Никольская Наталья. Умереть и не встать

   Дрюня просиял, вскочил, расцеловал меня в обе щеки и умчался, сказав, что придет завтра.
   Как этот ненормальный собирался осуществлять свой план, как я должна была ему помочь – я не представляла. Назавтра я благополучно уехала к Полине, потом забирала детей у бабушки, занималась ими всю неделю, так что с Мурашовым не встречалась. А вот через неделю случилось нечто такое, что оказалось гораздо важнее Дрюниной любви.
   Ровно через неделю после свадьбы мне позвонила девушка.
   – Алло! – сонным голосом проговорила я – звонок застал меня в самую рань, часов где-то около одиннадцати.
   – Ольга, это ты? – голосок на том конце провода дрожал. – Привет, это Вероника. Ну, Караваева, вернее, Суханова…
   – Привет, – немного удивленно произнесла я. – Что у тебя случилось?
   – У меня… О-о-ой! – и Вероника ответила мне бурным рыданием.
   – Ника, Ника, – вспомнив, что именно так звали девушку все в университете, закричала я, – успокойся только! Что случилось, ты можешь сказать?
   – Оля, – глотая слезы и заикаясь, стала объяснять Вероника, – у меня такое горе, такое горе! Вадика убили, Никиту арестовали… Мама ничего не понимает, Хельга уехала… Я тут совсем одна, с ума схожу. Мне бы так хотелось, чтобы ты приехала…
   – Я все поняла, – ответила я, хотя ничего толком не поняла. – Тебе нужна моя помощь?
   – Да, Оленька, приезжай, пожалуйста, поскорее! Я заплачу тебе за такси.
   – Ох, да не в этом дело, просто у меня дети, и мне не на кого их оставить…
   – Ну оставь маме, я ей заплачу! – кричала Вероника. – Оля, мне так плохо!
   – Хорошо, милая, я что-нибудь придумаю, – успокоила я ее. – Диктуй адрес!
   Я наскоро записала адрес Караваевых, радуясь, что они живут в центре.
   Повесив трубку, я стала ломать голову, куда девать детей. В том, что Веронике необходимо помочь, я не сомневалась. Не бросать же человека в таком состоянии, когда она молит о помощи! Только вот что же делать с Артуром и Лизой? Полина на работе в своем спорткомплексе, к бабушке обращаться неудобно – они и так у нее неделю гостили, – мама вся опоена новым романом, и ей не до того…
   Пока я размышляла, раздался звонок в дверь. Я побежала открывать. На пороге стоял Дрюня Мурашов.
   – Леля, – взгляд Дрюни выражал тоску и надежду на помощь и сочувствие. – Где ты пропадаешь? Ты же обещала мне помочь!
   – Извини, Дрюня, мне сейчас совсем не до этого, – быстро ответила я ему. – Мне срочно нужно ехать к Веронике, у нее какие-то проблемы…
   – К Веронике? – Дрюня резко оживился. – Так я с тобой!
   – Нет, что ты, об этом не может быть и речи! – запротестовала я. – У нее большое горе, и уж точно она не станет сейчас заниматься сводничеством! А мне некогда, мне еще нужно придумать, на кого детей оставить…
   И тут я посмотрела на Дрюню повнимательней, и решительно тряхнула головой:
   – Вот что, Дрюня, – серьезно начала я. – Если уж ты хочешь, чтобы я помогла тебе – помоги мне. Я еду к Веронике, замолвлю за тебя словечко, а ты сидишь с Артуром и Лизой. Лады?
   – Лады! – ради любви Дрюня был готов на все.
   – Вот и отличненько! – обрадовалась я. – Проходи, садись, а я буду собираться.
   Дрюня прошел в комнату к детям, и через минуту оттуда раздался радостный визг – дети Дрюню обожали, да и он их тоже. Я не беспокоилась, оставляя их на него – в чем-в чем, а в этом на Дрюню можно было положиться.
   Быстро умывшись и одевшись, я вошла в комнату и предупредила:
   – Так, я уезжаю. Обед в холодильнике, Дрюня, все разогреешь, детей накормишь, сам тоже поешь. Все, пока!
   – Все понял, – откликнулся Дрюня, стоящий на четвереньках и держащий на плечах Лизу. Артур в это время восторженно колотил Дрюню по голове резиновым мячиком и смотрел на него влюбленными глазами.
   – Артур, осторожнее! – прикрикнула я. – У дяди Дрюни и так это слабое место!
   Выйдя на улицу, я заторопилась. Нужно действительно поймать машину – Вероника же просила побыстрее.
   Серая «семерка» домчала меня до дома Караваевых за десять минут.
   Вероника и Никита жили в новом элитном девятиэтажном доме на одной из центральных улиц. Полина говорила, что здесь живут очень крутые люди. Надо же, а я даже не спросила, чем занимается Никита! Может быть, он бандит, поэтому его и арестовали? Боже мой! Как я сочувствую Веронике – так вляпаться!
   Поднимаясь на лифте, я не переставала качать головой, жалея свою приятельницу.
   Вероника жила на шестом этаже. Она открыла дверь сразу же после звонка. Глаза ее были красными от слез, под ними залегли синяки.
   Одета девушка была в короткий голубой халатик, открывающий ее хорошенькие, крепенькие ножки.
   – Ох, Оленька, – она кинулась мне на шею, – проходи скорее! Я тут вся измаялась просто!
   Я прошла в коридор и разулась. Да, таких квартир мне еще видеть не приходилось…
   Коридор был очень большим – не такой закуток, как у меня, где и развернуться-то негде, а вдвоем находиться просто невозможно.
   Далее коридор переходил в огромный квадратный холл – никакую не комнату, как объяснила мне Вероника, а именно холл.
   Направо была кухня. Я заглянула в нее по дороге и поразилась ее размерам. Да в ней же в футбол играть можно, на велосипеде кататься!
   Мой Артур тоже пробовал кататься дома на велосипеде, но постоянно сбивал все углы, царапал мебель, налетал на все, что можно, и ловил синяки и шишки. Однажды, когда Кирилл еще жил с нами, он налетел на него, проехав колесом прямо по Кирилловой ноге. Мой муж взвыл, схватившись за больное место, я обмерла, а потом, когда Кирилл немного пришел в себя, то незамедлительно собрал чемоданы и в очередной раз отбыл из моей квартиры. Словом, катания эти доставляли Артуру и нам больше мучений, чем удовольствия. Я сначала ругалась, а потом махнула рукой.
   Вероника провела меня в зал, который по площади равнялся как раз моим обеим комнатам плюс кухня с ванной и туалетом вместе взятыми.
   – Садись, Оленька, – кивнула она мне на мягкий широченный диван.
   Я села, Вероника устроилась рядом, поджав под себя ноги. Она взяла со столика пачку сигарет «Мальборо» и нервно закурила.
   – Ты куришь? – удивилась я. – Никогда бы не подумала…
   – Я – когда волнуюсь, – объяснила Вероника.
   – Так расскажи мне, что же произошло? Я ничего не поняла по телефону…
   – Ой, Оля… Понимаешь, Вадика нашли убитым! В Никитиной квартире!
   – Как – в Никитиной? – не поняла я. – А это чья же квартира?
   – Ну, вообще-то это он купил. И здесь мы с ним живем… Жили… Живем… Одним словом, он оформил ее на меня. А еще у него есть другая квартира, он в ней до свадьбы жил. Так вот там и нашли Вадика!
   – Погоди, – я все еще ничего не понимала. – А кто такой Вадик?
   – Вадик – это тот парень светловолосый, из-за которого драка началась, помнишь? Это Никитин друг.
   – А когда это случилось?
   – Сегодня ночью! К нам пришли прямо домой и Никиту арестовали!
   – Вероника… – спросила я осторожно. – А чем вообще занимается твой Никита?
   – Он? Он в банке работает, а что?
   – Ничего, просто у него наверняка много денег, раз он может позволить себе все это, – я обвела глазами комнату и обстановку.
   – Да, конечно… – немного удивленно ответила Ника. – А что?
   – Ну, а раз так, значит, он может откупиться? Почему его так легко забрали? По идее он через час мог быть на свободе!
   – Не все так просто, Оленька, – покачала головой Вероника. – Понимаешь, у него – у Вадика то есть – в руке нашли Никитин зажим для галстука. Очень дорогой, Никита его в Германии покупал. Вот… И на время Вадиковой смерти у Никиты нет алиби. К тому же нашлись свидетели, которые вспомнили, что у Вадика был конфликт с Никитой на свадьбе… Сволочи, сволочи! – Ника вдруг отчаянно замолотила руками по спинке дивана. – Так все перевернуть! Ведь они не ругались, Никита вообще очень спокойный, это Вадик шебутной и психованный! А Никита с ним и не конфликтовал вовсе, он же наоборот его успокоил и домой отправил, ты же помнишь, Оленька? – она умоляюще заглядывала мне в глаза.
   – Конечно, помню, Ник. Хочешь, я пойду в милицию и расскажу, как все было на самом деле? Я же тоже свидетель!
   – Ага, а зажим для галстука ты куда денешь? – спросила Вероника. – И то обстоятельство, что Вадика убили в Никитиной квартире?
   – Ну, не знаю, – со вздохом пожала я плечами. – Я хотела как лучше…
   – Господи! – Вероника вдруг хлопнулась лицом в мягкий диванный валик и зарыдала.
   Я подсела к ней поближе, обняла и постаралась утешить. Ника заходилась в слезах. Я гладила ее волосы и мучительно размышляла, что же делать дальше…
   – Ника, – тихонько сказала я, когда рыдания немного стихли.
   – А? – она подняла распухшее от слез лицо.
   – Я знаю, что нужно делать!
   – Что? – спросила Вероника, шмыгая носом.
   – Нужно немедленно звонить Полине…
   – Кому? – не поняла Вероника.
   – Ну, Полине, сестре моей, помнишь? Она обязательно что-нибудь придумает! Во-первых, ее муж – старший следователь УВД Тарасова, во-вторых, Полина очень умная, решительная и деловая. А в-третьих, мы с ней уже не раз проводили самостоятельные расследования – либо по своей инициативе, либо за деньги…
   – Насчет денег ты не беспокойся! – замахала Вероника руками. – Я заплачу вам столько, сколько скажете, лишь бы выручить Никиту. Ах, черт, какая жалость, что нет Хельги! Она еще вчера уехала. Вот кто умеет быстро соображать.
   – Полина тоже умеет быстро соображать, уж будь уверена! – немного обиженно произнесла я.
   – Так звони, Оля, звони скорее! – Вероника вскочила с места, потом схватила со стола трубку сотового телефона и протянула мне.
   Я набрала рабочий номер сестры. Мне ответили, что Полина Андреевна уже уехала. Тогда я позвонила ей домой. Но там никто не отвечал.
   Я отключила телефон и перевела взгляд на Веронику, с нетерпеливым возбуждением заглядывающую мне в глаза.
   – Ну что? – спросила она, хватая меня за руки.
   – Нет ее, – вздохнула я. – Подождать нужно.
   Вероника заломила руки и отчаянно застонала.
   – Успокойся! – снова произнесла я. – Давай-ка немного нервы подлечим. Нет ли у тебя чего-нибудь выпить?

ГЛАВА ВТОРАЯ (ПОЛИНА)

   В тот день, завершив свою тренерскую работу в спорткомплексе, я решила наведать Ольгу. Давно уж не была у нее. В последнее время сестра что-то казалась мне грустной, устала, что ли? Хотя с чего ей уставать? Работы почти нет – Ольга у меня психолог, на дому клиентов принимает, сеансы там им всякие проводит. И сейчас у нее как раз клиентов было мало.
   Еще она тексты на компьютере набирает, подрабатывает. Правда, когда я была у нее в прошлый раз, старенькая Ольгина «двойка» была покрыта таким толстым слоем пыли, что у меня не возникло сомнений в том, когда она последний раз садилась за работу…
   Впрочем, пыль, как всегда, была везде. Тогда мне не хотелось указывать на это сестре – я уже и так весь язык отбила, – но теперь была настроена решительно. Я приеду к Ольге, возьму ее за руку и заставлю все вычистить и привести в порядок. И, конечно же, помогу ей сама.
   По дороге я купила связку бананов и две шоколадки для своих племянников и ехала к Ольге со спокойной душой.
   Когда я подошла к двери и позвонила, мне никто не открыл. Я позвонила еще раз. Из-за двери ясно слышались визжащие голоса Артура и Лизы. Чего же они там, совсем ничего не слышат, что ли?
   Понятно, Ольга наверняка дрыхнет в своей комнате, наглотавшись каких-нибудь капель, а дети носятся сами по себе.
   Чертыхнувшись, я достала из сумочки ключи от квартиры сестры и отперла дверь.
   Пройдя в Ольгину комнату, я убедилась, что она пуста. Я открыла дверь в комнату детей и застыла на пороге.
   В комнате все было перевернуто вверх дном. Игрушки все высыпаны из своих коробок, детские вещи вывалены из шкафов – они их примеряли по очереди. Но самое главное, что меня поразило, так это то, что центром внимания Артура и Лизы был ни кто иной, как Дрюня Мурашов! Вот этого оболтуса я ожидала здесь увидеть меньше всего. Я же запретила Ольге с ним общаться! Я была просто уверена, что этот разгильдяй плохо воздействует на мою сестру, ослабляя ее и без того слабую нервную систему. Интересно, а где же сама Ольга? За бутылкой, что ли, побежала?
   Я заметила, что Ольгины вещи также были извлечены из шкафа на свет божий, и теперь дети просто отрывались.
   Лиза была одета в Ольгино длинное вечернее платье – мое бывшее, которое я подарила ей после того, как похудела, и оно стало мне великовато. На голову Лиза нацепила кружевную накидку для подушек – видимо, она служила для нее фатой.
   Артур был облачен вообще во что-то непередаваемое: старую Кириллову замшевую куртку, из-под которой торчали его же шорты, а на ногах – Ольгины осенние сапоги на шпильках. Он, по-видимому, изображал ковбоя, потому что оседлал пылесос, служащий для него лошадью. Причем пылесос включили, очевидно, чтобы изобразить лошадиное ржание.
   Сам Дрюня был в своей одежде, только лицо его было размалевано Ольгиной косметикой – на полу валялась ее опустошенная косметичка. На голове Дрюня красовалась старая бабушкина шляпа, кокетливо перевязанная розовой ленточкой. Понять, кого изображал Дрюня, было невозможно: то ли пьяного индейца, то ли старую проститутку…
   Вся компания плясала, визжала, пищала, бегала друг за другом и по очереди садилась на пылесос и колотила по нему ногами, как бы пришпоривая коня. Все определенно были счастливы, причем Дрюня Мурашов больше всех.
   Гвалт стоял страшенный, моего появления никто даже и не заметил.
   Я набрала в легкие побольше воздуха, чтобы возвестить наконец-то, что я пришла в гости.
   Никакой реакции.
   Тогда я отчаянно замолотила кулаками по открытой двери.
   Тот же результат.
   Обозлившись, я подошла прямо к Дрюне, сидящему на пылесосе, и проорала ему прямо в ухо:
   – В конце концов, что здесь происходит, мать вашу растак?
   – А? – Дрюня растерянно поднял на меня глаза. Он, видимо, мысленно находился где-то в пампасах или прериях и с трудом возвращался к реальности.
   – Ой, Полина, – наконец-то дошло до него, и Дрюня вскочил с пылесоса, смущенно снимая шляпу. – Привет…
   – Привет… – недружелюбно ответила я ему. – Может, все же объяснишь, что все это значит?
   – А что? – не понял Дрюня. – Ничего! – он повернулся и выдернул шнур пылесоса из розетки. Измученный пылесос облегченно простонал, затихая.
   Сразу повисла долгожданная тишина, уши мои получили передышку.
   – Тетя Поля, тетя Поля! – восторженно закричала Лизонька. – Мы с Дрюней так хорошо играли!
   – Нисколько не сомневаюсь в этом, милая, – усмехнулась я. – А кто вам разрешил брать мамины и папины вещи?
   – Дрюня! – хором ответила Артур и Лиза.
   – Прекрасно! – вздохнула я, переводя взгляд на заскучавшего Мурашова, и подтолкнула его к двери, – а ну-ка, пойдем в кухню поговорим… А вы, будьте добры, приведите комнату в порядок. А то у вас и так черт ногу сломит, так вы еще канители добавляете! Собственно, каков поп, таков и приход, – подумав об Ольге, добавила я, но дети не поняли, и слава богу. Я просто очень разозлилась.
   Повернувшись, я направилась в кухню. Дрюня, понурив плечи, покорно пошел за мной, вздыхая на ходу, совсем как тот бычок.
   Я больше всего боялась, что Дрюня заморочил Ольге голову окончательно – а это совсем не трудно сделать, кстати – и, бросив Лену, переехал жить к моей сестре. От такой мысли у меня заранее темнело в глазах.
   В кухне я плотно прикрыла дверь, распахнула форточку, достала сигареты – Дрюня сразу же ухватил одну, – закурила и, выпуская длинную струю дыма, обратилась к Дрюне:
   – Итак, дорогой, с каких это пор ты стал хозяином в этом доме?
   – Это… Понимаешь, Полина… Ольга ушла, а я вот… с детьми сижу, – сбивчиво принялся объяснять Мурашов.
   – Понятно… – упавшим голосом произнесла я. Все понятно, мои самые худшие предположения оправдались: этот мерзавец теперь живет здесь, конечно же, не работает и прикрывается тем, что сидит с детьми. Так, после такого Кирилл, несомненно, перестанет снабжать Ольгу деньгами, следовательно, жить им с Дрюней придется на Ольгины, коих… М-да…
   – И давно ты здесь? – ровно спросила я, стараясь не взорваться от гнева, и сделала три затяжки подряд.
   – Да часа полтора, наверное, – ответил Дрюня.
   – А до этого где был? – удивленно спросила я. Вообще-то я имела в виду нечто другое: давно ли Дрюня здесь проживает?
   – Как – где? – теперь удивился Дрюня. – Дома был!
   – Ты и туда захаживаешь?!
   – Что значит – захаживаешь? – закипятился Дрюня. – Я там живу вообще-то. Чего ты тут выдумываешь, Полина? Опять небось какую-нибудь гадость про меня думаешь?
   Слава богу!
   Я облегченно вздохнула и вышвырнула окурок в форточку. После того, что я услышала, Мурашов показался мне даже вполне симпатичным парнем. В самом деле, чего я на него так налетела? Он же просто с Ольгиными детьми сидит, когда ей понадобилось срочно куда-то… Кстати!
   – А где Ольга? – спросила я.
   – Она уехала к Веронике, – поведал мне Дрюня.
   – К какой еще Веронике?
   – Ну, они еще в университете учились с ней. Мы у нее на свадьбе были, она тебе не рассказывала?
   – Ах, да-да, – ответила я, припоминая эту историю, и посмотрела Дрюне в глаза, – это на той свадьбе, после которой мне пришлось Ольге новые очки покупать?
   Дрюня скромно потупился.
   – Ладно, – смягчилась я. – Чего ее туда понесло-то?
   – Да я толком не знаю, – пожал плечами Дрюня. – Позвонила она ей, срочно просила приехать. Там случилось чего-то.
   – Чего – чего-то?
   – Да не знаю я, Полин! – отмахнулся Дрюня и полез в мою пачку за следующей сигаретой.
   – Как ей позвонить, знаешь?
   – Не-а…
   – А Ольга когда обещала приехать?
   – Не сказала. Она мне еще помочь должна в одном деле… – Дрюня загадочно улыбнулся.
   – В каком еще деле? – вздохнув, машинально спросила я.
   – В таком! Очень личном… – Дрюня вдруг погрустнел и поднял на меня печальные глаза. – Понимаешь, Полина, я ведь влюблен…
   – В кого? – снова насторожилась я.
   – Ну… в нее… В Ольгу.
   – Что? – глаза мои полезли на лоб от этого признания. – Значит, все-таки в Ольгу? И что теперь?
   – Что теперь? Теперь все классно будет! Я ее знаешь, как люблю? С ума сойти, как люблю! Целую неделю! Я даже пить бросил! Клянусь!
   – А жену ты тоже уже бросил? – подозрительно спросила я.
   – А чего – жену? – удивился Дрюня. – При чем тут жена?
   – Да, конечно же, совершенно ни при чем! – усмехнулась я.
   – Я, между прочим, даже развестись готов! – гордо заявил Дрюня. – Я такой прекрасной девушки еще не встречал!
   Боже мой! Он сошел с ума! И Ольга сошла с ума! Весь мир сошел с ума!
   – Та-а-к, – зловеще протянула я. – Значит, не зря ты все-таки здесь ошиваешься…
   – Конечно, не зря! Ольга должна мне помочь, и все будет путем!
   – Чем она должна тебе помочь? – налетела я на Дрюню. – Деньгами? Ты на ее деньги жить собрался? Вернее, на мои, потому как у Ольги вечно их нет!
   – Откуда ты знаешь? – ошеломленно спросил Дрюня.
   – Да уж знаю! Как-никак родная сестра!
   – Погоди, погоди… Ты про какую Ольгу говоришь? Про свою сестру, что ли? Ха! – Дрюня просто повалился на пол от смеха. – Да я совсем не в нее влюблен! – стонал он. – Это надо ж такое придумать! Я совсем в другую Ольгу влюблен, в Вероникину подружку!
   – А…! – разочарованно махнула я рукой. От многочисленных Дрюниных любовей меня уже тошнило.
   – Да ты не поняла! – загорячился Дрюня. – На этот раз все совсем не так! Это чудная девушка, и я ее действительно люблю, я же тебе говорю! И с женой я ради нее развожусь!
   – Давай-давай, разводись! – подбодрила я его. – Тебе еще алиментов не хватало! А жить где будешь?
   О такой прозе жизни Дрюня, видимо, совершенно не думал, и теперь оскорбился, что вместо того, чтобы позавидовать его глубокому чувству, я затронула такие приземленные проблемы.
   В этот момент зазвонил телефон, я прошла в зал и сняла трубку:
   – Алло!
   – Дрюня? – переспросили у меня.