Страница:
Воспоминания проносились в голове у Татьяны, пока она быстро удалялась от центра поселка. И вот уже показались неказистые деревянные домишки и дровяные сараи. Где же тут тропинка к озеру? И спросить не у кого…
Катя прижала руку к губам и до крови закусила ладонь.
Тонкое девичье тело лежало на земле, не подавая признаков жизни. Лица девушки не было видно, но на земле под темноволосой головой растекалось пятно темной крови.
Двое парней растерянно стояли над своей подружкой, пытаясь осознать происшедшее. Подбежавшая вторая девчонка застыла в ужасе, боясь наклониться.
И тут с Катей что-то случилось.
Она видела тело девчонки в своей собственной курт–ке, но ей казалось, что это она, Катя Неверова, лежит на пригородном шоссе в курточке от Alaia, что это ее кровь смешивается с белесой пылью. Она словно смотрела со стороны на саму себя, мертвую, и дикий ужас переполнял ее, как дождевая вода переполняет водосборную кадку.
Катя закричала и бросилась бежать куда глаза глядят, не разбирая дороги, только чтобы не видеть эту мерт–вую девушку… только чтобы не видеть саму себя, распростертую на обочине шоссе.
Она бежала сколько хватало сил.
Вокруг нее появились покосившиеся дровяные сараи и приземистые домишки поселка Вяжищи. Она пробежала еще немного и перешла на шаг – сердце колотилось как бешеное, ноги подкашивались. Того, что ей пришлось пережить за сегодняшний день, было для нее слишком много. Такого экстрима ей хватило бы на целый год. Да что там – его хватило бы ей на всю жизнь…
Впереди, под огромным раскидистым вязом, толклись несколько местных парней. Бритые головы, татуировки на руках, полупустые пивные бутылки.
– Глянь, Кот! – проговорил один из них, преграждая дорогу Кате. – Глянь, какой кадр! Девушка, вы от кого убегаете? Вас кто-то обидел? Вы нам только скажите, мы ему поможем! – И парень хрипло захохотал, довольный своим остроумием.
– А что, ничего бабец, – одобрил второй, приземистый и широкоплечий. – Будем знакомиться! Меня, к примеру, зовут Кот.
– Пропустите, ребята! – Катя жалко, вымученно улыбнулась. – Мне некогда…
– Девушка не врубается, – подключился к разговору третий – тощий, с подвижным крысиным носом, – девушка не понимает, что это наша территория, и проход через нее платный…
– Ребята, пропустите! – взмолилась Катя. – У меня нет денег… меня ограбили…
– Надо же! – усмехнулся Кот. – Кто-то поспешил! Это непорядок. Ну ничего, такая симпатичная девушка может расплатиться натурой… Верно, Сыч?
Катя попятилась, но мерзкий тип с крысиной мордой уже зашел сзади и попытался схватить ее.
Катя рванулась в сторону, но подонки уже окружили ее плотной стеной и начали теснить к распахнутой двери сарая.
Только что ей казалось, что все ужасное с ней уже произошло, что все позади, но теперь Катя поняла, что все только начинается. На нее внезапно нашло тупое оцепенение, чугунное безразличие. Пусть будет что будет, любая грязь, любой ужас, только бы все это скорее закончилось!
И вдруг за спиной приземистого подонка раздался звонкий девичий голос:
– Эй, мальчики, вы что тут делаете? Вы что, не видите, девушка торопится!
Кот отступил чуть в сторону, обернулся, и Катя увидела высокую девушку лет двадцати с небольшим. Драные джинсы, простенькая кожаная куртка, коротко стриженные рыжеватые волосы, высокие скулы, усыпанные россыпью веснушек.
В левой руке девушка держала большой букет в синей гофрированной бумаге.
– Оп-па! – радостно воскликнул Кот. – У нас гости! Ну, пацаны, гуляем! Вместо одной мочалки сразу две!
– Размечтался! – усмехнулась незнакомка и окинула всю компанию быстрым цепким взглядом.
Кот шагнул к ней, попытался схватить за лацкан курт–ки, но девушка плавным грациозным движением сместилась влево, несильно ткнула Кота в плечо, и тот вдруг споткнулся и свалился лицом в грязь под дружный гогот дружков.
Он тут же вскочил, отряхнулся и бросился на незнакомку:
– Ты, сука, что вытворяешь?
Девушка грациозно переступила с ноги на ногу, чуть наклонилась, выставила вперед левую руку… Парень изумленно охнул и снова покатился по земле.
– Сука! – взвыл он, ворочаясь в пыли. – Пацаны, бейте ее! Ну ты пожалеешь! Мы тебя щас на куски порвем!
Приятели Кота тут же забыли про Катю и всей толпой бросились на новую добычу. Однако девушка с букетом, кажется, нисколько не испугалась. Она отступила к дверям сарая, пнула длинной ногой первого из подбежавших хулиганов, отскочила в сторону, толкнула плечом дверь, так что второй противник с размаху влетел в нее лицом, разбив в кровь свой крысиный нос. Третьему она сделала ловкую подножку, и тот, мелко перебирая ногами, с разбегу влетел в темный сарай, где и растянулся во весь рост. В довершение всех неприятностей на него свалился сверху какой-то ящик.
В это время Кот наконец поднялся на ноги и, остервенело вопя и размахивая кулаками, бросился на ловкую девицу. При этом он настолько ослеп от ярости, что не заметил Катю, которая стояла почти на его пути. Она отступила в сторону и подставила ногу пробегающему хулигану. Он споткнулся, сделал неловкий шаг вперед и снова всем весом грохнулся на землю.
Тем временем девушка с букетом расправлялась с остальными хулиганами. Одного она отключила ударом ладони по шее, другого свалила с ног сильным пинком в солнечное сплетение.
Через минуту все противники или валялись на земле, или расползались в разные стороны как тараканы.
– Ну, чего ждешь? – повернулась незнакомка к Кате. – Смываться надо. Они скоро очухаются, и нам мало не покажется!
С этими словами она припустила прочь по улице, и Катя побежала следом за ней.
Отбежав достаточно далеко, девушка постепенно перешла на шаг, оглядела свой потрепанный букет и тяжело вздохнула: после драки этот букет больше напоминал веник, которым только что подмели Красную площадь.
– Ох, ни фига себе! – протянула девица. – С такой метелкой к Андриановым нечего и соваться! Ох, устроит мне хозяйка выволочку! Уволит сей же час без разговоров. И вычтет из зарплаты деньги за этот веник…
– Я тебе возмещу его стоимость! – поспешно пообещала Катя. – Не переживай… И еще… большое тебе спасибо, ты меня спасла от этих подонков!
– Да не за что! – отмахнулась девица. – Не могла же я мимо пройти… А если ты не шутишь насчет букета – спасибо, конечно…
– Обязательно возмещу! – горячо повторила Катя. – Только… – она смутилась, – только сейчас у меня денег нет… совсем нет. Но если мы доберемся до моего дома…
– С тобой что-то случилось? – поинтересовалась девица, внимательно оглядев Катю.
– Да… меня выкинули из машины… ограбили…
– То-то я смотрю – вроде шмотки у тебя крутые, джинсы от Versace, ботинки от Louis Vuitton, а выглядишь так, как будто за тобой черти гонятся…
– Так и есть… – вздохнула Катя. – А где ты так научилась драться? Что это – карате?
– Айкидо, – ответила ее спутница. – Кстати, меня зовут Таня.
– А я – Катя, Катя Неверова. Слушай, Тань, у тебя как со временем?
– Да я вообще-то ехала, чтобы этот букет вручить Алене Андриановой, но теперь об этом можно забыть… – Она швырнула измочаленный букет в канаву и закончила: – Так что теперь я, можно сказать, совершенно свободна.
– Так может, доберемся вместе до моего дома? Я тебе дам денег за букет… ну и вообще – посидим, отметим знакомство… Меня, правда, подруга в Москве ждет, но не могу же я ехать туда в таком виде…
Катя болтала, торопясь растопить искорки недоверия в глазах незнакомой девушки. Единственный человек за последние два часа, кто отнесся к ней по-человечески, даже по-дружески, и помог. Однако она чувствовала, что Татьяна колеблется и сейчас может просто отвернуться от нее и отойти – добирайся, мол, сама, а у меня и так из-за тебя забот прибавилось…
– Это точно! Видок у тебя тот еще… – Татьяна окинула Катю долгим взглядом. – А где твой дом-то?
Катя назвала свой адрес.
Татьяна задумалась.
– Слушай, кажется, автобус доезжает до деревни Кострово, это недалеко от тебя…
– Автобус? – испуганно переспросила Катя.
– А что, есть другие предложения? – Татьяна взглянула на нее с плохо скрытой насмешкой.
– Может, остановим машину?
– У тебя же вроде нет денег…
– Нет, – печально вздохнула Катя. – А у тебя? Я отдам, ты не волнуйся! Лишь бы добраться до дома…
– Нет, подруга, – Татьяна решительно двинулась вперед, – тех денег, что есть у меня, на машину явно не хватит. Так что придется воспользоваться автобусом. Привыкай ездить как простые люди.
Через несколько минут девушки уже стояли на автобусной остановке.
Рядом с ними дожидались автобуса коренастый дядька в кирзовых сапогах с полной корзиной подосиновиков и полная румяная женщина средних лет с огромным букетом гладиолусов.
– Одиннадцать двадцать не было, – озабоченно сообщила эта женщина Татьяне, скосив глаза на крупные мужские часы, – теперь только пятьдесят пять…
– Это не факт, – солидно проговорил грибник. – Одиннадцать двадцать мог задержаться: у него женщина знакомая на маршруте, он к ней каждый раз заворачивает…
Словно в подтверждение его слов из-за поворота показался просторный желтый «Икарус». Женщина оживилась, половчее перехватила свои гладиолусы, грибник поднял корзину.
Автобус распахнул двери, проглотил всех пассажиров. Катя втиснулась в него последней и, когда двери уже за–хлопнулись, увидела сквозь давно немытое стекло медленно проехавший мимо «лексус» с тонированными стеклами. Хищный стремительный корпус машины, похожий на голодную акулу, высматривающую добычу.
У нее от страха зашлось дыхание.
Она снова увидела неподвижное тело темноволосой девчонки, распростертое на обочине дороги, и черный «лексус», стремительно уносящийся прочь.
И опять ей показалось, что на земле в луже крови лежит не какая-то незнакомая деревенская девчонка, а она сама – Катя Неверова…
– Ты чего? – Татьяна заметила, как она переменилась в лице.
– Эта машина… не знаю… может быть, мне показалось…
Снова Татьяна пристально на нее посмотрела, но промолчала. Она вообще была молчалива и немного–словна. И движения ее были скупы – никакого тебе размахивания руками попусту, притопывания, переступания с ноги на ногу, верчения головой. Ничего лишнего. Впрочем, в данный момент Кате было не до наблюдений. Слишком многое случилось с ней за по–следние несколько часов, она временно потеряла способность рассуждать здраво.
Татьяна, со своей стороны, думала, не зря ли она связалась с этой подозрительной девицей. Ведет она себя неадекватно. Впрочем, это можно понять – похитили, едва не убили, отобрали машину и все деньги. Тут и обычная женщина в уме повредится, а не то что эта недотрога богатенькая. Небось в автобусе никогда в жизни не ездила, а тут получила полный букет впечатлений!
При мысли о букете у Татьяны вконец испортилось настроение. Мало того что задания не выполнила, так еще и букет дорогущий испортила по вине этой девицы. Теперь ее запросто могут и уволить. Да и шут бы с ними, Тане работенка эта надоела до чертиков, но ведь деньги за букет придется свои платить! Нет уж, пускай эта богатенькая хоть расходы ей возместит!
Автобус бойко катил по шоссе.
Прошло немного больше получаса, и разбитная кондукторша громко объявила:
– Деревня Кострово! Кто брал до Кострова? Выходим!
Татьяна двинулась к выходу, Катя устремилась за ней. Они уже протолкались к самым дверям, как вдруг Катерина вцепилась в руку новой подруги:
– Стой! Не выходим! Едем дальше!
– В чем дело? – Татьяна удивленно обернулась. – Ты же хотела попасть домой!
– Там опять эта машина!
Действительно, на обочине, метрах в ста от автобусной остановки, как раз там, где сворачивала дорога к их коттеджному поселку, стоял черный «лексус».
Как хищный зверь, терпеливо поджидающий свою жертву.
– Ну что, девочки, мы выходим или мы задерживаем автобус? – недовольно осведомилась кондукторша.
– Мы едем дальше, – решительно ответила Татьяна.
– А тогда нужно доплатить за проезд!
– Сейчас. – Таня вытащила кошелек и отсчитала нужную сумму. – И куда же мы теперь? – спросила она вполголоса, повернувшись к Кате. – Я, конечно, ничего не хочу сказать, но денег у меня почти не осталось…
Очень Тане не нравилась ее новая знакомая. Выглядела она неважно – сильно побледнела, глаза бегают, руки трясутся… Снова в голове мелькнула мысль, что зря она влезла в это дело. Но не могла же она пройти мимо! Когда она увидела, что трое подонков тащат женщину в сарай, тело ее начало двигаться само.
Однако ведет себя девица странно. Может быть, она нарочно придумала все про таинственную черную машину, которая ее преследует, чтобы не выходить у деревни Кострово? Потому что нет никакого коттедж–ного поселка поблизости и роскошного загородного дома в нем тоже нет, то есть дом, может, и есть, только живут в нем совсем другие люди, не имеющие к Кате Неверовой никакого отношения. Да Катя ли она, и Неверова ли? С таким же успехом девица могла сказать, что она Маша Иванова или Саша Петрова, она, Татьяна, не милиция, проверять не станет. А вот, кстати, отчего она первым делом не обратилась в милицию? И отчего вместо того, чтобы держаться поближе к цивилизации, оказалась на самой окраине поселка? Хоть и видно, что мозги у богатенькой дамочки напрочь отказали от стресса, однако чувство самосо–хранения должно же быть.
Машины она точно испугалась, такое не сыграешь.
Татьяна перехватила заинтересованный взгляд дядьки с грибной корзиной и оттащила Катю в конец автобуса.
– Вот что, подруга, – тихонько сказала она, – куда ты теперь собираешься?
– Я… я не знаю, – упавшим голосом прошептала Катя.
«Может, у нее не все дома? – всерьез задумалась Тать–яна. – Может, она сбежала из психушки?»
Но дорогие шмотки как-то не укладывались в схему. К тому же Татьяна всегда доверяла своему первому впечатлению, она умела, окинув человека цепким взглядом, узнать, что он собой представляет. Эта Катя показалась ей искренней. Неужели она ошиблась?
Катя почувствовала недоверие своей новой знакомой.
– Я правда ничего не придумываю… – упавшим голосом сказала она, – я боюсь…
– Говоришь, муж у тебя банкир? – спросила Татьяна. – Почему бы тебе не позвонить ему и не сообщить, что с тобой случилось?
Она решила провести последнюю проверку и протянула Кате мобильник.
Катя вцепилась в телефон, как утопающий в спасательный круг.
В первую очередь она, разумеется, набрала номер Виталия.
И снова, как и прошлый раз, ей ответил равнодушный голос автоответчика: «Абонент недоступен…»
– Господи, да что же такое?! – пробормотала Катя, уставившись прямо перед собой. – Наверное, с ним что-то случилось!
Сидевшая впереди тетка с завитыми волосами невероятно рыжего цвета оглянулась на нее сердито. В ее взгляде не было ненависти лично к Кате, просто все молодые красивые женщины вызывали у нее чувство вполне объяснимого недовольства.
Катя отвернулась к окну, сосчитала до десяти, чтобы успокоиться, и снова раскрыла телефон.
Кому позвонить?
Маме? Нет, ни в коем случае! Она сойдет с ума от страха, а ведь у мамы слабое сердце! Да ведь мама сейчас не в Москве, а отдыхает в Карловых Варах, все равно она ничем не поможет.
– Позвони мужу на работу, твой голос там знают, – подсказала Татьяна, сообразив по Катиному лицу, что все опять плохо.
Снова позвонить Стасу Мельникову?
Катя вспомнила, что именно после прошлого звонка Стасу на дороге появился зловещий черный «лексус». Этот звонок стоил жизни молоденькой брюнетке из поселка Вяжищи. Пусть она была вредной и невоспитанной, но такой смерти явно не заслужила.
Еще Катя вдруг вспомнила, как главный бандит, которого никто уже не назовет лейтенантом Смородиным, упоминал про какого-то заказчика. То есть это значит, что ее остановили не случайные охотники за дорогой машиной, это значит, что кто-то велел «лейтенанту Смородину» убить именно ее, Катерину Неверову.
Виски пронзила внезапная боль. Неужели таинственный заказчик – это Стас Мельников? Стас, которого она знает так давно, которому безоговорочно доверяет Виталий, которого он считает не за сотрудника, а почти за друга! Ведь как только она объявилась, тут же приехал черный «лексус» и задавил девчонку, приняв ее за Катю. Ведь, кроме Стаса, никто не знал, где Катя находится, она сама сообщила ему название поселка и ориентир – кафе «Афродита».
И он не дал ответа на вопрос, где же находится Катин муж и отчего молчит его мобильник. Катя постаралась заставить себя думать, несмотря на терзающую виски боль.
Если она позвонит Ирочке, секретарше мужа, о звонке все равно сразу же станет известно Стасу. Стало быть, в банк звонить нельзя, тем более что больше она ничьих телефонов не помнит. Подруги, друзья? Самым лучшим Катиным другом за последние два года был муж, они много времени проводили вместе, поэтому подруги как-то отошли на второй план. Но ведь ей нужно добыть хоть сколько-то денег, чтобы отдать Татьяне и добраться до дома.
– Ну? – холодно спросила Татьяна. – Что ж не звонишь в банк? Найдут там твоего мужа…
– Я номер забыла… – пробормотала Катя севшим голосом.
– Какой банк? – Татьяна тянула из ее рук мобильник. – Сейчас узнаем…
– Нет-нет… – Катя попятилась, – в банк звонить нельзя… они узнают, где я… эта машина, – она кивнула в окно, – она оттуда, они хотят меня убить…
– Та-ак, – протянула Татьяна, – правильно говорят, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Поделом мне, не надо верить всем подряд… Ну что ж, влетела на десять тысяч, переживу как-нибудь.
– Постой! – взмолилась Катя. – Ты мне не веришь? Все так и было, я расскажу…
– Некогда мне, скоро выходим, – отстранилась Татьяна.
– Но что же мне делать?
– До города ты доехала, иди в милицию. Если все так и было, как ты говоришь, пускай они тебе помогают. Им по должности положено. Позвонят мужу или кому там еще ты хочешь, проверят по базе данных… А мне, знаешь, по барабану – Катя ты или Маруся… Хоть Вера-Надежда-Любовь и мать их София, вместе взятые!
Снова Катя почувствовала дикий страх, как тогда в поселке. Татьяна уйдет, и она останется совершенно одна. Идти в милицию? Она даже не знает, где находится ближайшее отделение. Она больше не может ходить пешком, она просто упадет на асфальт! Господи, ну к кому можно обратиться, чтобы помог?
И тут в ее памяти всплыл номер Лиды Дроздовой.
Черт! Она наверняка ждет Катю в «Галерее»! Времени у нее много, сидит себе, не скучает…
Катя представила себе уютный зал модного ресторана и невольно позавидовала Лиде. Тем временем пальцы сами набрали ее номер. Пока Лида ответила, прошла вечность.
– Слушаю! – раздался в трубке знакомый голос.
– Лида, это я, Катя!.. – Катерина понизила голос, потому что рыжая тетка на ближайшем сиденье выставила левое ухо как локатор. В трубке помолчали, потом Лида спросила не своим, хриплым голосом:
– Какая Катя? Неверова?
