Николай Катаев. Стальная штучка

   – Тогда будете сидеть внутри всю ночь. А девочке, наверное, пора кушать.
   Вероника посмотрела на лежащую Аню.
   – Мама! Я писать хочу, – тихо сказала она.
   Это было весомым аргументом, и, согнувшись, она пошла к двери из кабины. Старший направился первым, за ним они вдвоем, потом трое парней. Прошли по коридору до последней двери, человек во главе уверенно открыл ее и впустил их внутрь. Один из парней втащил чемодан.
   – Свободны! – сказал старший в сторону захвативших ее людей, и те молча развернулись и вышли.
   Она огляделась. Это был небольшой офис, переделанный под жилое помещение.
   – Сами найдете здесь все, что вам нужно! Отдыхайте! А поговорим завтра утром.
   – Если я захочу разговаривать…
   – Захотите! – с усмешкой сказал он. – Вы же любите деньги.
   Она собралась было ответить, что деньги бывают разные, и не от всех она их возьмет, но в проеме увидела только его спину, и дверь закрылась. И можно было даже не проверять. Дверь наверняка заперта снаружи.
 
   …– Давайте знакомиться! Антон Ильич.
   Теперь, с утра, она смогла его рассмотреть. Лет под сорок. Гладкий, интеллигентное лицо, очки в «профессорской» оправе, уверенный голос. Внешний облик не вязался с организацией, в которой он служил. Ему бы преподавать, учить студентов, а не похищать с улиц граждан другого государства.
   – Как меня зовут, вы знаете.
   – Знаем, знаем. И нам еще много чего известно о вас и о вашх способностях.
   – Мне тоже известны художества вашей конторы. Например, когда вы от моего имени искали для меня женихов.
   – А что? Оценили?
   И он искренне рассмеялся.
   «Значит, это он травил и выдавливал меня из Москвы после гибели Марины. Ну что же! Теперь я знаю, с кем персонально у меня счеты».
   Как будто прочитав ее мысли, он продолжил:
   – Но вы же отомстили нам. Мне долго пришлось объяснять руководству, каким образом какие-то проходимцы проникли в наши компьютеры. Боюсь, они так до конца и не поняли. Не их уровень.
   – Они не проходимцы, а специалисты высокого класса.
   – Вот именно поэтому мы вас сюда и пригласили. Нам срочно понадобились специалисты высокого класса.
   – Спасибо за приглашение, сделанное в такой любезной форме.
   За прошедшую ночь она перебрала в уме все возможные причины, почему ее схватили, но вариант с хакерским клубом «Черный гном», к которому она когда-то принадлежала, как-то не приходил ей в голову.
   – У нас просто не оставалось времени на проведение переговоров в цивилизованной форме. Поэтому пришлось прибегнуть хотя и к грубому, но весьма эффективному методу.
   В этот момент Аня оторвалась от игры в «Нинтендо» и подбежала к Веронике.
   – Мама! Мне надо что-то тебе сказать.
   Она наклонилась к ней. Тихо-тихо, так, что Вероника едва ее услышала, дочка прошептала:
   – Он противный.
   Вероника отстранилась и сказала вслух:
   – Да. Ты права.
   Антон Ильич в это время с интересом разглядывал их через свои очки. Она подумала, что он тоже, наверное, удивлялся, как они не похожи друг на друга. Но, проводив взглядом девочку, пока она возвращалась к игре, он неожиданно спросил тихим голосом:
   – Как она прижилась в Америке?
   Вероника вздрогнула. Это означало, что он знал ее историю и покопался в ее биографии даже более тщательно, чем она предполагала. Неприятное открытие, потому что оно давало ему преимущество. А она о его мотивах и о нем самом не знала ничего, кроме имени и отчества.
   – Все в порядке, – сказала она, чтобы завершить неприятную тему. – А за форму приглашения вам еще придется ответить.
   – Ну, не скажите! Я уверен, что мы договоримся. Американцы любят деньги.
   – А русские их не любят?
   Он рассмеялся.
   – И некоторые русские тоже. Но у нас все еще сохранилась такая категория, как духовность. И большинство русских ставят ее выше материальных благ.
   Вероника просто опешила. Такого она не ожидала.
   – Что-то я не встречала таких.
   – А это – потому что вы общались лишь с продажными шакалами или просто с бандитами. А Россия другая. Она осталась последним оплотом духовности в современном мире.
   – Вы и себя причисляете к другой России?
   – Конечно. К новой, возрождающейся России.
   – Тогда почему же пошли служить в репрессивную организацию?
   – Она уже давно не репрессивная, а в настоящих условиях единственная, которая способна удержать Россию от развала. Других просто не существует. Они все прогнили изнутри. Надо лишь найти идею, способную объединить людей вокруг нее.
   Это было открытием. Оказалось, перед ней сидел борец за идею. А что же от нее-то требуется?
   – И что вы от меня хотите? Чтобы я придумала для вас идею?
   – Ну, на это вы не способны. Найдутся другие. А вы можете послужить за деньги. Возьмете их и полетите себе обратно в Америку.
   – И кто же мне их даст? Вы?
   – Нет. Я не могу предложить вам такие деньги, которые бы вас устроили. А вот ваши друзья смогут.
   – И кто же это?
   – А те самые, которые взломали наши машины. Я слышал о них, но не имею выходов на этих ребят. А у вас они есть. Вот и убедите их сделать для нас одну работу. Мы рассчитаемся с ними, а они с вами. И все останутся довольны.
   – Ну, я не знаю, что это за работа.
   – Обычная, нормальная работа. Взломать, украсть, принести нам и получить компенсацию за потраченное время. То же самое, что они, а я уверен, что и вы тоже, делали раньше. Какая вам разница, от кого деньги получать.
   Он криво усмехнулся:
   – Деньги не пахнут. Так у вас говорят?
   – Это у вас так говорят. Но я не уверена, что захочу этим заниматься. Даже за деньги.
   – Захотите, когда узнаете, сколько. Вы же американка. Ну а если нет, то вам придется сидеть в этих комфортабельных условиях до тех пор, пока не согласитесь.
   Вчера вечером она уже обследовала эти условия. Не умрешь, конечно, но комфорт минимальный.
   – Вы будете силой удерживать иностранных граждан?
   – А кто знает, что вас удерживают? Кто вообще знает, что вы в Москве?
   В этом он был прав.
   Антон Ильич поднялся.
   – Подумайте над этим!
   Дверь за ним закрылась.
   – Подумайте над этим! – передразнила его Аня, оторвавшись от «Нинтендо», и показала двери язык.
   «А ведь он опасен. С борцом за денежные знаки можно договориться. А с борцом за идею – нет».
 
   Думать пришлось целый день. Никто их не тревожил, и совершенно нечего было делать. На полке лежали полтора десятка пожелтевших книг, изданных еще при СССР, но читать их совсем не хотелось. Груда старых журналов. Небольшой старенький телевизор в углу, который показывал семь каналов. Смотреть тоже не хотелось. Окна наглухо замурованы и покрыты белой краской, чтобы ничего не просматривалось.
   Аня изнывала от безделья и все время спрашивала:
   – Когда мы отсюда уедем?
   – Придется здесь задержаться на несколько дней.
   А сама понимала, что на нее оказывается психологическое давление. В другой ситуации разбила бы стекла на окнах и вылезла бы наружу, но не сейчас. Она не одна. Уже понимала, что находится на территории какого-то предприятия, судя по звукам снаружи. А значит – убежать не удастся. Просто запрут в другое помещение без окон. А в этом хотя бы установлен кондиционер.
   – Мама! Я хочу играть в Тунтаун.
   Ну как можно объяснить ребенку, что здесь нет Интернета? У Ани просто не укладывалось в голове, что поблизости нет компа. Свой Вероника оставила в Нью-Йорке, так как не собиралась надолго задерживаться в Москве.
   – Мои друзья уже два дня играют без меня, – надулась Аня.
   В компьютерной игре Тунтаун команда обезьянок, к которой она принадлежала, сражалась с командой кошек. Действие шло в масштабе реального времени, и члены команды могли входить и выходить из игры в любое время. В процессе игры Аня могла обмениваться фразами со своими друзьями по команде, набирая их на клавиатуре. Это была очень полезная для нее игра, так как, играя, быстро выучивала значение и написание английских слов. Девочка лишь совсем недавно приехала в Америку. Вот только в последнее время она стала все больше и больше времени проводить в виртуальном мире за счет реального, что приводило к постоянным конфликтам и с мамой, и с няней. Но там была интересная жизнь, ее друзья, с которыми она договаривалась заходить в игру в одно время с ней. Если кто-то отсутствовал несколько дней, начинала беспокоиться: «А где Марио? Почему его нет?»
   Аня припомнила игру и захныкала, и Вероника попыталась ее успокоить, поглаживая по головке.
   «А ведь они наверняка слушают нас. Слушают и радуются. Но как это объяснить ребенку?»
   Если бы она была одна, то просто валялась бы на кровати, пока им не надоест. Антон Ильич сказал, что у них срочная надобность в специалистах. Подержали бы, подержали и отпустили. Ну, не убьют же. И попробуй доказать потом, что они ее удерживали. Она даже не представляла себе, где находилась. А так они рассчитали, что она сидит взаперти с ребенком, который, в конце концов, вынудит ее к сотрудничеству.
   Шкаф на крохотной кухоньке был забит коробками с макаронами, крупами, консервами. Она стала называть вслух, чего хотелось бы поесть Ане, но та капризничала и от всего отказывалась. Дома все заботы о девочке лежали на няне, а сейчас ее не было, и Вероника почувствовала, что стало накапливаться раздражение.
   «А ведь я действительно долго не выдержу».
   Еще раз рассмотрела ситуацию. Их держали в офисном здании на территории промышленного предприятия. Почему? Потому что им понадобились ее связи с клубом, который возглавляет ДвойнойДжо. Зачем? А чтобы украсть у кого-то некие данные, так как своих мозгов для этого у них не хватало. Ее роль заключалась лишь в том, чтобы убедить ДвойногоДжо за деньги сделать работу. И по правилам клуба ей полагался определенный процент от полученных за работу средств. Убедила ребят и пошла домой. И всего-то.
   Тогда чего же она раздумывает? Просто понимала, что не надо себя обманывать. Если за дело взялась организация Антона Ильича, то им нужен не список клиентов какого-то банка с адресами и номерами социального страхования, чтобы открыть под них левые кредитные карты. Им требуется нечто совсем иного рода. И если она ввяжется в их игры, то соответственно значительно повысится степень риска для нее самой. Одно дело хакерская атака на частную фирму, другое дело – кража данных у правительственной организации, если они задумали такое. Кроме того, она догадывалась, что ФСБ не спускает с нее глаз за прежние «художества».
   А что требуется сделать, чтобы этого не случилось? Просто ДвойнойДжо должен отказаться от работы. Только и всего-то. Раз так, сделаем.
   – Мама! Я есть хочу…
   – Иди сюда и выбирай! Вот есть…
   – Я хочу хлопья «Келлог».
   – Ну, здесь нет «Келлог». Зато есть…
   – Нет. Я хочу клубничный «Келлог».
   Явно, что от безделья Аня начинала капризничать. Вероника знала, что никакие крики не помогут. У девочки был папин характер. Если упрется, то не сдвинешь с места.
   – Хорошо. Давай сделаем так. Сегодня ты поешь вот эти мюсли, а завтра я организую для тебя Тунтаун.
   – Тунтаун!
   Восторгу не было предела. Потом она задумалась.
   – А этот противный дядька? Он даст мне поиграть?
   – Даст! У него не будет другого выхода. Садись! Будешь есть мюсли!
 
   На следующий день появился Антон Ильич, как всегда, сияющий и уверенный в себе.
   – Вы подумали?
   – Да. Подумали и решили, что нам необходим Тунтаун.
   – Тунтаун, – подтвердила Аня.
   Антон Ильич попытался сообразить, что это такое. А мать с дочкой сидели на диванчике, обнявшись, и глядели на него.
   – Не можете ли вы разъяснить, какой город вам понадобился?
   Из словосочетания он уловил лишь town – город.
   – Тунтаун. Такая интернет-игра.
   – У нас нет Интернета, – начал он.
   – Везде в Москве и в Подмосковье есть Интернет. В противном случае наш дальнейший разговор не состоится.
   – Да. Не состоится, – подтвердила Аня и сложила на груди руки.
   Видимо, ему все-таки хотелось продолжить разговор, поэтому он задумался.
   – Хорошо. Мы его организуем в соседнем помещении. Теперь мы продолжим?
   – Нет. Сначала организуйте, а потом продолжим!
   – Ну, послушайте…
   – Это вы послушайте! Сначала мне нужно занять дочку, а потом я смогу заниматься делами. Чем скорее вы это сделаете, тем быстрее мы займемся вашим вопросом.
   По-видимому, «вашим вопросом» сработало, потому что он начал собираться.
   – Я скоро буду!
   И исчез. Аня захлопала в ладоши. Без Тунтауна она не могла и дня прожить. Там у нее были друзья, там сражались с котами. Там была ее жизнь.
   Приблизительно через час Антон Ильич возник вновь и пригласил их в соседнее помещение. Проходя туда, Вероника заметила, что длинный коридор был пуст. Только двери по обеим сторонам.
   А там стоял стол с компьютером, стул и еще один возле стены, на котором сидела здоровенная бабища в форме. Аня обрадованно рванула к знакомой ей игрушке, без которой она уже соскучилась. Отыскала иконку Интернет Эксплорера и уверенно кликнула два раза. Антон Ильич с уважением взглянул на Веронику и помотал головой в знак одобрения.
   «А ведь был бы нормальным мужиком, если бы занимался делом в какой-нибудь частной фирме, а не служил в рядах организации с сомнительным прошлым и неопределенным будущим».
   Между тем Антон Ильич вернул ее в реальный мир.
   – Продолжим? Валентина посидит тут с Аней, а мы поговорим в вашей квартире.
   Оказалось, что эту Брунгильду у стены зовут Валентина, но оставлять на нее Аню она не собиралась.
   – Нет. Я не уйду из этой комнаты. Если хотите разговаривать, то только здесь.
   – Мама! Не уходи отсюда, пожалуйста! – присоединилась Аня.
   – Но… – начал Антон Ильич, а потом задумался. – Хорошо. Сейчас.
   Он опять исчез, и Вероника получила возможность осмотреться. Окно не было замазано, и просматривался двор с переплетениями труб. У стены сидела Валентина в форме, непонятно какую силовую структуру обозначающей… И все. Но и это расширяло границы познаний того, где их содержат. А в ее положении любая информация дорого стоила.
   Появился Антон Ильич в сопровождении двух работяг, которые притащили еще один стол и пару стульев.
   – Мама! Посмотри! – прокричала Аня, показывая ей на то, что происходило на экране.
   Вероника наклонилась, а с ней и Антон Ильич, и они чуть не столкнулись лбами. Там бегали зверюшки, и в его глазах горел неподдельный интерес к происходящему. Он повернулся к ней и опять одобрительно кивнул. Вероника еще раз подумала, что этот человек явно занимался не своим делом. Да, еще и одержим экзотическими идеями.
   Наконец он оторвался от созерцания и предложил:
   – Присядем?
   И жестом показал на вновь появившийся стол. Ее надежды окончательно рухнули. Он был просто винтиком системы, пожирающей всех и вся.
   «Ну что же! Тогда начнем наши игры. Теперь мы враги».
   – Итак! Задание. Существует фирма Икс, которая ведет разработку интересного проекта. Требуется получить доступ к разработкам и их скопировать. Технология нужна для данного промышленного производства. Только и всего. Учитывая ваш собственный профессиональный опыт, а также возможности ваших друзей, представьте нам требуемый материал и получите вознаграждение. Обычный промышленный шпионаж. То, что практикуется повсеместно.
   – И ради этого вы затеяли похищение женщины с ребенком? К тому же иностранных граждан?
   – А что? Обычная практика. Как заставить человека работать? Или деньгами, или страхом. А сочетание того и другого дает поразительные результаты.
   – Ну, с деньгами понятно. А страх? Чего я должна бояться?
   – Саму себя. Недаром наказанием в тюрьмах служат камеры-одиночки. Попробуйте побыть сама с собой в четырех стенах. Человек – существо социальное, и самого себя он долго вытерпеть не может.
   Она пробыла взаперти всего лишь сутки и уже знала, что это такое.
   – Тогда перейдем к деньгам! Какова будет компенсация?
   – Ну, наконец-то деловой разговор! Американский подход.
   Последнее прозвучало не с восхищением, а с насмешкой. Мол, как быстро их можно купить с помощью денег.
   «А что? Разве в России все решается по-другому?»
   Но вступать в полемику о различиях или о сходствах в этом вопросе между двумя странами было еще рано.
   – Вы не ответили на мой вопрос.
   – Ах да! Один миллион. Долларов, конечно. Не рублей.
   Она промолчала. Просто не понимала, много это или мало. Промышленным шпионажем никогда еще не приходилось заниматься.
   – И еще. Работу надо провести очень быстро. Дней за десять. Не более.
   Второй раз за два дня прозвучало упоминание о срочности. Технологии осваиваются годами. Чем тогда вызвана подобная спешка?
   Теперь предстояло донести до него основную мысль.
   – Я сделаю все от меня зависящее. Но, находясь взаперти, я отключена от основного процесса, и он будет зависеть от других. Вернее, от их желания ввязываться в эту историю или, наоборот, воздержаться.
   – А вот тут вам придется сделать все, чтобы они согласились. Вы же не хотите застрять здесь надолго?
   Этого она совсем не хотела. Им с дочкой было достаточно одних суток, чтобы убедиться, что человек – это действительно существо социальное.
   – Вот вам блокнот и ручка. Напишите то, что хотели бы сообщить своим друзьям о моем предложении! Только так, чтобы было убедительно и они согласились. Это в ваших интересах.
   Он поднялся.
   – А Аня пусть пока поиграет.
   И посмотрел на часы.
   – У нее есть еще пятнадцать минут.
 
   Пока она набрасывала текст для ДвойногоДжо, осознала, что сама дала Антону Ильичу одно из средств давления на нее. Теперь он будет ей манипулировать, используя желание Ани играть. Вернее, уже начал, дав ей только пятнадцать минут. И еще. Насторожила его угроза запереть их, если хакеры откажутся. Насколько она серьезна? Поэтому пришлось составить текст таким образом, чтобы на том конце поняли, в какой она ситуации, но тем не менее рассмотрели предложение. А может быть, им стоит и попробовать? Контора у Антона Ильича богатая.
   – При чем здесь Тунтаун? – как она и предполагала, задал он вопрос, когда появился вновь.
   Написанный ею текст содержал некоторые намеки, которые могли понять только посвященные.
   – Так зашифровывается банк на острове Аруба, куда потребуется перевести деньги, – соврала она.
   Он странно посмотрел на нее. Очевидно, не поверил.
   – Какое название фирмы – разработчика проекта? – поинтересовалась Вероника. – Мне нужно вписать ее в текст.
   – Я сам это сделаю, – был ответ. – Ключ дайте!
   Он хотел контролировать все и одновременно держать ее в неведении. И еще знал, что она зашифровывала свои послания в клуб. Прикинула: стоит, не стоит. Поняла, что придется. Другого выхода у нее не было. А сменить ключ в будущем – пара пустяков.
   – Пусть Аня поиграет еще пятнадцать минут!
   Ее предположение оказалось верным. Теперь Интернет будет использоваться как приманка.
   Пока его не было, Вероника встала со своего места и хотела подойти, чтобы посмотреть, что происходит у Ани, но нарвалась на строгое:
   – Оставайтесь на своем месте! Вам туда не положено!
   Это впервые подала голос Валентина у стены, и он был грубым и недобрым. Она поняла, что с такой не поспоришь, и осталась сидеть, ожидая, чем все закончится.
   Вскоре опять появился их любезный хозяин со словами:
   – Послание ушло. Я лишь его немного подкорректировал, чтобы звучало более убедительно. Надеюсь, что вы не в претензии?
   Ей было безразлично. Главное: чтобы он не удалил из него важные для нее детали и там все поняли.
   Не дождавшись ответа, спросил:
   – А где они находятся? Когда мне ждать ответ?
   Если бы она знала! Каждый из членов этого виртуального сообщества мог находиться в любой точке планеты Земля. У них было принято не спрашивать о местонахождении других участников.
   – После того, как они оценят ваше предложение. Это может занять от нескольких часов до нескольких дней.
   А про себя подумала:
   «Только бы вообще ответили! Ведь такой, как этот, может действительно выполнить свою угрозу и запереть их надолго».
   ДвойнойДжо помог ей пару раз, когда она была в затруднительном положении. Но в последнее время она отошла от активного сотрудничества с сообществом, так как знала, что за ними стало охотиться ФБР. А с этим ведомством у нее самой были непростые отношения в прошлом, и она была уверена, что они продолжают отслеживать ее действия. Поэтому Вероника не представляла себе, как хакеры отреагируют на ее ситуацию. Надеялась только на миллион, который заставит их рассмотреть послание, направленное от ее имени. Хотя кто знает? Чем они в настоящее время занимаются и какие суммы кажутся для них привлекательными?
   – Ну что же! Будем ждать! А пока прошу пройти в свою комнату. На сегодня игры закончились.
   Аня заныла, что хочет поиграть еще, но здоровенная тетка в форме своей массой уже выпроваживала их из комнаты.
   – Теперь вы на попечении Валентины. Она приставлена к вам в качестве охраны от окружающей среды.
   Так, уходя, пошутил Антон Ильич, а тетка при этом ухмыльнулась.
 
   Она услышала предупреждающий стук в дверь, а затем открывающийся замок только на следующее утро. Антон Ильич изображал из себя вежливого человека. А до этого она вся издергалась. «Почему они молчат?» Пару раз даже сорвалась на Аню, которая ныла, что ей нечего делать. Есть тоже отказывалась. Поэтому любая новость, даже плохая, была лучше, чем пребывание в неизвестности.
   По лицу гостя было трудно что-либо определить.
   – Я хочу играть на компьютере, – сразу же заявила Аня.
   – Тогда пойдемте со мной!
   Очевидно, тот предвидел подобное требование, потому что в соседней комнате уже восседала Валентина в форме. Аня бросилась к своей самой любимой игрушке, а они присели к столу, предварительно пересадив их охрану подальше, чтобы ничего не услышала. Это было многообещающим знаком.
   – Ваши друзья очень корыстны. Так нельзя, – тихим голосом сказал Антон Ильич.
   А это уже было просто хорошим началом. Что-то происходило, и это радовало. Вот только ей требовалось лично взглянуть на текст, чтобы определить, как будут развиваться дальнейшие события. Но никаких бумаг при нем не просматривалось, и приходилось применять другие способы.
   – Там есть разные люди. Более корыстные и менее. Все зависит от того, к кому попало послание. Оно подписано?
   – Нет. Подписи не стоит.
   – Как не стоит? – удивилась она. – Должна быть.
   В действительности никаких подписей в посланиях не предполагалось.
   – Нет никакой подписи, – раздраженно сказал собеседник. – Просто: «Всего наилучшего», и больше ничего.
   Она откинулась на спинку стула и взглянула наверх, чтобы не выдать своей радости. Они поняли. Ее послание тоже заканчивалось пожеланием всего наилучшего, и, по-видимому, он пропустил его в таком виде. Никогда и никто в сообществе не использовал формы обращения или прощания. Более того, употребление любой формы прощания означало предупреждение об опасности, о том, что человек работает под контролем полиции. То, что они не промолчали, а ответили, означало, что поняли и что началась игра. Вот только куда она заведет?
   Он все же что-то заподозрил:
   – А почему вас интересует подпись?
   – Потому что с одним человеком я бы быстро договорилась.
   – А как его зовут?
   – ТройнойПитер, – придумала она с ходу.
   – Ого! Даже тройной.
   – А почему вы их назвали корыстными?
   – Ну, нельзя же требовать такие сумасшедшие деньги за простую работу.
   – Значит, работа не такая уж простая. И сколько требуют?
   – Десять.
   Она могла только предположить, что им требуется время, поэтому они затеяли переписку по вопросу денег.
   – Торгуйтесь! – предложила она. – Просят всегда много.
   – Мне эта торговля… – он не докончил фразу. – Мне поскорее требуется результат, а тут как будто на рынке торгуемся за килограмм огурцов.
   Опять прозвучал вопрос времени. Вероника еще более насторожилась. Почему технологии требуются промышленному производству так срочно? Такого не бывает. Они что? На следующий день бросятся их внедрять?
   – Скажите! – подумав, продолжил он. – Вы же тоже должны быть заинтересованы, чтобы побыстрее отсюда выбраться и получить свою комиссию. Какова реальная сумма подобной сделки?
   – Предложите три, они спустятся до семи, на пяти остановитесь.
   Она решила дать время ДвойномуДжо, если оно требовалось.
   – Нет. У меня есть разрешение только на три. Чтобы оформить пять, надо…
   И он только махнул рукой.
   «Надо же, как в его конторе миллионами бросаются!»
   – Предложу два. И напрямую вашему Тройному. Не возражаете? – опять пошутил он.
   А ей было безразлично. Не ее миллионы. К тому же она почему-то чувствовала, что не будет никаких миллионов. Она уже много лет знала ДвойногоДжо. Там не торгуются. Сразу называют реальную сумму, и заказчик либо ее принимает, либо уходит. Поэтому Антону Ильичу или сразу же откажут, или по каким-то причинам начнут с ним играться.
   – Пусть девочка поиграет полчаса! – дал Антон Ильич указание тетке, поднимаясь с места.
   Их рейтинг повысился. В прошлый раз были всего пятнадцать минут.
 
   На следующий день им уже был позволен доступ к компу два раза по часу, что означало, что дела у Антона Ильича успешно продвигаются вперед, хотя сам он не появился. Его охрана в полувоенной форме открывала и закрывала дверь и сидела у стены, куда ее определили, пока Аня играла. Она была дисциплинированным работником. Не вступала в беседы, всегда была на месте. Вот только иногда дремала, что было простительно. Трудно сидеть час, молча вперившись в стенку, с одним-единственным заданием – не допускать Веронику к компьютеру.
   Помимо игры, делать девочке было нечего, она изнывала от безделья, рассказывая маме, что происходило в Тунтауне. Иногда по два раза одно и то же. Вероника терпеливо слушала, чтобы занять чем-то ее время. Да и свое тоже. Помимо этого, единственным занятием были попытки читать книги и иногда смотреть телевизор, пока Аня не ложилась спать. Интересного там было мало. Об Америке сообщалось лишь о предстоящей встрече двух президентов и к чему она может привести, о проблемах с Конгрессом, который что-то не поддерживал, и об антироссийских настроениях. Услышала об экономических прогнозах и других трудностях. Много чего говорили. Она плохо разбиралась в политике, в отношениях между двумя странами, в вопросах, которые предстоит обсудить президентам. Подумала, что у каждого свои проблемы. Одни думают, как бы их избрали, чтобы остаться в своих резиденциях, а она – как бы выбраться из своего нынешнего некомфортного заключения, и без потерь.
   После сеанса вечерней игры ей предстояло прослушать все подробности сюжета, как команда обезьянок сражалась с котами. Вероника намеренно приурочила рассказ ко времени ужина, чтобы девочка одновременно говорила и ела. Это помогало впихивать в нее очередную кашу, приготовленную из запасов, заложенных для них на кухне.
   – Мама! Знаешь? У меня появился новый друг, – начала Аня.
   Вероника приготовилась слушать, говорить «Да» и кивать головой в знак согласия.
   – Его зовут Двойной Джо.
   Она чуть не выронила ложку.
   – Мама! А почему его так зовут?
   Надо было собраться с мыслями и не выдать себя. То, что их прослушивают, не вызывало сомнений. И у них в конторе найдутся переводчики, чтобы понять, о чем они беседуют на английском.
   – Наверное, потому что он большой.
   – Нет. Он нормальный.
   – Тогда не знаю.
   – И он странный. Спросил, есть ли у меня мама. Конечно, есть. У каждого ребенка должна быть мама. И еще, как тебя зовут.
   Теперь отпали последние сомнения. Это не совпадение. Он целенаправленно спросил, чтобы дочь с ней поделилась.
   – А кто еще из твоих друзей участвовал в игре?
   Надо было ее отвлечь от темы ДвойногоДжо.
   Последовало перечисление имен и событий, а в это время ее мысли были далеко. Ей давали единственный возможный канал связи – через интернет-игру, в которой принимает участие ее дочь. А от нее зависело, сможет ли она им воспользоваться. И еще от Ани и от ее сообразительности. Сразу же в голову пришли мысли о сложностях, с которыми придется столкнуться. Все же ребенок.
   Теперь предстояло найти объяснение, зачем им это понадобилось. Если бы они решили украсть разработки и договорились о цене, то данный канал просто не требовался. Если не договорились, тоже не нужен. Значит – есть что-то третье. Единственное возможное объяснение – это, затеяв игру, они хотят помочь ей выбраться. Но как? Об их возможностях в виртуальном мире она имела представление. А смогут ли они вытащить ее с охраняемого промышленного предприятия, находясь, по всей видимости, на другой стороне земного шара? И ответила сама себе: смогли же они ее найти, используя всего одно слово «Тунтаун». Она могла лишь предположить, что им пришлось взломать сервер фирмы «Дисней», которой принадлежит игра, и, используя ее имя на карте «Виза», с которой производилась оплата, найти там, какой псевдоним имеет Аня. И затем совершенно легально запустили туда ДвойногоДжо в виде обезьянки, с которой общалась Аня. Простое и гениальное решение!