Страница:
Но, наверное, наша задача, кинематографистов, постараться работать так, чтобы не краснеть перед вами, зрителями, за то, что мы делаем на экране, и за то, что мы делаем в жизни…»
В тот раз Леонид Быков воспользовался возможностью посетить и 11-ю школу, в которой учился в дни эвакуации. Здание школы на улице Кулагина (в ту пору – Полевой) сохранилось. Сегодня здесь расположены современные офисы. Неподалеку находится еще одно место, которое тоже теперь не узнать – холм, который некогда звался Пупком: с него детвора любила зимой кататься на лыжах и санках.
В школьном музее и сегодня хранится снимок, которым здесь очень дорожат. На нем Леонид Быков запечатлен вместе с одноклассниками: Владимиром Екшибаровым, Валентином и Любовью Сапуновыми, Анной Дорониной… Пусть в те годы Леня Быков не мог похвастаться примерным поведением и отличными отметками, товарищи любили его за справедливость и требовательность к себе и другим, за открытый и добрый нрав. Ленька с удовольствием участвовал в самодеятельности, не помышляя пока об актерстве.
Сегодня уже трудно установить, чем занимались Луиза и Леня после окончания в первой половине войны барнаульской семилетки. Скорее всего, до 43-го года, когда Быков предпринял попытку поступить в летное, он с сестрой и матерью Зинаидой Панкратовной какое-то время трудился на станкостроительном заводе, поскольку рядом не было других предприятий.
Краматорская премьера
Клятва на крови. Мечта о небе
В детстве Леонид Быков мечтал стать летчиком, чтобы защищать небо Родины, однако по возрасту не успел попасть на войну Его собратьям по кино, известным артистам Владимиру Гуляеву, Валентину Зубкову, Николаю Гринько и Владимиру Кашпуру повезло больше. В силу возраста они не только попали на фронт, но и исполнили свою мечту о небе.
Владимир Гуляев, 1924 года рождения, проработав год слесарем авиационных мастерских в Перми, в 1942 году, в возрасте 17 лет поступил в местную авиашколу И уже осенью 1942 года, став летчиком-бомбардировщиком, приступил к самостоятельным полетам. Однако решил переучиться на пилота-штурмовика и закончил авиашколу уже в звании младшего лейтенанта. Перед отправкой на фронт 6 ноября 1943 года участвовал в параде на Красной площади. Воевал в небе Восточной Пруссии, совершая каждый день по три-четыре боевых вылета.
Участник Парада Победы лейтенант Владимир Гуляев считал это событие главным в своей жизни. Свои фронтовые будни описал в книге «В воздухе – Илы» от имени одного из героев, Леонида Ладыгина.
Валентин Зубков после окончания армавирской военной авиационной школы в 1943 году попал на фронт. Летая на самые опасные задания, слыл среди однополчан везунчиком. Механик Чкалова о нем говорил: «Этот парень никогда не погибнет». И был прав.
Комсорг полка, фронтовик Николай Гринько пролетал всю войну стрелком-радистом на бомбардировщиках. А Владимир Кашпур в 1943 году 17-летним парнишкой был зачислен в Харьковское военно-авиационное училище штурманов, базирующееся в Красноярске. Принимал участие в боевых действиях. Прослужил штурманом до 1949 года, позже работая диспетчером авиакорпуса…
Мало кто догадывается, что и за многими героями Леонида Быкова – Максимом Перепелицей, Лешкой Акишиным, маэстро поющей эскадрильи… стоит один и тот же прототип – друг детства актера Виктор Щедронов, летчик, погибший на войне. На протяжении всей жизни Леонид Быков ощущал необъяснимую, почти мистическую связь, неразрывно установившуюся между ними. Друг детства не раз словно предупреждал его о чем-то, напоминая о себе в самые тяжелые моменты. Последний знак Быкову был за три года до смерти, и он поспешил написать завещание…
Надо сказать, что в жизни и гибели Леонида Быкова немало тайн и мистических совпадений. Взять, скажем, те же цифры – «11» и «46». Думаю, можно не напоминать, что они означают… В одной из телепередач о Леониде Быкове астрологи пытались объяснить значение столь роковых для его судьбы чисел. Оказывается, «11» означает кармический долг. И вся жизнь Леонида Быкова была сопряжена с выполнением подобного долга. Другое число – «46» само по себе не несет негативной информации, оно – эквивалент крепкой мужской дружбы. Астролог: «То, что Быков погиб именно этого числа, означает, что свою миссию он выполнил, долги свои раздал и ушел с чувством выполненного долга, а «46» – это опять упоминание о его друге. Умерший друг не спровоцировал его уход. Наоборот, он хотел предостеречь его от этого ухода. Однако живой человек неправильно воспринял информацию».
Пусть со дня гибели Леонида Федоровича Быкова минуло более тридцати лет, и сегодня непросто разобраться в его биографии. Найдутся ли когда-нибудь объяснения его внезапной смерти, отсутствию даты под завещанием 1976 года (его трехлетнее нахождение вне поля зрения и появление за три дня до катастрофы), совпадению дня и места гибели двух друзей – Леонида Быкова и Виктора Щедронова (быковская 24-я «Волга» врезалась в грузовик на 46-м километре трассы Киев – Минск 11 апреля 1979 года, а самолет его друга разбился на 46-м километре шоссе Прага – Братислава 11 апреля 1945 года)…
Известие о гибели лучшего друга в воздушном бою потрясло Леньку. Сестра Леонида Быкова Луиза вспоминала, как друзья играли в войну, мечтали ко дню рождения Вики, как звал его закадычный друг Ленька, построить деревянный самолет. Строительство продолжалось до самого ухода Вики на фронт.
Позже актер и режиссер Леонид Быков не раз винил себя в том, что не сдержал детскую клятву. В пятнадцать лет он обещал другу, что обязательно станет летчиком. Мальчишки торжественно поклялись в верности небу и вечной дружбе, став духовными братьями. Они верили, что теперь их не разлучат ни время, ни расстояния. То была настоящая клятва на крови. Ее им предстояло сдержать, чего бы это ни стоило, даже если одного из них не станет, как позже и произошло.
Авиация была у Быкова в крови. Выполняя клятву, данную Витьке, мальчишка в мечтах уже видел себя воздушным асом: как идет на таран, расстреливает вражеские «мессеры», сажает горящую машину… Желание стать летчиком пришло из кино – из легендарных фильмов: «Валерий Чкалов», «Истребители», «Летчики»… Почти все мальчишки той поры грезили о небе. Много лет спустя мечта Быкова тоже воплотилась в кино, когда он сыграл маэстро, капитана Титаренко, в своем фильме «В бой идут одни «старики». Не отсюда ли ощущение той особой трепетности и щемящей грусти, словно Быкова так и не оставило сожаление о том, что он сам не побывал в тех боях со «стариками».
Детство оборвалось слишком рано – война. На нее Леня Быков так и не попал. Семью Быковых эвакуировали в Барнаул. В те же пятнадцать, после нескольких неудавшихся попыток бегства на фронт, Леньку с друзьями не раз отлавливали по вагонам и теплушкам и отправляли домой, он принял важное решение. Пришел в военкомат и заявил: «Мне уже 18! Возьмите добровольцем на фронт».
Его с легкостью разоблачили: «Рано тебе еще, салага, сначала школу закончи». Но надо было знать Быкова. В 43-м он всеми правдами и неправдами пробился-таки в летное училище в Ойрот-Туре, ныне Горно-Алтайске, что недалеко от Бийска, но вскоре был разоблачен. Высокое начальство не оценило героической тяги юноши к стальным крыльям, и, когда при проверке личных дел курсантов выяснилось, что Быков приписал себе возраст, его тут же отчислили. Вот как сам Леонид Быков вспоминал этот эпизод своей жизни: «Не получился из меня в свое время летчик. Отправился я в сорок третьем году учиться летать, месяц проучился, но меня выгнали. Расплакался я, потому что у «летчика» в то время было сто тридцать шесть сантиметров роста. Летчик не получился. Хотелось позже стать летчиком, был в летной школе… Ну, в общем, стал артистом…»
Это потом. А тогда, после возвращения домой, после долгих разговоров с отцом, Ленька уступает уговорам и поступает в техникум. Окончательно удостоверившись, что металлургия не его дело, забирает документы и предпринимает вторую попытку. И поступает-таки в 1945 году во 2-ю ленинградскую спецшколу для летчиков.
Казалось, сбылась мечта, но судьба распоряжается по-другому. Ей не нужен был Быков-летчик, куда важнее был Быков-актер. Как ни рвался Ленька на фронт, война закончилась без него. В летном он проучился месяц, когда училище расформировали по причине ее окончания. Возвращаться в техникум не имело смысла. Прислушавшись к внутреннему голосу, парнишка понимает, чего хочет на самом деле – стать актером, чтобы когда-нибудь сыграть свою мечту и хоть таким образом реализовать юношескую клятву на верность небу.
В июне 1974 года Быков вновь приехал на Алтай в составе большой группы мастеров искусств Украины. Фильм «В бой идут одни «старики», показанный в барнаульском кинотеатре «Россия» и сельских клубах края, имел ошеломляющий успех. …11 апреля 1974 года. Томск. Очередной премьерный показ картины и очередной триумф. Зрители стоя аплодируют режиссеру, скандируют: «Быков! Быков!..» Однако Леонид Федорович так и не выйдет в этот день на сцену – за кулисами ему станет плохо. Он потеряет сознание. Режиссера увезут в больницу прямо из кинотеатра – инфаркт…
С прямотой и открытой эмоциональностью Леонида Быкова нелегко было решать множество проблем, выпадающих на долю режиссера на съемочной площадке. Немало случаев, когда напряженнейший период работы у его коллег завершался инфарктом. Такова расплата за тяжелый труд. Здесь, в больничной палате, он снова вспоминает Виктора Щедронова. Он сдержал данное ему слово – поднял в небо самолет, пусть киношный, но все же… И фильм получился!
Быкову не раз пришлось умирать на экране, как будто повторяя чужую судьбу. И не раз странными совпадениями к актеру возвращалось слово, данное в детстве. Быков никогда не забывал о друге. Витя Щедронов – Смуглянка и сегодня смотрит на нас с экрана.
«Очень показательна история со Смуглянкой, – вспоминала Эмилия Косничук в интервью «Культуре» 12 апреля 2002 года. – Быков долго искал актера на эту роль, пробовал известных «звезд». И вот он увидел Сережу Подгорного, его ослепительную улыбку и… утвердил сразу. Этот образ был особенно дорогим для него… Помните, Кузнечик в фильме показывает летчикам фото матери погибшего Смуглянки? Это подлинное довоенное фото матери Виктора – Анны Тимофеевны Карпач.
То, что в фильме находили, находят и еще будут находить связи с конкретной, реальной жизнью друзей, знакомых, родных Леонида Федоровича, – факт знаменательный. Не мог предать он тех, к кому так трепетно относился, своим «добровольным уходом из жизни». «Будем жить!» – не только фраза, это призыв его души, это обязательство перед теми, кто был дорог ему и кому был дорог он. На всю жизнь я запомнила слова однокурсника Быкова по машиностроительному техникуму Евгения Косика: «Леня завоевывал сердца товарищей уже тем, что везде был первым – и в освоении чечетки, и в волейболе, и в боксе, и первый приходил на помощь каждому, кто в ней нуждался, тем, как умел дарить людям добро и радость».
Сергей Подгорный, исполнитель Смуглянки: «Смотрю картину не как актер, принимавший в ней участие, хотя до сих пор в полной мере помню весь текст, мизансцены, как оператор налаживал камеру, как ставили свет… Смотрю ее как зритель, сердцем, и не могу удержаться от слез. Я ведь играл реального человека, его дружка по Краматорску, после ускоренных курсов прорвавшегося на фронт и погибшего в 45-м. А Быкова не взяли – за низенький рост, за маленький вес. Они были с одного двора. И участники съемок почти каждый год, в апреле месяце, ездили в Краматорск. Подходит ко мне как-то женщина, старенькая-престаренькая, и говорит: «Спасибо, Витя!» Я говорю: «Извините, но меня зовут Сережа». А она опять: «Спасибо, Витя! Ты сыграл моего сына Виктора Щедронова». Обняла и ушла. Сколько я ее после ни искал, не нашел. И когда на следующий год приехал в Краматорск, ее уже не было в живых. Вот это и была та сама тетя Дуся, которой Быков поклонился в фильме».
«Хочу в артисты!» Первые неудачи и победы
Харьковские университеты
В Харьковский театральный институт, ныне национальный университет искусств имени И.П. Котляревского, абитуриенты ехали поступать со всего Советского Союза. В разные годы его окончили такие актеры, как Алексей Петренко, Наталья Фатеева, Нина Русланова… Вот и в 1947 году, когда держал экзамен Леонид Быков, конкурс был огромным. На время вступительных экзаменов молодежь поселили в спортзале института, разделив на две половины – мужскую и женскую. В тот год Лене повезло дважды – он не только поступил на украинское отделение института, но и встретил свою судьбу – вчерашнюю школьницу из Белгорода Тамару Кравченко, зачисленную на русское отделение. Девушка была настолько трогательная, нежная, изящная и женственная, с такими огромными глазами и лучезарной улыбкой, что не влюбиться в нее было просто невозможно. И то, что такая девушка выбрала его – невысокого, большеносого, далекого от канонов классической красоты юношу из небогатой семьи удивляло многих. Кто-то завидовал, только вот отбить не пытались. Тамара могла поставить на место любого, да и с Быковым было спорить непросто – неагрессивен, но неумолим. Владимир Антонов: «Я дружил с Тамарой Кравченко, женой Лени, когда мы вместе с ней работали в Харьковском областном театре, позднее реорганизованном в ТЮЗ. Она была актрисой-травести, великолепно играла мальчишек. Леня приходил ее встречать после спектаклей. В жизни она была хохотушкой… Он ее очень любил…»
Однокурсница Леонида Быкова Светлана Чибисова вспоминает: «Как Леня поступал в Харьковский театральный институт, я очень хорошо помню. На нем была яркая клетчатая рубашка. Привлекали внимание его хорошо очерченные большие губы, носик «уточкой», глаза с озорной хитринкой и необыкновенно красивый кучерявый чуб. Он вышел на сцену легкой изящной походкой и огласил зал своим звенящим голосом: «Шекспир! «Гамлет»!» Зал немедленно разразился гомерическим смехом. Несоответствие внешности простодушного паренька с образом трагического героя казалось разительным. В продолжение монолога «Быть или не быть» смех вспыхивал и среди степенных членов экзаменационной комиссии. После этого первого тура меня и Леню вызвали в деканат. Мы шли понуро в полной уверенности, что нас «зарубили». Но в деканате Лене предложили подыскать комедийный отрывок из украинской классики. Он выбрал монолог из «Мартына Борули» (пьеса Карпенко-Карого. – Н.Т.) и попал в мастерскую народного артиста СССР Данилы Ивановича Антоновича». Коллега Быкова по театру Анатолий Литко: «Когда он читал монолог, комиссия не выдержала – полезла под стол… С тех пор все поняли, что это актер не трагического направления».
Позже неудавшегося Гамлета стала привлекать романтическая драма. И все же особо однокурсники запомнили его комического Паташона в капустнике и балагура Труффальдино в студенческом спектакле «Слуга двух господ». Быков был прилежен в учебе, не зная, что такое уныние и лень. Любил петь и танцевать, проявлял недюжинные способности в фехтовании и акробатике. Комедийный талант «Лешки-мечтателя» был очевиден. Пока, неожиданно для многих, он не получил серьезную роль в курсовом спектакле Владимира Крайниченко «Репортаж с петлей на шее» Фучика. Тут уж многогранность таланта Леонида Быкова стала очевидной.
Деятельный, веселый и доброжелательный, Быков, казалось, жил легко, без особых тревог и забот. Однако посторонний взгляд не мог не заметить напряженной внутренней работы, которая, не прекращаясь, происходила в нем. И того, насколько он был требователен к себе. Как много успевал, сознательно готовясь к серьезной работе на сцене. О кино Леня пока и не помышлял. Однокурсница Быкова Нина Логвинова, ныне профессор театрального отделения ХГУ искусств им. Котляревского, вспоминает: «Это был человек, который нес в себе добро, который не знал, что такое на кого-то обидеться, с кем-то поссориться. Хотя мы, как всякая молодежь, позволяли себе разные вещи. И его обижать позволяли себе, и ссорились с ним. Но он на это смотрел с улыбкой, иронически».
Леонид Быков не зря столь легко, искренне и непринужденно играл комедийных героев. Добрый нрав и природное чувство юмора помогли ему стать прекрасным комическим актером. Еще в Харьковском театральном институте он прославился как постановщик студенческих капустников, в которых и сам был занят как актер. Бывший однокурсник Леонида Быкова Николай Мащенко вспоминает: «Впервые мы встретились с Быковым в 1949 году. И прожили с ним два года в одной комнате номер одиннадцать, в общежитии Харьковского театрального института на Пушкинской улице, в который я на два года позже поступил. Леня своей душевностью сразу привлекал к себе. Жизнерадостный, энергичный, он умел пробудить у своих товарищей оптимизм даже в трудные минуты, которые столь нередки в жизни студентов. Работать он любил подолгу и вдохновенно. Полагаю, что нелегкое и не очень сытое детство научило его трудолюбию.
В тот раз Леонид Быков воспользовался возможностью посетить и 11-ю школу, в которой учился в дни эвакуации. Здание школы на улице Кулагина (в ту пору – Полевой) сохранилось. Сегодня здесь расположены современные офисы. Неподалеку находится еще одно место, которое тоже теперь не узнать – холм, который некогда звался Пупком: с него детвора любила зимой кататься на лыжах и санках.
В школьном музее и сегодня хранится снимок, которым здесь очень дорожат. На нем Леонид Быков запечатлен вместе с одноклассниками: Владимиром Екшибаровым, Валентином и Любовью Сапуновыми, Анной Дорониной… Пусть в те годы Леня Быков не мог похвастаться примерным поведением и отличными отметками, товарищи любили его за справедливость и требовательность к себе и другим, за открытый и добрый нрав. Ленька с удовольствием участвовал в самодеятельности, не помышляя пока об актерстве.
Сегодня уже трудно установить, чем занимались Луиза и Леня после окончания в первой половине войны барнаульской семилетки. Скорее всего, до 43-го года, когда Быков предпринял попытку поступить в летное, он с сестрой и матерью Зинаидой Панкратовной какое-то время трудился на станкостроительном заводе, поскольку рядом не было других предприятий.
Краматорская премьера
Одними из первых его «Стариков» увидели земляки. Позже сестра Луиза Быкова вспоминала: «Он пережил свой звездный час здесь, в Краматорске, когда в 1974 году привез своих «Стариков» на суд одноклассников, друзей по техникуму, родных, соседей и тех, для кого он был самым любимым актером – «нашим Леней». Не было среди восторженных зрителей только самого дорогого для него зрителя – нашей мамы. И второй мамы тоже. Так он называл тетю Нюсю, родную мамину сестру…
Его несли на руках. Люди что-то говорили, смеялись, восторгались. А Анна Тимофеевна Карпач – мать Виктора Щедронова, нашего соседа и ближайшего Лениного друга, рыдала. Она узнала своего Вику на экране в образе Смуглянки не только потому, что он – лейтенант Щедронов, и даже не потому, что он рассказывал ей, как они с Леней как-то в вагоне поезда услышали запавшую в душу им мелодию «Смуглянки», как они насвистывали ее потом все время, пока Вика не убежал на фронт (он был старше Лени на два года). Она узнала его белозубую неповторимую улыбку, взгляд незабываемых глаз. Это же надо, чтобы нашелся такой актер, как Сережа Подгорный, что все, кто знал Вику, узнали его моментально… После премьеры «Стариков» мы не спали всю ночь. Собрались у меня. Вспоминали наше детство, эвакуацию в Барнаул, возвращение в Краматорск…
Сейчас мне приходится много встречаться с молодежью – просят рассказать о том, как жил наш Леня, как учился, как относился к людям, как стал актером и режиссером, откуда брал своих героев. Мне тяжело об этом рассказывать, тяжело снова и снова бередить свое сердце, но я это делаю. Ибо считаю, что этим помогаю юношам и девушкам заполнять свою душу добром, поднимать в ней на-гора лучшее, что в них есть, – человечность, любовь к людям, к жизни. Ибо уверена, пустая душа – большая беда».
Что по поводу чувства юмора… Похоже, у Леонида Быкова оно было в крови. Нельзя читать без волнения одно письмо, ставшее своеобразным завещанием своим родным, хранящееся в архиве А.С.Клещ. В нем «тетя Мэри» – Мария Панкратовна Быкова, сестра матери Леонида Федоровича, пишет: «Я ухожу от вас и уношу с собой теплоту ваших сердец. Вам всем желаю я гору счастья, океан здоровья, хороших успехов, дождь поцелуев и хорошего настроения. Буду вас ждать там. И кто придет первый, так и знайте – будет гром аплодисментов». Такой была «тетя Мэри», таким, судя по фильмам и воспоминаниям, был и ее племянник Леонид Быков.
Была еще одна тетя – тетя Нюся, тоже родная мамина сестра. «Моя вторая мама», – называл ее сам Быков. Когда вышел фильм «Алешкина любовь», тетя Нюся очень гордилась любимым племянником. Каждый вечер она собиралась в кинотеатр, как на праздник. Это последний фильм с участием Лени, который она успела посмотреть. Сестра Леонида Быкова Луиза вспоминала, что, когда тетя Нюся впервые посмотрела картину, пребывала в полной растерянности: «Ой, какой же он рыжий, что произошло, что случилось?» Потом привыкла к Лене-блондину, и на лице ее поселилась какая-то заговорщицкая улыбка: «Знай, мол, наших.., хоть и рыжих!»
Его несли на руках. Люди что-то говорили, смеялись, восторгались. А Анна Тимофеевна Карпач – мать Виктора Щедронова, нашего соседа и ближайшего Лениного друга, рыдала. Она узнала своего Вику на экране в образе Смуглянки не только потому, что он – лейтенант Щедронов, и даже не потому, что он рассказывал ей, как они с Леней как-то в вагоне поезда услышали запавшую в душу им мелодию «Смуглянки», как они насвистывали ее потом все время, пока Вика не убежал на фронт (он был старше Лени на два года). Она узнала его белозубую неповторимую улыбку, взгляд незабываемых глаз. Это же надо, чтобы нашелся такой актер, как Сережа Подгорный, что все, кто знал Вику, узнали его моментально… После премьеры «Стариков» мы не спали всю ночь. Собрались у меня. Вспоминали наше детство, эвакуацию в Барнаул, возвращение в Краматорск…
Сейчас мне приходится много встречаться с молодежью – просят рассказать о том, как жил наш Леня, как учился, как относился к людям, как стал актером и режиссером, откуда брал своих героев. Мне тяжело об этом рассказывать, тяжело снова и снова бередить свое сердце, но я это делаю. Ибо считаю, что этим помогаю юношам и девушкам заполнять свою душу добром, поднимать в ней на-гора лучшее, что в них есть, – человечность, любовь к людям, к жизни. Ибо уверена, пустая душа – большая беда».
Что по поводу чувства юмора… Похоже, у Леонида Быкова оно было в крови. Нельзя читать без волнения одно письмо, ставшее своеобразным завещанием своим родным, хранящееся в архиве А.С.Клещ. В нем «тетя Мэри» – Мария Панкратовна Быкова, сестра матери Леонида Федоровича, пишет: «Я ухожу от вас и уношу с собой теплоту ваших сердец. Вам всем желаю я гору счастья, океан здоровья, хороших успехов, дождь поцелуев и хорошего настроения. Буду вас ждать там. И кто придет первый, так и знайте – будет гром аплодисментов». Такой была «тетя Мэри», таким, судя по фильмам и воспоминаниям, был и ее племянник Леонид Быков.
Была еще одна тетя – тетя Нюся, тоже родная мамина сестра. «Моя вторая мама», – называл ее сам Быков. Когда вышел фильм «Алешкина любовь», тетя Нюся очень гордилась любимым племянником. Каждый вечер она собиралась в кинотеатр, как на праздник. Это последний фильм с участием Лени, который она успела посмотреть. Сестра Леонида Быкова Луиза вспоминала, что, когда тетя Нюся впервые посмотрела картину, пребывала в полной растерянности: «Ой, какой же он рыжий, что произошло, что случилось?» Потом привыкла к Лене-блондину, и на лице ее поселилась какая-то заговорщицкая улыбка: «Знай, мол, наших.., хоть и рыжих!»
Клятва на крови. Мечта о небе
Память вряд ли притупят года…
Где схоронен ты, Витя Щедронов?
Или в небо ушел – навсегда?
Улыбаешься щедро с экрана,
И судьбе, и войне вопреки…
Как же плакала Витькина мама,
Когда в бой шли одни «старики»…
Юлия Осадчая, стихи с форума сайта памяти Леонида Быкова
В детстве Леонид Быков мечтал стать летчиком, чтобы защищать небо Родины, однако по возрасту не успел попасть на войну Его собратьям по кино, известным артистам Владимиру Гуляеву, Валентину Зубкову, Николаю Гринько и Владимиру Кашпуру повезло больше. В силу возраста они не только попали на фронт, но и исполнили свою мечту о небе.
Владимир Гуляев, 1924 года рождения, проработав год слесарем авиационных мастерских в Перми, в 1942 году, в возрасте 17 лет поступил в местную авиашколу И уже осенью 1942 года, став летчиком-бомбардировщиком, приступил к самостоятельным полетам. Однако решил переучиться на пилота-штурмовика и закончил авиашколу уже в звании младшего лейтенанта. Перед отправкой на фронт 6 ноября 1943 года участвовал в параде на Красной площади. Воевал в небе Восточной Пруссии, совершая каждый день по три-четыре боевых вылета.
Участник Парада Победы лейтенант Владимир Гуляев считал это событие главным в своей жизни. Свои фронтовые будни описал в книге «В воздухе – Илы» от имени одного из героев, Леонида Ладыгина.
Валентин Зубков после окончания армавирской военной авиационной школы в 1943 году попал на фронт. Летая на самые опасные задания, слыл среди однополчан везунчиком. Механик Чкалова о нем говорил: «Этот парень никогда не погибнет». И был прав.
Комсорг полка, фронтовик Николай Гринько пролетал всю войну стрелком-радистом на бомбардировщиках. А Владимир Кашпур в 1943 году 17-летним парнишкой был зачислен в Харьковское военно-авиационное училище штурманов, базирующееся в Красноярске. Принимал участие в боевых действиях. Прослужил штурманом до 1949 года, позже работая диспетчером авиакорпуса…
Мало кто догадывается, что и за многими героями Леонида Быкова – Максимом Перепелицей, Лешкой Акишиным, маэстро поющей эскадрильи… стоит один и тот же прототип – друг детства актера Виктор Щедронов, летчик, погибший на войне. На протяжении всей жизни Леонид Быков ощущал необъяснимую, почти мистическую связь, неразрывно установившуюся между ними. Друг детства не раз словно предупреждал его о чем-то, напоминая о себе в самые тяжелые моменты. Последний знак Быкову был за три года до смерти, и он поспешил написать завещание…
Надо сказать, что в жизни и гибели Леонида Быкова немало тайн и мистических совпадений. Взять, скажем, те же цифры – «11» и «46». Думаю, можно не напоминать, что они означают… В одной из телепередач о Леониде Быкове астрологи пытались объяснить значение столь роковых для его судьбы чисел. Оказывается, «11» означает кармический долг. И вся жизнь Леонида Быкова была сопряжена с выполнением подобного долга. Другое число – «46» само по себе не несет негативной информации, оно – эквивалент крепкой мужской дружбы. Астролог: «То, что Быков погиб именно этого числа, означает, что свою миссию он выполнил, долги свои раздал и ушел с чувством выполненного долга, а «46» – это опять упоминание о его друге. Умерший друг не спровоцировал его уход. Наоборот, он хотел предостеречь его от этого ухода. Однако живой человек неправильно воспринял информацию».
Пусть со дня гибели Леонида Федоровича Быкова минуло более тридцати лет, и сегодня непросто разобраться в его биографии. Найдутся ли когда-нибудь объяснения его внезапной смерти, отсутствию даты под завещанием 1976 года (его трехлетнее нахождение вне поля зрения и появление за три дня до катастрофы), совпадению дня и места гибели двух друзей – Леонида Быкова и Виктора Щедронова (быковская 24-я «Волга» врезалась в грузовик на 46-м километре трассы Киев – Минск 11 апреля 1979 года, а самолет его друга разбился на 46-м километре шоссе Прага – Братислава 11 апреля 1945 года)…
Известие о гибели лучшего друга в воздушном бою потрясло Леньку. Сестра Леонида Быкова Луиза вспоминала, как друзья играли в войну, мечтали ко дню рождения Вики, как звал его закадычный друг Ленька, построить деревянный самолет. Строительство продолжалось до самого ухода Вики на фронт.
Позже актер и режиссер Леонид Быков не раз винил себя в том, что не сдержал детскую клятву. В пятнадцать лет он обещал другу, что обязательно станет летчиком. Мальчишки торжественно поклялись в верности небу и вечной дружбе, став духовными братьями. Они верили, что теперь их не разлучат ни время, ни расстояния. То была настоящая клятва на крови. Ее им предстояло сдержать, чего бы это ни стоило, даже если одного из них не станет, как позже и произошло.
Авиация была у Быкова в крови. Выполняя клятву, данную Витьке, мальчишка в мечтах уже видел себя воздушным асом: как идет на таран, расстреливает вражеские «мессеры», сажает горящую машину… Желание стать летчиком пришло из кино – из легендарных фильмов: «Валерий Чкалов», «Истребители», «Летчики»… Почти все мальчишки той поры грезили о небе. Много лет спустя мечта Быкова тоже воплотилась в кино, когда он сыграл маэстро, капитана Титаренко, в своем фильме «В бой идут одни «старики». Не отсюда ли ощущение той особой трепетности и щемящей грусти, словно Быкова так и не оставило сожаление о том, что он сам не побывал в тех боях со «стариками».
Детство оборвалось слишком рано – война. На нее Леня Быков так и не попал. Семью Быковых эвакуировали в Барнаул. В те же пятнадцать, после нескольких неудавшихся попыток бегства на фронт, Леньку с друзьями не раз отлавливали по вагонам и теплушкам и отправляли домой, он принял важное решение. Пришел в военкомат и заявил: «Мне уже 18! Возьмите добровольцем на фронт».
Его с легкостью разоблачили: «Рано тебе еще, салага, сначала школу закончи». Но надо было знать Быкова. В 43-м он всеми правдами и неправдами пробился-таки в летное училище в Ойрот-Туре, ныне Горно-Алтайске, что недалеко от Бийска, но вскоре был разоблачен. Высокое начальство не оценило героической тяги юноши к стальным крыльям, и, когда при проверке личных дел курсантов выяснилось, что Быков приписал себе возраст, его тут же отчислили. Вот как сам Леонид Быков вспоминал этот эпизод своей жизни: «Не получился из меня в свое время летчик. Отправился я в сорок третьем году учиться летать, месяц проучился, но меня выгнали. Расплакался я, потому что у «летчика» в то время было сто тридцать шесть сантиметров роста. Летчик не получился. Хотелось позже стать летчиком, был в летной школе… Ну, в общем, стал артистом…»
Это потом. А тогда, после возвращения домой, после долгих разговоров с отцом, Ленька уступает уговорам и поступает в техникум. Окончательно удостоверившись, что металлургия не его дело, забирает документы и предпринимает вторую попытку. И поступает-таки в 1945 году во 2-ю ленинградскую спецшколу для летчиков.
Казалось, сбылась мечта, но судьба распоряжается по-другому. Ей не нужен был Быков-летчик, куда важнее был Быков-актер. Как ни рвался Ленька на фронт, война закончилась без него. В летном он проучился месяц, когда училище расформировали по причине ее окончания. Возвращаться в техникум не имело смысла. Прислушавшись к внутреннему голосу, парнишка понимает, чего хочет на самом деле – стать актером, чтобы когда-нибудь сыграть свою мечту и хоть таким образом реализовать юношескую клятву на верность небу.
В июне 1974 года Быков вновь приехал на Алтай в составе большой группы мастеров искусств Украины. Фильм «В бой идут одни «старики», показанный в барнаульском кинотеатре «Россия» и сельских клубах края, имел ошеломляющий успех. …11 апреля 1974 года. Томск. Очередной премьерный показ картины и очередной триумф. Зрители стоя аплодируют режиссеру, скандируют: «Быков! Быков!..» Однако Леонид Федорович так и не выйдет в этот день на сцену – за кулисами ему станет плохо. Он потеряет сознание. Режиссера увезут в больницу прямо из кинотеатра – инфаркт…
С прямотой и открытой эмоциональностью Леонида Быкова нелегко было решать множество проблем, выпадающих на долю режиссера на съемочной площадке. Немало случаев, когда напряженнейший период работы у его коллег завершался инфарктом. Такова расплата за тяжелый труд. Здесь, в больничной палате, он снова вспоминает Виктора Щедронова. Он сдержал данное ему слово – поднял в небо самолет, пусть киношный, но все же… И фильм получился!
Быкову не раз пришлось умирать на экране, как будто повторяя чужую судьбу. И не раз странными совпадениями к актеру возвращалось слово, данное в детстве. Быков никогда не забывал о друге. Витя Щедронов – Смуглянка и сегодня смотрит на нас с экрана.
«Очень показательна история со Смуглянкой, – вспоминала Эмилия Косничук в интервью «Культуре» 12 апреля 2002 года. – Быков долго искал актера на эту роль, пробовал известных «звезд». И вот он увидел Сережу Подгорного, его ослепительную улыбку и… утвердил сразу. Этот образ был особенно дорогим для него… Помните, Кузнечик в фильме показывает летчикам фото матери погибшего Смуглянки? Это подлинное довоенное фото матери Виктора – Анны Тимофеевны Карпач.
То, что в фильме находили, находят и еще будут находить связи с конкретной, реальной жизнью друзей, знакомых, родных Леонида Федоровича, – факт знаменательный. Не мог предать он тех, к кому так трепетно относился, своим «добровольным уходом из жизни». «Будем жить!» – не только фраза, это призыв его души, это обязательство перед теми, кто был дорог ему и кому был дорог он. На всю жизнь я запомнила слова однокурсника Быкова по машиностроительному техникуму Евгения Косика: «Леня завоевывал сердца товарищей уже тем, что везде был первым – и в освоении чечетки, и в волейболе, и в боксе, и первый приходил на помощь каждому, кто в ней нуждался, тем, как умел дарить людям добро и радость».
Сергей Подгорный, исполнитель Смуглянки: «Смотрю картину не как актер, принимавший в ней участие, хотя до сих пор в полной мере помню весь текст, мизансцены, как оператор налаживал камеру, как ставили свет… Смотрю ее как зритель, сердцем, и не могу удержаться от слез. Я ведь играл реального человека, его дружка по Краматорску, после ускоренных курсов прорвавшегося на фронт и погибшего в 45-м. А Быкова не взяли – за низенький рост, за маленький вес. Они были с одного двора. И участники съемок почти каждый год, в апреле месяце, ездили в Краматорск. Подходит ко мне как-то женщина, старенькая-престаренькая, и говорит: «Спасибо, Витя!» Я говорю: «Извините, но меня зовут Сережа». А она опять: «Спасибо, Витя! Ты сыграл моего сына Виктора Щедронова». Обняла и ушла. Сколько я ее после ни искал, не нашел. И когда на следующий год приехал в Краматорск, ее уже не было в живых. Вот это и была та сама тетя Дуся, которой Быков поклонился в фильме».
«Хочу в артисты!» Первые неудачи и победы
Как многие его коллеги-актеры, Леонид Быков с самых ранних лет любил кино и увлекался театром. Старшая сестра Леонида Быкова, Луиза Федоровна, вспоминала, как после 9-го класса Леня ездил поступить в Киевский институт театрального искусства. Сегодня в этом здании по улице Шота Руставели, дом 37, расположился лицей информационных технологий. Именно здесь держал свой первый актерский экзамен юный Леня Быков из провинциального Краматорска.
Его, естественно, не приняли. Выяснилось, что парень еще не окончил школу. Об этом как-то забыли, собирая в дорогу любимчика, плененные его мечтой стать актером сестры матери – тетя Нюся и тетя Маня. Помогая в устроении домашних спектаклей, в которых Леня всегда был и актером, и режиссером, домашние с энтузиазмом помогали ему во всем – с костюмами, реквизитом и декорациями, свято веря в театральное будущее Лени.
Вернулся Леня домой ночью. Когда сестра увидела его в огромных брезентовых тапочках на босу ногу, в чудаковатой майке, которая когда-то была тельняшкой, то от неожиданности чуть не вскрикнула. Он тихо крался по комнате к своей кровати. Остановился, глянул на нее, понял, что она не спит, и, как ей показалось, сразу успокоился. Подошел к ней и начал рассказывать свою невеселую одиссею: как вынужден был вернуться ни с чем, ибо в институте ему порекомендовали прежде всего закончить школу.
Эта поездка была нужна Лене, чтобы понять свои силы. Хотя денег на дорогу было немного, при себе имелась тощая домашняя кошелка с провизией на два дня и запас кукурузных лепешек. Вот и весь его нехитрый багаж. По совету ребят он придумал небылицу о родственниках в Киеве, чтобы не возникло проблем с общежитием. Новоявленный абитуриент так красочно живописал истории из жизни несуществующих родичей, что в это поверили все. Возник законный вопрос: где же ночевать? Ответ нашелся сам собой. На территории нынешнего парка имени Пушкина Леня наткнулся на выставку разбитого трофейного оружия. Здесь, среди искореженной немецкой военной техники, он и облюбовал себе «гостиницу» – танк «Тигр» с развороченным боком. В нем и провел несколько ночей незаконный жилец и будущая кинозвезда Леонид Быков. Тем временем деньги быстро закончились. И все же отступать было не в его характере – позади два тура. И тут открылась незаконность его поступления. Леониду указали на дверь. Денег на билет не было, и парень отправился в путь на крыше железнодорожного вагона. И это были еще не все приключения. По дороге Леонида обчистили воришки. Одному из них понравился его «шикарный» черный костюм морского покроя, другому – хромовые сапоги. После недолгого «спора» один из них все же сжалился и отдал ему свои тапочки и тельняшку. Вот в этих огромных брезентовых тапочках на босу ногу и в переделанной из тельняшки майке он и появился дома.
Кого-то другого неудача, возможно, и застала бы врасплох, но только не Быкова. Луиза Федоровна признавалась, что именно тогда она всем сердцем поняла, что ее брат ни перед чем не остановится, чтобы добиться своего. В ту пору старшая сестра училась в Харькове в сельскохозяйственном институте. Стоит ли удивляться, что именно туда отправился и брат по окончании школы. Уже в сентябре десятиклассник получил от Луизы письмо с условиями приема и другими важными подробностями приема, благодаря чему уверенно сдал экзамены. Его не остановили ни горячие домашние дискуссии на тему: не ищет ли он легкой доли? Ни опасения отца, считавшего профессию актера несерьезной. Из детства, из среды, в которой вырос, Леня вынес главное правило: относиться к любому труду ответственно и уважительно.
Сестра вспоминала, как Леня пришел к ней в общежитие после первой своей стипендии. В руках – пакет с подарком. Чтобы сдержать волнение, она попробовала пошутить:
– Леня, ты уже пришел?
– Нет, я еще иду, – ответил он заговорщицки. Они долго смеялись, а потом ели борщ, который он так любил. Когда пакет был вскрыт, Луиза не удержалась от вздоха восхищения – ее взору предстали модные тогда туфли-«танкетки». На них пошла вся стипендия новоиспеченного студента, на которую ему предстояло жить целый месяц. «Он был всю жизнь таким – от него шли лучи доброты, самоотверженности, чуткости. Он всегда помнил о каждом из близких, всегда стремился сделать что-то приятное. И никогда, никогда не думал о какой бы то ни было благодарности. Как было его не любить!» – вспоминала о брате Луиза Федоровна.
Учился Леонид Быков увлеченно и вскоре стал сталинским стипендиатом. Уже в студенческие годы начал играть на сцене, совмещая учебу и работу в театре. И по окончании института был приглашен в труппу Харьковского ордена Ленина академического драматического театра имени Т.Г. Шевченко. Именно участие в спектакле «Гибель эскадры» стало счастливым билетом Леонида Быкова в новую жизнь – начинающего актера заметили во время декады украинского искусства в Москве. Приглашение на пробы на «Ленфильм» стало для Быкова полной неожиданностью и открыло талантливому дебютанту новые перспективы.
Его, естественно, не приняли. Выяснилось, что парень еще не окончил школу. Об этом как-то забыли, собирая в дорогу любимчика, плененные его мечтой стать актером сестры матери – тетя Нюся и тетя Маня. Помогая в устроении домашних спектаклей, в которых Леня всегда был и актером, и режиссером, домашние с энтузиазмом помогали ему во всем – с костюмами, реквизитом и декорациями, свято веря в театральное будущее Лени.
Вернулся Леня домой ночью. Когда сестра увидела его в огромных брезентовых тапочках на босу ногу, в чудаковатой майке, которая когда-то была тельняшкой, то от неожиданности чуть не вскрикнула. Он тихо крался по комнате к своей кровати. Остановился, глянул на нее, понял, что она не спит, и, как ей показалось, сразу успокоился. Подошел к ней и начал рассказывать свою невеселую одиссею: как вынужден был вернуться ни с чем, ибо в институте ему порекомендовали прежде всего закончить школу.
Эта поездка была нужна Лене, чтобы понять свои силы. Хотя денег на дорогу было немного, при себе имелась тощая домашняя кошелка с провизией на два дня и запас кукурузных лепешек. Вот и весь его нехитрый багаж. По совету ребят он придумал небылицу о родственниках в Киеве, чтобы не возникло проблем с общежитием. Новоявленный абитуриент так красочно живописал истории из жизни несуществующих родичей, что в это поверили все. Возник законный вопрос: где же ночевать? Ответ нашелся сам собой. На территории нынешнего парка имени Пушкина Леня наткнулся на выставку разбитого трофейного оружия. Здесь, среди искореженной немецкой военной техники, он и облюбовал себе «гостиницу» – танк «Тигр» с развороченным боком. В нем и провел несколько ночей незаконный жилец и будущая кинозвезда Леонид Быков. Тем временем деньги быстро закончились. И все же отступать было не в его характере – позади два тура. И тут открылась незаконность его поступления. Леониду указали на дверь. Денег на билет не было, и парень отправился в путь на крыше железнодорожного вагона. И это были еще не все приключения. По дороге Леонида обчистили воришки. Одному из них понравился его «шикарный» черный костюм морского покроя, другому – хромовые сапоги. После недолгого «спора» один из них все же сжалился и отдал ему свои тапочки и тельняшку. Вот в этих огромных брезентовых тапочках на босу ногу и в переделанной из тельняшки майке он и появился дома.
Кого-то другого неудача, возможно, и застала бы врасплох, но только не Быкова. Луиза Федоровна признавалась, что именно тогда она всем сердцем поняла, что ее брат ни перед чем не остановится, чтобы добиться своего. В ту пору старшая сестра училась в Харькове в сельскохозяйственном институте. Стоит ли удивляться, что именно туда отправился и брат по окончании школы. Уже в сентябре десятиклассник получил от Луизы письмо с условиями приема и другими важными подробностями приема, благодаря чему уверенно сдал экзамены. Его не остановили ни горячие домашние дискуссии на тему: не ищет ли он легкой доли? Ни опасения отца, считавшего профессию актера несерьезной. Из детства, из среды, в которой вырос, Леня вынес главное правило: относиться к любому труду ответственно и уважительно.
Сестра вспоминала, как Леня пришел к ней в общежитие после первой своей стипендии. В руках – пакет с подарком. Чтобы сдержать волнение, она попробовала пошутить:
– Леня, ты уже пришел?
– Нет, я еще иду, – ответил он заговорщицки. Они долго смеялись, а потом ели борщ, который он так любил. Когда пакет был вскрыт, Луиза не удержалась от вздоха восхищения – ее взору предстали модные тогда туфли-«танкетки». На них пошла вся стипендия новоиспеченного студента, на которую ему предстояло жить целый месяц. «Он был всю жизнь таким – от него шли лучи доброты, самоотверженности, чуткости. Он всегда помнил о каждом из близких, всегда стремился сделать что-то приятное. И никогда, никогда не думал о какой бы то ни было благодарности. Как было его не любить!» – вспоминала о брате Луиза Федоровна.
Учился Леонид Быков увлеченно и вскоре стал сталинским стипендиатом. Уже в студенческие годы начал играть на сцене, совмещая учебу и работу в театре. И по окончании института был приглашен в труппу Харьковского ордена Ленина академического драматического театра имени Т.Г. Шевченко. Именно участие в спектакле «Гибель эскадры» стало счастливым билетом Леонида Быкова в новую жизнь – начинающего актера заметили во время декады украинского искусства в Москве. Приглашение на пробы на «Ленфильм» стало для Быкова полной неожиданностью и открыло талантливому дебютанту новые перспективы.
Харьковские университеты
Я до сих пор живу этими идеалами…
Леонид Быков
В Харьковский театральный институт, ныне национальный университет искусств имени И.П. Котляревского, абитуриенты ехали поступать со всего Советского Союза. В разные годы его окончили такие актеры, как Алексей Петренко, Наталья Фатеева, Нина Русланова… Вот и в 1947 году, когда держал экзамен Леонид Быков, конкурс был огромным. На время вступительных экзаменов молодежь поселили в спортзале института, разделив на две половины – мужскую и женскую. В тот год Лене повезло дважды – он не только поступил на украинское отделение института, но и встретил свою судьбу – вчерашнюю школьницу из Белгорода Тамару Кравченко, зачисленную на русское отделение. Девушка была настолько трогательная, нежная, изящная и женственная, с такими огромными глазами и лучезарной улыбкой, что не влюбиться в нее было просто невозможно. И то, что такая девушка выбрала его – невысокого, большеносого, далекого от канонов классической красоты юношу из небогатой семьи удивляло многих. Кто-то завидовал, только вот отбить не пытались. Тамара могла поставить на место любого, да и с Быковым было спорить непросто – неагрессивен, но неумолим. Владимир Антонов: «Я дружил с Тамарой Кравченко, женой Лени, когда мы вместе с ней работали в Харьковском областном театре, позднее реорганизованном в ТЮЗ. Она была актрисой-травести, великолепно играла мальчишек. Леня приходил ее встречать после спектаклей. В жизни она была хохотушкой… Он ее очень любил…»
Однокурсница Леонида Быкова Светлана Чибисова вспоминает: «Как Леня поступал в Харьковский театральный институт, я очень хорошо помню. На нем была яркая клетчатая рубашка. Привлекали внимание его хорошо очерченные большие губы, носик «уточкой», глаза с озорной хитринкой и необыкновенно красивый кучерявый чуб. Он вышел на сцену легкой изящной походкой и огласил зал своим звенящим голосом: «Шекспир! «Гамлет»!» Зал немедленно разразился гомерическим смехом. Несоответствие внешности простодушного паренька с образом трагического героя казалось разительным. В продолжение монолога «Быть или не быть» смех вспыхивал и среди степенных членов экзаменационной комиссии. После этого первого тура меня и Леню вызвали в деканат. Мы шли понуро в полной уверенности, что нас «зарубили». Но в деканате Лене предложили подыскать комедийный отрывок из украинской классики. Он выбрал монолог из «Мартына Борули» (пьеса Карпенко-Карого. – Н.Т.) и попал в мастерскую народного артиста СССР Данилы Ивановича Антоновича». Коллега Быкова по театру Анатолий Литко: «Когда он читал монолог, комиссия не выдержала – полезла под стол… С тех пор все поняли, что это актер не трагического направления».
Позже неудавшегося Гамлета стала привлекать романтическая драма. И все же особо однокурсники запомнили его комического Паташона в капустнике и балагура Труффальдино в студенческом спектакле «Слуга двух господ». Быков был прилежен в учебе, не зная, что такое уныние и лень. Любил петь и танцевать, проявлял недюжинные способности в фехтовании и акробатике. Комедийный талант «Лешки-мечтателя» был очевиден. Пока, неожиданно для многих, он не получил серьезную роль в курсовом спектакле Владимира Крайниченко «Репортаж с петлей на шее» Фучика. Тут уж многогранность таланта Леонида Быкова стала очевидной.
Деятельный, веселый и доброжелательный, Быков, казалось, жил легко, без особых тревог и забот. Однако посторонний взгляд не мог не заметить напряженной внутренней работы, которая, не прекращаясь, происходила в нем. И того, насколько он был требователен к себе. Как много успевал, сознательно готовясь к серьезной работе на сцене. О кино Леня пока и не помышлял. Однокурсница Быкова Нина Логвинова, ныне профессор театрального отделения ХГУ искусств им. Котляревского, вспоминает: «Это был человек, который нес в себе добро, который не знал, что такое на кого-то обидеться, с кем-то поссориться. Хотя мы, как всякая молодежь, позволяли себе разные вещи. И его обижать позволяли себе, и ссорились с ним. Но он на это смотрел с улыбкой, иронически».
Леонид Быков не зря столь легко, искренне и непринужденно играл комедийных героев. Добрый нрав и природное чувство юмора помогли ему стать прекрасным комическим актером. Еще в Харьковском театральном институте он прославился как постановщик студенческих капустников, в которых и сам был занят как актер. Бывший однокурсник Леонида Быкова Николай Мащенко вспоминает: «Впервые мы встретились с Быковым в 1949 году. И прожили с ним два года в одной комнате номер одиннадцать, в общежитии Харьковского театрального института на Пушкинской улице, в который я на два года позже поступил. Леня своей душевностью сразу привлекал к себе. Жизнерадостный, энергичный, он умел пробудить у своих товарищей оптимизм даже в трудные минуты, которые столь нередки в жизни студентов. Работать он любил подолгу и вдохновенно. Полагаю, что нелегкое и не очень сытое детство научило его трудолюбию.