Страница:
Манна была рабовладельческим государством, во главе которого был царь. Уже во второй половине VIII в. власть здесь передавалась по наследству. Области управлялись наместниками, они, в свою очередь, подчинялись центральной власти. В управлении участвовала знать, чиновники и члены господствующей семьи.
Экспонаты тегеранского Археологического музея рассказывают о далеком прошлом
Это было время наивысшего могущества Урарту и временного ослабления Ассирии. При Тиглатпаласаре III (744–722 гг. до н. э.) Ассирия вновь усиливается и вступает в борьбу с Урарту, в частности, за влияние в Манне, которую пытается подчинить, со своей стороны, урартский царь Руса I. Решительная борьба разгорелась между ним и Саргоном II (722–705 гг. до н. э.). Около 719 г. урарты объединились с Митатти, князем Зикирту, и Багдатти из Уишдиша (горная местность к востоку от озера Урмия) против царя Манны Иранзу, бывшего тогда ассирийским союзником. Руса I захватил несколько маннейских городов, другие захватил Митатти. Саргон спешит на помощь союзникам, вторгается в Зикирту и частично выселяет ее жителей в Дамаск.
Багдатти, однако, при поддержке Русы взбунтовался в 717 г. против Азы, сына Иранзу (к тому времени умершего). Аза был убит в горах Уишдиш, а его труп брошен без погребения.
Саргон спешно выступил к горам Уишдиш, захватил Багдатти, содрал с него кожу, а тело выставил для всеобщего обозрения, чтобы устрашить потенциальных мятежников. Руса, со своей стороны, сделал царем брата Азы Уллусуна, который согласился уступить Урарту значительные территории. Саргон вновь вторгся, подавил мятеж, взял Изирту, содрал кожу с пленников; однако Уллусуна остался на престоле. Затем Саргон объединяется с Уллусуной против Русы и Митатти, прогоняет его, берет Зикирту и размещает в окрестных областях гарнизоны.
Нашествие киммерийцев, от которого пострадали и урарты, и ассирийцы, дает некоторую передышку маннеям. При Ассархаддоне, в 670х гг., маннеи упоминаются как союзники скифов и угроза для Ассирии. При Ашшурбанипале, около 660 г. до н. э., царь Манны Ахшери захватывает несколько ассирийских крепостей; Ашшурбанипал послал против него полководца Набу-шар-усура, который осадил Изирту, опустошил ее окрестности и привел маннейцев к повиновению. Преемник Ахшери, Уолли, поддерживает ассирийцев против мидийцев и вавилонян, уже добивавших Ассирию. Однако Ассирия пала, и, видимо, вслед за ней мидийцы где-то к 600 г. до н. э. завоевали Манну. Последующие века знают территорию Манны уже как часть этнической Мидии.
Мидийское царство
Империя Ахеменидов
Решающий бой при Гавгамелах
И все же археологически Манна мало изучена. Письменные источники об этом государстве дошли до нас только в надписях ассирийских и урартских царей, описывавших победы над ней. Так, впервые Манна упоминается как объект похода на нее ассирийского царя Салмансара III, который в 829 г. до н. э. вторгся в пределы страны и разрушил её столицу Изирту. На следующий год он уже взимает с маннеев дань. При его преемнике, Шамши-Ададе V вновь упоминаются войны с маннеями. В то же время Манна начинает подвергаться вторжениям с севера, со стороны Урарту, о чём свидетельствует надпись царя Урарту Ишпуини (824–806 гг. до н. э.) о том, как он со 106 боевыми колесницами, 10 000 всадников и 22 000 пехотинцев выступил против области Парсуаш и маннейского города Мешта.
Это было время наивысшего могущества Урарту и временного ослабления Ассирии. При Тиглатпаласаре III (744–722 гг. до н. э.) Ассирия вновь усиливается и вступает в борьбу с Урарту, в частности, за влияние в Манне, которую пытается подчинить, со своей стороны, урартский царь Руса I. Решительная борьба разгорелась между ним и Саргоном II (722–705 гг. до н. э.). Около 719 г. урарты объединились с Митатти, князем Зикирту, и Багдатти из Уишдиша (горная местность к востоку от озера Урмия) против царя Манны Иранзу, бывшего тогда ассирийским союзником. Руса I захватил несколько маннейских городов, другие захватил Митатти. Саргон спешит на помощь союзникам, вторгается в Зикирту и частично выселяет ее жителей в Дамаск.
Багдатти, однако, при поддержке Русы взбунтовался в 717 г. против Азы, сына Иранзу (к тому времени умершего). Аза был убит в горах Уишдиш, а его труп брошен без погребения.
Саргон спешно выступил к горам Уишдиш, захватил Багдатти, содрал с него кожу, а тело выставил для всеобщего обозрения, чтобы устрашить потенциальных мятежников. Руса, со своей стороны, сделал царем брата Азы Уллусуна, который согласился уступить Урарту значительные территории. Саргон вновь вторгся, подавил мятеж, взял Изирту, содрал кожу с пленников; однако Уллусуна остался на престоле. Затем Саргон объединяется с Уллусуной против Русы и Митатти, прогоняет его, берет Зикирту и размещает в окрестных областях гарнизоны.
Нашествие киммерийцев, от которого пострадали и урарты, и ассирийцы, дает некоторую передышку маннеям. При Ассархаддоне, в 670х гг., маннеи упоминаются как союзники скифов и угроза для Ассирии. При Ашшурбанипале, около 660 г. до н. э., царь Манны Ахшери захватывает несколько ассирийских крепостей; Ашшурбанипал послал против него полководца Набу-шар-усура, который осадил Изирту, опустошил ее окрестности и привел маннейцев к повиновению. Преемник Ахшери, Уолли, поддерживает ассирийцев против мидийцев и вавилонян, уже добивавших Ассирию. Однако Ассирия пала, и, видимо, вслед за ней мидийцы где-то к 600 г. до н. э. завоевали Манну. Последующие века знают территорию Манны уже как часть этнической Мидии.
Мидийское царство
История Мидийского царства дошла до наших дней, в основном, благодаря исследованиям Геродота, основывавшегося на ассирийских источниках о мидянах.
Согласно записям великого грека, до середины VII в. до н. э у мидян еще не было единой власти, однако нападения ассирийцев, урартов и маннеев послужили причиной того, что на основе горького исторического опыта они сделали выводы, увидев выход в создании единого государства, способного противостоять врагам.
В 715 г. до н. э впервые упоминается некий судья Дайукку (Дейок), вступивший в неудачный заговор с царем Урарту Русой I против Уллусуны, закончившийся поражением из-за вмешательства Саргона II. Это историческое событие и связано с именем человека, которого Геродот называет в качестве основателя Мидии.
Нападения многочисленных киммерийских и скифских племен (арийских по происхождению), пересекавших Кавказ и Аракс большей частью с целью грабежа и добычи, на долгое время стали головной болью для мидян, и именно этот фактор отсрочил их победу над ассирийцами. Правление Асархаддона (ок. 673–672 гг. до н. э.) совпадает с военными действиями против арийских народов, которые постоянно угрожали столичному центру – Ниневии и хотели уничтожить Ассирию.
Представляется, что то сильное давление, которое оказывал Саргон II на Мидию, во время правления его преемника, Синаххериба (705–681 гг. до н. э.) уменьшилось, поскольку тот был занят войной с многочисленными мятежниками в Вавилоне, Египте и Иудее. Видимо, это можно считать одной из причин объединения мидийских племен под началом дома Дейока.
Не осознавая того, что его армия еще недостаточно сильна, чтобы противостоять воинственным ассирийцам, покорившим все народы Передней Азии, мидийский царь поплатился головой за свою ошибку, погибнув в безрезультатном походе против Ассирии.
Окончательный итог войны и победа в ней стали уделом его преемника, Киаксара. Воспользовавшись моментом, когда два ассирийских полководца – Син-шуми-лишир и Син-шарру-ишкун – сражались между собой за трон и корону, он напал на Ассирию. Этот успешный поход потряс основы ассирийского владычества и освободил мир того времени от мощного врага, так как, несмотря на яростное сопротивление ассирийского военачальника, последний в конце концов понес поражение, и войско мидян во второй раз вступило на земли Ассирии и осадило Ниневию. Мидийский главнокомандующий понимал, что осада ассирийской столицы будет длительной, и послал часть войска грабить и уничтожать плодородные равнины вокруг нее, поскольку принял решение окончательно уничтожить врага и стереть Ассирию с лица земли.
Конечно, в это время Ассирия не бездействовала, и группы скифов, перешедшие Кавказ близ Дербента, хлынули на юг. Это чреватое бедой событие стало причиной того, что Киаксар ради защиты своего только что ставшего на ноги государства и народа снял осаду с Ниневии и поспешил на войну со скифами.
Позже мидийцам не без помощи вавилонян все же удалось завоевать величественную ассирийскую державу. Это ключевое событие в истории Древнего мира произошло в 612 г. до н. э.
При этом Мидии отошла Северная Месопотамия, вслед за тем Киаксар покоряет Урарту и нападает на мелкие царства восточной Малой Азии. После длительной войны он успешно делит с Лидией Анатолию по реке Галис (Кызыл-Ырмак). Таким образом, к концу царствования Киаксара мидийцы оказываются на вершине могущества, владея всем нынешним Ираном, Армянским нагорьем, Северной Месопотамией и востоком Малой Азии.
Конечно, Киаксар не ограничился победой над Ассирией и Северной Месопотамией и присоединил к своему государству еще некоторые районы Ирана, а именно: Гирканию (Горган), Парфию и Балх, таким образом, провел северо-восточную границу Мидии до пустыни Каракумы на территории современного Туркменистана.
Геродот так описывает этот город: «Дейок воздвиг большой укрепленный город – Экбатаны, в котором одна стена кольцом охватывала другую. Крепостные стены были построены так, что одно их кольцо выдавалось над другим только на высоту бастиона. Местоположение города на холме благоприятствовало такому устройству стен, однако местность была еще немного изменена искусственно.
Всех колец стен было семь, внутри последнего внутреннего кольца находятся царский дворец и сокровищница. Длина наибольшего кольца стен почти такая же, что и у кольцевой стены Афин. Бастионы первого кольца стен – белые, второго – черные, третьего – желто-красные, четвертого – темно-синие, пятого – сандаракового (оранжево-красный) цвета. Таким образом, бастионы всех пяти колец пестро окрашены. Что же касается двух последних колец, то бастионы одного были посеребренные, другого – позолоченные».
Согласно записям великого грека, до середины VII в. до н. э у мидян еще не было единой власти, однако нападения ассирийцев, урартов и маннеев послужили причиной того, что на основе горького исторического опыта они сделали выводы, увидев выход в создании единого государства, способного противостоять врагам.
В 715 г. до н. э впервые упоминается некий судья Дайукку (Дейок), вступивший в неудачный заговор с царем Урарту Русой I против Уллусуны, закончившийся поражением из-за вмешательства Саргона II. Это историческое событие и связано с именем человека, которого Геродот называет в качестве основателя Мидии.
Нападения многочисленных киммерийских и скифских племен (арийских по происхождению), пересекавших Кавказ и Аракс большей частью с целью грабежа и добычи, на долгое время стали головной болью для мидян, и именно этот фактор отсрочил их победу над ассирийцами. Правление Асархаддона (ок. 673–672 гг. до н. э.) совпадает с военными действиями против арийских народов, которые постоянно угрожали столичному центру – Ниневии и хотели уничтожить Ассирию.
Представляется, что то сильное давление, которое оказывал Саргон II на Мидию, во время правления его преемника, Синаххериба (705–681 гг. до н. э.) уменьшилось, поскольку тот был занят войной с многочисленными мятежниками в Вавилоне, Египте и Иудее. Видимо, это можно считать одной из причин объединения мидийских племен под началом дома Дейока.
На самом деле Дейок не только сплотил мидян, но и собрал родственные племена маннеев и киммерийцев. Последние были иранцами по происхождению, но вместе со скифами они перешли Кавказ и поселились на границе двух государств, враждуя с Ассирией и Урарту.Преемником Дейока стал его сын Фравартиш (Фраорт). За 22 года его царствования (655–635 гг. до н. э) владения Мидии расширились. Помимо того, что он заключил договор с персами, он присоединил и другие районы. Ощущение силы, появившееся у этого знающего свое дело человека в результате четкого управления страной и укрепления военной мощи, стало причиной того, что он предпринял решительную попытку устранить жестокого и в то же время начинавшего приходить в упадок врага.
Не осознавая того, что его армия еще недостаточно сильна, чтобы противостоять воинственным ассирийцам, покорившим все народы Передней Азии, мидийский царь поплатился головой за свою ошибку, погибнув в безрезультатном походе против Ассирии.
Окончательный итог войны и победа в ней стали уделом его преемника, Киаксара. Воспользовавшись моментом, когда два ассирийских полководца – Син-шуми-лишир и Син-шарру-ишкун – сражались между собой за трон и корону, он напал на Ассирию. Этот успешный поход потряс основы ассирийского владычества и освободил мир того времени от мощного врага, так как, несмотря на яростное сопротивление ассирийского военачальника, последний в конце концов понес поражение, и войско мидян во второй раз вступило на земли Ассирии и осадило Ниневию. Мидийский главнокомандующий понимал, что осада ассирийской столицы будет длительной, и послал часть войска грабить и уничтожать плодородные равнины вокруг нее, поскольку принял решение окончательно уничтожить врага и стереть Ассирию с лица земли.
Конечно, в это время Ассирия не бездействовала, и группы скифов, перешедшие Кавказ близ Дербента, хлынули на юг. Это чреватое бедой событие стало причиной того, что Киаксар ради защиты своего только что ставшего на ноги государства и народа снял осаду с Ниневии и поспешил на войну со скифами.
Позже мидийцам не без помощи вавилонян все же удалось завоевать величественную ассирийскую державу. Это ключевое событие в истории Древнего мира произошло в 612 г. до н. э.
При этом Мидии отошла Северная Месопотамия, вслед за тем Киаксар покоряет Урарту и нападает на мелкие царства восточной Малой Азии. После длительной войны он успешно делит с Лидией Анатолию по реке Галис (Кызыл-Ырмак). Таким образом, к концу царствования Киаксара мидийцы оказываются на вершине могущества, владея всем нынешним Ираном, Армянским нагорьем, Северной Месопотамией и востоком Малой Азии.
Конечно, Киаксар не ограничился победой над Ассирией и Северной Месопотамией и присоединил к своему государству еще некоторые районы Ирана, а именно: Гирканию (Горган), Парфию и Балх, таким образом, провел северо-восточную границу Мидии до пустыни Каракумы на территории современного Туркменистана.
Мидийцы были очень близки по языку, обычаям и по религии к персам. Они носили длинные волосы и бороды; как и персы, и все иранцы, они носили штаны, короткие сапожки и на поясе – акинак (среднее между длинным кинжалом и коротким мечом), бывший отличительным признаком свободного мужчины. В отличие от персов они надевали не узкие куртки, а длинные просторные одеяния с большими рукавами (их быстро переняла персидская знать и презирали греки, считая женскими); от персов их также отличал особый вид головных уборов (это можно увидеть на барельефах ападаны в столице будущей династии Ахеменидов – Персеполе). Мидийские пехотинцы были вооружены короткими копьями и плетеными, обтянутыми кожей щитами.Столицей Мидии являлись Экбатаны (ныне город Хамадан в одноименной провинции).
Но в отличие от персов, сражавшихся в пешем строю, мидийцы славились своей конницей. Мидийский царь сражался в центре войска, стоя на ассирийской колеснице, – обычай, перенятый персами. Как и все иранские народы, мидийцы использовали пластинчатые доспехи, покрывавшие и всадников, и коней.
Геродот так описывает этот город: «Дейок воздвиг большой укрепленный город – Экбатаны, в котором одна стена кольцом охватывала другую. Крепостные стены были построены так, что одно их кольцо выдавалось над другим только на высоту бастиона. Местоположение города на холме благоприятствовало такому устройству стен, однако местность была еще немного изменена искусственно.
Всех колец стен было семь, внутри последнего внутреннего кольца находятся царский дворец и сокровищница. Длина наибольшего кольца стен почти такая же, что и у кольцевой стены Афин. Бастионы первого кольца стен – белые, второго – черные, третьего – желто-красные, четвертого – темно-синие, пятого – сандаракового (оранжево-красный) цвета. Таким образом, бастионы всех пяти колец пестро окрашены. Что же касается двух последних колец, то бастионы одного были посеребренные, другого – позолоченные».
Империя Ахеменидов
С начала VII в. до н. э центральная власть персов оказалась сосредоточенной на юго-западе нынешнего Ирана, в провинции Фарс, которая позднее и дала стране свое название.
Представители персидских царей из рода Ахемена сумели образовать державу, подчинившую большую часть всего Древнего мира; их владения разрослись в обширнейшую территорию, от Греции и Ливии на западе до Аральского моря на севере и Индии на юге и востоке.
Согласно «Истории» Геродота персидскую общность составляли десять племен: пасаргады, марафии, маспии, пантиалаи, дерусиэи, германии, даи, марды, дропики и сагартии. По его мнению, Ахемениды происходили из оседлого племени пасаргадов и считались одним из самых благородных и влиятельных персидских родов. Этот род широко прославился тем, что создал институты и организацию, с помощью которых был заложен фундамент огромной империи с прогрессивным и гуманным законодательством, где впервые подвластные народы управлялись под сенью закона.
Способ управления страной Ахеменидов ни в коей мере не походил на те, которые практиковались до них, и, без сомнения, можно сказать, что и в позднейшее время не повторялся ни в одном из государств, ставших империями и расширивших свои границы. Ахемениды никогда не заставляли покоренные народы следовать своим общественно-политическим или религиозным нормам и в полной мере уважали традиции и обычаи подданных. Вернее сказать, они обладали настолько широкими взглядами на данные вопросы, что практически во всех странах надевали местные одежды, посещали местные святилища и совершали поклонение вместе с местным населением. В действительности они мыслили и действовали так, чтобы все передовые нации продолжали вести цивилизованный образ жизни, а персы в силу своей храбрости, решительности и способности к упорядочению и созиданию занимали первые посты в их управлении и наставлении.
Суть дела, по мнению Ахеменидов, состояла в том, чтобы различные нации под их началом – все народы, имевшие различные корни и происхождение, равно как различные обычаи и навыки, – сами двигались на более высокие уровни развития, чтобы были сохранены их честь и достоинство, так же как и их самобытность была неприкосновенна, где бы они ни находились.
С продолжением завоеваний Кира, Камбиза и Дария на свет появилось государство, включавшее древние цивилизации, поскольку в новое образование под названием «Ахеменидская империя» входили Месопотамия, Сирия, Египет, Малая Азия, города и острова Греции, часть Индии, Мавераннахр и Средняя Азия, вплоть до Сырдарьи и Памира, Кавказ и район Персидского залива. Если бы персы действовали со злобой и ненавистью, как многие могущественные державы, и желали навязать свои традиции, обычаи и образ мышления побежденным, наверняка история говорила бы о них по-другому. Однако правильная манера поведения со своими подданными, избранная всеми тремя знаменитыми завоевателями из этой династии, стала причиной возникновения самой старой в мире могущественной демократии, при которой сохранялись внутренняя независимость подвластных стран и древние культуры.
Тот акцент, который делали главные цари этой династии на лояльность подданных царской семье, существовал потому, что все огромное здание империи было основано на чувстве единства. Люди относились к символу царской власти как к божеству и считали великолепие и изощренность придворного церемониала своими. Быстрые победы первых трех правителей династии также принесли правящей верхушке огромное доверие и окружили память о них ореолом вечной славы. Подвластные народы были также вправе сохранить свой общественно-религиозный строй и даже вождей до тех пор, пока официально не признавали центральной власти царя и не платили возложенных на них податей, и могли жить в покое и уверенности.
Очевидно то, что Ахемениды обязаны мидянам, считающимся их старшими братьями, тем, что касается принципов управления страной, так как те были их предшественниками в государственном управлении. Великолепие и пышность ахеменидского двора также в некоторой степени напоминали конец правления мидян, в особенности их последнего правителя – Астиага.
В их числе следующие личности:
Ахемен – Хахаманиш (Haxāmaniš) – 675 гг. до н. э.
Теисп – Чишпиш (Jišpiš) 675–640 гг. до н. э.
Кир I – Куруш I (Kuruš I) 640–580 гг. до н. э.
Камбиз I – Камбуджия I (Kambujiya I) 580–559 гг. до н. э.
По поводу личности Кира можно сказать, что всеми историками он признается человеком умным, милосердным, решительным и энергичным. В случае трудностей он прибегал к уму, а не к силе. Был милостив с побежденными народами. Уважал веру и убеждения других людей и ни одного захваченного города или страны не вырезал. Кир привнес своеобразную моральную революцию в Древний мир, и можно добавить, что он – единственный неиудей, упомянутый в Священном Писании как спаситель, пророк и помазанник.
Вторым великим царем из династии Ахеменидов был Камбиз, правивший при Кире Вавилоном (завоевание Вавилона Киром Великим относят к 539–538 гг. до н. э) и занявший место отца после его смерти. Известно, что Камбиз завидовал своему брату Бардии, управлявшему Хорезмом, Парфией, Карманной и восточными областями, и, убив его, в течение трех лет подавлял многочисленные восстания на рубежах огромной империи. После этого он задумался о продолжении персидской мировой экспансии и, узнав об интригах египетского фараона Амасиса, в 526 г. до н. э. отправился в эту страну. В то самое время Амасис скончался, и воевать вынужден был его преемник Псамметих III.
Камбиз вопреки ожиданиям египтян напал не с моря, а с суши, пройдя через Синайскую пустыню. Поблизости от Пелусия, на границе Африки и Азии, произошло сражение, закончившееся победой иранцев, а годом позже, в 525 г. до н. э., в Мемфисе Камбиз заставил признать себя фараоном верхнего и нижнего Египта.
В новой, покоренной им стране Камбиз проводил ту же политику интеграции местной элиты, как и его отец Кир в Вавилоне, для того чтобы гарантировать их лояльность.
Один из египетских флотоводцев, Уджа-Гор-ресент в своей надписи, дошедшей до нас, много говорит о Камбизе, вознося иранского царя, как богиню Нейт, и употребляет в его отношении титулатуру египетских фараонов.
«Камбиз проводил, также следуя по стопам своего отца, мирную политику в отношении покоренной страны. Преодолев вооруженное сопротивление египтян, Камбиз воздерживается от разорения страны и истребления жителей. Он даже оставляет в живых египетского царя Псамметиха».
Возрастающее недовольство по поводу роста расходов вследствие египетских проблем было, вероятно, одной из причин, которые привели к политическому кризису в Персии. Торопливо оставив Египет, Камбиз так и не смог снова увидеть свою родную страну, он умер от ранения в бедро на обратной дороге, в Сирии…
Дальнейшая реконструкция хода истории в ахеменидскую эпоху убедительно изложена в трудах одного из известнейших французских востоковедов и исследователей древней Персии Филипа Гюиза.
Основным документом, ознаменовавшим момент прихода Дария к власти, является так называемая Бехистунская надпись (522–521 гг. до н. э.), выполненная в горной породе у дороги, связывающей города Хамадан и Керманшах. Изображение и текст, повторяющийся на трех языках, отображают его победу над мидийским магом Гауматой.
Владычество этого одиозного правителя стало одним из ключевых моментов ахеменидской истории: империя достигла не только своего максимального территориального расширения, но и подверглась также глубоким реформам в налоговом и административном планах.
Пришедший к власти в 486 г. до н. э. Ксеркс I ставил перед собой важнейшую задачу: сменив на троне своего отца Дария, закрепить территориальные завоевания и продолжить административные реформы.
Представленный греческими источниками как жестокий деспот, без малейшего воображения, потерпевший военные поражения в сражениях в Греции на море у Саламина (480 г. до н. э.) и на суше при Платее (479 г. до н. э.), он был бы нелепой копией своего отца… Конечно, невозможно отрицать его провал в Греции, где греческий союз сражался не против персидского «варварства» и деспотизма, а за свою независимость по отношению к внешней силе. Но упрочение власти и методов управления в Вавилонии (без разрушения алтарей и похищения статуи Мардука, в чем его несправедливо обвиняют) было намного важнее для стабилизации центральной власти империи. Не менее реальным был и размах строительства в Персеполе, отражавший также усиление и укрепление монархической идеологии.
Преемники Ксеркса, начиная с его сына Артаксеркса I, старались впоследствии сдерживать афинян (которые после побед над персами основали Делосскую лигу в 487 г. до н. э. для того, чтобы защищать греческие города в Малой Азии) и разумно управлять другими территориями ахеменидской империи, так чтобы они приносили достаточный доход. Отношения между греками и персами в течение периода, последовавшего за Греко-персидскими войнами, были не только отрицательными, весьма распространенным в Греции стало подражание стилю жизни персов. Если верно, что число династических переворотов и убийств множилось до самого воцарения последнего ахеменидского царя, Дария III, в 336 г. до н. э., эти бесспорные проблемы в центре империи ни в коей мере не представляли угрозы для ее сохранения и нисколько не свидетельствовали о начинающемся упадке Персии, где персы были изнежены жизнью в пышности и разгуле в ослабленной империи (что было столь многократно и красочно описано греческими авторами IV в. до н. э.).
Новое покорение Египта в 343 гг. до н. э. (до 332 гг. до н. э.) Артаксерксом III является, скорее, доказательством обратного.
Представители персидских царей из рода Ахемена сумели образовать державу, подчинившую большую часть всего Древнего мира; их владения разрослись в обширнейшую территорию, от Греции и Ливии на западе до Аральского моря на севере и Индии на юге и востоке.
Согласно «Истории» Геродота персидскую общность составляли десять племен: пасаргады, марафии, маспии, пантиалаи, дерусиэи, германии, даи, марды, дропики и сагартии. По его мнению, Ахемениды происходили из оседлого племени пасаргадов и считались одним из самых благородных и влиятельных персидских родов. Этот род широко прославился тем, что создал институты и организацию, с помощью которых был заложен фундамент огромной империи с прогрессивным и гуманным законодательством, где впервые подвластные народы управлялись под сенью закона.
Способ управления страной Ахеменидов ни в коей мере не походил на те, которые практиковались до них, и, без сомнения, можно сказать, что и в позднейшее время не повторялся ни в одном из государств, ставших империями и расширивших свои границы. Ахемениды никогда не заставляли покоренные народы следовать своим общественно-политическим или религиозным нормам и в полной мере уважали традиции и обычаи подданных. Вернее сказать, они обладали настолько широкими взглядами на данные вопросы, что практически во всех странах надевали местные одежды, посещали местные святилища и совершали поклонение вместе с местным населением. В действительности они мыслили и действовали так, чтобы все передовые нации продолжали вести цивилизованный образ жизни, а персы в силу своей храбрости, решительности и способности к упорядочению и созиданию занимали первые посты в их управлении и наставлении.
Суть дела, по мнению Ахеменидов, состояла в том, чтобы различные нации под их началом – все народы, имевшие различные корни и происхождение, равно как различные обычаи и навыки, – сами двигались на более высокие уровни развития, чтобы были сохранены их честь и достоинство, так же как и их самобытность была неприкосновенна, где бы они ни находились.
С продолжением завоеваний Кира, Камбиза и Дария на свет появилось государство, включавшее древние цивилизации, поскольку в новое образование под названием «Ахеменидская империя» входили Месопотамия, Сирия, Египет, Малая Азия, города и острова Греции, часть Индии, Мавераннахр и Средняя Азия, вплоть до Сырдарьи и Памира, Кавказ и район Персидского залива. Если бы персы действовали со злобой и ненавистью, как многие могущественные державы, и желали навязать свои традиции, обычаи и образ мышления побежденным, наверняка история говорила бы о них по-другому. Однако правильная манера поведения со своими подданными, избранная всеми тремя знаменитыми завоевателями из этой династии, стала причиной возникновения самой старой в мире могущественной демократии, при которой сохранялись внутренняя независимость подвластных стран и древние культуры.
Тот акцент, который делали главные цари этой династии на лояльность подданных царской семье, существовал потому, что все огромное здание империи было основано на чувстве единства. Люди относились к символу царской власти как к божеству и считали великолепие и изощренность придворного церемониала своими. Быстрые победы первых трех правителей династии также принесли правящей верхушке огромное доверие и окружили память о них ореолом вечной славы. Подвластные народы были также вправе сохранить свой общественно-религиозный строй и даже вождей до тех пор, пока официально не признавали центральной власти царя и не платили возложенных на них податей, и могли жить в покое и уверенности.
Очевидно то, что Ахемениды обязаны мидянам, считающимся их старшими братьями, тем, что касается принципов управления страной, так как те были их предшественниками в государственном управлении. Великолепие и пышность ахеменидского двора также в некоторой степени напоминали конец правления мидян, в особенности их последнего правителя – Астиага.
Верно и то, что и Элам со своей почти трехтысячелетней культурой погиб в последней трети VII в. до н. э., и ценные памятники его цивилизации исчезли, но даже то незначительное их количество, которое осталось, было достаточным для того, чтобы приблизить скорое воцарение Ахеменидов и дать новую жизнь письменности, языку и гражданской культуре этого древнего народа.Основателем персидской империи принято считать Кира (Куруша) II, приписывая к его имени эпитет «Великий». Однако до воцарения на трон ему предшествовали и другие из рода Ахеменидов, также признававшиеся царями. Все они были прямыми предками Кира Великого.
В их числе следующие личности:
Ахемен – Хахаманиш (Haxāmaniš) – 675 гг. до н. э.
Теисп – Чишпиш (Jišpiš) 675–640 гг. до н. э.
Кир I – Куруш I (Kuruš I) 640–580 гг. до н. э.
Камбиз I – Камбуджия I (Kambujiya I) 580–559 гг. до н. э.
По поводу личности Кира можно сказать, что всеми историками он признается человеком умным, милосердным, решительным и энергичным. В случае трудностей он прибегал к уму, а не к силе. Был милостив с побежденными народами. Уважал веру и убеждения других людей и ни одного захваченного города или страны не вырезал. Кир привнес своеобразную моральную революцию в Древний мир, и можно добавить, что он – единственный неиудей, упомянутый в Священном Писании как спаситель, пророк и помазанник.
Вторым великим царем из династии Ахеменидов был Камбиз, правивший при Кире Вавилоном (завоевание Вавилона Киром Великим относят к 539–538 гг. до н. э) и занявший место отца после его смерти. Известно, что Камбиз завидовал своему брату Бардии, управлявшему Хорезмом, Парфией, Карманной и восточными областями, и, убив его, в течение трех лет подавлял многочисленные восстания на рубежах огромной империи. После этого он задумался о продолжении персидской мировой экспансии и, узнав об интригах египетского фараона Амасиса, в 526 г. до н. э. отправился в эту страну. В то самое время Амасис скончался, и воевать вынужден был его преемник Псамметих III.
Камбиз вопреки ожиданиям египтян напал не с моря, а с суши, пройдя через Синайскую пустыню. Поблизости от Пелусия, на границе Африки и Азии, произошло сражение, закончившееся победой иранцев, а годом позже, в 525 г. до н. э., в Мемфисе Камбиз заставил признать себя фараоном верхнего и нижнего Египта.
В новой, покоренной им стране Камбиз проводил ту же политику интеграции местной элиты, как и его отец Кир в Вавилоне, для того чтобы гарантировать их лояльность.
Один из египетских флотоводцев, Уджа-Гор-ресент в своей надписи, дошедшей до нас, много говорит о Камбизе, вознося иранского царя, как богиню Нейт, и употребляет в его отношении титулатуру египетских фараонов.
«Камбиз проводил, также следуя по стопам своего отца, мирную политику в отношении покоренной страны. Преодолев вооруженное сопротивление египтян, Камбиз воздерживается от разорения страны и истребления жителей. Он даже оставляет в живых египетского царя Псамметиха».
Камбиз принял решение завладеть еще одним африканским регионом. Греческие колонии на северном побережье Африки подчинились ему по собственной воле, да и Карфаген (современный Тунис), покорив финикийцев, сам признал власть иранцев и в то время помогал иранскому войску обеспечивать безопасность на южном побережье Средиземного моря…Позже Камбиз решил совершить поход в более отдаленные южные части Африки, в частности, в Нубию. «Греческие источники, возможно, находясь под влиянием египетских, рассказывают, что нубийская кампания под руководством самого царя завершилась поражением. У воинов не было провианта, и огромное количество людей умерли на переходе. Вместе с тем есть основания говорить о том, что персы все же побывали в Набатее. Камбиз основал город Мероэ, назвав его в честь своей жены, что доказывает, что указанный военный поход не был таким жалким, как его представляют некоторые источники».
Возрастающее недовольство по поводу роста расходов вследствие египетских проблем было, вероятно, одной из причин, которые привели к политическому кризису в Персии. Торопливо оставив Египет, Камбиз так и не смог снова увидеть свою родную страну, он умер от ранения в бедро на обратной дороге, в Сирии…
Дальнейшая реконструкция хода истории в ахеменидскую эпоху убедительно изложена в трудах одного из известнейших французских востоковедов и исследователей древней Персии Филипа Гюиза.
Основным документом, ознаменовавшим момент прихода Дария к власти, является так называемая Бехистунская надпись (522–521 гг. до н. э.), выполненная в горной породе у дороги, связывающей города Хамадан и Керманшах. Изображение и текст, повторяющийся на трех языках, отображают его победу над мидийским магом Гауматой.
Владычество этого одиозного правителя стало одним из ключевых моментов ахеменидской истории: империя достигла не только своего максимального территориального расширения, но и подверглась также глубоким реформам в налоговом и административном планах.
Новый толчок развитию идеологии власти дало начало работ по строительству царских резиденций в Сузах и Персеполе. Письменные источники, главным образом греческие, говоря об этом важном периоде истории страны, мало внимания уделяют деталям активного противостояния между Персией, с одной стороны, и Афинами и другими греческими городами-государствами в Азии – с другой. За три с половиной десятилетия именно Дарий сумел включить в империю Киренаику и Фракию на западе, а также завоевал Индию до Инда на востоке. Его дальновидной политике консолидации страны был нанесен серьезный удар ионическим мятежом в 499 г. до н. э. в Малой Азии, которым руководил тиран Аристагор из Милета. Этот мятеж был подавлен ценой значительных усилий с персидской стороны. Печальное «поражение» на равнине Марафона в 490 г. до н. э., в конце кампании, в остальном увенчавшейся полным успехом, не было решающим сражением – не слишком многочисленный отряд персов предпочел погрузиться на корабли и выйти в море сразу же после погрузки, но это событие было отмечено в Афинах как победа свободной молодой демократии в борьбе против рабства Персидской империи.В отличие от того, что внушают нам греческие источники, а именно – Геродот, кампания, которой руководили Датис и Артаферн, скорее всего, имела целью не завоевание Греции, а лишь установление дружественных правительств в Эгее.
Пришедший к власти в 486 г. до н. э. Ксеркс I ставил перед собой важнейшую задачу: сменив на троне своего отца Дария, закрепить территориальные завоевания и продолжить административные реформы.
Представленный греческими источниками как жестокий деспот, без малейшего воображения, потерпевший военные поражения в сражениях в Греции на море у Саламина (480 г. до н. э.) и на суше при Платее (479 г. до н. э.), он был бы нелепой копией своего отца… Конечно, невозможно отрицать его провал в Греции, где греческий союз сражался не против персидского «варварства» и деспотизма, а за свою независимость по отношению к внешней силе. Но упрочение власти и методов управления в Вавилонии (без разрушения алтарей и похищения статуи Мардука, в чем его несправедливо обвиняют) было намного важнее для стабилизации центральной власти империи. Не менее реальным был и размах строительства в Персеполе, отражавший также усиление и укрепление монархической идеологии.
Преемники Ксеркса, начиная с его сына Артаксеркса I, старались впоследствии сдерживать афинян (которые после побед над персами основали Делосскую лигу в 487 г. до н. э. для того, чтобы защищать греческие города в Малой Азии) и разумно управлять другими территориями ахеменидской империи, так чтобы они приносили достаточный доход. Отношения между греками и персами в течение периода, последовавшего за Греко-персидскими войнами, были не только отрицательными, весьма распространенным в Греции стало подражание стилю жизни персов. Если верно, что число династических переворотов и убийств множилось до самого воцарения последнего ахеменидского царя, Дария III, в 336 г. до н. э., эти бесспорные проблемы в центре империи ни в коей мере не представляли угрозы для ее сохранения и нисколько не свидетельствовали о начинающемся упадке Персии, где персы были изнежены жизнью в пышности и разгуле в ослабленной империи (что было столь многократно и красочно описано греческими авторами IV в. до н. э.).
Новое покорение Египта в 343 гг. до н. э. (до 332 гг. до н. э.) Артаксерксом III является, скорее, доказательством обратного.
Решающий бой при Гавгамелах
С запада ахеменидской империи угрожала набравшая огромную силу македонская держава. Македония располагала первоклассной по тому времени армией, которую возглавлял уже одержавший не одну победу полководец Александр Македонский. Основой армии македонян была фаланга в 16 рядов в глубину. Воины задних рядов были вооружены сариссами, копьями пятиметровой длины, которые поддерживали впередистоящие, и, таким образом, вся фаланга принимала участие в битве, не нарушая строя. По бокам фаланги размещались легковооруженные и маневренные воины. Армия имела тараны, катапульты и другую осадную технику.
1 октября 331 г. до н. э. на территории Мидии, близ селения Гавгамелы (30 км от современного Мосула и Ираке) произошла крупнейшая в истории мира битва.
В ней в жестоком единоборстве столкнулись войска Александра Македонского и персидского царя Дария III. На этот раз фортуна отвернулась от персидского монарха, на счету которого было немало блестящих побед. Правда, на какое-то мгновение показалось, что персы возьмут верх, так как на одном из важнейших участков фронта македонский военачальник Парменион попал в западню и срочно обратился к Александру с просьбой о помощи. Осознав всю опасность сложившейся ситуации, Александр Македонский лично возглавил отряд лучших копьеносцев и прорвал оборону противника на том участке, где располагался командный пункт Дария.
Македонские воины поразили копьями телохранителей персидского царя. Весть об этом с быстротою молнии облетела его войска, их моральный дух был подорван, и они потеряли прежнюю способность продолжать боевые действия.
В битве при Гавгамелах была предрешена участь ахеменидской державы. Путь на Персеполь, Сузы и Экбатаны был открыт.
Дарию III удалось избежать плена, и он отошел с частью своих войск в Мидию, надеясь собраться с силами и дать сражение Александру Македонскому. Но этому намерению не суждено было осуществиться. Сатрап Бактрии по имени Бесс, не скупившийся до этого на заверения в покорности персидскому монарху, вероломно изменил ему. Он пробрался в лагерь Дария и убил его. В то время ахеменидскому монарху было 50 лет. Бесс провозгласил себя царем под именем Артаксеркса IV.
1 октября 331 г. до н. э. на территории Мидии, близ селения Гавгамелы (30 км от современного Мосула и Ираке) произошла крупнейшая в истории мира битва.
В ней в жестоком единоборстве столкнулись войска Александра Македонского и персидского царя Дария III. На этот раз фортуна отвернулась от персидского монарха, на счету которого было немало блестящих побед. Правда, на какое-то мгновение показалось, что персы возьмут верх, так как на одном из важнейших участков фронта македонский военачальник Парменион попал в западню и срочно обратился к Александру с просьбой о помощи. Осознав всю опасность сложившейся ситуации, Александр Македонский лично возглавил отряд лучших копьеносцев и прорвал оборону противника на том участке, где располагался командный пункт Дария.
Македонские воины поразили копьями телохранителей персидского царя. Весть об этом с быстротою молнии облетела его войска, их моральный дух был подорван, и они потеряли прежнюю способность продолжать боевые действия.
В битве при Гавгамелах была предрешена участь ахеменидской державы. Путь на Персеполь, Сузы и Экбатаны был открыт.
Дарию III удалось избежать плена, и он отошел с частью своих войск в Мидию, надеясь собраться с силами и дать сражение Александру Македонскому. Но этому намерению не суждено было осуществиться. Сатрап Бактрии по имени Бесс, не скупившийся до этого на заверения в покорности персидскому монарху, вероломно изменил ему. Он пробрался в лагерь Дария и убил его. В то время ахеменидскому монарху было 50 лет. Бесс провозгласил себя царем под именем Артаксеркса IV.
До настоящего времени Дария III изображают бездарным и трусливым противником Александра Великого. Тем не менее этот пристрастный портрет необходимо несколько подкорректировать: бегство ахеменидского царя необходимо рассматривать в контексте идеологии сохранения царской ахеменидской власти, которая ему была поручена богами. Более того, его оборонительная стратегия по отношению к македонским захватчикам была абсолютно логичной и понятной, а не являлась хаотичным бегством и следствием паники. В конечном счете, прекращение ахеменидской династии объясняется в наименьшей степени, так называемым упадком – скорее всего, это произошло вследствие неспособности добиться настоящей лояльности к империи со стороны подчиненных народов.