Страница:
Однако нормы поведения внутри этого сообщества были довольно жесткими и малопонятными с точки зрения даже и современного обывателя. Считалось, что из жертвы, денежной или вещественной, нельзя ничего утаивать. Тогда это было объяснимо и с точки зрения материальной, потому что среди последователей нового учения было много нищих, часто не имевших ни дома, ни одежды. И с нравственной точки зрения утаивать было нехорошо. Как правило, перед продажей владения или какой-либо ценной вещи советовались с апостолами, которые и распределяли на первых порах имеющиеся средства по потребностям. Аварийный запас считался недоверием к Богу и обманом бедняков, которых можно было бы накормить. Кроме того, первые общины Христовых учеников жили в ожидании Второго пришествия Господа, и это ожидание было настолько напряженным, что сама мысль о завтрашнем дне обесценивалась. Это жгучее ожидание подогревалось еще и тем, что в самом Иерусалиме было неспокойно, а ученикам Христовым угрожали и римляне, и иудеи. Это еще больше соединяло их, и ощущение единства всего рода Христова, которым живет святой, крепло и возрастало.
Ученики Христовы ощущали себя как нечто целостное, как один организм. И потому их общение отличалось особенной доверительностью
В главе пятой Деяний говорится о смерти супругов, Анании и Сапфиры. По какой именно причине эти люди оказались в апостольской общине, что руководило ими, неясно. Дееписатель Лука об этом молчит. Свое повествование об этом внушающем ужас событии Лука начинает просто: был человек Анания, женатый на Сапфире, который продал свое владение и сговорился с супругой утаить от апостолов часть денег. «На черный день», – сказали бы наши тетушки. В принципе, в таком поступке с обывательской точки зрения нет ничего скверного. Анания был хозяином своему владению и мог вполне распоряжаться своими средствами. Но в апостольской общине обладание втайне своим личным капиталом было нарушением одной из заповедей Христовых – заповеди о милости. Тайное обладание капиталом выражало недоверие к заповеди, а также обнаруживало скупость и лукавство Анании. Кроме того, Анания, назвав явно заниженную цену, обидел не только апостолов, но и беднейших членов общины, у которых, по пословице «гроша ломаного за душою не было». Из-за того что у Анании было несколько золотых монет «в чулке», они лишались ежедневного пропитания. Но суть преступления Анании даже не в этом. Ради чего он продавал имение, ради чего пришел к апостолам – ради того, чтобы утаить себе «на черный день» несколько золотых монет? Петр так и говорит: «Не хозяин ли ты своим средствам? Ты мог дать столько, сколько тебе нужно. Кому выгодна твоя хитрость? Она только унижет тебя перед Богом; ты солгал Богу».
Едва услышал эти слова Анания, как упал замертво. Такое скорое наказание, и уже здесь, в этой жизни, привело остальных членов общины в ужас. Тело внезапно умершего Анании вынесли молодые служители. Еще не зная о случившемся, Сапфира, жена Анании, пришла к апостолам, спустя три часа после смерти мужа. Возможно, она искала его и волновалась, как бы хитрость не была раскрыта. Возможно, Сапфира задавала вопросы, тревожилась и мучилась, хотела как-то оправдаться. Но возможно, что ничего подобного и не чувствовала, а только пришла поприветствовать апостола. Лука не передает вопросов Сапфиры, зато передает слова Петра: «Скажи мне, столько ли выручили вы за свое имущество?» Сапфира ответила, что да, столько. С юридической точки зрения жена оказывается соучастницей в преступлении, совершенном мужем; она тоже поступила несправедливо, скрыв обман Анании. Петр будто проводит следствие, суд, в котором виновных наказывает Сам Господь. Сапфира, выслушав обвинение Петра: «Что же вы оскорбляете Дух Господень?», внезапно умерла; ее постигло то же наказание, что и ее мужа.
Поведение Анании и Сапфиры, даже в обществе иудейском подлежащее наказанию, в апостольской общине карается Самим Богом и самым жестким наказанием – смертью. Настолько условия существования в апостольской общине были одновременно выше и суровее. Выдержать их мог не каждый. Лицемерие и скупость в среде святых, как видим, могут принести только смерть. Зато справедливость в обществе святых, которое отражает в себе Царствие Небесное, как зеркало отражает мир, торжествует. С точки зрения апостолов, Анания и Сапфира оказались ворами. «На воре и шапка горит».
Как видим, в апостольской общине, основанной на вере во Христа, уже в самом начале преобладали самые строгие нравственные принципы. Ее можно назвать первым обществом святых. Там же человечеством усвоены были первые уроки христианского сосуществования.
В шестой главе Лука рассказывает о том, как совершенствовалась первичная структура общины и что послужило толчком к ее изменению. Как упоминалось во вступлении, первые христиане собирались для трапезы вечером, после богослужения, и трапеза обязательно была общей. Видимо, поначалу все распоряжения относительно устройства трапезы и ее содержания делали сами апостолы и близкие к ним люди. Но число учеников возрастало неуклонно и очень быстро, так что в распределении пищи и одежды возникли споры. Обращенные из язычников, называемых Лукою эллинами, которых было меньшинство, часто испытывали недостаток. Бедные женщины, или, как говорит Лука, вдовицы, посетовали апостолам на то, что ими пренебрегают и что лучшее получают евреи. Сам факт обращения показателен: значит, апостольская община представляла уже законченный сложный многонациональный общественный организм с установившимися внутри него отношениями. И любое противоречие с основой, на которой это общество возникло, порождало реакцию. Как узнаваемы в этой просьбе некоторые современные, да и прежде происходившие распри! Апостолы, кажется, устраняются от ответа. Но именно в тот момент перед апостолами возник жесткий выбор: мир или Христос, пища или благовестие. Апостолы на обыденную просьбу отвечают сурово: не следует нам оставить благовестие, чтобы предаться служению в кухнях. Однако чтобы несправедливости не было, апостолы советуют – в частном порядке, именно советуют, а не повелевают, – выбрать некоторых из особо почитаемых святых (семь), чтобы доверить им распределение одежды и пищи. При этом апостолы выделяют два качества будущих служителей, экономов, которые должны их отличать: одухотворенность и рассудительность. Можно даже сказать, что будущие избранники должны были обладать двумя силами: силой духа и силой разума. Это почти что точный портрет святого. Первомученик Стефан, согласно «Книге Деяний», обладал и даром чудотворения. Решение апостолов было принято народом (!), достойные избраны, после чего состоялось едва ли не первое в истории человечества рукоположение в священный сан. «Апостолы, помолившись, возложили на них руки», – то есть передали им часть своей власти и сил. Община от такого усложнения структуры только выиграла: благовестие стало распространяться быстрее, а число учеников увеличилось.
Не только в Иерусалиме существовала апостольская община; их было несколько, в разных городах: в Эфесе, Лиде, Иоппии, Дамаске, Антиохии. После – в Македонии, Александрии, Афинах и Коринфе. Внутреннее устройство их отличалось, но в целом было много общего. Одно их главных общих качеств и вместе с тем – один из главных уроков жизни святых – странноприимство. Судя по Книге Деяний, странникам из учеников Христовых никогда не отказывали от дома, наоборот, принимали их. Ослепшего Павла, который считался среди христиан гонителем, Анания тем не менее принимает под свой кров, даже вопреки сложившемуся мнению и предупреждениям собратьев. Принимать странствующих учеников Христовых считалось в апостольских общинах делом благородным и спасительным. Первые христиане всерьез верили, что, принимая странника, они принимают и Самого Господа. Странноприимство ученики Христовы понимали не только как доброе дело. В христианском представлении о странноприимстве много сходства с древнеиудейским. Посещение дома странником воспринималось как посещение Божие. Но у первых христиан в странноприимстве проявляется и вскоре выходит на первый план смысл эсхатологический. В Евангелии от Матфея, в главе 26, рассказывается о Суде Христовом. И основной мерой выступают не праведность, слагающаяся из постов и молитв, а милость. Человек будет помилован Богом, если он не отказывал в просьбах нуждающимся. Это милосердие в первых апостольских общинах принимало ни с чем не сравнимое значение: с одной стороны, агрессия иудеев, а с другой стороны – Римского государства. Милосердие становилось вровень со спасением души.
Еще одним качеством святости, присущим насельникам первых общин апостольских времен, была безотказность. Святой, если его просили посетить больного или нищего, не мог отказать. Наоборот, часто, отложив все дела, он спешил туда, где его ждали. В главе девятой «Книги Деяний» говорится о том, как накануне смерти в Иоппии одной из учениц, Тавифы, близкие ее послали в Лиду, где находился апостол Петр, просьбу посетить их и умирающую. Петр не отказал. Путь, вероятно, был по тем временам довольно долгий, хоть и сказано у Луки, что города находились поблизости один от другого. Возможно, что и собрание учеников в Лиде хотело так или иначе задержать у себя апостола и было довольно много неразрешенных вопросов. Петр, однако, считает посещение умирающей выше организационных дел и предпринимает путешествие, даже, возможно, пешее. В главе десятой снова встречаем повесть о том, как Петр отзывается на просьбу сотника Корнилия посетить его и его семью, чтобы обучить христианской жизни. Апостол снова предпринимает путешествие, на сей раз из Иоппии в Кесарию. Таким образом и Петр, как некогда Господь Иисус Христос, становится Странником, следуя духу кротости, милосердия и нелицеприятия.
Апостол Петр. Мозаика в православной церкви. Севастополь
И в «Книге Деяний», и в «Посланиях» апостола Петра можем видеть, как совершенствовался сам апостол. Горячий и непримиримый Кифа-Петр из Евангелий становится чутким, отзывчивым и сердобольным; во Втором послании он вступается за апостола Павла, подтверждает необходимость благовестия среди язычников и разъясняет, что для язычников обрезание необязательно, что иудеохристианами отрицалось. Заступничество это происходит после обличения Павлом общения Петра с язычниками. В таком поведении старшего апостола видим дух настоящего святого, чуждого лицеприятия и способного рассудить даже самые сложные ситуации. Что не было бы возможно, если бы Петру не сопутствовала благодать Христова, которая сохранялась в нем и Божественной милостью, и Петровой покорностью воле Господа, и тщательным старанием.
Святой постоянно находится в движении, он странствует в мире земном, желая обрести мир небесный. Движение святого распространяется на оба эти мира. Святой постоянно в физическом движении: он трудолюбив, готов предпринять путешествие для того, чтобы помочь страждущему человеку. Если он не идет в храм для молитвы, значит, он находится у постели больного или строит свою хижину в пустынном и недоступном людской суете месте. Он ловит рыбу, печет хлеб, плетет корзины, наконец, выходит в город на торжище, чтобы продать эти корзины. Но любое внешнее движение святого сопровождается и сильнейшим внутренним движением, по сравнению с которым все внешние труды кажутся покоем. Потому что молитва святого, которая совершается в нем, как дыхание, по напряженности и силе во много раз превосходит физические усилия. Даже если святой находится в видимом, часто кажущемся, телесном покое, например, во время коленопреклоненной молитвы, он движется – все его внутреннее существо устремлено к Богу, чтобы слиться с ним и воспринять его подобие для будущей жизни. И потому каждое физическое действие святого окрашено молитвой. Святой не просто подает милостыню – он сообщает тому, кому он подает ее, частицу Божественной благодати. Он не просто строит дом – он возводит стены защиты от наваждений и скорбей для несчастного человечества.
В «Книге Деяний», в рассказанном уже фрагменте об умирающей девушке Тавифе говорится, что она много творила милостыни и делала добрые дела. Близкие ее, когда пришел к ним Петр, оплакивая свою потерю, показывали рубашки, которые шила Тавифа, когда была жива. Эти рубашки были дороги им не только тем, что, возможно, были хорошо скроены и сшиты, а также красивы на вид, но еще и тем, что руки сшившей их святой сообщили ткани ту Божественную силу, которая и греет, и защищает не только от холода, но и от невзгод греховной жизни. Эти рубашки были как латы для воина.
В десятой же главе, во фрагменте о Корнилии сотнике, говорится, что именно милость привлекла к Корнилию милость Божию. Не говорится, был Корнилий иудей или язычник. Говорится только, что это был щедрый и сострадательный человек, почитающий Бога. И откровение Божие было к этому избраннику как ответ на его щедрость, желание помогать другим людям. Господь как будто узнал в нем своего.
Хотя жизнь святого и скрыта для поверхностного человеческого взора, сердце святого открыто людям, он человеколюбив. Так что и вся внешняя деятельность святого, как жемчуг вокруг песчинки, развивается, имея в виду пользу своих близких и всякого, кто обратится за помощью.
4. Дары апостола Павла
Трудолюбие святого необъятно, неисчерпаемо и непостижимо. Думается, что многим героям античности, известным своей выдержкой и силой воли, далеко до апостолов и их учеников. Если посмотреть на географию путешествий апостола Павла, проследить его маршруты и сроки, в которые он обходил, скажем, Элладу, то впечатления можно выразить в одних только восклицательных знаках. При этом, по словам самого апостола Павла, из Второго послания к Коринфянам видно, что он многократно подвергался нападениям разбойников, что его преследовали иудеи и что несколько раз он был ранен. И тем не менее снова находил в себе силы для трудов благовестия. Более ревностного труженика история не знала.
Горячность и предприимчивость молодого Савла, названного родителями-иудеями по имени первого еврейского царя Саула, не осталась незамеченной Господом, Который и вложил в него Свои дары. Господь всегда находился рядом с Павлом, сохраняя Своего избранника. Промыслом Господним юноша Савл оказался в момент убиения первомученика Стефана и видел смерть праведника. Поведение Стефана в момент смерти не могло не вызвать уважения, хотя Савл был разъярен и настроен против учеников Христовых, как настоящий фарисей. Он сам пожелал пойти в Дамаск, чтобы покарать находящихся там христиан, посмевших нарушить закон. Предприимчивость и жажда подвигов переполняли юную душу. Савл видит себя героем, он стремится показать всем людям, что способен бороться за справедливость и что несправедливость наказуема. Он исполнен предощущения великих дел, ждущих его. И вот, на дороге в Дамаск Савл встречается с Господом. Тот, Кто всегда находился с ним рядом, но как бы в тени, внезапно вышел на свет и открылся внутренним и внешним очам Савла так, что тот ослеп.
Встреча Савла со Христом необычна, и даже для апостолов она была странной. Ведь Савл увидел не кроткого Учителя, Странника и Врача, с Которым ученики вместе принимали пищу и разделяли тяготы повседневного служения. Савл увидел Христа Воскресшего, Царствующего Христа, Победителя смерти. И последовал его отеческому внушению. Христос явился Савлу как отец – сыну, как полководец – солдату. И, наконец, как Учитель – ученику. Готовый к подвигам Савл тут же воспринял этот образ: грозный и милующий одновременно.
Первую помощь ослепшему воину оказали ученики Христовы. Кроме того, помощь эта была выше человеческих сил. Руками христиан, принявших Савла, действовал Сам Господь, и потому слепота спала с глаз его так быстро и легко, как чешуя с рыбы. Волна ярости в сердце будущего апостола сменилась радостной волной познания истины. Савл сразу же ощутил разницу отношений в иудейском обществе и в апостольской общине. Он очень скоро усвоил христианский образ жизни, понял, что именно такой образ давно искал, и стал самым горячим его провозвестником. Вложенное Богом в сердце Савла трудолюбие только содействовало пониманию и скорому усвоению христианской жизни. Эта восприимчивость, подвижность, способность усваивать каждый новый урок Божественной мудрости ведь тоже свойство святого. Будущий Павел обладал им в полной мере.
Судьба будущего апостола Павла началась с испытаний на прочность. Савл сразу же приступил к делу благовестия – вложил в него весь жар своего великого духа. Эта новая его горячность настолько не соответствовала представлению о Савле – гонителе христиан, что смутились как иудеи и язычники, так и христиане. Через некоторое время царские вельможи решились убить Савла – его деятельность стала слишком заметной и яркой. Савл обладал сильнейшим влиянием на людей, а влияние это было направлено против царской власти, как считали вельможи. Такой противник просто был опасен. Савлу пришлось бежать из Дамаска довольно странным образом. Как известно, древние города закрывали ворота в определенный час ночи и открывали в определенный час утра. Савла ученики Христовы спустили в корзине по городской стене в глухую ночь, когда ворота закрыты, чтобы не было погони.
И в дальнейшем труды благовестия сопряжены были для апостола Павла с опасностью для жизни. Несколько раз его побивали камнями иудеи. Он дважды оказывался под стражей, и в конце второго заключения принял мученическую кончину. Труды благовестия приносили, кажется, только постоянный недостаток: в сне, пище, одежде. Во время путешествий часто приходилось спать на земле. Порой после бессонной ночи, проведенной в беседах об учении Христа, приходилось отправляться в путь. Труды благовестия – это и почти постоянное непонимание со стороны новообращенных, живущих еще иудейскими или языческими представлениями о Боге и Божественном промысле. Усталость наваливалась как некие горы, и их необходимо было преодолеть.
В Ветхом Завете, в книге Левит, есть правило, по которому священник имеет право питаться от своих трудов – трудов служения Богу. Апостолы, таким образом, как бы сменили одно ремесло на другое. Впрочем, и прежнее не забывалось, как говорит Евангелие от Иоанна. Уже после распятия и Воскресения Иисуса Христа встречаем Петра, Иоанна и других апостолов, вышедших на обычный промысел. Именно во время ловли рыбы и является им воскресший Господь. Он, согласно преданию, устанавливает Таинства Церкви именно в этом явлении Ученикам. Служение Богу ведь можно назвать ремеслом святых. И апостолы получили первые уроки нового ремесла, отчасти напоминавшего то, которое они знали.
В этом первом уроке, преподанном на фоне рыболовных сетей и чуть побледневшего предрассветного моря, есть неуловимое, но очень понятое сердцу уверение в существовании жизни небесной. Море житейское, берег спасения и Господь, приготовивший трапезу Ученикам.
Из «Книги Деяний» видим, что апостол Павел тоже не оставляет своего ремесла, даже более: он живет именно на средства, выручаемые ремеслом. Павел владел мастерством кожевенника: выделывал кожи для палаток. Совмещать труды благовестия и труды ремесленника можно было не иначе как с помощью Божией. Павел хорошо знал, что такое нужда, и потому заботился о материальном благополучии вверенных ему учеников.
В Первом послании к Коринфянам говорится о том, как следует собирать милостыню для того, чтобы не было недостатка. Павел не предлагает одинаковой для всех суммы, он предлагает собирать по возможности от каждого. Кроме того, советует, чтобы дело милостыни не прекращалось, – откладывать в течение недели понемногу и каждый день, чтобы к моменту сбора уже была собрана определенная сумма у каждого. Это предотвращало множество заминок и неурядиц, неизбежных при торопливых сборах.
Во время первых гонений некоторые церкви сильно бедствовали. Так, в начале Иудейской войны в особенно бедственном положении находилась Иерусалимская церковь. Апостол Павел обращается к Коринфской за помощью для Македонской церкви, причем не в порядке приказа, а именно просит, хотя и с сознанием своего апостольского достоинства.
В Посланиях апостола Павла встречаем множество описаний образа жизни и поведения современных ему святых. Отчасти сам апостол устанавливал их. В любом случае, он подчеркивает лучшее из опыта первых христиан и обличает недостатки. В целом, все Послания дают довольно полную картину жизни первых общин, вплоть до отношения к браку и пище. Послания содержат и один из первых опытов христианской педагогики. По сути, это одна из первых школ святости. В этой школе ученик, желающий стать святым, проходит предметы и одновременно сдает экзамены; это и школа христианского жизненного опыта.
Для святого молитва – пища души. Особенное значение придается совместной молитве. Апостол увещевает своих подопечных, чтобы во время совместной молитвы у них все было «чинно и благообразно», постепенно. Чтобы чтецы не перебивали один другого и чтобы каждый из приходящих в молитвенное собрание и находясь дома не оставлял поучений в Священном Писании.
Апостол вводит и некоторые правила одежды для молящихся. Объясняет, почему именно мужчине следует молиться с непокрытой головою и желательно стричь волосы, а женщине приличнее молиться с покрытой головою и растить волосы. Мужчина уподобляется воину, предстоящему пред престолом Царя Христа, а женщина покрывалом как бы скрывает множество житейских немощей и уподобляется в таком смирении Царице Небесной. По мнению апостола, длинные волосы у мужчины являются признаком склонного к праздности характера, а длинные волосы у женщины уподобляются покрывалу, которое всегда на ее голове и украшает ее. Хотя для пустынников было правилом скорее не стричь волосы и вообще относиться с пренебрежением к собственному телу. А святая грузинской церкви, княгиня Нина, которую называют равноапостольной, обрезала свои волосы, чтобы привязать ими перекладину креста, который должен был знаменовать торжество Христовой веры в земле Иверской, в Грузии.
Каждое молитвенное собрание завершалось совместной трапезой. И относительно трапезы в Посланиях содержится несколько советов. «Сходясь к трапезе, ждите друг друга», – увещевает Павел. Трапеза святых должна быть неторопливой, чтобы одни не объелись, а другие, наоборот, не испытали бы лишений. По мнению апостола, вкушать трапезу стоит неторопливо, без видимой жадности. Если кто имеет вдоволь пищи дома, пусть перед богослужением или после общей трапезы насыщается, чтобы не смущать малоимущих. Можно предположить, что на общей трапезе более состоятельные вкушали меньше, чтобы неимущим досталось побольше. Традиция общей трапезы сохраняется и до сих пор – как в православии, так и в католичестве. Трапеза святых всегда должна быть приправлена солью благодати Божией. Не зря перед началом и по окончании христианской трапезы все собрание молящихся пело (да и сейчас поет) хвалебные гимны и молитвы. Во время самой трапезы у первых христиан было обыкновение читать Псалтырь или даже Евангелие. Трапеза часто служила продолжением совместной молитвы, и потому ее значение было огромным.
Адам Эльсхаймер. Святой Павел. 1605
Особенное место отводится поведению святых на трапезе, посвященной языческим торжествам и праздникам. Тема отношений с язычниками тогда была одной из главных. Молодое христианское сообщество набирало силу, но у него были и сильные враги. Так что взаимоотношения в пределах, скажем, одной семьи, где только один из родственников был христианином, напоминали взаимоотношения посла во враждебно настроенной державе накануне войны. Апостол не запрещает ученикам посещать друзей и родственников из язычников для поздравлений с торжествами. Не запрещает пользоваться тем, что предлагается на празднике. Относительно же идоложертвенного высказывается категорически отрицательно. Но это запрещение основано на совести, а не на суеверии. Это очень важно отметить; апостол так и говорит: идол в мире ничто. Но ради того, чтобы немощные в вере не разуверились окончательно, увидев, как христианин ест идоложертвенное, запрещает христианам есть пищу идолов.
Ежедневная жизнь в общине мало чем отличалась от той, которая происходила вне общины, хотя принципы были совершенно другими. Первых христиан волновали те же чувства, что и нас. Поэтому в Посланиях довольно много места отведено и человеческим отношениям вне храма, но опять-таки с точки зрения святого. Апостол разъясняет разницу между образом жизни святых и образом жизни нехристианского мира.
В главе пятой Деяний говорится о смерти супругов, Анании и Сапфиры. По какой именно причине эти люди оказались в апостольской общине, что руководило ими, неясно. Дееписатель Лука об этом молчит. Свое повествование об этом внушающем ужас событии Лука начинает просто: был человек Анания, женатый на Сапфире, который продал свое владение и сговорился с супругой утаить от апостолов часть денег. «На черный день», – сказали бы наши тетушки. В принципе, в таком поступке с обывательской точки зрения нет ничего скверного. Анания был хозяином своему владению и мог вполне распоряжаться своими средствами. Но в апостольской общине обладание втайне своим личным капиталом было нарушением одной из заповедей Христовых – заповеди о милости. Тайное обладание капиталом выражало недоверие к заповеди, а также обнаруживало скупость и лукавство Анании. Кроме того, Анания, назвав явно заниженную цену, обидел не только апостолов, но и беднейших членов общины, у которых, по пословице «гроша ломаного за душою не было». Из-за того что у Анании было несколько золотых монет «в чулке», они лишались ежедневного пропитания. Но суть преступления Анании даже не в этом. Ради чего он продавал имение, ради чего пришел к апостолам – ради того, чтобы утаить себе «на черный день» несколько золотых монет? Петр так и говорит: «Не хозяин ли ты своим средствам? Ты мог дать столько, сколько тебе нужно. Кому выгодна твоя хитрость? Она только унижет тебя перед Богом; ты солгал Богу».
Едва услышал эти слова Анания, как упал замертво. Такое скорое наказание, и уже здесь, в этой жизни, привело остальных членов общины в ужас. Тело внезапно умершего Анании вынесли молодые служители. Еще не зная о случившемся, Сапфира, жена Анании, пришла к апостолам, спустя три часа после смерти мужа. Возможно, она искала его и волновалась, как бы хитрость не была раскрыта. Возможно, Сапфира задавала вопросы, тревожилась и мучилась, хотела как-то оправдаться. Но возможно, что ничего подобного и не чувствовала, а только пришла поприветствовать апостола. Лука не передает вопросов Сапфиры, зато передает слова Петра: «Скажи мне, столько ли выручили вы за свое имущество?» Сапфира ответила, что да, столько. С юридической точки зрения жена оказывается соучастницей в преступлении, совершенном мужем; она тоже поступила несправедливо, скрыв обман Анании. Петр будто проводит следствие, суд, в котором виновных наказывает Сам Господь. Сапфира, выслушав обвинение Петра: «Что же вы оскорбляете Дух Господень?», внезапно умерла; ее постигло то же наказание, что и ее мужа.
Поведение Анании и Сапфиры, даже в обществе иудейском подлежащее наказанию, в апостольской общине карается Самим Богом и самым жестким наказанием – смертью. Настолько условия существования в апостольской общине были одновременно выше и суровее. Выдержать их мог не каждый. Лицемерие и скупость в среде святых, как видим, могут принести только смерть. Зато справедливость в обществе святых, которое отражает в себе Царствие Небесное, как зеркало отражает мир, торжествует. С точки зрения апостолов, Анания и Сапфира оказались ворами. «На воре и шапка горит».
Как видим, в апостольской общине, основанной на вере во Христа, уже в самом начале преобладали самые строгие нравственные принципы. Ее можно назвать первым обществом святых. Там же человечеством усвоены были первые уроки христианского сосуществования.
В шестой главе Лука рассказывает о том, как совершенствовалась первичная структура общины и что послужило толчком к ее изменению. Как упоминалось во вступлении, первые христиане собирались для трапезы вечером, после богослужения, и трапеза обязательно была общей. Видимо, поначалу все распоряжения относительно устройства трапезы и ее содержания делали сами апостолы и близкие к ним люди. Но число учеников возрастало неуклонно и очень быстро, так что в распределении пищи и одежды возникли споры. Обращенные из язычников, называемых Лукою эллинами, которых было меньшинство, часто испытывали недостаток. Бедные женщины, или, как говорит Лука, вдовицы, посетовали апостолам на то, что ими пренебрегают и что лучшее получают евреи. Сам факт обращения показателен: значит, апостольская община представляла уже законченный сложный многонациональный общественный организм с установившимися внутри него отношениями. И любое противоречие с основой, на которой это общество возникло, порождало реакцию. Как узнаваемы в этой просьбе некоторые современные, да и прежде происходившие распри! Апостолы, кажется, устраняются от ответа. Но именно в тот момент перед апостолами возник жесткий выбор: мир или Христос, пища или благовестие. Апостолы на обыденную просьбу отвечают сурово: не следует нам оставить благовестие, чтобы предаться служению в кухнях. Однако чтобы несправедливости не было, апостолы советуют – в частном порядке, именно советуют, а не повелевают, – выбрать некоторых из особо почитаемых святых (семь), чтобы доверить им распределение одежды и пищи. При этом апостолы выделяют два качества будущих служителей, экономов, которые должны их отличать: одухотворенность и рассудительность. Можно даже сказать, что будущие избранники должны были обладать двумя силами: силой духа и силой разума. Это почти что точный портрет святого. Первомученик Стефан, согласно «Книге Деяний», обладал и даром чудотворения. Решение апостолов было принято народом (!), достойные избраны, после чего состоялось едва ли не первое в истории человечества рукоположение в священный сан. «Апостолы, помолившись, возложили на них руки», – то есть передали им часть своей власти и сил. Община от такого усложнения структуры только выиграла: благовестие стало распространяться быстрее, а число учеников увеличилось.
Не только в Иерусалиме существовала апостольская община; их было несколько, в разных городах: в Эфесе, Лиде, Иоппии, Дамаске, Антиохии. После – в Македонии, Александрии, Афинах и Коринфе. Внутреннее устройство их отличалось, но в целом было много общего. Одно их главных общих качеств и вместе с тем – один из главных уроков жизни святых – странноприимство. Судя по Книге Деяний, странникам из учеников Христовых никогда не отказывали от дома, наоборот, принимали их. Ослепшего Павла, который считался среди христиан гонителем, Анания тем не менее принимает под свой кров, даже вопреки сложившемуся мнению и предупреждениям собратьев. Принимать странствующих учеников Христовых считалось в апостольских общинах делом благородным и спасительным. Первые христиане всерьез верили, что, принимая странника, они принимают и Самого Господа. Странноприимство ученики Христовы понимали не только как доброе дело. В христианском представлении о странноприимстве много сходства с древнеиудейским. Посещение дома странником воспринималось как посещение Божие. Но у первых христиан в странноприимстве проявляется и вскоре выходит на первый план смысл эсхатологический. В Евангелии от Матфея, в главе 26, рассказывается о Суде Христовом. И основной мерой выступают не праведность, слагающаяся из постов и молитв, а милость. Человек будет помилован Богом, если он не отказывал в просьбах нуждающимся. Это милосердие в первых апостольских общинах принимало ни с чем не сравнимое значение: с одной стороны, агрессия иудеев, а с другой стороны – Римского государства. Милосердие становилось вровень со спасением души.
Еще одним качеством святости, присущим насельникам первых общин апостольских времен, была безотказность. Святой, если его просили посетить больного или нищего, не мог отказать. Наоборот, часто, отложив все дела, он спешил туда, где его ждали. В главе девятой «Книги Деяний» говорится о том, как накануне смерти в Иоппии одной из учениц, Тавифы, близкие ее послали в Лиду, где находился апостол Петр, просьбу посетить их и умирающую. Петр не отказал. Путь, вероятно, был по тем временам довольно долгий, хоть и сказано у Луки, что города находились поблизости один от другого. Возможно, что и собрание учеников в Лиде хотело так или иначе задержать у себя апостола и было довольно много неразрешенных вопросов. Петр, однако, считает посещение умирающей выше организационных дел и предпринимает путешествие, даже, возможно, пешее. В главе десятой снова встречаем повесть о том, как Петр отзывается на просьбу сотника Корнилия посетить его и его семью, чтобы обучить христианской жизни. Апостол снова предпринимает путешествие, на сей раз из Иоппии в Кесарию. Таким образом и Петр, как некогда Господь Иисус Христос, становится Странником, следуя духу кротости, милосердия и нелицеприятия.
И в «Книге Деяний», и в «Посланиях» апостола Петра можем видеть, как совершенствовался сам апостол. Горячий и непримиримый Кифа-Петр из Евангелий становится чутким, отзывчивым и сердобольным; во Втором послании он вступается за апостола Павла, подтверждает необходимость благовестия среди язычников и разъясняет, что для язычников обрезание необязательно, что иудеохристианами отрицалось. Заступничество это происходит после обличения Павлом общения Петра с язычниками. В таком поведении старшего апостола видим дух настоящего святого, чуждого лицеприятия и способного рассудить даже самые сложные ситуации. Что не было бы возможно, если бы Петру не сопутствовала благодать Христова, которая сохранялась в нем и Божественной милостью, и Петровой покорностью воле Господа, и тщательным старанием.
Святой постоянно находится в движении, он странствует в мире земном, желая обрести мир небесный. Движение святого распространяется на оба эти мира. Святой постоянно в физическом движении: он трудолюбив, готов предпринять путешествие для того, чтобы помочь страждущему человеку. Если он не идет в храм для молитвы, значит, он находится у постели больного или строит свою хижину в пустынном и недоступном людской суете месте. Он ловит рыбу, печет хлеб, плетет корзины, наконец, выходит в город на торжище, чтобы продать эти корзины. Но любое внешнее движение святого сопровождается и сильнейшим внутренним движением, по сравнению с которым все внешние труды кажутся покоем. Потому что молитва святого, которая совершается в нем, как дыхание, по напряженности и силе во много раз превосходит физические усилия. Даже если святой находится в видимом, часто кажущемся, телесном покое, например, во время коленопреклоненной молитвы, он движется – все его внутреннее существо устремлено к Богу, чтобы слиться с ним и воспринять его подобие для будущей жизни. И потому каждое физическое действие святого окрашено молитвой. Святой не просто подает милостыню – он сообщает тому, кому он подает ее, частицу Божественной благодати. Он не просто строит дом – он возводит стены защиты от наваждений и скорбей для несчастного человечества.
В «Книге Деяний», в рассказанном уже фрагменте об умирающей девушке Тавифе говорится, что она много творила милостыни и делала добрые дела. Близкие ее, когда пришел к ним Петр, оплакивая свою потерю, показывали рубашки, которые шила Тавифа, когда была жива. Эти рубашки были дороги им не только тем, что, возможно, были хорошо скроены и сшиты, а также красивы на вид, но еще и тем, что руки сшившей их святой сообщили ткани ту Божественную силу, которая и греет, и защищает не только от холода, но и от невзгод греховной жизни. Эти рубашки были как латы для воина.
В десятой же главе, во фрагменте о Корнилии сотнике, говорится, что именно милость привлекла к Корнилию милость Божию. Не говорится, был Корнилий иудей или язычник. Говорится только, что это был щедрый и сострадательный человек, почитающий Бога. И откровение Божие было к этому избраннику как ответ на его щедрость, желание помогать другим людям. Господь как будто узнал в нем своего.
Хотя жизнь святого и скрыта для поверхностного человеческого взора, сердце святого открыто людям, он человеколюбив. Так что и вся внешняя деятельность святого, как жемчуг вокруг песчинки, развивается, имея в виду пользу своих близких и всякого, кто обратится за помощью.
4. Дары апостола Павла
Горячность и предприимчивость молодого Савла, названного родителями-иудеями по имени первого еврейского царя Саула, не осталась незамеченной Господом, Который и вложил в него Свои дары. Господь всегда находился рядом с Павлом, сохраняя Своего избранника. Промыслом Господним юноша Савл оказался в момент убиения первомученика Стефана и видел смерть праведника. Поведение Стефана в момент смерти не могло не вызвать уважения, хотя Савл был разъярен и настроен против учеников Христовых, как настоящий фарисей. Он сам пожелал пойти в Дамаск, чтобы покарать находящихся там христиан, посмевших нарушить закон. Предприимчивость и жажда подвигов переполняли юную душу. Савл видит себя героем, он стремится показать всем людям, что способен бороться за справедливость и что несправедливость наказуема. Он исполнен предощущения великих дел, ждущих его. И вот, на дороге в Дамаск Савл встречается с Господом. Тот, Кто всегда находился с ним рядом, но как бы в тени, внезапно вышел на свет и открылся внутренним и внешним очам Савла так, что тот ослеп.
Встреча Савла со Христом необычна, и даже для апостолов она была странной. Ведь Савл увидел не кроткого Учителя, Странника и Врача, с Которым ученики вместе принимали пищу и разделяли тяготы повседневного служения. Савл увидел Христа Воскресшего, Царствующего Христа, Победителя смерти. И последовал его отеческому внушению. Христос явился Савлу как отец – сыну, как полководец – солдату. И, наконец, как Учитель – ученику. Готовый к подвигам Савл тут же воспринял этот образ: грозный и милующий одновременно.
Первую помощь ослепшему воину оказали ученики Христовы. Кроме того, помощь эта была выше человеческих сил. Руками христиан, принявших Савла, действовал Сам Господь, и потому слепота спала с глаз его так быстро и легко, как чешуя с рыбы. Волна ярости в сердце будущего апостола сменилась радостной волной познания истины. Савл сразу же ощутил разницу отношений в иудейском обществе и в апостольской общине. Он очень скоро усвоил христианский образ жизни, понял, что именно такой образ давно искал, и стал самым горячим его провозвестником. Вложенное Богом в сердце Савла трудолюбие только содействовало пониманию и скорому усвоению христианской жизни. Эта восприимчивость, подвижность, способность усваивать каждый новый урок Божественной мудрости ведь тоже свойство святого. Будущий Павел обладал им в полной мере.
Судьба будущего апостола Павла началась с испытаний на прочность. Савл сразу же приступил к делу благовестия – вложил в него весь жар своего великого духа. Эта новая его горячность настолько не соответствовала представлению о Савле – гонителе христиан, что смутились как иудеи и язычники, так и христиане. Через некоторое время царские вельможи решились убить Савла – его деятельность стала слишком заметной и яркой. Савл обладал сильнейшим влиянием на людей, а влияние это было направлено против царской власти, как считали вельможи. Такой противник просто был опасен. Савлу пришлось бежать из Дамаска довольно странным образом. Как известно, древние города закрывали ворота в определенный час ночи и открывали в определенный час утра. Савла ученики Христовы спустили в корзине по городской стене в глухую ночь, когда ворота закрыты, чтобы не было погони.
И в дальнейшем труды благовестия сопряжены были для апостола Павла с опасностью для жизни. Несколько раз его побивали камнями иудеи. Он дважды оказывался под стражей, и в конце второго заключения принял мученическую кончину. Труды благовестия приносили, кажется, только постоянный недостаток: в сне, пище, одежде. Во время путешествий часто приходилось спать на земле. Порой после бессонной ночи, проведенной в беседах об учении Христа, приходилось отправляться в путь. Труды благовестия – это и почти постоянное непонимание со стороны новообращенных, живущих еще иудейскими или языческими представлениями о Боге и Божественном промысле. Усталость наваливалась как некие горы, и их необходимо было преодолеть.
В Ветхом Завете, в книге Левит, есть правило, по которому священник имеет право питаться от своих трудов – трудов служения Богу. Апостолы, таким образом, как бы сменили одно ремесло на другое. Впрочем, и прежнее не забывалось, как говорит Евангелие от Иоанна. Уже после распятия и Воскресения Иисуса Христа встречаем Петра, Иоанна и других апостолов, вышедших на обычный промысел. Именно во время ловли рыбы и является им воскресший Господь. Он, согласно преданию, устанавливает Таинства Церкви именно в этом явлении Ученикам. Служение Богу ведь можно назвать ремеслом святых. И апостолы получили первые уроки нового ремесла, отчасти напоминавшего то, которое они знали.
В этом первом уроке, преподанном на фоне рыболовных сетей и чуть побледневшего предрассветного моря, есть неуловимое, но очень понятое сердцу уверение в существовании жизни небесной. Море житейское, берег спасения и Господь, приготовивший трапезу Ученикам.
Из «Книги Деяний» видим, что апостол Павел тоже не оставляет своего ремесла, даже более: он живет именно на средства, выручаемые ремеслом. Павел владел мастерством кожевенника: выделывал кожи для палаток. Совмещать труды благовестия и труды ремесленника можно было не иначе как с помощью Божией. Павел хорошо знал, что такое нужда, и потому заботился о материальном благополучии вверенных ему учеников.
В Первом послании к Коринфянам говорится о том, как следует собирать милостыню для того, чтобы не было недостатка. Павел не предлагает одинаковой для всех суммы, он предлагает собирать по возможности от каждого. Кроме того, советует, чтобы дело милостыни не прекращалось, – откладывать в течение недели понемногу и каждый день, чтобы к моменту сбора уже была собрана определенная сумма у каждого. Это предотвращало множество заминок и неурядиц, неизбежных при торопливых сборах.
Во время первых гонений некоторые церкви сильно бедствовали. Так, в начале Иудейской войны в особенно бедственном положении находилась Иерусалимская церковь. Апостол Павел обращается к Коринфской за помощью для Македонской церкви, причем не в порядке приказа, а именно просит, хотя и с сознанием своего апостольского достоинства.
В Посланиях апостола Павла встречаем множество описаний образа жизни и поведения современных ему святых. Отчасти сам апостол устанавливал их. В любом случае, он подчеркивает лучшее из опыта первых христиан и обличает недостатки. В целом, все Послания дают довольно полную картину жизни первых общин, вплоть до отношения к браку и пище. Послания содержат и один из первых опытов христианской педагогики. По сути, это одна из первых школ святости. В этой школе ученик, желающий стать святым, проходит предметы и одновременно сдает экзамены; это и школа христианского жизненного опыта.
Для святого молитва – пища души. Особенное значение придается совместной молитве. Апостол увещевает своих подопечных, чтобы во время совместной молитвы у них все было «чинно и благообразно», постепенно. Чтобы чтецы не перебивали один другого и чтобы каждый из приходящих в молитвенное собрание и находясь дома не оставлял поучений в Священном Писании.
Апостол вводит и некоторые правила одежды для молящихся. Объясняет, почему именно мужчине следует молиться с непокрытой головою и желательно стричь волосы, а женщине приличнее молиться с покрытой головою и растить волосы. Мужчина уподобляется воину, предстоящему пред престолом Царя Христа, а женщина покрывалом как бы скрывает множество житейских немощей и уподобляется в таком смирении Царице Небесной. По мнению апостола, длинные волосы у мужчины являются признаком склонного к праздности характера, а длинные волосы у женщины уподобляются покрывалу, которое всегда на ее голове и украшает ее. Хотя для пустынников было правилом скорее не стричь волосы и вообще относиться с пренебрежением к собственному телу. А святая грузинской церкви, княгиня Нина, которую называют равноапостольной, обрезала свои волосы, чтобы привязать ими перекладину креста, который должен был знаменовать торжество Христовой веры в земле Иверской, в Грузии.
Каждое молитвенное собрание завершалось совместной трапезой. И относительно трапезы в Посланиях содержится несколько советов. «Сходясь к трапезе, ждите друг друга», – увещевает Павел. Трапеза святых должна быть неторопливой, чтобы одни не объелись, а другие, наоборот, не испытали бы лишений. По мнению апостола, вкушать трапезу стоит неторопливо, без видимой жадности. Если кто имеет вдоволь пищи дома, пусть перед богослужением или после общей трапезы насыщается, чтобы не смущать малоимущих. Можно предположить, что на общей трапезе более состоятельные вкушали меньше, чтобы неимущим досталось побольше. Традиция общей трапезы сохраняется и до сих пор – как в православии, так и в католичестве. Трапеза святых всегда должна быть приправлена солью благодати Божией. Не зря перед началом и по окончании христианской трапезы все собрание молящихся пело (да и сейчас поет) хвалебные гимны и молитвы. Во время самой трапезы у первых христиан было обыкновение читать Псалтырь или даже Евангелие. Трапеза часто служила продолжением совместной молитвы, и потому ее значение было огромным.
Особенное место отводится поведению святых на трапезе, посвященной языческим торжествам и праздникам. Тема отношений с язычниками тогда была одной из главных. Молодое христианское сообщество набирало силу, но у него были и сильные враги. Так что взаимоотношения в пределах, скажем, одной семьи, где только один из родственников был христианином, напоминали взаимоотношения посла во враждебно настроенной державе накануне войны. Апостол не запрещает ученикам посещать друзей и родственников из язычников для поздравлений с торжествами. Не запрещает пользоваться тем, что предлагается на празднике. Относительно же идоложертвенного высказывается категорически отрицательно. Но это запрещение основано на совести, а не на суеверии. Это очень важно отметить; апостол так и говорит: идол в мире ничто. Но ради того, чтобы немощные в вере не разуверились окончательно, увидев, как христианин ест идоложертвенное, запрещает христианам есть пищу идолов.
Ежедневная жизнь в общине мало чем отличалась от той, которая происходила вне общины, хотя принципы были совершенно другими. Первых христиан волновали те же чувства, что и нас. Поэтому в Посланиях довольно много места отведено и человеческим отношениям вне храма, но опять-таки с точки зрения святого. Апостол разъясняет разницу между образом жизни святых и образом жизни нехристианского мира.