А может быть все обстояло гораздо сложнее? Вот третий, пока последний предложенный учеными вариант разгадки тайны Белой Дамы.
Когда в Намибию пришли европейцы, то обнаружили там развитые скотоводческие народы банту. Они не рисовали на скалах. Не оставляли «автографов» и готтентоты. Зато этим славились бушмены, прилежно разрисовывавшие поверхность скал. Их живопись – явно результат какой-то древней традиции. Но чьей? Фигуры, запечатленные на скалах, самые различные. Ученые назвали изображенных людей протоготтентотами, бушменоидами и европеоидами. Опять европеоиды? Да, но не критяне, финикийцы или египтяне, а «капсийцы» (назовем цх так условно), древнейшее население Северной Африки. Кое-кто из ученых считает, что в свое время они переправились в Испанию, оставив повсюду прекрасные образцы наскальной живописи. И родилась гипотеза. Раз эти «капсийцы» ; были такими мобильными, то почему бы не предположить? что они пошли не только на север, но и на юг вслед за другими племенами, которые, говоря языком ученых, обладали иным набором расовых признаков? На юге Африки ^ они с этими племенами смешались и дали начало новым антропологическим типам, новым археологическим культурам – смитфилдской и уилтонской. Осталось выяснить? с кем могли вступить в контакт «капсийцы». Видимо, с предками бушменов и готтентотов, пришедшими сюда раньше их: они легко распознаются на рисунках по стеа– ; топигии. ^
Теперь нужно выяснить, как родилось название «Белая ^ Дама». В палеолитических ритуально-магических компо– ;;
зициях сочетаются три образа – женщина, зверь и охотник. До наших дней дошел древний охотничий миф о Повелительнице зверей, приносящей охотникам счастье при одной лишь встрече с ней, 42 процента палеолитических рисунков, найденных на территории нашей страны, изображают женщин, 30 процентов – животных, а 14,2 процента – антропоморфные фигурки (предположительно изображающие охотников). Выходит, что изображенная в сцене охоты в Брандберге Белая Дама – закономерный «продукт» верхнего палеолита.
Но почему она так похожа на критскую богиню? Есть ответ и на этот вопрос. Доказано, что с наступлением неолита культурные традиции верхнего палеолита не исчезли. Хотя охота в большинстве обществ уже потеряла свою главенствующую хозяйственную функцию, ее отголоски? духовный и практический опыт вошли в ритуалы и мифы скотоводов и земледельцев, то есть «перешагнули» в неолит. Когда Сахара начала высыхать, «капсийцы» отошли к Средиземному морю и Нилу, и их «повелительницы» зошли в пантеоны богов складывавшихся классовых обществ Египта и Крита. Отсюда и сходство Белой Дамы с изображениями критской Дианы-охотницы. Но это опять предположение. Пока что настаивать на чем-то определенном, раз и навсегда верном нельзя: современный уровень знаний пока не позволяет делать этого.
И еще одна версия. Она принадлежит Дж. Хардингу? ученому из Центра медицинской экологии в Йоханнесбурге.
У бушменов, как у всех народов, лишенных письменности, информация передается из уст в уста; но такая изустная информация в процессе ее передачи от поколения к поколению неизбежно искажается, в большей или меньшей степени меняет свое значение, перепутывается или вовсе теряется, размышляет Хардинг. А когда разные народы живут в достаточной близости, как бушмены и овамбо, несомненно, происходит некая диффузия, перемешивание этой изустной информации. И почему бы не признать, что племенные предания и традиции, также, как и верования, также могут сливаться и смешиваться? А Хардинг полагает, что во всех противоречивых наскальных рисунках, таких, например, как Белая Дама, имеет место как это смешивание, и это ни что иное как искаженные? а также утраченные воспоминания о традициях и событиях. В свое время Хардингу удалось исполнить давнее желание и в сопровождении сотрудников музея Винхука посетить Даму в ее собственном обиталище и поближе с ней познакомиться. Это «близкое знакомство» укрепило археолог в его концепции. Оя зафиксировал все характерные черты рисунка и сравнил с описанием аббата ^рейя, а также с описание племен и племенных обычаев жителей Юго-Западной Африки.
Коща Хардинг увидел оригинал Бблой Дамы, сам рисунок значительно выцвел и черты лица (какого бы происхождения они ни были), которые, возможно, ранее и были хорошо различимы, оказалось уже трудно разглядеть. Напротив, Брейева копия рисунка передает отчетливые европейские черты. Он пишет: «Ее лицо – четкого быраженбого лучшего средиземноморского типа, с прямым JHOCO^». Однако Хардинг предполагает, что белая линия? рт^ргливо выраженная на его репродукции и интерпретированная этим ученым как линия «прямого носа», на самом ^еле-нитка белых бус, которые еще и до сих пор ^осят на лице бушменские женщины. В доказательство этОго можно процитировать статью Л. Фурье «Бушмены Ю&р-3ападрой Африки», ще дана фотография женщины племени нарон в церемониальной одежде. Нитка бус из .(зкорлупы.яиц страуса прикреплена к ее головному укра^ шенЬю и свисает между глазами, по переносице и доходит до верхней губы. Такое украшение (особенно если смотреть в профиль, тоща оно выглядит прямой линией) определенно скрывает бушменскую форму носа, и может породить данную интерпретацию рисунка – то есть что ною Дамы прямой и вполне европейский…
«На голове Белой Дамы, – пишет Брей, – мы видим малинового цвета головное украшение, унизанное белыми бусинами; оно заканчивается на затылке, ще скреплено трем^ обшитыми белыми бусинами фестонами». Хардинг же увидел рыжеволосую женщину, с прической, украшенжюй Ьбтками белых бус. Он вновь обращается к статье Фурье и находит там описание того, как украшали волосы ^бушменской девушки при обряде инициации: «На волосы девушки наносилась „габ“ – смесь красного цвета, при»^овлеиная из растертой в порошок коры дерева и подаренных и так^е растертых в порошок жиросодержащих з^дмеи дерева «эроб». Далее, на его фотографии женщины ; цлемени нарон показано головное украшенАе из ниток бе– : ^ы^бус, которые, свисая с головы, могли создать на ри– . (унке впечатление головного убора «с фестонами». ^ Рби^°волосая женщина, украшенная свисающими нитями ' белых бус из скорлупы яиц страуса на фотографиях, еде– j данных Фурье, таким образом, кажется поразительно по– ^ "хоя^ей^арисунокБелойДамы. j
В расположении остальных украшений, носимых нат^– ле, можно также провести сравнение мех^у^амой йб^А^ менскими женщинами в цер^^^^лЬн^.нар^де^.".;.^'
Что же касается описанный Аббатом касин с красными кантами", которые дос^х пор^ож^о увидеть на наскальном рисунке, то они показались Xzkp– дингу пораэите.Аьно похожими Иасамодельныб савДаи4и^ из кожи (либо, как выглядит их сегодняшний варИаНт,и^ полосок, вырезанных из старых пбкрышек^, коФЫры°дб сих пор делАют и носят ка^бу11Ы°ны,так1:ябком)1)]^& банту. В этом отношении интересно сделанное ВеддероК* описание обуви, которую носят горные дамара" В прежние времена эти племена «-чернокожие люди невысокого рб^ ста– жили в горах Ауси Эронго.на плато .Отджей^А на Брандберге. Ведд°р пишет: „Как мужчины, 'тaки^'ж^!p“^ щины носят сандалии… Сандали^выдах@гсяЖуСнередЖБ<и сзади. Они закреплены на щиколотке завязкой, вторая за»: вязка проходит в отверстие между большим и вторым пала^ цем ступени и прикрепляется к завязке нащико^о^кс,. чтобы сандалии не спадали с ноги". Эта ;обувЬ похожа; на то, что надето на ноги Дамы. . ; ^
Хардинг также усомняется в том, что.поописацик) Брейя, на Даме надеты «узкие телесно-розового Ь.в°т^ шт^ны» – поскольку цвет этот поразительным образов совпадаете окрасом Изображенного под ней животного; Возможно, это говорит лишь о вольном обрап%бниис&Ц1^ том, которое позволил себе художник, диоо о том, что (^ не отмыл «кисть» 07 красной краски, коща начал рисовать белое животное (вероятность изображения белого жИ^Ь– тного куда выше, чем розового!), либо, что также возмог но, художник изобразил человека, покрытого для какой-то церемонии белой краской. '
Теперь такой вопрос – кто те люди, что изображен^ на наскальном рисунке в Брандберге? – '? ' ^ ^ ' « 4 ;^ В процессии, сопровождающей Д^му,изобрДж°Нь1^1МУ? меньшей мере два различных типа людей; Хардинг предя полагает, что это – бушмены и овамбо.все ещенасеяя» ющие северную и северо-восточную части Юго-Западно^ Африки. .. .^ ./'. .,..-, .,…^.ё При тщательном изучении рисунка видно двАразлисч^ ных типа стрел. Как ова^бо,та^игорнцедамар^,вкуп^ с готтентотами делали наконечники стрел и^ производит мого ими железа. Что касается саьюйперомцы Да]мы^:.тр^' можно различить в общей сложности три стрель;, дв^д левой руке и одну в луке, в то времй как Брей у^в°рждаегг? что «…в ее левой руке… три бел^х стрелы, час^ь их Окрашена красным»; и "одна большего размера стрела в на^
тянутом луке", что в сумме дает четыре стрелы. Исследователь видел эти стрелы лично и описал их в моем блокноте следующим образом: а) сами стрелы белые; б) листообразные головки стрел – красные, обАеденные белым; в) между древком и наконечником каждой стрелы есть красная часть (толще, чем само древко), которая может изображать клей или перевязь, которой крепится наконечник стрелы.
Эти детали, если наблюдатель нечетко их разглядел? могут создать впечатление, что в левой руке Белой Дамы находятся более чем две стрелы: но, возможно, гораздо большее значение, чем количество стрел, которые она дбржит, имеет группа из шести других стрел, отстоящих отдельно от основного рисунка, и потому, видимо, не замеченных аббатом Брейем, которые обнаружены в другом месте поверхности скалы. Эти стрелы – совсем другой формы. Белые древки оперены (оцерение красное), в то время как белый наконечник заточен на конус и выглядит более острым, чем те, что держит Дама – они показались Хардингу сходными с готтентотским типом стрел, описанным Шаперой в книге «На^д койсан Южной Африки». Оба типа наконечников стрел, скорее всего, сделаны из металла.
Что же изображено на рисунке? Этот вопрос, на который Асы уже пытались ответить, волнует и Хардинга. Он не видит в нем ничего экзотического: покрытое белой краской лицо или тело на этом рисунке никоща не навевало у него мыслей, что там изображен белокожий человек – для него это всеща была прокрытая белой краской фигура участницы церемонии инициаций, либо какой-либо иной церемонии, характерной для племенной жизни. Но сам рисунок, взятый в совокупности всех фшур, может иметь некий магическо-религиозный смысл, потому что ничем иным нельзя объяснить определенные аномалии, которые действительно видны в центральной его фюуре. Например, женский характер одеяния (особенно головного убора) – как противопоставление сугубо мужским характеристикам – например, оружию, которое несет фшура. Магико-религиозный характер усиливается и присутствием фигур, напоминающих фигуры колдунов в черном одеянии. Известно, что овамбо, представители банту, находились под сильноым влиянием черной магии. Более того? овамбо и бушмены Юго-Западной Африки, вступая в контакт друг с другом, часто заимствовали элементы верований.
Ч^ Хан в своей книге «Местбые племена Юго-Западной ' Африки» дает очень интересное описание "священного ог-
ня" овамбо, которым они пользовались в своих боевых действиях, и именно это обращает на себя особое внимание при интерпретации фрески. Хан отмечает, что во время боевых действий, когда мужчины отправлялись на поле брани, вождя племени – ему не разрешалось покидать района обитания своего племени – представлял облеченный его доверием руководитель, который и вел соплеменников в бой. Его называли «омулики вита», – «представитель вождя в войне». Боевой отряд также сопровождал «член традиционной военной семьи» – «очамбати во шикуни»: его задачей было нести раскаленные угли от священного племенного костра и не давать им угаснуть, чтобы разжигать костер в военном лагере. «Омулики вита, – пишет Хан, – то есть представитель вождя, который не должен принимать участия в бою, не вооружен, в отличие от других командиров отрядов, и имеет при себе только лук и несколько стрел, одну большую дубивоку кирри и две маленьких палочки величиной со свинцовый карандаш». Эти две маленьких палочки называются «омсиндило»: они поджигаются от священного костра, и, пока тлеют, «омулики вита» размахивают ими над солдатами? «чтобы они были невидимы для врага». «По пути с поля брани, – продолжает Хан, – „омулики вита“ ослабляют натяжение лука до такой степени, чтобы из него нельзя было пустить стрелу». Эта процедура была направлена на то, чтобы ослабить вражеские луки и сделать их бесполезными.
Таким образом, похоже, объясняется «невоинский» характер оружия, которое несет Дама: ослабленный лук и несколько свободно зажатых в руке стрел, предполагают сильное влияние народа овамбо в росписи горы Брандберг. Можно предположить, что в другой руке Дама держит тлеющую палочку, а не цветок или чашу из скорлупы яйца страуса, как утверждает аббат Брей. Продолжая ту же линию, разве нельзя предположить, что «пять белых наконечников стрел. ^ засунутых за ручную перевязь», как описывает их французский археолог, хотя они никак не напоминают наконечники стрел, изображенных на рисунке, – это запас тех самых палочек, которых зажигает одна от другой, в то время, как одна горящая находится в руке? И разве тоща сама фреска в целом не может запечатлеть триумфальное возвращение с поля боя в стиле древних овамбо? Да, все-таки возвращение, а непоход в бой, поскольку лица тех, кто повернут к основной группе, выражают приветствие, это – встречающие.
Из двадцати семи изображенных на фреске человеческих фигур вооружены только девять, невооружеиные фи-
гуры могут, таким образом, представлять собой пленников. А основная группа вооруженных бойцов, по Хану, двигается не так быстро, чтобы предотвратить возможную атаку со спины. /
Бушменские черты основной фигуры могут, конечно? быть использованы в качестве архумента против такой? «проовамбовской», интерпретации, но, как мы уже упоминали, связи между бушменами и овамбо были в давние времена очень сильны, и это могло быть отражено и в рисунке. Более того, в прошлом овамбо использовали бушменов как палачей, следовательно, почему бы им тоща не использовать их в качестве воинов, даже, возможно? не вручать им статус «омулики вита», что, возможно, и отражебо во фреске – в фигуре Белой Дамы.
Несомнеисно, Хардинг дал ученым ключ к дальнейшим поискам. Окончательное решение вопроса надо искать в древней истории Южной Африки, в этнографии ее племен. А может быть, все же в истории древнего Средиземноморья?
Л. и С. ДЕМКИНЫ. У ИСТОКОВ
Предоставляем читателям самим судить, насколько правомерна подобная гипотеза.
Да и как могло быть иначе, если на глазах изумленных зрителей этот человек в считанные секунды вскрывал самые сложные сейфы; выбирался из смирительной рубашки, наглухо зашитого мешка и даже запертого сундука? сброшенного в воду; выходил на свет божий из тюремных камер и глубокой могилы. Тридцать с лишним лет Гудини поражал воображение тысяч лхбдей во многих странах мира, делая на сцене, казалось бы, абсолютно невозможное.
Слава Гарри Гудини была настолько громкой, что в обиходе американцев поярился даже глагол «гудинайз»? означающий "умение выпутаться из трудного положе-
ния". А «колдовских дел» метры, не верящие в чудеса и вмешательство сверхъестественных сил, тщетно старались разгадать секреты знаменитого иллюзиониста. Действительно ли он совершает подвиги, демонстрируя неисчерпаемые возможности человеческого тела и духа, или же его эффектные номера лишь ловкая мистификация? Догадкам и логическим построениям не было числа, но бесспорные объяснения в большинстве случаев дать так никому и не удалось.
Некрторым утешением, правда, могло служить то, что в день столетия со дня его рождения – 6 апреля 1974 года – должно быть вскрыто завещание Г^дини, и если не его современники, то хотя бы потомки узнают, на чем же все-таки основывались поразительные трюки.
Шли годы, и по мере приближения долгожданной даты рос ажиотаж вокруг имени Гудини. Газетчики на все лады гадали, какой из старинных нотариальных контор НьюЙорка благодаря ему будет бесплатно обеспечена отличная реклама (при жизни Гудини так и не открыл этого секрета). Специалисты циркового искусства заключили пари? кто биряже подошел к разгадке его трюков. Широкая публика с нетерпением ждала сенсационного путешествия в мир иллюзионных чудес.
И вот наступило 6 апреля. Репортеры еще накануне обзвонили все мало-мальски подходящие нотариальные конторы; но, увы, безрезультатно. Оставалось ждать, пока хранитель завещания не объявится сам. Во всяком случае? во многих газетах на первых полосах было оставлено место для экстренного сообщения. Минуло утро, затем полдень? наступил вечер, однако в лежащих на талерах сверстанных полосах на месте сенсационных репортажей по-црежнему зияли дыры. К величайшему разочарованию поклонников мира таинств и иллюзий, ни на следующий день, ни позже завещание так и не обнаружилось, ибо, как показало проведенное журналистами расследование, его просто не существовало. «Что ж, Гудини еще раз продемонстрировал свое неподражаемое мастерство мистификатора, – подвел итог журнал „Аргоси“. – Даже спустя почти полвека после смерти (Гудини скончался 31 октября 1926 года) он пре поднес нам свой последний трюк».
Ну а тайны Гарри Гудини? Неужели он унес их ссобо^ навсеща? Не будем спешить с однозначным ответом. То? что при жизни Гудини не было известно публике и ставило в тупик специалистов, знали близкие ему люди. В их более поздних воспоминаниях можно найти много любопытного)? что проливает свет на профессиональные секреты знаме нитого иллюзиониста.
Эрих Вейс – таково настоящее имя Гарри Гудини – родился в маленьком американском городке Аплтон в штате Висконсин в семье венгерского эмигранта. Какого-либо конгакта с ведьмами, привидениями и прочими потусторонними силами его набожные родители не поддерживали? так что своим искусством по части черной и белой магии будущий Гудини обязан лишь собственным прирожденным талантам. Еще в раннем детстве Эрих проявлял необыкновенную любознательность, постоянно приставая к взрослым с вопросом: «А что там внутри?» Вслед за имевшимися в доме игрушками объектом его самостоятельных исследований стали вещи посложнее, например, часы, которые он быстро научился разбирать и собирать, причем? что самое удивительное, они ходили. Поскольку же маленький Эрих был сластенойу а конфеты и домашнее пе– ; ч°нье у Вейсов хранилось в запертом буфете, мальчик приступил к освоению его замков и добился поразительных для своего возраста успехов: хотя отец менял запоры, сладости продолжали исчезать.
Впрочем, как позднее вспоминал Гудини, дело было не столько в лакомствах, сколько в восхищении братьев и сестер. Коща ^е маленьким зрителям надоели дамки? он перешел кфокусам с монетами, картами, лентами. Добрые факиры из легенд, щедро делившиеся своими секретами с мальчишками, в прошлом веке уже перевелись, и поэтому Эриху приходилось полагаться прежде всего на собственную смекалку и наблюдательность. Благо и того и другого ему было не занимать. Кстати, не по годам сообразительный мальчуган вовсе не собирался удирать из дома, чтобы постичь тайны циркового искусства. Но зато он не пропускал ни одного представления заезжавших в Аплтон бродячих цирков. Пробравшись как можно ближе к арене, мальчик не спускал глаз с очередного иллюзиониста, стараясь понять, каким образом тот ухитряется доставать из «волшебного» цилиндра массу различных предметов или в считанные секунды освобождаться от туго стягивающих его веревок. Через год-другой он разбирался в этих в общем-то не таких уж мудреных трюках ничуть не^уже виденных в цирке профессионалов. И все-таки дебют будущего Гудини никогда не состоялся бы в столь юном возрасте, если бы помимо природной ловкости и соббразцтельностион не отличался поразительными для своих лет настойчивостью и терпением. Эрих мог часами, день за днем отрабатывать какой-нибудь трюк, пока тот не получался у него без сучка и задоринки. И только после этого показывал его сверстникам. Когда Эриху Вейсу исполнилось девять лет, в его жизни произошло знаменательное событие. В Аплтон приехал передвижной цирк Джэка Хефлера, и маленькие поклонники чуть ли не силком заставили своего кумира предложить услуги в качестве артиста. Проба прошла удачно, причем хозяину цирка больше всего понравился оригинальный номер, придуманный самим Эрихом: подвешенный за ноги мальчик ухитрялся собрать рассыпанные на арене булавки с помощью бровей и ресниц. Правда, когда через несколько дней цирк покинул город, Хефтер и не додумал предложить ему остаться в труппе. Но Эрих уже твердо решил? что отныне его судьба навсегда связана с яркими огнями? шумными аплодисментами публики и радостным волнением перед выходом на арену.
Второй вывод, который сделал для себя мальчик после мимолетного знакомстйа с профессиональным цирком? был не так-то просто осуществим: чтобы добиться успеха? нужно работать, работать и еще раз работать, подчинив все одной цели – совершенствованию мастерства. И Эрих Вейс – Гарри Гудини следовал этому правилу с таким рвением, что близкие – кто с восхищением, кто с осуждением – считали его одержимым. Судите сами. В одиннадцать лет он бросил школу ради будущих выступлений б цирке. Прежде всего Эрих решил всерьез заняться своим первым детским увлечением – замками. Те, что были в домах его знакомых или продавались в лавках, давно уже перестали интбресовать мальчика. Ему хотелось познать принципы устройства замков вообще, конечно же, чтобы потом использовать это в своих трюках. Он поступает учеником в слесарную мастерскую. Через несколько месяцев Эрих не только сравнялся в мастерстве со своим учителем? но и обогнал его, придумав, как сделать из кусочка проволоки отмычку, открывающую любые замки.
Замки замками, однако подросток не забывал и о других обязательных атрибутах профессии фокусника – трюках с картами, лентами и т.п. Но больше всего времени он уделял физической тренировке: развивал гибкость суставов, «качал» мускулы, вырабатывал выносливость. В шестнадцать лет Эрих купил у букиниста толстенный растрепанный том под названием «Мемуары Роберта Гудина, посла, писателя и мага, написанные им самим». На целые месяцы он стал для Вейса своего рода библией, которую он читал и перечитывал, постигая тайны магов и факиров. Насколько юноша увлекся «великим Робертом», говорит хотя бы то, что он выбрал фамилию Гудина в качестве своего сценического имени, прибавив к ней одну лишь букву "и" да заменив имя на Гарри. Первые шаги Гарри Гудини в цирковом мире были весьма скромными. Вместе с младшим братом Теодором он выступал с бродячими труппами на провинциальных ярмарках, выставках, благотворительных вечерах, а кульминацией их номера «Братья Гудини – освобождение от оков» был трюк с деревянным ящиком, имевшим выдвижную доску. Во время одного из представлений Эрих Вейс познакомился с совсем еще юной девицей Беатрисой Ранер, нечаянно пролив половину содержимого «волшебной чаши» ей на платье. После того как девушка благосклонно приняла смущенные извинения начинающего фокусника, а потом и сшитое его матерью платье – в качестве компенсации за причиненный ущерб, она вскоре стала его женой и на долгие годы постоянной ассистенткой. Единственное, что омрачало счастье юной пары, так это постоянное безденежье. Хотя Гарри Гудини случалось выступал до двадцати раз в день, а по ночам он часами выдумывал и репетировал новые фокусы, супруги едва сводили концы с концами. Дело дошло до того, что, будучи на гастролях в Чикаго, Гудини обошел редакции нескольких газет, предлагая за двадцать долларов раскрыть секрет своего освобождения от наручников и веревок. Увы, желающих заключить сделку не нашлось.
Когда в Намибию пришли европейцы, то обнаружили там развитые скотоводческие народы банту. Они не рисовали на скалах. Не оставляли «автографов» и готтентоты. Зато этим славились бушмены, прилежно разрисовывавшие поверхность скал. Их живопись – явно результат какой-то древней традиции. Но чьей? Фигуры, запечатленные на скалах, самые различные. Ученые назвали изображенных людей протоготтентотами, бушменоидами и европеоидами. Опять европеоиды? Да, но не критяне, финикийцы или египтяне, а «капсийцы» (назовем цх так условно), древнейшее население Северной Африки. Кое-кто из ученых считает, что в свое время они переправились в Испанию, оставив повсюду прекрасные образцы наскальной живописи. И родилась гипотеза. Раз эти «капсийцы» ; были такими мобильными, то почему бы не предположить? что они пошли не только на север, но и на юг вслед за другими племенами, которые, говоря языком ученых, обладали иным набором расовых признаков? На юге Африки ^ они с этими племенами смешались и дали начало новым антропологическим типам, новым археологическим культурам – смитфилдской и уилтонской. Осталось выяснить? с кем могли вступить в контакт «капсийцы». Видимо, с предками бушменов и готтентотов, пришедшими сюда раньше их: они легко распознаются на рисунках по стеа– ; топигии. ^
Теперь нужно выяснить, как родилось название «Белая ^ Дама». В палеолитических ритуально-магических компо– ;;
зициях сочетаются три образа – женщина, зверь и охотник. До наших дней дошел древний охотничий миф о Повелительнице зверей, приносящей охотникам счастье при одной лишь встрече с ней, 42 процента палеолитических рисунков, найденных на территории нашей страны, изображают женщин, 30 процентов – животных, а 14,2 процента – антропоморфные фигурки (предположительно изображающие охотников). Выходит, что изображенная в сцене охоты в Брандберге Белая Дама – закономерный «продукт» верхнего палеолита.
Но почему она так похожа на критскую богиню? Есть ответ и на этот вопрос. Доказано, что с наступлением неолита культурные традиции верхнего палеолита не исчезли. Хотя охота в большинстве обществ уже потеряла свою главенствующую хозяйственную функцию, ее отголоски? духовный и практический опыт вошли в ритуалы и мифы скотоводов и земледельцев, то есть «перешагнули» в неолит. Когда Сахара начала высыхать, «капсийцы» отошли к Средиземному морю и Нилу, и их «повелительницы» зошли в пантеоны богов складывавшихся классовых обществ Египта и Крита. Отсюда и сходство Белой Дамы с изображениями критской Дианы-охотницы. Но это опять предположение. Пока что настаивать на чем-то определенном, раз и навсегда верном нельзя: современный уровень знаний пока не позволяет делать этого.
И еще одна версия. Она принадлежит Дж. Хардингу? ученому из Центра медицинской экологии в Йоханнесбурге.
У бушменов, как у всех народов, лишенных письменности, информация передается из уст в уста; но такая изустная информация в процессе ее передачи от поколения к поколению неизбежно искажается, в большей или меньшей степени меняет свое значение, перепутывается или вовсе теряется, размышляет Хардинг. А когда разные народы живут в достаточной близости, как бушмены и овамбо, несомненно, происходит некая диффузия, перемешивание этой изустной информации. И почему бы не признать, что племенные предания и традиции, также, как и верования, также могут сливаться и смешиваться? А Хардинг полагает, что во всех противоречивых наскальных рисунках, таких, например, как Белая Дама, имеет место как это смешивание, и это ни что иное как искаженные? а также утраченные воспоминания о традициях и событиях. В свое время Хардингу удалось исполнить давнее желание и в сопровождении сотрудников музея Винхука посетить Даму в ее собственном обиталище и поближе с ней познакомиться. Это «близкое знакомство» укрепило археолог в его концепции. Оя зафиксировал все характерные черты рисунка и сравнил с описанием аббата ^рейя, а также с описание племен и племенных обычаев жителей Юго-Западной Африки.
Коща Хардинг увидел оригинал Бблой Дамы, сам рисунок значительно выцвел и черты лица (какого бы происхождения они ни были), которые, возможно, ранее и были хорошо различимы, оказалось уже трудно разглядеть. Напротив, Брейева копия рисунка передает отчетливые европейские черты. Он пишет: «Ее лицо – четкого быраженбого лучшего средиземноморского типа, с прямым JHOCO^». Однако Хардинг предполагает, что белая линия? рт^ргливо выраженная на его репродукции и интерпретированная этим ученым как линия «прямого носа», на самом ^еле-нитка белых бус, которые еще и до сих пор ^осят на лице бушменские женщины. В доказательство этОго можно процитировать статью Л. Фурье «Бушмены Ю&р-3ападрой Африки», ще дана фотография женщины племени нарон в церемониальной одежде. Нитка бус из .(зкорлупы.яиц страуса прикреплена к ее головному укра^ шенЬю и свисает между глазами, по переносице и доходит до верхней губы. Такое украшение (особенно если смотреть в профиль, тоща оно выглядит прямой линией) определенно скрывает бушменскую форму носа, и может породить данную интерпретацию рисунка – то есть что ною Дамы прямой и вполне европейский…
«На голове Белой Дамы, – пишет Брей, – мы видим малинового цвета головное украшение, унизанное белыми бусинами; оно заканчивается на затылке, ще скреплено трем^ обшитыми белыми бусинами фестонами». Хардинг же увидел рыжеволосую женщину, с прической, украшенжюй Ьбтками белых бус. Он вновь обращается к статье Фурье и находит там описание того, как украшали волосы ^бушменской девушки при обряде инициации: «На волосы девушки наносилась „габ“ – смесь красного цвета, при»^овлеиная из растертой в порошок коры дерева и подаренных и так^е растертых в порошок жиросодержащих з^дмеи дерева «эроб». Далее, на его фотографии женщины ; цлемени нарон показано головное украшенАе из ниток бе– : ^ы^бус, которые, свисая с головы, могли создать на ри– . (унке впечатление головного убора «с фестонами». ^ Рби^°волосая женщина, украшенная свисающими нитями ' белых бус из скорлупы яиц страуса на фотографиях, еде– j данных Фурье, таким образом, кажется поразительно по– ^ "хоя^ей^арисунокБелойДамы. j
В расположении остальных украшений, носимых нат^– ле, можно также провести сравнение мех^у^амой йб^А^ менскими женщинами в цер^^^^лЬн^.нар^де^.".;.^'
Что же касается описанный Аббатом касин с красными кантами", которые дос^х пор^ож^о увидеть на наскальном рисунке, то они показались Xzkp– дингу пораэите.Аьно похожими Иасамодельныб савДаи4и^ из кожи (либо, как выглядит их сегодняшний варИаНт,и^ полосок, вырезанных из старых пбкрышек^, коФЫры°дб сих пор делАют и носят ка^бу11Ы°ны,так1:ябком)1)]^& банту. В этом отношении интересно сделанное ВеддероК* описание обуви, которую носят горные дамара" В прежние времена эти племена «-чернокожие люди невысокого рб^ ста– жили в горах Ауси Эронго.на плато .Отджей^А на Брандберге. Ведд°р пишет: „Как мужчины, 'тaки^'ж^!p“^ щины носят сандалии… Сандали^выдах@гсяЖуСнередЖБ<и сзади. Они закреплены на щиколотке завязкой, вторая за»: вязка проходит в отверстие между большим и вторым пала^ цем ступени и прикрепляется к завязке нащико^о^кс,. чтобы сандалии не спадали с ноги". Эта ;обувЬ похожа; на то, что надето на ноги Дамы. . ; ^
Хардинг также усомняется в том, что.поописацик) Брейя, на Даме надеты «узкие телесно-розового Ь.в°т^ шт^ны» – поскольку цвет этот поразительным образов совпадаете окрасом Изображенного под ней животного; Возможно, это говорит лишь о вольном обрап%бниис&Ц1^ том, которое позволил себе художник, диоо о том, что (^ не отмыл «кисть» 07 красной краски, коща начал рисовать белое животное (вероятность изображения белого жИ^Ь– тного куда выше, чем розового!), либо, что также возмог но, художник изобразил человека, покрытого для какой-то церемонии белой краской. '
Теперь такой вопрос – кто те люди, что изображен^ на наскальном рисунке в Брандберге? – '? ' ^ ^ ' « 4 ;^ В процессии, сопровождающей Д^му,изобрДж°Нь1^1МУ? меньшей мере два различных типа людей; Хардинг предя полагает, что это – бушмены и овамбо.все ещенасеяя» ющие северную и северо-восточную части Юго-Западно^ Африки. .. .^ ./'. .,..-, .,…^.ё При тщательном изучении рисунка видно двАразлисч^ ных типа стрел. Как ова^бо,та^игорнцедамар^,вкуп^ с готтентотами делали наконечники стрел и^ производит мого ими железа. Что касается саьюйперомцы Да]мы^:.тр^' можно различить в общей сложности три стрель;, дв^д левой руке и одну в луке, в то времй как Брей у^в°рждаегг? что «…в ее левой руке… три бел^х стрелы, час^ь их Окрашена красным»; и "одна большего размера стрела в на^
тянутом луке", что в сумме дает четыре стрелы. Исследователь видел эти стрелы лично и описал их в моем блокноте следующим образом: а) сами стрелы белые; б) листообразные головки стрел – красные, обАеденные белым; в) между древком и наконечником каждой стрелы есть красная часть (толще, чем само древко), которая может изображать клей или перевязь, которой крепится наконечник стрелы.
Эти детали, если наблюдатель нечетко их разглядел? могут создать впечатление, что в левой руке Белой Дамы находятся более чем две стрелы: но, возможно, гораздо большее значение, чем количество стрел, которые она дбржит, имеет группа из шести других стрел, отстоящих отдельно от основного рисунка, и потому, видимо, не замеченных аббатом Брейем, которые обнаружены в другом месте поверхности скалы. Эти стрелы – совсем другой формы. Белые древки оперены (оцерение красное), в то время как белый наконечник заточен на конус и выглядит более острым, чем те, что держит Дама – они показались Хардингу сходными с готтентотским типом стрел, описанным Шаперой в книге «На^д койсан Южной Африки». Оба типа наконечников стрел, скорее всего, сделаны из металла.
Что же изображено на рисунке? Этот вопрос, на который Асы уже пытались ответить, волнует и Хардинга. Он не видит в нем ничего экзотического: покрытое белой краской лицо или тело на этом рисунке никоща не навевало у него мыслей, что там изображен белокожий человек – для него это всеща была прокрытая белой краской фигура участницы церемонии инициаций, либо какой-либо иной церемонии, характерной для племенной жизни. Но сам рисунок, взятый в совокупности всех фшур, может иметь некий магическо-религиозный смысл, потому что ничем иным нельзя объяснить определенные аномалии, которые действительно видны в центральной его фюуре. Например, женский характер одеяния (особенно головного убора) – как противопоставление сугубо мужским характеристикам – например, оружию, которое несет фшура. Магико-религиозный характер усиливается и присутствием фигур, напоминающих фигуры колдунов в черном одеянии. Известно, что овамбо, представители банту, находились под сильноым влиянием черной магии. Более того? овамбо и бушмены Юго-Западной Африки, вступая в контакт друг с другом, часто заимствовали элементы верований.
Ч^ Хан в своей книге «Местбые племена Юго-Западной ' Африки» дает очень интересное описание "священного ог-
ня" овамбо, которым они пользовались в своих боевых действиях, и именно это обращает на себя особое внимание при интерпретации фрески. Хан отмечает, что во время боевых действий, когда мужчины отправлялись на поле брани, вождя племени – ему не разрешалось покидать района обитания своего племени – представлял облеченный его доверием руководитель, который и вел соплеменников в бой. Его называли «омулики вита», – «представитель вождя в войне». Боевой отряд также сопровождал «член традиционной военной семьи» – «очамбати во шикуни»: его задачей было нести раскаленные угли от священного племенного костра и не давать им угаснуть, чтобы разжигать костер в военном лагере. «Омулики вита, – пишет Хан, – то есть представитель вождя, который не должен принимать участия в бою, не вооружен, в отличие от других командиров отрядов, и имеет при себе только лук и несколько стрел, одну большую дубивоку кирри и две маленьких палочки величиной со свинцовый карандаш». Эти две маленьких палочки называются «омсиндило»: они поджигаются от священного костра, и, пока тлеют, «омулики вита» размахивают ими над солдатами? «чтобы они были невидимы для врага». «По пути с поля брани, – продолжает Хан, – „омулики вита“ ослабляют натяжение лука до такой степени, чтобы из него нельзя было пустить стрелу». Эта процедура была направлена на то, чтобы ослабить вражеские луки и сделать их бесполезными.
Таким образом, похоже, объясняется «невоинский» характер оружия, которое несет Дама: ослабленный лук и несколько свободно зажатых в руке стрел, предполагают сильное влияние народа овамбо в росписи горы Брандберг. Можно предположить, что в другой руке Дама держит тлеющую палочку, а не цветок или чашу из скорлупы яйца страуса, как утверждает аббат Брей. Продолжая ту же линию, разве нельзя предположить, что «пять белых наконечников стрел. ^ засунутых за ручную перевязь», как описывает их французский археолог, хотя они никак не напоминают наконечники стрел, изображенных на рисунке, – это запас тех самых палочек, которых зажигает одна от другой, в то время, как одна горящая находится в руке? И разве тоща сама фреска в целом не может запечатлеть триумфальное возвращение с поля боя в стиле древних овамбо? Да, все-таки возвращение, а непоход в бой, поскольку лица тех, кто повернут к основной группе, выражают приветствие, это – встречающие.
Из двадцати семи изображенных на фреске человеческих фигур вооружены только девять, невооружеиные фи-
гуры могут, таким образом, представлять собой пленников. А основная группа вооруженных бойцов, по Хану, двигается не так быстро, чтобы предотвратить возможную атаку со спины. /
Бушменские черты основной фигуры могут, конечно? быть использованы в качестве архумента против такой? «проовамбовской», интерпретации, но, как мы уже упоминали, связи между бушменами и овамбо были в давние времена очень сильны, и это могло быть отражено и в рисунке. Более того, в прошлом овамбо использовали бушменов как палачей, следовательно, почему бы им тоща не использовать их в качестве воинов, даже, возможно? не вручать им статус «омулики вита», что, возможно, и отражебо во фреске – в фигуре Белой Дамы.
Несомнеисно, Хардинг дал ученым ключ к дальнейшим поискам. Окончательное решение вопроса надо искать в древней истории Южной Африки, в этнографии ее племен. А может быть, все же в истории древнего Средиземноморья?
Л. и С. ДЕМКИНЫ. У ИСТОКОВ
СЕНСАЦИИ
В последнее время на нас обрушилась лавина информации о НЛО, встречах с инопланетяиами, астральных контактах с внеземным резумом. Количество фактов настолько огромно, что даже завзятые скептики, еще недавно с усмешкой отбрасывавшие «все эти сказки», теперь вынуждены признать, что «дыма без огня не бывает» и «в этом что-то есть». Сторонники же гипотезы многовековой истории посещения Земли представителями иных миров даходат все новые и новые, порой весьма неожиданные, доказательства таких визитов. К их числу они, например, относят прямо-таки фантастические способности японских ниндзя, феномен «хождения по огню» и даже… непревзойденного американского фокусника Гарри Гудини. . «Но позвольте, причем здесь инопланетяне?» – спросите вы. Да при том, считают сторонники гипотезы «визитов», что все три, казалось бы, совершенно разнородные проявления поразительных возможностей человека уходят корнями в когда-то имевшие место его контакты с посланцами инопланетных цивилизаций. Именно они не только открыли ему секреты мобилизации скрытых ресурсов организма, но и передали частицы своего безграничного физиологического могущества.Предоставляем читателям самим судить, насколько правомерна подобная гипотеза.
ВЕЛИКИЙ ВОЛШЕБНИК
При жизни его называли «величайшим иллюзионистом всех времен и народов» и «повелителем духов», «королем магов» и «человеком, творящим чудеса». Молва утверждала, что секреты поражавших воображение трюков юному Гудини передал умирающий старик факир, когда девятилетним мальчишкой Гарри убежал из дому и странствовал по Штатам с бродячим цирком. Среди современников Гарри Гудини было немало и таких, кто искренне верил, что он прибегает к помощи сверхъестественных сил.Да и как могло быть иначе, если на глазах изумленных зрителей этот человек в считанные секунды вскрывал самые сложные сейфы; выбирался из смирительной рубашки, наглухо зашитого мешка и даже запертого сундука? сброшенного в воду; выходил на свет божий из тюремных камер и глубокой могилы. Тридцать с лишним лет Гудини поражал воображение тысяч лхбдей во многих странах мира, делая на сцене, казалось бы, абсолютно невозможное.
Слава Гарри Гудини была настолько громкой, что в обиходе американцев поярился даже глагол «гудинайз»? означающий "умение выпутаться из трудного положе-
ния". А «колдовских дел» метры, не верящие в чудеса и вмешательство сверхъестественных сил, тщетно старались разгадать секреты знаменитого иллюзиониста. Действительно ли он совершает подвиги, демонстрируя неисчерпаемые возможности человеческого тела и духа, или же его эффектные номера лишь ловкая мистификация? Догадкам и логическим построениям не было числа, но бесспорные объяснения в большинстве случаев дать так никому и не удалось.
Некрторым утешением, правда, могло служить то, что в день столетия со дня его рождения – 6 апреля 1974 года – должно быть вскрыто завещание Г^дини, и если не его современники, то хотя бы потомки узнают, на чем же все-таки основывались поразительные трюки.
Шли годы, и по мере приближения долгожданной даты рос ажиотаж вокруг имени Гудини. Газетчики на все лады гадали, какой из старинных нотариальных контор НьюЙорка благодаря ему будет бесплатно обеспечена отличная реклама (при жизни Гудини так и не открыл этого секрета). Специалисты циркового искусства заключили пари? кто биряже подошел к разгадке его трюков. Широкая публика с нетерпением ждала сенсационного путешествия в мир иллюзионных чудес.
И вот наступило 6 апреля. Репортеры еще накануне обзвонили все мало-мальски подходящие нотариальные конторы; но, увы, безрезультатно. Оставалось ждать, пока хранитель завещания не объявится сам. Во всяком случае? во многих газетах на первых полосах было оставлено место для экстренного сообщения. Минуло утро, затем полдень? наступил вечер, однако в лежащих на талерах сверстанных полосах на месте сенсационных репортажей по-црежнему зияли дыры. К величайшему разочарованию поклонников мира таинств и иллюзий, ни на следующий день, ни позже завещание так и не обнаружилось, ибо, как показало проведенное журналистами расследование, его просто не существовало. «Что ж, Гудини еще раз продемонстрировал свое неподражаемое мастерство мистификатора, – подвел итог журнал „Аргоси“. – Даже спустя почти полвека после смерти (Гудини скончался 31 октября 1926 года) он пре поднес нам свой последний трюк».
Ну а тайны Гарри Гудини? Неужели он унес их ссобо^ навсеща? Не будем спешить с однозначным ответом. То? что при жизни Гудини не было известно публике и ставило в тупик специалистов, знали близкие ему люди. В их более поздних воспоминаниях можно найти много любопытного)? что проливает свет на профессиональные секреты знаме нитого иллюзиониста.
Эрих Вейс – таково настоящее имя Гарри Гудини – родился в маленьком американском городке Аплтон в штате Висконсин в семье венгерского эмигранта. Какого-либо конгакта с ведьмами, привидениями и прочими потусторонними силами его набожные родители не поддерживали? так что своим искусством по части черной и белой магии будущий Гудини обязан лишь собственным прирожденным талантам. Еще в раннем детстве Эрих проявлял необыкновенную любознательность, постоянно приставая к взрослым с вопросом: «А что там внутри?» Вслед за имевшимися в доме игрушками объектом его самостоятельных исследований стали вещи посложнее, например, часы, которые он быстро научился разбирать и собирать, причем? что самое удивительное, они ходили. Поскольку же маленький Эрих был сластенойу а конфеты и домашнее пе– ; ч°нье у Вейсов хранилось в запертом буфете, мальчик приступил к освоению его замков и добился поразительных для своего возраста успехов: хотя отец менял запоры, сладости продолжали исчезать.
Впрочем, как позднее вспоминал Гудини, дело было не столько в лакомствах, сколько в восхищении братьев и сестер. Коща ^е маленьким зрителям надоели дамки? он перешел кфокусам с монетами, картами, лентами. Добрые факиры из легенд, щедро делившиеся своими секретами с мальчишками, в прошлом веке уже перевелись, и поэтому Эриху приходилось полагаться прежде всего на собственную смекалку и наблюдательность. Благо и того и другого ему было не занимать. Кстати, не по годам сообразительный мальчуган вовсе не собирался удирать из дома, чтобы постичь тайны циркового искусства. Но зато он не пропускал ни одного представления заезжавших в Аплтон бродячих цирков. Пробравшись как можно ближе к арене, мальчик не спускал глаз с очередного иллюзиониста, стараясь понять, каким образом тот ухитряется доставать из «волшебного» цилиндра массу различных предметов или в считанные секунды освобождаться от туго стягивающих его веревок. Через год-другой он разбирался в этих в общем-то не таких уж мудреных трюках ничуть не^уже виденных в цирке профессионалов. И все-таки дебют будущего Гудини никогда не состоялся бы в столь юном возрасте, если бы помимо природной ловкости и соббразцтельностион не отличался поразительными для своих лет настойчивостью и терпением. Эрих мог часами, день за днем отрабатывать какой-нибудь трюк, пока тот не получался у него без сучка и задоринки. И только после этого показывал его сверстникам. Когда Эриху Вейсу исполнилось девять лет, в его жизни произошло знаменательное событие. В Аплтон приехал передвижной цирк Джэка Хефлера, и маленькие поклонники чуть ли не силком заставили своего кумира предложить услуги в качестве артиста. Проба прошла удачно, причем хозяину цирка больше всего понравился оригинальный номер, придуманный самим Эрихом: подвешенный за ноги мальчик ухитрялся собрать рассыпанные на арене булавки с помощью бровей и ресниц. Правда, когда через несколько дней цирк покинул город, Хефтер и не додумал предложить ему остаться в труппе. Но Эрих уже твердо решил? что отныне его судьба навсегда связана с яркими огнями? шумными аплодисментами публики и радостным волнением перед выходом на арену.
Второй вывод, который сделал для себя мальчик после мимолетного знакомстйа с профессиональным цирком? был не так-то просто осуществим: чтобы добиться успеха? нужно работать, работать и еще раз работать, подчинив все одной цели – совершенствованию мастерства. И Эрих Вейс – Гарри Гудини следовал этому правилу с таким рвением, что близкие – кто с восхищением, кто с осуждением – считали его одержимым. Судите сами. В одиннадцать лет он бросил школу ради будущих выступлений б цирке. Прежде всего Эрих решил всерьез заняться своим первым детским увлечением – замками. Те, что были в домах его знакомых или продавались в лавках, давно уже перестали интбресовать мальчика. Ему хотелось познать принципы устройства замков вообще, конечно же, чтобы потом использовать это в своих трюках. Он поступает учеником в слесарную мастерскую. Через несколько месяцев Эрих не только сравнялся в мастерстве со своим учителем? но и обогнал его, придумав, как сделать из кусочка проволоки отмычку, открывающую любые замки.
Замки замками, однако подросток не забывал и о других обязательных атрибутах профессии фокусника – трюках с картами, лентами и т.п. Но больше всего времени он уделял физической тренировке: развивал гибкость суставов, «качал» мускулы, вырабатывал выносливость. В шестнадцать лет Эрих купил у букиниста толстенный растрепанный том под названием «Мемуары Роберта Гудина, посла, писателя и мага, написанные им самим». На целые месяцы он стал для Вейса своего рода библией, которую он читал и перечитывал, постигая тайны магов и факиров. Насколько юноша увлекся «великим Робертом», говорит хотя бы то, что он выбрал фамилию Гудина в качестве своего сценического имени, прибавив к ней одну лишь букву "и" да заменив имя на Гарри. Первые шаги Гарри Гудини в цирковом мире были весьма скромными. Вместе с младшим братом Теодором он выступал с бродячими труппами на провинциальных ярмарках, выставках, благотворительных вечерах, а кульминацией их номера «Братья Гудини – освобождение от оков» был трюк с деревянным ящиком, имевшим выдвижную доску. Во время одного из представлений Эрих Вейс познакомился с совсем еще юной девицей Беатрисой Ранер, нечаянно пролив половину содержимого «волшебной чаши» ей на платье. После того как девушка благосклонно приняла смущенные извинения начинающего фокусника, а потом и сшитое его матерью платье – в качестве компенсации за причиненный ущерб, она вскоре стала его женой и на долгие годы постоянной ассистенткой. Единственное, что омрачало счастье юной пары, так это постоянное безденежье. Хотя Гарри Гудини случалось выступал до двадцати раз в день, а по ночам он часами выдумывал и репетировал новые фокусы, супруги едва сводили концы с концами. Дело дошло до того, что, будучи на гастролях в Чикаго, Гудини обошел редакции нескольких газет, предлагая за двадцать долларов раскрыть секрет своего освобождения от наручников и веревок. Увы, желающих заключить сделку не нашлось.