– Круто тебя шугануло!
– А то!!! Я вообще не понимал, как меня могло сюда занести и что я здесь делаю! – усмехнулся Артур. – И еще на меня напал страх другого рода – я боялся, что не смогу прыгнуть, что было бы вообще хуже смерти! Стыдоба на весь полк! А уж для потомственного казака!.. После такого позора хоть застрелись!.. В это время самолет заканчивал очередной вираж, и выпускающий опять открыл дверь... Мне была отчетливо видна земля вдалеке и малюсенькие парашютики, летящие под нами... И тогда во мне начала крепнуть уверенность, что живым мне до земли не добраться...
– Вернее, после встречи с землей... – сказал Филин.
– Вот именно!.. И тут прапор скомандовал подъем... И пацаны пошли к двери... Подходит моя очередь, я встаю на позицию, одна нога наполовину в воздухе, вторая готова к толчку, руки расставлены, держусь за дверь, а команды нет и нет, тут я понимаю, что в тот заход я уже не успел... Но назад меня возвращать не стали!.. А вот так вот и оставили в дверях! Мать его за ногу этого выпускающего! Внизу бездна, ветер дует, как сумасшедший, самолет пошел на очередной вираж! А я болтаюсь в дверях, как то г... в проруби!..
– Твою мать!
– Вот тогда-то я и понял, что смерть неминуема, Андрюха! Лишние мысли пропали, проскакивали лишь обрывки... «Что там после жизни?»... «Во всем есть свои хорошие стороны!»... Ну и всякая другая херня... Вираж закончен, удар кулаком по шлему...
– Ну и?
– А у меня в башке мысли «прыгать или нет» уже и не осталось вовсе... Рванулся вперед!.. – Артур нервно хохотнул. – Вылетаю на воздух и понимаю, что толчковая нога ушла в бок и толчка практически не было! Не успеваю осознать, что это значит, как в нескольких сантиметрах от лица проносится фюзеляж!.. Вдруг рывок, мощная пиздюлина лямками по яйцам, и могучая сила потянула вверх! Но гравитация тоже не лыком шита, тянет вниз!.. Я, как учили, смотрю на купол – раскрыт полностью!.. На самом деле с момента прыжка до открытия проходит прорва времени, целых три секунды, но для меня тогда проскочил один миг!.. Да и мысли о смерти меня еще не оставили полностью!.. Но, как это ни удивительно, страх полностью исчез, и пришло удивительное ощущение свободы! И не от того, что я лечу, а от того, что я сделал так, как было нужно! Несмотря на то что в тот момент для меня это было однозначно смерти...
... – Да, Артур... Я тоже прошел через это... Помню, как сейчас... – улыбнулся Андрей. – Ну, а потом?
– А потом я раззявил рот и с восторгом начал озираться по сторонам и дергать за стропы, мне хотелось быть в небе вечно! Только... Чего бы там мне ни хотелось, а земля приближалась...
– А мысли о смерти?
– Мысли о смерти к тому времени уже давно улетучились куда-то, и я уже не очень-то и понимал, как я вообще мог думать о таких глупостях?.. До земли было еще прилично, но это впечатление обманчиво, сам знаешь... Чувствую, что пора что-то делать... Я поджимаю ноги, группируюсь, и... В совершенно неожиданный миг – удар о землю! Как и предупреждали инструктора, мои глаза меня обманули, и хорошо, что я им не поверил!
– Как приземлился?
Артур только усмехнулся:
– Шмякнулся будь здоров! Всю ж... себе отбил! Синяк потом еще недели две носил! Только не это главное, командир!.. Приземлился я тогда, испытывая самые противоречивые чувства... – Индеец как-то странно посмотрел в ночное небо. – Именно в тот миг я и понял, как можно жить! Понял, что вся моя жизнь до этого лишь глупый, никчемный фарс, а я и другие, «нормальные люди», которые не десантники, не более чем марионетки в дешевом балагане!.. И для того, чтобы обрезать нити, выйти из толпы, нужно ни много ни мало просто шагнуть из самолета в пустоту...
– Эк тебя занесло-то! – улыбнулся Андрей. – Даже на философию потянуло!.. О смысле бытия...
– За те несколько мгновений полета под куполом я понял больше, чем за всю свою жизнь, командир... Эти же мгновения подарили мне возможность жить, а не существовать, понимаешь, Андрюха?! Именно тогда я и понял своего отца! Понял, почему он, киргиз, пошел служить именно в ВДВ!..
– И в тот момент родился бравый десантник Артур Сабиров, который желал прыгать и прыгать! – проговорил с усмешкой Филин. – Знаю! По себе знаю – проходили...
– Все так, Андрюха! Все именно так!..
Артур поднялся с лавочки, прошелся несколько шагов, разминаясь, и вернулся к Андрею:
– А потом на меня напал дикий смех!!! От того, что я жив, счастлив, от того, что мой страх оказался слабее меня!
– Ну, и здорово! – ответил Андрей. – Мне, например, частенько встречались люди, у которых страх оказывался сильнее...
– Как конь ржал, оттого что чуть не сел на голову другому прыгуну, одним словом, эйфория...
– А я после своего первого прыжка вспомнил анекдот. Все точно так же, как ты рассказал, только... Один перворазник, с осипшим голосом, вдруг заявляет выпускающему прапору, что он не прыгнет – боится! А лосяра-то здоровый вымахал, на деревенских харчах! Прапор видит, что одному его не вытолкнуть, и идет к пилотам. Берет радиста, тушит свет в салоне, давай они его вдвоем из самолета выпихивать... Боролись-боролись и наконец... вытолкнули! Прапор, не включая освещения, и говорит: «Ну и кабан попался!» И тут ему в ответ сиплый голос: «Да, здоровый лось! Еле вытолкнули»...
Ребята посмеялись немного, и Индеец продолжил рассказ:
– Дальше была сборка парашюта, тряска в кузове «шишиги» с поля до зданий аэродрома, смех, песни, ну, а говорить про то, что все тут же побратались, и вовсе не стоит!..
– Ну, понятное дело! Вы же уже стали «братьями по крови»...
– ...А вечером на плацу, на общем построении полка, нам, тем, кто в тот день прыгал первый раз, вручили «купола»[4] и заслуженные голубые береты!.. Все так торжественно, под вынос полкового знамени!.. В общем... Запомнилось на всю жизнь...
– Ну, а потом?
– Потом были еще два месяца обучения... Я за это время успел еще три прыжка сделать... В середине апреля мне присвоили звание сержант... А потом... Потом наконец-то случилось то, чего я и добивался с самого начала... 20 апреля нас, сержантов, окончивших ферганскую «учебку», загрузили в Ил-76 и...
– Афган... – догадался Филин. – Куда бросили? В Баграм?
– Нет. Я попал в Кабул... Там стоял полк, в котором мой батя служил...
Часть вторая
Апрель 1982 г. Кабул. 350-я пдп, 1-й пдб...
Май 1982 г. Афганистан. Панджшерское ущелье.
...Август 1990 г. Расположение спецотряда «Сова»...
– А то!!! Я вообще не понимал, как меня могло сюда занести и что я здесь делаю! – усмехнулся Артур. – И еще на меня напал страх другого рода – я боялся, что не смогу прыгнуть, что было бы вообще хуже смерти! Стыдоба на весь полк! А уж для потомственного казака!.. После такого позора хоть застрелись!.. В это время самолет заканчивал очередной вираж, и выпускающий опять открыл дверь... Мне была отчетливо видна земля вдалеке и малюсенькие парашютики, летящие под нами... И тогда во мне начала крепнуть уверенность, что живым мне до земли не добраться...
– Вернее, после встречи с землей... – сказал Филин.
– Вот именно!.. И тут прапор скомандовал подъем... И пацаны пошли к двери... Подходит моя очередь, я встаю на позицию, одна нога наполовину в воздухе, вторая готова к толчку, руки расставлены, держусь за дверь, а команды нет и нет, тут я понимаю, что в тот заход я уже не успел... Но назад меня возвращать не стали!.. А вот так вот и оставили в дверях! Мать его за ногу этого выпускающего! Внизу бездна, ветер дует, как сумасшедший, самолет пошел на очередной вираж! А я болтаюсь в дверях, как то г... в проруби!..
– Твою мать!
– Вот тогда-то я и понял, что смерть неминуема, Андрюха! Лишние мысли пропали, проскакивали лишь обрывки... «Что там после жизни?»... «Во всем есть свои хорошие стороны!»... Ну и всякая другая херня... Вираж закончен, удар кулаком по шлему...
– Ну и?
– А у меня в башке мысли «прыгать или нет» уже и не осталось вовсе... Рванулся вперед!.. – Артур нервно хохотнул. – Вылетаю на воздух и понимаю, что толчковая нога ушла в бок и толчка практически не было! Не успеваю осознать, что это значит, как в нескольких сантиметрах от лица проносится фюзеляж!.. Вдруг рывок, мощная пиздюлина лямками по яйцам, и могучая сила потянула вверх! Но гравитация тоже не лыком шита, тянет вниз!.. Я, как учили, смотрю на купол – раскрыт полностью!.. На самом деле с момента прыжка до открытия проходит прорва времени, целых три секунды, но для меня тогда проскочил один миг!.. Да и мысли о смерти меня еще не оставили полностью!.. Но, как это ни удивительно, страх полностью исчез, и пришло удивительное ощущение свободы! И не от того, что я лечу, а от того, что я сделал так, как было нужно! Несмотря на то что в тот момент для меня это было однозначно смерти...
... – Да, Артур... Я тоже прошел через это... Помню, как сейчас... – улыбнулся Андрей. – Ну, а потом?
– А потом я раззявил рот и с восторгом начал озираться по сторонам и дергать за стропы, мне хотелось быть в небе вечно! Только... Чего бы там мне ни хотелось, а земля приближалась...
– А мысли о смерти?
– Мысли о смерти к тому времени уже давно улетучились куда-то, и я уже не очень-то и понимал, как я вообще мог думать о таких глупостях?.. До земли было еще прилично, но это впечатление обманчиво, сам знаешь... Чувствую, что пора что-то делать... Я поджимаю ноги, группируюсь, и... В совершенно неожиданный миг – удар о землю! Как и предупреждали инструктора, мои глаза меня обманули, и хорошо, что я им не поверил!
– Как приземлился?
Артур только усмехнулся:
– Шмякнулся будь здоров! Всю ж... себе отбил! Синяк потом еще недели две носил! Только не это главное, командир!.. Приземлился я тогда, испытывая самые противоречивые чувства... – Индеец как-то странно посмотрел в ночное небо. – Именно в тот миг я и понял, как можно жить! Понял, что вся моя жизнь до этого лишь глупый, никчемный фарс, а я и другие, «нормальные люди», которые не десантники, не более чем марионетки в дешевом балагане!.. И для того, чтобы обрезать нити, выйти из толпы, нужно ни много ни мало просто шагнуть из самолета в пустоту...
– Эк тебя занесло-то! – улыбнулся Андрей. – Даже на философию потянуло!.. О смысле бытия...
– За те несколько мгновений полета под куполом я понял больше, чем за всю свою жизнь, командир... Эти же мгновения подарили мне возможность жить, а не существовать, понимаешь, Андрюха?! Именно тогда я и понял своего отца! Понял, почему он, киргиз, пошел служить именно в ВДВ!..
– И в тот момент родился бравый десантник Артур Сабиров, который желал прыгать и прыгать! – проговорил с усмешкой Филин. – Знаю! По себе знаю – проходили...
– Все так, Андрюха! Все именно так!..
Артур поднялся с лавочки, прошелся несколько шагов, разминаясь, и вернулся к Андрею:
– А потом на меня напал дикий смех!!! От того, что я жив, счастлив, от того, что мой страх оказался слабее меня!
– Ну, и здорово! – ответил Андрей. – Мне, например, частенько встречались люди, у которых страх оказывался сильнее...
– Как конь ржал, оттого что чуть не сел на голову другому прыгуну, одним словом, эйфория...
– А я после своего первого прыжка вспомнил анекдот. Все точно так же, как ты рассказал, только... Один перворазник, с осипшим голосом, вдруг заявляет выпускающему прапору, что он не прыгнет – боится! А лосяра-то здоровый вымахал, на деревенских харчах! Прапор видит, что одному его не вытолкнуть, и идет к пилотам. Берет радиста, тушит свет в салоне, давай они его вдвоем из самолета выпихивать... Боролись-боролись и наконец... вытолкнули! Прапор, не включая освещения, и говорит: «Ну и кабан попался!» И тут ему в ответ сиплый голос: «Да, здоровый лось! Еле вытолкнули»...
Ребята посмеялись немного, и Индеец продолжил рассказ:
– Дальше была сборка парашюта, тряска в кузове «шишиги» с поля до зданий аэродрома, смех, песни, ну, а говорить про то, что все тут же побратались, и вовсе не стоит!..
– Ну, понятное дело! Вы же уже стали «братьями по крови»...
– ...А вечером на плацу, на общем построении полка, нам, тем, кто в тот день прыгал первый раз, вручили «купола»[4] и заслуженные голубые береты!.. Все так торжественно, под вынос полкового знамени!.. В общем... Запомнилось на всю жизнь...
– Ну, а потом?
– Потом были еще два месяца обучения... Я за это время успел еще три прыжка сделать... В середине апреля мне присвоили звание сержант... А потом... Потом наконец-то случилось то, чего я и добивался с самого начала... 20 апреля нас, сержантов, окончивших ферганскую «учебку», загрузили в Ил-76 и...
– Афган... – догадался Филин. – Куда бросили? В Баграм?
– Нет. Я попал в Кабул... Там стоял полк, в котором мой батя служил...
Часть вторая
«Полтинник»
Апрель 1982 г. Кабул. 350-я пдп, 1-й пдб...
«...Сын – за отца!..»
– Товарищ капитан! Сержант Сабиров прибыл для дальнейшего прохождения службы!
Артур стоял навытяжку перед своим будущим командиром роты, капитаном Нестеровым.
Этот бравый разведчик был однофамильцем первого русского воздухоплавателя, и именно поэтому его рабочий позывной был «Пионер». А может, еще и потому, что, по слухам, уже успевшим дойти до ушей Артура, был человеком совершенно бесшабашной храбрости и всегда лез вперед первым... В общем – Пионер...
Капитан был очень высок, широк в плечах, с могучим торсом, и при первом знакомстве всегда создавалось впечатление, что он был эдаким средневековым эллином или атлантом, который может подпереть своими плечами небо... В общем... Если бы и понадобилось кому поискать эталон советского десантника, то лучший, чем капитан Нестеров, вряд ли нашелся бы!
...Правда, много позже, Артур, уже, будучи бойцом отряда, познакомился с Медведем и Бандерой, которые были просто голиафами от ВДВ, но про них ваш покорный слуга уже написал в книгах «Железный прапор» и «Бандера», и это уже две совершенно другие истории...
... – И что? На хрена прибыл? – громогласно прогудел Нестеров, поглядывая с высоты своего роста на Артура.
Что и говорить, но такой же, «настоящей статью десантника» Артур похвастать не мог – крепкий, широкоплечий, ростом он не выдался – пошел в киргизские крови, и росточка был невысокого, всего-то 171 сэмэ... Эдакий квадрат с кривыми ногами, а вот это наследие досталось ему уже от кровей казачьих, – все его предки были прекрасными верховыми наездниками, как и сам Артур, который с детства всей душой любил лошадей, а вот ноги у казаков... Чего скрывать-то? Ноги у всех наездников смахивают на колесо...
– Служить!
– Служить?! Кем?
– На должность «замкомвзвода», во взвод разведки лейтенанта Топоркова.
– Вон оно как! И что?
Капитан смотрел с высоты своего роста на этого паренька и мысленно улыбался: «Ну, и что же ты, красавчик узкоглазый, ответишь? – Об этом назначении он уже знал от комбата, но Пионеру важно было знать, каков в его роте будет новый «замок» у Топора. Не рохля ли? Вот и устроил спектакль. Спасуешь небось, а?»
– А ничего, товарищ капитан... – ответил Артур как-то зло. – Я назначен заместителем командира взвода по приказу капитана Полуянова и прошу разрешения приступить к исполнению своих служебных обязанностей...
– Ну, то, что комбат именно тебя ко мне направил, – я знаю... – Кажется, у Нестерова ничего не получилось – «крепок в коленках» оказался казачок, и это вселяло надежду. – Ты вот что лучше мне поведай... Почему ты, мил человек, по окончании «учебки» получил три «сопли» на погоны, а не две, как все остальные, прочие?
– Так решило командование учебного полка... – ответил Артур, уже понимая, на что намекал капитан.
– Ты что, самый выдающийся был? Или очень с начальством «дружил»? Особенно с «особистом» «учебки»?
– Я никогда не был «дятлом», если вас интересует именно это, товарищ капитан!..
И вот тут-то на Артура и накатила, захлестнула волна злобы, на такую вопиющую несправедливость – взыграла, что называется, казачья кровь:
– Выдающимся я никогда не был, но и в последних не ходил, товарищ капитан! Просто... Так получилось, что в «учебку» я попал уже младшим сержантом – меня по моему рапорту, по семейным обстоятельствам, отчислили из Ташкентского Ленинского училища...
Капитан посмотрел внимательнее на форму Артура и зацепился взглядом за «краб»[5] Московского СВУ, висевший на кителе сержанта рядом с «куполом»:
– Так! А это что еще за номера? Этот знак зарабатывается, сержант! Хочешь сказать, что ты успел закончить Московскую «кадетку»? – Пионер непроизвольно потрогал своего «краба», на котором было написано «Калининское СВУ». – Или, может, ты его одолжил у кого, чтобы произвести большее впечатление?
– Так точно! Закончил! – ответил Артур и зло посмотрел капитану прямо в глаза.
И... ротный отвел взгляд...
– Кх-м!.. Озадачил ты меня, сержант... – Капитан подошел в раздумье к окну. – Ну, и чего же ты из училища побежал? Из общевойскового, да еще и в десант?
– Я не бегал, товарищ капитан! Просто так сложилось...
– Что сложилось? Домино?
– Отец у меня в Афгане погиб... В прошлом году, в конце сентября... Он в этом полку служил... Вот я рапорт и написал...
– Подожди-подожди! – вскинулся Пионер. – Что-то я не сообразил сразу!.. Сабиров твоя фамилия?
– Так точно!
– А майор Сабиров, значит...
– Батя...
– Вона оно как!.. – протянул капитан с пониманием. – Значит, Наиль твоим отцом был?
– Так точно...
– М-да... Дела... А ты знаешь, что попал служить не просто в его полк, а даже в его батальон?
– Уже знаю, товарищ капитан... Мне товарищ капитан Полуянов об этом рассказал...
– Ну да... Все правильно... Полуянов только с января должность комбата принял... После твоего бати... – Капитан подошел к Артуру и протянул свою лопатообразную ладонь для рукопожатия: – Значит... сын за отца повоевать решил?
– Так точно, товарищ капитан!
– Что ж... Уважаю!.. А батю твоего я знал!.. Очень хорошо знал!.. Дружили мы, сержант... А как командир... Дай бог, чтобы Полуянов таким же комбатом оказался... Эх! Наиль!.. Человечище был и командир настоящий!.. И погиб, как настоящий командир... Земля ему пухом и вечная память...
...Капитан задумался тогда недолго, вспоминая своего погибшего друга, напрочь позабыв о том, что перед ним стоит его сын и его, Пионера, новый подчиненный...
Очнулся он от своих мыслей минут через десять и посмотрел на Артура:
– И что же мне теперь с тобой делать, сержант?.. По бытовкам прятать?
– Зачем? – не понял Артур.
– Я своего друга сберечь не сумел... А теперь ты тут!.. Если я теперь еще и его сына потеряю, то тогда...
– Я воевать в Афган приехал, товарищ капитан! – Артур твердым, решительным взглядом посмотрел в глаза ротному. – Воевать! За батю моего отомстить! А не по бытовкам прятаться! Если не дадите, я напишу рапорт о переводе в другую роту командиру батальона майору Полуянову!
– Ладно! Не кипятись, казачина! – улыбнулся капитан, и Артур понял, что он прошел и этот экзамен. – Навоюешься еще! Этой войны еще на всех хватит!.. Добро! Иди во взвод, доложи лейтенанту Топоркову, что у меня на представлении ты уже был... В общем... Добро пожаловать в «Полтинник», сержант Сабиров!..
Артур стоял навытяжку перед своим будущим командиром роты, капитаном Нестеровым.
Этот бравый разведчик был однофамильцем первого русского воздухоплавателя, и именно поэтому его рабочий позывной был «Пионер». А может, еще и потому, что, по слухам, уже успевшим дойти до ушей Артура, был человеком совершенно бесшабашной храбрости и всегда лез вперед первым... В общем – Пионер...
Капитан был очень высок, широк в плечах, с могучим торсом, и при первом знакомстве всегда создавалось впечатление, что он был эдаким средневековым эллином или атлантом, который может подпереть своими плечами небо... В общем... Если бы и понадобилось кому поискать эталон советского десантника, то лучший, чем капитан Нестеров, вряд ли нашелся бы!
...Правда, много позже, Артур, уже, будучи бойцом отряда, познакомился с Медведем и Бандерой, которые были просто голиафами от ВДВ, но про них ваш покорный слуга уже написал в книгах «Железный прапор» и «Бандера», и это уже две совершенно другие истории...
... – И что? На хрена прибыл? – громогласно прогудел Нестеров, поглядывая с высоты своего роста на Артура.
Что и говорить, но такой же, «настоящей статью десантника» Артур похвастать не мог – крепкий, широкоплечий, ростом он не выдался – пошел в киргизские крови, и росточка был невысокого, всего-то 171 сэмэ... Эдакий квадрат с кривыми ногами, а вот это наследие досталось ему уже от кровей казачьих, – все его предки были прекрасными верховыми наездниками, как и сам Артур, который с детства всей душой любил лошадей, а вот ноги у казаков... Чего скрывать-то? Ноги у всех наездников смахивают на колесо...
– Служить!
– Служить?! Кем?
– На должность «замкомвзвода», во взвод разведки лейтенанта Топоркова.
– Вон оно как! И что?
Капитан смотрел с высоты своего роста на этого паренька и мысленно улыбался: «Ну, и что же ты, красавчик узкоглазый, ответишь? – Об этом назначении он уже знал от комбата, но Пионеру важно было знать, каков в его роте будет новый «замок» у Топора. Не рохля ли? Вот и устроил спектакль. Спасуешь небось, а?»
– А ничего, товарищ капитан... – ответил Артур как-то зло. – Я назначен заместителем командира взвода по приказу капитана Полуянова и прошу разрешения приступить к исполнению своих служебных обязанностей...
– Ну, то, что комбат именно тебя ко мне направил, – я знаю... – Кажется, у Нестерова ничего не получилось – «крепок в коленках» оказался казачок, и это вселяло надежду. – Ты вот что лучше мне поведай... Почему ты, мил человек, по окончании «учебки» получил три «сопли» на погоны, а не две, как все остальные, прочие?
– Так решило командование учебного полка... – ответил Артур, уже понимая, на что намекал капитан.
– Ты что, самый выдающийся был? Или очень с начальством «дружил»? Особенно с «особистом» «учебки»?
– Я никогда не был «дятлом», если вас интересует именно это, товарищ капитан!..
И вот тут-то на Артура и накатила, захлестнула волна злобы, на такую вопиющую несправедливость – взыграла, что называется, казачья кровь:
– Выдающимся я никогда не был, но и в последних не ходил, товарищ капитан! Просто... Так получилось, что в «учебку» я попал уже младшим сержантом – меня по моему рапорту, по семейным обстоятельствам, отчислили из Ташкентского Ленинского училища...
Капитан посмотрел внимательнее на форму Артура и зацепился взглядом за «краб»[5] Московского СВУ, висевший на кителе сержанта рядом с «куполом»:
– Так! А это что еще за номера? Этот знак зарабатывается, сержант! Хочешь сказать, что ты успел закончить Московскую «кадетку»? – Пионер непроизвольно потрогал своего «краба», на котором было написано «Калининское СВУ». – Или, может, ты его одолжил у кого, чтобы произвести большее впечатление?
– Так точно! Закончил! – ответил Артур и зло посмотрел капитану прямо в глаза.
И... ротный отвел взгляд...
– Кх-м!.. Озадачил ты меня, сержант... – Капитан подошел в раздумье к окну. – Ну, и чего же ты из училища побежал? Из общевойскового, да еще и в десант?
– Я не бегал, товарищ капитан! Просто так сложилось...
– Что сложилось? Домино?
– Отец у меня в Афгане погиб... В прошлом году, в конце сентября... Он в этом полку служил... Вот я рапорт и написал...
– Подожди-подожди! – вскинулся Пионер. – Что-то я не сообразил сразу!.. Сабиров твоя фамилия?
– Так точно!
– А майор Сабиров, значит...
– Батя...
– Вона оно как!.. – протянул капитан с пониманием. – Значит, Наиль твоим отцом был?
– Так точно...
– М-да... Дела... А ты знаешь, что попал служить не просто в его полк, а даже в его батальон?
– Уже знаю, товарищ капитан... Мне товарищ капитан Полуянов об этом рассказал...
– Ну да... Все правильно... Полуянов только с января должность комбата принял... После твоего бати... – Капитан подошел к Артуру и протянул свою лопатообразную ладонь для рукопожатия: – Значит... сын за отца повоевать решил?
– Так точно, товарищ капитан!
– Что ж... Уважаю!.. А батю твоего я знал!.. Очень хорошо знал!.. Дружили мы, сержант... А как командир... Дай бог, чтобы Полуянов таким же комбатом оказался... Эх! Наиль!.. Человечище был и командир настоящий!.. И погиб, как настоящий командир... Земля ему пухом и вечная память...
...Капитан задумался тогда недолго, вспоминая своего погибшего друга, напрочь позабыв о том, что перед ним стоит его сын и его, Пионера, новый подчиненный...
Очнулся он от своих мыслей минут через десять и посмотрел на Артура:
– И что же мне теперь с тобой делать, сержант?.. По бытовкам прятать?
– Зачем? – не понял Артур.
– Я своего друга сберечь не сумел... А теперь ты тут!.. Если я теперь еще и его сына потеряю, то тогда...
– Я воевать в Афган приехал, товарищ капитан! – Артур твердым, решительным взглядом посмотрел в глаза ротному. – Воевать! За батю моего отомстить! А не по бытовкам прятаться! Если не дадите, я напишу рапорт о переводе в другую роту командиру батальона майору Полуянову!
– Ладно! Не кипятись, казачина! – улыбнулся капитан, и Артур понял, что он прошел и этот экзамен. – Навоюешься еще! Этой войны еще на всех хватит!.. Добро! Иди во взвод, доложи лейтенанту Топоркову, что у меня на представлении ты уже был... В общем... Добро пожаловать в «Полтинник», сержант Сабиров!..
Май 1982 г. Афганистан. Панджшерское ущелье.
«Он хоть и Лев, а огня боится, как и все коты!..»
...Август 1990 г. Расположение спецотряда «Сова»...
...Они, уставшие, вновь сидели на все той же лавочке под раскидистой ивой и продолжали прерванный на несколько месяцев разговор...
– Вот так я и попал служить в «Полтинник», командир... И, что называется, попал с корабля на бал... – проговорил Индеец.
– Что, сразу же понеслась «звезда» по кочкам?
– Да, Андрюха. Именно так и получилось!.. 16 мая началась 5-я Панджшерская операция... И, как оказалось потом, из всех девяти операций, проведенных против Ахмад-Шаха Масуда, именно эта операция оказалась самой успешной...
– Слушай, Артур... Весной 82-го я только-только 8-й класс средней школы окончил... – Андрей немного покраснел, словно то, что он был младше по возрасту, было чем-то постыдным. – Я о тех операциях практически ничего не знаю... А ты – непосредственный участник... Расскажи, а?
– Да что я-то могу тебе рассказать, командир? Я же простым «замком» был, обыкновенным сержантом!
– Но что-то же ты знаешь? Ты же потом еще полтора года после нее в Афгане парился! Наверняка с кем-то разговаривал, что-то слышал... Ты же разведка, Индеец!
– Ну не без этого, конечно...
– Вот и рассказывай!
– Только все это довольно приблизительно... Точно я могу рассказать только о своей роте!
– И о роте тоже! Давай!
– Ну, ладно, слушай. – Индеец потел ладонью лоб и заговорил: – Руководителем той операции назначили начальника штаба 40-й армии генерал-майора Тер-Григорьянца...
И постепенно перед глазами Филина стала разворачиваться вся картина той масштабной войсковой операции в Панджшерском ущелье...
...Общим замыслом боевых действий предусматривалось: применением фронтовой, армейской авиации и огня артиллерии нанести по мятежным группировкам бомбово-штурмовые и артиллерийские удары. А затем, нанося главный удар вдоль долины реки Панджшер и отвлекающий удар по долине Горбанд в направлении кишлака Джабаль-ус-Сарадж и города Бамиан, силами соединений и частей 40-й армии и Вооруженных сил правительства Афганистана разгромить вооруженные отряды моджахедов в этом районе.
Для расчленения системы обороны моджахедов предполагалось осуществить высадку тактических воздушных десантов в составе 20 советских и афганских батальонов в долине реки Панджшер с одновременными действиями подразделений 108-й мотострелковой дивизии вдоль долины. К третьему-четвертому дню операции при поддержке авиации планировалось завершить уничтожение выявленных формирований мятежников в трех зонах Панджшерской долины. В последующем рассчитывалось оказать помощь населению и содействовать местным органам в установлении народной власти в населенных пунктах долины реки Панджшер...
В общей сложности к этой операции привлекалось тогда около 12 тысяч человек, из которых 4200 человек – в качестве «тактических воздушных десантов»...
Всего в операции было задействовано 36 батальонов, 20 афганских и 16 советских, и более 320 единиц бронетанковой техники: танки, боевые машины пехоты, бронетранспортеры, 155 орудий и минометов, 104 вертолета и 26 самолетов!..
Боевые действия развивались в целом по намеченному плану.
...Главные события начались в ночь на 16 мая, когда разведывательные подразделения 11 разведрот почти без боя захватили все господствующие высоты у входа в долину Панджшер. В следующую ночь 3-й батальон 177-го мотострелкового полка, опираясь на подразделения разведчиков, захватил очередные важные высоты на глубину до 10 километров от входа в долину и закрепился на них...
17 мая, за два часа до рассвета, командиры соединений довели задачу на ведение боевых действий в Панджшере до афганских войск, а с 4 часов утра войска приступили к крупномасштабной операции по уничтожению панджшерской группировки мятежников, одновременно продолжая отвлекающие боевые действия в Горбанде – эти действия длились до 20 мая.
В 5 часов по одному батальону от 191-го мотострелкового полка и афганской 14-й парашютной дивизии были десантированы в районы кишлаков Руха и Мариштан...
После нанесения мощных авиационных ударов на всю глубину выполняемой задачи и огня артиллерии части 108-й мотострелковой дивизии перешли в наступление...
Батальоны 180-го и 181-го мотострелковых полков продвигались в пешем порядке по высотам, слева и справа от Панджшера, на удалении 5—6 км от центра долины под прикрытием своих бронированных групп, которые вели огонь с места.
Усиленный 2-й батальон 180-го мотострелкового полка под командованием тогда еще капитана Руслана Аушева с отрядом обеспечения, действуя в качестве передового отряда дивизии, на максимально возможной скорости под прикрытием подразделений разведки и батальона 177-го полка мотострелков, оборонявших господствующие высоты, а также других батальонов 180-го и 181-го полков, действовавших на флангах, при поддержке авиации и артиллерии стремительно начал выдвигаться в направлении кишлаков Руха и Базарак с целью быстрейшего соединения с высаженными десантами.
...После огневой обработки площадок высадки десантов в течение первого дня операции в четыре зоны на глубину от 40 до 100 километров высадили шесть батальонов, в общей сложности свыше 1200 человек, а затем еще восемь батальонов.
Все это позволило застать моджахедов врасплох, расчленить их вооруженные отряды и приступить к их уничтожению по частям, а развернувшиеся ожесточенные, вплоть до рукопашных, бои, в основном за господствующие высоты, не допустили массового отхода противника по многочисленным ущельям, прилегающим к долине...
Части 108-й мотострелковой дивизии, преодолевая упорное сопротивление мятежников, продолжали свое продвижение вперед...
При этом батальоны, действующие в пешем порядке вдоль ущелья по горам, при поддержке артиллерии и вертолетов завязали боевые действия, захватывая господствующие высоты, ущелья, тропы, и прикрывали действия передового отряда – второго батальона 180-го мотострелкового полка, который продвигался по долине на бронетехнике, встречая мины и завалы на единственной прижатой к горам дороге вдоль реки Панджшер...
– Вот так я и попал служить в «Полтинник», командир... И, что называется, попал с корабля на бал... – проговорил Индеец.
– Что, сразу же понеслась «звезда» по кочкам?
– Да, Андрюха. Именно так и получилось!.. 16 мая началась 5-я Панджшерская операция... И, как оказалось потом, из всех девяти операций, проведенных против Ахмад-Шаха Масуда, именно эта операция оказалась самой успешной...
– Слушай, Артур... Весной 82-го я только-только 8-й класс средней школы окончил... – Андрей немного покраснел, словно то, что он был младше по возрасту, было чем-то постыдным. – Я о тех операциях практически ничего не знаю... А ты – непосредственный участник... Расскажи, а?
– Да что я-то могу тебе рассказать, командир? Я же простым «замком» был, обыкновенным сержантом!
– Но что-то же ты знаешь? Ты же потом еще полтора года после нее в Афгане парился! Наверняка с кем-то разговаривал, что-то слышал... Ты же разведка, Индеец!
– Ну не без этого, конечно...
– Вот и рассказывай!
– Только все это довольно приблизительно... Точно я могу рассказать только о своей роте!
– И о роте тоже! Давай!
– Ну, ладно, слушай. – Индеец потел ладонью лоб и заговорил: – Руководителем той операции назначили начальника штаба 40-й армии генерал-майора Тер-Григорьянца...
И постепенно перед глазами Филина стала разворачиваться вся картина той масштабной войсковой операции в Панджшерском ущелье...
...Общим замыслом боевых действий предусматривалось: применением фронтовой, армейской авиации и огня артиллерии нанести по мятежным группировкам бомбово-штурмовые и артиллерийские удары. А затем, нанося главный удар вдоль долины реки Панджшер и отвлекающий удар по долине Горбанд в направлении кишлака Джабаль-ус-Сарадж и города Бамиан, силами соединений и частей 40-й армии и Вооруженных сил правительства Афганистана разгромить вооруженные отряды моджахедов в этом районе.
Для расчленения системы обороны моджахедов предполагалось осуществить высадку тактических воздушных десантов в составе 20 советских и афганских батальонов в долине реки Панджшер с одновременными действиями подразделений 108-й мотострелковой дивизии вдоль долины. К третьему-четвертому дню операции при поддержке авиации планировалось завершить уничтожение выявленных формирований мятежников в трех зонах Панджшерской долины. В последующем рассчитывалось оказать помощь населению и содействовать местным органам в установлении народной власти в населенных пунктах долины реки Панджшер...
В общей сложности к этой операции привлекалось тогда около 12 тысяч человек, из которых 4200 человек – в качестве «тактических воздушных десантов»...
Всего в операции было задействовано 36 батальонов, 20 афганских и 16 советских, и более 320 единиц бронетанковой техники: танки, боевые машины пехоты, бронетранспортеры, 155 орудий и минометов, 104 вертолета и 26 самолетов!..
Боевые действия развивались в целом по намеченному плану.
...Главные события начались в ночь на 16 мая, когда разведывательные подразделения 11 разведрот почти без боя захватили все господствующие высоты у входа в долину Панджшер. В следующую ночь 3-й батальон 177-го мотострелкового полка, опираясь на подразделения разведчиков, захватил очередные важные высоты на глубину до 10 километров от входа в долину и закрепился на них...
17 мая, за два часа до рассвета, командиры соединений довели задачу на ведение боевых действий в Панджшере до афганских войск, а с 4 часов утра войска приступили к крупномасштабной операции по уничтожению панджшерской группировки мятежников, одновременно продолжая отвлекающие боевые действия в Горбанде – эти действия длились до 20 мая.
В 5 часов по одному батальону от 191-го мотострелкового полка и афганской 14-й парашютной дивизии были десантированы в районы кишлаков Руха и Мариштан...
После нанесения мощных авиационных ударов на всю глубину выполняемой задачи и огня артиллерии части 108-й мотострелковой дивизии перешли в наступление...
Батальоны 180-го и 181-го мотострелковых полков продвигались в пешем порядке по высотам, слева и справа от Панджшера, на удалении 5—6 км от центра долины под прикрытием своих бронированных групп, которые вели огонь с места.
Усиленный 2-й батальон 180-го мотострелкового полка под командованием тогда еще капитана Руслана Аушева с отрядом обеспечения, действуя в качестве передового отряда дивизии, на максимально возможной скорости под прикрытием подразделений разведки и батальона 177-го полка мотострелков, оборонявших господствующие высоты, а также других батальонов 180-го и 181-го полков, действовавших на флангах, при поддержке авиации и артиллерии стремительно начал выдвигаться в направлении кишлаков Руха и Базарак с целью быстрейшего соединения с высаженными десантами.
...После огневой обработки площадок высадки десантов в течение первого дня операции в четыре зоны на глубину от 40 до 100 километров высадили шесть батальонов, в общей сложности свыше 1200 человек, а затем еще восемь батальонов.
Все это позволило застать моджахедов врасплох, расчленить их вооруженные отряды и приступить к их уничтожению по частям, а развернувшиеся ожесточенные, вплоть до рукопашных, бои, в основном за господствующие высоты, не допустили массового отхода противника по многочисленным ущельям, прилегающим к долине...
Части 108-й мотострелковой дивизии, преодолевая упорное сопротивление мятежников, продолжали свое продвижение вперед...
При этом батальоны, действующие в пешем порядке вдоль ущелья по горам, при поддержке артиллерии и вертолетов завязали боевые действия, захватывая господствующие высоты, ущелья, тропы, и прикрывали действия передового отряда – второго батальона 180-го мотострелкового полка, который продвигался по долине на бронетехнике, встречая мины и завалы на единственной прижатой к горам дороге вдоль реки Панджшер...
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента