Страница:
– Красиво, командир? – спросил подошедший Бай.
– Ага!
– Это наши с Абдулло горы – мы в них родились. Памир! А дальше, на юг, начинается Тибет – крыша мира!.. Воздух-то какой!!!
– Да. Правда… Не хватает его малость.
– С непривычки это, командир.
– Может быть… Только вот сомневаюсь я, что здесь где-то может быть караванная тропа. Здесь, наверное, даже орлы не летают, не то что ишаки.
– Она есть. Уверен… Только мы ее не знаем. Потому и пошли на скалы в лоб. А искать ее – что иголку в стогу сена. Караванщиков надо искать или проводников, а иначе – год будем гулять и ничего не найдем.
– Посмотрим. Зови Муллу. Будем решать, что делать дальше.
– Будем спускаться? – спросил Абдулло, присоединившись к ним.
– Сам что посоветуешь?
– Думаю, сейчас надо, – до темноты еще полтора-два часа – что-то успеем пройти.
– Он прав, Андрей, – поддержал Бай. – Ночевать на леднике опасно – утром только половина группы сможет спуститься. Холодно будет – замерзнем на снегу.
– А камень не снег – можно будет костер развести. Да и ребята подъемом к седловине «согрелись». Сейчас – самое время, командир.
– Хорошо. Вам виднее, – согласился Филин. – Медведь! Готовьте репшнуры, верхонки – будем спускаться.
– Слушай, – вдруг заговорил Мулла, – здесь стенка, метров тридцать пять – сорок, а дальше карниз. И, кажется, дальше можно будет спуститься довольно легко. Давай так сделаем: я спускаюсь по-штурмовому до карниза и осмотрюсь. Потом дам знак.
– Давай, Мулла. Бай, страхуй его, на всякий случай.
Сбросив со спины свой РД, Мулла сноровисто размотал пятидесятиметровую бухту репшнура и сбросил ее вниз. Перекинув через плечо и спину репшнур, закрепленный Баем за скалу, Абдулло скользнул вниз…
Притормаживая верхонками, отталкиваясь ногами от стенки, Мулла, пролетая за раз по несколько метров, в несколько приемов преодолел спуск. Прошел по карнизу в одну, в другую сторону. Затем исчез на несколько минут за поворотом и, вернувшись, подал знак, что можно спускаться. По одному, оставляя при себе только оружие, бойцы спускались на карниз. Оставшиеся наверху Медведь и Бандера спустили снаряжение и спустились сами, присоединившись к друзьям. Последним покинул седловину Бай. А на карнизе Мулла тем временем докладывал о результатах ближней разведки:
– Повезло нам. Этот карниз – горная звериная тропа. По ней, наверное, архары ходят. За поворотом карниз расширяется и идет вниз. Круто, но не отвесно. Идти можно. Только глаза держать открытыми. Там, под нами каменная осыпь будет – один неправильный шаг, и все, никто никогда не найдет. Я впереди пойду…
– Хорошо. Ты осторожнее там, Эргаш, – тебя Гульнарка ждет.
Абдулло показал в улыбке крепкие зубы и двинулся вниз, по тропе. Следом, соблюдая дистанцию в несколько метров, вышла вся группа…
К темноте они миновали опасные осыпи и, не доходя до границы облаков, остановились на ночевку.
– Все. На сегодня хватит, – остановил группу Андрей на приглянувшейся более или менее ровной площадке размерами чуть меньше, чем вертолетная. – Будем отдыхать. Завтра, наверное, опять войдем в снегопад, потому сегодня – набираемся сил.
Уставшие бойцы уселись на свои РД. И не было сил, да и желания, шевелить руками-ногами.
– Игорь, охранение, – напомнил Филин. – И… Костерок бы неплохо. Только соблюдая маскировку – чем черт не шутит… …Синее пламя от таблеток сухого спирта не давало света, но накапливало блаженное тепло под кое-как соединенными вместе прорезиненными плащ-палатками. Бойцы жевали плитки высококалорийного шоколада из спецпайка. Да, в общем-то, это был не шоколад в обычном понимании – сушеное, перетертое мясо, изюм, курага и орехи. Вся эта гадость в измельченном до состояния порошка виде входила в состав «шоколада». Во рту гадко с непривычки, но зато суперкалорийно – одна двухсотграммовая плитка заменяла полноценный обед из трех блюд… Правда, вкус… …Ночь прошла спокойно. Каждые два часа кто-то выходил из укрытия, а кто-то возвращался, усаживаясь на освободившееся место и мгновенно засыпая, – служба шла своим чередом.
– Подъем, группа, – негромко, устало произнес Филин в пять утра. – Десять минут. Приготовились к движению.
Зашевелились, сбрасывая пелену сна, засобирались, скатывая плащ-палатки и маскируя машинально место ночевки… Так, на всякий случай, повинуясь навсегда вбитому в голову рефлексу…
Встречая первые солнечные лучи, группа вышла на тропу. Мало-помалу короткая цепочка людских фигур втягивалась в туман.
– Откуда здесь туман, Мулла?
– Мы в облака вошли, командир. Теперь идти осторожно будем.
Пробиваясь сквозь мглистую пелену, Андрей яростно желал, чтобы снегопад закончился. Увы… С неба сыпало… Не так интенсивно, но… Неотвратимо… Засыпая все вокруг, маскируя предательские расщелины между камней. Казалось, что не существует в мире ничего, кроме этих гор, этого снега, этой речухи, протянувшейся хилой ниточкой среди камней. Вот оно, благостное умиротворение…
«…Стоп!!! Родничок! Уж не тот ли?..»
– Мулла! – резко позвал Филин. – Что тебе говорил наш хозяин из Кульджи о реке?
– Должна быть какая-то.
– А вот это несчастье, не та ли речка?
– Их здесь может быть много.
– Стоп, группа! Ну-ка, Мулла, давай искать ориентиры и привязывать местность к карте.
Склонив головы и периодически оглядывая окрестности, они сосредоточенно размышляли.
– Да, командир, похоже, нам везет. Та это речуха, она, родимая. Теперь она нас прямо на Хамзаабад может вывести.
– Наконец-то хоть что-то, – облегченно вздохнул Медведь. – Если по руслу пойдем – не придется больше на скалы лезть. Да и тропа караванная не может быть на гребнях. Здесь она где-то – я жопой чую. Вдоль по местным речкам искать следы нужно. Как думаешь?
– Пока не знаю, Игорь, но в этом есть смысл. Не на своих же горбах они таскают тюки. Ну а мул или ишак на крутизну не пойдет, если ее обойти можно. Так что начинаем активную работу. Глядишь, и повезет…
Еще около четырех часов шла группа вдоль набиравшего понемногу силу водного потока, всматриваясь в нависающие громады скал. Шли сторожко, хотя камуфляжи «Снег» и так очень надежно скрывали их от чужого взгляда. Идти становилось заметно легче, да и дышалось уже не так тяжело. По всему было видно, что они спускались с гор. Вот уже и закончились вечные снега, стали появляться участки каменистых россыпей, то тут, то там виднелись стволы редких деревьев и кустарников. Группа приближалась к основной цели оттуда, откуда ее не могли ждать – с гор, преодолев больше шестидесяти километров тяжелейшего горного марша. Но ребята понимали, что это – только начало, горная прогулка, а настоящая работа начинается только сейчас…
– Командир, – к Андрею приблизился Бай. – Стемнеет скоро. Нам нужна ночевка.
– Что предлагаешь, Алишер?
– Посмотри, – он показал рукой в сторону недалеких отрогов. – Здесь метров двести, не больше. Если подняться немного по карнизу – я видел пещерку. Сам посмотри.
Филин взял протянутый бинокль и стал исследовать карниз. Действительно, на некотором возвышении над руслом речушки, на карнизе виднелось темное пятно.
– Я проверю?
– Давай, Бай, аккуратненько.
Андрей напряженно всматривался в силуэт Бая, споро, но осторожно продвигавшегося среди камней. Вот он начал подъем на карниз. Вот он припал на одно колено у входа в пещеру, прислушиваясь. Вошел внутрь… Две минуты… Показался на входе, давая знак: «Порядок, жду!»
Ф-фу-уф!!! Напряжение стало медленно отпускать. 25 января. 19.20. Пора отдыхать.
– Группа. Будем готовить ночевку. В пещере. Спасибо Баю… …Не спалось командиру в эту ночь. Что-то мучило изнутри, не давая прийти сну. Какие-то неосознанные предчувствия. И, казалось бы, что еще? Сухая, теплая от горевшего сушняка пещера. Умелые и опытные друзья рядом. Ан нет. Эх, знать бы ему тогда, что это будет последняя спокойная ночь, – выспался бы на неделю вперед…
26 января. 4.20…
28 января 1990 г.
– Ага!
– Это наши с Абдулло горы – мы в них родились. Памир! А дальше, на юг, начинается Тибет – крыша мира!.. Воздух-то какой!!!
– Да. Правда… Не хватает его малость.
– С непривычки это, командир.
– Может быть… Только вот сомневаюсь я, что здесь где-то может быть караванная тропа. Здесь, наверное, даже орлы не летают, не то что ишаки.
– Она есть. Уверен… Только мы ее не знаем. Потому и пошли на скалы в лоб. А искать ее – что иголку в стогу сена. Караванщиков надо искать или проводников, а иначе – год будем гулять и ничего не найдем.
– Посмотрим. Зови Муллу. Будем решать, что делать дальше.
– Будем спускаться? – спросил Абдулло, присоединившись к ним.
– Сам что посоветуешь?
– Думаю, сейчас надо, – до темноты еще полтора-два часа – что-то успеем пройти.
– Он прав, Андрей, – поддержал Бай. – Ночевать на леднике опасно – утром только половина группы сможет спуститься. Холодно будет – замерзнем на снегу.
– А камень не снег – можно будет костер развести. Да и ребята подъемом к седловине «согрелись». Сейчас – самое время, командир.
– Хорошо. Вам виднее, – согласился Филин. – Медведь! Готовьте репшнуры, верхонки – будем спускаться.
– Слушай, – вдруг заговорил Мулла, – здесь стенка, метров тридцать пять – сорок, а дальше карниз. И, кажется, дальше можно будет спуститься довольно легко. Давай так сделаем: я спускаюсь по-штурмовому до карниза и осмотрюсь. Потом дам знак.
– Давай, Мулла. Бай, страхуй его, на всякий случай.
Сбросив со спины свой РД, Мулла сноровисто размотал пятидесятиметровую бухту репшнура и сбросил ее вниз. Перекинув через плечо и спину репшнур, закрепленный Баем за скалу, Абдулло скользнул вниз…
Притормаживая верхонками, отталкиваясь ногами от стенки, Мулла, пролетая за раз по несколько метров, в несколько приемов преодолел спуск. Прошел по карнизу в одну, в другую сторону. Затем исчез на несколько минут за поворотом и, вернувшись, подал знак, что можно спускаться. По одному, оставляя при себе только оружие, бойцы спускались на карниз. Оставшиеся наверху Медведь и Бандера спустили снаряжение и спустились сами, присоединившись к друзьям. Последним покинул седловину Бай. А на карнизе Мулла тем временем докладывал о результатах ближней разведки:
– Повезло нам. Этот карниз – горная звериная тропа. По ней, наверное, архары ходят. За поворотом карниз расширяется и идет вниз. Круто, но не отвесно. Идти можно. Только глаза держать открытыми. Там, под нами каменная осыпь будет – один неправильный шаг, и все, никто никогда не найдет. Я впереди пойду…
– Хорошо. Ты осторожнее там, Эргаш, – тебя Гульнарка ждет.
Абдулло показал в улыбке крепкие зубы и двинулся вниз, по тропе. Следом, соблюдая дистанцию в несколько метров, вышла вся группа…
К темноте они миновали опасные осыпи и, не доходя до границы облаков, остановились на ночевку.
– Все. На сегодня хватит, – остановил группу Андрей на приглянувшейся более или менее ровной площадке размерами чуть меньше, чем вертолетная. – Будем отдыхать. Завтра, наверное, опять войдем в снегопад, потому сегодня – набираемся сил.
Уставшие бойцы уселись на свои РД. И не было сил, да и желания, шевелить руками-ногами.
– Игорь, охранение, – напомнил Филин. – И… Костерок бы неплохо. Только соблюдая маскировку – чем черт не шутит… …Синее пламя от таблеток сухого спирта не давало света, но накапливало блаженное тепло под кое-как соединенными вместе прорезиненными плащ-палатками. Бойцы жевали плитки высококалорийного шоколада из спецпайка. Да, в общем-то, это был не шоколад в обычном понимании – сушеное, перетертое мясо, изюм, курага и орехи. Вся эта гадость в измельченном до состояния порошка виде входила в состав «шоколада». Во рту гадко с непривычки, но зато суперкалорийно – одна двухсотграммовая плитка заменяла полноценный обед из трех блюд… Правда, вкус… …Ночь прошла спокойно. Каждые два часа кто-то выходил из укрытия, а кто-то возвращался, усаживаясь на освободившееся место и мгновенно засыпая, – служба шла своим чередом.
– Подъем, группа, – негромко, устало произнес Филин в пять утра. – Десять минут. Приготовились к движению.
Зашевелились, сбрасывая пелену сна, засобирались, скатывая плащ-палатки и маскируя машинально место ночевки… Так, на всякий случай, повинуясь навсегда вбитому в голову рефлексу…
Встречая первые солнечные лучи, группа вышла на тропу. Мало-помалу короткая цепочка людских фигур втягивалась в туман.
– Откуда здесь туман, Мулла?
– Мы в облака вошли, командир. Теперь идти осторожно будем.
Пробиваясь сквозь мглистую пелену, Андрей яростно желал, чтобы снегопад закончился. Увы… С неба сыпало… Не так интенсивно, но… Неотвратимо… Засыпая все вокруг, маскируя предательские расщелины между камней. Казалось, что не существует в мире ничего, кроме этих гор, этого снега, этой речухи, протянувшейся хилой ниточкой среди камней. Вот оно, благостное умиротворение…
«…Стоп!!! Родничок! Уж не тот ли?..»
– Мулла! – резко позвал Филин. – Что тебе говорил наш хозяин из Кульджи о реке?
– Должна быть какая-то.
– А вот это несчастье, не та ли речка?
– Их здесь может быть много.
– Стоп, группа! Ну-ка, Мулла, давай искать ориентиры и привязывать местность к карте.
Склонив головы и периодически оглядывая окрестности, они сосредоточенно размышляли.
– Да, командир, похоже, нам везет. Та это речуха, она, родимая. Теперь она нас прямо на Хамзаабад может вывести.
– Наконец-то хоть что-то, – облегченно вздохнул Медведь. – Если по руслу пойдем – не придется больше на скалы лезть. Да и тропа караванная не может быть на гребнях. Здесь она где-то – я жопой чую. Вдоль по местным речкам искать следы нужно. Как думаешь?
– Пока не знаю, Игорь, но в этом есть смысл. Не на своих же горбах они таскают тюки. Ну а мул или ишак на крутизну не пойдет, если ее обойти можно. Так что начинаем активную работу. Глядишь, и повезет…
Еще около четырех часов шла группа вдоль набиравшего понемногу силу водного потока, всматриваясь в нависающие громады скал. Шли сторожко, хотя камуфляжи «Снег» и так очень надежно скрывали их от чужого взгляда. Идти становилось заметно легче, да и дышалось уже не так тяжело. По всему было видно, что они спускались с гор. Вот уже и закончились вечные снега, стали появляться участки каменистых россыпей, то тут, то там виднелись стволы редких деревьев и кустарников. Группа приближалась к основной цели оттуда, откуда ее не могли ждать – с гор, преодолев больше шестидесяти километров тяжелейшего горного марша. Но ребята понимали, что это – только начало, горная прогулка, а настоящая работа начинается только сейчас…
– Командир, – к Андрею приблизился Бай. – Стемнеет скоро. Нам нужна ночевка.
– Что предлагаешь, Алишер?
– Посмотри, – он показал рукой в сторону недалеких отрогов. – Здесь метров двести, не больше. Если подняться немного по карнизу – я видел пещерку. Сам посмотри.
Филин взял протянутый бинокль и стал исследовать карниз. Действительно, на некотором возвышении над руслом речушки, на карнизе виднелось темное пятно.
– Я проверю?
– Давай, Бай, аккуратненько.
Андрей напряженно всматривался в силуэт Бая, споро, но осторожно продвигавшегося среди камней. Вот он начал подъем на карниз. Вот он припал на одно колено у входа в пещеру, прислушиваясь. Вошел внутрь… Две минуты… Показался на входе, давая знак: «Порядок, жду!»
Ф-фу-уф!!! Напряжение стало медленно отпускать. 25 января. 19.20. Пора отдыхать.
– Группа. Будем готовить ночевку. В пещере. Спасибо Баю… …Не спалось командиру в эту ночь. Что-то мучило изнутри, не давая прийти сну. Какие-то неосознанные предчувствия. И, казалось бы, что еще? Сухая, теплая от горевшего сушняка пещера. Умелые и опытные друзья рядом. Ан нет. Эх, знать бы ему тогда, что это будет последняя спокойная ночь, – выспался бы на неделю вперед…
26 января. 4.20…
Легкий толчок в плечо вывел Филина из полудремотного состояния. Перед глазами возникло лицо Бульбы с приставленным к губам указательным пальцем.
– У нас гость, – произнес он одними губами.
Слегка отодвинув край пятнистой плащ-палатки, маскировавшей их убежище, Андрей посмотрел в окуляры бинокля…
Вдоль русла на осле ехал одинокий мужчина в национальном халате. Он пригибался к шее животного, как видно, внимательно рассматривая что-то на камнях. Что-то смутно знакомое было в фигуре этого таджика.
«Нурали, сука! – вдруг, как-то внезапно, узнал незнакомца Филин. – Нурали Давлатов!!! Наш несостоявшийся проводник из Кульджи. Больной! Ходить в горы не мог… Но ведь там, где мы прошли, – ишак не смог бы! Если он не Пегас. Значит, есть тропа?! Короче и легче?! А не наши ли следы ты высматриваешь, сердешный? Ах, сука!!!»
– Тихо поднимай группу, – сказал он Бульбе. – Похоже, этот красавец – по наши души.
Переход из состояния сна в состояние боевого транса занял у группы менее полуминуты.
– Что тут, Андрей? – густым басом зашептал над ухом Медведь.
– Сосед нашего хозяина из Кульджи. Тот, который больной. Что-то высматривает на камнях там, где мы прошли. В полпятого утра!..
– Та-ак! Не прост соседушка оказался-то. Часом не нас ли ищет?
– Похоже на то.
– А на кой ему это?
– Вопрос!
– Берем?
– Обязательно! Он, сука, за нами на ишаке едет, а что это значит?
– Тропу знает, гаденыш, о которой не знал Мурталло. А он старожил в этих горах. Думаешь, он караванщик?
– Почти уверен. И уж наверняка – стукачок бекмурзаевский, по ту сторону хребта. А здесь он потому, что хочет предупредить о нас или вовсе сдать.
– Берем свиненка за жабры и в пещеру. Бай, Мулла, Змей. – Медведь подал условные знаки, и бойцы пошли добывать «языка».
Нет. Не было у Нурали шансов ускользнуть. Да он и увидел-то их только тогда, когда Змей схватил осла за уздечку. Он потянулся было рукой к широкому поясу, обмотанному поверх халата, и все…
– Не балуй, падла! – прошипел Бай.
Ему не дали сделать ни одного лишнего движения…
Через пятнадцать минут Нурали сидел в пещере напротив Андрея и хлюпал окровавленным, разбитым носом.
– Ну, здравствуй, уважаемый Нурали. Как здоровье, уже не болеешь? И что же тебя, добрый человек, привело в столь ранний час на эту сторону хребта? Неужто свататься едешь?
– Я тебе ничего не скажу, начальник.
– Что, правда?! Ну, это ты не подумав ляпнул. Уверяю тебя!!! Ты вот прямо сейчас с Бандерой поближе познакомишься. Он хороший парень… Только очень любопытный. А еще он страшно обижается, когда в его присутствии молчат или лгут… Ну характер у него такой!!! Ты уж расскажи ему все, что знаешь, – я тебе искренне советую. Не обижай его враньем. Ладно? Уж очень он несговорчивых «духов» не любит… – Филин кивнул Бандере.
А тот, не говоря ни слова, влепил ладонью по уху таджику, да так, что эхо пошло по пещере. На перекошенном рту Нурали застыл немой крик боли, а из уха тоненькой струйкой потекла кровь… Его полный ужаса взгляд был направлен на пудовый кулачище Сашки.
– Попробуешь крикнуть – оторву ухо, – просто и незатейливо произнес Бандера. – На одно ухо уже глухой? Перепонка лопнула? Ну, так и не нужно оно тебе. Или нужно?
Нурали поспешно закивал головой.
– Ну тогда, милый, вещай мне: куда шел, что искал, кто ты вообще такой есть, красавец? Скажешь, УВАЖАЕМЫЙ???
– Не буду говорить! Режь меня, стреляй!!! Я – моджахед, воин Аллаха! И ты, собака, ничего не узнаешь!
От удивления рука Бандеры зависла в нескольких сантиметрах от небритого лица таджика:
– Во дает!
– А мы тебя стрелять-резать не будем, – вдруг произнес Медведь совершенно спокойным голосом. И, обращаясь к Филину, пояснил: – Я, еще когда за Речкой в ВДВ служил, узнал немного об этих обычаях. Тут, видишь ли, командир, дело такое: ему от пули или ножа умереть – за счастье. Коран говорит, что моджахед, умерший таким вот образом, как воин, беспрепятственно попадает в небесное воинство Аллаха. Это почетная смерть… Потому что душа уходит через голову. Так, Нурали?
Таджик исподлобья следил за руками Игоря, плетущими что-то знакомое из конца репшнура.
– Так! Можешь не отвечать. Но есть смерть позорная, когда его душа, ну, в смысле, вояки, выходит через жопу. Грязная она тогда, и к Аллаху ее не допускают. Никогда…
– Как же это? – подыграл Игорю Филин, догадываясь, что тот задумал.
– Ничего сложного: если моджахед утонул или же, к примеру, его повесили. Горло не свободно – вот душа его и уходит через запасной ход, измазавшись в говне.
Поднявшись, Медведь ловко накинул связанную петлю на шею Нурали и потянул вверх. Горе-моджахед стоял на цыпочках и пускал слюну, а Игорь продолжал свои объяснения Филину:
– И мечется несчастная душа в потемках, не попадая в райские сады. Западло им вот так умирать, командир, все что хочешь отдаст… Или расскажет… Расскажешь, уважаемый? Я ведь шутить не люблю с вашим братом – суки вы, а сук мы, русские, вешаем. Как бешеных шакалов… Ну!!! Говори, мразь!!!
Медведь отпустил руку, и Нурали кулем свалился к его ногам, хватая ртом воздух.
– Зачем так делал? Спроси – сам все скажу! Зачем веревка на шея надевал?
– Ну вот! Это уже лучше. Давай, дорогой, поведай командиру все, что знаешь.
Андрей с удивлением смотрел на так быстро сдавшегося врага. А в том, что он был врагом, сомнений уже не было.
– Говори!
– Я из Куляба. Родился там. Бекмурза нашел меня пять лет назад. Я – его караван-баши. В Кульдже поселился, караваны для него вожу.
– Где его база?
– Вас мало – не по силам его база. Там постоянно человек сорок охраняют, – в злобном оскале проговорил таджик. – Я скажу, где база, а вы там свою смерть найдете!
– Ты не отвлекайся, – Бандера легонько шлепнул его ладонью по щеке. – То не твоя забота – наша смерть.
– По реке идти надо. От этого места – полдня… Там ущелье, каменная стена с двух сторон. На выходе из ущелья пещеры есть. Но глазом не увидеть. А искать будешь – только смерть найдешь! – выкрикнул с каким-то отчаянием пленник и, вскочив на ноги, бросился в сторону Бандеры. Ударив его головой в бронежилет, понесся к выходу.
– Пук! Пук! Пук! – дернулся «Вал» в руках Муллы, и на грязном халате Нурали расцвели три больших алых «цветка».
– Чтоб тебя бешеный ишак за язык укусил! Шакал, сын шакала! – проговорил в сердцах Абдулло, отворачиваясь.
Все молча смотрели на труп караван-баши.
– Ладо, хрен с ним, – проговорил Андрей. – Что нам известно?
– Мы почти нашли базу, Филин, – отозвался Медведь. – И хвала Аллаху за то, что он послал нам этого придурка. Без него точно напоролись бы на «духов».
– Что еще?
– Полдня пешего пути – это километров семь-восемь, может, десять – здесь ходят неторопливо, – подал голос Мулла. – А ущелье, о котором говорил этот индюк, начинается километра через полтора, вон смотри, его уже видно отсюда.
– А ведь нам крупно повезло, пацаны, что он догнал нас именно здесь, – задумчиво произнес Филин.
В бинокль было видно, как скалы неожиданно сходятся вместе, оставляя лишь узкий проход, проточенный за тысячелетия водой.
«Лезть в этот капкан нельзя – чистое самоубийство. А что тогда? А тогда пойдем по склонам, держа уши торчком и глаза на три метра впереди себя. Эх, мало нас – прав был Нурали. Черт! Ну да ладно! Не впервой! Выскочим!»
– Так, Игорь! Пойдем двумя группами: с тобой Бай, Змей и Сало – по левому склону, я с Бандерой, Муллой и Бульбой – по правому. Идем в полной тишине. Прежде, чем шаг ступить, десять раз посмотреть – здесь могут быть и МВЗ, и растяжки, и любая другая хрень. Если это та база, которую мы ищем, то охранять ее должны соответственно. Никакого радиообмена! Задача: обнаружить пещеры, систему маскировки и охраны. Если все будет хорошо – будем штурмовать с двух сторон… К тому же отсюда нас не ждут – у них сейчас все внимание должно быть на север. Вот внезапность и используем. Да и расклад не такой уж и плохой: один боец против четверых «духов». Бывало и хуже…
– У нас гость, – произнес он одними губами.
Слегка отодвинув край пятнистой плащ-палатки, маскировавшей их убежище, Андрей посмотрел в окуляры бинокля…
Вдоль русла на осле ехал одинокий мужчина в национальном халате. Он пригибался к шее животного, как видно, внимательно рассматривая что-то на камнях. Что-то смутно знакомое было в фигуре этого таджика.
«Нурали, сука! – вдруг, как-то внезапно, узнал незнакомца Филин. – Нурали Давлатов!!! Наш несостоявшийся проводник из Кульджи. Больной! Ходить в горы не мог… Но ведь там, где мы прошли, – ишак не смог бы! Если он не Пегас. Значит, есть тропа?! Короче и легче?! А не наши ли следы ты высматриваешь, сердешный? Ах, сука!!!»
– Тихо поднимай группу, – сказал он Бульбе. – Похоже, этот красавец – по наши души.
Переход из состояния сна в состояние боевого транса занял у группы менее полуминуты.
– Что тут, Андрей? – густым басом зашептал над ухом Медведь.
– Сосед нашего хозяина из Кульджи. Тот, который больной. Что-то высматривает на камнях там, где мы прошли. В полпятого утра!..
– Та-ак! Не прост соседушка оказался-то. Часом не нас ли ищет?
– Похоже на то.
– А на кой ему это?
– Вопрос!
– Берем?
– Обязательно! Он, сука, за нами на ишаке едет, а что это значит?
– Тропу знает, гаденыш, о которой не знал Мурталло. А он старожил в этих горах. Думаешь, он караванщик?
– Почти уверен. И уж наверняка – стукачок бекмурзаевский, по ту сторону хребта. А здесь он потому, что хочет предупредить о нас или вовсе сдать.
– Берем свиненка за жабры и в пещеру. Бай, Мулла, Змей. – Медведь подал условные знаки, и бойцы пошли добывать «языка».
Нет. Не было у Нурали шансов ускользнуть. Да он и увидел-то их только тогда, когда Змей схватил осла за уздечку. Он потянулся было рукой к широкому поясу, обмотанному поверх халата, и все…
– Не балуй, падла! – прошипел Бай.
Ему не дали сделать ни одного лишнего движения…
Через пятнадцать минут Нурали сидел в пещере напротив Андрея и хлюпал окровавленным, разбитым носом.
– Ну, здравствуй, уважаемый Нурали. Как здоровье, уже не болеешь? И что же тебя, добрый человек, привело в столь ранний час на эту сторону хребта? Неужто свататься едешь?
– Я тебе ничего не скажу, начальник.
– Что, правда?! Ну, это ты не подумав ляпнул. Уверяю тебя!!! Ты вот прямо сейчас с Бандерой поближе познакомишься. Он хороший парень… Только очень любопытный. А еще он страшно обижается, когда в его присутствии молчат или лгут… Ну характер у него такой!!! Ты уж расскажи ему все, что знаешь, – я тебе искренне советую. Не обижай его враньем. Ладно? Уж очень он несговорчивых «духов» не любит… – Филин кивнул Бандере.
А тот, не говоря ни слова, влепил ладонью по уху таджику, да так, что эхо пошло по пещере. На перекошенном рту Нурали застыл немой крик боли, а из уха тоненькой струйкой потекла кровь… Его полный ужаса взгляд был направлен на пудовый кулачище Сашки.
– Попробуешь крикнуть – оторву ухо, – просто и незатейливо произнес Бандера. – На одно ухо уже глухой? Перепонка лопнула? Ну, так и не нужно оно тебе. Или нужно?
Нурали поспешно закивал головой.
– Ну тогда, милый, вещай мне: куда шел, что искал, кто ты вообще такой есть, красавец? Скажешь, УВАЖАЕМЫЙ???
– Не буду говорить! Режь меня, стреляй!!! Я – моджахед, воин Аллаха! И ты, собака, ничего не узнаешь!
От удивления рука Бандеры зависла в нескольких сантиметрах от небритого лица таджика:
– Во дает!
– А мы тебя стрелять-резать не будем, – вдруг произнес Медведь совершенно спокойным голосом. И, обращаясь к Филину, пояснил: – Я, еще когда за Речкой в ВДВ служил, узнал немного об этих обычаях. Тут, видишь ли, командир, дело такое: ему от пули или ножа умереть – за счастье. Коран говорит, что моджахед, умерший таким вот образом, как воин, беспрепятственно попадает в небесное воинство Аллаха. Это почетная смерть… Потому что душа уходит через голову. Так, Нурали?
Таджик исподлобья следил за руками Игоря, плетущими что-то знакомое из конца репшнура.
– Так! Можешь не отвечать. Но есть смерть позорная, когда его душа, ну, в смысле, вояки, выходит через жопу. Грязная она тогда, и к Аллаху ее не допускают. Никогда…
– Как же это? – подыграл Игорю Филин, догадываясь, что тот задумал.
– Ничего сложного: если моджахед утонул или же, к примеру, его повесили. Горло не свободно – вот душа его и уходит через запасной ход, измазавшись в говне.
Поднявшись, Медведь ловко накинул связанную петлю на шею Нурали и потянул вверх. Горе-моджахед стоял на цыпочках и пускал слюну, а Игорь продолжал свои объяснения Филину:
– И мечется несчастная душа в потемках, не попадая в райские сады. Западло им вот так умирать, командир, все что хочешь отдаст… Или расскажет… Расскажешь, уважаемый? Я ведь шутить не люблю с вашим братом – суки вы, а сук мы, русские, вешаем. Как бешеных шакалов… Ну!!! Говори, мразь!!!
Медведь отпустил руку, и Нурали кулем свалился к его ногам, хватая ртом воздух.
– Зачем так делал? Спроси – сам все скажу! Зачем веревка на шея надевал?
– Ну вот! Это уже лучше. Давай, дорогой, поведай командиру все, что знаешь.
Андрей с удивлением смотрел на так быстро сдавшегося врага. А в том, что он был врагом, сомнений уже не было.
– Говори!
– Я из Куляба. Родился там. Бекмурза нашел меня пять лет назад. Я – его караван-баши. В Кульдже поселился, караваны для него вожу.
– Где его база?
– Вас мало – не по силам его база. Там постоянно человек сорок охраняют, – в злобном оскале проговорил таджик. – Я скажу, где база, а вы там свою смерть найдете!
– Ты не отвлекайся, – Бандера легонько шлепнул его ладонью по щеке. – То не твоя забота – наша смерть.
– По реке идти надо. От этого места – полдня… Там ущелье, каменная стена с двух сторон. На выходе из ущелья пещеры есть. Но глазом не увидеть. А искать будешь – только смерть найдешь! – выкрикнул с каким-то отчаянием пленник и, вскочив на ноги, бросился в сторону Бандеры. Ударив его головой в бронежилет, понесся к выходу.
– Пук! Пук! Пук! – дернулся «Вал» в руках Муллы, и на грязном халате Нурали расцвели три больших алых «цветка».
– Чтоб тебя бешеный ишак за язык укусил! Шакал, сын шакала! – проговорил в сердцах Абдулло, отворачиваясь.
Все молча смотрели на труп караван-баши.
– Ладо, хрен с ним, – проговорил Андрей. – Что нам известно?
– Мы почти нашли базу, Филин, – отозвался Медведь. – И хвала Аллаху за то, что он послал нам этого придурка. Без него точно напоролись бы на «духов».
– Что еще?
– Полдня пешего пути – это километров семь-восемь, может, десять – здесь ходят неторопливо, – подал голос Мулла. – А ущелье, о котором говорил этот индюк, начинается километра через полтора, вон смотри, его уже видно отсюда.
– А ведь нам крупно повезло, пацаны, что он догнал нас именно здесь, – задумчиво произнес Филин.
В бинокль было видно, как скалы неожиданно сходятся вместе, оставляя лишь узкий проход, проточенный за тысячелетия водой.
«Лезть в этот капкан нельзя – чистое самоубийство. А что тогда? А тогда пойдем по склонам, держа уши торчком и глаза на три метра впереди себя. Эх, мало нас – прав был Нурали. Черт! Ну да ладно! Не впервой! Выскочим!»
– Так, Игорь! Пойдем двумя группами: с тобой Бай, Змей и Сало – по левому склону, я с Бандерой, Муллой и Бульбой – по правому. Идем в полной тишине. Прежде, чем шаг ступить, десять раз посмотреть – здесь могут быть и МВЗ, и растяжки, и любая другая хрень. Если это та база, которую мы ищем, то охранять ее должны соответственно. Никакого радиообмена! Задача: обнаружить пещеры, систему маскировки и охраны. Если все будет хорошо – будем штурмовать с двух сторон… К тому же отсюда нас не ждут – у них сейчас все внимание должно быть на север. Вот внезапность и используем. Да и расклад не такой уж и плохой: один боец против четверых «духов». Бывало и хуже…
28 января 1990 г.
«Свечной заводик»
Вот она, первозданная природа. Горная река, вобравшая в себя родники талых вод и уже подающая свой голос на порогах и перекатах… Крутые каменистые склоны ущелья, сжимающие реку в своих объятьях и покрытые каким-то кустарником с пожухлой, прошлогодней листвой… Вот следы какого-то мелкого грызуна, выбравшегося из-под снега из своей норы… А вот и пичуга какая-то пометила пухлый снежок своими лапками… Там следы пробежавшей в поисках редкой поживы лисицы. А здесь следы горного волка, обходящего и в который уже раз метящего свою территорию от посягательства оголодавших за зиму чужаков, – вот они, его желтые брызги, отчетливо видны на белом снегу… И нет в этой природной гармонии ничего лишнего – все продумано и запущено в едином ритме в тысячелетний круговорот…
И разве что время от времени появится что-нибудь новое и начнет не торопясь постигать этот ритм, стараясь не отстать и не забежать вперед. Вот, например, невесть откуда взявшиеся большие кучи листвы, припорошенные снегом, – будто бы безмозглый дворник-энтузиаст собрал их здесь в горах, да так и оставил. И уже прыгают по этим кучам местные пернатые жители, а вот и мышь взобралась на одну из них и попыталась разгрести листики – ан нет, не получилось. Да и не листья это вовсе… Едва заметно, всего-то на пару миллиметров, приподнялась лиственная куча, давая понять осмелевшей мыши, что та ошиблась…
Группа Филина уже сутки находилась в состоянии напряженной неподвижности. В засаде… И каждая из восьми новообразовавшихся в местном ландшафте «куч» грела себя только тем, что полностью, до каменного состояния, напрягала все мышцы, а затем резко расслабляла их. Да, зимняя засада – это статья особая… Спрятаться-то особо негде – пустынно зимой. А потому… Превратись в кочку, камень или, как сейчас, в припорошенную снегом кучу и замри. Вот отсюда все спецназовские простатиты, бронхиты и прочие неприятности…
Они нашли пещеры, и это было настоящей удачей. Вот она, цель всего задания. Но… До победного его завершения еще ох как далеко. Не соврал Нурали – охраняли базу со всем полагающимся при таких делах усердием. Около взвода, или немного больше, опытнейших, и это было видно, бородатых «духов». Матерые, битые волчары. Таких – просто на «ура» не возьмешь и тюбетейками не закидаешь. Разве что в каждую тюбетейку положить по парочке наступательных эргэдэшек с уже снятой чекой. Да только где их столько взять-то? В смысле тюбетеек. А эргэдэшки, вот они, в нагрудных карманах штурмовых жилетов – по четыре у каждого, только руку протяни. Но нет… Пока еще рано. Пока… Пока не удалось выяснить, куда же они побегут в случае нападения на базу.
Потому-то Филин и не подает знак к штурму. Нужно получить максимально возможное количество полезной для них информации. А потому – лежит группа. Сутки в снегу – это еще не страшно, это еще даже не их стандартный норматив. А потому Филин ждет. И будет ждать, пока не раскроется охрана…
Да. Вот она – база Бекмурзы. И Филину очень повезло, что они ее обнаружили. Капризная Фортуна в тот момент, когда ребята вошли в кустарник, как видно, повернулась к охранникам спиной, показав свою симпатичную, кругленькую попку. А Филину, соответственно, личико. Да и как иначе объяснить то, что охраннику именно в этот момент захотелось закурить, а зажигалка вдруг отказалась работать… И этот вояка все щелкал и щелкал, бормоча что-то вполголоса, матюгался, наверное, забыв о том, что звук в горах, а особенно в ущельях, разносится чрезвычайно далеко. Короче, выдал он себя с потрохами. И таким следопытам, как Бай и Мулла, грех было не воспользоваться таким СЛУЧАЕМ. Ну, а дальше – дело техники…
Замерли на позиции, отследили смену и поняли попутно, что они, даже зная практически точное место, не нашли бы его никогда. Это была естественная площадка, или, скорее, широкий, с небольшим уклоном карниз, или даже небольшая терраса над шумящим и извивающимся в пятнадцати метрах внизу водным потоком. С одной стороны обрыв с бурлящей на дне рекой, с другой – отвесная гранитная стена, нависающая со всей своей суровостью, а между ними карниз, шириной в двадцать метров, тянущийся вдоль обрыва метров на семьсот и постепенно спускающийся к реке. И вдоль всей стены очень густой, непролазный кустарник какого-то колючего растения, очень похожего на барбарис. Обычная, в общем-то, естественная природная площадка, каких много в горах. Пройдешь мимо – не обратишь внимания. Только группа знала, что искать, вот ребятам и повезло.
Ну, а что дальше?..
Снаружи эту «богадельню» охраняли четверо наблюдателей, вооруженных оптикой – может, просто биноклями, а может, и СВД. Кто знает?.. Штурм таких объектов на «ура» может себе позволить только неопытный, зеленый салага-командир. Эдакий кавалерийский наскок с ходу. Пришел, увидел… обосрался. Почему? А кто сможет сказать с уверенностью, сколько там выходов?! Ну, долбанул по выходу из РПГ, ну, метнулся к пещерке, и все… Тебя в спину и расстреляли. Классическая горная засада в стиле «духов» – прошла группа, преследуя приманку, а по твоим следам уже идут настоящие бойцы. И ты уже не охотник, а дичь. И чаще всего узнаешь об этом только тогда, когда тебе между лопаток влетает привет, калибра 7,62. Тут нужно уподобиться ревнивому мужу, выслеживающему свою жену. Терпение, терпение, терпение – вот залог твоего успеха, а значит, в конечном итоге и жизни. И не беда, что твои яйца примерзли уже к оказавшемуся под тобой случайно камню, – при умелой женской настойчивости простатит лечится. А вот головы пришивать к трупу хладному медицина еще не научилась. Потому и лежит группа Филина. На ближайшие сутки они – есть огромные глаза, чуткие уши и море, океан терпения…
«…На первом этапе нужно будет работать максимально тихо, – в голове Андрея постепенно рождался план штурма. – Наблюдателей убираем одновременно – это понятно. Причем "Валом" работать нельзя – упавший на камень "калаш" может сорвать всю операцию. Значит, снимать глазастых нужно с непосредственной близости, ножами. Эх, блин! Блин комками! Самых опытных в таких делах и нет! Как же не хватает сейчас Брата, Кабарды, Тюленя, Индейца – это была бы их задача, как обычно. Ладно, будем работать в усеченном составе, выбора другого все равно нет. А дальше? Ну что, внутри будем работать с двух концов, продвигаясь навстречу. По обстановке…»
За время наблюдения удалось засечь еще один вход – еще одна пещера, отстоящая от первой метров на семьдесят. У обеих пещер – по два «духа», а значит, пещеры между собой сообщались.
Медведь с ребятами находился на противоположном склоне, на удалении трехсот метров от Филина. В мощные бинокли они очень хорошо просматривали друг друга, и Андрей стал подавать одними пальцами знаки, понятные им обоим, не раз заменявшие слова или средства связи:
«Возвращаетесь по склону до поворота реки, там, за изгибом, вас не будет видно. Спускаетесь в ущелье и форсируете реку. Потом – на карниз. Ваш вход дальний. До него пройдете на цыпочках! Там метров триста – триста пятьдесят. Наблюдателей снимать тихо, без оружия. Входим в пещеру с двух сторон. Начало в три ноль-ноль. Выходите в двадцать три ноль-ноль. И осторожно, чтобы друг друга не перестрелять!»
В ответ Филин различил в «листве» белые зубы Медведя, обнажившиеся в улыбке. Он еще немного понаблюдал в бинокль за Медведем и ребятами и переключился на часовых у входа на базу, убедившись еще раз в том, что их можно обнаружить, только зная, что они там есть. Часы показывали 18.00. «Подождем – немного осталось, всего-то несколько часов». …Самые тяжелые – последние минуты ожидания, когда уже знаешь время начала штурма, время «Ч». Тебя так и подмывает хоть на минуту, хоть на несколько секунд начать раньше. Но… Нельзя! Потому что твой пионерский костер в жопе может стоить жизни твоим товарищам. А потому сиди и жди. И считай секунды…
«…Все! Начали!..»
Выдвинулись. Медленно, извиваясь ужами, поползли к пещере. Двадцать метров, пятнадцать… Все! Теперь абсолютно все зависит от того, как тихо им удастся снять наблюдателей. Им – это Бандере и Филину. Андрей упорно, неотвратимо приближался к «своему». Со стороны, где засел первый часовой и куда отправился Бандера, послышался какой-то шорох.
«Бля!..» – подумал Андрей. «Его» часовой медленно поднялся, сбросил с плеча автомат, снял с предохранителя и стал надвигать на глаза укрепленный на голове армейский прибор ночного видения. Еще секунда, и все!..
«Не успеваю!!! Твою в бога, в душу мать!..» – пронеслась мысль, а его нож уже летел к «духу».
– Х-хек! – произнес здоровенный таджик и начал валиться на бок.
Но он не упал. Уже стоявший рядом с ним Филин одной рукой схватил начавший было падать автомат, а другой, ухватившись за рукоять ножа, держал наблюдателя. Сделав шаг вперед, он привалил к каменной стенке уже мертвого «духа» и опустил его на землю. Филин осмотрелся. Тихо… Напрягшись, он потянул нож. Противно чмокнув, рана выпустила из себя стальное жало. Это всегда так происходит, и всегда только что живое тело не хочет выпускать нож…
Филин опустился на одно колено за каменным выступом у входа в пещеру. В затылок кто-то задышал. Обернувшись, Андрей увидел за своей спиной цепочку фигур в камуфляже, стоящих так же, как и он, на одном колене.
«Хорошо!»
Вход в пещеру представлял собой трещину – лаз шириной в метр. Подняв руку, Андрей показал два пальца и указал на противоположную сторону. Тут же что-то прокатилось через едва заметную тропинку. И вот уже Бандера и Мулла застыли на противоположной стороне. Ну, а дальше? Дальше их действия были отработаны до автоматизма и закреплены на уровне рефлекса многочасовыми тренировками на полигонах. Упражнение № 9 «б» – «Штурм охраняемого объекта неполной группой»…
И разве что время от времени появится что-нибудь новое и начнет не торопясь постигать этот ритм, стараясь не отстать и не забежать вперед. Вот, например, невесть откуда взявшиеся большие кучи листвы, припорошенные снегом, – будто бы безмозглый дворник-энтузиаст собрал их здесь в горах, да так и оставил. И уже прыгают по этим кучам местные пернатые жители, а вот и мышь взобралась на одну из них и попыталась разгрести листики – ан нет, не получилось. Да и не листья это вовсе… Едва заметно, всего-то на пару миллиметров, приподнялась лиственная куча, давая понять осмелевшей мыши, что та ошиблась…
Группа Филина уже сутки находилась в состоянии напряженной неподвижности. В засаде… И каждая из восьми новообразовавшихся в местном ландшафте «куч» грела себя только тем, что полностью, до каменного состояния, напрягала все мышцы, а затем резко расслабляла их. Да, зимняя засада – это статья особая… Спрятаться-то особо негде – пустынно зимой. А потому… Превратись в кочку, камень или, как сейчас, в припорошенную снегом кучу и замри. Вот отсюда все спецназовские простатиты, бронхиты и прочие неприятности…
Они нашли пещеры, и это было настоящей удачей. Вот она, цель всего задания. Но… До победного его завершения еще ох как далеко. Не соврал Нурали – охраняли базу со всем полагающимся при таких делах усердием. Около взвода, или немного больше, опытнейших, и это было видно, бородатых «духов». Матерые, битые волчары. Таких – просто на «ура» не возьмешь и тюбетейками не закидаешь. Разве что в каждую тюбетейку положить по парочке наступательных эргэдэшек с уже снятой чекой. Да только где их столько взять-то? В смысле тюбетеек. А эргэдэшки, вот они, в нагрудных карманах штурмовых жилетов – по четыре у каждого, только руку протяни. Но нет… Пока еще рано. Пока… Пока не удалось выяснить, куда же они побегут в случае нападения на базу.
Потому-то Филин и не подает знак к штурму. Нужно получить максимально возможное количество полезной для них информации. А потому – лежит группа. Сутки в снегу – это еще не страшно, это еще даже не их стандартный норматив. А потому Филин ждет. И будет ждать, пока не раскроется охрана…
Да. Вот она – база Бекмурзы. И Филину очень повезло, что они ее обнаружили. Капризная Фортуна в тот момент, когда ребята вошли в кустарник, как видно, повернулась к охранникам спиной, показав свою симпатичную, кругленькую попку. А Филину, соответственно, личико. Да и как иначе объяснить то, что охраннику именно в этот момент захотелось закурить, а зажигалка вдруг отказалась работать… И этот вояка все щелкал и щелкал, бормоча что-то вполголоса, матюгался, наверное, забыв о том, что звук в горах, а особенно в ущельях, разносится чрезвычайно далеко. Короче, выдал он себя с потрохами. И таким следопытам, как Бай и Мулла, грех было не воспользоваться таким СЛУЧАЕМ. Ну, а дальше – дело техники…
Замерли на позиции, отследили смену и поняли попутно, что они, даже зная практически точное место, не нашли бы его никогда. Это была естественная площадка, или, скорее, широкий, с небольшим уклоном карниз, или даже небольшая терраса над шумящим и извивающимся в пятнадцати метрах внизу водным потоком. С одной стороны обрыв с бурлящей на дне рекой, с другой – отвесная гранитная стена, нависающая со всей своей суровостью, а между ними карниз, шириной в двадцать метров, тянущийся вдоль обрыва метров на семьсот и постепенно спускающийся к реке. И вдоль всей стены очень густой, непролазный кустарник какого-то колючего растения, очень похожего на барбарис. Обычная, в общем-то, естественная природная площадка, каких много в горах. Пройдешь мимо – не обратишь внимания. Только группа знала, что искать, вот ребятам и повезло.
Ну, а что дальше?..
Снаружи эту «богадельню» охраняли четверо наблюдателей, вооруженных оптикой – может, просто биноклями, а может, и СВД. Кто знает?.. Штурм таких объектов на «ура» может себе позволить только неопытный, зеленый салага-командир. Эдакий кавалерийский наскок с ходу. Пришел, увидел… обосрался. Почему? А кто сможет сказать с уверенностью, сколько там выходов?! Ну, долбанул по выходу из РПГ, ну, метнулся к пещерке, и все… Тебя в спину и расстреляли. Классическая горная засада в стиле «духов» – прошла группа, преследуя приманку, а по твоим следам уже идут настоящие бойцы. И ты уже не охотник, а дичь. И чаще всего узнаешь об этом только тогда, когда тебе между лопаток влетает привет, калибра 7,62. Тут нужно уподобиться ревнивому мужу, выслеживающему свою жену. Терпение, терпение, терпение – вот залог твоего успеха, а значит, в конечном итоге и жизни. И не беда, что твои яйца примерзли уже к оказавшемуся под тобой случайно камню, – при умелой женской настойчивости простатит лечится. А вот головы пришивать к трупу хладному медицина еще не научилась. Потому и лежит группа Филина. На ближайшие сутки они – есть огромные глаза, чуткие уши и море, океан терпения…
«…На первом этапе нужно будет работать максимально тихо, – в голове Андрея постепенно рождался план штурма. – Наблюдателей убираем одновременно – это понятно. Причем "Валом" работать нельзя – упавший на камень "калаш" может сорвать всю операцию. Значит, снимать глазастых нужно с непосредственной близости, ножами. Эх, блин! Блин комками! Самых опытных в таких делах и нет! Как же не хватает сейчас Брата, Кабарды, Тюленя, Индейца – это была бы их задача, как обычно. Ладно, будем работать в усеченном составе, выбора другого все равно нет. А дальше? Ну что, внутри будем работать с двух концов, продвигаясь навстречу. По обстановке…»
За время наблюдения удалось засечь еще один вход – еще одна пещера, отстоящая от первой метров на семьдесят. У обеих пещер – по два «духа», а значит, пещеры между собой сообщались.
Медведь с ребятами находился на противоположном склоне, на удалении трехсот метров от Филина. В мощные бинокли они очень хорошо просматривали друг друга, и Андрей стал подавать одними пальцами знаки, понятные им обоим, не раз заменявшие слова или средства связи:
«Возвращаетесь по склону до поворота реки, там, за изгибом, вас не будет видно. Спускаетесь в ущелье и форсируете реку. Потом – на карниз. Ваш вход дальний. До него пройдете на цыпочках! Там метров триста – триста пятьдесят. Наблюдателей снимать тихо, без оружия. Входим в пещеру с двух сторон. Начало в три ноль-ноль. Выходите в двадцать три ноль-ноль. И осторожно, чтобы друг друга не перестрелять!»
В ответ Филин различил в «листве» белые зубы Медведя, обнажившиеся в улыбке. Он еще немного понаблюдал в бинокль за Медведем и ребятами и переключился на часовых у входа на базу, убедившись еще раз в том, что их можно обнаружить, только зная, что они там есть. Часы показывали 18.00. «Подождем – немного осталось, всего-то несколько часов». …Самые тяжелые – последние минуты ожидания, когда уже знаешь время начала штурма, время «Ч». Тебя так и подмывает хоть на минуту, хоть на несколько секунд начать раньше. Но… Нельзя! Потому что твой пионерский костер в жопе может стоить жизни твоим товарищам. А потому сиди и жди. И считай секунды…
«…Все! Начали!..»
Выдвинулись. Медленно, извиваясь ужами, поползли к пещере. Двадцать метров, пятнадцать… Все! Теперь абсолютно все зависит от того, как тихо им удастся снять наблюдателей. Им – это Бандере и Филину. Андрей упорно, неотвратимо приближался к «своему». Со стороны, где засел первый часовой и куда отправился Бандера, послышался какой-то шорох.
«Бля!..» – подумал Андрей. «Его» часовой медленно поднялся, сбросил с плеча автомат, снял с предохранителя и стал надвигать на глаза укрепленный на голове армейский прибор ночного видения. Еще секунда, и все!..
«Не успеваю!!! Твою в бога, в душу мать!..» – пронеслась мысль, а его нож уже летел к «духу».
– Х-хек! – произнес здоровенный таджик и начал валиться на бок.
Но он не упал. Уже стоявший рядом с ним Филин одной рукой схватил начавший было падать автомат, а другой, ухватившись за рукоять ножа, держал наблюдателя. Сделав шаг вперед, он привалил к каменной стенке уже мертвого «духа» и опустил его на землю. Филин осмотрелся. Тихо… Напрягшись, он потянул нож. Противно чмокнув, рана выпустила из себя стальное жало. Это всегда так происходит, и всегда только что живое тело не хочет выпускать нож…
Филин опустился на одно колено за каменным выступом у входа в пещеру. В затылок кто-то задышал. Обернувшись, Андрей увидел за своей спиной цепочку фигур в камуфляже, стоящих так же, как и он, на одном колене.
«Хорошо!»
Вход в пещеру представлял собой трещину – лаз шириной в метр. Подняв руку, Андрей показал два пальца и указал на противоположную сторону. Тут же что-то прокатилось через едва заметную тропинку. И вот уже Бандера и Мулла застыли на противоположной стороне. Ну, а дальше? Дальше их действия были отработаны до автоматизма и закреплены на уровне рефлекса многочасовыми тренировками на полигонах. Упражнение № 9 «б» – «Штурм охраняемого объекта неполной группой»…