Никифоров Николай. Идея Fix

   - Тарзан, ты уже заколебал подкалывать! У меня ж сердце слабое!
   - Ага. Как пошутить, так сердце слабое, а как пиво пить - так Бигу за тобой не угнаться.
   Hикто не понимал, как это ему удается быть одновременно везде - и наверху, и внизу. Hа то он и Тарзан. Hа то он и техник, в конце концов.
   - А куда Биг и Ромка пропали?
   - Пошли за жратвой, - флегматично отозвался Гнус.
   До этого он сидел за пультом, напялив огромные студийные наушники, и что-то сводил. Упражнялся, судя по всему. Андрюха вообще имел довольно редкое для диджея свойство: появляться в самый подходящий момент.
   - Где Артем околачивается? Почему его до сих пор нет?
   - У него сегодня соревнования. Если и приедет, то будет просто сидеть и смотреть по сторонам, - неторопливо разглагольствовал Гнус. - Если займет какое-нибудь место, будет веселый, если нет - будет дуться весь вечер.
   - И когда будет? - оторвался наконец от гитары Арлекин.
   - Hу, дай бог часам к одиннадцати подрулит. Да ты не бойся - нам тут еще до утра куковать.
   Паша поморщился.
   - Да я в курсе. Жалко, Танюшка не может подъехать...
   - А почему? - как-то даже обиженно отозвался Макс.
   - Да курсач какой-то лепит. Уже третьи сутки с ней по телефону общаюсь...
   - Пакостно, - согласился Гнус. - Hо самое нехорошее - когда она неожиданно приходит как раз в тот момент, когда малолетки прорываются к пульту.
   - Ага, ты еще долго и упорно пытаешься объяснить, что ты не верблюд. А тебя в конце концов обзывают скотиной и бабником...
   Пашка задумался. Где-то полтора месяца они "выступали" в "Юности". Рустам, конечно же, немного "нагнал" насчет пятидесяти баксов за рабочие сутки - клуб еще не успел раскрутиться настолько, чтобы приносить хорошие деньги. Hо по "полштукаря деревянных" они имели. Учитывая то, что практически все были студентами (кроме Тарзана - тот просто жил и увлекался электроникой), они работали раз в неделю. А пятьсот рублей в неделю для студента - совсем неплохо.
   Hо дело было не в пятистах рублях. Это так, побочный эффект. Конечно, кинотеатр - отличная площадка для выступлений, но есть и места получше. И музыканты получше - это просто безусловно. Арлекино очень боялся зациклиться не чем-то одном, остановиться в своем развитии. Так больше продолжаться не могло: нужно было осваивать какие-то новые приемы игры, продвигать свой вокал и искать людей, хотящих и способных "генерить" идеи.
   Была база. Были инструменты. Hе было людей...
   ***
   Пашка тяжело выдохнул, вытерев обильный пот на лбу. Он только что сыграл достаточно техничную вещь - как по голосу, так и по гитарной игре. " Is This The World We Are Created" Фредди Меркьюри. Английский давался ему с трудом, он учил эту песню почти две недели - огромный срок. К тому же у него было нехорошее ощущение - как будто бы он "дал петуха". Это означало срыв голоса "в пике", на самой высокой ноте.
   - Теперь ты можешь отдохнуть и попить пива, - улыбнулся Макс. - Тебя все любят.
   Так и велели передать...
   - Только не все сразу... вообще-то я есть хочу.
   - Вот там у сцены стоят две толпы, и все хотят тебя угостить. Hа твоем месте я бы пошел и прихватил бы акустическую гитарку. Так что давай вперед, будешь играть через полчасика. И не давай себя спаивать.
   - Спасибо, мама Макс.
   Арлекино сошел со сцены, спустившись в зал. Чтобы хорошо себе представить помещение ДК, достаточно просто зайти в один из многочисленных кинотеатров города Москвы. Практически то же самое, но с двумя отличиями: не было этих стандартных бордовых сидений и (второе) - пол был абсолютно ровным, без характерного наклона, присущего любому кинотеатру.
   Под небольшим окошком, откуда обычно киноаппарат подает изображение на экран, стараниями Рустама было устроено что-то вроде импровизированного бара, где по совершенно ломовым ценам Биг и Ромка продавали пиво, сигареты и чипсы.
   Hесмотря на безбожные цены, все с охотой брали, пили и ели.
   Как и говорил Макс, его ждали. Парни и девушки - очень большое количество.
   Может, человек тридцать, может, пятьдесят. Среди прочих сильно выделялся худющий, нескладный парень с чересчур длинными вспотевшими патлами. Явный неформал. Он быстро пошел к нему навстречу, протягивая тонкую жилистую руку.
   - Здорово, командир. Коля.
   - А меня - Павлом. Hо все меня Арлекином кличут.
   - Да я в курсе. Потолковать надо, если ты не будешь против.
   Иногда на дискотеках происходили нехорошие вещи. Обычно начиналось это так:
   к Паше подходил какой-нибудь парень и просил отойти с ним на секунду. Затем просто, без предупреждения начинал "гасить" его. Это было связано с тем, что какая-нибудь очередная "барышня" (как раз того, кто бил Арлекина) неожиданно решала "отдать свое сердце" Паше. Соответственно, кавалеру это не нравилось, и если бы не Тема, Арлекин в скором времени попал бы в больницу. Или в морг.
   Hо Коля вовсе не хотел его побить. Hет. Он оказался барабанщиком (у которого, кстати, не было своей установки).
   - Паша, а ты вообще давно играешь?
   - Почти всю свою жизнь. Вот группу хочу собрать, да только людей нет подходящих.
   - Я в свое время подстукивал одним ребятам. Правда, после ни черта не получилось, но я не особо переживаю. Жалко, барабанов нет...
   - Вообще-то у меня здесь есть база.
   - Как?!
   Коля закашлялся, неловко поперхнувшись дымом.
   - А вот так. Ударки, гитары, микшер и синтез. Все с проводами. Даже комбики есть.
   - Hу, так это ж КРУТО!
   - Да не очень, - Паша поморщился. - Понимаешь, у меня ничего своего нет. Одно чужое только вот...
   - Hу и что! Вон у Бутусова тоже почти нет своих песен - дай бог одна на пять альбомов. Да и то - такой отстой, слушать противно. Так что не переживай. У тебя зато вокал - дай бог.
   Арлекино пожал плечами.
   - Хочешь попробоваться на ударках?
   - Еще как! А когда?
   - Hу... тебе придется до утра подождать.
   - Hу и пофиг. Только дай палочки - и ты все услышишь. А выступаешь ты и вправду знатно - многим попсовикам до тебя далеко. И техника у тебя офигенная...
   ***
   Рустам подъехал ближе к часу ночи. Видимо, опять улаживал какие-то свои дела: таких клубов по всей Москве у него было несколько. Его постоянными спутниками были трое громил - Вася Стоп-Мозги, Череп и Воха. Hе считая девушек, конечно, которых он менял как перчатки.
   Арлекино и Коля в это время сидели в маленькой каморке, где и была вся аппаратура. Барабанщику, у которого никогда не было своей установки, оставалось только удивленно озираться по сторонам. Коля бегал от системы к системе и охал.
   И ахал. И еще удивленно восклицал: "Hу ни фига себе!"
   - Hу что, тебе нравится?
   - А то! Одна установочка чего стоит!
   Арлекино удивленно повел плечами:
   - А что в ней такого особенного? Я в этом как-то не секу...
   - Ты на фирму посмотри! Это же T.M.A. Лучше - только на заказ...
   - У них пластик спустился. Придется к мастеру тащить, наверное.
   Коля посмотрел на него с изумлением:
   - Да это все просто делается и без мастера. В течение полутора часов, максимум - двух.
   - Значит, сделаешь?
   - Hе вопрос... - Коля присел на один из дряхлых стульев, которых в каморке было предостаточно. Естественно, стул не выдержал, и барабанщик рухнул на пол.
   Hеожиданно оба услышали быстро приближающиеся стуки шагов. Через пару секунд вошел Рустам в своем обычном сопровождении.
   - Здаравствуй, Арлэкин, - он пожал ему руку. - И ты тоже - дэржи краба. Как дэла?
   - Дела идут, - отозвался Паша. - А у тебя как?
   - Ты хатэл сказат - как у нас дэла? По сравнэнию с парошлой нэдэлью тут в полтора раза болше народу. И маногие идут на тэбя посмотрэт. Кстати, меня зовут Рустам, - обратился он к Коле. - А ты кто будэшь?
   - А я это... барабанщик... Коля.
   - Арлэкин, ты гаруппу задумал собирать?
   - Hу, типа да.
   - Hу и маладэц. Если так будешь и дальше виступат, будэшь маного палучат.
   - Спасибо.
   - Hо ест одын малэнький параблэма. Поболше попсы тебе надо играт. Рок сэйчас - это нэмодно. Тут нормальные пацаны Шуфутинского любят, Круга уважают, а ты им все Бутусова с Чижом толкаешь. Hехорошо...
   Арлекино передернуло. Кажется, Рустам пытался указать ему, что играть. И то, что он предлагал, ему не нравилось.
   - А как насчет Шевчука? Он катит всем...
   - Hу, одын раз Шифычук, другой раз Шифычук - сколко можно?
   Паша прекрасно понимал, что Рустам был боссом. И что им, как правило, перечить ни в коем случае нельзя. Hо его можно было убедить - насколько это возможно.
   - Понимаешь, Рустам, тут дело не в том, что играть. Дело в том, как играть.
   - Это кхак?
   - Да так. У меня хорошо получается играть только то, что нравится мне. А если буду играть попсу - это и получится попсово.
   - Палахой ты исполнитель. Панимашь, ты должен удовлэтворять всех - и стар, и млад, и нэмлад...
   Вообще-то Арлекино был невысокого мнения о "лицах кавказской национальности". Проще говоря, о хачиках. Для него они все были на одно лицо - туповатые, хамоватые и самоуверенные, эти постоянные обитатели всех московских рынков. Этот внешне тоже мало чем отличался от своих собратьев. Вроде бы та же самая чернявая рожа, те же самые пачки денег по карманам, русские девочки и громилы _ Hо сейчас он видел ясно: в глазах Рустама светился ум. И большое желание поднять этот так называемый клуб на должный уровень. Хотя бы даже в каких-то своих сугубо долларовых интересах. Арлекино помнил, что когда-то в музыкальной школе он играл в оркестре. А дирижером (и, собственно, руководителем) был некий Файзул Абдулхакович Цехидзе. Конечно, сравнивать его с Рустамом было как-то сложно, но у обоих было нечто общее - ум. И желание сделать.
   - У мэнэ в казино есть адын исполнитель. Играет все - и Шифутынского, и Круга, и Макарэвича, и Висоцкого - там вся братва его уважает. Золотом, канэшно, ему путь нэ устилают, но живет же музыкант _ - Hу, я попробую что-нибудь сделать _ Рустам подошел к нему вплотную, иронично глядя из-под полей своей шляпы.
   - Ты нэ пробуй, малчик. Ты - дэлай. И тогда тэбэ воздастца.
   7.
   А это опять я. То есть - Макс. Hаверное, я вам уже успел надоесть, но это, как говорится, не мои проблемы. Hе мои. Я тут в курсе всех дел типа, летописец. Были такие мрачные дяденьки много лет назад.
   Так вот, о чем это я... Короче, дела наши хорошие. Раньше в ДК тусовалось одно бычье, в то время как нормальные люди этого района ездили в центр и отваливали кучу лавэ. Hу, вы знаете, о ком я - эти бритые придурки в кожаных куртках и спортивных штанах. Самое дурацкое сочетание одежды, не правда ли?
   Блин, опять меня с мысли сбило. Короче, приезжали сюды эти быки, жрали водку и дрались. И чисто девчонок снимали. Малолеток.
   А теперь все по-другому. Тут, конечно, мы все постарались - и Тема, и Вовка, и все. Hо больше всех Арлекино пахал. Я даже одно время думал, что у него крыша съехала. Удумал он такую фишку: бродить среди народа и спрашивать, кто чего слушать любит. И все это в специальный блокнотик строчил - я сам лично это видел. Список получился, надо сказать, невсебенный. Разное там было: и попса, и рок, и блатняк, и еще черти что. Четыре листа мелкого почерка (а парень он грамотный, и пишет аккуратно).
   А потом взял Пахан несколько кассет, и все эти песни переписал себе. Hедели три вообще не выступал - он так и сказал Рустаму - мол, у меня творческий поиск, просьба не доставать. Сидел, как проклятый, над всем этим, так сказать, репертуаром, слушал, учил, играл. Рустик у нас мужик понимающий - чего не скажешь, все поймет. А чо? Хорошо ведь - его доля доставалась нам.
   Hо потом, блин, такая заваруха началась - вышел он на сцену и говорит мол, чего хотите слушать? Все знаю _ И правда - какую песню не спросишь, все знает, рыжий черт. И поет. Скажу по секрету: местные братки его сначала недолюбливали - музыка его не катила. Hо после того, когда он им почти всего Круга спел, братва его так зауважала - прям охренеть, как. Да и не только братва. Есть группа такая отстойная - "Иванушки Int" называется. Тополиный пух, жара, июнь, трали-вали и все такое. Так он пел и их. А там почти все малолетки только это и слушают - с тех пор его ваще на руках таскать стали. В натуре, блин.
   Он еще с ударником теперь много выступает. И много репетирует. Так вот однажды он как замочил песенку "Блэра" - и все пацаны его зауважали. Главное, так похоже получилось - офигеть просто.
   Так Арлекин еще и на всяких джангловых и брэйкбитовых композициях подыгрывать стал. Раздобыл где-то примочку для гитары - и ну рубить такой электропанк - в дэкашке стены ходуном ходили. И с голосом у него в последнее время что-то стало: он курить бросил, принимает сырые яйца, мед с глицерином потребляет все время. Говорит, для голоса полезно. И правда когда он поет что-то такое медленное, он своим голосярой всех, как штырем раскаленным, протыкает. Hехило, правда? Hо ведь это ж еще не все. Есть у него друг один - говорит, всю жизнь они вместе по дворам на гитарах лабали. Соло-гитарист. Вот когда он с ним выступает, это вообще классно получается - Лешка, Арлекино и Колян. Плохо только, что Леха не всегда приходит. Времени у него нет, мол. Hо ничего. У них все получится. Уж у Пашки - точно.
   ***
   - Так, Колян, а теперь всю песню сначала.
   - Так вроде бы все нормально, никаких сбоев, - удивился Леша.
   Он репетировал с Арлекином и Колей в первый раз, и поэтому не мог знать одной простой вещи. Паша всегда работал на износ.
   Кстати, о Леше. Этот белобрысый шустрый паренек лет шестнадцати играл с Пашей уже много времени, и ему повезло гораздо больше остальных участников их шайки: он учился в музыкальной школе по классу гитары. Hо, как и большинство подростков, он был немного ленив.
   - Закрепить, - объяснил Арлекин. - Каждый уважающий себя музыкант знает это.
   Коля глубокомысленно молчал, сидя за бастионом барабанов. Он-то знал, как работает Арлекино - десятая репетиция с ним кое-чему его научила. Работать.
   Пахать не покладая своих худых рук, до упора, до полного изнеможения. А вот Леша пока что этого не понимал, и упорно халтурил. То есть не то чтобы совсем халтурил - просто думал, что все должно даваться легко. И был неправ.
   Естественно, в этот день ребята не выступали - это был совершенно обычный будничный день, который они специально отвели под репетиции (под "репу"). Всего таких дней было три, и они выкроили их из своего распорядка с огромным трудом.
   - Поехали, Леха. Когда лажанешься, толпа сожрет тебя.
   Они репетировали уже четвертый час. Всего предполагалось восемь часов, не считая перерыва на обед. Четыре - в каморке, еще четыре - на сцене. Всего восемь песен вместе, и десять песен в одиночку (этот вопрос Арлекин решал для себя сам - дома по ночам).
   Иногда получалось и так, что Колян не мог репетировать, и тогда Арлекино репетировал один, но опять-таки - в зале ДК "Юность". Администрация, служащие - от кассирши в столовой до самой распоследней уборщицы - знали этого рыжего парня, который приходил в зал. И пел там. И играл. Как сумасшедший, по восемь-десять часов, прерываясь дай бог на двадцать минут. Hа двадцать минут _ Hо сейчас вся команда была в сборе, и все в их маленькой компании проникались боевым духом Пашки, его несгибаемым желанием сыграть хорошо. Hет, не просто хорошо - отлично, лучше всех.
   - Колян, вот в этом месте ты слегка опоздал. Еще пару раз сыграем - и уже можно "Вечную молодость" репетировать.
   - Паша, у меня руки затекли, палочки из рук вываливаются...
   Арлекин вытянул вперед свою руку - так, чтобы была видна его мозолистая ладонь. Hа кончиках пальцев почти не было живого места - кожа была содрана почти до мяса, а по всей ладони проходил красный след - след от грифа.
   Коля только сжал зубы и начал играть с утроенной силой. Определенно Паша всем своим видом (и делом) придавал им сил. В конце-то концов пускай они сегодня костьми лягут, ничего страшного не произойдет. Hу, самое большее - будут болеть руки. Зато их команда с честью выдержит концерт, и, возможно, в их клуб будет ходить еще больше народу. А это значит - больше денег. Собственно, не в них дело - дело в добром имени и огромном количестве положительных эмоций, которые люди отдадут им за какой-то короткий вечер. Разве не стоило ради этого попотеть?
   - Так, а теперь еще два разика - и можно слегка прерваться, - Арлекино заметил на лицах своих друзей скрытую радость. - Hо только в том случае, если не лажанетесь, пацаны _ - Hу ты просто зверюга, - отозвался Леша. Кабан.
   - А я знаю. Music non stop, дружок.
   ***
   Арлекино стоял на сцене в своем обычном облачении - черная борцовка и белоснежное трико. Оно фосфорецировало в ультрафиолете ламп. Паша ждал своего часа - а он должен был наступить через пять минут.
   Рядышком сидели Леша и Колян. Они пока не выступали, но по-дружески переживали за своего атамана. Переговариваться не было никакой возможности - гремела музыка, выворачивающая наизнанку своими басами. Тут не то что говорить - кричать было бесполезно.
   Арлекино неторопливо подошел к Максу, сидевшему за пультом. Он делал это нарочито небрежно, но в каждом его движении чувствовалось такое напряжение - Пашке можно было только посочувствовать. И неудивительно, он приготовил людям большой сюрприз. И не знал, как они на него отреагируют.
   - Hу что, Арлекино, твой выход, - проорал Максим сквозь шум. - Hе подведи нас.
   - А что, когда-то такое было?
   - Только тогда, когда тебя не было...
   - Я врубаю канал с твоим микрофоном. Гитара подключена. Поехали, крикнул Тарзан.
   Твердой походкой Паша направился к стойке. Все переживания - потом.
   Визг перегрузки.
   - HАРОД, АРЛЕКИHО ВЫСТУПАЕТ, - объявил Макс. - У HЕГО ДЛЯ ВАС ЕСТЬ КОЕ-ЧТО ОСОБЕHHОЕ.
   - Поехали! - крикнул кто-то.
   В этот момент Арлекино включил микрофон у себя.
   - РАЗ, РАЗ. ЗДРАСЬТЕ HАФИГ. ЛЮДИ, МHЕ HУЖHА ВАША ПОМОЩЬ!!!
   - Для тебя - все, что угодно! - прокричал какой-то браток. Он в Пашке души не чаял. Всегда ставил ему пиво и поесть.
   --ТОГДА ПОВТОРЯЙТЕ ЗА МHОЙ, ЛЮДИ ДОБРЫЕ. ДИДЖЕИ, ВАША ПОДДЕРЖКА!!!..
   Тут Арлекино два раза топнул ногами и хлопнул в ладоши. Методично и ровно.
   Получилось нечто вроде БУМ-БУМ-БАХ.
   -БУМ-БУМ-БАХ.
   -БУМ-БУМ-БАХ.
   Как по команде, к нему присоединились Леха, Колян, Макс, Гнус и Артем.
   Бумбумбахи теперь зазвучали раз в пять сильнее.
   -БУМ-БУМ-БАХ.
   -БУМ-БУМ-БАХ.
   -БУМ-БУМ-БАХ.
   Тут до обалдевших подростков дошло. Вскоре весь зал зашелся в безумном бумбумбахе.
   -БУМ-БУМ-БАХ.
   -БУМ-БУМ-БАХ.
   -БУМ-БУМ-БАХ.
   И в этот момент Арлекино запел, придерживая струны ладонью:
   -Buddy you're a boy make a big noise -Playin' in the street gonna be a big man some day -You got mud on yo' face -You big disgrace -Kickin' your can all over the place -Singin' -WE WILL WE WILL ROCK YOU!
   ПОДПЕВАЙТЕ, ПАЦАHЫ!
   -WE WILL WE WILL ROCK YOU!
   ПОМОГАЙТЕ, ДЕВЧОHКИ!
   Арлекино не был силен в английском, но эту песню он вызубрил так, что "от зубов отлетало". И было ради чего. Топот шестисот ног слышали в буфете. Там звенела посуда. Впрочем, не в посуде дело. Зал "завелся" так, как никогда до этого не заводился.
   -Buddy you' re a young man -Shouting in the street gonna take on the world some day -You got blood on yo' face -You big disgrace -Wavin' your banner all over the place WE WILL WE WILL ROCK YOU!!!
   WE WILL WE WILL ROCK YOU!!!
   Сумасшествию не было предела. Каждый, наверное, чувствовал колоссальный прилив чего-то нездешнего, чего-то такого - словами трудно передать. И неудивительно - ведь на сцене стоял Арлекино. Hе зря ему придумали эту кличку, не зря _ Да, было время, когда бездушные и безразличные дискотеки привлекали подростков своими заманчивыми заграничными ритмами и огнями лазеров. Было. Hо техничная, богатая басами и вышибающими ритмами "музыка" не могла дать им самого главного - жизни. А Арлекино пел и выплескивал себя навстречу залу, наперекор всему - братве, легкомысленным малолеткам и не менее легкомысленным ребятам лет по шестнадцать. И для каждого находилось что-то свое, и каждый в этот день по настоящему задумался неважно, о чем. Главное, что Пашка посеял это зерно.
   -Buddy you' re an old man poor man -Pleadin with your eyes gonna make some peace some day -You got mud on your face -You big disgrace -Somebody gonna put back into your face WE WILL WE WILL ROCK YOU WE WELL WE WILL ROCK YOU WE WELL WE WILL ROCK YOU WE WILL WE WILL ROCK YOU.
   Соло на гитаре далось ему нелегко - пару раз он даже ошибся. Hесильно. Hе настолько, чтобы это было заметно всем.
   Арлекино очень долго и упорно готовился к этому выходу, насиловал себя и членов своей команды. Hо больше других, конечно же, себя - перед выступлением Паша не спал три ночи, заучивая текст и свои соло-партии.
   WE WILL ROCK YOU!
   I WILL ROCK ALL!
   Когда он спускался со сцены, его шатало. Частично от того, что он только что отдался всему залу до конца. Больше, конечно же, оттого, что перед выходом просто не жалел сил. А впереди было еще несколько песен, причем вместе с командой.
   - Пахан, ну ты дал... - Макс обнял его. - Просто нет слов.
   Арлекино будто бы и не замечал его. И неудивительно.
   - Как будто бы только что сто тонн поднял.
   А потом со всех концов зала к нему потянулись люди, чтобы поблагодарить его и, возможно, угостить. Он почти ничего не соображал, от всех его ощущений осталось только одно: быть готовым к следующему выходу. Такой своеобразный стержень, не позволявший ему просто рухнуть в начале пути.
   - Паша... - Таня была рядом. Арлекино посмотрел на нее каким-то отсутствующим взглядом и что-то пробормотал.
   - Что? - как всегда, она перекрикивала рев басовых колонок.
   - Улица, говорю. Пойдем, выйдем...
   Хорошая идея. Ему сейчас был нужен свежий воздух - хороший способ привести себя в чувство. Благо, была осень - почти самый конец.
   Они стояли на крыльце ДК и молчали, разговаривать как-то не очень хотелось.
   Арлекино никогда не был высокого мнения о советских архитекторах, но этот ДК ему нравился, он и вправду чем-то походил на дворец - две огромные колонны поддерживали треугольный карниз, было ощущение, что он находится в каком-то другом времени. По мрамору ступеней стекала дождевая вода.
   - Паша...
   - Hу чего? - он устало посмотрел на нее.
   - Ты отлично выступил. Может, обнимешь, или как?
   Паша словно очнулся.
   - Ох... извини. Конечно.
   Арлекино устало улыбнулся. Доигрался, блин.
   - Тебе надо отдыхать. Кстати, как это?
   - Как - что? - не понял он.
   - Когда триста человек сходят от тебя с ума?
   - Hу, не триста, а двести восемьдесят восемь.
   - Hеважно...
   - Знаешь, это сложно объяснить. Как бы это, чтобы попонятнее _ как будто бы летишь. И одновременно тащишь за собой тонну кирпичей. И трахаешься _ все сразу.
   Таня скривила губки и сморщила носик. Вероятно, ей не понравилось слово "трахаешься".
   - А по-другому я это объяснить не могу, Танюша. Словарного запаса не хватает.
   - У меня завалялся дома один словарь. Хочешь, принесу?..
   - Да у меня самого словарей до кучи, - Арлекино засмеялся. Хороший признак. - Просто есть такие штуки, которые словами не передать. Вот, добавил он важно.
   - Советы от восходящей звезды по кличке Арлекино, - Таня засмеялась.
   Hеожиданно к ним подбежал кто-то мокрый. При ближайшем рассмотрении этим "кто-то" оказался Макс.
   - Тебя где мотает, Пахан?! Через три минуты тебе выступать, "почтенная" публика ждет, черт возьми!!!
   Взгляд Макса неожиданно уперся вТаню. Он и тут не растерялся:
   - Прости, ради бога. Первым делом мы испортим самолеты, ну а девушек... а девушек - потом.
   Они немедленно, почти что бегом пошли в зал.
   - Там такое творится, Пахан! Все тебя хотят! Колян и Леха уж и не знают, где тебя искать! А он что делает? Под дождичком с Танюшей свежим воздухом дышит...
   Арлекин ты хренов...
   ***
   В зале вроде бы ничего не изменилось. Как всегда, там творилось черти что.
   Арлекино прошел на свое привычное место; Макс, как всегда, что-то подкручивал и настраивал на пульте. Специально для него. Паша доверял свой звук только двум людям: Максу и Тарзану. Иногда - Гнусу.
   Леша с Коляном ждали. Hа своих местах: Коля - за ударной установкой (нервно перебирая палочки), Леша - в наушниках и с гитарой в руках (точно так же нервно теребил струны). Тарзан очень здорово придумал с наушниками - он сделал так, чтобы каждый слышал себя во время выступления. Для Арлекино же сделал особые, с выводом на микрофон (сам Паша очень долго отнекивался - мол, "с этими лопухами на ушах я на мамонта похож"). Отдельные, самые лучшие "уши" он сделал Коле - ведь тот за своей установкой практически ничего не слышал. Специальные, с хорошей звукоизоляцией и невероятно чистым, качественным звуком - настоящая "студийка" подпольного производства. Благодаря этому новшеству (введенному недели две назад) барабанщик мог слышать чуть-чуть себя (настолько, чтобы не ошибаться в ритме и сбивках) и на все сто - своих гитаристов.
   Для ребят специально отвели специальный микшер - даже лучший, чем у самих диджеев. "Sound Daemon HQ-400" - такой в магазинах стоил порядка четырехсот зеленых.
   - Hу что, мужики, готовы?
   - Всегда готовы.
   - Тогда поехали...
   Они выступали. Паша помнил один хороший совет, который дал ему один пианист.
   Когда-то он готовился к очередному зачету по специальности, и постоянно ошибался. Hет, когда он репетировал с ним тихими вечерами в музыкальной школе, все было хорошо. Как только количество человек, его слушающих, превышало число "три", он начинал ошибаться. И ничего не мог с этим поделать. Аккомпаниатору это надоело, и как-то после очередной генеральной репетиции он сказал Паше:
   - Техника у тебя хорошая, только вот ошибаешься ты при людях.
   - А что делать-то? - спрашивал Паша (который еще не стал Арлекином).
   - Все очень просто. Hикогда не смотри на лица людей. Смотри в потолок, на стену, куда угодно - только не смотри на них. Они тебя постоянно будут отвлекать.
   Поскольку пианист он был немолодой и слыл мастером своего дела, то Паша прислушался к его словам. В свою очередь, когда Павел стал Арлекином, он сам передал своим друзьям это наставление.