Незнанский Фридрих Евсеевич. Список ликвидатора

Фридрих Евсеевич Незнанский
Список ликвидатора

   Суббота, 29 июля
   Сидящий за рабочим столом генерал-лейтенант ФСБ Федор Петрович Мухин отодвинул от себя пухлую папку с бумагами, снял очки и откинулся в кресле, чуть заметно улыбнувшись своим мыслям. С минуты на минуту генерал намеревался отправиться на собственную дачу, находящуюся в одном из охраняемых поселков в районе Можайского шоссе. Его жена уехала туда вчера вечером, а он, как это всегда случалось в последнее время, должен был присоединиться к ней на следующее утро, проведя раннее субботнее совещание на Лубянке. Некоторое время назад оно закончилось, и генерал, просмотрев затем еще ряд донесений, наконец совершенно освободился.
   Он встал из-за стола, прошел через длинный, отделанный ореховым деревом кабинет, открыл массивную дверь, миновал приемную, отпустив секретаря, вышел в коридор и спустился по лестнице во внутренний двор, где его ждал автомобиль.
   Как только он ступил с порога на еще не прогретый солнцем асфальт, к нему бросился его водитель – высокий, светловолосый парень Володя.
   – Машина сломалась, Федор Петрович! – сказал он и виновато развел руками.
   Метрах в десяти от него стоял, сверкая эмалью, служебный генеральский «мерседес».
   – Как – сломалась? – не понял Мухин.
   – Топливный насос полетел!
   Федор Петрович посмотрел в сторону стоившего целое состояние четырехколесного бронированного красавца и недоверчиво произнес:
   – Как же это… Там ведь все такое надежное…
   – Наш бензин какую хошь машину угробит! – в сердцах выпалил Володя. – Заправляемся всякой дрянью – и вот результат!
   Генерал подошел к «мерседесу», заглянул под открытый капот и чуть постоял, как бы оценивая серьезность поломки. Неопределенно хмыкнув, он поправил галстук, а затем шагнул к дверце и, уперевшись руками в ее верхнюю часть, вгляделся в собственное отражение, явившееся ему в толстом тонированном стекле.
   На него смотрел седой шестидесятипятилетний мужчина с обветренным, морщинистым лицом и темными кругами под глазами.
   «Мне обязательно надо отдохнуть», – подумал Федор Петрович.
   В последние годы работа стала сильно его утомлять. Вначале он списывал это на нагрузку, добавившуюся после назначения его на должность начальника управления особых расследований второго департамента ФСБ, но потом понял, что дело не в ней. Ведь раньше он легко бы мог выдержать теперешний график… Виноват немолодой уже возраст. Когда генерал это понял, то немедленно установил себе за правило проводить выходные с женой на даче. Только там, на природе, он мог восстановить растрачиваемые на бесконечных совещаниях, встречах и коллегиях силы.
   Дача стала его излюбленным местом, он мечтал о ней всю неделю и с нетерпением ждал субботы, чтобы бухнуться наконец на мягкое сиденье служебного лимузина и, забыв обо всем, рвануть в свой уютный двухэтажный коттедж, окруженный яблоневым садом.
   Остановить его могли только неотложные дела на работе и еще… гроза. Он не мог находиться на даче в грозу. Из-за ревматизма. Насыщенный озоном воздух и сквозняки были его страшными врагами и делали пребывание за городом крайне неприятным.
   Ничто другое не заставило бы Мухина отказаться от поездки в выходные на дачу.
   – Ты сказал механикам? – оторвавшись от дверцы, спросил он водителя.
   – Ну конечно!
   – И что они?
   – Заказали новый насос на складе, через час должны подвезти.
   – Как – через час?! – сорвался генерал. – А раньше они не могут, что ли?!
   – Сказали, что не могут… – кисло ответил Володя. – Только через час… – И, опережая следующий вопрос Мухина, добавил: – А потом еще часа два будут его менять!
   Федор Петрович побагровел, но взял себя в руки и произнес:
   – Ладно, тогда я возьму другую машину.
   Наталья Павловна Мухина, жена генерала, сидела на открытой веранде и смотрела, как западная сторона неба медленно, но верно покрывается огромными грязно-серыми тучами.
   «Неужели и до нас дойдут? – думала она, слюнявя палец и угадывая направление ветра. – Нет, дует отсюда… значит, должны проскочить мимо…»
   Обнадежившись, генеральша прошла в дом, включила телевизор и легла на кушетку. На экране появился губернатор одной из областей, который нервно доказывал абсурдность какого-то очередного президентского указа. Она нажала кнопку на пульте, меняя канал. Глава администрации президента точно таким же тоном убеждал аудиторию в обратном. Мухина выключила телевизор, поднялась с кушетки и снова вышла на веранду. Ей показалось, что тучи подошли ближе.
   «Только этого не хватало! – погрустнела она. – Федя так огорчится, если не сможет приехать…»
   Наталья Павловна понимала, как тяжело приходится мужу, и старалась создать ему все условия для отдыха. Поэтому каждую пятницу, по ее просьбе, водитель генерала Володя привозил Наталью Павловну на дачу и она ставила на ночь тесто, чтобы утром испечь к приезду супруга обожаемые им пироги с ягодами, вареньем или щавелем. Сегодня с утра она снова поставила их в печь…
   Далекий раскат грома заставил ее вздрогнуть.
   «Нет, – подумала она. – Не надо бы ему сегодня приезжать… А то еще больше разболеется…»
   …Двое молодых людей стояли возле кирпичного гаража с выкрашенными в цвета российского флага воротами и внимательно рассматривали мятый бумажный план местности. Его держал в руках один из них – громадный, широкоплечий бугай с короткой стрижкой.
   – Мухин поедет вот отсюда, – сказал он и ткнул пальцем куда-то в угол замусоленного листа.
   – Где мы должны его встретить? – спросил второй, такой же стриженый, но сухопарый парень с быстрыми, цепкими глазами.
   – Здесь, – бугай указал место на плане. – Вот в этом лесочке… Он поедет через него, после того как свернет с Можайского шоссе, – так ему ближе до дачи. Место там безлюдное – свидетелей не будет…
   – Когда мы выезжаем?
   – Уже скоро, – сказал широкоплечий. Потом он как-то нервно кашлянул и вдруг, пристально посмотрев на сухопарого, спросил: – Ты готов?
   – Да, – спокойно ответил тот.
   – Отлично, – улыбнулся бугай. Огромными ладонями он сложил листок с планом, сунул его в задний карман брюк и добавил: – Убить его надо быстро. Так что стреляй точнее…
   Федор Петрович сел в неисправный лимузин, снял трубку находящегося в салоне телефона и набрал номер жены.
   – Алло, – ответила Наталья Павловна.
   – Это я.
   – Ой, привет, Федя! – обрадованно сказала она, но Мухин тем не менее уловил в ее голосе странно сочетающуюся с приподнятым тоном грустную интонацию.
   – Что случилось?
   – Понимаешь… – замялась жена. – Ну в общем… в общем…
   – Да что? – нахмурился Мухин. – Что такое?
   – Тут, кажется, скоро начнется дождь, – наконец сказала она.
   – Дождь?
   – Ага. Даже ливень. С грозой.
   Генерал посмотрел на небо. Оно было на редкость чистое и только вдали, как раз над тем районом, где находился их поселок, действительно собирались тучи.
   Но Федору Петровичу очень хотелось на дачу, и поэтому он тут же убедил себя, что эти тучи пройдут стороной.
   – Дождя не будет! – решительно сказал Мухин.
   – Но как же… – растерялась Наталья Павловна. – Как же – не будет?
   – Вот так, – отрезал генерал. – Не будет, и все!
   В этот момент из трубки донесся длинный раскат грома.
   – Ты слышал? – спросила жена.
   – Слышал… – угрюмо ответил Федор Петрович.
   – Тебе не надо сегодня ехать на дачу, – уже тверже сказала она.
   Генерал насупился и задумчиво потер лоб.
   – Нам пора! – Бугай посмотрел на часы и шагнул к гаражу. – Помоги, Тимоха! – махнул он сухопарому.
   Вместе они открыли широкие бело-сине-красные ворота. Внутри стояла темно-синяя «ауди».
   – Летает как торпеда, – сказал широкоплечий. – Форсированный движок.
   – А оружие? – спросил Тимоха. – Где оружие, Жорик?
   – В машине.
   – Какое?
   – Увидишь! – улыбнулся Жорик, затем подошел к «ауди», открыл дверцу, сел за руль и завел двигатель. – Залезай! – крикнул он.
   – Ага! – сказал Тимоха, обошел автомобиль, и опустился на соседнее сиденье.
   Через минуту «ауди» уже уносилась в направлении Можайского шоссе.
   – Так что ты решил? – чуть искаженный трубкой голос жены прервал раздумья генерала.
   – А? – рассеянно спросил он.
   – Ты ведь не поедешь, да? – с надеждой спросила жена. – Ну пропусти ты разок эту дачу, побудем сегодня дома, попьем чаю, поболтаем…
   Наталья Павловна убеждала мужа в разумности своего предложения, а он тем временем опять погрузился в свои мысли.
   «Скоро осень, – думал он. – И тогда поездки вообще придется временно прекратить… Поэтому надо набираться сил сейчас…»
   Он опять оглядел небо. На западной стороне, как и раньше, висели тучи.
   «Ветер их унесет, – опять стал убеждать он себя. – Унесет…»
   – Так что? – спросила жена.
   – А? – откликнулся генерал.
   – Я говорю, встретимся дома, да?…
   Они жили в высотке на Котельнической. Их четырехкомнатная квартира казалась Мухину слишком большой для двух стареющих людей, и, к тому же, какой-то мрачной и неуютной. Приезжая туда, он всегда тут же ложился спать, чтобы утром так же быстро собраться и уйти на службу.
   – Значит, дома? – требовала ответа Наталья Павловна.
   – Нет, – твердо сказал генерал. – Я еду на дачу!
   И, не давая жене возразить, он положил трубку.
   «Ауди» заехала в небольшой лесок и остановилась на устеленной ромашками поляне.
   – Когда Мухин чешет на дачу, то всегда проезжает здесь, – сказал Жорик.
   – А вдруг сегодня он останется в Москве? – спросил Тимоха. – Вдруг у него работа?
   – Нет, – ответил Жорик. – У него должно было быть всего одно совещание – с утра. А потом целый день свободный. И завтра. Значит, поедет. Он всегда так делает.
   – А тучи? – спросил вдруг Тимоха.
   Они оба выглянули в окна и задрали головы.
   – Фиг его знает… – подумав, сказал Жорик. – Может, и передумает… Но все равно будем ждать!
   Тимоха кивнул.
   – Так что там насчет оружия? – спохватился вдруг он.
   – Смотри! – Жорик слегка повернулся, запустил руку под сиденье и вытащил два завернутых в тряпку короткоствольных автомата.
   – Новые? – удивился Тимоха.
   – Да, – ответил Жорик. – Расчетные характеристики у них просто фантастические.
   – А может, лучше было бы взять что-то проверенное? – спросил Тимоха.
   – У них особые патроны, – пояснил Жорик. – Сверхмощные. Нам ведь придется стрелять по броне…
   Послышался шум приближающейся машины. Федор Петрович оглянулся и увидел подъезжающую серую «Волгу».
   – Во! – улыбнулся генералу сидящий за рулем Володя. – Тачка – зверь!
   Некоторое время назад Мухин распорядился, чтобы ему предоставили какой-нибудь автомобиль взамен неисправного. Очевидно, ничего лучшего, чем эта «Волга», в данный момент в гараже не нашлось.
   – Она, конечно, не бронированная, но движок хороший! – сказал Володя.
   – Ладно, поехали… – пробормотал Федор Петрович и молча перебрался из «мерседеса» в поданное ему не слишком-то престижное транспортное средство. Плевать, какая машина, лишь бы быстрее на дачу!
   – Секундочку! – спохватился вдруг Володя, после чего быстро выскочил наружу, добежал до покинутого генералом лимузина, нырнул в него и почти тут же вылез назад. – Чуть не забыл! – возвращаясь, сказал он Мухину и помахал болтающимся на кожаном шнурке амулетом, который только что был снят им с зеркала в мерсовском салоне.
   Амулет представлял собой металлическую фигурку тайского воина с длинным и острым копьем. Володя привез его из турпоездки и упросил генерала разрешить повесить копьеносца в салоне служебного лимузина, уверяя, что «эта штука охраняет от беды».
   – Секрет сплава, из которого отлит воин, держат в секрете колдуны древнего ордена, – на полном серьезе говорил Володя. – Этот сплав не гнется, не ломается и постоянно переливается загадочным блеском, который отпугивает злых духов!
   И он тут же демонстрировал генералу, как именно переливается узкоглазый пехотинец.
   Первое время Мухин терпеливо выслушивал весь этот бред, посмеиваясь, впрочем, в душе над своим суеверным водителем. Но постепенно амулет начал его раздражать.
   Все началось с того, что Володя установил некую закономерность между постоянно меняющимся характером бликов на поверхности сплава и теми событиями, которые происходили лично с ним.
   «Что– то он в красное отдает, Федор Петрович… -говорил, бывало, водитель. – Не иначе как теща-коммунистка в гости заявится…» Или: «Вроде как голубизна начала проступать, – наверное, двоюродный брат позвонит, он у меня артист балета…»
   Затем Володя принялся делать предсказания и относительно генерала. Например: «Хорошо сегодня блестит… Как звезда! Видать, повысят вас в звании, Федор Петрович!»
   Самое удивительное, что Мухин действительно получил вскоре новые, генерал-лейтенантские звезды. Однако, как ни странно, именно с этого времени он и невзлюбил амулет. Наверное, потому, что ему претила сама мысль ставить свои жизненные успехи в зависимость от того, насколько эффективно эта дурацкая побрякушка отражает свет.
   Вот и сейчас, увидев ее в руках Володи, Федор Петрович недовольно скривился.
   – Ну что ты встал? – сказал он водителю. – Садись скорей за баранку и вперед!
   Однако Володя, за несколько секунд до этого неожиданно остановившийся на полпути к лимузину и вперившийся взглядом в амулет, продолжал оставаться неподвижным. Было такое впечатление, что он просто не слышит своего шефа.
   – Ты что, оглох? – крикнул генерал.
   – Федор Петрович… – потрясенно посмотрел на него Володя. – Он потемнел!
   Вообще– то Мухин уже не раз намекал водителю, что эта таиландская безделушка, впаренная ему за доллар в одном из злачных кварталов Бангкока, должна будет со временем потемнеть в силу низкого качества изготовления. Но тот не верил.
   – Я ж тебе говорил! – сказал Мухин.
   Но Володя, не отреагировав на его слова, рассеянно посмотрел перед собой и прошептал:
   – Случится несчастье…
   – Хватит дурака валять! – заорал Федор Петрович. – Садись в машину!
   Водитель хмуро шагнул в сторону «Волги», занял свое место, вздохнул и повесил копьеносца на зеркало заднего вида.
   – Ну и на хрена он тут нужен? – еле сдерживая себя, спросил генерал.
   Володя хотел что-то ответить, но Мухин резко сказал:
   – Сними!
   – Товарищ генерал-лейтенант, – взмолился водитель, – ну пусть он повисит, может, опять посветлеет…
   Федор Петрович был добрым человеком. Поэтому он лишь махнул рукой и выдохнул:
   – Ладно, черт с тобой… Пусть болтается. Только поехали быстрее!
   – Один момент! – сказал Володя, завел машину и поехал в направлении КПП. Дежурный, увидев генерала, открыл ворота и уже неновая серая «Волга» выскользнула на улицу.
   Наталья Павловна была расстроена.
   «Вот ведь упрямый, – думала она. – Всегда поступит по-своему!»
   Тем не менее ей ничего не оставалось делать, как только готовиться к приезду мужа.
   Она встала со стула возле журнального столика с телефоном, прошлась по комнате, смахнула кое-где пыль и подошла окну.
   «Нет, дождь все-таки будет…» – грустно заключила Наталья Павловна.
   Если упрямый генерал, приехав, все же решит ночевать на даче, ей придется найти для него шерстяной плед и растереть мужа особыми мазями, которые на всякий случай стояли в… в… Стоп, а где же они стояли?
   Наталья Павловна наморщила лоб и попыталась вспомнить, куда именно убрала стеклянные баночки с лекарствами.
   «В холодильнике их нет… – начала она загибать пальцы. – В шкафу тоже… В тумбочке я сегодня смотрела – там только меновазин, но он не поможет… Где же они? Может, наверху – в темной комнате?…»
   И она поднялась по лестнице на второй этаж, прошла спальню и заглянула в большую кладовку, предназначенную для хранения самых разных вещей – от велосипеда до туалетной бумаги.
   Наталья Павловна щелкнула выключателем и зажгла свет.
   «Ну точно! – сразу увидела она то, что искала. – Вот они!»
   И генеральша взяла с одной из укрепленных на стене полочек нужные ей снадобья.
   «Надо сразу поставить их где-нибудь возле кровати», – сказала она себе, после чего выключила свет, вышла из кладовой и закрыла дверь.
   Вдруг до нее донесся какой-то странный запах. Внизу явно что-то горело.
   Пироги!
   Наталья Павловна побледнела. Она ведь совсем забыла про них! Сначала мысли о дожде, потом разговор с мужем, теперь вот эти лекарства… А пироги-то в печке!
   Сгрузив баночки на стоявшее рядом кресло, она побежала обратно через спальню, быстро, насколько только могла, спустилась по винтовой лестнице, проскочила через гостиную и попала в кухню.
   Из печки валил черный дым.
   Наталья Павловна схватила тряпку, потянула за края противень, вытащила его и увидела, что он покрыт страшными черными головешками, которые еще недавно был аппетитными пирогами.
   Она отставила противень в сторону и обессиленно села рядом на табуретку.
   «Что же это такое… – горестно думала она. – Как будто все против того, чтобы он сегодня приехал…»
   Сначала генерал лениво рассматривал в окно улицу, потом ему это надоело. Он занавесил стекло шторкой, отгородившись от субботней московской суеты, и закрыл глаза.
   «Скорей бы приехать…» – думал он.
   Володя тоже был каким-то мрачным и сосредоточенно вел машину, время от времени поглядывая на качающегося воина.
   – Ну что там с ним? – не открывая глаз, спросил генерал. – Не посветлел?
   Он сказал это шутливым тоном, но Володя, очевидно, решил, что Мухин и правда обеспокоен изменением внешнего облика копьеносца.
   – Наоборот! – огорченно сказал он. – Все больше темнеет! Вы не потрете его, а, Федор Петрович? Может, снова заблестит?
   Генерал открыл глаза, уничтожающе посмотрел на водителя и процедил:
   – Не отвлекайся от дороги!
   После этого снова сомкнул веки и откинулся на сиденье.
   – Что-то его долго нет… – сказал Тимоха.
   – Да… – протянул Жорик. – Долго…
   – Может, он все-таки решил не ехать?
   – Не знаю…
   Они помолчали. Тимоха, вытянув руки, начал отбивать пальцами замысловатую дробь на расположенной перед ним черной крышке бардачка, а Жорик задумчиво жевал стебель только что сорванной ромашки.
   – Значит, так, – сказал вдруг он. – Ждем еще пятнадцать минут и, если его не будет, уезжаем.
   – Да, – согласился Тимоха. – Он, скорее всего, передумал ехать из-за дождя. Тучи-то не уходят!
   Они снова посмотрели на небо.
   – Ага, – пробормотал Жорик. – Наверное, так оно и есть. Поэтому, – еще раз повторил он, – стоим пятнадцать минут, и все.
   Когда «Волга» уже выезжала из города, Володя вдруг покосился на генерала, набрал воздуха, как будто решившись сказать что-то важное, и выпалил:
   – Федор Петрович, а может, нам лучше было бы вернуться?
   – Что? – не понял генерал. Он открыл глаза и посмотрел на водителя.
   – Я говорю, может, не ехать сегодня на дачу?
   – Почему? Почему не ехать? – с нарастающим раздражением в голосе спросил Мухин. Он, конечно, знал, что ответит Володя, но именно это знание и злило генерала.
   – Воин потемнел, а это плохая примета… – начал водитель.
   – Хватит! – резко сказал Федор Петрович. – Надоел ты мне со своим воином!
   – Но я только хотел…
   – Меня не интересует, что ты хотел! – крикнул Мухин. – Делай то, что я тебе говорю!
   Володя примолк.
   – Несешь какую-то ерунду! – не мог успокоиться Федор Петрович. – Как маленький, честное слово!
   Он нервно отдернул шторку, посмотрел в окно и задернул ее снова.
   – Глупость какая… – сказал он уже мягче и посмотрел на копьеносца. Тот действительно стал каким-то тусклым, но для генерала это послужило лишь подтверждением невысокой репутации продукции из Юго-Восточной Азии. – Не переживай… – посмотрел он на шофера. – Если возвращаться из-за каждой ерунды, то что же это будет?
   Суеверный Володя угрюмо продолжал вести машину…
   У Натальи Павловны закололо сердце. Она достала из кармана валидол, положила его под язык, но боль отчего-то не утихла, как обычно, через несколько минут, а – даже чуть усилилась.
   «Только этого не хватало…» – подумала она.
   Но странное дело, ей почему-то показалось, что сердце болит вовсе не потому, что она перенервничала из-за дождя и сгоревших пирогов. Была другая причина, но какая именно, Наталья Павловна никак не могла понять.
   Она снова вышла на веранду, села на оттоманку и принялась ждать мужа.
   – Ну что? – глянул на часы Жорик. – Пятнадцать минут прошли… Поедем, что ли?
   – Поедем… – вздохнул Тимоха.
   Жорик повернул ключ зажигания и под капотом «ауди» тихо заработал двигатель.
   – Повезло ему… – криво ухмыльнулся Жорик и нажал на педаль. Машина покатила по поляне, приминая к земле ромашки.
   В этот момент они увидели въехавшую на поляну и движущуюся им навстречу серую «Волгу».
   – Это еще кто? – спросил Тимоха.
   – Не знаю… – пожал огромными плечами Жорик. – Наверное, какой-нибудь дачник решил срезать…
   «Волга» проехала мимо. Окна со стороны пассажира были занавешены шторками.
   – Интересно, кто это? – Тимоха проводил машину взглядом. – Судя по всему, тоже какой-нибудь начальник…
   – Похоже… – безразлично сказал Жорик. – Но не тот, который нам нужен… Мухин ездит на «мерсе» – он «шишка» побольше…
   И, потеряв к «Волге» всякий интерес, Жорик и Тимоха уставились вперед.
   Сердце вдруг перестало ныть, и Наталья Павловна, пощупав пульс, убедилась, что он в норме. Она удивилась такому резкому перепаду самочувствия и пошла ставить чай для мужа…
   – Это чья ж машина? – удивленно спросил Володя, разглядывая проезжающую мимо темно-синюю «ауди». – Что-то я ее тут раньше не видал. Вы не знаете, чья это, Федор Петрович?
   – Не знаю.
   Мухину было совершенно безразлично, кому принадлежит только что увиденный им автомобиль. Он и не разглядел-то его толком, потому что прислонил голову к стеклу, ощущая щекой приятное прикосновение шелковой шторки.
   – Не нравится мне все это… – сказал вдруг Володя.
   Он был не только водителем, но и телохранителем генерала и поэтому проявлял повышенную осторожность.
   – Что тебе не нравится? – спросил генерал.
   – Ну вот чего она тут раскатывает? – указал на «ауди» Володя.
   – Слушай, езжай-ка ты побыстрей! – раздраженно сказал Мухин. – И не будь таким мнительным!
   Водитель уже хотел было посильнее надавить на газ, но вдруг его взгляд опять остановился на висящем между ним и генералом воине.
   – Федор Петрович, – ошарашенно сказал Володя, – он вообще почернел!
   И тут Мухин сорвался.
   – Ну и что?! – заорал он. – Ну и что?! Ты не понимаешь, что это реакция окисления?! Не понимаешь?!
   Суеверный Володя хлопал глазами и, похоже, действительно этого не понимал. Вернее, он, конечно, имел представление об окислении металлов, но отказывался признать, что именно эта неприятность и случилась с его амулетом.
   – Но это же особый сплав… – попытался он возразить. – Против злых духов…
   – Хватит! – гаркнул генерал. – Хватит пороть чушь! – И он решительно сорвал копьеносца с зеркала.
   – Федор Петрович! – умоляюще начал водитель и даже остановил автомобиль.
   Но генерал был непреклонен. Он открыл дверцу, размахнулся и швырнул амулет на землю. У него не получилось забросить его далеко, и поэтому, не удовлетворившись результатом, он выскочил из машины, подбежал к валяющемуся копьеносцу и еще дальше отшвырнул его ногой.
   – Вот так! – со злостью сказал Мухин, после чего вернулся к автомобилю и плюхнулся на свое сиденье. – Вперед! – приказал он Володе.
   – Это генерал! – воскликнул Жорик.
   – Где? – не понял Тимоха.
   – Там! – обернулся Жорик. – В «Волге»!
   Только что он посмотрел в боковое зеркало и увидел выпрыгнувшего из машины и размахивающего руками мужчину. К своему изумлению, Жорик узнал в нем Мухина.
   Дальше все происходило очень быстро.
   «Ауди» резко дала задний ход и, проехав метров пятнадцать, едва не смяла зад так и не успевшей тронуться серой «Волге». Жорик и Тимоха, одновременно открыв двери, вылетели наружу и, стреляя на ходу, подскочили к машине генерала.
   Володя успел выхватить из находящейся под пиджаком кобуры пистолет и даже пару раз пальнул в сторону приближавшихся парней, но уже через несколько секунд тяжелые разрывные пули, искорежив металл «волжанки», превратили его тело в сплошное кровавое месиво, и, уже мертвый, водитель вывалился из болтающейся на одном креплении изрешеченной двери.
   Генерал же так и остался сидеть на своем сиденье. Его глаза были закрыты, и, если бы не багровые струйки, стекающие по лицу, казалось бы, что он просто спит.
   Удовлетворенный Жорик прекратил стрельбу. Тимоха же захотел дать еще одну, контрольную очередь, вскинул автомат, нажал курок, но оружие вдруг дернулось и отказало.
   – Елки-палки! – крикнул Тимоха. – Патрон перекосило!
   Он потянул затвор и, схватив двумя пальцами злополучный патрон, бросил его в траву. Перевернувшись пару раз в воздухе, созданный для убийства предмет раздавил какого-то ползущего по своим делам жука.
   – А автоматы-то не особо… – буркнул Жорик.
   – Точно… – согласился Тимоха.
   – Ты знаешь, если бы эти гады были в бронированной машине, то мы ее хрен пробили бы!
   – Ага!
   – Ладно, уходим! – махнул другу Жорик.