Страница:
– Богиня просила передать – у тебя будут двойняшки. Вот в этом медальоне их портреты, какими они станут в пятнадцать лет. Если ты его возьмешь и откроешь, то все это станет реальностью. Если нет, то это останется нашей с тобой фантазией.
Опять буря! На этот раз она успокоилась гораздо быстрее. Долго глядела на меня, затем заулыбалась.
– А что? Высокий, симпатичный, хороший боец, говоришь с богиней. Хороший отец для моих девочек, как я и просила.
Теперь она уже не отрывала взгляд от медальона. Простой, в форме сердечка серебристого цвета, с такого же цвета цепочкой. А для нее полный переворот в жизни, вдруг понял я. Медленно, очень медленно она взяла медальон. Посидела, набираясь решимости, и открыла его. Невольно и я скосил глаза на появившиеся портреты. Очень симпатичные девчонки, с умным взглядом. Пышные волосы, одна темненькая – вылитая Марта, вторая светленькая – очевидно, похожая на меня.
– Неплохие получились, – невольно хмыкнул я, глядя на Марту.
Та меня даже не услышала. Она вся была там, со своими теперь девочками. Немного посидев и не дождавшись от Марты никакой реакции, решил пока устроить фейерверк по случаю нового веского повода. Прав был Жванецкий со своими афоризмами: «Одно неловкое движение, и вы – отец». Теперь у меня и в этом мире дети будут.
Пока я расставлял ракеты для салюта и готовил запалы, Марта пришла в себя и подошла ко мне. Медальон занял свое место на ее груди. Даже я, мужик, почувствовал, как она изменилась. Теперь она по-настоящему почувствовала себя будущей мамой, и это как-то неуловимо отразилось в ее движениях и выражении лица. Смотреть было приятно.
– Отпразднуем? – спросил я, протягивая ей маленький факел.
– Отпразднуем!
Объяснив ей, как надо поджигать, сосредоточился на том, чтобы притащить и взорвать бомбы салюта в нужный момент. Первая ракета ушла вверх, и я в верхнюю точку закинул бомбу. Эффект был обалденный. Никому не надо объяснять, что такое салют. Но здесь, в тихом городе, для двоих, посреди ночного неба, это был действительно эффект разорвавшейся бомбы. Марта завороженно следила за сверкающим шаром, распустившимся в небе.
– Это магия? Это сделала я?
– Нет, это химия, но сделала это ты.
– А можно я еще запущу? – умоляюще попросила она.
– Конечно, хоть все.
Радуясь, как ребенок, она по очереди запускала ракеты. Ждала каждого нового взрыва света и бежала к следующей. Я постарался разнообразить салют, и у меня получилось. Все залпы оказались разные, но все красивые. Не знаю точно, делали ли здесь салюты до меня, но, судя по ее реакции, этот был первый.
Счастливые, под ручку, как настоящая влюбленная парочка, мы пошли обратно к дому. Там нас уже ждала вся вечеринка. Похоже, первый взрыв их встревожил, и они выбежали на улицу, но быстро поняли, что опасности нет, и тоже получили удовольствие от такого представления.
Заметив пристальный взгляд Лары, я снова ушел в состояние отстраненности и накинул черное одеяло на свои мысли. Марта удивленно посмотрела на меня, но затем, видимо что-то поняв, тоже постаралась напустить на себя спокойную улыбку.
Десерт уже накрыли, и, усевшись за стол, женщины принялись оживленно обсуждать увиденное. Они уже поняли, что салют устроили мы с Мартой. Но я сразу отбил все вопросы, заявив, что день рождения не место для обсуждения технических деталей. Пообещав рассказать подробности потом, снова перевел внимание на именинницу.
Опять начались тосты, поздравления. И тут наступил момент моего последнего торжества. Несколько дней назад я придумал месть для Лары. «Наглючив» гарнитур из великолепного колье, серег с огромными бриллиантами, поистине царской диадемы и пары браслетов (или как их называют), я сбегал в самоволку к одному из местных ювелиров. Когда я достал из мешочка свое богатство, его чуть удар не хватил. Полчаса я не мог оторвать его от созерцания. Он хватал то одно, то другое, смотрел то на свет, то через лупу. С большим трудом мне удалось привлечь его внимание к себе.
– Я хочу заказать футляр для этого гарнитура. Могу я это сделать у вас?
– Да, конечно.
– Но мне нужно сделать к определенному дню и доставить клиентке.
– Разумеется.
Обговорив детали, я спросил о цене. Ювелир даже руками замахал:
– Какая оплата! Это я вам должен доплачивать за возможность любоваться такой красотой. Вы мне подарили столько идей, что впору делать вас своим компаньоном.
Тоже замахав руками, я отказался.
И вот настал час моей мести. Вошла служанка и поставила перед Ларой небольшой прямоугольный предмет, покрытый великолепным шелковым платком. Объяснив, что это доставил посыльный для леди Лары, она удалилась. Лара развернула «посылку», и все увидели строгую коробку, покрытую синим бархатом. Сверху лежала маленькая карточка с короткой фразой, написанной золотом: «С наилучшими пожеланиями». Прочитав записку вслух и обменявшись с гостями недоуменными взглядами, она открыла коробку. И замерла, созерцая содержимое. Не понимая ее поведения, остальные женщины подходили к ней и тоже замирали. Через минуту была немая сцена – все женщины с одного края стола неподвижно смотрят в коробку, с другого конца я в одиночестве спокойно попиваю сок. Первой опомнилась Марта. Видимо, у нее и так сегодня был переизбыток впечатлений, поэтому она легче всех перенесла вид такой красоты. Внимательно посмотрев на мой подчеркнуто равнодушный вид, она понимающе улыбнулась и отступила в задние ряды. Для нее подарки в виде дочерей и холодных камней были несопоставимы. И она, наверное, поняла насмешку в таком подарке.
А потом на меня посмотрела Лара. Взгляд был очень пристальный. Похоже, и до нее тоже начало доходить, от кого подарок и его прощальный смысл. Предчувствуя этот взгляд, я по максимуму спрятал свои чувства и мысли. Вид мой говорил только о равнодушии к женским причудам.
Наконец она отвела от меня взгляд, дотронулась до одной из безделушек. Тут же всех женщин будто прорвало. Кто прислал, что за неведомый поклонник, давайте посмотрим, примерим… Похоже, это надолго. Чувствуя себя чужим на этом празднике жизни, я издалека поклонился Марте, Ларе и тихонько испарился с гулянки. Улегшись в постель, я чувствовал себя счастливым. Помог Марте, навредничал Ларе. Больше у меня долгов нет. Теперь осталось сбежать отсюда, забиться в глухой угол и попытаться начать новую жизнь без суперспособностей и волшебства, как обычный человек. Скоро я стану другим человеком (надеюсь).
Несколько дней я обдумывал план побега. Оказалось, что это не так легко, как пишут в книжках. Что делать в принципе, я понимал. А вот что делать конкретно в моей обстановке, было непонятно.
Простую беготню с выпученными глазами я отверг сразу. Реалий этой жизни я до сих пор не знал. А вот бегающих преступников ловить здесь наверняка умели. Так что через день-два повяжут на каком-нибудь посту. И пикнуть не успею.
Метод партизана – лесами и полями – тоже не очень. Жрать захочется – сам в деревню придешь. А там любой новый человек, вышедший из леса, сразу привлечет внимание. Стукнут куда надо, и все. Финал тот же.
Спрятаться в городе. Но и в этом варианте минусы. Такой номер катит, если тебя прикрывает организация. А я никого не знаю. Местная братва меня сама сдаст, когда объявят вознаграждение. Я для них чужой, жалеть никто не будет.
Потом я долго мусолил книжный вариант на время спрятаться в тюрьме. Но получалось очень ненадежно. Не знаю я местных законов. Мне-то надо спрятаться месяца на три-четыре. Стырю булочку – а мне за воровство отрубят руку. Дам кому-нибудь в ухо, а он какой-нибудь местный неприкасаемый. И прощай моя головушка. Не нравится мне такое. Да и последнее посещение тюрьмы закончилось весьма быстро и неприятно.
Был вариант присоседиться к этапу заключенных. Дать на лапу начальнику конвоя, прикинуться местным зэком и дойти до нужного места. Только вот вряд ли в таких начальниках дураков держат. Какие бы я сказки ни сочинял про спор, кредиторов и другие подобные ужасы, я буду на подозрении. И как только к нам подъедут с вопросами, он меня сразу сдаст. Еще и награду получит.
Потом был вариант прикинуться слепым. А что? Выйти на соседнюю улицу, сделать себе белые контактные линзы, надеть какую-нибудь хламиду и присоседиться к ближайшей группе слепых (я такие уже видел). Смущало то, что сидеть придется неизвестно сколько. А мимо будут ходить Ларги и смотреть на мою рожу, которую объявят в розыск. Я уже знал, что они могут чувствовать настроение. Так что мое беспокойство будет для них как фонарик в ночи. Можно, конечно, продолжить этот безумный вариант и засадить себе на пару месяцев ложную память. Старого писца, ослепшего от работы и которого жадная родня выгнала из дома. Это бы все объяснило – и чистые руки, и белую кожу. Только вот с ложной памятью я даже не представляю, как работать. У меня и так временами сумасшедший дом в голове. А тут вообще могу остаться на всю жизнь старым слепым писцом.
Так что в моем случае лучше исчезнуть так, чтобы меня никто не искал. Или, другими словами, я должен у всех на глазах геройски, или не очень, но умереть. Правда, в одиночку меня никуда не пускают. Речка рядом большая, но медленная. Плаваю я не очень. По какому поводу я туда полезу и как я оттуда вылезу? Да и тело могут искать долго.
Погибнуть на пожаре? И где мне брать этот пожар, требующий моего непосредственного участия? Самому поджигать? И где мне взять обожженное тело, которое должны найти на пожаре? Большой вопрос.
А потом ко мне пришла ИДЕЯ!!!
Я ведь обещал Ларе научить готовить ракеты и их головки для салютов! А в больших количествах это, разумеется, огне– и взрывоопасно. Значит, мне понадобится уединенная хижина где-нибудь в овраге, подальше от людей. Охрана тоже будет не ближе пятисот метров (для безопасности). Так что я один в хижине, делаю и готовлю что хочу, а затем аккуратненько перепрыгиваю в другую сторону, избушку сжигаю напрочь каким-нибудь термитом, а пепел раздуваю фугасом. И – вуаля. Избушки нет, меня нет, тела нет. Один пепел, раздуваемый ветром. И никто не ищет. Несчастный случай на производстве. Осталось по максимуму получить информацию о стране, а то ведь я даже названия не знаю. География, культура, обычаи, политическое устройство. Я должен раствориться в этой стране.
Придя в отличное настроение, сразу приступил к делам.
Для начала надо было сохранить видимость обычных дел. Я по-прежнему ходил в Академию, занимался языком. Только к этому добавилась какая-то истовость, что ли. Язык я хотел знать по возможности в совершенстве, все вечера пропадал в библиотеке Лары. Среди прочих книг попалось несколько и о Ларгах. Истории весьма интересные. Началось с того, что однажды на глаза одному воинственному аристократу попалась очень сильная женщина с редким дефектом зубов – очень большими клыками, которая в драке с издевающимися над ней мужчинами одержала верх, да еще одного из них загрызла именно клыками. И аристократ загорелся идеей заиметь в своем распоряжении целый отряд таких женщин-ниндзя. Чего только с женщинами не вытворяли! И естественный отбор, и дети от мужчин с таким же дефектом, и магия, и многие другие гадости. Задачу за пару столетий решили, создали женский спецназ. И вдобавок поимели кучу неприятностей. Ларги получились почти в два раза сильнее мужчин, ловкие, агрессивные. А из-за особенностей генетики – проблемы с мужчинами. Нет, сексом они могли заниматься. Только он подразумевает некоторую теплоту в отношениях. А теплота со временем переходит в желание иметь детей. Но для этого подходил далеко не каждый мужчина. Ларги могли чувствовать и свою готовность забеременеть, и, в момент оргазма, подходит ли мужчина для этого. И их разочарование от неудачи в наивысший момент, при их агрессивности, очень часто заканчивалось смертью мужчин. Со временем об этом узнали все.
После этого найти мужчину даже для развлечения стало для Ларг проблемой. А если учесть, что из-за той же особенности генетики у них рождались только девочки, то ОЧЕНЬ большой проблемой. Обычные мужчины уже просто боялись мало-мальски близких отношений с Ларгами. Поэтому со временем и получилось, что выбирать себе мужчин Ларги могли только из смертников. Сначала пытались наладить отношения в надежде на хорошее продолжение. Если не получалось, то просто превращали в сексуальных рабов. А если убеждались, что мужчина им не подходит генетически, то длительность его жизни зависела уже только от везения и умения его хозяйки сдерживать разочарование. Придумывали разные успокаивающие таблетки, но сути вопроса это не меняло. Как следствие – смотрели сквозь пальцы на многоженство, хотя и оно было редкостью. А когда численность Ларг сокращалась до угрожающих размеров, подходящих мужчин использовали для проведения искусственного оплодотворения. Об этом не принято было говорить, но это было.
