Никитина Елена. Вампиры здесь тихие

   – Светочка, милая моя, хорошая, – ласково заговорил Вадим, поглаживая меня по плечу. – Ты уверена, что это именно вампир? Не тролль, не эльф, не добрый волшебник, а именно вампир?
   – Угу, – хлюпнула носом я. – У него длинные клыки, красные глаза, и он умеет лазить по потолкам без подручных средств, сама видела. А еще он пьет кровь!
   – Солнышко ты мое незаходящее, сколько же ты выпила?
   – Вина полбутылки, да и то уже после встречи с этим… этим… А потом допила оставшееся… – Мне было жутко обидно, что он мне не верит, захотелось разреветься, навзрыд, но я пока держалась.
   – Ну, с вина-то вряд ли такое привидится, да и пьешь ты слишком редко, чтобы так быстро «белочку» словить, – задумчиво отозвался муж, склонившись к моему лицу, – принюхивался. – Фу, разит от тебя действительно как от портового грузчика. И на чем же ты приехала, хотелось бы мне знать?
   – На нашей машине.
   – Свет, ты точно больная! – Вадим даже отшатнулся от меня, вынося столь плачевный диагноз. – Садиться пьяной за руль! Я от тебя такого не ожидал! У тебя же могли права отобрать!
   – Почти, – продолжая всхлипывать, не стала отпираться я.
   – Что значит «почти»?!
   – Я не позволил этого сделать, – глухо раздалось от двери.
   Мы с Вадимом одновременно вздрогнули, посмотрели друг на друга и повернулись в сторону говорившего.
   О да! Не знаю, как другие, но конкретно этот вампир умеет произвести впечатление своевременным и весьма эффектным появлением. Вот и сейчас он сумрачной тенью стоял в дверном проеме. Высокий, подтянутый, длинные черные волосы слегка шевелил ночной ветерок, полы плаща слабо колыхались, руки скрещены на груди, голова наклонена вперед, клыки оскалены, и взгляд… горящий, напряженный, опасный. А за его спиной в окно террасы лила свой белый потусторонний свет полная луна. Ночной кошмар во плоти, да и только!
   – Кто это? – сдавленно прохрипел Вадим, во все глаза уставившись на явление вампира народу.
   – Он, – не поддавшись на театральщину, к которой уже успела немного привыкнуть, ответила я.
   – Кто «он»?
   – Вампир.
   Муж недоверчиво покосился на меня. Что ж, я его прекрасно понимала. Кому понравится, когда жена, приняв на грудь, тащит в дом совершенно постороннего представителя противоположного пола, на поверку оказавшегося не кем иным, как вампиром. А что мне еще оставалось делать? Несколько часов назад я и сама ни во что не верила, но факты, пусть даже самые невероятные и труднообъяснимые, вещь упрямая. И в дверях нашей спальни маячило прямое тому доказательство.
   Какое-то время мужчины сверлили друг друга взглядами, соревнуясь в крепости нервов. Воздух между ними чуть ли не искрился от напряжения, а тишина, в которой, казалось, можно услышать даже малейшее движение ресниц, многотонной плитой давила на мозг. Малейшее неосторожное движение – и драки не избежать.
   – Может, хватит уже, – первой не выдержала я, стараясь хоть как-то разрядить накалившуюся до предела обстановку. – Вадим, он поклялся, что не тронет никого из нас. – И легонько коснулась руки мужа успокаивающим жестом.
   – Думаешь, клятвам этого клыкастого типа можно верить? – не спуская глаз с вампира, хмыкнул Вадим, но от моего прикосновения немного расслабился.
   Я неопределенно пожала плечами. Что тут можно сказать? Проверить данное утверждение на практике до сих пор не представлялось возможным в виду отсутствия до сегодняшнего дня подопытного материала.
   – Клятва вампира клана Зварру священна, – высокомерно заявил «этот клыкастый тип» и для пущей убедительности обиженно задрал подбородок.
   – Надеюсь, надеюсь… – Вадима как ученого такое заявление не могло убедить, и я была с ним полностью солидарна. – И как же зовут это зубастое порождение тьмы? – Первый шок от увиденного прошел, и муж перешел в скептическое наступление. – Влад Цепеш? Граф Дракула? Блэйд?
   – Стаф… Кар… Строф… – Память упорно не желала со мной сотрудничать, пришлось признать полное поражение: – Не помню.
   – Стефианир Кронест, истинный вампир рода Исскуронов, пятнадцатая династия Трея, клан Зварру, – не стал разыгрывать оскорбленную невинность вампир, но осуждающим взглядом меня все-таки наградил. А что он хотел? Нечего такими труднопроизносимыми именами называться.
   – И что же истинный вампир рода Исскуронов делает в моем доме, да еще и ночью? – Вадим медленно поднялся с кровати и, загородив меня собой, осторожно спросил: – Надеюсь, он ничего тебе не сделал?
   – Нет, – помотала головой я.
   В одних красных семейных трусах с огромным фосфоресцирующим пауком спереди муж смотрелся настоящим защитником. Ему бы еще автомат в руки – и новый герой комиксов готов.
   – Тогда кое-кому очень крупно повезло. – Его голос начал дрожать от еле сдерживаемого гнева.
   Это он что же, ревнует? Никогда раньше не замечала за мужем ничего подобного. Интересно, успею я убедить его до того, как случится что-нибудь малопоправимое, что совершенно ни при чем и этот упырь сам присосался ко мне, словно пиявка.
   – Я ищу алаканту.
   Поистине краткость – старшая сестра таланта, а незнакомые слова – первый враг понимания, но Вадим не стал вдаваться в подробности.
   – Вот и ищи себе на здоровье, – рявкнул он так, что я невольно вздрогнула. – Только учти: здесь ничего твоего нет!
   – Учту, – одарив нас тяжелым взглядом, вампир медленно развернулся и исчез в темноте. Обиделся, наверное, на отсутствие гостеприимства с нашей стороны – не накормили, баньку не истопили, спать не уложили. Думал, в сказку попал? Ан нет, самая что ни на есть настоящая земная реальность.
   Однако внутренние терзания и задетое самолюбие клыкастого субъекта волновали меня сейчас меньше всего. Гораздо более серьезную опасность представлял мой муж. Подождав некоторое время повторного пришествия вампира и решив, что тот пока возвращаться не собирается, Вадим скрестил руки на груди и повернулся ко мне. Красноречиво так повернулся. А его серые прищуренные глаза не предвещали ничего хорошего. Ох и достанется мне по первое число…
   Какое-то время мы стояли в полной тишине, нарушаемой лишь шелестом ветра и стрекотом кузнечиков за окном. Я начинать разговор не торопилась, прекрасно понимая – что бы я ни сказала, это будет выглядеть как оправдание, а любое оправдание есть завуалированное признание вины. Вот пусть Вадим сначала выскажет все, что думает, выпустит пар, успокоится, тогда и поговорить по-человечески можно будет. А то на него сейчас даже пылкое признание в любви подействует, как красная тряпка на быка. Убедилась уже пару раз на собственном опыте.
   – А теперь послушай меня… – От голоса Вадима так и повеяло зимней стужей, но я, сжавшись в комочек и набравшись терпения, приготовилась стойко выдержать вполне заслуженную головомойку.
   В течение ближайших двадцати трех минут (специально время засекла) мне очень-очень подробно объяснили, насколько некрасиво, негигиенично, да и просто опасно тащить в дом всякую гадость, особенно если она обладает хоть малейшими зачатками разума. Тут же налицо не только вполне нормальный интеллект, но еще и ярко выраженные хищнические наклонности. И надо заметить, не на бабочек и кузнечиков направленные. А если учесть, что эта самая гадость вполне сформировавшегося мужеского пола и намного ближе к нам по видовому соответствию, чем приматы… В общем, я нарвалась конкретно и, состроив самое наивное выражение лица, терпеливо внимала не на шутку разбушевавшемуся мужу.
   Но вскоре мои предположения оправдались – Вадим исчерпал все запасы претензий в мой адрес, еще раз нервно прошелся по комнате и, остановившись напротив окна, потребовал:
   – Давай уж, рассказывай…
   Скрывать мне было нечего, а потому я сбивчиво, но максимально подробно изложила ему историю моего знакомства с представителем семейства вампирообразных, об истинных не совсем дружественных целях его визита и моего полного непонимания ситуации. Что и говорить, со стороны все это выглядело не слишком правдоподобно, а местами даже излишне фантастично, но Назаров повел себя как настоящий… ученый.
   – Ладно, разберемся, – задумчиво пробормотал он, когда я закончила рассказывать, и, видимо приняв для себя какое-то решение, начал одеваться: – Пойдем поищем его.
   Логики в словах мужа я не уловила – сначала сам прогнал, а теперь вдруг надумал снарядить поисковую экспедицию, но покорно потопала следом.
   На востоке уже занималась заря, и я позволила себе понадеяться, что мой ночной кошмар все-таки закончился. Ведь если верить многочисленным информационным источникам нашего мира, вампиры жуть как боятся дневного света, а в лучах солнца вообще сгорают дотла. Может, не врут?

* * *

   Жуткий грохот заставил меня резко проснуться и подскочить на кровати как ошпаренной. Было такое впечатление, будто прямо над ухом уронили огромный шкаф, битком набитый металлической посудой. Пробуждение не из приятных, надо сказать, но зато какое действенное!
   «Время и пространство… Только это сейчас важно. Время – это то, что мы не можем изменить, зато оно постоянно меняет нас. Это то, что есть всегда, везде… и нигде. Мы не можем вернуться назад, как не можем шагнуть на два мгновения вперед. У времени свои законы, и оно держит нас в своей власти, которая поистине безгранична. А вот пространство изменчиво, мы можем менять его по своему желанию, но оно не может изменить нас. Мы строим пространство по своему настроению, и оно крутится вокруг, как калейдоскоп, показывая новые и увлекательные картинки. А время не замечает наших мелких чувств и желаний, оно давит их своим весом, разрушает своим невероятным величием и никуда никогда не уходит…»
   Странные мысли увязли в моей голове, как неосторожная пчела в банке с вареньем. Опять двадцать пять! Сии «неожиданные откровения» уже начинали порядком нервировать меня, хоть и удостаивают своим посещением всего-то второй раз за последние два месяца. Но до чего же они навязчивые и впечатываются в мозг как влитые! Мало того что появляются, когда им вздумается, не спросив на то хозяйского (моего то есть) разрешения, так еще и лезут непонятно откуда. Такое впечатление, что их кто-то нашептал мне прямо в мозг, а так как у мозга ушей нет, то и заткнуть, чтобы не слушать весь этот бред, нечего. Найти бы того паршивца, кто мне их с завидной регулярностью передает, да поговорить по душам… Я даже речь «торжественную» по этому случаю заготовила. С большим списком личных претензий в конце.
   Еще ничего толком не понимая спросонья, я села и тревожно прислушалась, но все было относительно тихо. В голове немного прояснилось, чужеродные философские заумности осели где-то глубоко на дно памяти, но не забылись.
   С улицы раздавались вполне обычные для дачной местности звуки – отдаленный лай собак, работающая у кого-то бензопила, стук молотка, гомон птиц. А в доме вообще царила полная тишина, даже бубнящего на кухне телевизора не было слышно. Может, просто приснилось? После вчерашнего немудрено.
   Будильник показывал десять минут третьего пополудни. Я еще раз прислушалась к подозрительному спокойствию вокруг, откинулась на подушку и уставилась в окно. Солнца не было, небо заволокло монотонными серыми тучами, которые обычно никогда не проливаются дождем, но создают то угнетающее тоскливое настроение, когда все вокруг кажется пустым и бессмысленным. На мозг сильно давят, одним словом. Но меня их магическая серость нисколько не трогала, напротив, в душе царили относительное спокойствие и умиротворенность, ведь гнусный вампир ночью, а точнее, уже утром так и не нашелся. Мы с Вадимом обшарили весь дом и его окрестности, не погнушавшись по-тихому слазить и на соседние участки, но Стефианир и так далее как сквозь землю провалился. Хотелось бы верить, что в прямом смысле. Может, он, конечно, умеет превращаться в летучую мышь, как говорится во многих вампирских хрониках нашего мира, и в таком непритязательном виде затаился где-нибудь на чердаке или какой-нибудь высоченной ветке, но не трясти же все деревья подряд! Да и Вадим был слишком убедительным, очень доходчиво объяснив мне, что по всем законам сохранения энергии живое существо не может стать намного меньше самого себя, а превращение одного вида в другой исключено просто потому, что не может быть никогда. По крайней мере, в нашем мире точно. Я, конечно, все это и так прекрасно понимаю, но когда подобные утверждения звучат из уст другого, особенно человека, наделенного ученой степенью не за красивые глаза, все вышесказанное приобретает более серьезный и непререкаемый вид.
   Порыскав еще немного по округе, мы наконец-то признали всю бесплодность дальнейших поисков и возвели вампира в статус без вести пропавшего, что не могло не радовать. Правда, Вадим выказал некоторые сомнения по поводу подозрительного отсутствия тела, живого или мертвого, но меня вполне устраивало отсутствие тела в принципе.
   Домой я вернулась почти счастливой и, едва моя голова коснулась подушки, моментально уснула. Еще бы, полдня пробегала по городу на всякие собеседования, полночи отбивалась от навязчивой нечисти, да и поездка за рулем в нетрезвом состоянии чуть не стала для меня роковой. Есть от чего пошатнуться даже самой крепкой и стрессоустойчивой нервной системе. Моя же за столь короткий промежуток времени еще никогда не подвергалась воздействию такого количества самых противоречивых событий и связанных с ними потрясений, поэтому сон стал для меня поистине благодатью, если бы не это странное пробуждение. Но кошмары на то и кошмары, чтобы портить людям нормальный отдых. Надо забыть о нем, и дело с концом.
   Понежившись еще немного в мягкой кровати, я сделала над собой усилие и встала. Лень было ужасно, но валяться до вечера без дела, взвалив на мужа уборку участка от строительного мусора, о который мы и так сегодня ночью чуть ноги не переломали, как-то неудобно. Я и так до сих пор на новую баню даже не взглянула, неблагодарная, не хочется и дальше обижать Вадима. Он эту баню выстрадал, можно сказать, а я его не поддерживаю даже морально. Нехорошо как-то.
   Я вышла из дома и, перепрыгивая через валяющийся на моем пути строительный мусор, направилась к новорожденной постройке. Наверняка Назаров внутри разгребается, изредка поминая меня «добрым» словом. Мой оптимизм и желание принять самое активное участие в доведении бани до ума были, конечно, более чем показными, но чего не сделаешь ради удовольствия ближнего. Думаю, Вадим не заслуживает такого эгоистичного отношения с моей стороны, как взваливание самой грязной работы на его ученые плечи.
   Однако дойти до бани без приключений мне не удалось. Не успела я преодолеть и половины полосы препятствий, отделяющей меня от заветной цели, как сзади раздался уже знакомый мне жуткий грохот. Противный, металлический, бьющий по нервам, точно такой же, какой разбудил меня несколько минут назад. Он набатом прозвучал за спиной, заставив меня подпрыгнуть на месте и похолодеть от ужаса. Я знала, что некоторые кошмары бывают вещими, но чтоб они так быстро воплощались в жизнь?
   Каким-то чудом мне удалось сохранить некоторое подобие равновесия и не растянуться плашмя, но ради этого пришлось пожертвовать руками, иначе гвозди, кровожадно скалящиеся из лежащей прямо передо мной доски, впились бы не в ладони, а в куда более труднозаживающие места.
   – Чтоб тебя приподняло и шлепнуло! – в сердцах выругалась я и, морщась от боли, не без труда приняла горизонтальное положение.
   Сильно содранные, но, к счастью, не пропоротые насквозь, ладони жутко саднили, кровь крупными густыми каплями медленно потекла по пальцам. Я не без удовольствия слизнула красную жидкость, чтобы она не капала на одежду, и преисполнилась жаждой самого праведного мщения. Обидчик, даже если это мой собственный и горячо любимый муж, должен быть наказан. В том, что создание столь оригинальных звуковых эффектов дело рук Вадима, я нисколько не сомневалась, но ведь мог бы меня и разбудить нормально сначала, а потом уже громыхать, как полуразвалившийся «кукурузник» при посадке.
   – Вадим, а ты не мог бы… – начала я возмущенную тираду, предназначенную очень подробно объяснить моей второй половине, что негоже за притащенного ночью в дом вампира мстить таким членовредительским способом. Он бы еще капкан на мои тапочки поставил! Но когда обернулась, увиденное заставило меня поперхнуться. Честное слово, если так и дальше дело пойдет, то в очень скором времени паранойя станет моей самой закадычной подружкой.
   На крыше нашего дома с самым невозмутимым видом восседал проклятый вампир и со странным блеском в глазах наблюдал за мной. Я даже зажмурилась, надеясь, что кошмарное видение исчезнет, но легким обманом зрения отделаться не удалось. Пришлось обреченно признать – вампиры подобны клопам, мало того что кровососущие, так еще и избавиться от них проблематично.
   – А ну живо слезай с крыши! – зло прошипела я, стараясь за раздражением скрыть охватившие меня беспокойство и страх. – Ходят тут всякие, потом железо пропадает.
   Еще не хватало, чтобы кто-нибудь из соседей увидел это безобразие, потом разговоров не оберешься.
   Навязчивый кровосос, видимо, по каким-то своим причинам решил, что не стоит меня нервировать еще больше и, оттолкнувшись от металлического покрытия, которое тут же отозвалось противным буханьем, спланировал прямо передо мной. У него это получилось так легко и непринужденно, будто нас не разделяли несколько метров высоты, а его учителем и наставником всю жизнь была белка-летяга. И ведь даже ни на одну утыканную гвоздями доску не наступил, в отличие от некоторых.
   Мне стоило огромных усилий сохранить невозмутимый вид и не шарахнуться в сторону, когда это чудовище иного мира грациозно приземлилось на расстоянии вытянутой руки. Несмотря на все клятвы и заверения, я все-таки его боюсь, вампир как-никак, и кто знает, что у него на уме.
   Чтобы подбодрить саму себя и придать храбрости, я крепко сжала кулаки и тут же невольно вскрикнула от боли. Содранные ладони напомнили забывчивой хозяйке о себе.
   – Дай руки, – глядя мне прямо в глаза, не то попросил, не то приказал Стефианир. И, как мне показалось, ответ его совершенно не интересовал. Не спрашивая разрешения, он ухватил мои запястья и, повернув ладонями вверх, нарочито медленно опустил на них взгляд. Осталось только слюну пустить, чего бесцеремонный вампирюга, к моему немалому облегчению, пока делать не торопился.
   Прохладные пальцы, еле касаясь кожи, скользнули по запястьям и замерли там, где обычно прощупывается пульс. Приятное ощущение, успокаивающее, даже глаза закрыть хочется и прикорнуть на ближайшем плече, доверчиво запрокинув голову. Но я переборола в себе столь заманчивое желание, прекрасно понимая, к чему это приведет в скором времени, и продолжала бесстрашно смотреть ему в лицо. Надо же, а дневной свет этому порождению тьмы, оказывается, не помеха, разве что по сравнению с ночью он сейчас выглядит не таким… румяным, что ли, если к вампирам вообще можно применить данное слово. И что его так ко мне тянет? Вроде медом не намазана, хотя тут больше будет уместна кровь… Господи! Ну конечно! У меня же на руках кровь!
   Страшное открытие заставило меня похолодеть от ужаса. Это ж он мне сейчас свой фирменный «кусь!» сделает и… И словно в подтверждение моих мыслей вампир плавным движением поднес мои безвольно обмякшие руки к своим губам и, продемонстрировав хищный оскал, слизнул с пальцев уже начавшую сворачиваться кровь. Я даже дышать забыла, приготовившись к самому худшему.
   – Странная она у тебя, – задумчиво произнес вампирюга, вновь поднимая на меня завораживающий взгляд.
   – Кто странная? – прохрипела я. В горле так пересохло, что слова давались с трудом, а уж о том, чтобы закричать и позвать на помощь, не могло быть и речи.
   – Кровь странная. – Стефианир смотрел на меня так пристально, словно хотел в моем облике найти ответы на все свои вопросы разом, но мой облик, бледный и перепуганный, кажется, оставлял желать лучшего.
   – Чем это она странная? – Мое удивление на миг пересилило страх.
   – Да так…
   Я не удовлетворилась столь пространным ответом и поднесла чуть дрожащую ладонь к губам, еще раз несмело снимая пробу содержимого моих кровеносных сосудов. Кровь как кровь, солоноватая, с металлическим привкусом, ничего особенного.
   – Не увлекайся, – насмешливо раздалось над ухом.
   – Боишься, что тебе мало достанется? – не осталась в долгу я, но руки тут же спрятала за спину от греха подальше. – Даже не надейся, тебе вообще ничего не достанется!
   «Кошмар! Что я делаю?» – неожиданно пришла в голову мысль. Вместо того чтобы бежать со всех ног куда подальше, звать на помощь, скоростным способом затачивать осиновый кол, я стою тут и с самым серьезным видом проверяю вкусовые качества собственной крови! Да еще и в опасной близости от кровожадного монстра, чей основной пищевой рацион эта самая кровушка и составляет! Вон как слюнки плотоядно сглатывал, пока я проводила самодегустацию. Все, кажется, мой инстинкт самосохранения приказал долго жить. И спасать меня никто не торопится. Кстати, о спасении…
   – А где Вадим? – Я растерянно оглянулась, лишь сейчас сообразив, что мужа не только не видно, но и не слышно.
   – Без понятия, – равнодушно пожал плечами вампир и уставился куда-то мимо меня, всем своим видом показывая, что наши личные семейные отношения его совершенно не волнуют.
   – Что значит «без понятия»?
   В первое мгновение я даже растерялась, но уже через секунду неприятное чувство, когда за показной беспечностью хотят скрыть собственные мерзкие проступки, ледяной рукой ужаса сжало сердце. Картины, одна страшнее другой, пронеслись перед внутренним взором.
   – Что ты с ним сделал, мерзкий кровопийца?! – Мигом забыв о своих собственных треволнениях, я схватила упыря за грудки и хорошенько потрясла. Точнее, попыталась потрясти, потому что этот верзила даже не шелохнулся, только ткань рубашки опасно затрещала.
   – А что я должен был, по-твоему, с ним сделать? – продолжая меня бессовестно игнорировать, вопросил вампир, чем только подлил масла в огонь моих самых худших опасений. Да еще и тоном избалованного кота, обожравшегося сливок, который совершенно не понимает, за что ему попало мокрой тряпкой.
   – Ах ты, подлый… гнусный… – Я удвоила усилия по вытрясанию духа из вампира (если он, конечно, в нем есть), но снова безрезультатно. Слишком уж разные у нас весовые категории.
   – Светлана, не знаю, о чем ты подумала…
   – А о чем можно вообще думать в компании таких, как ты? Только о том, как бы не стать твоей очередной жертвой!
   Он еще маленьким безобидным хомячком прикидываться будет! Осталось только зернышки погрызть для убедительности. Кого он провести хочет? Да от него за километр кровожадностью разит так же, как от оставленного неделю назад на солнцепеке разбитого яйца тухлятиной.
   – Он уехал, – снизошел-таки опустить на меня рассеянный взгляд этот злостный губитель невинных мужей.
   – Куда уехал? – Я окончательно перестала что-либо понимать, а потому испугалась еще больше и практически повисла на и так уже истерзанной рубашке. Черная ткань была очень мягкой и эластичной, явно не с Черкизовского рынка, но и в бутиках такую вряд ли найдешь. На ощупь она больше напоминала тонкую кожу. Вопрос только – чью?
   – Я же сказал – без понятия. Сел в машину и уехал.
   Недоверчиво оглядевшись по сторонам, я действительно не обнаружила нашего «ниссана» на участке, но это еще ничего не доказывало. Пока не увижу мужа живым и здоровым – не успокоюсь. А если надо будет, найду способ отомстить этому паразиту. Разъяренные женщины обычно очень изобретательны в своей жестокости.
   Видимо, все эти мысли слишком явно отразились на моем лице, потому что вампир сразу смягчил тон и вкрадчиво произнес:
   – Светлана, если ты хочешь меня раздеть и изучить внешнее строение вампиров клана Зварру, то тебе достаточно просто попросить, не стоит понапрасну портить дорогие вещи, – но, увидев, что я не впечатлилась столь щедрым предложением и продолжаю бультерьером висеть на его воротнике, осторожно добавил: – Твой муж действительно уехал. И я тут совершенно ни при чем.
   Что-то в вампирском тоне заставило меня, пусть не до конца, но все-таки поверить в его непричастность к исчезновению Вадима, и я медленно разжала пальцы. Тонкая струйка крови из вновь содранных ладоней тут же потекла по запястью, и я непроизвольно ее слизнула.
   – Думаю, тебе стоит пойти умыться, – хрипло проговорил вампир, с трудом отводя глаза от столь соблазнительного для любого кровососущего субъекта зрелища и стараясь больше вообще не смотреть в мою сторону.
   – Что такое? – не удержалась я от ехидства, понимая, что клятвопреступление откладывается на неопределенный срок, а кровожадный упырь пока неплохо держит клыки в руках. – Зов крови затмевает остатки разума?
   – Что-то типа того.
   И, отвернувшись от меня окончательно, принялся с повышенным интересом разглядывать ближайшую яблоню. Антоновка у нас, конечно, шикарная, есть на что посмотреть, а сейчас особенно – под тяжестью наливных плодов ветки почти до самой земли прогибаются, но вряд ли эта вегетарианская красота всерьез могла заинтересовать настоящего вампира. Стефианир, чтобы казаться совсем уж убедительным, даже сорвал одно яблочко, подозрительно его рассмотрел со всех сторон, понюхал и… сунул куда-то в складки одежды. Неужели на закусь приготовил?
   Нервно сглотнув, я решила, что не стоит дальше испытывать судьбу, и чуть ли не бегом помчалась к дому. Мало того что надо как можно быстрее смыть с себя всё искушающее чужие инстинкты, но еще и обработать перекисью ссадины, кто знает, в каких антисанитарных условиях хранились эти проклятые доски.
   – Светлана, почему ты ни разу не назвала меня по имени? – Уже на крыльце настиг меня совершенно неожиданный вопрос, заставивший споткнуться о последнюю ступеньку.
   Я схватилась за перила, чтобы позорно не растянуться на лесенке, охнула от резкой боли в ладонях и сквозь зубы прошипела:
   – Не считаю нужным. Ты все равно здесь надолго не задержишься, а ломать каждый раз язык и напрягать память, вспоминая твои труднопроизносимые имена, не вижу необходимости. – И, проскользнув в кухню, бестактно захлопнула за собой дверь, хотя обычно мы ее редко закрываем, когда кто-нибудь есть дома. Не собираюсь я играть в гостеприимную хозяйку, не собираюсь!
   Ледяная вода буквально обожгла израненные руки, когда я сунула их под прохладную струю, и это немного привело меня в чувство. Физическая боль, даже незначительная, всегда отвлекает от душевных томлений и моральных переживаний, а меня этот кошмар наяву уже и так порядком выбил из колеи, пошатнув устоявшиеся годами (да что там годами – десятилетиями!) нормы бытия.
   Я никогда не страдала излишней набожностью, но в душе всегда была уверена, что есть нечто за пределами разума, против чего мы, люди, абсолютно бессильны. Есть законы, и многие из них, считавшиеся еще совсем недавно страшной ересью, за которую сжигали на кострах, теперь доказаны современной наукой. Вера в Бога и дьявола, в счастливую судьбу и злой рок, карму и дарвиновскую теорию эволюции… Все это привычно, хотя многое и труднообъяснимо, но… но как поверить в существование самых настоящих вампиров – у меня в голове совершенно не укладывалось. А может, и не надо ничего укладывать? Просто принять как должное, а реализм послать куда подальше? Стефианир вроде мужик относительно адекватный, договориться с ним – пусть послужит на благо развития нашего общества в целом и моего личного обогащения в частности. Глядишь, Нобелевскую премию дадут за дипломатическое налаживание межмировых отношений. Правда, с его питанием некоторые… проблемы могут возникнуть, но чем не пожертвуешь ради цивилизации.
   – Тебе придется терпеть мое присутствие, хочешь ты этого или нет, – вывел меня из меркантильных мечтаний навязчивый кровосос. – А насколько долго я здесь останусь, зависит только от тебя. Найди мне Стадию, и мы расстанемся.
   Умеет же он испортить настроение одним своим появлением, и ладно бы хоть молчал, а то ведь так и норовит что-нибудь гадостное сказать. Что самое интересное, не грубит, не оскорбляет – наоборот, вежлив и культурен до противности, но от его слов утопиться очень хочется. Он себе вообще представляет, как можно найти то, о чем до вчерашнего дня даже понятия не имел? Да на поиски его призрачной алаканты можно всю жизнь угробить, а эта упырина хочет от меня максимальной скорости. Может, она вообще не в наш мир погулять пошла.
   Я выключила воду и, осторожно промокнув ладони полотенцем, внимательно их оглядела. Оказывается, не так уж и серьезно мое ранение, как казалось вначале. Ссадины крошечные, несмотря на то что вначале сильно кровоточили, но сейчас даже почти не болят.
   – Поверь, если я хотя бы приблизительно знала, где эта твоя Стадия обитает, сдала бы ее тебе без зазрения совести со всеми потрохами, лишь бы ты поскорее отвалил, – раздраженно прошипела я. – И вообще, с чего ты взял, что она именно у нас здесь? Миров-то всяких, как я подозреваю, не один-два, ваш да наш, а гораздо больше.
   – Миров намного больше, чем ты можешь себе представить, – совершенно серьезно конкретизировал вампир. – Но Стадия должна быть именно здесь.
   – И откуда же такая непоколебимая уверенность?
   Мой скепсис был вполне обоснованным. По теории вероятности при наличии более двух миров и почти полном отсутствии физической связи между ними попасть в строго запланированный мир довольно проблематично. Особенно если ты там никогда не бывал. Ведь чтобы куда-то попасть методом пространственных и уж тем более межмировых порталов, нужно, по крайней мере, хоть немного представлять конечную точку назначения. В противном случае тебя может выкинуть там, где ты меньше всего хотел оказаться, например, в мире каннибалов на торжественном ужине в качестве главного деликатеса. Правда, это все теория, но не думаю, что практика так уж далека от нее.
   Вампир же достаточно долго думал над ответом и в результате, привалившись плечом к стене, выдал:
   – Не считаю нужным тебе сейчас это объяснять. Я тут надолго не задержусь, а пускаться в пространные лекции на темы, которые тебе никогда не пригодятся в будущем, не имеет смысла.
   Честное слово, этот клыкастый тип иногда бывает жутким занудой, но я тоже умею проявлять завидную настойчивость:
   – И все-таки – откуда?
   Стефианир поморщился, как от зубной боли, и нехотя выдавил:
   – От верблюда.
   Я еле удержалась, чтобы не рассмеяться ему в лицо.