– Полное партнерство не такой вопрос, который можно решить за одни сутки, – сказал Гарт. – Значение его не только в оплате, а во вкладе в общее дело. И не только в фирму, но и в общественную жизнь. Почему...
– Однако мы не видим причин, – перебил Санфорд Бойл, – отчего бы вам не обрести полное партнерство в какой-нибудь фирме, занимающейся уголовным судопроизводством.
Он довольно улыбнулся, складывая руки на столе перед собой.
– Это вовсе не значит, что мы не ценим вас, как юриста, поймите нас правильно.
– То есть не увольняете, – уточнил Кевин, – а советуете подыскать работу в другом месте. – Он энергично кивнул и забросил ногу на ногу. – Должен признаться, я уже рассматриваю подобное предложение.
– Простите? – оскалился Брайен.
– Я уже получил приглашение в другую фирму.
– В самом деле? – Санфорд Бойл быстро обменялся взглядами с партнерами. Брайен оставался каменно непроницаем. Гарт поднял брови. Кевин понимал, что ему не верят, что, как они считают, своим заявлением он намерен скрыть смятение. Их самоуверенность начинала раздражать.
– Так вы говорите, предложение... Это местная фирма?
– Нет... То есть я пока не уполномочен разглашать детали. Но вы узнаете первыми. После Мириам, разумеется.
– Ну, конечно, – развел руками Санфорд, этаким приглашающим жестом, будто принимал его в своем доме, а не выбрасывал из конторы.
На самом деле Кевин прекрасно знал, что эти трое принимают решения, не советуясь с женами. Еще одно, за что он презирал их, – отношения между членами их семей были обезличенными, такими же, как и с работниками конторы. Удивительно, как они могли уживаться под одной крышей столь долгое время. Странно и то, как вообще пришло в голову этим четверым (включая папашу Томаса) принять на работу в контору молодого адвоката, который, кстати, за эти три года мог бы сделать блестящую карьеру где-нибудь в другом месте?
– В таком случае, мне необходимо вернуться к себе и закончить работу с делом Уилсон. Во всяком случае, благодарю за ваши недвусмысленные выражения уверенности в моем будущем, – добавил он и оставил их.
Как только за ним закрылась дверь кабинета, Кевина охватило восхитительное, ни с чем не сравнимое чувство свободы, словно при затяжном прыжке с парашютом. Несколько минут – и вот уже ничто не связывает его с прежней жизнью. Он человек, который сам определяет свое будущее.
Посвященная в суть состоявшейся беседы, Майра неверно расценила улыбку на его лице.
– С вами все в порядке, мистер Тейлор?
– В порядке – не то слово, Майра. Все отлично. Впервые за три года чувствую себя так легко.
– Да, а я...
– До встречи, – отрывисто бросил он и вернулся к себе.
Он долго сидел за столом, размышляя. Затем медленно извлек визитку и положил перед собой. Глядя на бумажку с именем Пола Сколфилда, он видел небоскребы Нью-Йорка, огромный зал городского суда и себя – между присяжными и клеткой, в которой сидит обвиняемый в убийстве, особо опасный преступник. Улики железные, прокурор требует высшей меры, но что они – против него, Кевина Тейлора из "Милтон и партнеры"? Присяжные внимают каждому его слову... Репортеры гоняются за ним по коридорам суда, выпрашивая информацию по делу, подробности, прогнозы...
Мэри Экерт постучала в дверь и принесла почту, прервав его грезы. Она улыбнулась ему, но по ее глазам он понял, что слух по конторе уже прошел.
– У меня на сегодня не назначено никаких встреч, Мэри, о которых я мог бы забыть?
– Нет. Вы отложили встречу с мистером Сеттоном, насчет его сына, на завтрашнее утро, и он просил меня занести вам полицейский протокол.
– Ах, да. Тот шестнадцатилетний парень, что решил прокатиться на соседском автомобиле?
– Тот самый.
– Замечательное дело.
Она удивленно качнула головой, смущенная его сарказмом. Как только Мэри ушла, он набрал номер "Милтон и партнеры" и попросил позвать к телефону Пола Сколфилда.
Через пятнадцать минут он уже был на пути в Манхэттен, даже не известив Мириам о принятом решении.
3
– Однако мы не видим причин, – перебил Санфорд Бойл, – отчего бы вам не обрести полное партнерство в какой-нибудь фирме, занимающейся уголовным судопроизводством.
Он довольно улыбнулся, складывая руки на столе перед собой.
– Это вовсе не значит, что мы не ценим вас, как юриста, поймите нас правильно.
– То есть не увольняете, – уточнил Кевин, – а советуете подыскать работу в другом месте. – Он энергично кивнул и забросил ногу на ногу. – Должен признаться, я уже рассматриваю подобное предложение.
– Простите? – оскалился Брайен.
– Я уже получил приглашение в другую фирму.
– В самом деле? – Санфорд Бойл быстро обменялся взглядами с партнерами. Брайен оставался каменно непроницаем. Гарт поднял брови. Кевин понимал, что ему не верят, что, как они считают, своим заявлением он намерен скрыть смятение. Их самоуверенность начинала раздражать.
– Так вы говорите, предложение... Это местная фирма?
– Нет... То есть я пока не уполномочен разглашать детали. Но вы узнаете первыми. После Мириам, разумеется.
– Ну, конечно, – развел руками Санфорд, этаким приглашающим жестом, будто принимал его в своем доме, а не выбрасывал из конторы.
На самом деле Кевин прекрасно знал, что эти трое принимают решения, не советуясь с женами. Еще одно, за что он презирал их, – отношения между членами их семей были обезличенными, такими же, как и с работниками конторы. Удивительно, как они могли уживаться под одной крышей столь долгое время. Странно и то, как вообще пришло в голову этим четверым (включая папашу Томаса) принять на работу в контору молодого адвоката, который, кстати, за эти три года мог бы сделать блестящую карьеру где-нибудь в другом месте?
– В таком случае, мне необходимо вернуться к себе и закончить работу с делом Уилсон. Во всяком случае, благодарю за ваши недвусмысленные выражения уверенности в моем будущем, – добавил он и оставил их.