Тут я поежился. Получается, что я сделал Марте просто обалденный двойной подарок. А вот чего тянет Лара? Если верить книжкам, я сейчас уже должен быть распят на кровати, а она – сверху. Чего она ждет? Хотя теперь становится понятным удовольствие, которое она явно получала от обычного гуляния под ручку. А может, у нее на меня какие-то другие планы?
Со временем Ларги превратились в особую касту на службе императора. Служба в Тайной страже, тайные операции, привилегированное положение. У них даже была собственная богиня-покровительница Лилита – демоница ночи. Но им никто не завидовал. Знать свою судьбу уже с рождения… А ведь они все женщины, и подсознательные желания такие же, как и у обычных женщин. В разные времена в разных странах их называли по-разному. И Литы (сокращенное от Лилита), и Вирты, и Вики. Официально называли Ларги, а в народе частенько называли «проклятые».
После прочитанных мною книг дела в Академии пошли немного по-другому. Я стал относиться к девчонкам как-то мягче и вдумчивее. На первом же занятии я усадил девчонок на маты и спросил:
– А теперь рассказывайте, что кому не нравится.
Девчонки, вместо того чтобы заговорить, начали опускать головы и прятать глаза. Только после этого до меня дошло, что вопрос прозвучал не очень хорошо. Стараясь исправить впечатление, начал оправдываться:
– Я имел в виду, что те приемы, которым я вас учу, могут не совсем вписываться в привычную вам систему боя. И самое лучшее, если мы придумаем нечто удобное для вас.
После этого девчонки задумались. Наконец одна несмело подняла руку.
– Учитель Линк, вот в этой связке не очень удобный переход.
Потом пошел показ и обсуждение. Оказывается, эта связка никому не нравилась. Совместными усилиями удалось придумать нечто, что всех устроило. После этого такие ежедневные получасовые обсуждения стали привычной нормой, а эффективность обучения резко возросла. Я добился главного – осмысленного творческого подхода.
Дни бежали, все вокруг учились. Я языку, культуре, ларговской системе боя. Девчонки тому, что показывал я. Дело потихоньку приближалось к выпускным экзаменам. На одном из занятий, залюбовавшись на движения гибких тел, я нечаянно ляпнул:
– Хорошо смотритесь, настоящие «бойцовые кошки»!
Не знаю, что было причиной, но занятие враз прекратилось, а девчонки стали окружать меня с не очень хорошим блеском в глазах. Чувствуя, что просто так это не кончится, попытался оправдаться:
– На моей родине, как я помню, были особые части элитных войск, которые за их способности называли «бойцовые коты». Они отличались особой силой, гибкостью, непредсказуемостью, яростью в бою, великолепной выучкой. Прибытие таких солдат означало победу. А их знаком был кот, вставший на задние лапы и бьющий передними. К такому солдату просто боялись подходить.
По мере того как я говорил, напряжение потихоньку спадало. Видя, что я говорю серьезно, девчонки понемногу оттаяли, а потом потребовали рассказать еще. Пришлось вспоминать. Последующий консилиум решил, что для нашей группы такое название вполне подходит. Гибкости и силы им не занимать, а непредсказуемости я их научил.
Наконец начались экзамены и показательные бои моей группы с другими. Стыдно признаться, но я волновался, как молодая училка у первоклассников. Тем более что, к моему удивлению, девчонки из другой группы частенько применяли приемы, которым я учил только своих. Для Риты в этом, наоборот, не было ничего удивительного.
– Они же девчонки, подружки, живут вместе в общаге. И похвалиться удачным новым приемом для них в порядке вещей.
Бои получились зрелищными, и во всех, с разной степенью преимущества, побеждали мои девчонки. Когда и последний бой закончился победой моей ученицы, то от визга и воплей девчонок чуть не обвалилась крыша спортзала. Причем самое удивительное, радовались все, даже побежденные. С трудом построив своих, произвел награждение. Втихушку от всех я заказал двадцать золотых значков с изображением кошки, стоящей на задних лапах. Девчонки уже знали смысл этого знака, потому восприняли награждение с восторгом. После минуты взволнованной тишины опять начались визги, крики. Потом была грандиозная пьянка. Ну кто не сдавал выпускные экзамены? Помня о возможных последствиях моего опьянения, я выпил только один бокал и постарался пораньше смыться. И правильно сделал. Каждая курсантка считала своим долгом выпить со мной на брудершафт. Чем это могло кончиться в женской общаге, объяснять, я думаю, не надо.
Наконец наступило время и для последнего этапа. Придя к Ларе, я рассказал ей о требованиях по размещению лаборатории и необходимых компонентах. Она выслушала внимательно и без всяких комментариев пообещала сделать. Уже через три дня меня повезли знакомиться с новым местом работы. Все было, как я и заказывал. Километрах в десяти от города, глубокая впадина в редколесье. Очень крутые стены, выход только с одной стороны. У выхода расположился пост охраны – пяток стражников. Посредине сделали сарай примерно десять на десять метров. Внутри – как пещера алхимика. Колбы, перегонный аппарат, куча всяких баночек с неизвестными порошками. Я, на всякий случай, назаказывал всякой ерунды, кроме тех компонентов, из которых действительно можно сделать порох и взрывчатку. Не хватало еще устраивать здесь промышленную революцию. Кроме того, под эту лавочку заказал себе несколько комплектов старой мужской одежды (ну, не женской же) на обтирку, фильтры, как компоненты. Сделав указание об обязательной постройке блиндажа для охраны за пределами впадины, на следующий же день приступил к работе.
Выглядело это так. После завтрака я отправлялся на работу. В качестве охраны от неведомых опасностей мне выделили двух моих лучших учениц из Академии. Я же понял такую охрану по-своему. Гробить девчонок рука не поднимется, а сами они меня без приказа не оставят. В итоге получаем две очень симпатичные гири на руки-ноги. Но пока меня это не беспокоило. Честно выполняя приказ, они внимательно поглядывали по сторонам. Однако молодые девчонки, они и в Африке девчонки. Разговоры шли не переставая. Я принимал посильное участие, узнавая попутно кучу новостей. Добравшись до «работы», оставлял охрану за пределами впадины, а сам, взяв свою долю обеда сухпаем, отправлялся «работать». Работа состояла в периодическом поджигании смесей, дающих разноцветный дым или маленькие взрывы. Но в первую очередь занимался подготовкой побега. Из старого тряпья удалось собрать довольно сносный комплект, похожий на то, что здесь носят местные паломники. А остальное время обдумывал детали побега. Всю еду приходилось откладывать про запас, и за весь день я позволял себе съесть только скоропортящиеся продукты. К вечеру возвращались домой, легкий перекус. А затем мы с Ларой отправлялись гулять. За последнее время это вошло в привычку.