– Ну да. Ты что, меня не узнала? – изумилась, в свою очередь, Катя.
– Катька, ты, что ли? – В голосе Дроздовой прозвучало явное удивление. – Ты куда пропала? Вторую неделю уже не звонишь… У тебя что, завелся новый хахаль? – Лидка расхохоталась. – Шучу-шучу, ты же у нас верная жена!
– То есть как – вторую неделю? – Катя поперхнулась. – Мы же с тобой сегодня утром разговаривали… Ты хотела мне что-то рассказать… очень просила приехать… Мы договорились встретиться в «Галерее»…
– Что?! Утром?! – Даже по телефону можно было понять, что у Дроздовой отвисла челюсть. – Подруга, ты там что, уже приняла? Говорят тебе, я тебя дней десять не слышала и не видела!
Краем глаза Катя видела нахмуренные Татьянины брови и суровый взгляд.
– Лида, это не шутки, – как можно тверже сказала она, – сейчас не время для розыгрышей.
– Какой розыгрыш? – В голосе Лиды послышалась злость.
– Не валяй дурака! – Катя тоже рассердилась. – Ты звонила мне утром, с постели подняла, велела в «Галерею» приезжать срочно! Из-за тебя все случилось!
– Катюша, с тобой все в порядке? – Теперь Лида говорила растерянно. – Где ты находишься?
– В автобусе! – бухнула Катя.
– Едешь в автобусе? – повеселела Лида. – Ну все ясно с тобой. Перебрала ты, подруга, здорово. Знаю, вы вчера в ресторане гуляли, ты, видно, приняла дорожку-другую, а сегодня с утра на старые дрожжи нюхнула… У меня раз так было… Просыпаюсь – в ушах звон, перед глазами все кружится, саму трясет – в общем, как в автобусе едешь. Прими от головной боли что-нибудь и спать ложись!
– Ты же знаешь, что я не нюхаю! И не колюсь! – закричала Катя, и рыжая тетка даже вскочила с места и хотела перебежать вперед, поближе к кондукторше. Но любопытство пересилило страх, и она снова плюхнулась на сиденье.
– А что тогда с тобой происходит? – недоверчиво спросила Лида. – Катерина, я ведь уже не шучу, я тебе утром не звонила, я болею, простудилась где-то… кашляю…
С трудом Катя взяла себя в руки, хотя хотелось упасть на грязный пол автобуса, рвать на себе волосы и выть от бессилия. Да когда же кончится этот кошмар?
– Послушай, Лида, – заговорила она быстро и убедительно, – подъезжай на автобусную станцию, привези мне денег! Немного… – Она прикрыла трубку ладонью и шепотом спросила Татьяну: – Сколько стоил этот чертов букет?
– Девять с половиной тысяч, – быстро ответила девушка.
Ухо у передней тетки оттопырилось еще больше и покраснело от услышанной суммы.
– Долларов или евро? – уточнила Катерина.
– Да что ты! Рублей!
– Немного, – повторила Катя в трубку. – Пятна–дцати тысяч хватит… пятнадцати тысяч рублей…
– Да ты что? – Из трубки раздался кашель. – Какие рубли? Катька, ты совсем с катушек сошла! С тобой есть кто-нибудь?
И от неприкрытой тревоги, звучавшей в голосе по–други, Кате стало совсем плохо.
– Приезжай, Лида, – упавшим голосом просила она, – очень тебя прошу, ради нашей старой дружбы…
– Да куда приезжать-то? – Лида внезапно рассердилась. – Говорят тебе – третий день в постели лежу! Температура жуткая! Не то что из дому выйти – с кровати не встать, ноги подкашиваются…
– Пожалуйста… – Катя не успела закончить фразу, потому что Дроздова едва слышным голосом проговорила:
– Что-то сигнал пропадает… не слышу тебя… совершенно не слышу… – И из трубки понеслись короткие гудки.
Катя тупо смотрела на клавиатуру телефона, шевеля губами.
Что же происходит? Дроздова утверждает, что они уже больше недели не перезванивались. Но тогда кто же звонил Кате сегодня утром?
Чушь собачья! Неужели она могла ошибиться, не узнать Лидкин голос? Ведь она точно помнит, что проснулась сегодня от телефонного звонка. А может, это было вчера?.. Голова болела все сильнее. Катерина с ненавистью поглядела на телефон и вдруг с размаху бросила его на пол. Но до пола он не долетел – Татьяна поймала его в воздухе. Другой рукой она поддержала Катю, потому что у той вдруг отказали ноги.
– Эй, приди в себя! – Таня даже легонько встряхнула эту ненормальную.
Может, она и вправду наркоманка? Тогда объясняются многие странности в ее поведении. Но… зрачки вроде бы не расширены, носом не шмыгает… нет, не похоже. Кожа чистая, и опять же крутые шмотки… Хотя шмотки как раз тут ни о чем не говорят. Богатая девка подсела на кокс, все они теперь нюхают. Крыша у нее поехала, вот и сбежала куда глаза глядят, себя не помнит, чудится ей разное, явно выраженная мания преследования.
Таня осторожно повернула голову назад. Никакого черного «лексуса» на дороге не было и в помине. Катя тяжело привалилась к ней – видно, совсем ослабела. Рыжая тетка смотрела во все глаза. Видит же, что девчонке плохо, но ни за что зад свой толстый с сиденья не поднимет!
И что же ей дальше делать с этой птичкой? Вон уже в город приехали. Если оставить ее где-нибудь на скамейке, рано или поздно патруль заберет. Менты разбираться не станут, накостыляют, запихнут в обезьянник. Однако ее, Татьянино, благородство тоже имеет свои границы. Не в ее положении заниматься благотворительностью!
Автобус остановился.
– Конечная! – возвестила кондукторша. – Не забывайте свои вещи в салоне!
Катя молчала. Была она бледна до синевы, глаза совершенно больные, на щеке тремя алыми полосами проступили царапины. Татьяна крепко схватила ее за локоть и заметила, что Катя дрожит.
Да ведь ей просто холодно в одном свитерке! Татьяна увидела вывеску кафе и решила зайти туда, потому что совершенно не представляла, как ей отвязаться от этой ходячей неприятности.
На взгляд Татьяны, кафе было ничего себе – довольно чисто, на деревянных столах салфетки и вазочки хоть с искусственными, да все же цветами. За стойкой возвышалась разбитная бабенка, которую посетители кафе, из тех, кто постарше, назвали бы молодухой. Волосы того рыже-коричневого оттенка, который дает недорогая краска под выбранным раз и навсегда номером, были разложены по круглым плечам аккуратными локонами. Из-за стойки еще был виден впечатляющих размеров бюст, едва прикрытый белой кружевной блузкой. Пуговицы были расстегнуты не от кокетства, а от необходимости – блузка была барменше маловата.
Катя прижала руку к губам и до крови закусила ладонь.
Тонкое девичье тело лежало на земле, не подавая признаков жизни. Лица девушки не было видно, но на земле под темноволосой головой растекалось пятно темной крови.
Двое парней растерянно стояли над своей подружкой, пытаясь осознать происшедшее. Подбежавшая вторая девчонка застыла в ужасе, боясь наклониться.
И тут с Катей что-то случилось.
Она видела тело девчонки в своей собственной курт–ке, но ей казалось, что это она, Катя Неверова, лежит на пригородном шоссе в курточке от Alaia, что это ее кровь смешивается с белесой пылью. Она словно смотрела со стороны на саму себя, мертвую, и дикий ужас переполнял ее, как дождевая вода переполняет водосборную кадку.
Катя закричала и бросилась бежать куда глаза глядят, не разбирая дороги, только чтобы не видеть эту мерт–вую девушку… только чтобы не видеть саму себя, распростертую на обочине шоссе.
Она бежала сколько хватало сил.
Вокруг нее появились покосившиеся дровяные сараи и приземистые домишки поселка Вяжищи. Она пробежала еще немного и перешла на шаг – сердце колотилось как бешеное, ноги подкашивались. Того, что ей пришлось пережить за сегодняшний день, было для нее слишком много. Такого экстрима ей хватило бы на целый год. Да что там – его хватило бы ей на всю жизнь…
Впереди, под огромным раскидистым вязом, толклись несколько местных парней. Бритые головы, татуировки на руках, полупустые пивные бутылки.
– Глянь, Кот! – проговорил один из них, преграждая дорогу Кате. – Глянь, какой кадр! Девушка, вы от кого убегаете? Вас кто-то обидел? Вы нам только скажите, мы ему поможем! – И парень хрипло захохотал, довольный своим остроумием.
– А что, ничего бабец, – одобрил второй, приземистый и широкоплечий. – Будем знакомиться! Меня, к примеру, зовут Кот.
– Пропустите, ребята! – Катя жалко, вымученно улыбнулась. – Мне некогда…
– Девушка не врубается, – подключился к разговору третий – тощий, с подвижным крысиным носом, – девушка не понимает, что это наша территория, и проход через нее платный…
– Ребята, пропустите! – взмолилась Катя. – У меня нет денег… меня ограбили…
– Надо же! – усмехнулся Кот. – Кто-то поспешил! Это непорядок. Ну ничего, такая симпатичная девушка может расплатиться натурой… Верно, Сыч?
Катя попятилась, но мерзкий тип с крысиной мордой уже зашел сзади и попытался схватить ее.
Катя рванулась в сторону, но подонки уже окружили ее плотной стеной и начали теснить к распахнутой двери сарая.
Только что ей казалось, что все ужасное с ней уже произошло, что все позади, но теперь Катя поняла, что все только начинается. На нее внезапно нашло тупое оцепенение, чугунное безразличие. Пусть будет что будет, любая грязь, любой ужас, только бы все это скорее закончилось!
И вдруг за спиной приземистого подонка раздался звонкий девичий голос:
– Эй, мальчики, вы что тут делаете? Вы что, не видите, девушка торопится!
Кот отступил чуть в сторону, обернулся, и Катя увидела высокую девушку лет двадцати с небольшим. Драные джинсы, простенькая кожаная куртка, коротко стриженные рыжеватые волосы, высокие скулы, усыпанные россыпью веснушек.
В левой руке девушка держала большой букет в синей гофрированной бумаге.
– Оп-па! – радостно воскликнул Кот. – У нас гости! Ну, пацаны, гуляем! Вместо одной мочалки сразу две!
– Размечтался! – усмехнулась незнакомка и окинула всю компанию быстрым цепким взглядом.
Кот шагнул к ней, попытался схватить за лацкан курт–ки, но девушка плавным грациозным движением сместилась влево, несильно ткнула Кота в плечо, и тот вдруг споткнулся и свалился лицом в грязь под дружный гогот дружков.
Он тут же вскочил, отряхнулся и бросился на незнакомку:
– Ты, сука, что вытворяешь?
Девушка грациозно переступила с ноги на ногу, чуть наклонилась, выставила вперед левую руку… Парень изумленно охнул и снова покатился по земле.
– Сука! – взвыл он, ворочаясь в пыли. – Пацаны, бейте ее! Ну ты пожалеешь! Мы тебя щас на куски порвем!
Приятели Кота тут же забыли про Катю и всей толпой бросились на новую добычу. Однако девушка с букетом, кажется, нисколько не испугалась. Она отступила к дверям сарая, пнула длинной ногой первого из подбежавших хулиганов, отскочила в сторону, толкнула плечом дверь, так что второй противник с размаху влетел в нее лицом, разбив в кровь свой крысиный нос. Третьему она сделала ловкую подножку, и тот, мелко перебирая ногами, с разбегу влетел в темный сарай, где и растянулся во весь рост. В довершение всех неприятностей на него свалился сверху какой-то ящик.
В это время Кот наконец поднялся на ноги и, остервенело вопя и размахивая кулаками, бросился на ловкую девицу. При этом он настолько ослеп от ярости, что не заметил Катю, которая стояла почти на его пути. Она отступила в сторону и подставила ногу пробегающему хулигану. Он споткнулся, сделал неловкий шаг вперед и снова всем весом грохнулся на землю.
Тем временем девушка с букетом расправлялась с остальными хулиганами. Одного она отключила ударом ладони по шее, другого свалила с ног сильным пинком в солнечное сплетение.
Через минуту все противники или валялись на земле, или расползались в разные стороны как тараканы.
– Ну, чего ждешь? – повернулась незнакомка к Кате. – Смываться надо. Они скоро очухаются, и нам мало не покажется!
С этими словами она припустила прочь по улице, и Катя побежала следом за ней.
Отбежав достаточно далеко, девушка постепенно перешла на шаг, оглядела свой потрепанный букет и тяжело вздохнула: после драки этот букет больше напоминал веник, которым только что подмели Красную площадь.
– Ох, ни фига себе! – протянула девица. – С такой метелкой к Андриановым нечего и соваться! Ох, устроит мне хозяйка выволочку! Уволит сей же час без разговоров. И вычтет из зарплаты деньги за этот веник…
– Я тебе возмещу его стоимость! – поспешно пообещала Катя. – Не переживай… И еще… большое тебе спасибо, ты меня спасла от этих подонков!
– Да не за что! – отмахнулась девица. – Не могла же я мимо пройти… А если ты не шутишь насчет букета – спасибо, конечно…
– Обязательно возмещу! – горячо повторила Катя. – Только… – она смутилась, – только сейчас у меня денег нет… совсем нет. Но если мы доберемся до моего дома…
– С тобой что-то случилось? – поинтересовалась девица, внимательно оглядев Катю.
– Да… меня выкинули из машины… ограбили…
– То-то я смотрю – вроде шмотки у тебя крутые, джинсы от Versace, ботинки от Louis Vuitton, а выглядишь так, как будто за тобой черти гонятся…
– Так и есть… – вздохнула Катя. – А где ты так научилась драться? Что это – карате?
– Айкидо, – ответила ее спутница. – Кстати, меня зовут Таня.
– А я – Катя, Катя Неверова. Слушай, Тань, у тебя как со временем?
– Да я вообще-то ехала, чтобы этот букет вручить Алене Андриановой, но теперь об этом можно забыть… – Она швырнула измочаленный букет в канаву и закончила: – Так что теперь я, можно сказать, совершенно свободна.
– Так может, доберемся вместе до моего дома? Я тебе дам денег за букет… ну и вообще – посидим, отметим знакомство… Меня, правда, подруга в Москве ждет, но не могу же я ехать туда в таком виде…
Катя болтала, торопясь растопить искорки недоверия в глазах незнакомой девушки. Единственный человек за последние два часа, кто отнесся к ней по-человечески, даже по-дружески, и помог. Однако она чувствовала, что Татьяна колеблется и сейчас может просто отвернуться от нее и отойти – добирайся, мол, сама, а у меня и так из-за тебя забот прибавилось…
– Это точно! Видок у тебя тот еще… – Татьяна окинула Катю долгим взглядом. – А где твой дом-то?
Катя назвала свой адрес.
Татьяна задумалась.
– Слушай, кажется, автобус доезжает до деревни Кострово, это недалеко от тебя…
– Автобус? – испуганно переспросила Катя.
– А что, есть другие предложения? – Татьяна взглянула на нее с плохо скрытой насмешкой.
– Может, остановим машину?
– У тебя же вроде нет денег…
– Нет, – печально вздохнула Катя. – А у тебя? Я отдам, ты не волнуйся! Лишь бы добраться до дома…
– Нет, подруга, – Татьяна решительно двинулась вперед, – тех денег, что есть у меня, на машину явно не хватит. Так что придется воспользоваться автобусом. Привыкай ездить как простые люди.
Через несколько минут девушки уже стояли на автобусной остановке.
Рядом с ними дожидались автобуса коренастый дядька в кирзовых сапогах с полной корзиной подосиновиков и полная румяная женщина средних лет с огромным букетом гладиолусов.
– Одиннадцать двадцать не было, – озабоченно сообщила эта женщина Татьяне, скосив глаза на крупные мужские часы, – теперь только пятьдесят пять…
– Это не факт, – солидно проговорил грибник. – Одиннадцать двадцать мог задержаться: у него женщина знакомая на маршруте, он к ней каждый раз заворачивает…
Словно в подтверждение его слов из-за поворота показался просторный желтый «Икарус». Женщина оживилась, половчее перехватила свои гладиолусы, грибник поднял корзину.
Автобус распахнул двери, проглотил всех пассажиров. Катя втиснулась в него последней и, когда двери уже за–хлопнулись, увидела сквозь давно немытое стекло медленно проехавший мимо «лексус» с тонированными стеклами. Хищный стремительный корпус машины, похожий на голодную акулу, высматривающую добычу.
У нее от страха зашлось дыхание.
Она снова увидела неподвижное тело темноволосой девчонки, распростертое на обочине дороги, и черный «лексус», стремительно уносящийся прочь.
И опять ей показалось, что на земле в луже крови лежит не какая-то незнакомая деревенская девчонка, а она сама – Катя Неверова…
– Ты чего? – Татьяна заметила, как она переменилась в лице.
– Эта машина… не знаю… может быть, мне показалось…
Снова Татьяна пристально на нее посмотрела, но промолчала. Она вообще была молчалива и немного–словна. И движения ее были скупы – никакого тебе размахивания руками попусту, притопывания, переступания с ноги на ногу, верчения головой. Ничего лишнего. Впрочем, в данный момент Кате было не до наблюдений. Слишком многое случилось с ней за по–следние несколько часов, она временно потеряла способность рассуждать здраво.
Татьяна, со своей стороны, думала, не зря ли она связалась с этой подозрительной девицей. Ведет она себя неадекватно. Впрочем, это можно понять – похитили, едва не убили, отобрали машину и все деньги. Тут и обычная женщина в уме повредится, а не то что эта недотрога богатенькая. Небось в автобусе никогда в жизни не ездила, а тут получила полный букет впечатлений!
При мысли о букете у Татьяны вконец испортилось настроение. Мало того что задания не выполнила, так еще и букет дорогущий испортила по вине этой девицы. Теперь ее запросто могут и уволить. Да и шут бы с ними, Тане работенка эта надоела до чертиков, но ведь деньги за букет придется свои платить! Нет уж, пускай эта богатенькая хоть расходы ей возместит!
Автобус бойко катил по шоссе.
Прошло немного больше получаса, и разбитная кондукторша громко объявила:
– Деревня Кострово! Кто брал до Кострова? Выходим!
Татьяна двинулась к выходу, Катя устремилась за ней. Они уже протолкались к самым дверям, как вдруг Катерина вцепилась в руку новой подруги:
– Стой! Не выходим! Едем дальше!
– В чем дело? – Татьяна удивленно обернулась. – Ты же хотела попасть домой!
– Там опять эта машина!
Действительно, на обочине, метрах в ста от автобусной остановки, как раз там, где сворачивала дорога к их коттеджному поселку, стоял черный «лексус».
Как хищный зверь, терпеливо поджидающий свою жертву.
– Ну что, девочки, мы выходим или мы задерживаем автобус? – недовольно осведомилась кондукторша.
– Мы едем дальше, – решительно ответила Татьяна.
– А тогда нужно доплатить за проезд!
– Сейчас. – Таня вытащила кошелек и отсчитала нужную сумму. – И куда же мы теперь? – спросила она вполголоса, повернувшись к Кате. – Я, конечно, ничего не хочу сказать, но денег у меня почти не осталось…
Очень Тане не нравилась ее новая знакомая. Выглядела она неважно – сильно побледнела, глаза бегают, руки трясутся… Снова в голове мелькнула мысль, что зря она влезла в это дело. Но не могла же она пройти мимо! Когда она увидела, что трое подонков тащат женщину в сарай, тело ее начало двигаться само.
Однако ведет себя девица странно. Может быть, она нарочно придумала все про таинственную черную машину, которая ее преследует, чтобы не выходить у деревни Кострово? Потому что нет никакого коттедж–ного поселка поблизости и роскошного загородного дома в нем тоже нет, то есть дом, может, и есть, только живут в нем совсем другие люди, не имеющие к Кате Неверовой никакого отношения. Да Катя ли она, и Неверова ли? С таким же успехом девица могла сказать, что она Маша Иванова или Саша Петрова, она, Татьяна, не милиция, проверять не станет. А вот, кстати, отчего она первым делом не обратилась в милицию? И отчего вместо того, чтобы держаться поближе к цивилизации, оказалась на самой окраине поселка? Хоть и видно, что мозги у богатенькой дамочки напрочь отказали от стресса, однако чувство самосо–хранения должно же быть.
Машины она точно испугалась, такое не сыграешь.
Татьяна перехватила заинтересованный взгляд дядьки с грибной корзиной и оттащила Катю в конец автобуса.
– Вот что, подруга, – тихонько сказала она, – куда ты теперь собираешься?
– Я… я не знаю, – упавшим голосом прошептала Катя.
«Может, у нее не все дома? – всерьез задумалась Тать–яна. – Может, она сбежала из психушки?»
Но дорогие шмотки как-то не укладывались в схему. К тому же Татьяна всегда доверяла своему первому впечатлению, она умела, окинув человека цепким взглядом, узнать, что он собой представляет. Эта Катя показалась ей искренней. Неужели она ошиблась?
Катя почувствовала недоверие своей новой знакомой.
– Я правда ничего не придумываю… – упавшим голосом сказала она, – я боюсь…
– Говоришь, муж у тебя банкир? – спросила Татьяна. – Почему бы тебе не позвонить ему и не сообщить, что с тобой случилось?
Она решила провести последнюю проверку и протянула Кате мобильник.
Катя вцепилась в телефон, как утопающий в спасательный круг.
В первую очередь она, разумеется, набрала номер Виталия.
И снова, как и прошлый раз, ей ответил равнодушный голос автоответчика: «Абонент недоступен…»
– Господи, да что же такое?! – пробормотала Катя, уставившись прямо перед собой. – Наверное, с ним что-то случилось!
Сидевшая впереди тетка с завитыми волосами невероятно рыжего цвета оглянулась на нее сердито. В ее взгляде не было ненависти лично к Кате, просто все молодые красивые женщины вызывали у нее чувство вполне объяснимого недовольства.
Катя отвернулась к окну, сосчитала до десяти, чтобы успокоиться, и снова раскрыла телефон.
Кому позвонить?
Маме? Нет, ни в коем случае! Она сойдет с ума от страха, а ведь у мамы слабое сердце! Да ведь мама сейчас не в Москве, а отдыхает в Карловых Варах, все равно она ничем не поможет.
– Позвони мужу на работу, твой голос там знают, – подсказала Татьяна, сообразив по Катиному лицу, что все опять плохо.
Снова позвонить Стасу Мельникову?
Катя вспомнила, что именно после прошлого звонка Стасу на дороге появился зловещий черный «лексус». Этот звонок стоил жизни молоденькой брюнетке из поселка Вяжищи. Пусть она была вредной и невоспитанной, но такой смерти явно не заслужила.
Еще Катя вдруг вспомнила, как главный бандит, которого никто уже не назовет лейтенантом Смородиным, упоминал про какого-то заказчика. То есть это значит, что ее остановили не случайные охотники за дорогой машиной, это значит, что кто-то велел «лейтенанту Смородину» убить именно ее, Катерину Неверову.
Виски пронзила внезапная боль. Неужели таинственный заказчик – это Стас Мельников? Стас, которого она знает так давно, которому безоговорочно доверяет Виталий, которого он считает не за сотрудника, а почти за друга! Ведь как только она объявилась, тут же приехал черный «лексус» и задавил девчонку, приняв ее за Катю. Ведь, кроме Стаса, никто не знал, где Катя находится, она сама сообщила ему название поселка и ориентир – кафе «Афродита».
И он не дал ответа на вопрос, где же находится Катин муж и отчего молчит его мобильник. Катя постаралась заставить себя думать, несмотря на терзающую виски боль.
Если она позвонит Ирочке, секретарше мужа, о звонке все равно сразу же станет известно Стасу. Стало быть, в банк звонить нельзя, тем более что больше она ничьих телефонов не помнит. Подруги, друзья? Самым лучшим Катиным другом за последние два года был муж, они много времени проводили вместе, поэтому подруги как-то отошли на второй план. Но ведь ей нужно добыть хоть сколько-то денег, чтобы отдать Татьяне и добраться до дома.
– Ну? – холодно спросила Татьяна. – Что ж не звонишь в банк? Найдут там твоего мужа…
– Я номер забыла… – пробормотала Катя севшим голосом.
– Какой банк? – Татьяна тянула из ее рук мобильник. – Сейчас узнаем…
– Нет-нет… – Катя попятилась, – в банк звонить нельзя… они узнают, где я… эта машина, – она кивнула в окно, – она оттуда, они хотят меня убить…
– Та-ак, – протянула Татьяна, – правильно говорят, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Поделом мне, не надо верить всем подряд… Ну что ж, влетела на десять тысяч, переживу как-нибудь.
– Постой! – взмолилась Катя. – Ты мне не веришь? Все так и было, я расскажу…
– Некогда мне, скоро выходим, – отстранилась Татьяна.
– Но что же мне делать?
– До города ты доехала, иди в милицию. Если все так и было, как ты говоришь, пускай они тебе помогают. Им по должности положено. Позвонят мужу или кому там еще ты хочешь, проверят по базе данных… А мне, знаешь, по барабану – Катя ты или Маруся… Хоть Вера-Надежда-Любовь и мать их София, вместе взятые!
Снова Катя почувствовала дикий страх, как тогда в поселке. Татьяна уйдет, и она останется совершенно одна. Идти в милицию? Она даже не знает, где находится ближайшее отделение. Она больше не может ходить пешком, она просто упадет на асфальт! Господи, ну к кому можно обратиться, чтобы помог?
И тут в ее памяти всплыл номер Лиды Дроздовой.
Черт! Она наверняка ждет Катю в «Галерее»! Времени у нее много, сидит себе, не скучает…
Катя представила себе уютный зал модного ресторана и невольно позавидовала Лиде. Тем временем пальцы сами набрали ее номер. Пока Лида ответила, прошла вечность.
– Слушаю! – раздался в трубке знакомый голос.
– Лида, это я, Катя!.. – Катерина понизила голос, потому что рыжая тетка на ближайшем сиденье выставила левое ухо как локатор. В трубке помолчали, потом Лида спросила не своим, хриплым голосом:
– Какая Катя? Неверова?
– Ну да. Ты что, меня не узнала? – изумилась, в свою очередь, Катя.
