Страница:
Грей покачал головой, пристально глядя на Кинтари, и презрительная усмешка сползла с ее лица.
— Хоть вы не боитесь, — устало сказала она, слегка сгорбившись, и от этого выглядя странно уязвимой, — А эти… тут же убегают, стоит показаться. Глупые, да? Пойдем, уже немного осталось.
Она легко перепрыгнула преграждающее тропинку дерево, необъяснимым образом не зацепившись за его ветви полами своей странной одежды, и Грею ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Только через дерево он перешагнул, благо длинные ноги позволяли. Теперь они шли рядом. Далеко позади раздался серебристый смех Арианы. Кинтари тоже улыбнулась, наклонив голову, и Грей засмотрелся на мягкую, чуть таинственную девичью улыбку. Вдруг прямо из-под ног у него с резким хохочущим криком вылетела яркая пестрая птица и, задев крылом щеку юноши, взмыла ввысь и исчезла в верхушках могучих деревьев. Грей отпрянул, споткнулся и, с трудом сохраняя равновесие, перевел дух. Вредное создание еще раз хохотнуло из кроны дерева.
— Не поранила? — Кинтари аккуратно повернула его голову к свету и придирчиво осмотрела. — Вот так, надо смотреть под ноги. А если бы это была сиярка?
— А кто такая сиярка? — Грею до смерти хотелось, чтобы Кинтари не отнимала рук от его лица. Но девушка уже отвернулась и двинулась дальше, отвечая на ходу.
— Сиярка — это тоже птица, только ядовитая. Она прячется в листьях и ждет, пока кто-нибудь не пройдет мимо. Тогда она старается клюнуть его посильнее. Не бойся, — она заметила, что Грей стал пристально вглядываться в ковер из прошлогодних листьев, — для человека ее яд не смертелен. От него только галлюцинации появляются на несколько часов. Зрительные. Если сиярка клюнет, надо спокойно сесть и ни на что не реагировать. Даже если на тебя выбежит бешеный джок — бывало и такое.
— А если он действительно выбежит?
— Джоки здесь не водятся.
Дарк шел за ними, стараясь выдерживать оптимальное расстояние от обоих парочек, как он называл их про себя, и решал, что он сделает сначала, как только вес закончится, — налакается до потери пульса или снимет смазливую телку и будет иметь ее целую ночь. «Впрочем, можно это делать и одновременно», — мрачно подумал он. И сколько отдыха ему дадут? Раньше он никогда не думал об отдыхе, он жить не мог без работы. Сейчас он не мог дождаться окончания операции. И это ему не нравилось.
— Это мой дом, — гордо объявила Кинтари.
Деревянный дом, сложенный из крупных бревен (Грей впервые видел такое), настолько естественно выглядел среди леса, что ничуть не нарушал его нетронутой красоты. Деревья находились ровно на таком расстоянии, чтобы не затенять его, и, наверное, часть их была вырублена, но это было абсолютно незаметно. Перед домом было кострище, над которым висел котелок. У стены красовалась высокая поленница дров, на ней лежал топор, не очень большой, как раз для не слишком сильной женщины. Два поваленных дерева ждали своей очереди тут же.
— Очень красивый, — не покривил душой Грей. — Ты живешь одна?
— Да, раньше я жила с дедом, но он умер.
Из-за дома неторопливо выбежал зверек, очень похожий на средних размеров собаку. Увидев незнакомых людей (Дарк, Кэл и Ариана тоже подошли к дому и теперь разглядывали его), он настороженно фыркнул и остановился. Кинтари свистнула, и зверек, мгновенно успокоившись, подошел к ней, ласкаясь и поглядывая на чужаков, удивленных его появлением.
Удивление это имело веские причины. Зверек был размером с собаку, покрыт черной блестящей шерстью, на узкой изящной морде то и дело показывался розовый язычок. Еще у него были мягкие пушистые лапы и не менее пушистый хвост. Но на этом его сходство с собакой заканчивалось. Ни у одной собаки не было острого витого рога, растущего изо лба.
— Это тальпин. — Кинтари почесывала зверю уши, а тот закрывал глаза и щурился. — Его зовут Арго.
Она посвистела, и тальпин послушно подошел к гостям и каждого обнюхал. Возле Грея он задержался и начал тереться мордой о его ноги. Не задумываясь, Грей протянул руку и погладил его по голове. Арго мурлык-нул, подмигнул Грею (что повергло последнего практически в транс) и вернулся к Кинтари, оставив на штанине Грея порядочный клок шерсти.
— Ты ему понравился, — обрадовалась вампирша. — Он вообще-то добрый, только очень любопытный. Пойдемте в дом.
Внутри жилище вампирши состояло из двух комнат, большой, с печью и столом, и маленькой, в которой была только постеленная на пол пятнистая шкура какого-то животного, служившая, очевидно, постелью.
— Здесь сплю я, — пояснила Кинтари. — Но места хватит всем.
— Особенно если лечь штабелем, — тихонько прокомментировал Дарк. Кинтари засмеялась, показывая при этом клыки. Зрелище было жутковатое.
— Не беспокойся. Хотите есть? Я сейчас приготовлю еду.
— Я тебе помогу, — встрепенулась Ариана.
Кинтари кивнула:
— Хорошо. Пойдем.
Дождавшись, пока они уйдут, Дарк скинул с плеча мешок и сел на лавку.
— Неплохо, да?
— Ага. — Грей пытался представить, как Кинтари живет здесь: разжигает огонь в печи, делает что-то за столом — у окна ровным рядком стояла глиняная посуда, просто и замысловато расписанная, которую наверняка сделала своими руками хозяйка дома. Над печью висели пучки сухих трав, гирлянды засушенных цветов и плодов.
— Здесь нас точно не найдут, — сказал Кэл. — Я слышал, что вампиры строят свои дома так, что люди не могут найти их, хотя и живут недалеко. Сейчас, кажется, утро — вечером я вернусь к кораблю, чтобы оценить обстановку. Вернусь один, — подчеркнул он. — Исходя из этого и будем решать, что делать дальше. То, что мы задержимся тут на неделю как минимум, ясно и пню, а остальное зависит от того, насколько ты раздолбал мой корабль.
— У тебя хоть запчасти на борту есть? — уклонился от столкновения Дарк.
— Да, с этим все нормально. Если они не высадились, то завтра мы с Ари займемся ремонтом.
— Отлично, а я поищу ближайшую деревню, — решил Дарк. — Вдруг оттуда можно выйти на связь. Кстати, Кэл, а как ты с ней говорил?
Йоки пожал плечами:
— Я просто знаю их язык.
— Но откуда?
— Ну… я знаю одного вампира-полукровку.
— И он тебя научил?
— Да этому не учатся. Язык у них заложен с рождения. Надо обменяться с ними кровью, тогда будешь знать. — И, заметив непонимание собеседников, пояснил: — Когда вампир пьет кровь человека, то их… как бы это сказать… души, что ли, немного сливаются. Ну, например, я чувствую, когда ему плохо, когда что-то с ним случилось, соответственно и он так же меня слышит.
