– Стоп!
Рулевой моментально исполнил команду Винни, сбрасывая газ. И другую тоже: сдать назад. Хотя не понимал, зачем это нужно.
– Держись ближе к борту!
Это означало «держаться ближе к борту судна», на котором сыграли команду «полундра», и отзвуки сирены, поднявшей экипаж на ноги, все еще стояли в ушах рулевого.
В это время «Ямаха» Сантоса пересекла курс торгового судна и скрылась из поля зрения Винни. Она мчалась прямо, больше не меняя курса, как если бы на рулевом колесе лежала рука Альваро.
– Стоп, стоп, стоп! – несколько раз выкрикнул Винни, ухватившись за трап.
Команда «Мейера-11» приготовилась отражать нападение с правого борта. Боцман отдал распоряжение, и матросы перенесли пожарные рукава с левого борта на правый – с трудом, поскольку в них уже дали воду и они находились под давлением, оставалось только открыть краны. Вооруженный дробовиком боцман неосторожно перегнулся через борт и тотчас отпрянул: снизу раздались автоматные очереди.
Теперь ни у кого не вызывало сомнений в том, что на судно напали пираты.
Несколько пуль срикошетировали от металлического леера и разбили лампы по краям ходового мостика.
– Право на борт! – выкрикнул Светин, вползая на мостик на четвереньках. И встретился взглядом с радистом: – ОтSOSывай!
В эфир полетели поднадоевшие в этих местах сигналы бедствия: радиотелеграфный и голосовой:
– Мэйдей, Мэйдей, Мэйдей! Я – «Мейер-11». Атакован пиратами!..
Он передавал сигналы бедствия на специально выделенной частоте 156,8 мегагерц, которую морские спасательные службы и службы управления воздушным движением прослушивают постоянно. «Даже если они не подтвердят прием, – думал капитан, – то любой, кто его слышал, обязан повторить его».
Рулевой в очередной раз переложил штурвал, чтобы максимально препятствовать абордажу. Но если на судно полетели абордажные крючья, то этот маневр бесполезен.
– Капитан, капитан! – позвал он Светина. – Смотрите туда!
У того округлились глаза, когда он посмотрел в указанном направлении. Катер, которому капитан присвоил номер 1, пересек курс «Мейера» и, похоже, в этот раз менять его не собирался: скорость у него была сумасшедшая, как у скутера. Светин направил на него бинокль и... тряхнул головой. Он ничего не понимал. Свет от фонаря на его мачте проникал буквально в каждый уголок. На борту никого не было.
«Что за черт?!»
Спина капитана покрылась инеем.
Он ничего не понимал. И впервые усомнился в пиратском нападении. Но тогда что это? И кто сейчас начал штурмовать судно с правого борта, обстреливая обороняющийся экипаж? Новички, что ли?
Одна из очередей прозвучала отчетливо. Капитан вздрогнул: они уже на борту.
– Чао! – поздоровался с ним Сантос, поиграв глазами. – Нои компаньо.
«Мы компаньоны». Матрос понял эту фразу на итальянском, как если бы незнакомец произнес ее по-русски. И доказал это на деле. Переведя взгляд с матроса на подоспевшего боцмана, он просунул вооруженную руку в палубный шпигат и нажал на спусковой крючок пистолета. В ответ раздались две или три автоматные очереди.
– Руки! – Боцман прицелился в Сантоса. – Подними руки, или я вышибу тебе мозги!
Альваро понял его так же хорошо, как понял его мгновениями раньше русский матрос. Он хотел было показать, что нужно сделать для обороны – обрезать веревочный трап, но боцман, чуть приподняв ствол, выстрелил.
Палубный шпигат послужил для штурмующих амбразурой. Бруно Масуччи нажал на спусковой крючок и опустошил половину магазина. Ступенькой ниже пристроился сам Винни Подкидыш. Он также удачно отстрелял в этот просвет от палубы до фальшборта. Два матроса, удерживающие пожарный шланг, упали. От удара о палубу кран открылся, и вода хлынула из него неуправляемым потоком. Шланг метался по палубе, сметая тех, кто не успел упасть на пол. Винни объявил это своим звездным часом и подтолкнул Бруно:
– Давай, вперед, болван! Чего ждешь, мать твою?
Громадный, под два метра, Бруно взметнулся над бортом, как гимнаст. Приземлившись, он припал на одно колено и прицелился в боцмана. Он не заметил Сантоса, слившегося с вертикальной стойкой под уклон, а тот не упустил своего шанса и наотмашь ударил Бруно ребром ладони в шею. Голова Бруно упала на грудь, как если бы удар пришелся по затылку. Сантос выхватил у него из рук автомат и, крикнув боцману: «Падай, падай!» – сам отстрелял в шпигат.
Винни не зря назвал этот отрезок своим звездным часом. Перемахни он через борт мгновением позже, его старый приятель нашпиговал бы его свинцом. А так он успел переложить «калаш» из правой в левую и, едва его ноги коснулись палубы, открыл огонь. В первую очередь он уложил боцмана с дробовиком, во вторую – разобрался наконец-то с Сантосом: очередь в плечо, и Сантос выпустил свое оружие из рук.
Винни едва увернулся от струи воды и уже на правах хозяина выкрикнул:
– Да выключите, к чертовой матери, эту воду!
Один за другим на борт поднялись еще два человека. Винни оставил Сантоса под присмотром братьев Фарино, а сам поднялся на мостик. И не дал капитану и слова сказать, выставив ладонь:
– Надеюсь, по-английски вы понимаете.
– Да, конечно.
– Отлично. На этом языке я рекомендую, а на итальянском – приказываю. Так вот, меня не интересует ни ваш груз, ни вы сами. Стойте тут и не вмешивайтесь в мои дела. Выключите сирену, отключите насосы. Что вы обычно делаете, когда ложитесь в дрейф?
– Ночью?
– Ага, ночью, – подтвердил Винни таким тоном, словно хотел сказать: «Ну, до утра-то я здесь точно не задержусь». – Можете не отвечать, просто делайте свое дело. Смелее! Если бы я хотел вас убить, вы были бы уже мертвы.
Винни ловко спустился по металлическому трапу. Вслед ему прозвучала команда капитана:
– Включить стояночные огни!
Тотчас вспыхнули белый и красные круговые огни, бортовые тоже поменяли цвет на белый. Это произошло раньше, чем рулевой, выполняя приказ капитана, лег в дрейф.
Сколько себя помнил, Винни всегда обращался к товарищу по фамилии – может, раз или два назвал его Альваро. Вот и сейчас он, присев перед истекающим кровью, бросил:
– Сантос, Сантос... Ну куда бы ты делся? Скрылся бы на Острове, куда ты так торопился? Но это только маленькая часть суши, окруженная водой. – Винни показал кончик мизинца и повторил: – Очень маленькая часть... У тебя знатная фамилия. Твой тезка Сальваторе был боссом мексиканской «Беты». Но даже он, упокой, Господи, его душу, – Винни наигранно поднял глаза к небу, – не дал бы за тебя и цента. А теперь скажи мне, где Мария?
– Я высадил ее.
– Что ты сказал?
– Она сошла.
– Она сошла? – «Господи, да он утопил ее», – пронизала Винни страшная догадка. Вот почему скорость его катера увеличилась...
– Это ты сошел с ума, Винни, – прохрипел Сантос. – Если бы я отлучился на час, вы бы всполошились. А Мария дала мне повод добраться до пункта назначения.
Подкидыш понял оригинальный ход Сантоса, который взял за основу доверчивость Марии: она убегает, а он преследует ее, и у него, чтобы уйти на Остров, развязаны руки. У него алиби, его не ищут люди Гальяно (его долг – всегда находиться в распоряжении босса, «даже если ваша жена вот-вот родит»). Он ушел бы и без нее – он планировал «переход» через две недели или через два месяца, но случай помог ему. И это была действительно удача.
Подкидыш покивал, соглашаясь с товарищем:
– Да, приятель, ты добрался до конечной остановки.
Винни Трователло поднялся на ноги и неторопливо перезарядил оружие. Улыбнулся, что-то вспоминая.
– Ты проиграл наш давний спор. Если я через минуту дам клятву никого больше не убивать, то все равно на одного человека я убил больше, чем ты. Прощай, Сантос!
Винни переменился в лице, когда стрелял в товарища – это заметил очухавшийся от удара Бруно, стоящий к нему вполоборота: с таким выражением лица не стреляют даже в бешеных собак. Он мысленно перекрестился.
– Бросьте его за борт.
С этими словами Винни перелез через ограждение и начал спускаться по веревочному трапу. На середине его он задержался, и снова его губы тронула улыбка. Он еще раз по достоинству оценил оригинальный ход Сантоса. Если бы Винни не заметил трапа, то погнался бы за «летучим голландцем». Но как долго водил бы его по морю пустой катер – ответа на этот вопрос не было.
Он занял место рядом с рулевым в тот момент, когда за кормой раздался всплеск: это Бруно Масуччи с товарищем выбросили за борт тело Альваро Сантоса. Конечно, надо было привязать к его ногам что-нибудь тяжелое, чтобы он пошел ко дну, но и так сойдет.
Капитан Светин не смог бы ответить на вопрос, повезло ли его команде сегодня. Натурально, повезло – отделались тяжелым испугом и легкими ранениями. Пираты отбуксировали бы судно в одну из многочисленных бухт на побережье, где удерживали захваченные суда месяцами.
Ему еще предстояло выяснить, кто из экипажа оставил висеть на борту веревочный трап – капитан даже не знал, кто именно выполнял его вчерашнее распоряжение «закрасить ржавчину», это бельмо над ватерлинией, – а пока Светин решал, что делать с трупом Сантоса. Он бился о борт, словно просился на палубу, и в груди капитана начала рождаться странная, вызывающая жуть жалость к покойникам, стучавшимся в двери...
Он принял решение, когда перед его мысленным взором предстало гневное лицо владельца судна – Роса Менсинга. Происшествие на корабле не скроешь – тут и сигналы о помощи, и стрельба, и раненые... А труп Сантоса мог послужить вещественным доказательством.
Он поделился своими соображениями со штурманом. Тот согласно покивал:
– Да, как вещдок он сойдет. Можно сфоткать его со всех сторон, и чтобы детали нашего корабля попали в кадр, а потом выбросить его за борт.
– Раз уж мы подымем его, то выкидывать не будем.
Согласно приказу Минморфлота «О мерах по обеспечению безопасности мореплавания» капитан обязан был доложить о происшествии в службу безопасности флота. И чем скорее он сделает это, тем будет лучше для всех.
Как хорошо, что в этом современном мире есть такая реальная вещь, как цифровой фотоаппарат, как не поддающаяся определению Всемирная паутина. К докладу, составленному в электронном виде, Светин прикрепил несколько файлов – снимки трупа, первой страницы его паспорта, найденного при нем, и (на всякий случай) последствия нападения: снимки раненых матросов, следы от пуль на палубе, разбитые лампы.
Глава 4
Рулевой моментально исполнил команду Винни, сбрасывая газ. И другую тоже: сдать назад. Хотя не понимал, зачем это нужно.
– Держись ближе к борту!
Это означало «держаться ближе к борту судна», на котором сыграли команду «полундра», и отзвуки сирены, поднявшей экипаж на ноги, все еще стояли в ушах рулевого.
В это время «Ямаха» Сантоса пересекла курс торгового судна и скрылась из поля зрения Винни. Она мчалась прямо, больше не меняя курса, как если бы на рулевом колесе лежала рука Альваро.
– Стоп, стоп, стоп! – несколько раз выкрикнул Винни, ухватившись за трап.
* * *
Сантос вынул автоматический пистолет и передернул затвор. Ему приходилось считаться с Винни, который в два счета раскусит его замысел.Команда «Мейера-11» приготовилась отражать нападение с правого борта. Боцман отдал распоряжение, и матросы перенесли пожарные рукава с левого борта на правый – с трудом, поскольку в них уже дали воду и они находились под давлением, оставалось только открыть краны. Вооруженный дробовиком боцман неосторожно перегнулся через борт и тотчас отпрянул: снизу раздались автоматные очереди.
Теперь ни у кого не вызывало сомнений в том, что на судно напали пираты.
Несколько пуль срикошетировали от металлического леера и разбили лампы по краям ходового мостика.
– Право на борт! – выкрикнул Светин, вползая на мостик на четвереньках. И встретился взглядом с радистом: – ОтSOSывай!
В эфир полетели поднадоевшие в этих местах сигналы бедствия: радиотелеграфный и голосовой:
– Мэйдей, Мэйдей, Мэйдей! Я – «Мейер-11». Атакован пиратами!..
Он передавал сигналы бедствия на специально выделенной частоте 156,8 мегагерц, которую морские спасательные службы и службы управления воздушным движением прослушивают постоянно. «Даже если они не подтвердят прием, – думал капитан, – то любой, кто его слышал, обязан повторить его».
Рулевой в очередной раз переложил штурвал, чтобы максимально препятствовать абордажу. Но если на судно полетели абордажные крючья, то этот маневр бесполезен.
– Капитан, капитан! – позвал он Светина. – Смотрите туда!
У того округлились глаза, когда он посмотрел в указанном направлении. Катер, которому капитан присвоил номер 1, пересек курс «Мейера» и, похоже, в этот раз менять его не собирался: скорость у него была сумасшедшая, как у скутера. Светин направил на него бинокль и... тряхнул головой. Он ничего не понимал. Свет от фонаря на его мачте проникал буквально в каждый уголок. На борту никого не было.
«Что за черт?!»
Спина капитана покрылась инеем.
Он ничего не понимал. И впервые усомнился в пиратском нападении. Но тогда что это? И кто сейчас начал штурмовать судно с правого борта, обстреливая обороняющийся экипаж? Новички, что ли?
Одна из очередей прозвучала отчетливо. Капитан вздрогнул: они уже на борту.
* * *
Сантос оставался в тени фальшборта, пока на него не уставился гидрант, походивший на слюнявую пасть собаки. Рука матроса задрожала на кране, и он не смог его открыть, только смотрел во все глаза на незнакомца, вооруженного пистолетом.– Чао! – поздоровался с ним Сантос, поиграв глазами. – Нои компаньо.
«Мы компаньоны». Матрос понял эту фразу на итальянском, как если бы незнакомец произнес ее по-русски. И доказал это на деле. Переведя взгляд с матроса на подоспевшего боцмана, он просунул вооруженную руку в палубный шпигат и нажал на спусковой крючок пистолета. В ответ раздались две или три автоматные очереди.
– Руки! – Боцман прицелился в Сантоса. – Подними руки, или я вышибу тебе мозги!
Альваро понял его так же хорошо, как понял его мгновениями раньше русский матрос. Он хотел было показать, что нужно сделать для обороны – обрезать веревочный трап, но боцман, чуть приподняв ствол, выстрелил.
Палубный шпигат послужил для штурмующих амбразурой. Бруно Масуччи нажал на спусковой крючок и опустошил половину магазина. Ступенькой ниже пристроился сам Винни Подкидыш. Он также удачно отстрелял в этот просвет от палубы до фальшборта. Два матроса, удерживающие пожарный шланг, упали. От удара о палубу кран открылся, и вода хлынула из него неуправляемым потоком. Шланг метался по палубе, сметая тех, кто не успел упасть на пол. Винни объявил это своим звездным часом и подтолкнул Бруно:
– Давай, вперед, болван! Чего ждешь, мать твою?
Громадный, под два метра, Бруно взметнулся над бортом, как гимнаст. Приземлившись, он припал на одно колено и прицелился в боцмана. Он не заметил Сантоса, слившегося с вертикальной стойкой под уклон, а тот не упустил своего шанса и наотмашь ударил Бруно ребром ладони в шею. Голова Бруно упала на грудь, как если бы удар пришелся по затылку. Сантос выхватил у него из рук автомат и, крикнув боцману: «Падай, падай!» – сам отстрелял в шпигат.
Винни не зря назвал этот отрезок своим звездным часом. Перемахни он через борт мгновением позже, его старый приятель нашпиговал бы его свинцом. А так он успел переложить «калаш» из правой в левую и, едва его ноги коснулись палубы, открыл огонь. В первую очередь он уложил боцмана с дробовиком, во вторую – разобрался наконец-то с Сантосом: очередь в плечо, и Сантос выпустил свое оружие из рук.
Винни едва увернулся от струи воды и уже на правах хозяина выкрикнул:
– Да выключите, к чертовой матери, эту воду!
Один за другим на борт поднялись еще два человека. Винни оставил Сантоса под присмотром братьев Фарино, а сам поднялся на мостик. И не дал капитану и слова сказать, выставив ладонь:
– Надеюсь, по-английски вы понимаете.
– Да, конечно.
– Отлично. На этом языке я рекомендую, а на итальянском – приказываю. Так вот, меня не интересует ни ваш груз, ни вы сами. Стойте тут и не вмешивайтесь в мои дела. Выключите сирену, отключите насосы. Что вы обычно делаете, когда ложитесь в дрейф?
– Ночью?
– Ага, ночью, – подтвердил Винни таким тоном, словно хотел сказать: «Ну, до утра-то я здесь точно не задержусь». – Можете не отвечать, просто делайте свое дело. Смелее! Если бы я хотел вас убить, вы были бы уже мертвы.
Винни ловко спустился по металлическому трапу. Вслед ему прозвучала команда капитана:
– Включить стояночные огни!
Тотчас вспыхнули белый и красные круговые огни, бортовые тоже поменяли цвет на белый. Это произошло раньше, чем рулевой, выполняя приказ капитана, лег в дрейф.
Сколько себя помнил, Винни всегда обращался к товарищу по фамилии – может, раз или два назвал его Альваро. Вот и сейчас он, присев перед истекающим кровью, бросил:
– Сантос, Сантос... Ну куда бы ты делся? Скрылся бы на Острове, куда ты так торопился? Но это только маленькая часть суши, окруженная водой. – Винни показал кончик мизинца и повторил: – Очень маленькая часть... У тебя знатная фамилия. Твой тезка Сальваторе был боссом мексиканской «Беты». Но даже он, упокой, Господи, его душу, – Винни наигранно поднял глаза к небу, – не дал бы за тебя и цента. А теперь скажи мне, где Мария?
– Я высадил ее.
– Что ты сказал?
– Она сошла.
– Она сошла? – «Господи, да он утопил ее», – пронизала Винни страшная догадка. Вот почему скорость его катера увеличилась...
– Это ты сошел с ума, Винни, – прохрипел Сантос. – Если бы я отлучился на час, вы бы всполошились. А Мария дала мне повод добраться до пункта назначения.
Подкидыш понял оригинальный ход Сантоса, который взял за основу доверчивость Марии: она убегает, а он преследует ее, и у него, чтобы уйти на Остров, развязаны руки. У него алиби, его не ищут люди Гальяно (его долг – всегда находиться в распоряжении босса, «даже если ваша жена вот-вот родит»). Он ушел бы и без нее – он планировал «переход» через две недели или через два месяца, но случай помог ему. И это была действительно удача.
Подкидыш покивал, соглашаясь с товарищем:
– Да, приятель, ты добрался до конечной остановки.
Винни Трователло поднялся на ноги и неторопливо перезарядил оружие. Улыбнулся, что-то вспоминая.
– Ты проиграл наш давний спор. Если я через минуту дам клятву никого больше не убивать, то все равно на одного человека я убил больше, чем ты. Прощай, Сантос!
Винни переменился в лице, когда стрелял в товарища – это заметил очухавшийся от удара Бруно, стоящий к нему вполоборота: с таким выражением лица не стреляют даже в бешеных собак. Он мысленно перекрестился.
– Бросьте его за борт.
С этими словами Винни перелез через ограждение и начал спускаться по веревочному трапу. На середине его он задержался, и снова его губы тронула улыбка. Он еще раз по достоинству оценил оригинальный ход Сантоса. Если бы Винни не заметил трапа, то погнался бы за «летучим голландцем». Но как долго водил бы его по морю пустой катер – ответа на этот вопрос не было.
Он занял место рядом с рулевым в тот момент, когда за кормой раздался всплеск: это Бруно Масуччи с товарищем выбросили за борт тело Альваро Сантоса. Конечно, надо было привязать к его ногам что-нибудь тяжелое, чтобы он пошел ко дну, но и так сойдет.
* * *
– Надеюсь, они не вернутся...Капитан Светин не смог бы ответить на вопрос, повезло ли его команде сегодня. Натурально, повезло – отделались тяжелым испугом и легкими ранениями. Пираты отбуксировали бы судно в одну из многочисленных бухт на побережье, где удерживали захваченные суда месяцами.
Ему еще предстояло выяснить, кто из экипажа оставил висеть на борту веревочный трап – капитан даже не знал, кто именно выполнял его вчерашнее распоряжение «закрасить ржавчину», это бельмо над ватерлинией, – а пока Светин решал, что делать с трупом Сантоса. Он бился о борт, словно просился на палубу, и в груди капитана начала рождаться странная, вызывающая жуть жалость к покойникам, стучавшимся в двери...
Он принял решение, когда перед его мысленным взором предстало гневное лицо владельца судна – Роса Менсинга. Происшествие на корабле не скроешь – тут и сигналы о помощи, и стрельба, и раненые... А труп Сантоса мог послужить вещественным доказательством.
Он поделился своими соображениями со штурманом. Тот согласно покивал:
– Да, как вещдок он сойдет. Можно сфоткать его со всех сторон, и чтобы детали нашего корабля попали в кадр, а потом выбросить его за борт.
– Раз уж мы подымем его, то выкидывать не будем.
Согласно приказу Минморфлота «О мерах по обеспечению безопасности мореплавания» капитан обязан был доложить о происшествии в службу безопасности флота. И чем скорее он сделает это, тем будет лучше для всех.
Как хорошо, что в этом современном мире есть такая реальная вещь, как цифровой фотоаппарат, как не поддающаяся определению Всемирная паутина. К докладу, составленному в электронном виде, Светин прикрепил несколько файлов – снимки трупа, первой страницы его паспорта, найденного при нем, и (на всякий случай) последствия нападения: снимки раненых матросов, следы от пуль на палубе, разбитые лампы.
Глава 4
«Криминальное чтиво»
Москва
Адмирал Артур Осипян отличался артистичностью. Особенно ярко это проявлялось в его характерном произношении. Кто-то из коллег назвал его язык «звучащим».
В эту минуту он разговаривал по телефону с шефом управления загранплавания Александром Тищенко и пока усвоил следующее: торговое судно с российским экипажем было атаковано в районе острова Порселлис. По сути дела, начальник разведки флота принимал «информацию о текущих событиях», поскольку нападения пиратов на торговые суда перешли в разряд постоянных и не вызывали удивления ни у профессионалов в области мореходства, ни у обывателя.
Осипян был высоким, чуть сутуловатым. Себя он называл «четвертым адмиралом-армянином», ведя отсчет от Лазаря Серебрякова – Казара Арцатагорцяна.
Придерживая телефонную трубку плечом, он сложил печатный лист бумаги вчетверо и по сгибам разделил его. Ткнув в клавишу селекторной связи с приемной, дождался адъютанта и жестами выговорил тому: «Почему у меня нет бумаги для записок?» Помощник подошел к рабочему столу шефа и развернул модерновый офисный органайзер, нижнее отделение которого было забито бумагой формата идентификационной карты.
Осипян не мог привыкнуть к этой «приспособе», призванной экономить место на рабочем столе. Он вполголоса выговорил адъютанту:
– Письменные принадлежности должны быть у меня перед глазами, ясно? Если я не вижу бланка на столе, это значит, что его на столе нет. Забери-ка эту «рулетку» и верни мне мою конторку.
– Слушаюсь.
Адмирал возобновил разговор с коллегой из торгфлота.
– Одну секунду, я не понял: вооруженное нападение на судно имело место?
– Да, Артур Суренович, – ответил Тищенко. Он несколько лет проработал под началом Осипяна, когда тот возглавлял разведку Тихоокеанского флота. – Есть раненые среди моряков, судну нанесен незначительный – это я цитирую капитана Светина – ущерб.
– Кто судовладелец?
– Рос Менсинг, голландец. Фрахтователь – текстильная фирма в Гонконге.
– «Мундир английский, погон российский, табак японский, правитель омский».
– Что?
– Тоже цитирую – про адмирала Колчака.
Артур Осипян сейчас не хотел затрагивать запутанную порой тему под общим названием «Фрахтовый покер и его неписаные правила». Цели у нанимателей и судовладельцев разные: одни надеются получить максимум услуг за минимальную плату, другие – максимальную оплату за минимум услуг.
– Тебе не кажется, что морское судоходство обмелело?
– В каком смысле?
– Ладно, не напрягайся. Никто не сможет ответить на этот вопрос – ни ты, ни ваш Рос Менсинг, голландец, – акцентировал адмирал. – Давай сделаем так: ты перешлешь мне копию донесения Светина и все вложенные в него файлы. Как если бы это донесение предназначалось мне. А то, что ты мне предлагаешь, – это эскимо в песке.
– Или котлета в мухах.
– Это твои слова. Но мне понравились другие: «мафиозные разборки на€ море», – проявил адмирал свое актерское произношение. – Вот видишь, я уже начал анализировать в этом направлении. В общем, жди моего звонка. Удачи!
Адмирал в этот раз побеспокоил адъютанта, выйдя в приемную. Делано удивился, бросив взгляд на хронометр:
– Скоро вставать.
– И мне вместе с вами, – попенял ему помощник.
Он глянул на экран монитора, отреагировав на сигнал о новом принятом сообщении, и озвучил тему послания:
– «Мафиозные разборки на море». Плюс восемь вложенных файлов.
– Распечатай эту драму в восьми частях – и ко мне на стол. И принеси кофе.
Адмирал нечасто засиживался допоздна. Он планировал уйти в отпуск через неделю. Жена вместе с внучкой уехала в Ванадзор еще вчера вечером. Так что адмирал, сжигая время на работе, мысленно был в самом красивом месте на земле...
Он родился в Аштараке, одном из древнейших городов Армении, раскинувшемся на обоих берегах реки Касах. Их соединяли два моста – новый и трехарочный старый, расположенный выше по течению реки. По старому движение прекратилось, и он отошел в ранг исторического памятника. Осипян представил, как прохаживается по мосту от одного скалистого берега к другому с бутылкой местного хереса...
Адъютант принес распечатки рапорта и снимков. Осипян, включив настольную лампу, жестом отослал помощника, прочел первые строки служебного сообщения...
Сантос... Кто из итальянских мафиози носит испанскую фамилию – вопрос общий. В коза ностра насчитывается порядка пяти тысяч активных членов, десятки тысяч являются ее сторонниками. Калабрийская ндрагетта – одна из самых влиятельных преступных организаций в мире – насчитывает полторы сотни групп и шесть тысяч боевиков. Есть еще неаполитанская «Каморра» – сто одиннадцать семей и семь тысяч членов. «Сакра Корона Унита» – сорок семь семей и полторы тысячи человек...
Сотни семей и десятки тысяч членов. Но круг поисков Сантоса существенно сужался: вряд ли он – рядовой член. Слишком роскошную погоню за ним устроили. Если бы он умер своей смертью, похороны его были бы не менее пышными, сравнил Осипян.
Сергей Говоров, которому адмирал собрался позвонить по телефону, – капитан 1-го ранга в отставке, занимал должность главного редактора журнала «История обороны» и был автором ряда редакторских статей, посвященных в том числе итальянской мафии. Собственно, отдельно взятая статья представляла собой вокабулярий: автор раскрывал смысл этимологии, истории мафии, структуры «семьи», «заповедей» и так далее.
Осипян набрал номер телефона Говорова. Два, три длинных гудка...
– Алло?
– Здравствуй, Сергей! – поздоровался с ним адмирал. – Осипян такой тебя беспокоит. Знаешь, понадеялся, что ты за те полгода, что мы не виделись, не превратился в жаворонка.
– Превращаюсь в вампира. Здравствуй, Артур!
– Здравствуй, здравствуй! Стало быть, по ночам по-прежнему не спишь... К делу. Помню, ты серьезно изучал тему «Каморры».
– Да, верно.
– Скажи, распространяется ли сфера интересов итальянской мафии на Сомали, Джибути, Йемен?
– Насколько я знаю, нет.
– Значит, нет... – протянул адмирал, явно не удовлетворенный таким ответом.
– Не вижу предпосылок к этому. Опять же, есть чисто итальянские сообщества, а есть итало-американские и итало-русские. Есть «иные этнические сообщества», но там отдельные семьи: японская якудза, китайская триада, колумбийские картели, болгарская и нигерийская мафии, армянская мафия... Алло?
– Да, я слушаю, – подал голос Осипян.
– Не знаю, годится тебе или нет, но «армянский спрут» запустил свои щупальца в Северную и Южную Америку, Азию, Африку, Австралию...
– Короче, ты скорее поверишь в существование армяно-сомалийской мафии, чем итало-сомалийской.
– Точно! – обрадовался Говоров. – Чем вызван твой интерес, можно узнать?
– Ответь еще на такой вопрос. Членами семьи могут быть только чистокровные итальянцы?
– А в сицилийских семьях – чистокровные сицилийцы, – подтвердил Говоров. – Другими участниками группировки могут быть только белые католики. Но случались и исключения из правил.
– Об этом я и хотел спросить.
– Спрашивай, конечно.
– Не слышал ли ты про итальянскую группировку, в которой фигурировал бы человек с испанской фамилией Сантос?
– Новоорлеанская коска, – отрезал редактор. – А Сантоса зовут Альваро, не так ли?
Наступила пауза. Правда, короткая. Первым молчание нарушил Говоров:
– Выпиши мне пропуск в штаб, я немедленно приеду.
– Ты сказал мне, что превращаешься в вампира, – попробовал было отказать другу адмирал. Вот только сейчас он почувствовал, как его плечи и шея наливаются свинцом, глаза начало пощипывать от усталости...
– Мы обменяемся информацией, – настаивал Говоров. – Уверен, мне есть чем поделиться. – И выложил последний аргумент: – Я собирал на Сантоса материал в течение нескольких лет, собрался писать о нем книгу.
– Вот как?
– Его судьба показалась мне интересной.
– Тогда я подскажу тебе финальные строки: «Альваро Сантос, член новоорлеанской мафиозной группировки, был убит на борту торгового суда «Мейер-11» 11 ноября 2008 года, когда до полуночи оставалось всего двадцать пять минут...»
Еще одна пауза.
– Выпиши мне пропуск.
Адмирал Артур Осипян отличался артистичностью. Особенно ярко это проявлялось в его характерном произношении. Кто-то из коллег назвал его язык «звучащим».
В эту минуту он разговаривал по телефону с шефом управления загранплавания Александром Тищенко и пока усвоил следующее: торговое судно с российским экипажем было атаковано в районе острова Порселлис. По сути дела, начальник разведки флота принимал «информацию о текущих событиях», поскольку нападения пиратов на торговые суда перешли в разряд постоянных и не вызывали удивления ни у профессионалов в области мореходства, ни у обывателя.
Осипян был высоким, чуть сутуловатым. Себя он называл «четвертым адмиралом-армянином», ведя отсчет от Лазаря Серебрякова – Казара Арцатагорцяна.
Придерживая телефонную трубку плечом, он сложил печатный лист бумаги вчетверо и по сгибам разделил его. Ткнув в клавишу селекторной связи с приемной, дождался адъютанта и жестами выговорил тому: «Почему у меня нет бумаги для записок?» Помощник подошел к рабочему столу шефа и развернул модерновый офисный органайзер, нижнее отделение которого было забито бумагой формата идентификационной карты.
Осипян не мог привыкнуть к этой «приспособе», призванной экономить место на рабочем столе. Он вполголоса выговорил адъютанту:
– Письменные принадлежности должны быть у меня перед глазами, ясно? Если я не вижу бланка на столе, это значит, что его на столе нет. Забери-ка эту «рулетку» и верни мне мою конторку.
– Слушаюсь.
Адмирал возобновил разговор с коллегой из торгфлота.
– Одну секунду, я не понял: вооруженное нападение на судно имело место?
– Да, Артур Суренович, – ответил Тищенко. Он несколько лет проработал под началом Осипяна, когда тот возглавлял разведку Тихоокеанского флота. – Есть раненые среди моряков, судну нанесен незначительный – это я цитирую капитана Светина – ущерб.
– Кто судовладелец?
– Рос Менсинг, голландец. Фрахтователь – текстильная фирма в Гонконге.
– «Мундир английский, погон российский, табак японский, правитель омский».
– Что?
– Тоже цитирую – про адмирала Колчака.
Артур Осипян сейчас не хотел затрагивать запутанную порой тему под общим названием «Фрахтовый покер и его неписаные правила». Цели у нанимателей и судовладельцев разные: одни надеются получить максимум услуг за минимальную плату, другие – максимальную оплату за минимум услуг.
– Тебе не кажется, что морское судоходство обмелело?
– В каком смысле?
– Ладно, не напрягайся. Никто не сможет ответить на этот вопрос – ни ты, ни ваш Рос Менсинг, голландец, – акцентировал адмирал. – Давай сделаем так: ты перешлешь мне копию донесения Светина и все вложенные в него файлы. Как если бы это донесение предназначалось мне. А то, что ты мне предлагаешь, – это эскимо в песке.
– Или котлета в мухах.
– Это твои слова. Но мне понравились другие: «мафиозные разборки на€ море», – проявил адмирал свое актерское произношение. – Вот видишь, я уже начал анализировать в этом направлении. В общем, жди моего звонка. Удачи!
Адмирал в этот раз побеспокоил адъютанта, выйдя в приемную. Делано удивился, бросив взгляд на хронометр:
– Скоро вставать.
– И мне вместе с вами, – попенял ему помощник.
Он глянул на экран монитора, отреагировав на сигнал о новом принятом сообщении, и озвучил тему послания:
– «Мафиозные разборки на море». Плюс восемь вложенных файлов.
– Распечатай эту драму в восьми частях – и ко мне на стол. И принеси кофе.
Адмирал нечасто засиживался допоздна. Он планировал уйти в отпуск через неделю. Жена вместе с внучкой уехала в Ванадзор еще вчера вечером. Так что адмирал, сжигая время на работе, мысленно был в самом красивом месте на земле...
Он родился в Аштараке, одном из древнейших городов Армении, раскинувшемся на обоих берегах реки Касах. Их соединяли два моста – новый и трехарочный старый, расположенный выше по течению реки. По старому движение прекратилось, и он отошел в ранг исторического памятника. Осипян представил, как прохаживается по мосту от одного скалистого берега к другому с бутылкой местного хереса...
Адъютант принес распечатки рапорта и снимков. Осипян, включив настольную лампу, жестом отослал помощника, прочел первые строки служебного сообщения...
Начальнику управления А. ТищенкоОсипян отложил «криминальное чтиво». Происшествие на «Мейере-11», описанное капитаном Светиным, кроме как странным, назвать было нельзя. Действительно странно, рассуждал адмирал, пощипывая по привычке мочку уха, что у входа в Аденский залив, словно стиснутый с двух сторон Сомали и Йеменом, где хозяйничали сомалийские пираты, часть которых совершала нападения на морские суда под контролем исламистских группировок, некая итальянская группировка сводит счеты с человеком по имени Сантос. Может быть, это внутриклановые разборки? Не исключено. Но почему сам акт отплаты произошел так далеко от сферы интересов итальянской мафии?
Лично
Светин
«Мейер-11», 12° 10' ВД.
11 ноября 2008 г. в 23.20, находясь на капитанском мостике, получил доклад от рулевого А. Манарского о пересечении курса «Мейера-11» маломерным судном – курс 270 на скорости 30–35 узлов. В 23.22 катер изменил курс дважды... В 22.23 на расстоянии 3 кабельтовых со стороны архипелага появился еще один катер, и оба они создали опасную ситуацию столкновения с «Мейером». Мною это было расценено как нападение пиратов. Были приняты меры по предотвращению нападения: включена сирена, раскатаны и наполнены водой пожарные рукава... экипаж вооружился баграми и топорами. Рулевой получил приказ маневрировать на предельно допустимой скорости, что также должно было затруднить доступ пиратов на судно.
В 23.27 – катер номер 1 обошел «Мейер» с кормы, визуально был установлен его тип – служебно-разъездной (далее – СР), и что на его борту один человек. Минутой спустя его маршрут повторил второй катер – RIB-900, и стало ясно, что он преследовал СР. 23.29 – СР обошел «Мейер» во второй раз и взял направление на восток. Как оказалось, рулевой СР использовал веревочный трап, оставленный командой после покрасочных работ, и по нему поднялся на борт. Он первым открыл огонь из автоматического оружия по преследователям, которые тоже поднялись на борт по трапу. Они открыли ответный огонь и ранили трех матросов – М. Агеева, С. Марычева, И. Случевского; также ранение получил неизвестный с СР. Угрожая команде судна огнестрельным оружием, нападавшие установили над ним контроль.
Старший этой группы поднялся на капитанский мостик, приказал лечь в дрейф, что и было выполнено нашей стороной. Он обращался на английском; также сказал, что говорит на итальянском, но лишь в приказном тоне.
Он спустился на палубу. О чем-то переговорил на итальянском языке с раненым беглецом, дважды назвав его Сантосом, после чего застрелил его. Жестом приказал своим людям сбросить тело в воду. Дальше нападавшие спустились в катер и взяли курс на юго-восток.
Труп неизвестного прибило к борту. Мною было принято решение поднять труп на борт и поместить в трюм. Боцман доложил мне, что Сантос обращался к нему тоже на итальянском: поприветствовал и сказал, что теперь они – компаньоны.
Предполагаю дрейфовать до 02.30, вплоть до выхода в нейтральные воды, после чего продолжить плавание.
Сантос... Кто из итальянских мафиози носит испанскую фамилию – вопрос общий. В коза ностра насчитывается порядка пяти тысяч активных членов, десятки тысяч являются ее сторонниками. Калабрийская ндрагетта – одна из самых влиятельных преступных организаций в мире – насчитывает полторы сотни групп и шесть тысяч боевиков. Есть еще неаполитанская «Каморра» – сто одиннадцать семей и семь тысяч членов. «Сакра Корона Унита» – сорок семь семей и полторы тысячи человек...
Сотни семей и десятки тысяч членов. Но круг поисков Сантоса существенно сужался: вряд ли он – рядовой член. Слишком роскошную погоню за ним устроили. Если бы он умер своей смертью, похороны его были бы не менее пышными, сравнил Осипян.
Сергей Говоров, которому адмирал собрался позвонить по телефону, – капитан 1-го ранга в отставке, занимал должность главного редактора журнала «История обороны» и был автором ряда редакторских статей, посвященных в том числе итальянской мафии. Собственно, отдельно взятая статья представляла собой вокабулярий: автор раскрывал смысл этимологии, истории мафии, структуры «семьи», «заповедей» и так далее.
Осипян набрал номер телефона Говорова. Два, три длинных гудка...
– Алло?
– Здравствуй, Сергей! – поздоровался с ним адмирал. – Осипян такой тебя беспокоит. Знаешь, понадеялся, что ты за те полгода, что мы не виделись, не превратился в жаворонка.
– Превращаюсь в вампира. Здравствуй, Артур!
– Здравствуй, здравствуй! Стало быть, по ночам по-прежнему не спишь... К делу. Помню, ты серьезно изучал тему «Каморры».
– Да, верно.
– Скажи, распространяется ли сфера интересов итальянской мафии на Сомали, Джибути, Йемен?
– Насколько я знаю, нет.
– Значит, нет... – протянул адмирал, явно не удовлетворенный таким ответом.
– Не вижу предпосылок к этому. Опять же, есть чисто итальянские сообщества, а есть итало-американские и итало-русские. Есть «иные этнические сообщества», но там отдельные семьи: японская якудза, китайская триада, колумбийские картели, болгарская и нигерийская мафии, армянская мафия... Алло?
– Да, я слушаю, – подал голос Осипян.
– Не знаю, годится тебе или нет, но «армянский спрут» запустил свои щупальца в Северную и Южную Америку, Азию, Африку, Австралию...
– Короче, ты скорее поверишь в существование армяно-сомалийской мафии, чем итало-сомалийской.
– Точно! – обрадовался Говоров. – Чем вызван твой интерес, можно узнать?
– Ответь еще на такой вопрос. Членами семьи могут быть только чистокровные итальянцы?
– А в сицилийских семьях – чистокровные сицилийцы, – подтвердил Говоров. – Другими участниками группировки могут быть только белые католики. Но случались и исключения из правил.
– Об этом я и хотел спросить.
– Спрашивай, конечно.
– Не слышал ли ты про итальянскую группировку, в которой фигурировал бы человек с испанской фамилией Сантос?
– Новоорлеанская коска, – отрезал редактор. – А Сантоса зовут Альваро, не так ли?
Наступила пауза. Правда, короткая. Первым молчание нарушил Говоров:
– Выпиши мне пропуск в штаб, я немедленно приеду.
– Ты сказал мне, что превращаешься в вампира, – попробовал было отказать другу адмирал. Вот только сейчас он почувствовал, как его плечи и шея наливаются свинцом, глаза начало пощипывать от усталости...
– Мы обменяемся информацией, – настаивал Говоров. – Уверен, мне есть чем поделиться. – И выложил последний аргумент: – Я собирал на Сантоса материал в течение нескольких лет, собрался писать о нем книгу.
– Вот как?
– Его судьба показалась мне интересной.
– Тогда я подскажу тебе финальные строки: «Альваро Сантос, член новоорлеанской мафиозной группировки, был убит на борту торгового суда «Мейер-11» 11 ноября 2008 года, когда до полуночи оставалось всего двадцать пять минут...»
Еще одна пауза.
– Выпиши мне пропуск.
* * *
Говоров приехал в штаб через полчаса. Осипян тепло встретил флотского товарища. Приглашая его занять место за низким, сервированным коньяком и фруктами столиком, он вспомнил, что на Тихоокеанском флоте Говорова прозвали Испанцем. И только теперь, по прошествии стольких лет, он поинтересовался:Конец бесплатного ознакомительного фрагмента