После разговора в пыточной у нас было некоторое охлаждение отношений, и прогулки прекратились. Но как только я придумал, как убежать, решил вернуться к гуляниям. На Лару я зла не держал – что поделать, продукт своего времени и строя. Да и тот разговор дал мне повод задуматься о своем положении. Так что глупо было лишать себя такой возможности попрактиковаться в языке и побольше узнать о жизни простых людей. Она недоверчиво посмотрела на меня, когда я явился с подобным предложением, но отказываться не стала. Гуляли везде. У королевского дворца, в парках, на рынке и в трущобах. Очень много говорили. Или она мне объясняла то, что видим, или я, как чукча, описывал, «что вижу – то пою». Учителя были хорошие, или я очень старался, но к моменту побега я уже говорил почти свободно, только с небольшим акцентом. Во время таких прогулок я и присмотрел себе пример для подражания. Как и в любой религии, здесь были и фанатики, и люди простодушно верующие. Среди последних считалось весьма почетным принять на себя какой-нибудь обет или совершить паломничество к святым местам. Я был поражен таким сходством с Землей. Долго расспрашивал Лару о их поведении и старательно запоминал названия богов, святых мест.
Наши отношения с Ларой складывались весьма своеобразно. Первое время, когда я попал к ней, она общалась со мной как с пятилетним ребенком. Слушая мой лепет, как настоящая мамочка поправляла мою речь, посмеивалась над несуразностями. Потом была пыточная, и мы некоторое время общались подчеркнуто вежливо и холодно. Затем я напросился на прогулки, и наступил новый этап. Напоминало это киношные отношения английской знати. Очень вежливо и очень корректно. Первое время она ждала от меня подвоха, но я вел себя покладисто. Затем она успокоилась, и мне показалось, что такие чопорные отношения стали ее тяготить. И когда во время какого-нибудь веселого разговора я вдруг вставлял «леди Лара», в глазах у нее частенько мелькало и сожаление, и раздражение. А что вы хотели, милочка, быть хозяйкой и просто Ларой – не получится. Это я так немного вредничал. А что еще может себе позволить бесправный раб? Снова я озадачился вопросом: а зачем я вообще Ларе нужен? Забрала во время казни, вылечила, откормила, научила говорить. С требованием секса она ко мне не пристает. По дому я не работаю, толку от меня ноль. Единственное – работаю в Академии временным тренером, может, там за меня деньги платят? Или хочет откормить, обучить и продать кому-нибудь еще? А что, раньше ведь продавали рабов и особенно ценились обученные. Только мне это уже без разницы. Я мысленно махнул рукой. Еще несколько дней, и я свободен.
В последний вечер мне немного взгрустнулось. Сидя с Ларой на лавочке в парке, долго глядели на раскинувшийся город.
– Ты куда-то собрался? – вдруг раздался шипящий голос сбоку.
От неожиданности я аж подскочил. Обернувшись, увидел прищуренные в бешенстве глаза Лары.
– О чем вы, леди Лара?
– Ты сидишь, уже полчаса прощаешься с городом и думаешь, я этого не чувствую?! Так куда ты собрался? Первой остановкой для тебя станет пыточная! Отвечай!
Я закрыл глаза, несколько раз вздохнул, успокаиваясь. Приглушив мысли, подумал: вот дура, весь вечер испортила, хотя и права по-своему.
Вслух же ответил сдержанно и официально:
– Я благодарен вам, леди Лара, за такое внимание и заботу обо мне. А моя легкая грусть вызвана тем, что завтра мне предстоит провести весьма опасный опыт, который может закончиться очень плохо. Однако вы вправе отменить его и указать, чем мне в дальнейшем заниматься. Любое ваше решение я приму с нижайшим почтением.
Склонив голову в поклоне, я замер.
Несколько минут она ходила передо мной. Я не двигался. Наконец гораздо более спокойно спросила:
– Опыт действительно опасный?
– Да, очень.
– Без него не обойтись?
– Нет.
Она еще немного походила.
– Я приношу извинения, что неправильно истолковала твои намерения и была несдержанна.
– Я принимаю ваши извинения, леди Лара.
Настроение было испорчено. Еще немного посидев, молчком пошли домой. Она не брала меня под руку, я не предложил. Так и шли домой рядом, но поодиночке.
Укладываясь спать, подумал – вот и знак. Какие бы у нее мысли обо мне ни были, но подобных представлений я больше не хочу.
Утро побега выдалось пасмурное. За завтраком я был сдержанно-спокоен, Лара – сдержанно-виноватой. Завтрак прошел в молчании. Я уже собирался уходить, когда она подошла ко мне и нерешительно остановилась. Неожиданно мне стало жаль ее. Ведь после того представления, что я собирался сегодня устроить, она и вправду будет чувствовать себя виноватой. Неплохая вроде женщина, хотя и со своими тараканами в голове. Легонько погладив ее по плечу, я ободряюще улыбнулся ей и ушел. Уже отъезжая от дома, заметил силуэт Лары в окне. Во, блин, бразильские страсти. Мне теперь точно возвращаться нельзя. Как теперь строить отношения – совершенно непонятно.
Прибыв на место, я сразу собрал всю охрану и провел краткий инструктаж.
– Сегодня я буду проводить опыты, которые могут оказаться очень опасными. Возможно все – и пожар и взрыв. Поэтому слушайте внимательно. В блиндаже для охраны остаются только двое. Остальные отходят в лес на безопасное расстояние и ждут там. Дежурят один солдат и одна курсантка. Если начнется пожар, а тем более взрывы, из блиндажа не выходить. Помочь вы уже ничем не сможете, а вот погибнете запросто. Испытывать я буду очень опасные вещи, поэтому подходить к лаборатории можно будет не раньше чем через час после того, как исчезнет последний дымок. Всем ясно? Я надеюсь на ваше благоразумие.
Спустившись в лабораторию, посидел немного, собираясь с мыслями. Потом развел печку, изображая начало деятельности. Не торопясь, проверил сидор с едой и небогатой одеждой. Переоделся в одежду паломника и стал ждать. Устроить пожар я решил ближе к обеду. Пока прогорит, пока решат спуститься, пока будут искать – будет уже вечер. Пока сообщат, будет утро. Даже если заподозрят, раньше следующего полудня погони не будет.
