Нивен Ларри. Зануда

Ларри Нивен

Зануда

   В моей комнате кто-то был.
   Должно быть, кто-то из ребят Синка. Ну и болван. Я специально оставил свет выключенным. Желтая полоса света, просвечивающего теперь из-под двери, и была тем предупреждением, в котором я нуждался.
   Он проник в комнату не через дверь — контрольные нитки остались нетронутыми. Значит, в ход была пущена пожарная лестница, что под окном спальни.
   Я вытащил пистолет и отступил немного в коридор. Потом, распахнув ногой дверь, одним прыжком оказался в комнате.
   Ему следовало бы притаиться за дверью или пригнуться за столом, либо спрятаться во встроенном шкафу, прильнув глазом к замочной скважине. Вместо этого он стоял прямо посреди комнаты и смотрел совсем в другую сторону. Он даже повернуться не успел, как я всадил в него четыре реактивные пули. Я видел, как дергается от попаданий его рубашка. Одна пуля угодила прямо в область сердца.
   С ним было покончено.
   Так что я не стал дожидаться, пока он упадет, а одним махом пересек комнату и залег за диваном. Он не мог явиться один, должны быть и другие. Если бы за диваном кто-нибудь прятался, он мог бы со мной разделаться, но на мое счастье там никого не оказалось. Я провел взглядом по стене у меня за спиной, но там нигде нельзя было притаиться. Поэтому я замер, прислушиваясь и выжидая.
   Где же они? Тот, которого я застрелил, не мог заявиться в одиночку.
   Синк меня раздражал. Раз уж он посылает головорезов, чтобы меня подстрелить, мог бы по крайней мере посылать таких, которые знают свое дело. Тот, застреленный мною, не успел даже осознать опасности.
   — Почему вы это сделали?
   Невероятно! Голос доносился от середины комнаты, где я оставил лежать труп. Я рискнул и высунул на мгновенье голову из-за дивана. Прямо как остаточное изображение на телеэкране.
   Он даже не шевельнулся. Крови на нем не было, не было видно и пистолета, но правой руки его я не видел.
   Пуленепробиваемый жилет? Ребята Синка не прибегали к подобным штучкам, но другого объяснения быть не могло. Я неожиданно приподнялся и выстрелил в него, целясь в переносицу.
   Пуля вошла в правый глаз, на дюйм мимо места, куда я целился, и я понял, что он пошатнул мой здравый смысл. Я опустился обратно и попытался успокоиться.
   Ни звука. И никаких признаков того, что он не один.
   — Я спросил — почему вы это сделали?
   Его высокий голос звучал с неподдельным любопытством. Когда я встал, он не пошевелился. Оба глаза у него были целехоньки.
   — Почему я это сделал? — переспросил я.
   — Да. Почему вы сделали во мне дырки? Разумеется, я приношу благодарность за подарок в виде металла, но все же… — он неожиданно запнулся, будто сболтнул лишнее и только сейчас это понял. Но тревогу у меня вызывало другое.
   — Есть здесь кто-нибудь еще?
   — Сейчас только мы двое. Я прошу прощения за то, что нарушил неприкосновенность вашего жилища и готов возместить… — он опять так же неожиданно запнулся, но секунду спустя продолжал:
   — Вы кого-то ждали, не так ли?
   — Да. Некого, вернее, неких молодчиков. Иными словами, парней Синка. Как я полагаю, они меня еще не накрыли. Ребята Синка хотят делать дырки во мне.
   — Зачем?
   — Неужто можно быть настолько тупым? Чтобы убить меня!
   Он словно бы удивился, потом пришел в себя и разгневался. Этот незнакомец пришел в такое бешенство, что начал даже издавать булькающие звуки.
   — Меня должны были информировать! Кто-то проявил непростительную небрежность!
   — Извините. Я думал, что вы от Синка. Мне не следовало по вам стрелять.
   — Пустяки! — улыбнулся он, так же внезапно успокоившись.
   — Но я испортил вам костюм… — В пиджаке и рубашке у него видны были дырки, но крови не было. — Только… только кто вы?
   Ростом он был чуть повыше 160 сантиметров, кругленький коротышка в старомодном коричневом однобортном костюме. На голове у него совершенно не было волос. Даже ресниц. Ни морщин, ни родинок, ни особых примет. Этакая безликая, приглаженная со всех сторон фигура совершенно без характерных черт Он развел руками. Ногти на его пальцах были аккуратно наманикюрены.
   — Я такой же человек, как и вы.
   — Дудки!
   — Ну что ж, — сказал он сердито. — Что бы вы сказали, если бы вам, например, стало известно, что некоторая группа изыскателей надлежащим образом выполнила…
   — Вы — марсианин? — перебил я его.
   — Нет. Я… — он опять забулькал. — Я также и… антрополог. Так у вас, кажется, называют этих ученых. Я здесь для того, чтобы изучать ваших соплеменников.
   — Но вы из космоса?
   — Из него! Направление и расстояние, разумеется, секретны. Само мое присутствие на этой планете должно было храниться в секрете.
   Он сердито нахмурился. Резиновая маска, которой он лишь наполовину умеет пользоваться.
   — Я никому не скажу, — успокоил я его. — Только вот прибыли вы в довольно неподходящий момент. Теперь Синк в любую минуту может определить, кто же за ним следит, и тогда мне несдобровать. Мне бы очень не хотелось, чтобы и вам досталось под горячую руку. Мне никогда не доводилось встречаться с… как бы это сказать…
   — Я также должен ограничить эту встречу, поскольку вы знаете, кто я. Но прежде всего расскажите мне об этих ваших раздорах. Почему все-таки хочет Синк делать в вас дырки?
   — Его зовут Лестер Данхавен Синклер-третий. Он руководит всей преступной деятельностью в этом городе. Слушайте, у нас есть время, чтобы выпить. У меня были где-то ром, виски…
   Он вздрогнул.
   — Нет, благодарю вас.
   — Просто мне хочется, чтобы вы чувствовали себя свободно, — несколько разозлился я.
   — Тогда я лучше приму более удобную форму, пока вы будете пить — все, что вам заблагорассудится. Если вы только не возражаете.
   — Как хотите, пожалуйста, — я подошел к портативному бару и налил себе виски и пива. То и другое без льда. Казалось, во всем доме стоит мертвая тишина. Это меня не удивляло. Я уже прожил в этом доме несколько лет и все остальные жильцы приучились поддерживать определенный порядок. Когда начинали говорить пистолеты, люди прятались под свои кровати и не вылезали оттуда.
   — Вас это не будет шокировать? — мой гость испытывал вроде бы некоторое беспокойство. — Если это может вас привести в бессознательное состояние — то скажите, пожалуйста, сразу.
   Я махнул рукой.
   И он растаял. Я стоял, держа бумажный стаканчик у рта, и смотрел, как он выскальзывает из костюма и принимает компактную форму полурасплющенного шара серого цвета, вроде тех, которые любят катать на пляжах.
   Я выпил виски одним махом, налил еще и сразу же выпил снова. Однако руки у меня не тряслись.
   — Я — частный детектив, — сказал я этому «марсианину». Тот выдавил из себя нечто свернутое спиралью, вероятно, ухо. — Когда Синк появился здесь около трех лет тому назад и начал прибирать к рукам весь преступный бизнес, я стоял в стороне. Пусть этим занимаются представители закона. Через несколько месяцев он купил их всех с потрохами и это мне тоже было до лампочки. Я не Дон-Кихот.
   — Дон-Кихот? — голос у него изменился. Теперь он стал ниже и напоминал звуки лопающихся пузырей в бочке с кипящей смолой.
   — Не обращайте внимания. Я пытался держаться подальше от Синка, но из этого ничего не вышло. Люди этого негодяя убили одного из моих клиентов по фамилии Моррисон. Я следил за его женой, собирая улики для развода. Она гуляла с одним типом по фамилии Адлер. Все необходимые факты были у меня уже на руках, когда Моррисон исчез. А потом я выяснил, что Адлер был правой рукой Синка.
   — Правой рукой? Я не слыхал ничего, говорящего о случаях симбиоза…
   — Что?
   — Вот и еще одно, за что придется ответить изыскателям. Продолжайте рассказ. Вы захватили мое воображение.
   — Я продолжал работать в том же направлении. Что еще оставалось делать? Моррисон был моим клиентом и его убили. Я собрал кучу улик против Адлера и передал их в полицию. Тело Моррисона так и не нашлось, но я и без того собрал достаточно улик. В любом случае, Синк никогда не оставляет трупов. Его жертвы просто исчезают.
   Как я уже сказал, все, что у меня накопилось, я передал в полицию. Было возбуждено дело, но каким-то образом все улики исчезли. А меня в один прекрасный вечер избили.
   — Прекрасный вечер? Прекрасный потому, что вас избили?
   — Любой удар может нанести вред человеческому существу, и притом весьма серьезный.
   — Действительно! — пробулькал он. — Ваше тело большей частью состоит из воды, я полагаю.
   — Может быть. В моей шкуре приходится быстро выздоравливать, что я и сделал. После этого я начал отыскивать факты против самого Синка. Неделю назад я отослал ксерокопии всех документов в ФБР. Парочку копий я подсунул одному из парней Синка — документы, изобличавшие взяточничество. Это не так уж страшно, но достаточно, чтобы причинить неприятности. По моим расчетам Синку не пришлось долго ломать голову, кто бы это мог сделать. Позаимствованный мною ксерокопировальный аппарат находился в принадлежащем ему доме.
   — Потрясающе! Думаю, я понаделаю дырок в леди, возглавлявшей нашу изыскательскую группу!
   — Ей не будет от этого плохо?
   — Она не… — бульканье. — Она… — громкий, пронзительный птичий свист.
   — Вот так я и впутался в это дело. Теперь вы сами увидите, насколько я буду занят. Далеко слишком сильно, чтобы позволить себе разговоры по антропологии. В любую минуту на меня могут обрушиться ребята Синка, и стоит мне убить хоть одного из них, как мною тут же займется полиция. Может быть, она даже будет первой, не знаю.
   — Можно мне посмотреть на это? Обещаю, что не буду вам мешать
   — Зачем вам это нужно? Неужели мы можем представлять для вас интерес?
   Он наклонился вперед, выставив ухо, если это действительно было ухо.
   — Пример. Вы, люди, разработали продвинутую систему промышленного применения переменного тока. Мы были поражены, обнаружив, что вы умеете передавать электричество самым различным образом. Некоторые из ваших способов, очевидно, стоит перенять.
   — Превосходно! И что же?
   — Возможно, есть и многое другое, чему мы могли бы у вас научиться.
   Я покачал головой.
   — Сейчас здесь может стать очень жарко, а мне не хочется, чтобы в этой переделке пострадал кто-то из посторонних. Да что это я, черт побери? Дырки же не приносят вам вреда?
   — Мне почти ничто не может повредить. Мои предки прибегли к генной инженерии, чтобы улучшить нашу породу. Главной моей слабостью является восприимчивость к некоторым ядам органического происхождения и ненасытный аппетит.
   — Ладно. Тогда оставайтесь. Может быть после того, как все кончится, вы сможете рассказать мне о Марсе или любом другом месте, из которого прибыли. Я бы не прочь вас послушать.
   — Откуда я прибыл — секрет. Но о Марсе могу вам рассказать.
   — Конечно, конечно. Пока ждем, можете покопаться в холодильнике. Угощайтесь, раз вы все время чувствуете голод.
   Послышались осторожные шаги. Значит, они уже здесь. Причем несколько, если они хотят сохранить все в тайне. Это наверняка люди Синка, поскольку все соседи давно сидят под кроватями.
   Марсианин их тоже услышал.
   — Что мне делать? Я не умею принимать человеческий облик так быстро.
