Страница:
Это подтвердила в свое время знаменитая ясновидящая из Нижнего Тагила Роза Кулешова, которая, как свидетельствовал член-Корреспондент АН СССР А. Г. Спиркин, могла читать газетный текст локтями и даже сидя на газете! Правда, за эти чудеса Роза Кулешова претерпела невероятные унижения от наших «светил науки», обвинявших ее, по своему невежеству, в жульничестве.
Она протянула ношу Лотеру и что-то сказала на неизвестном ему языке. С осторожностью, присущей людям, связанным с миром балагана, Лотер наотрез отказался притронуться к свертку, пока не узнает, что все это значит. Он послал жену за человеком из труппы, немного говорившим по-французски, по-испански и по-португальски.
С помощью переводчика пришедшие мужчина и женщина смогли наконец объяснить, что они принесли ребенка «не совсем такого» (великолепная сдержанность в объяснении!). Когда мать развернула одеяло, Лотер понял, что перед ним лежит уродец – находка века – девочка, с головы до ног обросшая длинными шелковистыми черными волосами.
Лотер связался со своим адвокатом, чтобы соблюсти все необходимые формальности по удочерению Присциллы – так звали девочку, – что было сделано незамедлительно. После этого родители девочки, которые выполнили свою миссию и избавились от своего ребенка, навсегда покинули балаган и никогда там больше не появлялись. Лотеры очень привязались к своему приемышу, и Присцилла отвечала им взаимностью. Когда она достаточно подросла и могла уже выступать, ей дали партнера – шимпанзе. На представления с участием Присциллы народ валил валом, чтобы подивиться на «девочку-обезьянку, живущую с обезьянами». Все это выглядело так, как если бы фантастические рассказы о Тарзане стали явью.
Присцилла появилась у Лотеров в 1929 году. К 1946-му она уже выглядела хорошо сформировавшейся женщиной и была создательницей одного из самых известных балаганных аттракционов. Она была умна, отличалась завидным здоровьем, разве что зубы росли у нее в два ряда, располагавшиеся один за другим. Чтобы исправить положение, потребовалось бы длительное и дорогостоящее лечение у хирурга. Приемные родители просто не имели на это денег. В этот момент является некая1 богатая .и эксцентричная особа, занимающаяся выращиванием гигантских человекообразных обезьян, – своего рода хобби. Если бы Присцилла пожелала пойти к ней, она бы с радостью финансировала хирургическую операцию. Лотерам не хотелось отпускать девушку, но они понимали, что Присцилла нуждалась именно в той помощи, которую предлагала женщина. «Девочка-обезьянка, живущая с обезьянами», разрываясь между чувством привязанности и необходимостью, уже было собралась уйти к чудаковатой благодетельнице, как вдруг до нее дошли слухи о том, что эта женщина собирается проделать опыт по скрещиванию Присциллы со своими любимыми обезьянами. Женщина отказалась от предложения.
Она осталась в балагане, вышла замуж за молодого урода, страдавшего какой-то кожной болезнью и выставлявшегося на обозрение как «мальчик-аллигатор». Вместе они составили «самую удивительную пару», что, несомненно, не было преувеличением. Деньги потекли рекой. «Присцилла сама оплатила услуги дантиста и счастливо жила с мужем, что доступно не каждому уроду», – писал о девочке-обезьяне уже известный нам автор Френк Эдвардс.
Как ни славились всевозможные великаны и карлики, толстяки и сиамские близнецы, все же им трудно было соперничать с женщиной-монстром Юлией Пастраной. Она появилась в паноптикумах и цирках в 50-х годах XIX века – молодая, 23-летняя Женщина, смуглая, невысокого роста, нормального телосложения. «С широкими плечами и роскошно развитой грудью», – отмечал современник. Поражало ее лицо! Узкий лоб, выпяченные вперед гУбы, несоразмерно большие уши и... борода, черная кустистая борода! В облике этой женщины было что-то нечеловеческое, животное. «Щеки, подбородок ее, – рассказывал очевидец, – покрыты густыми волосами. Усы довольно редкие. На ушах – темные клочья волос. Затылок, грудь, руки также покрыты волосами». Сообщалось, что она «довольно рассудительно» говорит на двух языках – испанском и английском, занимается рукоделием.
Юлия Пастрана была мексиканкой. Ее нашли ребенком в лесах Сьерра-Мадре, одного из хребтов Кордильер, вдали от населенных мест. Как она оказалась там, никто не знал. Ее купил содержатель паноптикума, сразу же сообразивший, какую ценность представляет собой этот монстр. Когда Пастрана выросла, ее стали возить повсюду и показывать за деньги. В цирках бородатую женщину выводили на манеж, и она обходила его по барьеру несколько раз, обольстительно улыбаясь зрителям и посылая им воздушные поцелуи. Пастрана также пела, танцевала, заговаривала с публикой. Русский актер Василий Далматов вспоминал: «Я видел ее еще в детстве, в цирке, где она появлялась в. качестве певицы и танцовщицы, в коротком платье и декольте. Я помню даже ее горловые звуки и английские слова. Помню, как она напугала меня, когда импресарио водил по барьеру огромного цирка. Поравнявшись с нашей ложей у барьера, она вздумала приласкать меня».
В Россию, в Москву, Юлию привезли летом 1858 года (до этого ее показывали в Германии и Англии). Газета «Ведомости московской городской полиции» (там печатались объявления о различных представлениях) известила: «В саду «Эрмитаж» в четверг, 3 июля, большой увеселительный и музыкальный вечер, в котором прибывший в сию столицу известнейший феномен мисс Юлия Пастрана в первый раз будет иметь честь явиться пред московскою публикой. Цена за вход 1 рубль 50 копеек серебром с персоны. Дети платят половину». Успех Пастраны в Москве оказался грандиозным. Она пробыла здесь большую часть июля и дала восемь концертов, во время которых исполняла испанские и шотландские танцы, пела. Появлялась на эстраде то в итальянском, то в греческом платье и даже в костюме американского матроса.
С уст московской публики не сходило ее имя. То тут, то там только и слышно было:
«Видели Пастрану?» – «Как же! Видел!» – »Ну и что? Как она?» – »Особенного ничего. Да она и не так безобразна, как изображают ее на портретах. Танцует ловко, поет неплохо, вот и все».
Но так думали далеко не все. Публика продолжала валом валить в сад на представления чудо-женщины.
В те дни в Москве вышла книжка: «Удивленная Москва в толках и анекдотах о знаменитой мисс Юлии Пастране». Толков же действительно ходило немало. Многие москвичи вообще не верили, что «могла уродиться девушка со столь необыкновенной физиономией». Ходил даже слух, что – на самом деле она чудо как хороша собой, а все ее уродство – из гуттаперчи. Она, мол, решила сохранять его до замужества, а потом сделать мужу такой сюрприз, какого не делала ни одна невеста: превратиться в красавицу да вдобавок подарить ему приличное состояние. Но были отклики и другого рода. Петербургская газета «Северная пчела» посвятила бородатой женщине сочувственную статью. «Эта жертва каприза природы, – говорилось там о Пастране, – сделалась игрушкою жадных корыстолюбцев. Как бы ни была низка ступень развития, на которую поставлена судьбою Пастрана, но в этой косматой груди бьется же человеческое сердце: зачем же подавлять его биение холодною рукою корысти?» Даже изображения ее, сетовала газета, стали предметом наживы: «Портреты Пастраны так распространены, что едва ли найдется постоялый двор между двумя столицами, где бы не было вывешено ее лицо». Но что простой люд! Куда печальнее было видеть жадное и холодное любопытство образованной публики, толкавшейся и давившей друг-друга в саду «Эрмитаж».
Пожалуй, только безымянный автор этой статьи и вступился за Пастрану, за существо, так горько обиженное природой. Он признавался, что наблюдал за выступлением бородатой женщины в Москве с тяжелым чувством. «Уклонения природы, какого бы вида они ни были, – интересны и поучительны. Но зачем же водить эту Женщину по толпе, как ученого зверя?», – вопрошал он.
Та же «Северная пчела» писала, что о Пастране «рассказывают Неслыханные басни, которые повторяет, увеличивает и украшает стоустая бестолковая молва». Наверное, именно такой басней явился слух о том, что Пастране, несмотря на ее уродство, сделано около двадцати брачных предложений. Одним из «соискателей» ее руки был, как говорили, другой феномен, толстяк-англичанин, 53-летний Роджер Барком, человек с огромным животом, весивший целых 240 килограммов! Но Пастрана оказалась невестой чрезвычайно разборчивой и все предложения отвергла.
По этому поводу в России даже ходил такой нехитрый стишок:
Уже после отъезда Пастраны появилась литография, высмеивающая пастраноманов. Стоя на эстраде сада «Эрмитаж», Пастрана обращалась к «просвещенной» публике: «Прежде я предполагала, что сама составляю предмет удивления, но теперь убедилась в противном – предмет-то удивления – это вы, господа!»
Окончила Юлия Пастрана свой жизненный путь где-то в Германии. Говорили, что она умерла от родов, завершившихся кесаревым сечением. Извлеченный мертвым ребенок тоже оказался, как мать, сплошь покрытым волосами. Однако и после своей смерти Пастрана продолжала приносить содержателю паноптикума Гаснеру огромный доход. Он забальзамировал ее тело (а по некоторым сообщениям, и тело ее волосатого ребенка) и выставил в своем «музее» под стеклянным колпаком.
Уже упомянутый актер Далматов вспоминал, что в 90-х годах XIX века видел «чучело» Пастраны в паноптикуме, открытом в «Пассаже», в самом центре Петербурга. Одета и причесана она была точно так же, как во времена своих выступлений. У ног ее лежала официальная бумага, удостоверявшая, что обмана тут никакого нет и экспонат подлинный. Большие черные глаза забальзамированной чудо-женщины глядели на посетителей паноптикума ласково, точно живые. И в них застыли грусть и укор...
Если для мужчин борода и усы – вполне естественная принадлежность их внешности, то подобное явление у женщин – это уже курьезы природы.
Бородатые женщины эксплуатировали свою внешность пытаясь сгладить различия между людьми обоего пола. Это сильно поражало публику.
Подобный курьез природы проявился в королевском семействе: Маргарита Пармская, которая была правительницей Нидерландов с 1599 по 1667 год, оказалась бородатой женщиной голубых кровей. Также есть свидетельства, что король шведский Карл XII держал в своих войсках бородатую женщину-гренадера, которая была захвачена солдатами Петра I в Полтавской битве и отправлена ко двору.
Самуэль Пепис, один из самых известных мемуаристов, проявлявший большой интерес к подобным феноменам, рассказывает об одном таком случае в своем дневнике. 21 декабря 1668 года он записал: «Я был в Холборне (Лондон) и видел там одну простую женщину маленького роста. Голос как у молодой, но имелась черная, густая борода, которая вполне бы подошла какому-нибудь мужчине. Такое можно увидеть не часто, но должен признаться, что меня подобные вещи сильно привлекают».
Одним из первых сообщений о бородатой женщине, выставлявшейся напоказ, можно считать архивную запись о Розине Маргарите Мюллер, прославившейся в цирках ее родной Германии в XVIII веке. Она умерла в дрезденском госпитале в 1732 году, так и не расставшись со своей длинной бородой и густыми усами.
Чемпионкой мира среди женщин по длине бороды и усов считается Дженис Девери из штата Кентукки (США). Усы знаменитой бородачки из Кентукки, которые принесли ей целое состояние благодаря демонстрациям в разных увеселительных салонах и цирках, в расцвете ее карьеры в 1884 году достигали 35 сантиметров. Тогда ей было 42 года. Длина ее бороды в .то время составляла 36 сантиметров. А борода мадемуазель Элен Антонии из бельгийского города Льежа, Жившей в XVII веке, опускалась ниже пояса! Правда, какой точно она была длины, неизвестно.
Одна швейцарка, мадам Фортуна Клофуллия, сотнями получала в подарок бриллианты от императора Наполеона III, который, Несмотря на отвращение императрицы к этому чуду, души в ней не чаял за то, что она носила бороду того же стиля, что и он сам. Феноменальная мадам Фортуна стала еще богаче, когда присоединилась к цирковой труппе Барнума в США. Ей удалось получить более трех миллионов долларов всего за 9 месяцев выступлений. Со временем она вышла замуж за актера и родила двоих детей, девочке и мальчика, которые оказались не менее волосатыми, нежели она сама. Барнум даже выставлял ее сына вместе с ней. На афише значилось: «Ее тело совершенно покрыто волосами, особенно на плечах и спине, ее лицо все сплошь в растительности светлого цвета длиной десять сантиметров. Ее малыш здоров и силен и скоро обещает удивить всех зрителей».
Может быть, самым удивительным в карьере сына мадам Фортуны было то, что его под именем Эсауский Инфант, до 14 лет не показывали без одежды. Это своеобразный трюк Барнума, которому было мало бородатого мальчика, и ради повышения интереса он уверял всех, что демонстрирует девочку!
Врачи викторианской эпохи Джордж Гулд и Уолтер Пайл отыскали сообщение о «курьезном случае сеньоры Виолы М.», 23-летней дамы, которая уже в возрасте трех лет имела большое количество волос на щеке, со временем превратившихся в приличную одностороннюю бороду. При этом она выглядела достаточно женственно и никакой растительности на второй щеке не имела, равно как на лбу и под носом. Ее голос был мягок, уже в 17 лет она 'вышла замуж и произвела на свет двух нормальных сыновей, каждого из которых кормила своим молоком – правда, всего по месяцу.
Бородатые дамы, разумеется, встречались и в XX столетии. Об одном таком случае недавно рассказала журналистка Полина Коновроцкая: «В начале восьмидесятых годов в одной из ленинградских школ во втором классе учился мальчик Саша. Самый обыкновенный. Необыкновенной была его бабушка. Она носила пышную... бороду. Однако этот необычный дефект вовсе не портил Юлию Алексеевну – настолько обаятельной и жизнерадостной женщиной она была. Юлия Алексеевна принимала участие во всех делах школы, к ней прибегали за советами даже старшеклассники. Ни у кого не поворачивался язык подразнить ее. Мы не раз порывались спросить у нее о причинах такой аномалии, ведь, по рассказам внука, его бабушка в молодости имела самую обычную наружность. Оказалось, что борода начала расти у Юлии Алексеевны в конце войны, уже после снятия блокады, и, возможно, причиной этого могло послужить сильное физическое истощение, вызвавшее изменения в организме. Сперва женщина ужасно стеснялась своего уродства, а потом смирилась и привыкла. Она очень удачно вышла замуж и родила двоих детей. Муж ее так ласково и называл: «Моя бородатая женушка».
Юлия Алексеевна как-то попыталась выяснить, есть ли еще где-нибудь в мире бородатые женщины. И узнала, что их очень немного и почти все они стараются скрыть свой недостаток при помощи различных косметических операций и препаратов».
Среди волосатых людей есть и такие, для которых длинные волосы не уродство, полученное от природы. Их можно назвать жертвами своего собственного тщеславия. В самом деле, выращенные и заботливо взлелеянные ими длиннющие усы, шевелюры и бороды доставляют их владельцам немало забот и неудобств. Но чего не сделаешь ради рекорда!
Например, усы. Одни из самых длинных принадлежали Масурии Дину, индийскому отшельнику. С 1949 по 1962 год ему удалось отрастить их до 2 метров 55 сантиметров. Этот рекорд – предмет зависти Карна Рам Била, заключенного делийской тюрьмы, который в 1979 году получил у коменданта разрешение не сбривать свои усы длиною 2 метра 38 сантиметров. Он уже тридцать лет отращивал их в тюрьме и надеялся со временем все же догнать Дина. Однако мировой рекорд по длине усов принадлежит шведу Биргеру Пелласу. В феврале 1990 года его усы имели длину 2 метра 90 сантиметров. Пеллас отращивал их около 17 лет. С тех пор они, вероятно, стали еще длиннее.
Одним из самых популярных номеров викторианского цирка были «Семь братьев из Сазерленда», волосы которых буквально волочились вслед за ними. Их перепутанные кудри принесли братьям славу и неплохое состояние в конце XIX века; были ли они на самом деле братьями, неизвестно. Во всяком случае, цвет шевелюр у них был разный. На их представлениях волны их ниспадающих волос напоминали радугу. Чрезвычайно длинные волосы в то время были распространены. Их обладателей можно было встретить не только на Цирковой арене или балаганных подмостках.
Как ни странно, но мировой рекорд по длине волос принадлежит не женщине, а мужчине. Его обладатель – Свами Пандарасаннадхи, настоятель монастыря Тирудадутуари в индийском городе Мадрасе. В 1949 году он был и все еще остается самым длинноволосым человеком в мире. Его шевелюра, от самых корней до кончиков волос, достигала длины 7 метров 80 сантиметров и всегда волочилась за ним следом. А в марте 1989 года у Свами появился конкурент: длина волос У одного 74-летнего йога из Северной Индии достигла почти 6 метров 50 сантиметров.
Самые длинные волосы в мире, которые когда-либо отрастила Женщина, принадлежат Мате Джагдамбе из Индии. В 1994 году длина ее «прически» составила 4 метра 15 сантиметров. Рекорды XIX века были менее впечатляющие. Так, один лондонский доктор сообщал о 38-летней женщине, чьи волосы могли доставать до земли и достигали одного метра 63 сантиметров. В 1780 году в музей города Дрездена была послана коса длиной 3 метра 65 сантиметров. До того она 52 года украшала голову одной польской крестьянки. Обхват этой косы составлял более 30 сантиметров.
А вот 40-летняя Дарла Рид из штата Калифорния (США) видимо, потому что не вышла ростом всего 155 сантиметров), недавней решила отрастить самые длинные волосы в мире. Пока их длина составляет 2 метра 42 сантиметра. Но сколько же хлопот они ей доставляют! «Чтобы помыть, расчесать, высушить и уложить свое богатство, мне требуется немало времени – более четырех часов, – рассказывает она. – Но я целеустремленна и готова идти на какие угодно жертвы, чтобы осуществить мечту всей моей жизни!»
Среди мужчин, особенно в викторианскую эпоху, считалось весьма достойным носить длинные усы и бороду. Одним из самым прославленных в этом смысле людей был Луис Кулон, чья борода достигала 1 метра 32 сантиметров. На рисунке тех времен можно видеть, как черная кошка вполне свободно разместилась своеобразном «гнезде», которое образовалось после того, как бороду несколько раз обмотали вокруг плеча. Ему приходилось складывать ее при ходьбе, чтобы не запутаться ногами и не загораживать целую гору медалей, красовавшихся на груди Кулона.
Хотя борода Кулона всем устраивала кошку, она не была самой длинной. Один французский торговец, Жюль Дюмон, превзошел Кулона на 12 сантиметров. К тому же его гигантская борода разделялась на две явственные половины, между которыми оставалась полоска голой кожи, и выглядела совершенно восхитительно. Правда наблюдать это можно, лишь когда Дюмон пятился задом. Ему тоже приходилось складывать свое сокровище во время ходьбы.
Многие так называемые «феномены волосатости» в своих представлениях сочетали показ необычайно длинных волос и бороды. Таким образом, возник образ «волосатого чудища», развивавшийся параллельно с другим, о котором уже говорилось, – «человеком-волком».
Однако самая длинная борода в мире принадлежала норвежцу Хансу Лансету, который в возрасте 59 лет покинул цирковую арену в США только потому, что уже не мог переносить, как люди дергают его за бороду, выросшую к тому времени до 5 метров 25 сантиметров, – чтобы проверить, подлинна ли она. В 1927 году, когда он умер в возрасте 81 года, родственники Лансета отрезали бороду и целых 40 лет хранили ее в специальном чемодане, прежде чем подарить Смитсоновскому институту в Вашингтоне, где ее можно видеть и поныне.
Глава вторая
Название «сиамские близнецы», ставшее позднее нарицательным для разных вариантов соединенных близнецов, пошло от пары Энг и Чанг («правый» и «левый» на тайском языке), которые родились 11 мая 1811 года в китайской семье, жившей в сиамской провинции Меклонг. Энг и Чанг были соединены друг с другом на уровне груди тканью. Почти сразу о них, как о предвестнике несчастья, сообщили королю Сиама, который приказал убить это странное произведение природы, прежде чем оно выполнит свою разрушительную роль. Однако благодаря счастливой случайности, если не для самих Энга и Чанга, то хотя бы для устроителей разных зрелищ, король смилостивился и разрешил одному шотландскому купцу по имени Роберт Хантер вывезти их в Северную Америку.
С самого рождения близнецы были разными. Энг – слаб и инертен, в то время как Чанга буквально переполняла энергия. Эти характерные черты сказались на них позже. Став взрослым, Чанг пристрастился к американскому дешевому виски – бурбону и другим алкогольным напиткам. Энг ненавидел любую выпивку. Чанг частенько начинал буянить, хватив лишку, и единственное, что освобождало его от заключения, была жалость судей, проявляемая к его Невиновному брату, которому тоже пришлось бы сидеть в тюрьме.
Однако, несмотря на столь противоречивые характеры, Энг и Чанг стали мировой сенсацией; сначала жители Северной Америки, а потом и всего света с удовольствием платили за то, чтобы лицезреть сиамских братьев. Почти в каждой стране, где они оказывались, проходили пылкие дебаты между специалистами-медиками по вопросу о том, стоит их разделять или нет. Во Франции они вызвали самую бурную реакцию. Там вообще запретили их выставлять из боязни, как бы такое зрелище не отразилось на здоровье беременных женщин. На самой заре индустрии курьезов природы Энг и Чанг стали источником постоянных скандалов. Количество сведений о них в Библиотеке общей медицины Вашингтона превосходит все ожидания. Кажется, что весь мир только и говорил, что о Энге и Чанге; все мечтали бросить хотя бы взгляд на редкую диковину.
В конце своего европейского турне (в 1829 году они посетили Лондон) близнецы решили более не выставлять себя на публике и, уже достаточно «оевропеившись», занялись крестьянским трудом в Северной Каролине, взяв себе фамилию Бункер. В 44 года они оба женились на двух сестрах-англичанках, которые тоже иммигрировали в Америку. Сара Энн и Аделаида Йейтс, 26 и 28 лет соответственно, с этих пор делили с ними так называемую «очень большую кровать» и родили им двадцать одного совершенно здорового ребенка. Ради уступки строгой и педантичной традиции США, которая в то время требовала безоговорочного соблюдения супружеской верности, братьям пришлось поместить каждую из жен в отдельный дом и посещать по одной в течение недели. Как ни странно, они так и не стали .жертвами желтой прессы, которая была столь падка на подробности личной жизни знаменитостей в те годы так же, как и сегодня. Им дали возможность мирно жить вдалеке от влияния шоу-бизнеса.
В 1869 году Чанг и Энг вернулись в Европу. Они приехали выяснить у светил хирургии Англии и Франции, возможно ли их разделение. Говорили, что после столь долгого совместного существования ужасно надоели друг другу. Но скорее всего, это был лишь рекламный трюк, ведь как раз тогда они оказались на грани нищеты. Справедливость этого предположения иллюстрирует следующее утверждение: «Одной из самых трогательных черт этих знаменитых братьев была их взаимная привязанность и любовь друг к другу, которую они демонстрировали до самой смерти. Они решали все свои проблемы с глубоким сочувствием и пониманием, гораздо большим, чем может вообразить любой наблюдатель их жизни».
Умерли братья почти одновременно 17 января 1874 года, ночью. Вначале, когда Энг спал, не стало Чанга. Обнаружив смерть брата, Энг сильно горевал и часа через два последовал за ним. Вскрыть труп родственники не разрешили, позволив изучить только соединяющую их спайку – короткий и узкий жгут диаметром около 10 сантиметров.
В олосатые люди
Дождь и ветер, неистово трепавшие края палатки придорожного балагана, давно разогнали всех посетителей. Карл Лотер уже собирался погасить свет, когда услышал на улице чавканье грязи под ногами, а затем в палатку вошли двое, мужчина и женщина промокшие настолько, что вода стекала с них ручьями. Женщина держала в руках сверток, завернутый в одеяло.Она протянула ношу Лотеру и что-то сказала на неизвестном ему языке. С осторожностью, присущей людям, связанным с миром балагана, Лотер наотрез отказался притронуться к свертку, пока не узнает, что все это значит. Он послал жену за человеком из труппы, немного говорившим по-французски, по-испански и по-португальски.
С помощью переводчика пришедшие мужчина и женщина смогли наконец объяснить, что они принесли ребенка «не совсем такого» (великолепная сдержанность в объяснении!). Когда мать развернула одеяло, Лотер понял, что перед ним лежит уродец – находка века – девочка, с головы до ног обросшая длинными шелковистыми черными волосами.
Лотер связался со своим адвокатом, чтобы соблюсти все необходимые формальности по удочерению Присциллы – так звали девочку, – что было сделано незамедлительно. После этого родители девочки, которые выполнили свою миссию и избавились от своего ребенка, навсегда покинули балаган и никогда там больше не появлялись. Лотеры очень привязались к своему приемышу, и Присцилла отвечала им взаимностью. Когда она достаточно подросла и могла уже выступать, ей дали партнера – шимпанзе. На представления с участием Присциллы народ валил валом, чтобы подивиться на «девочку-обезьянку, живущую с обезьянами». Все это выглядело так, как если бы фантастические рассказы о Тарзане стали явью.
Присцилла появилась у Лотеров в 1929 году. К 1946-му она уже выглядела хорошо сформировавшейся женщиной и была создательницей одного из самых известных балаганных аттракционов. Она была умна, отличалась завидным здоровьем, разве что зубы росли у нее в два ряда, располагавшиеся один за другим. Чтобы исправить положение, потребовалось бы длительное и дорогостоящее лечение у хирурга. Приемные родители просто не имели на это денег. В этот момент является некая1 богатая .и эксцентричная особа, занимающаяся выращиванием гигантских человекообразных обезьян, – своего рода хобби. Если бы Присцилла пожелала пойти к ней, она бы с радостью финансировала хирургическую операцию. Лотерам не хотелось отпускать девушку, но они понимали, что Присцилла нуждалась именно в той помощи, которую предлагала женщина. «Девочка-обезьянка, живущая с обезьянами», разрываясь между чувством привязанности и необходимостью, уже было собралась уйти к чудаковатой благодетельнице, как вдруг до нее дошли слухи о том, что эта женщина собирается проделать опыт по скрещиванию Присциллы со своими любимыми обезьянами. Женщина отказалась от предложения.
Она осталась в балагане, вышла замуж за молодого урода, страдавшего какой-то кожной болезнью и выставлявшегося на обозрение как «мальчик-аллигатор». Вместе они составили «самую удивительную пару», что, несомненно, не было преувеличением. Деньги потекли рекой. «Присцилла сама оплатила услуги дантиста и счастливо жила с мужем, что доступно не каждому уроду», – писал о девочке-обезьяне уже известный нам автор Френк Эдвардс.
Как ни славились всевозможные великаны и карлики, толстяки и сиамские близнецы, все же им трудно было соперничать с женщиной-монстром Юлией Пастраной. Она появилась в паноптикумах и цирках в 50-х годах XIX века – молодая, 23-летняя Женщина, смуглая, невысокого роста, нормального телосложения. «С широкими плечами и роскошно развитой грудью», – отмечал современник. Поражало ее лицо! Узкий лоб, выпяченные вперед гУбы, несоразмерно большие уши и... борода, черная кустистая борода! В облике этой женщины было что-то нечеловеческое, животное. «Щеки, подбородок ее, – рассказывал очевидец, – покрыты густыми волосами. Усы довольно редкие. На ушах – темные клочья волос. Затылок, грудь, руки также покрыты волосами». Сообщалось, что она «довольно рассудительно» говорит на двух языках – испанском и английском, занимается рукоделием.
Юлия Пастрана была мексиканкой. Ее нашли ребенком в лесах Сьерра-Мадре, одного из хребтов Кордильер, вдали от населенных мест. Как она оказалась там, никто не знал. Ее купил содержатель паноптикума, сразу же сообразивший, какую ценность представляет собой этот монстр. Когда Пастрана выросла, ее стали возить повсюду и показывать за деньги. В цирках бородатую женщину выводили на манеж, и она обходила его по барьеру несколько раз, обольстительно улыбаясь зрителям и посылая им воздушные поцелуи. Пастрана также пела, танцевала, заговаривала с публикой. Русский актер Василий Далматов вспоминал: «Я видел ее еще в детстве, в цирке, где она появлялась в. качестве певицы и танцовщицы, в коротком платье и декольте. Я помню даже ее горловые звуки и английские слова. Помню, как она напугала меня, когда импресарио водил по барьеру огромного цирка. Поравнявшись с нашей ложей у барьера, она вздумала приласкать меня».
В Россию, в Москву, Юлию привезли летом 1858 года (до этого ее показывали в Германии и Англии). Газета «Ведомости московской городской полиции» (там печатались объявления о различных представлениях) известила: «В саду «Эрмитаж» в четверг, 3 июля, большой увеселительный и музыкальный вечер, в котором прибывший в сию столицу известнейший феномен мисс Юлия Пастрана в первый раз будет иметь честь явиться пред московскою публикой. Цена за вход 1 рубль 50 копеек серебром с персоны. Дети платят половину». Успех Пастраны в Москве оказался грандиозным. Она пробыла здесь большую часть июля и дала восемь концертов, во время которых исполняла испанские и шотландские танцы, пела. Появлялась на эстраде то в итальянском, то в греческом платье и даже в костюме американского матроса.
С уст московской публики не сходило ее имя. То тут, то там только и слышно было:
«Видели Пастрану?» – «Как же! Видел!» – »Ну и что? Как она?» – »Особенного ничего. Да она и не так безобразна, как изображают ее на портретах. Танцует ловко, поет неплохо, вот и все».
Но так думали далеко не все. Публика продолжала валом валить в сад на представления чудо-женщины.
В те дни в Москве вышла книжка: «Удивленная Москва в толках и анекдотах о знаменитой мисс Юлии Пастране». Толков же действительно ходило немало. Многие москвичи вообще не верили, что «могла уродиться девушка со столь необыкновенной физиономией». Ходил даже слух, что – на самом деле она чудо как хороша собой, а все ее уродство – из гуттаперчи. Она, мол, решила сохранять его до замужества, а потом сделать мужу такой сюрприз, какого не делала ни одна невеста: превратиться в красавицу да вдобавок подарить ему приличное состояние. Но были отклики и другого рода. Петербургская газета «Северная пчела» посвятила бородатой женщине сочувственную статью. «Эта жертва каприза природы, – говорилось там о Пастране, – сделалась игрушкою жадных корыстолюбцев. Как бы ни была низка ступень развития, на которую поставлена судьбою Пастрана, но в этой косматой груди бьется же человеческое сердце: зачем же подавлять его биение холодною рукою корысти?» Даже изображения ее, сетовала газета, стали предметом наживы: «Портреты Пастраны так распространены, что едва ли найдется постоялый двор между двумя столицами, где бы не было вывешено ее лицо». Но что простой люд! Куда печальнее было видеть жадное и холодное любопытство образованной публики, толкавшейся и давившей друг-друга в саду «Эрмитаж».
Пожалуй, только безымянный автор этой статьи и вступился за Пастрану, за существо, так горько обиженное природой. Он признавался, что наблюдал за выступлением бородатой женщины в Москве с тяжелым чувством. «Уклонения природы, какого бы вида они ни были, – интересны и поучительны. Но зачем же водить эту Женщину по толпе, как ученого зверя?», – вопрошал он.
Та же «Северная пчела» писала, что о Пастране «рассказывают Неслыханные басни, которые повторяет, увеличивает и украшает стоустая бестолковая молва». Наверное, именно такой басней явился слух о том, что Пастране, несмотря на ее уродство, сделано около двадцати брачных предложений. Одним из «соискателей» ее руки был, как говорили, другой феномен, толстяк-англичанин, 53-летний Роджер Барком, человек с огромным животом, весивший целых 240 килограммов! Но Пастрана оказалась невестой чрезвычайно разборчивой и все предложения отвергла.
По этому поводу в России даже ходил такой нехитрый стишок:
Последнее выступление женщины-феномена в Москве состоялось 22 июля, но уже не в саду «Эрмитаж», а в Петровском парке, на большом увеселительном и музыкальном гулянье. «Перед отъездом за границу» – так было сказано в афишах. На протяжении всего вечера Пастрана появлялась в роскошных нарядах, исполнила несколько «живых и игровых» танцев, и песен.
Вот Юлия уезжает. Англию оставляет.
Она там побыла. Денег много набрала.
И многих прельстила. Собой обворожила.
За ней много гонялися. На красу соблазнялися.
Руки добивапися. Да с носом все осталися.
Уже после отъезда Пастраны появилась литография, высмеивающая пастраноманов. Стоя на эстраде сада «Эрмитаж», Пастрана обращалась к «просвещенной» публике: «Прежде я предполагала, что сама составляю предмет удивления, но теперь убедилась в противном – предмет-то удивления – это вы, господа!»
Окончила Юлия Пастрана свой жизненный путь где-то в Германии. Говорили, что она умерла от родов, завершившихся кесаревым сечением. Извлеченный мертвым ребенок тоже оказался, как мать, сплошь покрытым волосами. Однако и после своей смерти Пастрана продолжала приносить содержателю паноптикума Гаснеру огромный доход. Он забальзамировал ее тело (а по некоторым сообщениям, и тело ее волосатого ребенка) и выставил в своем «музее» под стеклянным колпаком.
Уже упомянутый актер Далматов вспоминал, что в 90-х годах XIX века видел «чучело» Пастраны в паноптикуме, открытом в «Пассаже», в самом центре Петербурга. Одета и причесана она была точно так же, как во времена своих выступлений. У ног ее лежала официальная бумага, удостоверявшая, что обмана тут никакого нет и экспонат подлинный. Большие черные глаза забальзамированной чудо-женщины глядели на посетителей паноптикума ласково, точно живые. И в них застыли грусть и укор...
Если для мужчин борода и усы – вполне естественная принадлежность их внешности, то подобное явление у женщин – это уже курьезы природы.
Бородатые женщины эксплуатировали свою внешность пытаясь сгладить различия между людьми обоего пола. Это сильно поражало публику.
Подобный курьез природы проявился в королевском семействе: Маргарита Пармская, которая была правительницей Нидерландов с 1599 по 1667 год, оказалась бородатой женщиной голубых кровей. Также есть свидетельства, что король шведский Карл XII держал в своих войсках бородатую женщину-гренадера, которая была захвачена солдатами Петра I в Полтавской битве и отправлена ко двору.
Самуэль Пепис, один из самых известных мемуаристов, проявлявший большой интерес к подобным феноменам, рассказывает об одном таком случае в своем дневнике. 21 декабря 1668 года он записал: «Я был в Холборне (Лондон) и видел там одну простую женщину маленького роста. Голос как у молодой, но имелась черная, густая борода, которая вполне бы подошла какому-нибудь мужчине. Такое можно увидеть не часто, но должен признаться, что меня подобные вещи сильно привлекают».
Одним из первых сообщений о бородатой женщине, выставлявшейся напоказ, можно считать архивную запись о Розине Маргарите Мюллер, прославившейся в цирках ее родной Германии в XVIII веке. Она умерла в дрезденском госпитале в 1732 году, так и не расставшись со своей длинной бородой и густыми усами.
Чемпионкой мира среди женщин по длине бороды и усов считается Дженис Девери из штата Кентукки (США). Усы знаменитой бородачки из Кентукки, которые принесли ей целое состояние благодаря демонстрациям в разных увеселительных салонах и цирках, в расцвете ее карьеры в 1884 году достигали 35 сантиметров. Тогда ей было 42 года. Длина ее бороды в .то время составляла 36 сантиметров. А борода мадемуазель Элен Антонии из бельгийского города Льежа, Жившей в XVII веке, опускалась ниже пояса! Правда, какой точно она была длины, неизвестно.
Одна швейцарка, мадам Фортуна Клофуллия, сотнями получала в подарок бриллианты от императора Наполеона III, который, Несмотря на отвращение императрицы к этому чуду, души в ней не чаял за то, что она носила бороду того же стиля, что и он сам. Феноменальная мадам Фортуна стала еще богаче, когда присоединилась к цирковой труппе Барнума в США. Ей удалось получить более трех миллионов долларов всего за 9 месяцев выступлений. Со временем она вышла замуж за актера и родила двоих детей, девочке и мальчика, которые оказались не менее волосатыми, нежели она сама. Барнум даже выставлял ее сына вместе с ней. На афише значилось: «Ее тело совершенно покрыто волосами, особенно на плечах и спине, ее лицо все сплошь в растительности светлого цвета длиной десять сантиметров. Ее малыш здоров и силен и скоро обещает удивить всех зрителей».
Может быть, самым удивительным в карьере сына мадам Фортуны было то, что его под именем Эсауский Инфант, до 14 лет не показывали без одежды. Это своеобразный трюк Барнума, которому было мало бородатого мальчика, и ради повышения интереса он уверял всех, что демонстрирует девочку!
Врачи викторианской эпохи Джордж Гулд и Уолтер Пайл отыскали сообщение о «курьезном случае сеньоры Виолы М.», 23-летней дамы, которая уже в возрасте трех лет имела большое количество волос на щеке, со временем превратившихся в приличную одностороннюю бороду. При этом она выглядела достаточно женственно и никакой растительности на второй щеке не имела, равно как на лбу и под носом. Ее голос был мягок, уже в 17 лет она 'вышла замуж и произвела на свет двух нормальных сыновей, каждого из которых кормила своим молоком – правда, всего по месяцу.
Бородатые дамы, разумеется, встречались и в XX столетии. Об одном таком случае недавно рассказала журналистка Полина Коновроцкая: «В начале восьмидесятых годов в одной из ленинградских школ во втором классе учился мальчик Саша. Самый обыкновенный. Необыкновенной была его бабушка. Она носила пышную... бороду. Однако этот необычный дефект вовсе не портил Юлию Алексеевну – настолько обаятельной и жизнерадостной женщиной она была. Юлия Алексеевна принимала участие во всех делах школы, к ней прибегали за советами даже старшеклассники. Ни у кого не поворачивался язык подразнить ее. Мы не раз порывались спросить у нее о причинах такой аномалии, ведь, по рассказам внука, его бабушка в молодости имела самую обычную наружность. Оказалось, что борода начала расти у Юлии Алексеевны в конце войны, уже после снятия блокады, и, возможно, причиной этого могло послужить сильное физическое истощение, вызвавшее изменения в организме. Сперва женщина ужасно стеснялась своего уродства, а потом смирилась и привыкла. Она очень удачно вышла замуж и родила двоих детей. Муж ее так ласково и называл: «Моя бородатая женушка».
Юлия Алексеевна как-то попыталась выяснить, есть ли еще где-нибудь в мире бородатые женщины. И узнала, что их очень немного и почти все они стараются скрыть свой недостаток при помощи различных косметических операций и препаратов».
Среди волосатых людей есть и такие, для которых длинные волосы не уродство, полученное от природы. Их можно назвать жертвами своего собственного тщеславия. В самом деле, выращенные и заботливо взлелеянные ими длиннющие усы, шевелюры и бороды доставляют их владельцам немало забот и неудобств. Но чего не сделаешь ради рекорда!
Например, усы. Одни из самых длинных принадлежали Масурии Дину, индийскому отшельнику. С 1949 по 1962 год ему удалось отрастить их до 2 метров 55 сантиметров. Этот рекорд – предмет зависти Карна Рам Била, заключенного делийской тюрьмы, который в 1979 году получил у коменданта разрешение не сбривать свои усы длиною 2 метра 38 сантиметров. Он уже тридцать лет отращивал их в тюрьме и надеялся со временем все же догнать Дина. Однако мировой рекорд по длине усов принадлежит шведу Биргеру Пелласу. В феврале 1990 года его усы имели длину 2 метра 90 сантиметров. Пеллас отращивал их около 17 лет. С тех пор они, вероятно, стали еще длиннее.
Одним из самых популярных номеров викторианского цирка были «Семь братьев из Сазерленда», волосы которых буквально волочились вслед за ними. Их перепутанные кудри принесли братьям славу и неплохое состояние в конце XIX века; были ли они на самом деле братьями, неизвестно. Во всяком случае, цвет шевелюр у них был разный. На их представлениях волны их ниспадающих волос напоминали радугу. Чрезвычайно длинные волосы в то время были распространены. Их обладателей можно было встретить не только на Цирковой арене или балаганных подмостках.
Как ни странно, но мировой рекорд по длине волос принадлежит не женщине, а мужчине. Его обладатель – Свами Пандарасаннадхи, настоятель монастыря Тирудадутуари в индийском городе Мадрасе. В 1949 году он был и все еще остается самым длинноволосым человеком в мире. Его шевелюра, от самых корней до кончиков волос, достигала длины 7 метров 80 сантиметров и всегда волочилась за ним следом. А в марте 1989 года у Свами появился конкурент: длина волос У одного 74-летнего йога из Северной Индии достигла почти 6 метров 50 сантиметров.
Самые длинные волосы в мире, которые когда-либо отрастила Женщина, принадлежат Мате Джагдамбе из Индии. В 1994 году длина ее «прически» составила 4 метра 15 сантиметров. Рекорды XIX века были менее впечатляющие. Так, один лондонский доктор сообщал о 38-летней женщине, чьи волосы могли доставать до земли и достигали одного метра 63 сантиметров. В 1780 году в музей города Дрездена была послана коса длиной 3 метра 65 сантиметров. До того она 52 года украшала голову одной польской крестьянки. Обхват этой косы составлял более 30 сантиметров.
А вот 40-летняя Дарла Рид из штата Калифорния (США) видимо, потому что не вышла ростом всего 155 сантиметров), недавней решила отрастить самые длинные волосы в мире. Пока их длина составляет 2 метра 42 сантиметра. Но сколько же хлопот они ей доставляют! «Чтобы помыть, расчесать, высушить и уложить свое богатство, мне требуется немало времени – более четырех часов, – рассказывает она. – Но я целеустремленна и готова идти на какие угодно жертвы, чтобы осуществить мечту всей моей жизни!»
Среди мужчин, особенно в викторианскую эпоху, считалось весьма достойным носить длинные усы и бороду. Одним из самым прославленных в этом смысле людей был Луис Кулон, чья борода достигала 1 метра 32 сантиметров. На рисунке тех времен можно видеть, как черная кошка вполне свободно разместилась своеобразном «гнезде», которое образовалось после того, как бороду несколько раз обмотали вокруг плеча. Ему приходилось складывать ее при ходьбе, чтобы не запутаться ногами и не загораживать целую гору медалей, красовавшихся на груди Кулона.
Хотя борода Кулона всем устраивала кошку, она не была самой длинной. Один французский торговец, Жюль Дюмон, превзошел Кулона на 12 сантиметров. К тому же его гигантская борода разделялась на две явственные половины, между которыми оставалась полоска голой кожи, и выглядела совершенно восхитительно. Правда наблюдать это можно, лишь когда Дюмон пятился задом. Ему тоже приходилось складывать свое сокровище во время ходьбы.
Многие так называемые «феномены волосатости» в своих представлениях сочетали показ необычайно длинных волос и бороды. Таким образом, возник образ «волосатого чудища», развивавшийся параллельно с другим, о котором уже говорилось, – «человеком-волком».
Однако самая длинная борода в мире принадлежала норвежцу Хансу Лансету, который в возрасте 59 лет покинул цирковую арену в США только потому, что уже не мог переносить, как люди дергают его за бороду, выросшую к тому времени до 5 метров 25 сантиметров, – чтобы проверить, подлинна ли она. В 1927 году, когда он умер в возрасте 81 года, родственники Лансета отрезали бороду и целых 40 лет хранили ее в специальном чемодане, прежде чем подарить Смитсоновскому институту в Вашингтоне, где ее можно видеть и поныне.
Глава вторая
СИАМСКИЕ БЛИЗНЕЦЫ
Энг – Чанг , Элиза – Мери и другие
Нет более тесной связи между людьми, чем связь из плоти и крови сиамских близнецов. Сегодня разделить таких близнецов еще при рождении не составляет большого труда. Но до того как медицина сделала это столь простым делом, уже было известно, что сиамские близнецы, оставаясь соединенными друг с другом, живут вполне активной жизнью.Название «сиамские близнецы», ставшее позднее нарицательным для разных вариантов соединенных близнецов, пошло от пары Энг и Чанг («правый» и «левый» на тайском языке), которые родились 11 мая 1811 года в китайской семье, жившей в сиамской провинции Меклонг. Энг и Чанг были соединены друг с другом на уровне груди тканью. Почти сразу о них, как о предвестнике несчастья, сообщили королю Сиама, который приказал убить это странное произведение природы, прежде чем оно выполнит свою разрушительную роль. Однако благодаря счастливой случайности, если не для самих Энга и Чанга, то хотя бы для устроителей разных зрелищ, король смилостивился и разрешил одному шотландскому купцу по имени Роберт Хантер вывезти их в Северную Америку.
С самого рождения близнецы были разными. Энг – слаб и инертен, в то время как Чанга буквально переполняла энергия. Эти характерные черты сказались на них позже. Став взрослым, Чанг пристрастился к американскому дешевому виски – бурбону и другим алкогольным напиткам. Энг ненавидел любую выпивку. Чанг частенько начинал буянить, хватив лишку, и единственное, что освобождало его от заключения, была жалость судей, проявляемая к его Невиновному брату, которому тоже пришлось бы сидеть в тюрьме.
Однако, несмотря на столь противоречивые характеры, Энг и Чанг стали мировой сенсацией; сначала жители Северной Америки, а потом и всего света с удовольствием платили за то, чтобы лицезреть сиамских братьев. Почти в каждой стране, где они оказывались, проходили пылкие дебаты между специалистами-медиками по вопросу о том, стоит их разделять или нет. Во Франции они вызвали самую бурную реакцию. Там вообще запретили их выставлять из боязни, как бы такое зрелище не отразилось на здоровье беременных женщин. На самой заре индустрии курьезов природы Энг и Чанг стали источником постоянных скандалов. Количество сведений о них в Библиотеке общей медицины Вашингтона превосходит все ожидания. Кажется, что весь мир только и говорил, что о Энге и Чанге; все мечтали бросить хотя бы взгляд на редкую диковину.
В конце своего европейского турне (в 1829 году они посетили Лондон) близнецы решили более не выставлять себя на публике и, уже достаточно «оевропеившись», занялись крестьянским трудом в Северной Каролине, взяв себе фамилию Бункер. В 44 года они оба женились на двух сестрах-англичанках, которые тоже иммигрировали в Америку. Сара Энн и Аделаида Йейтс, 26 и 28 лет соответственно, с этих пор делили с ними так называемую «очень большую кровать» и родили им двадцать одного совершенно здорового ребенка. Ради уступки строгой и педантичной традиции США, которая в то время требовала безоговорочного соблюдения супружеской верности, братьям пришлось поместить каждую из жен в отдельный дом и посещать по одной в течение недели. Как ни странно, они так и не стали .жертвами желтой прессы, которая была столь падка на подробности личной жизни знаменитостей в те годы так же, как и сегодня. Им дали возможность мирно жить вдалеке от влияния шоу-бизнеса.
В 1869 году Чанг и Энг вернулись в Европу. Они приехали выяснить у светил хирургии Англии и Франции, возможно ли их разделение. Говорили, что после столь долгого совместного существования ужасно надоели друг другу. Но скорее всего, это был лишь рекламный трюк, ведь как раз тогда они оказались на грани нищеты. Справедливость этого предположения иллюстрирует следующее утверждение: «Одной из самых трогательных черт этих знаменитых братьев была их взаимная привязанность и любовь друг к другу, которую они демонстрировали до самой смерти. Они решали все свои проблемы с глубоким сочувствием и пониманием, гораздо большим, чем может вообразить любой наблюдатель их жизни».
Умерли братья почти одновременно 17 января 1874 года, ночью. Вначале, когда Энг спал, не стало Чанга. Обнаружив смерть брата, Энг сильно горевал и часа через два последовал за ним. Вскрыть труп родственники не разрешили, позволив изучить только соединяющую их спайку – короткий и узкий жгут диаметром около 10 сантиметров.