Опять буря! На этот раз она успокоилась гораздо быстрее. Долго глядела на меня, затем заулыбалась.
– А что? Высокий, симпатичный, хороший боец, говоришь с богиней. Хороший отец для моих девочек, как я и просила.
Теперь она уже не отрывала взгляд от медальона. Простой, в форме сердечка серебристого цвета, с такого же цвета цепочкой. А для нее полный переворот в жизни, вдруг понял я. Медленно, очень медленно она взяла медальон. Посидела, набираясь решимости, и открыла его. Невольно и я скосил глаза на появившиеся портреты. Очень симпатичные девчонки, с умным взглядом. Пышные волосы, одна темненькая – вылитая Марта, вторая светленькая – очевидно, похожая на меня.
– Неплохие получились, – невольно хмыкнул я, глядя на Марту.
Та меня даже не услышала. Она вся была там, со своими теперь девочками. Немного посидев и не дождавшись от Марты никакой реакции, решил пока устроить фейерверк по случаю нового веского повода. Прав был Жванецкий со своими афоризмами: «Одно неловкое движение, и вы – отец». Теперь у меня и в этом мире дети будут.
Пока я расставлял ракеты для салюта и готовил запалы, Марта пришла в себя и подошла ко мне. Медальон занял свое место на ее груди. Даже я, мужик, почувствовал, как она изменилась. Теперь она по-настоящему почувствовала себя будущей мамой, и это как-то неуловимо отразилось в ее движениях и выражении лица. Смотреть было приятно.
– Отпразднуем? – спросил я, протягивая ей маленький факел.
– Отпразднуем!
Объяснив ей, как надо поджигать, сосредоточился на том, чтобы притащить и взорвать бомбы салюта в нужный момент. Первая ракета ушла вверх, и я в верхнюю точку закинул бомбу. Эффект был обалденный. Никому не надо объяснять, что такое салют. Но здесь, в тихом городе, для двоих, посреди ночного неба, это был действительно эффект разорвавшейся бомбы. Марта завороженно следила за сверкающим шаром, распустившимся в небе.
– Это магия? Это сделала я?
– Нет, это химия, но сделала это ты.
– А можно я еще запущу? – умоляюще попросила она.
– Конечно, хоть все.
Радуясь, как ребенок, она по очереди запускала ракеты. Ждала каждого нового взрыва света и бежала к следующей. Я постарался разнообразить салют, и у меня получилось. Все залпы оказались разные, но все красивые. Не знаю точно, делали ли здесь салюты до меня, но, судя по ее реакции, этот был первый.
Счастливые, под ручку, как настоящая влюбленная парочка, мы пошли обратно к дому. Там нас уже ждала вся вечеринка. Похоже, первый взрыв их встревожил, и они выбежали на улицу, но быстро поняли, что опасности нет, и тоже получили удовольствие от такого представления.
Заметив пристальный взгляд Лары, я снова ушел в состояние отстраненности и накинул черное одеяло на свои мысли. Марта удивленно посмотрела на меня, но затем, видимо что-то поняв, тоже постаралась напустить на себя спокойную улыбку.
Десерт уже накрыли, и, усевшись за стол, женщины принялись оживленно обсуждать увиденное. Они уже поняли, что салют устроили мы с Мартой. Но я сразу отбил все вопросы, заявив, что день рождения не место для обсуждения технических деталей. Пообещав рассказать подробности потом, снова перевел внимание на именинницу.
Опять начались тосты, поздравления. И тут наступил момент моего последнего торжества. Несколько дней назад я придумал месть для Лары. «Наглючив» гарнитур из великолепного колье, серег с огромными бриллиантами, поистине царской диадемы и пары браслетов (или как их называют), я сбегал в самоволку к одному из местных ювелиров. Когда я достал из мешочка свое богатство, его чуть удар не хватил. Полчаса я не мог оторвать его от созерцания. Он хватал то одно, то другое, смотрел то на свет, то через лупу. С большим трудом мне удалось привлечь его внимание к себе.
– Я хочу заказать футляр для этого гарнитура. Могу я это сделать у вас?
– Да, конечно.
– Но мне нужно сделать к определенному дню и доставить клиентке.
– Разумеется.
Обговорив детали, я спросил о цене. Ювелир даже руками замахал:
– Какая оплата! Это я вам должен доплачивать за возможность любоваться такой красотой. Вы мне подарили столько идей, что впору делать вас своим компаньоном.
Тоже замахав руками, я отказался.
И вот настал час моей мести. Вошла служанка и поставила перед Ларой небольшой прямоугольный предмет, покрытый великолепным шелковым платком. Объяснив, что это доставил посыльный для леди Лары, она удалилась. Лара развернула «посылку», и все увидели строгую коробку, покрытую синим бархатом. Сверху лежала маленькая карточка с короткой фразой, написанной золотом: «С наилучшими пожеланиями». Прочитав записку вслух и обменявшись с гостями недоуменными взглядами, она открыла коробку. И замерла, созерцая содержимое. Не понимая ее поведения, остальные женщины подходили к ней и тоже замирали. Через минуту была немая сцена – все женщины с одного края стола неподвижно смотрят в коробку, с другого конца я в одиночестве спокойно попиваю сок. Первой опомнилась Марта. Видимо, у нее и так сегодня был переизбыток впечатлений, поэтому она легче всех перенесла вид такой красоты. Внимательно посмотрев на мой подчеркнуто равнодушный вид, она понимающе улыбнулась и отступила в задние ряды. Для нее подарки в виде дочерей и холодных камней были несопоставимы. И она, наверное, поняла насмешку в таком подарке.
А потом на меня посмотрела Лара. Взгляд был очень пристальный. Похоже, и до нее тоже начало доходить, от кого подарок и его прощальный смысл. Предчувствуя этот взгляд, я по максимуму спрятал свои чувства и мысли. Вид мой говорил только о равнодушии к женским причудам.
Наконец она отвела от меня взгляд, дотронулась до одной из безделушек. Тут же всех женщин будто прорвало. Кто прислал, что за неведомый поклонник, давайте посмотрим, примерим… Похоже, это надолго. Чувствуя себя чужим на этом празднике жизни, я издалека поклонился Марте, Ларе и тихонько испарился с гулянки. Улегшись в постель, я чувствовал себя счастливым. Помог Марте, навредничал Ларе. Больше у меня долгов нет. Теперь осталось сбежать отсюда, забиться в глухой угол и попытаться начать новую жизнь без суперспособностей и волшебства, как обычный человек. Скоро я стану другим человеком (надеюсь).
Несколько дней я обдумывал план побега. Оказалось, что это не так легко, как пишут в книжках. Что делать в принципе, я понимал. А вот что делать конкретно в моей обстановке, было непонятно.
Простую беготню с выпученными глазами я отверг сразу. Реалий этой жизни я до сих пор не знал. А вот бегающих преступников ловить здесь наверняка умели. Так что через день-два повяжут на каком-нибудь посту. И пикнуть не успею.
Метод партизана – лесами и полями – тоже не очень. Жрать захочется – сам в деревню придешь. А там любой новый человек, вышедший из леса, сразу привлечет внимание. Стукнут куда надо, и все. Финал тот же.
Спрятаться в городе. Но и в этом варианте минусы. Такой номер катит, если тебя прикрывает организация. А я никого не знаю. Местная братва меня сама сдаст, когда объявят вознаграждение. Я для них чужой, жалеть никто не будет.
Потом я долго мусолил книжный вариант на время спрятаться в тюрьме. Но получалось очень ненадежно. Не знаю я местных законов. Мне-то надо спрятаться месяца на три-четыре. Стырю булочку – а мне за воровство отрубят руку. Дам кому-нибудь в ухо, а он какой-нибудь местный неприкасаемый. И прощай моя головушка. Не нравится мне такое. Да и последнее посещение тюрьмы закончилось весьма быстро и неприятно.
Был вариант присоседиться к этапу заключенных. Дать на лапу начальнику конвоя, прикинуться местным зэком и дойти до нужного места. Только вот вряд ли в таких начальниках дураков держат. Какие бы я сказки ни сочинял про спор, кредиторов и другие подобные ужасы, я буду на подозрении. И как только к нам подъедут с вопросами, он меня сразу сдаст. Еще и награду получит.
Потом был вариант прикинуться слепым. А что? Выйти на соседнюю улицу, сделать себе белые контактные линзы, надеть какую-нибудь хламиду и присоседиться к ближайшей группе слепых (я такие уже видел). Смущало то, что сидеть придется неизвестно сколько. А мимо будут ходить Ларги и смотреть на мою рожу, которую объявят в розыск. Я уже знал, что они могут чувствовать настроение. Так что мое беспокойство будет для них как фонарик в ночи. Можно, конечно, продолжить этот безумный вариант и засадить себе на пару месяцев ложную память. Старого писца, ослепшего от работы и которого жадная родня выгнала из дома. Это бы все объяснило – и чистые руки, и белую кожу. Только вот с ложной памятью я даже не представляю, как работать. У меня и так временами сумасшедший дом в голове. А тут вообще могу остаться на всю жизнь старым слепым писцом.
Так что в моем случае лучше исчезнуть так, чтобы меня никто не искал. Или, другими словами, я должен у всех на глазах геройски, или не очень, но умереть. Правда, в одиночку меня никуда не пускают. Речка рядом большая, но медленная. Плаваю я не очень. По какому поводу я туда полезу и как я оттуда вылезу? Да и тело могут искать долго.
Погибнуть на пожаре? И где мне брать этот пожар, требующий моего непосредственного участия? Самому поджигать? И где мне взять обожженное тело, которое должны найти на пожаре? Большой вопрос.
А потом ко мне пришла ИДЕЯ!!!
Я ведь обещал Ларе научить готовить ракеты и их головки для салютов! А в больших количествах это, разумеется, огне– и взрывоопасно. Значит, мне понадобится уединенная хижина где-нибудь в овраге, подальше от людей. Охрана тоже будет не ближе пятисот метров (для безопасности). Так что я один в хижине, делаю и готовлю что хочу, а затем аккуратненько перепрыгиваю в другую сторону, избушку сжигаю напрочь каким-нибудь термитом, а пепел раздуваю фугасом. И – вуаля. Избушки нет, меня нет, тела нет. Один пепел, раздуваемый ветром. И никто не ищет. Несчастный случай на производстве. Осталось по максимуму получить информацию о стране, а то ведь я даже названия не знаю. География, культура, обычаи, политическое устройство. Я должен раствориться в этой стране.
Придя в отличное настроение, сразу приступил к делам.
Для начала надо было сохранить видимость обычных дел. Я по-прежнему ходил в Академию, занимался языком. Только к этому добавилась какая-то истовость, что ли. Язык я хотел знать по возможности в совершенстве, все вечера пропадал в библиотеке Лары. Среди прочих книг попалось несколько и о Ларгах. Истории весьма интересные. Началось с того, что однажды на глаза одному воинственному аристократу попалась очень сильная женщина с редким дефектом зубов – очень большими клыками, которая в драке с издевающимися над ней мужчинами одержала верх, да еще одного из них загрызла именно клыками. И аристократ загорелся идеей заиметь в своем распоряжении целый отряд таких женщин-ниндзя. Чего только с женщинами не вытворяли! И естественный отбор, и дети от мужчин с таким же дефектом, и магия, и многие другие гадости. Задачу за пару столетий решили, создали женский спецназ. И вдобавок поимели кучу неприятностей. Ларги получились почти в два раза сильнее мужчин, ловкие, агрессивные. А из-за особенностей генетики – проблемы с мужчинами. Нет, сексом они могли заниматься. Только он подразумевает некоторую теплоту в отношениях. А теплота со временем переходит в желание иметь детей. Но для этого подходил далеко не каждый мужчина. Ларги могли чувствовать и свою готовность забеременеть, и, в момент оргазма, подходит ли мужчина для этого. И их разочарование от неудачи в наивысший момент, при их агрессивности, очень часто заканчивалось смертью мужчин. Со временем об этом узнали все.
После этого найти мужчину даже для развлечения стало для Ларг проблемой. А если учесть, что из-за той же особенности генетики у них рождались только девочки, то ОЧЕНЬ большой проблемой. Обычные мужчины уже просто боялись мало-мальски близких отношений с Ларгами. Поэтому со временем и получилось, что выбирать себе мужчин Ларги могли только из смертников. Сначала пытались наладить отношения в надежде на хорошее продолжение. Если не получалось, то просто превращали в сексуальных рабов. А если убеждались, что мужчина им не подходит генетически, то длительность его жизни зависела уже только от везения и умения его хозяйки сдерживать разочарование. Придумывали разные успокаивающие таблетки, но сути вопроса это не меняло. Как следствие – смотрели сквозь пальцы на многоженство, хотя и оно было редкостью. А когда численность Ларг сокращалась до угрожающих размеров, подходящих мужчин использовали для проведения искусственного оплодотворения. Об этом не принято было говорить, но это было.
Тут я поежился. Получается, что я сделал Марте просто обалденный двойной подарок. А вот чего тянет Лара? Если верить книжкам, я сейчас уже должен быть распят на кровати, а она – сверху. Чего она ждет? Хотя теперь становится понятным удовольствие, которое она явно получала от обычного гуляния под ручку. А может, у нее на меня какие-то другие планы?
Со временем Ларги превратились в особую касту на службе императора. Служба в Тайной страже, тайные операции, привилегированное положение. У них даже была собственная богиня-покровительница Лилита – демоница ночи. Но им никто не завидовал. Знать свою судьбу уже с рождения… А ведь они все женщины, и подсознательные желания такие же, как и у обычных женщин. В разные времена в разных странах их называли по-разному. И Литы (сокращенное от Лилита), и Вирты, и Вики. Официально называли Ларги, а в народе частенько называли «проклятые».
После прочитанных мною книг дела в Академии пошли немного по-другому. Я стал относиться к девчонкам как-то мягче и вдумчивее. На первом же занятии я усадил девчонок на маты и спросил:
– А теперь рассказывайте, что кому не нравится.
Девчонки, вместо того чтобы заговорить, начали опускать головы и прятать глаза. Только после этого до меня дошло, что вопрос прозвучал не очень хорошо. Стараясь исправить впечатление, начал оправдываться:
– Я имел в виду, что те приемы, которым я вас учу, могут не совсем вписываться в привычную вам систему боя. И самое лучшее, если мы придумаем нечто удобное для вас.
После этого девчонки задумались. Наконец одна несмело подняла руку.
– Учитель Линк, вот в этой связке не очень удобный переход.
Потом пошел показ и обсуждение. Оказывается, эта связка никому не нравилась. Совместными усилиями удалось придумать нечто, что всех устроило. После этого такие ежедневные получасовые обсуждения стали привычной нормой, а эффективность обучения резко возросла. Я добился главного – осмысленного творческого подхода.
Дни бежали, все вокруг учились. Я языку, культуре, ларговской системе боя. Девчонки тому, что показывал я. Дело потихоньку приближалось к выпускным экзаменам. На одном из занятий, залюбовавшись на движения гибких тел, я нечаянно ляпнул:
– Хорошо смотритесь, настоящие «бойцовые кошки»!
Не знаю, что было причиной, но занятие враз прекратилось, а девчонки стали окружать меня с не очень хорошим блеском в глазах. Чувствуя, что просто так это не кончится, попытался оправдаться:
– На моей родине, как я помню, были особые части элитных войск, которые за их способности называли «бойцовые коты». Они отличались особой силой, гибкостью, непредсказуемостью, яростью в бою, великолепной выучкой. Прибытие таких солдат означало победу. А их знаком был кот, вставший на задние лапы и бьющий передними. К такому солдату просто боялись подходить.
По мере того как я говорил, напряжение потихоньку спадало. Видя, что я говорю серьезно, девчонки понемногу оттаяли, а потом потребовали рассказать еще. Пришлось вспоминать. Последующий консилиум решил, что для нашей группы такое название вполне подходит. Гибкости и силы им не занимать, а непредсказуемости я их научил.
Наконец начались экзамены и показательные бои моей группы с другими. Стыдно признаться, но я волновался, как молодая училка у первоклассников. Тем более что, к моему удивлению, девчонки из другой группы частенько применяли приемы, которым я учил только своих. Для Риты в этом, наоборот, не было ничего удивительного.
– Они же девчонки, подружки, живут вместе в общаге. И похвалиться удачным новым приемом для них в порядке вещей.
Бои получились зрелищными, и во всех, с разной степенью преимущества, побеждали мои девчонки. Когда и последний бой закончился победой моей ученицы, то от визга и воплей девчонок чуть не обвалилась крыша спортзала. Причем самое удивительное, радовались все, даже побежденные. С трудом построив своих, произвел награждение. Втихушку от всех я заказал двадцать золотых значков с изображением кошки, стоящей на задних лапах. Девчонки уже знали смысл этого знака, потому восприняли награждение с восторгом. После минуты взволнованной тишины опять начались визги, крики. Потом была грандиозная пьянка. Ну кто не сдавал выпускные экзамены? Помня о возможных последствиях моего опьянения, я выпил только один бокал и постарался пораньше смыться. И правильно сделал. Каждая курсантка считала своим долгом выпить со мной на брудершафт. Чем это могло кончиться в женской общаге, объяснять, я думаю, не надо.
Наконец наступило время и для последнего этапа. Придя к Ларе, я рассказал ей о требованиях по размещению лаборатории и необходимых компонентах. Она выслушала внимательно и без всяких комментариев пообещала сделать. Уже через три дня меня повезли знакомиться с новым местом работы. Все было, как я и заказывал. Километрах в десяти от города, глубокая впадина в редколесье. Очень крутые стены, выход только с одной стороны. У выхода расположился пост охраны – пяток стражников. Посредине сделали сарай примерно десять на десять метров. Внутри – как пещера алхимика. Колбы, перегонный аппарат, куча всяких баночек с неизвестными порошками. Я, на всякий случай, назаказывал всякой ерунды, кроме тех компонентов, из которых действительно можно сделать порох и взрывчатку. Не хватало еще устраивать здесь промышленную революцию. Кроме того, под эту лавочку заказал себе несколько комплектов старой мужской одежды (ну, не женской же) на обтирку, фильтры, как компоненты. Сделав указание об обязательной постройке блиндажа для охраны за пределами впадины, на следующий же день приступил к работе.
Выглядело это так. После завтрака я отправлялся на работу. В качестве охраны от неведомых опасностей мне выделили двух моих лучших учениц из Академии. Я же понял такую охрану по-своему. Гробить девчонок рука не поднимется, а сами они меня без приказа не оставят. В итоге получаем две очень симпатичные гири на руки-ноги. Но пока меня это не беспокоило. Честно выполняя приказ, они внимательно поглядывали по сторонам. Однако молодые девчонки, они и в Африке девчонки. Разговоры шли не переставая. Я принимал посильное участие, узнавая попутно кучу новостей. Добравшись до «работы», оставлял охрану за пределами впадины, а сам, взяв свою долю обеда сухпаем, отправлялся «работать». Работа состояла в периодическом поджигании смесей, дающих разноцветный дым или маленькие взрывы. Но в первую очередь занимался подготовкой побега. Из старого тряпья удалось собрать довольно сносный комплект, похожий на то, что здесь носят местные паломники. А остальное время обдумывал детали побега. Всю еду приходилось откладывать про запас, и за весь день я позволял себе съесть только скоропортящиеся продукты. К вечеру возвращались домой, легкий перекус. А затем мы с Ларой отправлялись гулять. За последнее время это вошло в привычку.
После разговора в пыточной у нас было некоторое охлаждение отношений, и прогулки прекратились. Но как только я придумал, как убежать, решил вернуться к гуляниям. На Лару я зла не держал – что поделать, продукт своего времени и строя. Да и тот разговор дал мне повод задуматься о своем положении. Так что глупо было лишать себя такой возможности попрактиковаться в языке и побольше узнать о жизни простых людей. Она недоверчиво посмотрела на меня, когда я явился с подобным предложением, но отказываться не стала. Гуляли везде. У королевского дворца, в парках, на рынке и в трущобах. Очень много говорили. Или она мне объясняла то, что видим, или я, как чукча, описывал, «что вижу – то пою». Учителя были хорошие, или я очень старался, но к моменту побега я уже говорил почти свободно, только с небольшим акцентом. Во время таких прогулок я и присмотрел себе пример для подражания. Как и в любой религии, здесь были и фанатики, и люди простодушно верующие. Среди последних считалось весьма почетным принять на себя какой-нибудь обет или совершить паломничество к святым местам. Я был поражен таким сходством с Землей. Долго расспрашивал Лару о их поведении и старательно запоминал названия богов, святых мест.
Наши отношения с Ларой складывались весьма своеобразно. Первое время, когда я попал к ней, она общалась со мной как с пятилетним ребенком. Слушая мой лепет, как настоящая мамочка поправляла мою речь, посмеивалась над несуразностями. Потом была пыточная, и мы некоторое время общались подчеркнуто вежливо и холодно. Затем я напросился на прогулки, и наступил новый этап. Напоминало это киношные отношения английской знати. Очень вежливо и очень корректно. Первое время она ждала от меня подвоха, но я вел себя покладисто. Затем она успокоилась, и мне показалось, что такие чопорные отношения стали ее тяготить. И когда во время какого-нибудь веселого разговора я вдруг вставлял «леди Лара», в глазах у нее частенько мелькало и сожаление, и раздражение. А что вы хотели, милочка, быть хозяйкой и просто Ларой – не получится. Это я так немного вредничал. А что еще может себе позволить бесправный раб? Снова я озадачился вопросом: а зачем я вообще Ларе нужен? Забрала во время казни, вылечила, откормила, научила говорить. С требованием секса она ко мне не пристает. По дому я не работаю, толку от меня ноль. Единственное – работаю в Академии временным тренером, может, там за меня деньги платят? Или хочет откормить, обучить и продать кому-нибудь еще? А что, раньше ведь продавали рабов и особенно ценились обученные. Только мне это уже без разницы. Я мысленно махнул рукой. Еще несколько дней, и я свободен.
В последний вечер мне немного взгрустнулось. Сидя с Ларой на лавочке в парке, долго глядели на раскинувшийся город.
– Ты куда-то собрался? – вдруг раздался шипящий голос сбоку.
От неожиданности я аж подскочил. Обернувшись, увидел прищуренные в бешенстве глаза Лары.
– О чем вы, леди Лара?
– Ты сидишь, уже полчаса прощаешься с городом и думаешь, я этого не чувствую?! Так куда ты собрался? Первой остановкой для тебя станет пыточная! Отвечай!
Я закрыл глаза, несколько раз вздохнул, успокаиваясь. Приглушив мысли, подумал: вот дура, весь вечер испортила, хотя и права по-своему.
Вслух же ответил сдержанно и официально:
– Я благодарен вам, леди Лара, за такое внимание и заботу обо мне. А моя легкая грусть вызвана тем, что завтра мне предстоит провести весьма опасный опыт, который может закончиться очень плохо. Однако вы вправе отменить его и указать, чем мне в дальнейшем заниматься. Любое ваше решение я приму с нижайшим почтением.
Склонив голову в поклоне, я замер.
Несколько минут она ходила передо мной. Я не двигался. Наконец гораздо более спокойно спросила:
– Опыт действительно опасный?
– Да, очень.
– Без него не обойтись?
– Нет.
Она еще немного походила.
– Я приношу извинения, что неправильно истолковала твои намерения и была несдержанна.
– Я принимаю ваши извинения, леди Лара.
Настроение было испорчено. Еще немного посидев, молчком пошли домой. Она не брала меня под руку, я не предложил. Так и шли домой рядом, но поодиночке.
Укладываясь спать, подумал – вот и знак. Какие бы у нее мысли обо мне ни были, но подобных представлений я больше не хочу.
Утро побега выдалось пасмурное. За завтраком я был сдержанно-спокоен, Лара – сдержанно-виноватой. Завтрак прошел в молчании. Я уже собирался уходить, когда она подошла ко мне и нерешительно остановилась. Неожиданно мне стало жаль ее. Ведь после того представления, что я собирался сегодня устроить, она и вправду будет чувствовать себя виноватой. Неплохая вроде женщина, хотя и со своими тараканами в голове. Легонько погладив ее по плечу, я ободряюще улыбнулся ей и ушел. Уже отъезжая от дома, заметил силуэт Лары в окне. Во, блин, бразильские страсти. Мне теперь точно возвращаться нельзя. Как теперь строить отношения – совершенно непонятно.
Прибыв на место, я сразу собрал всю охрану и провел краткий инструктаж.
– Сегодня я буду проводить опыты, которые могут оказаться очень опасными. Возможно все – и пожар и взрыв. Поэтому слушайте внимательно. В блиндаже для охраны остаются только двое. Остальные отходят в лес на безопасное расстояние и ждут там. Дежурят один солдат и одна курсантка. Если начнется пожар, а тем более взрывы, из блиндажа не выходить. Помочь вы уже ничем не сможете, а вот погибнете запросто. Испытывать я буду очень опасные вещи, поэтому подходить к лаборатории можно будет не раньше чем через час после того, как исчезнет последний дымок. Всем ясно? Я надеюсь на ваше благоразумие.
Спустившись в лабораторию, посидел немного, собираясь с мыслями. Потом развел печку, изображая начало деятельности. Не торопясь, проверил сидор с едой и небогатой одеждой. Переоделся в одежду паломника и стал ждать. Устроить пожар я решил ближе к обеду. Пока прогорит, пока решат спуститься, пока будут искать – будет уже вечер. Пока сообщат, будет утро. Даже если заподозрят, раньше следующего полудня погони не будет.