Страница:
Особо следует сказать о Великобритании. И в плане еврейской эмансипации, и во многих других отношениях ее история отличалась от истории других государств.
Государственный характер Англиканской церкви лишал всех неангликан (не только евреев, но и христиан других деноминаций) определенных прав (скажем, права занимать государственные должности и даже получать степени в университетах). В течение XIX века большая часть этих проблем была урегулирована, хотя евреям пришлось дольше бороться за свои права, чем католикам и протестантам.
Из европейских стран Великобритания – единственная, которая имеет высокий процент еврейского населения и которая не пережила травму нацистского/фашистского расового законодательства и депортаций. (Несколько евреев, однако, были депортированы с Нормандских островов, захваченных немцами.) Во всех остальных странах, имевших мало-мальски крупные еврейские общины, евреев подвергали сегрегации, лишали гражданских прав, а в конечном счете отправляли на рабский труд или смерть в концлагеря. Многим удалось бежать до того, как границы были закрыты, или спрятаться на время оккупации, или даже выжить в концлагере, но в целом нацизм совершил настоящее опустошение в еврейской жизни этих стран. По окончании войны немногим выжившим – часто физически или морально искалеченным, потерявшим родных и близких, дома и имущество – пришлось выстраивать отношения с соседями, теми самыми соседями, которые не поддержали их в час бедствия, возможно, предали их ради наживы, или из страха, или по религиозным причинам. Как ни странно, некое подобие организованной жизни удалось постепенно наладить с помощью организаций вроде «Джойнта». Нынешняя же активная жизнь в еврейских общинах ряда стран во многом обязана послевоенной иммиграции. Скажем, во Францию был большой приток евреев из Алжира (только обретшего независимость), Туниса, Марокко и Египта. В Германию приехало много евреев из стран бывшего СССР. Менее интенсивная иммиграция шла в Великобританию, Италию, Бельгию и Голландию; в Швецию – из Польши, в Испанию – из Марокко и Южной Америки, и отовсюду – из Израиля.
Еще в течение XIX века еврейская религия пережила настоящую реформацию в странах Евросоюза. Этот процесс шел рука об руку с политической эмансипацией и реинтеграцией евреев в социум. В нынешнем Евросоюзе иудаизм представлен главным образом современными формами ортодоксии. Однако его теснят, с одной стороны, более радикальные реформистские движения, а с другой – традиционные варианты иудаизма, принесенные иммигрантами.
Страны бывшего советского блока
Латинская Америка
II. Еврейский народ и его прошлое
Еврейская нация
Государственный характер Англиканской церкви лишал всех неангликан (не только евреев, но и христиан других деноминаций) определенных прав (скажем, права занимать государственные должности и даже получать степени в университетах). В течение XIX века большая часть этих проблем была урегулирована, хотя евреям пришлось дольше бороться за свои права, чем католикам и протестантам.
Из европейских стран Великобритания – единственная, которая имеет высокий процент еврейского населения и которая не пережила травму нацистского/фашистского расового законодательства и депортаций. (Несколько евреев, однако, были депортированы с Нормандских островов, захваченных немцами.) Во всех остальных странах, имевших мало-мальски крупные еврейские общины, евреев подвергали сегрегации, лишали гражданских прав, а в конечном счете отправляли на рабский труд или смерть в концлагеря. Многим удалось бежать до того, как границы были закрыты, или спрятаться на время оккупации, или даже выжить в концлагере, но в целом нацизм совершил настоящее опустошение в еврейской жизни этих стран. По окончании войны немногим выжившим – часто физически или морально искалеченным, потерявшим родных и близких, дома и имущество – пришлось выстраивать отношения с соседями, теми самыми соседями, которые не поддержали их в час бедствия, возможно, предали их ради наживы, или из страха, или по религиозным причинам. Как ни странно, некое подобие организованной жизни удалось постепенно наладить с помощью организаций вроде «Джойнта». Нынешняя же активная жизнь в еврейских общинах ряда стран во многом обязана послевоенной иммиграции. Скажем, во Францию был большой приток евреев из Алжира (только обретшего независимость), Туниса, Марокко и Египта. В Германию приехало много евреев из стран бывшего СССР. Менее интенсивная иммиграция шла в Великобританию, Италию, Бельгию и Голландию; в Швецию – из Польши, в Испанию – из Марокко и Южной Америки, и отовсюду – из Израиля.
Еще в течение XIX века еврейская религия пережила настоящую реформацию в странах Евросоюза. Этот процесс шел рука об руку с политической эмансипацией и реинтеграцией евреев в социум. В нынешнем Евросоюзе иудаизм представлен главным образом современными формами ортодоксии. Однако его теснят, с одной стороны, более радикальные реформистские движения, а с другой – традиционные варианты иудаизма, принесенные иммигрантами.
Страны бывшего советского блока
Как мы уже сказали, до Первой мировой войны численность еврейского населения в Восточной Европе была очень высокой. Однако война унесла жизни многих евреев, как военных, так и гражданских. А с концом войны для евреев наступила новая эпоха. Февральская революция 1917 года в России наконец предоставила евреям гражданские права. Они получили ряд возможностей, которых были лишены при автократической монархии. В других странах Центральной и Восточной Европы послевоенные мирные договоры включали особые правовые гарантии для евреев как одного из меньшинств. Появилась надежда на улучшение ситуации, оказавшаяся, однако, недолговечной: победа большевизма в России и последующее развитие государственного антисемитизма в Германии сделали условия еще более худшими, чем они были до войны. Евреи Советского Союза избежали нацистского геноцида, но их лишения во время и после Второй мировой войны были чудовищными. На территориях же, которые были аннексированы или оккупированы немцами, с евреями расправлялись с жестокостью, которая поражает доныне. Установление коммунистических режимов после войны в большинстве этих стран обрекло выживших на дальнейшие как физические, так и духовные страдания. В наши дни мало что напоминает о некогда цветущей еврейской жизни в этом регионе и об ее выдающихся культурных достижениях.
Внезапное и неожиданное крушение коммунистических режимов в Восточной Европе положило конец системе, которая воспринималась многими евреями (особенно их религиозным руководством) как репрессивная, но в целом уважала их этническую самобытность и защищала от худших проявлений народного антисемитизма. Свобода слова стала палкой о двух концах: жить евреям стало до некоторой степени лучше, но и их враги обрели большую свободу. Эмиграция, которая ранее шла урывками в соответствии с изменяющимся политическим климатом, стала массовой. Согласно советской переписи 1979 года, основанной на национальном определении еврейской идентичности и ответах самих респондентов на вопросы переписчиков, в СССР проживало 1,81 миллионов евреев (из них 700 тысяч – в РСФСР и 634 тысячи – на Украине). В 2007 году, по наиболее надежным оценкам, в России насчитывалась лишь 221 тысяча евреев, а на Украине – 79 тысяч.
Мы уже говорили о сильном росте еврейского населения в «полосе оседлости» в течение XIX – начале XX века. Низкий статус и бедность, перенаселенность и отсутствие перспектив погружали евреев в безысходность и отчаяние. В период реакции, последовавший за убийством императора Александра II в 1881 году, правительственная политика стала неприкрыто антисемитской. Из-за жестоких погромов многие евреи эмигрировали или примкнули к революционному движению. Неслучайно с энтузиазмом была встречена и Февральская революция 1917 года. Временное правительство отменило законодательные ограничения евреям, и сионистская, социалистическая и религиозная партии нашли множество сторонников. Однако победа большевизма привела к отмене автономных еврейских институтов, а еврейская религия наряду с прочими религиями подверглась нападкам. Евреи рассматривались как нация, и с введением в СССР единой паспортной системы (1932 г.), детям еврейских родителей ставили в паспорте национальность «еврей/еврейка». В отличие от других наций, проживавших в СССР, евреи не имели собственной территории, если не считать Еврейскую автономную область со столицей Биробиджан. Эта область была создана на Дальнем Востоке в 1920-е годы и даже в 1930-е годы, когда ее особенно пропагандировали, не насчитывала более 23% еврейского населения. Здесь не место описывать тяготы, какие выпали на долю советским евреям в целом или отдельным их представителям. Отметим лишь почти полное исчезновение религиозных и образовательных институтов. Впоследствии положение евреев изменила перестройка. Прежние ограничения были отменены, упрочились контакты с зарубежными организациями, и еврейская религиозная и культурная жизнь чудесным образом возродилась. Были построены новые синагоги (не только ортодоксальные) и введены многие образовательные программы.
В бывших странах соцлагеря, находящихся в Европе, еврейская жизнь также пережила расцвет, хотя численность еврейского населения в них существенно уменьшилась: многие эмигрировали.
Внезапное и неожиданное крушение коммунистических режимов в Восточной Европе положило конец системе, которая воспринималась многими евреями (особенно их религиозным руководством) как репрессивная, но в целом уважала их этническую самобытность и защищала от худших проявлений народного антисемитизма. Свобода слова стала палкой о двух концах: жить евреям стало до некоторой степени лучше, но и их враги обрели большую свободу. Эмиграция, которая ранее шла урывками в соответствии с изменяющимся политическим климатом, стала массовой. Согласно советской переписи 1979 года, основанной на национальном определении еврейской идентичности и ответах самих респондентов на вопросы переписчиков, в СССР проживало 1,81 миллионов евреев (из них 700 тысяч – в РСФСР и 634 тысячи – на Украине). В 2007 году, по наиболее надежным оценкам, в России насчитывалась лишь 221 тысяча евреев, а на Украине – 79 тысяч.
Мы уже говорили о сильном росте еврейского населения в «полосе оседлости» в течение XIX – начале XX века. Низкий статус и бедность, перенаселенность и отсутствие перспектив погружали евреев в безысходность и отчаяние. В период реакции, последовавший за убийством императора Александра II в 1881 году, правительственная политика стала неприкрыто антисемитской. Из-за жестоких погромов многие евреи эмигрировали или примкнули к революционному движению. Неслучайно с энтузиазмом была встречена и Февральская революция 1917 года. Временное правительство отменило законодательные ограничения евреям, и сионистская, социалистическая и религиозная партии нашли множество сторонников. Однако победа большевизма привела к отмене автономных еврейских институтов, а еврейская религия наряду с прочими религиями подверглась нападкам. Евреи рассматривались как нация, и с введением в СССР единой паспортной системы (1932 г.), детям еврейских родителей ставили в паспорте национальность «еврей/еврейка». В отличие от других наций, проживавших в СССР, евреи не имели собственной территории, если не считать Еврейскую автономную область со столицей Биробиджан. Эта область была создана на Дальнем Востоке в 1920-е годы и даже в 1930-е годы, когда ее особенно пропагандировали, не насчитывала более 23% еврейского населения. Здесь не место описывать тяготы, какие выпали на долю советским евреям в целом или отдельным их представителям. Отметим лишь почти полное исчезновение религиозных и образовательных институтов. Впоследствии положение евреев изменила перестройка. Прежние ограничения были отменены, упрочились контакты с зарубежными организациями, и еврейская религиозная и культурная жизнь чудесным образом возродилась. Были построены новые синагоги (не только ортодоксальные) и введены многие образовательные программы.
В бывших странах соцлагеря, находящихся в Европе, еврейская жизнь также пережила расцвет, хотя численность еврейского населения в них существенно уменьшилась: многие эмигрировали.
Латинская Америка
При испанском и португальском правлении иудаизм был официально запрещен в южноамериканских колониях. Большую часть времени гонениям подвергались даже христианские потомки евреев. Открыто исповедывать иудаизм дозволялось лишь в землях, находившихся под британским, голландским и французским владычеством. Некоторые современные сефарды возводят свое происхождение к этим колониям. С получением независимости от Испании и Португалии инквизиция в латинских колониях была отменена. Установилась свобода слова, хотя католичество по-прежнему преобладало. Специальных законодательных актов по эмансипации евреев не принималось, но евреям принесли пользу законы, составленные для протестантских меньшинств.
Крупномасштабная еврейская иммиграция началась в 1880-х годах. Между 1880 и 1914 годами в этот регион приехало около 130 тысяч евреев. Большинство из них поселились в Аргентине. Приблизительно 20% составляли сефарды из Северной Африки, Османской империи и с Балкан. Как правило, они обосновывались в больших городах, однако имела место и согласованная попытка обустроить земледельческие колонии, основанные Еврейской ассоциацией по колонизации. До 1940 года интенсивная иммиграция оставалась на уровне 40 тысяч человек в год. Затем она была жестко ограничена, а после войны уже очень немногие евреи приезжали, а многие даже уезжали, переселяясь либо в другие страны Латинской Америки, либо в США и Израиль. В наши дни общая численность евреев в Латинской Америке составляет около 380 тысяч человек. Большей частью они живут в Аргентине (206 тысяч), Бразилии (100 тысяч) и Мексике (40 тысяч).
У каждой группы еврейских иммигрантов имеются свои институты. Религиозные объединения, сосредоточенные на синагогах, все еще отражают различия не только между ашкеназами и сефардами, но и между испаноязычными и арабоязычными сефардами, а также идишеязычными и немецкоязычными ашкеназами. В ряде случаев они сводят вместе поселенцев из определенного региона или города Европы / Ближнего Востока. Начиная с 1950-х годов, Американское консервативное движение учредило синагоги в нескольких странах. Наблюдается и некоторый рост Американского реформистского иудаизма.
Такова в общих чертах картина современного еврейского мира. Из стран, которых мы не упомянули, лишь в ЮАР и Австралии живет много евреев (более 90 тысяч в обоих случаях). В других странах общины евреев очень малы, хотя подчас и активны. В целом еврейский мир еще не пришел в себя после нацистского геноцида. Создается впечатление, что он уменьшается: с одной стороны, действуют демографические факторы, а с другой – налицо сильное нежелание компенсировать потери за счет новообращенных.
Крупномасштабная еврейская иммиграция началась в 1880-х годах. Между 1880 и 1914 годами в этот регион приехало около 130 тысяч евреев. Большинство из них поселились в Аргентине. Приблизительно 20% составляли сефарды из Северной Африки, Османской империи и с Балкан. Как правило, они обосновывались в больших городах, однако имела место и согласованная попытка обустроить земледельческие колонии, основанные Еврейской ассоциацией по колонизации. До 1940 года интенсивная иммиграция оставалась на уровне 40 тысяч человек в год. Затем она была жестко ограничена, а после войны уже очень немногие евреи приезжали, а многие даже уезжали, переселяясь либо в другие страны Латинской Америки, либо в США и Израиль. В наши дни общая численность евреев в Латинской Америке составляет около 380 тысяч человек. Большей частью они живут в Аргентине (206 тысяч), Бразилии (100 тысяч) и Мексике (40 тысяч).
У каждой группы еврейских иммигрантов имеются свои институты. Религиозные объединения, сосредоточенные на синагогах, все еще отражают различия не только между ашкеназами и сефардами, но и между испаноязычными и арабоязычными сефардами, а также идишеязычными и немецкоязычными ашкеназами. В ряде случаев они сводят вместе поселенцев из определенного региона или города Европы / Ближнего Востока. Начиная с 1950-х годов, Американское консервативное движение учредило синагоги в нескольких странах. Наблюдается и некоторый рост Американского реформистского иудаизма.
Такова в общих чертах картина современного еврейского мира. Из стран, которых мы не упомянули, лишь в ЮАР и Австралии живет много евреев (более 90 тысяч в обоих случаях). В других странах общины евреев очень малы, хотя подчас и активны. В целом еврейский мир еще не пришел в себя после нацистского геноцида. Создается впечатление, что он уменьшается: с одной стороны, действуют демографические факторы, а с другой – налицо сильное нежелание компенсировать потери за счет новообращенных.
II. Еврейский народ и его прошлое
Еврейская нация
Евреев объединяет не символ веры, а история: глубокое чувство общего происхождения, общего прошлого, общей судьбы. Хотя у ашкеназов история во многом протекала в Польше и Германии, а у сефардов – в Испании и Португалии, и те, и другие причастны к более древнему и общему опыту, который делает их одним народом. Евреи рассеяны по всем континентам земного шара, но им присуще глубокое чувство единства, усиленное в последнее время образованием государства Израиль.
Любопытно сравнить в этом отношении иудаизм и христианство.
• Христианство – это вера. Его история – это история распространения веры: первоначальное число ее последователей на Ближнем Востоке было невелико, но миссионеры просветили ею сердца миллионов людей по всему миру. Все верующие христиане в разных странах образуют одну большую общину: христианскую церковь.
• Евреи – это народ. Его истоки на Ближнем Востоке были столь же скромны. Увеличиваясь в числе (главным образом через рождение детей), он распространился повсюду благодаря миграции, добровольной или вынужденной. О том, считать рассеяние положительным событием или отрицательным, идут споры, но многие полагают, что в конце истории евреи вновь воссоединятся на земле предков, Земле Израилевой.
Одним из ключевых моментов еврейской истории было завоевание римлянами святого города Иерусалим в 70 году н.э. Храм был сожжен дотла, а десятки тысяч евреев убиты или проданы в рабство. Земля Израилева стала римской провинцией под названием Иудея и утратила последние остатки политической автономии. Сионисты рассматривают это событие как начало многовекового плена, закончившегося лишь в 1948 году с образованием государства Израиль[9]. Традиционные и ортодоксальные иудеи видят в нем проявление гнева Божьего на народ и воздаяние за грехи. В синагогальное богослужение в том месте, где упоминаются торжественные жертвоприношения, заповеданные Торой, были вставлены следующие слова:
Концепция народа, господствовавшая во времена гибели Храма, уходила корнями в Священное Писание. Иудаизм как религия уже основывался на тексте, и целая каста писцов-книжников занималась переписыванием, изучением и преподаванием древних текстов. Помимо книг, которые впоследствии вошли в иудейский канон Библии, существовал ряд «внешних книг». Для всех из них в большей или меньшей степени характерно представление о евреях как о богоизбранном народе, отделенном от других народов.
Концепция народа, отраженная в этих молитвах, оказалась очень полезной в ходе долгих лет подчинения сначала Римской империи, а затем ее христианским и мусульманским преемникам. Она способствовала осмыслению себя евреями как политического и религиозного сообщества. Они были единым народом, отделенным от других народов вследствие особых отношений с Богом. И однажды Бог спасет их от подчинения народам, вернет им возможность самим решать свою судьбу. Во времена гонений евреев очень укрепляла эта надежда. И поразительно, что в течение пятнадцати столетий христианского владычества почти никто из евреев не обратился в христианство, хотя давление было многообразным и сильным.
В этот период кажущегося бессилия еврейские общины были успешными и самоуправляемыми сообществами, которые управлялись собственными чиновниками и по еврейским законам. До начала V века Римская империя признавала еврейского Патриарха в качестве государственного чиновника; по словам одного наблюдателя, он «едва и отличался от правителя народа». Греческим словом «лао́с» («народ») обозначали как народ в целом, так и местную общину[15]. В средневековье ситуация была во многом аналогичной: раввины следили за соблюдением еврейского права и урегулировали споры, а мирянские вожди занимались финансами и внутренней политикой, время от времени представляя общину в переговорах с высшими властями. Поскольку соблюдался мир и выплачивались налоги, правители государств оставляли в силе эту систему.
Любопытно, что, именно когда исчезло внешнее давление (ибо Церковь утратила большую часть политической власти), многие евреи стали отказываться от иудаизма и переходить в христианство. Место под солнцем завоевывала новая концепция нации, в свете которой старая концепция казалась отжившей и авторитарной. В этой новой модели нация отождествлялась с государством, а все граждане понимались как ее члены. Выглядела она привлекательно, но некоторые евреи сделали из ее предпосылок свои выводы: если греки откололись от Османской империи и создали собственное государство; если за освобождение борются венгры и чехи, то почему бы и евреям не объявить себя нацией в современном смысле слова и не побороться за собственное государство (если нужно, с оружием в руках)? Эти настроения особенно бытовали в Восточной Европе, где евреи были долго урезаны в правах, а окружающие их народы боролись за самоопределение. Некоторые вожди этого движения находились также под влиянием древних пророчеств о собирании Израиля в конце дней: Цви Хирш Калишер (1795-1874), Иуда Алкалай (1798-1878) и даже такой социалист как Моисей Гесс (1812-1875), которого Маркс прозвал «коммунистическим раввином». И все же религиозные надежды на мессианское искупление и возвращение в Землю Израилеву постепенно уступили место секулярной мечте о политической самоэпансипации. Неслучайно и небезосновательно сионизм часто называют «секуляризованным мессианизмом».
В восточной Европе XIX века возник ряд движений, пропагандировавших национальное восстановление евреев на своей родине и развитие иврита. Они были свободно объединены в движение «Ховевей Цийон» («Возлюбившие Сион»). Первоначально оно выросло из еврейского Просвещения (Гаскалы) и набирало силу благодаря политическим волнениям, вызванным ростом антисемитизма в России и вспышками насилия против евреев (погромами). Один из вождей этого движения, Натан Бирнбаум (1864-1937), и придумал слово «сионизм».[16]
Леон (или Йегуда Лейб) Пинскер (1821-1891) придал новый толчок националистическому движению своим трактатом Autoemanzipation («Самоэпансипация», 1882), написанным на волне первых погромов. Пинскер пытался доказать, что либерализация и прогресс общества не устранят антисемитизм. Эмансипация евреев, которая дается им как милость, не способна привести к подлинному равенству. Евреи как нация, не обладающая собственной территорией, так и останутся казусом: ни полностью независимы, ни полностью интегрированы. После этой публикации Пинскеру предложили примкнуть к «Ховевей Цийон». Он согласился, хотя и не считал, что его мечту можно реализовать только в Палестине.
Одной из ключевых фигур в «Ховевей Цийон» был человек, который писал под псевдонимом Ахад Га-ам («Один из народа»). Настоящее его имя – Ашер Гинзберг (1858-1927). Он внес долговечный вклад в еврейское националистическое движение, став видным сторонником «культурного» сионизма: критикуя попытки возродить еврейскую нацию, не возродив сначала ее культуру, он подчеркивал необходимость этической составляющей в возрождении (включая чуткость к нуждам многочисленных арабов, живущих в Палестине). Для Ахад Га-ама Сион был не заменой диаспоры, а ее культурным и этическим обогащением. Он отвергал традиционную еврейскую религию как архаику, но опирался на ее историческое и нравственное наследие.
Основателем политического сионизма – того самого движения, которое столь резко критиковал Ахад Га-ам, – не без оснований считают австрийского журналиста Теодора Герцля (1860-1904). Если Пинскером двигал шок от первых погромов, то Герцля потрясло дело французского офицера, капитана Альфреда Дрейфуса, ложно обвиненного в государственной измене (1895 г.). Это событие заставило Герцля усомниться в самом проекте эмансипации. По горячим следам он написал документ, которому было суждено стать основой политического сионизма. Назывался он Der Judenstaat («Еврейское государство»).[17] Основные его идеи Герцль подытожил в английской газете Jewish Chronicle. Он, в частности, писал:
Любопытно сравнить в этом отношении иудаизм и христианство.
• Христианство – это вера. Его история – это история распространения веры: первоначальное число ее последователей на Ближнем Востоке было невелико, но миссионеры просветили ею сердца миллионов людей по всему миру. Все верующие христиане в разных странах образуют одну большую общину: христианскую церковь.
• Евреи – это народ. Его истоки на Ближнем Востоке были столь же скромны. Увеличиваясь в числе (главным образом через рождение детей), он распространился повсюду благодаря миграции, добровольной или вынужденной. О том, считать рассеяние положительным событием или отрицательным, идут споры, но многие полагают, что в конце истории евреи вновь воссоединятся на земле предков, Земле Израилевой.
Одним из ключевых моментов еврейской истории было завоевание римлянами святого города Иерусалим в 70 году н.э. Храм был сожжен дотла, а десятки тысяч евреев убиты или проданы в рабство. Земля Израилева стала римской провинцией под названием Иудея и утратила последние остатки политической автономии. Сионисты рассматривают это событие как начало многовекового плена, закончившегося лишь в 1948 году с образованием государства Израиль[9]. Традиционные и ортодоксальные иудеи видят в нем проявление гнева Божьего на народ и воздаяние за грехи. В синагогальное богослужение в том месте, где упоминаются торжественные жертвоприношения, заповеданные Торой, были вставлены следующие слова:
Но из-за наших грехов мы были изгнаны с Земли и удалены далеко от нашей страны и не можем исполнять свои обязанности в Твоем избранном доме – том великом и святом Доме, который нес Имя Твое, – из-за руки, которая была простерта против Святилища Твоего[10].Однако, каким бы страшным ни было это разрушение (евр. «хурба́н»), некорректно видеть в нем начало диаспоры. Диаспору можно проследить как минимум к первому «хурбану» (586 г. до н.э.), когда вавилоняне разрушили Храм и угнали многих пленников в Вавилон. Хотя семьдесят лет спустя, при персидском владычестве, Храм был восстановлен, поздние книги Библии пронизаны ощущением плена. Без сомнения, воспоминания о первом «хурбане» сформировали (и продолжают формировать) отношение ко второму «хурбану». Более того, после 70-го года многие евреи, по-видимому, надеялись, что, как и в первый раз, спустя одно или два поколения Храм удастся восстановить.
Концепция народа, господствовавшая во времена гибели Храма, уходила корнями в Священное Писание. Иудаизм как религия уже основывался на тексте, и целая каста писцов-книжников занималась переписыванием, изучением и преподаванием древних текстов. Помимо книг, которые впоследствии вошли в иудейский канон Библии, существовал ряд «внешних книг». Для всех из них в большей или меньшей степени характерно представление о евреях как о богоизбранном народе, отделенном от других народов.
Ты избрал Себе из них (народов) мужа, которому имя Авраам, и возлюбил его, и открыл ему одному волю Твою, и положил ему завет вечный, и сказал ему, что никогда не оставишь семени его. И дал ему Исаака, и Исааку дал Иакова и Исава; Ты избрал Себе Иакова, Исава же отринул. И умножился Иаков чрезвычайно. Когда Ты вывел из Египта семя его и привел к горе Синайской, тогда преклонил небеса, уставил землю, поколебал вселенную, привел в трепет бездны и весь мир в смятение. И прошла слава Твоя в четырех явлениях: в огне, землетрясении, бурном ветре и морозе, чтобы дать закон семени Иакова и радение роду Израиля[11].Хотя Иосиф Флавий, еврейский историк I века, относил обетование Божие о том, что от Авраама произойдет великий народ, который покорит своих врагов, лишь к далекому прошлому (завоеванию израильтянами Ханаана),[12] другие читатели Священного Писания полагали, что это обетование еще не вполне сбылось. Невестке Авраама Бог сказал:
Два племени («гойим») во чреве твоем,О каких народах здесь идет речь? «Большим» (т.е. старшим) назван Исав, которого часто считали предком римлян, а «меньшим» – Иаков, предок евреев. Смысл пророчества виделся в том, что в будущем евреи будут править римлянами, подобно тому, как римляне некогда правили греками[14].
и два различных народа («леумим») произойдут из утробы твоей;
один народ сделается сильнее другого,
и больший будет служить меньшему.
(Быт 25:23)[13]
И сказал ему (Иакову) Бог:Библейские тексты подобного рода до сих пор очень важны для евреев, тем более что они читаются в ходе ежедневных, еженедельных и ежегодных ритуалов. Годичные праздники – Песах (Пасха), Шавуот (Пятидесятница) и Суккот (Кущи) – сосредоточены на событиях, связанных с исходом из Египта, когда множество разрозненных людей соединились в единый народ, получили Закон, а впоследствии – собственную землю. Во время пасхальных обрядов читается библейский стих, который повествует об удивительно быстром росте народа: «Отец мой был странствующий арамеянин, и пошел в Египет, и поселился там с немногими людьми, и произошел там от него народ великий, сильный и многочисленный» (Втор 26:5). Сходные упоминания о библейской концепции нации, как ее понимали раввины, можно найти во многих местах синагогальных молитвенников.
Я Бог Всемогущий («Эль Шаддай»);
плодись и умножайся;
народ и множество народов будет от тебя,
и цари произойдут от чресл твоих;
землю, которую Я дал Аврааму и Исааку, Я дам тебе,
и потомству твоему по тебе дам землю сию.
(Быт 35:11-12)
Концепция народа, отраженная в этих молитвах, оказалась очень полезной в ходе долгих лет подчинения сначала Римской империи, а затем ее христианским и мусульманским преемникам. Она способствовала осмыслению себя евреями как политического и религиозного сообщества. Они были единым народом, отделенным от других народов вследствие особых отношений с Богом. И однажды Бог спасет их от подчинения народам, вернет им возможность самим решать свою судьбу. Во времена гонений евреев очень укрепляла эта надежда. И поразительно, что в течение пятнадцати столетий христианского владычества почти никто из евреев не обратился в христианство, хотя давление было многообразным и сильным.
В этот период кажущегося бессилия еврейские общины были успешными и самоуправляемыми сообществами, которые управлялись собственными чиновниками и по еврейским законам. До начала V века Римская империя признавала еврейского Патриарха в качестве государственного чиновника; по словам одного наблюдателя, он «едва и отличался от правителя народа». Греческим словом «лао́с» («народ») обозначали как народ в целом, так и местную общину[15]. В средневековье ситуация была во многом аналогичной: раввины следили за соблюдением еврейского права и урегулировали споры, а мирянские вожди занимались финансами и внутренней политикой, время от времени представляя общину в переговорах с высшими властями. Поскольку соблюдался мир и выплачивались налоги, правители государств оставляли в силе эту систему.
Любопытно, что, именно когда исчезло внешнее давление (ибо Церковь утратила большую часть политической власти), многие евреи стали отказываться от иудаизма и переходить в христианство. Место под солнцем завоевывала новая концепция нации, в свете которой старая концепция казалась отжившей и авторитарной. В этой новой модели нация отождествлялась с государством, а все граждане понимались как ее члены. Выглядела она привлекательно, но некоторые евреи сделали из ее предпосылок свои выводы: если греки откололись от Османской империи и создали собственное государство; если за освобождение борются венгры и чехи, то почему бы и евреям не объявить себя нацией в современном смысле слова и не побороться за собственное государство (если нужно, с оружием в руках)? Эти настроения особенно бытовали в Восточной Европе, где евреи были долго урезаны в правах, а окружающие их народы боролись за самоопределение. Некоторые вожди этого движения находились также под влиянием древних пророчеств о собирании Израиля в конце дней: Цви Хирш Калишер (1795-1874), Иуда Алкалай (1798-1878) и даже такой социалист как Моисей Гесс (1812-1875), которого Маркс прозвал «коммунистическим раввином». И все же религиозные надежды на мессианское искупление и возвращение в Землю Израилеву постепенно уступили место секулярной мечте о политической самоэпансипации. Неслучайно и небезосновательно сионизм часто называют «секуляризованным мессианизмом».
В восточной Европе XIX века возник ряд движений, пропагандировавших национальное восстановление евреев на своей родине и развитие иврита. Они были свободно объединены в движение «Ховевей Цийон» («Возлюбившие Сион»). Первоначально оно выросло из еврейского Просвещения (Гаскалы) и набирало силу благодаря политическим волнениям, вызванным ростом антисемитизма в России и вспышками насилия против евреев (погромами). Один из вождей этого движения, Натан Бирнбаум (1864-1937), и придумал слово «сионизм».[16]
Леон (или Йегуда Лейб) Пинскер (1821-1891) придал новый толчок националистическому движению своим трактатом Autoemanzipation («Самоэпансипация», 1882), написанным на волне первых погромов. Пинскер пытался доказать, что либерализация и прогресс общества не устранят антисемитизм. Эмансипация евреев, которая дается им как милость, не способна привести к подлинному равенству. Евреи как нация, не обладающая собственной территорией, так и останутся казусом: ни полностью независимы, ни полностью интегрированы. После этой публикации Пинскеру предложили примкнуть к «Ховевей Цийон». Он согласился, хотя и не считал, что его мечту можно реализовать только в Палестине.
Одной из ключевых фигур в «Ховевей Цийон» был человек, который писал под псевдонимом Ахад Га-ам («Один из народа»). Настоящее его имя – Ашер Гинзберг (1858-1927). Он внес долговечный вклад в еврейское националистическое движение, став видным сторонником «культурного» сионизма: критикуя попытки возродить еврейскую нацию, не возродив сначала ее культуру, он подчеркивал необходимость этической составляющей в возрождении (включая чуткость к нуждам многочисленных арабов, живущих в Палестине). Для Ахад Га-ама Сион был не заменой диаспоры, а ее культурным и этическим обогащением. Он отвергал традиционную еврейскую религию как архаику, но опирался на ее историческое и нравственное наследие.
Основателем политического сионизма – того самого движения, которое столь резко критиковал Ахад Га-ам, – не без оснований считают австрийского журналиста Теодора Герцля (1860-1904). Если Пинскером двигал шок от первых погромов, то Герцля потрясло дело французского офицера, капитана Альфреда Дрейфуса, ложно обвиненного в государственной измене (1895 г.). Это событие заставило Герцля усомниться в самом проекте эмансипации. По горячим следам он написал документ, которому было суждено стать основой политического сионизма. Назывался он Der Judenstaat («Еврейское государство»).[17] Основные его идеи Герцль подытожил в английской газете Jewish Chronicle. Он, в частности, писал:
Мы – Единый Народ. Мы честно пытались повсюду влиться в социальную жизнь окружающих сообществ и хранить веру наших отцов. Нам этого не разрешали... Мы – Единый Народ: как это часто бывает в истории, наши враги сделали нас едиными. Беды сплачивают нас, а оказавшись сплоченными, мы неожиданно обнаруживаем нашу силу. Да, мы достаточно сильны, чтобы сформировать государство, причем образцовое государство.[18]С точки зрения Герцля, в эпоху национализма, проблема еврейской идентичности и проблема антисемитизма требуют радикального политического решения:
Пусть нам дадут суверенитет над какой-либо частью земного шара, достаточно большой, чтобы удовлетворить справедливые требования нации. А с остальным мы и сами управимся.[19]Герцль подробно разработал этот план и представил его в виде документа для дискуссии и реализации. Члены «Ховевей Цийон», уже готовые к подобному проекту, отнеслись к нему восторженно. Реакция на Западе была более сдержанной, однако Герцль не унывал и созвал международный конгресс для поддержки своих планов. Первый Сионистский конгресс состоялся в августе 1897 года в швейцарском городе Базеле. Он принял Базельскую программу, нацеленную на установление в Палестине национальной родины евреев, признанной международным правом. Конгресс также учредил Всемирную Сионистскую организацию (ВСО) и назначил Герцля ее президентом. Остаток своей короткой жизни Герцль посвятил становлению ВСО и борьбе за осуществление своей программы. При его жизни эти усилия не увенчались большим успехом, однако в конечном счете они внесли колоссальный вклад в сионистское движение. Руководимое евреями из Восточной Европы, оно добилось образования государства Израиль в 1948 году.