Нечай Дмитрий. Анатомия пришельца

   В спор встрял мужчина, стоящий за девушкой:
   - Это все расхитители виноваты, что нет ничего. На базах, гляньте, полно всего. Они это по домам растянут и живут себе припеваючи. Вот у меня сосед - начальник склада. Так и капсула личная, и комнатка - о-го-го. Не знает великий отец Бэр, не успевает всех вредителей переловить, вот и тянут они блага, нам от него направленные. Бороться с такими надо, правильно он говорил в последнем обращении.
   Стоявший впереди меня человек обернулся к спорящим и, потрусив в руке листком, начал заверять:
   -Это ничего, вот на шестом корабле, пишут, преобразователь пустили. Там воды у них предостаточно, скоро и у нас обещали. Идея-то какая, умные люди решали. Обработанную воду чистить и опять в дело, вечный круг и всегда хватает.
   Его сияющая физиономия окончательно вывела меня из себя. Я вытиснулся из очереди и зашагал к эскалатору у края галереи. Желание прогулки резко пропало, неизмеримо больше захотелось увидеть Бэра. Созревший план, вытекающий из давно тлеющего на дне души желания, не терпелось претворить в жизнь. Пусть он бессмертен, пусть я не знаю тех черных роковых обстоятельств, но ведь попробовать-то можно.
   К Бэру меня не пустили, он спал. Уединясь у себя в комнате с прозрачным ложем, я прикинул варианты. Вышагивая из угла в угол, глаза неожиданно набрели на желтую ручку в колпаке моей кровати. Я внимательно рассмотрел ее. Похоже, она была из золота. Я царапнул ее: действительно, золото. Решение пришло сразу. Разбежавшись из угла, я со всего маху въехал по ней каблуком ботинка. Раздался треск, и ручка тяжело упала на пол. Очистив места, примыкавшие к колпаку, от стекла, я вышел в коридор. У противоположных дверей стояли два охранника.
   - Эй, ты, - я показал на одного из них. - Иди сюда, дело есть.
   Охранник быстро подошел. Они охраняли меня, мое ложе и комнату, и я решил, что они ничуть не засомневаются подчиняться, если я что-нибудь прикажу. Но оружие - это иное дело, здесь надо их же методами.
   - Хочешь это, - заманивающе повертел я у носа охранника увесистой ручкой. - Золото, старая проба, ценное очень. - Охранник выпучил глаза и затрясся. - Вижу, хочешь. Вот принесешь мне пистолетик, сразу получишь. Тихо только, чтоб никто не знал. Напарнику я такую же дам, если молчать будет.
   Охранник нервно проглотил слюну.
   - Когда? - дрожащим голосом спросил он.
   Я подумал.
   -Чем скорее, тем лучше, я буду ждать в комнате, иди. - Я развернулся и закрыл за собой дверь. Сомнений, что он принесет, никаких не было. Оставалось продумать подробности. Отломав вторую ручку, я почистил ее и положил обе штуки в карман. За эти годы многое изменилось. Если охране Рапа или даже Стапа я бы не смог всучить не то, чтобы эти ручки, а даже по килограмму золота на брата, то нынче подкупить можно было любого. Это подтверждалось сходу удавшейся моей попыткой.. Прошло около часа. Неожиданно в дверь постучали. В открывшемся просвете показалось лицо охранника.
   - Заходи, я уже заждался тебя, - пригласил я его.
   Охранник осторожно проскользнул в комнату.
   - Ну, что, где то, что я просил? - спросил я. Охранник подошел к креслу и вытащил из комбинезона небольшой лучевой револьвер. Я внимательно осмотрел товар. Конструкция была старой, видимо, он украл револьвер где-нибудь в запаснике. Принципиальное отличие этого оружия от новых пистолетов было в его старинном виде, искусно приспособленном под нынешнее время. В каждом гнезде барабанчика была засажена маленькая аккумуляторная система в виде цилиндра. При истощении запаса энергии барабанчик прокручивался, подставляя в рабочую зону новое гнездо с новым аккумуляторным цилиндром. Стрелял такой револьвер не строго отрегулированными, как в новых конструкциях, фрагментами лучей, а сплошным, державшимся, пока не отпустишь спусковой крючок, лучом. Я еще немного повертел его в руках, проверяя аккумуляторы.
   - Все в порядке, получи свое, - я вытащил ручки и дал их охраннику. Тот, услужливо нагнувшись в знак благодарности, медленно пошел к двери.
   - Э, постой! Что там, Бэр уже встал или ты ничего не знаешь?
   Он остановился.
   - Несчастье большое, уважаемейший. Великий отец Бэр умер во сне от инфаркта. За этот день уже двое его преемником побывали на его месте, но оба так и не смогли там удержаться.. Но сейчас все позади.
   В груди похолодело. В очередной раз за эти годы я испытал непонятное чувство неясности дальнейшего. В любой из таких разов могло случиться, что угодно.
   - Что значит позади, кто там еще вылез наверх? - Охранник выпрямился.
   - У руководства колонией встал опытный и мудрый человек. Его избрали на совете мудрейших руководителей., имя его - Гемос.
   Я сунул револьвер в левый карман штанов.
   - Ну, ладно, ты свободен, иди. - Он вышел.
   В том, что это в очередной раз изменившийся Рап, не было ни капли сомнения. А вообще-то, какая разница, к нему надо идти, к нему, и теперь он от меня так просто не открестится. Теперь все, мне надоело. Теперь мы поговорим начистоту.
   Двери распахнулись. Я, не обращая внимания на того, кто сидит в комнате, зашел и плотно прикрыл двери, защелкнув замок.
   - Что, серьезную беседу затеять вздумал, - услышал я с того конца кабинета. В углу стоял невысокий человек с фигурой Рапа. Он был опыть лысоват, но без усов и бороды. В общем, он стал даже больше похож на Рапа, чем когда-либо до этого.
   - Да, будем говорить серьезно, - ответил я. Он подошел ближе и сел за круглый стол посреди комнаты.
   - Ну, давай, садись, будем говорить. Давненько мы с тобой подробно не дискутировали.
   Я подошел и сел.
   - Я вижу, ты что-то задумал, поменялся для этого опять. Что еще хочешь сделать?
   Гемос поводил пальцем по столу.
   - Ага, ты тоже уже боишься менять привычный уклад, как бы чего не вышло. Нет, ребятки мои, хватит отстаиваться. Пора действовать. Я объявил новый этап. Хватит, поспал вдоволь, утомился Рапом и Стапом, надо было Бэром отдохнуть. Теперь отдохнули и Гемосом с новыми силами вперед. Дела не ждут. Положение серьезное. Ресурсы на исходе, воды почти нет, энергии для движения тоже. Время по-новому подойти к этой проблеме.
   Я пощупал револьвер. Он лежал ручкой кверху, так, чтобы удобно было его быстро вытащить.
   - Гемос, ты что же, думаешь, что в силах что-то сделать после всего, что было?
   Он улыбнулся.
   - Конечно же, да. Я переориентировал корабли. Оказывается, мы летели в никуда. Рап и все его последователи нас обманули. Я разоблачил все преступления Стапа и Бэра, вообще, все ошибки, и призвал к единению. Народ мне поверил, и все полны решимости работать еще интенсивнее для приближения дня прибытия к новому месту.
   Я придвинулся ближе к столу.
   - Гемос, перед кем ты играешь? Я ведь не они, я ведь знаю, кто ты и что тебе надо. Разоблачил ты их, говоришь, а Рапа, а цель вашу, самому тебе уже непонятную, что, на потом оставил. Летели, говоришь, в никуда? Я знал это с самого начала. Теперь решил, значит, в другое никуда полететь. Далеко ли уедешь на старой основе?
   Гемос облокотился о стол.
   - Ладно, хватит трепаться, тебя я все равно не боюсь. Ты никто. Мне нужны они, они мне верят, я лидер, изменивший в них и у них все старое на новое. А для тебя скажу, плевал я на твое правдолюбство и справедливость. Это стадо идет туда, куда я захочу повести. Это толпа, которая не способна соображать. Что я захочу, то они мне и позволят. Ты что же, этого не видел до сих пор. Я развлекаюсь войнами, я гною их, как падаль, я кручу ими, как бог своими созданьями. Летим в никуда, да, летим и будем лететь. Мне выгодно держать их в состоянии вечного полета к их мечте. Никто в этом случае не может мне сказать, что его надежды о том-то не оправдались. Нет этим надеждам возможности провериться реальностью. В пути мы - и все тут.
   Я слушал его и думал. Неужели они действительно так глупы. Неужели не видят, что с ними сделали за эти годы, в кого превратили. Как могут они, раздавленные и униженные, по рабски подчиняться своему убийце и мучителю, который, ловко меняя маски, продолжает угнетать их, выпивая из них кровь, силы и разум.
   - Я пока еще не знаю до мелочей, что делать, - начал делиться своими планами Гемос, видно, полностью сбросивший передо мной маску какой-либо справедливости. - Но твердо убежден, нас ждут великие дела.
   Я пришел в себя.
   - Какие дела, ты что, дурак, что ли? У вас энергии на год осталось. Завтра, послезавтра вода кончится, воздуха не станет. Ты сумасшедший маньяк, Гемос. Ты уничтожил их. Ты губил их планомерно и целенаправленно. Ты вирус, тягчайшее заболевание эпохи, унесшее бездну жизней и прогрессирующее все больше и больше. Твои руки, да что там руки, ты уже утонул в крови своих жертв. Нет у тебя ни цели, ни идеала. Безмозглый ужас, коварно изменяющийся и подстраивающийся под обстоятельства, дабы не быть разоблаченным. Ты давно уже потерял всякое право на веру в твои слова и действия. Не имеешь ты права перед богом и людьми, не имеешь права дальше вести за собой ни одного человека. Твой лживый рот не может больше сказать ни единого слова. Ты исчерпал себя в своей агонии правления. Уйди с дороги, не мешай нам спасаться из ада, в который ты нас завел. Исчезни из жизни, как чудовищный кошмар средневековой чумы. Единственное место, где ты просто обязан остаться, это наша память. Забыть тебя нам нельзя. Ты должен вечно пугать нас своей тенью, заставлять холодеть кровь в жилах тех, кто захочет тебя оправдать в своей душе. Тех, кто родится с незнанием, что ты есть такое. Уйди и не мешай, это мое последнее слово. - Я вытащил револьвер и, положив ручку на стол, направил ствол в Гемоса.
   - Ты наивен, как дитя, - глухо прозвучали его слова. - Я порождение бездны, а не людское. Твои потуги убить меня обречены.
   Я нажал спусковой крючок. Толстый луч мгновенно удлинил ствол своей белизной, уйдя внутрь Гемоса.
   - Ну, что, убедился, - усмехаясь спросил он, поглаживая рукой упершийся в него луч. - Я не человек, я нечто большее. Я всеобъемлющ и могуч. Ты ноль, ноль без чего-либо еще. Я тебя не боюсь, ты для меня клоп. Помнишь, я говорил тебе про некоторые стечения обстоятельств, для меня пагубных. Мне не страшно тебе их рассказать, ты все равно ничего не изменишь. Хоть бегай по всей флотилии и кричи во всю глотку. Я умру лишь тогда, когда умрет моя идея, когда все члены колонии без тени сомнения поймут, что это я, а не их вождь и путеводная звезда. Я умру, когда они все однажды отвернутся от меня, как от ненужной, не оправдавшей их желания вещи. Но смею заверить тебя, это мне не грозит. Зря что ли я столько лет подряд, как хирург, удалял из их рядов тех, кто мог это начать. Зря, что ли, опустошал их головы от подобных идей и сомнений. Они не способны на это, они не видят дальше своего носа, и я спокоен. - Он встал и размял руки. Я кинул револьвер в сторону.
   - Ты предвестник конца света и его воплотитель. И я уже вижу, что это есть твоя истинная цель. Она вышла у тебя сама собой, и ты ее лелеешь и бережешь. Но нет у тебя гарантии, что естественный ход событий таки приведет тебя к победе, нет и не было никогда, до и вряд ли будет. Ты все время висишь на ниточке стечения обстоятельств, сложны они, вот в чем твоя живучесть. Но не радуйся, рано еще. И раз в миллиард лет бывает такое, что невозможно. Такое же, как это, возможно, гораздо чаще. Берегись, ты смертен в большей степени, чем я. Стоит лишь увидеть истину - и тебе конец. Знай это и жди. - Я тоже встал.
   На его лице был испуг. Я впервые за эти годы увидел в его глазах страх. Он боялся, значит, я был прав.
   Он боялся.
   1989 г.