Наталья Александрова. Белые ночи с Херувимом

   – Ой, ты сейчас лучше не встревай, – спохватилась Мила, – у них магазин ограбили, «Эльдовидео». Говорят, со склада кучу всего вынесли! Бытовой техники и прочего…
   – «Эльдовидео», говоришь? – оживилась я. – Это интересно… Ашотик, Василиса беспокоит! Да знаю, что цейтнот, потому и звоню! Это у вас там телевизоров пятьдесят штук украли? Откуда знаю? Да так, Бонни где-то слышал… Ага, тогда так. Знаешь ангар возле лютеранского кладбища?
   Я подробно рассказала, как найти этот ангар и что стережет его один такой прохиндей, а сегодня к вечеру приедут сообщники за теликами. Расул и еще один парень.
   – Знаю этого Расула, давно он у меня на примете! – оживился Бахчинян. – Спасибо тебе, Вася…
   – Потом благодарить будешь, когда дело закроешь… Алексею пламенный привет!
   – Он тебя не стоит! – с чувством сказал Бахчинян.
   – Это точно, – со вздохом согласилась я.
 
   Распрощавшись с Милой, мы с Бонни отправились прямо к дяде Васе, потому что получили сообщение: «Срочно ко мне!»
   Дядя Вася был в растрепанных чувствах. Сначала он отругал меня, что пропала и на связь не выходила. Но мне удалось свалить все на Бонни. И все равно влетело только мне. Когда же шеф рассказал, в какую он попал историю, мне стоило больших трудов удержаться от смеха.
   – Кто ж его знал, что он сумасшедший! – говорил Василий Макарович, подливая чай в большую кружку с ярко-красным петухом. – С виду вполне нормальный человек, вроде нас с тобой… Одет прилично…
   – Но-но, дядя Вася! – одернула я его. – Про себя вы можете что угодно говорить, а меня попрошу не сравнивать с этим маньяком! Помните, что вам про него тот врач говорил?
   Дядя Вася успел уже и с врачом побеседовать.
   – Ну да… В остальном-то он нормальный, или почти нормальный, только на оперных певицах зациклился…
   – Не на любых певицах, – поправила я своего незадачливого шефа, – а только на тех, которые исполняют каватину Розины из «Севильского цирюльника»!
   Врач, с которым пришлось побеседовать Василию Макаровичу после скандала в театре, рассказал, что злополучный клиент нашего агентства вырос в богатой и образованной семье. Правда, отец его погиб при весьма странных и подозрительных обстоятельствах, когда мальчику не было еще трех лет, и это, возможно, нанесло непоправимый вред неустойчивой психике ребенка.
   Мать его вскоре снова вышла замуж за еще более состоятельного человека. Она была довольно известной оперной певицей. Особенно часто она исполняла роль Розины, и с детства наш клиент едва ли не каждый день слышал эту знаменитую каватину.
   «Я так безропотна и простодушна…» – выводила его мамаша, пока няня подкладывала ребенку кашу из четырех злаков или поправляла нагрудник. «И уступаю я, и уступаю я всем и во всем, всем и во всем…» – пела она, пока гувернантка завязывала на его шее шарф, перед тем как отправиться на прогулку.
   И как только наш будущий клиент начал сознавать свои желания, главным его желанием стало заставить ее заткнуться, поперхнуться этой арией, пустить петуха.
   Но с матерью этот номер не прошел, он ее попросту боялся, и тогда желание, загнанное в глубину подсознания, расцвело пышным цветом и сделало нашего будущего клиента невменяемым.
   Он узнавал, где будет исполняться «Севильский цирюльник», приходил в театр и любым доступным способом срывал исполнение каватины Розины. Распылял в зале слезоточивый газ или выпускал на сцену дрессированную крысу, устраивал короткое замыкание или закидывал за декольте певицы гигантского африканского паука…
   Некоторые исполнительницы отделывались ларингитом или легким нервным расстройством, но у одной из них начались судороги, а другая полностью потеряла голос и вынуждена была переквалифицироваться в депутаты.
   – Маньяки, они очень изобретательны! – печально сообщил доктор.
   Отчим нашего клиента, как уже сказано, был человек очень влиятельный и богатый. Когда скандалы, которые регулярно устраивал его наследник, переполнили чашу его терпения и начали уже серьезно угрожать интересам бизнеса, он поместил молодого человека в частный сумасшедший дом.
   – Это очень хорошее, дорогое учреждение, – сообщил доктор, хотя его никто об этом не спрашивал. – У наших пациентов есть все, в чем может нуждаться человек, им обеспечен самый лучший уход…
   Единственное, чего не было в этом сумасшедшем доме, – оперного театра, и поэтому наш клиент не мог осуществить свое самое заветное желание.
   В конце концов ему удалось сбежать, подкупив то ли повара, то ли садовника, то ли еще кого-то из обслуживающего персонала. Сотрудники клиники отправили на поиски группу опытных санитаров. Те попытались выйти на след беглеца, но тут, как назло, вмешался дядя Вася и помог клиенту оторваться от преследования.
   Санитары изучили репертуар городских театров и выяснили, что как раз в этот день «Севильский цирюльник» идет на сцене театра «Петербург – Опера». Здесь они и устроили засаду, чтобы перехватить своего пациента… Но в дело опять вмешался дядя Вася, и маньяк сумел довести свою операцию до конца.
   – Скажите спасибо, что на вас не подали в суд! – припечатала я, взяв из вазочки еще одну конфету.
   – Ну да, я же пытался до тебя дозвониться, хотел, чтобы ты посмотрела на этого «Козловского», а у тебя, как назло, телефон не работал…
   – Я из-за этого негодяя сидела в железном гараже, – я пнула ногой Бонни, но тот сделал вид, что все это его не касается. – И там не было приема… Постойте, какой Козловский?
   – Как – какой? Этого психа – нашего, с позволения сказать, клиента – зовут Иван Семенович Козловский…
   – Дядя Вася! – проговорила я, отсмеявшись. – Иван Семенович Козловский был знаменитый оперный певец, но он уже давно умер!
   – Как – умер? – удивился шеф. – Я же его своими глазами видел! Вот на этом самом месте…
   – Ага! Развел он вас как ребенка! Вы паспорт его видели?
   – Нет, – честно признался дядя Вася. – Он сказал, что паспорт в прописке…
   – Ага, в прописке! – Я усмехнулась. – Дядя Вася, ну когда вы наконец повзрослеете?
   – Ох, не говори! – пригорюнился шеф. – Доверчивость – главный мой недостаток!
   – Удивительный недостаток для мента с тридцатилетним стажем! – подвела я итог дискуссии.
   Но мой шеф никак не мог оставить за мной последнее слово.
   – И потом, – добавил он, – ты же знаешь, у нас давно не было клиентов, дела идут очень плохо, поэтому я и ухватился за первую попавшуюся работу…
   И в это время в дверь позвонили.
   Мы с шефом переглянулись. Бонни поднял голову и негромко рыкнул.
   – Ну что, откроешь? – с надеждой в голосе спросил дядя Вася.
   – А что делать? – Я отставила недопитую чашку, встала и отправилась в прихожую.
   Прежде чем открыть дверь, я заглянула в глазок.
   На площадке перед дверью стояла женщина. Больше о ней ничего сказать было нельзя, потому что линза дверного глазка изменила внешность до неузнаваемости: голова незнакомки казалась огромной, как у головастика, глаза – круглыми и выпуклыми, как у взрослой лягушки, а ножки, наоборот, крошечными, как у комнатной собачки или персонажа детского мультфильма.
   – Ну, разглядели? Открывайте, я вас слышу! – раздался из-за двери недовольный голос.
   Я вздохнула и открыла дверь.
   При ближайшем рассмотрении незнакомка оказалась вовсе не такой уродиной, какой сделала ее оптика. Вполне себе симпатичная молодая женщина, на вид лет тридцати пяти, скромно, но со вкусом одетая – узкие черные джинсы, курточка из мягкой кожи.
   – Здрасте… – проговорила я, преодолев неловкость. – Вы к кому?
   – К частному детективу Кулакову, – ответила женщина. – Я договаривалась по телефону.
   Вот как. Дядя Вася, оказывается, успел с ней договориться, а меня не поставил в известность!
   – К Куликову, – поправила я ее. – Пойдемте, Василий Макарович вас примет.
   Я проводила ее в кабинет, показала на гостевое кресло и скромно села в уголке, решив, что поговорю с шефом позднее.
   Дядя Вася, следуя вычитанным где-то рекомендациям, сосредоточенно писал что-то в своем блокноте и сделал вид, что не сразу заметил посетительницу – мол, ужасно занят. Тогда я деликатно кашлянула и проговорила тоном отлично выдрессированной секретарши:
   – Василий Макарович, к вам посетитель.
   Он отложил ручку, поднял глаза на незнакомку и голосом крайне занятого человека проговорил:
   – Здравствуйте. Слушаю вас.
   – Я хочу вас нанять, – заявила женщина без лишних предисловий и достала из сумки бумажник.
   – Одну минуточку, – дядя Вася покосился на меня. – Давайте сначала познакомимся. Я – частный детектив, моя фамилия Куликов…
   – А моя фамилия – Русланова, – представилась в ответ посетительница.
   Мы с дядей Васей выразительно переглянулись.
   – Случайно не Лидия Андреевна? – уточнила я не без ехидства.
   – Валенки, валенки… – вполголоса запел дядя Вася.
   – Нет, не Лидия Андреевна! – возразила женщина. – Вовсе даже Екатерина Васильевна. А что, собственно, вы имеете против моей фамилии?
   – Да ничего, – замялась я. – Просто у нас недавно был неприятный инцидент с клиентом по фамилии Козловский.
   – Короче, можно взглянуть на ваш паспорт? – перебил меня Василий Макарович.
   – Да, пожалуйста! – Она небрежно бросила на стол документ в кожаной обложке.
   Дядя Вася внимательно его изучил, потом передал мне.
   Действительно, фамилия посетительницы была Русланова. Впрочем, фамилия как фамилия, ничего особенного.
   – Ну и чем мы можем вам помочь, Екатерина Васильевна? – осведомился дядя Вася.
   До сих пор Екатерина держалась уверенно, но тут она вдруг опустила глаза и закусила губу, как будто ей было трудно ответить на такой простой вопрос.
   – Можете называть меня просто по имени… – сказала она и замолчала. Может, ждала, что мы ужасно обрадуемся и предложим ей выпить на брудершафт. Честно говоря, мне хотелось поскорее от этой посетительницы избавиться, оставить Бонни дяде Васе и уйти домой, чтобы отдохнуть от перенесенного стресса.
   – Понимаете, – начала она после довольно длительной паузы, – я переехала в Петербург совсем недавно…
   За время работы нашего детективного агентства мы с дядей Васей усвоили простое правило: клиента не нужно торопить. Нужно дать ему возможность высказаться, тогда он более внятно и подробно обрисует свою ситуацию. Поэтому мы приготовились слушать клиентку, не перебивая и не задавая наводящих вопросов.
   – Раньше я жила в Новгороде, но последний год работала в крупной питерской фирме…
   – В новгородском филиале? – уточнил все же дядя Вася, нарушив плавное течение рассказа.
   – Нет, не в филиале, – возразила Екатерина. – Дело в том, что я – программист, специалист по базам данных, и до какого-то времени могла работать удаленно, не покидая свой город и свою квартиру, связываясь с фирмой через Интернет.
   – До какого-то времени? – ухватился дядя Вася за ее слова. – До какого именно?
   – В этом году совпали два события: во-первых, умерла моя мама, – на лицо клиентки набежала тень, видно было, что она все еще страдает. – А во-вторых, меня повысили. Теперь я стала не просто программистом, а руководителем серьезного проекта, и для успешной работы нужно было переехать в Петербург. Дома меня больше ничего не удерживало, я продала квартиру и приехала сюда.
   Мы молчали, ожидая продолжения. Катя сделала паузу, вздохнула и снова заговорила:
   – Здесь я купила квартиру.
   – Неужели хватило денег, которые вы получили за свое новгородское жилье? – осведомился дядя Вася.
   Клиентка быстро взглянула на него и проговорила:
   – Ну, пришлось доплатить, у меня были кое-какие сбережения, но, в общем, не так и много. Я и сама сначала удивилась – квартира оказалась очень приличная, в старом фонде, и недорогая. Риелтор, с которой я имела дело, торопила меня – мол, такой удачный вариант нечасто попадается…
   – Ну, ясно! – вздохнул дядя Вася. – Квартира оказалась с обременением, там прописаны старенькая бабушка и племянник-инвалид… Но такими делами, дамочка, мы не занимаемся, это вам нужно к юристу, и то вряд ли что получится!..
   – Вы сначала дослушайте меня! – раздраженно перебила его Екатерина. – Никаких бабушек и племянников там не было, перед заключением договора я все внимательно проверила, просмотрела все документы, с этой стороны все чисто…
   – Тогда в чем же дело?
   – Дело в том… – клиентка перегнулась через стол и понизила голос, – дело в том, что в этой квартире что-то неладно… Нехорошая, одним словом, квартира!
   – Что вы имеете в виду? – настороженно осведомился дядя Вася.
   Я тоже напряглась: неужели к нам снова заявилась ненормальная? Мало нам истории с фальшивым Козловским… Правда, с виду Екатерина Русланова производила впечатление толковой и здравомыслящей женщины, но внешность бывает обманчивой! Попался же дядя Вася на удочку того оперного психа! Хотя если бы я была рядом, то мигом бы его раскрыла. Это же надо так обнаглеть – представляться Иваном Семеновичем Козловским!
   – Все же что вы имеете в виду? – повторил Василий Макарович, потому что клиентка мрачно молчала.
   По виду своего шефа я поняла, что мы с ним мыслим созвучно, он эту госпожу Русланову тоже подозревает. Тем более что пока ничего конкретного она нам не сказала.
   – Сначала – запах… – продолжила она наконец. – Через несколько дней после переезда я вернулась с работы и почувствовала в квартире незнакомый резкий запах – какой-то дешевый мужской одеколон. Я подумала, этот запах занесло по вентиляции от соседей, как следует проветрила комнату и забыла. Но на следующий день запах снова вернулся, а кроме того… кроме того, извините, в туалете было поднято сиденье унитаза.
   – Что?! – удивленно переспросил дядя Вася и выразительно взглянул на меня – мол, похоже, опять нам не повезло с клиентом.
   – Что, я непонятно выразилась? – раздраженно проговорила Екатерина. – Позвольте поясню. Я в Новгороде какое-то время жила с одним мужчиной. То есть я была замужем. Так вот, через год меня все в нем стало раздражать: то, что он всюду разбрасывал грязные носки, заставлял раковину посудой, а самое неприятное – никогда не опускал сиденье унитаза. Мы разошлись и даже перестали встречаться. Так вот, это кажется мелочью, но я никогда не поднимаю это чертово сиденье! Никогда, понятно? А тут оно было поднято!
   Я внимательно наблюдала за Руслановой. Очень странная женщина – то горячится, размахивает руками, то успокаивается и ведет себя вполне прилично… Взглянув на дядю Васю, заметила в его глазах такое же недоверие. Что ни говори, а нервы у дамы не в порядке.
   Клиентка перехватила наши взгляды и понизила голос:
   – Извините, вам, наверное, кажется, что я ненормальная? Мне и самой иногда так начинает казаться. Поэтому я и обратилась к вам, а не в милицию. Там меня и слушать не станут.
   – Но согласитесь, – осторожно проговорил дядя Вася, – то, что вы рассказали, еще не повод для беспокойства…
   – А я еще ничего не рассказала, – возразила Екатерина неожиданно спокойным голосом. – Послушайте, что было дальше. На следующий день с унитазом все было в порядке, и даже запах одеколона выветрился. Я было успокоилась, пока не собралась ужинать. Тут я обнаружила, что исчезла одна из моих любимых кружек. Их вообще-то две, совершенно одинаковые. Я купила их еще в Новгороде, в «Икее», и пользовалась по очереди. А тут одна была на месте, а вторая бесследно исчезла…
   – Ну, возможно, вы просто куда-то ее засунули и забыли… – пробормотал дядя Вася.
   Катя взглянула на него раздраженно и процедила сквозь зубы:
   – Куда можно засунуть кружку? Это все же не иголка и не пакетик от чая!
   – Ну, допустим, отнесли ее в ванную, чтобы почистить зубы, и оставили там…
   Клиентка взглянула на него недоуменно:
   – В ванную? Я никогда не использую для этого чайные кружки! Для чистки зубов у меня есть отдельный стакан!
   Я малость расслабилась, потому что характер клиентки стал мне ясен. Одинокая женщина, педантичная, сама себе установила кучу правил и усердно их исполняет. В доме навела идеальный порядок, никогда его не нарушает. Чашки-плошки все выставлены по ранжиру, небось и ручки в одну сторону не ленится повернуть. При таком раскладе понятное дело, что сразу заметишь отсутствие чашки.
   Может, вы думаете, я злопыхаю? Ведь я сама вроде бы сейчас одинокая женщина. Ага, попробуйте поддерживать в квартире хотя бы относительный порядок, когда в ней находится этот бегемот! Мало того что он всюду разбрасывает свои игрушки, грызет мебель, ломает стулья, пачкает обивку и бьется головой обо все двери, когда остается один. Он еще бьет посуду, сдергивает со стола скатерть, жует покрывало и рвет в клочья все домашние тапочки. Да я не то что пропажу чашки, пианино вынесут – и то не замечу! Правда, у меня нет пианино…
   Екатерина между тем снова взяла себя в руки и понизила голос:
   – Впрочем, вы правы, я не стала бы придавать этому такого большого значения, если бы на следующий день эта кружка не появилась на прежнем месте…
   – Вот видите, она же появилась… – примирительным тоном вставил Василий Макарович.
   – Да, появилась! – язвительно ответила клиентка. – Только это была не та кружка!
   – Что значит – не та? – растерялся мой шеф.
   – А то и значит! Своей кружкой я уже давно пользовалась, на ней были царапинки, щербинки, внутри – темные следы от чая, а эта кружка – эта кружка совершенно новая!
   – Ну, может, вы ее как следует отмыли…
   Екатерина фыркнула, взглянула на меня и едва слышно пробормотала:
   – Ох уж эти мужчины!
   Затем свысока взглянула на дядю Васю и осведомилась:
   – Вы вообще-то посуду сами моете?
   На этот раз мой шеф не выдержал:
   – А как вы думаете? Жена у меня давно умерла, я не барин какой-нибудь, прислуги у меня нет… Конечно, сам! И нечего так на меня смотреть!
   – Ну, извините! – смягчилась клиентка. – Просто, если вы сами моете посуду, должны понимать, что как ее ни мой – старая кружка не станет как новая. Да и вообще, убедитесь сами… – Она вытащила из сумки светло-коричневую фарфоровую кружку и поставила на стол.
   Дядя Вася взял кружку в руку, с интересом повертел:
   – Да, вроде как новая…
   – Вы снизу взгляните!
   Василий Макарович перевернул кружку вверх дном. Я заглянула через его плечо, и мы увидели приклеенную на дне бумажную этикетку со штрихкодом.
   – Как вы думаете, сохранится этикетка через год интенсивного использования?
   – Наверное, нет… – неуверенно согласился дядя Вася.
   – Наверное! – передразнила его клиентка. – А я думаю – ни в коем случае не сохранится…
   Она помолчала несколько секунд и продолжила:
   – После этого случая я решила поменять замки.
   – Да, это нужно было сделать сразу! – оживился дядя Вася.
   – Ну, разумеется, я врезала новые замки, когда въехала в эту квартиру! Но теперь решила их еще раз поменять. Пригласила мастера из хорошей фирмы, он поставил мне самые надежные замки…
   – И что? – переспросил дядя Вася с нескрываемым интересом.
   – И ничего! Все продолжилось по прежней схеме! Запах дешевого одеколона, следы присутствия посторонних людей в квартире!
   Клиентка немного помолчала.
   – У меня в прихожей стоит такой пуфик, на который я ставлю сумку, когда прихожу домой. Так вот, буквально на следующий день после замены замков я вернулась с работы, не включая свет поставила сумку на этот пуфик… то есть только хотела ее поставить. Но сумка вместо этого упала на пол. Я включила свет в прихожей и увидела, что пуфик стоит не на том месте, где я его оставила!
   – Может быть, вы его случайно сдвинули… – предположил дядя Вася.
   На этот раз клиентка не удостоила его ответом. Она продолжила:
   – Я решила проверить свои ощущения и теперь уже специально оставила несколько «ловушек». Положила тапочки перед самой дверью, поставила на кухонный стол чашку в определенном месте, под дверь ванной подложила бумажку. Так вот, как раз бумажка осталась на прежнем месте, а тапочки и чашка были немного сдвинуты.
   – Вы хотите сказать, что в прихожей и на кухне кто-то побывал, а в ванную этот кто-то не зашел? – догадался дядя Вася.
   – Нет, я хочу сказать, что фокус с бумажкой слишком известный, и тот, кто побывал в моей квартире, положил эту бумажку на прежнее место. Только положил ее не так, как я оставила, он ее перевернул!
   Я не знала, что и думать. Вроде бы толково все она излагает. С другой стороны, у сумасшедших очень развита фантазия… Дядя Вася тоже как будто пребывал в недоумении.
   – Ну, не знаю… – протянул он. – Если все обстоит так, как вы рассказываете…
   – Все обстоит именно так! – перебила его клиентка. – Но я еще не закончила. Когда не помогла смена замков, я решила использовать свои профессиональные навыки. А именно – установила в квартире несколько миниатюрных видеокамер, чтобы записать того, кто приходит в мое отсутствие…
   – Ну и как? – оживился дядя Вася.
   Он вообще очень уважает всякие технические новинки.
   – На записи ничего не было! – воскликнула Екатерина. – Никаких незваных гостей!
   – Ну вот видите, – дядя Вася развел руками, – значит, это все, извиняюсь, плод вашего воображения!
   – Я тоже сначала так подумала! – мрачно проговорила клиентка. – Но потом внимательно пересмотрела запись и кое-что заметила…
   Она огляделась по сторонам:
   – У вас есть компьютер?
   – А как же! – Дядя Вася выдвинул ящик стола и гордо достал оттуда новенький ноутбук.
   Екатерина придвинула его к себе, включила и вставила флэшку. Как только система загрузилась, на экране возникла картинка: обыкновенная, просто обставленная комната, стол с компьютером и какими-то бумагами, на краю его – ваза из матового стекла, в ней – букет крупных бледно-сиреневых роз.
   – Ну и что здесь такого особенного? – осведомился дядя Вася, убедившись, что на картинке ничего не меняется.
   – Видите букет? – спросила Катя. – Мне его подарили на работе, за два дня до того у меня был день рождения.
   – Хорошие розы, – одобрила я. – Сорт «голубая луна».
   Дело в том, что я люблю цветы и хорошо в них разбираюсь. Когда-то у меня был свой собственный сад, в котором я проводила лучшие часы своей жизни. Но это было давно, в другой жизни. Тогда у меня много чего имелось – муж, загородный дом…
   – Не знаю, как они называются, – отмахнулась Катя, – только подарили мне семь штук, а уже на второй день две из них завяли.
   – Ну ясно, – вставила я со знанием дела. – Наверняка ваши сослуживцы купили готовый букет. А в цветочных магазинах в готовые букеты всегда норовят подсунуть два-три цветка из прежней партии, вот они и вянут раньше остальных…
   – Может быть, вы не будете меня перебивать? – проворчала клиентка. – Так я, возможно, дойду наконец до сути!
   – Извините… – смутилась я. – Значит, вам подарили семь роз, две из них завяли…
   – Ну да. И я, естественно, вечером их выбросила…
   – Но здесь же семь роз! – пересчитала я цветы, склонившись над экраном.
   – Сколько? – Дядя Вася придвинулся поближе и тоже посчитал. – Ну да, семь… Ничего не понимаю!
   – А по-моему, как раз все понятно! – самоуверенно проговорила Екатерина. – Тот, кто побывал в моей квартире, подменил запись на вчерашнюю, когда роз было еще семь. Он оказался достаточно ловким, чтобы обнаружить камеру и заменить запись, но вот пересчитать розы не сообразил!
   – Вы говорите «он», – отметил дядя Вася, – то есть вы считаете, что это один человек, и мужчина?
   – Да нет, это я так, для простоты. Может быть, это «они» или «она». Или даже «оно».
   – Итак, чего же вы хотите от нас? – осведомился Василий Макарович.
   – Чтобы вы разобрались в этой истории! Чтобы наконец выяснили, кто посещает мою квартиру в мое отсутствие, чего ему – или ей, или им – от меня надо! В конце концов я хочу спокойно жить в этой квартире! Я ее не для того купила, чтобы дергаться от каждого шороха!
   Она чуть не на крик перешла, руки тряслись, на щеках выступили пятна нервного румянца. Мы с дядей Васей переглянулись: вот ведь, опять неадекватная клиентка попалась!
   Екатерина почувствовала наши неодобрительные взгляды и взяла себя в руки. Понизив голос, она закончила:
   – Ну так как – беретесь за мое дело?
   Откровенно говоря, мне все это очень не нравилось. Какая-то она нервная, дерганая… Постоянные перепады настроения – то кричит и волнуется, то ведет себя как нормальный человек. Может быть, вся эта история с таинственными посетителями – плод ее больного воображения? Тем более что мы только что нарвались на неприятности с липовым Козловским…
   – А может, вам просто поставить квартиру на сигнализацию? – осторожно предложила я. – И дешевле будет, и проще…
   Но тут мне нанесли удар оттуда, откуда я не ждала. Дядя Вася привстал из-за стола и проговорил:
   – Да не будет никакого проку от этой сигнализации! Если эти люди самые лучшие замки на раз вскрыли, если они сумели в камере запись подменить – это люди серьезные, для них обычная сигнализация не преграда, они с ней в два счета разберутся!
   Я сделала страшные глаза, попыталась подать шефу сигнал, но он все мои знаки демонстративно игнорировал.
   – Василий Макарович! – произнесла я со значением. – Хочу напомнить вам о нашем предыдущем деле…
   – Да все я помню! – отмахнулся шеф. – Предыдущее – оно и есть предыдущее, а мы человеку должны помочь!