— Такое количество темпоральной энергии сейчас недоступно, — объяснил он им. — Вы не понимаете, какие чудовищные силы задействуются. Даже с университетским генератором с его двумя тысячами мегаклайнов приходится тратить несколько часов, чтобы зарядить девяносто литров воды, использующихся в демонстрационном эксперименте.
— Но ведь вода перемещается во времени? — задал вопрос один из детективов.
— Да, но всего лишь на долю микросекунды, лейтенант. Фактически, молекулы только частично выходят из синхронизации с нашей время-энергетической матрицей. Если бы имело место реальное перемещение, то они просто исчезли бы.
Но детективы не сдавались. А возможно ли довести процесс формирования темпоральной энергии до такого уровня, что человек смог бы путешествовать во времени?
— Да, возможно, — ответил он сердито. — Но человеку, который на тысячу лет впереди нашего сегодняшнего состояния науки. Для нас же, в настоящее время, это совершенно невозможно.
Затем они вернулись к казначею Ремсделлу. Что он имел против Ремсделла?
— Да ничего. Я едва знаком с ним!
Значит, это просто совпадение, что Ремсделл был убит ужасным способом сразу же после того, как встретился с Найсмитом?
— Да!
Ведомый инстинктом Найсмит не упомянул о коробке, которую передал ему Ремсделл. Он не смог бы объяснить сам себе остроту ощущения, но был убежден, что если позволит полиции завладеть тем аппаратом, то упустит из своих рук жизненно важный ключ.
Затем вопросы переключились на Чурана, который не появился, чтобы опознать Найсмита, и его не могли найти. Может быть он убил и Чурана, а тело спрятал?
Он терпеливо перечислил все, что произошло в офисе Чурана и назвал розовощекого парня свидетелем.
Потом начались вопросы относительно смерти его домохозяйки миссис Бекер: мол, и это случайность тоже?
Найсмит замычал, обхватив голову руками. Ну как может быть случайностью, что два человека, которые были рядом с ним, оказались убитыми одинаковым загадочным способом и всего через несколько часов друг от друга? Все выглядело так, словно он своего рода тифозная Мери — носитель несчастья, к которому нельзя прикасаться.
Неожиданно ему пришла в голову мысль, и он выпрямился, усевшись прямо. Застыв в этой позе он изо всех сил сосредоточился, тут звякнув открылась внешняя дверь камеры.
Удивленный Найсмит посмотрел в ту сторону. Входил тюремщик в пропитанной потом синей форме. Он подошел к двери Найсмита, вставил ключ в замок и распахнул дверь.
— Ладно, можешь идти, — проворчал он.
Найсмит в нерешительности встал.
— Меня освобождают?
— Твой адвокат вытащил тебя по исковому заявлению. Давай, сюда.
— Мой адвокат? Но… — Найсмит замолчал и пошел следом за тюремщиком.
Веллс, когда час назад Найсмиту разрешили увидеться с ним, говорил, что свяжется с адвокатом, но этим вечером ожидать ничего не следует. «Ведь обвинение выдвинуто об убийстве первой степени, и они не выпустят под залог, это я точно знаю», — объяснил ему психиатр. — «Но я заставлю Ховарда с утра первым делом приехать сюда. Так что до тех пор потерпи».
Он потерял ход времени… неужели уже утро? Нет, часы на стене в комнате надзирателей показывали 9:05 вечера.
— Вот твои вещи, — проговорил тюремщик, бросая ему через стойку конверт. — Распишись.
Найсмит нацарапал свою фамилию, положил конверт в карман и снова последовал за тюремщиком. В комнате для ожидания ему навстречу поднялся худой седовласый мужчина. Он был одет в вечерний костюм, а в руках держал маленький чемоданчик из гладкой свиной кожи.
— Он ваш, — проговорил тюремщик и ушел.
— Мистер Ховард? — пошел к нему Найсмит, протягивая руку.
— Э? Нет, нет, Моя фамилия Джером, здравствуйте. — Седовласый мужчина формально пожал руку Найсмиту и тут же отпустил. Поддернув манжет, он посмотрел на свои наручные часы толщиной с пластинку. — Боже, уже поздно! Я не думал… хотя, должен сказать, иск не занял много времени. Ладно, во всяком случае, вы можете идти. Собственно, мне совсем не надо было приходить. — Он замолчал с слегка озадаченным выражением на лице. — Совсем не надо было приходить, — повторил он.
Они спускались по каменным ступенькам тюрьмы, когда, Найсмит, испытывая неловкость, спросил:
— Веллс уже договорился с вами о вознаграждении?
— Веллс? — эхом повторил адвокат, думая о чем-то своем. — Нет, какой Веллс? Боюсь, я с ним не знаком. Знаете, — проговорил он, снова останавливаясь, и посмотрел в лицо Найсмиту, — это вообще невероятно, что сегодня вечером я вообще куда-то вышел. Не могу понять. Я же был на званом обеде. Святые небеса, завтра моя дочь выходит замуж… — Его лицо скривилось. — Хорошо, доброй ночи, — бросил он и повернул прочь.
— Подождите, — выкрикнул ему вслед Найсмит. — Если это не Веллс попросил вас помочь мне, тогда кто?
Джером не стал останавливаться.
— Ваш друг Чуран, — раздраженно бросил он через плечо.
Звук его шагов затих, отдаваясь эхом от тротуара. Адвокат ушел.
Найсмит проснулся от ощущения, что он в комнате не один.
Домой он добрался около полуночи уставший, как собака, и почти сразу провалился в мучительный сон. Теперь он сидел в темноте полностью проснувшийся, и все его чувства посылали сигнал тревоги, предупреждая об опасности, которая невидимо вползала в комнату.
Не было ни звука, ни движения, но темнота была наэлектризована присутствием чего-то сильного и угрожающего.
Затем медленно, как мираж, в воздухе посредине комнаты ожило голубоватое свечение.
Найсмит затаил дыхание; голубое свечение продолжало становиться все ярче и ярче, и теперь он уже мог различить короткую и толстую форму какого-то предмета, висящего в воздухе.
Предмет напоминал кусок трубы, изогнутой вниз, образуя нечто похожее на букву Г. Теперь, по мере увеличения интенсивности свечения он уже видел, что это был пистолет: пистолет совершенно точно, хотя и не похожий на те, что ему до сих пор доводилось видеть. Ручкой он был обращен к нему, ствол — в противоположном направлении. Тяжелый и короткий, он имел утонченные и говорящие о мощи линии, которые плавно переходили одно в другую. Интуиция подсказывала, что он принадлежал к тому же семейству, что та загадочная машина, которую передал Ремсделл; совершенно разнясь по форме, они, тем не менее, были как братья.
Он висел без поддержки, твердый и реальный, и все же в голубом свете выглядел почему-то призрачным. Его размеры были больше любого пистолета, изготовленного для нормальной человеческой руки. Найсмит даже смог представить себе, как он встает с постели, подходит и берет в руки его рукоятку. Но он понимал, что его кисти едва ли хватит, чтобы охватить ее, а пальцы едва ли достанут, чтобы нажать спусковой крючок.
Тишина стояла абсолютная. Найсмит позабыл дышать.
Ощущение угрозы по прежнему стояло в комнате, даже еще более сильное, чем раньше: частично оно исходило от оружия, висевшего в воздухе, частично от каких-то теней за ним. Пистолет излучал грубую силу. Найсмит испытывал желание коснуться его и одновременно инстинктивно боялся этого… боялся той пожирающей энергии, которая может высвободиться, если он коснется спускового крючка. Он четко представлял себе, что это был необычный пистолет.
И тут темнота, казалось, приподнялась.
В дальнем конце комнаты, где должны были находиться кухонный и платяной шкафы, Найсмит увидел Нечто, которое шевелилось, совершая какие-то невероятные движения, похожие на движения водоплавающей рептилии, и смотрело на него крошечными красными глазками.
Сам не понимая как, он оказался вне кровати. Каждый его мускул был напряжен, волосы на голове стояли дыбом.
Создалось впечатление, что пистолет подплыл ближе.
Темнота рассеялась еще больше, и Найсмит увидел это Нечто, которое было похоже на насекомое и рептилию одновременно. Он даже услышал, как терлись друг о друга защитные пластины, когда оно двигалось.
Неожиданно высокий голос прошептал:
— Зуг! Зуг! Убей его! Возьми пистолет… убей его, быстро!
Найсмит одной рукой схватил стоящее рядом с кроватью деревянное кресло, размахнулся и изо всей силы запустил, причем проделал это так быстро, как никогда в той жизни, что он помнил. Кресло врезалось в висящий в воздухе пистолет.
Раздался звук, похожий на звук разрываемого шелка, за которым последовала ослепительная вспышка голубого цвета, которая прошла волной по стенам и исчезла. Наполовину ослепленный, с гулко стучащим в груди сердцем, Найсмит нащупал на стене выключатель и зажег в комнате свет.
Пистолет исчез. Тварь исчезла. На середине комнаты лежало разбитое и почерневшее кресло.
3
— Но ведь вода перемещается во времени? — задал вопрос один из детективов.
— Да, но всего лишь на долю микросекунды, лейтенант. Фактически, молекулы только частично выходят из синхронизации с нашей время-энергетической матрицей. Если бы имело место реальное перемещение, то они просто исчезли бы.
Но детективы не сдавались. А возможно ли довести процесс формирования темпоральной энергии до такого уровня, что человек смог бы путешествовать во времени?
— Да, возможно, — ответил он сердито. — Но человеку, который на тысячу лет впереди нашего сегодняшнего состояния науки. Для нас же, в настоящее время, это совершенно невозможно.
Затем они вернулись к казначею Ремсделлу. Что он имел против Ремсделла?
— Да ничего. Я едва знаком с ним!
Значит, это просто совпадение, что Ремсделл был убит ужасным способом сразу же после того, как встретился с Найсмитом?
— Да!
Ведомый инстинктом Найсмит не упомянул о коробке, которую передал ему Ремсделл. Он не смог бы объяснить сам себе остроту ощущения, но был убежден, что если позволит полиции завладеть тем аппаратом, то упустит из своих рук жизненно важный ключ.
Затем вопросы переключились на Чурана, который не появился, чтобы опознать Найсмита, и его не могли найти. Может быть он убил и Чурана, а тело спрятал?
Он терпеливо перечислил все, что произошло в офисе Чурана и назвал розовощекого парня свидетелем.
Потом начались вопросы относительно смерти его домохозяйки миссис Бекер: мол, и это случайность тоже?
Найсмит замычал, обхватив голову руками. Ну как может быть случайностью, что два человека, которые были рядом с ним, оказались убитыми одинаковым загадочным способом и всего через несколько часов друг от друга? Все выглядело так, словно он своего рода тифозная Мери — носитель несчастья, к которому нельзя прикасаться.
Неожиданно ему пришла в голову мысль, и он выпрямился, усевшись прямо. Застыв в этой позе он изо всех сил сосредоточился, тут звякнув открылась внешняя дверь камеры.
Удивленный Найсмит посмотрел в ту сторону. Входил тюремщик в пропитанной потом синей форме. Он подошел к двери Найсмита, вставил ключ в замок и распахнул дверь.
— Ладно, можешь идти, — проворчал он.
Найсмит в нерешительности встал.
— Меня освобождают?
— Твой адвокат вытащил тебя по исковому заявлению. Давай, сюда.
— Мой адвокат? Но… — Найсмит замолчал и пошел следом за тюремщиком.
Веллс, когда час назад Найсмиту разрешили увидеться с ним, говорил, что свяжется с адвокатом, но этим вечером ожидать ничего не следует. «Ведь обвинение выдвинуто об убийстве первой степени, и они не выпустят под залог, это я точно знаю», — объяснил ему психиатр. — «Но я заставлю Ховарда с утра первым делом приехать сюда. Так что до тех пор потерпи».
Он потерял ход времени… неужели уже утро? Нет, часы на стене в комнате надзирателей показывали 9:05 вечера.
— Вот твои вещи, — проговорил тюремщик, бросая ему через стойку конверт. — Распишись.
Найсмит нацарапал свою фамилию, положил конверт в карман и снова последовал за тюремщиком. В комнате для ожидания ему навстречу поднялся худой седовласый мужчина. Он был одет в вечерний костюм, а в руках держал маленький чемоданчик из гладкой свиной кожи.
— Он ваш, — проговорил тюремщик и ушел.
— Мистер Ховард? — пошел к нему Найсмит, протягивая руку.
— Э? Нет, нет, Моя фамилия Джером, здравствуйте. — Седовласый мужчина формально пожал руку Найсмиту и тут же отпустил. Поддернув манжет, он посмотрел на свои наручные часы толщиной с пластинку. — Боже, уже поздно! Я не думал… хотя, должен сказать, иск не занял много времени. Ладно, во всяком случае, вы можете идти. Собственно, мне совсем не надо было приходить. — Он замолчал с слегка озадаченным выражением на лице. — Совсем не надо было приходить, — повторил он.
Они спускались по каменным ступенькам тюрьмы, когда, Найсмит, испытывая неловкость, спросил:
— Веллс уже договорился с вами о вознаграждении?
— Веллс? — эхом повторил адвокат, думая о чем-то своем. — Нет, какой Веллс? Боюсь, я с ним не знаком. Знаете, — проговорил он, снова останавливаясь, и посмотрел в лицо Найсмиту, — это вообще невероятно, что сегодня вечером я вообще куда-то вышел. Не могу понять. Я же был на званом обеде. Святые небеса, завтра моя дочь выходит замуж… — Его лицо скривилось. — Хорошо, доброй ночи, — бросил он и повернул прочь.
— Подождите, — выкрикнул ему вслед Найсмит. — Если это не Веллс попросил вас помочь мне, тогда кто?
Джером не стал останавливаться.
— Ваш друг Чуран, — раздраженно бросил он через плечо.
Звук его шагов затих, отдаваясь эхом от тротуара. Адвокат ушел.
Найсмит проснулся от ощущения, что он в комнате не один.
Домой он добрался около полуночи уставший, как собака, и почти сразу провалился в мучительный сон. Теперь он сидел в темноте полностью проснувшийся, и все его чувства посылали сигнал тревоги, предупреждая об опасности, которая невидимо вползала в комнату.
Не было ни звука, ни движения, но темнота была наэлектризована присутствием чего-то сильного и угрожающего.
Затем медленно, как мираж, в воздухе посредине комнаты ожило голубоватое свечение.
Найсмит затаил дыхание; голубое свечение продолжало становиться все ярче и ярче, и теперь он уже мог различить короткую и толстую форму какого-то предмета, висящего в воздухе.
Предмет напоминал кусок трубы, изогнутой вниз, образуя нечто похожее на букву Г. Теперь, по мере увеличения интенсивности свечения он уже видел, что это был пистолет: пистолет совершенно точно, хотя и не похожий на те, что ему до сих пор доводилось видеть. Ручкой он был обращен к нему, ствол — в противоположном направлении. Тяжелый и короткий, он имел утонченные и говорящие о мощи линии, которые плавно переходили одно в другую. Интуиция подсказывала, что он принадлежал к тому же семейству, что та загадочная машина, которую передал Ремсделл; совершенно разнясь по форме, они, тем не менее, были как братья.
Он висел без поддержки, твердый и реальный, и все же в голубом свете выглядел почему-то призрачным. Его размеры были больше любого пистолета, изготовленного для нормальной человеческой руки. Найсмит даже смог представить себе, как он встает с постели, подходит и берет в руки его рукоятку. Но он понимал, что его кисти едва ли хватит, чтобы охватить ее, а пальцы едва ли достанут, чтобы нажать спусковой крючок.
Тишина стояла абсолютная. Найсмит позабыл дышать.
Ощущение угрозы по прежнему стояло в комнате, даже еще более сильное, чем раньше: частично оно исходило от оружия, висевшего в воздухе, частично от каких-то теней за ним. Пистолет излучал грубую силу. Найсмит испытывал желание коснуться его и одновременно инстинктивно боялся этого… боялся той пожирающей энергии, которая может высвободиться, если он коснется спускового крючка. Он четко представлял себе, что это был необычный пистолет.
И тут темнота, казалось, приподнялась.
В дальнем конце комнаты, где должны были находиться кухонный и платяной шкафы, Найсмит увидел Нечто, которое шевелилось, совершая какие-то невероятные движения, похожие на движения водоплавающей рептилии, и смотрело на него крошечными красными глазками.
Сам не понимая как, он оказался вне кровати. Каждый его мускул был напряжен, волосы на голове стояли дыбом.
Создалось впечатление, что пистолет подплыл ближе.
Темнота рассеялась еще больше, и Найсмит увидел это Нечто, которое было похоже на насекомое и рептилию одновременно. Он даже услышал, как терлись друг о друга защитные пластины, когда оно двигалось.
Неожиданно высокий голос прошептал:
— Зуг! Зуг! Убей его! Возьми пистолет… убей его, быстро!
Найсмит одной рукой схватил стоящее рядом с кроватью деревянное кресло, размахнулся и изо всей силы запустил, причем проделал это так быстро, как никогда в той жизни, что он помнил. Кресло врезалось в висящий в воздухе пистолет.
Раздался звук, похожий на звук разрываемого шелка, за которым последовала ослепительная вспышка голубого цвета, которая прошла волной по стенам и исчезла. Наполовину ослепленный, с гулко стучащим в груди сердцем, Найсмит нащупал на стене выключатель и зажег в комнате свет.
Пистолет исчез. Тварь исчезла. На середине комнаты лежало разбитое и почерневшее кресло.
3
1. Зуг. (Подчеркнуто дважды).
2. Мисс Лолл (?).
3. Сожжены: Ремсделл, миссис Бекер, кресло.
4. Чуран (?).
5. Машина Ремсделла, имеющая что-то общее с тем пистолетом.
6. Почему Чуран сначала обвинил меня, а затем вызволил из тюрьмы?
7. Почему???
Найсмит уставился в написанный им перечень. В нем просматривалась определенная картина, но сейчас она была еще смутной, что вызывало раздражение. Он встал из-за стола и сделал круг по гостиной, нервно двигаясь и нетерпеливо зачесывая при этом волосы назад. Была середина утра: к восходу солнца он в конце концов уснул снова и проспал до десяти.
Он опять уселся за стол и, прищурив глаза, принялся разглядывать перечень. Взаимосвязь… Он провел легкую карандашную линию между фамилией мисс Лолл и Чураном. Эти двое очевидно связаны между собой по месту происхождения… одна из восточной Индии, другой, если исходить из фамилии, вероятно, иранец… При этой мысли он почувствовал некоторую неудовлетворенность, но не смог понять причину и продолжил. Теперь он вспомнил, что мисс Лолл всегда сидела в аудитории одна; другие студентки из восточной Индии неизменно сидели вместе, шушукающимися группками. Не избегала ли она их, потому что, несмотря на фамилию, не была индианкой?
Почему Чуран носил актерский грим?
Почему, почему, почему…
Карандаш с треском сломался у него в пальцах. Глубоко задумавшись, Найсмит откинулся назад. Прошлой ночью он сделал одну правильную вещь, это он чувствовал интуитивно. Абсолютно правильно было, что он запустил стулом в этот призрачный пистолет. Сразу после этого его охватило всепоглощающее чувство облегчения, почти полного освобождения. Но почему? Что произошло бы, если бы он прикоснулся к пистолету?
Он подумал о почерневшем кресле и вздрогнул. Но почему-то ему было известно, что это не ответ на вопрос.
Один за одним он снова начал просматривать пункты своего перечня. После некоторого колебания он все-таки нарисовал пунктирную линию между пунктами «Сожжены» и «Машина Ремсделла».
Мысль, которая пришла ему прошлой ночью в тюрьме, теперь начала приобретать форму. Ремсделл умер после того, как передал машину от Чурана. Миссис Бекер умерла после того, как перенесла машину со стола в чулан. Общий знаменатель: они оба держали ее в руках.
Найсмит встал и прошел в чулан. Машина тускло мерцала на полке. Испытывая внутреннее сопротивление, он потянулся и стянул ее вниз. Она увесисто и удобно легла ему в руки, и имела достаточный вес, чтобы обыкновенный человек, для удобства должен был бы держать ее на уровне груди.
Именно так должны были поступить Ремсделл и миссис Бекер. И они получили ожог груди, лица и рук, то есть, в радиусе примерно полтора фута от точки, где их руки держали машину.
Если он прав, то сейчас он держал в руках вещь, обладающую пугающей силой.
Но, тем не менее, сам-то он держал эту машину, и не один раз, как делал это и сейчас.
Медленно он поставил аппарат назад на полку чулана. Вернувшись к столу, он наклонился над ним и принялся напряженно всматриваться в перечень.
Пистолет… по внешнему виду похожий на первую машину, и, судя по всему, обладающий такой же ужасной мощью. Он взял карандаш и нарисовал еще одну линию между пистолетом и машиной. Затем провел по ней второй раз, делая ее жирнее. Пистолет появился после того, как он принес машину в квартиру. Это была еще одна связь; если бы ему удалось проследить их все, тогда бы он разгадал эту тайну.
Глядя на последние пункты, содержащие вопросы о мотивах, Найсмит нахмурился, но затем оставил их и вернулся к началу перечня.
Зуг. Теперь, при воспоминании о призрачном существе, которое он видел в спальне прошлой ночью, это слово вызвало у Найсмита неприятные до скрежета зубов чувства. Что это было? Фактически он знал не больше, чем до того. Но после этой ночи Найсмит всеми печенками чуял, что кошмарное существо не просто ему привиделось. Оно существовало в действительности.
Мисс Лолл. По крайней мере это то место, с которого можно начать. Именно она все начала своим коротким вопросом:
— Что такое «зуг»?
Ее голос… не был ли он похож на тот голос, который шептал ему из пустоты прошлой ночью? Он не мог вспомнить, но чувствовал наверняка, что мисс Лолл знала о зуге значительно больше, чем было известно ему.
Она спросила не для того, чтобы получить ответ.
Тогда зачем? Чтобы заставить его начать думать, создать такое душевное состояние, в котором могут случаться и другие вещи?.. Пальцы Найсмита сжали обломок карандаша. Да, теперь ему очень хотелось встретиться с мисс Лолл еще раз.
У него промелькнула мысль взять машину с собой в университетскую лабораторию, но затем он отказался от этой идеи. Слишком опасно; он не мог допустить шанса навредить другим, совершенно невиновным людям. Собственно, эта вещь должна быть спрятана в каком-нибудь подвале… но если нет, то здесь она будет также безопасна, как в любом другом месте. Он тщательно запер за собой дверь.
Молодежь бродила по тенистым газонам университетского городка, не обращая на него никакого внимания, когда он проходил мимо. Первым делом Найсмит заглянул в регистрационный отдел.
— Долли, — обратился он к шатенке за столом, — можете мне что-нибудь сказать о первокурснице по фамилии Лолл, Самаранте Лолл?
Помощник регистратора удивленно подняла глаза.
— О… профессор Найсмит. — Она нерешительно замялась. — Но, профессор, разве вы временно не отстранены? Профессор Орвил сказал… — она смутилась и замолчала.
— Это была ужасная ошибка, Долли, — доверительным голосом заговорил с ней Найсмит. — Я никак не связан со смертью Ремсделла. Они задали мне несколько вопросов, а потом отпустили. Если хотите, можете позвонить в полицию и проверить.
— О, нет, — ответила она, но продолжала испытывать сомнение. — Хорошо, тогда, я уверена, все в порядке. Как ее зовут?
— Самаранта Лолл.
Женщина отвернулась к своим папкам.
— Да, вот здесь. Минутку. Я дам вам копию ее регистрационной карточки.
Она опустила продолговатый пластик в копировальную машину и затем протянула дубликат Найсмиту.
Найсмит принялся изучать карточку.
— Насколько я могу судить, сегодня утром она вместе с первокурсниками на занятиях по английскому у Турмонда.
Женщина посмотрела на настенные часы.
— Если хотите застать ее там, то вам лучше поспешить, профессор. Эта группа как раз сейчас заканчивает занятия.
Поспешно поблагодарив, Найсмит покинул ее. Он знал, что она, конечно, известит Орвила, и это приведет к неприятностям, может быть, даже к увольнению. Но сейчас у него не было на это времени.
Он увидел мисс Лолл среди группы студентов, расходившихся из главного входа гуманитарного корпуса. Она стояла спокойно и прямо в блузке из темного узорчатого шелка и белой короткой юбке, держа в руках книги и разные другие принадлежности, и ожидая, пока он подойдет к ней.
На этот раз он внимательно разглядел ее, и выглядела она необычно. Ее кожа имела матово-коричневый цвет, но совершенно не блестела даже на заметно выступающих скулах. Черные волосы тоже были матовыми. При его приближении ее довольно тяжеловатые черты лица оставались без всякого выражения, хотя продолговатые янтарные глаза разглядывали с некоторым скрываемым удивлением.
— Да, профессор? — проговорила она высоким голосом.
— Мисс Лолл, — он пытался побороть неожиданно появившуюся злость, которая заставляла дрожать его руки.
— Да? — повторила она.
— Что такое «зуг»?
Некоторое мгновенье они стояли молча, глядя друг другу в глаза.
— Значит вы все еще не помните? — спросила она. — Зуг, — она произнесла это слово с интонацией, в которой читалась ненависть и отвращение, — это мутировавший ортомидан.
— Мне это ни о чем не говорит.
— Ортомидан представляет собой огромное чудовище. Некоторые достигают тридцати футов в длину. Они плотоядны и очень злобные, к тому же мутанты обладают весьма высоким интеллектом.
— К какому виду они относятся? Где их обнаружили?
— Они не принадлежат к земным видам. Относительно же того, где они были обнаружены, — она заколебалась, — пока я не могу вам сказать этого.
— Почему?
— Вы не готовы. Мы думали, что вы уже подготовились, но мы ошиблись.
— Готов для чего? Что вам от меня нужно?
— Буду с вами откровенна, — медленно проговорила она, — мы хотим, чтобы вы убили зуга. Зуг находится в определенном месте, до которого очень сложно добраться. Когда вы будете готовы, мы доставим вас туда, и затем, когда вы убьете его, мы вас щедро вознаградим. — Она улыбнулась, показывая маленькие раздельно стоящие белые зубы.
Испытывая странную неприязнь, Найсмит проговорил:
— Значит, все это делалось только для того, чтобы поставить меня в положение, в котором я буду вынужден делать то, что вы хотите?
— Да.
Она снова улыбнулась, и опять Найсмит почувствовал волну отвращения.
— Но почему я?
— Потому что вы шефт. Сейчас поймете… — она порылась в своей сумочке. — Ловите!
Ее рука взметнулась, и в его направлении полетел какой-то маленький белый предмет.
Левая рука Найсмита взлетела в воздух, перехватила на лету предмет и с силой отбросила его в сторону. Предмет несколько раз отскочил от травы и замер.
— Видите? — спросила мисс Лолл, сама слегка потрясенная, глядя на него светящимися янтарными глазами. — Вот почему. Ваши рефлексы вдвое быстрее, чем у любого… нормального человеческого существа. — Она помолчала. — Ну, я уже достаточно наговорила. Еще только одно слово, профессор Найсмит. Боритесь против нас. Это то, что мы хотим. Чем сильнее вы будете сражаться, тем в большей степени вы будете готовы. А теперь — до свидания.
Она повернулась. Весь взвинченный от гнева, Найсмит шагнул к ней и схватил ее за руку.
Ее неприкрытая плоть обожгла холодом его ладонь. Она была холодна, как ящерица… или как труп.
Найсмит поспешно отпустил руку. Мисс Лолл смерила его холодным взглядом янтарных глаз, и повторила еще раз:
— До свидания, профессор Найсмит.
Она повернулась, и на этот раз Найсмит не пытался остановить ее. Он только молча наблюдал, как она скрылась за поворотом обсаженной кипарисами дорожки.
Некоторое время спустя его взгляд привлек отблеск белого на газоне в нескольких ярдах в стороне. Он подошел туда, наклонился и поднял этот предмет. Именно его бросила в Найсмита мисс Лолл. Предмет оказался хромированным цилиндром, напоминающим по виду губную помаду увеличенного размера. Он осторожно снял колпачок: внутри находилось коричневое вещество, торцевая часть которого была стерта, по-видимому, от использования. На большом пальце остался коричневый мазок, который никак не удалялся, хотя он яростно тер его носовым платком.
Повернув цилиндр, он увидел нанесенную на боковую поверхность надпись: «Средство для тонирования кожи Вестмора N3: темный загар».
Найсмит пришел домой в настроении сдерживаемой ярости. Он снова вытащил из стенного шкафа машину, и не сводил с нее глаз пока жевал сэндвич, запивая его кофе. Еда утоляла голод, но не отвлекала внимание Найсмита. Он смотрел на гладкий мерцающий металлический ящик так, словно одной силой взгляда мог проникнуть в его секреты. Металл имел голубой оттенок, похожий на цвет вороненой стали, но с цветными переливчатыми отблесками. Присмотревшись внимательнее, он различил тонкие параллельные линии от механической обработки. Скорее всего, именно они и вызывали переливы. Он тщательно изучил три овальных инкрустации, снова пытаясь повернуть или утопить их, затем попытался всунуть ноготь в щель вокруг них, но размеры были слишком малы. После этого он перевернул машину вверх дном, ища какое-нибудь соединение, но его не было: за исключением трех инкрустаций ящик представлял собой одно целое.
В его позвоночнике появилось покалывание беспокойства. Без устройств управления машина не может быть завершенной. Здесь их нет. Следовательно, машина не завершена. Устройства управления ей находятся где-то в другом месте.
Может быть кто-то совсем не здесь сейчас сидит в комнате и наблюдает за каждым шагом Найсмита, держа палец на кнопке?
Кулаки Найсмита сжались сами собой. Эта штука была опасной, смертельно опасной; сам факт, что она от Чурана, является достаточным доказательством, что она имеет целью работать против него. Но, тем не менее, это было единственной имеющейся в его распоряжении материальной уликой.
Что же было еще? Найсмит принялся вспоминать свой разговор с мисс Лолл: теперь ему казалось, что вся беседа имела едва уловимый неприятный оттенок. Воспоминание о холоде, который он ощутил, прикоснувшись к ее руке, пробежало по нервам Найсмита, как электрический ток.
Немного посидев, он встал и взял с письменного стола свой блокнот. Усевшись снова на кухне, он раскрыл его на странице, где записал все, что было ему известно о Лолл и Чуране, и ниже дописал: «Шефт. Мутант ортомидана (вид?). Неземной вид?»
Ниже нацарапал еще: «Кто же я?!», но тут же зачеркнул эту запись двумя жирными черными линиями.
Он встал, дважды прошел туда-сюда по маленькой комнате, а затем, приняв решение, подошел к визифону и набрал номер коммутатора университета. Когда ответил оператор, он произнес:
— Профессора Стуржеса, пожалуйста.
— Сейчас посмотрю, можно ли с ним связаться.
Экран стал серым, затем снова мигнул и ожил. С экрана, близоруко щурясь, посмотрел бледный молодой человек:
— Факультет биологии.
— Я бы хотел поговорить с профессором Стуржесом, пожалуйста.
— Ладно, сейчас позову. — Он исчез с экрана, и Найсмит услышал его голос, который где-то вдалеке позвал: — Эй, Гарри, сбегай вниз и скажи профессору Стуржесу, что тут к нему по видео.
После некоторого ожидания на экране появилась седая стриженная голова Стуржеса и его болезненно желтое интеллигентное лицо. Стуржес был заведующим кафедрой ксенологии; он был спокойным человеком и слыл весьма компетентным в своей области. Найсмит встречался с ним всего несколько раз, и то во время межфакультетских ленчей.
— Стуржес, мне нужна информация по вашему профилю, если вы не против.
— Ну, конечно, только разве вы… — Стуржес с прищуром посмотрел на него, на его лице было легкое подозрение.
— Да, все выяснилось, объясню при встрече, быстро проговорил Найсмит. — Между тем мне хотелось бы узнать главным образом следующее: насколько я понимаю, вне Земли не было найдено ни одной разумной гуманоидной расы. Это так?
— Совершенно верно, — ответил Стуржес, держась все еще настороженно. — Собственно говоря, не было найдено ни одной разумной расы вообще. Только одна или две с разумом на уровне шимпанзе по европейским меркам. А в чем дело?
— Мой студент попросил дать рецензию на свой рассказ, — сымпровизировал Найсмит. — Теперь вопрос может оказаться немного сложнее. Говорит ли вам что-нибудь слово «шефт»?
Стуржес с безразличным видом повторил слово и затем медленно покачал головой:
— Нет.
— Зуг?
— Нет.
— Приходилось ли вам слышать об организме, называемом ортомидан?
— Никогда, — коротко ответил Стуржес. — Это все?
Найсмит заколебался.
— Да, это все. Спасибо.
— Готов помочь в любое время, — сухо проговорил Стуржес и отключился.
Найсмит сидел, глядя в пустой экран. Расспрашивая Стуржеса, он, в общем-то, собирался спросить: может ли живой человек быть на ощупь таким же холодным, как ящерица?
Но ответ был ему известен. Рептилии и амфибии холодны на ощупь, потому что они не имеют механизма саморегуляции температуры. Температура теплокровных животных изменяется только в узких пределах; если она поднимается или опускается за эти пределы, говоря в общем, то животные умирают.
А вот температура хладнокровных животных всегда находится в пределах около двух градусов относительно температуры воздуха. Этим утром, когда он встретился с существом с именем Лолл, в университетском городке было холодно и облачно…
Найсмит встал. Его мускулы были напряжены до предела. Эти люди, кто бы они не были, знают о нем больше, чем он сам. И это было непереносимо.
— Шефт, — произнес он вслух. Слово по прежнему ничего для него не значило, не вызывало никакого образа.
Где он был, какие невообразимые вещи он делал в те тридцать один год, которые выпали из его памяти?
В каком месте на Земле… или вне ее?
«Сейчас все зависит от того, что я предприму», — хладнокровно подумал он. Каждый его нерв посылал сигнал тревоги, и он буквально ощущал, как вокруг него сгущается опасность, словно это было видимая геометрически правильная паутина.
2. Мисс Лолл (?).
3. Сожжены: Ремсделл, миссис Бекер, кресло.
4. Чуран (?).
5. Машина Ремсделла, имеющая что-то общее с тем пистолетом.
6. Почему Чуран сначала обвинил меня, а затем вызволил из тюрьмы?
7. Почему???
Найсмит уставился в написанный им перечень. В нем просматривалась определенная картина, но сейчас она была еще смутной, что вызывало раздражение. Он встал из-за стола и сделал круг по гостиной, нервно двигаясь и нетерпеливо зачесывая при этом волосы назад. Была середина утра: к восходу солнца он в конце концов уснул снова и проспал до десяти.
Он опять уселся за стол и, прищурив глаза, принялся разглядывать перечень. Взаимосвязь… Он провел легкую карандашную линию между фамилией мисс Лолл и Чураном. Эти двое очевидно связаны между собой по месту происхождения… одна из восточной Индии, другой, если исходить из фамилии, вероятно, иранец… При этой мысли он почувствовал некоторую неудовлетворенность, но не смог понять причину и продолжил. Теперь он вспомнил, что мисс Лолл всегда сидела в аудитории одна; другие студентки из восточной Индии неизменно сидели вместе, шушукающимися группками. Не избегала ли она их, потому что, несмотря на фамилию, не была индианкой?
Почему Чуран носил актерский грим?
Почему, почему, почему…
Карандаш с треском сломался у него в пальцах. Глубоко задумавшись, Найсмит откинулся назад. Прошлой ночью он сделал одну правильную вещь, это он чувствовал интуитивно. Абсолютно правильно было, что он запустил стулом в этот призрачный пистолет. Сразу после этого его охватило всепоглощающее чувство облегчения, почти полного освобождения. Но почему? Что произошло бы, если бы он прикоснулся к пистолету?
Он подумал о почерневшем кресле и вздрогнул. Но почему-то ему было известно, что это не ответ на вопрос.
Один за одним он снова начал просматривать пункты своего перечня. После некоторого колебания он все-таки нарисовал пунктирную линию между пунктами «Сожжены» и «Машина Ремсделла».
Мысль, которая пришла ему прошлой ночью в тюрьме, теперь начала приобретать форму. Ремсделл умер после того, как передал машину от Чурана. Миссис Бекер умерла после того, как перенесла машину со стола в чулан. Общий знаменатель: они оба держали ее в руках.
Найсмит встал и прошел в чулан. Машина тускло мерцала на полке. Испытывая внутреннее сопротивление, он потянулся и стянул ее вниз. Она увесисто и удобно легла ему в руки, и имела достаточный вес, чтобы обыкновенный человек, для удобства должен был бы держать ее на уровне груди.
Именно так должны были поступить Ремсделл и миссис Бекер. И они получили ожог груди, лица и рук, то есть, в радиусе примерно полтора фута от точки, где их руки держали машину.
Если он прав, то сейчас он держал в руках вещь, обладающую пугающей силой.
Но, тем не менее, сам-то он держал эту машину, и не один раз, как делал это и сейчас.
Медленно он поставил аппарат назад на полку чулана. Вернувшись к столу, он наклонился над ним и принялся напряженно всматриваться в перечень.
Пистолет… по внешнему виду похожий на первую машину, и, судя по всему, обладающий такой же ужасной мощью. Он взял карандаш и нарисовал еще одну линию между пистолетом и машиной. Затем провел по ней второй раз, делая ее жирнее. Пистолет появился после того, как он принес машину в квартиру. Это была еще одна связь; если бы ему удалось проследить их все, тогда бы он разгадал эту тайну.
Глядя на последние пункты, содержащие вопросы о мотивах, Найсмит нахмурился, но затем оставил их и вернулся к началу перечня.
Зуг. Теперь, при воспоминании о призрачном существе, которое он видел в спальне прошлой ночью, это слово вызвало у Найсмита неприятные до скрежета зубов чувства. Что это было? Фактически он знал не больше, чем до того. Но после этой ночи Найсмит всеми печенками чуял, что кошмарное существо не просто ему привиделось. Оно существовало в действительности.
Мисс Лолл. По крайней мере это то место, с которого можно начать. Именно она все начала своим коротким вопросом:
— Что такое «зуг»?
Ее голос… не был ли он похож на тот голос, который шептал ему из пустоты прошлой ночью? Он не мог вспомнить, но чувствовал наверняка, что мисс Лолл знала о зуге значительно больше, чем было известно ему.
Она спросила не для того, чтобы получить ответ.
Тогда зачем? Чтобы заставить его начать думать, создать такое душевное состояние, в котором могут случаться и другие вещи?.. Пальцы Найсмита сжали обломок карандаша. Да, теперь ему очень хотелось встретиться с мисс Лолл еще раз.
У него промелькнула мысль взять машину с собой в университетскую лабораторию, но затем он отказался от этой идеи. Слишком опасно; он не мог допустить шанса навредить другим, совершенно невиновным людям. Собственно, эта вещь должна быть спрятана в каком-нибудь подвале… но если нет, то здесь она будет также безопасна, как в любом другом месте. Он тщательно запер за собой дверь.
Молодежь бродила по тенистым газонам университетского городка, не обращая на него никакого внимания, когда он проходил мимо. Первым делом Найсмит заглянул в регистрационный отдел.
— Долли, — обратился он к шатенке за столом, — можете мне что-нибудь сказать о первокурснице по фамилии Лолл, Самаранте Лолл?
Помощник регистратора удивленно подняла глаза.
— О… профессор Найсмит. — Она нерешительно замялась. — Но, профессор, разве вы временно не отстранены? Профессор Орвил сказал… — она смутилась и замолчала.
— Это была ужасная ошибка, Долли, — доверительным голосом заговорил с ней Найсмит. — Я никак не связан со смертью Ремсделла. Они задали мне несколько вопросов, а потом отпустили. Если хотите, можете позвонить в полицию и проверить.
— О, нет, — ответила она, но продолжала испытывать сомнение. — Хорошо, тогда, я уверена, все в порядке. Как ее зовут?
— Самаранта Лолл.
Женщина отвернулась к своим папкам.
— Да, вот здесь. Минутку. Я дам вам копию ее регистрационной карточки.
Она опустила продолговатый пластик в копировальную машину и затем протянула дубликат Найсмиту.
Найсмит принялся изучать карточку.
— Насколько я могу судить, сегодня утром она вместе с первокурсниками на занятиях по английскому у Турмонда.
Женщина посмотрела на настенные часы.
— Если хотите застать ее там, то вам лучше поспешить, профессор. Эта группа как раз сейчас заканчивает занятия.
Поспешно поблагодарив, Найсмит покинул ее. Он знал, что она, конечно, известит Орвила, и это приведет к неприятностям, может быть, даже к увольнению. Но сейчас у него не было на это времени.
Он увидел мисс Лолл среди группы студентов, расходившихся из главного входа гуманитарного корпуса. Она стояла спокойно и прямо в блузке из темного узорчатого шелка и белой короткой юбке, держа в руках книги и разные другие принадлежности, и ожидая, пока он подойдет к ней.
На этот раз он внимательно разглядел ее, и выглядела она необычно. Ее кожа имела матово-коричневый цвет, но совершенно не блестела даже на заметно выступающих скулах. Черные волосы тоже были матовыми. При его приближении ее довольно тяжеловатые черты лица оставались без всякого выражения, хотя продолговатые янтарные глаза разглядывали с некоторым скрываемым удивлением.
— Да, профессор? — проговорила она высоким голосом.
— Мисс Лолл, — он пытался побороть неожиданно появившуюся злость, которая заставляла дрожать его руки.
— Да? — повторила она.
— Что такое «зуг»?
Некоторое мгновенье они стояли молча, глядя друг другу в глаза.
— Значит вы все еще не помните? — спросила она. — Зуг, — она произнесла это слово с интонацией, в которой читалась ненависть и отвращение, — это мутировавший ортомидан.
— Мне это ни о чем не говорит.
— Ортомидан представляет собой огромное чудовище. Некоторые достигают тридцати футов в длину. Они плотоядны и очень злобные, к тому же мутанты обладают весьма высоким интеллектом.
— К какому виду они относятся? Где их обнаружили?
— Они не принадлежат к земным видам. Относительно же того, где они были обнаружены, — она заколебалась, — пока я не могу вам сказать этого.
— Почему?
— Вы не готовы. Мы думали, что вы уже подготовились, но мы ошиблись.
— Готов для чего? Что вам от меня нужно?
— Буду с вами откровенна, — медленно проговорила она, — мы хотим, чтобы вы убили зуга. Зуг находится в определенном месте, до которого очень сложно добраться. Когда вы будете готовы, мы доставим вас туда, и затем, когда вы убьете его, мы вас щедро вознаградим. — Она улыбнулась, показывая маленькие раздельно стоящие белые зубы.
Испытывая странную неприязнь, Найсмит проговорил:
— Значит, все это делалось только для того, чтобы поставить меня в положение, в котором я буду вынужден делать то, что вы хотите?
— Да.
Она снова улыбнулась, и опять Найсмит почувствовал волну отвращения.
— Но почему я?
— Потому что вы шефт. Сейчас поймете… — она порылась в своей сумочке. — Ловите!
Ее рука взметнулась, и в его направлении полетел какой-то маленький белый предмет.
Левая рука Найсмита взлетела в воздух, перехватила на лету предмет и с силой отбросила его в сторону. Предмет несколько раз отскочил от травы и замер.
— Видите? — спросила мисс Лолл, сама слегка потрясенная, глядя на него светящимися янтарными глазами. — Вот почему. Ваши рефлексы вдвое быстрее, чем у любого… нормального человеческого существа. — Она помолчала. — Ну, я уже достаточно наговорила. Еще только одно слово, профессор Найсмит. Боритесь против нас. Это то, что мы хотим. Чем сильнее вы будете сражаться, тем в большей степени вы будете готовы. А теперь — до свидания.
Она повернулась. Весь взвинченный от гнева, Найсмит шагнул к ней и схватил ее за руку.
Ее неприкрытая плоть обожгла холодом его ладонь. Она была холодна, как ящерица… или как труп.
Найсмит поспешно отпустил руку. Мисс Лолл смерила его холодным взглядом янтарных глаз, и повторила еще раз:
— До свидания, профессор Найсмит.
Она повернулась, и на этот раз Найсмит не пытался остановить ее. Он только молча наблюдал, как она скрылась за поворотом обсаженной кипарисами дорожки.
Некоторое время спустя его взгляд привлек отблеск белого на газоне в нескольких ярдах в стороне. Он подошел туда, наклонился и поднял этот предмет. Именно его бросила в Найсмита мисс Лолл. Предмет оказался хромированным цилиндром, напоминающим по виду губную помаду увеличенного размера. Он осторожно снял колпачок: внутри находилось коричневое вещество, торцевая часть которого была стерта, по-видимому, от использования. На большом пальце остался коричневый мазок, который никак не удалялся, хотя он яростно тер его носовым платком.
Повернув цилиндр, он увидел нанесенную на боковую поверхность надпись: «Средство для тонирования кожи Вестмора N3: темный загар».
Найсмит пришел домой в настроении сдерживаемой ярости. Он снова вытащил из стенного шкафа машину, и не сводил с нее глаз пока жевал сэндвич, запивая его кофе. Еда утоляла голод, но не отвлекала внимание Найсмита. Он смотрел на гладкий мерцающий металлический ящик так, словно одной силой взгляда мог проникнуть в его секреты. Металл имел голубой оттенок, похожий на цвет вороненой стали, но с цветными переливчатыми отблесками. Присмотревшись внимательнее, он различил тонкие параллельные линии от механической обработки. Скорее всего, именно они и вызывали переливы. Он тщательно изучил три овальных инкрустации, снова пытаясь повернуть или утопить их, затем попытался всунуть ноготь в щель вокруг них, но размеры были слишком малы. После этого он перевернул машину вверх дном, ища какое-нибудь соединение, но его не было: за исключением трех инкрустаций ящик представлял собой одно целое.
В его позвоночнике появилось покалывание беспокойства. Без устройств управления машина не может быть завершенной. Здесь их нет. Следовательно, машина не завершена. Устройства управления ей находятся где-то в другом месте.
Может быть кто-то совсем не здесь сейчас сидит в комнате и наблюдает за каждым шагом Найсмита, держа палец на кнопке?
Кулаки Найсмита сжались сами собой. Эта штука была опасной, смертельно опасной; сам факт, что она от Чурана, является достаточным доказательством, что она имеет целью работать против него. Но, тем не менее, это было единственной имеющейся в его распоряжении материальной уликой.
Что же было еще? Найсмит принялся вспоминать свой разговор с мисс Лолл: теперь ему казалось, что вся беседа имела едва уловимый неприятный оттенок. Воспоминание о холоде, который он ощутил, прикоснувшись к ее руке, пробежало по нервам Найсмита, как электрический ток.
Немного посидев, он встал и взял с письменного стола свой блокнот. Усевшись снова на кухне, он раскрыл его на странице, где записал все, что было ему известно о Лолл и Чуране, и ниже дописал: «Шефт. Мутант ортомидана (вид?). Неземной вид?»
Ниже нацарапал еще: «Кто же я?!», но тут же зачеркнул эту запись двумя жирными черными линиями.
Он встал, дважды прошел туда-сюда по маленькой комнате, а затем, приняв решение, подошел к визифону и набрал номер коммутатора университета. Когда ответил оператор, он произнес:
— Профессора Стуржеса, пожалуйста.
— Сейчас посмотрю, можно ли с ним связаться.
Экран стал серым, затем снова мигнул и ожил. С экрана, близоруко щурясь, посмотрел бледный молодой человек:
— Факультет биологии.
— Я бы хотел поговорить с профессором Стуржесом, пожалуйста.
— Ладно, сейчас позову. — Он исчез с экрана, и Найсмит услышал его голос, который где-то вдалеке позвал: — Эй, Гарри, сбегай вниз и скажи профессору Стуржесу, что тут к нему по видео.
После некоторого ожидания на экране появилась седая стриженная голова Стуржеса и его болезненно желтое интеллигентное лицо. Стуржес был заведующим кафедрой ксенологии; он был спокойным человеком и слыл весьма компетентным в своей области. Найсмит встречался с ним всего несколько раз, и то во время межфакультетских ленчей.
— Стуржес, мне нужна информация по вашему профилю, если вы не против.
— Ну, конечно, только разве вы… — Стуржес с прищуром посмотрел на него, на его лице было легкое подозрение.
— Да, все выяснилось, объясню при встрече, быстро проговорил Найсмит. — Между тем мне хотелось бы узнать главным образом следующее: насколько я понимаю, вне Земли не было найдено ни одной разумной гуманоидной расы. Это так?
— Совершенно верно, — ответил Стуржес, держась все еще настороженно. — Собственно говоря, не было найдено ни одной разумной расы вообще. Только одна или две с разумом на уровне шимпанзе по европейским меркам. А в чем дело?
— Мой студент попросил дать рецензию на свой рассказ, — сымпровизировал Найсмит. — Теперь вопрос может оказаться немного сложнее. Говорит ли вам что-нибудь слово «шефт»?
Стуржес с безразличным видом повторил слово и затем медленно покачал головой:
— Нет.
— Зуг?
— Нет.
— Приходилось ли вам слышать об организме, называемом ортомидан?
— Никогда, — коротко ответил Стуржес. — Это все?
Найсмит заколебался.
— Да, это все. Спасибо.
— Готов помочь в любое время, — сухо проговорил Стуржес и отключился.
Найсмит сидел, глядя в пустой экран. Расспрашивая Стуржеса, он, в общем-то, собирался спросить: может ли живой человек быть на ощупь таким же холодным, как ящерица?
Но ответ был ему известен. Рептилии и амфибии холодны на ощупь, потому что они не имеют механизма саморегуляции температуры. Температура теплокровных животных изменяется только в узких пределах; если она поднимается или опускается за эти пределы, говоря в общем, то животные умирают.
А вот температура хладнокровных животных всегда находится в пределах около двух градусов относительно температуры воздуха. Этим утром, когда он встретился с существом с именем Лолл, в университетском городке было холодно и облачно…
Найсмит встал. Его мускулы были напряжены до предела. Эти люди, кто бы они не были, знают о нем больше, чем он сам. И это было непереносимо.
— Шефт, — произнес он вслух. Слово по прежнему ничего для него не значило, не вызывало никакого образа.
Где он был, какие невообразимые вещи он делал в те тридцать один год, которые выпали из его памяти?
В каком месте на Земле… или вне ее?
«Сейчас все зависит от того, что я предприму», — хладнокровно подумал он. Каждый его нерв посылал сигнал тревоги, и он буквально ощущал, как вокруг него сгущается опасность, словно это было видимая геометрически правильная паутина.