Как только за ним закрылась дверь кабинета, Кевина охватило восхитительное, ни с чем не сравнимое чувство свободы, словно при затяжном прыжке с парашютом. Несколько минут – и вот уже ничто не связывает его с прежней жизнью. Он человек, который сам определяет свое будущее.
Посвященная в суть состоявшейся беседы, Майра неверно расценила улыбку на его лице.
– С вами все в порядке, мистер Тейлор?
– В порядке – не то слово, Майра. Все отлично. Впервые за три года чувствую себя так легко.
– Да, а я...
– До встречи, – отрывисто бросил он и вернулся к себе.
Он долго сидел за столом, размышляя. Затем медленно извлек визитку и положил перед собой. Глядя на бумажку с именем Пола Сколфилда, он видел небоскребы Нью-Йорка, огромный зал городского суда и себя – между присяжными и клеткой, в которой сидит обвиняемый в убийстве, особо опасный преступник. Улики железные, прокурор требует высшей меры, но что они – против него, Кевина Тейлора из "Милтон и партнеры"? Присяжные внимают каждому его слову... Репортеры гоняются за ним по коридорам суда, выпрашивая информацию по делу, подробности, прогнозы...
Мэри Экерт постучала в дверь и принесла почту, прервав его грезы. Она улыбнулась ему, но по ее глазам он понял, что слух по конторе уже прошел.
– У меня на сегодня не назначено никаких встреч, Мэри, о которых я мог бы забыть?
– Нет. Вы отложили встречу с мистером Сеттоном, насчет его сына, на завтрашнее утро, и он просил меня занести вам полицейский протокол.
– Ах, да. Тот шестнадцатилетний парень, что решил прокатиться на соседском автомобиле?
– Тот самый.
– Замечательное дело.
Она удивленно качнула головой, смущенная его сарказмом. Как только Мэри ушла, он набрал номер "Милтон и партнеры" и попросил позвать к телефону Пола Сколфилда.
Через пятнадцать минут он уже был на пути в Манхэттен, даже не известив Мириам о принятом решении.
3
"Бойл, Карлтон и Сесслер" располагали удобными и стильными офисами в Блисдейле. Почти два десятка лет назад Томас Бойл превратил небольшой двухэтажный особняк в одну из контор, которыми он заправлял тогда вместе с Санфордом. Здесь царила какая-то почти домашняя атмосфера, что составляло часть особого шарма помещения. Таким образом, Кевин, всякий раз уходя из дома на работу, как бы снова попадал к себе домой. Все эти шторы, занавески и скатерти, ковры и мебель расслабляли так, что хотелось надеть халат и тапочки и отправиться с полотенцем через плечо в ванную.
Совсем иное чувство он испытал, переступив порог офиса "Джон Милтон и партнеры". Покинув лифт на двадцать восьмом этаже, он увидел распахнувшуюся перед ним панораму пригорода Манхэттена и Ист-Ривер. В конце коридора находились дубовые створки дверей с табличкой, изысканным рукописным шрифтом сообщавшей, что здесь находится "Джон Милтон и партнеры, адвокаты". За дверью располагался шикарный вестибюль-приемная.
Широкое пространство, заполненное кожаными диванами, креслами и канапе, свидетельствовало, что контора находится на пике успеха. Над одним диваном висела огромная абстрактная картина, пестротой и яркостью напоминавшая творения Кандинского. Вот так, в его представлении, и должна была выглядеть приемная преуспевающей фирмы.
Закрыв за собой дверь, он ступил на ковер, толстый и мягкий, точно болотный мох. Но еще большее удовольствие вызвала секретарша, поднявшаяся из-за полумесяцем выгнутого стола. Она оторвалась от компьютера, чтобы приветствовать его. Вместо невыразительно-домашней, как тапочки в прихожей, Майры Брокпорт или бледной седовласой Мэри Экерт, обычно встречавших клиентов у "Бойла, Карлтона и Сесслера", его взору предстала ослепительная брюнетка, которая вполне могла притязать на звание Мисс Америка.
Волосы цвета воронова крыла, с каким-то синеватым отливом, ниспадали ей на плечи до самых лопаток. С виду она казалась итальянкой, напоминая Софи Лорен прямым римским носом и высокими скулами. Бархатно-черные глаза излучали таинственное сияние.
– Добрый день, – сказала она. – Мистер Тейлор?
– Он самый. Прекрасный офис, мисс.
– Благодарю вас. Мистер Сколфилд ждет вас с нетерпением. Я вас отведу к нему. – Она встала из-за своего "лунного" стола. – Впрочем, может быть, желаете освежиться с дороги: чай, кофе, "перье"?
– Перье был бы в самый раз. Спасибо.
Он последовал за ней в глубь коридора.
– Выжать лимон? – спросила она, оборачиваясь.
– Да, благодарю вас.
Он точно загипнотизированный наблюдал за плавными перемещениями ее стройного тела. Девушка привела его в небольшой кухонный тупичок и открыла холодильник, достав с одной из полок бокал. От взгляда на ее туго натянутую юбку, под которой чувствовалась игра мышц, у него перехватило дыхание. Мысленно он рассмеялся, подумав, что бы сказали по поводу такого секретаря Бойл, Карлтон и Сесслер.
Она протянула ему бокал, полный искрящейся жидкости, с кубиками льда.
– Спасибо.
Ее взгляд и согревающая улыбка отозвались у него в паху, извлекая на свет иные несбыточные желания.
– А теперь прямо по коридору.
Они прошли через конференц-зал и еще пару офисов, прежде чем остановились перед дверью с табличкой "Пол Сколфилд" Девушка постучала и распахнула дверь.
– К вам мистер Тейлор.
– Спасибо, Диана, – отозвался голос из кабинета.
Пол Сколфилд вышел ему навстречу.
Кивнув, Диана удалилась, – Кевин с явным сожалением оторвал взгляд от ее чарующе стройного тела. Сколфилд наблюдал за ним с понимающей улыбкой.
– Рад видеть вас, Кевин.
– У вас замечательный офис.
Кабинет Пола Сколфилда был в два раза больше, чем у Санфорда Бойла. Черно-белый декор хай-тек, сверкающая кожа кресел, строгие книжные полки и белый стол в центре. Слева от стола – два окна с видом на Ист-Ривер.
– И чудесный вид.
– Дух захватывает, не правда ли? На эту сторону выходят все кабинеты. Так что у вас из окна будет точно такой же вид.
– В самом деле? Польщен.
– Да вы присаживайтесь. Я уже известил мистера Милтона о вашем прибытии, и он хочет встретиться с вами, после того как мы все уладим.
Кевин утонул в черном кожаном кресле напротив стола Сколфилда.
– Рад, что вы серьезно отнеслись к нашему предложению. Мы сейчас завалены работой, – сказал Пол Сколфилд, и в глазах его что-то сверкнуло. – Итак, ваша прежняя фирма предложила вам новые условия партнерства?
– Не совсем. Они предложили мне возможность найти что-нибудь более соответствующее моим склонностям, – отозвался Кевин.
– Что именно?
– Очевидно, процесс Лоис Уилсон и мой стиль защиты привели их в полное замешательство. Профессиональные приемчики, особая техника работы с клиентом и свидетелем – все это, по их мнению, в порядке вещей, но в пределах благоразумия. Знаете, манипулировать какой-нибудь бабушкой, чтобы урвать кусок наследства, или искать прорехи в налоговом законодательстве, чтобы набить карманы преуспевающих клиентов, – это их потолок, самое большее, на что они способны. Не мой уровень, – ядовито заметил Кевин.
Пол засмеялся, качая головой.
– Провинциальная близорукость. Куцее мышление, свойственное, впрочем, адвокатским конторам, находящимся на отшибе. Вот почему настало время менять свою судьбу, Кевин. Вам там не место. Вы принадлежите нам. Мистер Милтон прав насчет вас, – добавил он, и при упоминании имени шефа лицо его стало серьезным. – Вы принадлежите... нам.
– Так сказал мистер Милтон?
– Именно так. Он первый заметил и выделил вас из прочих. А мистер Милтон никогда не ошибается в людях. У него необыкновенная интуиция.
– Мы с ним встречались? – Кевин задумался о том, что же это за человек, заочно составивший о нем столь лестное мнение.
– Нет. Мистер Милтон постоянно в поисках новых талантов. Это как вербовка игроков для профессиональных спортивных клубов. Услышав о вас, он тут же направил меня к вам. Мы все попали в фирму таким образом. Сегодня вы увидите всех: Дейва Коутейна, Теда Маккарти и наших секретарей. Впрочем, позвольте сперва показать вам кабинет, а затем отправимся к мистеру Милтону.
Кевин сделал последний глоток "перье" и, встав, последовал за Сколфилдом в коридор. Они остановились перед дверью со следами недавно снятой таблички.
– Должно быть, не так легко было уходить из столь преуспевающей фирмы, – предположил Кевин.
Пол сощурился, кивнув:
– Личная драма. Он покончил с собой вскоре после смерти жены во время родов. Раньше здесь работал Ричард Джеффи, блистательный адвокат. Он не проиграл ни одного дела в фирме.
– Простите, не знал.
– Мистер Милтон до сих пор не может оправиться от этой потери, как и, сами понимаете, все мы. Но, как только вы присоединитесь к нам, Кевин, – Пол похлопал его по плечу, – это будет достойной заменой и утешением.
– Благодарю, – ответил Кевин, – но, честно сказать, меня смущает...
– Что именно?
– Не высоко ли я замахнулся? Можно ли вообще заменить такого человека?
– Вы справитесь. Если так считает мистер Милтон, у вас все получится. – Пол уверенно кивнул при этих словах. Кевина даже несколько рассмешило это выражение непоколебимой, почти религиозной уверенности на лице сотрудника фирмы, однако было видно, что Пол Сколфилд не шутит.
Сколфилд распахнул перед ним дверь, и Кевин вошел в свой новый кабинет.
Сколько раз за время трехлетней адвокатской практики он забирался в отведенный ему угол в конторе Бойла, Карлтона и Сесслера и мечтал, как когда-нибудь – когда станет знаменитым нью-йоркским адвокатом – он будет сидеть в таком вот шикарном кабинете с видом на город...
Посредине комнаты располагался большой Г-образный стол с мягким кожаным креслом. Такое же кресло для посетителей стояло перед столом. Пол устилал ковер – не хуже чем в вестибюле, на окнах висели шторы нежно-кремового оттенка. Стены отделаны деревянными панелями из гикори, отчего комната казалась необыкновенно светлой.
– Впечатляет. Не скажешь, что в этом офисе кто-то прежде работал.
– Мистер Милтон распорядился сделать косметический ремонт. Нехорошо вселять нового сотрудника в старый кабинет. Надеюсь, вам тут понравится.
– Понравится? Да я в восторге!
Пол кивнул. У Кевина кружилась голова при одной мысли, что он будет работать здесь: золоченые письменные приборы, ультрасовременного вида телефоны, также с инкрустацией, на стенах – пустые серебряные рамки, словно в ожидании дипломов, грамот и научных степеней Кевина – причем числом они в точности повторяли число рамок в прежней фирме, будто наниматели были заранее осведомлены, что ему понадобится. Посреди стола на подставке – солидное золотое перо в окружении карандашей. Какое трогательное внимание! Хороший признак. Похоже, его здесь действительно ждали.
Обойдя стол, Кевин подошел к окнам. Пол не соврал: действительно, отсюда открывался не менее великолепный вид.
– Ну как? – раздался голос Пола за спиной.
– Слов нет. – Он перешел в подсобные помещения, где обнаружил ванную, выложенную кафелем, блистающую никелированными кранами и полочками. Здесь была даже душевая кабинка.
– Значит, можно уже перебираться?
– Конечно.
Кевин вернулся в кабинет и осмотрел полки вдоль левой стены, уже заполненные необходимыми книгами: справочниками, пособиями и кодексами.
– Получается, и перевозить ничего не надо. Невероятно... – Кевин не мог скрыть восторга, нервно потирая руки.
– Мистер Милтон будет рад узнать, что вам понравилось. – Пол бросил взгляд на золотой "роллекс". – Похоже, нам пора.
– Конечно, пойдем. Надо же, – Кевин растерянно покрутил головой. – Ведь это именно то, о чем я мечтал. Точно таким я и представлял свой будущий офис. Мистер Милтон настоящий волшебник. Мне кажется, будто... – Он повернулся к выжидательно улыбавшемуся Полу Сколфилду, – будто он угадывает желания.
Ковер, устилавший вестибюль, казалось, добрался и сюда, до порога кабинета Джона Милтона, и проник внутрь. В центре высился стол из красного дерева, за которым располагалось кофейного цвета кресло с высокой кожаной спинкой. Еще два таких же кресла стояли перед столом. За спиной шефа фирмы находились три окна, составлявшие почти сплошную прозрачную стену. Отсюда открывался вид на город, который, наверное, могут созерцать одни небожители.
Сперва Кевина так ослепила роскошь кабинета, что он не заметил самого Джона Милтона. Когда же он наконец приблизился, этот человек, словно призрак, материализовался в кресле, будто вынырнув из тени.
– Добро пожаловать в "Джон Милтон и партнеры", Кевин, – сказал Милтон. Голос сразу напомнил Его преподобие Пендлтона из епископальной церкви Блисдейла Кевин сам использовал этот тембр в суде, в арсенале своих ораторских приемов, называя его "воскресным голосом".
Джон Милтон оказался человеком лет шестидесяти, удивительно сочетавшим в благородных чертах лица юношескую энергию и почтенный возраст. Его пышные седые волосы были аккуратно подстрижены и уложены. Как только Пол закрыл дверь за спиной Кевина, мистер Милтон поднялся, вырастая из-за стола шестифутовой фигурой. Улыбка на его бледном лице казалась запечатленной в алебастре. На нем были темно-серый шелковый костюм, ярко-алый галстук и такого же цвета платок, кончики которого торчали из нагрудного кармана.
Когда хозяина кабинета развел руки в гостеприимном жесте, Кевин отметил его недюжинную комплекцию. Милтон находился в прекрасной физической форме, странная и немного озадачивающая смесь молодости и преклонного возраста. Вблизи Кевин разглядел, что и щеки его тронуты румянцем, несмотря на морщины. Крепко пожав протянутую руку, он почувствовал сильную приязнь к этому человеку. Казалось, этой встречи Кевин ждал долгие годы.
– Искренне рад видеть вас, мистер Милтон.
Глаза Джона Милтона претерпели странные метаморфозы, когда они встретились взорами. На первый взгляд карие, они посветлели, принимая какой-то неестественный, почти огненный цвет. Его выдающийся орлиный нос, властный подбородок и губы странного, какого-то оранжеватого оттенка дополняли впечатление. Взгляд у него был пронзительным, как у хищной птицы, и мудрым, как у трехсотлетней черепахи.
– Полагаю, Пол уже показал вам офис.
– О да. Фантастика. Не ожидал – вы позаботились обо всем.
– Я рад. Присаживайтесь, Кевин. – Он показал на высокое кресло с полированными подлокотниками из красного дерева. На них была ручная резьба, из греческой мифологии: какие-то сатиры с минотаврами.
– Благодарю вас, Пол, – с этими словами глава фирмы отпустил сотрудника.
Кевин посмотрел ему в спину: Сколфилд, не оборачиваясь, закрыл за собой дверь кабинета.
Джон Милтон вернулся в свое кресло. Кевин обратил внимание на величественную, царственную осанку и жесты. Милтон опускался в кресло, точно садился на трон.
– Как вам уже известно, Кевин, мы давно рассматривали вашу кандидатуру. Так что испытательного срока не потребуется. Вы могли бы – что целиком совпадает с нашими намерениями – приступить к работе уже со следующей недели. Понимаю, слишком непродолжительный срок для столь серьезных изменений в жизни, но у нас уже подготовлено для вас дело. – Он похлопал рукой по толстой папке.
– В самом деле? – Хотелось спросить, откуда у него была такая уверенность, что Кевин без колебаний примет предложение, но уж слишком это было неучтиво после такого приема. – И в чем же суть?
– Узнаете в свое время, – твердо ответил Джон Милтон. Кевин обратил внимание, как непринужденно он переходит с любезного тона на командный голос, требующий беспрекословного подчинения. Что ж, железная воля хозяина фирмы – также залог успеха и стабильности. – Для начала позвольте ознакомить вас с моими принципами, в которые я посвящаю всех приходящих партнеров. Вскоре вы сами убедитесь, что наша организация – более чем партнерство. Мы близки по духу. В некотором смысле все мои партнеры – члены моей семьи. У нас здесь настоящая команда. И отношения, связывающие нас, более чем деловые. Мы заботимся друг о друге и о семьях наших друзей. Ведь домашние проблемы также оказывают влияние на результативность работы. Согласны?
– Думаю, да.
"К чему он клонит? – задумался Кевин. – Партнерство, родственные отношения... что бы это все значило?"
– Думаю, вы все поймете со временем. – В это время на лицо Милтона наползла тень – видимо, облако прикрыло солнце за окном. – И да не покажутся вам странными или неприемлемыми некоторые мои желания – или требования, решайте сами, как это называть. Например, – продолжал он, – на работу могут влиять такие бытовые обстоятельства, как избранное вами место жительство. Для работы было бы полезнее, чтобы вы переехали в Нью-Йорк.
"Да я только об этом и мечтаю!" – готово было вырваться у Кевина, но он держал себя в руках.
– Несколько лет назад я приобрел по случаю жилой дом в престижном районе Манхэттена, с номерами люкс. Там есть свободные квартиры, и я хотел бы, чтобы вы заняли одну из них, если вам, конечно, понравится.
"И во сколько же это обойдется?" – хотел спросить Кевин, но Джон Милтон, казалось, прочел этот вопрос в его глазах, потому что добавил:
– Бесплатно, разумеется.
– Бесплатно? Без арендной платы?
– Совершенно верно. Такова политика нашей компании по отношению к работникам и членам их семей. И она, разумеется, отражена в договоре, – добавил он с каким-то новым выражением. – Нет, не подумайте, что я навязываю какие-то условия и лезу в личные дела партнеров. Просто я должен быть уверен, что ни вы, ни ваша жена ни в чем не испытываете нужды. Возможно, на прежнем месте работы вас удерживают какие-то семейные связи, – продолжал он, – но, в конце концов, вы будете жить не так уж далеко, и, к тому же, – он вынырнул из тени, и лицо его озарилось улыбкой, – здесь у вас будет новая семья, как я уже говорил.
Кевин кивнул.
– Это... просто чудесно. Конечно, мне надо будет поговорить с женой, – торопливо добавил он.
– Конечно. А теперь, – сказал Джон Милтон, вставая, – поговорим, что такое закон и какой философии я придерживаюсь в отношении него.
– Закон – это колосс на глиняных ногах, – приступил он к объяснению. – Законы часто меняются, дополняются и аннулируются. Отчего бы не иметь права трактовать их в отдельных случаях так, как это представляется более обоснованным... скажем... ммм... логически? Правосудие – благо, но не основа для свода законов. Законы придуманы для поддержания порядка в обществе и влияния на каждого его члена. – Он подошел к краю стола, заглянул Кевину в глаза и опять улыбнулся. – На всех людей, и на так называемых добропорядочных граждан, и на криминальные элементы.
– Сострадание, – продолжал Джон Милтон, прохаживаясь вокруг стола, точно университетский профессор во время лекции, – это замечательно, но ему нет места в системе, поскольку оно субъективно и несовершенно. Сам субъект меняется, в то время как закон может быть совершенным, универсальным и неизменным во времени.
Он сделал паузу и посмотрел на Кевина, который быстро кивнул в ответ.
– Думаю, вы поймете все сказанное мной и согласитесь.
– Да, – откликнулся Кевин. – Может быть, не совсем в таких терминах, но тем не менее я разделяю вашу мысль.
– Мы прежде всего адвокаты, и, пока мы будем помнить об этом, нас ждет успех. – Глаза Джона Милтона наполнились железной уверенностью. Кевин завороженно слушал. Кажется, он столкнулся с совсем иным типом мышления. Вот что значит Нью-Йорк. Речь его собеседника гипнотизировала: ему казалось, что он сам произносит эти слова, следуя за ними движением губ, словно бы шепотом повторяя их.
Сердце бешено стучало, кровь прилила к лицу. В последний раз он чувствовал подобное возбуждение, играя в баскетбол за колледж, когда от успеха в поединке зависело попадание в Высшую лигу. Тренер Марти Макдемот так накрутил их в раздевалке, что они выскочили на поле, готовые сразить любого противника. Он, Кевин, не мог дождаться, когда завладеет мячом.
Джон Милтон неторопливо кивнул:
– Кевин, вы даже не представляете, насколько глубокое взаимопонимание царит в нашей фирме. И как только я понял, что мы с вами непременно поймем друг друга, то немедленно послал к вам Пола. – Он пристально посмотрел на Кевина, и губы его раздвинулись в улыбке, обнажая блеснувшие зубы. Улыбка получилась какой-то робкой, почти заискивающей. – Это дело, принесшее вам успех...
Джон Милтон вновь занял место за столом, на этот раз в более фривольной позе, закинув ногу на ногу.
– Вы имеете в виду дело школьной учительницы, обвиненной в совращении детей?
– Да. Ваша защита была безупречной. Вы видели слабые места в системе обвинения и били наверняка.
– Я знал, что эти девочки – обманщицы...
– Да, – сказал Джон Милтон, склоняясь над столом, словно собираясь обнять Кевина за плечи. – Но вы знали и то, что Барбара Стенли в главном говорит правду и Лоис Уилсон виновна.
Кевин вздрогнул.
– Нет, конечно, вы не были уверены на все сто процентов, это понятно, однако в глубине души вы сознавали, что эта женщина – совратительница. Барбара Стенли – всего-навсего малолетняя шантажистка, и, может быть, она получила хороший урок, но в главном – она сказала правду...
– Но я не знаю этого наверняка, – медленно сказал Кевин.
– Все в порядке, – улыбнулся Джон Милтон. – Вы занимались адвокатским трудом, исполняли свой долг – только и всего.
И тут улыбка сползла с его лица:
Совсем иное чувство он испытал, переступив порог офиса "Джон Милтон и партнеры". Покинув лифт на двадцать восьмом этаже, он увидел распахнувшуюся перед ним панораму пригорода Манхэттена и Ист-Ривер. В конце коридора находились дубовые створки дверей с табличкой, изысканным рукописным шрифтом сообщавшей, что здесь находится "Джон Милтон и партнеры, адвокаты". За дверью располагался шикарный вестибюль-приемная.
Широкое пространство, заполненное кожаными диванами, креслами и канапе, свидетельствовало, что контора находится на пике успеха. Над одним диваном висела огромная абстрактная картина, пестротой и яркостью напоминавшая творения Кандинского. Вот так, в его представлении, и должна была выглядеть приемная преуспевающей фирмы.
Закрыв за собой дверь, он ступил на ковер, толстый и мягкий, точно болотный мох. Но еще большее удовольствие вызвала секретарша, поднявшаяся из-за полумесяцем выгнутого стола. Она оторвалась от компьютера, чтобы приветствовать его. Вместо невыразительно-домашней, как тапочки в прихожей, Майры Брокпорт или бледной седовласой Мэри Экерт, обычно встречавших клиентов у "Бойла, Карлтона и Сесслера", его взору предстала ослепительная брюнетка, которая вполне могла притязать на звание Мисс Америка.
Волосы цвета воронова крыла, с каким-то синеватым отливом, ниспадали ей на плечи до самых лопаток. С виду она казалась итальянкой, напоминая Софи Лорен прямым римским носом и высокими скулами. Бархатно-черные глаза излучали таинственное сияние.
– Добрый день, – сказала она. – Мистер Тейлор?
– Он самый. Прекрасный офис, мисс.
– Благодарю вас. Мистер Сколфилд ждет вас с нетерпением. Я вас отведу к нему. – Она встала из-за своего "лунного" стола. – Впрочем, может быть, желаете освежиться с дороги: чай, кофе, "перье"?
– Перье был бы в самый раз. Спасибо.
Он последовал за ней в глубь коридора.
– Выжать лимон? – спросила она, оборачиваясь.
– Да, благодарю вас.
Он точно загипнотизированный наблюдал за плавными перемещениями ее стройного тела. Девушка привела его в небольшой кухонный тупичок и открыла холодильник, достав с одной из полок бокал. От взгляда на ее туго натянутую юбку, под которой чувствовалась игра мышц, у него перехватило дыхание. Мысленно он рассмеялся, подумав, что бы сказали по поводу такого секретаря Бойл, Карлтон и Сесслер.
Она протянула ему бокал, полный искрящейся жидкости, с кубиками льда.
– Спасибо.
Ее взгляд и согревающая улыбка отозвались у него в паху, извлекая на свет иные несбыточные желания.
– А теперь прямо по коридору.
Они прошли через конференц-зал и еще пару офисов, прежде чем остановились перед дверью с табличкой "Пол Сколфилд" Девушка постучала и распахнула дверь.
– К вам мистер Тейлор.
– Спасибо, Диана, – отозвался голос из кабинета.
Пол Сколфилд вышел ему навстречу.
Кивнув, Диана удалилась, – Кевин с явным сожалением оторвал взгляд от ее чарующе стройного тела. Сколфилд наблюдал за ним с понимающей улыбкой.
– Рад видеть вас, Кевин.
– У вас замечательный офис.
Кабинет Пола Сколфилда был в два раза больше, чем у Санфорда Бойла. Черно-белый декор хай-тек, сверкающая кожа кресел, строгие книжные полки и белый стол в центре. Слева от стола – два окна с видом на Ист-Ривер.
– И чудесный вид.
– Дух захватывает, не правда ли? На эту сторону выходят все кабинеты. Так что у вас из окна будет точно такой же вид.
– В самом деле? Польщен.
– Да вы присаживайтесь. Я уже известил мистера Милтона о вашем прибытии, и он хочет встретиться с вами, после того как мы все уладим.
Кевин утонул в черном кожаном кресле напротив стола Сколфилда.
– Рад, что вы серьезно отнеслись к нашему предложению. Мы сейчас завалены работой, – сказал Пол Сколфилд, и в глазах его что-то сверкнуло. – Итак, ваша прежняя фирма предложила вам новые условия партнерства?
– Не совсем. Они предложили мне возможность найти что-нибудь более соответствующее моим склонностям, – отозвался Кевин.
– Что именно?
– Очевидно, процесс Лоис Уилсон и мой стиль защиты привели их в полное замешательство. Профессиональные приемчики, особая техника работы с клиентом и свидетелем – все это, по их мнению, в порядке вещей, но в пределах благоразумия. Знаете, манипулировать какой-нибудь бабушкой, чтобы урвать кусок наследства, или искать прорехи в налоговом законодательстве, чтобы набить карманы преуспевающих клиентов, – это их потолок, самое большее, на что они способны. Не мой уровень, – ядовито заметил Кевин.
Пол засмеялся, качая головой.
– Провинциальная близорукость. Куцее мышление, свойственное, впрочем, адвокатским конторам, находящимся на отшибе. Вот почему настало время менять свою судьбу, Кевин. Вам там не место. Вы принадлежите нам. Мистер Милтон прав насчет вас, – добавил он, и при упоминании имени шефа лицо его стало серьезным. – Вы принадлежите... нам.
– Так сказал мистер Милтон?
– Именно так. Он первый заметил и выделил вас из прочих. А мистер Милтон никогда не ошибается в людях. У него необыкновенная интуиция.
– Мы с ним встречались? – Кевин задумался о том, что же это за человек, заочно составивший о нем столь лестное мнение.
– Нет. Мистер Милтон постоянно в поисках новых талантов. Это как вербовка игроков для профессиональных спортивных клубов. Услышав о вас, он тут же направил меня к вам. Мы все попали в фирму таким образом. Сегодня вы увидите всех: Дейва Коутейна, Теда Маккарти и наших секретарей. Впрочем, позвольте сперва показать вам кабинет, а затем отправимся к мистеру Милтону.
Кевин сделал последний глоток "перье" и, встав, последовал за Сколфилдом в коридор. Они остановились перед дверью со следами недавно снятой таблички.
– Должно быть, не так легко было уходить из столь преуспевающей фирмы, – предположил Кевин.
Пол сощурился, кивнув:
– Личная драма. Он покончил с собой вскоре после смерти жены во время родов. Раньше здесь работал Ричард Джеффи, блистательный адвокат. Он не проиграл ни одного дела в фирме.
– Простите, не знал.
– Мистер Милтон до сих пор не может оправиться от этой потери, как и, сами понимаете, все мы. Но, как только вы присоединитесь к нам, Кевин, – Пол похлопал его по плечу, – это будет достойной заменой и утешением.
– Благодарю, – ответил Кевин, – но, честно сказать, меня смущает...
– Что именно?
– Не высоко ли я замахнулся? Можно ли вообще заменить такого человека?
– Вы справитесь. Если так считает мистер Милтон, у вас все получится. – Пол уверенно кивнул при этих словах. Кевина даже несколько рассмешило это выражение непоколебимой, почти религиозной уверенности на лице сотрудника фирмы, однако было видно, что Пол Сколфилд не шутит.
Сколфилд распахнул перед ним дверь, и Кевин вошел в свой новый кабинет.
Сколько раз за время трехлетней адвокатской практики он забирался в отведенный ему угол в конторе Бойла, Карлтона и Сесслера и мечтал, как когда-нибудь – когда станет знаменитым нью-йоркским адвокатом – он будет сидеть в таком вот шикарном кабинете с видом на город...
Посредине комнаты располагался большой Г-образный стол с мягким кожаным креслом. Такое же кресло для посетителей стояло перед столом. Пол устилал ковер – не хуже чем в вестибюле, на окнах висели шторы нежно-кремового оттенка. Стены отделаны деревянными панелями из гикори, отчего комната казалась необыкновенно светлой.
– Впечатляет. Не скажешь, что в этом офисе кто-то прежде работал.
– Мистер Милтон распорядился сделать косметический ремонт. Нехорошо вселять нового сотрудника в старый кабинет. Надеюсь, вам тут понравится.
– Понравится? Да я в восторге!
Пол кивнул. У Кевина кружилась голова при одной мысли, что он будет работать здесь: золоченые письменные приборы, ультрасовременного вида телефоны, также с инкрустацией, на стенах – пустые серебряные рамки, словно в ожидании дипломов, грамот и научных степеней Кевина – причем числом они в точности повторяли число рамок в прежней фирме, будто наниматели были заранее осведомлены, что ему понадобится. Посреди стола на подставке – солидное золотое перо в окружении карандашей. Какое трогательное внимание! Хороший признак. Похоже, его здесь действительно ждали.
Обойдя стол, Кевин подошел к окнам. Пол не соврал: действительно, отсюда открывался не менее великолепный вид.
– Ну как? – раздался голос Пола за спиной.
– Слов нет. – Он перешел в подсобные помещения, где обнаружил ванную, выложенную кафелем, блистающую никелированными кранами и полочками. Здесь была даже душевая кабинка.
– Значит, можно уже перебираться?
– Конечно.
Кевин вернулся в кабинет и осмотрел полки вдоль левой стены, уже заполненные необходимыми книгами: справочниками, пособиями и кодексами.
– Получается, и перевозить ничего не надо. Невероятно... – Кевин не мог скрыть восторга, нервно потирая руки.
– Мистер Милтон будет рад узнать, что вам понравилось. – Пол бросил взгляд на золотой "роллекс". – Похоже, нам пора.
– Конечно, пойдем. Надо же, – Кевин растерянно покрутил головой. – Ведь это именно то, о чем я мечтал. Точно таким я и представлял свой будущий офис. Мистер Милтон настоящий волшебник. Мне кажется, будто... – Он повернулся к выжидательно улыбавшемуся Полу Сколфилду, – будто он угадывает желания.
* * *
Постучав, Пол открыл дверь и вошел первым. Кевин чувствовал, что волнуется, его била нервная дрожь. Слишком хорошо все получалось. Когда все вот так само идет в руки, поневоле начинаешь нервничать. Видимо, опасаясь, что все это развеется как сон. И потом он уже придумал себе этого человека и теперь уже не знал, чего ожидать.Ковер, устилавший вестибюль, казалось, добрался и сюда, до порога кабинета Джона Милтона, и проник внутрь. В центре высился стол из красного дерева, за которым располагалось кофейного цвета кресло с высокой кожаной спинкой. Еще два таких же кресла стояли перед столом. За спиной шефа фирмы находились три окна, составлявшие почти сплошную прозрачную стену. Отсюда открывался вид на город, который, наверное, могут созерцать одни небожители.
Сперва Кевина так ослепила роскошь кабинета, что он не заметил самого Джона Милтона. Когда же он наконец приблизился, этот человек, словно призрак, материализовался в кресле, будто вынырнув из тени.
– Добро пожаловать в "Джон Милтон и партнеры", Кевин, – сказал Милтон. Голос сразу напомнил Его преподобие Пендлтона из епископальной церкви Блисдейла Кевин сам использовал этот тембр в суде, в арсенале своих ораторских приемов, называя его "воскресным голосом".
Джон Милтон оказался человеком лет шестидесяти, удивительно сочетавшим в благородных чертах лица юношескую энергию и почтенный возраст. Его пышные седые волосы были аккуратно подстрижены и уложены. Как только Пол закрыл дверь за спиной Кевина, мистер Милтон поднялся, вырастая из-за стола шестифутовой фигурой. Улыбка на его бледном лице казалась запечатленной в алебастре. На нем были темно-серый шелковый костюм, ярко-алый галстук и такого же цвета платок, кончики которого торчали из нагрудного кармана.
Когда хозяина кабинета развел руки в гостеприимном жесте, Кевин отметил его недюжинную комплекцию. Милтон находился в прекрасной физической форме, странная и немного озадачивающая смесь молодости и преклонного возраста. Вблизи Кевин разглядел, что и щеки его тронуты румянцем, несмотря на морщины. Крепко пожав протянутую руку, он почувствовал сильную приязнь к этому человеку. Казалось, этой встречи Кевин ждал долгие годы.
– Искренне рад видеть вас, мистер Милтон.
Глаза Джона Милтона претерпели странные метаморфозы, когда они встретились взорами. На первый взгляд карие, они посветлели, принимая какой-то неестественный, почти огненный цвет. Его выдающийся орлиный нос, властный подбородок и губы странного, какого-то оранжеватого оттенка дополняли впечатление. Взгляд у него был пронзительным, как у хищной птицы, и мудрым, как у трехсотлетней черепахи.
– Полагаю, Пол уже показал вам офис.
– О да. Фантастика. Не ожидал – вы позаботились обо всем.
– Я рад. Присаживайтесь, Кевин. – Он показал на высокое кресло с полированными подлокотниками из красного дерева. На них была ручная резьба, из греческой мифологии: какие-то сатиры с минотаврами.
– Благодарю вас, Пол, – с этими словами глава фирмы отпустил сотрудника.
Кевин посмотрел ему в спину: Сколфилд, не оборачиваясь, закрыл за собой дверь кабинета.
Джон Милтон вернулся в свое кресло. Кевин обратил внимание на величественную, царственную осанку и жесты. Милтон опускался в кресло, точно садился на трон.
– Как вам уже известно, Кевин, мы давно рассматривали вашу кандидатуру. Так что испытательного срока не потребуется. Вы могли бы – что целиком совпадает с нашими намерениями – приступить к работе уже со следующей недели. Понимаю, слишком непродолжительный срок для столь серьезных изменений в жизни, но у нас уже подготовлено для вас дело. – Он похлопал рукой по толстой папке.
– В самом деле? – Хотелось спросить, откуда у него была такая уверенность, что Кевин без колебаний примет предложение, но уж слишком это было неучтиво после такого приема. – И в чем же суть?
– Узнаете в свое время, – твердо ответил Джон Милтон. Кевин обратил внимание, как непринужденно он переходит с любезного тона на командный голос, требующий беспрекословного подчинения. Что ж, железная воля хозяина фирмы – также залог успеха и стабильности. – Для начала позвольте ознакомить вас с моими принципами, в которые я посвящаю всех приходящих партнеров. Вскоре вы сами убедитесь, что наша организация – более чем партнерство. Мы близки по духу. В некотором смысле все мои партнеры – члены моей семьи. У нас здесь настоящая команда. И отношения, связывающие нас, более чем деловые. Мы заботимся друг о друге и о семьях наших друзей. Ведь домашние проблемы также оказывают влияние на результативность работы. Согласны?
– Думаю, да.
"К чему он клонит? – задумался Кевин. – Партнерство, родственные отношения... что бы это все значило?"
– Думаю, вы все поймете со временем. – В это время на лицо Милтона наползла тень – видимо, облако прикрыло солнце за окном. – И да не покажутся вам странными или неприемлемыми некоторые мои желания – или требования, решайте сами, как это называть. Например, – продолжал он, – на работу могут влиять такие бытовые обстоятельства, как избранное вами место жительство. Для работы было бы полезнее, чтобы вы переехали в Нью-Йорк.
"Да я только об этом и мечтаю!" – готово было вырваться у Кевина, но он держал себя в руках.
– Несколько лет назад я приобрел по случаю жилой дом в престижном районе Манхэттена, с номерами люкс. Там есть свободные квартиры, и я хотел бы, чтобы вы заняли одну из них, если вам, конечно, понравится.
"И во сколько же это обойдется?" – хотел спросить Кевин, но Джон Милтон, казалось, прочел этот вопрос в его глазах, потому что добавил:
– Бесплатно, разумеется.
– Бесплатно? Без арендной платы?
– Совершенно верно. Такова политика нашей компании по отношению к работникам и членам их семей. И она, разумеется, отражена в договоре, – добавил он с каким-то новым выражением. – Нет, не подумайте, что я навязываю какие-то условия и лезу в личные дела партнеров. Просто я должен быть уверен, что ни вы, ни ваша жена ни в чем не испытываете нужды. Возможно, на прежнем месте работы вас удерживают какие-то семейные связи, – продолжал он, – но, в конце концов, вы будете жить не так уж далеко, и, к тому же, – он вынырнул из тени, и лицо его озарилось улыбкой, – здесь у вас будет новая семья, как я уже говорил.
Кевин кивнул.
– Это... просто чудесно. Конечно, мне надо будет поговорить с женой, – торопливо добавил он.
– Конечно. А теперь, – сказал Джон Милтон, вставая, – поговорим, что такое закон и какой философии я придерживаюсь в отношении него.
– Закон – это колосс на глиняных ногах, – приступил он к объяснению. – Законы часто меняются, дополняются и аннулируются. Отчего бы не иметь права трактовать их в отдельных случаях так, как это представляется более обоснованным... скажем... ммм... логически? Правосудие – благо, но не основа для свода законов. Законы придуманы для поддержания порядка в обществе и влияния на каждого его члена. – Он подошел к краю стола, заглянул Кевину в глаза и опять улыбнулся. – На всех людей, и на так называемых добропорядочных граждан, и на криминальные элементы.
– Сострадание, – продолжал Джон Милтон, прохаживаясь вокруг стола, точно университетский профессор во время лекции, – это замечательно, но ему нет места в системе, поскольку оно субъективно и несовершенно. Сам субъект меняется, в то время как закон может быть совершенным, универсальным и неизменным во времени.
Он сделал паузу и посмотрел на Кевина, который быстро кивнул в ответ.
– Думаю, вы поймете все сказанное мной и согласитесь.
– Да, – откликнулся Кевин. – Может быть, не совсем в таких терминах, но тем не менее я разделяю вашу мысль.
– Мы прежде всего адвокаты, и, пока мы будем помнить об этом, нас ждет успех. – Глаза Джона Милтона наполнились железной уверенностью. Кевин завороженно слушал. Кажется, он столкнулся с совсем иным типом мышления. Вот что значит Нью-Йорк. Речь его собеседника гипнотизировала: ему казалось, что он сам произносит эти слова, следуя за ними движением губ, словно бы шепотом повторяя их.
Сердце бешено стучало, кровь прилила к лицу. В последний раз он чувствовал подобное возбуждение, играя в баскетбол за колледж, когда от успеха в поединке зависело попадание в Высшую лигу. Тренер Марти Макдемот так накрутил их в раздевалке, что они выскочили на поле, готовые сразить любого противника. Он, Кевин, не мог дождаться, когда завладеет мячом.
Джон Милтон неторопливо кивнул:
– Кевин, вы даже не представляете, насколько глубокое взаимопонимание царит в нашей фирме. И как только я понял, что мы с вами непременно поймем друг друга, то немедленно послал к вам Пола. – Он пристально посмотрел на Кевина, и губы его раздвинулись в улыбке, обнажая блеснувшие зубы. Улыбка получилась какой-то робкой, почти заискивающей. – Это дело, принесшее вам успех...
Джон Милтон вновь занял место за столом, на этот раз в более фривольной позе, закинув ногу на ногу.
– Вы имеете в виду дело школьной учительницы, обвиненной в совращении детей?
– Да. Ваша защита была безупречной. Вы видели слабые места в системе обвинения и били наверняка.
– Я знал, что эти девочки – обманщицы...
– Да, – сказал Джон Милтон, склоняясь над столом, словно собираясь обнять Кевина за плечи. – Но вы знали и то, что Барбара Стенли в главном говорит правду и Лоис Уилсон виновна.
Кевин вздрогнул.
– Нет, конечно, вы не были уверены на все сто процентов, это понятно, однако в глубине души вы сознавали, что эта женщина – совратительница. Барбара Стенли – всего-навсего малолетняя шантажистка, и, может быть, она получила хороший урок, но в главном – она сказала правду...
– Но я не знаю этого наверняка, – медленно сказал Кевин.
– Все в порядке, – улыбнулся Джон Милтон. – Вы занимались адвокатским трудом, исполняли свой долг – только и всего.
И тут улыбка сползла с его лица:
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента