Я пыталась успокоить плачущую дочь, одновременно ощупывая ее маленькое тельце.
Вроде ничего не сломал, но если она умрет, то ее убийце мало не покажется. И плевать, что он гораздо сильнее. От перенесенного потрясения меня затрясло, прижав Рысь к груди, я гладила ее, даже не пытаясь сдержать текущие из глаз слезы.
– Ничего, малышка, ничего, родная. Теперь все хорошо будет, ничего эта тварь тебе больше не сделает.
Спустившись вниз, чтобы забрать корзинку с Димой, залезла обратно и просидела на крыше до глубокой ночи. После происшествия отгороженная комнатка казалась мне слабой защитой, ведь проломить стену оборотню вряд ли составит труда. Только когда пошел дождь, я спряталась под навесом, но и то исключительно потому, что боялась простудить детей.
На следующий день, когда наш плот причалил к берегу, я объявила, что никуда с него не уйду и, забрав детей, снова залезла с ними на крышу. Там и сидела несколько часов, пока не вернулся Игорь.
– Пантера, с тобой Марк поговорить хочет, – сказал он.
– Обойдется! – огрызнулась я. Вот кого кого, а этого убийцу недоделанного мне меньше всего сейчас видеть хочется.
– Но он очень-очень просил, – с намеком потянул математик. Я одарила его хмурым взглядом: вроде ведь в курсе произошедшего, неужели не понимает, что я не готова к этому разговору.
– Никуда я не пойду.
– Послушай, вам ведь надо выяснить отношения. К тому же, если ты не захочешь поговорить, он может сам сюда прийти…
Последний аргумент заставил меня резко передумать. Уж лучше я к нему, чем он сюда.
– Игорь, залазь ко мне, детей посторожи, – попросила я.
– Ну знаешь, я не обезьяна, лучше ты их сюда принеси, тогда с удовольствием, – попытался отказаться он.
– Игорь, ну пожалуйста, а то я никуда не пойду.
– Ладно, ладно, успокойся, – вздохнул математик и полез на крышу. – Не понимаю, почему нельзя их спустить…
– Здесь Марку их достать труднее будет.
– Во время вашего с ним разговора? – укоризненно спросил Игорь, усаживаясь понадежнее. – Иди, я постерегу.
– Только не спускай, – предупредила я и, узнав, где сейчас оборотень, направилась в его сторону.
Марк ждал меня за пределами лагеря сидя на берегу и обрывая вокруг себя травинки.
– Ну, чего тебе? – хмуро спросила я, держась на достаточном расстоянии, чтобы в случае чего сделать ноги.
– Прости. Я не хотел, – слова прозвучали глухо. – Сам не знаю, как так получилось.
– Ты просишь прощения, за то, что чуть не убил моего ребенка?! – взъярилась я, после чего замолчала, тяжело дыша и пытаясь взять себя в руки, и уже тише продолжила. – Неужели ты правда считаешь, что хоть одна мать сможет это простить?
– Нет. Но это не я, я бы никогда такого не сделал, честное слово!
А ведь действительно, возможно его поведение ни что иное, как проявление еще какого-то инстинкта, навроде моего "жора". Может, он и вправду себя не контролировал? Но от этого не легче, ведь если такое случилось однажды, оно может повториться и вновь.
– Знаешь, когда я только сюда попала, чуть не съела человека. Мне повезло, он остался жив. Так вот, несмотря даже на то, что он меня простил, я все равно ушла оттуда. И избегала любого общества, пока не нашла, как справиться с этой напастью, – я старательно избегала встречаться взглядом с оборотнем.
– Ты хочешь, чтобы я ушел?
– Да, хочу. Пока ты здесь, я боюсь оставить детей даже на несколько минут, – твердо сказала я. Понимаю, что поступаю жестоко, но не могу иначе: безопасность Рыси для меня важнее, чем даже справедливость. Марк помолчал, потом выбросил истерзанную травинку и тяжело вздохнул.
– Ладно. Я уйду.
Он еще немного посидел, ожидая моей реакции, но, поняв, что я не собираюсь ничего добавлять, еще раз вздохнул и, встав, пошел в сторону лагеря. Я смотрела ему вслед и думала. Ситуация повторялась, только теперь я была провожающим. И обошлась я с оборотнем гораздо менее благородно, чем когда-то Дмитрий со мной.
– Погоди. Если сможешь справиться с этим… – я потерла шею, слова отказывались звучать вслух. – Когда справишься с этим, возвращайся. Только не раньше, – последняя фраза дались гораздо легче. – Удачи тебе.
– Всего хорошего. И еще раз прости… если сможешь.
Оборотень действительно отсоединился, просто не поплыв дальше с караваном, а оставшись на месте нашей стоянки. Я смотрела на его одинокую фигуру и испытывала смешанные чувства: одновременно и облегчение… и стыд. Я солгала. Умолчала о том, что когда вновь присоединилась к людям, у меня тоже возникла проблема: я чуть не убила Росса. И не ушла после этого. Зеленокожий, несмотря на не самый лучший характер, не прогнал меня, хотя имел на это полное право. А я заставила Марка уйти. Хотя… если бы он напал на меня, вряд ли бы мое решение было бы столь непреклонно. Но он напал на Рысь. И даже несмотря на то, что им двигали слепые инстинкты, я не могу этого забыть и вновь попытаться наладить наши отношения.
Только через три дня, убедившись, что Марк не преследует свободных, я успокоилась настолько, что снова начала покидать плот на стоянках, оставляя детей на борту. А еще через некоторое время Дет сдался и вернулся-таки домой, но все еще старался держаться на максимально возможном расстоянии от кормящих матерей и младенцев. 160 День 1 Года. Река – Степь Утром с одной из общаг донесся многоголосый вопль, а следом за ним громкий всплеск воды. Мы столпились у борта своего плота и с удивлением наблюдали множество человеческих тел в реке.
– Перевернулись они, что ли? – неуверенно предположил Маркус.
– Не похоже, навесы и вещи целы, – возразил Сева.
В это время полдюжины свободных выбрались обратно на плавсредство и, вскочив на ноги, с восторженными криками пересекли плот, стремясь запрыгнуть подальше в воду.
– Пираньи исчезли из реки, – радостная новость быстро разнеслась по всему каравану и вскоре возбужденное веселье охватило всех. Обрадовавшись возможности искупаться и поплавать без риска быть покусанными, народ забросил все дела, предаваясь новому удовольствию. Если бы вода не стекала в щели между бамбуковыми стеблями, то ко времени остановки развлекающиеся ученые затопили бы весь плот.
Когда мы выбрались на берег, к нам подбежал мало знакомый мне мужчина с общаги и спросил, не против ли мы в честь такого события продлить привал до вечера и устроить всеобщий праздник. Конечно, у нас возражающих не нашлось, как, впрочем, и на других плотах.
Но сначала, разумеется, предстояло заняться повседневной задачей пополнения пищевых и непищевых запасов. Рощи на берегу уже почти не встречались, лишь изредка попадались отдельно стоящие деревья, даже заросли прибрежных кустов поредели. По этой причине хворост для костра стал в дефиците, но никто из свободных не переживал по этому поводу. Многие продукты ели прямо сырыми (в том числе свежее мясо и рыбу), дерево частично заменили сухой травой, которой вполне хватало на самую необходимую готовку. Лишь по ночам на каждом плоту неизменно светился маленький сигнальный костер.
С питанием же проблем не возникало: водоросли и высшая водная растительность, зелень трав и листья кустарников, корни, ягоды, орешки, то тут, то там попадающиеся на мелких кустарничках, бобы, часто встречающиеся шаровидные наросты на травах и зерна злаков составляли основу растительной части рациона.
Животную часть вполне обеспечивала рыба, лягушки, змеи, моллюски, черви и насекомые, а также некрупные птицы и звери, когда таковых удавалось добыть. Уже несколько дней как на стоянках шла активная охота за птичьими и рептильными яйцами. Кладки птиц удавалось отыскать в гнездах: примитивных, типа ямки в земле, выложенной подстилкой, обычно под небольшими кочками травы, – и в норах: более сложных, сплетенных из растительных волокон, шерсти и веточек, в гуще кустов; а яйца рептилий, кроме прочего, – закопанными на открытых песчаных пляжах.
Некоторые ящерицы прикрепляли к высоким травинкам плетеные домики сферической, каплеобразной или грушевидной формы, а один из видов змей строил земляные крепости (судя по моим наблюдениям, скрепляя грунт твердеющей на воздухе слюной).
После того, как мы разобрались с бытовыми делами, началась подготовка к празднику: собиралась трава для костров, расчищались игровые площадки. Амазонки притащили со своего плота полутораметровую плетеную мишень, откуда-то появились криво вырезанные шахматы, шашки и домино, а также набор мячей и несколько колод карт, судя по всему, выбранных кем-то в качестве начального предмета. К моему удивлению, с одного из плотов вытащили гитару. Места для отдыха, где травяной покров был реже и жестче, покрывали плетеными циновками; Сева с Маркусом вытащили на берег два столика. Когда приготовления подошли к концу, люди ненадолго разбежались по домам и вскоре вернулись, украшенные бусами, браслетами и прочими самоделками. Даже я, хотя и понимала, что поделки из косточек и раковин совершенно не подходят к амулету-компьютеру и поясу-цепочке с ножом, не удержалась и нацепила на себя несколько ниток с нанизанными на них вишневого цвета бусинами-косточками.
Праздник проходил в веселой, раскрепощенной обстановке. Тут были танцы и угощение, музыка, разговоры и купания, а также различные соревнования с символическими призами в виде птичьих яиц или веточки с ягодами. Народ разделился на группы по интересам: одни предпочитали спокойные интеллектуальные игры, другие – подвижные спортивные. Честно говоря, мне хотелось всего и побольше. Продув партию в шахматы и убедившись, что остальные настольные игры пока заняты, я присоединилась к игре в снайпера-вышибалу. Вдоволь напрыгавшись, ненадолго отлучилась к детям, а потом – на стрельбище. С двадцати метров даже самые опытные лучники в мишень попадали через раз, о том же, чтобы поразить нарисованный на ней круг, даже речи не шло. Болельщики каждое попадание встречали дружным одобрением, каждый промах – не менее дружным смехом. Поскольку все желающие могли попробовать свои силы в стрельбе из лука, я не удержалась и встала в очередь. Лук, из которого предстояло стрелять, по длине оказался больше моего роста. После краткого инструктажа я надела защитную перчатку и, взяв протянутую стрелу, сосредоточилась. Натянуть тетиву мне все же удалось, правда, сомневаюсь, что по-правилам, а вот прицелиться… Стрела пролетела метрах в десяти сбоку мишени. Выстрелив еще несколько раз и так ни разу и не попав (хотя однажды стрела вонзилась в землю рядом с мишенью), я решила отдохнуть и присоединилась к наблюдателям. К слову, практически никому из тех, кто пробовал свои силы в стрельбе, но при этом не имел собственного лука, не удавалось попасть в цель.
Не менее увлекательным занятием, чем сама стрельба, оказался сбор стрел. Стрелы, полученные от керелей, считались большой ценностью: они не гнулись, не ломались, наконечник совершенно не тупился при попадании в твердую поверхность. К тому же, как поделились владельцы луков, самодельные стрелы обладали куда худшим балансом и часто летели вовсе не так, как планировали их владельцы. Так что каждый раз после того, как колчан оказывался пуст, мы отправлялись на поиски, которые не завершались, пока последняя стрела не возвращалась на свое законное место. Через полчаса к нам присоединился Захар с рогаткой и быстро доказал всем, что его выбор гораздо разумнее, попав в нарисованный круг шесть раз из семи.
– Ну и что, что на крупную добычу рогатка не годится, – довольно сказал он. – Зато, вот честно, научиться ей пользоваться намного легче!
Гораздо более высокие, хотя тоже отнюдь не олимпийские результаты показывали метатели камней, палок и самодельных дротиков. Правда, и мишень у них стояла раза в три ближе. Еще немного понаблюдав за соревнованиями я присоединилась к купающимся, а потом вытянулась на траве у одного из костров, рядом с компанией с гитарой.
К концу праздника амазонки и махаоны торжественно объявили всем о заключенном между их группами браке. То есть люди из этих двух племен могут заводить романтические и сексуальные связи друг с другом, а детей делят по половому признаку – девочек воспитывают амазонки, а мальчиков – махаоны. Причем происходить это разделение будет прямо в младенчестве – благо, физиологическая особенность мужчин это позволяет.
– А я бы не смогла расстаться со своим ребенком, – честно призналась я Юле, попытавшись примерить соглашение на себя.
– Каждому свое, – пожала плечами она.
– Амазонки знают, что махаоны будут хорошо заботиться о детях, поэтому и не боятся, – добавила Надя.
– Даже зная – я бы не смогла, – не согласилась я.
– Я тоже, – кивнула Лиля, баюкая Лорда. – Но если они хотят построить общество, разделенное по половому признаку – то это лучший способ.
Вроде ничего не сломал, но если она умрет, то ее убийце мало не покажется. И плевать, что он гораздо сильнее. От перенесенного потрясения меня затрясло, прижав Рысь к груди, я гладила ее, даже не пытаясь сдержать текущие из глаз слезы.
– Ничего, малышка, ничего, родная. Теперь все хорошо будет, ничего эта тварь тебе больше не сделает.
Спустившись вниз, чтобы забрать корзинку с Димой, залезла обратно и просидела на крыше до глубокой ночи. После происшествия отгороженная комнатка казалась мне слабой защитой, ведь проломить стену оборотню вряд ли составит труда. Только когда пошел дождь, я спряталась под навесом, но и то исключительно потому, что боялась простудить детей.
На следующий день, когда наш плот причалил к берегу, я объявила, что никуда с него не уйду и, забрав детей, снова залезла с ними на крышу. Там и сидела несколько часов, пока не вернулся Игорь.
– Пантера, с тобой Марк поговорить хочет, – сказал он.
– Обойдется! – огрызнулась я. Вот кого кого, а этого убийцу недоделанного мне меньше всего сейчас видеть хочется.
– Но он очень-очень просил, – с намеком потянул математик. Я одарила его хмурым взглядом: вроде ведь в курсе произошедшего, неужели не понимает, что я не готова к этому разговору.
– Никуда я не пойду.
– Послушай, вам ведь надо выяснить отношения. К тому же, если ты не захочешь поговорить, он может сам сюда прийти…
Последний аргумент заставил меня резко передумать. Уж лучше я к нему, чем он сюда.
– Игорь, залазь ко мне, детей посторожи, – попросила я.
– Ну знаешь, я не обезьяна, лучше ты их сюда принеси, тогда с удовольствием, – попытался отказаться он.
– Игорь, ну пожалуйста, а то я никуда не пойду.
– Ладно, ладно, успокойся, – вздохнул математик и полез на крышу. – Не понимаю, почему нельзя их спустить…
– Здесь Марку их достать труднее будет.
– Во время вашего с ним разговора? – укоризненно спросил Игорь, усаживаясь понадежнее. – Иди, я постерегу.
– Только не спускай, – предупредила я и, узнав, где сейчас оборотень, направилась в его сторону.
Марк ждал меня за пределами лагеря сидя на берегу и обрывая вокруг себя травинки.
– Ну, чего тебе? – хмуро спросила я, держась на достаточном расстоянии, чтобы в случае чего сделать ноги.
– Прости. Я не хотел, – слова прозвучали глухо. – Сам не знаю, как так получилось.
– Ты просишь прощения, за то, что чуть не убил моего ребенка?! – взъярилась я, после чего замолчала, тяжело дыша и пытаясь взять себя в руки, и уже тише продолжила. – Неужели ты правда считаешь, что хоть одна мать сможет это простить?
– Нет. Но это не я, я бы никогда такого не сделал, честное слово!
А ведь действительно, возможно его поведение ни что иное, как проявление еще какого-то инстинкта, навроде моего "жора". Может, он и вправду себя не контролировал? Но от этого не легче, ведь если такое случилось однажды, оно может повториться и вновь.
– Знаешь, когда я только сюда попала, чуть не съела человека. Мне повезло, он остался жив. Так вот, несмотря даже на то, что он меня простил, я все равно ушла оттуда. И избегала любого общества, пока не нашла, как справиться с этой напастью, – я старательно избегала встречаться взглядом с оборотнем.
– Ты хочешь, чтобы я ушел?
– Да, хочу. Пока ты здесь, я боюсь оставить детей даже на несколько минут, – твердо сказала я. Понимаю, что поступаю жестоко, но не могу иначе: безопасность Рыси для меня важнее, чем даже справедливость. Марк помолчал, потом выбросил истерзанную травинку и тяжело вздохнул.
– Ладно. Я уйду.
Он еще немного посидел, ожидая моей реакции, но, поняв, что я не собираюсь ничего добавлять, еще раз вздохнул и, встав, пошел в сторону лагеря. Я смотрела ему вслед и думала. Ситуация повторялась, только теперь я была провожающим. И обошлась я с оборотнем гораздо менее благородно, чем когда-то Дмитрий со мной.
– Погоди. Если сможешь справиться с этим… – я потерла шею, слова отказывались звучать вслух. – Когда справишься с этим, возвращайся. Только не раньше, – последняя фраза дались гораздо легче. – Удачи тебе.
– Всего хорошего. И еще раз прости… если сможешь.
Оборотень действительно отсоединился, просто не поплыв дальше с караваном, а оставшись на месте нашей стоянки. Я смотрела на его одинокую фигуру и испытывала смешанные чувства: одновременно и облегчение… и стыд. Я солгала. Умолчала о том, что когда вновь присоединилась к людям, у меня тоже возникла проблема: я чуть не убила Росса. И не ушла после этого. Зеленокожий, несмотря на не самый лучший характер, не прогнал меня, хотя имел на это полное право. А я заставила Марка уйти. Хотя… если бы он напал на меня, вряд ли бы мое решение было бы столь непреклонно. Но он напал на Рысь. И даже несмотря на то, что им двигали слепые инстинкты, я не могу этого забыть и вновь попытаться наладить наши отношения.
Только через три дня, убедившись, что Марк не преследует свободных, я успокоилась настолько, что снова начала покидать плот на стоянках, оставляя детей на борту. А еще через некоторое время Дет сдался и вернулся-таки домой, но все еще старался держаться на максимально возможном расстоянии от кормящих матерей и младенцев. 160 День 1 Года. Река – Степь Утром с одной из общаг донесся многоголосый вопль, а следом за ним громкий всплеск воды. Мы столпились у борта своего плота и с удивлением наблюдали множество человеческих тел в реке.
– Перевернулись они, что ли? – неуверенно предположил Маркус.
– Не похоже, навесы и вещи целы, – возразил Сева.
В это время полдюжины свободных выбрались обратно на плавсредство и, вскочив на ноги, с восторженными криками пересекли плот, стремясь запрыгнуть подальше в воду.
– Пираньи исчезли из реки, – радостная новость быстро разнеслась по всему каравану и вскоре возбужденное веселье охватило всех. Обрадовавшись возможности искупаться и поплавать без риска быть покусанными, народ забросил все дела, предаваясь новому удовольствию. Если бы вода не стекала в щели между бамбуковыми стеблями, то ко времени остановки развлекающиеся ученые затопили бы весь плот.
Когда мы выбрались на берег, к нам подбежал мало знакомый мне мужчина с общаги и спросил, не против ли мы в честь такого события продлить привал до вечера и устроить всеобщий праздник. Конечно, у нас возражающих не нашлось, как, впрочем, и на других плотах.
Но сначала, разумеется, предстояло заняться повседневной задачей пополнения пищевых и непищевых запасов. Рощи на берегу уже почти не встречались, лишь изредка попадались отдельно стоящие деревья, даже заросли прибрежных кустов поредели. По этой причине хворост для костра стал в дефиците, но никто из свободных не переживал по этому поводу. Многие продукты ели прямо сырыми (в том числе свежее мясо и рыбу), дерево частично заменили сухой травой, которой вполне хватало на самую необходимую готовку. Лишь по ночам на каждом плоту неизменно светился маленький сигнальный костер.
С питанием же проблем не возникало: водоросли и высшая водная растительность, зелень трав и листья кустарников, корни, ягоды, орешки, то тут, то там попадающиеся на мелких кустарничках, бобы, часто встречающиеся шаровидные наросты на травах и зерна злаков составляли основу растительной части рациона.
Животную часть вполне обеспечивала рыба, лягушки, змеи, моллюски, черви и насекомые, а также некрупные птицы и звери, когда таковых удавалось добыть. Уже несколько дней как на стоянках шла активная охота за птичьими и рептильными яйцами. Кладки птиц удавалось отыскать в гнездах: примитивных, типа ямки в земле, выложенной подстилкой, обычно под небольшими кочками травы, – и в норах: более сложных, сплетенных из растительных волокон, шерсти и веточек, в гуще кустов; а яйца рептилий, кроме прочего, – закопанными на открытых песчаных пляжах.
Некоторые ящерицы прикрепляли к высоким травинкам плетеные домики сферической, каплеобразной или грушевидной формы, а один из видов змей строил земляные крепости (судя по моим наблюдениям, скрепляя грунт твердеющей на воздухе слюной).
После того, как мы разобрались с бытовыми делами, началась подготовка к празднику: собиралась трава для костров, расчищались игровые площадки. Амазонки притащили со своего плота полутораметровую плетеную мишень, откуда-то появились криво вырезанные шахматы, шашки и домино, а также набор мячей и несколько колод карт, судя по всему, выбранных кем-то в качестве начального предмета. К моему удивлению, с одного из плотов вытащили гитару. Места для отдыха, где травяной покров был реже и жестче, покрывали плетеными циновками; Сева с Маркусом вытащили на берег два столика. Когда приготовления подошли к концу, люди ненадолго разбежались по домам и вскоре вернулись, украшенные бусами, браслетами и прочими самоделками. Даже я, хотя и понимала, что поделки из косточек и раковин совершенно не подходят к амулету-компьютеру и поясу-цепочке с ножом, не удержалась и нацепила на себя несколько ниток с нанизанными на них вишневого цвета бусинами-косточками.
Праздник проходил в веселой, раскрепощенной обстановке. Тут были танцы и угощение, музыка, разговоры и купания, а также различные соревнования с символическими призами в виде птичьих яиц или веточки с ягодами. Народ разделился на группы по интересам: одни предпочитали спокойные интеллектуальные игры, другие – подвижные спортивные. Честно говоря, мне хотелось всего и побольше. Продув партию в шахматы и убедившись, что остальные настольные игры пока заняты, я присоединилась к игре в снайпера-вышибалу. Вдоволь напрыгавшись, ненадолго отлучилась к детям, а потом – на стрельбище. С двадцати метров даже самые опытные лучники в мишень попадали через раз, о том же, чтобы поразить нарисованный на ней круг, даже речи не шло. Болельщики каждое попадание встречали дружным одобрением, каждый промах – не менее дружным смехом. Поскольку все желающие могли попробовать свои силы в стрельбе из лука, я не удержалась и встала в очередь. Лук, из которого предстояло стрелять, по длине оказался больше моего роста. После краткого инструктажа я надела защитную перчатку и, взяв протянутую стрелу, сосредоточилась. Натянуть тетиву мне все же удалось, правда, сомневаюсь, что по-правилам, а вот прицелиться… Стрела пролетела метрах в десяти сбоку мишени. Выстрелив еще несколько раз и так ни разу и не попав (хотя однажды стрела вонзилась в землю рядом с мишенью), я решила отдохнуть и присоединилась к наблюдателям. К слову, практически никому из тех, кто пробовал свои силы в стрельбе, но при этом не имел собственного лука, не удавалось попасть в цель.
Не менее увлекательным занятием, чем сама стрельба, оказался сбор стрел. Стрелы, полученные от керелей, считались большой ценностью: они не гнулись, не ломались, наконечник совершенно не тупился при попадании в твердую поверхность. К тому же, как поделились владельцы луков, самодельные стрелы обладали куда худшим балансом и часто летели вовсе не так, как планировали их владельцы. Так что каждый раз после того, как колчан оказывался пуст, мы отправлялись на поиски, которые не завершались, пока последняя стрела не возвращалась на свое законное место. Через полчаса к нам присоединился Захар с рогаткой и быстро доказал всем, что его выбор гораздо разумнее, попав в нарисованный круг шесть раз из семи.
– Ну и что, что на крупную добычу рогатка не годится, – довольно сказал он. – Зато, вот честно, научиться ей пользоваться намного легче!
Гораздо более высокие, хотя тоже отнюдь не олимпийские результаты показывали метатели камней, палок и самодельных дротиков. Правда, и мишень у них стояла раза в три ближе. Еще немного понаблюдав за соревнованиями я присоединилась к купающимся, а потом вытянулась на траве у одного из костров, рядом с компанией с гитарой.
К концу праздника амазонки и махаоны торжественно объявили всем о заключенном между их группами браке. То есть люди из этих двух племен могут заводить романтические и сексуальные связи друг с другом, а детей делят по половому признаку – девочек воспитывают амазонки, а мальчиков – махаоны. Причем происходить это разделение будет прямо в младенчестве – благо, физиологическая особенность мужчин это позволяет.
– А я бы не смогла расстаться со своим ребенком, – честно призналась я Юле, попытавшись примерить соглашение на себя.
– Каждому свое, – пожала плечами она.
– Амазонки знают, что махаоны будут хорошо заботиться о детях, поэтому и не боятся, – добавила Надя.
– Даже зная – я бы не смогла, – не согласилась я.
– Я тоже, – кивнула Лиля, баюкая Лорда. – Но если они хотят построить общество, разделенное по половому признаку – то это лучший способ.