— Здорово.
— Еще как.
Пока Кинтари разводила костер, Ариана мелко резала какие-то непонятные овощи, положив плоскую доску на скрещенные ноги. Или это были фрукты? Она раньше никогда не видела такого. Впрочем, она и вампиров раньше не видела. Она не знала, о чем говорить с Кинтари, да и стоит ли говорить вообще, может, это не принято. Но вампирша первая начала разговор.
— Ты с какой планеты?
— С Япха.
Кинтари на минутку задумалась.
— Кажется, я о ней слышала, — наконец изрекла она. — Это система планет, так?
— Да, но так и главная планета в системе называется. А у спутников свои названия.
— Ты правильно поступила. — Кинтари осторожно раздула пламя. — Не мне об этом судить, но ты не должна терзаться сомнениями. Подумай как следует, и ты сама это поймешь.
Лишь чудом Ариана ухитрилась не уронить доску вместе со всем, что на ней лежало.
— О чем ты?!
— Не знаю. — Кинтари пожала плечами. — Я не ясновидящая. Я просто вижу, что ты терзаешься сомнениями из-за содеянного, хотя все для себя давно уже решила. Прости. — Она тихо засмеялась. — Разве он не сказал тебе, что мы видим других насквозь?
Ариана покачала головой.
— Он — это Кэл?
— Да, он ведь знает о нас. Значит, расскажет. Да не смотри ты на меня так, — воскликнула она, заметив реакцию Арианы на свои слова. — Я вовсе не что-то уникальное. Я просто вижу то, чем человек является на самом деле, вижу его состояние. Некоторые люди тоже так умеют, но они этому долго учатся, а у нас это в крови.
— Извини, — покраснела Ариана.
Кинтари взяла ее за руку.
— Ничего. Просто постарайся понять — я такая же, как и вы. Я смеюсь над проделками Арго, люблю сладкое и ленюсь смахивать пыль с окна. Просто я вижу ваши чувства.
— И мои?
— Ты счастлива. Это главное твое чувство, ну и еще то, о чем я сказала. Ты любишь его. А он тебя. Береги это.
— А ты кого-нибудь любишь?
— Еще нет. Но у меня по-другому. Я знаю, кто мне предназначен. Он этого еще не знает, но потом все равно поймет. Так что я спокойна.
— А среди ребят его нет? — подмигнула ей Ариана. Кинтари смутилась, отводя глаза.
Ариана рассмеялась, и вампирша, пряча лицо, тоже не удержалась от смеха. Тальпин подбежал к ним и ткнулся мордой в колени Кинтари. Она почесала его за ухом, и зверь, довольный, замер.
— Правильно говорят — все бы нам языком трепать.
— А кто так говорит?
— Все. — Ариана скинула овощи в кипящую воду. — По крайней мере, на моей планете.
Они опять рассмеялись. Девушки уже чувствовали себя лучшими подругами.
— Расскажешь, как вы путешествовали?
— Ой, я не знаю. У Грея надо спросить.
— Он честный, — сказала Кинтари. Ариана вопросительно подняла бровь. — Я хочу сказать, он не может что-то скрывать. Кайл и Дарк скрывают, а он не может. Ты заметила?
Ариана задумалась. А ведь и правда… Он рассказал ей все о цели своего путешествия, хотя не должен был. Да и вообще… Как Кинтари ухитрилась понять это? Вампир, надо же.
— Мяса у меня нет, — сообщила Кинтари, прекратив ласкать Арго. Тот, нисколько не обидевшись, начал гоняться за насекомыми, прыгая и дурачась. — Обойдемся овощами?
— Вполне. Будет разгрузочный день. Это полезно. Ты вообще не ешь мяса?
— Ем. Только охотиться не умею — жалко зверей. Арго часто приносит дичь, он это любит.
— Можно попросить ребят поохотиться. Как?
— Отлично. А им не надо корабль чинить?
— Чинить будем мы с Кэлом. Остальные не умеют, — безапелляционно заявила Ариана.
Ближе к вечеру Кэл ушел проверить обстановку в районе корабля. Ушел один, как и обещал. Дарк тоже не стал задерживаться и отправился в поселок. Сперва Кинтари отговаривала его, боясь, что местные отнесутся к чужаку недружелюбно и могут причинить ему вред, но Дарк был непоколебим. Тогда она обстоятельно описала ему путь и даже вызвалась проводить. От последнего он отказался. Заодно он пообещал вампирше купить у жителей поселка еды и кое-каких хозяйственных мелочей. Кинтари не любила общаться с людьми без крайней надобности, опасаясь за собственную безопасность.
Путь был неблизкий, но он все равно сознательно шел медленно. Это давало ему возможность подумать. Вообще-то он не привык думать на темы, не совпадающие с его работой. Но в последнее время такая потребность появилась. Странная и, очевидно, совсем ненужная. Больше всего его занимал вопрос о правомерности собственных действий. Подводить людей под петлю — это как? Не останется ли это пятном на его совести? Его всегда учили, что совесть — понятие абстрактное и зависит прежде всего от правоты свершаемого дела. Но правое ли дело, вот в чем штука. Если верить шефу — а он всегда ему верил, как же иначе, — то безусловно правое. А если не поверить? Если взять да и посмотреть со стороны? Опомнившись, Дарк ругнулся, видя, куда завели его мысли. Нет, пусть все идет так, как идет. Убедившись, что он отошел на достаточное расстояние от домика вампирши, Дарк остановился и вытащил из внутреннего кармана куртки рацию.
— «Центру» — «Клинок», «Центру» — «Клинок», отвечайте.
— «Клинку» — «Центр».
— У нас ЧП. Подверглись нападению со стороны неопознанного веллианского крейсера, пришлось совершить вынужденную посадку на Валькону.
— Кто-нибудь пострадал?
— Корабль выведен из строя, оба объекта в порядке.
— С ними был еще один человек. Кто он?
Ай да хваленая разведка! Даже пол — и тот выяснить не смогли. Дармоеды.
— Девушка, они подобрали ее на Кари, стечение обстоятельств.
— Ты уверен?
— Да.
— Она тесно контактирует с обоими?
«Господи, не надо! Она же такая молодая, такая беззащитная. Ее-то за что?»
— Нет, только с первым объектом.
— Наблюдай и за ней.
— Есть.
— Сколько времени займет ремонт корабля?
— Не могу сказать точно. Сейчас это выясняется.
— Когда будет ясно, сообщишь.
— Понял.
— Конец связи.
Тщательно спрятав рацию, он продолжил неспешно идти. Мозг стремительно обрабатывал полученную информацию. Что будет дальше? Он догадывался, и догадки были весьма паскудными.
И еще одна мысль блуждала в его сознании. А предатель — это как?
Но он не предатель. Он просто выполняет свое дело. Вот и все.
За деревьями забрезжил просвет. Дарк замер и обратился в слух. Да, верно — отчетливо различались голоса. Он зашагал быстрее.
Поселок не был таким, каким он ожидал его увидеть, — бедным и запущенным. Чистые улицы, ухоженные домики, сады, за последними домами простиралось поле. Дарк постоял немного на пригорке, наблюдая за людьми, а затем не спеша пошел к поселку. Вряд ли здесь была межпланетная связь — что полностью соответствовало его планам, — но и об отсутствии современных удобств говорить было преждевременно, тем более что на крышах нескольких домов виднелись антенны.
Он точно определил момент, когда его заметили. Двое бородатых мужчин, негромко переговариваясь, встали вполоборота к нему, не упуская из поля зрения. Все логично — откуда взяться чужаку? Он шел, не оборачиваясь и надеясь, что скоро увидит что-то вроде бара или гостиницы — короче, местный культурный центр. На перекрестке он приостановился, определяя дальнейшее направление, и тут же увидел, что те двое и еще несколько человек направляются к нему. Очень осторожно и даже немного неуверенно. Он специально задержался, давая им приблизиться.
Широкоплечий мужчина («Это будет серьезно». — подумал Дарк) вышел вперед и кашлянул, обращая на себя внимание.
— Доброго вам солнца, — произнес он.
Такую формулировку приветствия Дарк еще не слышал, но, если верить Кинтари, поселок был достаточно изолирован и вполне мог выработать свои нормы и обычаи.
— И вам того же, — нашелся он.
— Что привело вас к нам?
Дарк шустро прокрутил в голове все возможные варианты ответа и решил не темнить. Какой смысл-то?
— Наш корабль упал недалеко отсюда.
В глазах окружающих появилось удивление, граничащее с восторгом. Наверное, корабли тут раньше не то что не падали, но даже и не приземлялись.
— Вы одни?
— Нас четверо, но остальные остались там. — Он мотнул головой в сторону леса. Все тут же повернулись в указанном направлении и стали оживленно переговариваться.
— Далеко ваши спутники? — опять спросил тот же мужчина.
— В лесу, у Кинтари, — необдуманно ляпнул Дарк, рассчитывая, что местные вампиршу знают. Удивление и восторг селян как рукой сняло, на лицах появилось подозрение, а то и откровенная вражда. Дарк, осознав свою ошибку, быстро огляделся на предмет путей к отступлению.
— Так вот ты чего пришел, — угрюмо проговорил молодой парень, надвигаясь на него. Дарк остался стоять на месте, так что тот почти прижался к нему. «Со стороны, наверное, неплохо выглядит», — совершенно не к месту подумал Дарк.
— Я же сказал — у нас разбился корабль, а я хотел найти здесь связь, вот и пришел.
— Ты нам мозги-то не полощи! — рявкнул его оппонент. — Ведьма эта тебя послала. Что ей надо?
— Никто меня не посылал, — разозлился Дарк, понимая, что сейчас придется делать ноги. — И никакая она не ведьма. Если у вас связи нет, то так и скажите.
— Нет. — Парень сплюнул ему под ноги. — Убирайся отсюда. И передай своей сучке, что дров у нас и на нее хватит. Пусть только попробует еще раз к нам сунуться.
Дарк смерил его презрительным взглядом, развернулся и пошел обратно к лесу, все время ожидая удара в спину. Но ничего не произошло. Дойдя до леса, он обернулся — люди стояли, сгрудившись в тесную кучу, и молча провожали его взглядами. Ну и гадючник! Словно в темные века попал. Цивилизация, называется. Кинтари стоило бы перебраться куда-нибудь подальше от этих узколобых.
Когда он вернулся, Кэла еще не было. Остальные сидели во дворе и разговаривали о чем-то. Точнее, говорил Грей, а девушки слушали его. Арго лежал у их ног и играл застежками на ботинках Грея. Увидев приближающегося Дарка, Грей прервался и подождал, пока тот подойдет.
— Ну что?
— Ничего. — Дарк сел на землю рядом с ними. — Они… э-э-э… не слишком дружелюбно ко мне отнеслись.
— Я так и думала, — грустно сказала Кинтари. — Не обижайся. Они просто боятся того, чего не понимают. Когда нас было много, они просто боялись, а сейчас они чувствуют себя сильнее, вот и стараются всячески показать это. Но они все равно боятся.
— А почему ты осталась одна? — спросил Грей.
— Я тут живу, — просто ответила вампирша. — Это мое место Другие не чувствовали это так сильно, вот и смогли уйти. А я не смогла.
— Но зачем им было уходить?
Кинтари тщательно подбирала слова.
— Понимаешь, в один момент человеческий страх перешел в злость. Они совершили ужасный поступок. А потом испугались мести. Но мы не можем мстить. И некоторые из нас испугались, что люди, увидев это, попытаются нас уничтожить. Вот и ушли. — Она посмотрела в глаза Дарку, которого вдруг посетила неприятная догадка насчет дров, и покачала головой. — Не надо я и так знаю. Это не в первый раз.
— Что — не в первый раз? — поинтересовался Грей.
— Угрозы. Но здесь я в безопасности. Не надо больше об этом говорить. Лучше продолжи рассказ.
— Ладно. Так вот, когда я его нашел…
Дарк не слушал его, углубившись в собственные мысли. Что теперь делать? Время поджимало. Поломка корабля могла повлечь за собой серьезные неприятности.
И как он будет потом глядеть в глаза Грею и Ариа-не? Кэл-то поймет, он не такой, как другие люди. Нет, он не будет глядеть им в глаза. Он исчезнет. Просто растворится в толпе, как много раз до этого. Зачем оставаться и ждать, пока его назовут предателем? Он не предатель. Он просто делает свое дело. Он выполняет порученную ему работу.
Он же никогда не сомневался в этом?
Когда совсем стемнело, вернулся Кэл с отчетом о состоянии корабля. Из строя вышло почти все — оба двигателя, энергетическая система, система терморегуляции («Наверное, надо было ее все-таки проверить», — задумчиво произнесла Ариана, а Кэл подавился смешком), система управления, орудийные установки и, что было паскуднее всего, Роджер. Ко всему, кроме него, запчасти имелись, но даже элементарный ремонт должен был занять не менее пяти дней. Делать было нечего. Утешало лишь то, что крейсер не садился на Валькону, а значит, можно было не опасаться неожиданного нападения. Но энергетическую систему отремонтировать было просто, так что можно было перебираться на корабль.
— И думать забудьте, — возмутилась Кинтари. — Будете жить у меня.
Возражать никто не стал, да и не хотел. Кэл и Ариана решили отправиться на корабль с самого утра и провести на нем весь день, а дальше — как получится.
Четвертый советник нервничал. Все шло вовсе не так, как он ожидал. Грей не прилетел на Наитаку в назначенное время. Неужели эта сволочь добралась-таки до него? Нет, ведь его охраняют, да и сам Грей себя в обиду не даст. Осталось совсем немного, вот только он вернется — и можно приступать к последней стадии проекта. Завершающей. Это дело всей его жизни, и как сладко сознавать, что оно удалось в полной мере! Остался еще один, последний тест, для полной уверенности, но он был просто обязан дать положительный результат. Только бы с Греем ничего не случилось.
Подождав, пока все уснут, Кэл осторожно встал и, бесшумно ступая, вышел из дома. Ему не хотелось лежать всю ночь с закрытыми глазами и притворяться спящим. Зачем, если вместо этого можно побродить по лесу, посмотреть, где находится поселок, может, даже дойти до корабля. Нет, к кораблю он сходить не успеет — вдруг кто-нибудь из спутников проснется с рассветом и не найдет его? Последуют ненужные объяснения… Нет, не надо.
Он шел по лесу легко и уверенно, потому что видел в темноте как кошка, а после того происшествия его зрение еще улучшилось. Да и спутник, маленькая голубая планета, кое-как освещал ночную Валькону, бросая на землю причудливые мерцающие тени. В лесу было тихо, не то что днем, лишь какая-то птица кричала вдалеке да со стороны поселка доносились глухие удары — кому-то тоже не спалось.
Он вышел на пригорок, с которого поселок был виден, как на ладони. Черный и безмолвный, он выглядел бы заброшенным, но в одном доме горел свет, а во дворе человек сколачивал что-то из досок. Соседи не реагировали — наверное, спали. А может, это было в порядке вещей. Кэл опустился на землю, разглядывая дома. Интересно, как люди могут жить всю жизнь в одном месте. занимаясь одним делом? Это же так монотонно. Хотя, если бы у него был выбор, он провел бы всю жизнь на Корде. Но это было невозможно. Корда больше не существовало. А если бы и не погиб он, то Кэл все равно не смог бы вернуться. Шанир был очень похож на его родину, но теперь и на него возвратиться он мог лишь ненадолго. И дело было не в смертельной опасности, подстерегающей его на Свалке, и не в преследовании со стороны полиции. Просто она не смогла бы там жить.
Когда Кэл вернулся к дому, было еще темно, но ночная чернота уже сменилась серостью предрассветного утра, когда вот-вот появится из-за кромки горизонта солнце и окрасит бледными тонами край неба. Во дворе, на одном из бревен, сидела Кинтари, неподвижно, скрестив руки перед собой.
— Проходи, — не оборачиваясь, сказала она. Он подошел и сел рядом, глядя туда же, куда и она. — Сейчас начнется рассвет. Я всегда смотрю на него. И каждый раз удивляюсь. Все еще спят?
— Наверное.
— А ты — нет.
Это прозвучало как утверждение.
— Да я вообще почти не сплю.
— Ты знаешь, что это ненормально?
Он кивнул.
— Я сразу увидела, что ты чем-то болен. Только не поняла чем. Может, я смогу помочь?
— Не думаю.
— Откуда тебе знать. Расскажи.
Кэл обрисовал основные симптомы.
— Ты отравлен, — сказала Кинтари. Сказала без сочувствия и без жалости. Просто поставила диагноз. — Это так ясно. Я просто никогда не встречалась с таким, вот и не поняла. Яд у тебя в крови, да? — Она протянула руки и поводила ими вдоль его рук и лица, легко прикасаясь. Кэл не шевелился.
— Я могу вывести этот яд, — наконец сказала она. — Но это займет не меньше года. Ты умрешь раньше. Тебе ведь известно, что ты умираешь?
— Да.
— Наверное, есть какое-то противоядие. Процесс может быть направлен в обратную сторону. Но я не знаю, где искать. Есть, конечно, выход. — Она задумалась. — Ты можешь вернуться туда, где тебя заразили, и поискать там.
— Я не знаю, где это.
— А вот здесь я как раз могу помочь. Когда это произошло и хотя бы примерно где?
— Месяцев семь назад, на Арриде. Но я ничего не помню. Вообще ничего.
— Я могу это решить, — сказала она и, заметив его движение, поспешно добавила: — Но ты должен подумать, надо ли тебе это.
— Что тут думать?
— Хотя бы то, что ты даже не представляешь, что могло с тобой быть. Может, после того, как ты все узнаешь, ты не сможешь смотреть в глаза друзьям. Может, тебе захочется покончить с собой. Подумай, стоит ли оно того.
— Стоит.
— Точно?
— Да.
— Ну что ж. — Кинтари встала на колени перед ним. — Ложись сюда. Голову положи на бревно.
Когда Кэл лег, она взяла его за плечи и пристально посмотрела в глаза. Он почувствовал головокружение, будто его затягивало в бездонную, бескрайнюю темноту, и разум покидал его тело. Потом все ушло. Все. Ничего не осталось. Даже темноты.
— Ты меня слышишь? — спросила Кинтари.
— Да.
Она ослабила хватку.
— Где ты сейчас?
— На Вальконе.
— Хорошо. Теперь ты возвратишься в прошлое. На Арриду. Когда ты там был?
— Месяц назад.
— Сколько времени ты там провел?
— Шесть месяцев и девять дней.
— Зачем ты туда прилетел?
Лицо его исказила гримаса.
— У меня была встреча с торговым партнером. Мы договорились о поставке оружия. Мы сидели в баре, а потом… Потом… Я потерял сознание… да…
— Где ты очнулся?
— Не знаю.
«Неправильный вопрос», — упрекнула себя Кинтари.
— Когда ты очнулся, что было вокруг?
— Темнота… люди… крики…
— Ты возвращаешься туда, слышишь? Ты возвращаешься. Что с тобой происходит?
Он напрягся, терзая свой рассудок. Что происходит? Да… темнота… темнота…
Темнота подземелья. Сырость. Затхлый, отвратительный запах. Люди в клетках — рычащие, кидающиеся на решетки, лежащие в забытьи, потерявшие человеческий облик. Он — один из них. Он не помнил ничего, не знал ничего. У него было только одно — желание убивать. Кого угодно, любой ценой. И он убивал. Сквозь длинный проход его гнали на арену. Там уже ждал противник — такой же злой, бешеный, ничего не помнящий. А вокруг — ревущая толпа. Он запомнил два слова, которые всегда сопровождали его: «Черная Смерть». Смерть сопровождала его. Он нес ее всем, с кем сходился на этой проклятой арене. Сворачивал шеи, вырывал глотки, ломал хребты. У него был даже «коронный номер» — двумя отточенными движениями оторвать противнику голову. Со всех сторон летело «Убей! Убей! Убей!!!» Он слышал этот рев даже после поединка, когда к клетке, в которую его бросали, предварительно парализовав — иначе не приблизиться, — подходил человек со странным прибором. Из прибора вылетала игла и вонзалась в его плоть. Начинал действовать наркотик. Через двое суток он вызовет в нем нечеловеческую злобу и желание убивать. А пока — только страшную боль. Так было всегда.
— Хоть вы не боитесь, — устало сказала она, слегка сгорбившись, и от этого выглядя странно уязвимой, — А эти… тут же убегают, стоит показаться. Глупые, да? Пойдем, уже немного осталось.
Она легко перепрыгнула преграждающее тропинку дерево, необъяснимым образом не зацепившись за его ветви полами своей странной одежды, и Грею ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Только через дерево он перешагнул, благо длинные ноги позволяли. Теперь они шли рядом. Далеко позади раздался серебристый смех Арианы. Кинтари тоже улыбнулась, наклонив голову, и Грей засмотрелся на мягкую, чуть таинственную девичью улыбку. Вдруг прямо из-под ног у него с резким хохочущим криком вылетела яркая пестрая птица и, задев крылом щеку юноши, взмыла ввысь и исчезла в верхушках могучих деревьев. Грей отпрянул, споткнулся и, с трудом сохраняя равновесие, перевел дух. Вредное создание еще раз хохотнуло из кроны дерева.
— Не поранила? — Кинтари аккуратно повернула его голову к свету и придирчиво осмотрела. — Вот так, надо смотреть под ноги. А если бы это была сиярка?
— А кто такая сиярка? — Грею до смерти хотелось, чтобы Кинтари не отнимала рук от его лица. Но девушка уже отвернулась и двинулась дальше, отвечая на ходу.
— Сиярка — это тоже птица, только ядовитая. Она прячется в листьях и ждет, пока кто-нибудь не пройдет мимо. Тогда она старается клюнуть его посильнее. Не бойся, — она заметила, что Грей стал пристально вглядываться в ковер из прошлогодних листьев, — для человека ее яд не смертелен. От него только галлюцинации появляются на несколько часов. Зрительные. Если сиярка клюнет, надо спокойно сесть и ни на что не реагировать. Даже если на тебя выбежит бешеный джок — бывало и такое.
— А если он действительно выбежит?
— Джоки здесь не водятся.
Дарк шел за ними, стараясь выдерживать оптимальное расстояние от обоих парочек, как он называл их про себя, и решал, что он сделает сначала, как только вес закончится, — налакается до потери пульса или снимет смазливую телку и будет иметь ее целую ночь. «Впрочем, можно это делать и одновременно», — мрачно подумал он. И сколько отдыха ему дадут? Раньше он никогда не думал об отдыхе, он жить не мог без работы. Сейчас он не мог дождаться окончания операции. И это ему не нравилось.
— Это мой дом, — гордо объявила Кинтари.
Деревянный дом, сложенный из крупных бревен (Грей впервые видел такое), настолько естественно выглядел среди леса, что ничуть не нарушал его нетронутой красоты. Деревья находились ровно на таком расстоянии, чтобы не затенять его, и, наверное, часть их была вырублена, но это было абсолютно незаметно. Перед домом было кострище, над которым висел котелок. У стены красовалась высокая поленница дров, на ней лежал топор, не очень большой, как раз для не слишком сильной женщины. Два поваленных дерева ждали своей очереди тут же.
— Очень красивый, — не покривил душой Грей. — Ты живешь одна?
— Да, раньше я жила с дедом, но он умер.
Из-за дома неторопливо выбежал зверек, очень похожий на средних размеров собаку. Увидев незнакомых людей (Дарк, Кэл и Ариана тоже подошли к дому и теперь разглядывали его), он настороженно фыркнул и остановился. Кинтари свистнула, и зверек, мгновенно успокоившись, подошел к ней, ласкаясь и поглядывая на чужаков, удивленных его появлением.
Удивление это имело веские причины. Зверек был размером с собаку, покрыт черной блестящей шерстью, на узкой изящной морде то и дело показывался розовый язычок. Еще у него были мягкие пушистые лапы и не менее пушистый хвост. Но на этом его сходство с собакой заканчивалось. Ни у одной собаки не было острого витого рога, растущего изо лба.
— Это тальпин. — Кинтари почесывала зверю уши, а тот закрывал глаза и щурился. — Его зовут Арго.
Она посвистела, и тальпин послушно подошел к гостям и каждого обнюхал. Возле Грея он задержался и начал тереться мордой о его ноги. Не задумываясь, Грей протянул руку и погладил его по голове. Арго мурлык-нул, подмигнул Грею (что повергло последнего практически в транс) и вернулся к Кинтари, оставив на штанине Грея порядочный клок шерсти.
— Ты ему понравился, — обрадовалась вампирша. — Он вообще-то добрый, только очень любопытный. Пойдемте в дом.
Внутри жилище вампирши состояло из двух комнат, большой, с печью и столом, и маленькой, в которой была только постеленная на пол пятнистая шкура какого-то животного, служившая, очевидно, постелью.
— Здесь сплю я, — пояснила Кинтари. — Но места хватит всем.
— Особенно если лечь штабелем, — тихонько прокомментировал Дарк. Кинтари засмеялась, показывая при этом клыки. Зрелище было жутковатое.
— Не беспокойся. Хотите есть? Я сейчас приготовлю еду.
— Я тебе помогу, — встрепенулась Ариана.
Кинтари кивнула:
— Хорошо. Пойдем.
Дождавшись, пока они уйдут, Дарк скинул с плеча мешок и сел на лавку.
— Неплохо, да?
— Ага. — Грей пытался представить, как Кинтари живет здесь: разжигает огонь в печи, делает что-то за столом — у окна ровным рядком стояла глиняная посуда, просто и замысловато расписанная, которую наверняка сделала своими руками хозяйка дома. Над печью висели пучки сухих трав, гирлянды засушенных цветов и плодов.
— Здесь нас точно не найдут, — сказал Кэл. — Я слышал, что вампиры строят свои дома так, что люди не могут найти их, хотя и живут недалеко. Сейчас, кажется, утро — вечером я вернусь к кораблю, чтобы оценить обстановку. Вернусь один, — подчеркнул он. — Исходя из этого и будем решать, что делать дальше. То, что мы задержимся тут на неделю как минимум, ясно и пню, а остальное зависит от того, насколько ты раздолбал мой корабль.
— У тебя хоть запчасти на борту есть? — уклонился от столкновения Дарк.
— Да, с этим все нормально. Если они не высадились, то завтра мы с Ари займемся ремонтом.
— Отлично, а я поищу ближайшую деревню, — решил Дарк. — Вдруг оттуда можно выйти на связь. Кстати, Кэл, а как ты с ней говорил?
Йоки пожал плечами:
— Я просто знаю их язык.
— Но откуда?
— Ну… я знаю одного вампира-полукровку.
— И он тебя научил?
— Да этому не учатся. Язык у них заложен с рождения. Надо обменяться с ними кровью, тогда будешь знать. — И, заметив непонимание собеседников, пояснил: — Когда вампир пьет кровь человека, то их… как бы это сказать… души, что ли, немного сливаются. Ну, например, я чувствую, когда ему плохо, когда что-то с ним случилось, соответственно и он так же меня слышит.
— Здорово.
— Еще как.
Пока Кинтари разводила костер, Ариана мелко резала какие-то непонятные овощи, положив плоскую доску на скрещенные ноги. Или это были фрукты? Она раньше никогда не видела такого. Впрочем, она и вампиров раньше не видела. Она не знала, о чем говорить с Кинтари, да и стоит ли говорить вообще, может, это не принято. Но вампирша первая начала разговор.
— Ты с какой планеты?
— С Япха.
Кинтари на минутку задумалась.
— Кажется, я о ней слышала, — наконец изрекла она. — Это система планет, так?
— Да, но так и главная планета в системе называется. А у спутников свои названия.
— Ты правильно поступила. — Кинтари осторожно раздула пламя. — Не мне об этом судить, но ты не должна терзаться сомнениями. Подумай как следует, и ты сама это поймешь.
Лишь чудом Ариана ухитрилась не уронить доску вместе со всем, что на ней лежало.
— О чем ты?!
— Не знаю. — Кинтари пожала плечами. — Я не ясновидящая. Я просто вижу, что ты терзаешься сомнениями из-за содеянного, хотя все для себя давно уже решила. Прости. — Она тихо засмеялась. — Разве он не сказал тебе, что мы видим других насквозь?
Ариана покачала головой.
— Он — это Кэл?
— Да, он ведь знает о нас. Значит, расскажет. Да не смотри ты на меня так, — воскликнула она, заметив реакцию Арианы на свои слова. — Я вовсе не что-то уникальное. Я просто вижу то, чем человек является на самом деле, вижу его состояние. Некоторые люди тоже так умеют, но они этому долго учатся, а у нас это в крови.
— Извини, — покраснела Ариана.
Кинтари взяла ее за руку.
— Ничего. Просто постарайся понять — я такая же, как и вы. Я смеюсь над проделками Арго, люблю сладкое и ленюсь смахивать пыль с окна. Просто я вижу ваши чувства.
— И мои?
— Ты счастлива. Это главное твое чувство, ну и еще то, о чем я сказала. Ты любишь его. А он тебя. Береги это.
— А ты кого-нибудь любишь?
— Еще нет. Но у меня по-другому. Я знаю, кто мне предназначен. Он этого еще не знает, но потом все равно поймет. Так что я спокойна.
— А среди ребят его нет? — подмигнула ей Ариана. Кинтари смутилась, отводя глаза.
Ариана рассмеялась, и вампирша, пряча лицо, тоже не удержалась от смеха. Тальпин подбежал к ним и ткнулся мордой в колени Кинтари. Она почесала его за ухом, и зверь, довольный, замер.
— Правильно говорят — все бы нам языком трепать.
— А кто так говорит?
— Все. — Ариана скинула овощи в кипящую воду. — По крайней мере, на моей планете.
Они опять рассмеялись. Девушки уже чувствовали себя лучшими подругами.
— Расскажешь, как вы путешествовали?
— Ой, я не знаю. У Грея надо спросить.
— Он честный, — сказала Кинтари. Ариана вопросительно подняла бровь. — Я хочу сказать, он не может что-то скрывать. Кайл и Дарк скрывают, а он не может. Ты заметила?
Ариана задумалась. А ведь и правда… Он рассказал ей все о цели своего путешествия, хотя не должен был. Да и вообще… Как Кинтари ухитрилась понять это? Вампир, надо же.
— Мяса у меня нет, — сообщила Кинтари, прекратив ласкать Арго. Тот, нисколько не обидевшись, начал гоняться за насекомыми, прыгая и дурачась. — Обойдемся овощами?
— Вполне. Будет разгрузочный день. Это полезно. Ты вообще не ешь мяса?
— Ем. Только охотиться не умею — жалко зверей. Арго часто приносит дичь, он это любит.
— Можно попросить ребят поохотиться. Как?
— Отлично. А им не надо корабль чинить?
— Чинить будем мы с Кэлом. Остальные не умеют, — безапелляционно заявила Ариана.
Ближе к вечеру Кэл ушел проверить обстановку в районе корабля. Ушел один, как и обещал. Дарк тоже не стал задерживаться и отправился в поселок. Сперва Кинтари отговаривала его, боясь, что местные отнесутся к чужаку недружелюбно и могут причинить ему вред, но Дарк был непоколебим. Тогда она обстоятельно описала ему путь и даже вызвалась проводить. От последнего он отказался. Заодно он пообещал вампирше купить у жителей поселка еды и кое-каких хозяйственных мелочей. Кинтари не любила общаться с людьми без крайней надобности, опасаясь за собственную безопасность.
Путь был неблизкий, но он все равно сознательно шел медленно. Это давало ему возможность подумать. Вообще-то он не привык думать на темы, не совпадающие с его работой. Но в последнее время такая потребность появилась. Странная и, очевидно, совсем ненужная. Больше всего его занимал вопрос о правомерности собственных действий. Подводить людей под петлю — это как? Не останется ли это пятном на его совести? Его всегда учили, что совесть — понятие абстрактное и зависит прежде всего от правоты свершаемого дела. Но правое ли дело, вот в чем штука. Если верить шефу — а он всегда ему верил, как же иначе, — то безусловно правое. А если не поверить? Если взять да и посмотреть со стороны? Опомнившись, Дарк ругнулся, видя, куда завели его мысли. Нет, пусть все идет так, как идет. Убедившись, что он отошел на достаточное расстояние от домика вампирши, Дарк остановился и вытащил из внутреннего кармана куртки рацию.
— «Центру» — «Клинок», «Центру» — «Клинок», отвечайте.
— «Клинку» — «Центр».
— У нас ЧП. Подверглись нападению со стороны неопознанного веллианского крейсера, пришлось совершить вынужденную посадку на Валькону.
— Кто-нибудь пострадал?
— Корабль выведен из строя, оба объекта в порядке.
— С ними был еще один человек. Кто он?
Ай да хваленая разведка! Даже пол — и тот выяснить не смогли. Дармоеды.
— Девушка, они подобрали ее на Кари, стечение обстоятельств.
— Ты уверен?
— Да.
— Она тесно контактирует с обоими?
«Господи, не надо! Она же такая молодая, такая беззащитная. Ее-то за что?»
— Нет, только с первым объектом.
— Наблюдай и за ней.
— Есть.
— Сколько времени займет ремонт корабля?
— Не могу сказать точно. Сейчас это выясняется.
— Когда будет ясно, сообщишь.
— Понял.
— Конец связи.
Тщательно спрятав рацию, он продолжил неспешно идти. Мозг стремительно обрабатывал полученную информацию. Что будет дальше? Он догадывался, и догадки были весьма паскудными.
И еще одна мысль блуждала в его сознании. А предатель — это как?
Но он не предатель. Он просто выполняет свое дело. Вот и все.
За деревьями забрезжил просвет. Дарк замер и обратился в слух. Да, верно — отчетливо различались голоса. Он зашагал быстрее.
Поселок не был таким, каким он ожидал его увидеть, — бедным и запущенным. Чистые улицы, ухоженные домики, сады, за последними домами простиралось поле. Дарк постоял немного на пригорке, наблюдая за людьми, а затем не спеша пошел к поселку. Вряд ли здесь была межпланетная связь — что полностью соответствовало его планам, — но и об отсутствии современных удобств говорить было преждевременно, тем более что на крышах нескольких домов виднелись антенны.
Он точно определил момент, когда его заметили. Двое бородатых мужчин, негромко переговариваясь, встали вполоборота к нему, не упуская из поля зрения. Все логично — откуда взяться чужаку? Он шел, не оборачиваясь и надеясь, что скоро увидит что-то вроде бара или гостиницы — короче, местный культурный центр. На перекрестке он приостановился, определяя дальнейшее направление, и тут же увидел, что те двое и еще несколько человек направляются к нему. Очень осторожно и даже немного неуверенно. Он специально задержался, давая им приблизиться.
Широкоплечий мужчина («Это будет серьезно». — подумал Дарк) вышел вперед и кашлянул, обращая на себя внимание.
— Доброго вам солнца, — произнес он.
Такую формулировку приветствия Дарк еще не слышал, но, если верить Кинтари, поселок был достаточно изолирован и вполне мог выработать свои нормы и обычаи.
— И вам того же, — нашелся он.
— Что привело вас к нам?
Дарк шустро прокрутил в голове все возможные варианты ответа и решил не темнить. Какой смысл-то?
— Наш корабль упал недалеко отсюда.
В глазах окружающих появилось удивление, граничащее с восторгом. Наверное, корабли тут раньше не то что не падали, но даже и не приземлялись.
— Вы одни?
— Нас четверо, но остальные остались там. — Он мотнул головой в сторону леса. Все тут же повернулись в указанном направлении и стали оживленно переговариваться.
— Далеко ваши спутники? — опять спросил тот же мужчина.
— В лесу, у Кинтари, — необдуманно ляпнул Дарк, рассчитывая, что местные вампиршу знают. Удивление и восторг селян как рукой сняло, на лицах появилось подозрение, а то и откровенная вражда. Дарк, осознав свою ошибку, быстро огляделся на предмет путей к отступлению.
— Так вот ты чего пришел, — угрюмо проговорил молодой парень, надвигаясь на него. Дарк остался стоять на месте, так что тот почти прижался к нему. «Со стороны, наверное, неплохо выглядит», — совершенно не к месту подумал Дарк.
— Я же сказал — у нас разбился корабль, а я хотел найти здесь связь, вот и пришел.
— Ты нам мозги-то не полощи! — рявкнул его оппонент. — Ведьма эта тебя послала. Что ей надо?
— Никто меня не посылал, — разозлился Дарк, понимая, что сейчас придется делать ноги. — И никакая она не ведьма. Если у вас связи нет, то так и скажите.
— Нет. — Парень сплюнул ему под ноги. — Убирайся отсюда. И передай своей сучке, что дров у нас и на нее хватит. Пусть только попробует еще раз к нам сунуться.
Дарк смерил его презрительным взглядом, развернулся и пошел обратно к лесу, все время ожидая удара в спину. Но ничего не произошло. Дойдя до леса, он обернулся — люди стояли, сгрудившись в тесную кучу, и молча провожали его взглядами. Ну и гадючник! Словно в темные века попал. Цивилизация, называется. Кинтари стоило бы перебраться куда-нибудь подальше от этих узколобых.
Когда он вернулся, Кэла еще не было. Остальные сидели во дворе и разговаривали о чем-то. Точнее, говорил Грей, а девушки слушали его. Арго лежал у их ног и играл застежками на ботинках Грея. Увидев приближающегося Дарка, Грей прервался и подождал, пока тот подойдет.
— Ну что?
— Ничего. — Дарк сел на землю рядом с ними. — Они… э-э-э… не слишком дружелюбно ко мне отнеслись.
— Я так и думала, — грустно сказала Кинтари. — Не обижайся. Они просто боятся того, чего не понимают. Когда нас было много, они просто боялись, а сейчас они чувствуют себя сильнее, вот и стараются всячески показать это. Но они все равно боятся.
— А почему ты осталась одна? — спросил Грей.
— Я тут живу, — просто ответила вампирша. — Это мое место Другие не чувствовали это так сильно, вот и смогли уйти. А я не смогла.
— Но зачем им было уходить?
Кинтари тщательно подбирала слова.
— Понимаешь, в один момент человеческий страх перешел в злость. Они совершили ужасный поступок. А потом испугались мести. Но мы не можем мстить. И некоторые из нас испугались, что люди, увидев это, попытаются нас уничтожить. Вот и ушли. — Она посмотрела в глаза Дарку, которого вдруг посетила неприятная догадка насчет дров, и покачала головой. — Не надо я и так знаю. Это не в первый раз.
— Что — не в первый раз? — поинтересовался Грей.
— Угрозы. Но здесь я в безопасности. Не надо больше об этом говорить. Лучше продолжи рассказ.
— Ладно. Так вот, когда я его нашел…
Дарк не слушал его, углубившись в собственные мысли. Что теперь делать? Время поджимало. Поломка корабля могла повлечь за собой серьезные неприятности.
И как он будет потом глядеть в глаза Грею и Ариа-не? Кэл-то поймет, он не такой, как другие люди. Нет, он не будет глядеть им в глаза. Он исчезнет. Просто растворится в толпе, как много раз до этого. Зачем оставаться и ждать, пока его назовут предателем? Он не предатель. Он просто делает свое дело. Он выполняет порученную ему работу.
Он же никогда не сомневался в этом?
Когда совсем стемнело, вернулся Кэл с отчетом о состоянии корабля. Из строя вышло почти все — оба двигателя, энергетическая система, система терморегуляции («Наверное, надо было ее все-таки проверить», — задумчиво произнесла Ариана, а Кэл подавился смешком), система управления, орудийные установки и, что было паскуднее всего, Роджер. Ко всему, кроме него, запчасти имелись, но даже элементарный ремонт должен был занять не менее пяти дней. Делать было нечего. Утешало лишь то, что крейсер не садился на Валькону, а значит, можно было не опасаться неожиданного нападения. Но энергетическую систему отремонтировать было просто, так что можно было перебираться на корабль.
— И думать забудьте, — возмутилась Кинтари. — Будете жить у меня.
Возражать никто не стал, да и не хотел. Кэл и Ариана решили отправиться на корабль с самого утра и провести на нем весь день, а дальше — как получится.
Четвертый советник нервничал. Все шло вовсе не так, как он ожидал. Грей не прилетел на Наитаку в назначенное время. Неужели эта сволочь добралась-таки до него? Нет, ведь его охраняют, да и сам Грей себя в обиду не даст. Осталось совсем немного, вот только он вернется — и можно приступать к последней стадии проекта. Завершающей. Это дело всей его жизни, и как сладко сознавать, что оно удалось в полной мере! Остался еще один, последний тест, для полной уверенности, но он был просто обязан дать положительный результат. Только бы с Греем ничего не случилось.
Подождав, пока все уснут, Кэл осторожно встал и, бесшумно ступая, вышел из дома. Ему не хотелось лежать всю ночь с закрытыми глазами и притворяться спящим. Зачем, если вместо этого можно побродить по лесу, посмотреть, где находится поселок, может, даже дойти до корабля. Нет, к кораблю он сходить не успеет — вдруг кто-нибудь из спутников проснется с рассветом и не найдет его? Последуют ненужные объяснения… Нет, не надо.
Он шел по лесу легко и уверенно, потому что видел в темноте как кошка, а после того происшествия его зрение еще улучшилось. Да и спутник, маленькая голубая планета, кое-как освещал ночную Валькону, бросая на землю причудливые мерцающие тени. В лесу было тихо, не то что днем, лишь какая-то птица кричала вдалеке да со стороны поселка доносились глухие удары — кому-то тоже не спалось.
Он вышел на пригорок, с которого поселок был виден, как на ладони. Черный и безмолвный, он выглядел бы заброшенным, но в одном доме горел свет, а во дворе человек сколачивал что-то из досок. Соседи не реагировали — наверное, спали. А может, это было в порядке вещей. Кэл опустился на землю, разглядывая дома. Интересно, как люди могут жить всю жизнь в одном месте. занимаясь одним делом? Это же так монотонно. Хотя, если бы у него был выбор, он провел бы всю жизнь на Корде. Но это было невозможно. Корда больше не существовало. А если бы и не погиб он, то Кэл все равно не смог бы вернуться. Шанир был очень похож на его родину, но теперь и на него возвратиться он мог лишь ненадолго. И дело было не в смертельной опасности, подстерегающей его на Свалке, и не в преследовании со стороны полиции. Просто она не смогла бы там жить.
Когда Кэл вернулся к дому, было еще темно, но ночная чернота уже сменилась серостью предрассветного утра, когда вот-вот появится из-за кромки горизонта солнце и окрасит бледными тонами край неба. Во дворе, на одном из бревен, сидела Кинтари, неподвижно, скрестив руки перед собой.
— Проходи, — не оборачиваясь, сказала она. Он подошел и сел рядом, глядя туда же, куда и она. — Сейчас начнется рассвет. Я всегда смотрю на него. И каждый раз удивляюсь. Все еще спят?
— Наверное.
— А ты — нет.
Это прозвучало как утверждение.
— Да я вообще почти не сплю.
— Ты знаешь, что это ненормально?
Он кивнул.
— Я сразу увидела, что ты чем-то болен. Только не поняла чем. Может, я смогу помочь?
— Не думаю.
— Откуда тебе знать. Расскажи.
Кэл обрисовал основные симптомы.
— Ты отравлен, — сказала Кинтари. Сказала без сочувствия и без жалости. Просто поставила диагноз. — Это так ясно. Я просто никогда не встречалась с таким, вот и не поняла. Яд у тебя в крови, да? — Она протянула руки и поводила ими вдоль его рук и лица, легко прикасаясь. Кэл не шевелился.
— Я могу вывести этот яд, — наконец сказала она. — Но это займет не меньше года. Ты умрешь раньше. Тебе ведь известно, что ты умираешь?
— Да.
— Наверное, есть какое-то противоядие. Процесс может быть направлен в обратную сторону. Но я не знаю, где искать. Есть, конечно, выход. — Она задумалась. — Ты можешь вернуться туда, где тебя заразили, и поискать там.
— Я не знаю, где это.
— А вот здесь я как раз могу помочь. Когда это произошло и хотя бы примерно где?
— Месяцев семь назад, на Арриде. Но я ничего не помню. Вообще ничего.
— Я могу это решить, — сказала она и, заметив его движение, поспешно добавила: — Но ты должен подумать, надо ли тебе это.
— Что тут думать?
— Хотя бы то, что ты даже не представляешь, что могло с тобой быть. Может, после того, как ты все узнаешь, ты не сможешь смотреть в глаза друзьям. Может, тебе захочется покончить с собой. Подумай, стоит ли оно того.
— Стоит.
— Точно?
— Да.
— Ну что ж. — Кинтари встала на колени перед ним. — Ложись сюда. Голову положи на бревно.
Когда Кэл лег, она взяла его за плечи и пристально посмотрела в глаза. Он почувствовал головокружение, будто его затягивало в бездонную, бескрайнюю темноту, и разум покидал его тело. Потом все ушло. Все. Ничего не осталось. Даже темноты.
— Ты меня слышишь? — спросила Кинтари.
— Да.
Она ослабила хватку.
— Где ты сейчас?
— На Вальконе.
— Хорошо. Теперь ты возвратишься в прошлое. На Арриду. Когда ты там был?
— Месяц назад.
— Сколько времени ты там провел?
— Шесть месяцев и девять дней.
— Зачем ты туда прилетел?
Лицо его исказила гримаса.
— У меня была встреча с торговым партнером. Мы договорились о поставке оружия. Мы сидели в баре, а потом… Потом… Я потерял сознание… да…
— Где ты очнулся?
— Не знаю.
«Неправильный вопрос», — упрекнула себя Кинтари.
— Когда ты очнулся, что было вокруг?
— Темнота… люди… крики…
— Ты возвращаешься туда, слышишь? Ты возвращаешься. Что с тобой происходит?
Он напрягся, терзая свой рассудок. Что происходит? Да… темнота… темнота…
Темнота подземелья. Сырость. Затхлый, отвратительный запах. Люди в клетках — рычащие, кидающиеся на решетки, лежащие в забытьи, потерявшие человеческий облик. Он — один из них. Он не помнил ничего, не знал ничего. У него было только одно — желание убивать. Кого угодно, любой ценой. И он убивал. Сквозь длинный проход его гнали на арену. Там уже ждал противник — такой же злой, бешеный, ничего не помнящий. А вокруг — ревущая толпа. Он запомнил два слова, которые всегда сопровождали его: «Черная Смерть». Смерть сопровождала его. Он нес ее всем, с кем сходился на этой проклятой арене. Сворачивал шеи, вырывал глотки, ломал хребты. У него был даже «коронный номер» — двумя отточенными движениями оторвать противнику голову. Со всех сторон летело «Убей! Убей! Убей!!!» Он слышал этот рев даже после поединка, когда к клетке, в которую его бросали, предварительно парализовав — иначе не приблизиться, — подходил человек со странным прибором. Из прибора вылетала игла и вонзалась в его плоть. Начинал действовать наркотик. Через двое суток он вызовет в нем нечеловеческую злобу и желание убивать. А пока — только страшную боль. Так было всегда.