Наталья Александрова. Заколдованное колье

   Леня отключился, и через минуту ему действительно пришло сообщение с телефоном и адресом известного адвоката.
   Как и положено такому востребованному и процветающему юристу, Мировольский жил в престижном доме, расположенном на берегу Невы рядом с крейсером «Аврора».
   В сложившейся ситуации Леня не хотел предупреждать Мировольского о своем визите, чтобы тот не смог к нему подготовиться, как он готовился к выступлениям в суде. Правда, нужно было убедиться, что адвокат дома.
   Леня набрал номер его домашнего телефона, и почти сразу в трубке раздался мурлыкающий, кошачий голос адвоката:
   – Мировольский слушает!
   Леня тут же отключил телефон и поехал по присланному Викой адресу.
   Перед домом Мировольского стояли не просто дорогие, а очень дорогие машины. Над подъездом медленно поворачивалась камера видеонаблюдения.
   Леня покосился на эту камеру и сделал соответствующие выводы.
   Современная техника позволяет делать камеры такого маленького размера, что их не увидишь, даже подойдя вплотную. Если эта камера такая большая и заметная – значит, она установлена здесь не столько для реального наблюдения за входящими в подъезд людьми, сколько для того, чтобы отпугнуть торговых агентов и прочую сомнительную публику и вообще показать случайным прохожим, что в этот дом не стоит соваться с сомнительными намерениями.
   Маркиз подошел к подъезду и набрал номер нужной квартиры.
   Некоторое время никто не отвечал, потом послышался какой-то невнятный голос, который проворчал:
   – Кто здесь?
   – Илья Борисович, – проговорил Леня быстро и убедительно. – Простите за столь поздний визит, но мне очень нужно поговорить с вами! Мне рекомендовал обратиться к вам Николай Николаевич, он говорил, что вы так виртуозно разрулили его развод…
   – Ладно, входите! – проворчал голос из динамика.
   То ли сработала ссылка на неизвестного (и несуществующего в природе) Николая Николаевича, то ли адвокат никогда не отказывался от встреч с потенциальными клиентами, только Леня благополучно преодолел первую линию обороны.
   Замок щелкнул, дверь открылась, и он вошел в подъезд.
   Как Леня и ожидал, холл в доме был вполне на уровне: пол и стены облицованы натуральным итальянским мрамором, в углу стояла стойка с цветами, на стене рядом с лифтом висела подлинная картина кого-то из передвижников.
   Леня подошел к лифту, ощущая спиной чей-то пристальный взгляд. Скорее всего это был взгляд дежурного охранника, наблюдавшего за экраном монитора.
   Не успел Леня нажать кнопку лифта, как кабина подъехала к площадке первого этажа, двери распахнулись, и Леню чуть не сбил с ног выскочивший из кабины человек.
   Человек этот был какой-то странный – длинные седые волосы падали на лицо, так что его трудно было разглядеть. Одежда тоже была более чем странная – длинный, чуть не до полу, плащ неопределенного цвета, который хотелось назвать позабытым словом «пыльник».
   Едва не столкнувшись с Леней, незнакомец пробормотал что-то невразумительное и вылетел из подъезда, как будто за ним гналась свора бездомных собак.
   Маркиз проводил его взглядом, пожал плечами и вошел в кабину лифта.
   Кабина эта была под стать всему остальному великолепию: огромные зеркала, хромированные поручни, мягкое ковровое покрытие на полу. Леня нажал кнопку четвертого этажа, и лифт вознес его туда меньше чем за секунду.
   Двери открылись, Леня оказался на просторной площадке, покрытой толстым темно-зеленым ковром. На эту площадку выходили только две двери.
   Леня подошел к двери адвоката и нажал кнопку звонка.
   За дверью раздались первые такты знаменитой «Лунной» сонаты Бетховена.
   Больше, однако, ничего не произошло, Мировольский не спешил открывать дверь потенциальному клиенту.
   Леня позвонил еще раз, снова выслушал те же аккорды.
   – Ну что за дела! – пробормотал он недоуменно. – Ведь он дома! Он мне только что ответил по домофону! Не мог же он за прошедшую минуту впасть в летаргический сон!
   Еще один звонок с тем же результатом – то есть с отсутствием такового.
   Леня вздохнул, машинально толкнул дверь… и она плавно распахнулась.
   Из своего богатого жизненного опыта Леня Маркиз сделал ряд ценных выводов. Один из них был – никогда не нужно входить в незапертые двери.
   Это может привести к самым неожиданным и неприятным последствиям – от удара тупым тяжелым предметом по голове до щелчка предохранителя за спиной и неприятного голоса, произносящего сакраментальную фразу «Руки вверх!».
   Однажды, на заре своей цирковой карьеры, войдя в незапертую дверь, за которой Леня рассчитывал встретить симпатичную молодую дрессировщицу, он оказался один на один с уссурийским тигром, которого выпустил из клетки ревнивый напарник дрессировщицы, чтобы раз и навсегда избавиться от счастливого соперника.
   Встреча едва не закончилась для Лени трагически. К счастью, именно тогда в нем проснулся редкий дар убеждения, который он впоследствии часто использовал в своей новой профессии. Леня сумел внушить доверчивому тигру, что они – дальние родственники по материнской линии, а есть родственников не принято даже среди самых диких и невоспитанных племен.
   Короче, в обычных обстоятельствах Леня ни за что не вошел бы в незапертую дверь, но в этот день обстоятельства никак нельзя было считать обычными: из-за исчезновения бесценного колье Маркиз очень волновался, и ему непременно нужно было поговорить с адвокатом, чтобы выяснить судьбу драгоценности.
   Итак, поступившись на время своими принципами, Леня вошел в квартиру Мировольского.
   В просторной прихожей было темно, только из-за неплотно прикрытой двери в ее дальнем конце пробивалась узкая полоска слабого желтоватого света. Чувствуя себя крайне неуютно и неуверенно, Леня двинулся на этот свет.
   Остановившись перед полуприкрытой дверью, Леня с непривычной робостью окликнул хозяина квартиры:
   – Илья Борисович, вы позволите?
   Из-за двери ничего не ответили, и Маркиз, руководствуясь известным каждому школьнику выражением «молчание – знак согласия», толкнул дверь и вошел в комнату.
   Судя по всему, это был кабинет Мировольского. Он был освещен старинной настольной лампой в матовом абажуре, свет которой был направлен в сторону двери.
   Кабинет был обставлен с несомненным вкусом, в его обстановке соединялась солидная консервативность позапрошлого века с веяниями нового времени.
   По стенам стояли книжные шкафы черного дерева, отделанные хромированным металлом и матовым стеклом. В простенках между шкафами висели старинные гравюры в строгих рамках и фотографии хозяина в компании известнейших людей страны. Леня узнал видного политика, знаменитого телеведущего, прославившегося скандальным поведением, известного писателя, нескольких спортсменов и даже популярного некогда астролога с иссиня-черной ассирийской бородой, прославившегося тем, что ни одно его предсказание не осуществилось.
   На самом видном месте красовался портрет самого Мировольского кисти знаменитого художника-авангардиста Авессалома Непомнящего. Адвоката легко было узнать по неизменной бабочке на шее, несмотря на то что один глаз находился посреди лица, а второй за ухом, нос был свернут на сторону, а рот вообще отсутствовал.
   Только окинув взглядом кабинет, Леня увидел самого адвоката.
   Илья Борисович сидел за письменным столом, в глубине огромного кожаного кресла с высокой спинкой. Поскольку свет настольной лампы был направлен на дверь, адвокат находился в тени, и Леня с трудом разглядел его лицо.
   – Илья Борисович, – проговорил он вежливо, но твердо. – Думаю, вы догадываетесь, зачем я пришел. Развод здесь ни при чем, не мог же я по домофону говорить вам об истинной причине своего визита. Эта причина не должна выйти за стены этого кабинета. Я пришел к вам из-за колье Олега Резуна.
   Маркиз не сомневался, что адвокат начнет отпираться, спорить, скандалить, качать права – но тот не сказал в ответ ни слова и даже не шелохнулся.
   – Судя по вашей спокойной реакции, вы ждали моего визита, – продолжил Леня, немного приблизившись к столу. – В самом деле, не рассчитывали же вы, что мы не заметим подмены? Итак, вы, как умный и дальновидный человек, должны понимать, что колье нужно вернуть владельцу.
   Адвокат по-прежнему молчал, и Леня стал еще больше нервничать.
   – Вы не хотите его возвращать? Но это же несерьезно! Вы знаете, что Олег Резун – решительный человек, он не уступит вам такую ценность. Тем более что колье – его семейное достояние, по крайней мере так он утверждает.
   Мировольский продолжал хранить молчание. Лене показалось, что он смотрит на свои фотографии со знаменитостями.
   – Ну, давайте же обсудим все, как взрослые люди! – проговорил Маркиз, сделав еще один шаг вперед. – Вы считаете, что со своими связями можете бросить вызов Резуну? Но вряд ли эти люди станут рисковать своей репутацией ради вашего обогащения! Я согласен, колье прекрасно, оно уникально, и оно стоит очень больших денег, но ваша профессиональная репутация как адвоката стоит еще больше, а из-за этой истории она может серьезно пострадать…
   С этими словами он подошел к самому столу, наклонился над ним и взглянул в лицо Мировольского…
   И тут же отшатнулся, с трудом сдержав крик.
   Адвокат был мертв. Его правый висок был разбит страшным ударом, волосы слиплись от крови, мертвые глаза были широко открыты, они смотрели прямо вперед с выражением страха и удивления, как будто в самый последний миг жизни Мировольскому открылась какая-то ужасная истина.
   Рядом с креслом адвоката на ковре лежало орудие убийства – тяжелый бронзовый подсвечник…
   – Опаньки! – проговорил Маркиз, отступив от стола, но не отводя взгляда от мертвого адвоката. – Кто-то меня уже опередил! Все же адвокат – это очень опасная профессия!
   Леня вспомнил странного всклокоченного человека в долгополом пыльнике, который вылетел ему навстречу из лифта, едва не сбив с ног, – уж не это ли был убийца адвоката?
   И еще одно… ведь прежде чем войти в дом, Леня позвонил в квартиру Мировольского по домофону.
   И ему ответили.
   Значит, в то время адвокат еще был жив?
   Или Лене ответил вовсе не он? Не случайно голос показался ему каким-то странным… возможно, это убийца ответил ему, и он же впустил его в подъезд…
   Но зачем?
   И не успел Леня задать себе этот вопрос, как ответ пришел ему в голову: если его впустил действительно убийца, а не сам Мировольский, он сделал это, чтобы Леня оказался на месте преступления через считанные минуты после убийства, то есть чтобы он, Леня, сделался главным подозреваемым…
   Нужно скорее бежать отсюда! Бежать, пока его не задержали рядом с трупом адвоката!
   Леня стремительно метнулся к двери кабинета, быстро вытер дверную ручку носовым платком. Вроде бы он больше ни к чему не прикасался…
   Он пересек темную прихожую, приблизился к входной двери и уже хотел открыть ее… Как вдруг прямо над его головой зазвучали первые такты «Лунной» сонаты.
   Леня вздрогнул, отшатнулся от двери и прижался спиной к стене.
   В первое мгновение он просто впал в панику, совершенно не понимая, что происходит, не понимая, кто может музицировать ночью в квартире убитого адвоката. Но уже секунду спустя он вспомнил, что это всего лишь дверной звонок…
   Правда, от этого ему не стало легче.
   Возможно, это уже пришла милиция, которую вызвал бдительный консьерж или страдающая хронической бессонницей соседка. А возможно, и сам убийца, которому не терпится, чтобы Леню арестовали на месте преступления.
   Но даже если это не милиция – любой полночный посетитель представлял сейчас для Лени несомненную угрозу.
   Что делать?
   Самое простое решение – сделать вид, что Мировольский уже спит, и не реагировать на звонок, в надежде, что поздний гость уйдет несолоно хлебавши. Конечно, если это все же не милиция…
   Однако за первым звонком последовал второй, затем третий, четвертый…
   Гость явно не собирался уходить.
   Что делать? Скоро от шума проснутся все соседи, и тогда Ленина песенка будет спета…
   Он подкрался к двери и выглянул в глазок.
   По крайней мере за дверью был не наряд милиции, а единственный человек – крупный плечистый мужчина самого грозного вида, чем-то отдаленно напоминающий Олега Резуна.
 
   В доме настоящего Олега Резуна все шло своим чередом. Супруги честно отсидели весь спектакль, как положено похлопали Нетребко и заезжему итальянцу, Резун даже крикнул один раз «Браво!». К тому времени они остались в ложе одни, адвокат в антракте сослался на неотложные дела и покинул ложу с извинениями. Его спутница молча потащилась за ним, как коза на веревочке.
   Алиса Резун спрятала полученный, как она думала, от Мировольского пакет с колье в сумочку и почувствовала себя гораздо увереннее. Муж молчал, бросая на нее изредка тяжелые взгляды, впрочем, он старался это делать незаметно.
   В полном безмолвии они доехали до дома – водитель чувствовал настроение хозяев и тоже помалкивал.
   – Ужинать будешь? – устало спросила Алиса, сняв туфли на каблуках. – Я – нет, приму душ и лягу… Что-то устала сегодня…
   – Угу, уработалась сильно, – буркнул муж, – сначала спала до полудня, потом в салоне красоты прохлаждалась, потом в театре пришлось сидеть. Ужас, как надорвалась!
   Алиса опустила глаза, чтобы муж не увидел в них огонька злобы, и наблюдала за ним из-под ресниц. Ужасно хотелось заорать, бросить на пол вон ту хрустальную вазу или настольное зеркало… Впрочем, нет, зеркало нельзя, если разобьется – плохая примета.
   Адвокат Мировольский настоятельно советовал ей быть с мужем сдержанной, терпеливой и внимательной, не давать ему никакого повода для скандала.
   «Доверьтесь мне, Алисочка, – говорил он и при этом поглаживал ее по руке, – я на разводах собаку съел… из тех людей, которых я благополучно развел, можно было бы составить население целого города, возможно, даже областного центра! Если будете меня слушаться, разделаем вашего муженька под орех, обдерем как липку! Только поступайте, как я велю! Не спорьте с ним, не проявляйте лишний раз своего недовольства! Будьте терпеливы, сдержанны и смиренны, аки голубица! От вашего теперешнего поведения зависит ваше благосостояние до конца жизни! Помните, как говорил какой-то персонаж из мультфильма? Спокойствие, только спокойствие!»
   Алиса тяжко вздохнула и повернулась, чтобы уйти.
   – Постой! – выдохнул муж. – Куда это ты намылилась?
   – В спальню, конечно. – Она пожала плечами. – А в чем дело? Если хочешь ужинать, то поищи сам что-нибудь на кухне. Наталью я отпустила на вечер, она обещала оставить еду… Надеюсь, ты сам в состоянии разогреть ее в микроволновке?
   Ой, плохо слушала Алиса советов адвоката! Ведь говорили же ей – держи себя в руках, не провоцируй мужа на скандал! А что может быть хуже, чем сказать голодному мужчине, чтобы сам себе разогрел что-нибудь? В МИКРОВОЛНОВКЕ!
   Как утверждал один холостяк: если у мужчины есть микроволновка, то зачем тогда жена?
   Человек и так уже на взводе, еще бы – после тяжелого, напряженного дня вместо того, чтобы поужинать сытно и прилечь отдохнуть перед телевизором, его тянут в театр. Что ему с того, что сама Нетребко поет и шампанское французское подают? Он супу хочет! И мяса кусок!
   Муж и так проявил понимание, сводил жену на премьеру, честно отсидел весь спектакль и даже «Браво!» вовремя крикнул. Самое время его похвалить, накормить как следует, сказать, что он – самый лучший, самый внимательный. Но долго распинаться не следует; поел, чайку выпил – и на боковую.
   В общем, даже если Алиса Резун и не была бы замешана в истории с колье, за такое поведение после театра получила бы от мужа по полной. Теперь же он окончательно озверел. Но сдержался. Видимо, он тоже усвоил кое-какие уроки Мировольского.
   Олег Резун сжал зубы, так что по скулам заходили желваки, и отвернулся к окну. Постояв так некоторое время, он повернулся к жене, которая поняла по его виду, что зарываться все же не стоит, и не посмела выйти из комнаты без разрешения.
   Характером ее муженек был крут, это было ей хорошо известно. К ней, правда, он никаких особенных мер раньше не применял, но однажды она случайно оказалась в его офисе и видела, как он расправился с сотрудником, из-за которого сорвалась крупная сделка. Он схватил парня за ворот рубашки и поднял в воздух, после чего бросил в угол, как мешок с картошкой, потом пнул ногой и обозвал такими словами… Не матом, нет, но откуда только что взялось.
   Муж ее никогда не обладал красноречием, выражался все больше простыми короткими предложениями, однако от эпитетов, которыми он наградил неудачливого парня, у нее, Алисы, потемнело в глазах. Она и не подозревала, что можно словами уничтожить человека, растоптать его, размазать по полу, так что останется только пятно, как будто комара раздавили…
   Она долго не могла забыть тех слов, не могла забыть выражения лица мужа, хотя какое, в сущности, ей было до всего этого дело? Но с тех пор в душу запала мысль – хорошо бы с ним развестись.
   Мысль эта бродила в мозгу просто так, без всякого обоснования. Ну, мысль и мысль, мало ли о чем человек думает про себя… Но когда на какой-то тусовке она встретила Илью Борисовича Мировольского, мысль эта понемногу оформилась в план.
   – Только слушайтесь моих советов! – заклинал Мировольский. – И мы с вами все преодолеем!
   Так что сейчас Алиса решила не вступать в конфликт и спустить дело на тормозах. Но не тут-то было.
   – Перед тем как лечь спать, – холодно сказал муж, – мы с тобой должны обсудить еще одно дело…
   – Это не может подождать? – Алиса поморщилась и изящным жестом прикоснулась к вискам. – У меня раскалывается голова… В этом театре так душно…
   – Не может. – Теперь в голосе мужа она различила явственную, отчетливую угрозу. – Ты не забыла, что обещала мне надеть на завтрашний прием колье?
   – Колье? – Она очень удачно изобразила искреннее удивление. – Какое колье?
   – Колье с бриллиантом моей матери, – сказал он тихо, почти не разжимая губ, – колье, которое я подарил тебе на свадьбу. Надеюсь, ты это еще не забыла?
   – Ах, колье… – На этот раз она пожала плечами, как будто дело шло о пустяке, о вещи, которая не стоила ее внимания. – Но я же говорила тебе, что оно в ремонте.
   «Еще и издевается, стерва! – скрипнул зубами Резун. – Ох, сил нет терпеть, убить ее хочется! Черт меня дернул бизнес на нее записать! О чем я тогда думал?»
   – Ты говорила также, что сегодня вечером оно будет у тебя, – проскрипел он.
   – Ну что ты так волнуешься? – недовольно сказала Алиса. – Разумеется, оно у меня, его принесли сегодня вечером, мне звонила Наталья, все в полном порядке…
   – Будь любезна, предъяви его мне, – отчеканил он.
   – Что значит – предъяви? – возмутилась Алиса. – Как ты со мной разговариваешь? Ты что, мне не веришь? Куда, по-твоему, оно могло деться?
   Имея в сумочке колье, то есть по крайней мере она думала, что это колье, Алиса была полностью уверена в себе. И решила на этот раз не спускать мужу. Главное – не делать виноватый вид. Муж повысит голос, потом вообще разорется, тогда можно очень удачно расплакаться и швырнуть ему это колье в ненавистную физиономию. Пускай подавится своим колье, оно ей никогда не нравилось! Конечно, не дешевка, но старье, позапрошлый век!
   Муж поймет, что он был не прав, и еще прощения станет просить. А она еще подумает, простить ли его…
   Однако муж повел себя не так, как предполагала Алиса. Вместо того чтобы повысить голос и угрожать ей, он подошел ближе и сказал вполне мирно:
   – Дорогая, я тебя очень прошу, принеси колье, я хочу на него посмотреть. Надеюсь, ты не против?
   – Конечно, дорогой, – опомнилась наконец Алиса, – это же твой подарок…
   Судя по диалогу, Алиса Резун не слишком хорошо знала своего мужа, иначе она поняла бы по его поведению, что он держит за пазухой какой-то камень против нее. Рыльце-то было у нее в пушку, так нужно быть проницательнее!
   Но она слишком доверилась адвокату, он-то говорил, что удачный развод почти что у нее в кармане! Ох уж эти адвокаты, чернильные души, крапивные семена!
   Алиса вышла, прихватив сумочку, но муж последовал за ней, так что ей удалось только незаметно вытащить из сумочки пакет и положить его в спальне на туалетный столик.
   – Ну? – Муж стоял в дверях. – Где же колье?
   – Да вот оно! – Алиса указала ему на пакетик. – Как-то странно в мастерской его завернули…
   – Дай его мне! – приказал муж.
   «Тебе надо, ты и возьми!» – хотелось крикнуть Алисе, но она не посмела.
   Негодующе фыркнув, она развернула бумагу и не глядя сунула ему колье:
   – Любуйся!
   – Что это? – Вот теперь голос мужа был по-настоящему страшен.
   Алиса подошла ближе, и ноги ее приросли к полу. У мужа в руках было не колье, а что-то невообразимое. Эти жалкие стекляшки, нанизанные на леску, даже слепой не принял бы за бриллиантовое колье! Да что это я – слепые люди обладают повышенной чувствительностью пальцев и внутренним зрением, уж слепой догадался бы о подмене, еще не развернув сверток!
   – Я спрашиваю, что это такое? – пророкотал Резун. – Где бриллиантовое колье? Золото, платина, мелкие камни и крупный бриллиант «Сердце Африки»? Куда ты его дела?
   – Но я… – Алиса почувствовала, что ноги ее не держат и пол уплывает из-под нее, как палуба корабля, – я ничего не знаю… я отдала его в ремонт… там замочек стал заедать…
   Голос ее был блеющий, как у овцы, которую ведут на убой.
   – В ремонт? – протянул муж. – Так, стало быть, это ювелир вместо бриллиантов вернул тебе вот это… – Он бросил колье на пол и занес было ногу, чтобы раздавить стекляшки в порошок, но в последний момент передумал.
   – Что это я? Ведь это – вещественное доказательство, оно пригодится для милиции…
   – Милиции? – как эхо переспросила Алиса. – Какой милиции?
   – А ты что же думаешь, я стану спокойно смотреть, как меня обкрадывает собственная жена? – ответил муж почти спокойно. – Куда делось колье?