   Я уже присел за спинкой большого кресла.
   — Тогда попытайтесь принять какую-нибудь другую форму, попроще.
   Миг спустя у меня уже было две совершенно одинаковых черных кожаных подставки для ног. Обе они были от одного кресла, но, может, этого никто и не заметит.
   Дверь распахнулась. Я не нажал на спусковой крючок только потому, что за ней никого не было. Один пустой коридор.
   Рядом с окном спальни проходила пожарная лестница, но это окно было закрыто и наглухо завинчено, да к тому же оборудовано датчиками сигнализации. Этим путем им сюда не попасть. Разве что…
   — Эй! — шепотом позвал я. — Как вы сюда проникли?
   — Под дверью.
   Значит, все в порядке. Оконная сигнализация должна действовать.
   — Кто-нибудь из жильцов вас видел?
   — Нет.
   — Хорошо.
   Мне и без того хватало жалоб со стороны дирекции.
   Слабый шорох со стороны двери. Потом на мгновение оттуда появилась рука с пистолетом, выстрелила наугад и тотчас исчезла. Еще одна дырка у меня в стенах. У него было достаточно времени, чтобы приметить мою голову. Пригнувшись, я бросился к дивану, не отрывая глаз от двери.
   — Стоять смирно! — раздался вдруг голос за моей спиной.
   Этот парень был достоин восхищения. Он проник в окно, не потревожив датчиков и вошел в комнату из спальни совершенно бесшумно. То был высокий, смуглый человек с прямыми черными волосами и темными глазами. Дуло его пистолета смотрело мне в переносицу.
   Я отбросил оружие в сторону и стал ждать. Сейчас пускать его в ход было совершенно бессмысленно — меня могли сразу прикончить.
   Вид у вошедшего был вполне спокойный.
   — Это гиропистолет, не так ли? — спросил он меня. — Почему вы не пользуетесь обычным?
   — Просто он мне нравится, — отвечал я. Может, он подойдет совсем близко или отведет от меня взгляд, а может, произойдет что-нибудь еще. — Он легкий, как игрушка, и совсем не дает отдачи. Этот пистолет — всего лишь камера для запуска реактивных пуль.
   — Но ведь такие пули стоят по сорок пять долларов штука!
   — Я убиваю не очень много людей.
   — Легко поверить — по такой-то цене. Ладно, поворачивайся не торопясь. Руки повыше.
   Он ни на мгновение не сводил с меня глаз. Я повернулся к нему спиной. «Вот сейчас — удар рукояткой… « Что-то металлическое чуть задело мне голову — что-то легкое, как перышко. Я тотчас развернулся, ударил по руке с пистолетом и сразу ребром ладони по горлу. Просто по привычке. Я рванулся в тот самый миг, как прикосновение сказало мне, что он рядом.
   Он отступил назад, держась рукой за горло. Я ударил его кулаком в живот, затем нанес другой удар — в подбородок. Мой противник осел на пол, пытаясь заслониться руками.
   Но почему он не ударил меня? Судя по моим ощущениям, он опускал рукоятку пистолета очень нежно, бережно, словно боясь, как бы она не раскрошилась.
   — А ну, стой спокойно, — в дверном проеме снова показалась рука с пистолетом, а за ней шесть футов живой плоти, известные мне, как Хэндел. Выглядел он как любой безмозглый белокурый герой, но не был ни героем, ни безмозглым.
   — Ты пожалеешь, что так поступил, — произнес он.
   Подставка для ног позади него начала менять форму.
   — Черт возьми! — воскликнул я. — Это нечестно!
   Хэндел, похоже, удивился, а потом улыбнулся с видом победителя.
   — Двое на одного?
   — Я не тебе, а своей подставке для ног.
   — Ну-ка, повернись! Нам велено притащить тебя к Синку, если удастся. Может, ты и сможешь от него отвертеться и остаться в живых.
   Я повернулся.
   — Я бы хотел извиниться.
   — Это оставь для шефа.
   — Нет, честно. Я совсем не хотел еще кого-то путать в это дело. В особенности…
   Я опять ощутил, как что-то задело вскользь мою голову. Марсианин, должно быть, что-то сделал, чтобы отвести удар.
   Я бы мог в этот момент справиться с Хэнделом, но не пошевелился. Положение, когда я мог сломать ему шею, а он не в силах был даже прикоснуться ко мне, казалось мне нечестным. Я не возражаю, когда «двое на одного», в особенности, если этот один — враг. Иногда я даже могу позволить какому-нибудь благородному наблюдателю мне помочь, особенно, если для него был определенный шанс остаться в живых. Но это…
   — Что нечестно? — жалобно вопросил высокий голос.
   Хэндел завопил, как баба. Поворачиваясь, я увидел, как он метнулся к двери, не попал в нее, осторожно отступил на два шага и попробовал снова, на сей раз удачно.
   Потом я увидел подставку для ног.
   Он уже изменялся, контуры его расплывались, но я понял, какой облик увидел Хэндел. Неудивительно, что у него от этого размякли мозги. Я почувствовал, как мои кости текут, как истекают они костным мозгом и, закрыв глаза, прошептал:
   — Черт побери, вы же должны были только наблюдать.
   — Вы же сказали мне, что удар может причинить вам вред.
   — Не в том дело. Сыщикам всегда достается по голове. Это для нас не новость.
   — Но каким образом я бы что-то узнал, только наблюдая, если бы ваша маленькая война так скоро закончилась?
   — Хорошо. А что вы узнаете, если и дальше будете везде совать нос?
   — Вы можете открыть глаза. — Марсианин вновь принял свой шутовской облик. Из всего набора своих одежд он выбрал оранжевые шорты. — Мне непонятно, почему вы возражаете. Этот Синк вас убьет, как только представится к этому возможность. Вы этого хотите?
   — Нет, но…
   — Вы не уверены в своей правоте?
   — Уверен, но…
   — Тогда почему бы вам не принять мою помощь?
   У меня не было уверенности в справедливости этого. Как если бы я тайком подсунул в особняк Синка портфель с бомбой, а потом взорвал его.
   Я думал об этом, осматривая коридор. Потом я закрыл дверь и подпер ее стулом. Смуглый был по-прежнему с нами и сейчас он пытался сесть.
   — Послушайте, — обратился я к марсианину. — Не знаю, удастся ли мне вам объяснить, но если вы не дадите слова, что будете держаться от этого в стороне, я тут же уеду из города. Просто брошу вас одного и все это дело брошу. Понятно?
   — Нет.
   — Обещаете?
   — Да.
   Гангстер, похожий на испанца, тер шею и таращился на марсианина. Я его не осуждал. Полностью одетый, марсианин мог кое-как сойти за человека, но только не в оранжевых панталонах. На груди у него не было ни волос, ни сосков; на животе отсутствовал пупок. Гангстер улыбнулся мне, сверкнув белыми зубами, и спросил:
   — Это кто?
   — Вопросы здесь задаю я. Кто ты?
   — Дон Доминго. — У него было мягкое испанское произношение. Если он и беспокоился, то внешне никак этого не выдавал. — А как это ты ухитрился не упасть, когда я тебя ударил?
   — Говорю же, что спрашивать буду сам!
   — Да ты порозовел. Смущен чем-то?
   — Черт подери, Доминго, где Синк? Куда вы должны были меня отвезти?
   — В усадьбу!
   — Какую усадьбу? «Бел Эйр»?
   — Именно. И что ж ты теперь будешь делать?
   — Свяжу тебя, надо полагать. Когда все успокоится, выдам тебя, как взломщика.
   — Когда все успокоится, думаю, тебе уж ничего не придется делать. Ты проживешь ровно столько…
   — Брось!
   Из кухни вышел марсианин. В руке у него была банка с тушенкой. Доминго выпучил глаза.
   Потом раздался взрыв в спальне.
   Это была зажигательная бомба. Полкомнаты мигом занялось огнем. Я подобрал гиропистолет и сунул его в карман.
   Вторая бомба взорвалась в коридоре. Волна огня опрокинула дверь вовнутрь, захлестнула кресло.
   — Нет! — завопил Доминго. — Хэндел должен был выждать! Что ж теперь?
   «Теперь поджаримся», — подумал я, прикрывая лицо руками от языков пламени.
   — Излишнее тепло причиняет вам вред? — спокойным тенором поинтересовался марсианин.
   — Да! Черт возьми, да!
   В спину мне ударил огромный резиновый мяч, бросив меня на стену. Я выставил вперед руки, чтобы хоть как-то смягчить удар. Но не успел я достичь стены, как она исчезла. Это была наружная стена. Совершенно потеряв равновесие, я вынесся в более, чем двухметровый пролом, прямо в ночную пустоту. С высоты шести этажей, над бетонным тротуаром.
   Стиснув зубы, смотрел я на приближающуюся землю… приближающуюся. Но где же эта чертова земля? Все было, как при замедленной съемке. Секунды растягивались в вечность. Мне хватило времени увидеть, как прохожие запрокидывают головы, заметить у угла здания Хэндела, прикладывающего платок к кровоточащему носу. Хватило, чтобы, оглянувшись через плечо, увидеть Доминго в проломе стены моей квартиры на фоне огня.
   Тело его лизало пламя. Он прыгнул вниз.
   Гангстер пронесся мимо меня, как падающий сейф. Я видел, как он ударился об асфальт, и даже слышал. Это не слишком приятный звук. Когда я жил в ноябре 68-го на Уолл-Стрите, то слышал подобное почти каждый вечер в течение нескольких послевыборных недель, но так и не привык.
   Несмотря на все это, желудок и внутренности не говорили мне, что я падаю. Я как бы погружался в воду. Теперь уже добрых полдесятка людей наблюдали за моим падением. Все они стояли, раскрыв рты от удивления.
   Вдруг что-то ткнулось мне в бок. Я хлопнул по нему и обнаружил в руке пулю 45-го калибра. Другую я смахнул со щеки. В меня стрелял Хэндел.
   Я открыл ответный огонь, не слишком старательно целясь. Если бы мне не «помогал» марсианин, я разнес бы ему голову не задумываясь. А так Хэндел повернулся и побежал.
   Я коснулся земли и пошел прочь. Десяток пылающих любопытных глаз сверлил мне спину, но никто не попытался меня остановить.
   Марсианина и духу не было. Никто следом за мной не шел. Я провел полчаса, блуждая туда-сюда, чтобы стряхнуть «хвост», но только по привычке. Потом завернул в маленький безымянный бар.
   Брови с моего лица исчезли, что придало ему удивленный вид. Я изучал свое отражение в зеркале бара, пытаясь найти другие следы выпавшего на мою долю сражения.
   Мое лицо, никогда не славившееся особой красотой, за годы работы частным сыщиком покрылось целым набором шрамов, а светло-коричневые волосы находились в привычном для меня беспорядке. Все старые шрамы были на месте, новые шрамы или ушибы не появились. Одежда, в общем, никак не изменилась. Боли я не чувствовал. Все казалось каким-то ненастоящим, и я испытывал смутную неудовлетворенность.
   Однако следующая моя стычка с Синком будет самой всамделишней.
   При мне был гиропистолет и горстка патронов к нему в кармане. Особняк Синка охранялся не хуже, чем Форт Нокс. И Синк будет меня ждать. Он понимает, что убегать я не стану.
   Мы многое знали друг о друге, особенно учитывая, что мы ни разу не встречались.
   Синк был трезвенником. Однако фанатичным врагом спиртному не доводился. В его особняке-цитадели всегда находилось немало выпивки, только ее держали так, чтобы она не попадалась Синку на глаза.
   Обычно в его покоях находилась какая-нибудь женщина. Вкус у него был отменный и он часто менял спутниц. Недовольными они никогда не оставались, и ничего особенного тут не было. Скорее всего, он их так одаривал, что бедствовать им больше не приходилось.
   Я встречался с несколькими из бывших возлюбленных Синка и не возражал, чтобы они говорили о нем, появись у них такое желание. Они единодушно сходились на том, что Синк — парень что надо, сорит деньгами, и делает это изобретательно и с удовольствием. В то же время все они отчего-то не хотели бы вернуться к нему.
   Синк платил щедро и сполна. Он забирал из тюрьмы людей под залог. Никогда никого не предавал. И хотя он был чужим в этом городе, его тоже никто ни разу не предал. Я сталкивался с большими трудностями, пытаясь что-либо выведать о нем. Никто не хотел говорить.
   Но Доминго он не выручил. Это удивило нас обоих.
   Раскинем иначе. Доминго кто-то предал. Он ждал выручки, а не бомбы. Так же, как и я. Для Синка было правилом выручать своих ребят, когда они попадали в беду.
   Доминго был предан либо в нарушение распоряжений Синка, либо Синк по-серьезному хотел моей смерти.
   Я встречался с людьми какого угодно сорта; мне это нравится. Теперь я знаю о Синке достаточно много, чтобы захотеть узнать больше, гораздо больше. Я хотел с ним встретиться и был чертовски рад, что отделался от марсианина.
   Что меня все-таки злило, когда дело касалось марсианина? Во всяком случае, не его необычность. Я с какими только людьми не встречался. То, как он менял свой облик, могло вывести кого угодно, но только не меня.
   Манеры? Он был сплошная учтивость и доброжелательство.
   Он даже слишком рвался мне помочь. Дело было именно в этом. Контуры схватки обозначены… и тут что-то появляется из космоса. Он был «бог из машины», ангел, спущенный на проволочке, чтобы все уладить, а на самом деле все случайно испортил. Борьба с Синком при помощи марсианина представлялась мне чем-то вроде подбрасывания улик. Это был запрещенный прием. Больше того, это лишало мою затею всякого смысла.
   Я сердито пожал плечами и взял еще. Бармен начал закрывать заведение. Я быстро допил рюмку и вышел наружу в толпе усталых пьяниц.
   Нужные инструменты нашлись бы в моей машине, однако теперь под ее капотом наверняка лежит бомба. Я поймал такси и назвал Белладжо, район в нескольких кварталах от резиденции Синка, если в тех местах можно что-то назвать кварталом. Они состоят из сплошных холмов, а улицы могут свести с ума любого. Синк занимал территорию, имевшую вид бугристого треугольника с извилистыми сторонами. К тому же весьма немалую. Чтобы ее привести в порядок, нужно было потратить не меньше, чем на лунную экспедицию. Одним прекрасным днем я ее обошел снаружи и увидел только то, что можно было увидеть через ворота. Забор сплошь был увит густым плющом. Среди листьев скрывались датчики сигнализации.
   Я подождал, пока отойдет такси, потом зарядил гиропистолет и двинулся в путь. В кармане осталась всего одна реактивная пуля.
   В этом районе везде было что-нибудь такое, куда можно десять раз нырнуть, когда мимо проезжает машина. Деревья заборы, ворота с массивными каменными колоннами. Как только я видел свет фар, сейчас же отступал в тень, на тот случай, если люди Синка ведут патрулирование. Несколько минут ходьбы — и я увидел увитый плющом забор. Подойти ближе я не решался, боясь быть обнаруженным.
   Поэтому я вторгся во владения одного из соседей Синка. Место это было весьма своеобразное: прямоугольный пруд с беседкой на одном конце, главное здание, состоящее, казалось, из одних прямых углов, извилистый ручей с перекинутым через него мостиком и повисшие над водой ветви деревьев. Ручей, вероятно, протекал здесь еще до постройки здания, так же, как и некоторые деревья. То был уголок первозданной природы, с которым полностью дисгармонировали прямые углы вокруг. Я, естественно, прильнул к ручью.