Никитинский Юрий. Книгоед

   - Он братьев пришел выручить, - объяснил из воды Эмка. - И сестрицу. Правда ведь, ты их не съел?
   Змей раздосадованно потер ушибленную спину и посмотрел вслед Котигорошку. Тот бодрой рысцой направлялся к лесу, за следующим деревом.
   - Не съел, - проворчал Змей. - Не положено мне их есть, братьев его и сестру. Нет, мальчик, - возмутилось чудовище, - что ж ты сразу-то не сказал, что это Котигорошек?! Я ж не железный, такие удары выдерживать! Мне по сказке что положено? Удар булавой, я - в обмороке, он забирает своих родственников, и они отсюда уходят. А тут - дубом, по пояснице! Так и помереть недолго. Учти, я буду жаловаться, по всем инстанциям пройду. Вот где, например, его булава? Он что, не знает правил?!
   - Да нету у него булавы, - признался Эмка, выбираясь из воды. В лесу раздавался скрип: Котигорошек никак не мог выломать очередное дерево. Увеличилась она в размерах, так что ему не удалось ее из земли выдернуть. Поэтому мы пошли так.
   - А ты вообще кто такой? - подозрительно поинтересовался Змей.
   - А я так, прохожий.
   - Ну и ладно, - чудовище как-то сразу успокоилось, притихло. - Это даже хорошо, что мы наконец разобрались. Я сейчас улечу отсюда, а ты ему скажешь, когда вернется, что издох я и в пепел рассыпался, по ветру развеялся. Главное, чтобы сказка нормально закончилась. А то... - и Змей испуганно оглянулся. Жить-то всем охота, правильно я говорю?
   - Ты о чем? - удивился Эмка.
   - О Книгоеде... - Змей осекся, насупился, посмотрел на мальчика. - Короче, ты запомнил насчет меня? Издох, в пепел рассыпался, по ветру развеялся. Именно в таком порядке, не перепутай!
   - А...
   - А остальное забудь. Тебе, прохожему, оно ни к чему, - и с этими словами Змей улетел за Черную речку.
   Эмка же отправился в лес, спасать от Котигорошка деревья.
   Затем они отыскали в Змеевой пещере братьев и сестру, и все вместе отправились домой.
   А потом Эмка проснулся.
   "Фу, ерунда какая, - решил мальчик. - Наслушался библиотекаря, теперь всякая чушь снится".
   Он посмотрел на полку: "Украинские народные сказки" стояли на прежнем месте, как будто и не пропадали никуда.
   "Наверное, мама нашла и поставила на полку, пока я спал".
   Глава третья,
   в которой Эмка убеждается,
   что порой "небеда" бывает пострашнее "беды"
   Эмка взял книгу, раскрыл на странице со сказкой про Котигорошка, смотрит страницы как новые и булава на картинке нормальная.
   "А ведь в "Сказках" что-то изменилось".
   И тут Эмку осенило.
   "Так вот почему во сне у Котигорошка булава была здоровенная! Я ее сам и нарисовал такую!"
   Но теперь-то в книжке красовалась нормальная иллюстрация, безо всяких излишеств.
   "Вообще-то могла мама стереть", - подумал Эмка, а потом сам себе возразил: "Нет, не могла. Я ж фломастером малевал, это, как в пословице, и топором не вырубишь".
   - Ничего не понимаю, - признался мальчик Мэлу Гибсону. Тот геройски подмигивал со своего места на стене - уж Мэлу наверняка было всё понятно.
   - Ну и ладно, некогда мне сказки читать, - чуть обиженно сказал Эмка. - В школу пора.
   Сегодня был последний день занятий, так что ничего неприятного не предвиделось. Можно и поторопиться.
   Уроки прошли быстрей и веселей, чем вчера. Все откровенно радовались грядущим каникулам: учителя были милы, ученики - приветливы.
   После школы Эмка со Славкой отправились к Костику Вышинскому, у которого дома был компьютер. Костик в честь лета пригласил приятелей поиграть в компьютерную игру, так что сидели у него в гостях до позднего вечера.
   - Ну, ты завтра в футбик придешь играть? - спросили у Костика на прощанье.
   - А как же! Последний матч, потом разъедемся кто куда... - и он вздохнул, то ли радостно, то ли огорченно. Костика родители высылали к бабушке послезавтра.
   Зато Славка с Эмкой оставались в городе еще на целый месяц! Родители, словно сговорившись, отправляли их в лагерь аж на вторую смену.
   За ужином мальчик спросил у мамы с папой, не они ли нашли "Украинские народные сказки". Мама покачала головой, папа хмыкнул: "Да ну, ты, наверное, вчера плохо искал".
   Ну и ладно, плохо так плохо. Хотя Эммануил-то не сомневался: искал он вчера как следует. Но есть вещи, о которых взрослым говорить не стоит - всё равно не поймут и не поверят.
   Размышляя об этом, Эмка разделся и лег в постель.
   И приснилась ему яхта с гордым названием "Победа". Будто сидит Эмка на палубе и удивляется: яхту взял на буксир какой-то катер, а толку - никакого. Стоит "Победа" у берега, словно вросла в него, - даже не шелохнется.
   "Может, якорь забыли поднять?" - подумал он.
   Пригляделся - нет, якорь подняли и с парусами полный порядок.
   И тут над ухом мальчика сердито гаркнули:
   - Старший помощник Лом! Поч-чему на судне лишний пассажир?!
   Только Эмка подумал, что это о нем спрашивают, как яхта накренилась - и у него закружилась голова. Но вот всё прошло - смотрит: берега поменяли очертания, нету провожающих на берегу, в воде плавают головные уборы и рядом же качается на волнах будка с мороженым.
   "Ого! - догадался Эмка. - Так это же "Приключения капитана Врунгеля"! Вот здорово!"
   Мальчик огляделся.
   Яхта как яхта - прямо как в книжке! И даже борта у нее в корешках: всё правильно, она же ими к берегу приросла, потому и сдвинуться с места не могла, потому и катер брал на буксир.
   Старший помощник Лом тоже заметил корешки и сунулся было очищать от них борта проросшей яхты, но с капитанского мостика внезапно приказали зычным голосом:
   - Да не беда! Отставить, старший помощник Лом! Сами отвалятся.
   Ну кто еще способен отдавать приказы таким голосом - разумеется, капитан Врунгель.
   Эмка восторженно смотрел на этого низкорослого человечка, который сейчас оставил штурвал и спустился на палубу.
   А спустившись - пододвинул в тенек от парусов раскладушку и улегся на нее, забросив руки за голову.
   Эмка почесал затылок: "Что-то тут не так. В книге всё по-другому было".
   Тем временем Врунгель, не поворачивая головы, с ленцой в голосе обратился к мальчику:
   - Молодой человек, я там курс на карте проложил - так вы передайте ее Лому. Пусть постоит на вахте, а мы с вами пока рому по рюмочке выпьем.
   - Непьющий я, - растерялся Эмка.
   - Не беда. Научим.
   Не переставая удивляться, мальчик сбегал на капитанский мостик за картой и передал ее Лому:
   - Это вам.
   А Врунгель уже поднялся с раскладушки, похлопал Эмку по плечу:
   - Идемте-идемте, молодой человек. Лом - моряк бывалый, справится и без нас.
   Вслед за капитаном мальчик спустился в кают-компанию, где Врунгель привычным движением откупорил бутылку.
   - Вас как звать-то? - спросил он, роясь в буфете.
   - Эммануил. Но можно просто Эмка.
   - "Эммануил"... Красивое имя. У судна тоже название должно быть красивым. Вот, например, назовите его "Геркулес" или "Богатырь" - перед ним льды расступятся сами, а попробуйте назовите свое судно "Корыто" - оно и плавать будет, как корыто, и непременно перевернется где-нибудь при самой тихой погоде. Поэтому-то я и назвал свою яхту "Победа". Вот славное имя для славного корабля! Имя, которое не стыдно пронести по всем океанам!
   С этими словами капитан налил и выпил рюмку рому. А выпив, пробормотал: "У нас, у моряков, говорится: "Не выспаться всегда успеешь"!" - бухнулся в кресло и тут же захрапел.
   Опешивший Эмка оглядел открытую бутылку, но пробовать напиток желания не возникло, поэтому мальчик отправился обратно на палубу. Там он увидел, что прямо перед носом "Победы" встает и ширится полоска берега.
   - Старший помощник Лом! - закричал Эмка. - На берег идем! Разобъемся же!
   - Не беда, - зевая, отвечает матрос.
   Эммануил оглянулся: берег приближается.
   Мальчик подбежал к Лому и дернул его за рукав:
   - Старший помощник! А старший помощник! Очнитесь!
   - Не беда, - только и отвечает Лом, словно робот какой-нибудь, который и других-то слов не знает.
   - Беда! - кричит Эмка. - Беда!
   И тут он начал догадываться.
   Мальчик подбежал к корме, перегнулся через борт и увидел надпись: "НЕБЕДА".
   "Елки-палки, это ведь я в своей книжке "НЕ" дорисовал! А теперь из-за этого смерть приму!"
   У Эмки по спине побежали мурашки. Всё выглядело настолько реально, что он совсем забыл про сон. О том, что всё это ему только снится.
   Мальчик обернулся и уставился на старшего помощника Лома. И вдруг заметил, как тот, жадно втягивая носом воздух, сворачивает руль налево и сам клонится туда же.
   - Эврика! - воскликнул Эмка. - Так и в книге написано. У Лома нюх на спиртное, а у капитана Врунгеля в кают-кампании по левому борту как раз осталась незакупоренная бутылка рому. Вот Лома туда и тянет!
   Эмка быстренько сбегал за бутылкой и перенес ее на правый борт. Нос у Лома, как компасная стрелка за магнитом, потянулся в соответствующем направлении, судно накренилось и поплыло туда же, а через некоторое время "НЕБЕДА" легла на нужный курс.
   Мальчик поставил бутылку впереди, у мачты, и Лом больше не сбивался с курса.
   "Ну что же, - решил Эмка, - так даже лучше. Попробую-ка я исправить надпись на яхте".
   Буквы, которыми обозначили название, были большие, металлические, и приверчены к корме шурупами, так что просто отковырнуть литеры вряд ли удалось бы. Следовало придумать какую-нибудь хитрость.
   Эммануил побродил по палубе, размышляя. Потом спустился в трюм, чтобы отыскать те доски, к которым прикреплено название. "Может, получится, изнутри их как-то расшатать".
   Мальчик едва отыскал нужную каюту-каморку. Но зайдя туда, понял, что зря старался.
   "Разве ж это шурупы?! - оскорбленно подумал Эмка. - Это... это целые шурупищи! Такие отверточкой не вывинтишь. И не расшатаешь..."
   Он отправился на палубу, не теряя надежды что-нибудь придумать.
   Пока мальчик изучал внутренности корабля, яхта оказалась у берегов, изобиловавших узкими заливами и бухточками. А кругом стояли высоченные скалы, поросшие мохом.
   - Фиорд, - сообщил капитан Врунгель, появляясь рядом с Эмкой. - Красота!.. А что, Лом и Эммануил, не сойти ли нам погулять до обеда?
   - Есть "погулять до обеда"! - гаркнул Лом, а Эмка в предчувствии новой беды только мысленно сжался.
   Бросили якорь. Капитан Врунгель закрепил штурвал и пошел в каюту переодеваться. За ним - и Лом. А мальчика оставили на палубе.
   Вдруг Эмка почувствовал, что судно как-то странно накренилось.
   "Может, волна сильная?" - подумал он.
   Но нет, таких волн не бывает... - да и нету же никаких волн, просто!..
   - Капитан! - закричал Эмка изо всех сил - так кричал он только "Бей!", когда играл с мальчишками в мяч.
   Врунгель с накинутым на плечи кителем выскочил на палубу и огляделся:
   - Та-ак!
   Нос яхты уже в воде и продолжает погружаться, а корма наоборот, вздымается кверху.
   - Та-ак! - повторил капитан, надевая китель. - Не учел особенностей грунта и прилив прозевал. Якорь зацепился, а вода напирает. Да не беда! Пересидим на корме, пока вода не начнет спадать.
   И Врунгель полез на корму - а за ним и Эмка с Ломом. Устроились поудобнее, Лом как раз семечки с собой прихватил - вот и давай их щелкать.
   Когда уровень воды понизился, Эмка ввел судно в узкий пролив и причалил к берегу. И старший помощник Лом, и капитан Врунгель наотрез отказались от вахты и позволили мальчику распоряжаться яхтой на свое усмотрение.
   - Не беда, - заявили Лом с капитаном в один голос, - и так как-нибудь доплывем.
   С одной стороны, Эмка радовался: это ж как здорово, парусником управлять, а вот с другой...
   Ну да ладно, причалили. Отыскав камбуз, мальчик приготовил ужин, поел и улегся спать. На палубе Врунгель и Лом щелкали семечки, допивали ром и рассказывали друг другу анекдоты про Вовочку.
   Проснулся Эмка от того, что Лом рапортовал Врунгелю своим трубным голосом:
   - Разрешите доложить, капитан: полный штиль, барометр показывает "ясно", температура наружного воздуха - двенадцать градусов по Цельсию! Произвести измерение глубины и температуры воды не представляется возможным за отсутствием таковой!
   - То есть как это "за отсутствием"? - встревожился капитан. (Эмка насторожился). - Куда же она подевалась?
   Мальчик как раз успел подняться на палубу и увидел противную улыбочку Лома:
   - Ушла с отливом, капитан! Судно заклинило между скалами - яхта пребывает в состоянии устойчивого равновесия!
   "Я так и знал", - обреченно подумал Эмка.
   Он подбежал к борту, выглянул. Мама! Под килем - пропасть.
   - Не беда, - зевнул Врунгель. - Пойдем подремлем. Семечки и ром всё равно закончились...
   - Капитан! - вмешался Эмка. - Разрешите доложить?
   - Разрешаю, - нехотя отозвался Врунгель.
   - Мы ведь собирались погулять.
   Мальчик помнил, что по книге Врунгель и Лом должны покинуть судно, а тут они "подремать" хотят. Ерунда какая-то получается!
   - Не беда, - отмахнулся капитан. - В другой раз погуляем.
   - Нет! - Эмка уже чуть не плакал. - Нет! Надо погулять!
   - Тебе надо, ты и гуляй, - лениво зевнул Лом.
   Мальчик был в отчаяньи. Не зная, что еще такого сделать, он сорвал с головы Врунгеля капитанскую фуражку и спрыгнул на берег.
   - Старший помощник Лом! - зарычал у него за спиной обворованный Врунгель. - За мной! Догнать негодяя!
   - Не беда... - вяло пытался возразить Лом. - Новую купим...
   Капитан штормил и громыхал - в конце концов старший помощник вынужден был подчиниться.
   Эмка мчался по берегу, не разбирая дороги. Сзади сипло дышали преследователи.
   "Всё, больше не могу", - подумал он и упал без чувств. О том, что это всего лишь сон, Эмка давно уже не вспоминал.
   Очнулся он на руках у Лома. И сначала решил было, что старший помощник сошел с ума: принял Эмку за младенца и укачивает его. Потом оказалось - бежит.
   Но вот Лом остановился, отдышался и обратился к капитану:
   - Христофор Бонифатьич, брошу я мальчишку, а? Пусть горит синим пламенем!
   - А-атставить паниковать, старший помощник Лом! Скучно мне будет без него. Привык я к пареньку.
   Лом обиженно засопел.
   Эмка приоткрыл глаза и чуть было сам не выпрыгнул из рук матроса: полукольцом их окружал огонь, а впереди зияла пропасть, в самом низу которой плескалось ма-аленькое такое, крошечное море. Да "НЕБЕДА" стоит под скалой, качается на волне.
   А другая волна напирает на Врунгеля с Ломом. Это белки, спасаясь от пожара, взобрались на скалу за людьми. И теперь толкались и нажимали, вот-вот в пропасть спихнут.
   Вдруг одна из белок нацелилась, распушила хвост и - прыг на "НЕБЕДУ"! За ней - другие.