Хорошее упражненьице для троих, а? У входа охранять их тыл остался Бульба. Сколько там, внутри, «стволов», готовых мгновенно ответить на вторжение чужаков в святая святых? Нурали говорил, около сорока. Может, и приврал слегка, пытаясь испугать, а может, и нет…
   «…Вперед!..»
   Сначала медленно, приставными шажками, не выдавая себя до того момента, пока кто-нибудь резвый не поднимет шум, а такой найдется всегда, рано или поздно. Лучше бы поздно. Ну, а потом – стремительный натиск и шквал огня…
   – Фр-р, фр-р! – прошелестели рядом с ухом Филина выпущенные из «Вала» пули. Это Мулла среагировал на появившихся в секторе двоих охранников.
   Разбросав в стороны руки, те повалились на каменный пол. На шум падающих тел из соседней галереи выглянули еще две головы, попав на прицел Филина.
   – Пф-ф, пф-ф! – реакция была мгновенной.
   «…Минус четыре…» – пронеслось в голове.
   А из галереи послышалась какая-то возня и лязг передернутого затвора. Метнувшись туда и встав на колено, Филин резко подался вперед, заглядывая дулом своего «Вала» внутрь. Над его головой высился Бандера.
   – Фр-р-ры, фр-р-ры! – заработали в два «ствола» длинными очередями, веером. И еще восемь фигур повалились на установленные тут же деревянные кушетки.
   – Та-та, та-та-та-та! – резанул по ушам голос «калаша».
   «Все! Какая-то падла успела схватить "ствол"!» – подумал Филин, улавливая периферийным зрением вспышки выстрелов.
   – Мулла, слева! – крикнул он.
   – Фр-р-ры!
   – Та-та-та, та-та!
   – Фр-р, фр-р! Чисто!
   – Вперед!
   Еще одна галерея. Столы с какими-то колбами, ретортами и зажженными под ними горелками. И мечущиеся между этими столами вооруженные люди.
   – Фр-р, фр-р, фр-р-ры! – сыпанули втроем по «духам», наблюдая, как те, картинно взмахивая руками, валятся на пол.
   «…Минус четыре! Итого восемнадцать…»
   – Та-та-та-та!
   Четыре мощнейших удара в грудь и живот опрокинули Филина на пол.
   «Ох, ни фуя себе пилюля!» – успел подумать Андрей и потерял сознание… …В груди разливалось блаженное тепло, как будто лежал на дедовской печи, прижавшись животом к горячим кирпичам. И такое это было блаженство, что хотелось бросить все и век не вставать, как тот Ильюшка из города Мурома… … – Жив? – кто-то лупил по щекам Филина.
   – Жив, жив! Только схлопотал изрядно. – А вот этот голос был более чем знаком.
   Андрей открыл глаза и увидел над собой озабоченные лица Медведя, Бандеры и Бая.
   – С добрым утром, командир! Выспался? – Игорь продолжал хлопать лопатообразными ладонями по щекам Филина. – Давай-ка просыпайся и вставай. Подъем!!!
   Он схватил Андрея за лямки разгрузки и, как пушинку, поднял. Ноги подкашивались, отказываясь держать своего хозяина.
   – Что это было?
   – Ничего страшного – четыре пульки, калибра 5,45, прилетели. А ты в бронике и «лифчике». Хорошо, что этот чурка по корпусу бил. А броник-то экспериментальный, ничего, выдержал!
   – Ага, спасибо! – болезненно поморщился Филин. Страшно болела грудь и живот, а еще абсолютно не было сил.
   – Ты как, Андрюха? – озаботился Бандера.
   – Ничего, терпимо. Только отрыжка мучает и изжога. А так – кайф!
   – А ты поперди, оно и отпустит, – предложил Медведь.
   – Не могу – у меня в брюхе кони трахаются, не хочу мешать, – прошипел от боли Андрей. – Что мы имеем, «замок»?
   – Имеем двухсотых «духов» числом тридцать два, плюс четверо на входах – итого тридцать шесть. Норку зачистили… Наши все целы… Ты – отдохнуть прилег от трудов ратных. Короче, норма!
   – Ты не варнякай, а дело говори!
   – Нашли склад. Там «дури» до жопы и еще чуть-чуть. А еще вытащили на свет божий алхимика – начальника всего этого «заводика свечного», вернее, завпроизводством. И есть несколько рабов…
   – Не понял. У тебя от радости крыша съехала?
   – С крышей порядок. Поясняю. Тут есть одно помещеньице, для «обслуживающего парционала». В основном – бабы. Есть, правда, и пара-тройка мужиков, но доходяги совсем. Все, если не русские, то, уж во всяком случае, не «индейцы» узкоглазые. Короче, не нацмены. Я поговорить с ними успел, пока ты отдыхать изволил. Так вот, оказывается, что у Бекмурзы нашего они были в натуральном рабстве. Короче, делали всю грязную работу здесь, а еще на них испытывали качество свежесваренного «герыча». Такие дела… Ну, а баб, само собой, еще и драли во все возможные входы и выходы – в виде нагрузки за слабый пол…
   – Падла!
   – Вот и я говорю: дикий народ – дикие нравы. Урюки, одним словом.
   – Сколько их?
   – Одиннадцать баб и шестеро мужиков.
   – В каком они состоянии?
   – В хреновом! Голодные, замерзшие, ослабшие. Гноили их тут, как в Средневековье.
   – Еще что-то?
   – Ага! Вся «богадельня» заминирована.
   Филин широко раскрыл глаза и стал озираться вокруг.
   – Не бзди, Андрюха! Тут Сало прогулялся уже по галерейкам, короче, в каждой заложен мощный фугас, а проводочки выведены все к одной машинке.
   – Ф-фу-ф! – выдохнул Андрей. – Ты бы хоть предупреждал, когда шутить такими вещами начинаешь.
   – А у тя че, вместе с ливером и чувство юмора отбило? – улыбнулся Игорь.
   – Пошел в жопу, товарищ старший прапорщик!
   – А по-твоему, мы где? – спросил Медведь, озираясь и шумно втягивая ноздрями воздух. – О! И запашок соответствующий присутствует! Так что все в порядке, Андрюха, – мы в глубокой и беспросветной жопе! И кажется мне, что пора сваливать отсюда, а то нанюхаемся еще, глюки пойдут, а мне такой кайф без надобности.
   – Согласен, – поморщился Филин – боль была острой и сильной. Грудь горела, как будто за пазуху сыпанули горящих углей, и что-то екало в районе пупка.
   – Ты идти-то сможешь?
   – Смогу, не бзди! Только подняться помоги – ноги словно одолжил у кого.
   Медведь заботливо помог снять разгрузку и «броник», максимально снимая нагрузку с тела Филина.
   – Змей, Бай. Выводите людей наружу, только оденьте их, вон ватников и халатов гора, – начал приходить в себя Андрей, возвращаясь к функциям командира. – Сало! Тяни-ка ты проводочки к выходу – будем запускать на орбиту всю эту срань. Бульба, готовь рацию.
   Слегка сгибаясь от боли, поддерживаемый Медведем Филин побрел к выходу…
   «Плохо дело. Нужен врач, срочно и почти всем…» – Андрей смотрел на сидевших у входа в пещеру пленников Бекмурзы. И зрелище это не вызывало оптимизма. Несчастные, изможденные от голода и тяжкой работы тела уже не могли стоять на слабых, трясущихся ногах. Две женщины были без сознания.
   – Бульба! Рацию мне, – скомандовал Филин. – И это… Открытую волну, Олег…
   – Нельзя, командир! А если наш Бек близко? Засечет, и все, приехали – суши весла!
   – Давай, говорю! Посмотри на них, – он махнул рукой на доходяг. – Они же перемрут все как мухи! Давай, Олег, у нас нет другого выхода.
   Бульба поколдовал несколько секунд над радиостанцией:
   – Готово!
   – Всем, кто меня слышит! Всем, кто меня слышит! Говорит командир разведгруппы специального назначения, позывной Филин! Имею важное сообщение! Всем, кто меня слышит!
   – Девяносто третий слушает Филина, – через несколько секунд ответила рация.
   – Филина принимаю, двести четвертый.
   – Всем отбой! – вдруг вякнуло радио. – Джо принимает Филина!
   – Ну, слава богу! – облегченно вздохнул Андрей и повернулся к Салу: – Давай резервную волну. Нас Джо принимает!
   Лица ребят озарились улыбками – это была удача. Большая удача!
   – Филин для Джо!
   – Джо на связи! – отозвался далекий друг. – Что случилось, Филин? Почему выходил на открытой волне?
   – Срочно нужна помощь! Обнаружил и открыл кубышку! У меня семнадцать тяжелых «трехсотых»!
   – Сколько?! Ты где их нагреб?!!
   – Внутри – пленные.
   – Давай координаты!
   – Семнадцать километров южнее Хамзаабада, в русле реки, квадрат двадцать три – одиннадцать. Обозначусь «Я свой» – двумя зелеными.
   – Принял! Жди!
   Андрей отдал радиостанцию Бульбе и посмотрел на часы – 5.45. Небо над ущельем начинало понемногу светлеть.
   – Игорь, – Филин устало позвал Медведя. – У нас есть минут тридцать-сорок, пока летуны найдут место. За это время людей надо поднять наверх, на плато – здесь «вертушка» не сядет из-за наклона. Давай двоих в дозор, в боевое охранение, и будем людей выводить.
   Медведь кивнул, соглашаясь, и отошел к пленникам.
   – Сало! Ты готов?
   – Уже! Я концы свел на импульсный радиовзрыватель, а то их машинка – это же, наверное, современница Ленина еще. Можем рвать эту хибарку хоть с плато, хоть с «вертушки».
   – Чем раньше – тем лучше. Не люблю я сюрпризы. Так что доходяг поднимем, и будешь рвать.
   – Всегда пожалуйста, с нашим удовольствием!
   – Балабол! – улыбнулся Андрей. – Иди пока, помоги пацанам.
   Люди были очень слабы, и подъем давался тяжело, но с помощью ребят Филина через сорок минут все были на безопасном расстоянии от базы.
   – Давай, Сало! – скомандовал Филин.
   Сапер достал небольшую коробочку с антенной и нажал кнопку. В недрах скалы что-то утробно ухнуло, земля под ногами качнулась, как при небольшом землетрясении, и в небо вырвалось пыльное облако. Филин посмотрел в бинокль на террасу. В тех местах, где должны были быть пещеры, образовались небольшие, на первый взгляд, каменные завалы.
   «Вот и все!»
   База приказала долго жить…
   Через десять минут группу Филина и освобожденных пленников сняли с плато две «вертушки»…

7 февраля 1990 г.
Плен…

   В Фергане шла война… Настоящая. Без шуток. Улицы растерзанного города патрулировали армейские. На БТРах или БМП. Иногда встречались и БМДшки [6], штатная техника ВДВ и «Витязя». То тут, то там вспыхивали ожесточенные перестрелки, басовито лаяли башенные КПВТ, а иногда подавали голос и скорострельные пушки. В подразделениях уже были потери… Уже сгорело несколько БТРов, подбитых из невесть откуда стрелявших гранатометов. Шли полномасштабные (!) боевые действия… В Фергане шла война…
   Филин наблюдал за городом в иллюминатор «вертушки» и понимал, что глубоко ошибся, когда сказал себе: «Вот и все!»
   Какое там, на хрен, все!!!
   Они приземлились на хорошо охраняемый аэродром близ Ферганы – место дислокации батальонов «Витязя».
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента