Страница:
…Именно с этого дня, со 2 июня 80-го года в жизни Миши опять началась «белая полоса»…
Валентин Иванович тогда не обманул молодых людей и после окончания представления утащил их в свою гримерку…
А вот дальше…
Дальше Миша впервые в жизни, нет, не узнал, а почувствовал всем сердцем, что такое значит, когда человек ему доверяет до самого конца…
Может быть, с высоты прожитых лет это и выглядит по-детски глупо, потому что с годами мы набираемся не только жизненного опыта, но и «в нагрузку», как лежалый товар, набираемся еще и цинизма. И теряем, к огромному сожалению, ту стыдливость, которую заложила в нас Матушка Природа, а кое-кто попутно еще и совесть…
Но в те, 70—80-е годы, когда всеобщая распущенность, хамство и разврат еще не прогрызли в обществе дыры изнутри, как черви в яблоке, когда девчонки носили в школе белые бантики и фартуки, а мальчишки коричневые школьные костюмы, когда школьное общество еще не разделилось на «детей нищего быдла» и «детей космонавтов». Когда еще и в помине не было понятия «золотая молодежь», которая на самом деле, тупея от распущенной вседозволенности и живя с молчаливого согласия своих разжиревших родителей под девизом «секс, наркотики, рок-н-ролл», оказывается на поверку ржавой трухой и гнилью. Когда по ночам тебе не снятся порнофильмы, потому что ты о них только слышал и еще знаешь, что это настоящая «уголовщина» и за нее сажают, а снятся просто красивые девушки, девочки… Когда для тебя в те пуританские годы даже невинный поцелуй был уже едва ли не подвигом, когда со своей девушкой и за ручку-то не всегда держишься…
…Вот о чем я хочу сказать!
Семнадцать лет в 80-м!..
Когда уже и хотелось аж до скрежета зубовного, но было стыдно до пунцовых ушей, если кто-то ловил тебя на том, что ты загляделся… Нет! Не на длинные девичьи ноги, едва-едва прикрытые мини-юбками, которые и юбками-то не назовешь, а в лучшем случае просто оборками на трусы… Когда ты просто задерживал взгляд на коленках, выглядывавших из-под коричневого школьного платья, а все остальное, что было под этим платьем, ты просто дорисовывал в своем воображении…
– Значит, так, дочка! – Валентин Иванович легко, словно пушинку, поднял своими могучими руками Марину из кресла и уложил на жесткий топчанчик. – Прежде чем о чем-то разговаривать, мне нужно знать о чем! А для этого мне нужно тебя осмотреть и понять серьезность твоих травм. Это понятно?
– Конечно, Валентин Иванович… – согласилась Марина.
– Отлично… А посему… – Он обернулся к Мише. – Мне сейчас нужно пойти переодеться и принять душ… Это недолго – минут пятнадцать… А тебе, молодой человек, задание… Поможешь девушке раздеться! Мне нужно будет осмотреть ее тело, а не то белье, которое на ней надето. Так что давай, помогай будущей жене! Потому что раз это именно так, то тебе еще не раз придется это делать…
Знаменитый атлет мощно хлопнул ладонью юношу по плечу и вышел, хлопнув дверью… А Миша замер, как соляной столб, посредине гримерки, глядя растерянным взглядом на девушку… Да, в общем-то, и она чувствовала себя нисколько не лучше Миши и не выглядела более уверенной… Они смотрели друг на друга и просто не знали, что делать… А время шло и выполнять распоряжение Бондаря было просто необходимо!..
И Марина решилась…
– Миша… Мы ведь сами к нему пришли, правда? И он может помочь…
Она решительно стала стягивать через голову свою блузку, глядя Михаилу прямо в глаза, потом попробовала дотянуться до застежки своего кружевного лифчика, но… Видимо, такие «упражнения» дома она делала только с помощью матери – лицо Марины перекосила гримаса боли…
И тут она требовательно взглянула на парня:
– Ну что же ты застыл на месте, как памятник, Миша?!! Ты что, живой голой женщины никогда не видел?
– Нет… Не видел…
Она посмотрела на него странным взглядом и, словно что-то решив про себя, заявила:
– Ну, значит… Вот теперь и увидишь!.. Давай, помогай мне! А то скоро Бондарь придет, а мы не готовы… Ну!!! Давай же! Снимай!..
Миша деревянными пальцами расстегнул крохотные крючочки на бюстгальтере и едва не вскрикнул, не иначе как от перепуга, когда прямо перед его глазами на свет Божий явились очень красивой формы, небольшие девичьи груди с маленькими коричневыми сосочками… Потом такими же деревянными руками он неумело стянул с девушки ярко-красные спортивные штаны, оставшиеся у нее со времен ее бытности в сборной Союза, и опять замер… Просто-таки засох, уставившись на розовые шелковые трусики…
– Миша… Будь же ты мужчиной, в конце концов! Я же не смогу это сделать сама!
И тут… Словно какая-то струна, лишняя и никому не нужная, оборвалась внутри парня… Он бережно и очень нежно освободил Марину от этой самой последней части ее туалета и…
Просто-таки залюбовался ее телом… Таким ладным, молодым и еще не потерявшим из-за болезни упругости мышц… Он нежно и очень медленно провел самыми кончиками пальцев по ее бедрам, плоскому животу, груди… А когда решился все же поднять на нее стыдливый взгляд и попытался убрать руку, то… Она, не открывая глаз, поймала ее и опять уложила на свою упругую грудь… И Миша почувствовал под своей ладонью твердую горошину набухшего соска… Сколько продолжалось это блаженство, они не знали, возможно, секунды, но тогда… Тогда им показалось, что это длилось целую вечность… И именно после этого они стали по-настоящему и уже, наверное, по-взрослому, близкими друг другу людьми…
…А Бондарь…
Валентин Иванович осмотрел тогда Марину, бережно, но со знанием дела, ощупал каждую косточку, каждую ее мышцу и вынес свой вердикт: «Да – сложная травма! Да – тяжело будет! Но!!! Он поможет ей встать на ноги! Если она сама ему в этом поможет! Ну, и еще Миша!» Он не сказал, что девушка будет ходить через месяц или через год, но пообещал, что это обязательно случится, если они наберутся терпения и будут, не жалея себя, выполнять все его предписания изо дня в день… Ребята уезжали в тот день из цирка, окрыленные надеждой на лучшее…
Потом были выпускные экзамены в школе, которые они оба сдали на одни «пятерки»…
Потом был выпускной бал, где молодым людям вручили заслуженные за окончание средней школы медали: Марине – золотую, а вот Мишке – серебряную, потому что до восьмого класса у этого «отличника» немного пошаливала оценка по поведению из-за его взрывного характера…
А потом… В самом начале июля Мише пришлось расстаться со своей сестренкой Дашенькой…
Эта волокита длилась почти полгода, но… Учителю Тадеушу, подключившему все свои связи, так и не удалось победить жестокую государственную бюрократическую машину – девочка должна была продолжить школьное обучение в интернате… Единственное, что все же удалось сделать Тадеушу, так это уговорить социальных работников отправить ее в спортивный интернат, в котором, по счастью, работал тренером его большой старинный друг еще по боксу… Да и недалеко это учебное заведение было!.. А когда им всем вместе удалось все же соблюсти все официальные формальности, то Учитель договорился с руководством интерната о том, что Дашка в нем будет только учиться, а тренироваться и уж тем более жить она станет, как и раньше, в его доме… Если бы все это случилось немного раньше, то такого договора, конечно же, не получилось бы, но…
19 июля в Москве начинались XXII летние Олимпийские игры…
Ну и что, скажет кто-то. Да то, что Тадеуш Рафаилович к этому времени и его школа карате, которая существовала уже 10 лет, стали настолько известны и популярны, что теперь сюда приходили тренироваться самые разные люди… В том числе и директор того детского спортивного интерната!.. А сам Тадеуш был приглашен в судейский состав Игр, которые оценивали олимпийские схватки борцов дзюдо!.. В общем, Учитель был настолько известным и уважаемым в спортивных кругах человеком, что ему просто не могли отказать! Тем более что кто, как не он, лучше всех мог позаботиться о судьбе, и спортивной судьбе тоже, девчушки, которая уже настолько привыкла к его дому, что даже самого Учителя, не говоря уже обо всех остальных домочадцах, очень непосредственно называла просто по имени! Просто Тадеуш, и все! Так, как называла бы своего отца…
Честно говоря, все эти изменения, произошедшие в ее жизни, восьмилетняя Дашка толком-то и не заметила – она просто сменила школу, которая была ближе к дому Тадеуша, и все…
И Миша тоже остался доволен, потому что понимал, что это самое разумное решение. Потому что так получалось, что теперь «и волки сыты, и овцы целы»…
15 июля
Часть вторая
Небольшая историческая справка из Большой советской энциклопедии…
Осень 1980 г. Ленинград. ВМедА…
Валентин Иванович тогда не обманул молодых людей и после окончания представления утащил их в свою гримерку…
А вот дальше…
Дальше Миша впервые в жизни, нет, не узнал, а почувствовал всем сердцем, что такое значит, когда человек ему доверяет до самого конца…
Может быть, с высоты прожитых лет это и выглядит по-детски глупо, потому что с годами мы набираемся не только жизненного опыта, но и «в нагрузку», как лежалый товар, набираемся еще и цинизма. И теряем, к огромному сожалению, ту стыдливость, которую заложила в нас Матушка Природа, а кое-кто попутно еще и совесть…
Но в те, 70—80-е годы, когда всеобщая распущенность, хамство и разврат еще не прогрызли в обществе дыры изнутри, как черви в яблоке, когда девчонки носили в школе белые бантики и фартуки, а мальчишки коричневые школьные костюмы, когда школьное общество еще не разделилось на «детей нищего быдла» и «детей космонавтов». Когда еще и в помине не было понятия «золотая молодежь», которая на самом деле, тупея от распущенной вседозволенности и живя с молчаливого согласия своих разжиревших родителей под девизом «секс, наркотики, рок-н-ролл», оказывается на поверку ржавой трухой и гнилью. Когда по ночам тебе не снятся порнофильмы, потому что ты о них только слышал и еще знаешь, что это настоящая «уголовщина» и за нее сажают, а снятся просто красивые девушки, девочки… Когда для тебя в те пуританские годы даже невинный поцелуй был уже едва ли не подвигом, когда со своей девушкой и за ручку-то не всегда держишься…
…Вот о чем я хочу сказать!
Семнадцать лет в 80-м!..
Когда уже и хотелось аж до скрежета зубовного, но было стыдно до пунцовых ушей, если кто-то ловил тебя на том, что ты загляделся… Нет! Не на длинные девичьи ноги, едва-едва прикрытые мини-юбками, которые и юбками-то не назовешь, а в лучшем случае просто оборками на трусы… Когда ты просто задерживал взгляд на коленках, выглядывавших из-под коричневого школьного платья, а все остальное, что было под этим платьем, ты просто дорисовывал в своем воображении…
– Значит, так, дочка! – Валентин Иванович легко, словно пушинку, поднял своими могучими руками Марину из кресла и уложил на жесткий топчанчик. – Прежде чем о чем-то разговаривать, мне нужно знать о чем! А для этого мне нужно тебя осмотреть и понять серьезность твоих травм. Это понятно?
– Конечно, Валентин Иванович… – согласилась Марина.
– Отлично… А посему… – Он обернулся к Мише. – Мне сейчас нужно пойти переодеться и принять душ… Это недолго – минут пятнадцать… А тебе, молодой человек, задание… Поможешь девушке раздеться! Мне нужно будет осмотреть ее тело, а не то белье, которое на ней надето. Так что давай, помогай будущей жене! Потому что раз это именно так, то тебе еще не раз придется это делать…
Знаменитый атлет мощно хлопнул ладонью юношу по плечу и вышел, хлопнув дверью… А Миша замер, как соляной столб, посредине гримерки, глядя растерянным взглядом на девушку… Да, в общем-то, и она чувствовала себя нисколько не лучше Миши и не выглядела более уверенной… Они смотрели друг на друга и просто не знали, что делать… А время шло и выполнять распоряжение Бондаря было просто необходимо!..
И Марина решилась…
– Миша… Мы ведь сами к нему пришли, правда? И он может помочь…
Она решительно стала стягивать через голову свою блузку, глядя Михаилу прямо в глаза, потом попробовала дотянуться до застежки своего кружевного лифчика, но… Видимо, такие «упражнения» дома она делала только с помощью матери – лицо Марины перекосила гримаса боли…
И тут она требовательно взглянула на парня:
– Ну что же ты застыл на месте, как памятник, Миша?!! Ты что, живой голой женщины никогда не видел?
– Нет… Не видел…
Она посмотрела на него странным взглядом и, словно что-то решив про себя, заявила:
– Ну, значит… Вот теперь и увидишь!.. Давай, помогай мне! А то скоро Бондарь придет, а мы не готовы… Ну!!! Давай же! Снимай!..
Миша деревянными пальцами расстегнул крохотные крючочки на бюстгальтере и едва не вскрикнул, не иначе как от перепуга, когда прямо перед его глазами на свет Божий явились очень красивой формы, небольшие девичьи груди с маленькими коричневыми сосочками… Потом такими же деревянными руками он неумело стянул с девушки ярко-красные спортивные штаны, оставшиеся у нее со времен ее бытности в сборной Союза, и опять замер… Просто-таки засох, уставившись на розовые шелковые трусики…
– Миша… Будь же ты мужчиной, в конце концов! Я же не смогу это сделать сама!
И тут… Словно какая-то струна, лишняя и никому не нужная, оборвалась внутри парня… Он бережно и очень нежно освободил Марину от этой самой последней части ее туалета и…
Просто-таки залюбовался ее телом… Таким ладным, молодым и еще не потерявшим из-за болезни упругости мышц… Он нежно и очень медленно провел самыми кончиками пальцев по ее бедрам, плоскому животу, груди… А когда решился все же поднять на нее стыдливый взгляд и попытался убрать руку, то… Она, не открывая глаз, поймала ее и опять уложила на свою упругую грудь… И Миша почувствовал под своей ладонью твердую горошину набухшего соска… Сколько продолжалось это блаженство, они не знали, возможно, секунды, но тогда… Тогда им показалось, что это длилось целую вечность… И именно после этого они стали по-настоящему и уже, наверное, по-взрослому, близкими друг другу людьми…
…А Бондарь…
Валентин Иванович осмотрел тогда Марину, бережно, но со знанием дела, ощупал каждую косточку, каждую ее мышцу и вынес свой вердикт: «Да – сложная травма! Да – тяжело будет! Но!!! Он поможет ей встать на ноги! Если она сама ему в этом поможет! Ну, и еще Миша!» Он не сказал, что девушка будет ходить через месяц или через год, но пообещал, что это обязательно случится, если они наберутся терпения и будут, не жалея себя, выполнять все его предписания изо дня в день… Ребята уезжали в тот день из цирка, окрыленные надеждой на лучшее…
Потом были выпускные экзамены в школе, которые они оба сдали на одни «пятерки»…
Потом был выпускной бал, где молодым людям вручили заслуженные за окончание средней школы медали: Марине – золотую, а вот Мишке – серебряную, потому что до восьмого класса у этого «отличника» немного пошаливала оценка по поведению из-за его взрывного характера…
А потом… В самом начале июля Мише пришлось расстаться со своей сестренкой Дашенькой…
Эта волокита длилась почти полгода, но… Учителю Тадеушу, подключившему все свои связи, так и не удалось победить жестокую государственную бюрократическую машину – девочка должна была продолжить школьное обучение в интернате… Единственное, что все же удалось сделать Тадеушу, так это уговорить социальных работников отправить ее в спортивный интернат, в котором, по счастью, работал тренером его большой старинный друг еще по боксу… Да и недалеко это учебное заведение было!.. А когда им всем вместе удалось все же соблюсти все официальные формальности, то Учитель договорился с руководством интерната о том, что Дашка в нем будет только учиться, а тренироваться и уж тем более жить она станет, как и раньше, в его доме… Если бы все это случилось немного раньше, то такого договора, конечно же, не получилось бы, но…
19 июля в Москве начинались XXII летние Олимпийские игры…
Ну и что, скажет кто-то. Да то, что Тадеуш Рафаилович к этому времени и его школа карате, которая существовала уже 10 лет, стали настолько известны и популярны, что теперь сюда приходили тренироваться самые разные люди… В том числе и директор того детского спортивного интерната!.. А сам Тадеуш был приглашен в судейский состав Игр, которые оценивали олимпийские схватки борцов дзюдо!.. В общем, Учитель был настолько известным и уважаемым в спортивных кругах человеком, что ему просто не могли отказать! Тем более что кто, как не он, лучше всех мог позаботиться о судьбе, и спортивной судьбе тоже, девчушки, которая уже настолько привыкла к его дому, что даже самого Учителя, не говоря уже обо всех остальных домочадцах, очень непосредственно называла просто по имени! Просто Тадеуш, и все! Так, как называла бы своего отца…
Честно говоря, все эти изменения, произошедшие в ее жизни, восьмилетняя Дашка толком-то и не заметила – она просто сменила школу, которая была ближе к дому Тадеуша, и все…
И Миша тоже остался доволен, потому что понимал, что это самое разумное решение. Потому что так получалось, что теперь «и волки сыты, и овцы целы»…
15 июля
…В этот день на Ленинградском вокзале его провожала вся его «новая семья»: Дашка, Марина, Учитель Тадеуш, его дочь Софья и жена Татьяна…
– Миш, а Миш! – дергала его за рукав рубахи Дашка. – А ты когда приедешь? А ты надолго уезжаешь?
– Скоро, Дашуль… Поучусь и приеду на Новый год…
– И больше не уедешь?
– Уеду… Но ненадолго… Потом летом опять приеду…
– И тогда уже не уедешь?
Миша поднял взгляд на Учителя, ища помощи и «защиты» от вопросов этой «почемучки».
– Даша! – Тадеуш поднял девчушку на руки и, картинно сдвинув брови, заговорил «серьезным» тоном: – Твой брат едет учиться! Он будет врачом! Ты же не хочешь болеть?
Даша мотнула головой.
– Вот и он не хочет, чтобы кто-то из нас болел! Миша хочет, чтобы вообще никто не болел! Он хочет научиться лечить людей! Тогда он сможет вылечить всех нас, если будет нужно!
– И Марину сможет?
Вот это был вопросище! Такие монументальные вопросы умеют задавать только дети! И очень часто эти вопросы ставят в тупик, казалось бы, очень умных и взрослых людей… И вот, поди ж ты, попробуй ответь!..
– И Марину сможет! – ответил Учитель и посмотрел девчушке прямо в глаза.
Даша думала секунд двадцать, а потом сказала:
– Тогда ладно! Если и Марину сможет вылечить, тогда пусть едет!.. Только пусть он хорошо учится!!! – И она помахала Мише указательным пальчиком.
Они смеялись, говорили о чем-то, но… Когда до отправления поезда оставалось десять минут, Учитель увлек все семейство за мороженым, давая возможность проститься с Мишкой и Марине…
– Ты не скучай там, Миш…
– Буду! Даже не проси! Обязательно буду!..
– Ты, главное, учись… Нам в семье хирург-травматолог наверняка еще понадобится…
– Мариш… Как же ты будешь без меня теперь к Валентину Ивановичу на сеансы ездить?..
– Миша! У меня отец есть! Просто ты его «задвинул» куда подальше своим характером и стал опекать меня сам, но папа у меня хороший и добрый!.. Он мне всегда поможет!.. И потом… К Бондарю теперь надо будет ездить не чаще одного раза в месяц, чтобы он смотрел динамику выздоровления… Теперь все зависит только от меня самой… Он меня всему научил… Всему тому, что мне нужно, и программы составил, и тренажеры сам сделал!.. Так что теперь… Теперь только я сама, Мишенька!..
– Мариша! Только я тебя прошу! Умоляю! – Мишка присел на корточки рядом с креслом. – Только не торопись! Я знаю тебя! Ты теперь захочешь побыстрее встать на ноги!.. Теперь не торопись! Чтобы не сделать еще хуже! Ты слушайся Валентина Ивановича, он сам через это прошел! И не в теории испытал, а на собственной шкуре!.. Он знает, когда придет срок! Обещаешь?
– Но это так тяжело ждать, Мишенька! – вздохнула Марина. – Ждать, когда придет этот срок… Я так хочу быть для тебя нормальной женщиной… Красивой, сексуальной… Полноценной!!! А не инвалидом!!!
– Ты у меня самая красивая и самая сексуальная, Маришка! – Юноша поцеловал ее прямо во вздернутый носик. – И самая полноценная!!! А это… Это просто временные трудности! Но мы же сильные! Мы же с тобой мастера спорта, Мариночка!!! А значит, мы с ними, с этими трудностями, обязательно справимся! Да?!!
– Да, Миша! – Девушка смотрела на него счастливыми глазами. – Да!!!
– Ну, вот и славно! А я буду тебе звонить! И писать буду! Каждый день! А Новый год мы встретим все вместе!
– Я уже согласна, любимый…
…Миша еще долго смотрел через окошко тамбура, как исчезал за поворотом перрон Ленинградского вокзала…
Поезд увозил Михаила в город на Неве… К новому, теперь уже взрослому будущему, к новой, взрослой жизни с ее проблемами и заботами… Только…
Мишке почему-то казалось, что именно этот поезд увозил его из детства… И на душе его скребли кошки, и хотелось выть и рвать казенную подушку зубами… Было отчего-то очень тоскливо…
– Миш, а Миш! – дергала его за рукав рубахи Дашка. – А ты когда приедешь? А ты надолго уезжаешь?
– Скоро, Дашуль… Поучусь и приеду на Новый год…
– И больше не уедешь?
– Уеду… Но ненадолго… Потом летом опять приеду…
– И тогда уже не уедешь?
Миша поднял взгляд на Учителя, ища помощи и «защиты» от вопросов этой «почемучки».
– Даша! – Тадеуш поднял девчушку на руки и, картинно сдвинув брови, заговорил «серьезным» тоном: – Твой брат едет учиться! Он будет врачом! Ты же не хочешь болеть?
Даша мотнула головой.
– Вот и он не хочет, чтобы кто-то из нас болел! Миша хочет, чтобы вообще никто не болел! Он хочет научиться лечить людей! Тогда он сможет вылечить всех нас, если будет нужно!
– И Марину сможет?
Вот это был вопросище! Такие монументальные вопросы умеют задавать только дети! И очень часто эти вопросы ставят в тупик, казалось бы, очень умных и взрослых людей… И вот, поди ж ты, попробуй ответь!..
– И Марину сможет! – ответил Учитель и посмотрел девчушке прямо в глаза.
Даша думала секунд двадцать, а потом сказала:
– Тогда ладно! Если и Марину сможет вылечить, тогда пусть едет!.. Только пусть он хорошо учится!!! – И она помахала Мише указательным пальчиком.
Они смеялись, говорили о чем-то, но… Когда до отправления поезда оставалось десять минут, Учитель увлек все семейство за мороженым, давая возможность проститься с Мишкой и Марине…
– Ты не скучай там, Миш…
– Буду! Даже не проси! Обязательно буду!..
– Ты, главное, учись… Нам в семье хирург-травматолог наверняка еще понадобится…
– Мариш… Как же ты будешь без меня теперь к Валентину Ивановичу на сеансы ездить?..
– Миша! У меня отец есть! Просто ты его «задвинул» куда подальше своим характером и стал опекать меня сам, но папа у меня хороший и добрый!.. Он мне всегда поможет!.. И потом… К Бондарю теперь надо будет ездить не чаще одного раза в месяц, чтобы он смотрел динамику выздоровления… Теперь все зависит только от меня самой… Он меня всему научил… Всему тому, что мне нужно, и программы составил, и тренажеры сам сделал!.. Так что теперь… Теперь только я сама, Мишенька!..
– Мариша! Только я тебя прошу! Умоляю! – Мишка присел на корточки рядом с креслом. – Только не торопись! Я знаю тебя! Ты теперь захочешь побыстрее встать на ноги!.. Теперь не торопись! Чтобы не сделать еще хуже! Ты слушайся Валентина Ивановича, он сам через это прошел! И не в теории испытал, а на собственной шкуре!.. Он знает, когда придет срок! Обещаешь?
– Но это так тяжело ждать, Мишенька! – вздохнула Марина. – Ждать, когда придет этот срок… Я так хочу быть для тебя нормальной женщиной… Красивой, сексуальной… Полноценной!!! А не инвалидом!!!
– Ты у меня самая красивая и самая сексуальная, Маришка! – Юноша поцеловал ее прямо во вздернутый носик. – И самая полноценная!!! А это… Это просто временные трудности! Но мы же сильные! Мы же с тобой мастера спорта, Мариночка!!! А значит, мы с ними, с этими трудностями, обязательно справимся! Да?!!
– Да, Миша! – Девушка смотрела на него счастливыми глазами. – Да!!!
– Ну, вот и славно! А я буду тебе звонить! И писать буду! Каждый день! А Новый год мы встретим все вместе!
– Я уже согласна, любимый…
…Миша еще долго смотрел через окошко тамбура, как исчезал за поворотом перрон Ленинградского вокзала…
Поезд увозил Михаила в город на Неве… К новому, теперь уже взрослому будущему, к новой, взрослой жизни с ее проблемами и заботами… Только…
Мишке почему-то казалось, что именно этот поезд увозил его из детства… И на душе его скребли кошки, и хотелось выть и рвать казенную подушку зубами… Было отчего-то очень тоскливо…
Часть вторая
Мишкины «университеты»…
Небольшая историческая справка из Большой советской энциклопедии…
…Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова (ВМедА) – старейшая среди военных академий и медицинских вузов нашей страны. История ее возникновения относится к первой трети XVIII века…
По Указу императора Петра I в Санкт-Петербурге на Выборгской стороне для оказания медицинской помощи «служивым людям» в 1715 году были учреждены Военно-сухопутный и Адмиралтейский госпитали, а тремя годами позже и Адмиралтейский госпиталь в Кронштадте. И при этих госпиталях, названных генеральными, как и при учрежденном в 1706 году госпитале в Москве, в первой половине XVIII века создаются госпитальные, медико-хирургические школы, положившие начало оригинальной отечественной системе военно-врачебного образования.
Эти школы в 1786 году были объединены в Главное врачебное училище…
18 декабря 1798 года уже император Павел I подписал Указ о строительстве помещений для учебных театров, то бишь аудиторий, врачебного училища и для общежития его учеников. Дата подписания Указа считается днем основания Медико-хирургической, а с 1881 года – Военно-медицинской академии.
В 1808 году императором Александром I академия была возведена в ранг «первых учебных заведений империи»: она получила права Академии наук, ей разрешено было избирать своих академиков, и она стала именоваться Императорской Медико-хирургической академией, или просто ИМХА.
Именно ИМХА положила начало высшему медицинскому, ветеринарному и фармацевтическому образованию в нашей стране.
В 1806 году в ее составе появляются первые терапевтическая и хирургическая клиники. С 1808 по 1838 год президентом академии был лейб-медик императорского двора баронет Яков Васильевич Виллие, полвека возглавлявший медицинскую службу Русской армии. Более 500 воспитанников академии под его руководством принимали участие в Отечественной войне 1812 года и вызвали своим искусством благодарность императора Александра I и восторг и уважение знаменитых хирургов Наполеона Перси и Ларрея.
По инициативе знаменитого хирурга Николая Ивановича Пирогова в 1841 году в ИМХА была учреждена кафедра госпитальной хирургии, и тогда же создается кафедра госпитальной терапии, что было важной вехой в развитии высшего медицинского образования в России. И также впервые в России были учреждены кафедры и клиники: офтальмологии, психиатрии, оперативной хирургии с топографической анатомией, педиатрии, гигиены, общей и экспериментальной патологии или патологической физиологии, оториноларингологии, общего учения о заразных болезнях с практическим курсом бактериологии, ортопедии.
А учредив в 1872 году «Особый женский курс для образования ученых акушерок», академия явилась инициатором высшего женского медицинского образования в нашей стране.
40-е и 50-е годы XIX столетия в истории ИМХА связаны с именем гения отечественной медицины Николая Ивановича Пирогова, который провел в ее стенах 16 самых плодотворных лет своей жизни…
Академия с гордостью числит в рядах своих ученых Ивана Михайловича Сеченова – основателя современной школы физиологов, автора всемирно известного классического психофизиологического трактата «Рефлексы головного мозга». Широкую известность и славу академии принес и Сергей Петрович Боткин – основатель крупнейшей терапевтической школы.
Гениальный ученый, физиолог с мировым именем, Иван Петрович Павлов отдал работе в стенах академии более 50 лет своей жизни. За свои работы Иван Петрович Павлов первым в России был удостоен в 1904 году Нобелевской премии.
А вот профессор Александр Порфирьевич Бородин снискал всеобщее уважение не только как блестящий лектор, педагог и ученый-химик, но и как великий композитор, автор известной оперы «Князь Игорь», что вообще является уникальным и единственным случаем в мировой медицинской практике…
После революции 1917 года, в годы Гражданской войны в тяжелейших условиях, порожденных разрухой, голодом и эпидемиями, продолжали свою педагогическую и врачебную деятельность профессора и преподаватели академии. За период с 1918 по 1929 год через клиники академии прошло 26 тысяч раненых и больных. Профессора академии, преподаватели и врачи выезжали на фронты Гражданской войны для оказания помощи и организации медицинского обеспечения частей Красной армии…
С первых дней Великой Отечественной войны профессорско-преподавательский состав и выпускники академии возглавили различные медицинские учреждения. Многие профессора были назначены на командные должности Главного военно-санитарного управления, военно-санитарных управлений и отделов фронтов и армий. До конца 1941 года академия находилась в блокированном Ленинграде и активно участвовала в его обороне, помогала медицинской службе Ленинградского фронта и органам гражданского здравоохранения. В Самарканде, куда академия была эвакуирована позже и находилась до июля 1944 года, она продолжала вести большую разностороннюю учебную, научную и лечебную работу. За мужество и героизм, проявленные при организации медицинского обеспечения войск Красной Армии во время Великой Отечественной войны, сотни воспитанников академии, как и профессорско-преподавательский состав, были награждены орденами и медалями…
…В наше время Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова готовит военных врачей – начальников медицинской службы частей и кораблей Военно-морского флота, Вооруженных сил.
Подготовка специалистов осуществляется на трех факультетах:
– факультет подготовки врачей для Ракетных и Сухопутных войск, с группой подготовки врачей для воздушно-десантных войск;
– факультет подготовки врачей для Военно-воздушных сил;
– факультет подготовки врачей для Военно-морского флота.
Срок обучения в академии 6 лет базовой подготовки и еще один год первичной специализации в интернатуре.
Обучение осуществляется на кафедрах и в клиниках академии. Наряду с лекциями и практическими занятиями в классах и лабораториях широко используются занятия, где курсанты изучают работу военно-медицинской службы в полевых условиях. После пятого курса курсанты академии проходят войсковую или флотскую стажировку в округах и на флотах.
В академии имеются все условия для занятий физкультурой, спортом и художественным творчеством. Для курсантов созданы хорошие жилищные и бытовые условия.
По окончании обучения выпускникам академии выдается диплом государственного образца, присваивается квалификация врача по специальности «лечебное дело» и воинское звание «старший лейтенант медицинской службы», а также выдается удостоверение о прохождении первичной специализации и сертификат специалиста. После окончания академии молодые врачи проходят службу в различных регионах нашей Родины, постоянно поддерживают тесную связь со своими учителями и воспитателями, высоко несут звание выпускника Военно-медицинской академии имени С.М. Кирова.
По Указу императора Петра I в Санкт-Петербурге на Выборгской стороне для оказания медицинской помощи «служивым людям» в 1715 году были учреждены Военно-сухопутный и Адмиралтейский госпитали, а тремя годами позже и Адмиралтейский госпиталь в Кронштадте. И при этих госпиталях, названных генеральными, как и при учрежденном в 1706 году госпитале в Москве, в первой половине XVIII века создаются госпитальные, медико-хирургические школы, положившие начало оригинальной отечественной системе военно-врачебного образования.
Эти школы в 1786 году были объединены в Главное врачебное училище…
18 декабря 1798 года уже император Павел I подписал Указ о строительстве помещений для учебных театров, то бишь аудиторий, врачебного училища и для общежития его учеников. Дата подписания Указа считается днем основания Медико-хирургической, а с 1881 года – Военно-медицинской академии.
В 1808 году императором Александром I академия была возведена в ранг «первых учебных заведений империи»: она получила права Академии наук, ей разрешено было избирать своих академиков, и она стала именоваться Императорской Медико-хирургической академией, или просто ИМХА.
Именно ИМХА положила начало высшему медицинскому, ветеринарному и фармацевтическому образованию в нашей стране.
В 1806 году в ее составе появляются первые терапевтическая и хирургическая клиники. С 1808 по 1838 год президентом академии был лейб-медик императорского двора баронет Яков Васильевич Виллие, полвека возглавлявший медицинскую службу Русской армии. Более 500 воспитанников академии под его руководством принимали участие в Отечественной войне 1812 года и вызвали своим искусством благодарность императора Александра I и восторг и уважение знаменитых хирургов Наполеона Перси и Ларрея.
По инициативе знаменитого хирурга Николая Ивановича Пирогова в 1841 году в ИМХА была учреждена кафедра госпитальной хирургии, и тогда же создается кафедра госпитальной терапии, что было важной вехой в развитии высшего медицинского образования в России. И также впервые в России были учреждены кафедры и клиники: офтальмологии, психиатрии, оперативной хирургии с топографической анатомией, педиатрии, гигиены, общей и экспериментальной патологии или патологической физиологии, оториноларингологии, общего учения о заразных болезнях с практическим курсом бактериологии, ортопедии.
А учредив в 1872 году «Особый женский курс для образования ученых акушерок», академия явилась инициатором высшего женского медицинского образования в нашей стране.
40-е и 50-е годы XIX столетия в истории ИМХА связаны с именем гения отечественной медицины Николая Ивановича Пирогова, который провел в ее стенах 16 самых плодотворных лет своей жизни…
Академия с гордостью числит в рядах своих ученых Ивана Михайловича Сеченова – основателя современной школы физиологов, автора всемирно известного классического психофизиологического трактата «Рефлексы головного мозга». Широкую известность и славу академии принес и Сергей Петрович Боткин – основатель крупнейшей терапевтической школы.
Гениальный ученый, физиолог с мировым именем, Иван Петрович Павлов отдал работе в стенах академии более 50 лет своей жизни. За свои работы Иван Петрович Павлов первым в России был удостоен в 1904 году Нобелевской премии.
А вот профессор Александр Порфирьевич Бородин снискал всеобщее уважение не только как блестящий лектор, педагог и ученый-химик, но и как великий композитор, автор известной оперы «Князь Игорь», что вообще является уникальным и единственным случаем в мировой медицинской практике…
После революции 1917 года, в годы Гражданской войны в тяжелейших условиях, порожденных разрухой, голодом и эпидемиями, продолжали свою педагогическую и врачебную деятельность профессора и преподаватели академии. За период с 1918 по 1929 год через клиники академии прошло 26 тысяч раненых и больных. Профессора академии, преподаватели и врачи выезжали на фронты Гражданской войны для оказания помощи и организации медицинского обеспечения частей Красной армии…
С первых дней Великой Отечественной войны профессорско-преподавательский состав и выпускники академии возглавили различные медицинские учреждения. Многие профессора были назначены на командные должности Главного военно-санитарного управления, военно-санитарных управлений и отделов фронтов и армий. До конца 1941 года академия находилась в блокированном Ленинграде и активно участвовала в его обороне, помогала медицинской службе Ленинградского фронта и органам гражданского здравоохранения. В Самарканде, куда академия была эвакуирована позже и находилась до июля 1944 года, она продолжала вести большую разностороннюю учебную, научную и лечебную работу. За мужество и героизм, проявленные при организации медицинского обеспечения войск Красной Армии во время Великой Отечественной войны, сотни воспитанников академии, как и профессорско-преподавательский состав, были награждены орденами и медалями…
…В наше время Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова готовит военных врачей – начальников медицинской службы частей и кораблей Военно-морского флота, Вооруженных сил.
Подготовка специалистов осуществляется на трех факультетах:
– факультет подготовки врачей для Ракетных и Сухопутных войск, с группой подготовки врачей для воздушно-десантных войск;
– факультет подготовки врачей для Военно-воздушных сил;
– факультет подготовки врачей для Военно-морского флота.
Срок обучения в академии 6 лет базовой подготовки и еще один год первичной специализации в интернатуре.
Обучение осуществляется на кафедрах и в клиниках академии. Наряду с лекциями и практическими занятиями в классах и лабораториях широко используются занятия, где курсанты изучают работу военно-медицинской службы в полевых условиях. После пятого курса курсанты академии проходят войсковую или флотскую стажировку в округах и на флотах.
В академии имеются все условия для занятий физкультурой, спортом и художественным творчеством. Для курсантов созданы хорошие жилищные и бытовые условия.
По окончании обучения выпускникам академии выдается диплом государственного образца, присваивается квалификация врача по специальности «лечебное дело» и воинское звание «старший лейтенант медицинской службы», а также выдается удостоверение о прохождении первичной специализации и сертификат специалиста. После окончания академии молодые врачи проходят службу в различных регионах нашей Родины, постоянно поддерживают тесную связь со своими учителями и воспитателями, высоко несут звание выпускника Военно-медицинской академии имени С.М. Кирова.
Осень 1980 г. Ленинград. ВМедА…
«Метка дурака»…
…Не было ничего удивительного в том, что Миша поступил в академию, что называется, с первого захода…
Все началось с того, что, подавая документы, он озадачил всю приемную комиссию. Немного портила «лучезарную картину» круглого отличника не золотая, а серебряная школьная медаль, но это было не «самое страшное» – медаль, она и есть медаль!.. А вот когда на стол легли три «Книжки спортсмена», в которых были записаны все его достижения в почти родственных видах спорта, то ему элементарно не поверили… А вот слушок о том, что появился абитуриент, который просто вундеркинд и «уникальный спортсмен», все-таки пошел гулять по старым коридорам академии…
Вступительные экзамены по биологии, истории, химии и сочинение по русскому языку прошли для Миши практически незаметно – он скучал по Москве, по близким ему и родным людям, по Марине, а потому и сдавал их на каком-то автопилоте… При проходном балле 18 он получил все «пятерки» и заработал 20… Потом был психотест, с которым он тоже справился, хотя и сталкивался с ним впервые.
А потом было последнее собеседование…
В те годы, когда мужчина был в военной форме и с офицерскими погонами на плечах – это было достойно и престижно. Когда в военные училища были конкурсы по 17—20 человек на место, едва ли не такие же, как в МГУ, МГТУ имени Н. Э. Баумана, МГИМО или, скажем, во ВГИК, просто набрать проходной балл было недостаточно для поступления, и полученные «пятерки» и «четверки» на вступительных экзаменах далеко не всегда были решающими…
После всех абитуриентских мучений нужно было пройти последнее собеседование… На нем присутствовал весь «генералитет» училища или академии, то бишь начальник и его замы в звании, как правило, не ниже генерал-майора, заведующие кафедрами, старшие преподаватели, ну и строевые командиры. Итого на тебя одного, юного, несмышленого, семнадцатилетнего пацана приходилось два-три генерала и полтора десятка полковников, которые задавали тебе глупые вопросы типа «Почему ты хочешь служить в армии», а сами очень внимательно наблюдали за тем, насколько «слаб в коленках» будущий офицер… И если ты мямлил с перепугу, от обилия увиденных на погонах звезд, если не мог четко сформулировать свой ответ, то… Даже при набранных 20 баллах на экзаменах ты совершенно спокойно мог поехать обратно домой – характер будущего «защитника Родины» к семнадцати годам от роду уже должен был быть сформирован…
Сначала собеседования проходили те, кто набрал 20 баллов, потом 19, дальше 18… Случалось так, что после них оставались «свободные вакансии», и тогда на «эшафот» шли те, у кого были 17 баллов…
…Миша стоял посредине просторной комнаты, в трех-четырех метрах от длинного стола, за которым и заседал весь ареопаг академии…
Он зашел сюда пятым и последним из тех, кто сдал экзамены на все «пятерки», и теперь смотрел на суровые лица преподавателей и никак не мог понять, чем они так сильно озадачены…
Наконец заговорил полковник, сидевший рядом с начальником академии:
– Молодой человек… Скажите… Вы обязательно хотите быть военным?
– Да! – сказал Миша твердо.
– А почему же вы не поехали поступать в какое-нибудь другое военное учебное заведение? Ну, скажем, в Рязанское училище Воздушно-десантных войск, например? Уверен, что там вас приняли бы почти без экзаменов!.. С вашими-то достижениями в спорте!
– Я хочу быть именно врачом!
– И обязательно военным?
– Обязательно военным хирургом!
Полковники переглянулись между собой, и тут слово взял другой офицер, майор, который был намного моложе остальных:
– А мне вот, если честно, что-то не особенно верится в то, что у тебя, мальчик, могут быть за плечами три мастера спорта…
Миша медленно повернул голову на это несправедливое замечание и остановил тяжелый взгляд на майоре. А тот продолжал, ничего не замечая:
– Я, слава богу, не первый день в армии и не первый день в спорте! И я не врач, а строевой командир учебной роты! – Майор вперил полный недоверия взгляд в Мишу. – И учился я именно в «Рязанке»! Там же и получил мастера по самбо!.. Так что… Товарищ генерал-майор, разрешите обратиться?!
– Слушаю, майор, – ответил начальник академии.
– Предлагаю решение о принятии этого абитуриента отложить до вечера… Если он мастер, то я это пойму сразу!
– Вы предлагаете устроить турнир по самбо?
– Я предлагаю, товарищ генерал-майор, самый простой вариант вывести этого малолетнего брехуна на чистую воду! Нельзя начинать службу и уж тем более обучение в академии с такого наглого вранья!.. Пусть он сумеет доказать, что он действительно чего-то стоит! И если это правда, то…
– Вам будет стыдно, товарищ майор… – проговорил вдруг Миша глухим голосом. – Стыдно потому, что вы уже офицер, а значит, должны быть справедливы! А вы только что совершенно незаслуженно обидели незнакомого вам человека… Обидели подозрением и оскорбили словом… Такое ли поведение достойно советского офицера? Я не настаиваю, но вам лучше извиниться прямо сейчас…
Генерал, да и все остальные с интересом и вниманием выслушали Мишин спич, и по тому, как некоторые из этих лиц тронули едва заметные улыбки, юноша понял, что он уже принят! Но!.. Вызов был брошен! Прилюдно!
– Ты, мальчишка, еще совсем зеленая сопля, чтобы учить меня офицерской чести! – рявкнул майор. – А обижаться ты будешь не здесь, а на свою девочку в подворотне, за то что «обещала, но не дала, пидманула, пидвела»… Я – боевой офицер, и не тебе…
– Ты не офицер, майор, а дерьмо! – Мишины слова падали в тишине, как двухпудовые гири. – Был им и, наверное, навсегда им и останешься!.. А моя девочка уже полгода передвигается только в инвалидной коляске, потому что тоже защищала «честь Родины» в основном составе сборной Союза, а тренировалась в твоем родном клубе ЦСКА! Только ей немного не повезло… Я потому и хочу стать хирургом, чтобы дать ей возможность опять ходить… Так что не тебе, майор, пятнать ее имя своим грязным языком… И если ты, подонок, действительно офицер, то я тебя вызываю! При всех!.. И советую вспомнить все, чему тебя учили, потому что на ковре ты будешь держать ответ за каждое твое грязное слово!..
Все началось с того, что, подавая документы, он озадачил всю приемную комиссию. Немного портила «лучезарную картину» круглого отличника не золотая, а серебряная школьная медаль, но это было не «самое страшное» – медаль, она и есть медаль!.. А вот когда на стол легли три «Книжки спортсмена», в которых были записаны все его достижения в почти родственных видах спорта, то ему элементарно не поверили… А вот слушок о том, что появился абитуриент, который просто вундеркинд и «уникальный спортсмен», все-таки пошел гулять по старым коридорам академии…
Вступительные экзамены по биологии, истории, химии и сочинение по русскому языку прошли для Миши практически незаметно – он скучал по Москве, по близким ему и родным людям, по Марине, а потому и сдавал их на каком-то автопилоте… При проходном балле 18 он получил все «пятерки» и заработал 20… Потом был психотест, с которым он тоже справился, хотя и сталкивался с ним впервые.
А потом было последнее собеседование…
В те годы, когда мужчина был в военной форме и с офицерскими погонами на плечах – это было достойно и престижно. Когда в военные училища были конкурсы по 17—20 человек на место, едва ли не такие же, как в МГУ, МГТУ имени Н. Э. Баумана, МГИМО или, скажем, во ВГИК, просто набрать проходной балл было недостаточно для поступления, и полученные «пятерки» и «четверки» на вступительных экзаменах далеко не всегда были решающими…
После всех абитуриентских мучений нужно было пройти последнее собеседование… На нем присутствовал весь «генералитет» училища или академии, то бишь начальник и его замы в звании, как правило, не ниже генерал-майора, заведующие кафедрами, старшие преподаватели, ну и строевые командиры. Итого на тебя одного, юного, несмышленого, семнадцатилетнего пацана приходилось два-три генерала и полтора десятка полковников, которые задавали тебе глупые вопросы типа «Почему ты хочешь служить в армии», а сами очень внимательно наблюдали за тем, насколько «слаб в коленках» будущий офицер… И если ты мямлил с перепугу, от обилия увиденных на погонах звезд, если не мог четко сформулировать свой ответ, то… Даже при набранных 20 баллах на экзаменах ты совершенно спокойно мог поехать обратно домой – характер будущего «защитника Родины» к семнадцати годам от роду уже должен был быть сформирован…
Сначала собеседования проходили те, кто набрал 20 баллов, потом 19, дальше 18… Случалось так, что после них оставались «свободные вакансии», и тогда на «эшафот» шли те, у кого были 17 баллов…
…Миша стоял посредине просторной комнаты, в трех-четырех метрах от длинного стола, за которым и заседал весь ареопаг академии…
Он зашел сюда пятым и последним из тех, кто сдал экзамены на все «пятерки», и теперь смотрел на суровые лица преподавателей и никак не мог понять, чем они так сильно озадачены…
Наконец заговорил полковник, сидевший рядом с начальником академии:
– Молодой человек… Скажите… Вы обязательно хотите быть военным?
– Да! – сказал Миша твердо.
– А почему же вы не поехали поступать в какое-нибудь другое военное учебное заведение? Ну, скажем, в Рязанское училище Воздушно-десантных войск, например? Уверен, что там вас приняли бы почти без экзаменов!.. С вашими-то достижениями в спорте!
– Я хочу быть именно врачом!
– И обязательно военным?
– Обязательно военным хирургом!
Полковники переглянулись между собой, и тут слово взял другой офицер, майор, который был намного моложе остальных:
– А мне вот, если честно, что-то не особенно верится в то, что у тебя, мальчик, могут быть за плечами три мастера спорта…
Миша медленно повернул голову на это несправедливое замечание и остановил тяжелый взгляд на майоре. А тот продолжал, ничего не замечая:
– Я, слава богу, не первый день в армии и не первый день в спорте! И я не врач, а строевой командир учебной роты! – Майор вперил полный недоверия взгляд в Мишу. – И учился я именно в «Рязанке»! Там же и получил мастера по самбо!.. Так что… Товарищ генерал-майор, разрешите обратиться?!
– Слушаю, майор, – ответил начальник академии.
– Предлагаю решение о принятии этого абитуриента отложить до вечера… Если он мастер, то я это пойму сразу!
– Вы предлагаете устроить турнир по самбо?
– Я предлагаю, товарищ генерал-майор, самый простой вариант вывести этого малолетнего брехуна на чистую воду! Нельзя начинать службу и уж тем более обучение в академии с такого наглого вранья!.. Пусть он сумеет доказать, что он действительно чего-то стоит! И если это правда, то…
– Вам будет стыдно, товарищ майор… – проговорил вдруг Миша глухим голосом. – Стыдно потому, что вы уже офицер, а значит, должны быть справедливы! А вы только что совершенно незаслуженно обидели незнакомого вам человека… Обидели подозрением и оскорбили словом… Такое ли поведение достойно советского офицера? Я не настаиваю, но вам лучше извиниться прямо сейчас…
Генерал, да и все остальные с интересом и вниманием выслушали Мишин спич, и по тому, как некоторые из этих лиц тронули едва заметные улыбки, юноша понял, что он уже принят! Но!.. Вызов был брошен! Прилюдно!
– Ты, мальчишка, еще совсем зеленая сопля, чтобы учить меня офицерской чести! – рявкнул майор. – А обижаться ты будешь не здесь, а на свою девочку в подворотне, за то что «обещала, но не дала, пидманула, пидвела»… Я – боевой офицер, и не тебе…
– Ты не офицер, майор, а дерьмо! – Мишины слова падали в тишине, как двухпудовые гири. – Был им и, наверное, навсегда им и останешься!.. А моя девочка уже полгода передвигается только в инвалидной коляске, потому что тоже защищала «честь Родины» в основном составе сборной Союза, а тренировалась в твоем родном клубе ЦСКА! Только ей немного не повезло… Я потому и хочу стать хирургом, чтобы дать ей возможность опять ходить… Так что не тебе, майор, пятнать ее имя своим грязным языком… И если ты, подонок, действительно офицер, то я тебя вызываю! При всех!.. И советую вспомнить все, чему тебя учили, потому что на ковре ты будешь держать ответ за каждое твое грязное слово!..