   – Я не знаю, – ответила Алиса совершенно честно, – понятия не имею.
   Вот тут она соврала, кое-какие мысли у нее были. Да что тут думать-то – конечно, это подлец Мировольский подменил колье! Вместо бриллиантов отдал ей сегодня в театре стекляшки! А на кого ей еще думать, если не на этого адвокатишку? Заморочил ей голову, втерся в доверие – собаку он съел на разводах! Какую собаку? Крысу! Кошку дохлую!
   – Ты, конечно, дура, – продолжал муж, – но не до такой степени. Так что полную-то кретинку из себя не строй, не получится. Думаешь, я не знаю, что ты на пару с Мировольским сговорилась меня ограбить?
   – Да при чем тут Мировольский? – испуганно залепетала Алиса. – Совершенно он тут ни при чем…
   – Да он всегда при чем, этот прощелыга, адвокатишка паршивый! – гремел муж, все больше распаляясь. – Стервятник! Как где жареным запахнет – он тут как тут, вынюхивает, чем бы поживиться. Но ошиблась, милая, не на того напала! Это же надо такое придумать – до открытого воровства опуститься! Думаешь, я это дело на тормозах спущу? Как бы не так! На зону у меня пойдешь вместе с Мировольским своим за компанию!
   – Олег, но я правда не виновата… – лепетала Алиса жалким голосом, – это все он…
   Тут она подумала, что Мировольский не станет ее покрывать и тут же выложит мужу, для чего она заложила колье. И деньги, ведь она должна Мировольскому большие деньги…
   – Дрянь! – Муж с размаху ударил ее по лицу. – Взял в дом потаскуху, кормил, поил, одевал, бриллианты дарил! Дрянь!
   Он снова замахнулся, Алиса шарахнулась в сторону, поскользнулась и упала на колени.
   – Убить тебя мало! – орал муж, нависая над Алисой.
   Она заслонила лицо руками и попыталась отползти в сторону.
   – Куда? – крикнул он злорадно. – Умеешь напакостить – умей отвечать! Думаешь, такое тебе так просто с рук сойдет? Думаешь, как всегда, выкрутишься? Нет, голубушка, шалишь…
   Алиса стояла на четвереньках, и он пнул ее в некрасиво оттопырившийся зад. Хотел пнуть легонько, но не рассчитал силу, и она отлетела в угол.
   – Олег… – захныкала Алиса, – но послушай меня…
   Она решила честно все ему рассказать. Будь что будет, но колье она не воровала, это все Мировольский.
   – Слушал уже! – отмахнулся муж. – Пять лет мне голову дурила, а я всему верил. Все, кончилось мое терпение! Сейчас ты у меня получишь! Я тебя уничтожу!
   Он выскочил из спальни, хлопнув дверью. Алиса распласталась на полу, закрыв лицо руками. Все кончено, она никогда не сумеет доказать мужу, что к пропаже колье не имеет отношения. Она привстала и прислушалась. Вот хлопнула дверь кабинета, протопали тяжелые мужские шаги, затем скрипнула дверца сейфа. Что он там делает? Что достает из сейфа? О Боже, ведь у него в сейфе хранится пистолет! И разрешение есть… Он убьет ее, застрелит из пистолета! А потом запросто отмажется от милиции, с его-то деньгами. А даже если и не отмажется, то ей-то будет уже все равно! И вместо того чтобы спасаться, она покорно ждет своего убийцу!
   Алиса вскочила на ноги и подбежала к двери спальни. Поздно, муж уже идет обратно! С пистолетом!
   Может, высунуться в окно и кричать «Помогите!»? Ага, у них седьмой этаж, если муж подкрадется сзади и тихонько ее подтолкнет, через секунду от нее останется мокрое место на асфальте. А ему так даже лучше, скажет, что она сама выбросилась. Психанула, выпила лишку… мало ли что можно сказать! Она должна бороться за свою жизнь.