Страница:
И вот бывший тут Фудзивара Цунэюки, служивший в чине удайсё99, как служба кончилась, созвал всех умевших стихи слагать и их заставил воспеть в стихах весны настроения, темой взяв сегодняшний обряд. Начальником правого конюшенного приказа служивший кавалер сложил так,- причем взгляд его иной был100:
"Горы все сюда
перебрались сегодня на
свиданье...
Весну на прощанье
то навестить пришли..."
Сложил он так и, если посмотреть на стихи сегодня,- не очень хороши они. Тогда же - других, что ль, лучше они были,- только все восхитились ими.
77
В давние времена жила статс-дама по имени Такакико. Она скончалась, и обряды на семью-седьмой день свершались в храме Ансёдзи. Тогда же жил и удайсё101 Фудзивара Цунэюки. Он был при тех обрядах и на пути возвратном заехал в дворец Ямасина, где проживал принц - священнослужитель Ямасина. Там пущен был водопад, проведена ручьем вода - искусно все было устроено, и Цунюэки принцу молвил: "Все это время издали служу я вам, вблизи служить еще не приходилось... Сегодня же вечером я здесь к услугам вашим".
Обрадовался принц и приказал устроить помещение для ночи. Однако Цунэюки, от принца выйдя, со своими спутниками стал совещаться: "Прислуживаю в первый раз я принцу... Возможно ль так оставить это? Когда, в свое время, был приезд высочайший в Сандзё102, нам был доставлен с побережья Тисато в провинции Ки очень красивый камень103. Так как был он поднесен нам уже после высочайшего приезда, его поставили в канавку перед помещением одного человека. Принц любит островки104. Ему этот камень преподнесем!"- сказал так он и из приближенных людей своих послал за ним. Спустя недолго они принесли его Камень этот на вид был еще лучше, чем понаслышке "Преподнести его так - слишком просто",- сказал Цунэюки и приказал своим стихи сложить Правого конюшенного приказа начальником бывший кавалер, зеленый мох нарезав,- с подобием картины на лаке,- стихи сложив такие, камень преподнес:
"Недостаточно, конечно...
но заменим скалой!
Нет средств ведь показать
тебе сердцА, цвета чьи
людям не видны..."
Так сложил он.
78
В давние времена в одном роду родился принц105. В комнате родильницы все стихотворения слагали. Дедом приходившийся двоюродным новорожденному кавалер сложил:
"У врат моих - в ладоней
тысячу бамбук
расти коль станет,
летом иль зимою - кто ж
под ним не сможет скрыться?" 106
79
В давние времена был человек, который в разрушенном жилище цветы глициний посадил. Они цвели очень красиво. В конце марта, когда накрапывал дождь, он, цветов нарвав и их преподнося одной особе, так сложил:
"Промок я насквозь,
но все ж, невзирая,
нарвал я глициний!
Подумал - не много весенних
осталось уж дней..."
80
В давние времена проживал один вице-канцлер.
Себе устроив очень красиво жилище у реки Камогава в округе линии шестой, он там и поселился. В конце октября, когда во всем цвету пышнели хризантемы, когда клен красный тысячью цветов взору представлялся, созвав своих всех сыновей, он с ними ночь напролет развлекался за вином, когда же ночь сменялась уж рассветом и уходить собрались все, слагать все стали стихотворения, восхваляя красу того дворца.
Бывший тут же ничтожный старец107, внизу у деревянной галереи бродивший108, когда все кончили слагать, сложил.
"Когда ж успел
сюда прийти я в Сиогама?
И вам сюда б, челны...
Что в утренней тиши
за рыбной ловлей..."
Если поехать в провинцию Митиноку, то местностей красивых очень будет много. Но нет у нашего микадо, во всех шестидесяти слишком провинциях, такого места, чтоб похоже на Сиогама было. И вот поэтому тот старец, дворцом восхищаясь, и сложил: "Когда ж успел сюда прийти я в Сиогама..."
81
В давние времена жил один принц - принц Корэтака по имени. Дворец был у него в местности Минасэ в сторону туда - к Ямадзаки. И каждый раз, когда во всем цвету бывали вишни, он направлялся в этот дворец. В это время с собою брал обычно он кавалера, что служил начальником правого конюшенного приказа. Прошли года и поколения с тех пор,- давно уж это было, от чего и имя кавалера в забвение погрузилось109.
Однажды принц, не очень охоте предаваясь110, за вином все время сложением занимался стихов японских111. Вишни в замке у взморья Катано, где на этот раз происходила охота, были особенно красивы. Под сень этих дерев сойдя и наломав ветвей, украсив ими свои прически, все здесь бывшие - и высшие, и средние, и низшие - стихи сложили. Кавалер, начальником приказа конюшенного бывший, сложил.
"Если бы на свете
никогда не цвели
цветы вишни,
сердце волнений
не знало б весною..."
Так сложил он. А стихи другого:
"Лишь потому, что цветы
облетают,
милей они вдвое...
В суетном мире
что может быть долгим!"
таковы были.
Когда они, поднявшись из-под сени дерев, в обратный путь направились, смеркаться день стал. Тут люди, бывшие при принце, с поля - из Минасэ принесли вина. "Вино это давайте выпьем",- молвил принц, и все, отправившись искать хорошее местечко, до местности добрались, "Рекой небес" что называлась112. Вино принцу подносил тот кавалер - начальник конюшенного приказа. К нему принц обращаясь, проговорил: "Темой взяв, как мы с охоты у Катано сюда пришли к "Реке небес", стихи сложи и вместе с чаркой мне их преподнеси!" И тот сложил и принцу преподнес:
"Весь день на охоте
провел я в надежде
ночлег получить у "Ткачихи"...
И вот уже здесь я - в долине
"Небесной реки"..."
Так сказал он, и принц эти стихи несколько раз повторил, ответа же дать не мог он113... В свите служил Ки Арицунэ. И он ответил:
"Ткачиха ждет здесь друга,
который лишь однажды
приходит в целый год...
И нет той здесь, кто мог бы
ночлег тебе тут дать".
Вернувшись, все вошли во дворец. Здесь до поздней ночи вели за вином они беседу, пока принц-хозяин, опьянев, не собрался идти к себе. Луна - то было в одиннадцатый день - также уж клонилась к закату, отчего тот кавалер сложил:
"Не успели еще
налюбоваться тобой, о луна,
а ты уж прятаться хочешь...
О, гребни тех гор, если б вы,
ее не приняв, убежали!" 114
Почтительно от имени принца115 Ки Арицунэ:
"Вот, если б пики
все без исключенья
в равнину превратились...
Гор не будь гребнистых,
и месяц не зайдет!"
82
В давние времена наезжавший в Минасэ принц Корэтака однажды на обычную охоту туда отправился, и в свите у него был кавалер - начальник конюшенного приказа. Прошло несколько дней, и принц вернулся во дворец. Принца проводив, скорей к себе уйти думал кавалер, но тот - то жаловал вином, то собирался дать подарок116 - и не отпускал. И кавалер в беспокойстве:
"Себе не связал
и травы в изголовье...
Пусть даже ночь
как осенью будет,
сердце ж в тревоге..." 117
Так сложил он. Время было - конец марта. Принц, не отправляясь на покой, провел всю ночь.
Так приходил и служил принцу кавалер, как вдруг нежданно принц постригся и жить стал в месте, что прозывают Оно. Когда в январе кавалер явился поздравить принца, у подножья горы Ниэ снегу было очень много. Когда, с усилием добравшись до покоев принца, он предстал перед ним,- в унынии и скуке был тот печален очень, отчего и кавалер понемногу задержался, и они с принцем вели беседы, вспоминая то прежнее, то нынешнее. Но все же, как ни думал кавалер: "Служить бы принцу так хотелось мне",были у него дела официальные, не мог ему служить остаться он и, ввечеру собравшись в путь обратный,
"Забыв про все
"не сон ли это?" мнится...
Иль думал я когда
прийти тебя увидеть,
пробившись чрез снега?" 118
так сказал он и в слезах домой вернулся.
83
В давние времена жил кавалер. Сам низкого он звания был, но его мать была принцессой.
Мать эта проживала в месте, называемом Нагаока. Сын в столице на придворной службе был, отчего и не мог часто ее навещать. Единственным сыном он был у ней, и та печаловалась очень.
И вот однажды, в декабре, от нее письмо спешное пришло. Испуганный взглянул, но ничего особого там не было:
"Состаришься - наступит,
говорят, разлука
неизбежно...
И все сильней тебя я видеть
хочу, о сын мой!"
Так было там. Увидев это, он, на лошадь даже не успев усесться, отправиться решил и, весь в слезах, по дороге думал:
"О, если б не было на свете
разлуки неизбежной!
Хотя б для тех детей,
что молят
о жизни в тысячу веков..."
84
В давние времена жил кавалер. Тот господин, которому служил он с отроческих лет, в монахи постригся119. В январе непременно он навещал его. Была у него официальная при дворе служба, отчего не мог он постоянно того навещать. Однако приходил к нему все с тем же прежним сердцем.
Раз собралось у того много его прежних слуг - и мирян, и уже духовных. "Январь месяц - дело особое..." - хозяин заявил и пожаловал вином120. Снег, просыпанный как будто, падал и весь день не прекращался. Все, опьянев, стихи слагали, темой взяв: "Как мы заключены в снегу".
"Хотел с тобой бы быть,
но не иначе
как разделить себя пришлось бы...
От глаз не отступая
грудится снег,- как сердце хочет" 121.
Так сложил кавалер, и тот очень этим восхищался, сняв с себя одежду, он ему ее пожаловал.
XIII
85
В давние времена очень юный кавалер сговорился вместе с юной дамой122. У обоих родители были, отчего, в себе затая, они, высказавшись лишь, на том и остановились123.
Прошли годы, и от дамы весть пришла: "Ну, что ж... Осуществим то дело!" - На что кавалер, стихи сложив, послал ей. При этом что он думал?..
"До сих пор на свете
не было людей,
что не забывают!
Ведь и у нас так много
лет прошло различных..." 124.
Сказал он и на этом покончил. Впоследствии и кавалер, и дама служили вместе во дворце.
86
В давние времена кавалер отправился в провинцию Цу, уезд Убара, в селение Асия - навестить свои владения - и поселился там. В старинном стихотворении поется:
"Ни минуты свободной
нет у тех, кто на взморье
у Асиноя соль добывает...
И вот я пришла к тебе, милый,
не украсив себя даже гребнем".
Это поется про это селение. Именно это место и .зовут "Взморьем Асия".
Этот кавалер имел кое-какую службу при дворе, и на этом основании у него раз собрались чины дворцовой стражи. Старший брат его был также стражи офицером.
Гуляя по берегу морскому перед домом кавалера, они сказали:
"Взберемся посмотреть на водопад "Холст распростертый", что, говорят, здесь на горе находится!" 125
Взобравшись, взглянули,- водопад тот от всех других отличен был: высотою в двадцать саженей, а в ширину пять целых саженей скала была, и сверх ее как будто белый холст ту скалу обволакивал. Над водопадом выдавался камень, величиною с круглую цыновку для сиденья. Вода, бегущая поверх того камня, спадала каплями величиной с каштан иль малый апельсин126. И все, здесь бывшие, в стихах тот водопад воспевать стали. Первым сложил тот стражи офицер:
"Век мой... сегодня
иль завтра настанет...
жду... в ожиданьи
жемчужины слез...
Чего же здесь больше?" 127
Хозяин сложил вслед за ним:
"Как будто там кто-то
стоит, рассыпая
жемчужные перлы...
И беспрерывно летят всё они,
рукав же мой узок" 128.
Так сложил он, и все присутствующие - смешно им стало, что ли,- но стихи читать перестали129.
Возвратный путь далек был, и когда все проходили мимо жилища покойного первого сановника двора130, уж день стемнел.
Когда обратили взоры в сторону ночлега, во множестве виднелись огни рыбаков на ловле131; тут кавалер, хозяином бывший, сложил:
"Что это - звезды,
ясной ночью... иль светляки
на побережье?
Иль огни, что рыбаки
в моей жгут стороне?"
Так сложил он, и все домой вернулись.
В эту ночь дул южный ветер, и остатки волн все ж были очень высоки.
Ранним утром девочки из дома вышли и, набрав прибитые волнами плававшие "морские сосны", их в дом принесли. Взяв от девочек, водоросли эти положили на поднос и, листьями дубовыми покрыв, подали. На листьях этих так написал он:
"Сам бог морей "сосной морской"
чем дорожит, чем украшает
главу свою
для вас, друзья,
не поскупился!"
В этой песне жителя деревни были ль слоги лишние, иль их не хватало" 132.
87
В давние времена собрались однажды вместе кое-какие приятели, не очень уж молодые. Глядя на луну, один из них
"По большей части
не любят месяца...
Их много
наберется - старость
наступит человека!"
88
В давние времена не бывший в низком звании кавалер любил одну даму, превосходившую его своим положением. Прошли годы...
"Когда я умру
от любви, что никто из людей
не знает,- кого из богов
понапрасну
в смерти моей обвинят?"
89
В давние времена кавалер любил даму, бесчувственною бывшую, все помышляя: "Ах( как бы это!.." Стало ли ей жалко его, но только ему она сказала: "Ну, если так, то завтра через перегородку поговорим хотя бы!.." и тот доволен был безгранично, но, опять в сомнениях, ей, ветку красивую от вишни сломив,
"Вишен цветы
так блистают сегодня...
Но, увы, трудно верить
тому, что случится
завтра в ночи!"
Такое, по-видимому, настроение у него было.
90
В давние времена кавалер, горюющий о том, что месяцы и дни уходят,- в конце марта
"Как то ни жалко,
но сегодняшний день,
день последний весны,
увы, превратился
уже в вечернюю тень!"
91
В давние времена кавалер, любовью томясь, то приходил, то вновь возвращался и, даме весточки даже не в силах послать, так сложил:
"У камышей прибрежных
без перекладины ладья...133
И сколько же десятков
раз сюда приходит и уходит
она - никто не знает..."
92
В давние времена кавалер, будучи низкого звания, любил даму, положения очень высокого. Было так, что ли, что не мог питать он, видимо, надежд никаких, но только, лежа, думал он с тоской, вставал и тосковал и, в отчаяние придя от дум, сложил:
"Лишь равную себе
любить должны мы....
Где ж пары нет,
где низкий и высокий,
одно страданье лишь!"
В давние времена также такие вещи случались. Не закон ли это в этом мире?
XIV
93
В давние времена жили кавалер и дама. Как-то случилось, что он перестал быть с нею. После этого у той появился кавалер другой, но так как у них уже ребенок был, то хоть и не подробно, но все же изредка он посылал ей известия о себе.
Дама эта умела писать картины, почему и кавалер однажды ей послал веер, чтоб разрисовала. Но ввиду того, что как раз в те дни у нее был тот, другой,- она день или два ему не отсылала обратно, почему первый кавалер в негодовании послал сказать ей: "Того, о чем просил я тебя, ты до сих пор не выполнила. Конечно, так оно и должно было случиться! Я знаю это... Но все же я не могу сдержать свое негодование и не упрекнуть тебя". И послал при этом ей стихотворение; время было осенью:
"Осенней ночью забываешь
день весенний...
Видно, дымки, что весною,
роса, что осенью встает,
сильней гораздо!"
Так сложил он, а дама в ответ:
"Осеней тысячи
можно ль сравнить
с весной хоть одною?
Однако и клен, и цветы
осыпаются равно..."
94
В давние времена жил кавалер, служивший императрице Нидзё. Постоянно соприкасаясь с одной дамой, служившей там же, он полюбил ее. "Ах, как бы хоть через перегородку - с тобой встретиться и рассеять безотрадные думы, которых столько накопилось!" - сказал он ей, и дама, под величайшей тайной, через перегородку с ним повстречалась. Ведя беседу, кавалер
"Моя любовь сильней,
чем та, у Волопаса...
"Реку небес" - преграду,
что здесь нас разделяет,
ты уничтожь теперь!" 134
Понравилось ей стихотворение это, и с ним встретилась она.
95
В давние времена жил кавалер. Пока он так и этак с дамой говорил, шли месяцы и дни. Но так как не была она из дерева иль камня, то сердце тронуто, что ль, было ее,- но только в конце концов сжалилась она над ним. Время было - середина месяца июня. У дамы на теле один иль два нарыва появились, отчего она ему сказать послала: "Теперь уж ничего иного нет на сердце у меня. Но у меня образовались один иль два нарыва, и время очень жаркое... Когда слегка повеет осенний ветер,- непременно с тобой встречусь". Но когда настала осень, отец дамы, услыхав, что думает она к нему идти, бранить ее стал и выговоры делать. И вот ее брат старший внезапно появился за ней самой, и дама, подняв один из первых красных листьев клена, на нем стихи написала:
"Осенью",- тебе
сказала я, и все же
ничего не вышло!
Листвой дерев засыпанным
ручьем все оказалось!" 135
Написала она и, оставив, сказала: "Если оттуда пришлют как-нибудь,отдайте это",- и ушла. И затем в конце концов хорошо ли ей стало иль плохо, куда она девалась - неизвестно было. И тот кавалер произносить заклятия стал, за спиной в ладоши ударяя136. Дело страшное. "Заклятия на людей... подействуют ли, нет ли,- теперь посмотрим!" -так говорил он.
96
В давние времена жил великий канцлер Хорикава. В день, когда пир, по случаю его сорокалетия, справлялся в доме на линии девятой, кавалер в чине тюдзе бывший,
"Рассыпьтесь и сокройте
собою все, о, вишен
цветы! Чтоб старость,
грядущая сюда,
с дороги сбилась.."
97
В давние времена жил один великий канцлер. Ему служивший кавалер в сентябре, ветку сливы изготовив и к ней фазана прикрепив137,- почтительно поднес:
"Для тебя, государь,
что опора моя,
цветы, что я рву,
года времен
не различают совсем!"
Так сложил он, и канцлеру чрезвычайно стихи понравились, так что он тому - служившему ему - пожаловал награду.
98
В давние времена, в день состязаний на ристалище правой гвардии, в стоящем напротив экипаже, из-под нижней занавески, слегка виднелось лицо дамы138, и кавалер, в чине тюдзё бывший, так сложил:
"Не вижу" тебя - не скажу,
и "вижу" сказать не могу...
Придется бесплодно весь день
в тоскливых мечтах провести мне
с любовью к тебе..."
А дама в ответ:
"Знаешь, кто я, иль нет,
зачем же тут бесплодно
так различать?
Любовь одна должна служить
верным руководством!"
Впоследствии он узнал, кто она.
99
В давние времена кавалер проходил как-то между дворцом Корёдэн и другим, и из покоя одной благородной дамы ему сказали: "Называешь ты "траву забвения" травою "тайны"?" - и с этими словами траву ту ему показали. Кавалер, траву взяв139:
"Ты видишь, вероятно,
что поле все покрыто
забвения травой...
Но эта тайна лишь одна
и в будущее вера!"
100
В давние времена жил некий человек, Аривара Юкихира по имени, пост занимавший офицера левой дворцовой гвардии. О том прослышав, что в доме у него вино хорошее имелось, много придворных кавалеров к нему приходило, чтоб пить.
В день этот он, хозяин, устроил пир в честь сатюбэна140, Фудзивара Ёситика по имени. Был человек со вкусом он, и цветы в вазы понаставил. Среди цветов тех были прекрасные глицинии. Цветущие их ветви в длину имели около трех футов и шести дюймов.
Взяв их за тему, все стихи слагали.
Когда уже слагать кончали, явился брат хозяина, услышав, что тот устроил пир, и, схвачен будучи, заставлен оказался и он стихи сложить Не знал, конечно, он искусства стихосложения, отчего этому и противился, но, насильно будучи заставлен, так сложил:
"Как много укрылось
Здесь под цветами
в цвету...
И блестящей, чем прежде,
глициний цветы!"
"Почему ты так сложил?" - его спросили, и он ответил: "Блеск и слава первою канцлера теперь в полном расцвете, и я сложил стихи, в виду имея то, что род "глициний" теперь особенно цветет". И все перестали его бранить141.
101
В давние времена жил кавалер. Стихов не слагал он, но все же свет знал хорошо142.
И вот он даме благородной, что, став монахиней, от мира отвратилась и уж не в столице, но в далеком средь гор селении жила,- даме, бывшей одного с ним рода, стихи сложив, послал:
"Отвратясь от мира,
на облаке все же
ты не паришь... 143
Но горести мира
так далеки от тебя!"
102
В давние времена жил кавалер, служивший микадо Фукакуса. Был очень верен он и честен и сердца ветреного не имел. Но вот - по ошибке ли сердечной - только сблизился он с дамой, бывшей прислужницей у принца. И раз поутру сказал он ей:
"Сон, проведенный
этой ночью с тобою,
так безутешен!
А теперь все сильней
безутешность растет..." 144
Так сложив, ей послал. Вот противная песня!
103
В давние времена жила дама, без особенной причины монахинею ставшая. Внешности своей придала она вид надлежащий, но к вещам интерес все ж был у нее, и на праздник Камо она вышла посмотреть. И тут кавалер, стихи сложив, послал ей:
"Вот вижу я того,
кто, как рыбак,
на море..
и мнится: угостит
меня морской травой" 145.
104
В давние времена кавалер послал сказать: "Если ты так, то мне остается лишь умереть!" - на что дама:
"Если капли росы
исчезнуть хотят, пусть исчезнут!
Не исчезнут они,- всё ж не будет
того, кто б на нить их,
как жемчуг, нанизывать стал..."
Так сказала она, и у того, хоть и роптал на нее, все ж сильнее стала любовь.
105
В давние времена кавалер, посетив то место, где прогуливались принцы, на берегу реки Тацутагава
"Потрясающе-стремительных
богов в век - и тогда
не слыхать, чтоб волны
- река Тацутагава
окрашивались в пурпур!" 146
XV
106
В давние времена у одного не особенно благородного человека была в услужении женщина одна. В нее влюбился бывший в должности секретаря Фудзивара Тосиюки. Эта женщина по лицу и по всей наружности своей была красива, но молода еще была и в переписке неопытна, она не знала даже, что говорить, тем более стихотворений слагать не умела. Поэтому ее хозяин писал ей сам черновики и давал ей переписывать,- и тот, в приятном будучи заблуждении, восхищался ими. Раз тот кавалер сложил так:
"Тоскливо мечтаю,
и в мечтаниях этих
"слез" все полнеет "река".
Один лишь рукав увлажняю,
свиданья же нет!"
В ответ на это, по обычаю, вместо дамы хозяин:
"Ну, и мелко же, если
только рукав увлажняешь!
Вот, если услышу: тебя самого
понесло уж теченьем
поверю..."
Так сказал он, и кавалер, восхитившись этим, как бы ее, стихотворением, уложил его в шкатулочку для писем и всем носил показывать.
Он же, после того как с нею уже повстречался, послал такое ей письмо: "Собрался было я к тебе уж идти, как начался дождь, и с горестью взираю на эту помеху. Если б счастлив удел мой был, дождь не должен был бы идти!" Так он сказал, и, по обычаю, хозяин вместо дамы послал в ответ ему стихи такие:
"Любишь сильно
иль нет,
спросить об этом трудно...
Но жизнь, что знает хорошо
все обо мне, льет еще пуще..."
Так сказал он, и тот, не успев даже взять дождевой плащ и шляпу, насквозь промокнув, второпях к ней прибежал.
107
В давние времена дама, ропща па сердце кавалера,
"Подымется ветер - всегда
вздымаются волны, утес же
всегда поверх их.
Рукаву ж моему - ни минуты,
чтоб высохнуть, нет..." 147
Сказала... а кавалер, прослышав о том, что постоянно твердит она так,
"В том поле, где так много
лягушек каждый вечер
плачет,
вода все прибывает,
хоть и нет дождя" 148.
108
В давние времена кавалер своему другу, который потерял любимого человека, послал сказать:
"И вот быстротечней,
чем даже цветы,
она оказалась...
А кого из них - первым
нужно любить, думал ты?" 149
109
В давние времена жила дама, с которой кавалер в сношениях тайных находился. И вот от нее пришли слова: "Сегодня в ночь ты снился мне во сне", - на что кавалер:
"То дух мой был,
что отделился
от любви избытка...
Увидишь поздней ночью
еще - завяжи!" 150
110
В давние времена кавалер, как будто выражая свое соболезнование даме благородной, у которой умерла служанка, так сказал:
"В старину, быть может,
это и бывало,- я ж сегодня
узнал только: можно
любить того, ни разу
кого увидеть не пришлось".
111
В давние времена кавалер даме жестокой:
"Люблю тебя - не стану
вновь я говорить...
сама узнаешь, видя,
как твой исподний шнур
развязываться станет!" 151
А та в ответ:
"Такого знака, чтобы
исподняя шнуровка
распускалась,- нет.
Уж лучше бы не прибегал
к таким намекам вовсе!" 152
112
В давние времена кавалер даме, с ним бывшей в нежном союзе и теперь изменившейся, молвил:
"Дым, что разводит,
соль в Сума добывая, рыбак
под ветра напором
склонился туда,
куда вовсе не думал!"
113
В давние времена кавалер, одиноким оставшись,
"Чтоб забыть в этой жизни,
такой скоротечной,
столь же короткой
душой обладать
тогда нужно!"
114
В давние времена, когда микадо Нинна приезд свой совершил в Сэрикава, еще не бывший слишком старым кавалер, хоть и знал, что ныне это не к лицу ему, но, так как раньше при этом был он, прислуживал микадо, как сокольничий153.
На поле своей охотничьей одежды, где фигура цапли изображена была, он надписал:
"Утеха старца то...
не осуждайте люди!
Охотничья одежда...
"Сегодня только!"
поет ведь цапля та..." 154
Вид у государя был недовольный. Кавалер лишь о своем возрасте думал, а люди уже немолодые привяли, что ли, на свой счет155.
115
В давние времена в провинции Митиноку жили кавалер и дама. "В столицу отправляюсь",- сказал ей он. И эта дама, в печали сильной, хоть проводить его желала156 и в местности, что зовут Миякодзима в Окинои, вином его угощая, сложила:
"Горы все сюда
перебрались сегодня на
свиданье...
Весну на прощанье
то навестить пришли..."
Сложил он так и, если посмотреть на стихи сегодня,- не очень хороши они. Тогда же - других, что ль, лучше они были,- только все восхитились ими.
77
В давние времена жила статс-дама по имени Такакико. Она скончалась, и обряды на семью-седьмой день свершались в храме Ансёдзи. Тогда же жил и удайсё101 Фудзивара Цунэюки. Он был при тех обрядах и на пути возвратном заехал в дворец Ямасина, где проживал принц - священнослужитель Ямасина. Там пущен был водопад, проведена ручьем вода - искусно все было устроено, и Цунюэки принцу молвил: "Все это время издали служу я вам, вблизи служить еще не приходилось... Сегодня же вечером я здесь к услугам вашим".
Обрадовался принц и приказал устроить помещение для ночи. Однако Цунэюки, от принца выйдя, со своими спутниками стал совещаться: "Прислуживаю в первый раз я принцу... Возможно ль так оставить это? Когда, в свое время, был приезд высочайший в Сандзё102, нам был доставлен с побережья Тисато в провинции Ки очень красивый камень103. Так как был он поднесен нам уже после высочайшего приезда, его поставили в канавку перед помещением одного человека. Принц любит островки104. Ему этот камень преподнесем!"- сказал так он и из приближенных людей своих послал за ним. Спустя недолго они принесли его Камень этот на вид был еще лучше, чем понаслышке "Преподнести его так - слишком просто",- сказал Цунэюки и приказал своим стихи сложить Правого конюшенного приказа начальником бывший кавалер, зеленый мох нарезав,- с подобием картины на лаке,- стихи сложив такие, камень преподнес:
"Недостаточно, конечно...
но заменим скалой!
Нет средств ведь показать
тебе сердцА, цвета чьи
людям не видны..."
Так сложил он.
78
В давние времена в одном роду родился принц105. В комнате родильницы все стихотворения слагали. Дедом приходившийся двоюродным новорожденному кавалер сложил:
"У врат моих - в ладоней
тысячу бамбук
расти коль станет,
летом иль зимою - кто ж
под ним не сможет скрыться?" 106
79
В давние времена был человек, который в разрушенном жилище цветы глициний посадил. Они цвели очень красиво. В конце марта, когда накрапывал дождь, он, цветов нарвав и их преподнося одной особе, так сложил:
"Промок я насквозь,
но все ж, невзирая,
нарвал я глициний!
Подумал - не много весенних
осталось уж дней..."
80
В давние времена проживал один вице-канцлер.
Себе устроив очень красиво жилище у реки Камогава в округе линии шестой, он там и поселился. В конце октября, когда во всем цвету пышнели хризантемы, когда клен красный тысячью цветов взору представлялся, созвав своих всех сыновей, он с ними ночь напролет развлекался за вином, когда же ночь сменялась уж рассветом и уходить собрались все, слагать все стали стихотворения, восхваляя красу того дворца.
Бывший тут же ничтожный старец107, внизу у деревянной галереи бродивший108, когда все кончили слагать, сложил.
"Когда ж успел
сюда прийти я в Сиогама?
И вам сюда б, челны...
Что в утренней тиши
за рыбной ловлей..."
Если поехать в провинцию Митиноку, то местностей красивых очень будет много. Но нет у нашего микадо, во всех шестидесяти слишком провинциях, такого места, чтоб похоже на Сиогама было. И вот поэтому тот старец, дворцом восхищаясь, и сложил: "Когда ж успел сюда прийти я в Сиогама..."
81
В давние времена жил один принц - принц Корэтака по имени. Дворец был у него в местности Минасэ в сторону туда - к Ямадзаки. И каждый раз, когда во всем цвету бывали вишни, он направлялся в этот дворец. В это время с собою брал обычно он кавалера, что служил начальником правого конюшенного приказа. Прошли года и поколения с тех пор,- давно уж это было, от чего и имя кавалера в забвение погрузилось109.
Однажды принц, не очень охоте предаваясь110, за вином все время сложением занимался стихов японских111. Вишни в замке у взморья Катано, где на этот раз происходила охота, были особенно красивы. Под сень этих дерев сойдя и наломав ветвей, украсив ими свои прически, все здесь бывшие - и высшие, и средние, и низшие - стихи сложили. Кавалер, начальником приказа конюшенного бывший, сложил.
"Если бы на свете
никогда не цвели
цветы вишни,
сердце волнений
не знало б весною..."
Так сложил он. А стихи другого:
"Лишь потому, что цветы
облетают,
милей они вдвое...
В суетном мире
что может быть долгим!"
таковы были.
Когда они, поднявшись из-под сени дерев, в обратный путь направились, смеркаться день стал. Тут люди, бывшие при принце, с поля - из Минасэ принесли вина. "Вино это давайте выпьем",- молвил принц, и все, отправившись искать хорошее местечко, до местности добрались, "Рекой небес" что называлась112. Вино принцу подносил тот кавалер - начальник конюшенного приказа. К нему принц обращаясь, проговорил: "Темой взяв, как мы с охоты у Катано сюда пришли к "Реке небес", стихи сложи и вместе с чаркой мне их преподнеси!" И тот сложил и принцу преподнес:
"Весь день на охоте
провел я в надежде
ночлег получить у "Ткачихи"...
И вот уже здесь я - в долине
"Небесной реки"..."
Так сказал он, и принц эти стихи несколько раз повторил, ответа же дать не мог он113... В свите служил Ки Арицунэ. И он ответил:
"Ткачиха ждет здесь друга,
который лишь однажды
приходит в целый год...
И нет той здесь, кто мог бы
ночлег тебе тут дать".
Вернувшись, все вошли во дворец. Здесь до поздней ночи вели за вином они беседу, пока принц-хозяин, опьянев, не собрался идти к себе. Луна - то было в одиннадцатый день - также уж клонилась к закату, отчего тот кавалер сложил:
"Не успели еще
налюбоваться тобой, о луна,
а ты уж прятаться хочешь...
О, гребни тех гор, если б вы,
ее не приняв, убежали!" 114
Почтительно от имени принца115 Ки Арицунэ:
"Вот, если б пики
все без исключенья
в равнину превратились...
Гор не будь гребнистых,
и месяц не зайдет!"
82
В давние времена наезжавший в Минасэ принц Корэтака однажды на обычную охоту туда отправился, и в свите у него был кавалер - начальник конюшенного приказа. Прошло несколько дней, и принц вернулся во дворец. Принца проводив, скорей к себе уйти думал кавалер, но тот - то жаловал вином, то собирался дать подарок116 - и не отпускал. И кавалер в беспокойстве:
"Себе не связал
и травы в изголовье...
Пусть даже ночь
как осенью будет,
сердце ж в тревоге..." 117
Так сложил он. Время было - конец марта. Принц, не отправляясь на покой, провел всю ночь.
Так приходил и служил принцу кавалер, как вдруг нежданно принц постригся и жить стал в месте, что прозывают Оно. Когда в январе кавалер явился поздравить принца, у подножья горы Ниэ снегу было очень много. Когда, с усилием добравшись до покоев принца, он предстал перед ним,- в унынии и скуке был тот печален очень, отчего и кавалер понемногу задержался, и они с принцем вели беседы, вспоминая то прежнее, то нынешнее. Но все же, как ни думал кавалер: "Служить бы принцу так хотелось мне",были у него дела официальные, не мог ему служить остаться он и, ввечеру собравшись в путь обратный,
"Забыв про все
"не сон ли это?" мнится...
Иль думал я когда
прийти тебя увидеть,
пробившись чрез снега?" 118
так сказал он и в слезах домой вернулся.
83
В давние времена жил кавалер. Сам низкого он звания был, но его мать была принцессой.
Мать эта проживала в месте, называемом Нагаока. Сын в столице на придворной службе был, отчего и не мог часто ее навещать. Единственным сыном он был у ней, и та печаловалась очень.
И вот однажды, в декабре, от нее письмо спешное пришло. Испуганный взглянул, но ничего особого там не было:
"Состаришься - наступит,
говорят, разлука
неизбежно...
И все сильней тебя я видеть
хочу, о сын мой!"
Так было там. Увидев это, он, на лошадь даже не успев усесться, отправиться решил и, весь в слезах, по дороге думал:
"О, если б не было на свете
разлуки неизбежной!
Хотя б для тех детей,
что молят
о жизни в тысячу веков..."
84
В давние времена жил кавалер. Тот господин, которому служил он с отроческих лет, в монахи постригся119. В январе непременно он навещал его. Была у него официальная при дворе служба, отчего не мог он постоянно того навещать. Однако приходил к нему все с тем же прежним сердцем.
Раз собралось у того много его прежних слуг - и мирян, и уже духовных. "Январь месяц - дело особое..." - хозяин заявил и пожаловал вином120. Снег, просыпанный как будто, падал и весь день не прекращался. Все, опьянев, стихи слагали, темой взяв: "Как мы заключены в снегу".
"Хотел с тобой бы быть,
но не иначе
как разделить себя пришлось бы...
От глаз не отступая
грудится снег,- как сердце хочет" 121.
Так сложил кавалер, и тот очень этим восхищался, сняв с себя одежду, он ему ее пожаловал.
XIII
85
В давние времена очень юный кавалер сговорился вместе с юной дамой122. У обоих родители были, отчего, в себе затая, они, высказавшись лишь, на том и остановились123.
Прошли годы, и от дамы весть пришла: "Ну, что ж... Осуществим то дело!" - На что кавалер, стихи сложив, послал ей. При этом что он думал?..
"До сих пор на свете
не было людей,
что не забывают!
Ведь и у нас так много
лет прошло различных..." 124.
Сказал он и на этом покончил. Впоследствии и кавалер, и дама служили вместе во дворце.
86
В давние времена кавалер отправился в провинцию Цу, уезд Убара, в селение Асия - навестить свои владения - и поселился там. В старинном стихотворении поется:
"Ни минуты свободной
нет у тех, кто на взморье
у Асиноя соль добывает...
И вот я пришла к тебе, милый,
не украсив себя даже гребнем".
Это поется про это селение. Именно это место и .зовут "Взморьем Асия".
Этот кавалер имел кое-какую службу при дворе, и на этом основании у него раз собрались чины дворцовой стражи. Старший брат его был также стражи офицером.
Гуляя по берегу морскому перед домом кавалера, они сказали:
"Взберемся посмотреть на водопад "Холст распростертый", что, говорят, здесь на горе находится!" 125
Взобравшись, взглянули,- водопад тот от всех других отличен был: высотою в двадцать саженей, а в ширину пять целых саженей скала была, и сверх ее как будто белый холст ту скалу обволакивал. Над водопадом выдавался камень, величиною с круглую цыновку для сиденья. Вода, бегущая поверх того камня, спадала каплями величиной с каштан иль малый апельсин126. И все, здесь бывшие, в стихах тот водопад воспевать стали. Первым сложил тот стражи офицер:
"Век мой... сегодня
иль завтра настанет...
жду... в ожиданьи
жемчужины слез...
Чего же здесь больше?" 127
Хозяин сложил вслед за ним:
"Как будто там кто-то
стоит, рассыпая
жемчужные перлы...
И беспрерывно летят всё они,
рукав же мой узок" 128.
Так сложил он, и все присутствующие - смешно им стало, что ли,- но стихи читать перестали129.
Возвратный путь далек был, и когда все проходили мимо жилища покойного первого сановника двора130, уж день стемнел.
Когда обратили взоры в сторону ночлега, во множестве виднелись огни рыбаков на ловле131; тут кавалер, хозяином бывший, сложил:
"Что это - звезды,
ясной ночью... иль светляки
на побережье?
Иль огни, что рыбаки
в моей жгут стороне?"
Так сложил он, и все домой вернулись.
В эту ночь дул южный ветер, и остатки волн все ж были очень высоки.
Ранним утром девочки из дома вышли и, набрав прибитые волнами плававшие "морские сосны", их в дом принесли. Взяв от девочек, водоросли эти положили на поднос и, листьями дубовыми покрыв, подали. На листьях этих так написал он:
"Сам бог морей "сосной морской"
чем дорожит, чем украшает
главу свою
для вас, друзья,
не поскупился!"
В этой песне жителя деревни были ль слоги лишние, иль их не хватало" 132.
87
В давние времена собрались однажды вместе кое-какие приятели, не очень уж молодые. Глядя на луну, один из них
"По большей части
не любят месяца...
Их много
наберется - старость
наступит человека!"
88
В давние времена не бывший в низком звании кавалер любил одну даму, превосходившую его своим положением. Прошли годы...
"Когда я умру
от любви, что никто из людей
не знает,- кого из богов
понапрасну
в смерти моей обвинят?"
89
В давние времена кавалер любил даму, бесчувственною бывшую, все помышляя: "Ах( как бы это!.." Стало ли ей жалко его, но только ему она сказала: "Ну, если так, то завтра через перегородку поговорим хотя бы!.." и тот доволен был безгранично, но, опять в сомнениях, ей, ветку красивую от вишни сломив,
"Вишен цветы
так блистают сегодня...
Но, увы, трудно верить
тому, что случится
завтра в ночи!"
Такое, по-видимому, настроение у него было.
90
В давние времена кавалер, горюющий о том, что месяцы и дни уходят,- в конце марта
"Как то ни жалко,
но сегодняшний день,
день последний весны,
увы, превратился
уже в вечернюю тень!"
91
В давние времена кавалер, любовью томясь, то приходил, то вновь возвращался и, даме весточки даже не в силах послать, так сложил:
"У камышей прибрежных
без перекладины ладья...133
И сколько же десятков
раз сюда приходит и уходит
она - никто не знает..."
92
В давние времена кавалер, будучи низкого звания, любил даму, положения очень высокого. Было так, что ли, что не мог питать он, видимо, надежд никаких, но только, лежа, думал он с тоской, вставал и тосковал и, в отчаяние придя от дум, сложил:
"Лишь равную себе
любить должны мы....
Где ж пары нет,
где низкий и высокий,
одно страданье лишь!"
В давние времена также такие вещи случались. Не закон ли это в этом мире?
XIV
93
В давние времена жили кавалер и дама. Как-то случилось, что он перестал быть с нею. После этого у той появился кавалер другой, но так как у них уже ребенок был, то хоть и не подробно, но все же изредка он посылал ей известия о себе.
Дама эта умела писать картины, почему и кавалер однажды ей послал веер, чтоб разрисовала. Но ввиду того, что как раз в те дни у нее был тот, другой,- она день или два ему не отсылала обратно, почему первый кавалер в негодовании послал сказать ей: "Того, о чем просил я тебя, ты до сих пор не выполнила. Конечно, так оно и должно было случиться! Я знаю это... Но все же я не могу сдержать свое негодование и не упрекнуть тебя". И послал при этом ей стихотворение; время было осенью:
"Осенней ночью забываешь
день весенний...
Видно, дымки, что весною,
роса, что осенью встает,
сильней гораздо!"
Так сложил он, а дама в ответ:
"Осеней тысячи
можно ль сравнить
с весной хоть одною?
Однако и клен, и цветы
осыпаются равно..."
94
В давние времена жил кавалер, служивший императрице Нидзё. Постоянно соприкасаясь с одной дамой, служившей там же, он полюбил ее. "Ах, как бы хоть через перегородку - с тобой встретиться и рассеять безотрадные думы, которых столько накопилось!" - сказал он ей, и дама, под величайшей тайной, через перегородку с ним повстречалась. Ведя беседу, кавалер
"Моя любовь сильней,
чем та, у Волопаса...
"Реку небес" - преграду,
что здесь нас разделяет,
ты уничтожь теперь!" 134
Понравилось ей стихотворение это, и с ним встретилась она.
95
В давние времена жил кавалер. Пока он так и этак с дамой говорил, шли месяцы и дни. Но так как не была она из дерева иль камня, то сердце тронуто, что ль, было ее,- но только в конце концов сжалилась она над ним. Время было - середина месяца июня. У дамы на теле один иль два нарыва появились, отчего она ему сказать послала: "Теперь уж ничего иного нет на сердце у меня. Но у меня образовались один иль два нарыва, и время очень жаркое... Когда слегка повеет осенний ветер,- непременно с тобой встречусь". Но когда настала осень, отец дамы, услыхав, что думает она к нему идти, бранить ее стал и выговоры делать. И вот ее брат старший внезапно появился за ней самой, и дама, подняв один из первых красных листьев клена, на нем стихи написала:
"Осенью",- тебе
сказала я, и все же
ничего не вышло!
Листвой дерев засыпанным
ручьем все оказалось!" 135
Написала она и, оставив, сказала: "Если оттуда пришлют как-нибудь,отдайте это",- и ушла. И затем в конце концов хорошо ли ей стало иль плохо, куда она девалась - неизвестно было. И тот кавалер произносить заклятия стал, за спиной в ладоши ударяя136. Дело страшное. "Заклятия на людей... подействуют ли, нет ли,- теперь посмотрим!" -так говорил он.
96
В давние времена жил великий канцлер Хорикава. В день, когда пир, по случаю его сорокалетия, справлялся в доме на линии девятой, кавалер в чине тюдзе бывший,
"Рассыпьтесь и сокройте
собою все, о, вишен
цветы! Чтоб старость,
грядущая сюда,
с дороги сбилась.."
97
В давние времена жил один великий канцлер. Ему служивший кавалер в сентябре, ветку сливы изготовив и к ней фазана прикрепив137,- почтительно поднес:
"Для тебя, государь,
что опора моя,
цветы, что я рву,
года времен
не различают совсем!"
Так сложил он, и канцлеру чрезвычайно стихи понравились, так что он тому - служившему ему - пожаловал награду.
98
В давние времена, в день состязаний на ристалище правой гвардии, в стоящем напротив экипаже, из-под нижней занавески, слегка виднелось лицо дамы138, и кавалер, в чине тюдзё бывший, так сложил:
"Не вижу" тебя - не скажу,
и "вижу" сказать не могу...
Придется бесплодно весь день
в тоскливых мечтах провести мне
с любовью к тебе..."
А дама в ответ:
"Знаешь, кто я, иль нет,
зачем же тут бесплодно
так различать?
Любовь одна должна служить
верным руководством!"
Впоследствии он узнал, кто она.
99
В давние времена кавалер проходил как-то между дворцом Корёдэн и другим, и из покоя одной благородной дамы ему сказали: "Называешь ты "траву забвения" травою "тайны"?" - и с этими словами траву ту ему показали. Кавалер, траву взяв139:
"Ты видишь, вероятно,
что поле все покрыто
забвения травой...
Но эта тайна лишь одна
и в будущее вера!"
100
В давние времена жил некий человек, Аривара Юкихира по имени, пост занимавший офицера левой дворцовой гвардии. О том прослышав, что в доме у него вино хорошее имелось, много придворных кавалеров к нему приходило, чтоб пить.
В день этот он, хозяин, устроил пир в честь сатюбэна140, Фудзивара Ёситика по имени. Был человек со вкусом он, и цветы в вазы понаставил. Среди цветов тех были прекрасные глицинии. Цветущие их ветви в длину имели около трех футов и шести дюймов.
Взяв их за тему, все стихи слагали.
Когда уже слагать кончали, явился брат хозяина, услышав, что тот устроил пир, и, схвачен будучи, заставлен оказался и он стихи сложить Не знал, конечно, он искусства стихосложения, отчего этому и противился, но, насильно будучи заставлен, так сложил:
"Как много укрылось
Здесь под цветами
в цвету...
И блестящей, чем прежде,
глициний цветы!"
"Почему ты так сложил?" - его спросили, и он ответил: "Блеск и слава первою канцлера теперь в полном расцвете, и я сложил стихи, в виду имея то, что род "глициний" теперь особенно цветет". И все перестали его бранить141.
101
В давние времена жил кавалер. Стихов не слагал он, но все же свет знал хорошо142.
И вот он даме благородной, что, став монахиней, от мира отвратилась и уж не в столице, но в далеком средь гор селении жила,- даме, бывшей одного с ним рода, стихи сложив, послал:
"Отвратясь от мира,
на облаке все же
ты не паришь... 143
Но горести мира
так далеки от тебя!"
102
В давние времена жил кавалер, служивший микадо Фукакуса. Был очень верен он и честен и сердца ветреного не имел. Но вот - по ошибке ли сердечной - только сблизился он с дамой, бывшей прислужницей у принца. И раз поутру сказал он ей:
"Сон, проведенный
этой ночью с тобою,
так безутешен!
А теперь все сильней
безутешность растет..." 144
Так сложив, ей послал. Вот противная песня!
103
В давние времена жила дама, без особенной причины монахинею ставшая. Внешности своей придала она вид надлежащий, но к вещам интерес все ж был у нее, и на праздник Камо она вышла посмотреть. И тут кавалер, стихи сложив, послал ей:
"Вот вижу я того,
кто, как рыбак,
на море..
и мнится: угостит
меня морской травой" 145.
104
В давние времена кавалер послал сказать: "Если ты так, то мне остается лишь умереть!" - на что дама:
"Если капли росы
исчезнуть хотят, пусть исчезнут!
Не исчезнут они,- всё ж не будет
того, кто б на нить их,
как жемчуг, нанизывать стал..."
Так сказала она, и у того, хоть и роптал на нее, все ж сильнее стала любовь.
105
В давние времена кавалер, посетив то место, где прогуливались принцы, на берегу реки Тацутагава
"Потрясающе-стремительных
богов в век - и тогда
не слыхать, чтоб волны
- река Тацутагава
окрашивались в пурпур!" 146
XV
106
В давние времена у одного не особенно благородного человека была в услужении женщина одна. В нее влюбился бывший в должности секретаря Фудзивара Тосиюки. Эта женщина по лицу и по всей наружности своей была красива, но молода еще была и в переписке неопытна, она не знала даже, что говорить, тем более стихотворений слагать не умела. Поэтому ее хозяин писал ей сам черновики и давал ей переписывать,- и тот, в приятном будучи заблуждении, восхищался ими. Раз тот кавалер сложил так:
"Тоскливо мечтаю,
и в мечтаниях этих
"слез" все полнеет "река".
Один лишь рукав увлажняю,
свиданья же нет!"
В ответ на это, по обычаю, вместо дамы хозяин:
"Ну, и мелко же, если
только рукав увлажняешь!
Вот, если услышу: тебя самого
понесло уж теченьем
поверю..."
Так сказал он, и кавалер, восхитившись этим, как бы ее, стихотворением, уложил его в шкатулочку для писем и всем носил показывать.
Он же, после того как с нею уже повстречался, послал такое ей письмо: "Собрался было я к тебе уж идти, как начался дождь, и с горестью взираю на эту помеху. Если б счастлив удел мой был, дождь не должен был бы идти!" Так он сказал, и, по обычаю, хозяин вместо дамы послал в ответ ему стихи такие:
"Любишь сильно
иль нет,
спросить об этом трудно...
Но жизнь, что знает хорошо
все обо мне, льет еще пуще..."
Так сказал он, и тот, не успев даже взять дождевой плащ и шляпу, насквозь промокнув, второпях к ней прибежал.
107
В давние времена дама, ропща па сердце кавалера,
"Подымется ветер - всегда
вздымаются волны, утес же
всегда поверх их.
Рукаву ж моему - ни минуты,
чтоб высохнуть, нет..." 147
Сказала... а кавалер, прослышав о том, что постоянно твердит она так,
"В том поле, где так много
лягушек каждый вечер
плачет,
вода все прибывает,
хоть и нет дождя" 148.
108
В давние времена кавалер своему другу, который потерял любимого человека, послал сказать:
"И вот быстротечней,
чем даже цветы,
она оказалась...
А кого из них - первым
нужно любить, думал ты?" 149
109
В давние времена жила дама, с которой кавалер в сношениях тайных находился. И вот от нее пришли слова: "Сегодня в ночь ты снился мне во сне", - на что кавалер:
"То дух мой был,
что отделился
от любви избытка...
Увидишь поздней ночью
еще - завяжи!" 150
110
В давние времена кавалер, как будто выражая свое соболезнование даме благородной, у которой умерла служанка, так сказал:
"В старину, быть может,
это и бывало,- я ж сегодня
узнал только: можно
любить того, ни разу
кого увидеть не пришлось".
111
В давние времена кавалер даме жестокой:
"Люблю тебя - не стану
вновь я говорить...
сама узнаешь, видя,
как твой исподний шнур
развязываться станет!" 151
А та в ответ:
"Такого знака, чтобы
исподняя шнуровка
распускалась,- нет.
Уж лучше бы не прибегал
к таким намекам вовсе!" 152
112
В давние времена кавалер даме, с ним бывшей в нежном союзе и теперь изменившейся, молвил:
"Дым, что разводит,
соль в Сума добывая, рыбак
под ветра напором
склонился туда,
куда вовсе не думал!"
113
В давние времена кавалер, одиноким оставшись,
"Чтоб забыть в этой жизни,
такой скоротечной,
столь же короткой
душой обладать
тогда нужно!"
114
В давние времена, когда микадо Нинна приезд свой совершил в Сэрикава, еще не бывший слишком старым кавалер, хоть и знал, что ныне это не к лицу ему, но, так как раньше при этом был он, прислуживал микадо, как сокольничий153.
На поле своей охотничьей одежды, где фигура цапли изображена была, он надписал:
"Утеха старца то...
не осуждайте люди!
Охотничья одежда...
"Сегодня только!"
поет ведь цапля та..." 154
Вид у государя был недовольный. Кавалер лишь о своем возрасте думал, а люди уже немолодые привяли, что ли, на свой счет155.
115
В давние времена в провинции Митиноку жили кавалер и дама. "В столицу отправляюсь",- сказал ей он. И эта дама, в печали сильной, хоть проводить его желала156 и в местности, что зовут Миякодзима в Окинои, вином его угощая, сложила: