Неизвестен Автор. Союзники (Флот - 4)

   В ответе потому, что они попали в поле. Прогрессу, который обещает все более страшное оружие, не видно ни конца ни края. Вот только это оружие иногда вдруг оборачивается против своих. О том случае все давным-давно забыли, парни из штаба Восьмого Шара навесили на документы гриф строжайшей секретности, и все дела.
   "Межведомственное Агентство по Поддержке, как же. Межзвездные Аморальные Подонки, вот вы кто". Ладно, может, Инглишу и повезло, и это был Грант.
   Но ему не нужна была удача, ему нужна была уверенность. Все записи по высадке на Бычий Глаз, которых не оказалось в компьютере, хранились в компьютере Гранта. По его просьбе Мэннинг проверила это. А на его вопрос, какого черта ее потянуло в это дело, она ответила:
   - Я... в ловушке, Инглиш. Как и вы, ребята. Из-за тебя и Сойера. Но мы с этим справимся. Послушай, Грант пошел на повышение. Он получит место на Земле. Нечего и пытаться поддеть его. Да, он выбрал вашу команду из-за меня, но ему удалось обскакать меня, потому что я... привязалась... к вам, к "Красной Лошади". Так что нам придется с этим смириться. К тому же считается честью быть выдвинутыми из Быстрого Реагирования куда-нибудь в элитные части Разведки...
   - Оставь, Мэннинг! Есть кое-что, о чем я хочу попросить тебя. Во имя чести.
   И пока Мэннинг оправдывала его доверие.
   К тому же в списке имелся резерв: два офицера разведки, которых можно узнать только по тому, как они отреагируют на операцию.
   Инглишу было приказано стрелять в любого из штаба Разведки, кто попытается бежать или направит на него пистолет. И теперь, вспоминая происшедшее, он был уверен, что видел пистолет в руке того парня, что прятался за столом Гранта.
   Капитан отыскал комнаты, где располагался ненавистный аппарат, и осторожно заглянул внутрь. Он все еще прислушивался к болтовне, доносившейся из наушников, но они предварительно договорились с Сойером, что тот возьмет на себя все тактические указания. Инглиш вмешивался ровно настолько, чтобы записывающие шлемы его ребят зарегистрировали, что он принимал участие в операции.
   В приемной, где вызванные на допрос должны были дожидаться своей очереди, имелось шесть дверей. Вскинув оружие, капитан вломился в первую и приказал перепуганному человеку, сидевшему перед компьютером:
   - Убирайся отсюда и прихвати с собой остальных.
   Убедившись, что парень успел хорошенько разглядеть его АПОТ-скафандр, причем тот был ему явно в новинку, Инглиш пальнул в компьютер из АПОТ-ружья. Чертов ящик как раз вещал в этот момент:
   - Поместите ваше лицо в психо...
   Компьютер разлетелся, как праздничная хлопушка, и Инглиш ощутил прилив радости.
   Парень, которого он потревожил, уже вовсю колотил в остальные двери, но Инглишу пришлось выдворить еще троих допрашиваемых. Ничего. У этих АПОТ-скафандров такой вид, что никогда не догадаешься, кто же там внутри. К тому же никто и не пытался с ним спорить. Скафандр, в конце концов, даже не существовал. Еще не существовал.
   Когда со всеми автоматами было покончено, Тоби Инглиш забаррикадировал дверь в последнюю комнату и сбросил АПОТ-скафандр.
   В тот момент, когда он открывал дверцу шкафа, ему пришла в голову забавная мысль. С каким треском он может провалиться, если Сойер и Мэннинг не выполнили того, что он им поручил.
   Но за дверью его ждал стандартный боевой скафандр, с эмблемой "Красной Лошади" на шлеме и его, Инглиша, именем под этой эмблемой.
   Капитан чуть не рухнул, когда забрался в него. Потом он засунул АПОТ-снаряжение в тот же шкаф и выглянул в холл.
   Убедившись, что в модуле никого не осталось, он скомандовал отбой своим парням.
   Если после этого проклятый скафандр выплывет опять, Тоби Инглиш не будет иметь к этому ни малейшего отношения.
   Он постоял какое-то время посреди пустого модуля, плазменное ружье на бедре, рука опирается на дверной косяк, забрало визора опущено, на внутреннем экране видно, как крохотные точки - его ребята - направляются к месту сбора.
   Всегда странно стоять на месте, которое, как ты знаешь, перестанет существовать, как только ты нажмешь на курок.
   Но никто не пострадает - больше никто. Каждый выполнил свой приказ, и Сойер только что подтвердил, что из Девяносто Второй никто не получил ни единой царапины.
   - Займемся этим, ребятки. У меня тут засел один, никак не могу его выкурить. Тяжелое снаряжение и корабль в доке. Сектор 101А. Наводи, Траск: терять нечего, кроме оборудования и одного стрелка.
   Потом он захлопнул дверь, сбил по пути сирену тревоги и побежал к транспортному туннелю.
   Сбор был назначен на четырнадцать сорок пять, и ему не хотелось опаздывать. Он еще должен перетащить кучу данных из блока записи Сойера, чтобы все выглядело так, будто он и его скафандр доблестно сражались вместе с остальными, выполняя задание Командования Восьмого Шара по очистке военной базы "Зебра".
   Когда раздался взрыв, замигали огни и завизжали сирены, Инглиш находился уже в туннеле. Только на секунду он позволил себе насладиться триумфом - ненавистные аппараты уничтожены.
   Капитан включил общий канал и сказал:
   - Отличная работа, "Красная Лошадь". Я сейчас буду. Офицер Мэннинг примет ваших пленников.
   Ему вдруг захотелось отпустить пленных на все четыре стороны. Бедняги ведь могут оказаться невинны как младенцы. Но дело сделано, и пленные исчезнут точно так же, как исчез пленник "Охотников за Головами". Зато теперь уж скорее в аду выпадет снег, чем ублюдки из Восьмого Шара попросят Девяносто Вторую заняться чисткой: столько добра попорчено.
   Просто надо понимать, как работает система, и не терять самообладания. Тогда практически все возможно. Особенно, когда нет записей с Бычьего Глаза, которые висят над тобой дамокловым мечом. Нет и ничейного АПОТ-скафандра.
   Если уж после этого дела Девяносто Вторая непременно должна прославиться, то необходимо позаботиться о том, чтобы это была нужная слава. Вот и конец шпионам - может, в конце концов, они и в самом деле были агентами хорьков.
   По крайней мере именно эти слова Тоби Инглиш собирался сказать своим парням. Их же он скажет и капитану Сто Двадцать Первой, когда отыщет его, а это произойдет как только он покончит с письмами к семьям погибшей группы Бета.
   Не стоит заставлять "Охотников" переживать всю ночь из-за того, что Девяносто Вторая отправилась поохотиться.
   ИНТЕРЛЮДИЯ
   Новоиспеченный лейтенант Ле-Барик проснулся оттого, что ударился лбом об угол своего учебно-тренировочного куба. Скривившись, он разлепил глаза и на ощупь оценил размеры шишки. Взгляд, брошенный на хронометр, все разъяснил: его усталость - это следствие чрезмерного усердия в изучении Эдисона. Семь часов кряду - не шутка.
   К тому же, помимо учебы, имелась еще и обычная служба. Если бы эти болваны почесались и подкинули бы ему побольше информации, то подготовка к экзамену не давалась бы с такой кровью. Но все данные находились в Порту, а пересылка огромных информационных массивов далеко за пределы Альянса требует немало времени. Он честно попытался вспомнить прочитанное, но его мозг был девственно чист. Ничего, утешил себя лейтенант, еще несколько часов крепкого сна - и он сможет вернуться к занятиям.
   И в этот момент раздался писк переговорного устройства. Резко приподнявшись в командирском кресле, которое он занимал как исполняющий обязанности капитана, Ауро увидел, что его побеспокоила Ремра, пилот-хрубанка с корабля "Красный шар", являвшаяся его заместителем до возвращения Мейера.
   - Мы получили приказ скорректировать орбиту, - проинформировала она. Разговаривать с неземлянами нелегко, но сейчас выражение ее лица подсказало, что она все поняла правильно. - Вы ранены?
   Ауро попытался принять бодрый вид и машинально потрогал шишку. Завтра, наверняка, будет синяк.
   - Да нет, ничего серьезного, - ответил он. - Я должен прибыть в рубку?
   - Вообще говоря, да, - ответила Ремра. - Как и.о. капитана вы отвечаете за движение корабля. Даже если это стабильная орбита, а за управлением следят компьютеры флагмана.
   Последовала короткая пауза. Ремра снова встревоженно взглянула на него.
   - Ясно, иду, - принял решение Ауро. Малейшая оплошность накануне экзамена грозит ему дисквалификацией. Лучше уж самому проследить за всем пусть даже за счет собственного отдыха. Никогда не знаешь заранее, что там могут натворить в твое отсутствие.
   Диана Дуэйн, Питер Морвуд. ОПЫЛЕНИЕ
   Обнаружение Бычьего Глаза, привлекшее к Рою Малину и Минерве разумному кораблю класса "Олимпус" - внимание Стратегического Планирования Флота, явилось несомненной удачей. Адмирал Ред Мейер превозносил их обоих до небес, пообещав Рою внеочередное повышение по службе - а затем объяснил, в каком случае. Что уж там говорить: они могли просто отказаться от выполнения миссии, но лукавая старая бестия сначала оставил им много удобных лазеек, но после всех насмешек по общему каналу возвращение стало немыслимым. А принуждать - адмирал никого не принуждал. Вот так они снова оказались здесь, в халианском секторе космоса, маскируясь под халианский перехватчик В-4Бис "Фенсер", которым РМ-14376 Минерва определенно не являлась.
   С убранными внешними системами разумный корабль представлял из себя не что иное, как искореженную глыбу металла, отдаленно напоминавшую цилиндр. И эта глыба некогда была десантным кораблем Альянса. Но он подвергся налету халианских кораблей во время битвы за Бычий Глаз и превратился в груду металлолома. В один из тех кораблей, что Эйб Мейер и Ауро Ле-Барик соответственно адмиральский внук и герой Вифезды - не сумели сохранить, несмотря на все головокружительные трюки, которые они вытворяли с грузовиками. Громкая слава обошла корабль и его экипаж стороной. Теперь это был лишь один среди тысяч других обломков космического мусора, болтающихся глубоко в халианском секторе космоса.
   И сорок часов назад сюда повернула огромная эскадра.
   Операция называлась "Белая картечь". Флот уже почти неделю сшивался вблизи Бычьего Глаза, дожидаясь приказа. План, как всегда, был разработан с учетом всех возможных сценариев, все аргументы "за" и "против" были тщательно взвешены аппаратом Стратегических Советников. И все варианты подразумевали одну-единственную тактику: нанесение удара по противнику, сдерживание ответного удара и постепенное его уничтожение. Много проще было бы использовать план "Посейдон", согласно которому огромный флот дистанционно-управляемых кораблей расколол бы планету, как куриное яйцо, но... Но прежде всего требовалось оказаться на поверхности и собрать необходимую информацию о халианских рейдерах, о кодах и шифрах, о Синдикате. А эту задачу можно было решить только полномасштабным вторжением. А такое вторжение всегда означает, что на поверхности вражеской планеты окажутся люди. И их кишки тоже окажутся на поверхности...
   И несмотря на риск огромных потерь, парни вроде десантников Ковача предполагали, что хорьки могут оказаться куда сильнее, чем хотелось бы. Каждый второй корабль в авангарде Флота был пикирующим штурмовиком, и на его борту находилось подразделение Быстрого Реагирования. Сто Двадцать Первая, как всегда, была выдвинута вперед. План назывался "Белая картечь", согласно ему с орбиты сначала должна быть произведена массированная бомбардировка избранных целей, после чего в бой должны вступить десантники. А такой сценарий означал только одно - огромные жертвы.
   Перед тем, как подавить цели при помощи чисто военных методов - бомб и плазменных пушек, - требовалось еще одно. А именно: снизить боевой дух туземного населения Халии, а само население - по возможности обескуражить. И вот в этом и заключалась миссия Минервы.
   Первоначальный план Группы Стратегического Планирования Флота состоял в том, чтобы поджечь серию атмосферных бомб и испоганить атмосферу Халии изрядным количеством кобальто-ториевой смеси, да еще так, чтобы испепеляющий жар царил на планете столетия. После углубленного анализа стратеги пришли к выводу, что этот план не сработает, и не только потому, что девяносто семь лет - слишком большой срок для запекания хорьков на радиоактивном вертеле, но и потому, что, по самым оптимистическим оценкам, должно было пройти не менее двадцати лет после начала реализации проекта, прежде чем кто-нибудь сможет не только ступить на поверхность Халии, но и вернуться обратно и рассказать об этом.
   Нейтронную бомбардировку отвергли по тем же причинам. Очень слабый взрыв при очень сильном лучевом поражении - достоинства хваленой нейтронной бомбы, известные из учебников истории, - имели значение непосредственно на поле боя да и то только в том случае, если мощность боеголовок не превышала одной килотонны. При обсуждении же операции на Халии речь шла самое меньшее о шести тысячах мегатонн. Массовое использование таких боеголовок могло привести к кумулятивному эффекту. И план "Посейдон" был отвергнут.
   Специальная операция, известная как "Огненный лед", требовала лишь одного быстрого корабля, снаряженного грузом особой важности: биоразрушающим быстроразлагающимся реагентом, известным во Флоте под маркой GK-2.
   Это был сверхмощный нервнопарализующий газ.
   Доставленный к целям, заранее классифицированным как пригодные для наземной штурмовки, GK-2 убивал, выводил из строя или же, на худой конец, загонял в глубокие убежища всех потенциально опасных обитателей региона. Ни одно вооруженное существо не могло выжить без защитных средств, а шесть дней, проведенных в костюме спецзащиты и в противогазе, когда даже естественные надобности приходится отправлять прямо в костюм, выведут из строя любого. Стратегический и тактический анализ показал, что более быстрые процессы метаболизма у халиан приведут к полной потере боеспособности их подразделений еще до того, как десантники ступят на поверхность планеты.
   - Ну вот, опять к халианам, да еще нужно маскироваться под этих уродов, - недовольно проворчала Минерва. - Мы как-то уже занимались этим, и не могу сказать, чтобы мне нравилось.
   - М-м-да. А ведь тогда ты вызвалась сама, - откликнулся Рой Малин, не отрывая взгляда от вскрытой панели. Ему, как "мускулу" разумного корабля класса "Олимпус", единственному человеку в экипаже, приходилось следить за всем.
   - Управляемая капсула номер два, системный статус?
   - Капсула два: все системы функционируют нормально. Стопроцентная готовность.
   - Подтверждаю.
   Постоянный анализ передач между панелью управления Минервы и двумя десятками капсул с канистрами нервно-паралитического газа, хранившихся в полостях разрушенного десантного корабля, осуществлялся при помощи сверхточных лазеров, исключавших всякую возможность перехвата информации и обнаружения. Однако Рой чувствовал себя глубоко несчастным каждый раз, когда требовалось нарушить режим полного молчания. До Халии оставалось менее пяти астрономических единиц, и это расстояние непрерывно сокращалось. Несмотря на заварушку у Бычьего Глаза, немало хорьков сновало и здесь. И все с навостренными ушками.
   В этот раз на борту Минервы находился пассажир - полковник Кулли из Двадцать Второй бригады Сил Быстрого Реагирования. Не говоря уже о том, что Кулли являлся офицером, это был первый десантник, на униформе которого Рой не увидел многочисленных побрякушек, которые так любят все десантники. Но зато Кулли обладал кое-чем другим. А именно, _наружностью_. Так мог выглядеть только прирожденный убийца.
   Рой с беспокойством чувствовал, что главной причиной присутствия полковника Кулли на борту являлся он сам. А точнее - его невоздержанность в словах. На предварительном-инструктаже не было сказано ни слова о том, что на борту Минервы будет присутствовать кто-то еще, помимо обычного экипажа - по крайней мере до тех пор, пока "экипаж" не поднялся со своего места, не кашлянул, чтобы привлечь внимание, и не сообщил, что именно он думает об операции "Огненный лед".
   Да, противниками являются проклятые хорьки; да, всем хорошо известна жестокость этих тварей; да, GK-2 разрешен законом, он ничем не хуже плазменных пушек. Но одна мысль о том, что в результате газовой атаки пострадает и гражданское население, вызывает у него отвращение. О чем Рой Малин и не преминул сообщить.
   Пусть это было ничем иным, как желанием высказать наболевшее, но, поднявшись со своего кресла и приковав к себе взоры всех находившихся в зале. Рой допустил роковую ошибку. Он не пожелал придерживаться общепринятых правил и молча опуститься обратно. Рой был очень начитанным и хорошо образованным молодым человеком, а гнев прибавил ему красноречия. Словом, он наплевал на все авторитеты и правила приличия. Да еще перед Адмиралом Мейером и Десантным генералом Хьюго Стресснером. Учитывая богатую генеалогию их обоих, сравнение плана "Огненный лед" с деятельностью эсэсовцев не могло понравиться упомянутым особам.
   Минерва, кое-как залатанная к этому времени, не сказала ничего. Ни тогда, ни в дальнейшем. Но Рой нисколько не сомневался - она содрогалась от отвращения, насколько может содрогаться бронированный искусственный мозг. Он не счел нужным ознакомиться с ее бортовым журналом, в то время как Минерва дотошно изучила его послужной список. И сейчас Рой спрашивал себя, какие же миссии приходилось выполнять ей в прошлом, если ее обычно сварливый и довольно язвительный голос звучал теперь так тихо. И чем больше он размышлял над этим, тем меньше ему хотелось знать ответ.
   - Как наш гость? - спросил он почти беззвучно. Когда Рой оставался в рубке один, он всегда говорил очень тихо.
   - В своей каюте, лежит. - Ответ Минервы прозвучал ничуть не громче вопроса. - Похоже, он спит.
   - Ты уверена, что и в самом деле спит?
   - Судя по датчикам, да. А что, подозрительно?
   - Да нет, просто любопытно.
   Если быть честным, то хотя и не подозрительно, но более чем любопытно. Рой задумался, почему Кулли вообще оказался здесь. Если ему поручили присматривать за потенциально ненадежным офицером, то безвылазно торчать в своей каюте - не самый лучший способ для выполнения задания. В рубке не было никаких мониторов или подслушивающих устройств: в противном случае Минерва обязательно предупредила бы полковника об этом. Но Рой все равно дотошно проверил кабину крошечным устройством, специально предназначенным для того, чтобы выявлять всевозможные жучки. И также безрезультатно. Минерве вряд ли понравился этот двусмысленный жест с его стороны, и с этого момента их троицу трудно было назвать по-настоящему дружным экипажем.
   Нельзя сказать, что Рой не доверял Минерве: если говорить откровенно, он не доверял Кулли. Очевидно, хорошо подготовленный специалист способен сделать что-то такое, после чего мозг корабля не сможет вспомнить ничего из того, что он делал прежде. Да и в любом случае - именно это и терзало его больше всего - Рой ведь не собирался делать ничего, что могло бы помешать успешному выполнению задания. Проклятие! Ведь он офицер Флота, а не какой-то вшивый болтун-пацифист из тех, что и шумят-то лишь потому, что никогда не бывали под пулями... Эти болваны сроду не задумывались о том, что они сознательно отправляются туда, где их ждет ужасная смерть.
   Рой любил смотреть фильмы по общедоступному омниканалу. У Ястребиного когтя из одноименного сериала друзья, как правило, погибали при спасении капитана или его разумного корабля Дервы. Они всегда умирали очень ловко и искусно, и легкие клубы дыма очень живописно поднимались от их горящих мундиров, и аккуратные струйки крови красочно вытекали из уголков их почти всегда улыбающихся губ. Они никогда не умирали, не произнеся свою последнюю остроумную до афористичности реплику, последнюю шутку, без которой невозможно достойно уйти в небытие... Но Рою приходилось видеть и не столь живописные сцены смерти. Плазменный разрыв в мгновение ока превращал человека в подобие хорька - маленькое, сморщенное существо, смердящее паленой свининой. А халианские пулеметчики действовали куда менее аккуратно. Человеческая плоть словно разрезалась цепной пилой, и вокруг разлетались клочья еще живого мяса.
   Нет, если "Огненный лед" положит конец всему этому кошмару. Рой готов самолично доставить канистры с GK-2 к месту взрыва. Проблема состояла в другом: а поверит ли начальство в его верность присяге.
   - Рой? - негромко произнесла Минерва. Голос не был встревоженным, но вместе с тем в нем имелось что-то такое, что заставило Роя, погруженного в размышления, чуть не подпрыгнуть от неожиданности.
   - Да. Что случилось?
   - Контакты. Сканеры дальнего обнаружения на экране... _сейчас_.
   Четыре очень удаленных источника... Обычно это не повод для беспокойства, но Рой с Минервой никогда прежде не оказывались столь близки к тому, что разведка Флота однозначно интерпретировала как родную планету халиан. Конечно, прежде разведка твердила то же самое и про Бычий Глаз, и даже про Цель - но в этот раз, похоже, разведчики оказались и в самом деле близки к истине. В пользу этого заключения говорило гораздо больше факторов, чем против него, и даже если все они _ошибочны_, было бы абсолютно логичным напасть на столь же жизненно важную для хорьков планету, как и Бычий Глаз.
   - Попытка идентификации, - сообщила Минерва и занялась процедурой сравнения. Усилив разрешение и чувствительность пассивных датчиков так, что сигнал оказался разбит на отдельные элементы, Минерва терпеливо анализировала данные. На экране мельтешила невразумительная рябь.
   - А, черт побери! - воскликнула Минерва расстроенным голосом и вернула датчики в нормальный режим. - Слишком далеко. Но они приближаются к нам с субсветовой скоростью. Скоро мы будем знать достаточно.
   - Отлично. Какие идеи?
   - Идеи? Это призраки. Перейти в состояние два, "желтая" тревога. - На панели управляющей системы замерцали янтарные огни. Рою почудилось, что Минерва внимательно наблюдает за ним. И что еще неприятнее, она словно взвешивала правильность его действий.
   - А как же с полковником, Рой? - вкрадчивым голосом поинтересовалась она. - Могу я сообщить ему, или же...
   Рой слегка развернулся в кресле и улыбнулся прямо в камеры Минервы.
   - Да брось! Я... эээ... я думаю, сигнала звуковой тревоги будет вполне достаточно. Включи-ка пищалку.
   Минерва взревела со всей мощью, на какую только была способна. Хоть Рою доводилось слышать ее сирену и прежде, все равно он чуть было не выпрыгнул из своего кресла. Полковник Купли прибыл в рубку еще до того, как смолк рев сирены, на его лбу отчетливо виднелась красная ссадина. "Так ты и в самом деле спал", - мрачно подумал Рой. Он был сантиметров на пять ниже полковника, и его синяки в подобных ситуациях (какой только идиот-конструктор спроектировал стойку прямо над изголовьем койки) располагались как раз на пару дюймов выше, чем сейчас у полковника.
   - Что случилось? - Черт его подери, если Купли является не тем, кем кажется: заурядным и хвастливым полковником-десантником, пусть даже выражение лица у него в точности, как у супермена из комиксов.
   - Основной экран, полковник, - вежливо сообщила Минерва и вывела на экран не только изображение зарегистрированных источников, но и вектор скорости. - В этой зоне объект вряд ли окажется дружественным, так что я и поступила соответствующим образом.
   - Мм-м-да, - неопределенно промычал Купли. Затем он сконцентрировался, на лицо его набежала гримаса сосредоточенности. - Да. В самом деле. Отлично, РМ-14376. Разумеется, вы действовали абсолютно правильно.
   - Благодарю вас, сэр.
   Если бы Рой не прослужил с Минервой целый год, сарказм, скрытый в ее словах, наверняка прошел бы и мимо него. Он склонился над приборной панелью, не в силах сдержать улыбку. За это ощущение Рой готов был простить Минерве все ее прошлое, сколь бы двусмысленным оно ни было.
   - Капитан, - послышался голос Кулли, - чем вы сейчас заняты?
   - Рассчитываю курс перехвата, сэр. - Рой через плечо взглянул в прозрачно-холодные глаза полковника. - Просто на всякий случай.
   - Оставьте это.
   - Сэр?
   - Инженеры Флота немало потрудились над этим кораблем, и ваш "курс перехвата" - бессмысленное и бесполезное занятие.
   - Сэр... - Это было просто предупреждение, не больше. Рой не хуже Кулли понимал всю важность маскировки. Кроме всего прочего, ему совершенно не понравилось, что с ним обращаются, как с непослушным и не очень умным чадом.
   - Призраки начинают торможение, - сообщила Минерва холодным, бесстрастным голосом, который она приберегала для реальных боевых ситуаций. - Расстояние: шесть-два-ноль-ноль. Курс: зеленый-зеленый один-один-пять, приближается. Сканеры работают в активном режиме. Нас захватили. - Пронзительно заверещала сирена, подтверждая слова Минервы. IFF/ID подтверждение: противник. Халиане, два корвета класса Дельта-К и два фрегата Форгер-В. Радиосообщения не зарегистрированы. Враг приближается: расстояние пять-восемь-ноль-девять.
   Меньше шести тысяч километров - это уже чересчур близко. Не обращая никакого внимания на полковника Кулли, Рой бросился лихорадочно щелкать кнопками на панели управления, включая боевые системы. В случае необходимости можно опять вернуть их в режим ожидания, но Рой на собственном опыте убедился, что хорьки обычно не дают противнику форы. При всем своем притворном безразличии он явственно ощущал взгляд полковника, напряженно наблюдавшего за его действиями. Словно кто-то прижал к его затылку две раскаленные монеты. Разумеется, Рой понимал, что ничего такого и в помине нет, но легче от этого не становилось.