Нибел Флетчер. Чикагский вариант

   - Для выработки налоговой программы, - быстро ответил Аббот.
   - Могли бы обойтись и без машины, - произнес кто-то из гостей.
   - Допускаю, - согласился Сегунда. - Но вот вчера нам подкинули задачку потруднее: сколько делегатов представляют районы, где размещены заводы "Юнифордж" и другие ракетостроительные предприятия? Через час ответ был готов.
   - А где вы взяли исходные данные? - спросил кто-то.
   - Ума не приложу. Наверное, фирма предоставила. Карл Флейшер прислал их с одним из своих парней. Интересно другое: как только мы выдали имена всех делегатов из этих районов, Карл запросил на них дополнительные сведения - место работы, счет в банке, друзья и так далее. Видимо, это нужно, чтобы подъехать к делегатам, но сие меня уже не касается. Я всего лишь смотритель при Оскаре.
   Грейс Оркотт сделала шаг вперед и внимательно оглядела компьютер.
   - Покажите его в деле, - попросила она. - Но только вопросы должны быть такими, чтобы я могла проверить ответы.
   - Пожалуйста, - согласился Сегунда. - Ваше имя?
   - Грейс Оркотт, из Техаса.
   - Стойте, стойте! - вмешался Аббот. - Арт, оставь эту затею. Часть сведений, хранящихся в памяти машины, имеет конфиденциальный характер и не подлежит использованию...
   - Ничего страшного, - возразил Сегунда, которому не терпелось похвастаться способностями своего электронного питомца. - Мы просто затребуем распечатку, а читать не будем. Подарим миссис Оркотт на память.
   Через несколько секунд послышалось стрекотание печатающего устройства, и Сегунда вручил Грейс.карточку. Та пробежала ее глазами и запихнула в сумочку.
   - Все точно, - сказала она. - И досконально.
   Роджер Аббот предложил расходиться поодиночке, чтобы не привлекать внимания. Вернувшись в отель, Грейс уселась в баре и стала поджидать дочь. Она рассеянно вытащила из сумки листок и поднесла его к глазам. На карточке было напечатано:
   "Оркотт, Грейс: Лаймен-бульвар, 8365, Даллас. Замужем.
   Годовой доход - 38.000 долларов, сбережения - 15.000 долларов, займы 4.300 долларов.
   Муж - генеральный подрядчик.
   Дети:
   1. Кэтрин, род. 29 февр. 1948.
   2. Джордж - младший, род. 4 мая 1950, ум. 8 мая 1950".
   - Не нравится мне это, - пробормотала потрясенная Грейс. - Ох, как не нравится. Надо будет поговорить с Флейшером. При первой же возможности. Тут пахнет гнусностью...
   Оби О'Коннел и Карл Флейшер нетерпеливо и бесцельно болтались в фойе отеля "Моррисон". Оба ждали конца закрытого заседания делегации Уилкокса и встретились близ фонтанчика с питьевой водой. Когда стало известно, что Пенсильвания намерена выдвинуть в кандидаты своего губернатора и держать голоса до последнего момента, Флейшер проглотил одну из своих известных всем газетчикам пилюль, оглядел сквозь не менее знаменитые дымчатые очки пухлое потное лицо О'Коннела и с улыбкой сказал:
   - Не везет нам, Оби. Ну да всех к себе не перетянешь, верно?
   О'Коннел ответил лишь равнодушным взглядом, мысленно послав по адресу губернатора Пенсильвании крепкое словцо.
   - Мы ничего не потеряли, - неуверенно проговорил он. - В четверг Пенсильвания будет с нами: ты отлично знаешь этих самоуверенных парней, убежденных, что именно они выводят в короли простых смертных.
   Флейшер приблизил губы к уху О'Коннела и зашептал:
   - Оби, правда ли, что Манчестер не собирается прикрывать "Дафну"? Ходят такие слухи...
   - Чарли этого не говорил, - ответил Оби, чувствуя, что его план начал работать. - Мало ли что болтают на съезде?
   Флейшер увлек своего противника подальше в угол.
   - Слушай, Оби, давай заключим сделку, а? Ты знаешь, что от Миссисипи приехали две делегации. Одна - за твоего парня, вторая - за Робертса. У штата тринадцать голосов, которые висят в воздухе, потому что мандатная комиссия никак не может решить, какую из делегаций регистрировать. Назревает всеобщее обсуждение. Обе делегации поливают друг дружку грязью, намекают на полученные взятки, посулы и прочее. В мандатной комиссии покатываются со смеху, глядя на их перепалку, но решить ничего не могут.
   - Что ты задумал? - спросил О'Коннел.
   - Давай поделим Миссисипи.
   - Каким образом? Голосования по фракциям не бывает. Карл.
   - Если вопрос вынесут в зал, ты проиграл, Оби.
   - А почему не ты?
   - Давай посмотрим правде в глаза. Твое поражение обернется для тебя ощутимым ударом. Мое - так, царапина.
   О'Коннел еще вчера знал, что его противник прав: Робертс споро шел в гору, и Оби уже сам начинал подумывать о сделке, однако колебался, зная, что, если калифорнийцы заговорят первыми, ему будет легче торговаться.
   - Ладно, - согласился он. - Бери пятерых.
   - Издеваешься? Будь умницей, Оби: твой спасательный пояс теряет воздух, как шарик со свистулькой.
   - Чего ты хочешь?
   - Чтобы пятерых взял ты, - деловито ответил Флейшер. - А мы подберем оставшуюся восьмерку. И запомни: если этот вопрос вылезет на всеобщее обсуждение, ты потеряешь все тринадцать голосов. Этот удар станет первым шагом к поражению.
   - Ты шантажист, Карл, - беззлобно проговорил Оби. - Ну да ладно: шесть - вам, семь - нам. Это, конечно, чересчур великодушно с нашей стороны...
   - Наоборот, Оби, семь - нам. Принять такие условия было бы опасно психологически, и О'Коннел знал это. Но не принять - опасно вдвойне. На всеобщем обсуждении наверняка будет решено, что у сторонников Робертса больше оснований представлять штат, и это повлечет огромный урон. Проигрыш в мандатной комиссии равносилен смерти.
   - Ладно. - Оби протянул руку. - Будь по-твоему. Только пусть мне скостят налоги за то, что я занимаюсь благотворительностью.
   - Давай позвоним председателю комиссии, - предложил Флейшер.
   - Придется. Видит бог, без моего подтверждения он не поверит, что тебе так пофартило.
   Через час ЮПИ сообщило, что места в делегации Миссисипи поделены и большинство досталось Робертсу. В заявлении агентства одновременно подчеркивалось, что министр финансов получил новый ощутимый удар в виде отказа делегации штата Пенсильвания поддержать его кандидатуру.
   Зал "Мак-Кормик-Плейс" был набит битком и продолжал поглощать все новые порции прибывающих. Набережная оказалась на протяжении нескольких кварталов запружена автобусами и такси. В зале уже сидело или стояло около пятнадцати тысяч человек, а народ все валил и валил.
   Над секциями делегатов стлался табачный дым, поднимавшийся к креслам для зрителей. В проходах толпились зеваки. Над партером покачивалась огромная подвесная платформа с телекамерами и операторами, на полу, по обе стороны главного помоста, расположились газетчики.
   Арчи Дю-Пейдж облокотился о перила, за которыми в ложе для почетных гостей сидела Кей.
   - Привет, Арчи! Впечатляет, правда? - воскликнула она.
   - Ничего тут сегодня не будет, кроме пустой болтовни, - ответил он. Давай встретимся после заседания.
   Она кивнула, и помощник Манчестера по связям с прессой юркнул в толпу, расталкивая людей. Он направился к группе из двух дюжин делегатов, с которыми согласно указаниям О'Коннела должен был встретиться сегодня вечером.
   Роджер Аббот стоял возле знамен штата Массачусетс и спорил с одним из делегатов. Карл Флейшер сидел в кресле на помосте, изучая листок бумаги, а по другую сторону Оби О'Коннел шептал что-то в трубку телефона, который связывал его с десятком функционеров, работавших в зале.
   В центральном проходе Гэс Мэгуайр с повязкой официального курьера на рукаве пиджака с серьезным видом беседовал с каким-то мужчиной, постоянно сдвигаясь под нажимом толпы то в одну, то в другую сторону.
   Ровно в восемь часов миллионы людей заняли места у телевизоров, по залу "Мак-Кормик-Плейс" разнесся громкий призыв очистить проходы, который, впрочем, не возымел никакого действия, хотя его повторяли каждые полминуты. Люди продолжали сновать туда-сюда, гул голосов не стихал.
   Джозеф Терьюн, председатель национального республиканского комитета, взобрался на трибуну. Седая грива волос и словно высеченное из камня лицо делали его похожим на капитана застигнутого бурей корабля. Стук председательского молотка тоже остался без внимания. Терьюн смирился и, решившись, заговорил речитативом в свой микрофон:
   - Тридцатый республиканский конвент объявляется открытым. Партия Линкольна, Теодора Рузвельта, Эйзенхауэра и Стюарта собралась сегодня здесь, чтобы назвать имя следующего президента Соединенных Штатов!
   Традиционное предсказание исхода ноябрьских выборов было встречено ревом одобрения. О'Коннел и Флейшер, откинувшись на спинки кресел, обменялись усмешками, а процедура тем временем пошла своим чередом. Пропели национальный гимн, чикагский архиепископ сказал свою речь. С молитвой и прочими мелкими ритуалами было в интересах телезрителей покончено довольно быстро. Карл Флейшер встал и направился в буфет, где его облепили три десятка газетчиков, горевших нетерпением узнать подробности сделки, связанной с делегатами от Миссисипи.
   В центре зала, возле канзасского знамени, Гэс Мэгуайр присел на корточки рядом с Роджером Абботом, изучавшим какой-то список.
   - Девять из каждого десятка делегатов - членов профсоюза - у нас в кармане, - сказал он. - Я уже говорил со всеми и выяснил, что теперь Чарли им не по нутру.
   - Как Дэвидсон? - зашептал Аббот, дергая кадыком. - Акционеров тут куда больше, чем членов профсоюза.
   - У него порядок. Два крупных банка уже поддают жару. Мы можем победить, Роджер.
   - Да, если не будем спать до самого четверга - последнего дня конвента.
   Джейк Манчестер встал и выключил телевизор. Пэтси тряхнула соломенными волосами.
   - У тебя неприятности, Джейк?
   - С чего ты взяла?
   - Ты не произнес и двух десятков слов с тех пор, как вернулся домой,
   - Мы же слушали ослиные крики этого типа Терьюна.
   - Жаль, не дождались комментариев обозревателей, могли бы узнать, как дела у нашего старика. Он не слишком горячится, как ты считаешь?
   - А чего ты ждала? Видишь, сколько людей не согласны с ним.
   - И ты тоже?
   - Я этого не говорил. Просто он не король, чтобы издавать указы. Тут надо брать в расчет все: рабочие места, инвестиции, оборонный потенциал...
   - Опять двадцать пять! Он же сказал, что у нас вполне достаточно бомб и ракет. Чего ты еще хочешь?
   - Его соперник Робертс в тысячу раз умнее, когда утверждает, что такие вопросы должны решаться в Вашингтоне, а не в римском цирке.
   - Джейк! - Пэтси поставила свой стакан и отодвинулась в угол кушетки. - У нас еще демократия. Всякий политический лидер может вслух высказывать свои мысли.
   Манчестер-младший молча допил коктейль.
   - Да что стряслось, Джейк, скажи, наконец! Дуган учинил тебе разнос?
   Джеймс Дуган был заместителем управляющего Национальным коммерческим банком Брэдбери и ведал кадрами.
   - Разнос? - переспросил Джейк. - Нет, хуже. Он пригласил меня к себе, угостил сигарой, а потом завел речь об отце и его взглядах на проект "Дафна". Хотел узнать, что я об этом думаю.
   - И что ты ему сказал?
   - То же, что и тебе. А он заявил, что Брэдбери манипулирует акциями "Юнифордж" на сумму в двести миллионов долларов.
   - И все?
   - Нет. Завел песню об ответственности банка перед вкладчиками, о необходимости следить за политикой и о том, что высоко ценит мои родственные отношения с ведущим кандидатом.
   Джейк посмотрел на лицо жены и, увидев, что собираются тучи, торопливо заговорил, словно надеясь убежать от грозы:
   - Видишь ли, Дуган спрашивал, не знаю ли я, часом, делегатов, которые...
   - Которые могут переметнуться к
   Робертсу, так?
   - Нет... Но если Дуган прав... Если заказы на ракеты так много значат для нашего банка...
   - Словом, ты обещал позвонить знакомым делегатам.
   - Ничего подобного! Я только сказал, что знаю лично всего одного делегата и не собираюсь ему звонить...
   - Полагаю, речь шла о Джеймсе Стэдэле, так?
   - О нем. Но Дуган не просил меня звонить, не спрашивал фамилию делегата. Он просто посетовал, что отец слишком рано заговорил о сокращении военного бюджета...
   - Джейк, я впервые в жизни слышу такую омерзительную историю, возмутилась Пэтси. - Неужели ты не размахнулся и не двинул в нос своему Дугану?
   - Да за что?
   - Господи, Джейк, мы оба знаем, куда он гнул. В кого ты превращаешься? Твой босс предлагает тебе идти против родного отца, и ты согласился?
   - Это ложь!
   - Это святая правда, а в какие слова она облечена, не имеет значения. Ты... ты...
   - Что, по-твоему, я должен был сделать? Уйти с работы?
   - А хоть бы и так!
   - Ишь ты, какая смелая, пока сидишь на диване со стаканом коктейля в руке!
   - Не смей говорить так! - взвилась Пэтси. - Иди звони своему Стэдэлу. Скажи ему, пусть голосует за Робертса!
   Плача, она вскочила и убежала в спальню. Джейк слышал, как хлопнула дверь и повернулся ключ.
   Он два часа просидел на маленьком балконе, нависавшем прямо над водами залива. Сумерки превратились в ночь, с океана приполз туман, стало сыро и холодно. Джейк вернулся в комнату и поднял трубку желтого телефона.
   - Соедините меня с Чикаго. Мне нужен мистер Джеймс Стэдэл, делегат республиканской партии на конвенте. Его можно найти в отеле, где остановилась делегация Массачусетса.
   Выйдя из машины раньше Манчестера, Арчи увидел их первым. Он двинулся к группе, на ходу бросив через плечо:
   - Не стоит вам задерживаться, босс.
   Вдоль фасада отеля расхаживало человек двадцать с транспарантами на груди. "Голосуйте за разоружение!", "К чертям "Дафну"!", "Сначала Человечество, Робертс - потом!", "Не дадим распять род людской на ядерном кресте!" - было начертано на плакатах. Маленькие дети, мальчик и девочка, размахивали флагами США и ООН.
   Манчестер вылез из машины, и тут же защелкали камеры двух фотографов, спешивших запечатлеть выражение невольной растерянности на лице кандидата.
   - Быстрее! - прошипел Арчи, прикрывая Манчестера собой и проталкиваясь к подъезду. На ходу он едва заметно кивнул полицейскому, и тот со знанием дела оттеснил манифестантов от входа.
   - Боже мой, откуда взялась эта толпа? - пробормотал Манчестер в лифте.
   - Надо было входить через заднюю дверь, - сказал Арчи.
   Они молча вошли в номер. Утро вторника не принесло ничего хорошего, а до голосования оставалось меньше сорока восьми часов. Манчестер сорвал пиджак, швырнул его в кресло и принялся мерить шагами комнату.
   - Босс, через две минуты прибудут делегаты от Пенсильвании, - напомнил Арчи, и Манчестер занял позицию у двери, готовый приветствовать входящих. Гости не заставили себя ждать. Пожимая им руки, кандидат с удовлетворением отметил, что помнит имя и фамилию почти каждого.
   - Доброе утро, миссис Поттер, - проговорил он, завидев профессора филадельфийского колледжа, пожилую негритянку, с которой встречался лишь однажды. Элен Поттер горячо пожала руку кандидата.
   - Стойте на своем, господин министр, - бросила она, проходя в номер. Ваша правота несомненна.
   Наконец Манчестер с горем пополам рассадил делегатов по местам. Арчи уныло отметил про себя, что дополнительных стульев не понадобилось: из ста двадцати восьми членов делегации штата пришло всего сорок пять. Губернатор Уилкокс, как ожидалось, не явился. Делегация провозгласила его возможным кандидатом от Пенсильвании, и теперь, чтобы встретиться с ним, надо было самому ехать в отель "Моррисон". Однако правая рука Уилкокса, спикер конгресса штата Джозеф Рорбо, пришел на встречу. Когда Манчестер выступил на середину комнаты, Рорбо изобразил равнодушную мину и уставился на кандидата пустыми глазами.
   Министр финансов оглядел гостей и заговорил о том же, о чем и раньше, смутно надеясь хотя бы на сей раз добиться понимания.
   - Ни для кого из вас не секрет, - начал он, - что мои взгляды на проблему боеголовок и баллистических ракет повергли в смятение кое-кого из делегатов конвента. Поэтому я не стану утомлять вас повторением сказанного. Объясню лишь некоторые моменты. Если мы расторгнем контракт на наступательные, подчеркиваю, наступательные ракеты "Дафна", фирма "Юнифордж", конечно же, понесет некоторые убытки, однако разорение ей все равно не грозит. Я все время пытаюсь объяснить, что нет смысла накапливать те вооружения, которых и без того достаточно в нашем арсенале. Сожалею, что в субботу не сумел растолковать это газетчикам. Надеюсь, теперь неясности исчезли. У вас есть вопросы, господа?
   - Мистер Манчестер, - произнес какой-то грузный делегат. - Дэвидсон из "Юнифордж" утверждает, что "Дафна" долетает до цели быстрее любой другой ракеты. Это меняет дело, вы не находите?
   Манчестер слегка покраснел.
   - Нет, знаете ли, не нахожу. Какая, в сущности, разница? Минутой раньше или минутой позже последует ответный удар...
   - Господин министр, - проговорил Рорбо. - Я хочу задать вам один деликатный вопрос. Даже, возможно, бестактный. Коль скоро тут нет газетчиков, вы, надеюсь, не обидитесь.
   - Слушаю вас.
   - Поговаривают, - многозначительно сказал Рорбо, - будто в частных беседах вы утверждаете, что не намерены сдерживать производство ракет, в том числе и типа "Дафна". Будто бы все ваши официальные заявления имеют целью лишь оживить чикагский съезд, взбудоражить делегатов и помочь вам собрать голоса сторонников мира.
   - Ложь! - восклицание Манчестера прозвучало как выстрел. - Намеренная ложь. Вы все-таки обидели меня, сэр!
   - Я верю вам, господин министр, - несколько смешавшись, произнес Рорбо. - Просто хотелось услышать это из первых уст.
   - Кто наговорил вам такой чепухи? - не унимался Манчестер.
   - Я узнал, что слух будто бы распускает ваш главный помощник...
   - Не верю. Мистер О'Коннел - честнейший человек!
   - В таком случае вам лучше выпустить специальное заявление, вкрадчиво предложил спикер. - Многие делегаты убеждены, что в частном порядке вы опровергаете то, что говорите на людях. О вас уже пошла слава двурушника.
   - Что?! - гаркнул кандидат.
   - Поостыньте, - предостерег его Рорбо. - Не я выбрал это слово. Я всего лишь передаю вам, что говорят другие. Я хочу вам помочь.
   Манчестер ответил на это лишь гневным взглядом. В неловком молчании делегаты потянулись к дверям и стали выходить. Элен Поттер чуть задержалась. На добром чернокожем лице женщины было такое выражение, будто оскорбили не кандидата, а ее лично.
   - Не виню вас за вспышку, господин министр, - сказала Элен. - Спикер вел себя возмутительно. Не падайте духом. Вы и так уже оказали стране громадную услугу.
   Манчестер сердечно пожал ей руку и промолчал. Дверь закрылась.
   - Где Оби? - спросил кандидат.
   - Не знаю, - ответил Арчи.
   - Найди его. Немедленно. Переверни вверх дном весь Чикаго!
   Зазвонил телефон, и Манчестер, все еще дрожа от гнева, схватил трубку.
   - Чарли? - услышал он вялый бесцветный голос.
   - Да, господин президент. Спасибо, что позвонили. Как здоровье?
   - По-старому... У вас найдется немного времени?
   - Для вас - сколько угодно, сэр.
   - Чарли, откровенно говоря, мне не по душе то, что я слышу о ваших высказываниях в Чикаго. Признаться, я надеялся, что вы лично позвоните и все растолкуете...
   - Господин президент, - тщательно взвешивая слова, ответил Манчестер. - Я не думал, что звонок окажется уместным. Я же пока кандидат...
   - Хорошо, объясните мне, что там с ракетами. В газетных отчетах наверняка масса неточностей.
   - Это верно, насколько я знаю. По сути дела, объяснять-то и нечего, сэр. Я уже сделал заявление и придерживаюсь его, хотя тут поползли грязные сплетни, будто это предвыборный трюк.
   - Чарли, - произнес голос из Белого дома. - Вы мне не нравитесь. Вы понимаете, что бросили вызов администрации, членом которой сами же и состоите? Насколько я помню, окончательное решение по "Дафне" было принято после исчерпывающего обсуждения.
   - Да, сэр. Однако, как вы помните, мы тогда разошлись во взглядах, ответил Манчестер. - Разумеется, когда решение приняли, мне оставалось лишь смириться.
   - А теперь вашему смирению, похоже, пришел конец? - Министр уловил в тоне президента презрительные нотки. - Поверьте, Чарли, я не ставлю под вопрос вашу честность и не отказываю вам в праве не соглашаться со мной. Но сомневаюсь в вашем политическом благоразумии. Съезд республиканской партии не место для решения таких проблем. Вы вносите в партийные ряды раскол как раз тогда, когда нам крайне необходимо единство, чтобы на должном уровне провести избирательную кампанию.
   - Надо же было когда-то начать, Фред, - возразил министр.
   - В первую очередь этот вопрос следовало обсудить с лидерами палат, стоял на своем Стюарт. - Во вторую - со мной. Чарли, вы пренебрегаете командной игрой.
   - Жаль, что вы смотрите на проблему только под таким углом, господин президент.
   - Я тут взял на себя смелость набросать короткое заявление от вашего имени, Чарли. Можно прочесть его вам?
   - Разумеется, сэр.
   - Слушайте. "В случае моего выдвижения в кандидаты и избрания на пост президента я намерен создать авторитетную комиссию научных экспертов с целью исследования всего круга вопросов, касающихся вооружений. Через несколько месяцев комиссия обязана будет представить нам подробный отчет. До получения заключения экспертов мои собственные взгляды никак не отразятся на действиях возглавляемой мною администрации". Все, Чарли.
   "Значит, опуститься до компромисса?" - подумал Манчестер. Он помолчал, выигрывая время.
   - Господин президент... я готов подписаться под заявлением, если мы добавим еще одну фразу.
   - То есть? - В голосе Стюарта мелькнула враждебность.
   - Ну, к примеру, такую: "Основная мысль, которой должна руководствоваться комиссия экспертов, такова: есть ли смысл тратить огромные деньги и ресурсы нации на создание систем, которые фактически дублируют уже имеющееся оружие?"
   - Но это означает, - мгновенно откликнулся президент, - что вы пытаетесь подвести под свое мнение бетонный фундамент. От вас же требуется совсем иное. В интересах партии вы должны придержать это мнение при себе.
   - Для меня это неприемлемо, господин президент. Мы должны сделать мои взгляды пунктом программы на случай, если демократы затеют спор по существу.
   - Больше всего на свете боюсь именно этого, - воскликнул Стюарт, и Манчестер понял, что президент едва владеет собой. - Ваши взгляды требуют... беспристрастной научной проверки.
   - Напротив, сэр. Я считаю, что этот вопрос не имеет отношения к науке. Решать его должен народ.
   - Я вижу, что наши взгляды диаметрально разошлись, Чарли, - подвел черту Стюарт.
   - Боюсь, что так, господин президент. Однако это лишь один вопрос. По сотне других между нами полное согласие.
   - Всего этого шума надо было избежать, - устало и как-то отчужденно сказал Стюарт. - Стоило вам только поговорить со мной на эту тему до отлета в Чикаго. Ну да ладно. Удачи, Чарли...
   - Всего доброго, сэр.
   Повесив трубку, президент тут же вызвал пресс-секретаря.
   - Марти, у меня есть кое-что для журналистов, - сказал он. - Передайте им, что Белый дом не поддерживает ни Манчестера, ни Робертса...
   Манчестер смотрел в окно, когда в номер вошел Арчи и протянул ему желтый листок телетайпной ленты. Сообщение ЮПИ гласило:
   "Стюарт топит Манчестера. Сегодня днем президент отказался от неофициальной поддержки министра финансов и призвал делегатов к "свободному волеизъявлению". Это заявление фактически означает поддержку губернатора Робертса и вносит растерянность в ряды сторонников Манчестера".
   Дю-Пейдж устало провел пальцами по своим черным вьющимся волосам.
   - Плохо дело, босс, - сказал он.
   - Иного я и не ожидал. Стюарт не так давно звонил сюда и требовал, чтобы я отступил. Я отказался.
   - Значит, будем драться без союзников, - с деланной бодростью проговорил Арчи. - И победим. Это нам по силам.
   - Конечно, по силам. Только сначала мне нужен Оби.
   - Он уже в лифте.
   - Хорошо, Арчи. Я хотел бы поговорить с ним наедине.
   Оби О'Коннел указал на телетайпную ленту и печально произнес:
   - Это серьезный удар, Чарли. Манчестер уселся на диван. Увидев, как его помощник массирует свою круглую физиономию, кандидат впервые почувствовал, что устал.
   - Сейчас речь о другом, Оби.
   - Интересно, что может быть более важным именно сейчас?
   - Оби, сегодня утром спикер конгресса Пенсильвании назвал меня двурушником и сказал, будто бы ты распускаешь слухи о том, что я-де говорю одно, а собираюсь действовать иначе.
   - С чего он это взял? - пряча глаза, спросил О'Коннел.
   - Оби, ты говорил что-либо подобное?
   - Послушай, Чарли. - О'Коннел подался вперед. - Твоя пресс-конференция поставила кампанию под угрозу. К воскресному вечеру мы потеряли поддержку части делегатов, а положение все ухудшается...
   - Оби, мне нужен откровенный ответ. О'Коннел заерзал в огромном кресле.
   - Да, говорил. Как-то с языка сорвалось, Чарли. В воскресенье я пропустил пару стаканчиков... Но ведь я только пытался открыть ответный огонь. Там, в баре, мне показалось, что это хорошая мысль. Руководитель твоей избирательной кампании должен делать все от него зависящее, но с тех пор я больше ничего такого не говорил. Извини, Чарли.
   - Кто были твои собеседники?
   - Крамер и Андерсен из Миннесоты.
   - Мы должны позвать их сюда с Рорбо и все объяснить.
   - Нет уж, Чарли, позволь мне уладить вопрос по-своему. Я не могу оправдываться как ученик перед учителем, да еще при старых приятелях.