Страница:
Я покосился на оплавленную стену, на ту, по которой секундою раньше метнулся луч бластера. Бог мой! Даже огнеметы не прожигают сталь толщиной в десять сантиметров! Представляю, что было бы со мной, если б «закопченный» успел меня задеть! И зачем здесь нужны стальные стены? Где я? В большом сейфе?!
Я вытер со лба холодный пот, прихватил оба бластера: один из них повесил за спину, как автомат Калашникова, второй осмотрел, нашел рукоять, клавиатуру, маленький жидкокристаллический экран, в котором отражалась вся комната, и красную кнопку, видимо, заменяющую спусковой крючок. Какая-то смесь цифрового фотоаппарата и пистолета. Я навел прицел на разорванного стражника. На мониторе вспыхнули слова: «Противник убит». Ах, вот в чем дело! У них было преимущество. Вот почему первый обернулся, а второй сразу начал стрелять: все отражалось на мониторах! И мое счастье, что первый страж не увидел угрозы в безоружном человеке. Только вот как они меня увидели на этих мониторах, если их бластеры были опущены? Видимо, и в одежде были какие-то датчики.
Стоп! Монитор писал по-русски! Вот это вляпался! Похоже, занесло на секретный объект, и я только что своими руками убил новобранцев. Впрочем, тот, который не обгорел, выглядел лет на тридцать с гаком. Слабое утешение, но все же это были офицеры, а не юнцы.
Из комнаты вели две двери. Я появился как раз между одной из этих дверей и охраной. На счастье, позади людей. Стало быть, в эти двери и входить безопаснее, но они и важнее – секретнее. Я колебался. Все равно придется прорываться сквозь патрули. А комбинезон из легкого металла мне не достался: оба оказались окончательно испорченными. Я знал, что если не загляну сначала в эту дверь, которую охраняли, то потом умру от любопытства.
Чего уж там, какие приличия?
Я распахнул дверь ударом ноги и кубарем вкатился в комнату.
Ничего. Лишь гудит кондиционер. И темнота.
Несколько мгновений я лежал, ожидая удара с любой стороны, пока не спохватился и не глянул на подсвеченный изнутри экран бластера. Передо мной было миниатюрное изображение кабинета без окон. И никого вокруг, ни единой души.
Я сконфузился и встал. Как только я поднялся на ноги, сразу же вспыхнул свет. Я выстрелил, но потом опомнился и едва не захохотал над собственной глупостью. Надо же: это свет выключался автоматически, когда человек выходил или ложился. Видимо, здесь не предусмотрено чтение лежа.
И почему медлят другие охранники, если у них такая сеть слежения и уровень комфорта? Впрочем, если это наши, русские, то все понятно: пьют где-нибудь в вахтерке.
Я огляделся. Ничего сверхъестественного. Обычный кабинет военного начальника. На стене висел странный флаг. Я никогда такого не видел. Это было черное полотно с белым кругом в центре. «Белое солнце пустыни! – Усмехнулся я. – Господин Сухов вернулся». Шутки шутками, а в круге был нарисован огненный зверь. Вот зверюга меня смутила окончательно. Ладно бы там единорог – у какого-то богатого генерала крышу на почве всеобщей «толканутости» снесло напрочь, так нет же! Это была гончая борзая. Не волк, не лев, не орел и не медведь. Мне было бы легче увидеть даже кабанью морду или зеленую ящерицу, но никак не борзую. Черт, во что же это я вляпался?
В углу кабинета висел огромный парадный портрет. Незнакомая личность с выражением скуки на бородатой физиономии взирала на мир снисходительно и добродушно. Понятно: президент местный или вышестоящий начальник. Я подошел к картине, страшась увидеть вместо полотна и красок какие-нибудь чипы. А что? Если ребята обзавелись таким оружием, почему бы им голографические телефоны не установить? И что это глаза президента так пристально на меня глядят? Уж не камера ли слежения? Я прыгнул и двумя короткими очередями ослепил нахального бородача. Эх, сдают нервы! Хорошо еще, что бластеры палят абсолютно бесшумно: только лучи прожигают дыры, и запах гари потом висит в воздухе.
На столе лежали бумаги. Обычные распечатки на лазерном принтере. Компьютер бессовестно дрых. Монитор мерцал розовой лампочкой, но оставался черным.
Уф! Это обычный нормальный мир. Ребята просто развлекаются, играют в передовые технологии. Зря я тех двоих грохнул. Выяснилось бы все, взяли бы подписку о неразглашении, продержали бы с месяц и отпустили... Наверное. Но, видимо, шестое чувство подсказывало: «Что-то здесь не так!»
На столе стояла хрустальная пепельница, но без окурков и на подставке лежал темно-зеленый каменный шар размером с мой кулак. Я в геологии не силен: то ли малахит, то ли нефрит – камень был непрозрачным и с черными венами прожилок. Безделушка. И все же именно шар привлек мое внимание. Не задумываясь, я сгреб игрушку и запихнул в карман. Получилось не эстетично, но руки должны быть свободны на тот случай, если вломится охрана. Больше смотреть было нечего. Разве что сейф взорвать?
Огромный ящик с цифровым кодовым тройным замком высился напротив платяного шкафа-пенала. Я задумчиво погладил бластер и сделал три коротких очереди, надеясь просто прожечь металл насквозь. Сейф не поддался. Это был какой-то тугоплавкий сплав. Все продумано. Даже не верится, что все это обустроили наши русские ребята, а не какие-нибудь пунктуальные бюргеры с берегов Рейна.
Пора было уходить.
Коридор. Второй. Третий. Что за черт? Ни окон, ни стражи. Мертвая тишина. Одни только двери: странные – овальные, как в космических кораблях, без ручек, да и видны в стене лишь по выступающему ободку и по красным кнопкам с символическим изображением открытой ладони. Бред какой-то! Это даже не коридор, а тоннель какой-то. Все тускло блестело в свете ламп, прямо как в метро. Все какое-то мертворожденное. Ни пылинки вокруг! Ни тебе паласа или дорожки под ногами, ни прилепленной жевательной резинки, ни случайного «бычка» в углу, ни даже обычной мусорной корзины! Совершенно не по-русски!
Меня стали одолевать нехорошие предчувствия. Мгновенно припомнились дешевые журналы: «Очередную женщину похитили пришельцы из летающей тарелки. Дама не только излечилась от насморка, плоскостопия, артрита и рака легких, но и через девять месяцев родила мальчика с необычной, конусовидной черепной коробкой». Но я-то – мужчина! Зачем я инопланетянам?
Память тут же услужливо подсовывала другую статью: «В редакции находится Андрей, который вошел в контакт с инопланетным разумом и из умирающего инвалида превратился в пышущего здоровьем богатыря. Вы можете убедиться в этом сами, просто сличив фотографии, разница между которыми – семь месяцев. Согласитесь, что за такой срок настолько ни один простой гражданин, если только он не является волшебником, измениться не может». Ладно, спасибо, что хоть мужики в этих тарелках не беременеют. Я усмехнулся собственным мыслям: «Интересно, а за убийство двух военнослужащих, что мне здесь светит: девять граммов в сердце, петля на рее или небо в клетку»?
Папка «Personal»
– Банга?
Водолаз полностью отделился от стены и встряхнулся всем телом, точно вылез из воды. Пес даже фыркнул: мол, конечно, я, кто же еще?
«Выход домой! – Осенило меня. – Какой-то портал, как в „Героях меча и магии“. Надо линять отсюда!»
– Банга, ты чертовски умный пес! – Я даже хотел расцеловать своего лохматого спасителя. – Тебя мне сам бог послал! Пошли домой! Я тебе все пиво отдам!
Да не тут-то было. Стена, из которой появился пес, обратно не пускала.
Я прижался щекой к холодному металлу стены и сквозь преграду увидел свою комнату и даже висящие в воздухе слова, только горели буквы зеркальным отражением: «анелаворп яиссиМ», точно я очутился за вывеской. Нет, не пускали меня обратно. Я ударил плечом, еще раз – безрезультатно!
Банга с любопытством наблюдал за моими действиями. В больших, почти человеческих глазах пса читалось недоумение: «Что же ты, дружок? А еще царем живого мира себя возомнил?» «Действительно, – подумал я, – с чего бы мне психовать? Ну, провалился в компьютерную игру. Раз есть сюда вход, должен быть и выход. Закон пустого горшочка еще философ ослик Иа-иа открыл».
Я почесал в затылке. В «Героях III», к примеру, не все порталы переносят в обе стороны, есть и только такие, что работают лишь в одностороннем порядке. Сколько раз на этом горел. Значит, необходимо искать другой способ перемещения. Он должен быть. Обязательно!
Банга почесал за ухом. Я от досады нажал на кнопку бластера и вырезал лазерным лучом кусок стены размером с люк. Металлическая болванка упала куда-то внутрь. Чудно. Я заглянул в черную дыру, и меня едва не стошнило. Там ничего не было! За обшивкой стены клубился хаос, беззвездная ночь. И пахло, будто где-то в этих адских глубинах месяц назад сотня мышей разом сделала себе харакири или сепуку. Я отшатнулся. Банга сочувственно кивнул головой и пошел прочь.
А я себя почувствовал Иваном-дураком. Вон, пес, и то больше меня понимает! Зачем ломиться в закрытую дверь? Тем более, что там, все едино, ничего нет.
Радует, что хоть сам еще жив, да вот и друг есть преданный.
И тут только я до конца осознал, в какую попал передрягу. Итак, если я провалился в мир игры, то на меня скоро откроют охоту сотни юнитов. Проблема в том, что я-то сейчас по другую сторону монитора. И убьют меня по-настоящему.
Правда, могло, конечно, оказаться, что все вокруг не байты памяти, а живые люди. Тогда был шанс затесаться среди этих солдат. Впрочем, как тут растворишься среди аборигенов, если вокруг тоннелей клубится небытие?
Я начал припоминать все, что когда-либо слышал о колдунах, об иных расах и формах жизни. Все, что приходило в голову: злой, голодный садист, фашист до мозга костей, мечтающий о мировом господстве и пожирающий сердца врагов.
Я уперся в массивную дверь с чеканной мордой льва. Банга прижался к моим ногам и тихо заскулил, кажется, он был напуган.
Я побледнел. Черт! Тысяча чертей! Я знаю это место! Какие там «толканутые» новые русские или пришельцы, экспериментирующие с моим сознанием?! Это точно игра! Здесь нет ни еды, ни воды; одни лишь юниты и монстры! Боги! Это тот самый седьмой этаж. И я сам похитил артефакт, исчезновение которого вчера ночью меня так взбесило. Только там комната была немного другой. И охранников побольше. А за этой дверью, подле которой я остановился сейчас, должно торчать пять автоматчиков. И монстр с тремя головами и двумя пулеметами, а еще чудище размером с циклопа. Кажется, я серьезно влип!
Если бы это был сон! Ох, я бы, наверное, все отдал, чтобы вернуться назад в свой мир! Я бы даже «пенек» продал и в монастырь бы ушел. Тут я опомнился и мысленно добавил: в женский. Хватит нюни распускать! Я, между прочим, морской десантник, а не какой-то там стройбатовец! Все, блин, достали! Всех убью, один останусь! Игра, да? Кому-то очень весело? Бог решил позабавиться? Или космические собратья развлекаются? Ничего, мы еще посмотрим, кто сильнее: я или куча транзисторов и чипов!
Я специально заводил себя и накручивал. Битва предстояла нешуточная. Тут за процентами жизни не сбегаешь, и, чтобы сжевать бутерброд или пивка хлебнуть, на паузу не нажмешь. А ярость меня не ослепляет: лишь делает расчетливым и беспощадным. Проверено.
Нет, не полезу я сейчас в эти главные двери. У меня одна жизнь и на проценты мое здоровье не дробится. А вот юниты, пока поблизости не начнется заваруха, сами не выйдут. Обычная игровая стратегия.
Я принял решение. Наверняка где-то должно быть оружие помощнее. Может быть, мне удастся найти взрывчатку или склад с шаровыми молниями. Тролли же откуда-то черпали свою магическую силу. В конце концов, лучше на время обернуться и троллем позорным, нежели подохнуть, стыдно сказать, внутри компьютерного диска!
Я развернулся и побежал в противоположный конец тоннеля, туда, откуда начал продвижение в этом мире. Банга обрадовался, кинулся догонять меня и громко лаять. Зря.
Боковая дверь открылась. Я уловил движение краем глаза и тут же кувыркнулся через голову, растянулся на полу, вздернув перед собою бластер. Кто сказал, что я, как юнит, должен стрелять только стоя? Мне моя жизнь дороже.
Банга ничего не понял: похоже, он решил, что я просто споткнулся и отшиб ноги. Пес подбежал и радостно лизнул меня в лицо. Как не вовремя!
В коридоре зазвенели тяжелые армейские сапоги.
– Банга! – решительно прохрипел я. – Лежать!
Пес тут же радостно хлопнулся рядом со мной и принялся молотить меня хвостом по ногам. Вот дурачок: это же война, а не щенячьи игры!
– Тише, Банга!
Враг выскочил из открытых дверей. Слава богу, что юниты запрограммированы сначала на ориентацию в трехмерном пространстве, а потом уж на пальбу.
Я выстрелил первым. В голову. Кровь и мозги выплеснуло на стенку. Настоящие мозги – я готов был в этом поклясться. Вояка сделал еще два шага, дал короткую очередь в потолок и завалился на пол.
Банга прижал уши и перестал молотить хвостом. Кажется, наконец-то и до пса дошла вся серьезность ситуации.
Топот повторился. Я догадывался, что следующий будет стрелять на ходу, но просчитался. В проеме дверей показалось уже двое солдат. Пес заскулил и дернул меня за воротник. Я дал короткую очередь и обернулся к лохматому другу. Слева еще один! Вырыть бы здесь окопы, и я бы им показал, что значит российский спецназ, чего стоит Иван Соколов! Но стены здесь из металла, а снаружи свирепствовала смерть. Как бы мне тут самому чего не показали!
Не отжимая пальца от пусковой кнопки бластера, я перекатился к противоположной стене. В проеме двери еще один юнит удивленно всплеснул руками и упал. Тот, который мчался по коридору, уже стрелял. Металл плавился. Воздух наполнился запахом горелой проводки. Вот она, прелесть игры: тут и проголодаться не успеешь, от запахов угоришь, прямо как в бане по-черному. Только юниты на свежий воздух не вытащат. Черт бы побрал того урода, который придумал эту игру и эти правила!
Тот, что мчался слева, запнулся, всхрапнул и упал.
Я обернулся к раскрытым дверям и дал длинную очередь, не ожидая, когда появится очередной противник. Моё сердце бешено колотилось. Все, ярость я перерос. Теперь во мне бушевало безумие берсерка: «Меня? Мочить? И кто? Тупоголовые байты, подчиняющиеся программе? Убью!»
Банга сорвался с места. Я уловил это движение, но крикнуть не успел: в горле запершило так, что выступили слезы. В дверях друг на друга рухнули еще двое.
Мой бластер затих. Вернее, он и так стрелял беззвучно, а шум выстрелов напоминал шуршание вентилятора в компьютере. Просто кончился энергетический запас. Монитор померк. Кто знает, как и где заряжаются эти бластеры?
Хорошо, что я хозяйственный, как кот Матроскин: всякую дрянь подбираю. Отслужившее оружие я просто отшвырнул, и снял со спины второй бластер. Но стрелять не спешил.
Банга хрипел где-то рядом и что-то рвал когтями.
Секунда. Вторая. Третья... Никого.
Я отвлекся и посмотрел туда, куда кинулся пес. Ай да Банга! С тыла на нас напал еще один юнит. С ним-то и сцепился Банга. Последний удар мохнатых лап, и воин застыл на спине.
И тишина повисла над полем боя. Я поднялся на ноги. Нужно было обследовать открытый отсек. Логика игры подсказывала, что за открытыми дверями все уже недееспособны.
Я сделал шаг. Болело колено. Смешно сказать: отбил при падении. Впрочем, я ведь шофер, а не киллер. И все же мне было чем гордиться.
Воздух становился чище. Сквозь дыры в стенах гарь быстро уносило в никуда. Слава всем богам, что и трупный смрад, клубящийся по ту сторону стен этих коридоров, почему-то не выходил из дыр обшивки. Что ж, значит, не угорю. Это радовало.
В открытой комнате оказались ниши с медицинской помощью. Я открыл ящик с красным крестом и едва не заплакал. Ни бинтов, ни йода, ни таблеток «Виагра!» Там лежали десять батареек «Toshiba CR 123 A». Вот она – ирония судьбы! Лучше бы в ящике жил паук и смачно хрустел дохлым тараканом! Что мне теперь с этими батарейками делать? Американские доброхоты посоветовали бы их засунуть в то самое место, которое они так любят драть. Наши десантники, если бы увидели мое выражение лица, долго бы ржали. Именно бы ржали, а не смеялись. И тоже бы присоветовали что-нибудь непристойное.
Я покатал пару батареек в ладони и зашвырнул ими в угол. Это не игра, а сплошное надувательство! Баллы здоровья и жизни – пожалуйте. Не хватало еще дискету с тайным сообщением найти: зажал бы её зубами и перед глазами открылся бы план всей этой гребаной сети коридоров... Что теперь делать-то?
Банга радостно залаял, подзывая меня.
Так и подмывало сказать: «Что, дружок, тебе тут цифровую кость, обработанную в „PhotoShop“, подкинули»?
Слегка успокоившись, я сгреб оставшиеся батарейки во второй карман и стал походить на заядлого клептомана. Но кто знает: авось пригодятся монстру в лоб зафитилить или вместо ключа в пульт управления атомным бомбовым ударом воткнуть.
Банга выскочил мне навстречу и укоризненно поглядел, мол: что же ты медлишь, иди скорее, а то сам все съем! Я нервно хихикнул и подчинился.
Нет, это была не кость. Это был огнемет. Огромный такой, с дулом диаметров сантиметров в десять. И с таким же, как у бластеров, монитором. Я оглядел огнемет. Технология уже известна, но до чего же тяжелый, зараза! Когда долбишь по клавишам, двадцать килограммов металлолома никак не ощущаются. А в жизни потягай-ка такую махину: сразу поймешь, за что Суворов жалел своих солдат! Добрый мне разработчик попался, душевный. Его бы гада с таким оружием да в зону боевых действий! Компьютерщик блин, ботаник! Физик-ядерщик! Ну да, мозги программиста только абстрактно мыслить и умеют. Юнитам один хрен: полтора килограмма или тонна, но мне-то, живому, эта разница очень даже чувствительна!
И все же я был рад. Чутье заядлого игрока подсказывало, что теперь у меня есть шанс. Русские мы в конце концов, или нет? Я даже тихонько засвистел что-то военное, вроде «Вихри враждебные веют над нами». Пес укоризненно покачал головой. Я даже вздрогнул: не может животное быть настолько понятливым! Хотя, до сего дня я и не подозревал, что существуют компьютерные игры с таким мощным эффектом присутствия. На всякий случай, словно извиняясь перед мохнатым другом, я пожал плечами:
– Какая жизнь, такие и песни.
Кажется, Банга понял.
А я занялся мародерством: принялся раздевать того, первого, которому размозжил голову. У него форма была целехонька, а кровь запачкала лишь сапоги. В общем, мне повезло. Да и размер совпал.
Было гадко и противно. Банга же вообще отвернулся, точно не одобрял моих поступков. Но я очень хотел надеяться, что у программистов не совсем буйная фантазия, и в большинстве своем их примочки основываются на реальной жизни и психологии. А значит, у ряженого были шансы.
Я нарочно не рассматривал трупы. Даже беглого взгляда хватило, чтобы понять: если это и клоны, то от разных людей. У одного глаза синие, у другого карие. Один был толстым, другой высоким. А еще у одного оказалась родинка на щеке.
Мне стало страшно. Мысль о том, что я расстрелял живых людей, сидела в мозгах занозой. Я не испытывал угрызений совести: не убей я, убили бы меня. И все же как-то было неловко перед этими «салажатами». А вдруг они не юниты и даже не роботы? И каждого из них дома ждет мать и отец?
От этой мысли я дернулся, как от пощечины. Все! Никакого шума! Прямо сейчас иду к главным дверям, грохаю чудище и поднимаюсь на восьмой уровень, автоматически становлюсь победителем, и меня выбрасывает домой!.. Хотя, какой такой дом? В любой момент я могу превратиться в надпись: «Game 004», или что-нибудь типа: «Player победил за 38 дней». Будь я смазливой девчонкой, разревелся бы от жалости к самому себе. Но я – Иван Соколов, меня просто так, голыми руками не возьмешь!
Я установил огнемет в нише, сел рядом, вытер пот со лба и сказал псу:
– Мне надо подумать, понимаешь?
Банга понимал. Пес лизнул меня в щеку, отошел и улегся в проеме открытых дверей. Я знал, что псу не нравится соседство мертвецов, но сил оттаскивать в сторону трупы у меня не было сил. Давненько я не попадал в передряги, подобные этой. Я не видел выхода и не понимал, как его найти. А еще я очень устал. Сказывалось и то, что я практически не спал ночью. Сердце стучало в голове, и мысли носились, как белки в колесе.
Папка «Personal»
Никого. Это просто игра. Я – юнит. Здорово! Только вот что-то жрать хочется и руки трясутся, точно с перепою.
Ладно, никто не даст нам избавленья. Будем штурмовать главные ворота. Как там наши Берлин брали? Главное окружить или создать видимость массовки, и громко кричать: «Выходите по одному. Горбатый – первым!»
– Банга, пошли брать Зимний. Ты вообще когда-нибудь попадал в революционную ситуацию?
Пес гавкнул.
– Ну-ну. – Я усмехнулся. – Не знаешь, что это такое? Так я разъясню. Это когда мы с тобой не сможем здесь долго протянуть без жрачки, а те уроды, которые нас сюда втянули, не могут больше нами управлять.
Банга отвернулся, и я не понял: обиделся он, что ли?..
Вдвоем с мохнатым другом мы тихонько пробрались в те распахнутые двери, из которых я вышел в этот проклятый коридор. На этот раз я крался чуть ли не на цыпочках. Мне казалось, что когти Банга стучат так, что чуткие вампиры просыпаются и шепчутся: «А вот и ужин к нам ползет!» Мне хотелось заорать на пса: нервы были как натянутая нить, но я сдерживался, понимая, что не прав. Собаки не носят тапочки, а жаль.
Вот и знакомая комната. Два мертвых юнита. Я кинулся к стенам, простучал их, прижимался к ним щекой – ничего! Не понимаю, как меня сюда вышвырнуло?! Это просто не укладывается в рамки нормального сознания! Дверь в тайный кабинет оказалась нормальной. Даже если это портал, то через него домой не вернуться.
И тут я подумал, что через пару дней шеф обязательно меня хватится. Ребята взломают замок, обыщут все задворки, поднимут на уши соседей и «братков», подключат милицию. И... выключат мой «комп»!
Меня окатило холодным потом. Возможно, меня вышвырнет назад, прямиком в руки санитаров из Дома Скорби. Но скорее всего я стану электронным юнитом, то бишь байтом памяти и просто подохну здесь вместе с псом. Паршивый расклад выходит!
Нужно поторапливаться. Был еще один выход, по крайней мере хотелось на это надеяться. Если прорваться за главные двери, убить чудовище, я чувствовал, наградой должна быть дверь, ведущая на этаж выше. У игры должен быть финал! Может быть, это было и не так, но проверить стоило.
Приготовления заняли часа два. Я оказался неплохим стратегом. Получилось самое настоящее шоу.
Огнемет я поставил у самых дверей. Положил сверху труп юнита так, что рука мертвеца висела над пусковой кнопкой. И не просто висела, а на ремне, подвязанном к одной из дыр в обшивке, которую для этой цели я сделал специально. Трупы я расставил, прислоняя их к стенам в таком порядке, будто они вот-вот увидят врага, и откроют стрельбу. Получился просто музей восковых фигур. Я остался доволен. И еще раз оглядел своих «защитников». Красота!
Вот только слегка смущал тот безголовый мертвяк, что лежал на огнемете. Он был самым импозантным: в одних подштанниках. Остальное я у него экспроприировал. Зачем покойнику форма? Будем надеяться, что в пылу боя этого никто не заметит. Ну, человек, может быть, в романтической несанкционированной отлучке был, а его от девки выдернули и к огнемету приставили. Очень даже может быть, особенно в игре, где на мониторах бластеров пишут на нормальном русском языке.
Итак, поиграем в прятки, господа!
– Банга!
Пес подполз ко мне на брюхе.
– Значит, так: мордой давишь в кнопку и отбегаешь. Понял?
Пес молчал.
Кажется, он был не таким гением, каким я себе навоображал. Ну ладно:
– Сейчас мы устроим бойню. Слышишь, Банга, береги себя.
Пес гавкнул.
– Тише! – Я приложил палец к губам. – Не нужно лишнего шума. Тут еще куча других дверей. Попробуем не будить остальных. Хорошо? Нам нужно лишь прорваться к выходу.
Банга молчал.
Я сказал:
– Ну, с богом!
И, прыгнув, ударил ногами в кнопку люка со звериной рожей, кувыркнулся в воздухе, опустился на ноги и метнулся вправо. Двери открылись, уходя вверх, открывая проем, в который прошел бы и танк. Меня заметили. Луч скользнул по плечу, обжег.
Я ждал.
Топот приближался.
Пора.
Я глянул на монитор, сориентировался, выставил дуло бластера из-за угла и пальнул. Потом я упал на пол и осторожно выглянул.
На меня неслись четыре офицера. Они были в своих дурацких шлемах, а на груди у них красовались синие треугольники с кровавым глазом. Элита юнитов – это звучит гордо! Так, подпустим поближе. Компьютер лежачих не бьет, не прорубает он, что упавший может быть живым.
Офицеры открыли огонь по трупам и дырявили их почем зря. Доверчивые. Я нервно хихикнул. И где у вас только мозги, мониторы в бластерах вам на фига? Там же на чистейшем русском языке написано: «Враг поражен». Пошевелите своими извилинами!
Нет, похоже, все-таки они не люди. От этой мысли я почувствовал себя легче и нажал на кнопку. Луч бластера прожигал в телах врагов сквозные дыры, но это не помогало. Солдаты не падали. Вот тебе и хихоньки! Правда, элита!
Я повернулся и стрельнул по ремню, пережег кожу. Рука мертвеца упала на кнопку огнемета.
Я вытер со лба холодный пот, прихватил оба бластера: один из них повесил за спину, как автомат Калашникова, второй осмотрел, нашел рукоять, клавиатуру, маленький жидкокристаллический экран, в котором отражалась вся комната, и красную кнопку, видимо, заменяющую спусковой крючок. Какая-то смесь цифрового фотоаппарата и пистолета. Я навел прицел на разорванного стражника. На мониторе вспыхнули слова: «Противник убит». Ах, вот в чем дело! У них было преимущество. Вот почему первый обернулся, а второй сразу начал стрелять: все отражалось на мониторах! И мое счастье, что первый страж не увидел угрозы в безоружном человеке. Только вот как они меня увидели на этих мониторах, если их бластеры были опущены? Видимо, и в одежде были какие-то датчики.
Стоп! Монитор писал по-русски! Вот это вляпался! Похоже, занесло на секретный объект, и я только что своими руками убил новобранцев. Впрочем, тот, который не обгорел, выглядел лет на тридцать с гаком. Слабое утешение, но все же это были офицеры, а не юнцы.
Из комнаты вели две двери. Я появился как раз между одной из этих дверей и охраной. На счастье, позади людей. Стало быть, в эти двери и входить безопаснее, но они и важнее – секретнее. Я колебался. Все равно придется прорываться сквозь патрули. А комбинезон из легкого металла мне не достался: оба оказались окончательно испорченными. Я знал, что если не загляну сначала в эту дверь, которую охраняли, то потом умру от любопытства.
Чего уж там, какие приличия?
Я распахнул дверь ударом ноги и кубарем вкатился в комнату.
Ничего. Лишь гудит кондиционер. И темнота.
Несколько мгновений я лежал, ожидая удара с любой стороны, пока не спохватился и не глянул на подсвеченный изнутри экран бластера. Передо мной было миниатюрное изображение кабинета без окон. И никого вокруг, ни единой души.
Я сконфузился и встал. Как только я поднялся на ноги, сразу же вспыхнул свет. Я выстрелил, но потом опомнился и едва не захохотал над собственной глупостью. Надо же: это свет выключался автоматически, когда человек выходил или ложился. Видимо, здесь не предусмотрено чтение лежа.
И почему медлят другие охранники, если у них такая сеть слежения и уровень комфорта? Впрочем, если это наши, русские, то все понятно: пьют где-нибудь в вахтерке.
Я огляделся. Ничего сверхъестественного. Обычный кабинет военного начальника. На стене висел странный флаг. Я никогда такого не видел. Это было черное полотно с белым кругом в центре. «Белое солнце пустыни! – Усмехнулся я. – Господин Сухов вернулся». Шутки шутками, а в круге был нарисован огненный зверь. Вот зверюга меня смутила окончательно. Ладно бы там единорог – у какого-то богатого генерала крышу на почве всеобщей «толканутости» снесло напрочь, так нет же! Это была гончая борзая. Не волк, не лев, не орел и не медведь. Мне было бы легче увидеть даже кабанью морду или зеленую ящерицу, но никак не борзую. Черт, во что же это я вляпался?
В углу кабинета висел огромный парадный портрет. Незнакомая личность с выражением скуки на бородатой физиономии взирала на мир снисходительно и добродушно. Понятно: президент местный или вышестоящий начальник. Я подошел к картине, страшась увидеть вместо полотна и красок какие-нибудь чипы. А что? Если ребята обзавелись таким оружием, почему бы им голографические телефоны не установить? И что это глаза президента так пристально на меня глядят? Уж не камера ли слежения? Я прыгнул и двумя короткими очередями ослепил нахального бородача. Эх, сдают нервы! Хорошо еще, что бластеры палят абсолютно бесшумно: только лучи прожигают дыры, и запах гари потом висит в воздухе.
На столе лежали бумаги. Обычные распечатки на лазерном принтере. Компьютер бессовестно дрых. Монитор мерцал розовой лампочкой, но оставался черным.
Уф! Это обычный нормальный мир. Ребята просто развлекаются, играют в передовые технологии. Зря я тех двоих грохнул. Выяснилось бы все, взяли бы подписку о неразглашении, продержали бы с месяц и отпустили... Наверное. Но, видимо, шестое чувство подсказывало: «Что-то здесь не так!»
На столе стояла хрустальная пепельница, но без окурков и на подставке лежал темно-зеленый каменный шар размером с мой кулак. Я в геологии не силен: то ли малахит, то ли нефрит – камень был непрозрачным и с черными венами прожилок. Безделушка. И все же именно шар привлек мое внимание. Не задумываясь, я сгреб игрушку и запихнул в карман. Получилось не эстетично, но руки должны быть свободны на тот случай, если вломится охрана. Больше смотреть было нечего. Разве что сейф взорвать?
Огромный ящик с цифровым кодовым тройным замком высился напротив платяного шкафа-пенала. Я задумчиво погладил бластер и сделал три коротких очереди, надеясь просто прожечь металл насквозь. Сейф не поддался. Это был какой-то тугоплавкий сплав. Все продумано. Даже не верится, что все это обустроили наши русские ребята, а не какие-нибудь пунктуальные бюргеры с берегов Рейна.
Пора было уходить.
Коридор. Второй. Третий. Что за черт? Ни окон, ни стражи. Мертвая тишина. Одни только двери: странные – овальные, как в космических кораблях, без ручек, да и видны в стене лишь по выступающему ободку и по красным кнопкам с символическим изображением открытой ладони. Бред какой-то! Это даже не коридор, а тоннель какой-то. Все тускло блестело в свете ламп, прямо как в метро. Все какое-то мертворожденное. Ни пылинки вокруг! Ни тебе паласа или дорожки под ногами, ни прилепленной жевательной резинки, ни случайного «бычка» в углу, ни даже обычной мусорной корзины! Совершенно не по-русски!
Меня стали одолевать нехорошие предчувствия. Мгновенно припомнились дешевые журналы: «Очередную женщину похитили пришельцы из летающей тарелки. Дама не только излечилась от насморка, плоскостопия, артрита и рака легких, но и через девять месяцев родила мальчика с необычной, конусовидной черепной коробкой». Но я-то – мужчина! Зачем я инопланетянам?
Память тут же услужливо подсовывала другую статью: «В редакции находится Андрей, который вошел в контакт с инопланетным разумом и из умирающего инвалида превратился в пышущего здоровьем богатыря. Вы можете убедиться в этом сами, просто сличив фотографии, разница между которыми – семь месяцев. Согласитесь, что за такой срок настолько ни один простой гражданин, если только он не является волшебником, измениться не может». Ладно, спасибо, что хоть мужики в этих тарелках не беременеют. Я усмехнулся собственным мыслям: «Интересно, а за убийство двух военнослужащих, что мне здесь светит: девять граммов в сердце, петля на рее или небо в клетку»?
Папка «Personal»
Doc002
Сзади раздался тихий шелест. Я развернулся, но вовремя успел дернуть бластером вверх, и оставил на потолке овальную черную дыру. Из стены высунулась собачья морда.– Банга?
Водолаз полностью отделился от стены и встряхнулся всем телом, точно вылез из воды. Пес даже фыркнул: мол, конечно, я, кто же еще?
«Выход домой! – Осенило меня. – Какой-то портал, как в „Героях меча и магии“. Надо линять отсюда!»
– Банга, ты чертовски умный пес! – Я даже хотел расцеловать своего лохматого спасителя. – Тебя мне сам бог послал! Пошли домой! Я тебе все пиво отдам!
Да не тут-то было. Стена, из которой появился пес, обратно не пускала.
Я прижался щекой к холодному металлу стены и сквозь преграду увидел свою комнату и даже висящие в воздухе слова, только горели буквы зеркальным отражением: «анелаворп яиссиМ», точно я очутился за вывеской. Нет, не пускали меня обратно. Я ударил плечом, еще раз – безрезультатно!
Банга с любопытством наблюдал за моими действиями. В больших, почти человеческих глазах пса читалось недоумение: «Что же ты, дружок? А еще царем живого мира себя возомнил?» «Действительно, – подумал я, – с чего бы мне психовать? Ну, провалился в компьютерную игру. Раз есть сюда вход, должен быть и выход. Закон пустого горшочка еще философ ослик Иа-иа открыл».
Я почесал в затылке. В «Героях III», к примеру, не все порталы переносят в обе стороны, есть и только такие, что работают лишь в одностороннем порядке. Сколько раз на этом горел. Значит, необходимо искать другой способ перемещения. Он должен быть. Обязательно!
Банга почесал за ухом. Я от досады нажал на кнопку бластера и вырезал лазерным лучом кусок стены размером с люк. Металлическая болванка упала куда-то внутрь. Чудно. Я заглянул в черную дыру, и меня едва не стошнило. Там ничего не было! За обшивкой стены клубился хаос, беззвездная ночь. И пахло, будто где-то в этих адских глубинах месяц назад сотня мышей разом сделала себе харакири или сепуку. Я отшатнулся. Банга сочувственно кивнул головой и пошел прочь.
А я себя почувствовал Иваном-дураком. Вон, пес, и то больше меня понимает! Зачем ломиться в закрытую дверь? Тем более, что там, все едино, ничего нет.
Радует, что хоть сам еще жив, да вот и друг есть преданный.
И тут только я до конца осознал, в какую попал передрягу. Итак, если я провалился в мир игры, то на меня скоро откроют охоту сотни юнитов. Проблема в том, что я-то сейчас по другую сторону монитора. И убьют меня по-настоящему.
Правда, могло, конечно, оказаться, что все вокруг не байты памяти, а живые люди. Тогда был шанс затесаться среди этих солдат. Впрочем, как тут растворишься среди аборигенов, если вокруг тоннелей клубится небытие?
Я начал припоминать все, что когда-либо слышал о колдунах, об иных расах и формах жизни. Все, что приходило в голову: злой, голодный садист, фашист до мозга костей, мечтающий о мировом господстве и пожирающий сердца врагов.
Я уперся в массивную дверь с чеканной мордой льва. Банга прижался к моим ногам и тихо заскулил, кажется, он был напуган.
Я побледнел. Черт! Тысяча чертей! Я знаю это место! Какие там «толканутые» новые русские или пришельцы, экспериментирующие с моим сознанием?! Это точно игра! Здесь нет ни еды, ни воды; одни лишь юниты и монстры! Боги! Это тот самый седьмой этаж. И я сам похитил артефакт, исчезновение которого вчера ночью меня так взбесило. Только там комната была немного другой. И охранников побольше. А за этой дверью, подле которой я остановился сейчас, должно торчать пять автоматчиков. И монстр с тремя головами и двумя пулеметами, а еще чудище размером с циклопа. Кажется, я серьезно влип!
Если бы это был сон! Ох, я бы, наверное, все отдал, чтобы вернуться назад в свой мир! Я бы даже «пенек» продал и в монастырь бы ушел. Тут я опомнился и мысленно добавил: в женский. Хватит нюни распускать! Я, между прочим, морской десантник, а не какой-то там стройбатовец! Все, блин, достали! Всех убью, один останусь! Игра, да? Кому-то очень весело? Бог решил позабавиться? Или космические собратья развлекаются? Ничего, мы еще посмотрим, кто сильнее: я или куча транзисторов и чипов!
Я специально заводил себя и накручивал. Битва предстояла нешуточная. Тут за процентами жизни не сбегаешь, и, чтобы сжевать бутерброд или пивка хлебнуть, на паузу не нажмешь. А ярость меня не ослепляет: лишь делает расчетливым и беспощадным. Проверено.
Нет, не полезу я сейчас в эти главные двери. У меня одна жизнь и на проценты мое здоровье не дробится. А вот юниты, пока поблизости не начнется заваруха, сами не выйдут. Обычная игровая стратегия.
Я принял решение. Наверняка где-то должно быть оружие помощнее. Может быть, мне удастся найти взрывчатку или склад с шаровыми молниями. Тролли же откуда-то черпали свою магическую силу. В конце концов, лучше на время обернуться и троллем позорным, нежели подохнуть, стыдно сказать, внутри компьютерного диска!
Я развернулся и побежал в противоположный конец тоннеля, туда, откуда начал продвижение в этом мире. Банга обрадовался, кинулся догонять меня и громко лаять. Зря.
Боковая дверь открылась. Я уловил движение краем глаза и тут же кувыркнулся через голову, растянулся на полу, вздернув перед собою бластер. Кто сказал, что я, как юнит, должен стрелять только стоя? Мне моя жизнь дороже.
Банга ничего не понял: похоже, он решил, что я просто споткнулся и отшиб ноги. Пес подбежал и радостно лизнул меня в лицо. Как не вовремя!
В коридоре зазвенели тяжелые армейские сапоги.
– Банга! – решительно прохрипел я. – Лежать!
Пес тут же радостно хлопнулся рядом со мной и принялся молотить меня хвостом по ногам. Вот дурачок: это же война, а не щенячьи игры!
– Тише, Банга!
Враг выскочил из открытых дверей. Слава богу, что юниты запрограммированы сначала на ориентацию в трехмерном пространстве, а потом уж на пальбу.
Я выстрелил первым. В голову. Кровь и мозги выплеснуло на стенку. Настоящие мозги – я готов был в этом поклясться. Вояка сделал еще два шага, дал короткую очередь в потолок и завалился на пол.
Банга прижал уши и перестал молотить хвостом. Кажется, наконец-то и до пса дошла вся серьезность ситуации.
Топот повторился. Я догадывался, что следующий будет стрелять на ходу, но просчитался. В проеме дверей показалось уже двое солдат. Пес заскулил и дернул меня за воротник. Я дал короткую очередь и обернулся к лохматому другу. Слева еще один! Вырыть бы здесь окопы, и я бы им показал, что значит российский спецназ, чего стоит Иван Соколов! Но стены здесь из металла, а снаружи свирепствовала смерть. Как бы мне тут самому чего не показали!
Не отжимая пальца от пусковой кнопки бластера, я перекатился к противоположной стене. В проеме двери еще один юнит удивленно всплеснул руками и упал. Тот, который мчался по коридору, уже стрелял. Металл плавился. Воздух наполнился запахом горелой проводки. Вот она, прелесть игры: тут и проголодаться не успеешь, от запахов угоришь, прямо как в бане по-черному. Только юниты на свежий воздух не вытащат. Черт бы побрал того урода, который придумал эту игру и эти правила!
Тот, что мчался слева, запнулся, всхрапнул и упал.
Я обернулся к раскрытым дверям и дал длинную очередь, не ожидая, когда появится очередной противник. Моё сердце бешено колотилось. Все, ярость я перерос. Теперь во мне бушевало безумие берсерка: «Меня? Мочить? И кто? Тупоголовые байты, подчиняющиеся программе? Убью!»
Банга сорвался с места. Я уловил это движение, но крикнуть не успел: в горле запершило так, что выступили слезы. В дверях друг на друга рухнули еще двое.
Мой бластер затих. Вернее, он и так стрелял беззвучно, а шум выстрелов напоминал шуршание вентилятора в компьютере. Просто кончился энергетический запас. Монитор померк. Кто знает, как и где заряжаются эти бластеры?
Хорошо, что я хозяйственный, как кот Матроскин: всякую дрянь подбираю. Отслужившее оружие я просто отшвырнул, и снял со спины второй бластер. Но стрелять не спешил.
Банга хрипел где-то рядом и что-то рвал когтями.
Секунда. Вторая. Третья... Никого.
Я отвлекся и посмотрел туда, куда кинулся пес. Ай да Банга! С тыла на нас напал еще один юнит. С ним-то и сцепился Банга. Последний удар мохнатых лап, и воин застыл на спине.
И тишина повисла над полем боя. Я поднялся на ноги. Нужно было обследовать открытый отсек. Логика игры подсказывала, что за открытыми дверями все уже недееспособны.
Я сделал шаг. Болело колено. Смешно сказать: отбил при падении. Впрочем, я ведь шофер, а не киллер. И все же мне было чем гордиться.
Воздух становился чище. Сквозь дыры в стенах гарь быстро уносило в никуда. Слава всем богам, что и трупный смрад, клубящийся по ту сторону стен этих коридоров, почему-то не выходил из дыр обшивки. Что ж, значит, не угорю. Это радовало.
В открытой комнате оказались ниши с медицинской помощью. Я открыл ящик с красным крестом и едва не заплакал. Ни бинтов, ни йода, ни таблеток «Виагра!» Там лежали десять батареек «Toshiba CR 123 A». Вот она – ирония судьбы! Лучше бы в ящике жил паук и смачно хрустел дохлым тараканом! Что мне теперь с этими батарейками делать? Американские доброхоты посоветовали бы их засунуть в то самое место, которое они так любят драть. Наши десантники, если бы увидели мое выражение лица, долго бы ржали. Именно бы ржали, а не смеялись. И тоже бы присоветовали что-нибудь непристойное.
Я покатал пару батареек в ладони и зашвырнул ими в угол. Это не игра, а сплошное надувательство! Баллы здоровья и жизни – пожалуйте. Не хватало еще дискету с тайным сообщением найти: зажал бы её зубами и перед глазами открылся бы план всей этой гребаной сети коридоров... Что теперь делать-то?
Банга радостно залаял, подзывая меня.
Так и подмывало сказать: «Что, дружок, тебе тут цифровую кость, обработанную в „PhotoShop“, подкинули»?
Слегка успокоившись, я сгреб оставшиеся батарейки во второй карман и стал походить на заядлого клептомана. Но кто знает: авось пригодятся монстру в лоб зафитилить или вместо ключа в пульт управления атомным бомбовым ударом воткнуть.
Банга выскочил мне навстречу и укоризненно поглядел, мол: что же ты медлишь, иди скорее, а то сам все съем! Я нервно хихикнул и подчинился.
Нет, это была не кость. Это был огнемет. Огромный такой, с дулом диаметров сантиметров в десять. И с таким же, как у бластеров, монитором. Я оглядел огнемет. Технология уже известна, но до чего же тяжелый, зараза! Когда долбишь по клавишам, двадцать килограммов металлолома никак не ощущаются. А в жизни потягай-ка такую махину: сразу поймешь, за что Суворов жалел своих солдат! Добрый мне разработчик попался, душевный. Его бы гада с таким оружием да в зону боевых действий! Компьютерщик блин, ботаник! Физик-ядерщик! Ну да, мозги программиста только абстрактно мыслить и умеют. Юнитам один хрен: полтора килограмма или тонна, но мне-то, живому, эта разница очень даже чувствительна!
И все же я был рад. Чутье заядлого игрока подсказывало, что теперь у меня есть шанс. Русские мы в конце концов, или нет? Я даже тихонько засвистел что-то военное, вроде «Вихри враждебные веют над нами». Пес укоризненно покачал головой. Я даже вздрогнул: не может животное быть настолько понятливым! Хотя, до сего дня я и не подозревал, что существуют компьютерные игры с таким мощным эффектом присутствия. На всякий случай, словно извиняясь перед мохнатым другом, я пожал плечами:
– Какая жизнь, такие и песни.
Кажется, Банга понял.
А я занялся мародерством: принялся раздевать того, первого, которому размозжил голову. У него форма была целехонька, а кровь запачкала лишь сапоги. В общем, мне повезло. Да и размер совпал.
Было гадко и противно. Банга же вообще отвернулся, точно не одобрял моих поступков. Но я очень хотел надеяться, что у программистов не совсем буйная фантазия, и в большинстве своем их примочки основываются на реальной жизни и психологии. А значит, у ряженого были шансы.
Я нарочно не рассматривал трупы. Даже беглого взгляда хватило, чтобы понять: если это и клоны, то от разных людей. У одного глаза синие, у другого карие. Один был толстым, другой высоким. А еще у одного оказалась родинка на щеке.
Мне стало страшно. Мысль о том, что я расстрелял живых людей, сидела в мозгах занозой. Я не испытывал угрызений совести: не убей я, убили бы меня. И все же как-то было неловко перед этими «салажатами». А вдруг они не юниты и даже не роботы? И каждого из них дома ждет мать и отец?
От этой мысли я дернулся, как от пощечины. Все! Никакого шума! Прямо сейчас иду к главным дверям, грохаю чудище и поднимаюсь на восьмой уровень, автоматически становлюсь победителем, и меня выбрасывает домой!.. Хотя, какой такой дом? В любой момент я могу превратиться в надпись: «Game 004», или что-нибудь типа: «Player победил за 38 дней». Будь я смазливой девчонкой, разревелся бы от жалости к самому себе. Но я – Иван Соколов, меня просто так, голыми руками не возьмешь!
Я установил огнемет в нише, сел рядом, вытер пот со лба и сказал псу:
– Мне надо подумать, понимаешь?
Банга понимал. Пес лизнул меня в щеку, отошел и улегся в проеме открытых дверей. Я знал, что псу не нравится соседство мертвецов, но сил оттаскивать в сторону трупы у меня не было сил. Давненько я не попадал в передряги, подобные этой. Я не видел выхода и не понимал, как его найти. А еще я очень устал. Сказывалось и то, что я практически не спал ночью. Сердце стучало в голове, и мысли носились, как белки в колесе.
Папка «Personal»
Doc003
И что же делать теперь? Где эти гребаные инопланетяне, мечтающие сделать мне пересадку мозжечка?Никого. Это просто игра. Я – юнит. Здорово! Только вот что-то жрать хочется и руки трясутся, точно с перепою.
Ладно, никто не даст нам избавленья. Будем штурмовать главные ворота. Как там наши Берлин брали? Главное окружить или создать видимость массовки, и громко кричать: «Выходите по одному. Горбатый – первым!»
– Банга, пошли брать Зимний. Ты вообще когда-нибудь попадал в революционную ситуацию?
Пес гавкнул.
– Ну-ну. – Я усмехнулся. – Не знаешь, что это такое? Так я разъясню. Это когда мы с тобой не сможем здесь долго протянуть без жрачки, а те уроды, которые нас сюда втянули, не могут больше нами управлять.
Банга отвернулся, и я не понял: обиделся он, что ли?..
Вдвоем с мохнатым другом мы тихонько пробрались в те распахнутые двери, из которых я вышел в этот проклятый коридор. На этот раз я крался чуть ли не на цыпочках. Мне казалось, что когти Банга стучат так, что чуткие вампиры просыпаются и шепчутся: «А вот и ужин к нам ползет!» Мне хотелось заорать на пса: нервы были как натянутая нить, но я сдерживался, понимая, что не прав. Собаки не носят тапочки, а жаль.
Вот и знакомая комната. Два мертвых юнита. Я кинулся к стенам, простучал их, прижимался к ним щекой – ничего! Не понимаю, как меня сюда вышвырнуло?! Это просто не укладывается в рамки нормального сознания! Дверь в тайный кабинет оказалась нормальной. Даже если это портал, то через него домой не вернуться.
И тут я подумал, что через пару дней шеф обязательно меня хватится. Ребята взломают замок, обыщут все задворки, поднимут на уши соседей и «братков», подключат милицию. И... выключат мой «комп»!
Меня окатило холодным потом. Возможно, меня вышвырнет назад, прямиком в руки санитаров из Дома Скорби. Но скорее всего я стану электронным юнитом, то бишь байтом памяти и просто подохну здесь вместе с псом. Паршивый расклад выходит!
Нужно поторапливаться. Был еще один выход, по крайней мере хотелось на это надеяться. Если прорваться за главные двери, убить чудовище, я чувствовал, наградой должна быть дверь, ведущая на этаж выше. У игры должен быть финал! Может быть, это было и не так, но проверить стоило.
Приготовления заняли часа два. Я оказался неплохим стратегом. Получилось самое настоящее шоу.
Огнемет я поставил у самых дверей. Положил сверху труп юнита так, что рука мертвеца висела над пусковой кнопкой. И не просто висела, а на ремне, подвязанном к одной из дыр в обшивке, которую для этой цели я сделал специально. Трупы я расставил, прислоняя их к стенам в таком порядке, будто они вот-вот увидят врага, и откроют стрельбу. Получился просто музей восковых фигур. Я остался доволен. И еще раз оглядел своих «защитников». Красота!
Вот только слегка смущал тот безголовый мертвяк, что лежал на огнемете. Он был самым импозантным: в одних подштанниках. Остальное я у него экспроприировал. Зачем покойнику форма? Будем надеяться, что в пылу боя этого никто не заметит. Ну, человек, может быть, в романтической несанкционированной отлучке был, а его от девки выдернули и к огнемету приставили. Очень даже может быть, особенно в игре, где на мониторах бластеров пишут на нормальном русском языке.
Итак, поиграем в прятки, господа!
– Банга!
Пес подполз ко мне на брюхе.
– Значит, так: мордой давишь в кнопку и отбегаешь. Понял?
Пес молчал.
Кажется, он был не таким гением, каким я себе навоображал. Ну ладно:
– Сейчас мы устроим бойню. Слышишь, Банга, береги себя.
Пес гавкнул.
– Тише! – Я приложил палец к губам. – Не нужно лишнего шума. Тут еще куча других дверей. Попробуем не будить остальных. Хорошо? Нам нужно лишь прорваться к выходу.
Банга молчал.
Я сказал:
– Ну, с богом!
И, прыгнув, ударил ногами в кнопку люка со звериной рожей, кувыркнулся в воздухе, опустился на ноги и метнулся вправо. Двери открылись, уходя вверх, открывая проем, в который прошел бы и танк. Меня заметили. Луч скользнул по плечу, обжег.
Я ждал.
Топот приближался.
Пора.
Я глянул на монитор, сориентировался, выставил дуло бластера из-за угла и пальнул. Потом я упал на пол и осторожно выглянул.
На меня неслись четыре офицера. Они были в своих дурацких шлемах, а на груди у них красовались синие треугольники с кровавым глазом. Элита юнитов – это звучит гордо! Так, подпустим поближе. Компьютер лежачих не бьет, не прорубает он, что упавший может быть живым.
Офицеры открыли огонь по трупам и дырявили их почем зря. Доверчивые. Я нервно хихикнул. И где у вас только мозги, мониторы в бластерах вам на фига? Там же на чистейшем русском языке написано: «Враг поражен». Пошевелите своими извилинами!
Нет, похоже, все-таки они не люди. От этой мысли я почувствовал себя легче и нажал на кнопку. Луч бластера прожигал в телах врагов сквозные дыры, но это не помогало. Солдаты не падали. Вот тебе и хихоньки! Правда, элита!
Я повернулся и стрельнул по ремню, пережег кожу. Рука мертвеца упала на кнопку огнемета.