Никитина Елена. Вампиры здесь тихие

Елена Никитина
Вампиры здесь тихие

   Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
 
   © Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()

Пролог

   – Идем, я покажу тебе кое-что! – услышала я позади себя тихий и какой-то скорбно-печальный голос, словно его обладательница прекрасно осознавала обреченность своего положения и теперь старалась успеть сделать что-то особенно важное. – Только не оборачивайся, это лишнее.
   Последняя просьба даже не показалась мне странной. Не хочет моя загадочная собеседница, чтобы я ее видела, и не надо, у каждого свои прибабахи. А мое любопытство временно впало в спячку, так почему бы не уважить несчастную. Все равно заняться мне пока было нечем. Более того, я даже не до конца осознавала, кто я есть и где нахожусь. Вокруг была кромешная, почти осязаемая темнота, полное отсутствие каких бы то ни было ощущений и звуков, а мое внутреннее самосознание не спешило проявлять великодушие, чтобы вернуться на свое законное место. Я временно потерялась между всем и ничем, между жизнью и смертью, между добром и злом, между памятью и забвением. Страшно не было. Всего лишь неуютно, будто стоишь на краю бездонной пропасти, а ветер настойчиво толкает в спину. Но в глубине души живет уверенность, что потоки воздуха не дадут разбиться мечтам, подхватят у самой земли и позволят расправиться широким сильным крыльям за спиной. И тогда я перестану зависеть от несбыточных надежд, от хрупкости бытия, от непостоянства любви, от коварства разочарований и даже от самой себя. Я стану свободной! И тогда в моем распоряжении будет целая вечность. Неужели я не могу выделить ее жалкий кусочек для оказания посильной помощи страждущему?
   – А теперь просто иди вперед и смотри. – Голос незнакомки заметно окреп, словно в моих мыслях она почерпнула недостающие силы для последней, самой главной ее миссии.
   И я, ни о чем не задумываясь, сделала шаг вперед.
   Темнота, словно испугавшись моего смелого движения, в мгновение ока рассеялась, уступив место яркому, но такому же непроницаемому свету. Он ослеплял, прожигал насквозь, мешал сосредоточиться и путал в пространстве.
   Я сделала еще один шаг. Сквозь густой молочный туман проступили размытые, словно нарисованные акварелью, очертания лесов, холмов и далеких гор, будто их снимали с высоты птичьего полета.
   Еще шаг. Стали различимы отдельные деревья, замок, который я сначала приняла за одну из многочисленных скал, желтые, бесконечно разветвляющиеся ленты дорог, в симпатичном беспорядке разбросанные по долинам и склонам холмов деревушки…
   А дальше видения, образы замелькали перед моими глазами с такой быстротой, что я едва успевала их различать. Комнаты, убранство которых достойно лишь истинных монархов; вещи, назначение которых по большей части мне было совершенно непонятно; картины, написанные настолько искусно, что казались очередным окном в иную, более прекрасную, реальность; мебель, выглядящая как настоящие драгоценности; люди, живущие по каким-то своим, неправильным законам. Или это были не люди? Странные существа, очень похожие на нас, но чудилось в них что-то не от мира сего, постороннее, чужое, опасное. Все лица почему-то выглядели расплывчато и нечетко, я видела их как сквозь залитое проливным дождем стекло, поэтому даже не пыталась запомнить. Просто смотрела и терпеливо ждала продолжения.
   А непонятные персонажи продолжали мелькать, совершать какие-то движения, перемещаться в пространстве, общаться между собой. Что они говорили и на каком языке – осталось где-то за кадром, меня продолжала окружать спокойная ненавязчивая тишина. Но звук здесь и не требовался, он лишь разрушил бы хрупкую ткань запечатленных чужим сознанием мгновений. Поэтому я была неприятно удивлена, когда услышала, что меня зовут:
   – Светлана! Светочка, родная, очнись!
   Удивительно, ведь я сейчас совершенно не имела ни малейшего представления о себе как о личности, но почему-то была абсолютно уверена, что зовут именно меня. Естественно, я отвлеклась, и вокруг сразу же воцарилась кромешная темнота. Определить, с какой стороны раздавался этот настойчивый и очень притягательный призыв, не получалось.
   – Подожди немного, еще не время! – тут же вернула меня к моим прямым обязанностям незнакомка, и в ее голосе послышались панические нотки. Она испугалась, что этот неожиданный посторонний зов окажется гораздо сильнее ее мольбы о помощи.
   Но я не стала метаться между двумя возможностями, прекрасно осознавая, что не смогу простить себя за невыполненное, пусть и негласное обещание, данное страждущей. Загадочная собеседница уловила в моих мыслях готовность продолжить прерванное путешествие и поторопилась окунуть меня в череду новых, не менее странных образов.
   Я полностью сосредоточилась на видениях. Посторонний голос (мужской, кстати) периодически пытался докричаться до моего несуществующего сознания, но я перестала на него реагировать, и он, словно повинуясь моему безмолвному приказу, постепенно затих. После, это все после.
   Сейчас же я гораздо более внимательно и вдумчиво всматривалась в мелькавшие передо мной лица, выискивая среди них одно-единственное, такое важное для меня, такое волнующее и нужное. Почему я должна его увидеть и обязательно запомнить, не знаю, но постоянно расплывающиеся очертания существ, ускользающие и непонятные, меня жутко нервировали. Тут же не только лицо, пол определить невозможно!
   – Не торопись, – снова уловила волны моих эмоций обладательница усталого голоса. – Только не торопись, прошу…
   И я продолжила свои бесцельные поиски в калейдоскопе пугающей безликости. Это нужно не мне, это нужно тому, для кого уже не будет второго шанса. И я не вправе лишить ее последней скромной попытки хоть как-то изменить реальность перед вратами в неведомую бесконечность.
   – Спасибо! Я не ошиблась, решив доверить тебе свою душу, – умиротворенно прошелестело за моей спиной.
   Я не ответила. Зачем? Она и так все прекрасно знает.
   И тут…
   – Тебе не место среди нас! Ты чужая и никогда не станешь своей! Ты – не ОНА, а всего лишь жалкое, никому не нужное подобие!
   Эти слова прозвучали грохотом сошедшей лавины в сосредоточенной и ничего не подозревающей тишине, а бесчувственное эхо многократно отразило их в окружающем пространстве.
   Кто это был? Почему? За что? Неужели я заслужила подобную ненависть, которая способна разрушить целый мир? Ненависть, которая гложет душу изнутри, одновременно питая ее своей мощной силой. Ненависть, которая дает неуемное количество энергии, но только для того, чтобы потом забрать вдвойне. Ненависть, которая убивает ради самой себя, не считая загубленные жизни на пути к цели. Кто этот страшный человек (или НЕчеловек), способный на все ради ничего? И столько разрывающей душу боли, столько ярости и отвращения слышалось в этом ужасном крике, что я в страхе заметалась, чуть не потеряв связь со своей незримой подругой. Но она сумела и в этот раз меня удержать, не дав сразу уйти в кромешную темноту, однако картинки перед моим испуганным взором подернулись рябью и стали медленно расползаться в разные стороны.
   – А теперь я отпускаю тебя, – тихо и спокойно произнесла странная незнакомка. – Еще раз прими мою благодарность и… жизнь.
   Во мне словно что-то оборвалось. Куда это она собралась? А как же я? Что мне теперь со всем этим делать? В конце концов, кто она такая и зачем ей было нужно отдавать мне часть своей души?! Эй, так нечестно!
   – Кто я, тебе знать не нужно. – Голос прозвучал так тихо, что я еле его расслышала. – Иначе я не смогу уйти, а вдвоем мы погубим друг друга. Ты поймешь все сама со временем, если судьба выберет тебя достойной. Прощай!
   По накатившим на меня чувствам бескрайнего одиночества и невосполнимой утраты я поняла, что теперь она действительно ушла. Ушла навсегда, оставив после себя странное зловещее наследство под грифом «До востребования». И непонятно, стоит ли мне радоваться такому нежданному подарку или придется нести его через всю свою жизнь как проклятие. А дальше…
   А дальше пространство и время взорвались вспышкой нестерпимой всепроникающей боли. Еще мгновение назад такая уютная и спокойная темнота вдруг завертелась безумной воронкой, разрывая меня на части и утягивая куда-то вниз. Сопротивляться ей не было никакой возможности. Я падала и падала, уже не замечая ничего вокруг и лишь умоляя, чтобы эта страшная пытка наконец закончилась.
   И Создатель услышал мои молитвы. Меня в очередной раз сильно тряхнуло, приложив в качестве сомнительного бонуса обо что-то твердое, я судорожно вдохнула выбитый из легких при ударе воздух и испуганно распахнула глаза. Вокруг все было ослепительно-белым, ярким и сверкающим. После кромешной темноты то еще испытание. Пытка контрастами? Оригинальный подход. По крайней мере, сейчас меня не пытаются пропустить через мясорубку, уже плюс за то, чтобы не торопиться отсюда уходить. Теперь бы еще определиться – где это я? Сбоку назойливо что-то жужжит, мешая сосредоточиться на чем-то очень важном.
   Я осторожно скосила взгляд. Зрение пока отказывалось четко фиксировать окружающие предметы, все виделось как сквозь залитое проливным дождем стекло, но стоящий совсем рядом прибор регистрации сердечного ритма рассмотреть получилось. Его равномерное попискивание, четко фиксирующее каждый удар моего сердца, постепенно возвращало меня из небытия. Я осмелилась чуть шире открыть глаза, уже немного привыкнув к странному освещению. Прозрачная трубка с монотонно капающим лекарством идет от полупустого флакона к моей руке… Все! Вспомнила! Я же в больнице! Мне делали операцию по поводу гнойной кисты почки, а сейчас я, похоже, в реанимации.
   – Слава богу! Очнулась! – Надо мной тут же склонились два обеспокоенных мужских лица. Одно, такое родное и любимое, – мужа, а второе просто хорошо знакомое – врача Сергея.
   – Как ты, родная? – Муж осторожно провел тыльной стороной ладони по моей щеке. – Ты нас всех так напугала!
   – Что, в змею превратилась? – еле выдавила я из себя пересохшими губами.
   – Нет, из наркоза выходить никак не желала. Уже больше суток прошло. Было такое впечатление, что тебя обратно выпускать не хотели. Мы с Серегой чуть не поседели.
   – Да? – Я честно и добросовестно силилась хоть что-нибудь вспомнить из своих наркозных похождений. Помню, как везли в операционную на каталке. Помню, как суетился вокруг стола персонал, проверяя последние приготовления. Помню, как мне сделали укол, а потом… потом что-то, кажется, было. Нечто такое, очень-очень важное, но… Нет, не помню. Или это был всего лишь сон, волнующий и тревожный? Наверное. Ну и бог с ним. Главное, что я все-таки вернулась!

Часть первая
Умом вампиров не понять, в вампиров можно только верить

   Сказка – ложь, а попробуй отмахнись.

Е. Н.

   Осень… Странная она какая-то в этом году. Вроде ничего особенного, разве что неправильно теплая – уже конец сентября на дворе, а солнце светит совсем по-летнему, дождей почти нет, – но вот есть трудноуловимое нечто, кажущееся неправильным. Такое впечатление, что в воздухе наравне с запахом опавшей листвы и приближающихся холодов витает еще что-то: неизвестное, непонятное, странное. Плохое оно или хорошее – сказать было трудно, оно просто обозначило себя легким, еле уловимым присутствием, но еще не определилось окончательно.
   Тут до моего слуха донеслись слабые звуки «Собачьего вальса», которые сразу вывели меня из задумчивости, и я бросилась в коридор. Всегда забываю достать из кармана куртки мобильник, а потому его почти никогда не слышу. Знакомые поначалу даже обижались и недоумевали, а потом ничего, привыкли. Но данная мелодия говорила сама за себя – звонил муж.
   С Вадимом Назаровым я познакомилась шесть лет назад на вечеринке у своих старых знакомых Наташки и Лешки, которые отмечали годовщину свадьбы с широким размахом в дорогущем ресторане в центре Москвы. Гостей, естественно, было не так много, как на самой свадьбе, в основном самые близкие, но праздник удался на славу. Мы даже провели все положенные по такому случаю обряды вплоть до похищения невесты. На последнем уж больно захмелевшая Наташка настаивала, громко, чтобы Лешка слышал, шепча мне в ухо, как и где ее лучше спрятать.
   Недалеко от нас компания, состоящая исключительно из одних мужчин разного возраста, тоже праздновала какое-то свое событие. Они изредка поглядывали на наше шумное веселье, но особых признаков заинтересованности или недовольства не выказывали. Наташка попыталась спровадить меня познакомиться, уверяя, что уже присмотрела парочку самых симпатичных и перспективных, на ее взгляд, экземпляров, но я на провокацию не поддалась. Ее мания выпихнуть меня замуж во что бы то ни стало тогда уже стала сильно раздражать меня. Сама разберусь, считала я, мне тогда еще только двадцать пять было, какие мои годы.
   Но тут заиграла музыка, медленная, романтичная, волнующая.
   – Девушка, можно вас пригласить на танец? – робко раздалось за моей спиной.
   Я удивленно обернулась. Передо мной стоял невысокий, чуть выше меня, молодой человек из той самой соседней компании. Странно, издалека он показался мне намного старше, чем вблизи. Серые мальчишеские глаза, спрятанные за очками в тонкой оправе, и светлые непослушные волосы, которые он все время безуспешно пытался пригладить, придавали ему довольно неуверенный и забавный вид. Но мне он понравился. От него еле заметно пахло дорогим изысканным одеколоном. Не навязчивым и кричащим, а легким и элегантным, лишь подчеркивающим индивидуальность и хороший вкус стоящего передо мной мужчины. Это-то и сыграло решающую роль в нашем знакомстве. Сейчас чувство меры и стиля большая редкость. Представители сильного, да и слабого тоже пола в последнее время предпочитают выглядеть по принципу «чем чудней, тем модней», а я таких не люблю.
   Молодой человек представился Вадимом. Мы протанцевали почти весь остаток вечера. Музыка завораживала, танец захватывал, выпитое вино будоражило кровь. В итоге Вадим напросился проводить меня до дома, а уже через год мы поженились, о чем я до сих пор совершенно не жалею. Муж мне попался на четыре года старше меня, добрый, спокойный, непьющий. Нет, он, конечно, пил, но всегда в меру и только если был для этого повод. То есть я не тряслась каждый вечер с дежурной скалкой в руках, гадая, в каком состоянии предстанет сегодня вечером мой благоверный на пороге квартиры. Да и вообще скандалов у нас за пять лет совместной жизни было всего-то раз-два и обчелся, Вадим умел мастерски их избегать. Так что, можно считать, моя личная жизнь вполне удалась. Вот только детьми нас судьба не торопилась баловать, не получалось почему-то, а в последний год мое здоровье дало слишком сильный крен, и стало как-то не до переживаний по поводу отсутствия маленьких, но таких желанных спиногрызиков.
   «Собачий вальс» продолжал настойчиво играть. Судорожно копаясь в кармане среди перчаток, пачек с жвачкой, каких-то уже давно ненужных бумажек и чеков, мне удалось наконец извлечь мобильник на свет божий.
   – Да, Вадим! – почти крикнула я в трубку.
   – Светка, опять телефон в самом глухом кармане оставила? – беззлобно отчитал муж. – Я уже третий раз тебе звоню, между прочим.
   – Ну да… Извини, – искренне покаялась я. – Как у тебя дела?
   – Все путем, баню сегодня доделали полностью, так что завтра приезжай помогать порядок наводить, все равно суббота. Рабочие тут такой бардак по всему участку развели, что мне до весны одному разгребать придется, даже наступить толком некуда без риска поставить себе занозу или напороться на гвоздь. Как у тебя с работой?
   Я тяжело вздохнула:
   – Глухо как в танке.
   Больной вопрос. Два месяца назад я имела несчастье попасть под скальпель хирурга по поводу резко обострившегося заболевания почек. Гнойная киста с элементами некроза – был окончательный приговор. Операция, которую делал лучший друг Вадима в ведомственной клинике, прошла более чем успешно, мою многострадальную почку даже удалось сохранить, да и период восстановления на удивление был не таким долгим и трудным: всего-то пару недель на больничной койке вместо положенных шести. Правда, куча обследований, всевозможных анализов, уколов, капельниц и прочих малоприятных диагностических процедур несколько отравляли радость выздоровления, но медицина сделала свое благое дело, лечебные кошмары остались позади, а недавно Сергей, друг Вадима и потрясающий хирург, который меня и оперировал, недоуменно разводя руками, подписал окончательный вердикт – абсолютно здорова. У меня даже шов от операции почти рассосался. Но чувствовать я себя стала… несколько странно. С одной стороны, меня ничто не беспокоило, болей не было, голова не кружилась, слабость не наблюдалась, напротив – организм после операции стал работать бесперебойно, а с другой – что-то во мне все-таки изменилось. Еле уловимо, незримо и непонятно, будто к старой технике новую прошивку подобрали.
   Вадим же радовался так, будто самолично спас от неминуемой смерти половину населения Земли. А я начала потихоньку возвращаться к нормальному образу жизни и занялась поисками работы, поскольку с прежней меня быстренько выперли «по собственному желанию», несмотря на больничный лист. Не то чтобы я сильно сокрушалась по этому поводу – коллектив у нас был чисто женский и патологически завистливый, а сама работа уже давно перестала доставлять хоть какое-то удовольствие, но чувство несправедливости поглодало меня основательно, поэтому при первой возможности принялась активно эту самую справедливость восстанавливать. Пока безрезультатно, несмотря на наличие у меня высшего инженерно-технического образования, пусть и полученного больше для престижа, чем по необходимости. Только оно нисколько не помогало. Там, где все устраивало меня, почему-то вежливо (а иногда и не очень) отказывали, а где брали с распростертыми объятиями, как правило, мало платили и слишком много требовали. Никакой золотой середины. Муж, правда, не сильно опечаливался этому факту и неоднократно заявлял, что его зарплаты нам на двоих хватит с лихвой, а я могу совсем не работать. Но такой вариант я лично рассматривала как самый крайний, продолжая с завидным упорством таскаться по разным собеседованиям без малейшей надежды на успех.
   Вадим действительно неплохо зарабатывал, мы вполне могли позволить себе купить подержанный, но вполне приличный «Ниссан Альмера» (меня даже на права заставили сдать) и неплохой дачный участок в двенадцать соток, и это всего лишь на его зарплату научного сотрудника. Что уж они там исследовали в своем НИИ, я так и не поняла, несмотря на неоднократные объяснения мужа. Да и попробуй пойми что-нибудь в огромном количестве специфических химико-биологических терминов. Какую-то хитроумную вакцину изобретали, то ли от старения, то ли от жадности. Биология никогда не была моим сильным школьным предметом, поэтому я даже не пыталась особо вникнуть в ее заумности.
   Сейчас же муж сидел на даче и строго контролировал процесс постройки долгожданной бани, а я всю неделю бесплодно промоталась мест в десять в поисках работы, устала до чертиков, но так ничего и не намотала.
   – Да ладно, не расстраивайся, – принялся успокаивать меня Вадим, догадавшись по траурному сопению трубки о степени моего огорчения. – Давно говорил, чтобы ты дома сидела, хозяйством занималась. Давай приезжай завтра, я здесь на даче себя каким-то Робинзоном Крузо чувствую, брошенным и никому не нужным. И потом – я соскучился, с понедельника тебя не видел.
   – Я тоже соскучилась. – У меня на сердце потеплело. Все-таки он у меня классный!
   – И представляешь, у нас будет еще целых две недели дачного блаженства, – томно проворковал муж в трубку.
   – А потом? – хитро уточнила я.
   – А потом у меня отпуск кончится, – притворно разозлился он. – Короче, приезжай завтра, я жду. Все, целую.
   – И я тебя. – Мои пожелания смешались со звуком коротких гудков. Вадим всегда старается оставлять последнее слово за собой.
   Чтобы хоть как-то убить время и избавиться от жуткого желания рвануть к мужу прямо сейчас, на ночь глядя (совершенно забыв, что боюсь ездить по темноте, а ведь по дороге точно вспомню и начну паниковать), я стала складывать в сумки все, что успела накупить для дачи. Набралось три тяжеленных баула, и это не считая продуктов в холодильнике. Хорошо еще, что я на машине, на своем горбу такую поклажу точно не утащишь.
   Сверившись еще раз со списком необходимого, заботливо составленным Вадимом, я подумала и решила, что не мешало бы ко всему уже собранному прикупить бутылочку вина, чтобы отметить окончание постройки. Не мешало бы, не мешало, а ведь за ней в магазин идти надо. Завтра утром я могу забыть, да и крюк большой по дворам делать придется. Нет, надо идти сейчас, пока еще не так поздно, всего-то начало одиннадцатого.
   В магазине оказалось на удивление много народу, и я долго стояла в кассу, ожидая своей очереди, чтобы расплатиться за единственную бутылку, и поражалась, сколько же люди едят, если судить по доверху набитым тележкам впереди стоящих. В помещении было очень душно, и когда наконец подошла моя очередь (к тому моменту слово «очередь» стало для меня почти синонимом вечности), я уже была близка к банальному обмороку. На улицу выскочила как ошпаренная, с чувством ненависти к магазинам вообще и купленной бутылке в частности. Это из-за нее все!
   Свежий осенний ветер тут же обдул лицо, лаская прохладой и принося с собой запах медленно умирающей, но готовой через несколько месяцев возродиться природы. Мне стало легче, в голове постепенно прояснялось, в обморок падать расхотелось совершенно. Какая же ночь бесподобная! Тихая, теплая. Опавшие листья шуршали под ногами, и я снова почувствовала в воздухе присутствие того самого странного и непонятного нечто, которое преследовало меня вот уже несколько недель. Сейчас, в ночной темноте улицы, оно вдруг стало слишком ярким и почти осязаемым. Мне даже показалось, что еще немного, и я смогу его увидеть, дотронуться, понять, из чего оно сделано, ощутить его сущность…
   Ну я и ощутила по полной программе, со всего маху врезавшись в непонятно откуда взявшегося прямо передо мной человека. Могу поклясться чем угодно – только что его здесь не было! Не настолько сильно я и задумалась, чтобы не видеть, куда иду. Да и фонари через один горят, дорога хорошо просматривается. Не на голову же он мне свалился! Или все-таки на голову?
   От неожиданности я отскочила назад, чуть не навернувшись, и тихо выругалась:
   – Тьфу ты, черт! Под ноги смотреть надо! Ходят тут всякие.
   Ответа не последовало. Мужчина (тут у меня сомнений не возникло изначально) как раз откинул капюшон длинного, до пят, свободного плаща, в который был закутан, и со странной смесью недоумения и высокомерия огляделся по сторонам. Я тоже огляделась, но только испуганно и с надеждой на поддержку общественности. Как всегда бывает в подобных случаях, поблизости не наблюдалось ни одной живой души. Та-а-ак! Только маньяков мне для полного счастья и не хватало! Да еще каких!!! Молодой мужчина, примерно моих лет, был высок, как-то излишне бледен, чуть ли не до синевы, и подозрительно заторможен. То есть бросаться на меня сразу он вроде не собирался, но я покрепче обхватила бутылку за горлышко и приготовилась дать достойный отпор в любой момент. Конечно, самым разумным было попытаться убежать, но ноги стали ватными и наотрез отказывались перемещать меня в пространстве.
   Незнакомец довольно быстро насладился окружающим пейзажем (мне даже с перепугу показалось, что он выкрутил шею на сто восемьдесят градусов, непочтительно повернувшись ко мне затылком) и медленно обратил лицо к небу. Его длинные, до плеч, темные волосы при каждом движении удивительным образом шевелились, сливаясь с чернотой плаща, и я почему-то сразу вспомнила Медузу Горгону.
   Но упрямо молчащие небеса его тоже ненадолго заинтересовали, и следующим предметом пристального внимания стала я. Странный тип опустил голову, и… в его темных глазах промелькнул красный отблеск, верхняя губа хищно приподнялась, обнажая длинные острые клыки. Бутылка чуть не выскользнула у меня из рук. Гот-наркоман… Вряд ли это намного лучше обычного маньяка.
   – Ты не алаканта… – не столько спросил, сколько констатировал он, глядя куда-то сквозь меня.
   – А-а-а… У-у-у… Э-э-э… – содержательно прохрипела я в ответ.
   Насколько помню, в критические моменты с психом лучше разговаривать, чтобы не спровоцировать нападение, но в голову ничего умного больше не приходило. Среди моих знакомых маньяков до сих пор не наблюдалось, а потому опыта общения с ними у меня не было.
   – Ты также не вампир и непохожа на другие магические расы… – продолжил между тем он, сильно растягивая слова, из чего я сделала вывод – точно наркоман, с порядочным сдвигом на готику к тому же. Вот повезло-то… И зачем только я поперлась за этой злополучной бутылкой? Теперь ею же отмахиваться придется. – Ты – человек?! – сильно поразился своим окончательным умозаключениям псих и посмотрел на меня более осмысленно. При этом его тонкие губы недовольно поджались, превратившись в совсем узенькую линию, а брови хмуро сошлись на переносице. Мне даже показалось, что он очень недоволен моей видовой принадлежностью. Извините, душкой-эльфом мне не суждено было родиться.