Николаев Андрей. Точка отсчета

   — Все в порядке, малыш, — Скарсгартен осторожно обнял его за плечи, — не всегда можно победить в драке.
   — Но одного я, кажется, убил. Из «Ватервульфа», — Лешка заглянул в светлые глаза полковника, — дядя Юрген, а что мне за это будет? Меня засадят в тюрьму?
   — Сынок, я любую тюрьму разнесу по кирпичику, если узнаю, что тебя хотят туда засадить!
 

Глава 42

   Седов возник в углу кабинета, в тени, бесшумно шагнул на свет и оглядел присутствующих.
   — Да, — медленно сказал он, — Марсель Делануа был прав.
   — Относительно чего? — стараясь казаться спокойным, спросил Бриджес.
   — Узнаете у него, — Седов похлопал ладонью себя по груди, — если он вам скажет.
   Не сделав ни одного движения, Сергей внезапно оказался перед Таубергом. Тот отпрянул от неожиданности. Седов распахнул на нем пиджак и вырвал из кобуры «Стенмэн». Глядя Таубергу в глаза, он ткнул ствол ему под подбородок.
   — Ну и как ощущение? — спросил он сдавленным от бешенства голосом.
   — Прекратите! — воскликнул Бриджес.
   — Он не сделает этого, — сказала Джиллиан.
   — А так хочется, — сказал Седов, опустил пистолет, разрядил его и бросил на пол, — что дальше?
   — Дальше вы вернете то, что принадлежит нам, —заявил Бриджес и добавил, взглянув на Тауберга, — а потом можете быть свободны.
   — А дети?
   — Мы отпустим их.
   — Какие гарантии?
   — А зачем нам ваш сын, если мы получим то, что нужно. Я уже говорил: они ничего не вспомнят, — Тауберг поправил пиджак и вытянул руку по направлению к двери, — прошу.
   — И я вам больше не понадоблюсь?
   — Нет. Вы ничего не докажете, даже если захотите.
   В приемной трое охранников вылупили глаза, глядя на Седова, который вышел из кабинета директора. Бриджес неприязненно взглянул на них, но промолчал, Джиллиан прошествовала, не замечая секьюрити, а Тауберг сделал знак, что все в порядке. Все четверо вошли в скоростной лифт, Бриджес нажал кнопку и пол провалился под ногами.
   Джиллиан с интересом рассматривала Седова. Почувствовав ее взгляд, Сергей повернул голову. Он был спокоен, во всяком случае, внешне. Миссис Бриджес облизала розовым язычком полные губы, уголки ее рта слегка приподнялись в усмешке.
   Двери лифта распахнулись, Тауберг прошел вперед, показывая дорогу.
   Лаборатория была пуста. Седов увидел небольшой бассейн, наполненный розоватой жидкостью. Бриджес склонился над пультом, набирая программу.
   — Начнем, пожалуй, — сказал Тауберг.
   Седов снял куртку и принялся расстегивать рубашку.
   — Прости, Мук. Я не могу иначе. У них мой ребенок.
   — Я понимаю. Почему ты приказал мне молчать?
   — Не ты один можешь подслушивать мысли.
   — Да, это правда, — Мук помолчал и Седову показалось, будто он вздохнул, — он обманет тебя.
   — Надеюсь, что нет.
   Седов спустился по металлической лестнице на деревянный настил, лег и закрыл глаза. Бриджес наклонился через бортик и сделал ему укол в артерию на шее.
   — Прощай, Мук. Мне будет не хватать тебя.
   — Прощай. Мне грустно.
   Жидкость взбурлила и, как показалось Седову, стала густеть, связывая тело. Промелькнули образы Лешки, Ингрид, Юргена и Кристины, он отогнал их, как прогоняют не вовремя заглянувшего в спальню родителей ребенка. Седову показалось, будто что-то уходит из него, оставляя после себя пустоту и ощущение потери. Ему снова представился вихрастый мальчишка, который покидает его, несмотря на то, что им обоим не хочется расставаться.
   — Будь счастлив, малыш…
 
   Было холодно. Голова кружилась, звуки долетали издалека, словно пробивались сквозь слой ваты, прежде чем достигнуть ушей.
   Седов открыл глаза. Матовый стеклянный потолок медленно прекратил свое вращение, и Сергей тотчас же вспомнил, где находится. Он скосил глаза. Жидкости не было, он лежал на настиле, и его бил озноб.
   — …не здесь. Но все это мелочи. Основное сделано. У меня уже есть предложения и думаю, что проблем со сбытом не будет. Конечно, до массового производства еще далеко. Потребуется изучение психики анимата, степени его воздействия на организм человека, анализ генетических изменений…
   — Он очнулся, — сказал Тауберг и Бриджес замолчал.
   Седов, упираясь локтями в настил, сел, переждал головокружение и стал подниматься по лестнице из бассейна. От слабости его качало, но он стиснул зубы, чтобы не показать своего состояния.
   — Как вы себя чувствуете? — спросила миссис Бриджес.
   — Прекрасно, — ответил Седов, одеваясь.
   Пальцы рук были словно чужие, ноги не держали и он одевался медленно, не показывая слабости, будто торопиться ему было некуда.
   — А по вас не скажешь, — равнодушно заметила она и отвернулась, явно потеряв к нему интерес.
   Седов надел куртку и, наконец, согрелся. Он посмотрел в пустой бассейн. Ни следа жидкости, ни следа…
   — Я могу идти? — спросил он.
   — Конечно, как мы и договаривались, — подтвердил Тауберг. — Сына с его подружкой вы найдете на островах Ралик в двух с половиной тысячах километров на северо-восток от Новой Гвинеи. Четвертый остров в архипелаге. Где вы оставили глайдер? Мы можем вас подбросить.
   — Доберусь сам, — Седов направился к лифту, — распорядитесь, чтобы меня не задержали ваши люди.
   — Я уже отдал приказ.
   Возле лифта Седова поджидал охранник в форменной одежде с парализатором в руке. Посторонившись, он пропустил Седова в лифт.
   Тауберг и Бриджес, под руку с Джиллиан вернулись в кабинет директора. Бриджес открыл бар, выбрал бутылку виски.
   — Можно и отпраздновать, — сказал он, — я не думал, что все пройдет так гладко. Сколько мы возились?
   — Три с половиной часа.
   — Распорядитесь, чтобы материал отправили в штаб-квартиру.
   — Он уже на пути туда, — ответил Тауберг, принимая из рук Бриджеса бокал.
   — Дорогая, ты что-нибудь выпьешь?
   Джиллиан, стоявшая возле окна, отрицательно покачала головой. Бриджес подошел и встал рядом.
   — На что ты смотришь?
   — Смотрю, как он уходит.
   Далеко внизу маленькая фигурка упрямо шагала сквозь встречный ветер к обрывистому берегу, выходящему к заливу святого Лаврентия. Бриджес коротко хохотнул, достал сигару и, откусив кончик, не торопясь, со вкусом раскурил.
   — Тебе его жалко? Не беспокойся, мы его еще увидим.
   — Жалко? Что за глупости, — возмутилась Джиллиан. — Стефан, а вы не перемудрили?
   — Нет, миссис Бриджес, — Тауберг присоединился к ним, задумчиво разглядывая далекую фигуру на берегу, — его надо было отпустить. Думаю, он подстраховался. Пусть считает, что свободен.
   Седов вышел на берег. Шторм не унимался. Волны били о камни, бросая в лицо стылые брызги. Он оглянулся на зеркальное здание «Биотеха». Выходит, О'Брайан не погиб пять лет назад. Надо бы сообщить Делануа, что он оказался прав.
   Седов спрыгнул вниз, где под обрывом стоял глайдер, который он угнал в Квебеке. Он забыл поднять стекло, и кресла были влажными от залетавших в салон брызг. Седов поежился, смахнул с сиденья водяную пыль, поднял стекло и включил двигатель. Теперь к Лешке. Отправить его к матери, за пять световых лет, а потом уже можно будет подумать и о Тауберге, и о Бриджесе, и о компании «Биотех». Он, конечно, не сможет их остановить, а значит «стадия покоя» для человечества завершается.
   Но отомстить он успеет.
 

Глава 43

   Силовое поле противометеоритных куполов базы искрилось в лучах солнца, будто купола были сделаны изо льда. Уж на что коммодор Уотерс был равнодушен к художественным изыскам природы, но и он, отключив фильтры, затенявшие кабинет в ночное время, залюбовался радужным сиянием. Луна была однообразна, скучна и пустынна, но здесь, в расположении особой разведывательной бригады Седьмого флота Лиги, ангары и казармы были подняты на поверхность, что обеспечивало минимальное время развертывания.
   Сегодня Уотерс ночевал в кабинете — он прилетел от вице-адмирала Серебрякова в третьем часу ночи, и не было смысла спускаться в офицерскую гостиницу. Коммодор прикорнул на диване в собственном кабинете, однако сон был рваный, неспокойный.
   После того, как полковник Скарсгартен доложил, что захват «роддома» на Илиане проведен успешно, и он ведет допрос задержанных, Уотерс сообщил о ходе операции вице-адмиралу. Тот немедленно вызвал его к себе. Коммодор распорядился перевести связь на кабинет Серебрякова, вызвал дежурный бот и через полчаса уже входил в ставку командующего флотом.
   Серебряков был немолод — до выхода в отставку ему оставалось три года. Большинство высших офицеров в подобных обстоятельствах предпочитали спокойно дослуживать до пенсии, не искушая судьбу сомнительными боевыми операциями. Сомнительными, с точки зрения политиков, дипломатов и, естественно, Совета Безопасности, который имел возможность наложить вето на любую акцию, если имело место превышение полномочий объединенных вооруженный сил Лиги. Полномочия определял все тот же СБ. Масштабных боевых действий не было со времени инцидента на Китеже — одной из отдаленных планет, находящейся под протекторатом России. Да и тот давний спор между Эригабо — «свободной планетой», претендовавшей на роль лидера в Конференции Стран Востока, и Россией, закончился, не успев начаться. Седьмой флот еще не привел корабли в готовность по «синему коду», означавшему возможный конфликт с потенциальным противником в космосе, а Россия уже выразила благодарность за решение помочь и сообщила, что колония Китеж успешно отразила неспровоцированное нападение. Потеряв весь десант, высаженный на планету, два эсминца, корвет и три десантных корабля, Эригабо успокоилась надолго — людские и материальные потери оказались невосполнимыми, правящая монархия Ниобе была свергнута, а Конференция Стран Востока, испытавшая потрясение после поражения одной из самых боеспособных своих составляющих, перешла от требований по оказанию немедленной помощи к униженным просьбам об оной.
   Пятнадцать лет относительного спокойствия не отразились на боеготовности объединенных вооруженных сил Лиги. Регулярно проводились учения по отражению как угрозы, исходящей от «заклятых друзей» из конференции «Восток», так и гипотетической агрессии со стороны неизвестного противника. Однако учения — учениями, но без настоящих боевых действий проверить боеготовность соединений не представлялось возможным. Разведка флота имела преимущество — численность радикальных группировок, получавших подпитку ресурсами и людьми от «свободных планет» не уменьшалась, а увеличивалась, несмотря на усилия Совета Безопасности. Вице-адмирал Серебряков дал негласное «добро» на проведение превентивных точечных акций. Уничтожение баз боевиков, устранение наиболее одиозных руководителей группировок, диверсии на добывающих станциях малых планет позволяли разведке находиться в тонусе. Однако на сей раз, дело обстояло иначе.
   Компания «Биотехнолоджи инкорпорейтед» была слишком тесно связана с законодательными органами Лиги, ее интересы лоббировали в сенате несколько видных политиков. Любая акция, направленная против компании, не подкрепленная существенными доказательствами, непременно вызвала бы крупный скандал. Конечно, обход закона об ограничении клонирования мог дорого обойтись Бриджесу, но это надо было еще доказать.
   Серебряков пил крепкий чай с лимоном, рядом стояла початая бутылка коньяка. Он прервал доклад Уотерса и махнул рукой в сторону кресла у столика, за которым сидел.
   — Обойдемся без формальностей, старина.
   Вице-адмирал был массивен, всегда спокоен и несколько угрюм. Его лысый череп без единого намека на волосы лоснился от пота, хотя в кабинете было прохладно.
   — Чаю?
   — Лучше кофе, — ответил Уотерс, присаживаясь.
   Серебряков отдал распоряжение адъютанту.
   — Какие новости?
   — На фабрике обнаружили двух заложников. Подростки пятнадцати и четырнадцати лет, парень и девчонка. Парень — сын курьера, которого Скарсгартен вывез с планеты.
   — Любопытно, — протянул Серебряков, — а что «Биотех» хочет от этого курьера?
   — Могу только догадываться. Видимо, он вывез с планеты что-то слишком важное для компании. Бриджес, несмотря на свой респектабельный имидж, такими средствами, как шантаж, пользуется безо всякого стеснения, но, не пойман — не вор.
   — Н-да… однако, нам эта информация вряд ли поможет. Во что вы меня втравили, Лесли? — спросил адмирал, хмуро глядя на Уотерса.
   — Сэр?
   — Только что с поста перехвата «Тритона» сообщили, что заблокировали передачу с Илианы. Некто Мендоза открытым текстом сообщает неизвестному абоненту об осложнениях, вызванных незаконными действиями разведки флота Лиги. Капитан Маккаби докладывает, что, пока «Тритон» на орбите Илианы, передача на ретрансляторы не попадет, но стоит ему уйти в подпространство — а, если мы хотим опередить возможные ответные действия «Биотеха», это сделать придется — Бриджес будет оповещен.
   — Полковник Скарсгартен…
   — Кто-то сумел послать предупреждение по местному каналу, — Серебряков повысил голос, — а теперь что прикажете? Захватить город и прошерстить в поисках этого Мендозы? Я проверил. Он является вице-президентом «Биотеха» и находится на Илиане легально — там у компании исследовательский центр, в котором ничего противозаконного не происходит. Если мы арестуем этого человека без каких-либо оснований, представляете, какой шум поднимется?
   — Мы всегда сможем извиниться, — пробормотал Уотерс.
   — Это так, если бы дело ограничилось только арестом Мендозы, но высадка вооруженных сил Лиги на неподконтрольной планете… Средства массовой информации сожрут меня с погонами и фуражкой и не подавятся. Я, конечно, вас прикрою, но меня просто «уйдут в отставку», и вы останетесь один.
   Адъютант принес кофе, Серебряков выпроводил его из кабинета и взялся за бутылку коньяка. Налив в две пузатые рюмки на самое донышко, он передал одну Уотерсу.
   — Нам не хватит людей для десанта, даже если мы задействуем команду «Тритона», — сказал Уотерс.
   Адмирал выпил коньяк, закусил лимоном и подвинул блюдце с тонко нарезанными ломтиками коммодору.
   — В том секторе две роты штурмового полка проводили отработку высадки на астероиды. Я перенаправил их к Илиане. Через четыре часа они будут на месте. Лесли, насколько вы настроены довести дело до конца?
   — Уволить меня не уволят, — размышляя, проговорил Уотерс, — направят с понижением в должности в какую-нибудь дыру. Ничего, Владимир Дмитриевич, переживу.
   — То, что я и хотел услышать. Ладно, коммодор, будем надеяться, что Скарсгартен успеет добыть доказательства до того, как мы э-э… «произведем оккупацию независимой территории». Что вы усмехаетесь? Именно это завтра будут кричать на всех информационных каналах. Эта демократия… нет, ей-богу, я иной раз жалею, что не остался служить во флоте империи.
   Земля висела над горизонтом елочным шаром. Голубой и зеленый цвет скрадывался космической пустотой и расстоянием, однако и отсюда она была похожа на переливчатую жемчужину, невесть кем заброшенную в просторы космоса. Еще двести лет назад никто бы и не предположил, что людям станет тесно на родной планете, что придется разделить население Земли ради того, чтобы сохранить человечество, пока оно не уничтожило себя, да и всю планету, в бессмысленных конфликтах. Однако теперь надо думать, как защитить то, что до сих пор ассоциировалось у большинства землян с родным домом. И от кого? От самих же землян! Религиозная и этническая нетерпимость раскололи людей. Хорошо еще, что это случилось, когда конфликт можно было вывести за пределы Земли, а если бы это произошло раньше? В двадцатом или двадцать первом веке?
   Уотерс усмехнулся. Ходил бы он сейчас, одетый в шкуру какого-нибудь медведя с дубиной на плече, и командовал, в лучшем случае, группой охотников. А небо было бы так же недостижимо, как и в те времена, когда предки человека только начали свой путь от обезьяны к человеку разумному. Похоже, они сбились с пути в самом начале, проскочили, не заметив в тумане, нужный перекресток. Не получилось человека разумного, получился человек беспечный, а скорее — безумный. Homo cerritus вместо Homo sapiens…
   Вызов дежурного офицера оторвал Уотерса от неприятных мыслей. Он подошел к столу:
   — В чем дело?
   — Сэр, вызов с Земли. Миссис Скарсгартен. Говорит — срочное сообщение.
   — Соедините, — Уотерс вздохнул.
   Что могло быть срочного у Кристины? Наверняка надоедливая женская ревность: где там мой благоверный?
   — Привет, Лэс, — Кристина Скарсгартен выглядела заспанной и недовольной. Она сидела в кресле перед окном в сад, а за ее спиной, сквозь стекло, были видны размытые рассветом силуэты яблонь.
   — Привет, Кристи. Юрген в порядке. Его группа сейчас отдыхает, — соврал Уотерс не моргнув глазом и даже зевнул, небрежно прикрыв рот ладонью, — да и я спал.
   — Пусть дрыхнет, — отмахнулась Кристина, — я не о том. Помнишь Сергея Седова?
   — Помню. Нормальный мужик. Немного не повезло в жизни, но…
   — Он сейчас со мной связался и передал для тебя сообщение насчет компании «Биотехнолоджи инкорпорейтед».
   — Слушаю, — насторожился Уотерс.
   — По его словам, у некоего Марселя Делануа собран материал, доказывающий, что компания и ее президент Спенсер Бриджес нарушают запрет на клонирование человека.
   — Так, — Уотерс включил запись беседы, — а где мне отыскать Делануа?
   — Сергей оставил адрес, — Кристина продиктовала адрес Делануа.
   — Отлично! А где самого Седова можно отыскать? У меня есть известия о его сыне.
   — А что с ним? — нахмурилась Кристина.
   — Все в порядке. Кое-кто захотел втянуть мальчишку в грязные игры. Боюсь, Седов это знает, а вот то, что все закончилось благополучно, для него будет приятной новостью.
   — Седов э-э… поменял коммуникатор. Номер у него теперь такой, — Кристина назвала несколько цифр, — с Алешей все в порядке?
   — Кто это — Алеша? — не понял Уотерс.
   — Господи! Да сын Сергея!
   — А-а, все нормально. Скоро Юрген доставит его сюда, а потом мы переправим парнишку на Землю.
   — Ты же сказал, что Юрген спит! — прищурилась Кристина.
   — О-о… извини, меня вызывает адмирал, — заторопился Уотерс, сообразив, что проболтался и выключил коммуникатор.
   До войсковой операции на Илиане оставался час.
   Серебряков то ли еще не ложился, то ли уже встал, но на вызов ответил незамедлительно. Уотерс попросил его отложить десант.
   — Я могу задержать операцию часа на два, — задумчиво сказал Серебряков, потирая лысую голову, — однако надолго заблокировать связь всей планеты мы не можем. Хватит вам два часа?
   — Постараюсь управиться.
   — Действуйте. Как только появится новая информация — немедленно докладывайте.
 

Глава 44

   Марсель Делануа так и не прилег этой ночью. Сначала с Ингрид Мартенс случилась истерика — она теперь во всем винила себя, а когда он успокоил ее с помощью единственного лекарства, которое было у него под рукой, — можжевеловой водки, и отвел спать, оказалось, что сам он уже заснуть не может. Делануа так и просидел оставшуюся часть ночи, дымя трубкой и перебирая файлы документов, которыми он мог бы прижать «Биотех». Когда в окна стал заползать тусклый дождливый рассвет, он взглянул на часы. Седов, наверное, уже вернул анимата Бриджесу и теперь с минуты на минуту мог сообщить, как все прошло. Конечно, Тауберг мог попытаться нейтрализовать и самого Делануа, но, как профессионал, он должен был понимать — материалы, которые собрал старый сыщик, продублированы и в случае смерти Делануа будут немедленно обнародованы в средствах массовой информации.
   Делануа отложил трубку — во рту першило от табачного дыма, и потянулся. Он уже собирался отключить компьютер, когда в углу экрана замигала иконка тревоги — кто-то приблизился к дому на расстояние действия охранной системы. Это могли быть только люди Тауберга.
   Делануа проверил бластер, подумал: не разбудить ли мисс Мартенс, но решил не делать этого. Сейчас только еще одной истерики не хватало.
   Значит, Седова не отпустили и теперь пришли по его душу.
   Делануа выключил свет, послал тревожный сигнал в местную полицию и стал ждать.
   На экране отразились засветки от глайдеров — три машины зависли в непосредственной близости от дома, более слабые сигналы обозначили окружавших мельницу людей.
   Делануа ждал штурма — он сам принимал участие в нескольких операциях и знал, что шансов у него нет. Конечно, они уже поняли, что низкочастотным генератором стены не пробьешь — он хорошо укрепил свое жилище, однако существуют старые проверенные способы. Например: слезогонку в окна, дверь — на вынос, и — вперед. Ладно, пару-тройку уродов, а в том, что в штурме будут участвовать клоны, Делануа не сомневался, он с собой прихватит, а остальное доделает Совет Безопасности. Бриджесу не уйти…
   В дверь постучали почти деликатно — на косяке снаружи висел старинный молоток, его и использовали.
   — Господин Марсель Делануа, — донеслось из-за двери, — я — коммодор Уотерс, седьмой флот объединенных вооруженных сил. Мне надо с вами поговорить.
   — Что такое? — пробормотал Делануа, бочком подбираясь к окну.
   Он был уверен, что это какая-то ловушка.
   Возле двери стоял невысокий мужчина в военной форме. Знаков различия Делануа не разглядел. Чуть поодаль маячили еще две фигуры в армейском обмундировании.
   — Слушаю вас, коммодор, — отозвался Делануа, вставая сбоку от двери.
   — Вам известен человек, по имени Сергей Седов?
   — Его здесь нет, и он сюда уже не вернется. Советую поискать его…
   — Его коммуникатор не отвечает. Впустите меня — мне надо с вами поговорить. Седов сообщил, что у вас есть материалы по нарушению запрета на клонирование людей компанией «Биотех».
   Делануа помолчал. Что ж, если это ловушка, то этому Уотерсу, или как там его, не поздоровится.
   Он разблокировал дверь, запертую после ухода Седова, и отступил вглубь комнаты.
   — Заходите один, руки держите на виду.
   Дверь отворилась, и коммодор Уотерс вошел, держа руки чуть приподнятыми, ладонями вверх.
   — Вы не могли бы зажечь свет? — попросил он.
   — После того, как вы запрете за собой дверь.
   Уотерс послушно запер дверь и вошел в зал. Делануа включил свет, сопровождая каждое движение гостя стволом бластера.
   — Вы ждали кого-то еще? — спросил Уотерс, осматриваясь.
   — Могли придти люди из «Биотеха». Я, кстати, и сейчас еще не уверен, что вы тот, за кого себя выдаете. Каким боком седьмой флот оказался причастен к этой истории?
   — Долго рассказывать, а времени совсем нет. Делануа, мне нужны ваши материалы.
   — Не вам одному, — Делануа присел к столу, не спуская глаз с коммодора.
   — Мне сообщил об их существовании Седов.
   — Это просто слова.
   — Черт побери! Как мне вам доказать, что я — это я?
   — Никак. Седова шантажировали — Тауберг украл его сына, и Седов пошел сдаваться. Если все пройдет, как надо, он свяжется со мной, и я спрошу, кто вы, ну, а если нет — прошу извинить.
   — Я прилетел с лунной базы… — начал было Уотерс, но махнул рукой, вытер с лица дождевые капли и присел к столу, — что это?
   — Водка.
   — Налейте.
   Делануа плеснул водки в два стакана. Он уже почти поверил Уотерсу, но боялся подвести Седова и решил дождаться его звонка.
   Глядя друг на друга, они выпили.
   — Кто это?
   Мужчины повернулись на голос. По лестнице спускалась Ингрид Мартенс.
   — Этот господин утверждает, что Седов ему позвонил и предложил забрать у меня материалы по «Биотеху».
   Уотерс поднялся, склонил голову и щелкнул каблуками.
   — Коммодор Уотерс. С кем имею…
   — Ингрид Мартенс. Почему мы должны вам верить?
   Уотерс стал медленно багроветь.
   — За окном мои солдаты, мисс, могу показать документы. Кстати, Делануа, вы говорили, что Седова шантажировали, так вот: мы освободили его сына несколько часов назад. Полковник Скарсгартен…
   — Юрген? — воскликнула Ингрид, — Юрген Скарсгартен? Вы его знаете? Вы освободили ребенка?
   — Да. Вы знакомы с полковником?
   — Знакома. Марсель, мне кажется, коммодор говорит правду.
   — Даже если вы не только назовете меня по имени, но и прибавите «дорогой», я вынужден буду напомнить, что жизнь Седова зависит от меня. Предлагаю не пороть горячку и дождаться его звонка.
   Уотерс выругался себе под нос, вскочил и забегал по комнате.
   За окном уже совсем рассвело, дождь поливал не переставая. Тягостное молчание, повисшее над присутствующими, давило все сильнее и только звонок коммуникатора разрядил гнетущую атмосферу.
   — Дайте мне, — Уотерс вскочил на ноги.
   — Назад, — Делануа направил на него бластер, — если это Седов, то говорить с ним буду я, а вот если он сам захочет с вами пообщаться, тогда — пожалуйста.
   — Чтоб вас черти взяли, — проворчал Уотерс, отступая.
   Седов выглядел усталым. Видно было, что он находится в зале ожидания какого-то аэропорта — позади сновали пассажиры в сопровождении киберносилыциков, доносились объявления о рейсах.
   — Меня отпустили, — сказал Седов, — сейчас я еду посмотреть, освободили моего сына или нет. Вам звонил коммодор Уотерс?
   — Да, не только звонил, но и лично пожаловал, — сказал Делануа, — он требует материалы по «Биотеху».