черепок и купыря.
"Я никогда не забуду!" -- выражение отца, и идет рассказ.
Земля так холодна и бесприютна, что семейство нужно как печке беднота.
-- Папа, ты у меня мешаешься под ногами.
Человек обращается к пиле:
-- Ты пила, а я еще нет.
Ребенок матери (видевший торж<ественные> похороны):
-- Мама, умри, тебя хоронить будут на пушке, на лафете, а потом ты
придешь.
Сотню стареньких проверил, двадцать новых провертел.
Бежит старичок-брехун где-то в районе Касп<ийского> моря или
оз<ера> Ильменя. Ему кричат со смехом:
-- Дедушка, соври что-нибудь!
-- Некогда, некогда, вся рыба из Ильменя (озера) уйдет... И убежал
прочь.
Мужики -- кто пеший, кто на подводе -- всей деревней бросились за
стариком, чтобы рыба из Ильменя без них не ушла. А..старик тот сел в камышах
и ждет сидит, пока сорок мужиков-дураков не прибежали...
Мелкая озабоченность, хозяйственность, экономичность, щепетильная
нудность, даже прожорливость,-- все это суть -- у женщины -- лишь
компенсация другой части ее души, которая содержит чувство сбережения
родных, страх о смерти близких...--детальное, т<ак> ск<азать>,
конкретное отстранение, ограждение и спасение мира.
Женщины всегда уменьшают, скрывают цену чего-либо купленного:
вдвое-втрое, лишь бы недорого казалось. Наоборот, вост<очная>
жен<щина> говорит всегда в этом правду. Вост<очная>
ж<енщина> вообще, сдавленная тяжким трудом, мужем, семейством, скотом
не имеет возможности общаться с соседками, сплетничать, как русская женщина.
У нее другое устройство судьбы.
Не больно рылястый (красивый), а так -- полноличный.
Вторая жизнь человеку необходима, иначе и первая не нужна и не выйдет
она никогда.
Глядеть на мертвого сына -- для матери это ведь убиение сердца.
Муж для жены как крест для церкви.
-- Запевай, говорят.
А стыдно -- ни с того, ни с сего, ни под слово,-- и он, запевала,
просит:
-- Ну закройте меня чем-нибудь.
Его закрывают мешком на лицо, как смертника, и он запевает на славу
всем.
Для ума все в будущем, для сердца все в прошлом.
Революция была задумана в мечтах и осуществляема для исполнения самых
никогда не сбывшихся вещей.
---------------
Колесо это рисунок окружной линии бегущих ног верблюда в нашем
воображении (собственно сектор круга, а не полный круг).
<...> Черепаха на карачках -- настоящий человек.
Русский дом в Азии: глинобит<ный> дувал, деревян<ная>
уборная, икона
под дерев<янным> "зонтом", два креста -- две могилы,
погреб-ледник: полное царство души и тела, замкнутый мир.
Насколько человек неустойчивое, взволнованное существо: трепещущее,
колеблемое, трудное, мучимое и мучительное...--главное -- невозможное,
неустойчивое.
Человечество -- без облагораживания его животными и растениями --
погибнет, оскудеет, впадет в злобу отчаяния, как одинокий в одиночестве.
Животн<ые> и раст<ения> всегда наши современники, и дело
совсем не в атавизме, а в дружбе, в санитарии души.
Долгий брак основ<ан> не на верности пары, а на том, что один из
этой пары, или они оба, втайне любят постороннего.
Он работал беззаветно и бесплатно.
Летчик в воздухе один с машиной, как монах, как святой техники.
"Новый народ, национальность -- значкисты", (трамвай)
Странно: -- раньше все вещи делались громоздко, стационарно, которые
можно перенести лишь однажды (рояль, грамоф<онная> труба,
гардеробы), теперь все в виде чемоданов, транспортабельно, мобильно,
временно
(патефон-чемодан и т. д.),-- это время.
И даже женщины: раньше были жопы, теперь плюгавки.
На том свете все должны быть незнакомыми: вероятность встречи очень
мала. Миллиарды миллиардов ведь уже скончались, заблудишься как в
поезде-дешевке.
Заказывал 3 подводы, когда требовалась одна: первая не придет, вторая
сломается, а уж третья как-нибудь.
-- Во-первых у меня денег нету, а во-вторых: как вам нравится это
во-первых?
Для "Узника" -- Люди сами сознают себя неверно, или -- природа себя
"сознает" не такою, какою ее сознает человек. Человек сам себя не знает, его
должен узнать "писатель".
Денежная система всегда отражает прогресс эксплоатации (в смысле
монетного, валютного, ценностного понимания).
Тайна женщины, вообще человека: жить в душе нечем, надо чтоб любил
другой, в котором возможно настоящее,-- но ведь этого нет. Любовь, это
перекладывание ответственности на другого, а самому-- право быть
пустым.<...> Для "Узника".
Надо относиться к людям по отцовски.
Истина в том, что в СССР создается семья, родня, один детский милый
двор,
и Сталин -- отец или старший брат всех, Сталин -- родитель свежего
ясного человечества, другой природы, другого сердца.
Мне мстят мертвые, которых я при жизни ошибался и не любил.
Всю жизнь, всю жизнь быть канцелярским работником, и зарабатывать
все-же больше чем землепашец.
Она сошла с ума на деле вредителей зерновых запасов, на опрыскивании, в
борьбе за надл<ежащие> капиталовложения.
Комсомольцы заключили договор со стариками. Старики разрешили снять
колокол с церкви, а комсом<ольцы> обязались взамен дать старикам
трактор. Колокол сняли, трактора нет. Старики гоняются за
комсомольцами.
"Жизнь ведь не так и драгоценна как думают: а ну гуртом и с песней под
расстрел!"
(9/IV) В трамвае:
" -- Сколько лет СССРу-то?"
" -- 16!" (?) (знак вопроса А. Платонова. -- Г. Е.)
" -- Ну что ж, его тоже пора отдать под уголовный суд -- по новому
закону".
{ Речь идет о Постановлении ЦИК и СНК СССР от 7 апреля 1935 года об
уголовной ответственности (вплоть до высшей меры наказания) детей "начиная с
12-летнего возраста".-- Г. .}
Бей его за резвость, сукина сына!
Человек, захотевший победить СССР,--и питающийся научно, химически,
чтобы прожить 500 или 1000 лет,-- пережить всех.
Курица вывела утят. Утята в воду, а мать в пыль лезет. Мать кудахтала
на берегу пруда, потом с ума сошла. Утята потонули.
Человеку жить нечем, он начал деньги копить, собирать кое-что. Скупец
от горя и одиночества.
----------------------
Безразлично: люди должны проявлять свою жизнь, наслаждаться,
стремиться,-- при всех обстоятельствах во все времена, будь рабство, будь
средн<ие> века, будь будущее. Нельзя согнуться всем, присмиреть, нет
-- это немногие. Количество радости, оптимизма прибл< изительно>
одинаково, и оно, это количество, способно проявляться почти в любых
формах,-- в самой даже жалкой форме. Жизнь никто не может, не хочет
откладывать до лучших времен, он совершает ее немедленно, в любых условиях.
<...>
-- Вы давно не улыбаетесь?
-- Полгода. Я ведь работаю в очень серьезном учреждении,-- в очень!
Шахтер -- на плохой театр -- халтурному актеру -- во время
представления: "Это ты нарошно?"
Мелкая изящная штопка посылок...
Маркиз де Кюстин писал когда-то: "Пусть Европа шлет России дрова, чтоб
Россия не мерзла, не шла войной на Европу".-- Теперь Лиман, уголь, и можно
из "России" топить всю Европу. <...>
Наружность пошлая, волосы взбиты в уездную прическу, глаза с деланной
нежностью, сладостью... В др<угих> отношениях -- враждебна ко всем,
ненавидит всех,-- любовь к одному съела в ней все человеческое, обычное...
Это удовлетворенное почесывание правым большим пальцем о левую ладонь,
это самоудовлетворенность рабочего мещанина. Это жеванье колбаски,
достигнутой наконец.
Мальчики в вагоне глухого пригороднего поезда (едут б<ез>
билетов); их
два, один стонет все время:
-- Забирут, чи нет!?..
-- Забирут, чи нет!?..
Музыка -- окончательно запрещенная литература, когда она замычала,
-- и из этого, из окончательного запрещения,-- явилось самостоятельное
великое искусство.
"Это вы болеете от насморка, поноса, сквозняка, тифа, а я болею лишь
высокими болезнями, непонятными для вас. Я -- не вы!"
Трагедия оттертости, трагедия "отставленного", ненужного, когда
строится блестящий мир, трагедия "пенсионера" -- великая мука!
"Сч<астливая> М<осква>"
Был на войне имп<ериалистической> и гражд<анской> -- и