Наталья Бульба. Космический маршал. Недетские игры

Наталья Бульба
Космический маршал. Недетские игры

   Среди основных задач, которые возлагаются на вновь создаваемую Службу:
   …
   – розыск, арест и доставка к месту отбытия наказания беглых преступников;
   – розыск и задержание лиц, подозреваемых в совершении преступлений, относящихся к категории особо опасных;
   …
   – обеспечение безопасности свидетелей в рамках программы защиты свидетелей;
   …

Выдержка из декларации о создании Службы Маршалов Галактического Союза

Пролог
За полгода до событий

   Генерал Орлов – наблюдатель Штаба Объединенного флота Галактического Союза при Службе Внешних границ сидел за столом, тяжело опустив голову на сложенные в замок ладони.
   – Уверен?
   Новости, принесенные бывшим подчиненным, были не просто нетривиальными – с душком. Не успели выкорчевать в одном месте, как проросло в другом.
   Здесь-то была своя вотчина, спрашивали за результат, обходясь без контроля за каждым шагом. А там?
   Тех, кому можно доверять, легко пересчитать по пальцам рук, еще столько же, за кем придется присматривать, но… масштаб, демоны его подери! И ведь не объяснишь тем, что проглядели, явно работали с дальним умыслом.
   Обратив внимание, что невольно повторил излюбленное ругательство дочери, Орлов усмехнулся, чувствуя, как начало отпускать.
   Полковник Шторм – куратор той же службы со стороны контрразведки, отметив, как скривились на мгновение губы бывшего командира, а ныне друга и соратника по многочисленным, на грани дозволенного, аферам, тоже слегка расслабился.
   Буря прошла стороной.
   Орлов хоть и перенял у бесстрастных скайлов часть их привычек, иногда, натыкаясь на какую-нибудь сволочь, срывался. Вот тогда и начиналось все самое интересное. Сам глава Службы – вице-адмирал Искандер – предпочитал в такие дни или отсиживаться в своем кабинете, или отправляться с проверками на орбитальные базы.
   Остальные же делали все, лишь бы не попасться грозному генералу на глаза. Самодурством тот не страдал, но драл в хвост и гриву, находя провинности там, где про них уже благополучно забыли. Чистки на близком окружении не заканчивались, отголоски долетали и до Штаба.
   Вроде и хорошо, по мелочам нашивки не срывали, но Шторм каждый раз боялся, как бы генерал однажды не нарвался на того, с кем не стоило бы связываться.
   Вячеслав с первого дня нес службу вместе с Орловым, предпочитал служить с ним и дальше.
   – Не будь уверен, не пришел бы, – буркнул он вроде как недовольно и качнул головой.
   Не тому, что произнес вслух, а своим мыслям. Мол, не первый год знакомы, мог и не спрашивать, но Орлов словно и не заметил. Еще раз перебирал в памяти все, что ему рассказал Шторм.
   Правильно он оценил, ситуация была с гнильцой. Сколько уже концов обрубили! Не успевали избавиться от одного, тут же объявлялся другой.
   А сколько их еще будет?! Щупальца Самаринии расползлись по всей галактике.
   – Что собираешься делать? – генерал поднялся резко. Активировал внешний экран планшета, вывел на него оперативную сводку.
   Еще одна привычка: чем сложнее задачка, тем больше загружал себя информацией.
   Шторм подхватил ее именно у Орлова. С тех пор и пошло: либо работать, либо не работать. Между собой они называли это – отрываться по полной.
   – Хочу устроить большую игру втемную.
   Орлов опять усмехнулся, но теперь уже иначе, с толикой предвкушения.
   – Опять Лазовски? Когда-нибудь его терпение точно закончится.
   Полковник крутанул свои знаменитые усы, хмыкнул многозначительно:
   – Им одним не обойтись. Хочу задействовать Воронова и О-два. Пусть поработают на благо нашей конторы.
   Орлов даже приподнял бровь. Замашки у бывшего птенца стали…
   Не зря его ребят называли штормовскими выкормышами. Сам – волкодав и их натаскивал так, что, если вцепятся, уже не оторвешь.
   – А от меня что надо? – Улыбка ушла с лица генерала.
   Весь предыдущий разговор был прелюдией, главное начиналось только теперь.
   – Запомни, – еще вальяжнее развалился в кресле Шторм, – это не я тебя просил, это ты мне предложил. – Отметив, как машинально кивнул генерал – слышал, но хохма была старой и затасканной, закончил уже другим тоном: – Мне нужны твои связи в архиве и у погранцов.
   Дело было слишком серьезным, чтобы не заручиться поддержкой тех, кто мог помочь. С кем-то, как с Орловым, разговор будет идти напрямик, с другими…
   Чужие долги он не забывал. Требовалось – мог напомнить о себе. Да и более жесткими методами не брезговал.
   Идти до конца – принцип, выстраданный бессонными ночами и отчаянием. Отступить от него Шторма не заставила бы и смерть.
   Генерал продолжал молчать, знал, что Шторм не сказал еще самого главного. Тот ждать не заставил, понимали они друг друга не с полуслова – с неожиданно мелькнувшей в голове мысли.
   Офицер Орлова по особым поручениям, эмпат и интуитивщик Игорь Таласки утверждал, что именно так и действуют неразвитые эмпатические способности.
   Шторм считал, что они просто делают одно дело.
   – Если станет известно, что эта операция моя, – мы ее провалим. Чтобы этого не случилось, мне нужен козел отпущения, труп и сильный, но незасвеченный ментат. Первый у меня уже есть, второе я достану, а вот с третьим проблемы. Если его поиском займусь я…
   – Меня в этом качестве ты тоже не рассматриваешь, – правильно понял намек Орлов, уже что-то набирая на планшете. – Из какого ведомства тебе нужен спец?
   Шторм к этому вопросу был готов:
   – Лучше, если из особого. – Вздохнул, загадочно улыбнулся, вызвав у генерала легкое недоумение, качнул головой, убеждая, что все в порядке.
   В порядке всё не было. Как это частенько происходило, в присутствии Орлова у Шторма открывалось второе дыхание. Обычно это усложняло план настолько, что только ему и удавалось вытягивать.
   Вот и теперь возникшая идея была весьма необычной, но обещала успех в деле, которое он уже давно считал безнадежным.
   – Знаешь, – он поднял шальной взгляд на генерала, – я тебе накидаю, кого бы хотел видеть, а ты уж постарайся…
   Орлов только развел руками. Оставалось лишь надеяться, что и на этот раз Шторм знал, какая из его целей была главной.

Глава 1

   – Как же меня все достало! – пробурчала я себе под нос, отталкиваясь ногой от стола.
   Кресло на колесиках отъехало, шелестя по пластику пола, мягко ткнулось в стену.
   – Опять? – Эдик поднял голову, оторвавшись от кипы распечаток. – Не рано ли на этот раз?
   – Опять! – несколько раз кивнула я, изображая болванчика.
   Уже давно не обманывала сама себя, жила только работой да воспоминаниями, похожими на бусины в ожерелье. Мгновения прошлого: были и… нет.
   И только память бережно хранила их, словно пытаясь доказать, что кроме списка чужих преступлений, выматывающих поисков, напряженных размышлений, сомнений, бессонных ночей и риска, который становился платой за удачу, существовало еще что-то, за что можно было зацепиться и идти дальше.
   Я с ней не спорила, просто предпочитала свою точку зрения на этот вопрос. Потому сейчас и бесилась. Мне не было скучно – я всегда могла найти, чем заняться, но… чувствовала себя, словно лишенная кислорода. Еще немного, и сдохну.
   – Сходи к шефу, – усмехнувшись, посоветовал Эд. – Будешь убедительна – он найдет тебе приключение на твою роскошную нижнюю часть.
   Я грустно улыбнулась в ответ.
   Эдуард Эскильо хоть и пытался выглядеть пошляком, мог ввести в заблуждение кого угодно, но только не меня. Мягким и покладистым он тоже не был. Характер у него, когда требовалось его проявить, был жесткий, бескомпромиссный, что мне весьма импонировало. Но больше всего мне нравилось другое – он никогда не нарушал однажды установленных нами правил. Своими подвигами на ниве обольщения представительниц прекрасной половины человечества не хвалился, мне в душу не лез. И советы давал, лишь когда я сама просила.
   Идеальный напарник.
   Я предпочитала работать в одиночку, но если обстоятельства вынуждали, соглашалась только на Эда. И ему не отказывала, когда Эскильо приходилось поступиться своими предпочтениями.
   – Боюсь, что даже моих талантов на это не хватит. Ровер сказал – неделя отдыха, а на милость я не рассчитываю.
   – Он о тебе заботится, – лукаво, словно знал о чем-то, но не собирался делиться, подмигнул мне Эдик, возвращаясь к работе.
   Его намек я заметила, но никак не отреагировала. Будет что серьезное – скажет. А так… пустые разговоры.
   Да и не завидовала я ему сейчас. Очередная справка по делу, которое наш отдел вел уже лет семь, была как две капли воды похожа на своих предшественниц. Хуже другое – мы все понимали, что их может быть еще столько же, прежде чем дело сдвинется с места. Бывали в нашей практике такие вот неуловимые бегуны.
   – Заботится он! – проворчала я беззлобно, разбавляя вновь воцарившуюся тишину. Не торопясь поднялась, давая себе возможность еще раз подумать. Увы, иных вариантов, кроме предложенного Эдом, у меня не было. – Пойду на поклон, иначе свихнусь.
   В ответ Эскильо только хмыкнул. Что такое «свихнусь» в моем исполнении, ему было известно лучше, чем кому-либо другому, – мы с ним делили один кабинет. В такие моменты я сама себе становилась невыносима, что уж говорить про напарника, который был вынужден терпеть рядом с собой взбесившуюся стерву.
   Работали мы с Эдиком в отделе оперативного поиска Службы Маршалов Союза уже десять лет. Стажерами пришли в один день. С тех пор и привыкли помогать друг другу, по-другому выжить в нашей среде было практически невозможно. Если кому это и удавалось в одиночку, так только Роверу. Но он и был Ровер, этим все сказано.
   Помня о том, что мы с Эскильо еще не раз друг другу пригодимся, я предпочитала его беречь, избавляя от урагана в своем исполнении. Лучше несанкционированная встреча со Лазовски, чем тоскливые глаза друга.
   – Удачи! – вполне серьезно пожелал мне в спину Эд, когда я уже почти закрыла за собой дверь.
   – И тебе! – отозвалась я, поправляя форму.
   Шеф не терпел небрежности ни в чем.
   Кабинет Ровера располагался в дальнем конце длинного и обычно безлюдного коридора. Ходила байка, что он специально забрался так далеко – давал своим подчиненным время осознать свои прегрешения, когда вызывал к себе, или передумать, когда те сами намеревались залезть голодному тигру в клетку.
   Так это было или нет, спросить никто не решался, но в том, что нет дыма без огня, лично я убеждалась не раз. Вот и сейчас сомнения появились уже через несколько шагов.
   Замешательство было недолгим, стоило представить, как понимающе ухмыльнется Эдик, когда я вернусь, как потерянную решимость сменила врожденная вредность.
   Информер у кабинета был зеленым. Шеф присутствовал на месте и даже был готов снизойти до общения.
   Не давая себе отступить, нажала на вызов.
   – Элизабет Мирайя к помощнику директора Лазовски.
   Пара секунд ожидания – дыхание я задержала машинально, и дверная панель дернулась, открывая доступ.
   – Ты вовремя! – вместо приветствия произнес шеф, жестом указав мне на ближайший к своему столу стул. Взгляд от дисплея планшета, внешние экраны которого не были активированы, он так и не оторвал. – Как раз собирался тебя вызывать.
   От неожиданности даже приподняла бровь, нарушая собственное правило: в присутствии начальства ничему не удивляться.
   Хорошо, что Лазовски не заметил, а то бы на моей репутации невозмутимого маршала можно было бы ставить жирный крест. Достаточно раза, чтобы заработанное долгими годами реноме покрылось прахом.
   Увы, в это мгновение я еще не знала, что это только безобидное начало.
   – Присутствие Горевски зафиксировали сканеры на Зерхане.
   – Горевски? – машинально переспросила я, радуясь, что еще не успела присесть. Точно бы подскочила, даже не вспомнив про собственные принципы. – Его же признали погибшим!
   – Только косвенные доказательства, – спокойно отреагировал на мое изумление Лазовски. Отодвинул планшет, равнодушно, словно я была пустым местом, посмотрел на меня. – Факт его гибели мы подтвердить не смогли.
   И опять он был прав, хоть и обидно.
   Дело Валесантери Горевски – авантюриста, любимца и любителя женщин, высококлассного специалиста по промышленному шпионажу, продолжало оставаться открытым, несмотря на то что суд счел возможным вычеркнуть этого человека из списка живых.
   – Хотите поручить его розыск мне? – уточнила я, уже не сомневаясь в ответе. Как иначе можно было интерпретировать воодушевление Странника при моем появлении?
   – Не хочу, – неожиданно для меня заявил тот, сохранив на лице абсолютную бесстрастность, – но выбора у меня нет. Если кто и может привлечь внимание Горевски, так только ты.
   Намеков в его заявлении было два. Один тонким назвать было сложно. Редко кто, глядя на меня, мог догадаться, что эта сексуальная брюнетка с взглядом заядлой любительницы приключений – маршал с солидным списком возвращенных в судебную систему преступников. Большинство из них как раз и попались на эту удочку, подпуская ближе, чем это стоило делать.
   Не скажу, что меня радовало такое мнение о себе, но грех не воспользоваться тем, что дано природой.
   Я и пользовалась… в меру разумного, конечно.
   Второй… У Ровера были веские основания считать, что наш бегунок мною заинтересуется. Были у нас с тем в прошлом общие моменты.
   – Когда приступать?
   Я сделала вид, что ни одного из них не заметила. Шеф – что поверил.
   – Вылетаешь завтра утром. Все данные по Горевски у тебя в хранилище, нужна будет дополнительная информация – к Вано, допуск я тебе уже повысил. Легенда – журналистское расследование, с Валенси все согласовано, с нюансами разберешься во время полета.
   – Иду одна, без напарника?
   Уголок губы Ровера дернулся, дав понять, что шеф заметил происшедшую со мной метаморфозу. Деловитый тон, равнодушно-холодный взгляд… Сидению в офисе я предпочитала оперативную работу в поле.
   Впрочем, в нашем отделе другие не задерживались. Как и те, кто в первый же год службы не доходил до весьма простой истины: на все восторги и предвкушение будущих подвигов отводилось ровно столько, сколько требуется Страннику, чтобы озвучить поставленную задачу. Потом – рутина, в которой каждый неверный шаг способен привести к печальному итогу.
   – С напарником, – без сомнений догадавшись, что пришло мне на ум, произнес Ровер. – Имя узнаешь позже.
   – Прикрытие тенью? – я все-таки позволила себе усмехнуться, не опасаясь начальственного гнева или изматывающей душу нотации. Теперь уже можно было. Когда доходило до дела…
   Вопрос был признан глупым, вместо ответа я получила направление на дверь как знак окончания аудиенции.
   Ровер сказал все, что я должна была услышать, – я поняла даже то, о чем он предпочел промолчать.
   Это была наша последняя возможность взять Горевски.

* * *

   Вместо того чтобы отправить на Зерхан по-человечески, на лайнере, шеф пристроил меня на летящий туда военный крейсер. Планета располагалась на самой окраине сектора, на ее дальней орбите «висела» база Службы границ. В просторечии – погранцов.
   Информация интересная, но помочь она мне ничем не могла. Только усложнить задачу. К воякам я относилась неоднозначно.
   С одной стороны, как и положено нормальной женщине, – восхищалась. Отбор в армию был серьезный, все выточены как с одного шаблона. Было на что посмотреть, да и поговорить о чем – тоже. Называлось это разносторонним развитием.
   С другой… все из этой братии, с кем мне доводилось общаться, с трудом воспринимали слово «нет». Психологический настрой на победу. Не всегда легкую, но тем более заслуженную, на их взгляд.
   Я разделяла подобную точку зрения – сама предпочитала трудные дела, но не тогда, когда это касалось лично меня.
   В том, что не ошиблась с опасениями, мне довелось убедиться в первый же корабельный вечер.
   Я разбиралась с инструкциями и напутствиями шефа, которых оказалось больше, чем обычно, когда на дисплее внутренней связи появился значок вызова.
   Свернув экран и отодвинув планшет, голосом подала команду. Экран посветлел, продемонстрировав кусок чужой, с идеальным порядком, каюты и лицо офицера по особым поручениям, которого капитан крейсера озадачил обеспечением меня надлежащими условиями для пребывания на его корабле.
   – Госпожа Элизабет, – начал тот весьма официально, – каперанг Райзер приглашает вас на скромный ужин в узком кругу.
   Вы… Госпожа…
   Как говорил обычно Ровер: «Делайте выводы».
   Сказанное прозвучало весьма витиевато, но сути скрыть не сумело. В малой кают-компании соберется с десяток высших офицеров, чье грубое мужское общество я должна буду разбавлять своим присутствием.
   Соревнование в комплиментах, легкое вино – маловероятно, но не исключено. По-армейски тяжеловесный флирт, рассказы о боевом прошлом и намеки, что я могла бы скрасить будущее самого достойного из них. При этом все неожиданно окажутся холостяками или в состоянии перманентного развода.
   Слишком хорошо знакомо, но… не избежать. Портить с ними отношения в первый же день не стоило. Мало ли кто и когда мог пригодиться.
   Как учил когда-то шеф: «Не надо делать врагов из тех, кто вполне может стать друзьями».
   Подобные высказывания уже давно стали в нашем отделе фольклором, передаваемым от маршала к маршалу, но своей истинности при этом не потеряли.
   – Господин ка-пи-тан, – нашивки на кителе – капитана третьего ранга, но я решила ограничиться коротким «капитан», – передайте каперангу Райзеру, что я с огромным удовольствием принимаю его приглашение. – Следуя вбитым в собственное «я» рефлексам, улыбка была милой. Про остальное там ничего не было сказано. – Во сколько состоится ужин?
   Вопреки ожиданиям, следующим из всего, о чем я поторопилась подумать, особой радости в глазах офицера я не наблюдала. Приняла и приняла, словно ему было все равно.
   Факт несколько заинтриговал, но не настолько, чтобы я немедленно кинулась разгадывать эту загадку. Мало ли, может, у человека голова болит.
   – Через час. Я приду за вами.
   Моего ответа он не дождался, просто отключился.
   Я сделала вид, что бестактностью это не выглядело. Пока подобное обращение не стало проблемой, его можно было просто игнорировать.
   Да только осадок остался, словно говоря, что забывать об этой мелочи не стоит.
   Прихорашиваться перед ужином я не собиралась, только тронуть губы блеском да нанести каплю духов. Ну и переодеться, не в джинсах же и футболке идти. Но и на это у меня уходило минут пять, не больше.
   Прикинув в голове, сколько остается в запасе, я снова забралась в кресло с ногами, прихватив планшет. Жизнь Валесантери Горевски была не менее увлекательной, чем любимые мною в юности авантюрные романы.
   По данным нашей службы, родился он на Земле тридцать шесть лет тому назад. Отец – военный инженер, гений, каких поискать. Благодаря его разработкам Союз ввел во флот более десятка модификаций средних и тяжелых крейсеров.
   Мать – довольно известная оперная актриса. Внешностью Валесантери пошел в нее. Тот же жгуче-черный цвет жестких волос – теперь, правда, с придающими ему некую элегантность нитями седины; выразительный разрез пепельно-серых глаз.
   Талант перевоплощений у него тоже от матери, свои амплуа он менял, как иные – надоевшие перчатки.
   И умом моего подопечного Бог не обидел. По окончании технического университета ему прочили блестящее будущее.
   Тут они не ошиблись – его будущее точно было блестящим. Если при этом не обращать внимания на некую специфичность блеска. В розыск его объявляли не только у нас, но и в других секторах Галактики. Когда он крал, то настолько по-крупному, что от такой наглости только и оставалось, что развести руками.
   Единственное, что всегда оставалось для него табу, – разработка оружия. В этом Горевски был категоричен. Какую бы сумму ни предлагали – отказывался всегда.
   Был случай, когда его пытались заставить предать собственные принципы угрозами. Либо он лезет в банки данных «Эстерналь Лаборатори» – ведущего производителя волновых мини-генераторов, либо… ему по кусочкам доставят тело подружки.
   Почему не родителей?
   Папенька все еще оставался в системе – не подберешься, а маменька… Она пользовалась такой популярностью, что, случись что, достали бы из-под земли и растерзали на месте.
   Что удивляло в этой истории, девчонка была случайной, тот с ней лишь несколько ночей и провел. На взгляд многих из наших, с которым я была абсолютно не согласна, он мог просто забыть о ее существовании. Одна из десятков, если не сотен. Говорили, он мог сменить и троих за день.
   Так ведь нет, Робин Гуд доморощенный! Выкрал у несостоявшегося заказчика не только барышню, но и часть данных испытаний по новому образцу, которые передал «Эстерналь».
   С тех пор те из ведущих производителей стали единственными. О сумме, которую получил Горевски за свою «благотворительность», узнать нашей службе так и не удалось.
   А около полугода тому назад прошло сообщение, что во время взрыва экспериментальной установки по выращиванию каких-то суперзасекреченных ботов был обнаружен его ДНК. Потом нашлись свидетели, видевшие его незадолго до этого поблизости от цеха. А еще чуть позже информацию, что это и был заказ, за который взялся Валесантери, подтвердили и осведомители из высокопоставленных. Имелись у нас и такие.
   Не скажу, что мы были очень расстроены подобным поворотом событий, если только я, но совершенно по иным причинам, однако осадок присутствовал. Играть с Горевски было интересно. Каждый из нас считал делом чести рано или поздно, но поймать его.
   Вот только в руки он так просто не давался. Уходил из таких ловушек, что мы только диву давались. Входили следом за ним в окруженное со всех сторон сканерами здание, а его там словно и не было. Даже самые хитроумные средства слежения, которые мы добывали не всегда законным путем, не могли подсказать, как он это сделал.
   Из нашего отдела кто только не клялся, что уж он-то…
   Теперь потягаться с неуловимым Валесантери предстояло мне.
   Когда Шаевский пришел препроводить меня на званый ужин, я была уже готова. По легенде, я – известная в определенных кругах журналистка, славившаяся редкими, но весьма необычными репортажами на темы, которые обычно мои собратья по клавиатуре предпочитали обходить стороной. Ну, кто будет выявлять злоупотребления в той самой армии, которая нас успешно охраняет?! Только самоубийца.
   Я именно такой и была. Писала сама, когда было время и настроение, так что прикрытие имела вполне реальное. Захочешь подкопаться – не удастся.
   – Обойдемся без комплиментов, господин капитан, – резко заявила я своему сопровождающему, когда он попытался открыть рот.
   Что делало ему честь, взгляд, которым он меня окинул, был практически лишен сексуального подтекста. Просто быстрый и цепкий взгляд, который заставил меня сомневаться в той роли, которую он играл на корабле.
   – Я всего лишь хотел предупредить, госпожа Элизабет, что вам стоит сменить обувь, – как ни в чем не бывало отреагировал тот. – Вы можете сломать каблук.
   Если он рассчитывал меня смутить – зря надеялся. Я и без него знала, что ходить на моих шпильках если где и можно, то только по каюте. Коридоров, в отличие от пассажирских лайнеров, здесь не было, только ярусные галереи из похожего на соты металлопластика.
   Шаевский дал повод собой заинтересоваться, я решила последовать предупреждению выработавшегося за годы службы чутья. А оно говорило, что лучше выглядеть глупой и капризной, чем умной и опасной. Выставлять себя совсем уж дурой я не собиралась – как-никак, а журналистское реноме существовало, и закрыть глаза на этот факт было нереально, но добавить надменности в образ оно нисколько не мешало.
   Насмешливо улыбнувшись Виктору – он позволил так себя называть, когда я намекнула, что для него буду просто Элиз, вернулась в каюту. Присев на самый краешек лежанки, олицетворяющей одновременно и постель, и тахту, закинув ногу на ногу, распустила шнуровку одной туфельки. Перекинула ногу, повторила то же самое и со второй.
   – Не подадите? – показала взглядом на танкетки, стоявшие у самого входа.
   Не сказать, что специально планировала это развлечение, но… грех не воспользоваться тем, что само идет в руки.
   – По корабельному Уставу я не имею права заходить в вашу каюту, – невозмутимо отозвался тот. Словно перед ним не сидела симпатичная барышня.
   – Хотите сказать, что вы никогда не нарушали Устав?! – недоверчиво воскликнула я, добавив во взгляд зарождающейся ярости. Чтобы встать и сделать четыре шага, отделявшие меня от обуви, я даже не подумала.
   Игра выглядела примитивно, но иногда и она давала результат. Кажущаяся мужественность не всегда означала твердый характер.
   Единственное, что меня несколько ограничивало в методах, – прикрытие тенью. Напарником мог быть кто угодно, даже этот самый Виктор. Данные о сотрудниках отдела поддержки были только у директора Службы Маршалов, и использовали их до первого контакта. Еще одна причина для нас действовать чисто, от этого зависело будущее других.
   Капитан на мгновение опустил ресницы – ох, и не понравилось же мне это! Потом с едва прикрытой улыбкой издевкой в голосе произнес:
   – Я был в группе Майского.