– Катька, ты, что ли? – В голосе Дроздовой прозвучало явное удивление. – Ты куда пропала? Вторую неделю уже не звонишь… У тебя что, завелся новый хахаль? – Лидка расхохоталась. – Шучу-шучу, ты же у нас верная жена!
– То есть как – вторую неделю? – Катя поперхнулась. – Мы же с тобой сегодня утром разговаривали… Ты хотела мне что-то рассказать… очень просила приехать… Мы договорились встретиться в «Галерее»…
– Что?! Утром?! – Даже по телефону можно было понять, что у Дроздовой отвисла челюсть. – Подруга, ты там что, уже приняла? Говорят тебе, я тебя дней десять не слышала и не видела!
Краем глаза Катя видела нахмуренные Татьянины брови и суровый взгляд.
– Лида, это не шутки, – как можно тверже сказала она, – сейчас не время для розыгрышей.
– Какой розыгрыш? – В голосе Лиды послышалась злость.
– Не валяй дурака! – Катя тоже рассердилась. – Ты звонила мне утром, с постели подняла, велела в «Галерею» приезжать срочно! Из-за тебя все случилось!
– Катюша, с тобой все в порядке? – Теперь Лида говорила растерянно. – Где ты находишься?
– В автобусе! – бухнула Катя.
– Едешь в автобусе? – повеселела Лида. – Ну все ясно с тобой. Перебрала ты, подруга, здорово. Знаю, вы вчера в ресторане гуляли, ты, видно, приняла дорожку-другую, а сегодня с утра на старые дрожжи нюхнула… У меня раз так было… Просыпаюсь – в ушах звон, перед глазами все кружится, саму трясет – в общем, как в автобусе едешь. Прими от головной боли что-нибудь и спать ложись!
– Ты же знаешь, что я не нюхаю! И не колюсь! – закричала Катя, и рыжая тетка даже вскочила с места и хотела перебежать вперед, поближе к кондукторше. Но любопытство пересилило страх, и она снова плюхнулась на сиденье.
– А что тогда с тобой происходит? – недоверчиво спросила Лида. – Катерина, я ведь уже не шучу, я тебе утром не звонила, я болею, простудилась где-то… кашляю…
С трудом Катя взяла себя в руки, хотя хотелось упасть на грязный пол автобуса, рвать на себе волосы и выть от бессилия. Да когда же кончится этот кошмар?
– Послушай, Лида, – заговорила она быстро и убедительно, – подъезжай на автобусную станцию, привези мне денег! Немного… – Она прикрыла трубку ладонью и шепотом спросила Татьяну: – Сколько стоил этот чертов букет?
– Девять с половиной тысяч, – быстро ответила девушка.
Ухо у передней тетки оттопырилось еще больше и покраснело от услышанной суммы.
– Долларов или евро? – уточнила Катерина.
– Да что ты! Рублей!
– Немного, – повторила Катя в трубку. – Пятна–дцати тысяч хватит… пятнадцати тысяч рублей…
– Да ты что? – Из трубки раздался кашель. – Какие рубли? Катька, ты совсем с катушек сошла! С тобой есть кто-нибудь?
И от неприкрытой тревоги, звучавшей в голосе по–други, Кате стало совсем плохо.
– Приезжай, Лида, – упавшим голосом просила она, – очень тебя прошу, ради нашей старой дружбы…
– Да куда приезжать-то? – Лида внезапно рассердилась. – Говорят тебе – третий день в постели лежу! Температура жуткая! Не то что из дому выйти – с кровати не встать, ноги подкашиваются…
– Пожалуйста… – Катя не успела закончить фразу, потому что Дроздова едва слышным голосом проговорила:
– Что-то сигнал пропадает… не слышу тебя… совершенно не слышу… – И из трубки понеслись короткие гудки.
Катя тупо смотрела на клавиатуру телефона, шевеля губами.
Что же происходит? Дроздова утверждает, что они уже больше недели не перезванивались. Но тогда кто же звонил Кате сегодня утром?
Чушь собачья! Неужели она могла ошибиться, не узнать Лидкин голос? Ведь она точно помнит, что проснулась сегодня от телефонного звонка. А может, это было вчера?.. Голова болела все сильнее. Катерина с ненавистью поглядела на телефон и вдруг с размаху бросила его на пол. Но до пола он не долетел – Татьяна поймала его в воздухе. Другой рукой она поддержала Катю, потому что у той вдруг отказали ноги.
– Эй, приди в себя! – Таня даже легонько встряхнула эту ненормальную.
Может, она и вправду наркоманка? Тогда объясняются многие странности в ее поведении. Но… зрачки вроде бы не расширены, носом не шмыгает… нет, не похоже. Кожа чистая, и опять же крутые шмотки… Хотя шмотки как раз тут ни о чем не говорят. Богатая девка подсела на кокс, все они теперь нюхают. Крыша у нее поехала, вот и сбежала куда глаза глядят, себя не помнит, чудится ей разное, явно выраженная мания преследования.
Таня осторожно повернула голову назад. Никакого черного «лексуса» на дороге не было и в помине. Катя тяжело привалилась к ней – видно, совсем ослабела. Рыжая тетка смотрела во все глаза. Видит же, что девчонке плохо, но ни за что зад свой толстый с сиденья не поднимет!
И что же ей дальше делать с этой птичкой? Вон уже в город приехали. Если оставить ее где-нибудь на скамейке, рано или поздно патруль заберет. Менты разбираться не станут, накостыляют, запихнут в обезьянник. Однако ее, Татьянино, благородство тоже имеет свои границы. Не в ее положении заниматься благотворительностью!
Автобус остановился.
– Конечная! – возвестила кондукторша. – Не забывайте свои вещи в салоне!
Катя молчала. Была она бледна до синевы, глаза совершенно больные, на щеке тремя алыми полосами проступили царапины. Татьяна крепко схватила ее за локоть и заметила, что Катя дрожит.
Да ведь ей просто холодно в одном свитерке! Татьяна увидела вывеску кафе и решила зайти туда, потому что совершенно не представляла, как ей отвязаться от этой ходячей неприятности.
На взгляд Татьяны, кафе было ничего себе – довольно чисто, на деревянных столах салфетки и вазочки хоть с искусственными, да все же цветами. За стойкой возвышалась разбитная бабенка, которую посетители кафе, из тех, кто постарше, назвали бы молодухой. Волосы того рыже-коричневого оттенка, который дает недорогая краска под выбранным раз и навсегда номером, были разложены по круглым плечам аккуратными локонами. Из-за стойки еще был виден впечатляющих размеров бюст, едва прикрытый белой кружевной блузкой. Пуговицы были расстегнуты не от кокетства, а от необходимости – блузка была барменше маловата.